Любовь на кофейной гуще

Глава 15

— "Нашу малышку"? — способность говорить вернулась к ней только минут через пять. Как и думать тоже.

И вот теперь сумела проанализировать не только эмоциональную, но и фактическую составляющую его слов.

Все это время Настя лежала, уткнувшись в плечо Андрея, наслаждаясь тяжестью мужчины (хоть он и старался их так разместить на диване, чтоб не придавить ее), ароматом его кожи, становившимся понемногу таким же любимым, как запах Лукии.

Андрей чуть удобней устроился на локте и внимательно заглянул в ее глаза с такой любовью, что и намека на смущение у Насти в груди не всколыхнулось. Вторая его ладонь так и продолжала гладить ее кожу, как блуждая по телу, изучая ее, сейчас уже легко, с той же любовью и нежной лаской.

— Я собираюсь ее удочерить, как только мы поженимся. Думаю, сумею Павла убедить отказаться от прав, к которым он особо и не стремится, кажется. Ты же не будешь против, радость моя? — огорошил ее этот невероятный мужчина всем и сразу.

Еще и в губы поцеловал, вновь отвлекая.

— Я немного запуталась, о чем именно вопрос? — хихикнула тихо Настя, разместившись у него на плече. — Ты мне предложение делаешь или про усыновление спрашиваешь? — если честно, немного впала в ступор, но с каким-то весельем и той самой легкостью, которая у них с самого начала присутствовала.

— Я обо всем и сразу, Настенька, чтоб ничего не забыть от своего счастья, и у тебя сомнений не оставить, — тоже с веселой улыбкой, но очень уверенно, отозвался Андрей.

— А ты время зря не теряешь, — сложила руки у него на груди и устроилась на пальцах подбородком, любуясь этим потрясающим мужчиной.

И улыбаться не может перестать. Такое непривычное, новое ощущение счастья, будто сам воздух в квартире пронизывает, и малышка спит, словно позволяя им совершенно иначе, глубже и трепетней познавать друг друга.

— Это точно… — начал было Андрей, и вдруг спохватился. — Елки-палки, время! Я же еще в офис вернуться должен, радость моя, околдовала ты меня, задурила своими чарами голову, — рассмеялся тихо, но начал подниматься, поддерживая и ее при этом.

— А приезжал-то зачем? — уточнила Настя, сев и подтянув под себя ноги, пока пыталась руки в рукава рубашки продеть.

— Кресло привез! Оно пришло как раз со склада, а я опасался, что Светлячок может тяжело переезд перенести, вот и подумал, что лишней тебе новая игрушка не будет для нашей девочки, — уже просовывая ноги в джинсы, объяснял Андрей и пытался при этом двигаться в сторону прихожей.

— Осторожней! — реально опасаясь, что любимый и рухнуть может, подхватилась Настя с дивана.

— Все нормально, — подмигнул ей Андрей. — Сейчас я тебе все быстро покажу, а вечером подробней разберемся, — ухватив ее руку, потащил Настю за собой.

К разговору они вернулись ночью, считай. Андрей был вынужден задержаться в офисе, пока решил все, что с этим их переездом пропустил. Потом пока поужинали. Пока с креслом, точно что наигрались, определяя, какой режим больше Лукии по душе. Пока сам Андрей с малышкой возился, видно, что соскучившись, да и Насте даря возможность передохнуть немного, наслаждаясь его довольным видом и хохочущей дочкой…

А когда уложили малышку в кроватку, включив приснопамятную карусель, Настя, наблюдая за тем, как любимый с охотой и радостью этим всем занимается, не удержалась, уточнила:

— Ты уверен? Насчет того, чтоб удочерять. Я и так вижу, что ты ее любишь, но пойму, если есть сомнения, как ни крути, а это…

Весь остаток дня думала о сказанном им.

— Это — моя дочь! — уверенно заявил Андрей, прервав ее на полуслове. Понял сразу, о чем речь завела. — Я тебя с ней забирал из роддома… И отвозил вас туда тоже я, кстати, — блеснул улыбкой в полутьме спальни. — Я люблю нашу малышку не меньше, чем тебя, Настя. Она и есть часть тебя для меня. И нашей семьи, однозначно. Потому я — уверен! — решительно и твердо закончил любимый.

А Настя… отвела взгляд, поняв, что снова слезы навернулись. Ну вот что он с ней делает? Все время глаза на мокром месте, а ведь раньше не была такой!

— Я люблю тебя! — прижалась лицом к его плечу, когда Андрей, все уловив, тут же обнял, притянув к себе.

— А я от этого безумно счастливый, — выдохнул ей в волосы. — И не сомневайся, пожалуйста. Понимаю, что есть у тебя для этого основания в прошлом. Но… я — не он. Я люблю Лукию. Может, ты когда-нибудь мне еще ребенка подаришь, и я стану еще счастливей. Но, даже если Светлячок останется нашим единственным ребенком, ничего не изменится, понимаешь? Вы — моя семья. И точка.

После такого спорить вообще не хотелось. Вот совершенно. И Настя позволила себе просто нежиться в его руках.

Следующие дни она позволила себе просто обживаться, пока не анализируя и не изводя себя сомнениями и мыслями. Гуляла с Лукией, изучая двор и неплохой сквер неподалеку. Андрей возил ее в магазин, несмотря на то, что Настя напомнила: и ей уже можно за руль. Но слишком настаивать, когда любимый замечал, что просто позаботиться о ней хочет, — не выходило, да и не хотелось.

Это было приятно! Да и сложно следить одной за всем, пробовала же. Тяжело, на все просто энергии не хватало, а сколько старалась держать руку на пульсе. Так что помощь Андрея будто второе дыхание ей открывала!

Оглядываясь на эти месяцы сейчас, когда какую-то стабильность и определенность вдруг в жизни увидела, Настя содрогалась от ужаса, лишь представляя, насколько все сложнее складывалось бы в ее жизни, не будь рядом Андрей, всегда готовый поддержать и помочь.

Как справлялась бы? Как-то, да…

Простила бы тогда вернувшегося Павла, замучившись все сама тянуть? Нет, не простила бы, передергивало, когда вспоминала скандал, что ей муж закатил. Впрочем, и сейчас… не то чтобы Павел давал ей забыть о себе или расслабиться. Прав был Андрей, настояв на переезде, как в воду глядел…

— Почему ты не открываешь? Хочешь, чтобы я слесаря вызвал или полицию?! — Павел был недоволен и говорил с такой претензией, что Настя даже не сразу поняла, что ему настолько допекло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В смысле, не открываю? — уточнила тихонько, потому что Лукия на руках спала.

Что-то сегодня у них не так шло, то ли настроение подвело, то ли тревожило малышку что-то, но она лишь на руках спала, а в любом ином случае начинала хныкать. Даже новое кресло, которое и правда нередко теперь их выручало, сегодня не помогало. К маме малышка хотела и только «на ручки».

— Я тут уже минут десять трезвоню под дверью! — все с тем же возмущением заявил Павел. — Нам нужно обсудить вопрос по продаже квартиры, если не забыла. Или передумала уже и решила про семью вспомнить? — в конце его тон даже как подобрел, будто он готов был ей шанс предоставить.

Настя аж фыркнула от неожиданности такого подхода.

— А ты о семье часто вспоминал за те месяцы, пока по бабам чужим шастал? — не повышая голоса, уточнила. Так, просто для общего понимания ситуации.

— Настя… — Павлу хватило совести виноватых ноток добавить в голос. — Я понимаю, что мой поступок и поведение выглядят ужасно…

— Они и по сути ужасны, Паша, не только на вид, — не собиралась разводить тут долгие диспуты о морали. — А на мне сейчас слишком большая ответственность, чтобы дважды на одни и те же грабли наступать. Поэтому отвечу сразу: я не готова говорить о том, чего нет, то есть, о нашей семье. И теперь даже не уверена, что такое понятие было. Потому что, когда это семья, мужчина не бросает жену за два месяца перед родами. Ты и сам понимать должен, не дурак же, — отозвалась Настя тихо и без злости или обиды. Ей уж точно уже не на что обижаться, судьба с избытком одарила. — Так что у нас, видимо, просто общее направление какое-то имелось, удобство, привычка. А когда появились малейшие сложности, не так удобно стало, ты и ушел. Я в чем-то не права, Павел? — было интересно, как он воспринимает это все.

— Слушай, а ты можешь открыть, и мы толком поговорим обо всем?! — недовольно огрызнулся муж. — А то я почти тебя не слышу!

— Не могу, мы с Лукией переехали, я не… в той квартире, — по привычке собиралась «дома» сказать, но…

Отучала себя, наверное, да и правда в том, что здесь, с Андреем, она уже себя в большей степени дома ощущала.

Прижала сопящую во сне Лукию к груди покрепче, с удовольствием ощущая и тепло дочурки, и даже ее тяжесть, хоть спина и имела на этот счет свое мнение. Да только разве это имело значение? Сейчас уже точно знала, что есть куда более ценные для души моменты. А спину потом разомнет, когда Андрей вернется.

— К нему переехала? — как-то сумрачно пробурчал Павел, быстро сопоставив очевидные факты.

Странное настроение будто протянулось между ними через эту телефонную связь. И не чужие вроде, но и близкими людьми уже их никак не назвать.

— Ты рассчитывал, что я останусь там после того, что устроил? — не отрицая этого предположения, уточнила Настя. — Чтоб ни расслабиться, ни отдохнуть не могла, ожидая, пока ты снова явишься кричать? Спасибо, мне этого хватило в первые дни после твоего ухода. И потом, Андрей же предупредил: хочешь что-то обсуждать, ту же продажу, звони сначала. Никто не обязан тебя сидеть и ждать, Павел. У тебя своя жизнь, ты это четко дал понять, у нас — своя. Все люди взрослые, адекватно должны уже уметь себя вести… — она не упрекала, да и голос все еще не повысила.

Просто хотелось, чтоб этот запоздалый подростковый бунт прекратился и он вспомнил, что взрослый мужик. Ну и прекратил ее жизнь пытаться запустить в центрифугу своих хотелок.

— Так что, точно все? Уверена? — все еще с претензией в голосе уточнил Павел.

А Настя против воли тихо засмеялась.

— Разве это я точку ставила, Паш? — уже без всякой обиды уточнила, тихонько начав укачивать заворочавшуюся дочку… про которую Павел так ни разу и не вспомнил, кстати. — Хотя я тебе сейчас даже благодарна… Не знаю, долго ли мы еще вместе были бы, не психани ты в тот момент, но я не хотела бы потерять еще год или два, не имея этого счастья, которое теперь с любящим своим человеком рядом узнала и прочувствовала… Так что я рада, что ты ушел тогда. Хотя мне было безумно тяжело и страшно, и обидно первые дни… Но теперь я просто счастлива рядом с Андреем, и все. Уверена, — быть может, не стоило с таким счастьем говорить, но оно само в голос пробивалось, как весной трава через промерзшую землю и лед дорогу себе находит.

Андрей для нее и солнцем весенним, и теплом стал, научив заново верить другому человеку.

Вот только Павел, кажется, к такой постановке вопроса не был готов. Просто взял и бросил трубку.

Ну… так себе поступок, конечно. Отложив мобильный, Настя пожала плечами и улыбнулась дочери, сонно приоткрывшей свои глазенки, начавшей сразу улыбаться и агукать. Видимо, сон настроение улучшил.

— Так и не вырос, — сделал вывод Андрей, когда она рассказала ему об этом разговоре вечером за ужином. — Но это уже не наши проблемы, — подмигнул мужчина, присматриваясь, словно боялся, что Настя перенервничала.

Улыбнулась ему нежно в ответ, со всеми своими чувствами, чтоб успокоить, да и показать, что уже не влияет на нее поведение Павла.

Андрей, к слову, Лукию с рук не спускал, играя с… дочкой. Да, вот и сомнения не было, что это настоящий отец для малышки. И не просто ждал, пока Настя накроет на стол, намекая, словно бы очень устал на работе, а позволил и ей отдохнуть, и Светлячка развлекал с обоюдным удовольствием.

— Я, кстати, нашел агентство. Когда ты готова будешь, приедут, посмотрят, оценят, выставим на продажу. Только надо будет вас с Лукией тут перерегистрировать, чтоб сложностей меньше. А Павлу я сам позвоню, не хочу, чтоб он опять тебе нервы мотал, — добавил Андрей. — И еще со своими адвокатами посоветовался, они мне порекомендовали хорошего семейного юриста. Проконсультируемся и с ним по всем нашим вопросам. Вдруг сумеем как-то лучше ситуацию решить, — спокойно, внушая и ей уверенность в счастливом исходе, заметил любимый.

Тут Лукия заворочалась, перебив, захныкала, как-то недовольно возмущаясь, и начала Андрея за пальцы ртом хватать, явно намекая, что тоже не прочь перекусить.



— Кажется, не только я тут проголодался, — рассмеялся Андрей, аккуратно отдав ей дочку. — Корми Светлячка, я закончу, — мягко надавил на плечи, усадив Настю на диван, который стоял у него в кухне.

А сам быстро расставил тарелки и, разложив по тем спагетти с соусом, поставил на середину стола приготовленный Настей салат, то и дело поглядывая на них с искрами во взгляде. Она же улыбку не могла удержать, купаясь и в его любви, и в нежности, и в страсти, которые с избытком смешались в будоражащий коктейль в этом мужском взгляде.

С такой поддержкой с любыми сложностями справиться можно! Ведь, если подумать, ситуация совсем непростая, и проблем, хлопот предстоит море. А она совсем иначе воспринимает происходящее. Будто самое лучшее время в жизни настало… Хотя, наверное, так и есть, и любая оценка событий только от восприятия зависит. Настя же настолько счастлива была, что и сложности лишь временным недоразумением нынче воспринимались.

— Мне еще мама звонила, — вспомнила, пока не рискуя есть, чтобы Лукию соусом не заляпать.

— Снова на путь истинный наставить пыталась? — хмыкнул любимый, но посмотрел внимательно, будто признаки расстройства в ней выискивая.

— Нет, как ни удивительно, — расплылась в улыбке. — Ее вопрос с продажей квартиры потряс куда больше, чем все остальные грехи Павла. Это же то поколение, для которого собственное жилье — главная цель в жизни. И в этой квартире есть доля денег, которую мои родители нам на свадьбу дарили… В общем, предательство и измену простить можно, а вот посягание на жилплощадь — страшный грех, — вроде как с пониманием к установкам матери, которую все равно уже не изменить, объяснила Андрею. — Так что теперь я оправдана в ее глазах и, вообще, непонятно, почему так долго тянула и жила с таким бесчестным человеком, который у собственной дочери квартиру забирает, — вздохнула, но с улыбкой.

Хотелось бы иной поддержки, но и так — уже лучше, чем вечные упреки. Андрей тоже хмыкнул с пониманием, видимо, имея и свой опыт подобных суждений.

— Ладно, у каждого свои ценности, нам главное, что она тебе перестанет морали читать и нервировать, — протянув руку, любимый ее щеку погладил, даря тепло и поддержку, потрепал головку Лукии, продолжающей активно сосать.

— Ешь, пока теплое. Голодный же, — махнула свободной рукой на его тарелку, к которой Андрей так и не притронулся пока.

— Я тебя подожду, радость моя. Вместе — оно еще вкуснее. Сейчас наша принцесса наестся, переложим ее в кресло и сами поедим, — не согласился Андрей, с такой же счастливой улыбкой наблюдая за ними, как и у Насти с лица не сходила.

