Любовь на плахе (Невеста)

ГЛАВА 6

Надежды Джоли иметь ребенка рухнули, когда на следующее утро она обнаружила на своей белой ночной рубашке и простынях Даниеля пятна крови. Она ужасно расстроилась, хотя рассудок и говорил ей, что это естественная вещь. Джоли поспешно скомкала запачканные простыни и ночную рубашку и бросила их в бак для грязного белья, где уже дожидались стирки ее верхняя юбка и блузка, которые были на ней в тот день, когда она вышла замуж за Даниеля.

У Джоли сильно болел низ живота, когда она появилась на кухне. Кофейник уже закипал на печи. Она сходила в кладовую, принесла еще одну банку с копчеными сосисками и поджарила их вместе с яйцами и картофелем. Когда Даниель и Дотер пришли на кухню позавтракать, Даниель, взглянув на нее, задумчиво нахмурился.

— Плохо себя чувствуешь? — спросил он, когда Дотер позавтракал и пошел запрягать лошадей в фургон для поездки в Спокан. Джоли ничего сегодня не смоглапроглотить. Выпила только чашку кофе, хотя обычно завтракала с аппетитом.

Она отвела глаза, сама удивляясь, почему так трудно говорить о таких в общем-то обычных вещах, как месячные, с человеком, который узнал все самые интимные части ее тела.

— Завтра со мной все будет в порядке, — сказала Джоли, вытирая со стола. — Долго вы пробудете в Спокане?

— Два, может, три дня, — ответил Даниель, все еще внимательно разглядывая Джоли. — Илзе в таких случаях всегда пользовалась опийной настойкой.

Даниель пошел в кладовку и принес оттуда коричневую бутыль. Он догадался обо всем сам или же заметил пятно на простыне, когда встал сегодня утром. Джоли было настолько плохо, что она знала: лекарство ей не поможет. От этой настойки она просто всегда засыпала, а ведь ей надо еще дошить платья и постирать белье, накопившееся за неделю.

— Со мной все будет в порядке, — настаивала Джоли.

Даниель не поцеловал ее на прощание, не обнял. Сказал только:

— Не забудь послать за Джо Калли, если что-нибудь случится. Он подоит коров и позаботится о другом скоте.

Джоли молча кивнула, надеясь, что Даниель не заметит, что она уже скучает по нему, словно вновь очутилась в своем недалеком прошлом, где до того, как она стала миссис Даниель Бекэм, ее уделом были одиночество и неустроенность.

— Будь осторожнее, — сказала она на прощание, стараясь, чтобы ее тон прозвучал как можно более равнодушно.

Муж на мгновение заколебался, затем резко повернулся и вскочил в фургон, где его уже ожидал Дотер. И только Дотер улыбнулся и помахал ей на прощание.

— Буду очень признателен, если вы покормите старину Левитикуса сосисками и сметаной, сегодня и все эти дни, — прокричал он.

Джоли снова кивнула. Она стбяла на крыльце и смотрела, как фургон поворачивает к въездным воротам. Даниель ни разу даже не взглянул на нее.

Джоли решительно вошла в дом, откуда проследовала на кухню. Там разожгла в печи огонь, подложив сухие дрова из короба, стоявшего тут же рядом на полу. Когда пламя разгорелось, Джоли пошла к насосу и накачала воду в большой чайник, затем принесла мыло и приготовила для стирки большой и маленький тазики. Налив в маленький холодной воды для споласкивания белья, поднялась наверх и принесла испачканные кровью простыни и ночную рубашку.

Только когда они были выстираны и прополо-щены, а затем развешаны на просушку, Джоли принялась за носки, брюки и рубашку Даниеля.

Несмотря на тянущую боль в низу живота она все же любовалась прекрасным солнечным днем, а сама стирка — в общем-то нелегкое занятие — даже доставила ей определенное удовольствие, ведь она выполняла обязанности жены.

Когда на отстиранном белье не оказалось ни единого грязного пятнышка, Джоли вернулась на кухню и просто заставила себя съесть ломтик острого сыра с куском хлеба Бутыль с опийнойлгастой-кой все так же стояла на столе, словно поджидала ее, но Джоли опять проигнорировала ее. Господь свидетель, она так же не любила боль, как и все люди, но она не придерживалась теории, что любое беспокойство нужно немедленно устранять. Джоли считала, что страдания — неотъемлемая часть человеческого существования, что они ниспосланы свыше и без них никак не обойтись.

В конце этого длинного дня Джоли успела подшить еще одно платье из той ткани, что купил ей Даниель, и когда зажглись первые звезды, она вышла во двор и умылась перед сном. Утром, еще до жары, ей надо успеть выгладить белье, чтобы муж, возвратившись из поездки, нашел в ящиках своего шкафа аккуратно выстиранную и выглаженную одежду.

Она прибиралась после стирки, когда во дворе послышался стук копыт и грохот колес. Джоли выглянула и увидела мужчину и женщину, подъехавших в открытой коляске Дама была в шляпке, и Джоли не могла пока разобрать, сколько ей было лет. Мужчина был примерно одних лет с Даниелем, только постройнее и чуть повыше ростом, темно-каштановые волосы обрамляли его загорелое лицо.

«Это, должно быть, Джо Калли, — подумала Джоли, — приехал помочь по хозяйству» Она поспешила навстречу, смогла даже выдавить нечто похожее на приветливую улыбку, не ожидая ничего, кроме осуждения, от жены богобоязненного фермера.

По крайней мере, она полагала, что они должны быть богобоязненными, хотя и не видела их в церкви в воскресенье. Не припомнила она их лица и во время суда, не было их и рядом с виселицей, когда ее должны были повесить.

— Я Нан Калли, — энергично представилась женщина и покорила Джоли своей открытой, сверкающей улыбкой. Произошло это легко и непринужденно. Джоли понравились и темно-карие глаза гостьи, ее нежная белая кожа.

Джо направился в сарай, простым кивком поздоровавшись с Джоли, а та спохватилась, вспомнив о правилах приличия:

— Не желаете ли пройти в дом?

— Мне так не терпится снять эту шляпку! — громко воскликнула Нан, следуя за Джоли и садясь за стол так непринужденно, что лучше всяких слов говорило, что она бывала в этом доме уже не один раз. Вздохнув, Нан принялась развязывать ленты шляпы, сняла ее и вздохнула еще раз, но уже с облегчением, рассыпав по плечам густые волосы цвета корицы.

Джоли не могла предложить ничего освежающего кроме холодной воды, поскольку для кофе было слишком жарко. Джоли налила два стакана воды из ведра, стоявшего рядом с раковиной, и предложила один гостье, смущенно улыбаясь, словно прося извинения.

— Вы знаете, кто я, не так ли? — спросила Джоли, покусывая губу. Она уже привыкла, что люди предпочитают воротить от нее нос, хотя так и не приучилась к этому.

— Ну конечно же знаю, — воскликнула Нан, отпив большой глоток холодной воды. — Вы миссис Бекэм — самая интересная личность, которая появилась в этих краях за последние пять лет. А вас в самом деле собирались повесить?

Джоли сглотнула, хотя даже не дотронулась до своего стакана.

— Да, — сказала она наконец. — Полагаю, они не шутили.

— Ну разве не романтично, что Даниель появился в самый последний момент и спас вас? Мне это напоминает историю Робин Гуда и Мэйд Марион…

Джоли очень сомневалась, что тот, кто хоть раз ощутил веревку, стоя на виселице, найдет это романтичным, поэтому она оставила эту реплику без ответа.

— Я думала, что вы… э-э… окажетесь, как все остальные женщины города, а вы… вы не такая.

— Спасибо. — Нан кивнула и замахала шляпкой, словно веером. — Сегодня очень жарко, — и, улыбнувшись Джоли глазами, продолжила: — Верена сказала мне, что вам нужны друзья. Так вот, я предлагаю вам свою дружбу.

— А вы не боитесь, что я, возможно… э-э… плохая?

Нан взмахом шляпки отогнала это предположение:

— Дан никогда бы не женился на вас, если бы вы не были хорошим человеком.

Джоли на секунду прикрыла глаза, почувствовав, как к горлу подкатил комок и защипало в глазах. Когда снова овладела собой, неуверенно улыбнулась Нан:

— А вы знали Илзе?

— Да, конечно, — ответила Нан, и в ее живых глазах мелькнула печаль. — Она была просто прелесть. Тонкая и изящная, словно одна из тех фарфоровых куколок, что присылают сюда из Франции. Ее все любили, и когда она умерла, Джо и я думали, что от горя Даниель последует за ней. — Нан протянула руку и нежно дотронулась до плеча Джоли. — Очень хорошо, что вы появились в этом доме. Вы нужны Даниелю.

«Да, но любит он Илзе», — подумала Джоли и почувствовала себя вдруг неуклюжим переростком, некрасивым к тому же… В такие моменты она готова была отдать десять лет жизни, лишь бы стать маленькой, изящной и, конечно же, красивой.

Джоли поспешила сменить тему. Для этого она завела речь о шитье и показала Нан то, что успела раскроить, а также несколько ярдов ткани, еще ожидающей своей очереди превратиться в повседневное платье. Нан осмотрела все это и пообещала прислать ей новый журнал мод и выкройки. А в это время Джо закончил работу по хозяйству и пришел, чтобы забрать жену.

Джоли сердечно поблагодарила Джо за помощь и с большим сожалением проводила взглядом удаляющийся экипаж семейства Калли. Наступал вечер, солнце вот-вот готово было уйти за горизонт. Пора было зажигать свет в доме и заняться ужином.

Джоли наскоро приготовила себе пару бутербродов, сорвала на огороде несколько помидоров, затем подбросила дров в печь и развела большой огонь, достаточный, чтобы вскипятить бак горячей воды. Поставила на плиту и пару чайников: сегодня у нее был очень продуктивный день, и горячая ванна будет ей наградой.

Дотащив из кладовой в кухню тяжелую лохань, в которой мылся Даниель, Джоли совсем выбилась из сил. И когда ступила в мягкую горячую воду и медленно опустилась по самое горло, Джоли просто закрыла глаза: ей хотелось хоть немного отдохнуть, прежде чем помыться и подняться в спальню.

Что-то холодное капнуло ей на живот, и когда Джоли открыла глаза, крик застрял у нее в горле. Над ней возвышался Блейк Кингстон, выжимая на нее мокрый цветной платок и ухмыляясь при этом, будто делал что-то очень умное.

— Привет, малышка, — радостно воскликнул Блейк, усаживаясь в кресло верхом, вцепившись руками в изогнутую спинку.

Первый испуг Джоли прошел и уступил место холодной ярости.

— Что ты здесь делаешь? — прошипела Джоли, дотягиваясь до широкого полотенца, чтобы прикрыться.

Блейк недоуменно пожал плечам». Некоторые женщины считали его красивым, им нравились его мальчишеское лицо и вьющиеся длинные темные волосы, вот как Джоли, например. Но сейчас она смотрела на него совсем иными глазами. Он был для нее вором и убийцей, который использует в своих целях доверчивых лопухов, а потом подставляет их, чтобы они расплачивались за его преступления.

— Я и Роуди решили на время залечь в тину. Никто в этом вонючем Просперити и не подумает искать нас тут.

— Я хочу, чтобы вы немедленно убрались! — Джоли привстала из лохани, тщательно прикрываясь широким полотенцем.

Блейк поднял бровь и сунул руки в карманы пыльного серого пиджака В дешевых брюках и кружевной рубашке он был похож на проигравшегося карточного игрока.

— Не забывай, что ты говоришь с Блейком! — угрожающе сказал он. — Со мной, а не с деревенщиной-фермером. А теперь ответь мне, надолго свалил твой увалень?

Джоли нервно прикусила губу и поспешно ответила:

— Он никуда не уехал. Он у соседки, которая попросила осмотреть ее больную корову, и вернется в любую минуту.

Ее беспомощная ложь вызвала у Блейка лишь усмешку Он погрозил ей тонким пальцем:

— Врешь, малышка. Мы с Роуди сами видели, как сегодня рано утром он направился на север. А это дорога в Спокан.

Гнев Джоли сменился страхом. Она невольно отшатнулась от Блейка, а тот внезапно сделал угрожающий выпад в ее сторону. Джоли вздрогнула, и Блейк удовлетворенно рассмеялся. В это самое мгновение появился Роуди, — человек со скользким взглядом. Джоли он никогда не нравился, а сейчас он был в ее доме. Кроме того, она знала, что Роуди не так безразличен к женщинам, как Блейк.

Джоли вздернула подбородок и постаралась принять гордый вид, укрываясь полотенцем.

— Меня из-за вас чуть было не вздернули, — холодно сказала она. — Меня уже не было бы в живых, если бы Даниель Бекэм не посчитал, что я подхожу ему в жены.

Блейк сделал в воздухе замысловатый жест.

— Твой муженек оказался весьма сообразительным для простого фермера. Помимо всего прочего, он свил вот это гнездышко, но оказался без помощницы, из чего мы с Роуди и сделали вывод, что именно поэтому он женился на тебе. Это говорит о нем как о рачительном хозяине

При других обстоятельствах Джоли бросилась бы через всю комнату и влепила бы такую затрещину Б лейку, что тот свалился бы с ног Сейчас она стояла у двери, ведущей вниз. Она не двинулась с места, потому что больше, чем само замечание Блейка, ее словно огнем обожгло, что в этих словах была изрядная доля правды. Даниель потерял жену при родах, а он хотел иметь сыновей, дочерей… И когда он увидел ее, стоящую на помосте с петлей на шее, то, вероятно, подумал, что она достаточно молода и крепка, чтобы нарожать ему кучу детей. Он выбрал ее, словно кобылу.

Кровь бросилась в лицо Джоли, и она громко закричала:

— Убирайтесь отсюда! Будьте вы прокляты! Чтобы ноги вашей здесь никогда не было!

Блейк взглянул на нее с усмешкой, почти с издевкой, но даже не пошевелился — Так ты влюбилась в этого фермера, правда? Как интересно! Просто потрясающе! Нам это подходит.

— Что ты имеешь в виду? Что вам подходит? — обеспокоенно спросила Джоли, не замечая расставленную ловушку, пока не попалась в нее. Не отрицая свою любовь к Даниелю, она дала оружие против себя.

Незваный гость задумчиво уставился в полумрак кухни.

— И поскольку ты законная жена Бекэма, если с ним что-то случится, все это, вероятно, станет твоим. — Он на секунду умолк и масляно улыбнулся Джоли. — Разве я не говорил тебе, дорогуша, что ты единственная женщина, на которой я хотел бы жениться?

У Джоли кровь застыла в жилах от такой мрачной перспективы, и она задрожала.

— С Даниелем ничего не случится! — прошипела она, хотя знала, что эти слова только выдают ее страх за Даниеля, но ничего не могла с собой поделать.

Наконец Блейк встал с кресла, оттолкнув его. Джоли вжалась спиной в дверной косяк, только и мечтая о бегстве.

— Интересно, а что подумала жена банкира, когда послала его считать деньги в то утро месяц или около этого назад? — Блейк снова ухмыльнулся, затем повернулся и открыл дверь. — Спокойной ночи, дорогая. Предвижу, что завтра ты приготовишь нам чудесный завтрак.

Едва Блейк вышел, Джоли подскочила к двери и заперла ее, а для верности подперла дверь креслом, подсунув спинку под дверную ручку, чтобы та не могла повернуться. Но, даже делая все это, она знала, что ничто не защитит ее от этих преступников, поставленных вне закона.

Джоли притушила лампу, все еще судорожно сжимая края полотенца, в котором она все это время была, и подкралась к окну. Рядом с амбаром она разглядела двух мужчин и пару лошадей, до нее донеслись громкий разговор и смех Блейка и Роуди.

Тогда она бросилась в маленький кабинет Даниеля и сорвала со стены охотничье ружье, висевшее над камином. Вывернув в невероятной спешке несколько ящиков шкафа, Джоли обнаружила и патроны к нему. Хотя ей и не за что было быть особенно благодарной отцу, но он научил ее обращаться с оружием и стрелять без промаха.

Джоли захватила ружье с собой наверх, забралась в постель и укрылась с головой. Сон ее был тревожным, она просыпалась при малейшем стуке. Ночная рубашка прилипла к коже: ночь была очень жаркой, но Джоли боялась открыть окно. В любую минуту она ожидала появления в окне этой парочки и очень боялась, что они застанут ее врасплох.

Когда взошло солнце, Джоли проснулась и выпрямилась на постели, прислушиваясь к тому, что творилось снаружи. Сердечко у нее просто подпрыгнуло к горлу, когда раздались звуки копыт и грохот колес фургона. «Джо», — подумала она, бросилась к окну и убедилась, что это действительно так. Джо направлялся прямо к сараю, где, по мнению Джоли, двое преступников скорее всего проводили ночь.

Джоли судорожно пыталась открыть задвижку окна, чтобы предупредить Джо. Но окно не открылось, а сосед скрылся за сенником. Джоли замерла, затаив дыхание, но выстрела не было. Единственное, что она услышала — это свист Джо, которым он сопровождал свою работу.

Джоли торопливо умылась, натянула платье и ринулась вниз по лестнице. В кухне она остановилась, взглянула на стол, который оставила вчера чистым. Теперь же он был завален яичной скорлупой, кусками хлеба, обрезками ветчины и костями.

Джоли вспомнила, что ружье осталось наверху, и повернулась, чтобы забрать его, но столкнулась с Роуди Флитом. Он был невысок, и Джоли почти глаза в глаза смотрела в его лицо, изъеденное, как у многих в то время, оспой. Глаза у него были бесцветно-водянистыми, длинные жирные черные волосы ниспадали на засаленный и грязный воротник холщового пиджака. Роуди ухмыльнулся и сунул дуло пистолета под подбородок Джоли.

— Лошадки спрятаны, — сказал Роуди, показывая гнилые редкие зубы, которые давно не знали щетки. — Мы с Кингстоном решили не мешать этому парню убраться отсюда подобру-поздорову. В нем не будет дырок, если ты не станешь кричать или не выкинешь какую-нибудь глупость в этом роде.

На мгновение Джоли показалось, что она упадет в обморок, но усилием воли она заставила себя держаться, даже выпрямилась. Она вдруг подумала о Нан Калли, ожидающей возвращения мужа после того, как он поможет по хозяйству своему другу.

— Я не буду кричать, — пообещала Джоли.

— Отлично, — кивнул Роуди, грубо схватил ее за локоть и потащил на кухню. Роуди был невелик ростом, но силен, как медведь, а уж зловещ и хитер почище самой чертовой бабушки. Джоли всегда боялась, когда он начинал вдруг выходить за рамки.

— Прибери тут. Не люблю обедать за грязным столом.

Джоли молча принялась за уборку. Налила горячей воды для мытья тарелок, затем дотащила тяжелую лохань до двери и вылила грязную воду во двор.

В это время появился Джо, который вышел из-за сарая, неся полное ведро парного молока. Он широко улыбнулся Джоли. Ясно, он хотел немного поболтать с ней, возможно, Нан просила его что-то ей передать.

Конечно, Джоли не осмелилась пригласить его в дом, потому что Роуди без колебания пристрелил бы Джо. Поэтому Джоли быстренько вспорхнула на крылечко по ступенькам, сделанным Дотером, и захлопнула дверь. Ей казалось, что даже сквозь толстую деревянную дверь она услышала, как тяжело дышит Роуди и как щелкнул взводимый курок его пистолета.

— Благодарю вас, — сказала Джоли так мягко, как только могла, и протянула руку за ведром с молоком.

Джо недоуменно посмотрел на Джоли, пожал плечами и протянул ей ведро.

— Нан приедет сегодня к вам, как только сможет выбрать время, — сказал он.

Меньше всего Джоли хотела сейчас гостей, но она боялась возбудить подозрения у Джо, ведь он наверняка считает, что они с Нан подружились.

— Передайте ей, чтобы она захватила журнал мод и выкройки, — сказала Джоли, страстно молясь, чтобы миссис Калли решила, что сегодня слишком жарко, чтобы тащиться куда-то по пыльной дороге. Джо кивнул, затем бросил на нее вопросительный взгляд, но ничего не сказал и отбыл на своем фургоне.

Едва он скрылся за поворотом, как из-за амбара вышел Блейк, ведя под уздцы пару лошадей, и Роуди сильно толкнул Джоли, которая чуть не опрокинула ведро с молоком.

— Ну и что ты на это скажешь? — недовольно пробурчал Роуди, стаскивая шляпу и обмахиваясь ей, словно веером. — Уже день и солнце светит вовсю. Говорил же тебе, что надо было убраться в холмы еще до рассвета!

Джоли стояла на крыльце и смотрела, как Блейк приближается к ней. Ей казалось, что она знала его. Но так ей казалось до того, как он и Роуди ограбили банк и совершили убийство. Когда-то она считала его своим благородным спасителем и в мыслях даже представляла своим мужем. Только теперь она по-трясенно осознала, как заблуждалась относительно этого человека.

— Мы могли бы провести здесь день, — спокойно сказал Блейк, с ухмылкой поглядывая на Джоли.

— Лучше вам этого не делать. Если Даниель поймает вас на своей земле, он сразу же убьет вас, — сказала Джоли, и тут же взмолилась Богу, чтобы они не убили его первым.

Роуди ловко прыгнул в седло.

— Это место действует мне на нервы, — буркнул он, поправляя пиджак так, чтобы можно было без помех схватиться за кобуру. — Говорю тебе, нам надо убираться отсюда к чертовой матери.

Блейк ослепительно .улыбнулся Джоли и, вскочив на лошадь, слегка дотронулся двумя пальцами до полей шляпы.

— Мы еще вернемся, Джоли-малышка, — возвестил он с седла.

Джоли стояла ни жива, ни мертва, вцепившись в юбку с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Ладно, я буду вас ждать. Но если я увижу, как ты подъезжаешь, Блейк Кингстон, то, клянусь, пристрелю, как муху!

Двое мужчин, казалось, нашли угрозу Джоли чрезвычайно веселой, хотя отлично знали, как прекрасно управляется она с любым оружием. Однако они захохотали, завопили, заулюлюкали, махая шляпами, затем поскакали прямо через спелую пшеницу Даниеля. Копыта их лошадей громко простучали по сухой земле.

После того как незваные гости отбыли, Джоли настежь открыла все окна и двери, чтобы и духа их не было, отскребла стол и до блеска вымыла тарелки, которыми пользовались Блейк и Роуди, затем вымыла пол.

День тем временем становился все жарче, а Джоли испытывала недомогание уже второй день подряд. Невзирая на боль, она разогрела утюги и принялась гладить выстиранное вчера белье. Если бы сейчас просто прилегла и перестала думать о том, как Роуди и Блейк встречают Даниеля, она разревелась бы в голос.

Поэтому она продолжала гладить. А Нан все не ехала. На вечернем небе выглянули первые звезды, когда Джоли спохватилась, что забыла выполнить обещание, данное Дотеру. Она достала из сепаратора изрядную порцию сметаны, положила на блюдечко и выставила у порога кухни. Затем сама присела рядом, наслаждаясь первой прохладой, наступившей после очень жаркого дня.

Левитикус появился внезапно, выпрыгнув из огорода, проскочил меж двух грядок капусты. В зубах у него была мертвая мышь, которую он положил на безопасном расстоянии от Джоли, как будто бы та, вне всякого сомнения, собиралась стащить его добычу, и после этого осторожно подошел к блюдцу со сметаной.

— Ты самый сильный безобразный кот, — вздохнула Джоли и склонила голову на бок, наблюдая, как котяра расправляется со сметаной и мышью. — Я думала, что ты собирался просто поиграть с несчастным мышонком, но он погиб в твоих острых когтях.

Кот в ответ приподнял голову, облизал испачканные в сметане усы и издал протяжное «мяу». Джоли улыбнулась ему, но не приласкала.

Она продолжала бездумно сидеть на пороге, пока не появились кровожадные москиты, тут же искусавшие ее. К тому же у нее от усталости стали слипаться глаза. Джоли вошла в дом и забаррикадировала стульями входную дверь и черный вход. И очень пожалела, что не сделала этого раньше.

Ружье находилось под рукой, чтобы легко можно было до него дотянуться, но в ту ночь никто Джоли не побеспокоил.

Следующий день оказался напряженным — Джоли провела много времени в огороде, выдергивая морковь и собирая помидоры, — и ей почти удалось убедить себя, что появление Блейка и Роуди было просто ночным кошмаром. Чем больше Джоли размышляла о том, должна ли она рассказать Даниелю о непрошеных гостях, тем труднее разрешимым казался ей этот вопрос.

Потом приехала Нан, и они приятно провели время, расположившись на веранде у входа в дом. Женщины болтали, а Джоли тем временем раскраивала новое платье.

— А чего ты больше всего хочешь в этом мире? — неожиданно спросила Нан, прострачивая шов корсажа ночной рубашки Джоли. Она оторвала пальцами нитку с узелком и перевернула шитье другой стороной.

Джоли увидела, как в зеленой траве медленно ползет неядовитая змея с длинными желтыми полосками вдоль тела. Перед домом успели уже вырасти симпатичные желтые одуванчики с тех пор, как Дотер в последний раз прошелся здесь с косой.

— Полагаю… да, больше всего я бы хотела иметь ребенка.

Нан кокетливо рассмеялась:

— Тогда вам придется немного потрудиться, миссис Бекэм, если хотите, чтобы мы с вами были на пару. Джо и я собираемся сделать это где-то в середине марта.

Слезы радости появились в глазах Джоли, и она уколола палец, бросившись обнимать Нан.

— Великолепно!

Но радость вдруг исчезла с лица Нан, и она задумчиво нахмурилась.

— Но, дорогая, с детьми всякое может случиться, особенно в этой глуши. В прошлом году дочка Эллы Капкоу упала в колодец и утонула, а в позапрошлом году была эпидемия кори…

— Но такое может произойти где угодно, — мягко попыталась успокоить подругу Джоли. Затем, посмотрев на спелую колосящуюся пшеницу, добавила: — А я хотела бы, если будет на то воля Господня, чтобы мои дети выросли здесь, в этих местах. Мальчики стали бы помогать в поле и по хозяйству, ведь со временем все это станет принадлежать им.

— А девочки? — спросила Нан, но уже менее тревожно.

Джоли звонко рассмеялась.

— Естественно, они выйдут замуж за местных ребят, чьи земли прилегают к землям Даниеля.

Из-за сарая, закончив работу по хозяйству, появился Джо. Взглянув на него, Джоли помрачнела, вспомнив, как близко был он к смерти и даже не подозревал об этом. А когда, проходя мимо большого куста цветущей чайной розы, долговязый фермер сорвал и преподнес каждой даме по розе, у Джоли комок подкатил к горлу.

Ей впервые в жизни подарили цветы. Для Джоли это было настоящим событием. Простой жест Джо тронул ее до глубины души, но ей вдруг стало очень грустно от того, что этого не сделал Даниель. Она с оттенком зависти смотрела, как Нан, порозовев, благодарит мужа, чуть насмешливо улыбаясь. Затем они собрались, и вскоре экипаж семейства Кал-ли снова исчез из виду, растворившись в бескрайних пшеничных полях.

Джоли осторожно внесла подаренную ей розу в дом и поставила в кувшин с чистой водой. Немного подумав, водрузила кувшин с розой на середину стола. Всякий раз, проходя мимо стола, когда готовила ужин, Джоли наклонялась, чтобы вдохнуть аромат розы.

К ночи Джоли уже почти забыла визит непрошеных гостей, которые были объявлены вне закона.

Джоли вымыла волосы, высушила и уложила их, сидя перед окном спальни. Затем принялась думать о том, какое платье наденет она для Даниеля, когда он приедет из Спокана.

Даниель вернулся к обеду в пятницу. Джоли в это время была в огороде, собирая зеленые стручки гороха. Она была в старой одежде, волосы забраны под ту самую мужскую шляпу, которую Даниель водрузил на голову пугала, а лицо ее и подбородок были испачканы грязью. Словом, она осуществила свою мечту предстать перед Даниелем неотразимой красавицей…

Джоли в смущении робко подошла к Даниелю, вытирая руки подолом юбки, глядя, как Даниель слезает с фургона и отдает распоряжения Дотеру. Задняя часть фургона была заставлена всевозможными предметами и накрыта брезентом. Джоли показалось, что под ним что-то шевелится.

Однако она была слишком рада видеть Даниеля, чтобы обращать внимание на всякие мелочи. Она едва удерживалась от желания броситься в его объятия и попросить поскорее подняться с ней наверх.

Голубые глаза Даниеля озорно сверкнули, когда он указательным пальцем дотронулся до ее носа.

— Привет, сорнячок! — порывисто выдохнул он и на какой-то миг Джоли показалось, что он поцелует её прямо здесь, посреди двора. Но вместо этого он сказал: — Я тут кое-что привез для тебя, — с этими словами Даниель полез в карман и, вытащив оттуда простенькое золотое обручальное кольцо, осторожно надел его на нужный палец.

Никакой другой подарок не значил бы для Джоли так много, как этот. Она подняла на Даниеля счастливые глаза, в которых сверкали слезы радости.

— Я тут очень старалась, — только и смогла она вымолвить.

Даниель засмеялся и поднял глаза к раскрытому окну спальни, где занавески, раздуваемые сквозняком, призывно колыхались…

— Сегодня вечером я вернусь пораньше, миссис Бекэм.

Джоли вздрогнула от неожиданности, но ответила, стараясь сохранить достоинство:

— Воображаю, как ты устал.

— Я бы этого не сказал, — ответил Даниель.