Любовь на Рождество

Глава 1

Была очень веская причина, по которой я сбежала из скаутов всего через две недели.

Я продержалась добрых четырнадцать дней в последнем классе средней школы. То есть, как раз достаточно времени, чтобы появиться на первом собрании и совершить одну запоминающуюся вылазку. Тот факт, что я вернулась домой ошеломлённая и потрясённая, поклявшись «никогда больше, пока жива», не стал для меня неожиданностью. Втайне я питала сильное подозрение, что не очень-то подхожу для такого рода приключений.

Мой отец происходил из славной семьи, члены которой всегда считали себя скаутами до мозга костей (настолько, что большинство его лучших друзей по-прежнему были теми, с кем он делил вонючие палатки и недожаренную картошку), и должен был признать, что он полностью провалил свою миссию. Я всегда предпочитала объяснять свой débâcle (Пер с фр: провал) более либеральным способом. Думаю, я пошла по стопам матери, которая вообще не имела ничего общего с поездками на природу. На самом деле, меньше, чем ничего.

Ну в принципе, я не против того, чтобы восемь человек спали в одной палатке, не имели достойного туалета (нет, газон не является приемлемой альтернативой, насколько я понимаю) и ели еду «мутантов». Однако, если дело касается меня, я категорически против.

Каждый волен проявлять свои мазохистские наклонности, как ему вздумается, но я всегда питала определённое пристрастие к комфорту. Банально знаю, но зачем бороться с собственной природой?

Вот почему не понимаю, как я могла согласиться провести две недели в палатке с двумя моими самыми близкими подругами. Это должны быть четырнадцать дней подряд, если вы понимаете, о чём я говорю.

У Сильвии и Кьяры даже хватило наглости заявить, что они делают это ради меня.

А они хорошо видели моё лицо? Если бы они реально хотели мне помочь (в чём я уже начала сомневаться), им следовало забронировать для меня хороший отдых по системе «всё включено» в каком-нибудь отеле с молодыми и красивыми аниматорами со скульптурным прессом и не слишком обременительными разговорами. Вот такой отдых я понимаю, а не этот праздник самопознания…

Возможно, Дельфийский оракул не согласился бы, но мне не нужно было познавать себя дальше. То, что я открыла для себя за тридцать лет мучительной жизни, было достаточно.

— Объясни мне ещё раз, как я здесь оказалась, — обратилась я к Кьяре, пока парковала машину в зоне кемпинга, предназначенной для временной остановки гостей, ожидающих регистрации.

Она вышла из машины и, не обращая внимания на моё недовольство, осмотрела горизонт, вдыхая сосновый воздух во всю силу своих лёгких.

— Мы снова и снова повторяли тебе, дорогая наша Свева, — тебе нужен отдых. А что может быть лучше, чем этот прекрасный вид? — спросила она, указывая рукой на панораму. Вдалеке и правда, удивительно кристально чистое море переливалось под лучами солнца, но не буду доставлять ей удовольствие и соглашаться.

— Ну не знаю, пятизвёздочный отель? — с сарказмом поинтересовалась я, — ты уверена, что это то самое место? — спросила я, сразу став серьёзной.

Сильвия, вылезла с заднего сиденья машины и открыла карту, чтобы свериться.

— Не волнуйся, это оно.

Я с сомнением посмотрела на неё.

— Должна напомнить, что ты была уверена в этом ещё полчаса назад, когда мы остановились в кемпинге, предназначенном только для нудистов. — Мне вспомнился не совсем приятный эпизод, когда мы по ошибке свернули в сторону Старой Башки, вместо того чтобы ехать прямо к Новой. Которую, кстати, построили в совершенно другой части острова. Ах, мы и наша ориентация на местности. Те незнакомцы. По крайней мере, теперь могу сказать, что знакома со значением аббревиатуры FKK (Прим. пер: от немецкого слова Freikörperkultur — нудизм).

— Подумаешь, увидели две задницы, — невозмутимо пробормотала Кьяра.

— Две дряблые задницы, хочешь сказать. И к сожалению, я видела кое-что ещё, когда те парни повернулись, — напомнила ей, всё ещё содрогаясь от одной только мысли. Нет, зрелище было не из приятных. Эти два парня были морщинистыми шестидесятилетними эксгибиционистами. Весьма неприятное сочетание.

— Потому что ты шалунья, твой взгляд всегда устремлён туда, — поддразнила она.

— Я самая озорная женщина в мире! Просто они были в двух шагах, не знаю, как ты их не заметила! Господи, да я вернусь из этого отпуска с ещё большим психозом, чем когда уезжала, — пожаловалась я.

Сильвия понимающе улыбнулась.

— Если будет совсем плохо, всегда можно решить вопрос о взыскании морального ущерба с твоего придурка-бывшего.

— Предпочла бы больше никогда не видеть его, если позволишь…

— Вот его-то тебе и следовало бы разорвать на части, — вмешалась Кьяра. Она всегда была сторонницей насильственных методов. Не то чтобы они не были оправданы в случае с Клаудио.

— И почему же, только потому, что он проснулся за два месяца до свадьбы? Бедняга, в конце концов, он мог бы сделать лучше. Ну не знаю, поставить в известность, что не хочет на мне жениться за две недели или два дня, или, почему бы и нет, за два часа до знаменательного события! — возмущённо воскликнула я. Было видно, что во мне ещё много злости. Но кто бы на моём месте ни имел? Я десять лет прожила с идиотом, который бросил меня сразу после рассылки приглашений. Если бы он был джентльменом, у него хватило бы ума сделать это до того, как наши двести пятьдесят гостей будут с размахом оповещены о событии.

Не в последнюю очередь потому, что именно Клаудио и его занудные родители настаивали на куче глупостей: традиционных приглашениях, где на виду красовались инициалы его родителей, свадебном списке, состоящем из предметов домашнего обихода, хотя мы собирались жить в моей квартире, которая уже давно обставлена. Мать Клаудио сочла очень вульгарным замену свадебного списка добровольным пожертвованием. Не говоря уже о задатке в туристическое агентство. Ужас современных ужасов!

Теперь, по крайней мере, о возвращении всех этих проклятых тарелок и бокалов позаботится несостоявшаяся-будущая-свекровь. Ну, это её проблема…

— Дыши, Свева, — настойчиво сказала Кьяра, — насколько я понимаю, для тебя случилось к лучшему: ты избежала брака с ничтожеством.

— В самом деле… — согласилась Сильвия, которая к тому же была самой разумной из всей группы.

Я знала, что они правы, но рана ещё была открыта. Мне полагалось сейчас проводить медовый месяц в США, а не отдыхать в Хорватии. На самом деле место было совсем не плохое. А вот с кемпингом у меня возникли проблемы.

— Как я жалею, что не набила ему морду в тот день, — признаюсь я.

Кьяра понимающе улыбнулась.

— И кто сказал, что ты не сможешь сделать это, когда вернёшься?

— Ты права. И это ожидание будет руководить моим отпуском! — торжественно объявила я.

— Но пока ты ждёшь, чтобы приложить ему как следует, постарайся забыть об этом на ближайшие несколько дней. В конце концов, ты избежала верного развода, — убеждённо сказала Кьяра.

— Знаете, как считал мой дедушка: лучше разведённая женщина, чем та, кто никогда не была замужем. В первом случае всегда можно сказать, что ничего не вышло, а во втором — что ты никому не нужна, — уныло объяснила я, внезапно вспомнив этот странный жизненный урок. Я никогда не разделяла такого взгляда на вещи, но, с другой стороны, меня никогда и не бросали в нескольких метрах от алтаря. Опыт общения с Клаудио заставил меня задуматься о том, что дед — хотя он и не внушал мне доверия, поскольку был трижды женат, — возможно, в чём-то был прав.

— Не хочу обидеть твою семью, Свева, но вы ненормальные люди. И эта фраза только подтверждает мои подозрения, — заявила подруга.

Я искоса посмотрела на неё, не зная, что ответить, но тут вмешалась Сильвия, пытаясь сыграть роль миротворца.

— Как насчёт того, чтобы зарегистрироваться и поставить палатку до наступления темноты? — предложила она, как всегда мудрая, глядя на часы, которые уже показывали шесть. Злополучный крюк к нудистам, помимо того, что дал нам достаточно материала для следующей тысячи кошмаров, заставил потерять много драгоценного времени.

— Совершенно верно. У кого из вас лист бронирования? — спросила я, обращаясь к обеим. Но единственным ответом мне было смущённое молчание. — Только не говорите мне, что вы не взяли его с собой! — раздражённо воскликнула я. Обычно организаторская работа была моей сильной стороной, но поскольку я не горела желанием отправиться сюда и меня с трудом уговорили поехать, я не стала заниматься бронированием. В конце концов, невозможно гильотинировать самого себя, верно?

— Не волнуйся! — попыталась успокоить меня Сильвия, — я уверена, нас прекрасно поймут даже без номера брони.

— А что, ты говоришь по-хорватски? — запальчиво спросила я.

Но она только рассмеялась.

— Ха-ха, смешно. Вовсе нет, но уверена, здесь все говорят по-итальянски, верно?