Любовь по расчету

Глава пятая

Приезд супругов Чартридж в дом на Гросвенор-сквер ознаменовал начало самого прекрасного периода в жизни Дианты. В ее отсутствие туда был доставлен ее новый гардероб. Среди великолепных вечерних платьев находился и шикарный наряд, в котором ей предстояло дебютировать при дворе. К счастью, Дианта была высокой и стройной, и платье на обручах, предписанное этикетом, смотрелось на ней превосходно. Из украшений она решила надеть фамильный жемчуг Чартриджей, а прическу украсить диадемой, подаренной Рексом накануне свадьбы.

Итак, настал долгожданный день, когда Дианта должна была предстать перед принцем-регентом.

— Ты превосходно выглядишь, — выдохнула Элинор, которая приехала в Чартридж-хаус вместе с матерью, чтобы принять участие в приготовлениях к столь знаменательному событию. — Настоящая королева!

— Будем надеяться, что ты не права, Элинор, — заявила леди Грейсбурн, окинув племянницу критическим взглядом. — Только королеве позволительно выглядеть «по-королевски». Пытаться затмить ее — верх невоспитанности.

Леди Грейсбурн и сама выглядела великолепно в платье из темно-синего атласа. Свои дивные украшения из сапфиров и бриллиантов она готова была уступить Дианте, которая теперь была не робкой девушкой, а молодой элегантной женщиной. Она отошла в сторону, с удовлетворением любуясь своей работой, поскольку знала — красота племянницы делает ей честь. Рекс вошел в комнату и тепло посмотрел на супругу.

— Будем надеяться, что принца-регента сейчас нет в Лондоне, — сказал он. — У него наметанный глаз, и он может попытаться отбить у меня жену. Пойдем, дорогая.

В парадной их ждал Джордж. При виде невестки он застыл, пораженный ее красотой.

— Тебе пора, моя девочка, — обратилась леди Грейсбурн к Элинор. — Возвращайся домой, как только мы уедем. Тебе подадут экипаж.

— Я хотела прогуляться немного, — с беззаботным видом сказала Элинор. — Побывать в некоторых магазинах…

— Без гувернантки — ни в коем случае, — отрезала леди Грейсбурн. — А ее сейчас рядом нет.

— Если бы только я мог предложить леди Элинор свои услуги, — быстро сказал Джордж.

Леди Грейсбурн нехотя согласилась и поблагодарила его за любезность. В тот момент она думала лишь о Дианте. Через мгновенье они уже были в экипаже на пути ко дворцу.

Дианта по достоинству оценила уловку кузины, но вскоре все ее мысли были обращены к церемонии представления молодоженов королевскому семейству.

Надежды Рекса оправдались. Принц-регент на приеме отсутствовал, и все прошло великолепно: Дианту представили королеве Шарлотте, простой в обращении и в то же время величественной, и ее дочерям, принцессам Элизабет и Амелии, в беседе с которыми она и скоротала вечер.

Надо сказать, с этого дня положение Дианты Чартридж в свете заметно изменилось, и в лучшую сторону. Каминная полка была просто завалена приглашениями, а на одном из балов, устроенных графиней Ливен, Дианта, наконец, познакомилась с регентом — полным, напыщенным мужчиной в скрипящем корсете, от которого невыносимо несло одеколоном. Он флиртовал направо и налево как юноша, однако после того, как ему представили Дианту, остаток вечера он провел с ней, не замечая никого вокруг.

— Мадам, это неприлично! — заявил Рекс, когда они возвращались домой. — Вы танцевали с принцем-регентом трижды!

В темноте экипажа Дианта различила задорные огоньки в глазах супруга.

— Ну как же я могла отказать его высочеству? — усмехнулась она. — Хотя, по правде говоря, я думала вовсе не о его обаянии. Я чуть не потеряла сознание от запаха его духов!

— Мне следовало вас защитить?

— Ничего подобного! — с негодованием ответила Дианта. — Я сама могу за себя постоять.

— Вполне вероятно, — с усмешкой окинув взглядом супругу, сказал Рекс.

Дневник молодой леди довольно быстро заполнялся записями. Балы, рауты, приемы — на заботу о благоустройстве поместья времени у нее катастрофически не хватало. Развлечениям не было видно ни конца ни края. Теперь уже она сопровождала Элинор на балы, которые проводились в Олмаке и в домах знакомых. Внимание леди Грейсбурн сейчас было сосредоточено на младшем сыне — ребенке довольно болезненном, а потому она с радостью переложила все заботы о дочери на плечи Дианты. Лорд Чартридж под предлогом встречи с друзьями избегал шумных мероприятий с танцами, и проводил массу времени в салоне Криббс и на спортивных соревнованиях. Майор Лизем, напротив, потерял всякий интерес к подобным развлечениям и при всяком удобном случае сопровождал дам.

Дианта была уверена, что ее замужество — самый лучший удел, который только может выпасть женщине, а Рекса считала наилучшим супругом. Он вел себя с ней исключительно учтиво, иногда веселил забавными историями, но никогда не делал глупостей, свойственных влюбленным мужчинам. Даже в постели он всегда оставался джентльменом. Итак, муж приходил к Дианте с улыбкой на устах, задувал свечу и нежно заключал ее в свои объятья. Затем они словно проваливались в другой мир, в котором на мужские ласки она отвечала страстно и получала от этого море удовольствия. Но вскоре он покидал ее. Они никогда не засыпали, обнявшись, и даже не говорили о чувствах, испытываемых ими друг к другу.

Иногда Дианта замечала на себе пристальный взгляд супруга. Как будто он чего-то ждал… Ее это беспокоило, но как только она пыталась облечь свои сомнения в слова, на лице его появлялась неизменная саркастическая улыбка. Дианта почти оставила надежду понять, что происходит у него в душе, тем более что ее жизнь была так приятна…

Красивые, молодые, известные, они не устраивали друг за другом слежку. Рекс занял пост в Палате лордов и увлекся политикой. Он продолжал свои занятия спортом и все чаще уезжал за город. Он абсолютно не беспокоился, оставляя супругу в одиночестве. Как и большинство молодых замужних дам, Дианта обзавелась целым роем поклонников, готовых сопровождать ее куда угодно.

Одним из них, к ее великому удивлению, стал и гонимый тогда поэт лорд Байрон. О Дианте много говорили в свете, и Байрон, не желая отставать от моды, тоже стал оказывать ей знаки внимания. Но молодая графиня никак не соответствовала романтическому образу, который стремился найти в ней поэт. Однажды, услышав одно из его страстных признаний, она даже расхохоталась. В припадке гнева властитель рифм удалился, но на следующий день посвятил ей целую поэму.

— Такого Байрон не делал даже для Каро Лем, — с усмешкой заметила графиня Ливен. — Говорят, она хочет вас убить. Вы умница, дорогая. Продолжайте в том же духе. Это послужит ему уроком.

— Разрешить ему и в дальнейшем атаковать двери моего дома? — язвительно спросила Дианта.

Но Байрон делал не только это. На балу у леди Кастлериг он весь вечер, подпирая стену, сердито наблюдал за Диантой. Когда она отказалась с ним танцевать, Байрон зло улыбнулся и крикнул:

— Вы смеетесь надо мной, мадам! Ну что ж, вы еще меня узнаете! А теперь прочь отсюда! — С этими словами он выбежал на улицу, оставив гостей в недоумении. Дианта между тем заливалась смехом.

Рекс, наблюдавший эту сцену, прошептал ей на ушко:

— Он вульгарен, вы не находите, мэм?

— Этот господин дурно воспитан, — согласилась Дианта. — Но все это чрезвычайно уморительно.

— Как вы можете потешаться над человеком, когда его сердце разбито? — с иронией спросил Рекс.

— Чепуха! Его сердце пострадало не более моего. О Рекс, только не говори, что я должна отказаться от встреч с ним! Ни один из поклонников еще не был настолько смешон!

Он как-то странно посмотрел на нее.

— Не бойся, я никогда не стану мужем-деспотом. В конце концов, мы условились не мешать невинным развлечениям друг друга.

Понемногу Рекс привык видеть у себя в доме многочисленных воздыхателей супруги. Это только забавляло его, но ни в коей мере не беспокоило.

— Я вижу, молодой Кезвик оказывает тебе слишком много внимания, — заметил он однажды. — Мне отказать ему от дома?

Дианта усмехнулась.

— Не надо. Если уж ты хочешь это сделать, так первыми этой чести должны удостоиться три других джентльмена.

— Ты облегчила мне душу, дорогая. Меня ужасала мысль, что ты можешь променять меня на этого юнца.

Поскольку в обществе Рекс снискал репутацию серьезного джентльмена, а Кезвик был всего лишь мечтательным денди, это замечание рассмешило обоих.

— Но ты же возьмешь меня с собой на вечер к королеве, не так ли?

Он поморщился.

— Ты хочешь пойти на прием с мужем? Фи, Дианта!

— Я знаю, — вздохнула она. — Ужасно старомодно, правда? Но ведь нравы в свете так несовременны…

— Вчера я намеревался уехать в деревню, но ради тебя, дорогая, я отложу отъезд. Как приятно осознавать, что твой несчастный супруг хоть для этого тебе пригодился!

Супруги рука об руку отправились на бал, на котором оба принца постоянно искали внимания графини. На следующий день Рекс отбыл в деревню. Поцеловав жену на прощанье, он пожелал ей «быть умницей или хотя бы вести себя скромнее» и уехал в своем экипаже, оставив Дианту в недоумении — есть ли еще на свете второй такой муж?

Дианта немедля погрузилась в развлечения — балы, рауты, венецианские завтраки… С лордом Кезвиком она наблюдала за запуском воздушного шара, с лордом Эшбурном посетила ярмарку Бартоломью (или наоборот — она не помнила).

Однажды вечером молодая леди собиралась на бал в Олмак-хаус и никак не могла решить, какие украшения надеть — бриллианты или жемчуг. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошла ее новая горничная Элдон с огромным букетом цветов.

— Белые розы! — воскликнула Дианта. — В это время года!

Разгадка была на карточке, сопровождавшей цветы. Букет прислал лорд Саймон Спенлоу — самый молодой и страстный поклонник графини. Цветы выросли, вероятно, в знаменитой оранжерее дома Спенлоу. Дианта, тронутая их красотой до глубины души, задумалась. Молодость порой толкала Саймона на необдуманные поступки, и нужно было положить этому конец — ради них обоих. Но ей не хотелось ранить его открытую чистую душу, и в тот вечер она решила позволить себе быть доброй.

— Укрась розами мою прическу, Элдон, — попросила графиня. — Это приятно разнообразит мой туалет. Мне надоело все время носить бриллиантовую диадему!

Результат оправдал ожидания Дианты — нежные розы подчеркивали ее изысканную красоту. Молодая женщина пришла в такой восторг, что немедля сняла все драгоценности и приказала украсить цветами свое платье. Сегодня вечером она намеревалась надеть наряд из синего атласа с серебристым кружевом, а белые розы подходили к нему как нельзя лучше.

Сначала Дианта велела кучеру кратчайшей дорогой ехать на Беркли-сквер, где ее дожидалась кузина Элинор. В кремовом атласном платье и бриллиантах матушки девушка была прекрасна. Но ни один бриллиант своим сиянием не мог затмить блеск глаз Элинор. Они сверкали в предвкушении будущего вечера, и Дианта с огорчением поняла, почему. Она намеревалась сообщить кузине, что Джордж уехал в деревню навестить друзей и приедет не раньше чем через неделю, но теперь медлила.

Элинор улыбнулась еще радостнее, что заставило Дианту наконец произнести:

— Элинор, дорогая, дядя с тетей никогда не согласятся на этот брак.

Элинор вспыхнула, но ответила с деланным негодованием:

— Ты придаешь слишком много значения невинному флирту! Только потому, что я несколько раз потанцевала с майором Лиземом…

— Я не хочу видеть, как ты страдаешь, — с волнением в голосе сказала Дианта.

— Джордж никогда… Майор Лизем — человек чести…

— Я знаю. Но, к сожалению, он небогат.

— Папа с мамой никогда не осудят его за это! — запальчиво воскликнула Элинор. — Кроме того, он твой деверь, а значит, член семьи. И почему ты думаешь, что они будут против?

— Любящие родители не позволят тебе выйти за мужчину, который не сможет обеспечить тебе достойную жизнь, — горячо возразила Дианта.

Элинор снова вспыхнула и поняла, что на этот раз она слишком поспешила посвятить кузину в свои планы.

— О браке речь не идет, — чопорно сказала она. — Уверяю тебя, ты беспокоишься напрасно.

Дианту удовлетворил ответ кузины.

Они прибыли на бал, когда в танцевальном зале уже ярко горели свечи и музыка разносилась по всему дому. Дианта с восхищением наблюдала за кружащимися парами. Очень скоро она вошла во вкус, флиртуя с мужчинами, и вскоре несколько кавалеров, покинув своих дам, искали ее благосклонного внимания. Она «поручила» Элинор баронету средних лет, прежде чем начать заигрывать с тремя кавалерами одновременно.

Молодая графиня наслаждалась вечером, впрочем, как и всегда. Уверенность придавала ей еще больше очарования. Поклонники окружили ее со всех сторон, и солидные матроны, бросая в ее сторону укоризненные взгляды, перешептывались, обсуждая ее скандальное поведение. Но леди Чартридж не обращала на них никакого внимания. Под защитой Рекса она могла вести себя так, как ей хотелось. Муж, который никогда не ревнует свою жену, был, по ее мнению, куда более достойной темой для пересудов.

Как только часы пробили одиннадцать (время приезда новых гостей), Дианта увидела, как в зал вошел Джордж Лизем. И была этим очень удивлена. Но молодой человек ее не видел — его глаза с жадностью искали в толпе Элинор. Дианта перевела взгляд на кузину, и сердце ее сжалось — в глазах Элинор светилась любовь.

— Графиня…

Дианта увидела перед собой лорда Саймона Спенлоу, который смотрел на нее с восхищением. Молодому человеку едва исполнилось двадцать, и весь вид его выражал крайнее нетерпение.

— Вы украсили платье моими цветами! — задыхаясь, воскликнул он. — Я знал, что вы… вернее, я не смел даже надеяться… — Он взял себя в руки. — Могу ли я пригласить вас на танец?

— Я не уверена, что это удобно, — осторожно начала Дианта.

Но лорд Саймон решил, что, раз графиня не только приняла подаренные им цветы, но и украсила ими свой наряд, он уже на полпути к заветной цели. Поэтому он схватил карандаш и написал свое имя напротив единственного оставшегося свободным танца. Дианта поняла, что совершила ошибку, но было слишком поздно. «Не думаю, что, танцуя со мной, он позволит себе дерзость…» — утешила себя она.

И права оказалась лишь отчасти. Пока они кружились в вальсе, опьяненный любовью и, как ему казалось, успехом, Саймон нашептывал на ушко графине нежные слова. Он был так молод и так увлечен ею… Но на этот раз «невинный» флирт, похоже, грозил обернуться для Дианты серьезными неприятностями.

— Саймон, вы приятный молодой человек, — сказала она мягко, — но вы слишком настойчивы. Любовь — это игра, а вы не придерживаетесь правил.

— Не говорите так, — умоляющим тоном попросил он. — Не заставляйте меня думать, что вы такая же, как и все женщины, бессердечная и жестокая. Неужели и вы играете с мужчиной, чтобы насладиться его мучениями!

— Боже мой, вы прекрасно знаете нас, женщин, — дразнящим тоном сказала Дианта, желая обратить все в шутку, — и ведете себя как школьник.

— Вы не должны так говорить, — горячо возразил он. — Я люблю вас, и ваше сердце отвечает мне взаимностью, я это чувствую. О, если бы только вас не вынудили на этот ужасный брак!

— Вы ничего не знаете о моем браке, — резко остановила его Дианта. — Я вышла за графа Чартриджа, потому что хотела этого.

— Вы его защищаете. Как это великодушно!

— Речь не идет о великодушии, — возмущенно сказала графиня. — Чартридж — прекрасный супруг.

— Он женился на вас ради денег.

— А я вышла за него ради титула. Как видите, мы стоим друг друга.

— Вы насмехаетесь надо мной, жестокая женщина!

Несмотря на то, что Дианта пыталась себя сдерживать, ее губы сжались и на лице отразилась досада. Лорд Саймон густо покраснел. Увидев, что взгляд его прикован к ее груди, открытой смелым декольте, графиня тотчас пожалела, что не надела более «целомудренного» наряда. К счастью, танец подходил к концу.

— Благодарю вас, лорд Саймон, вы — очаровательный партнер, — чинно произнесла Дианта, как только стихли последние аккорды.

— Я останусь подле вас, — заявил он.

— Ни в коем случае. Вы хотите, чтобы обо мне говорил весь Лондон?

— Тогда потанцуйте со мной еще раз!

— Ни за что на свете. Вы не умеете держать себя в руках, мой друг. Попрощаемся же немедленно.

К ее немалому удивлению, лорд Саймон ушел с гордо поднятой головой, уступая место другому кавалеру. После контрданса Дианта, наконец, пришла в себя. И с тревогой поняла, что давно уже потеряла из виду Элинор. Она смеялась и кокетничала со своим кавалером, но глазами напряженно искала кузину. Наконец, сделав вид, что у нее болит голова, Дианта выскользнула из круга своих обожателей и через анфиладу комнат поспешила к главному бальному залу.

В одной из маленьких комнатушек она увидела кузину, сидящую на диване с Джорджем Лиземом, который нежно поглаживал ее ручку. Прежде чем они успели заметить графиню, влюбленный юноша пылко поднес пальцы Элинор к губам.

Озадаченная, Дианта стояла в дверях, не зная, уйти ей или остаться. Пока она пребывала в замешательстве, Джордж увидел ее и резко вскочил. Дианта поспешила войти и закрыть за собой дверь.

— Ради бога, как можно быть таким безрассудным! — с отчаянием произнесла она.

— Я знаю, что вы могли обо мне подумать, — ответил Джордж, краснея. — Но поверьте, у меня самые благородные намерения. Я мечтаю стать супругом леди Элинор, если бы только… — он замолчал в смущении.

— Если бы только у вас были деньги, — с сочувствием закончила Дианта.

— Если бы я мог продать… — начал он, — я мог бы поступить на дипломатическую службу.

Элинор и Дианта обменялись выразительными взглядами, но бедный Джордж этого даже не заметил. Он был дорог обеим, но даже любящая Элинор понимала, что наивному Джорджу едва ли найдется место в дипломатическом корпусе.

— Служба в армии почетна, и вам она подходит больше всего, — тактично заметила Дианта.

— Но война окончена, и я не могу сделать мисс Грейсбурн предложение, зная, что жить нам придется на мое скромное жалованье, — с отчаяньем сказал он.

— Рекс — глава семьи, — в раздумье произнесла графиня. — Было бы правильно, если бы он предоставил вам содержание.

— Он и так содержит меня, и больше я не попрошу у него ни пенни, — гневно ответил Джордж.

Дианта его отлично понимала. Ведь попросить денег у Рекса означало бы взять их у нее, а Джордж ни за что бы на это не согласился.

— О Дианта, пожалуйста, помоги нам, — вдруг подала голос Элинор. — Мы так любим друг друга, и если не сможем пожениться, это станет для нас огромной трагедией!

— Конечно, я помогу вам… Если только смогу, — ответила кузина. — Но я ума не приложу, что можно предпринять. Дядя с тетей — очень добрые и отзывчивые люди, но я заранее знаю, что они скажут.

Влюбленные переглянулись в глубоком отчаянии.

— Но мы не сдадимся, — с наигранной уверенностью произнесла Дианта. — Должен же быть какой-то выход!

Она понимала, что им немедленно нужно возвращаться в зал. Этикет и здравый смысл настоятельно этого требовали, и вдруг, повинуясь внезапному порыву чувства, которому Дианта не находила названия, она сказала:

— Я уйду первой. У вас есть две минуты. Затем Элинор должна вернуться к танцующим.

— Как мне благодарить вас? — воскликнул счастливый Джордж.

Дианта посмотрела на него с сочувствием: подумать только, и этот юноша хочет посвятить себя дипломатической службе!

— Думаю, вам следует удалиться, — проговорила она и вышла из комнаты.

Элинор присоединилась к ней ровно через две минуты. Глаза ее сияли от счастья, несколько непослушных прядей выбились из прически. Они вместе возвратились в зал, и в течение вечера Джорджа больше не видели.

По дороге домой Элинор улыбалась. Было ясно, что все ее страхи рассеялись и она полностью доверила устройство своего счастья Дианте. Что касается последней, то, доставив кузину домой, в Грейсбурн-хаус, она, полная дурных предчувствий, отправилась к себе.

В спальне она доверилась умелым рукам своей горничной Элдон, которая помогла ей освободиться от тяжелого бального платья и надеть соблазнительный шелковый белый кружевной пеньюар. Глубокое декольте открывало нежную грудь Дианты. «К чему все это, если Рекса нет рядом?» — спросила себя она, глядя в зеркало…

Отпустив Элдон, Дианта еще долго бродила по комнате, пытаясь привести мысли в порядок. Если бы она только могла поговорить сейчас с мужем и доверить ему свои тревоги! Он спокойно выслушал бы ее, и уж тогда она знала бы наверняка, что ей делать. А пока… Шикарная комната без мужа казалась пустой.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Дианта сосредоточила свое внимание на книгах, лежавших на прикроватном столике. Она с удовольствием читала новые романы. На этот раз ей принесли три книги — поэму «Корсар» лорда Байрона, «Уэверли» сэра Вальтера Скотта, о котором так много говорили в свете, и «Менсфилд-парк» мисс Джейн Остин, острым умом которой Дианта не уставала восхищаться. Но свой выбор графиня остановила все-таки на поэме, доставленной этим утром с личной подписью автора.

Прочитав две страницы, Дианта поняла, что добраться до конца будет непросто. Стиль поэмы раздражал ее, как, впрочем, и сам автор. Неужели не осталось в мире здравомыслящих, практичных мужчин — таких, как Рекс?

Как раз в тот момент, когда она пыталась решить, мучиться ли ей над книгой дальше или отложить ее, послышался звук шагов. Кто-то поднимался по лестнице. Приподнявшись на локте, графиня с надеждой смотрела на дверь, ожидая увидеть мужа.

Но когда дверь распахнулась, Дианта ахнула от удивления — в спальню вошел не кто иной, как лорд Саймон! Его фрак был расстегнут, галстук сбился, а щеки заливал яркий румянец — должно быть, он выпил слишком много вина. На мгновенье он задержался у двери, а затем Дианта услышала, как щелкнул замок.

— Как вы смеете вот так врываться ко мне! Немедленно уходите! — вскричала она, вскакивая с постели.

В два прыжка Саймон пересек комнату и очутился у ее ног. Она отстранилась, нервно теребя пальцами кружево пеньюара.

— Поймите, — пылко начал он, — я не уйду, пока не скажу, как страстно я люблю вас, обожаю, боготворю…

— Встаньте, глупый мальчишка, — приказала Дианта. — И немедленно покиньте этот дом.

Она попыталась пройти к двери, но он обнял ее колени.

— Моя любовь не может больше молчать. Я должен сказать вам. Вы — необыкновенная женщина! Вы — богиня! С тех пор, как я впервые увидел вас…

— Должно быть, вам очень неудобно стоять на коленях. Вставайте и уходите, — с усмешкой попыталась остановить его Дианта. Но ее слова не достигли цели.

— Мое сердце принадлежит вам…

— Но мне оно не нужно, — ответила графиня, не скрывая своего неудовольствия. — Саймон, вы милый юноша, но вы влюблены не больше, чем я…

— Вы смеетесь надо мной!

— О боже! — пробормотала она. — И вы тоже!

— Не говорите, что равнодушны ко мне. Вы украсили свой наряд моими розами, вы пригласили меня прийти сегодня ночью…

— Ничего подобного!

— На балу вы дали мне понять, что вокруг слишком много посторонних глаз и что мы не можем говорить там.

— Но я ни в коем случае не хотела сказать, что вы должны прийти в мой дом! — в замешательстве воскликнула Дианта. — Я только хотела сказать, что… Я не знаю… Я просто хочу, чтобы вы встали.

Он поднялся с колен, но радость Дианты была недолгой — опьяненный страстью не меньше, чем алкоголем, Саймон заключил ее в объятия и стал покрывать ее лицо и шею страстными поцелуями. Дианта попыталась сопротивляться, но, к своему ужасу, обнаружила, что кружево соскальзывает с плеч, обнажая ее тело.

— Отпустите меня! — вскричала графиня, но лорд Саймон ее уже не слышал.

Затем послышались долгожданные шаги. Кто-то бешено заколотил в дверь, потом… Дверь сорвалась с петель, и перед «голубками» с кнутом в руке и яростью во взгляде предстал Рекс Чартридж.