Любовь под одним переплетом

Глава 4

Теперь, когда все, кто не относится к нашей мастерской, ушли, я могу нормально рассмотреть одногруппников. Большинство, как и мы с Линой, сидят парочками. На третьем ряду вообще собралась компашка из четырёх человек: три девчонки и один парень. Есть и аутсайдеры. В аудиторию влетает однокурсник со словами «Идёт, идёт!» и присоединяется к компашке.

Дверь открывается, но вместо Вячеслава Романовича заходит тот самый старшекурсник. Несмотря на наличие свободных мест, он так же садится почти в самом конце аудитории.

– Он же не с нашей мастерской, – шепчу я Лине. – Что он тут делает?

Но девушка успевает только пожать плечами, ведь в аудиторию на этот раз входит уже Горелов.

– Итак, раз уж теперь мы остались без лишних ушей, давайте сразу договоримся. – Горелов вальяжно облокачивается на кафедру, поправляя платиновые волосы. – Всё, что будет происходить на нашей мастерской, остаётся только между нами. Ничем и ни с кем не делимся. Договорились?

Просьба мастера вызывает удивление, но мы все без исключения киваем.

– Вот и отлично, – широко улыбается мужчина. – А теперь приступим. Насколько вы знаете, вы у меня первый курс, и я построил на вас весьма грандиозные планы. По статистике, к сожалению, всего один человек со всего курса после выпуска реально связывает свою жизнь с писательством. Меня такая статистика не просто расстраивает, но и не устраивает. И я намерен с этим что-то делать. Я не хочу просто научить вас писать, я хочу, чтобы вы ещё и зарабатывали на этом. Можете обвинить меня в том, что я слишком мелочный, но, поверьте, нет никакой мотивации в том, чтобы раз в год выплёвывать из себя какой-нибудь рассказик, пусть даже гениально написанный, и затем складывать его в стол.

Не знаю, как у остальных, но мне слова Вячеслава Романовича очень откликаются. Отец воспримет меня всерьёз, только когда я получу на руки первые деньги за свои книги.

– К следующей неделе жду от вас первые тексты на обсуждение. Выберите старосту, создайте беседу и, кто хочет обсуждаться, пусть скидывает текст до пятницы, чтобы все успели его прочитать. Окей? Так, а теперь давайте познакомимся. Кто о чём писал на вступительных?

Благодаря Лине и её желанию сидеть перед носом у Горелова Вячеслав Романович начинает с меня. В горле мгновенно пересыхает, и прежде чем ответить, делаю глоток уже остывшего кофе. Софа, соберись же.

– Софа. Я писала про лагерь. – И чуть откашлявшись, добавляю. – Про вожатых.

– А! – вспоминает Горелов. – Янг эдалт! Море, дискотеки, рок-н-ролл. Помню. Куда-то выкладываешь?

– Да.

– Сколько подписчиков?

– Около четырёхсот.

– Ум-ни-ца! – по слогам хвалит меня Горелов и поворачивается к ребятам. – Берите пример с Софы. Я хочу, чтобы вы все выкладывали в сеть свои тексты. А ещё начните активно вести свои странички. Хотя бы «тележку». Раскачаем эту древнюю посудину под названием «Лит». Лина. – Теперь он переводит взгляд на однокурсницу. Готова поспорить, мастер даже не догадывается, насколько сильное пламя загорелось внутри девушки после того, как он без напоминания назвал её имя. – О чём писала ты?