Любовь взаймы-2

Глава 11

Дамир

— Солсбери? — удивляется Даяна. — Я думала нам нужно в Лондон?

— Чуть позже мы туда обязательно отправимся. Но вначале главное, — интригую её таинственной улыбкой, приглашая сесть в машину. — У моей семьи здесь есть небольшой коттедж, такой себе загородный домик для релаксации. Он принадлежал ещё моему прадеду, мы его отреставрировали, сохранив британский колорит. Время от времени я люблю уединяться здесь со своими мыслями.

— О, так и представляю себе английского сноба, который своими белым ручками разжигает камин, спрятавшись в своём почти сказочном, увитым плющом домике. Надевая тёплые носки, он садится ближе к огню, удобно умостившись в своём стареньком кресле-качалке, и задумчиво глядя на пламя, маленькими глоточками, смакуя, попивает ирландский виски, — забавно морщит она свой милый носик.

— Именно так. Здесь я буду прятаться от твоей иронии, так что готовь носки и виски в подарок.

— Вот ещё! Спрятаться не получится, мистер Шакли. Я тебя из-под земли достану, вытрясу из кресла и оккупирую место у огня. Зачем мы всё-таки туда направляемся и почему у тебя такое хитрое лицо?

— У меня вопрос. Умеешь ли ты ездить верхом?

Даяна и так теряется в догадках, а мой вопрос её вообще добил.

— Как-то не было ни повода, ни времени научиться. Ты хочешь подарить мне лошадь? А может, мы всё-таки остановимся на кресле-качалке? Я ведь беременна, ты не забыл?

— Понятно, — киваю и просто тащусь с этого растерянного выражения лица.

— Что тебе понятно? А где объяснения?

— Леди, вы страшно нетерпеливы. Всему своё время.

Женщин понять не просто, беременных женщин ещё сложнее, а Даяну, кажется, невозможно. Вот почему она вдруг покраснела и смотрит такими обалдевшими глазами? Что я такого сказал?

— Повтори, пожалуйста, — шепчет она, вдруг начав ласкать мой затылок своими пальчиками.

— Что именно повторить?

— Последнюю фразу. Ты произнёс её таким сексуальным голосом, так вкусно. Я хочу ещё раз послушать.

Ох, чёрт возьми, меня возбуждают её прикосновения, взгляд и этот нежный шепот, будто её скачущие гормоны передаются и мне.

— Девушка, что вы со мной творите? Тогда нам придётся задержаться в этом домике подольше. …Значит, тебя заводит мой голос. Понятно-понятно. Оказывается, у меня есть безотказное оружие против гордой ирландки. Расскажешь мне о любви, красотка? Подходящая тема перед предстоящим событием.

— Зубы мне пытаешься заговорить?

— Нет, скорее пытаюсь унять своё волнение.

— Ладно, англичанин, так и быть, пофилософствую о любви. А ты слушай и запоминай.

Она даже не представляет, как я обожаю её слушать, наблюдая за её мимикой, особенно когда она в таком приподнятом настроении, шутит, умничает. Живая, непосредственная, влюблённая. Желанная. Такую женщину хочется назвать единственной. Может, этот придурок Куин прав, может она действительно ведьма, раз так смогла меня приворожить?

— Подождёшь меня здесь несколько минут? — подвожу её к крыльцу. — Только стой именно на этом месте и никуда не уходи.

— Побежишь немного прибраться? — хохочет Даяна. — Хорошо-хорошо, я жду тебя, мой принц.

Несмотря на то, что наш дом в Солсбери довольно маленький, зато вокруг него много нашей земли. Здесь мы разводим лошадей, поэтому я тороплюсь к конюшням, где для меня уже должны были оседлать Амадея, шикарного белоснежного жеребца. В отличие от моей любимой я научился сидеть в седле в четыре года и до сих пор обожаю верховую езду. Амадей, фыркая, качает головой, поводя ушами, здоровается.

— Я тоже рад тебя видеть, мой ненаглядный. Прокатишь нас кое-куда? Очень надеюсь, что ты будешь вести себя как настоящий полубог, потому что эта женщина для меня чрезвычайно особенна.

По мере моего приближения глаза у застывшей Даяны становятся всё больше и больше, пока она не уронила свою сумочку на землю.

— Вау, — всё, что смогла она выдавить в первую минуту. — Это неописуемо. Вы оба такие потрясающие. …Ты предлагаешь мне забраться к тебе? — колеблется она, глядя на мою протянутую руку.

— Да. Хочу отвезти тебя кое-куда. Амадей домчит нас с ветерком. Не бойся. Доверься мне, — подтягиваю её и усаживаю боком впереди себя. Не зря ведь я просил надеть на Амадея это хитрое седло, позволяющее возить с собой даму сердца. Даяна обнимает меня обеими руками, причём всю дорогу с её губ не сходит счастливая улыбка и время от времени она чмокает меня в щеку, потому что уже наверняка догадалась куда я её везу. Это место известно во всём мире. Но сегодня здесь не должно быть ни одного туриста, я оплатил возможность побыть наедине со своей любимой. Потому что именно здесь я хочу сделать ей предложение руки и сердца.

— Стоунхендж! Конечно, как можно не посетить место поклонения друидов! — восклицает она. — Хотя, я здесь была уже …трижды.

— Но с этой целю ни разу! — подхватывая её, помогаю спуститься и веду в круг, к главному камню, который предположительно служил алтарём. — Даяна, я знаю, как ты уважаешь все эти отголоски древности, старинные книги и истории замков. Поэтому я не мог сделать этого в изысканном ресторане под музыку скрипача или где-нибудь в Париже на фоне Эйфелевой башни, нет, только в одном из таких таинственных и окутанных мифами мест. О нём ходит множество легенд, его приписывают себе многие культуры, но я верю, что это действительно место силы, особенная точка на нашей планете, где мы можем быть услышаны богами, — вынимая из кармана то самое кольцо, которое я ей подсунул в книжной лавке, опускаюсь на одно колено под её судорожный вздох. — Даяна Макграт, моя особенная женщина, рядом с которой я готов дотянуться до звёзд, обнять весь мир и давиться картофелем фри на завтрак, согласна ли ты разделить свою жизнь вместе со мной, стать моей женой, моей музой, моей единственной любовью?

— Да, готова, — кивает она головой и плачет, бросаясь ко мне в объятья. — Я очень хочу быть твоей единственной любовью и есть картошку на завтрак! …Я люблю тебя, Дамир.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У меня даже голова закружилась на какое-то мгновение. Не знаю, связано ли это с этим местом, но Амадей вдруг заржал, поднявшись на дыбы, а после сделав круг вокруг Стоунхенджа вернулся на своё место, усиленно кланяясь, приглашая меня сесть в седло.

— И я люблю тебя, радость моя. Пойдём, нас ждёт вкусный обед, камин и фраза на бис сексуальным голосом.

Но как только мы вошли в дом, всё случилось до наоборот. Сначала мы набросились друг на друга, срывая одежду под мой возбуждённый шепот, и только потом был жар камина и изысканные блюда по случаю нашего маленького торжества.

— Моя ненасытная богиня, — не могу отвести обожающего взгляда от моей будущей жены, которая сидит в одной моей рубашке, облизывая губы.

— Ты имеешь в виду исчезнувшую нежную телятину или наши любовные утехи? У тебя, между прочим, тоже прекрасный аппетит.

— Я имею в виду всё вместе. Ты знаешь, что ты делаешь меня очень счастливым? …Как думаешь, у нас будет мальчик или девочка?

— Если будешь хорошо себя вести у нас может быть и мальчик, и девочка, — улыбается она в ответ. — Детей ведь может быть несколько. Я, например, всегда немного завидовала тем, у кого были братья и сёстры. А у тебя есть брат или сестра?

— Нет, я единственный ребёнок в семье. …Даяна, ты готова познакомиться с моими родителями? Я имею в виду невзирая на их неодобрение. Потому что они против моего развода с Линдой.

— А мне можно будет показывать характер? — я согласно киваю в ответ. — Тогда я готова! — гордо расправляет она плечи, задирая свой симпатичный носик.

Мы прибыли в Лондон уже вечером, я заведомо предупредил о своём приезде, поэтому они уже должно быть отрепетировали свой спектакль. Всё-таки хорошо иметь своего человека, который за умеренную плату сливает тебе всю необходимую информацию. Моя мать по своей природе человек жадный, поэтому её экономка вынуждена работать моим осведомителем. Благодаря ей я тоже подготовился к этой встрече. Пропускаю Даяну вперёд, затем вхожу я, а следом за мной судебный исполнитель. Моя мать с умирающий видом сидит в кресле малой гостиной, отец застыл рядом с ней, а Линда при виде меня тут же вскакивает с дивана:

— Милый, как хорошо, что ты приехал! — заламывая руки, она бросается ко мне, но тут на пути баронессы возникает представитель закона.

— Баронесса Линда Морли, ставлю вас в известность, — тычет он ей конверт с бумагами. — Вчера лорд главный судья вынес постановление касательно обращения мистера Шакли. Вам запрещено приближаться к мистеру Дамиру Шакли ближе, чем на двадцать метров. В качестве наказания назначается штраф или лишение свободы сроком максимально на один год. Нарушение запрета является преступлением. Поэтому настоятельно советую соблюдать дистанцию, изучить содержание документа и совершать общение с мистером Шакли только через его адвокатов.

— Так что никаких «милый», сообщений посреди ночи с признанием в любви, угрозами и нытьём! — добавляю я. — Это значит, что ты должна немедленно покинуть этот дом и избавить меня от своего присутствия! Это значит, что наш развод в любом случае состоится и я женюсь на любимой женщине. Это постановление защищает не только меня, но и тебя. Чтобы я тебя ненароком не задушил. А теперь убирайся!

— Мы ещё посмотрим! Это ещё не конец! Пусть только эта сука родит ребёнка! Считай, что я тебе его просто одолжила! — шипит Линда в сторону Даяны.

— Увы, баронесса, это конец. Нельзя удержать мужчину силой, это не делает чести ни одной женщине. Дамир не вещь, а любовь нельзя одолжить, — спокойно произносит Даяна. — Кстати, тебе привет от Куина. Твой отец мог бы гордиться таким сыном. В смысле, как я поняла, коварство — это ваша семейная черта.

Пока Линда добралась до выхода, она хлопала всеми дверями, которые ей попадались.

— Мама, для женщины в тяжелом положении у тебя слишком здоровый цвет лица, — наконец обращаю внимание на родителей. — Советую прекратить спектакль и познакомиться с моей будущей женой Даяной Макграт.

— Дорогой, слишком поспешные решения…

— Мама, отец, — тут главное не дать им высказаться, я и так знаю, что они собираются сказать. — Уверяю, это самое обдуманное и верное решение в моей жизни. Я даю вам время свыкнуться с этой мыслью. Воссоединения с Линдой не будет, никаких других вариантов не будет! Я и так слишком долго оглядывался на ваше одобрение. Теперь оно мне ни к чему. Мы поженимся с Даяной как только я получу развод. И если вы мечтаете когда-нибудь увидеть внука или внучку, вы сотрёте с лица вот это вот выражение «она же ирландка из простой семьи».

— Понятно, ты сошёл с ума, — вздыхает отец. — Дамир, этот запрет на приближение…

— Это единственно приятная вещь в моём браке с Линдой. На ужин мы не останемся, так что можете спокойно делиться друг с другом возмущением, по поводу моего поведения. Мне впервые за вас стыдно. Захотите связаться со мной — я на телефоне! Пойдём, любовь моя.

— Разве для вас не важно счастлив ли ваш сын или нет? — упёрлась Даяна, ошибочно полагая, что может пробить сквозь мировоззрение богатых аристократов. — Разве не об этом мечтает каждый родитель — видеть своего ребёнка счастливым и любимым? Он столько лет мучался с нелюбимой женщиной, а вам на это было плевать! Для вас манеры и общественное мнение гораздо важнее?

— Девушка, этот мир держится вовсе не на любви, не будьте так наивны, — бросает ей с горечью моя мать.

— А на чём же?

— Пойдём, Даяна, пойдём, — выношу её из гостиной чуть ли не на руках. — Не слушай их. Потому что для начала следовало спросить, знают ли они, что такое счастье.

— Почему ты не такой, как они?

— Я был таким, просто потом я встретил тебя и …очнулся, — улыбаюсь и целую самые желанные губы на свете.

Куин

— Охох, такс, такс, — в сотый раз вздыхает этот мордатый пастор, рассматривая проклятую книгу. Глядя на него, представляю себя сияющим богом терпения, чтобы не прислушиваться к мыслям задушить на хрен этого мудака.

— Время вышло, святой отец, мы не в библиотеке! — решительно поднимаюсь на ноги. Блефовать я умею, сам дьявол не придерётся. — У меня кроме вас ещё двое клиентов дожидаются встречи. Эта книга, определённо, сегодня обретёт своего хозяина.

— Но я ведь не отказываюсь её у вас купить, я хочу убедиться, что это именно то, что меня интересует, — трясёт он своими щеками. Как им удаётся быть такими жирными, если у них то какой-то пост, то очищение?

— По правде говоря, я мог бы продать эту книгу вдвое дороже, просто я обещал одному человеку, что книга попадёт в руки святого отца, потому что те, кто так часто осеняет себя крестом, не поддаётся разрушительному воздействию этой чертовщины. Либо вы решаетесь прямо сейчас…

— Хорошо-хорошо, я согласен, — заёрзав на месте, пастор лезет в свой стол и выкладывает передо мной три пухлые стопки наличных. — Здесь вся сумма. …Не будете пересчитывать? — удивляется он.

— А я должен не доверять святым отцам? Хм, куда катится этот мир. Я пересчитаю позже, и поверьте, если вы меня надурили, я вернусь и заставлю вас об этом пожалеть. …Чем эта книга так интересна? — оборачиваюсь, на минуту задержавшись в дверях.

— Потому что в ней написана правда, — посмотрел он на меня каким-то странным взглядом, с благоговением укладывая книгу обратно в контейнер.

Что ж, и на том спасибо. Сделка выгорела даже очень удачно, эта ведьма должна меня похвалить. …Шляется где-то там со своим английским снобом, любовь у них видите ли! Тьфу! Слишком много шума вокруг недоразумения. Кто до сих пор верит в эту любовь?! Только чокнутая ирландка, любительница старинных книг. Начиталась всякой ерунды и в ерунду поверила! Если с кем-то хорошо — вы остаётесь вместе, плохо — разбежались. Вот и вся любовь, вот и все сложности. А то понавыдумывали всякой романтики, усложнили до безобразия, правила всякие. …Вот прицепилась тема, отвязаться никак не могу! Всю обратную дорогу сам с собой дискутирую и критикую придуманную любовь. Докатился!

Нужно немедленно отвлечься и развеяться! Зависнуть что ли до утра в пабе. Только загляну на минутку к очаровательной хозяйке книжной лавки. У меня висит пропущенный звонок от неё, хоть кто-то хочет узнать, как у меня дела. Потому что некоторые куколки, попав в лапы снобов, вообще о друзьях забывают. Захожу внутрь, но Ирмы почему-то нигде не видно. Прислушиваюсь и улавливаю звуки очень похожие на женский плач. Ирма сидит на полу, спрятавшись между стеллажами и горько скулит, закрыв лицо ладошками.

— Кто это у нас здесь влажность в помещенье повышает? Эй, что случилось? — присаживаюсь рядом на корточки. — Где у тебя здесь полотенце для слёз? — оглядываюсь в поисках салфеток.

— Они …её… украли, — всхлипывая, выдохнула Ирма, поднимая на меня зарёванное лицо обиженного ребёнка.

— Кого украли? Кто они? — протягиваю руку, помогая подняться.

— Люди! Покупатели! Они украли книгу!

— О, да, люди злые. В вашем мире улыбающихся единорогов разве об этом не знали?

— Это не смешно! — снова обиженно всхлипывает Ирма, пытаясь заправить свои рыжие локоны за уши, но сегодня даже волосы взбунтовались против неё.

— Я просто пытаюсь поднять тебе настроение. Было бы из-за чего расстраиваться. Ну, украли какие-то придурки томик классики прошлого века, у тебя ведь их ещё много. Или она была слишком дорогой?

— Дорогой! И совершенно новой! Мне её… Ты мне её из прошлой поездки привёз. Это был твой подарок, — и эта милая дурёха снова заливается слезами. Я даже растерялся на минуту. Так вот чем дорога эта книга. …Надо же.

— Рыжик, ну что ты в самом деле! — с какого-то перепугу Рыжиком её назвал. Как-то само вырвалось. — Не расстраивайся, я тебе в следующий раз другую привезу, ещё лучше или найду такую же. Я уже было подумал, что у тебя кассу обчистили или ты с верхней полки упала. Не убивайся так. Хотя я очень тронут, что мой подарок был для тебя так важен, — вот блин, зачем я это сказал, последние слова вызвали новый поток слёз. — А давай мы закроем твой супермаркет и пойдём где-нибудь посидим, выпьем пива или кофе. Согласна? Прогуляемся немного? — Ирма согласно трясёт головой, и я с облегчением вздыхаю. Господи, как же с этими женщинами сложно, они в любых обстоятельствах для себя придумают трагедию. Надо же из-за такой чепухи расстроилась, хотя …с какой стороны посмотреть, значит, я для неё не чепуха. …Хм.

— Извини, иногда я бываю очень чувствительная, слишком близко всё принимаю к сердцу, — извиняясь, улыбается Ирма. — Может, заглянем в паб?

— О, девушка, вы читаете мои мысли! Пойдём, пропустим по стаканчику. Надеюсь, ты не становишься рёвой, когда переберёшь лишнего? Хочу знать, к чему готовиться, — подмигиваю ей, предлагая локоть. Мне нравится наблюдать за её живыми глазами, невольно начинаешь улыбаться и придумывать новые шутки.

— Лучше, конечно, не перепивать, иначе меня начинает тянуть на глупости. Помню, во время учёбы, когда мы с друзьями отмечали день моего совершеннолетия я танцевала стриптиз прямо на барной стойке. Когда начала снимать лифчик в пабе уже было не протолкнуться, столько зрителей собралось. На следующий день мне было очень стыдно.

— Представляю, зачётное должно быть было зрелище. Я бы тоже на такое глянул… э-э-э в смысле не при такой толпе народу, тьфу ты, я имею в виду… — запинаюсь, как придурок, потому что эта огненная девушка смотрит на меня с такой доверчивой растерянностью. Мне даже стало стыдно, что со мной не случалось лет с десяти.

— Я поняла, — поджала губы Ирма, сунув руки в себе карманы. Ну вот, только я вошёл во вкус шагать с ней рядом под ручку.

— Что ты поняла? Я хотел сказать, что ты очень привлекательная девушка. Любой мужик бы офигел, если бы такая красотка начала оголяться на барной стойке.

— А мне не нужен любой! — фыркает рыжая вредина. — Я делала это на спор, а не для того, чтобы на меня всякие мужики пялились!

— Ты на меня сердишься? — уточняю уже осторожно, потому что легче по минному полю бегать, чем выяснять причину испорченного женского настроения. — Я неумело сделал комплимент? Не так выразил своё желание?

— Какое ещё желание? — резко останавливается и впивается в меня прищуренным взглядом.

— Сбежать, — нет, правда, ну смешно же. — Шучу. Ирма, у тебя есть парень?

— А похоже, что он у меня есть? Думаешь, если бы у меня был парень, я бы ходила с другими в паб? — боже, какое серьёзное лицо, будто мы обсуждаем вручение Нобелевской премии. Мы ещё до паба не дошли, а я уже почти себе мозг сломал.

— Понятно, — пожимаю плечами. Мне теперь действительно понятно, почему они с Даяной подружились. Говорю же — ведьмы.

— Что тебе понятно, Куин?

— Что я тебе нравлюсь и у нас свидание.

— Да, — тихо произносит Ирма и чуть не споткнулся. Я ведь это в шутку сказал! А оказалось попал в цель! Что за день сегодня такой? Только за сегодня я успел растрогаться, испытать чувство стыда и опешить. А впереди ещё целый вечер.

— Чем? Чем я тебе нравлюсь? Ты ведь меня совсем не знаешь? — с этим нужно разобраться не откладывая, пока я ещё хоть что-то соображаю.

— У тебя отличное чувство юмора и ты определённо не дурак, а для меня это самые сексуальные качества в парнях. Ум и умение рассмешить. Если у человека есть чувство юмора, значит, он не злой. Ты очень привлекательный и харизматичный, мне с тобой интересно. Не обязательно знать кого-то до мельчайших подробностей, достаточно первого, ну, или второго впечатления, — она говорит мне это так просто, кокетливо поводя плечиками.

— Приятно слышать, хотя девушки мне говорят комплименты не часто. Спасибо.

Время ближе к вечеру, поэтому в пабе уже довольно шумно, все обсуждают игру любимой футбольной команды, иногда даже на повышенных тонах, но это совершенно привычная атмосфера, ирландцы так расслабляются. Заказываем по маленькой бутылочке пива, я начинаю ей рассказывать, что у меня в Лондоне есть свой собственный паб, вспоминаю нелепые истории, которые там случались и через время замечаю, что Ирма перестала меня слушать. Вместо этого она прислушивается к болтовне какого-то старика за соседним столиком.

— Врёшь ты всё, Билли Бойд! — вдруг подскакивает она на табурете. — Чужие победы себе решил приписать? Это мой отец был чемпионом Биррена на протяжении десяти лет, а вовсе не ты! Кого вы слушаете?

— О, дочурка Нолана объявилась, — крякнул старик, обернувшись. — Поспорим?

— Договорились, старый хрыч! Если выиграю я — ты заберёшь свои слова обратно! — смотрю на эту девушку и продолжаю поражаться, рассматривая её грани. Я, конечно, знаю, что в маленьких городках все друг друга знают, но как же она сейчас не похожа на ту скромную хозяйку книжного магазина. Мне начинает казаться, что мы с ней в чём-то даже похожи. Я даже не успеваю выяснить в каком виде спорта они собрались соревноваться, как эта рыжая бандитка вместе с этим мужиком, одновременно открыв по бутылке пива начинают пить на скорость. …Такого я у себя в пабе не видел, чтобы нежная хрупкая девушка в два счёта обыграла бывалого алкаша. Вот что значит расстроенная женщина поднимает себе настроение.

— А теперь ты станцуешь! — заявляет она проигравшему. По середине мгновенно освободили место, врубили музыку и танцевать начали все, включая Ирму. Ирландия всегда славилась своей непревзойдённой танцевальной культурой выражая таким образом сильный дух и символизируя непреклонную волю народа. Поэтому ирландцы обожает танцевать, был бы повод, а танцор найдётся. Наши танцы имеют удивительный узор движений, и глядя на ножки Ирмы я ещё раз убеждаюсь, что ирландский танец — это воплощение грациозности и лёгкости. Какие чудные ножки! Хорошо, что я сижу, потому что я уже офигел по полной. …Но это ненадолго, меня подхватывают и затягивают в это дикое веселье.

Опомнился на улице, держа Ирму за руку. Кажется, я весь вечер держал её за руку и отпускать не собираюсь.

— Почему, почему у тебя нет парня? — мне на лицо капает дождь, его холодные капли заползают за шиворот, но мне на это плевать, мне интересно, что мне ответит эта рыжая хохотушка.

— Наверное, потому что я ждала кого-то особенного, только моего шалопая, единственного, немного сумасшедшего балбеса, — улыбается она и второй рукой я уже крепко прижимаю её к себе, млея от того, что она не сопротивляется.

— Как думаешь, меня можно назвать балбесом? — вожу кончиком носа по её щеке, зная, что в следующую секунду я её поцелую.

— Ещё каким! — ловлю губами её ответ. Дождь усиливается, но я не могу остановиться, не могу сдвинуться с места — я упиваюсь поцелуем с девушкой, которая отвечает мне с фантастической нежностью и с таким заразительным желанием, что ещё минута и меня вынесет в открытый космос.

— Мы промокнем, — наконец удаётся шепнуть ей.

— Предлагаю найти укрытие, сбросить одежду и греться под одеялом. Вдвоём. Да? — на моё предложение она утвердительно кивает, и я уже обожаю этот дождь. — Тогда бежим!