Любви больше нет

Глава 6

Максим

Утром приезжаю на работу раньше положенного времени, но Алекса уже там. Сидит, обложившись со всех сторон документами, и что-то бодрое щелкает на ноутбуке.

— Зайди ко мне, — приказываю вместо приветствия.

Захожу в кабинет и, рывком откатив кресло, усаживаюсь за стол, через минуту она вплывает следом за мной. Закрывает дверь и, заложив руки за спину, приваливается к ней. Ничего не говорит, просто смотрит на меня и ждет, что скажу.

У меня нет настроения миндальничать. Я злой и вздрюченный. Спал от силы пару часов, все остальное время смотрел в потолок и пытался выгнать из памяти жуткие картинки нашего перепихона. А еще представлял, какой звездец начнется, если Таська об этом узнает.

— Что за звонки на ночь глядя? — наезжаю без лишних предисловий.

— Я же объяснила, что срочно надо было переделать несколько пунктов, — Алекса невозмутимо ведет плечами, — а в чем проблема?

— В чем проблема? Я дома был, с женой. Как думаешь, нормально ли в такой ситуации получать звонки.

Александра непонимающе хмурится:

— Это работа. Мне нужно было прояснить некоторые моменты. При чем тут чья-то жена?

Спокойная, как удав, но я не верю ей. Смотрю в змеиные глазищи и чувствую, что меня пытаются жестоко нае…

— Я похож на идиота?

Держу пари, мне не показалось, что в этот момент ее брови насмешливо дрогнули.

— Мне казалось, ты тоже заинтересован в том, чтобы все документы были готовы как можно скорее, — она отталкивается от двери и плавно покачивая бедрами, неспешно походит ближе. Опирается на стол ладонями, и растягивая губы в улыбке, склоняется ко мне, — надеюсь, я не доставила проблем?

Прекрасно понимает, что доставила. И ей похрену.

— Впредь избавь меня от своих звонков. Ты не тот персонаж, с которым хочется общаться во внеурочное время. Сама понимаешь.

— Вот как, — хмыкает она, — учту на будущее.

Какое на хрен будущее? Скорее бы свалила.

Почему Елецкий тормозит? Сколько можно? Он уже должен был прислать кого-то другого на место этой кобры. У нас с ней нейтралитет. Я ее не трогаю, она лишний раз не отсвечивает, но каждый день, у меня все сильнее затягивается удавка на шее, и все плотнее окутывает ощущение неизбежной катастрофы.

— Учти, — соглашаюсь жестко, — мне не нужно, чтобы жена начала что-то подозревать.

— Ну что вы, Максим Владимирович. Какие подозрения, — тихо смеется она, — все же в прошлом осталось…или нет?

От ее взгляда у меня жесткий спазм в животе. И картинка перед глазами, как она держит двумя пальцами мои яйца и неспешно потряхивает ими, как колокольчиками.

Фигня все эти перемирия и нейтралитеты. У нее оружие, которое может запросто уничтожить и меня, и все, что мне дорого, а мне нечем ей ответить. И чем дольше она тут остается, тем больше вероятность провала.

— Мы уже обсуждали это. Ты меня не интересуешь.

— Да? — встает, сильнее прогибая спину, отчего ткань на груди натягивается, обрисовывая контуры кружевного белья, — тогда почему ты меня отчитываешь, будто я твоя постоянная любовница, которой можно ставить какие-то условия и которая будет терпеть такое положение?

Наглости ей не занимать. Самоуверенности тоже.

— Это был просто звонок. Но если ты в том увидел что-то большее…я не против, — она явно издевается.

— Ты переходишь границы.

— Разве? Я просто объясняю, что не надо на меня спускать собак, если сам налажал и теперь шарахаешься от собственной тени. Козой отпущения, ради твоего успокоения, я быть не собираюсь, — она держится, как железный дровосек, и так сильно бесит меня, что кулаки сжимаются от желания задушить, — твоя жена и ее подозрения – это твои проблемы, а не мои. Лично я ни о чем не жалею.