Люси в небесах

Глава 15

Просыпаюсь я рано. На часах шесть сорок пять утра. Джеймса все еще нет. Фотографии, письмо и кассетный плеер лежат рядом на прикроватной тумбочке, и я тянусь за снимками. Внимательно разглядываю изображение Нейтана, и мне снова становится не по себе.

Непрестанно задаюсь вопросом, что могло бы быть, если бы я его поцеловала. Если бы он был со мной тогда, в мою последнюю ночь в Сиднее. Что стало бы с нами? А со мной и Джеймсом?

Немного погодя иду в душ. Возвратившись в спальню, освещенную холодным дневным светом, понимаю, что должна убрать плеер, но решаю оставить фотографии на виду. Когда Джеймс вернется домой? Странно, что мой бойфренд заночевал у Джереми: обычно он просто ловил такси. Может, не нашел машину в такое время. Меня раздирают сомнения, но стоит только взглянуть на письмо от Молли, как я волшебным образом успокаиваюсь. Позвоню-ка ей. У них там пять часов вечера субботы, и она, должно быть, работает, но попытаться стоит. Перемещаюсь в гостиную и, взяв телефон, устраиваюсь с ним на диване. Номер подруги я знаю наизусть, хотя в последнее время редко его набирала. Но только собираюсь пощелкать по кнопкам, как аппарат начинает ужасающе громко трезвонить в руках.

— Алло? — нерешительно отвечаю я, задаваясь вопросом, не она ли это. Или Джеймс?

В ответ раздается глубокий голос:

— Как понять, что в твоем холодильнике два слона? — Мое сердце наполняется восторгом, пока он продолжает: — По хихиканью после того, как гаснет свет.

Я настолько счастлива, что смеюсь и взвизгиваю одновременно.

— Как дела? — интересуюсь я, успокоившись.

— Неплохо, спасибо, — довольно посмеивается Нейтан. — А твои?

— Я так рада слышать твой голос!

— М-м, — тихо говорит он. На несколько секунд между нами воцаряется тишина.

— Вчера вечером от Молли пришло письмо, она написала, как вы там поживаете, — сообщаю я.

— Серьезно?

— Да, я все знаю про твой дом и про работу. И про Эми…

— Ну, это было жестко. — Нейтан замолкает, и я жду, что он продолжит. — Но она уже в порядке.

— Правда? — с надеждой спрашиваю я. Хочу, чтобы с ней все было нормально. Нормально, но только не вместе с ним.

— Да, с ней все отлично. Устроилась на работу в офис своего отца.

— Надо же! Так она в два счета пойдет на повышение.

— Да, вероятно. — Я знаю, что он улыбается.

— А как ты? Ужасно хочу услышать про твой дом!

— Ну, там есть четыре стены, крыша…

— Эй! Хватит шутить. Ты его ремонтируешь?

Нейтан рассказывает про свою работу в доме и о том, какое удовольствие получает, обдирая его догола и делая все заново. Из услышанного можно сделать вывод, что у него, похоже, все будет готово через несколько недель.

— А чем займешься потом?

— Потом планирую выставить его на продажу. И начать корпеть над следующим.

— Ух ты. — Настолько впечатляет, что я не нахожу слов.

— Ну а в твоей жизни что происходит? — спрашивает он.

Я описываю свои рабочие дела, и вскоре Нейтан уже хохочет над историей о Джане Луиджи.

— А как твой парень? — звучит его вопрос, когда я заканчиваю.

— О, он в порядке, — заверяю я. — Правда, вчера остался на ночь у друга, так что сижу одна.

— И часто он так делает? — Мне известно, о чем думает Нейтан.

— Нет, вообще-то нет, — улыбаюсь я. — Ладно, давай не будем о нем. Я хочу еще услышать про тебя. Ты действительно нашел работу?

Спустя двадцать пять минут я узнала все о бутик-отеле, который Нейтан помогает строить на побережье, а еще он убедил меня, что я была права, решив отфутболить Сюзанну с Эдвардом в Хенли и вместо этого пойти в театр со своими подругами. До разговора с ним я сомневалась, правильно ли поступаю.

— Зачем проводить выходные с едва знакомыми людьми, когда можно оттянуться с друзьями, которых не видела сто лет?

— Какая умная голова на таких молодых плечах.

— Хватит надо мной издеваться, — смеется он, а я думаю: «Вообще-то, я всерьез». Но он заговаривает опять: — Хочешь прикол?

— А ты знаешь какой-нибудь?

— Ага, вспомнил, из передачи «Звуки музыки». Светская беседа, один граф рассказывает, как аборигены Австралии ловят страусов: «Представляете! Бушмены бреют голову налысо и закапываются в песок, только лысина торчит. Мимо пробегает страус, смотрит — в песке яйцо, думает, что его надо высидеть, садится, а тут бушмен из песка его хватает и был таков!». Вечером в другой компании другой аристократ пересказывает историю: «Господа! Давеча граф преинтересный способ ловли страусов описывал. Якобы аборигены в Австралии бреют головы и закапываются в песок, оставляя на поверхности только свои яйца, мимо пробегающий страус, видя такое дело, останавливается и думает, что это ЕГО яйца, и тут абориген выскакивает из песка и хватает страуса». «Позвольте! А зачем же аборигены в таком случае головы бреют?» — интересуются гости. «Дикари-с!»

Я все еще хихикаю, когда ключ поворачивается в замке, и входит промокший насквозь Джеймс.

— Приятно было с тобой поболтать, — тепло произношу я, завершая разговор, пока гулена снимает пальто. Не хочется признаваться Нейтану, что вернулся Джеймс. Я бы предпочла не забивать ему голову мыслями о моем парне.

— Мне тоже, — откликается Нейтан.

Джеймс немного удивлен. Подозреваю, он ожидал, что я обрушу на него все свое негодование за появление в такой час, но после беседы с Нейтаном меня это абсолютно не колышет.

Блудный парень отправляется в ванную.

— Позвонишь мне еще? — с надеждой спрашиваю я Нейтана.

— Непременно. И в следующий раз придумаю какой-нибудь новый прикол. Ты всегда можешь сама мне позвонить. Хотя у меня в данный момент только мобильник, а это не самый дешевый вариант.

— Черт, все это время ты разговаривал со мной по мобильному? — ахаю я.

Нейтан смеется.

— Не беспокойся.

Мы заканчиваем разговор, и я в таком восторге, что едва сдерживаюсь. Когда спустя немного времени возвращается Джеймс с обмотанным вокруг талии полотенцем, я улыбаюсь от уха до уха и блаженно вопрошаю:

— Как провел ночь?

— Спасибо, хорошо, — отвечает он, все еще ошарашенный моим хорошим настроением. Подходит и целует меня в макушку. — Минутку, я только оденусь.

Пару секунд я сижу, глядя на телефонную трубку.

— Кто звонил? — спрашивает Джеймс, появившись в комнате через несколько минут.

— Братишка Сэма, Нейтан, — честно сообщаю я, делая особое ударение на «братишка»: так это звучит менее пугающе.

— О, я и не знал, что у него есть брат.

— Ну да. — Вручаю ему свадебные фотографии. Джеймс быстро перекладывает первые две и пристально смотрит на снимок молодоженов со свидетелями. — Вот он здесь, — показываю я.

— Думается, он мог бы расчесать волосы, — ухмыляется Джеймс. Я добродушно тычу его в бок.

— Дай сюда.

Он возвращает фотографии.

— Хочешь, расскажу прикол? — предлагаю я.

— Ну-ка.

Рассказываю анекдот про аборигенов.

— Не понял, — говорит Джеймс.

— Ну, смотри, он просто напутал, как именно аборигены закапываются в песок, вот и пришлось выкручиваться… — Джеймс пожимает плечами. — Не бери в голову.

***

Субботним вечером пару недель спустя я встречаюсь с Карен и Риной возле ресторана «Страда» на Пикадилли. Джеймс уехал в Хенли один. Похоже, он был не против.

— Я так рада, что ты пришла, — обнимает меня Рина. — Выглядишь великолепно, — заключает она, отстраняясь.

— Ты тоже! — восклицаю я. Она ослепительна в любом случае. Ее родители из Бомбея (который теперь называется Мумбаи), но выросла она в Букингемшире. У Рины гладкая карамельная кожа, совершенно прямые черные волосы до подбородка и потрясающе зеленые глаза. Везде, куда бы мы ни пошли, мужчины, да и женщины тоже, на нее пялятся. Мы с Карен всегда говорили, что на досуге ей надо подрабатывать моделью, но она уделяла все время лишь учебе. Сейчас она доктор. Красивая, да еще и умная. Я бы завидовала, если бы Рина не была так чертовски мила. Просто здорово снова ее видеть!

Мы заходим внутрь, усаживаемся и тут же начинаем обмениваться новостями о жизни, любви и работе, пока через десять минут не появляется Карен, окутанная запахом духов и обвешанная пакетами.

— Извините, извините, — щебечет она с сильным йоркширским акцентом. Она из Гулля, городка на севере страны. — Просто не смогла устоять, — оправдывается Карен, бросая пакеты из бутиков «Френч коннекшн», «Оазис» и «Зара» нам под ноги. Затем нагибается и звонко чмокает нас обеих.

Карен всегда была самой шумной в нашей компании, и нас, бывало, коробило, когда мы сидели в тихом ресторанчике, а она привлекала всеобщее внимание своим оглушительно громким голосом. Но сейчас это просто вызывает улыбку.

— Как дела? — спрашивает Карен, отодвигая стул. — Нет, я поспела как раз вовремя, чтобы выпить с ними розового шампанского, спасибо, — заявляет она топчущемуся тут же официанту. — Хорошо? — Она поворачивается к нам с Риной.

— Конечно, — киваем мы.

Карен хватает бутылку и наполняет вином свой, а потом и наши бокалы.

— Давайте закажем оливки, — неожиданно предлагает она.

— Вперед, — смеюсь я. Еще минута — и Карен включится в разговор. Она всегда такая, едва ли может сосредоточиться на чем-нибудь дольше нескольких секунд. Спрашиваю у Рины: — Как дела у Пола?

Пол — это ее парень. Тоже доктор.

— Хорошо, спасибо, — отвечает подружка. — Занят.

— Ну, он и должен быть ужасно занят, раз уж выбрал такую профессию, — смеется Карен и переключается на меня: — А как поживает красавчик Джеймс?

— Превосходно.

— Как у него с работой?

— Тоже занятой.

— Ну, девчонки и ваши занятые мужчины… Слава богу, Алан — строитель. С девяти до пяти! Мой мужчина всегда дома.

Карен работает парикмахером в Гринвиче — в южном Лондоне, в десяти минутах езды от их с Аланом дома в Чарлтоне. Мы с ней вместе изучали журналистику, пока Карен не решила, что это не для нее, и не переучилась на парикмахера.

— Мне нравится твоя новая прическа… — Всегда чувствую, что обязана это сказать, хотя на самом деле я не так уж ее одобряю. Подруга покрасила волосы в черный-пречерный цвет с ярко-розовыми перьями по всей голове. Но неважно, нравится мне это или нет. Если Карен не изменила своим привычкам, через считанные недели ее шевелюра будет выглядеть совершенно иначе. И ей в любом случае по барабану, что я подумаю. Мне бы ее уверенность…

После мюзикла, охрипшие от подпевания, мы идем выпить чего-нибудь в ближайшем пабе. Карен сразу устремляется к бару, а мы с Риной замечаем пару человек, освобождающих столик.

— Было великолепно, да? — говорит Рина.

— В следующий раз надо сходить на «Грязные танцы», — предлагаю я.

— Да! Почему бы и нет?

Карен приносит три бокала водки с лимонадом и лаймом.

— Как тебе вариант в следующий раз сходить на «Грязные танцы»? — спрашиваю я ее.

— О боги, ну конечно! — восклицает она. — Серьезно? Мы потратили столько времени, чтобы вытащить тебя с нами, а сейчас ты правда уделишь нам еще одну дату в ежедневнике?

Я немного ошарашенно смотрю на нее. Знаю, Карен не со зла, но все-таки мне немного обидно.

— Да, — кротко отвечаю я.

— Тогда это будет чертовски здорово. — Она широко улыбается, и Рина немного сконфуженно ее поддерживает.

Карен права. Эти двое почти каждый месяц выбираются куда-нибудь поболтать, а я обычно завалена работой или с Джеймсом. На неделе он любит пообщаться с коллегами в барах Сити, пока я на мероприятиях пою вином и потчую клиентов, а субботними вечерами мы иногда выходим поужинать или собираемся с друзьями с его работы. Но мне никогда не бывает комфортно с такими ребятами, как Эдвард или Джереми. Хотя Эдвард и не трещит без умолку, у меня вечное чувство, будто он осуждает меня взглядом своих темных глаз и полным отсутствием улыбки, а Джереми просто скользкий ублюдок. Они не ощущают себя моими друзьями и вовсе ими не являются — в первую очередь они друзья моего парня.

Я тут же решаю, что буду уговаривать Джеймса пойти куда-нибудь с Риной, Карен и их молодыми людьми в следующий раз, когда они задумают грандиозную гулянку.

Как здорово снова увидеться с подругами! Переехав в Великобританию в шестнадцать лет, я так и не завела много друзей. Ни с кем особо не сдружилась из колледжа в Сомерсете, где сдавала школьные выпускные экзамены, так что Рина и Карен — мои ближайшие подруги. Вновь думаю о Хлое и Джемме и вспоминаю, как весело нам с Хлоей было в Милане. И обещаю себе, что точно, совершенно точно, пойду развлекаться с коллегами в следующую пятницу после работы.