Мажор и Отличница (СИ)

Глава 12

— Эй! — говорю я и нервно оборачиваюсь. Провожаю взглядом удаляющуюся вместе с моими учебниками свиту извращенца.

Их главарь тащит меня куда-то в противоположную сторону, крепко удерживая за локоть.

— Веди себя смирно. — тоном практикующего убийцы недовольно выдает Ветров.

В конце коридора появляется третья фигура. Заметно уставшая профессорша в сером костюме и бледно-малиновых лоферах медленно вышагивает нам навстречу.

В следующую минуту я замечаю, как ее удивленный взгляд останавливается на наших маньяк-жертва руках.

Философски задумываюсь, не следует ли мне крикнуть: «Помогите!» — как вдруг губы женщины расплываются в блаженной улыбке.

Осознаю, что ее глаза сместились несколько выше. Пытаясь понять резкую перемену, поворачиваю голову на тирана-наставника.

У меня аж рот открывается.

Точнее — челюсть с грохотом летит вниз.

Один в один супер-пай-мальчик из аниме. У него будто вокруг головы звезды сверкают, а сам он блестит кавайностью¹ и благородным происхождением. Когда же он мило с ней здоровается, профессорша и вовсе млеет. В глазах женщины вместо радужки сияют розовые сердечки, честное слово.

Потрясенно смотрю вслед удаляющейся надежде на спасение, а затем оборачиваюсь на двуликого. Желаю получше рассмотреть эти его темные способности по мгновенному перевоплощению из демонической лошади в славного пони, но тут же вздрагиваю, встретившись с двумя кусками арктического льда, которые прицельно смотрят на меня.

— Ай! — непроизвольно вскрикиваю.

— Чего вздрагиваешь, пандочка? — нагло ухмыляется старшекурсник.

— Ты снова страшный. — мое чистосердечное признание становится катализатором, призывающим разрушительный гнев, сверкнувший в голубых глазах.

Тьма начинает явственно проступать за мужской спиной.

Как же хочется сказать: «изыди», но вряд ли Ветров оценит мою попытку изгнать его демонов.

И чего он так злится?

Реально же местами пугает.

А становиться заикой в юном возрасте не очень бы хотелось.

И это, между прочим, меня сейчас тащат не пойми куда, а не его.

— Скоро пара начнется. — ложь во спасение.

— Все твои сегодняшние пары давно закончились. — ложь во спасение множит штрафные очки.

— Ты мое расписание наизусть выучил? — на этом славном геройском вопросе, открывающем миру возможность слагать баллады о неуемной браваде Миланы Райской, меня заводят в пустую аудиторию.

Уточнение: в полутемную и пустую аудиторию.

И когда дверь за нами наглухо закрывается, по моей спине проходится табун нервных и упитанных мурашек.

— Ты-ы… — с каким-то болезненным придыханием проговаривает извращенец. — Иногда слишком сильно меня нервируешь.

— Все взаимно. — тут же, не раздумывая ни секунды, киваю в ответ.

Взгляд Ветрова отчетливо виден даже в слабоосвещенном помещении. Непроглядно-темный, колыхающий и давящий тонной затаенного железа.

Он несомненно немного пугает. Но, несмотря на бешенный стук сердца, я гордо вскидываю подбородок. Нервно сгладываю и облизываю пересохшие губы.

Наставник шумно выдыхает, резко хватает мои руки и одним толчком припечатывает к стене. Совсем как тогда в книжном магазине.

Хищно усмехнувшись, скользит глазами по моим губам.

Мне же это не кажется?

— Говоришь, все взаимно? — с появившейся в голосе хрипотцой спрашивает Дима.

У меня по всему телу неожиданно снова начинают скакать мурашки. Не могу понять зачем сама зачарованно смотрю на его рот и чего ожидаю.

Что это за непонятное чувство, которое пытается отпихнуть страх в сторону?

Оно ласково обволакивает и убеждает: Ветров не причинит мне вреда.

Нет…

Он только…

— Да, все взаимно… — в каком-то странном трансе шепчу я.

И неожиданно дверь в аудиторию с грохотом открывается. Внутрь заваливается хихикающая парочка, не замечающая ничего и никого вокруг себя.

Мы с гадским наставником прекращаем зрительный диалог и одновременно поворачиваемся в сторону новых посетителей.

Этот кабинет очевидно пользуется большим спросом среди студентов.

Парень притягивает к себе смеющуюся девушку и у них начинается чересчур — на мой неискушенный взгляд — стремительное поцелуйство.

Не считаю себя ханжой. Также не имею привычку выступать против, когда возлюбленные в агонии страсти прямо-таки едят друг друга и всячески добывают из тел своих избранников огонь. Но лицезреть вживую подобные моменты чужих игрищ никогда не привлекало и не привлекает.

Помню, как однажды в метро меня ожесточенно преследовала озабоченная пара, желающая наглядно и предметно продемонстрировать их душевный, и не только, подъем. Чуть не зонтом пришлось отбиваться. Потом всю ночь кошмары снились, в которых я от них убегала по всему поезду.

Поэтому мой возглас неодобрения: «Эу!» — вырывается как-то сам собой. А не потому что я ярый противник поцелуев, расхаживающий перед Кремлем с плакатом: «Товарищи! Держите свои губы в узде. Нет поцелуйному разврату.»

Парочка резко прекращает свои активные действия и поворачивается на нас.

Вопросительно так поворачиваются.

Несмотря на отсутствие освещения, ясно осознаю, что они не горят радушием обнаружить свидетелей их огня.

И тут же следом понимаю всю недвусмысленность нашей с Ветровым позы.

— Извините, что помешали. — недовольно откинув назад волосы, ехидно кидает нам отдававшаяся недавно во власть страсти. Цепко схватив молодого человека за руку, направляется к выходу.

Но перед тем как покинуть место пламенных игрищ, звонко хлопает ладонью по выключателю.

— Ай-ай-ай, испортила людям такой приятный момент. — ухмыляется Ветров, пока я щурюсь, привыкая к яркому свету. — Вот зачем ты им помешала? Посмотрели бы, как бы далеко они зашли.

— Извращенец, — мне наконец удается гневно вырвать руку из чужого захвата, — Зачем ты меня сюда притащил?

В голубых глазах снова вспыхивает нечто пугающее. Заставляет сделать шаг в сторону. Медленно ползем по стене влево, вдруг не заметит мой тактический ход.

Но он замечает. Насмешливо смотрит, а затем достает из кармана сложенный в несколько раз листок. Раскрывает бумагу и загибает свою нахальную бровь.

Вот интересно, если я начну ежедневно тренироваться перед зеркалом, у меня получится так же?

Внутренний голос уверенно подсказывает, что лет через восемьдесят, возможно, наступит смирение перед очевидным ответом «нет».

— Как ты сумела решить все задачи за такой короткий срок?! — недоверчиво озвучивает наставник. — Ты же не вундеркинд?

— Откуда ты знаешь? — с вызовом кидаю.

— Как? — гад явно не намеревается признать во мне гения. — Пандочка, я жду.

— Мозг генерировал ответы, а пальцы держали ручку, с помощью которой я их записывала на бумажку.

Значит один из предложенных вариантов к последней задаче был верным! Ликование спешно разгорается в душе, затмевая все остальные инстинкты. Особенно инстинкт самосохранения.

— Так какой правильный ответ на последнее задание? И не называй меня пандочкой!

— То есть, ты настолько уверена, что остальные задачи решила верно? Смогла воспользоваться телефоном и залезла в интернете, пока я не видел?

— Чего? — возмущенно выдыхаю, — Я не списывала! Просто я их до этого уже реша… ой.

Вот говорю же, не нашла меня еще книга с названием: «Умей вовремя заткнуться, Мила», «Дзен молчуна» или «Не сболтни лишнего, дурында.»

— Ах вот оно как! — пугающе тянет наставник, — И ничего мне не сказала?

— Так ты и не спрашивал?

Вполне себе весомый аргумент. Только ему он таковым не кажется. Совсем.

— За сокрытие важных сведений, — сверкнув глазами, шепчет любитель манги, — Будешь наказана, мелкая.

***

Каваий (японский термин) — японское слово, означающее «милый», «прелестный», «хорошенький», «славный», «маленький», «крошечный».