Магия для двоих (СИ)

Глава 39

Елена стояла перед большим зеркалом в огромной хозяйской ванной комнате дворца Золотая Жемчужина. Девушка нервно теребила рукав халата, даже расслабляющая ванна не смогла снять напряжения. Татия. Мисс Гилберт уже свыклась с мыслью, что она двойник Кетрин и что прародительница рода Петровых давно умерла. Но видеть ее тут, в этом доме вполне живую и очень сильную было полнейшей неожиданностью. Порой Елене хотелось, чтобы Эдмунд никогда не появлялся в их жизни, не появись этот древний вампир в особняке Сальваторе, все было бы на своих местах. Она бы не делила стол и дом с заклятым врагом — Клаусом, не беседовала бы с Элайджей, словно они старые знакомые, ее брат бы не был с Анной, она бы не узнала, что Бонни влюблена в Деймона. Но тогда бы возможно ее глаза были бы до сих пор закрыты и она внушала бы себе и дальше любовь к Стефану. А Аларик мог и не встретить Мередит, пока еще хорошего друга, с которым он проводит время.

Но больше всего она нервничала из-за оригинала. Из-за того, как Татия выглядит и из-за Деймона, вдруг ее прародительнице взбредет в голову попробовать братьев Сальваторе. Ведь ни Кетрин, ни Елена не смогли остаться равнодушными к этим ребятам. И что если вампир решит, что Татия лучше. Мисс Гилберт родит ему ребеночка и он помашет ей ручкой. Зачем ему человечишка, когда есть первородная вампирша? Сильная, да и к внешности долго привыкать не нужно. Волосы прямые как у Елены и клыки, атрибутика Кетрин.

— Бред, бред, бред, — уперлась в раковину Елена. — Ты сходишь с ума, Гилберт. Деймон любит тебя, ведь так? Но, Кетрин он же тоже любил…

Девушка прошлась по помещению, приводя мысли в порядок. Это все нервы, беременность и ей просто страшно, что же будет дальше, не известность пугает. Но ей волноваться нечего они с Деймоном любят друг друга, у них связь душами и ребенок.

В ванную постучали, двойник вздрогнула.

— Елена, что ты там так долго? — услышала она голос Деймона.

Девушка сняла полотенце с головы и встряхнула волосы, нужно принять невозмутимость. Подумаешь оригинал в одном с тобой доме, все в порядке. Елена открыла дверь и взглянула на обеспокоенного Деймона.

— Ты меня пугаешь, — провел он ладонью по ее щеке.

— Все в порядке, — улыбнулась она, перехватывая его пальцы и сплетая со своими. — Просто это неожиданно…

— Да Эдмунд умеет удивлять, — уголки губ дрогнули.

— Но ты, похоже, не сильно удивился, так?

— Так, я же у него в голове был, подглядел, но в отличие от Джереми, который все разбалтывает, молчал, — он обнял ее за талию. — Ты бледная, — Деймон внимательно на нее посмотрел. — Все же наверно твои посиделки ночью не прошли даром, да и обмороков я за тобой раньше не замечал.

— Я в порядке, правда, — Елена дотронулась ладошкой до его груди, в области, где находилось сердце. — Просто отдохну и буду как огурчик.

— Все-таки я думаю, что доктору Фелл пора показать свои профессиональные навыки.

— Я не больна, чтобы ко мне врача присылали, — фыркнула девушка, с обидой смотря на вампира.

— Это не обсуждается, — он схватил ее на руки и отнес к кровати. — Пока отдыхай, огурчик, — опустил он ее на мягкую перину.

— Деспот, — шутливо произнесла Елена, хватая мягкое одеяло.

— Но зато неотразимый, — подмигнул он ей и щелкнул по носу.

— Самоуверенный, — улыбнулась девушка.

— Хватит пререкаться, принцесса, — поцеловал он ее, девушка тут же ответила и притянула к себе вампира.

— И любимый, — добавила она, смотря в его красивые, голубые глаза, которые из-за удачно упавшего света показались ей синими.

— А то, как же, — отступил он.

— Ты куда? — нахмурилась она.

— К Эдмунду, древнему интригану хочется поговорить с глазу на глаз, — улыбнулся он. — А ты пока отдохни, принцесса.

— В этом дворце я действительно чувствую себя принцессой, — рассмеялась Елена, рассматривая старинную обстановку хозяйских апартаментов. Кровать с балдахином, с которого свиснет красный шелк, огромные окна, разделяющие апартаменты и улицу красиво украшены портьерами красного цвета с золотым узором, мебель семнадцатого века, обитая дорогим бархатом, лепнина с позолотой. Золоченые рамы зеркал и картин, а на потолке рисунок с ангелочками, которые, пролетая сквозь облака, тянут свои маленькие пухлые ручонки к свету. Дорогие ковры украшали паркет из лучших пород дерева и старинные вазы, место которым в музее, стояли на резной мебели с цветами. Аромат сочных бардовых роз невесомо витал по комнате, придавая помещению чувство сказки, где она принцесса, а рядом с ней ее принц.

— Ты и есть. Ты принцесса, моя принцесса, — коснулся он ее лба своим и нежно чмокнув, покинул помещение.

Елена вздохнула, устраиваясь поудобней в многочисленных подушках, атмосфера в этом дворце наверно не менялась лет сто, как минимум. Таким количеством подушек можно пол Китая обеспечить здоровым сном.

Два первородных вампира сидели в беседке, что находилась в небольшом саду, между ними чувствовалась некоторая неловкость, можно сказать, пропасть в целое тысячелетие. Прошло слишком много времени с того момента, когда они были друзьями, любовниками и могли с легкостью и без стеснений общаться на любые темы.

— Почему ты не нашла нас? — откашлявшись все же спросил Элайджа.

— Я была зла на вас, — вздохнула Татия. — Обиженна, вы забыли обо мне. Эстер удалось и тебя и Ника избавить от моего дурного, как она выражалась влияния. А потом я стала ингредиентом для ее колдовства, я просто была зла на вас, на тех, кто разрушил мою семью, погубил меня, брата и мою дочь. Начни искать я вас, то все могло закончиться плачевно, уж лучше бы вы считали меня мертвой, чем я предстала перед вами озлобленной и живой вампиршей, — первородная перевела дыхание. — Даже брат не мог находиться со мной рядом в то время, а потом я просто решила, что так будет лучше. Я последовала примеру Эда и не выдавала себя, стараясь избегать встреч. Но прошло время…

— Тысяча лет, — фыркнул первородный.

— Достаточный срок, чтобы разобраться в себе, — рассмеялась Татия. — Брат уговорил встретиться с тобой. Точнее он ругался и обзывал меня тысячелетней занудой, никак не способной определиться.

— И?

— Понимаю уже возможно поздно…

— Пардон, не помешал? — явился Клаус, довольно улыбаясь.

— Никлаус у нас вообще-то разговор тет-а-тет, — строго посмотрела на него сестра Эдмунда.

— Секретики, я люблю секретики, — потер ладошки гибрид, присаживаясь рядом с братом. — Прямо как в старые добрые времена, — улыбнулся Клаус. — Ты, я и она. А пардон, там еще вроде кто-то четвертый был.

— Ник, ты стал злючкой, — надулась Татия.

— Статистика показывает, что хороших парней, как правило, отшивают. Вон у двойника своего спроси, но не у Кетрин, та дамочка особый случай и давно занимает лидирующие позиции в моем меню.

— Да ты стал гурманом, как я погляжу. Эд мне вкратце рассказал про твои выкрутасы, могу с уверенностью сказать, что ты пал Ник, сильно пал.

— Я не жалуюсь.

— Но ты не такой, — пристально посмотрела на него оригинал двойников.

— И какой же я? — вскинул бровь Клаус.

— Ладно, вы тут пообщайтесь, не буду мешать, — проговорил Элайджа и уже собирался покинуть их, ибо почувствовал себя третьим лишним.

— О боже я спугнул нашего благородного Элайджу, — притворно ужаснулся Клаус. — Как я мог!?

— Что ты, я просто вспомнил, что мне нужно погладить брючки и пиджачки, а то, как же, имидж страдает, — ехидно проговорил Элайджа. — Поговорим после, — обратился он к Татии.

Первородная вздохнула.

— Ну, я, правда, не хотел, — надул губки Клаус.

— Дурак ты, — дала ему подзатыльник Татия.

— Шут, согласен, всегда был твоим шутом, — призадумался гибрид.

— Времена меняются и из шута ты превратился…

— В монстра?

— Да в монстра. Все мы стали монстрами. Неужели было мало силы вампира, тебе нужна была сила и оборотня?

— Ругать собралась?

— Скорей осуждать.

— Я гибрид, я тот, кто я есть.

— Но тогда получается, моя смерть была напрасной…

Клауса передернуло, он вернулся в тот день, когда мать заклинанием его скрутила, чтобы он не рыпался, отец напоил его вербеной, чтобы наверняка. Майкл потом удалился, мать не хотела, чтобы ее отвлекали. Сначала она убила оборотня, вырезав ему сердце, потом настала очередь какого-то вампира, наверно специально обращенного для ритуала. Клаус уже чувствовал, как волк в нем затихает, прячется, но еще не скрываться. Эстер добила его ослабленного, тем, что кульминацией ее ритуала, его проклятия была смерть Татии. Ведьмы не любят менять ингредиенты в своих заклинаниях. Ее кровью обратила, ее кровью и проклянет. С последним вздохом девушки, оборотень исчез, а злоба стала невероятно сильной, на столько, что позволила ему преодолеть сковывавшее заклятие матери и вырвать ей сердце.

— Тебе не понять, — посмотрел на нее Клаус.

— Возможно, — пожала она плечами. — Значит, ты не ровно дышишь к блондиночке, что приехала с вами? — сменила тему Татия.

— Что? Нет! — возмутился Клаус.

— Ой, да ладно тебе, — легонько стукнула она его по плечу.

Клаус фыркнул и отвернулся, когда Эд успел его сдать своей сестре? Вот же пройдоха тысячелетний.

— Даже если и так, то я мешать не буду, — сказала ему оригинал двойников. — Можешь смело рисовать ее портреты.

Гибрид закатил глаза, то Эд хранит секреты, как зеницу ока, то выбалтывает все на духу.

— Наша история закончилась Ник, и я знаю, ты отпустил меня, как и я отпустила тебя, — коснулась она его щеки.

— Значит Элайджа? — спросил Клаус. Татия кивнула. — Ну конечно, всегда будет Элайджа, — что-то он с мистикфолссовцами переобщался, точнее с Деймоном, который раньше ныл про «всегда будет Стефан».

— Девушки в итоге выбирают надежных, — усмехнулась она. — Но и тебя я не оставлю.

— Знаешь, между тобой и Еленой много общего, вот только она быстрее определилась, а тебе тысяча лет понадобилась.

— А мне спешить некуда, — рассмеялась она.

— Женщины! — возвел руки к небу Клаус.

Деймон прошел в рабочий кабинет его предков, именно тут назначил рандеву Эдмунд, сам же первородный вальяжно расселся в кресле за рабочим, резным столом, закинув на него ноги и попивал из хрусталя виски.

— Как Елена? — спросил Эдмунд.

— Удивляюсь, что тебе интересно, — осматривая помещение, проговорил Деймон. От пола до потолка у стен стояли книжные стеллажи, уставленные старинными изданиями книг, папками видимо с какими-то документами, на полу лежал персидский ковер. Лепнина тут была более консервативная, чем в других помещениях, а на потолке весела кованая люстра.

— Елена меня раздражает, но это не значит, что мне все равно. К тому же под сердцем она носит чудо, думаю, он пойдет в папу и не будет одноклеточным, как его мать.

— Уймись, а? — взмолился Деймон.

— Ок. Ладно, перейдем к делу. Этот дворец твой, как и состояние Де Сантисов твое, конечно за сто с лишним лет многое кануло в лету, но основное богатство сохранилось.

— Все равно, мне кажется, что хозяйничаешь тут ты, а не я.

— Я, скорее регент и опекун, — пожал плечами Эдмунд. — Твой прадед был на редкость умным человеком. Побывав в Индии при дворе какого-то раджи, он оказал ему услугу, а раджа на радостях подарил ему три самоцвета чистой воды и довольно крупных. Два алмаза и один изумруд, для раджи это пустяк, а вот Де Сантис был очень обрадован, по стоимости эти три камушка были дороже, чем все его состояние вместе взятое. Вернувшись в Венецию, он начал, как и раджа, собирать камни. Не золото и серебро стало для него приоритетом, а драгоценные камни. Его дело продолжил и твой дед, отец Велии, а потом и его брат. Италия до сих пор хочет получить коллекцию камней твоих предков. Хотя подтверждения, что Де Сантисы свое состояние переводили в камни нет, но слухами земля полнится.

— И что ты хочешь этим сказать, что я как индийский раджа, владелец коллекции драгоценных камушков?

— До раджи тебе далеко, но… лучше ты увидишь все своими глазами, — встал Эдмунд и подошел к одному из стеллажей с книгами, потянув на себя одну из книг.

— Камасутра? — удивился Деймон.

— Не серьезно, правда? — усмехнулся Эдмунд.

Стеллаж заскрипел, открывая тайный проход. Вампиры прошли в глубь темного помещения, освещение им не нужно, ведь в темноте они видят и так отлично.

— Но это лишь ход к сокровищнице, тут теперь главное с булыжниками не напутать, в первый раз меня затопило, а во второй пронзило стрелами, — улыбнулся Эдмунд. — Потом я внутри еще осовременил систему охраны. Код бы вспомнить, а вот и нужный камень, — надавил он на выступ в стене и камень с шумом начал задвигаться, открывая проход, где была установлена современная бронированная дверь с кучей всяких примочек. — Ты когда там родился?

— Тридцатого июня.

— Не верно, двадцать шестого, — поправил его Эдмунд.

— Ну, тебе лучше знать, — фыркнул брат Стефана.

— Запомни, код твоя дата рождения, — ввел цифры первородный интриган.

Дверь открылась, и они попали в помещение, в котором тут же зажегся свет. За толстым стеклом были спрятаны ювелирные украшения редкой красоты, а в центре всего этого блеска находилось хранилище с крупными самородками. Лазерные лучи проникали сквозь них. Некоторые уже были подвержены огранке, а некоторые так и оставались в первозданном виде.

— Десять крупных алмазов, один ограненный бриллиант, пять изумрудов, два сапфира и четыре рубина. Было больше, но согласно записям, многие камни пошли на украшения, что находятся вокруг, ни одна пылинка не утратилась в пустую, — похлопал Деймона по плечу первородный. — Именно это делает тебя одним из богатейших вампиров в мире.

Деймон осматривал наследство оставленное предками.

— Нет, Эд, меня кое-что другое делает одним из богатейших вампиров в мире. И это не материальные блага, — покачал головой вампир.

— Елена, — вздохнул первородный.

— Верно, — кивнул Сальваторе-старший.

— Мужчины, такие дураки, когда влюблены, — задумчиво произнес Эдмунд. — Пойдем, покажу тебе дворец, пока не случилось наводнение и его не затопило, — шутка вышла не удачной и Деймон лишь смерил его пронзительным взглядом голубых глаз.

— Подожди, я хочу взять вот это, — он указал на красивую подвеску с бабочкой, крылья которой украшены рубинами, а тельце сделано из белого золота с россыпью мелких бриллиантов. — Можно?

— Это твое по праву, бери, — открыл толстое стекло Эдмунд и указал на украшение.

Деймон взял старинное украшение в руки, любуясь светом, который небольшие рубины отражали от своей идеально ограненной поверхности. Вампирскому глазу предоставлено гораздо больше граней, чем человеческому и весь спектр блеска улавливается ими лучше, открывая подлинную красоту.

«Дорогой Дневник. Я просто в полуобморочном состоянии, мне-то особняк Деймона и Стефана в Мистик Фоллс казался за гранью фантастики, а тут такое. Да домик Локвудов нервно курит в сторонке! И почему такое великолепие достается кровожадным вампирам? А спаленка досталась мне, м-м-м, старья правда много, но, черт возьми, всегда хотел заночевать в таком месте. Ох, Европа, мать моя женщина!

Думаю, может Деймон меня усыновит? Я тут жить останусь, установлю плазму, приставочку и поминай, как звали. Если откажется, буду им с Еленой мешать, у меня это отлично выходит. Эх, мечты, мечты. А я и не думал, что такой алчный. Да, мистер Гилберт, совсем расслабились и окунулись во весь этот разврат.

Но перейдем к сути и оставим планы по усыновлению Деймона, тьфу меня Деймоном. Так вот по прибытию в этот город-наводнение мы заскочили в место нашего обитания: Черная Жемчужина, стоп это кино такое было с Деппом. Значит, Белая Жемчужина — дворец предков Сальваторе, который Деймон, по женской линии. Блин, опять, что-то не то. А вон Анна подсказывает, дворец зовется Золотая Жемчужина (я тут жить останусь, но еще никто об этом не знает, ха-ха-ха), встретил нас своим великолепием, ну рты-то поразевали, а потом и вовсе челюсти лишились. Сначала я решил, что прихватил лишнего на яхте, с градусами переборщил, потом возникла мысль, что сие есть Кетрин Пирс. Но че она тут забыла, да и еще так близко от Клауса? Все же свалил все на градус, принятый ранее. Ну а гибрид и не подумал, что виновник глюков алкоголь. Сразу: Кетрин, убью сучку, ну и так далее. Ха, прикусил язык гибридское отродье, не Кетрин это. Сестра Эдмунда — Татия. Сто первая мысля в голове, шептала мне что это призрак, но я то парень ученный в природе призраков, говорю мысли, что не фига не призрак, ее ж все видят. Мадам оригинал, перед тем как ее мать не безызвестных Никлауса и Элайджи, собралась принести в жертву на алтаре проклятия гибрида, хлебнула собственной кровушки и счастливо, а может и нет, жила все эти годы, тьфу века, и сосала кровушку из шей своих жертв. То бишь теперь мне придется привыкать и ко второму клону моей дорогой сестры. Но вроде она не стерва, как Кетрин, может, подружимся. Вот чего я несу? Потомственный охотник на вампиров называется!

Ох, не легкая жизнь, четыре первородных ночуют буквально за стенкой.

Моя же сестра довольно странно восприняла новость о прародительнице, упала в обморок. Молодец, что тут скажешь, сбежала от проблем. Не вылезла до сих пор из спальни.

А я меж тем прослушал экскурсию по дворцу, пристал как хвостик к Эду и Деймону и ходил, выпучив глазища и открыв рот. Я буду спать в музее! Деймон, кстати, пошел в своих предков, портреты коих мне удалось узреть. Черноволосые, голубоглазые и все как один красивые. Думаю племяшка мой пойдет в породу Де… че-то там. Одной способностью точно в отца пойдет, сосать кровь своему дяде, уверен так и будет, особенно когда клыки прорежутся.

Потом Деймон пошел искать Мередит, видимо Елене нужен доктор, но вампир уверил, что все в порядке. Ладно, поверим, Анну послал проведать как там сестра, спит, ну значит ничего серьезного. Но все же я забыл сообщить Деймону, что Мередит и Рик ушли искать лайнер мисс Фелл, жалобы подавать, да и вещи вернуть. Что-то их долго нет.

Пойду разгребать свои чемоданы, я надолго в этой Серебряной Жемчужине».

Елена сладко потянулась и открыла глаза, немного охнув от великолепия комнаты, девушка улыбнулась. Мисс Гилберт еще не привыкла ко всей этой окружающей ее роскоши. Накрутив локон волос на палец, она продолжала улыбаться. От былой нервозности не осталось и следа, она была права, отдохнув она, станет огурчиком.

— Проснулась? — девушка подпрыгнула на кровати от собственного голоса, точнее от голоса своей прародительницы.

Татия сидела на краю большой кровати и наблюдала за Еленой.

— Извини, не хотела пугать, просто мне было интересно.

— Что тебе тут нужно? — враждебно настроилась двойник.

— Не будь такой грубой, я зла тебе не желаю, — улыбнулась «отражение» Елены.

— Мой печальный опыт общения с предками подсказывает иначе.

— Эдмунд рассказал о Кетрин, но мне делить с тобой не чего и поэтому я не буду пытаться вредить тебе. Мне просто хотелось посмотреть на своего потомка.

— Что тут смотреть, зеркало в помощь.

— Ну ты и бука, Елена.

— Какая есть.

— И упрямая, судя по всему. Я не желаю зла тебе, к тому же Эд рассказал про твое положение, твой ребенок — мой потомок, частица меня и я не хочу, чтобы вам что-то угрожало.

— Угроза в этом мире лишь одна — Клаус.

— Ника можно обуздать, я говорю про другую угрозу. Его мать.

— Эстер хочет уничтожить свою семью, так Эдмунд сказал.

— Не только, — покачала головой Татия. — Всех вампиров, только тогда ее душа успокоится.

— Всех? — округлила глаза Елена.

— Да. Смысл уничтожать лишь первородных, когда зло посеянное тысячу лет все равно останется, лишь уничтожив весь вид и подвиды, — намек на гибридов и еще не родившегося малыша, — Эстер заслужит прощение.

— Откуда тебе это известно?

— Я слишком долго была ее куклой, которую она использовала для своих ритуалов и многое слышала и видела. Я вышла из тени, чтобы защитить свою семью и первородных, что дороги мне. К тому же я жажду отомстить этой ведьме, которая зря восстала из мертвых.

— Ты другая, не такая как Кетрин. Она думает лишь о себе.

— Я тоже, но иногда и о других не плохо подумать, — подмигнула ей Татия.

— Но, говоря про первородных, ты и Клауса имела ввиду…

— Да, я знаю, что ты желаешь его смерти и думаешь, что Эстер получится уничтожить его, а значит косвенно ты на ее стороне, но поверь Эстер, то зло, с которым я буду бороться. Мне не нравиться, что Клаус использует тебя, но я постараюсь, чтобы этого не происходило.

— Он не послушает, — уверенно произнесла Елена. — А до конца дней своих я не хочу быть донором.

— И не будешь, — сказала сестра Эдмунда.

Елена уже хотела спросить, как Татия собралась обуздать психованного гибрида помешанного на создании нового вида, как в комнату вернулся Деймон.

— Оставлю вас, — поднялась Татия.

Деймон хмурясь, проводил взглядом древнюю сестренку своего друга.

— Что она хотела? — подошел он к Елене.

— Расставляла свои приоритеты, похоже, она в команде Клауса.

— Здорово, — не обрадовался Деймон этой новости.

— А где же обещанный доктор, мистер Сальваторе? — начала взглядом искать «невидимую» Мередит, Елена.

— Они с Риком куда-то ушли, — пожал он плечами.

Вампир взобрался на кровать и потянул Елену на себя, разворачивая девушку к себе спиной и закидывая ее волосы на одну сторону.

— Закрой глаза, — прошептал он. Елена послушно выполнила его просьбу, что-то прохладное коснулось ее декольте и шеи. — Можешь открывать, — проговорил он, целуя ее в плечо.

Елена открыла глаза и посмотрела на шею, охнув, она развернулась к Деймону.

— Это, — она не могла выразить свой восторг, дотрагиваясь пальчиками до рубиновой бабочки, девушка поцеловала своего вампира.

— Помнишь, я обещал тебе подарить безделушку, еще краше, чем Клаус подарил Керолайн? — оторвавшись от губы своей красавицы, произнес Деймон.

Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить. Точно Керолайн ей прислала фото браслета, а Елена его показывала Деймону, причитая при этом какой он красивый.

— Значит, я хорошо себя вела? — томным голосом произнесла девушка.

— Иногда, местами, — усмехнулся вампир. — И именно поэтому это не браслет.

— Эй, — стукнула его ладошкой по груди Елена. — Мне нравится, спасибо, — взяв пальчиками бабочку, девушка начала ее разглядывать. — Но не стоило тратиться…

— Я и не тратился, в этом доме целый тайник ювелирного магазина. Украшения все твои, не мне же в них щеголять, — проговорил Деймон, целуя ее в плечо.

— Что? То есть как это ювелирный магазин?

— А вот так, предки обожали камушки. Там лучших друзей девушек пруд пруди, а по мне так лазурит лучше, для вампиров полезней. Но тебе и бриллианты с изумрудами сойдут…

— Деймон, но я не могу, — потупилась двойник.

— Почему? Я дарю тебе все украшения, что там есть, ты девушка вот и носи их, на мне же они будут смотреться странно, — продолжал ласкать шею Елены, вампир.

— Я не могу, это все твое, не мое, они принадлежали твоей матери…

— Елена, все мое теперь твое. И ты на украшения имеешь все права, к тому же не отказывайся, я обижусь, — притворно надулся вампир.

— Деймон, — простонала Елена, когда он прикусил мочку ее уха.

Рик сидел на жесткой скамье за решеткой в полицейском участке Венеции. Мередит ютилась в соседней камере. Да характер у его подружки тот еще, побить главу фирмы владеющую лайнером из-за потерянных вещей и не соблюдения прописанных уговоров, при покупке билета вывели Мередит из себя и мисс Фелл не стала себя сдерживать. Напуганный буйной туристкой итальяшка вызвал копов, теперь и Рик и Мередит до выяснения обстоятельств ютятся в этой дыре. То, что мисс Фелл выдвинут обвинения за побои, Рик не сомневался, но на ее месте он поступил бы так же.

Черт, эти итальянцы даже не дают ему телефон, хотя он имеет право на один звонок. Знал бы, что так будет, учил бы итальянский, похоже, тут никто не говорит по-английски. Одно «Мискузи» слышит в ответ на его попытки заговорить со служителями закона. Что за мискузи такое?