Магия страсти

ГЛАВА 12

Проснувшись, Фэнси окунулась в непроницаемую тишину, которая возникает обычно после обильного снегопада. Бледное солнце осторожно пробивалось сквозь белую оконную занавеску.

Она поднялась с постели и босиком, обжигая по ледяному полу ноги, подбежала к окну. Дрожа от холода, процарапала маленькую дырочку на белом бархате, покрывшем замерзшее стекло, и взглянула на улицу.

Земля, заваленная снегом не меньше, чем на десять дюймов, была чиста, нарядна, пушиста, а белые хлопья все продолжали падать. Но поселок уже проснулся: лесорубы уже успели протопать несколько тропинок, с разных сторон ведущих к столовой.

Стуча зубами от холода, Фэнси поспешила в маленькую гостиную. Здесь было ничуть не теплее, чем в спальне. Огонь в печи почти погас, лишь тлело несколько угольков. Она хотела было подбросить в печь дров, но передумала. Нравится ей или нет, однако придется возвращаться в большой дом и готовить завтрак для мальчиков. Пожалуй, нужно поторопиться, потому что они, проснувшись, будут волноваться из-за ее отсутствия. Тяжело вздохнув, она надела халат и ботинки. Интересно, как Чанс объяснил ребятам ее уход?

«Вполне возможно, что он вообще ничего им не сказал, – решила она. – Не удивлюсь, если этот трус улизнул из дому, не дожидаясь пробуждения мальчиков, чтобы не объяснять им, почему меня нет».

Снег преобразил все вокруг. Поселок казался каким-то обновленным и незнакомым. Пробираясь по глубоким сугробам, Фэнси с удивлением озиралась по сторонам, словно попала в сказочный, чудесный городок.

Когда она проходила мимо столовой, дверь распахнулась и на пороге возник старый повар.

– Иди сюда, Фэнси. Тебя здесь ждут завтрак и мальчики.

– Приятно это слышать, Зеб, – отозвалась она, сворачивая на дорожку, расчищенную стариком к столовой, и уже наполовину припорошенную новым снегом.

Взойдя на крыльцо и отряхивая с себя снег, она увидела Чанса. Он стоял возле танцевального зала, разговаривая с Миртой, и холодная усмешка играла на его губах. Нетрудно было догадаться, о чем и о ком они говорили, и с какой именно просьбой обратился он к хозяйке танцевального зала. Конечно же, он заявил ей, что ни под каким предлогом не желает больше видеть Фэнси Крэнсон танцующей по ночам. И разумеется, Мирта поступит так, как ей прикажет Доусен. Если она откажется подчиниться ему, то ей вместе со своими девушками придется убраться из поселка.

Беспомощность и отчаяние овладели Фэнси. Понуро опустив голову, она вошла в жарко натопленную кухню и закрыла за собой дверь.

Через силу улыбаясь и весело отвечая на вопросы мальчиков, она старалась подавить клокотавший в ней гнев, который так и рвался выплеснуться наружу.

– Я считаю, что постель в моем маленьком доме гораздо удобнее, – объяснила она ребятам причину ночного ухода и добавила, что теперь будет постоянно спать в своем доме.

На красивом лице Ленни отразилось недоумение.

– Фэнси, но наша с Тодом кровать в доме Чанса намного удобнее той старой, которая стоит в маленьком доме. И кроме того, здесь у нас толстая пуховая перина, очень мягкая и очень теплая.

– Но речь не идет о вас, мой дорогой. Вы с Тодом можете продолжать спать там, где спите.

Фэнси постаралась скрыть разочарование, так как в душе надеялась, что мальчики изъявят желание уйти вслед за ней в маленький дом. Выходит, она ошиблась. Но почувствовала себя немножко лучше, когда племянник с беспокойством спросил:

– Но ведь ты там будешь только спать, правда же, тетя Фэнси? А все остальное время ты будешь проводить с нами в большом доме, да?

– Конечно, мой дорогой, – успокоила она мальчика, ласково улыбаясь. – Ничего не изменится. Просто я буду спать в своей постели, потому что мне в ней удобнее. А все остальное будет так, как было. И не стоит по этому поводу беспокоиться. Ничего страшного в том нет, что я чувствую себя уютнее в своем собственном доме, в своей собственной постели.

– Только не надо устраивать истерик, – сухо заметил Зеб, потому что Фэнси стала говорить слишком уж громко. – И не надо на меня так возмущенно смотреть. Я просто сказал то, что думаю. Разве уже нельзя старику высказать свое мнение? Каждый раз, когда я говорю что-то Чансу, он или не обращает внимания на мои слова, или ворчит на меня.

– Тебе еще повезло, – отозвалась она, поливая кленовым сиропом последний блин. – Лично я от него никогда ничего кроме оскорблений не слышала.

Зеб весело взглянул на нее.

– Можно подумать, что ты – сама нежность в обращении с ним.

– Я отношусь к нему так же, как и он ко мне.

– Должно быть, очень интересно побыть в вашем обществе. Давно хочу придти к вам когда-нибудь и посмотреть, как вы грызетесь друг с другом.

– Мы никогда не ссоримся в присутствии Ленни и Тода. Это их расстраивает. А в общем-то, нам и разговаривать практически не о чем.

– Да? И как же случилось, что ты опять сцепилась рогами с Чансом?

Зеб налил всем кофе и сел к столу.

– Почему ты так решил?

Фэнси посмотрела на него невинным взглядом.

– Обычно он по утрам бывает в прекрасном настроении и не имеет привычки обращать внимание на тех, кто ворчит, находясь в дурном настроении. Но сегодня он как с цепи сорвался. Кто бы что бы ни сказал, он все воспринимал в штыки. Я решил, что здесь замешана женщина. А так как ты – единственная женщина, которой он сейчас интересуется, то, значит, вы снова поссорились.

– Нет, Зеб, ты снова ошибаешься по всем пунктам. Во-первых, между нами ничего не произошло, поэтому не из-за чего было сцепляться рогами. И в том, что он интересуется мной, ты тоже очень ошибаешься. Мне еще никогда не приходилось встречать мужчину, который бы так раздражал меня. Уверена, что он испытывает ко мне то же самое.

– Опять кричишь?

– Я не кричу.

В этот момент открылась дверь и на пороге появился Чанс. Молча отряхнув с сапог снег, он неторопливо прошел в помещение. Выражение его лица было каменным. Бросив на Фэнси быстрый взгляд, приветливо переговорил с мальчиками, затем подошел к печи, взял кофейник, налил себе чашку кофе и сел к столу.

– Как тебе спалось в твоей собственной постели в маленьком доме? – Чанс смерил ее насмешливым взглядом.

– Замечательно, – ответила она, не поднимая на него глаз.

– Догадываюсь, что ты не слышала, как большая дикая кошка бродила вокруг твоего дома.

Быстро взглянув на Доусена, Фэнси невольно вспомнила пуму, которая чуть было не напала на нее в горах. Глаза девушки расширились от страха. Но тут она увидела удовлетворенную ухмылку на лице Чанса и с трудом удержалась, чтобы не залепить ему пощечину. Он специально это придумал, чтобы напугать ее!

Однако она быстро взяла себя в руки.

– Нет, я не слышала, чтобы какая бы то ни было кошка ходила вокруг моего дома, – холодно ответила она. – И даже если бы этот зверь и оказался вдруг поблизости, то не сумел бы забраться в дом.

– Вы так считаете, мисс Всезнайка? Что ж, как всегда, ты ошибаешься. Я вовсе не старался напугать тебя. Прошлой ночью дикая кошка действительно навестила наш поселок. На ночь нужно обязательно закрывать окна на жалюзи, иначе она может ворваться в дом, разбив стекло.

Фэнси вопросительно взглянула на Зеба, ожидая от него подтверждения этих слов. Старик кивнул.

– Это правда. Следы этой кошки я видел и вокруг столовой. Утром выходил за дровами и видел. Я тоже хотел тебе сказать об этом и посоветовать не пускать мальчиков гулять, пока лесорубы не выследят и не пристрелят этого зверя. Правда и то, что пума может и в дом ворваться, разбив окно, если будет очень голодная.

. – Значит, сегодня не нужно идти в школу? – спросили ребята, чуть ли не в один голос: Тод – с надеждой, а Ленни, наоборот, боялся, что уроков не будет. Парень всегда с нетерпением ожидал занятий с мисс Молли и детьми.

Чанс засмеялся, глядя на Ленни, и погрозил пальцем Тоду.

– Вы оба забыли, что сегодня воскресенье. А значит, нет никаких занятий.

Маленький мальчик издал радостный клич, а большой разочарованно вздохнул. Но когда Тод стал строить планы, как получше слепить снеговика, Ленни оживился и присоединился к нему, начав рассказывать мальчику, как они обычно это делали с Фэнси.

Пока ребята болтали, Чанс внимательно взглянул на Фэнси и вкрадчиво спросил:

– Что ты собираешься сегодня делать? Может, испечешь мне на ужин пирог?

– Ха! – презрительно фыркнула она. – Скорее я приготовлю тебе что-нибудь ядовитое.

– Не забудь положить туда побольше сахару. – Губы Чанса растянулись в улыбке. – Я не люблю кислую пищу и кислых людей. – Не дождавшись на свое саркастическое замечание ответа, он, окинув многозначительным взглядом ее хрупкую фигурку, облаченную в халат, произнес: – Если ты собираешься ходить в этом наряде весь день, то я, пожалуй, приду во время обеда домой.

Услышав это, Фэнси, как ужаленная, вскочила на ноги, набросила на себя пальто и выбежала из столовой, хлопнув дверью. Мальчики немного замешкались, но затем тоже встали из-за стола и вышли вслед за ней.

– Тебе доставляет удовольствие выводить ее из себя, не так ли, Чанс? – усмехнулся Зеб.

Доусен задумчиво почесал затылок.

– Вообще-то, мне не очень нравится злить ее, но она настолько спесива и упряма, что я не могу удержаться, чтобы не пощипать ей перышки.

– Насколько я понимаю, вы оба хороши. По крайней мере, когда вы оказываетесь вместе, так и норовите погладить друг друга против шерсти.

– Думаю, у нее еще будет возможность убедиться, как я умею гладить.

Чанс встал и надел куртку. Зеб последовал за ним к двери.

Выйдя на крыльцо, Доусен впервые за сегодняшний день искренне улыбнулся. Вокруг было все белым-бело и безмолвно: снег перестал идти, а буран стих.

– Кажется, можно немного отдохнуть от разгребания снега, – сказал старик, выглядывая из-за плеча приятеля.

– Похоже, что так. – Чанс взглянул на небо. Оно прояснилось, и выглянуло солнце. – Если меня кто-нибудь будет спрашивать, скажи, что я отправился в горы проверить подходы. Одну дорогу нужно обязательно расчистить от снега, чтобы перевезти с гор остатки вырубленного леса.

– Думаю, завтра вы начнете вырубку ближе к поселку.

– Ты правильно думаешь, – ответил Доусен и направился к бараку лесорубов, чтобы собрать команду для выслеживания пумы. Нужно было как можно скорее поймать эту дикую кошку – в поселке слишком много детей.

Когда Фэнси с мальчиками подошли к своему большому дому, снег уже почти перестал идти.

Они вошли в кухню и невольно зажмурились: солнце заглядывало в окно, и его лучи, слепя глаза, отражались на блестящих боках кухонной плиты.

– Можно нам пойти на улицу и слепить снеговика, тетя Фэнси? – спросил Тод.

– Пожалуй, можно. Но не отходите далеко от крыльца. Вы слышали, что Зеб и ваш дядя Чанс говорили о пуме?

Фэнси наблюдала за ребятами в окно и, глядя на их возню со снегом, завидовала их беззаботности и веселью. Сейчас детей заботило лишь одно – слепить снеговика.

А у нее в голове был настоящий кавардак!

Она отошла от окна, сняла пальто и направилась в ту самую комнату, где не так давно испытала телесное блаженство и душевную боль.

– Ты же не думаешь весь день пробыть в халате? – сказала она себе. – Пора, наверное, переодеться.

Постель оставалась в том же беспорядке, как и до ее разгневанного ухода отсюда. Простыни были сбиты в кучу, а одеяло свисало чуть ли не до пола. Кажется, ночь у Чанса была не очень спокойная. По крайней мере, ей хотелось так думать, потому что она сама провела довольно беспокойную ночь.

«Хотя, скорее всего, он спал, как медведь в берлоге, – сердито подумала Фэнси. – Мгновенная вспышка страсти вряд ли вывела его из равновесия».

– Почему его должно волновать, что он лишил меня девственности? – горько спросила она себя, увидев на простыне, до полу свисавшей с кровати, доказательства случившегося этой ночью.

С сердитой поспешностью она перестелила постель, и все это время в голове ее мучительно решался вопрос: как быть дальше? У нее не было никого, к кому можно было бы уехать. Той суммы, которую она накопила, явно было недостаточно, чтобы на новом месте снять жилье для себя и мальчиков, пока она сможет найти работу.

Ничего не придумав, Фэнси смахнула со щеки слезу отчаяния, пообещав себе, что все равно найдет выход.

Группа мужчин, медленно преодолевая преграды, пробиралась сквозь лесные заросли, идя по следу дикой кошки. Наконец они добрались до груды больших валунов, где, по всей видимости, у животного было логово.

Лесорубы во главе с Чансом держали винтовки наготове. Вполне возможно, что пума следила сейчас за ними из укрытия, готовая прыгнуть в любую минуту.

Именно Хэмптон первым заметил рычащего зверя, выскочившего из-за высокой скалы. Дикая кошка собиралась наброситься на Виктора Сикэта, который шел позади всех. В мгновение ока Гил выхватил из кобуры кольт, прицелился и выстрелил. Пума, изогнувшись в предсмертных конвульсиях, рухнула к ногам перепуганного Виктора. Пуля угодила животному прямехонько между глаз.

Лесорубы, окружив Хэмптона, дружески похлопывали его по плечам и спине, поздравляя с отличным выстрелом. Белый как мел Сикэт, представив, что он мог оказаться в когтях дикого зверя, чуть не плакал, выражая свою благодарность спасителю.

– Не стоит благодарностей, Виктор, – засмеялся Гил, низко склонившись над мертвой пумой. – Уверен, что ты бы на моем месте поступил точно так же.

– Это конечно, – ответил спасенный. Голос его все еще дрожал. – Но только я очень сомневаюсь, что смог бы убить зверя. Я плохо стреляю.

– Главное, что ты – смелый парень, Виктор. А умение стрелять – ерунда, этому можно научиться при желании. – Гил продолжал пристально рассматривать убитого зверя.

– Хороший выстрел, Хэмптон, – неохотно признал Чанс.

– Я научился стрелять по движущейся цели, когда был еще мальчишкой, пристрастившись охотиться на белок.

– Прекрасное животное. – Доусен пнул ногой поверженного хищника.

– Что правда, то правда. – Гил, хитро улыбаясь, взглянул на Чанса. – Мех просто замечательный. Его можно положить перед камином и пригласить Фэнси прилечь.

Хотя слова эти были вполне безобидными, но Чанс уловил их двойной смысл. Хэмптон имел в виду, что ему бы тоже хотелось лежать на этой шкуре вместе с Фэнси.

На миг глаза мужчин встретились. Доусен прищурился.

– Я не хочу, чтобы эта шкура лежала в моем доме, – угрожающе произнес он и пошел прочь, но ехидный смех Гила долго звенел в его ушах.

– Пошли, ребята, – бросил Чанс через плечо лесорубам. – Нам еще надо отыскать дорогу получше, чтобы выбраться отсюда.

Хэмптон посмотрел на мужчин, неохотно последовавших за боссом, затем на пуму, которая весила не меньше двухсот фунтов.

– А кто поможет мне дотащить эту кошку? – крикнул он им вслед.

– Я тебе помогу, – отозвался Виктор, направляясь к нему.

– Черта с два! – вспылил Чанс. – Срочно идем расчищать дорогу, причем все до единого. Хэмптон, если ты хочешь содрать шкуру, тащи этого зверя сам.

Спасенный от лап пумы Сикэт остановился, не зная, что делать.

– Ступай с ними, Виктор. Справлюсь как-нибудь сам. Спускаться с горы – это не подниматься. Не беспокойся, я дотащу эту кошку до поселка.

Однако благодарный лесоруб все еще колебался, испытывая неловкость перед своим спасителем. Но в то же время ему не хотелось потерять работу. Если Доусен уволит его, Бланш вмиг выгонит безработного мужа из дому. Он беспомощно развел руками.

– Не переживай, Виктор, – успокаивающе махнул рукой Гил. – Я справлюсь, – сказал он, устремив сердитый взгляд в спину удаляющегося Чанса.

Доусен выбрал дорогу, которая ближе остальных проходила возле поваленного леса, и вместе с другими лесорубами упорно работал, расчищая ее от снега.

А тем временем Фэнси пыталась заняться чем-то по дому, хотя все у нее валилось из рук. Чтобы отвлечься от своих грустных мыслей, она время от времени подходила к окну посмотреть на играющих в снегу детей. Неужели теперь так придется ей проводить все остальные холодные зимние дни?

Она уже было решила присоединиться к мальчикам и помочь им сооружать снежную крепость, когда услышала, что ребята с кем-то здороваются. Отложив в сторону томик стихов Джона Гринлифа Уитьера, Фэнси выглянула в окно и удивилась, увидев Большую Мирту, закутанную в шаль до самого носа, которая приближалась к их дому.

– Эй, ребята! Помогите-ка мне обойти этот сугроб, – обратилась женщина к Тоду и Ленни.

Услышав, как Мирта топает на крыльце, стряхивая снег с ботинок, Фэнси выбежала навстречу гостье, открыв перед нею дверь.

– Входи быстрее и согрейся, – пригласила она раскрасневшуюся владелицу танцзала.

Та неторопливо вошла в дом и сняла с себя длинный шарф, в который была замотана.

– Надеюсь, ты догадываешься, почему я здесь?

– Да, конечно. – Фэнси помогла ей снять тяжелое пальто и повесила его на крючок. – Ты получила от Доусена приказ, касающийся меня. Ты должна отказать мне в работе.

Мирта кивнула.

– Да, сегодня утром я получила такое распоряжение. Но вот что я хочу тебе сказать, Фэнси. Мне совсем не нравится, когда кто-либо указывает, что мне делать. – Отодвинув от стола стул, она села. – Поэтому, если ты хочешь, можешь продолжать приходить в танцзал. Правда, тогда у меня появится возможность оказаться высланной из поселка.

– Нет-нет, Мирта, не надо так рисковать из-за меня! – воскликнула девушка, наполняя две чашки кофе и ставя их на стол. – У Чанса хватит настойчивости и нахальства, чтобы принудить тебя и твоих девушек уехать отсюда. Подумай об этом. Ведь наступила зима, и сейчас не время срываться с места, чтобы обосноваться где-нибудь еще. Спасибо тебе за доброту, но я чувствовала бы себя ужасно, если бы из-за меня вам пришлось уехать.

– В этом мужском мире нам, женщинам, нужно держаться вместе, – ответила Мирта.

– Хотя когда мы пытаемся отстаивать свои права, чаще всего оказываемся в проигрыше. – Фэнси села за стол и придвинула гостье сахарницу. – Если они не добиваются своего при помощи силы, то находят другие способы подчинять нас себе. Например, как в моем случае. Прекрасный способ управлять женщиной, не давая ей возможности зарабатывать деньги, чтобы уехать.

– Чанс хочет контролировать тебя, не так ли? Мирта отхлебнула из чашки кофе.

– Да. И причем делает это из самых низких побуждений. Он хотел один воспитывать Тода, а я на это не согласилась и ни за что не соглашусь.

– Думаю, дело не только в этом. – Гостья пристально посмотрела на Фэнси. – Сдается мне, больше всего на свете он хочет спать с тобой, и поэтому делает все возможное, чтобы ты осталась в поселке.

Гостеприимная хозяйка потупила взгляд. Ей совсем не хотелось рассказывать Мирте, что Чанс уже один раз добился своего. И понятно, что он был бы рад продолжить начатое до тех пор, пока не пресытится ею.

– Что он хочет и что получит – это две разные вещи.

– Я могла бы дать тебе немного…

– Нет-нет, Мирта, – Фэнси не дала ей договорить. – Я не возьму от тебя денег. Не переживай за меня. Я что-нибудь придумаю. А что касается Чанса и его намерений, то он может не рассчитывать на их осуществление. Я не собираюсь делить с ним постель. Буду спать в своей собственной постели и в своем доме, закрыв двери на засов.

– Ты молодец, малышка. Если бы я в твоем возрасте обладала такой же решительностью, то сейчас, возможно, не содержала бы стадо дурочек, помешанных на мужчинах. – Мирта коротко и безрадостно засмеялась. – Когда-то давным-давно я жила на далекой ферме с истощенной землей, работала с утра до ночи на лентяя, который все деньги, попадавшие ему в руки, немедленно пропивал.

Она покачала головой.

– Боже, какой же это был подонок! Он избивал меня постоянно, причем без всякого повода.

Тяжело вздохнув, она ненадолго замолчала.

– За пять лет моего злополучного замужества у меня случилось три выкидыша. Самым счастливым днем в моей жизни стал день, когда он подрался с одним из своих дружков, и тот всадил моему благоверному нож прямо в сердце.

Мирта замолчала, вспоминая свое прошлое. Взгляд ее затуманился и легкая улыбка заиграла на ее губах.

– Не знаю, поверишь ты мне или нет, но в молодости я была очень даже хорошенькая. Мужчины так и увивались вокруг меня. А после того, как я похоронила своего мужа, они так и норовили забраться ко мне в постель. Голодные акулы, да и только! В общем, я решила воспользоваться этим, чтобы выбраться из той грязной нищей дыры. Что ж, хотят удовольствий, так пусть платят за них, решила я. И как только мне удалось скопить достаточно денег, чтобы уехать на запад, я собрала свои пожитки, купила билет в вагон для таких девушек, как я, и направилась в Сан-Франциско. Некоторое время я оставалась в этом вагоне, путешествуя по стране, а затем начала работать самостоятельно. Я ублажала мужчин до тех пор, пока моя красота не стала увядать. И тогда я открыла свой первый танцевальный зал. Десять лет я работала в городе, а затем, узнав, что можно зарабатывать неплохие деньги в поселках лесорубов, осела в этих краях. И вот, – она усмехнулась, – я здесь, перед тобой.

Фэнси лукаво засмеялась:

– И не одна, а с Лютером. Правильно?

Продолжая улыбаться, Мирта кивнула:

– Да, с Лютером. Пианист, который приехал сюда со мной, заболел пневмонией и умер через месяц после того, как мы обосновались здесь. Когда ко мне пришел Лютер и попросил взять его на освободившееся место, я почувствовала к нему такую нежность, какой уже давно ни к кому не испытывала. К тому же, если кому и требуется, чтобы о нем беспрестанно заботились, так это в первую очередь он. Понимаешь, Фэнси, он как не от мира сего. Родился и вырос на юге, где мужчины – настоящие джентльмены, воспитанные на уважении к женщине. Что привело его в здешние места, я никогда не спрашивала его. Он тоже не интересовался, какую жизнь я вела прежде. Мы как бы заключили между собой молчаливое соглашение, что наше прошлое осталось за бортом. Самое главное для нас – это наше будущее.

– Я завидую тебе, Мирта, – задумчиво произнесла Фэнси. – Ты встретила хорошего мужчину, который любит тебя и обращается с тобой достойным образом, как того заслуживает женщина. Мирта соласно кивнула:

– Только не забывай, Фэнси, что мне пришлось пережить, прежде чем я встретила такого мужчину. Сколько лет я ждала этой встречи! Надеюсь, ты встретишь свое счастье намного раньше.

Девушка пожала плечами.

– Я даже и не думаю об этом. Мне нужно растить Тода, заботиться о Ленни. Сомневаюсь, что найдется такой человек, который согласится на такую обузу, да еще при этом, чтобы я захотела видеть его своим мужем. Хорошие парни хотят иметь свою семью, а не взваливать на себя обязанности заботиться о чужой. Особенно сложно будет с моим братом, который на всю жизнь останется со мной.

– Думаю, ты ошибаешься, Фэнси. Найдется немало мужчин, которые согласятся заботиться о мальчиках ради того, чтобы добиться тебя. Мне так кажется, что ты могла бы даже приручить этого дикаря Гила Хэмптона. Конечно, он сам почти ничего не имеет. К тому же, не привык сидеть на одном месте: ему постоянно хочется узнать, что находится за горой. Он бы хорошо к тебе относился, но, боюсь, он заставит тебя и мальчиков скитаться по всему северо-западу.

Фэнси улыбнулась тому, как точно охарактеризовала Мирта Гила Хэмптона, который вряд ли был способен обосноваться на одном месте. Ее удивляло, почему это одни мужчины упорно работают, чтобы достичь чего-то в жизни и обеспечить себе будущее, в то время как другие живут одним днем, не задумываясь о своей старости.

Она невольно мысленно сравнивала между собой Гила и Чанса. Когда Доусену будет лет шестьдесят, он, при желании, сможет отдыхать и наслаждаться плодами своего труда. Но вот что будут делать Гил и ему подобные, когда уже не смогут больше работать лесорубами?

– Думаю, мне нужно возвращаться домой, чтобы приготовить обед для Лютера, – прервала ее размышления Мирта. – Мне хочется, чтобы он немного поправился, – добавила она посмеиваясь.

– Наверное, Тод и Ленни тоже проголодались. Фэнси поднялась, чтобы помочь гостье одеться.

– Мне было очень приятно, что ты ко мне зашла, Мирта. Ты еще придешь ко мне?

Владелица танцзала чуть помедлила с ответом, но потом кивнула:

– Хорошо, приду. Я уже устала от пустых разговоров моих девушек о мужчинах, – она посмотрела на Фэнси и застенчиво улыбнулась:

– А может, ты захочешь придти к нам с Лютером в гости на чашечку кофе?

– Ну конечно же приду. Обязательно. Я очень скучаю без женского общества. Знаешь, как утомительно общаться лишь с восьмилетними.

– У моих девушек интеллект ничуть не выше, чем у твоих ребят. Порой я даже не открываю свою дверь, когда они ко мне стучатся. Особенно не перевариваю эту Пилар. Она только и умеет, что приносить всем одни неприятности. Удивляюсь, как ее никто еще не убил!

– Единственное, что меня радует: теперь мне не придется встречаться с ней, – сказала Фэнси, выходя с Миртой на крыльцо.

Подбежали Тод и Ленни с красными от холода носами и щеками.

– Вас провести домой, мисс Мирта? – спросил, улыбаясь, Ленни, предлагая женщине руку, на которую та оперлась.

– Когда вернешься, приходи обедать, Ленни, – сказала девушка, с легкой грустью глядя вслед мужчине-ребенку, идущему под руку с бывшей проституткой.

После того, как они пообедали тушеным мясом с картошкой, Фэнси вышла с мальчиками на улицу, чтобы помочь им достроить крепость. И как раз в это время в поселок заявился Гил Хэмптон, с трудом волочивший за собой убитую пуму.

– Эй, Зеб! – Фэнси постучала в дверь столовой. – Гил только что притащил дикую кошку. Иди посмотри, какая она большая!

Пока она с мальчиками, сидя на корточках, рассматривала мертвого зверя, прибежал повар, на ходу застегивая пальто.

– Только посмотрите, какой крупный зверь! – воскликнул он. – Я еще сегодня утром, увидев следы, понял, что кошка очень большая. Вижу, парень, ты отличный стрелок! Попал зверю прямо между глаз и даже мех не испортил!

– Я старался. – Гил хитро улыбнулся Фэнси. – Как ты думаешь, где будет лучше смотреться эта шкура: возле камина или у кровати, чтобы становиться на нее ногами, когда вылезешь из постели зимним утром?

– Такая шкура всюду будет хорошо смотреться. – Она сразу поняла, что он имел в виду ее камин и ее кровать. И поспешно добавила: – Уверена, Пилар будет очень довольна.

– Пилар? – презрительно фыркнул он. – Она не сумела бы оценить по достоинству красоту этого меха.

Но прежде чем Фэнси успела ответить что-либо на это замечание, к ним подошли лесорубы, сопровождаемые Чансом. Они приостановились, чтобы еще раз взглянуть на дикую кошку, а затем отправились в столовую узнать, что приготовил Зеб на обед.

Не обращая внимания на Гила и убитого им зверя, Доусен холодно взглянул на Фэнси:

– Что у нас сегодня на обед?

Она ответила также холодно:

– Представления не имею, что приготовил Зеб для тебя и твоих лесорубов.

Чанс мог поклясться, что услышал короткий смешок Хэмптона, когда Фэнси, не дожидаясь ответа, пошла прочь, но, обернувшись, он увидел, что лицо Гила было совершенно бесстрастным. Однако позже, уже в столовой Доусен уже не сомневался, что этот лесоруб от души веселился над ним.

Фэнси мучило чувство вины, когда она мыла посуду после обеда. Напрасно она так ответила Чансу. Нужно было предложить ему мясо с картофелем. В конце концов, он оплачивает все расходы по дому, включая и продукты. А впрочем, он сам виноват: ему не следовало так разговаривать с ней в присутствии Гила. Он разговаривал с нею, словно с прислугой, с которой можно не церемониться. Если бы он спросил другим тоном, она, безусловно, предложила бы ему обед.

Она решительно вскинула подбородок. Чанс Доусен скоро убедится, что она ему никакая не прислуга и не позволит так с собой обращаться. Но на ужин все же придется пожарить ему говядину, которую привезли сегодня фермеры. И нужно будет испечь яблочный пирог. Пусть это будет своего рода предложением мира.

Когда бледное зимнее солнце спряталось за горные вершины и лесопилка прекратила работу, лесорубы отправились в столовую, чтобы поесть и согреться.

Чанс медленно шел за всеми. Идти ему ужинать с лесорубами или, может, пойти домой и посмотреть, приготовила ли для него что-нибудь эта маленькая мегера? Ничего удивительного, если она опять ничего не приготовила для него: не нужно было с ней так разговаривать. Да, но они с Хэмптоном так любезничали, так улыбались друг другу! Наверное, он предлагал ей в подарок эту чертову шкуру. А может, не только шкуру? Одному Богу известно, что там наобещал ей этот бабник!

Ноги сами, помимо его воли, понесли Чанса в сторону от столовой, где остальные мужчины с шутками и смехом умывались, прежде чем сесть за стол, на котором их ждали дымящиеся овощи и мясо.

Свет из кухни его дома так и манил Чанса, и он прибавил шаг.

Когда он вошел на кухню, Фэнси, мельком взглянув в его сторону, сняла с плиты поджаренное мясо и молча поставила его на стол.

– Пахнет очень вкусно, – заискивающе улыбнулся он.

– Спасибо, – ответила она, и мимолетная улыбка чуть тронула ее губы. – На плите горячая вода, можешь умыться.

Чанс не сразу наполнил таз водой, засмотревшись на уютную семейную обстановку. В камине весело горел огонь. Тод и Ленни сидели на большом ярком домотканом коврике, расстеленном перед камином, и играли в шарики. Этот красивый индейский ковер был куплен им специально для Фэнси. На нем так тепло и удобно сидеть и лежать, и эта вещь ничуть не хуже шкуры любого зверя. Надо будет как-нибудь при случае сказать ей об этом.

Жареное мясо с картофелем были приготовлены так вкусно, что Чанс никак не мог умерить свой аппетит. Он ел и ел, не останавливаясь. Казалось, живот уже был наполнен до предела, но когда Фэнси поставила перед ним ароматный яблочный пирог, он сумел съесть еще два больших куска. Наливая кофе, она подивилась, как в него только все это влезает. Неужели он все время столько ест? Если так дело дальше пойдет, то им надолго не хватит привезенных сегодня говядины и окорока.

– Очень вкусный ужин, не правда ли, ребята? – Чанс наконец отодвинулся от стола.

– Фэнси всегда хорошо готовит, – заметил Ленин. – Даже дядя Бак это говорил.

– Он все еще скучает по дяде, не правда ли? – произнес Доусен, обращаясь к Фэнси, когда парень вышел из кухни.

– Да, – грустно согласилась она.

– И ты тоже скучаешь без него.

В его голосе прозвучала нежность.

Фэнси кивнула, и на глазах ее выступили слезы.

– Ты его имела в виду, когда говорила, что ни один мужчина не заменит его в твоем сердце?

Она снова кивнула, не в силах произнести ни слова.

Довольная улыбка промелькнула на лице Чанса. Значит, у нее в прошлом никого не было.

– Я помогу тебе убрать посуду, – сказал он, стараясь подавить вздох облегчения.

– Нет, – возразила Фэнси, когда он начал складывать посуду. – Иди в гостиную и посиди с мальчиками. Ты весь день работал на холоде.

В ее голосе не слышалось никакой заботы о нем, она просто констатировала факт, а Чансу хотелось, чтобы она действительно выражала ему сочувствие по поводу тяжелого рабочего дня.

Он поставил тарелки на стол.

– Если ты так хочешь, – пробормотал он смущенно и, покинув кухню, отправился к ребятам.

Усевшись в кресло-качалку, которую Фэнси покупала именно для него, Чанс вытянул ноги поближе к огню. Желудок был полон, и приятное тепло обволакивало его со всех сторон. Доусен широко зевнул, и через несколько минут голова его упала, на грудь – он крепко уснул.

Ленни и Тод тихонько посмеивались, когда с губ мужчины срывался храп. Чанс так крепко спал, и спустя три часа даже не услышал, как Фэнси потихоньку отправила мальчиков спать.

Не проснулся он и через полчаса, когда она надела пальто и, выйдя через заднюю дверь, направилась к своему дому.