Маленький скандал

Глава 58

Неделей позже, когда я возвращалась в «Лавинг кап» с последними скетчами для Уилла и Стефани, фабрика буквально бурлила. Мисс Нэнси посадила в приемную свою помощницу, а сама перебралась в помещение получше.

Уилл рассеянно перелистал рисунки.

— Стефани вам позвонит, если потребуются изменения, — сказал он, явно расстроившись из-за того, что его отвлекли от дела.

Я готова была скрежетать зубами. Теперь уже Стефани не довольствовалась ролью стороннего наблюдателя и редкой гостьи, она наезжала в Малберри-Хилл чуть не через день. По крайней мере, мне так казалось. Когда я подъехала к участку, ее белый «порше-бокстер» стоял перед бывшей котельной, и я уже слышала стук когтей Эрвина по полированному паркетному полу. Стефани уже наказала нас на десять тысяч долларов из-за изменения заказа в последний момент, потребовав, чтобы обои туалетной комнаты были сняты и заменены ручной работы бумажными обоями, сделанными в Италии на заказ — по двести долларов рулон. Холодильник она отослала обратно продавцу потому, что нашла холодильник больших размеров со стеклянной дверью в салоне в Бакхеде. Еще она настояла на том, чтобы немедленно заменили ковер в гостиной, цвет которого я подбирала на заказ, чтобы он идеально сочетался с цветом шкуры ее собаки.

— Этот отвратительный цвет не имеет ничего общего с моим ангелом. Эрвин палевый. А ковер коричневый!

— У меня для вас еще одно задание, — сказал Уилл, откинувшись на спинку стула.

— Что на этот раз?

— Это задание вам понравится, — сказал он со смехом. — Вам не придется вносить изменения в заказы, я обещаю. Мы собираемся устроить голубиную охоту в Малберри-Хилл, и мне нужно, чтобы вы кое-что подготовили к этому мероприятию.

— С каких это пор вы стали заядлым охотником? — спросила я. Уилл потянулся к выдвижному ящику стола и достал каталог с товарами для охоты. Я вздохнула. Он окончательно съехал с катушек.

— Я любил пострелять птиц, когда был подростком, — сказал он. — Это было до того, как мои родные переехали в город и больше не могли держать собаку, а в округе я не знал никого, кто любил бы охотиться и у кого была бы к тому же своя земля. Я давно подумывал вернуться к этому занятию. Охота по крайней мере вытащила бы меня из офиса на природу.

— Теперь у вас действительно есть земля, на которой можно поохотиться, — призналась я. — Кажется, отец ходил сюда пострелять голубей много лет назад. Он знает людей, у кого есть разрешение находиться в этих владениях.

— Когда-то голубиная охота была ежегодным большим событием — традицией, — сказал Уилл. — Каждый год устраивался большой завтрак перед охотой — в честь открытия охотничьего сезона. Кардуэллы приглашали людей со всей округи. Людям это действительно нравилось, они жили в предвкушении этого дня. Я говорил с вашей «старой гвардией», и они считают, что, возобновляя традицию охоты, я бы продемонстрировал свое хорошее отношение ко всем живущим тут людям.

— С каких это пор вы подружились с нашей «старой гвардией»? — спросила я. — Разве вы не принадлежите к младшей возрастной категории?

— На время я перекочевал из младшей лиги в лигу ветеранов, — сказал Уилл. — Как бы там ни было, мы не можем устроить этот праздник в день открытия охотничьего сезона. Я все равно буду в это время далеко отсюда. Мы назначим дату на 20 октября.

— Я ничего не смыслю в голубиной охоте, — сказала я.

— От вас этого и не требуется. Все, что касается охоты как таковой, я беру на себя. Я просто хочу, чтобы вы помогли Нэнси с приготовлениями. Она уже заказала провиант и обслуживающий персонал. Мы подадим яичницу и пудинги, колбаски, бекон, печеные яблоки и все такое.

У меня потекли слюнки.

— Неплохо звучит, — согласилась я.

— Вы будете отвечать за тенты. Такие большие, как на празднике труда, нам не понадобятся. Я думаю, нас будет не больше двух дюжин. И еще вы возьмете на себя столы и стулья. Я хочу, чтобы на поляне было несколько стогов сена, расставленных в живописном беспорядке. Ничего вычурного, но чтобы был выдержан такой фольклорный стиль. Снаружи это будет хорошо смотреться. Я собираюсь пригласить своих партнеров по бизнесу. Одного крупного бизнесмена из «Викториезсикрет» — он большой любитель охоты.

— Октябрь, двадцатое, — записала я в своем блокноте. — В фольклорном стиле, непринужденность. Пожалуй, это я могу организовать.

— И еще, Кили, давай сохраним эти приготовления к большой охоте в секрете от Стефани, ладно? Я ей сказал, что буду встречаться в этот день с одним из своих клиентов. Чем меньше об этом будет говориться, тем лучше.

— Вы хотите, чтобы я солгала? — сказала я. — Стефани? — Нет, все-таки сегодня день положительно удался.

— Ну, это не совсем ложь… — сказал Уилл. — Я просто не хочу посвящать ее в некоторые детали. Она, знаешь ли, городская барышня, и к тому же не ест мяса. У нее такое нежное сердце, и она так любит животных. Я боюсь, сама мысль о том, что я буду охотиться, расстроит ее. А этого можно избежать.

— Ладно, — сказала я. Я спрашивала себя, замечал ли он любовь Стефани к дорогим кожаным туфлям и сапожкам и замшевым жакетам? Я приложила палец к губам. — Пусть это будет нашим маленьким секретом.

Свои секреты я умела хранить.

Я еще не успела отъехать от Каскавиллы в ту ночь, как уже начала сожалеть о том, что случилось, хорошо еще, что я сумела вовремя остановиться. Как бы Эй-Джи ни извинялся, какие бы сладкие слова ни говорил, я знала, что между нами все кончено. Я слишком много выпила, и, когда я протрезвела, я поняла, что мои гормоны чуть было не уложили меня в постель с тем, кого я больше не любила.

Я знала, что больше не люблю его, но вот чего я не знала, так это как ему об этом сказать и как удерживать его на расстоянии.

И теперь я была в Малберри-Хилл, проверяя поставку биде, которое так возлюбила Стефани.

Зазвонил сотовый, и я открыла крышку телефона.

— Это я, — заворковал Эй-Джи. — Я думал о тебе всю неделю, детка.

— Я не могу говорить, — перебила я его. — Я на деловом совещании.

— По-моему, нам тоже есть о чем посовещаться, — сказал он. Джо, слесарь-сантехник, кругами ходил вокруг деревянного ящика, в котором привезли биде, и цокал языком, удивляясь диковине.

— Это биде, — объяснила я Джо.

— Что ты сказала? — спросил Эй-Джи.

— Биде, — втолковывала я Джо, который ждал разъяснений. — Это такая штука для женской гигиены. В Европе такие штуки в каждом доме есть.

— Я был в Европе, — раздраженно сказал Эй-Джи. — Не пытайся сменить тему. Я хочу тебя. Прямо сейчас. Нагую…

Я почувствовала, что краснею.

— Я сейчас говорю с сантехником. Мне придется тебе перезвонить.

Через полчаса Эй-Джи снова перезвонил. Джо успел разобрать упаковку и старался вникнуть в инструкцию по установке, которая была написана на французском.

— Вот чего я хочу, — продолжал Эй-Джи. — Тебя. Нагую. Шоколадную. Ты поняла намек?

— Извини, Джо, — сказала я. — Я думаю, это со склада насчет тех стоек, что я заказала для душа. — Я взяла телефон и пошла наверх.

— Да, насчет стойки ты не промахнулась, — низким голосом ворковал в трубку Эй-Джи.

— Прекрати, — шепотом сказала я. — Я пытаюсь работать. У меня дел по горло. Уилла несколько дней не будет в городе, а когда он вернется, люстры должны быть повешены и закончена главная ванная, а мне еще повесили организацию голубиной охоты. Мы сегодня не сможем увидеться.

— Значит, Уилла не будет в городе? — спросил Эй-Джи. — Тогда у меня есть идея. Что ты скажешь, если мы встретимся у него в доме сегодня? Скажем, часов в восемь. Я куплю тебе бутылочку хорошего вина и кое-что перекусить. Ты сможешь рассказать мне, как тебе тяжело и какие у тебя ужасные сантехники. А потом мы, как следует опробуем ту нашу кровать в маленьком доме.

— Ты что, очумел? — Кровь ударила мне в голову. — Ты не посмеешь даже близко к этому дому подъехать сегодня! Я не собираюсь с тобой встречаться, и, уж, разумеется, ни при каких условиях мы и близко не подойдем к кровати моего клиента.

— Тогда кровать будет твоей, — сказал Эй-Джи.

— Нет.

— Моей.

— Да нет же. — При мысли о том, чтобы нарваться на Дрю и Джи-Джи, у меня тело покрылось мурашками.

— Каскавилла.

— Нет!

— Я даже не знаю, что еще здесь можно назвать, дорогая. Нет, знаю! Хижина. Никого там теперь не бывает. Там теперь ворота, которые запираются на ключ. Но я знаю, где Кайл хранит ключи.

— Не глупи! — сказала я. — Послушай, мне действительно придется сегодня много работать. Я не смогу увидеться с тобой сегодня. Я тебе позвоню. Я обещаю.

Он отключился.

Через пятнадцать минут я снова была наверху, пытаясь использовать те жалкие обрывки французского, что остались в памяти со времен колледжа, чтобы помочь Джо с установкой биде. Снова зазвонил мобильный.

Я вышла с телефоном в коридор.

— Горячая линия на проводе, — сказал Эй-Джи. — Итак, я начинаю. Вначале я расстегиваю… — закрыла телефон, отключила его и отнесла в машину. При этом я цинично подумала о том, что отключить Эй-Джи с такой же легкостью вряд ли получится.

Много часов спустя ко мне зашел Остин с едой, взятой в китайском ресторанчике. Мы сидели у меня в гостиной, жевали лапшу и говорили о проблемах дизайна. И потом я рассказала ему об Эй-Джи. Я знала, что Остин скажет мне, что я совершила ужасную ошибку, но он был тем единственным человеком, с которым я могла говорить об Эй-Джи.

— Не связывайся снова с этим шакалом. Ты даже не представляешь, куда тебя это может привести! — возмутился Остин.

— Ты прав, не представляю, — честно сказала я. — Дело в том, что я понимаю — то, что он делает, Эй-Джи делает исключительно ради удовлетворения своего тщеславия — лечит израненное самолюбие. И я знаю, что я жалкая и беспомощная. Я это знаю! Но в ту ночь, в Каскавилле, я была так близка от того, чтобы…

Остин медленно покачал головой.

— Ну почему? — спросил он.

— Эй-Джи сказал кое-что. В том маленьком доме в Малберри-Хилл. Он смотрел на ту старую фотографию с королевами красоты. Ну, на ту, где мама. Он никогда раньше не видел маминой фотографии. И я сказала ему то, что тогда сказала Соня — ну, что я — вылитая мама. И он меня остановил. Он сказал, что я не такая, как она. Я не стала бы поступать так, как поступала она. Я не стала бы вилять и изворачиваться. Не стала бы никого обманывать. И я тогда за это готова была его полюбить. Потому что он был прав. Я не такая, как она. И тогда Эй-Джи сказал кое-что такое, отчего у меня открылись глаза. Он сказал, что он не такой, как его отец. Он давно знал о том, что Дрю бабник, и всегда его за это презирал. Эй-Джи попросил дать ему еще один шанс. Чтобы он смог доказать, что он не такой.

— Как трогательно, — сказал Остин.

— Ты ему не веришь?

— Нет. Но я тебе не указ, детка. Я никогда не пойму обычных мужчин — никогда.

— Понимаешь, что он сделал? Он проложил себе путь в мое сердце своими словами.

— Не только в сердце, но и в штанишки, — сказал Остин. — Но ты не дала ему дойти до конца. Почему?

— Потому что я не чувствовала того, что должна была чувствовать. Меня… Земля не ушла у меня из-под ног, понимаешь? Я не могу этого объяснить. И потом Эй-Джи переключил тему и стал говорить о старых добрых днях, о том, как мы чудесно проводили время вдвоем.

— Нет! — сказал Остин. Я продолжала:

— И Эй-Джи вскользь сказал о том, что Кайл уговорил Дрю и Винса Баскомба продать свои участки.

— Интересно, — сказал Остин, откусывая кусочек цыпленка. — Ты сказала ему о том, что говорила тебе Соня обо всей той компании, включая его отца и Баскомба, и об их славном любовном гнездышке на озере?

— Нет. Но когда Эй-Джи упомянул Баскомба, у меня возникло такое неприятное чувство в животе. Знаешь, я живо представила, как они там веселятся. Это было так жутко.

— Расстройство желудка — лучшее лекарство от страсти, — сочувственно сказал Остин. — Слава Богу, ты пришла в себя.

— И еще Эй-Джи вот что мне сказал: у Баскомба неоперабельный рак мозга. Остин, он умирает. Эй-Джи говорит, что он согласился продать свой участок только по этой причине. Потому что он разорен и умирает. — Я вздохнула. — Я думаю, мне надо поехать к нему и поговорить, пока еще можно это сделать.