Мастер меча рассечет тьму!

Интерлюдия 2

Санаск бурлил. Страну лихорадило после немыслимых новостей.

Наследный принц Корш решил не ждать честного наследования престола, и задумал устроить переворот, убив своего пожилого, но ещё остающегося в силе отца. Однако король Фоксан доказал, что не просто так сидит на троне. Заговор был раскрыт. Все заговорщики ликвидированы, а принц казнён на центральной площади столицы. Одни воспринимали это как невиданный позор королевской семьи. Другие, те, кто знал реальные причины конфликта, видели в этом послание. Угрозу и предостережение в стальном взгляде старого мага, чья рука не дрогнула, приводя в исполнение самолично вынесенный приговор…

Некоторым этого послания хватило. Те, что были поумнее поняли, что человек, казнящий своего единственного наследника, способного взять на себя управление всей системой магических кристаллов Санаска, не обезумел. Сопоставили кое-какие факты, вспомнили про недавно исчезнувших с публики глав поддерживавших принца семей, и догадались, что Фоксан нашёл-таки, кем заменить единственного наследника. И им очень не хотелось узнать, что с ними может сделать тот, кто убил собственного сына на глазах огромной толпы. Кто-то забился в нору, окружил себя охраной, и ждал, дрожа от каждого шороха. Кто-то побежал на поклон, каясь во всех реальных и нереальных грехах, прося пощадить хотя бы детей и внуков. Но ни те, ни другие, не получали заслуженного наказания от Фоксана. Забившиеся по норам трусы так и продолжали дрожать, всё не дожидаясь кары. Пришедшие молить пощаду легко получали прощение. С одним, иногда двумя условиями, которые Фоксан озвучивал с добродушной улыбкой. И от этой улыбки у воинов и магов с высокоуровневыми легендарными классами в жилах стыла крови.

Условия были вполне приемлемыми. Куда более приемлемыми, чем должны были быть условия для людей, желавших стать единственными, кто пользуется дарами Системы. Не во всем мире, но хотя бы у себя на родине. Желавших сломать бесчисленное количество судеб, навсегда превратив каждого, кому не повезёт родиться в нужной семье, в абсолютно бесправного раба, которому закрыт доступ к Подземельям и любым хоть сколько-то стабильным источникам системного опыта, а значит и большинству даваемых Системой возможностей.

Но никто не принимал эти поблажки за слабость Фоксана. Это раньше многие аристократы могли наглеть, чувствуя за своей спиной принца Корша и поддерживающие его крупные семьи, зная, что в случае слишком острого конфликта может вспыхнуть гражданская война, в которой неизвестно ещё кто победит. Сейчас, угроза гражданской войны оставалась, и все это понимали. Но вот сомнений в том, кто победит, после того как Фоксан втайне от всех устранил лидеров оппозиции и казнил собственного сына, не было. Поэтому главы семей каялись. Поэтому условия выполнялись. Поэтому гражданская война не вспыхивала.

Люди, считавшие себя несоизмеримо лучше других, желавшие, чтобы их потомки жили словно боги среди людей, кланялись тому, кого совсем недавно почти в открытую называли трусом и слабаком, чтобы их потомки жили хоть как-то.

Те, кто сразу понял ситуацию, слабо интересовали Фоксана. С ними он разбирался рутинно. Куда больше возни требовали другие. Те, кто ситуацию недопонял. Те, кто не расслышал предупреждение в криках умирающего принца, заживо сжигаемого магическим пламенем кристаллов Фоксана. Те, из-за кого страна и бурлила.

В крупных городах, то тут, то там, вскрывались преступные организации. Работорговцы, торговцы наркотиками, подпольные казино, секретные бордели, гарантировавшие полную конфиденциальность, где клиент мог по-настоящему делать с «девочками» всё что угодно. Всё это внезапно раскрывалось, и зачищалось с особой безжалостностью. А потом точно так же зачищались места, куда (и откуда) вели финансовые потоки оных криминальных групп, бывших, на самом деле, частью одной организации. Зачищали всех, кроме тех, кто пришёл к королю на поклон, и тех, кто молча порвал все связи и передал людям короля всю актуальную информацию и документы. И всего одного слуха о том, что мятеж Корша спонсировали из-за рубежа, желая поработить Санаск, хватило, чтобы люди не задавали вопросы о том, почему вслед за преступными группировками начали вырезать некоторые купеческие семьи, алхимиков, артефакторов, других известных ремесленников, чиновников, высокопоставленных командиров рыцарских орденов, и, наконец, знатные семьи. Доставалось даже гильдиям магов, наёмничьим отрядам и авантюристам. Кого-то судили. Кого-то казнили на месте. Кого-то просто находили мёртвым…

Многих арестованных, тем не менее, отпускали, или давали им менее строгое наказание. Всё-таки, кого-то заставили работать на работорговцев тем или иным способом. Чаще всего брали в заложники семью. Многие ремесленники, артефакторы, алхимики и маги, помогавшие людям Бэроуза и фракции Корша, сами, по сути, были рабами. Таких король прощал. Но не все его люди разделяли такое милосердие…

Особенно лютовал Драконий орден. Настолько, что в какой-то момент король личным приказом отстранил их от всех операций, а магистра и вовсе временно снял с должности и приказал запереть дома. С врагами, конечно, не церемонились, но мало кто доходил до крайностей. Многие элитные отряды «драконов» же пустились во все тяжкие, убивая всех причастных к работорговле. Впрочем, просто «убивали» они только тех, кто влез во всё это по глупости, или кого заставили, взяв в заложники семью. Остальным же при помощи алхимии, заклинаний и пыточных устройств давали в полной мере прочувствовать на себе всё то, что испытывали их жертвы, проданные в качестве игрушек аристократам-садистам.

Мало кто хотя бы догадывался, почему Драконы так взбесились, и почему многие мастера-рыцари и сам магистр постоянно выглядели мрачнее тучи. Ещё меньше людей знали наверняка. И почти никто больше уже не узнает. Не узнает, что случилось с несколькими десятками рыцарей, одних из самых преданных ордену, официально пропавших без вести. Не узнает, что «Драконы» уже много лет целенаправленно, но тайно брали в свои ряды тех, чья родня тем или иным образом пострадала от работорговцев. Тех, кому было за что мстить. Помогали им встать на ноги и скрыть прошлое, вкладывались в их развитие и обучение куда больше, чем обычно. Для многих из этих людей, Айша, бывшая беспризорница, ставшая мастером-рыцарем элитного рыцарского ордена, всегда была примером. А многие из тех, кто сгинул вместе с ней на миссии, добровольно став живой наживкой для Корша, были их друзьями, товарищами, а для кого-то даже родственниками или любовниками. «Драконы» не карали преступников и мятежных аристократов за нарушение законов королевства. Они мстили им за своих. Как за тех, кто сейчас пошёл на задание и не вернулся, так и за тех, кто не вернулся домой когда-то давно, когда они ещё были детьми.

Серьёзного наказания за эту слабость они не получат. Ни рядовые рыцари, ни командиры, ни магистр. Ведь король прекрасно знал ситуацию. Как знал и то, что вместе с остальными «драконами» на том задании сгинула и дочь магистра, талантливая целительница. Так что простить «драконам» недостаток выдержки Фоксан мог. Не мог позволить продолжать мстить, увы, но он ведь и сам не по доброте душевной «простил» кучу аристократов, не от пиетета к закону приказывал организовывать публичные суды и назначать справедливые наказания, жалеть кого можно, и не творить зверств, какое бы дерьмо не всплывало на поверхность.

Однако, кое-что магистру драконов удалось утаить и от короля. То, какую расправу устроил он и самые его доверенные «драконы» над предателями в собственных рядах, включая одного из грандмастеров. Расправу с применением запретной магии и артефактов, столь чудовищно жестокую, что это оценила бы даже Нокуна.

Но богиня страданий была слишком занята, ей было не до развлечений в целом, и уж тем более не до Санаска как такового, хоть и не без участия её культов в этой стране несколько десятилетий назад резко повысилось число полностью отмороженных садистов среди аристократии. Нокуна очень быстро поняла, что с ультиматумом совет богов не шутил. Хватило парочки вырезанных под корень сект, одного осквернённого и разрушенного храма, и нескольких убитых чемпионов, чтобы Нокуна сама приползла просить пощады и договариваться о новых условиях сосуществования со светлыми. Она не могла даже попытаться устроить конец света, воплотившись в физическую реальность. Да, долгого сражения аватаров эта самая реальность бы не вынесла… Но долгого сражения Нокуне никто бы и не дал. Вполне хватило бы любых двоих из совета, чтобы её эффективно сдерживать. А остальные девять в это время могли бы вломиться в её домен, и оставить Нокуну без подпитки. Это в случае конфликта равных по силам сторон война богов чревата глобальными проблемами. А вот когда ты один против одиннадцати, из которых каждый как минимум не сильно тебе уступает, а некоторые значительно превосходят, ситуация совсем безвыходная.

Сейчас Нокуна сама, лично, избавлялась от самых фанатичных своих последователей, руками собственных же чемпионов-марионеток, которых затем тоже ждала смерть, бывшая для них, впрочем, лишь страстно желанным и долгожданным избавлением. Тех же, кого сама Нокуна недавно считала еретиками, и тех, кто ещё не успел продвинуться высоко в рядах её культов, богиня сейчас наоборот возвышала и пригревала. Им, а затем и другим, через них, она внушала новый подход к своей вере и новый взгляд на неё. Пройдёт не так много времени, прежде чем сама Нокуна из-за этого изменится, став, вероятно, совсем другим существом, у которого общего с Нокуной нынешней будет только имя, и то не факт. Это было тяжёлое решение, но других вариантов у Нокуны не было.

В это время другая богиня, Арналия, покровительница Санаска, с большим интересом наблюдала за происходящим в этой стране. Однако, её куда больше интересовали культы других богов, недавно активизировавшиеся в Санаске. Хор, Двинорг, Ночимар, Дакшу, и ещё несколько мелких богов решили половить рыбку в мутной воде… ничего нового.

Кто-то активно вербовал новых последователей, отбивая людей у Арналии, кто-то тайно помогал людям короля, следя чтобы никто не ушёл от правосудия, кто-то, наоборот, помогал другой стороне… Ценные кадры из числа приговорённых к смерти спасали, помогали сбежать. Доходило даже до подмены осуждённых на двойников прямо в камерах. Умыкали из-под носа людей короля принадлежавшие преступникам ценности, в основном магические. Парочку мелких семей, которые король помиловал, культисты Хора с помощью иллюзий и ментальной магии уговорили бежать, бросив всё… после чего вынесли из их домов и складов буквально всё ценное. При этом самих беглецов завербовали, умело разделили, соблазнили мужчин, заполучив себе в будущем потенциальных наследников их родовой магии…

Грызлись культы и друг с другом, периодически сражаясь или обворовывая друг друга. Не особо активно и не слишком кроваво, а скорее так, чтобы конкуренты не расслаблялись. Наиболее странным в этом плане с точки зрения Арналии был случай с культом некой Великой Матери.

Во-первых, Арналия впервые слышала про такое божество, и насколько могла судить, этому культу неоткуда было взяться в Санаске. Просто вдруг в один момент в разных городах вдруг появились пророки этой самой Матери. Странные такие, как будто неживые. Тем более было странно, что ничего такого Арналия в них не смогла увидеть. Но и истории, которые они рассказывали, вызывали сомнения. Все культисты «матери» были бедняками, беспризорными сиротами, никому не нужными стариками и калеками… И вот они как-то все разом во сне причастились к этой самой Матери, и поверили в неё, и пошли проповедовать. У смертных это не вызывало вопросов, но Арналия прекрасно знала, что боги так не работают. Тем более что связь этих пророков с божеством не удалось отследить.

Однако, самым странным было то, что культы Двинорга, Ночимара, Дакшу и Хора практически сразу же принялись вырезать этих странных пророков. Вырезать всех и всех завербованы, под ноль, без каких-либо разговоров. Вот это действительно занимало Арналию.

Впрочем, как обычно, Арналия не вмешивалась в дела Санаска. Когда-то давно она дала клятву оставить в покое одного мальчика и всех его потомков… Один из которых сейчас как раз сидел на троне Санаска. А поскольку все дела королевства были его делами, Арналия не вмешивалась. Ей абсолютно ничего не стоило нарушить эту клятву, да и вряд ли кто-то из жителей Санаска был бы против, если бы богиня перестала ограничиваться лишь лёгкой поддержкой и минимальной помощью. Однако богиня, зародившаяся из суеверия древних авантюристов о том, что магические кристаллы в пещерах Туманных гор выбрасывают энергию не спонтанно, а подчиняются каким-то законам и возможно наделены разумом, сохранила в себе эту первоначальную черту — следование законам. Нарушать клятвы было просто против её природы…

Не столь далеко от Санаска, в королевстве Тарэль, герцог Милцеф Такар собирал войска. Рядовых бойцов, наёмников, призванных героев… Ни один родственник не избежал зова. Детям Милцефа и их призывам тоже предстояло сражаться. В конце концов, Милцеф так и не поймал Софию. Так и не вернул герцогский камень. Уникальная магия главы семьи оставалась ему недоступной. Сильнейшие родовые артефакты так и лежали мёртвым грузом в хранилищах. Земли не признавали его как хозяина, и в отсутствии полноправного правителя начали чахнуть, из них уходила магия. Милцеф уже слышал, что у многих крестьян чахнут посевы, что скотина начала болеть то тут, то там, что алхимические ингредиенты, добываемые на их землях, вдруг резко сбавили в силе. Вчера исчезло доходное Подземелье куда Такар полсотни лет пускали авантюристов за процент от добычи. Родовое Подземелье, где мужчины Такар и их призванные герои набирали опыт со времён основания семьи, после очередного рейда закрыло старшему сыну Милцефа вход на неслыханный срок — три года. Поступали отчёты, что ещё несколько доходных Подземелий стали приносить куда менее качественные артефакты и ресурсы.

Всё это не осталось незамеченным. Семью Такар начали пробовать на прочность. Одна стычка на границе, другая, слишком наглые шутки всякой мелочи на последнем королевском балу, развязное поведение чужих людей на их территории… Церковь Четырёх и вовсе отжала кусок территории, под предлогом необходимости сдерживания и изучения странной аномалии в Кравеском лесу. Но это ещё можно было проглотить, под таким удобным-то поводом. Но дальше всё стало только хуже.

В конце концов, была пройдена точка невозврата. После того, как младшего сына Милцефа покалечили на дуэли в академии, и на это закрыл глаза ректор, а отец обидчика, глава куда более слабой семьи, лишь рассмеялся герцогу в лицо, терпеть больше нельзя. Остаётся только воевать. Пусть враг идиот, верящий, что сможет возвысить свою семью до герцогской, не будучи родственником короля. Его семья, несмотря на более низкий статус, не так уж и слаба, и давно зариться на земли Такар. Пусть их родовая магия слабее, а лучшие артефакты на порядок уступают в качестве. Они хотя бы могут их использовать. Пусть даже это и будет честная война двух семей, пусть никто не станет бить Такар в спину или тайно снабжать их врагов. Серьёзных потерь, потерь среди членов семьи не избежать. Милцеф не уверен, что Такар оправятся даже в случае победы. А они ведь могут и проиграть.