Мать всех дорог

- Есть место! – кричит Пол, в тот момент, когда трейлер поворачивает в сторону и паркуется.

Сейчас чуть меньше пяти часов, солнце начинает садиться, и паника Берни очевидна. Он хочет съесть хот-дог в Грант Парке с видом на Букингемский фонтан и озеро Мичиган.

- Выдвигаемся, ребята! - Берни хватает фоторамку и захлопывает дверь машины, направляясь прямо в Max’s Take Out, небольшой местечко, которое, по всей видимости, делает лучшие чикагские хот-доги в Центральном Чикаго.

Мы выходим из трейлера, закрываем его, и встречаемся с Берни в небольшом ресторанчике. Место настолько маленькое, что наш небольшой клан занимает все пространство. Берни уже сделал заказ на всех, не теряя времени зря. В течение нескольких минут наша еда готова. Мы берем наши напитки и направляемся на восток прямо к Мичиган Авеню.

Уверен, что мама МакМэнн выбрала его для нас, потому что, когда дело дошло до парковки, ни одного места не было перед Max’s Take Out,но здесь есть короткий путь до Гран Парка.

Город суетится вокруг нас, раздаются сигналы, машины занимают места на пешеходных переходах, большое различие с Джеймстауном. Марли чувствует себя в своей тарелке, даже не смотрит когда переходит дорогу, в то время как я, как напуганный олененок, который учится ходить в первый раз.

- Давай, черепашка, - говорит Марли, хватает меня за руку и толкает вперед через Мичиган Авеню к Грант Парку.

Пытаясь подавить писк в своем голосе, я говорю:

- Большие города не очень-то подходят мне.

Марли бросает взгляд на меня на секунду, намек на разочарование в ее глазах, прежде чем она сосредотачивается снова на нашей цели, добраться до Букингемского фонтана.

Берни плотный мужчина с небольшим пивным животиком. Он передвигается медленнее, чем нормальные люди, немного хромает после падения в амбаре с сеном, когда был подростком, но когда дело касается чествования его жены, - я никогда не видел столько энергии в его походке и покачивания бедер, когда он уверенно идет через Грант Парк.

Букингемский фонтан - великолепный многоуровневый фонтан с поблекшими медными лошадьми и бассейном вокруг. Я видел фотографии, но нахождение прямо перед ним не возможно описать словами. Поскольку фонтан отгородили от посетителей, мы растягиваемся на земле, сидя с боку от него, поэтому мы можем видеть Озеро Мичиган и фонтан одновременно.

Берни раздает хот-доги, облизывая пальцы каждый раз, когда на них попадает горчица.

- Вы знали, что Букингемский фонтан один из самых огромных в мире, диаметром в двести восемьдесят футов? - Пол информирует нас. - Видите те четыре лошади, погруженные и окруженные бассейном фонтана? Они представляют четыре штата, что окружают Озеро Мичиган. Кто-нибудь из вас может назвать эти штаты?

Марли поднимает руку и начинает перечислять по пальцам.

- Итак, это Лобковые Волосы Пола, Песочная Пробежка, Подрумяненное Очко, господи, какой же последний…

- Маленький Член, - помогаю я.

Она щелкает пальцами и указывает на меня.

- Точно, Маленький Член.

- Неверное, - заявляет Пол, очевидно, не оскорбленный. – Это Индиана, Висконсин, Иллинойс и Мичиган, но доблестная попытка сделала вас похожими на тазик с дерьмом.

- Достаточно, - Берни прерывает нас всех. – Марли и Портер, поблагодарите Пола за его уместные факты о фонтане. Они очень информативны.

Угу, Берни больше не в шутливом настроении. Это происходит, когда он хочет быть серьезным. Замечая смену поведения, я и Марли извиняемся и благодарим Пола, затем ждем речь Берни.

Он обхватывает рамку и трет по ней большим пальцем. Его голос серьезен, когда он говорит.

- Вот и все, Глори, - говорит Берни, используя прозвище Глории МакМэнн. – Мы сделали это. Мы подхватили нашу маленькую Пуговку из Калифорнии, проехали по Матери всех Дорог, «Лист Желаний», который у тебя когда-то был, мы завершили его в Чикаго. У нас были взлеты и падения, Пол, думающий, что подпалил свою задницу, - одно из них, - мы все мягко смеемся. – И мы имели честь взять с собой Портера, твоего второго сына.

Мне сдавливает горло, и я смотрю вниз на свой хот-дог, пытаясь сдержать слезы. Марли сжимает мое плечо, также как делала ее мама, и я возвращаюсь назад в то время моей жизни, где Смиты имели беспорядочное злоупотребление алкоголем, но я действительно был благословлен МакМэннами и распахнутыми объятиями Глории. В тот момент, когда она увидела меня, она пригласила меня в свой дом, относилась ко мне, как к собственному сыну, и преподавала мне жизненные уроки, о которых я просил своих родителей, но никогда не получал.

- Этим путешествием мы почтили тебя и разделили все наши традиции. Игры в дороге, выкрикивание совпадений, который мы получали в нашем направлении, и домашняя еда, которую ты готовила для нас в мини-трейлере 1980 года выпуска - этого всего ужасно не хватает. Но, что очень важно, нам не хватает твоей улыбки, твоего смеха, и твоего бесконечно заботливого сердца. Мы надеемся, что сделали все, как ты хотела в этой поездке, и почтили тебя должным образом.

Берни поднимает свой хот-дог, и мы делаем то же самое. Прочистив горло, он говорит:

- За Глорию, наш путеводный свет, маму-медведицу, и прекрасного художника, которая делала наши дни ярче, нам тебя не хватает. Мы любим тебя.

Мы дружно ударяемся нашими хот-догами и кусаем их, наблюдая за Озером Мичиган, как Мама МакМэнн всегда планировала. Мы не разговариваем, мы просто наблюдаем и наслаждаемся компанией друг друга. Воспоминания о маленькой брюнетке с блестящим восприятием нахлынули на меня. Она никогда не воспринимала дерьмо Берни и была мамой-медведицей в своем семействе. Никто не связывался с ней, включая меня.

- Не могу поверить, что мы, наконец, в Чикаго. Кажется, что еще вчера мы проводили наш первый отпуск с «Тэси». Помнишь, когда мама купила цветы, чтобы было уютнее, и на первой же остановке они слетели со стола и рассыпались на полу? Думаю, тогда был первый раз, когда я услышал папин девчачий крик, - смеется Пол.

Берни защищается.

- Я подумал, что они разбились о заднее окно. Твоя мама и цветы.

Марли вздыхает и кладет голову на мое плечо, я немедленно паникую и оглядываюсь вокруг, заметили ли Пол и Берни. Они либо не замечают, что Марли расположилась у меня на плече, или их это не заботит, у них нет повода для сцен, поэтому я пользуюсь моментом и пропитываюсь ей, удивляясь тому, как легкий ветерок с Озера Мичиган поднимает клубничный аромат от волос Марли.

- Мама всегда говорила мне встречаться только с тем мужчиной, которого достаточно сильно заботит приносить мне цветы, потому что каждая девушка заслуживает аромат весеннего утра в своей жизни. - Марли быстро вытирает слезу со своего лица и мое сердце раскалывается напополам из-за нее.

- Она была права, - подтверждает Берни. - У нее всегда было представление того мужчины, которого ты заслуживаешь. Мужчина, которой приносит тебе цветы, - один из них.

Солнце садится, и люди кружатся рядом с нами, смеются и фотографируются, пока позволяет время. Марли поднимает свою голову и достает Полароид из своей сумки.

- Последнее фото, прежде чем стемнеет?

Пол простит незнакомца помочь нам, и в конце нашего путешествия, мы обнимаем руками друг друга, удерживая снимок Мамы МакМэнн, и улыбаемся, пока Берни говорит нам:

- Скажите сыр.

Полароид вспыхивает, и последний момент запечатлен, завершая наше путешествие по «Шоссе 66».

***

К этому времени мы остановились в кемпинге Саус-Бенд, все были эмоционально истощены и физически страдали от недосыпа. Это был долгий день в движении и воспоминаниях. Мы смогли купить несколько сэндвичей по пути и съели их, пока проезжали последние мили за наш день.

Мы не играли в игры, после того как покинули Чикаго, мы не слушали музыку, и мы даже не разговаривали. Мы сидели в тишине, проезжая через темную ночь, потерялись в наших собственных мыслях. Берни и Пол, оба были тихими, потому что собирались в ванную, а когда мы вернулись в трейлер, Марли тоже немного разговаривала.

Сейчас я лежу на спине, глядя в потолок палатки, думая о том, что принесет завтрашний день. Это будет наш последний день в пути. Мы проедем через часть Индианы, потом Огайо, небольшую часть Пенсильвании, прямо к Джеймстауну. Это займет у нас чуть больше шести часов, и если мы выедем пораньше завтра утром, то получим больше свободного времени перед репетицией свадьбы и репетиционным ужином.

Я знаю, что в тот момент, когда мы вернемся на ферму, простая жизнь, которую я знал в течении нескольких прошедших дней, перевернется с ног на голову свадебными делами. Я буду биться за Марли, поскольку она будет занята, помогая Саванне, а дальше что? Она улетит в воскресенье домой?

Ярость и нервозность овладевают моим телом, когда я думаю, что должен буду попрощаться с Марли. Я держал ее в своих объятиях всего несколько раз. Я все еще не знаю, что произошло за те четыре года, когда мы не общались и не виделись друг с другом. Яне знаю полную историю становления ее бизнеса или на что похожа ее жизнь в Калифорнии.

Калифорния.

То место, которому она принадлежит, то место, где она живет, три тысячи миль от моей крошечной лачужки, которая расположена на земле ее отца.

Я стону про себя, разочарованный тем, как я спланировал свою жизнь, никогда не давая шанс действительно переломить ситуацию и стать кем-то лучше. Мыло для Мужчин – моя последняя надежда что-то изменить, учитывая то, что у меня нет образования после окончания школы, единственный опыт, который у меня есть, это сгребать дерьмо в кузов грузовика и отвозить его в качестве удобрения.

Я не очень-то в организации собственной вечеринки жалости к себе, но депрессивная вечеринка на одного звучит очень даже заманчиво сейчас.

Моя палатка шуршит и начинает расстегиваться. Я сажусь, готовый выдрать глотку любому, кто попробует зайти, когда я вижу, как Марли просовывает свою голову и протягивает руку.

- Прогуляешься со мной?

Ей не нужно просить меня дважды. Я скольжу в свои ботинки и беру ее руку, направляясь к деревянной детской площадке в середине кемпинга. Здесь есть дилижанс, сделанный из дерева, с деревянными лошадьми перед ним, Марли тянет меня туда. Она вынуждает меня сесть в карету, а затем сама садится мне на колени, располагая свою голову у меня на плече.

Я пробегаюсь пальцами по ее волосам и прижимаюсь щекой к ее голове, интересно, это последний спокойный момент, который я с ней проведу?

- Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, зная, что это был значительно эмоциональный день для каждого.

- Хорошо. Я чувствую себя в конце этого путешествия, я ожидала эту большую вечеринку или что-то типа того, столько всего восстановили по пути в Чикаго, но вместо этого, мне только грустно, и я думаю, Пол и папа чувствуют тоже самое. Это может прозвучать глупо, но я немного испытываю желания, чтобы когда мы приехали, мама была бы там, одетая в свой потрепанный фартук, держа в руках полную тарелку хот-догов для нас.

- Это вовсе не глупо. Я могу представить, как ты себя чувствуешь из-за этого.

- Странно, что все закончилось. Мне кажется, что должно было быть дольше, но я думаю, что никто из нас не был эмоционально готов к дани по окончанию поездки, которую мы заплатили. Как будто, мы наконец-то попрощаемся. Это вызывает боль в моем животе.

Я знаю это чувство. Через несколько коротких дней, я опять начну свою одинокую жизнь .

- Мне жаль, малышка, - шепчу я и целую ее в голову, действительно не зная, что еще сказать.

Потеревшись головой об мою грудь, она спрашивает:

- Ты когда-нибудь думал о том, что могло бы произойти с нами, если бы ты не уехал той ночью? Думаешь, мы могли бы построить что-то или разрушили бы все еще больше?

Этот вопрос постоянно на повторе в моей голове, особенно, с тех пор как я увидел Марли снова. Как все было бы, если бы я никогда не уезжал? Я бы на сто процентов влюбился бы в нее сильнее, не то что бы сейчас это не так, но я бы сделал это быстрее и сильнее. Я также бы сдерживал ее, не позволяя раскрыть полностью свой потенциал.

- Я думаю об этом иногда, - солгал я. - Я бы уничтожил тебя, Марли. Тебе бы пришлось остаться в Джеймстауне, никогда не осуществив полностью свои цели. Я бы хотел думать, что ты была бы счастлива, в конце концов, я думаю, ты была бы счастлива некоторое время, пока не осознала, что не можешь раскрыться, и тогда, я думаю, ты бы стала обижаться за это на меня. Ты всегда была восходящей звездой, Марли. Хоть я и люблю Джеймстаун, это не то место где ты бы полностью расцвела, и я бы ненавидел себя за это. Именно поэтому я ушел. То что у нас было тогда, было разрушительным, и вместо того, чтобы позволить этому взорваться позже в конце концов, я рассеял все что было и ушел, не оставив тебе другого выбора, кроме как сделать тоже самое.

- Это не могло быть твоим решением, - грустно говорит она. - Ты должен был поговорить со мной. Между нами столько всего происходило, Портер. Мы бы смогли бы что-нибудь придумать.

- Нет, не смогли бы, - я качаю головой. - Мы живем в двух разных мирах, Марли, и они не пересекаются. Твоя жизнь быстротечна, всегда в поисках новейшей и самой лучшей вещи. Моя жизнь проста на ферме. Мы конфликтуем во всех направлениях.

- Я не верю в это, - говорит она мягко. - Думаю, ты даже не дал нам шанса.

Это правда, я не дал, но на это была причина.

- Если бы я дал нам шанс, то ты бы разбила меня на кусочки, когда бы поняла, что я недостаточно хорош, чтобы находиться рядом с тобой, пока ты преследуешь свои мечты.

- Как ты можешь так говорить?

Злость очевидна в ее голосе, но я успокаиваю ее, поглаживая ее волосы и оставляя поцелуй на ее виске.

- Марли, я бы ухватился за возможность быть с тобой тогда, но я знал, что должен отпустить тебя, чтобы ты могла вырасти в умную, красивую женщину, какая ты сейчас.

Она все еще в моих руках и я вижу, как она обдумывает мои слова. Когда мне кажется, что она собирается сражаться со мной сильнее, Марли прижимает свою ладонь к моей щеке и вынуждает посмотреть на нее. Ее светло-голубые глаза сияют в лучах луны, когда они изучают меня. Осторожно, она целует меня в губы, оставляя меня открытым, пораженным и разбитым. Я пропадаю в ее прикосновениях, пропитываюсь ей, дышу ее дразнящим запахом, сохраняя все в памяти.

Она седлает мои колени, так что ее грудь касается моей, и сжимает мое лицо обеими руками, углубляя свой поцелуй. Мои руки проникают под ее рубашку, где они ласкают ее мягкую кожу, наслаждаясь ощущением ее в моих руках.

- Я не хочу, чтобы эта поездка заканчивалась, - она шепчет мне в рот, выворачивая мой желудок наизнанку.

Я притягиваю ее в объятия и кладу подбородок на ее плечо, пока пытаюсь придумать, что сказать дальше. Мое сердце кричит мне, чтобы я сказал ей, что я чувствую, излить все и разоблачить себя полностью, но у моего мозга другие идеи, наполненные страхом.

Вместо того, чтобы сказать Марли, что я чувствую, понимая что ничего не выйдет, я держу свой рот закрытым и обнимаю ее пока не наступит раннее утро, когда она проберется обратно в трейлер, оставив легкий поцелуй на моих губах.

Глава 18

***Марли***

Мы проснулись рано утром и отправились в Джеймстаун, мое сердце болит, а глаза горят от слез, после расставания с Портером прошлой ночью.

Я не знаю чего ожидала услышать от него, когда спросила что было бы, если бы он никогда не уезжал. В душе, я надеялась, что он скажет что-то типа, что он не может поехать в Калифорнию, чтобы быть со мной, но очень на это надеется. Очевидно что в его голове только то, что он не достаточно хорош для того, чтобы заняться чем-то еще кроме работы на ферме с моим папой, и это замечательная работа, но в его глазах я вижу, что он хочет большего.

Пол, папа и Портер провели прекрасно время днем, спланировав еще один мини-мальчишник вечером после репетиции. Только для них троих. Пока они разговаривали за пивом, я писала сообщение Марисе о всякой ерунде, о случайных вещах, просто чтобы не думать о выходных.

Вчера все происходило не так, как я представляла в своей голове. Все было для нас в похвале и в очень коротких моментах в Городе Ветров (прозвище Чикаго). Я всегда представляла себя, пользующейся возможностью для изучения всех подробностей города, о местах, где мама мечтала побывать, но вместо этого, мы сидели у фонтана и смотрели на падающую воду в правильно расставленном освещении.

В последний раз я видела своего отца таким грустным, когда мы хоронили маму. Я хотела бы, чтобы все было больше празднованием, чем трауром.

Этим утром я разговаривала с Полом, хотела узнать как он справлялся, поскольку был близок с мамой, и он сказал мне, что просто рад был вернуться домой и начать новую главу в своей жизни. Хотела бы я сказать тоже самое о себе.

Хорошо знакомые дороги, деревья, заправки мелькали мимо нас, когда мы приближались к Джеймстауну, к городу, в котором я выросла, и к городу, в который я влюбилась.

Я бросаю взгляд на Портера, он одет в темные джинсы, белую рубашку на кнопках с закатанными рукавами, и светло-коричневый ремень. Его волосы уложены, нет торчащих прядей, он готов к репетиции. Мы собрались в кемпинге, потому что было удобно приехать уже одетыми. В тот момент я не думала, что будет полнейшей мукой сидеть рядом с Портером в рубашке на пуговицах, но было именно так.

Это просто немного касалось мужского предплечья, виднеющегося из-под закатанного рукава, могу ли я получить благословление, дамы?

Я в разгаре переписки с Марисой, когда звонит мой телефон. Телефонный код Калифорнии появляется на моем экране.

- Алло? - мальчики замолкают, чтобы я могла слышать человека в трубке.

- Алло, это Марли МакМэнн?

- Да, это она.

- Привет, это Алекс из «Педерсон Групп». Вы тестировали несколько продуктов для нас в июне.

- Ах, да, Алекс, как вы?

- Великолепно, спасибо. На самом деле у нас есть еще один продукт, который мы хотели бы, чтобы вы проверили. Он на тестировании сейчас, чтобы узнать, как потребители будут реагировать, и нам бы очень хотелось узнать ваше мнение.

- Серьезно? Вау, это здорово. Что за продукт? - Портер разглядывает меня секунду, но потом возвращает свое внимание назад к Полу.

- Это новый вид мыла, изготовленного из козьего молока. Оно производится только для мужчин.

- Только для мужчин? Прошу прощения, но вы в курсе, что я женщина, да?

Алекс смеется в трубке.

- Да, Марли, мы прекрасно осведомлены о вашем поле. У вас прекрасная репутация и талант в выборе продукции, которая кажется, становиться популярной сразу же. Поскольку это мыло для мужчин, мы хотим правдивое женское мнение. Мы хотим знать, будет ли это тем, что женщины хотели бы купить для своего парня или мужа. Мы хотим быть уверенными, что оно понравиться не только мужчинам, но и женщины также станут покупать его для своих значимых людей. Женщины монополизировали рынок.

- Очень верно, - я даже не раздумывала над ответом. Производить испытание для «Педерсон Групп» снова станет огромным шансом для моей карьеры. - Я бы очень хотела протестировать его. На этих выходных я в Нью-Йорке на свадьбе брата, но я вернусь в Калифорнию в воскресенье. Если вы отправите его в мою квартиру, я смогу протестировать его, как только вернусь.

- Для нас это подходит. Спасибо за оперативное выполнение заказов. Мы постараемся принять решение насчет него быстро. Это прекрасная идея, и мы готовы уже пустить его в ход, мы только хотим убедиться, что оно будет продаваться.

- Прекрасно понимаю. Ну, спасибо, что подумали обо мне.

- Конечно, надеемся, что будем отправлять вам больше продукции. Было приятно поболтать с вами, Марли.

- Мне тоже, хорошего дня.

Я кладу трубку и не могу не позволить огромной улыбке поглотить меня.

- Кто это был? – спрашивает папа спереди.

Я кладу свой телефон на стол и открываю лэптоп, соединяясь с Wi-Fi, чтобы я могла отправить Алексу короткое благодарственное письмо. Это просто надлежит бизнес протоколу.

- Это был Алекс из «Педерсон Групп».

- Из «Педерсон Групп»? - спрашивает Портер немного шокированный.

- Эй, разве это не… - Портер пинает ногой кресло Пола, прежде чем он успевает закончить то, что хотел сказать.

Пол поворачивается в кресле, обиженный.

- Чувак, из-за тебя я прикусил губу.

- Прекрасно, - говорит Портер сквозь зубы. Они мола обмениваются взглядами, прежде чем повернуться обратно ко мне.

- Ээ, что за «Педерсон Групп»? – спрашивает Пол.

- Просто одна из крупнейших косметических компаний в стране. Я осветила пару товаров для них в июне, но они только что попросили меня протестировать новый продукт, который они задумались производить.

- Что за продукт? - спрашивает папа.

- Что-то вроде мыла для мужчин. Кажется немного странным, поскольку изготовлено из козьего молока. В смысле, я не знаю много мужчин, которые захотят использовать кусок мыла, изготовленного из козьего молока, поскольку рынок уже заполнен другими более популярными торговыми марками, такими как Dial и Irish Spring. Я думаю, его будет тяжело продавать, учитывая конкуренцию, но кто знает? Возможно, это стоит чего-то. Но если честно, очень часто нет, компании вкладывают большие деньги в новую продукцию, как эту, и понимают что она не может справиться с конкуренцией, которая уже существует.

На трейлер обрушивается тишина, когда мы прибываем на ферму. Я оглядываюсь, чтобы понять в чем причина. Папа сосредоточился на парковке, Пол смотрит в окно, а Портер уставился на свои руки, лежащие на его коленях.

- Эм, але, вы, трое, слушаете меня?

- Да, извини, милая, - говорит папа, заглушая мотор и поворачиваясь на своем месте. – Кажется неплохая продукция. Ты должна относиться непредвзято, когда будешь тестировать его, никогда не знаешь.

- Да ладно, кто-то из вас стал бы пользоваться мылом из козьего молока? «Педерсон Групп» уважаемая компания, но они промахнуться с этой продукцией. Мужчинам нравится такие товары, как Old Spice, а не какой-то кусок вычурного мыло из-под козла. Мне будет интересно, какое бешенство все это вызовет.

И снова трейлер в тишине. Пол съежился, папа качает головой, а Портер ерзает на своем месте, его колено резко подпрыгивает вверх и вниз.

Портер первый прерывает молчание.

- Мне на самом деле надо в ванную, встретимся на улице ребята, - говорит Портер, выходя со своей сумкой в руке. Я наблюдаю, как он быстро направляется к маленькому гостевому домику, расположенному слева от дома на ферме.

Прежде чем я успеваю осознать странную реакцию Портера, Савана залетает в трейлер и сгребает меня в объятия.

- Марли, ты приехала! – она сжимает меня крепко свои маленьким тельцем и оставляет долгий поцелуй в щеку. – Я так рада, что ты добралась в целости. Пол рассказал мне про тушь и тени для век.

- Тени для век? – я бросаю смертоносный взгляд на Пола, который выбирается со своего места, и теперь он тянет Саванну.

- Дорогая, почему бы тебе не сказать мне «привет», вместо того чтобы втягивать меня в неприятности?

Когда они обнимались, я практически прыгала вокруг них, спрашивая Пола, что он сделал с моими драгоценными тенями для век.

- Пол, какого черта ты сделал?

- Ты не сказал ей про тени? – Саванна отступает назад и упирает руки в бедра.

- Вылетело из головы.

- Пол МакМэнн, как рассказать своей сестре, что ты плюнул в ее тени для век, вылетело у тебя из головы?

- Ты что? - я рычу, бросаясь на него. – Как тогда узнала Саванна об этом, если ты даже не должен был разговаривать с ней?

Он уворачивается как раз вовремя, поэтому я падаю плашмя на лицо, облизывая грязь с ковра «Тэси».

- Ох, Марли, ты в порядке? Он отправлял мне письма на электронную почту почти каждый день.

Я ворчу в ответ, пока Пол пытается улизнуть.

- Пора собираться на репетицию. Увидимся позже, сестричка.

Прежде чем я успеваю ответить, он тянет Саванну за собой и выпроваживает из трейлера.

- Я собираюсь отомстить ему, - клянусь я на полу, слушая, как папа смеется, когда выходит. Поднимаясь, я отряхиваю свое тело и хватаю свои вещи, чтобы занести их в дом. Я уже могу сказать, что следующие два дня будут напряженными.

Моя комната такая же, как я ее оставила, полная ленточек с местных ярмарок, старая медная мебель и множество акварельных рисунков моей мамы. У мамы был великий талант художника, но она никогда ничего с ним не делала, она хотела больше заботиться о своей семье. Рисование было хобби, которое она могла бы с легкостью превратить в профессию, но я благодарна ей, что она была рядом, когда я росла. Иметь маму, развозящую тебя повсюду в городе, было роскошью, которую я принимала как само собой разумеющееся, когда она была рядом. Если бы я только могла сказать ей, насколько высоко я ценю все жертвы, что она принесла, чтобы остаться домохозяйкой, которая делает все для своей семьи, для всех четверых…ну, пятерых, включая Портера.

Стряхивая печальные мысли из головы, я улыбаюсь, когда смотрю на свои старые снимки, где я в коротких джинсовых шортах и грязных сапогах, держу свой приз за лучшую свинью в городе, и фотографии со мной, Полом и Портером, которые мама делала годами. Эх, старые добрые времена. Мы все были долговязыми и грязными. Детство на ферме способствует этому.

Не желая распаковывать вещи, я кладу их на свой комод и хватаю телефон. Портер ушел немного в спешке, поэтому я хочу убедиться, что он в порядке. Выбирая легкий способ, я отправляю ему смс.

Марли: Просто хочу убедиться, что ты в порядке.

Есть немного времени перед репетицией, поэтому пока я жду ответ Портера, я проверяю тени, которые использовала сегодня утром, те же самые, в которые плюнул Пол. Из-за безумного и утомительного утра, я не заметила разрушенные пигменты, которые использовала.

Сын Резерфорда Хейза!

Да, я использовала Берни и мне плевать.

На телефон пришло сообщение.

Портер: Я в порядке. Спасибо, что поинтересовалась. Увидимся на репетиции.

Увидимся на репетиции? Что случилось с приватным танцем? Что случилось с желанием улизнуть? Я пытаюсь избавиться от дурного предчувствия нашей надвигающейся обреченности, пока поправляю волосы в зеркале и наношу блеск на губы.

Есть причина, по которой слезы не давали мне заснуть прошлой ночью, - безразличие Портера говорит само за себя.

***

Саванна и Пол обнимают друг друга, пока разговаривают с родителями Саванны, в руках пиво и улыбки на их лицах. Портера нигде не видно, а я сижу на стоге сена, сама по себе, наблюдая за всеми, кто хорошо проводит время на репетиционном ужине.

Вместо того, чтобы собраться в уединенном месте, мы остались на ферме и помогали подготовить место для регистрации, убедившись что все было идеально по стандартам Пола. Да, Пола, а не Саванны. Абсолютный жених-зилла.

Некоторые члены семьи машут мне, но ни один не подходит поговорить со мной, сохраняя приличное расстояние. Вероятно потому что, они почувствовали ярость, которая нарастает во мне. Это началось в тот момент как мы припарковали трейлер, Портер отдалился и не хочет иметь ничего общего со мной. Поскольку свадебная вечеринка включает в себя Портера и меня, мы должны находиться вместе и вынуждены, - да, вынуждены взаимодействовать. Если вы не обращали на это внимание все это время, вы бы могли подумать, что Портер абсолютно ненавидит меня и все это на самом деле доставляет ему физическую боль, находиться рядом со мной. Смотреть на меня было не вариантом, и проходя вместе к алтарю, да, он убрал руку от меня, чтобы не схватить ее. Вместо этого, мы шли бок о бок, выглядя, как два неуклюжих зомби в поисках влажных мозгов, чтобы разорвать их и слопать.

Я была на волоске от того, чтобы шлепнуть его по руке, после того как мы дойдем до алтаря и спросить какого черта происходит, когда тетя Марта подошла ко мне и захлебывалась от восторга о моем блоге, спрашивая совет о ее «стиле».

Совет номер один, не наносите кислотно-голубые тени на глаза, если вы не собираетесь подводить их более темным оттенком подводки для глаз. Совет номер два, помада создана для ваших губ, а не для области вокруг них. Совет номер три, тушь должна подчеркивать ваши глаза, а не превращать их лапки паука.

Но, я держу рот на замке и говорю с ней о колготках и о преимуществах поддержки верха, предложенной для большой помешанной женщине.

После этого, я увидела мельком Портера за ужином, разговаривающего с несколькими друзьями семьи, а потом он исчез. Что-то похожее на то время, когда он сбежал от меня на выпускном балу…

- Эй, Пуговка, почему ты не общаешься? - спрашивает папа, садясь рядом со мной на стог сена.

Мой папа тот тип парней, у которых занимает две минуты принять душ, едва обсохнуть и одеть красивую одежду в считаные секунды и все еще выглядеть хорошо. Вот почему, когда мы приехали домой, он не сменил одежду, пока не осталось пять минут до репетиции. Его одежа может липнуть к нему странным образом, потому что он тщательно не вытирается, но он был готов, одет в свои помятые голубые джинсы и его любимую сине-зеленую рубашку. Не типичный для вас наряд для репетиционного ужина, но он наденет костюм завтра и это все о чем можно его попросить.

- На самом деле не готова даже для небольшого разговора сейчас. Иногда я чувствую себя не в своей тарелке, когда возвращаюсь ко всем этим семейным штучкам.

- Правда? Почему?

- Я не знаю. Может, потому что я теперь живу далеко, у вас есть свои шутки, и мне трудно влиться снова.

- Ты же знаешь, что все не так, как мы видим, да?

- Я знаю, - я вздыхаю. – Но разница ощущается издалека.

- Есть ли планы о возвращении? – надежда в его глаза и мне ненавистно разрушать ее, но я не хочу больше лгать никогда.

- Я так не думаю, пап. Джеймстаун был хорошим для меня в детстве, особенно, когда умерла мама, мы все сплотились, но я переросла этот город и нуждаюсь в большем в своей жизни. Если бы я не жила в Калифорнии, я никогда бы не наладила все эти связи и никогда бы не имела возможности поработать на «Педерсон Групп».

Папа кивает.

- Так это на самом деле большая возможность для тебя?

- Огромная, пап. Я работала действительно усердно, чтобы заполучить подписчиков, и стать уважаемой в этой индустрии. Как блоггеру, это очень тяжело поддерживать нормальный баланс: быть честной и оставлять хорошие отзывы о продукции. Если ты постоянно будешь принижать продукцию, рассказывая о том, насколько она отстойная, ни кто не захочет снова работать с тобой. Да, у тебя могут быть недоброжелательные подписчики, потому что некоторые люди наслаждаются, опуская других, но от них никуда не деться. То есть, я хочу понравиться людям, чтобы они поверили, что я способна вести блог, но я также не хочу вводить их в заблуждение. Я никогда не солгу о продукте только, чтобы получить возможность понравиться производителю, но также я не хочу сжигать мосты.

- Я хорошо тебя воспитал, - папа целует меня в голову. – Могу представить, как это наверняка сложно. Эти блоггерские штучки, на самом деле делают тебя живой, там на солнцепеке?

- Да, - я смеюсь. – Мне потребовалось некоторое время, и как я и сказала, я была честной в том, что действительно отстойно, потому что не хочу раздражать людей, но для меня, я лучше выложу на витрину хороший продукт вместо плохого, именно этого компании и добиваются от меня.

- Интересно, - схватив мою руку, он крепко удерживает ее. - Я должен был больше разговаривать с тобой о твоем бьюти-блоге. Извини, за то, что не проявлял интерес. Просто было тяжело находиться так далеко от тебя и видеть, как ты успешна и счастлива в Калифорнии. Ты ведь счастлива, правда?

Я смотрю вниз на землю и скрываю разочарование в своих глазах, которое появилось с тех пор как мы приехали на ферму. Я нагло вру:

- Очень счастлива, пап. Не могла бы быть счастливее от своего решения. Да, я скучаю по тебе, но ведь это то, к чему я стремлюсь, да? К тому же, да ладно, я живу на земле фастфуда. Как кто-то может быть не рад этому?

- Фастфуд это хорошо, но не думаю, что он побьет чикагский хот-дог, который мы ели.

- Ой, Чикагский хот-дог, - я вспоминаю. – Мне кажется, что мы были настолько поглощены воспоминаниями о маме, что даже не оценили хот-дог. Так, ты думаешь, это был лучший хот-дог, который ты пробовал?

Замерев, папа обдумывает мой вопрос. Я могу видеть, как он мысленно вспоминает все хот-доги, которые он пробовал на протяжении лет в каждом штате.

- Тот Гавайский хот-дог был интересным, помнишь, тот, что мы ели на Мауи? И в Нью-Йорке хот-дог с квашеной капустой, от которого я хотел петь дифирамбы всем президентам, но тот Чикагский хот-дог с сельдерейной солью и приправами. Ничто не сравниться с ним, или о памяти про осуществившуюся мечту твоей мамы для нашей семьи. Возможно, это было глупо, есть хот-доги в каждом штате, но это была ее глупая идея. И я всегда любил ее за это.

- Я тоже. Я хорошо провела время, пап. Спасибо что убедился, что мы завершили эту часть своей жизни. Всегда казалось, что чего-то не хватает. Хоть это и было грубоватое прощание, мне стало намного легче, зная, что мы это сделали.

- Согласен, - он целует меня в голову и потом отстраняется. - Что ты собираешься делать со всеми этими фотографиями? Сделаешь альбом?

- Не знаю. Я могла бы добавить в тот, что был у мамы, закончить его за нее.

- Я думаю, это прекрасная идея, - мы обменялись нежными улыбками, но затем грубо прерываемся от звука, как будто ворона потеряла ногу.

- Какого черта здесь происходит? - Пол орет через всю палатку, которая расположена в центре нашей лужайки, с урожаем кукурузы на заднем плане. Я упоминала, что все это типичная сельская свадьба? - Эти скатерти мы будем использовать на свадьбе? – его голос вопит в децибелах, которые услышать только собаки.

Обменявшись взглядами, мы спешим с папой туда, где Пол сходит с ума от огромного пятна на скатерти.

- Мы собирались повторно использовать скатерти для двух событий. Мы не думали, что это будет так важно, - говорит один из их друзей, который помогал Полу в планировании.

- Ты не думал, что это будет так важно? - Пол кричит, расплескивая пиво повсюду. – У нас будет сельская свадьба с кучкой людей, которые не могут отличить свою задницу от головы. Ты на самом деле думал, что они способны запихнуть сэндвич со свининой в свои широко раскрытые глотки, не разбрасывая еду повсюду? Ты сумасшедший? - Пол поднимает скатерть и практически падает в обморок на придвинутый стул. - Посмотри на это! Она вся в пятнах, как будто кто-то насрал на стол.

Оглядываясь вокруг, Пол поднимает и удерживает ткань в воздухе.

- Кто насрал на стол? Я даю вам десять секунд на признание, а затем я начну обнюхивать нижнее белье.

Увидеть, как Пол вдалбливает свой нос в щели гостей, как дворняжка на собачей площадке – очень заманчиво, но я решаю вести себя, как хорошая сестра, и разрядить обстановку.

Осторожно, я подхожу к Полу, хватаю скатерть у него и опускаю ее вниз. Говоря очень спокойным голосом, я говорю:

- Пол, старший братик, никто не гадил на стол. Это всего лишь маленькое пятнышко…

- Маленькое пятнышко? Это маленькое пятнышко размером с мой член, если бы тот покусали больные, облезлые крысы, перенесшие слоновью болезнь и заразив ей мой член. Посмотри на это.

Сохраняя спокойный тон, я отвечаю:

- Да, я вижу. Это точно размером с член слона. Но немного отбеливателя, который поможет нам избавиться от него. Почему бы тебе не взять транквилизатор, отдать мне тряпку и пойти повеселиться с папой и Портером, пока я позабочусь об этом.

Яростное рычание закипает в Поле, и он наклоняет голову, спрашивая:

- Ты сделаешь это для меня? Ты позаботишься об обосранной размером с член слона тряпкой?

- Я сделаю это, - я улыбаюсь, удивляясь, почему его глаза бесконтрольно дергаются.

Как Мисс Америка, выигравшая в первый раз корону, Пол размахивает руками перед своим лицом, пиво все еще зажато между большим и указательным пальцами.

- Ох, думаю, я сейчас расплачусь. После всего, что я сделал тебе в поездке, ты собираешься… погоди секунду.

Прежде чем я могу сказать, что он собирается сделать, он разворачивает меня, наклоняет меня в талии и нюхает мою задницу перед всей семьей, как будто мы две собаки, встретившие друг друга в первый раз. Если бы я не была так унижена, то я бы попыталась дунуть так сильно, чтобы опалить его брови.

- Что ты делаешь? – я визжу, прижимая ткань своей юбки, чтобы никто не увидел трусики Hello Kitty, которые я надела, - конец поездки, выбор невелик.

- Пол, ради любви к Линдону Джонсону, перестань нюхать попу своей сестры, - папа кричит в ужасе.

- Я чувствую запах какашек! Ты насрала на мою скатерть.

Я вижу, как Портер присоединяется к разговору, когда Пол утверждает что моя задница воняет дерьмом. Угу, чувствую себя прекрасно прямо сейчас.

- Я не срала на твою скатерть. Господи, у меня есть дела поважнее, чем ходить вокруг и раскладывать какашки на твой стол и сбегать.

- Это идеально преступление, - Пол сходит с ума, держась сейчас за голову и расхаживая. – Когда все общались и развлекались, ты стянула скатерть до уровня кресла, ты оттянула свои трусики, с одетым платьем это сделать легче, а потом ты насрала. Ты приняла слабительное заранее? Или ты разделила на куски где-то еще? О, мой Бог, где ты разложила куски своего дерьма? – Пол оглядывается в отчаянии, поднимая скатерти и отталкивая людей в сторону, чтобы мог найти маленькие самородки, которые надеялся обнаружить.

Успокаивающие вдохи, просто делать успокаивающие вдохи, я говорю себе. Пол – королева драмы, он становиться раздражительным моментально, нет необходимости душить его бедрами, пока используешь его голову в качестве конга-барабана и ударять по нему, как будто барабанными палочками.

- Где куски дерьма? – орет он.

Вот и все, мое терпение испытывали, и угадайте что? Оно не такое уж и сильное, вообще то оно очень слабое.

- Ты хочешь куски дерьма, я дам тебе куски дерьма! – я ударяю Пола, толкая его на пол, и без задней мысли, сажусь ему на лицо.

Я знаю, о чем вы подумали, ты сидишь на лице своего брата, разве это немного не извращение? Не-а, не тогда, когда моя задница сжимает его лоб, пытаясь выдрать его брови, а моя вагина очень близко к его носу. Ну ладно, это так, но в данный момент, мне плевать.

Позади себя, я беру скатерть и оборачиваю ее вокруг его головы, так чтобы потянуть за подбородок, и сжимаю ее позади себя.

- Понюхай ее, понюхай мою задницу снова, и скажи мне, что хочешь куски дерьма. Та тушеная свинина начинает бурлить. Ты на самом деле думаешь, что Саванна захочет выйти замуж за тебя, после того как твоя сестра нагадит тебе на лицо?

- Слезь с меня, ты девка! – Пол отталкивает меня от себя, так что мое тело врезается в шведский стол с тушеной свининой и бобами, задница кверху, а платье задрано на всеобщее обозрение, и видно маленькую белую киску… в смысле киску… ну вы знаете, Hello Kitty.

Грохот за грохотом, еда падает на пол, привлекая внимание каждого участника вечеринки, находящегося поблизости, как будто мы уже не завладели всеобщим вниманием.

Можно услышать, как пролетает муха, пока папа идет ко мне. Я смотрю назад и вижу, как он тяжело дышит, руки трясутся по бокам, а брови включены на полную в режим «убивать».

- Иисус Христос! Какого Джона Кеннеди ты творишь? – глядя в сторону, он бросается к еде, и говорит. – Мы не можем больше есть это!

Заметьте, я вся в синяках, согнутая над столом, тушеная свинина в моих волосах, а бледная задница на всеобщем обозрении, а мой папа беспокоиться из-за еды.

- Пап…

Он поднимает свою руку, останавливая мои извинения. От бровей на полную мощность, оба, Пол и я, съеживаемся на месте и объединяемся в сторонке, боясь за свои жизни.

- Я не позволю своим детям гадить на лица друг друга, или обвинять другу друга в обгаженном столе. Пол, ты знаешь, что твоя сестра выше этого, она ходит в туалет, она воспитана. Марли, ты же знаешь своего брата, не поощряй его истерики. Прими это и двигайся дальше. Сейчас, мы возьмем эту дерьмовую скатерть, выстираем ее, и высушим к завтрашнему дню. Все будет в порядке. Пол, скажи спокойной ночи Саванне и поцелуй ее, прежде чем она поменяет свое мнение насчет завтра, и присоединяйся ко мне и Портеру в его доме, чтобы немного выпить. Все остальные, уберите этот беспорядок и идите по домам. Люблю вас всех, но я всего лишь человек. Я не могу иметь дело с сыном, который рыдает, как Ким Кардашьян и устраивает свадьбу в тоже время.

- Я не уродливая плакса, - Пол защищает себя, когда Портер помогает ему подняться. Портер также предлагает руку мне, но я игнорирую ее и хватаюсь за скатерть. Он не может быть милым со мной сейчас.

По мрачному выражению его лица, могу сказать, что мой отказ ранил его. Хорошо, он заслуживает это.

Когда мальчики уходят повеселиться, я провожу свою ночь, замачивая и стирая «скатерть с дерьмовым пятном в виде члена слона» снова и снова, убеждаясь, что она жемчужно-белая, как и все остальные. Не потому что хочу, а потому что я знаю, если бы мама была здесь, она бы сделала то же самое, несмотря на неспособность Пола вести себя как нормальный человек в стрессовой ситуации.

Не могу дождаться завтра!

Глава 19

***Портер***

Я немного расстроен, потому что мне приходится избегать Марли, после ее разговора о мыле и конкуренции на рынке и как счастливо она жила в Калифорнии, - да, я подслушал этот разговор с ее отцом - я практически пропустил спектакль Марли, сидящей на лице у Пола.

Марли будет тестировать Мыло для Мужчин, она не только держит в руках мое хрупкое сердце, но также держит в них и мое будущее. От одного вдоха, я могу быть уничтожен. Я думал рассказать ей, что я человек, который стоит за мылом из козьего молока, о котором она думает, что сделано не хорошо, но я также не хочу скомпрометировать ее ответ, из-за ее связи со мной. Я понимаю, что если бы она знала, она бы чувствовать себя обязанной сказать «Педерсон Групп», что это хороший продукт, а она может так не считать. Это будет не честно по отношению к ней.

Вместо этого я должен сидеть и слушать, как она расчленяет то, над чем я работал последние несколько лет… единственное, что я надеюсь, поможет мне двигаться дальше в будущем. Не самое лучшее чувство в мире.

Я ненавижу то, как ее комментарий о моей конкуренции продолжает звенеть в моей голове. Она высказала свое честно мнение, я не могу злиться на это, кроме того, что я блять в ужасе вместо этого. Что если она права?

Вершина моих мечтаний разрушена ее маленьким накрашенным ноготком, я подслушал ее разговор с отцом о том, как она счастлива в Калифорнии и что она никогда не вернется в Джеймстаун. Если это не было ударом между ног, тогда я не знаю, что это было. Поэтому я делаю то, что лучше всего умею, держусь от нее подальше. Она, наверное, злиться, заткнитесь, я знаю, что она в ярости. Она даже не позволила мне помочь ей подняться с пола раньше.

Я тру руками лицо, желая никогда не поддаваться искушению в поездке. Я был настолько потерян в ней, я всегда был потерян в ней. Я просто был полным идиотом и наконец поддался этому, и какой же колоссальной ошибкой это стало. Раньше, когда мы даже не разговаривали, в конце концов, я даже не знал, что за ощущение держать ее в своих руках, или пробовать ее сладкие губки. Теперь, из-за того что я болван, я знаю, это ощущение быть ее близкой частью, и я не могу избавиться от этого гребаного чувства.

- Тук, тук, мы пришли, - говорит Пол, теперь переполненный радости, потому что об его скатерти позаботятся.

- Входите, - я двигаю коробки с мылом в сторону и забрасываю их одеждой, просто на случай, если Марли решит убить меня ночью… по крайней мере она не увидит коробки.

Пол плюхается на мой диван, а Берни садится рядом с ним. Я хватаю пиво и корневое пиво из холодильника, сбрасываю крышки, и раздаю всем. Я предлагаю упаковку крендельков, но они отказываются. Именно настолько далеко зашли мои навыки гостеприимства.

- Слава богу, что о скатерти позаботятся. Что за кошмар.

Я качаю из-за Пола головой.

- Да могло бы стать настоящим несчастьем.

- Не могу поверить, что Саванна все еще хочет выйти замуж после этого, - предполагает Берни. – У тебя есть яйца, сынок? В смысле, я знаю что есть, но есть ли что-то внутри?

Пол кивает.

- Есть, пап. У меня имеется мошонка со спермой там внизу, не сравнить с пинтой спермы кита, но это не повредит. И только потому, что я писаю сидя и люблю вычурное кружево на каждом столе сегодня и потом, не означает, что у меня нет яиц, просто это означает, что мне нравятся прекрасные вещи.

- Ты писаешь сидя? - спрашиваю я.

- Когда появляется такая возможность, да. Почему мужчины должны стоять, когда идут в туалет? Я наслаждаюсь роскошной возможностью сесть и пописать. Ничего нет такого, когда вода брызгается до твоего члена и яиц.

Откашлявшись, я говорю:

- Думаю нам надо покончить с этим разговором. Я люблю тебя, братишка, но есть некоторые вещи, которые ты действительно должен оставить при себе.

Пожимая плечами, он отпивает свое пиво и спрашивает:

- Так, ты и Марли, да?

Я практически давлюсь пивом на середине глотка, когда оба, Пол и Берни уставились на меня, с пониманием дела во взгляде.

Ох, дерьмо.

Никто не пришел ко мне, чтобы похлопать мне по спине, и узнать все ли в порядке, они просто пялятся на меня в ожидании ответа.

- Ээ, что? – спрашиваю я, не уверенный в том, что еще сказать.

- Не прикидывайся дурачком при нас. Это очевидно, что вы двое были вместе на протяжении поездки. Я видел, как ты держал ее за руку, пока шел к детской площадке в последнюю ночь нашего путешествия.

Ну… хреново.

Я могу отрицать и уклониться, что вероятно не сработает с Полом и Берни, или я могу раскрыться и позволить им узнать правду…. что ничего из этого не выйдет.

Переминаясь на месте, я вытираю свои руки об джинсы и устраиваюсь поудобнее.

- Думаю, кое-что произошло между нами, это давно назревало, если быть честным, но в течение последних нескольких дней, думаю мы оба пришли к выводу, что это была небольшая интрижка.

- Ты говоришь, что моя дочь - интрижка? - Берни рычит, его брови мечут кинжалы, чтобы зарезать меня.

Обороняясь, я отвечаю:

- Не совсем так, сэр. Она кто угодно, но не интрижка для меня, но мы из двух разных миров. Она далеко пойдет, она не планирует возвращаться обратно. Это ничего не значит, - я останавливаюсь на секунду, а затем добавляю. - Я пытаюсь покончить с этим здесь, поэтому разговаривать об этом с ее братом и отцом немного неудобно. Я думал, мы собирались немного выпить и поговорить о свадьбе.

Последнее, что я хотел бы обсуждать это всю поездку и чем мы с Марли занимались. Вероятно, это будет не очень уместно с ее братом и отцом.

- Справедливо, - говорит Берни, чертовски шокировав меня. - Это ночь Пола. Мы должны сосредоточиться на этом.

- Чего? - говорит Пол. - Да ладно тебе, я собираюсь поджарить этого парня. Узнаем его намерения.

- Нет никаких намерений, - констатирую я. - Думаю, для Марли это просто интрижка.

- Что насчет тебя?

Я пожимаю плечами.

- Не имеет значения. Что сделано, то сделано. Мы друзья и я не хочу это портить, - сменив тему, я спрашиваю. - Итак, Пол ты переживаешь из-за первой брачной ночи?

Пол усмехается.

- Мы трахались и раньше, Портер.

С большим размахом руки, Берни дает Полу подзатыльник.

- Прояви немного уважения к женщине, на которой собираешься жениться. Саванна не такая.

- Господи, пап! – жалуется Пол, схватившись за голову. – Я просто пошутил, небольшой мужской разговор, понимаешь?

- Мужской разговор не предполагает, что ты будешь неуважительно относиться к женщинам, - констатирует Берни. - Это касается вас обоих, было бы неплохо запомнить это. Женщины не были посланы нам, чтобы радовать нас, а не обслуживать. Женщины созданы, чтобы быть нам компаньонами, соучастниками в преступлении, и компасом, который указывает нам что плохо, а что хорошо. Они здесь, чтобы быть нашей скалой, нашим лучшим другом, и единственным человеком, с которым ты преодолеваешь не только хорошие времена, но и плохие. – Берни хватает меня за плечо и сжимает его, пока разговаривает с Полом. – Этот следующий шаг в твоей жизни может пугать, иметь кого-то о ком нужно заботиться и уважать, но путешествие стоит того, поэтому не испорть ничего. Ты услышал меня? – Берни сжимает мое плечо сильнее, давая мне понять, что обращался и ко мне.

Тем хуже для Берни, нет ни единого шанса, что что-то произойдет с его дочерью. Это будет тем, с чем ему придется жить.

- Вау, пап это было… поэтично, - Пол вытирает свои глаза, когда я закатываю свои. Я на самом деле хочу проверить его яйца.

- Соберись, чувак. Серьезно, что ты собираешься делать завтра? Мне нужно иметь при себе вышитый носовой платок для тебя?

- А у тебя нет? – Пол выглядит обеспокоенным, как будто что-то потерял.

Не желая, чтобы у Пола случился еще один микро-инсульт, я хватаю салфетку и ручку со стола. Я пишу его инициалы в углу и протягиваю ему.

- Держи, приятель. Она двуслойная, должна выдержать все те девичьи слезы, что ты прольешь завтра утром.

Губы Пола дрожат, когда он подпрыгивает с кресла и бросается на меня своим телом. Мы валимся на пол с руками Пола, обернутыми вокруг меня, пока я пытаюсь подняться.

- Не могу выразить, как я благодарен, что ты будешь стоять завтра рядом со мной. Я не мог просить о лучшем-лучшем друге.

Понимая, что Пол нуждается в этом моменте, я похлопываю по его спине.

- Взаимно, приятель.

Я смотрю на Берни, который качает головой и пьет свое корневое пиво.

Следующий час мы вспоминаем о нашем детстве, неприятностях, которые у нас были, и как мы сводили с ума обоих, Берни и Маму МакМэнн, своими шалостями. Иногда, я ловлю на себе взгляд Берни, удивление на его лице, но я игнорирую его и выпроваживаю их из своей маленькой хижины, прежде чем они смогут начать заново разговор обо мне и Марли, потому что, честно говоря, разговор этот безнадежный. Она любит свою жизнь, зачем пытаться это изменить?

***

Сон ускользает от меня. Пол хотел разделить со мной кровать ночью, но я вытеснил всю мужскую дружбу отсюда. Я сказал ему, что хочу быть уверенным, что утром он будет готов к свадьбе, но нет ни единого шанса, что он будет спать в моей кровати.

Тошнота поглощает меня, когда я думаю про надвигающийся отъезд Марли. Я задаюсь вопросом, стоит ли мне поговорить с ней или нет, должен ли я признаться ей в своих чувствах, но я понимаю, что это не приведет к хорошим результатам. Причина, по которой я покинул ее в выпускной вечер, - я не хотел ее удерживать. С этой новой возможностью для нее, я не хочу делать то же самое. Нет смысла с ней разговаривать, поэтому, вместо этого, я лежу на кровати беспокойный и с болью в животе.

Ветер снаружи громче, чем обычно, встряхивая мои кости в моем маленьком убежище. Я поворачиваюсь на бок и смотрю на телефон. Два часа ночи и я все еще бодрствую. Сбрасывая одеяло, я иду на кухню, моим ногам холодно от пола, и открываю холодильник именно тогда, когда моя уличная дверь распахивается.

Изумленный, я смотрю на Марли, одетую в розовые шорты и майку. У нее немного безумный взгляд, а поза означает войну.

- Я злюсь на тебя, - она толкает дверь так, что она закрывается с одного размаха, и наступает прямо на меня, ее босые ноги топают по жесткому деревянному полу. Своим маленьким пальчиком, она тычет в мою обнаженную грудь. - В чем твоя проблема?

Не уверенный, к чему она ведет разговор, я спрашиваю:

- О чем ты говоришь?

- Ты просто собираешься, вести себя, как будто не знаешь меня?

- Эмм… я знаю тебя.

Послушайте, я знаю, что это плохой ответ, но я не очень хорош в этом дерьме.

Разочарованный стон вырывается из ее рта, пока она расхаживает по моей гостиной.

- Ты делаешь вид, что заботишься обо мне, Портер, потом ты игнорируешь меня весть день, как будто меня не существует? С чего бы это? Только то, что мы вернулись в Джеймстаун, означает, что ты больше не хочешь со мной разговаривать? У тебя есть девушка, которой ты обременен, или что-то еще? Я была твоей маленькой закуской в поездке?

- Что? – спрашиваю я, немного удивленный. – Ты действительно такого низкого мнения обо мне?

- Ну… защищайся. Она сейчас в этой комнате? – Марли указывает на мою спальню.

- Ты, блять, ненормальная, - я вскидываю руки в воздух, разочарованный ее обвинениями.

- Ах, я? Ну, тогда я полагаю, ты не будешь возражать, если я зайду туда.

Взмахивая рукой в сторону комнаты, я говорю:

- Сделай одолжение, проверь.

Она снова топает ногами по полу, когда несется к моей спальне. Она широко распахивает дверь и орет:

- Ага! - изо всех сил, вероятно пытаясь кого-то поймать. Ее ждет жестокое разочарование, когда она видит неубранную спальню, простыни помяты только от моего ворчания и переворотов.

Стоя в дверном проеме, Марли скрещивает руки на груди.

- Она, должно быть, выскользнула из окна, когда услышала меня.

Ей нужны опровержения. Я подхожу к ней, попутно хватаю ее за руку, и привожу ее к одному единственному окну в моей комнате. Я показываю на него и говорю:

- Открой его.

- Не сомневайся, что я сделаю это.

Схватившись за подоконник, она пытается открыть его, но проваливается с треском.

- Тяжело открыть окно, когда оно закрыто, - я поворачиваю замок, и она толчком распахивает окно. – Так, скажи мне, Марли, как кто-то мог закрыть окно снаружи?

Она закусывает свою нижнюю губу, когда смотрит на окно.

- Сила Джедая?

Не смейся, из-за того какая она милая. Нахрен не смейся и даже не улыбайся.

- Неплохая попытка. Потрудись объяснить мне, что ты здесь делаешь, и почему обвиняешь меня в вещах, которые я никогда бы не сделал?

Она садится на мою кровать, в поражении.

- Я не знаю, может, потому что твои Игры разума сводят меня с ума? Почему ты не разговариваешь со мной, с тех пор как мы приехали сюда?

И снова, я на распутье. Я должен рассказать ей правду, или я могу отодвинуть свои чувства в сторону и отпустить ее. Ее глаза сверкают, разрывая мое сердце, разбивая его пополам, когда боль рикошетом бьет по моему телу.

Я нахрен не могу ей сказать.

Поэтому я лгу.

- Я работал над кое-чем для Пола. Ты ведь знаешь его. Все должно быть идеально.

Она смотрит на меня скептически.

- Я не верю тебе.

Я только пожимаю плечами, не в состоянии говорить из-за комка в горле.

Она встает и сокращает расстояние между нами. Ее руки медленно пробегают по моей груди, и когда я думаю, что она собирается наклониться и поцеловать меня, она толкает меня на кровать.

- Ты такая задница, Портер.

- Если я такой, то почему ты здесь? – я не могу не спросить ее.

Она пристально смотрит на меня и честно отвечает:

- Потому что, я хочу.

Из-за тяжести на сердце, я пытаюсь воспринимать вещи позитивнее.

- Тогда давай, Марвин Гэй, приступай.

Как животное, она седлает мою талию, не давая мне возможности пошевелиться. Она отбрасывает волосы в сторону и снимет свою майку, обнажая свою красивую грудь для меня. Незамедлительно, я становлюсь твердым. Наклонившись вниз, ее соски кружатся по моей голой груди, пока ее руки движутся вверх от моей шеи до лица, где она сжимает мои щеки и приближает свой рот ко мне.

Честно говоря, я хочу остановить ее, я хочу сказать ей, что это не должно произойти, но в этот момент, мое сердце управляет моим мозгом и мешает мне быть разумным. Только еще один раз, говорю я себе. Я просто хочу побыть с ней еще один раз, прежде чем попрощаюсь с ней

Я сдаюсь.

Я хватаю ее за талию и прижимаю к кровати, теперь я нависаю над ней. Ее волосы рассыпались по моим белым простыням, а ее глаза сверкают для меня. Я провожу рукой по своей бороде, рассматривая ее красоту, интересно, как, черт возьми, я смогу выкинуть этот образ из своей головы.

Желая видеть ее полностью обнаженной, я отхожу от кровати и хватаюсь за пояс ее шорт, чтобы мог стянуть их с нее. Она приспосабливается к моей потребности и приподнимает свою попку над матрасом, чтобы я смог с легкостью спустить их. Нервничая, ее рука тянется к ее волосам, где она медленно скручивает прядь, ожидая моих дальнейших действий.

Поскольку на мне только боксеры, я спускаю их и пинаю в сторону, обнажая себя для нее. Ее глаза блуждают вниз от моей груди к болезненно твердой эрекции. Я хватаю свой член и начинаю поглаживать себя перед ней. Я наблюдаю с восхищением, как ее глаза широко распахиваются, а ноги слегка раздвигаются, приветствуя меня. Наклоняясь вперед, я накрываю ее голову своими руками и опускаю свою голову достаточно близко, чтобы мог прикусить ее губы. Она извивается подо мной, хватает меня за голову и пытается наклонить меня ближе, но я не позволяю ей. Вместо этого я скольжу губами вниз по ее шее к ее груди. Двумя руками, я сжимаю их вместе и массирую, пока посасываю ее правый сосок своим ртом. Я покусываю небольшой колышек, люблю то, как она двигается подо мной. Я кусаю немного сильнее, заставляя ее рот широко раскрыться от удовольствия, а ноги полностью раздвинуться. Моя эрекция подрагивает возле ее входа, мои яйца сжимаются от ощущения ее близости подо мной, и мурашки ласкают мое тело от блаженства.

Передвигаясь к другому соску, я покусываю между ее сисек, пока полностью не начинаю сосать и кусать их своими передними зубами. Более сильная реакция вырывается из ее рта, стоны от потребности. Пока я уделяю большое внимание ее груди, я могу видеть, как пот начинает покрывать ее тело, пока она извивается подо мной, ее руки не совсем понимают, что делать.

Продлевая ее удовольствие, я оставляю свои руки на ее груди, но продвигаюсь поцелуями вниз к ее лобку, где я безжалостно поддразниваю ее, целую и мучаю остротой своих зубов.

Ее ноги полностью раздвигаются, и я пользуюсь возможностью, когда наклоняю свою голову и пробегаюсь своим языком вверх и вниз по ее влажной щелке. Как кусочек металла к магниту, ее руки взлетают к моей голове, где ее пальцы пробегают по моим волосам.

Я щипаю ее соски, сильно, и наблюдаю, как верхняя часть ее тела выгибается над кроватью. Когда она двигается, я надавливаю на ее клитор своим языком, даря ей короткие, быстрые, сильные поглаживания, не отрываясь, даже не переводя дыхание и не сглатывая. Ее тело корчится, глаза плотно закрыты, а ее ноги выпрямляются, когда дикий крик вырывается из нее, мое имя срывается с ее губ, ее оргазм попадает на мой язык.

Пока она переводит свое дыхание, я скольжу презервативом по моему напряженному члену и играю с ее входом, который готов для меня.

- Марли, посмотри на меня, - мой голос хриплый, требовательный, заставляющий ее глаза открыться и приклеиться к моим.

Ее губки сердечком распухли от моих поцелуев, а ее кожа горит от моей бороды, я заклеймил ее всеми возможными способами. Мой член, похороненный глубоко внутри нее, будет последним погружением.

- Ты хочешь меня? – спрашиваю ее. Желая услышать это еще раз, понимая, что это утверждение будет последним в жизни.

Она кивает головой в подтверждении.

- Нет, я хочу услышать это из твоих красивых губок. Скажи мне, ты хочешь меня, Марли?

Она садится, оборачивает свои руки вокруг моей шеи и прижимается ко мне лбом. Со страстью в голосе, она говорит:

- Я хочу тебя, Портер.

Мой рот обрушивается на нее, наши тела сталкиваются внизу, а мои руки ловят наше падение на кровать. Мы теряемся друг в друге, когда слегка перекатываемся по кровати, рты перемешиваются, языки поддразнивают, пальцы пробуют.

К моему удивлению, она перекатывается на меня и седлает мою талию, ее задница раскачивается опасно близко к моей эрекции. Одной рукой нажимая на мою грудь, она приподнимается и направляет меня внутрь себя. Ее теплая оболочка укутывает меня, и я мгновенно теряюсь в тесноте ее тела.

Когда я полностью внутри, мы оба вздыхаем и улыбаемся друг другу. Ее бедра начинают раскачиваться надо мной и я загипнотизирован мелодичным ритмом наших бедер, работающих вместе, нашей интимной связью.

Я сажусь, и мои руки тянуться к нежной коже у нее на спине, пока не запутываются в ее волосах. С силой, я приближаю ее голову к себе, и овладеваю ее ртом, пока ее бедра продолжают раскачиваться вверх и вниз на мне. Она медлительна и осторожна в своих движениях, сводя меня с ума, не набирая обороты так, как я хочу от нее.

Вместо того, чтобы дожидаться ее ритма, я снова переворачиваю ее, пока ее спина не прижимается к матрасу, и я двигаюсь в ней, устанавливая свой собственный ритм. Я сжимаю ее грудь и ласкаю ее твердые, розовые соски, наслаждаясь ощущением их под моими загрубевшими, фермерскими пальцами. От щипка, она выкрикивает мое имя, ее киска сжимается вокруг меня, когда ее голова падает назад, а ее рот открывается.

- Да, сильнее. Пожалуйста, Портер, мне нужно больше.

Не желая, чтобы этот момент заканчивался, но понимая, что я на пике, я даю ей то, что она хочет. Я вбиваюсь в нее с такой неистовой силой, что теряюсь в движениях, не осознавая шум, который мы создаем в маленькой хижине.

Она сжимается вокруг меня и выкрикивает мое имя, райский звук для моих ушей. Мои яйца сжимаются, мое зрение размыто, и все на чем я могу сосредоточиться – это удовольствие, которое разрывает мое тело, заставляя его полностью онеметь от экстаза.

Я раскачиваюсь в ней, пока в моем теле не остается больше оргазма, и падаю на нее. Ее руки сразу же направляются к моей спине, и пальцы делают небольшие, круговые движения, успокаивая меня. Я зарываюсь головой в ее шею и вдыхаю ее великолепный, клубничный запах, наверное, в последний раз.

- Я все еще злюсь на тебя, - шепчет она, видимо, истощенная от нашего занятия любовью.

Вы заметили это? Я сказал - занимались любовью, не трахались, не занимались сексом или… жарились. Для меня это было занятие любовью, потому что я не могу представить это всепоглощающее чувство эйфории с кем-то, в кого я не влюблен.

Я люблю Марли, всегда любил и всегда, блять, буду.

Знаете, какая самая разрушительная вещь во влюбленности? Вы бы сделали все, что угодно для этого человека, даже если это означает отпустить его, чтобы он смог вырасти и стать тем, кем ему предназначено быть.

Моя любовь к Марли достаточно сильная, чтобы я позволил ей уйти. Очень плохо для моего сердца, все еще разбитого и израненного после моего первого прощания с ней.

Глава 20

***Марли***

Мое терпение висит буквально на волоске.

Раздражена, разочарована, взбешена, злая… все чувства текут по моему телу. Почему спросите вы? Потому что мой братик превратился в одну из этих блестящих, поджаренных невест-зилл, которые всегда несчастны, пока свадьба, наконец, не заканчивается.

Я начала свой день в начале пятого утра. Спасибо моим поздним секс-похождениям, я не возвращалась в свою комнату до четырех, из-за чего я проспала только час. Пол пришел ко мне в комнату переодеться, пританцовывая в своем халате, и заявляя всему миру, что он собирается жениться на самой красивой женщине, которую когда-либо встречал.

Я даю парню возможность побыть романтичным и взволнованным по поводу его собственной свадьбы. Но когда девушка нежно обращается со своей «оторвавшейся» вагиной и пытается немного прикрыть глаза, последняя вещь, которая ей нужна - это ее брат, скачущий вокруг, как олень, получивший большую дозу наркотиков, распевающий серенады миру о своей надвигающейся свадьбе, - что-то вроде Джулии Эндрюс, на вершине швейцарских гор, поющей о холмах, которые оживают от звука музыки.

Что я действительно хотела, так это остаться ночевать у Портера и проснуться в его руках, обернутых вокруг меня, а его борода бы терлась о мое плечо. Но этого не произошло. Не-а, мне сказали возвращаться в свою комнату. Хотели бы поговорить об ощущении, как об использованном, влажном одеяле? Есть ли у вас парень, в которого вы влюблены, который говорит тебе покинуть его постель, прежде чем вы успеваете поговорить с ним о своей «ситуации»?

Именно так я это называю, потому что как еще это назвать? Отношения? Нет, мы пересекли черту гребаных приятелей больше даже, чем отношения. Теперь у нас есть папа и Пол, о которых стоит беспокоиться.

Господи, Пол, наверное, будет кричать, как гиена, у которой скрутились яйца, если он когда-нибудь выяснит, что мы делали с Портером за его спиной. Это не то, что я хочу обнародовать, по крайней мере, если с Портером ничего не произойдет.

После того, как Пол разбудил меня при помощи My Fair Lady, я отправилась готовить завтрак для всех в доме, включая Портера. Когда он пришел на кухню, его глаза вспыхнули, увидев меня, но потом принял нейтральное выражение, когда заметил Пола, болтающего возле кухонного островка с подбородком в руках и дрыгающего ногами от возбуждения.

Мы украли момент, пока он помогал мне прибрать беспорядок после завтрака, но это был короткий клевок в лоб, прежде чем Пол начал орать Портеру, чтобы тот помог ему правильно подровнять бороду. Он двадцатишестилетний, взрослый мужик, который не знает, как нормально подровнять свою собственную бороду. Он винит в этом нервозность. Я виню тот факт, что он маленький, нуждающийся гаденыш.

Когда бороды подровняли, я осталась убирать щетину в ванной - ощущаете, как нарастает напряжение? - Полу показалось, что его кожа выглядит тусклой, и он попросил меня о любом модном совете по очищению его кожи, чтобы придать ей ее естественное сияние. Не желая глубоко вдаваться в свой модный репертуар, я рассказала ему о маске из пищевой соды, которую мы могли бы сделать, и каков результат - мой папа, Пол, Портер и я, все нанесли маску на двадцать минут и смотрим американский футбол по телевизору.

Между заботой о Поле, я навещала Саванну, которая подумала, что было бы забавно подготовиться в трейлере. Неплохая мысль, но не тогда, когда ванна покрыта многодневной коркой из щетины и мочи, и атакована зубной пастой. И теперь я нахожу себя, убирающую ее, чтобы Саванне было удобно в день ее свадьбы.

Я сделала снимок с целью шантажа, прежде чем убраться там. Пол задолжал мне. Я подумываю, что возможно подарочная карта на двести долларов в Сефору (магазин косметики) исправит это. Я преподнесу это позже, когда я расскажу небольшую ложь о Саванне, сходящей с ума от похода к алтарю, и как я спасла день, успокоив ее.

Я не против лгать Полу. Я не против всего этого.

Свадьба была прекрасной. Саванна выглядела великолепно в кремовом, кружевном платье-трубе, которое обтягивало каждый ее изгиб. Оба, Пол и Портер, были одеты в хорошо сшитые темно-синие костюмы с белыми рубашками и темно-оранжевыми галстуками.

А я? Я была затянута в сельское, оранжевое, длинное, атласное платье, которое было, вероятно, наименее лестным из того, что Саванна могла выбрать. Но, эй, это не мой день. Я просто переживаю за ее фотографии. Решение для фотосъемки было ужасным – не очень весело будет тому, кто будет рассматривать фотографии позднее.

Пол плакал, кто-нибудь шокирован этим? Но вместо его слез куницы, которые заставляют вас хотеть выдрать его волосы из ноздрей, он слегка пустил слезу, когда Саванна шла к нему. Это было мило.

Во время фотосъемки, Портер продолжал говорить мне, как прекрасно я выглядела, но я смогла разглядеть немного веселья в его глазах по этому случаю. Что должен на самом деле сказать парень, когда ты одета в платье полное оборок и с огромным бантом? Так было до того, как Саванна принесла ковбойскую шляпу, которую я должна была надеть, чтобы распрощаться с Унесенными Ветром и встретиться с компиляцией Хауди-Дуди (кукольная, театрализованная передача 1940-1960 гг, где главный герой - кукла-марионетка Хауди-Дуди) Я оставила шляпу на себе для Пола и Саванны, которые принадлежали им, пока собиралась объездить стог с сеном. Я упоминала, что они идеально походят друг другу?

Теперь, когда я наконец-то наслаждаюсь приемом, обо всей щетине позаботились, и я наконец нанесла тушь впервые за несколько дней, я могу попытаться вздохнуть, даже при том, что Портер разговаривает с другом семьи в нескольких шагах от меня.

Можно судить мужчину по тому, как он носит костюм. Он уверен в себе, потому что его костюм сшит по его фигуре, убежден, что его задница на виду, а плечи подчеркнуты. Разглядывая Портера сверху-вниз, я могу сказать, что он уверенный в себе, гордый мужчина. Он держит свое пиво, схватившись за горлышко, а не за дно бутылки, его другая рука небрежно свисает в кармане, а язык его тела приглашает каждого. Он излучает секс и это убивает меня, только от одного наблюдения за ним издалека, интересно, что принесет сегодняшняя ночь, если он, конечно, захочет со мной поговорить.

- Если я не найду своего Поли, я могу закончить с Портером, - говорит Саванна, садясь рядом со мной. - Он невероятно сексуальный.

- Эм, конечно, - отвечаю я с небольшим дискомфортом.

- Я понимаю, почему ты переспала с ним.

- Извини? – страх и шок пробегают вниз по моему позвоночнику. - Саванна, где ты это услышала?

Она попутно делает глоток вина. Она никогда не пьет, если и пьет, то это бокал вина и все, но по ее расслабленным плечам, я могу сказать, что она выпила слишком много бокалов.

- Пол и я разговаривали об этом, когда ужинали. За то картофельное пюре можно было умереть. Не так ли?

- Уверена, что да. Предполагаю, что они разговаривали об этом с Портером прошлой ночью. Кажется, он случайно заговорил об этом.

- Кто, кажется, случайно заговорил об этом?

Я наблюдаю, как Саванна раскачивается под музыку, и если бы это была не ее свадьба, я бы ударила ее по лицу и напоила бы кофе, пока она достаточно не протрезвеет, чтобы рассказать мне всю информацию. Вместо этого, я тренируюсь в своем терпении пьяных людей.

- Портер был обычным. Я спросила его об этом. Он просто рассмеялся.

Рассмеялся? Мой взгляд падает на Портера, который все еще разговаривает с друзьями семьи. Он смотрит на меня, улыбается, а затем возвращается к своему разговору. Какого хрена он рассмеялся? Он отрицал это?

- Что же Портер сказал? Он отрицал все, что произошло?

Саванна хихикает.

- Нет, он сказал, что ты для него, как младшая сестра.

Видите пар, струящийся вокруг меня? Это потому что мой желудок закипает, как чайник прямо сейчас, и пар валит из моих ушей. Я готова взорваться.

Он сказал, что я для него младшая сестра? Ну, если это так, то мы занимались вчера весьма инцесуальными вещами.

- Когда Пол рассказал мне про вас двоих, я была супер взволнована, но он сказал мне расслабиться. Видимо, для вас двоих это просто интрижка, ну, по крайней мере, так сказал Портер. Ничего серьезного, просто немного повеселились.

Не злись на Саванну, она пьяна и это ее свадьба. Не бей ее, я повторяю, не смей бить ее, чтобы стереть этот оскорбительный намек на улыбку на ее лице.

- Просто интрижка? – спрашиваю я сквозь зубы.

- Полагаю, что так, но что за интрижка. Ты не могла выбрать наиболее идеального мужчину, ну, кроме Пола, чтобы поразвлечься с ним. Но развлекаться с Полом было бы отвратительно.

- Моя невеста!! – Пол пошатывается возле нас с пивом в руке и раскинутыми руками. - Ты великолепна. Я собираюсь завалить тебя сегодня ночью.

- Пол! Господи, - я вздрагиваю, пытаясь стереть эту картинку из своей головы. Самым отвратительным способом, он высовывает свой язык в сторону Саваны и делает короткие, тошнотворные толчки, пока Саванна сидит перед ним и хлопает в ладоши. - Можете вы двое прекратить? Это становиться раздражающим.

- Ты просто ревнуешь, потому что твоя интрижка с Портером закончилась, - говорит Пол, садясь рядом со мной. Он щекочет мой подбородок и говорит, - Повеселилась с хорошим любовничком в поездке, сестричка?

Я совсем не против избить Пола. Я шлепаю по его руке и говорю:

- Не трогай меня и откуда ты нахрен знаешь об этом?

- Это было так очевидно. Мы с папой посмеялись над тем, как вы думали, что настолько умны, когда ускользали из трейлера. Мы не идиоты, Марли.

Смущение накрывает меня. Я могу справиться с тем, что знает Пол…. По большей части. Но мой папа? Это другая история. Я не хочу, чтобы он даже считал меня распутной женщиной.

- И ты разговаривал с Портером об этом? – выуживание информации из своего пьяного брата абсолютно нормально, особенно после того, как пришлось мириться с его психованным, маниакальным поведением.

- Да, он закончил с этим.

То, как Пол буднично сказал, что «Он закончил с этим», будто удар ножом в сердце. Прошлая ночь для Портера был последней попыткой? И если это так, то почему он обсуждал это с моей семьей? Почему он не отрицал этого? Сейчас я похожа на идиотку, которая не может держать свои трусики на месте.

- Ох! Я пролил пиво на свой пиджак! - визжит Пол. Наклонившись ко мне, он прижимает свой пиджак к моему платью.

- Что ты делаешь? - я пытаюсь отодвинуться, но Пол не позволяет мне.

- Использую твое платье, чтобы промокнуть пиво, - он дышит прямо мне в лицо, влажный запах хлеба щиплет мой нос. - Это отвратительно, а ты просто подружка невесты… ты прислуживаешь мне.

- Отвали от меня, - я толкаю его, но он не двигается.

- Пиво, избавиться от пива, - бормочет он, прижимая пиджак к моему бедру, создавая очень неловкую ситуацию для нас обоих. - Пиво испачкало мой пиджак, Марли. Почему ты мне не помогаешь?

- Может, потому что твое дыхание разрушает клетки моего мозга.

- Как будто их там много! – Пол смеется и поднимет свое пиво, прежде чем уронить его мне на колени. - Бум, бросок микрофона. (примечательно амер. термин, который означает бросок микрофона в конце выступления, чтобы показаться «крутым»)

Пиво разбрызгивается на моем платье и плещется на моих коленях.

- Пол, какого черта? – я бью его своим букетом, который он ловит своими руками и нюхает.

- Оу, ты чувствуешь себя уродиной? Не переживай, никто не подумает, что я пролил на тебя пиво, все подумают, что ты описалась.

- Чем это лучше?

Он смеется, во всю глотку ржет. Схватив мой маленький букет, он втыкает его мне в затылок, в качестве аксессуара для моих волос, и хлопает.

- Ни чем. Но этот букет божественен на тебе, - он поднимается надо мной, и кричит всем на свадьбе. – Эй все, не переживайте, я не проливал пиво на Марли, она просто описала свои трусики. У нее в детстве был слаборазвитый мочевой канал, теперь я понимаю, что у нее есть проблемы с этим. Не судите ее недержание мочи.

- Пол, тебе бы лучше заткнуться к чертовой матери прямо сейчас, - говорю я сквозь стиснутые зубы.

В этот момент, я мечтаю о змеином яде, который бы выстреливал из моего рта, когда бы я не захотела. Я бы содрала кожу с лица Пола своей безумной змеиной сывороткой, выстреливающей из моих взбешенных гланд.

- Не говори мне заткнуться на моей собственной свадьбе, - Пол спотыкается, когда понимается на свои шаткие, длинные ноги. Он тянет к своему боку Саванну и целует ее в голову. – Мы хотим поблагодарить вас всех, присутствующих здесь, несмотря на Марли, которая портит все своим представлением с недоразвитым мочевым каналом, мы не можем не сказать, что рады, что вы приехали. Прошлой ночью, я разговаривал с моим лучшим другом Портером об их отношениях с моей сестрой…

- Что ты делаешь? Сядь. Сядь сейчас же, - я тяну его за пиджак, но он просто пьяно отталкивает меня.

- Я думал у нас будет еще одна свадьба, но оказывается, это была только интрижка и он видит мою Марли не больше, чем младшую сестру, - слышится коллективное «ах!» в толпе. - Я знаю, мы были немного сентиментальными. Портер найдет свою одну единственную однажды. Марли, она превратиться в старую-одетую-в-кардиган попрошайку со вставной челюстью. Но мы будет по-прежнему ее любить.

Пол поворачивается ко мне и снова щекочет мой подбородок. В этот момент, я хватаю его руку и скручиваю ее до того состояния, пока он не наклоняется и не кричит.

- Я сказала тебе заткнуться, - теперь я стою над ним, рука скручена достаточно, чтобы он почувствовал боль сквозь затуманенную алкоголем голову, пока чистая, убивающая драконов ярость выливается из меня.

- Марли, отпусти своего брата.

Папа держит пиво в своей руке… пиво!!!

- Пап, ты что пьешь?

- Портер дал его мне. Предложил мне расслабиться.

Портер вступает в резню МакМэннов, замыкая круг.

- Он казался напряженным из-за свадьбы Пола. Я подумал, что для него это будет неплохо.

- Он не пьет! - я ору, пока отпускаю руку Пола, который валится на землю, сжимая свои руки и поднимая их к небу, молясь Богу о своей жертве.

- Я всего-то выпил немного, Марли. Я взрослый мужчина. Я знаю, что я делаю.

Я поворачиваюсь к Портеру и тычу своим пальцем в его грудь. Он смотрит вниз на мое платье и делает худшую вещь, которую он вообще мог сделать в этой ситуации, он улыбается.

И после этого, меня переклинивает. Катушка жалких неудач пробегает в моей голове, когда мои плечи двигаются с моим интенсивным дыханием и моей вздымающейся грудью.

Бутылки с мочой, щетина, мужской туман, грязная ванна, тушь в лобковых волосах, ДНК в моих тенях для век, фланелевые рубашки повсюду.

Калейдоскоп клетки переполняет мои глаза, и я ощущаю, как мои поры наливаются кровью. Я выхватываю пиво из рук моего отца, поднимаю его над своей головой, с хриплым криком, который я могу описать, как комбинацию звуков возбужденной гиены и кошки во время течки, а потом швыряю бутылку на землю, едва не задев голову Пола.

Прежде чем я могу остановить себя, я направляюсь в сторону дома, где нахожу сумку с рубашками, которую я собрала, когда ранее убиралась в туалете в «Тэси», и несу ее на площадку для колки дров, на улицу. Бесконтрольно подергиваясь, со слюной, грозящей вытечь из моего рта, я хватаю топор и заношу его над головой, готовая к удару.

- Марли, опусти топор вниз и отойди от рубашек, - говорит Портер с вытянутыми руками, будто хочет помочь.

- Пуговка, пожалуйста, опусти топор вниз. Мы можем обсудить все, что тебя беспокоит. Пожалуйста, не руби папину фланелевую рубашку.

Моя голова резко поворачивается к трем мужчинам, которые превратили меня в обезумевшую. Я опускаю топор вниз и перехватываю его одной рукой, пока подхожу ближе к ним, ко всем троим. Одновременно, они держатся друг друга, чтобы отступить на шаг назад, прикрывая свои промежности. Умный ход.

- Не измываться над вашими драгоценными-драгоценными рубашками? Об этом ты меня просишь? - они стоят молчаливые и испуганные. - Об этом? - спрашиваю я снова, размахивая руками.

Единственный смелый и тот мой отец, он делает шаг вперед, еле-еле, и протягивает свою руку, как будто пытается меня успокоить.

- Пуговка, почему бы тебе не опустить топор вниз?

- Не указывай, что мне делать, - кричу я, размахивая топором в воздухе, как банши. - Думаешь мне нравиться быть похожей на сумасшедшего лунатика с недоразвитым мочевым каналом, букетом, торчащим из моей головы, и в «обоссаном» платье? – Пол собирается ответить, но я указываю на него топором, чтобы тот заткнулся. Он съеживается рядом с Портером, вынужденно прикрываясь его рукой для защиты. – Ну, я не знаю, очевидно, у меня не было выбора в этом вопросе, потому то благодаря вам троим, я потеряла уважение всех присутствующих на вечеринке.

- Разве это наша вина? – спрашивает Пол. За него говорит пиво, потому что в тот момент, когда вопрос вырывается из его рта, он визжит, а потом приподнимает пиджак Портера и накрывает им свою голову, представляя его, как плащ-невидимку.

- Я расскажу тебе, почему это ваша вина, тебе абсолютному упырю! – рявкаю я. – Я была в порядке, пока ты не пригласил его в наше меленькое путешествие, - я указываю топором на Портера. – Это должно было быть семейным опытом, но ты просто должен был пригласить Портера, не так ли? Ну, молодец, потому что теперь все разрушено, - я начинаю расхаживать взад и вперед, постукивая плоской частью топора по своей груди. - Я должна была догадаться, что все это закончится именно так. Идиотка Марли, маленькая сестричка думала, что у нее могут быть отношения с лучшим другом ее брата.

Голова Пола исчезает из-под пиджака Портера, и он встает во весь рост.

- У тебя были отношения с моей сестрой? Я думал, вы просто разговаривали. Ты…трахнул ее?

Не предупреждая, папа дает Полу подзатыльник.

- Не говори так о своей сестре.

Портер также бьет Пола и говорит:

- Да, не говори так о своей сестре.

Оправившись от подзатыльников, Пол размахивает своей рукой напротив Портера.

- Полагаю, ты должен был быть моим другом, не ее игрушкой?

Оба, папа и Портер, дают Полу подзатыльник.

- Не называй меня игрушкой, - заявляет Портер.

- Не оскорбляй своего друга, - папа упрекает.

Земля сходит с орбиты от такого обращения, когда Пол теряет все свои мозги и замахивается на затылок папы от чистого раздражения. На лес обрушивается тишина, а воздух становиться густым, когда брови моего папы готовятся к битве.

- Ох, дерьмо… - Пол начинает бегать на месте, тряся руками перед собой, как будто он не может поверить, что только что сделал. Он делает огромный глоток воздуха и начинает орать со всех легких, «Ааааааааааааааа», и несется обратно на свадьбу, папа преследует его, придерживает штаны, уносясь прочь, оставляя меня наедине с Портером.

Портер делает глубокий вдох и шагает вперед ко мне, но я поднимаю топор вверх, прежде чем он успевает приблизиться.

- Даже не думай об этом.

- Послушай, Марли…

- Нет, это ты послушай, - визжу я. – Ты думаешь это какая-то забавная игра, в которую тебе нравиться играть? Крутиться рядом с младшей сестрой Пола? Заставляя ее хотеть вещи, которых у нее не может быть? Ну, угадай что, Портер? С меня хватит! Я больше не играю в твою отстойную и закрученную игру. Ты сломал меня в прошлый раз, - мой голос становиться пронзительней. Я могу почувствовать, как балансирую на грани безумия. Я на грани удариться головой об дерево, и единственное о чем я могу думать - не расплакаться от самокопания в своем двенадцатилетнем возрасте. Я раздуваю свою грудь, иду к месту для рубки дров и заношу топор над головой. Глядя на Портера, я говорю. - Ты мистер МакИдиот в идиотских штанишках, и я надеюсь, что твой член утонет в блевотине, и когда я говорю в блевотине, я имею в виду сперму, потому что члены производят сперму, они выблевывают сперму полную детишек. Надеюсь, твой член утонет в молочной реке из младенцев, а потом заразиться инфекцией, потому что его собственные детишки, которых он выблевал, вообще-то заражены, из-за того времени, когда ты позволил зомби тебе отсосать. Твой член сосал зомби, и сейчас он тонет в своей собственной блевотине из зомби-ребятишек. Люди могут назвать это «Члено-блевотино-покалипсис». В википедии будет целая страница, посвященная твоему тухлому, вялому члену, который производит детишек, чтобы напугать друг друга в блевотине на самих себя, поэтому в дальнейшем это обернется в двойную рвотную проблему. Повсюду будет блевотина, и это из-за твоего члена! – я указываю топором на его член, а потом говорю, - Плохой член, очень плохой член! – я выкрикиваю последние слова, добавляя «да, да, да» в конце, взмахивая топором над своей головой, а потом разрубаю рубашку, которая лежит передо мной.

Удовлетворенная, я вытаскиваю букет из своих волос, бросаю в лицо Портера и убираюсь прочь в дом.

Определенно мой самый лучший поступок.

И теперь у вас есть это, начало конца. День, когда я потеряла разум, выбросила собственное уважение на ветер, и разрубила кучу фланелевых рубашек. Образно говоря, это ощущается, как будто я разрубила члены трех мужчин, которые превратили меня в такую. Но я стараюсь не думать об этом в таком смысле, потому что два из этих членов принадлежат моей семье, но тот, третий член, несмотря на его способность заставлять меня кричать таким способом, который привлекает животных, готовых к спариванию. Я наслаждалась его измельчением.

Устроила ли я сцену на свадьбе брата? Да, устроила, но иногда вы должны жить под девизом… #НикакихСожалений. Иногда вы должны игнорировать то, как воспринимают вас люди и делать то, что считаете правильным. Если это означает завершить прием на свадьбе брата боевым кличем каждому, кто слушает, а потом успокоится, в своем «обоссаном» платье, тогда идите на это. Каждому необходимо иметь моменты полного безумия в их жизнях. Время, когда ты не можешь сделать ничего, кроме как разломать все пополам, размахивая руками в воздухе, и носясь по кругу, как безумный, с высунутым языком и безумием в глазах.

Черт возьми, вы были способны вести себя только, как ребенок, но как взрослый, вы должны придерживаться высоких, социальных стандартов, таких как держать свои ноги скрещенными на людях, не бросаться козявками за обеденным столом, и говорить «пожалуйста» и «спасибо» вместо, «Передай мне этот сироп, ты шлюха».

Как образцовый гражданин, который подбирает мусор на тротуаре, открывает дверь пожилым дамам, которые пердят, проходя мимо вас, я заслужила этот момент. После всего того, через что я прошла за последние несколько дней, я заслуживаю того, чтобы выкинуть свой рассудок в воздух для птиц, которые изгадят его. Когда у вас бывают такие моменты, вы абсолютно точно понимаете, о чем я говорю.

И знаете, что самое интересное? Люди узнают, насколько ты можешь стать абсолютно безумной и психованной в такой момент, что они забудут об этом и никогда не станут поднимать это снова, и знаете почему? Потому что это все означает быть взрослым, игнорируя психа, который выходит из себя, шагая вперед, как будто ничего не произошло, потому что однажды, они обнаружат себя в подобной ситуации и насладятся той же вежливостью от других.

Это то, что мы делаем лучше всего, как образцовые горожане. В лицо человеку, вы делаете вид будто ничего не произошло, а за его спиной, воспроизводите видео, которое вы записали с ним снова и снова.

Нет слов мудрости, которые я могу сказать вам, когда вы теряете способность жить по взрослым правилам, поэтому делайте все правильно, на полную катушку. С пеной у рта, высмеивайте, пинайте все то, через что проходите, разбивайте стены, разрезайте стог сена при помощи мачете, и узнавайте непонятные слова, пока подпрыгиваете вверх и вниз, лаская свои соски. Если вы сходите с ума, делайте это правильно.

КОНЕЦ.

Вообще-то нет, но если бы это на самом деле был конец, то, пожалуйста, скажите мне, что вы испытали от всего этого? Швыряете несколько стаканов воды, бьетесь головой об свое устройство для чтения, может быть, бросаете несколько смертельных угроз своей подушке? Я, по крайней мере, надеялась бы на это.

Глава 21

***Портер***

Бывает такой период в жизни человека, когда ты понимаешь, что нет желания взаимодействовать с кем-то, сделать шаг назад и осознать тот факт, что ты только что просрал все над чем работал всю жизнь.

Этим я и занимаюсь.

Сейчас утро понедельника. Марли уехала в аэропорт рано утром в воскресенье, сказав «пока» только своему отцу и Полу, прежде чем убраться отсюда. Меня не было в списке объятий, прежде чем она уехала. Виню ли я ее? Нет, ни капли.

Давайте проясним одну вещь, когда я сказал, что у нас с Марли была интрижка…. Этим я хотел показать, что наши отношения не такое уж и большое дело, для ее отца и брата. Последнее, что мне было бы нужно, это их вмешательство в то, что бы ни было между нами. Когда я сказал Саванне, что Марли мне как сестра, это было до того, как она спросила о наших отношениях, и мы поговорили о ней просто, как о личности.

Думаю ли я, что Марли мне, как сестра? Блять нет, больше, чем лучший друг, лучший друг, которого я безумно люблю.

Я убираю свои руки подальше от козы, которую я сейчас дою, и кладу свои локти на бедра, руки складываю перед собой. Я наклоняю свою голову и пытаюсь стереть образ Марли из своей головы. Хоть платье, которое ее заставила надеть Саванна, было отвратительным, она все равно была великолепна, даже когда казалось, что она описалась в штаны, а ее букет украшал макушку ее головы, как будто это была звезда на верхушке рождественской елки.

Ночь перед свадьбой, дерьмо, я никогда не забуду то, как ее руки пробегали по моему телу, желание и потребность, разливающиеся в ней, то, как она выкрикивала мое имя, то, как я ее держал после всего, пока не попросил ее уйти. Сказать ей, чтобы она возвращалась в свою постель той ночью, было самой трудной вещью, которую я когда-либо делал.

В отчаянии, я хотел попросить ее остаться, не только на ночь, но и вообще не уезжать в Калифорнию. Я ломал мозг весь тот вечер, пытаясь найти способ, чтобы все для нас получилось, но ничего не приходило на ум. Вместо этого, я отдалил ее от себя, в итоге, оттолкнул ее на три тысячи миль.

Из того, что я слышал, Пол извинился вчера перед Марли, прежде чем она уехала. Они смеялись над их «битвой» и списали все это на очередную резню МакМэннов. По крайней мере, она смогла уехать в нормальных отношениях со своей семьей. Я, это другой случай, я не удивлюсь, если она уехала с куклой вуду, копией меня, сделанной из моих волос и всего остального.

Понимая, что у меня впереди длинный день, я возвращаюсь к работе, дою коз, кормлю их и убираю в их стойлах. Берни ухаживает за урожаем на своем тракторе, одетый в порубленную фланелевую рубашку, любезность Марли, и рубашку с длинным рукавом под ней.

Прежде чем понимаю это, уже время обеда, и Берни зовет меня в главный дом сделать перерыв. Я умываюсь в раковине, затем сажусь перед тарелкой с двумя хот-догами и чипсами. Кое-что я забыл упомянуть – Берни не просто ест хот-доги в дороге, нет, он ест их почти что каждый день. Большую часть времени я пытаюсь обедать в одиночку, но начало недели всегда включает в себя поедание совместного обеда, за разговорами о том, что произошло за неделю. Всегда подаются хот-доги.

- Прохладное утро, ты не находишь?

- Ага, - я беру хот-дог и засовываю его в рот, пытаясь не подавиться от поедания предмета фаллической формы, такое огромное количество раз за последние несколько дней. – Было немного инея на траве, когда я проснулся. Слышал, это означает, что будет суровая зима.

- Так написано в календаре, - подтверждает Берни, крошки от чипсов случайно падают на его бороду, которую он отрастил на зимний период.

- Как кукуруза? Готова к сборке?

- Практически. На подходе. У нас спелый урожай в этом году, тыквы больше, чем когда-либо. Мой друг Томас поможет мне с Тыквенным Полем и Тракторными гонками. Если мы сможем подготовить все в этом году, то это может стать ежегодной традицией. Он на пенсии и ищет чем заняться, и я знаю несколько дам в городе, которые хотели бы продавать домашний, яблочный сидр и пончики. Это может стать началом традиции на ферме МакМэннов.

- Серьезно? - спрашиваю я, немного в шоке, услышав впервые идею о Тыквенном поле. - Я не знал, что ты собираешься открыть ферму для посетителей. Когда все началось?

Берни вытирает рот салфеткой, прежде чем заговорить.

- Я подумывал о способах расширения. Существует потребность у местных в Тыквенном поле, поэтому, когда ты начал работать со своим мылом, я начал мозговой штурм с Томасом.

- Но почему ты не взял меня? – меня немного ранило то, что я не был включен в идею о Тыквенном поле.

Положив хот-дог, Берни складывает руки перед собой.

- Портер, когда я увидел страсть, которая у тебя есть к Мылу для Мужчин, я знал, что это сработает…

- Ты не знаешь этого, - я трясу головой. - Ты слышал Марли. Нет никакой чертовой надежды, что это вообще произойдет, учитывая, что сейчас происходит на рынке.

- Я люблю свою дочь, очень сильно, но она иногда может быть дурочкой. Она может и знает все тонкости индустрии красоты, но она знает это только о женщинах. Она не знает, что происходит в голове у мужчины… что мы ищем. Будет ли твое мыло продаваться в Уолмарте? Я не знаю. Я могу представить, как оно продается партиями в хипстерских магазинах, как Urban Outfitters? Да.

- Ты знаешь Urban Outfitters? – спрашиваю я, морща нос.

Берни смеется.

- Я провел свое исследование. Я верю в твой бренд, и знаю, что он пойдет. Ты просто должен иметь веру. Поэтому я начал подумывать о других способах, проведения своего времени на этой ферме. Другие способы, чтобы привлечь людей. Ты не обязан оставаться здесь надолго, Портер.

- Что ты имеешь в виду?

- Разве ты не понимаешь? Как только твое мыло взлетит, ты вероятно, должен будешь переехать ближе к производителю продукта. Тебе не обязательно жить на ферме вечно, сынок. Мне нужно найти новые способы проводить мое время здесь. Это именно то, что я делаю.

- Я не хочу переезжать, Берни. Ты нужен мне.

Берни похлопывает меня по плечу и улыбается.

- Я люблю тебя, Портер, но ты не только наемный работник здесь. Если ты не уедешь, когда «Педерсон Групп» выберут твое мыло, тогда я вышвырну тебя отсюда.

- Но…

Берни останавливает меня, прежде чем я успеваю закончить.

- Позволь мне спросить тебя кое о чем. Моя дочь что-то значит для тебя?

Пот начинает появляться над моей верхней губой, от подаренного мне взгляда Берни.

- Что ты имеешь в виду?

- Это простой вопрос, Портер, - Берни делает глоток своего корневого пива. – Моя дочь что-то значит для тебя?

Это вообще-то не простой вопрос, но я не хочу вдаваться в детали с Берни.

- Ну, я знаю ее большую часть своей жизни, конечно, она кое-что значит для меня.

.- Не очень удачный ответ. В этом прошедшем путешествии, ты собирался разбить ее сердце?

- О чем ты говоришь? – спрашиваю я, моя нога трясется, а нервы почти на пределе.

- Вчера утром, перед ее отъездом, я держал ее за руку, пока она плакала. Она не сказала из-за чего она плачет или из-за чего так расстроена, но вчера, глядя ей в глаза, могу сказать, что это было связано с тобой. Когда вы трое были маленькими, Глория и я наблюдали за вашей игрой с крыльца. Мы попивали свое коренное пиво вместе и разговаривали о будущем, которое вас ожидает, когда ваши гормоны начали давать о себе знать. Глория всегда говорила мне, что она видит что-то между вами двумя, но я никогда не замечал этого. Так было до выпускного класса Марли в старшей школе, когда я заметил изменение твоего отношения к ней. Ты был не просто защитником, ты был собственником. И когда я подумал, что, наконец, что-то произойдет между вами двумя, Марли уехала в колледж, не оглядываясь.

Столько все было скрыто.

- Что-то было между вами тогда?

Я откашливаюсь и впиваюсь взглядом в свою тарелку, не в состоянии посмотреть Берни в глаза.

- Не совсем. В смысле, могло бы что-то быть, но я не позволил этому произойти. Не потому что я не хотел этого, а потому что я не хотел ее удерживать. Если бы я рассказал ей о своих чувствах, она бы бросила свою стажировку и осталась. Я не хотел, чтобы это произошло.

- Итак, ты принес жертву, ранив ее, но также и защитив ее, - я только киваю головой. – Это похвально. Так, что же произошло в этот раз?

Это такой неловкий разговор, но Берни решителен, и я знаю, что он не успокоиться, пока не узнает все подробности.

- Я потерял контроль. Я окунулся в свои чувства, и прежде чем смог остановить себя, все зашло слишком далеко.

- Слишком далеко? – Берни поднимает брови в мою сторону, и я с трудом сглатываю.

- Эм, нам не стоит вдаваться в детали.

Тишина обрушивается между нами, и я не знаю что мне делать – бежать или засунуть остаток своего хот-дога в рот, - поэтому я затыкаюсь.

Наконец, Берни смотрит на мня с серьезным выражением на лице.

- Ты ее любишь, Портер?

Повзрослев, я быстро усвоил, что не зависимо от последствий, вам никогда не стоит лгать Берни МакМэнну, никогда. Он хороший человек…если ты честен с ним, то он менее вероятно станет убивать тебя. Поэтому я поджимаю свои яйца и выкладываю все карты на стол.

- Безумно, - я растираю руками лицо. – Я люблю ее так чертовски сильно, больно от того, что ее нет рядом, знать, что она уехала, не попрощавшись со мной, знать, что я испортил свой единственный шанс найти свою настоящую вторую половинку. Это медленно убивает меня.

Берни кивает головой.

- Так я и думал.

Из кармана своей рубашки он достает конверт и кладет его передо мной. Мое сердце перехватывает в груди, когда я вижу хорошо знакомый почерк женщины, которая заботилась обо мне, как будто я был ее сыном. Я бросаю взгляд на Берни, который схватил меня за предплечье.

- Мама МакМэнн знала, что вы двое предназначены друг другу. Перед тем как уйти, она заставила меня дать обещание отдать тебе это письмо, когда ты, наконец, поймешь, что Марли твоя единственная. Прочитай его, и когда ты закончишь, я хочу знать, каким будет твой план по возвращению моей дочери.

С этим, Берни схватил свое коревое пиво и тарелки, и убежал в гостиную, где он щелкнул телевизором и начал смотреть спортивную статистику.

Я таращусь на письмо, больше не голодный, представляю, что написано в запечатанном, кремовом конверте.

Из гостиной орет Берни:

- Оно само себя не прочтет, мальчик.

Нуждаясь в некотором уединении, я забираю письмо, запихиваю его в задний карман, и отношу свою наполовину съеденную тарелку на кухню, где я ставлю ее на островок. Зная Берни, он, скорее всего, закончит ее за меня.

Когда я выхожу на улицу, я слышу, как захлопывается дверь за мной, и оглядываю ферму, землю на которой я вырос, дом, где я влюбился в Марли. Я могу представить ее немного неуклюжее тело, гоняющееся за нами вокруг забора, пытаясь не отстать. Я могу представить, как она обучает своих свиней, чтобы они стали лучшими на представлении, и я могу представить, как она расчесывает гриву своей лошади, Сникерса.

Куда бы я не посмотрел на ферме, я вижу Марли. Невозможно избегать ее, когда это место, где я научился любить ее.

Вместо того, чтобы вернуться в свою хижину чтобы прочитать письмо, я направляюсь к старой шине, которая висит на огромном дубе, который мы называли Дубок. Не судите меня, мы были не очень креативными тогда. Я прислоняюсь к стволу Дубка, после того как вытаскиваю письмо из заднего кармана. Я сажусь и кручу его в руках, немного нервничая перед прочтением. Если бы Пол был здесь, я бы читал его вместе с ним, но он уехал в свой медовый месяц с Саванной, что мне только на руку.

На лицевой части конверта написано «Портеру» идеальным почерком Мамы МакМэнн. У нее была особенная ручка, она пользовалась ей только для определенных людей. Я могу сказать по надписи, что она использовала такую же ручку, даже для моего письма.

Любопытно, но страшно, я открываю письмо и раскрываю такой же кремовый листок бумаги. Я тру свою бороду, когда вижу, что внутри.

Я читаю первое предложение вслух.

- Мой дорогой Портер.

Блять.

Я сжимаю свои глаза, и наклоняю голову назад, вспоминая каким нежным образом Мама МакМэнн обнимала меня, когда бы я не подошел, то, как она сияла, когда наблюдала, как я играю с Полом, и то, как она относилась ко мне также, как и к остальным своим двум детям.

Когда я падал и царапал свою коленку, она была первой, кто накладывал повязку, и когда мне нужен был совет, как справляться с отцом, она сидела со мной под этим деревом и помогала мне разобраться, что значит принять правильно решение и неправильное. Когда у меня не было чистой одежды, она забирала ее в дом, где могла постирать ее для меня, и когда у меня не было обеда, который я мог бы взять с собой в школу, потому что мой отец был слишком бесполезен, чтобы понять что я голоден, Мама МакМэнн засовывала мне в карман десятидолларовую купюру на всю неделю.

Эта женщина спасала мою жизнь день изо дня, пока была жива, и даже теперь, когда ее нет больше на этой земле, чтобы поцеловать меня в лоб, она все еще пытается спасти меня с помощью своих слов.

Желая прочитать, о чем она говорит, я делаю глубокий вдох и смотрю вниз на бумагу.

Мой дорогой Портер,

Если ты читаешь это письмо, то произошло две вещи, я не прошла свою химиотерапию и ты, наконец, понял, что вы с Марли созданы друг для друга.

Прежде чем перейти к Марли, я бы хотела поговорить о своей химиотерапии. Во-первых, я хочу поблагодарить тебя за то, что оставался рядом с Марли и Полом, когда я становилась слабой в последние несколько месяцев. Я никогда бы не стала просить лучшего друга для них. Во-вторых, я хочу сказать тебе, как сильно я люблю тебя за то, что ты навещал меня, когда я была слишком больна, чтобы вылезти из кровати, за то, что приносил мне суп и воду, когда я нуждалась в них, за то, что читал мне книги, когда они не являлись тем, что было необходимо читать тебе. Хоть я и не справилась со сражением, я все еще счастлива, что была способна провести эти последние драгоценные моменты с тобой.

Когда ты впервые пришел к нам на ферму, чтобы познакомиться, я моментально влюбилась в твои каштановые, растрепанные волосы, узловатые коленки и улыбку с ямочками. Так уж совпало, что вы с Полом были одного возраста и сразу же стали лучшими друзьями. Ты помог стеснительному, фермерскому мальчику превратиться в общительного, уверенного, хоть и истеричку, но мужчину. Мне грустно, что я не смогу наблюдать за вашей дружбой годами, но я знаю, что она будет постоянной в ваших жизнях, из-за связи, которую вы выстроили, когда были очень маленькими.

А теперь о Марли. Во-первых, она была той, кто ходит за всеми по пятам, кто раздражала вас мальчиков без конца. Я проводила много послеобеденных разговоров с тобой и Полом о том, как быть милыми с Марли и принимать ее в свои приключения. Помнишь, как я подкупила вас печеньем? В тот день, мне не было стыдно за то, что я делала, потому что это было бесценно видеть вас троих, играющих вместе.

Шли годы, и я заметила сдвиг в ваших отношениях. Ты был более дружелюбен с Марли, чем Пол. Ты считал, что это хорошо для нее – таскаться повсюду, играть, присутствовать в ваших великих приключениях на ферме. Я не думаю, что ты понимал это тогда, но я понимала, я видела это в твоих глазах. Марли для тебя была не просто сестра Пола, она была твоей половинкой. Человеком, с которым ты должен провести всю свою жизнь.

Я всегда думала о том, что вы двое принадлежите друг другу, в этом не было никаких сомнений в моей голове.. ты просто должен был осознать это сам. А сейчас, когда ты читаешь это письмо, я надеюсь, что ты сделал это.

Итак, что ты собираешься делать с этим?

Единственный урок, которому я могу научить тебя в этой жизни, - это хвататься за каждый день и не ждать, представляя, что могло бы быть. Портер, сын мой, жизнь коротка, прими себя таким, какой ты есть сейчас, отреагируй на свои чувства, даже если это означает поставить на кон свое сердце, потому что, если ты не сделаешь этого, ты всегда будешь представлять, какой могла бы быть жизнь, если бы ты использовал возможность.

Будь с моей малышкой, сделай ее счастливой, и подари ей такую любовь, которая, я знаю, приходит один раз в жизни. У меня было это с моим Берни. Раздели такой же вид непоколебимой любви с моей Марли.

Я люблю тебя, Портер. Я наблюдаю за тобой, целую эти расцарапанные коленки, и треплю твои непослушные волосы.

Люблю тебя всегда,

Мама МакМэнн.

Слезы текут по моему лицу, письмо тяжелеет в моих руках, когда я опускаю его вниз и смотрю на ферму. Что, блять, я должен теперь сделать?

****

Кто-то стучит в мою входную дверь, но я даже не удосуживаюсь ответить, потому что я знаю кто это, и знаю, что он может сам себя впустить.

После того, как я прочитал письмо Мамы МакМэнн, я засунул его подальше в ящик для носков в конце рабочего дня, а затем забылся в одном из любимых напитков Пола, спасибо остаткам после его свадьбы. Ужин меня не волнует сегодня, все, что меня заботит сейчас – это попытаться напиться достаточно для того, чтобы не думать о принятии каких-либо решений о моем будущем.

- Не очень вежливо заставлять людей ждать на улице, - говорит Берни, направляясь к моему месту с тарелкой еды. Он усмехается, когда замечает пустые бутылки из-под выпивки на моем кофейном столике и мою задницу на полу, играющую старым, плетеным ковром, который сделала Мама МакМэнн, когда была молодой. – Как ты думаешь, чем ты занимаешься?

Я смотрю на бутылку с пивом, а затем протягиваю ее ему, чтобы он посмотрел.

- Пью. А что начет тебя?

- Не приемлемо, - Берни ставит тарелку с едой, хватает меня сзади за шиворот и поднимает с пола. Я не сопротивляюсь ему, потому что я никогда не сопротивлялся Берни. Вместо этого, я позволяю ему тащить меня на кухню к раковине, где он обливает мою голову холодной водой. – Я никогда не позволю тебе растрачивать попусту свою жизнь, как это делал твой отец. Ты слышишь меня?

- Да, - отвечаю я, между потоками воды на лицо.

Берни отпускает мою рубашку и пихает мне кухонное полотенце. Он делает шаг назад и перекрещивает руки на своей груди, став выше и немного пугающе, я не стану лгать.

- Что ты пытаешься сделать? Как распитие алкоголя поможет тебе с проблемой, которая у тебя сейчас есть?

Почему я чувствую, будто мне снова двенадцать, когда Берни поймал нас с Полом, распивающих пиво за сараем? Вероятно, это был один из самых страшных моментов в моей жизни. Мы больше не пили, пока нам не исполнилось по двадцать одному. У Берни была способность, одним взмахом брови, вселить весь страх Господний в вас. Это ужасно.

- Я надеялся забыть, - отвечаю я честно.

- Забыть? Ты веришь, что у алкоголя есть какая-то волшебная сила, которая сотрет все, что ты хочешь забыть? Срочное сообщение, придурок, ты можешь забыться, пока ты в отключке, но на следующее утро ты проснешься с головой, отдающейся в твоей заднице, а воспоминания о твоих проблемах нависнут над тобой. Единственный способ решить проблему – это посмотреть правде в глаза. Итак, скажи мне, что тебя так пугает, что ты почувствовал, что тебе необходимо дьявольски напиться?

Забавно он называет это, после того, как попробовал несколько дьявольских глотков на свадьбе.

- Моя проблема? Ну, я влюблен в твою дочь, тем вид любви, когда она поглощает тебя, что ты неспособен нормально функционировать, эм, она ненавидит меня, и мы живем на расстоянии трех тысяч миль.

- Я вижу единственную проблему в этом предложении. Ты живешь на расстоянии трех тысяч миль, но она решается с помощью билета на самолет.

- Все не так просто, - я расхаживаю взад и вперед. – Она не хочет со мной разговаривать, она даже не попрощалась со мной, когда уезжала. Она не желает ничего со мной, Берни. Я знаю, это моя вина, потому что я оттолкнул ее… я должен был оттолкнуть ее.

- Потому что ты испугался?

Моя голова дергается в его сторону, чтобы увидеть ухмылку на его лице.

- Я не боюсь.

- Да, так и есть. Ты сказал, что хотел спасти ее от пребывания здесь, но в реальности, ты спасаешь себя от движения через свою паутину безопасности. Единственный раз, когда ты не проводил время на этой ферме, был, когда ты помогал Томасу четыре года назад, но даже это был небольшой промежуток, после отъезда Марли. Ты вернулся и жил на этой ферме, никогда не выходя за пределы своего маленького круга, где были все твои знакомые. Ты боишься провала. Единственная причина, по которой ты отдал свое мыло на суд людей, это потому что я практически заставил тебя, - Берни держит меня за плечо и искренне мне говорит. - Я понимаю, Портер. Твой отец растрачивал ваши семейные сбережения, преследуя свою мечту, и когда они не оправдали себя, он заливал свои переживания выпивкой. Ты хочешь безопасности, ты хочешь комфорта. Это не удивительно. Но жизнь не стоит того, если ты никогда не поставишь на кон свое сердце, если ты не попробуешь что-то новое. Боль может быть кратковременной, «что бы могло быть» останется с тобой навечно. Не живи жизнью полной сожалений, Портер, из-за того, что ты боишься неизвестности.

- Но что если у меня не получится? – я слышу маленького мальчика в своем голосе.

Не мигая, Берни притягивает меня в объятия и говорит:

- Тогда я буду ждать тебя здесь. Только из-за того, что Марли моя дочь, это не делает тебя меньше моим сыном. Не имеет значения, что произойдет, я буду всегда ждать тебя здесь.

Глава 22

***Марли***

- Я рада, что ты стащила свою тушку с дивана, чтобы принять душ. Ты на самом деле начала попахивать в этой маленькой квартирке. Единственная причина, по которой это место не пахнет, как сгнившая вагина в жаркий, солнечный день, потому что Мыло для Мужчин повсюду. Серьезно, мне нужно взять немного для Джонни.

Моя голова все еще остается на диванной подушке, но я поглядываю на мыло, которое появилось в понедельник, для тестирования. В тот момент, когда я открыла коробку, мои внутренности в животе будто ударили кулаком. Образы и воспоминания о Портере затуманили мой мозг, напоминая мне его слова, о том, как он обращался со мной на ферме, о последней ночи, которая у нас была.

После более тщательного изучения мыла, я заметила, что оно изготовлено в пригороде Нью-Йорка. Не надо быть гением, чтобы сложить два и два вместе. Реакция Портера на мое разглагольствование о мыле на целевом рынке, его способности заткнуть Пола, пока тот не проболтался, причина, по которой он был в Калифорнии, - он изготовитель Мыла для Мужчин, и мне не верится, что он не сказал мне об этом.

Вместо того, чтобы быть стервой-манипуляторшей и сообщить «Педерсон Групп», что мыло дерьмовое, я протестировала его, дала честную реакцию, и отправила ответ. Если бы я встречалась с мужчиной, который пользуется этим мылом, я была бы полностью его, как мотылек, летящий к пламени. Подобно моим путешествиям через всю страну, я не смогла остаться в стороне. Опять же, не это мыло привлекает меня в Портере, что было бы преимуществом, но то, что привлекает меня в Портере это… он.

Но это не имеет значения, потому что для него я жалкая, маленькая выскочка, которая гонялась за ним по все ферме. Я все еще пытаюсь понять, почему он подумал, что необходимо меня ввести в заблуждение, если ничего бы не произошло. Это была какая-то жестокая шутка для него и Пола, в которую они втянули друг друга? Нет, Пол не настолько жесток. Да, он использовал мою тушь, чтобы разукрасить свои яйца, но играть с моим сердцем, он бы не сделал этого.

- Ничего, если Джонни придет сегодня? – спрашивает Мариса, обнюхивая один из кусков мыла. – Я хочу принять ванную с ним и растереть все его тело.

- Мне плевать, что вы делаете, - отвечаю я, зарываясь головой в подушку.

- Ты вообще собираешься распаковываться? Я люблю тебя, ты знаешь это, наша квартира маленькая, а твоя сумка занимает большую площадь. Вся эта одежда грязная? – я слышу, как она роется повсюду, но не беспокоюсь о том, чтобы остановить ее. Если она хочет прикасаться к моему грязному нижнему белью, то она может это сделать. – Ты на самом деле выкинула свою палетку с тенями, потому что Пол плюнул в нее?

Мариса практически вылетела в Нью-Йорк, чтобы перерезать глотку Полу, когда я рассказала ей об этом. Все время, что Мариса прожила со мной, она выяснила, даже не смотря на то, что ты мой лучший друг, не связывайся с моей косметикой. Пол имел наглость испортить мою косметику, это непростительно для нее.

- Да. Кто знает, какие микробы есть у него во рту? Я не стану наносить это на свои глаза, чтобы заразиться какой-то разновидностью венерического конъюнктивита глаз. Я могу стерпеть многие вещи, но болезненная вагина на моих глазах - не то, с чем я могу справиться.

- Достаточно, - Мариса кивает, а потом продолжает копаться в моей сумке. - Ох, посмотри на это, любовное письмо!

- Что? – я смотрю на Марису, которая держит конверт в своей руке. - Дай мне его!

Я ударяю ее, но она перемещается в сторону.

- Это может быть от Портера? Если это так, у него немного девчачий почерк.

Я поднимаю свое тело с дивана и бросаюсь на нее, придавливая ее к полу. Спасибо моему детству, которое состояло для меня их постоянных попыток отобрать вещи обратно у Пола, я натренировалась в борьбе на полу. Я вытягиваю конверт из ее руки и смотрю на мое имя на лицевой части, написанное почерком моей мамы. Я сваливаюсь с Марисы на пол, пока таращусь на него.