Маяк Фишера (ЛП)

Глава 21

Из журнала Фишера средней школы

28 октября 2001

«Каждый электрон имеет отрицательный электрический заряд, а каждый протон имеет положительный электрический заряд. Заряды равны по величине, но противоположны по знаку. По сути, они своими противоположными полюсами притягиваются друг к другу».

Единственная причина, по которой я еще не сплю, потому что весь день не слышал голоса Люси. Я не знаю, какого черта со мной происходит, но я даже не смотрю ни на какую другую девушку уже почти месяц. Очевидно, я сошел с ума, потому что она полная противоположность любой на этом острове. Она стеснительная и держится отстраненно, никогда не меняя своего отношения и не пытаясь вписаться в остальное стадо в этой школе. Она только отвечает на уроках и постоянно ходит, уткнувшись носом в книгу. Думаю, что половина из имеющихся здесь девушек не читают ничего, кроме журналов мод, но Люси читает «Анну Каренину» и «Унесенные ветром». Единственное время, когда можно увидеть хоть как-то ее индивидуальность или же услышать колкое замечание, когда мы вместе, и от этого я чувствую себя чертовски хорошо, из-за того, что я могу вызывать у нее такие эмоции.

Ко всему прочему, она очень умная. Она единственная десятиклассница, понимающая высшую химию и получающая одни пятерки. Когда учитель сообщил мне, что необходимо подтянуть успеваемость по химии или у меня появляется возможность не окончить школу, я тут же записался на занятия с репетитором. Я не собирался откладывать свое рекрутство в морпехи, а для этого мне было необходимо закончить школу. Как назло, Люси была в списке репетиторов, и я проверил, что все мои свободные часы совпадали с ее, поэтому у учителя просто не было другого выбора, как назначить нас в пару.

Люси делает паузу в своем объяснении, отрывая глаза от учебника по химии, но я не могу оторвать взгляд от ее рта, а не от страницы, которую мы проходим. Я ничего не могу поделать. Ее губы сводят меня с ума. Она никогда не наносит это липкое, блестящее дерьмо на губы, что делают все остальные телки. Губы у нее всегда идеального розового оттенка, и блестящими она сохраняет их достаточно просто, облизывая их кончиком языка, что она и делает прямо сейчас.

— Эй. Соберись, — ругает она меня, постукивая карандашом по книги, заставляя оторваться от ее губ, чтобы посмотреть в ее глаза.

— Я полностью сосредоточен. Ты говоришь, что противоположности притягиваются, — говорю я, подмигивая и улыбаясь.

Я сам не в состоянии себе помочь, но ничего не могу поделать. Я знаю, что это раздражает ее, когда я пытаюсь ее очаровать, и именно это я лю... нравится в ней. Она единственная девушка в этой школе, которая не набрасывается на меня, когда я начинаю с ней флиртовать.

Она стонет и закатывает глаза, моя улыбка становится еще шире.

— Да, но только в научном мире. Почему ты выбрал высшую химию, если ты даже не знаешь основ?

Я ставлю локти на стол и опускаю лицо в ладони, вздыхая.

— Ты поверишь мне, если я скажу, что я подписался на это только лишь из-за того, что ты самая горячая девчонка в классе?

Это единственное, что помогает мне с Люси. Ладно, единственное, что помогает мне, чем постоянные мысли о поцелуях или мыли о том, чтобы дотронуться до ее длинных волос, почувствовав насколько они мягкие, или сжать ее идеальную круглую попку. Но она видит меня насквозь. Ее голубые глаза разрезают меня, как лазеры, когда я пытаюсь нести ей такую чушь.

— Хорошая попытка, — говорит она, вертя карандаш в руке и разворачиваясь ко мне лицом, положив нога на ногу, и наклонив голову в бок. — Есть только одна довольно красивая девочка в нашем классе, и я случайно узнала, что у нее есть очень важный парень, а именно ты. Как насчет правды?

Я ненавижу, когда она всегда занижает свою привлекательность, только лишь из-за того, что не выглядит, как любая другая телка в этой школе. Она прекрасна чисто по-американски, как обычная девушка, но она даже не осознает этого.

— Две, — рассеянно бормочу я, переводя взгляд на ее ноги и представляя, как провожу руками по ее ногам к бедрам.

Она в замешательстве качает головой, глядя на меня.

— Есть две более чем красивые девушки в нашем классе. На самом деле, я бы не стал классифицировать тебя, как просто красивую. Я уверен, что есть гораздо более точное слово то, как ты выглядишь, но не думаю, что оно существует, — говорю я с ухмылкой.

— Ты можешь быть серьезным, хотя бы одну минуту? — спрашивает она с раздражением.

— Я серьезен как никогда. Я не могу отвести глаз от тебя с тех пор, как ты вошла в кафетерий в тот день, — отвечаю я тихо и честно, впервые за долгое время.

Я знаю, что она не верит мне и это дерьмо бесит меня. Но каждый день в школе, она видит очередную девушку, виснувшую на мне, что естественно оправдывает ее недоверие ко мне. Если бы она только знала, как я хочу оттолкнуть их всех от себя и встречаться с ней, потому что каждый раз, как только возникает благоприятная возможность провести с ней время, я отталкиваю их всех. Я отверг свидания, отверг минет, я даже отверг вечеринки, на которых гарантированно могу потрахаться, только чтобы провести час с ней в библиотеке.

— Почему бы тебе не пойти на какую-нибудь вечеринку, которые устраиваются в выходные? — ляпаю я, пытаясь направить разговор хоть куда-нибудь, прежде чем я ляпну что-нибудь совсем уж глупое, что заставит меня выглядеть уж совсем слабаком.

— Я первая спросила, — утверждает она. — Почему ты решил заняться высшей химией?

Я потираю мою нижнюю губы, когда нервничаю или расстроен, я всегда делаю так. Люси же заставляет меня испытывать и то и другое, и главное, я не могу ей врать, я хочу быть полностью честным с ней. Я знаю ее совсем немного, но единственное, что могу сказать о ней наверняка, она никогда не будет осуждать или смеяться надо мной.

— Мой отец заставил меня взять курс высшей химии, — признаюсь я со вздохом. — Сказал, что это будет неплохо смотреться в моем вкладыше к диплому об изученных предметах для колледжа. Знаешь, он выбрал для меня колледж, и также выбрал предметы. Я ненавижу математику и всю химию. Я предпочел бы остаться здесь и помогать моему дедушке ремонтировать какие-то вещи на острове, чем торчать в классной комнате или зале заседаний, но похоже мой отец думает иначе, что я должен быть лучше.

В ее взгляде не отображается шок, когда я все это изливаю ей. Наоборот, ее глаза становятся нежными и в них читается понимание. Слава Богу, что она не смотрит на меня с жалостью, с таким дерьмом я бы не справился точно.

— Ну, подумай вот о чем. Выполняя строительные и электромонтажные работы, тебе не помешает знать немного химии. Так, ты сможешь потихоньку отвязаться от своего отца, узнавая что-то, что поможет тебе делать то, что хочется, — отвечает она мне с еле заметной улыбкой.

Я не могу остановиться и начинаю громко смеяться так, что у меня даже сотрясается живот. Я никогда не слышал, чтобы она так выражалась, хотя это было только «отвязаться», но она произнесла это так, что я просто не мог удержаться от смеха, который клокотал внутри меня.

— Не хочешь выбраться отсюда ненадолго? — спрашиваю я в середине смеха. — Я начинаю испытывать клаустрофобию, столько времени находясь в этой библиотеке.

Она с подозрением приподнимает одну бровь, и я опять смеюсь.

— Не волнуйся, Люси в небесах с алмазами, я обещаю держать свои руки при себе. Думаю, я могу просто устроить тебе экскурсию по острову. Я могу показать тебе свои любимые места, о которых никто не знает.

Слова из песни у меня сорвались сами по себе, но удивительно, она не обиделась и не рассердилась. Я заметил, как ее лицо вытянулось, когда упомянул, что буду держать свои руки при себе, и это позволило мне выгнуть грудь от гордости. Я нравлюсь Люси, и она хочет, чтобы я дотронулся до нее. И для меня уже ничего не имеет значения, единственное разобраться и понять, что заставляет эту девушку так себя вести. Она быстро соглашается на экскурсию, и мы убираем в рюкзаки наши книги, выходим на улицу к моему грузовичку.

Пятнадцать минут спустя, мы поднимаемся на скалы на противоположном конце острова. Вид сверху, как и обычно, захватывает дух.

— Добро пожаловать на Маяк Фишера, — говорю я, пытаясь удержать руки, сжимая их в кулаки или скрещивая на груди. — Это злоупотребление и неприятно, что я вынужден делить свою фамилию чуть ли не с каждой вещью в этом чертовом городе, но это единственное место, с которым я не прочь поделиться.

Защищая рукой глаза от солнца, я смотрю на огромные красные и белые полоски сооружения, возвышающегося над океаном, и Люси делает тоже самое, пока я рассказываю ей немного из истории.

— Раньше давным-давно смотритель маяка жил внутри и следил, чтобы всегда горел маяк для рыболовецких судов, тогда были еще масляные лампы и использовался часовой механизм. Можешь себе это представить? Жить здесь в полном одиночестве внутри этого маяка, день за днем, год за годом, и никто не осуждает и не говорит, что тебе делать или не лезет к тебе? Его единственная работа заключалась в том, чтобы все время маяк светился, и лодки безопасно могли вернуться домой к своим семьям, — говорю я с тоской, засовывая руки в передние карманы джинсов, и смотря куда-то вдаль, наблюдая за гребнем волны, поднимающейся в нескольких милях от берега.

— Теперь все автоматизировано и компьютер запускает свет маяка, и ни у кого не возникает желания подняться сюда, если только что-то ломается тогда приезжают специалисты. Только мне и моему деду, нравится находится здесь, среди этой красоты в полном одиночестве, смотреть на океан, воображая, что мы двое, оставшихся людей в мире. Сейчас здесь лучше, чем ночью, когда все кажется вокруг черным, как смоль, и ты думаешь, будто стоишь на краю мира. Такое чувство, будто ты сделаешь один шаг в сторону, и просто грохнешь вниз, в никуда, в пустоту и исчезнешь навсегда. Иногда, исчезнуть, кажется лучшей идеей в мире.

Я смотрю на бесконечный океан, и удивляюсь сам себе, потому что не чувствую никакого смущения, что рассказал Люси свои мысли и ощущения, которых я никогда никому не говорил. Солнце светит мне в лицо, и я ощущаю полный покой, находясь в этом месте, со стоящей рядом со мной Люси. Она не задает мне тысячу вопросов и не чувствует необходимости хоть как-то заполнить воцарившееся молчание бесполезными разговорами. Она выслушала все, что я сказал и наслаждается тишиной. Я знаю, что когда она смотрит на меня, то видит дерзкого, популярного парня, с которым каждый хочет быть, и это из-за моих денег, а не из-за того, кто я есть сам по себе. В городе я должен держать себя более уравновешенным и лощенным, если можно так выразиться, потому что я сын самого богатого человека на острове, но здесь с другой стороны острова, где меня никто не видит, я могу просто побыть самим собой. И с Люси я могу быть самим собой — провинциальным мальчишкой, который по-настоящему любит это место, в котором живет, но мечтает о чем-то большем и лучшем.

Я слышу ее шаги по гравию и вдруг, ее маленькая, теплая ручка сжимает мою. Она переплетает свои пальцы с моими, сжимая мою руку, пока мы оба молча стоим, уставившись на океан.

И прямо в этот момент я начинаю понимать, что встреча с Люси это моя самая большая и лучшая вещь, случившаяся со мной.