MAYDAY

Глава 17.

Как говорится, нет худа без добра. Тяжелый рейд лишь сплотил команду. В этот вечер все – и новенькие, и старенькие отправились в баню. Топили по-черному, жарко, душно, зато вся грязь, любой вирус отмирал мгновенно. Напарившись и как следует, намылившись мочалками, солдаты с воплями кидались в сугробы и натирали себя снегом. Распаренная кожа горела, точно ее пронзали тысячи крохотных иголок. А после гурьбой снова забегали в парную и поддавали жару. И так несколько раз. Как ни странно, но именно резкий контраст обжигающего пара и ледяного снега наконец-то привели Дэна в чувства. Только после бани командиру удалось расслабиться и по-настоящему выдохнуть.

Тем же составом поднялись на Спасскую. Развели огонь и подтянули циновки поближе. Зима окончательно вступила в свои права, и вот уже пару ночей столбик термометра опускался до минус пятнадцати.

– Какое сегодня число? – спросил Ванька. В это время он тянул руки к занимающемуся костру, надеясь поймать капли тепла.

– Второе декабря, – донесся запыхавшийся голос позади.

Чуть не отдав Богу душу, Пух все же преодолел восемь этажей башни и теперь пытался отдышаться.

Услышав это, Иван даже присвистнул. Вот и декабрь наступил. Занятые каждодневными проблемами, они совершенно потеряли счет дням.

Следом за Пухом в дверях показались Шальной с Андреем. Последним явился Данила. Кинув взгляд на стену, куда уже были вписаны два новых имени, мужчина лишь нахмурился и перевел взгляд на команду:

– А где Никита?

Парень не появился ни в бане, ни в башне. Ребята выразительно переглядывались, словно что-то скрывали. И это совершенно не понравилось командиру. Пригвоздив Рыжего внимательным взглядом, Дэн удивленно вскинул бровями. Знал, этот всегда в курсе всего происходящего.

– Думаю, вам стоит поговорить. Парень сильно переживает, может, и злится на тебя. Не без этого. Все мы люди, у всех нас есть свои привязанности, – невольно Ромка глянул на Пуха, затем на Шального, словно ища поддержки. По одобрительным взглядам понял, что на верном пути. Чего таить, вся команда в курсе, что ночь после рейда девушка провела в комнате командира. – Никита влюблен в Кристинку. А она теперь с тобой…

Все понимали, парень сам не свой из-за отношений командира, но сказать вслух и тем более говорить об этом с Дэном, никто не решался. Вроде личное, лезть не хочется. С другой стороны, так или иначе, касается команды.

– Мы не встречаемся, – отрезал Дэн. – С Никитой поговорю.

Чтобы заполнить неловкую паузу, Пух пошел к окну, набрал снега в котелок и поставил чай.

– Итак, парни, – Дэн обвел взглядом собравшихся. – В команду нужен механик. Есть предложения?

– Предлагаю Рената. – тут же отозвался Шальной.

Истинный стратег, Димка всегда продумывал шаги наперед.

Ребята одобрительно закивали.

– Отлично, переговорю с ним. Также напоминаю, завтра утром всех жду в спортзале. Нельзя забывать про физуху. А ночью выходим на дежурство.

В обязанности каждой команды фламмеров входили ночные и дневные караулы на стенах Кремля. И хотя визгуны не видели в темноте, все же бдительность терять нельзя, а потому границы лагеря патрулировали в любое время суток.

Подоспел чай. Пух разлил по жестяным кружкам. Вскоре ребята зашвыркали обжигающе горячую жидкость, чувствуя, как согреваются изнутри. И в самом деле, что может быть лучше горячего чая в такую стужу?

Костер горел, обдавая приятным теплом. Каждый задумался о чем-то своем, и только Пух нервно ерзал на своем месте. По большому счету его полностью устраивала жизнь в лагере, более того, здесь мужчина обрел профессию, друзей, свое место в команде и вот-вот готовился сделать Вике предложение. А потому день сегодняшний и завтрашний волновали его куда сильнее, чем какие-то там воспоминания. Решившись, мужчина невзначай заметил:

– Вчера мужики в гараже сказали, что Соколовский хочет перевезти лагерь подальше от Москвы. Говорят, в сибирские леса, где меньше тварей.

Солдаты понимающе переглянулись. Настало время вечерних баек.

Народ болтал разное. Одни поговаривали, что полковник на радиосвязи с разными странами и готовит план объединения. Кто-то пустил слух, что к Новому году их переселят из Москвы в Сибирь, вроде там оставались не тронутые вирусом города… И, как это обычно бывает, мнения разделились. Одна часть лагеря выступали резко против, считая, что Кремль – лучшее укрытие. Другие же, такие как Ванька и Сашка, готовы были сорваться с насиженного места и завтра же мчаться на край земли, лишь бы оказаться подальше от мерзких тварей. А истина, как всегда, была где-то посередине.

– В Сибирь? – насмешливо переспросил Шальной. – Интересно, как Сокол планирует туда попасть? На лыжах?

– Нет, не на лыжах, умник, – недовольно буркнул Серега, – а на самолете!

Услышав это, Вершинин поперхнулся чаем и не на шутку закашлялся.

Люди склонны фантазировать, особенно при отсутствии прочих развлечений. Но по большей части все это были сказки.

– Невозможно, – честно признался он, когда приступ прошел, – больше ни один самолет не взлетит с этой планеты. Поверь, за зиму все машины пришли в негодность.

– Выдумки все это, – поддержал командира Димка. – За пять месяцев нам удалось связаться лишь с несколькими группами людей. Очень сомневаюсь, что есть кто-то еще. Хотя, возможно, выжили племена в Африке. Естественная изоляция, первобытный строй, независимость от благ цивилизации – сыграли им только на руку. Думаю, они даже не заметили, что человечество почти уничтожено. Вот уж для кого ничего не изменилось. Сидят себе на пальмах, да жуют бананы. Но добраться до черного континента и проверить, так ли это – невозможно.

– Кстати, что слышно про военную базу из Подмосковья? Вроде планировался визит, – встрепенулся Ванька.

На это Дэн лишь пожал плечами, новой информации насчет военных не было.

***

Несколько ночей после рейдов ему практически не удавалось избавиться от ужасных видений. Стоило закрыть глаза, тут же перед глазами возникали лысые изуродованные язвами черепа и черные пасти. Но сегодня кошмары отступили, вместо них Дэну снились серые глаза и волосы, скользившие вдоль нежного девичьего личика. Проснувшись, ему потребовалось несколько минут, чтобы избавиться от ночных образов и прийти в себя. Когда прохладный воздух разметал остатки сна, он вспомнил о предстоящей тренировке и внутренне порадовался. Нет ничего лучше роты потеющих мужиков против романтического наследия ночи. Но едва оказавшись в зале, Дэн чертыхнулся и раздраженно уставился на девичью фигурку. В самом дальнем конце на матах отжималась Кристина. Затем невозмутимо подошла к гантелям и продолжила тренировку.

– Что она здесь делает? – спросил он у тренера.

– Сказала, хочет в добровольцы.

Твою ж мать! Думает, один раз сходила в рейд, теперь солдат? Он раздраженно следил за девушкой, а в это время Шальной с интересом наблюдал за командиром.

– Может, возьмем в команду? – спецназовец изо всех сил старался сохранить серьезное выражение лица, но за стеклянными линзами смеялись глаза.

Очнувшись, командир перевел на него возмущенный взгляд.

– Не обсуждается!

– Как скажешь, – кивнул Шальной, и наконец-то расплылся в широченной улыбке.

Подоспели остальные. Команда приступила к тренировке. Два часа они тягали железо, по очереди подтягивались на турнике, отжимались, качали пресс. Шутка ли – каждый рейд, как марш-бросок с двадцатью килограммами за плечами. Все понимали, сколь важно поддерживать физическую форму, а потому от занятий в зале не отлынивали.

Во время тренировки взгляд командира то и дело возвращался к девушке. Ее присутствие сильно отвлекало и рождало тревожные мысли. Зачем она подалась в добровольцы? Что задумала? И как скоро в его жизнь ворвутся новые проблемы?

Не только Дэн обращал внимание на нового солдата. Прочие тоже поглядывали в сторону девушки, самые бойкие время от времени отпускали шуточки. Но сама Кристина напрочь игнорировала выходки солдатни. Спокойно выполняла подходы, иногда о чем-то консультировалась с тренером.

Покидая зал, Шальной не упустил возможности поинтересоваться у командира, не заработал ли тот косоглазия. Дэну не оставалось ничего иного, как ответить колкостью.

– Как поживает Яна?

Немногие, но кое-кто в лагере знал, Шальной всерьёз запал на Яну. Милую девушку из Узбекистана. Томный взгляд миндалевидных глаз, плавные движения и тягучая, словно мед, речь оказывали на вечно мечущегося Шального почти гипнотическое действие. Стоило Яне оказаться в радиусе двух метров, как на Димку нападал столбняк. Так и стоял с отвисшей челюстью и посоловевшим взглядом. А подойти все никак не решался. И командир не преминул ему об этом напомнить.

***

После зала Кристина поспешила в лабораторию. Наверняка у Дока появилась куча идей, и ей не терпелось их услышать. Но прежде она заскочила на кухню, где разжилась двумя ломтями свежеиспеченного хлеба. Послав Марии воздушный поцелуй, девушка продолжила путь к Сенату. После холода улицы было особенно приятно заскочить в теплый кабинет. Избавившись от куртки, она окинула взглядом сгорбленную фигуру за столом. Как и предполагалось, патрон склонялся над микроскопом, изучая образец ее крови, взятый еще накануне.

– Док? Как дела?

Выпрямившись, мужчина размял затекшую шею. Затуманенным взором он скользнул по гостье и вновь перевел взгляд на микроскоп.

– Дела…– непонимающе пробормотал он, точно в забытье. На сером лице застыло выражение бесконечной усталости. – Плохи наши дела без центрифуги. Имея под рукой лишь микроскоп, далеко мы не продвинемся. Нам нужно извлечь плазму, иначе все бессмысленно.

А это значит, переговоры, переговоры, переговоры.

– Соколовский даже слушать нас не будет, – верно истолковав посыл Дока, ответила девушка. – В рейде погибли люди. Никто больше не станет рисковать жизнью из-за наших исследований.

Доктор рассеянно кивнул и перевел взгляд на окно. Он старался. Все дни и ночи напролет прокручивал в голове то немногое, что им удалось выяснить о новом штамме. Даже поедая кашу в столовой, вместо манных крупиц он видел хитроумное переплетение вириона, который крутился, показывая, то одну свою часть, то другую, но неизбежно ускользал, не позволяя добраться до главного – ключа к разгадке. Часто под утро, измученный бессонными ночами, он опускал лицо в холодную воду, только чтобы не закричать от бессилия. А потом одевался и шел в лабораторию, чтобы вновь продолжить сражение с изворотливым вирусом. Второй месяц он блуждал по лабиринту рассуждений, но до сих пор ему не удавалось продвинуться в своих исследованиях. Вот если бы вернуться в свою лабораторию в клинике. Там было все необходимое оборудование, чтобы разложить кровь девушки на атомы и заполучить вожделенную плазму. А вместе с тем и вакцину.

Наконец-то заметив протянутый ему кусок хлеба, Крамар рассеянно принял его.

– Расскажи мне про зараженных, – неожиданно попросил он.

– Я заметила на их коже зарубцевавшиеся язвы…

– Вот! Значит, у них есть регенерация, – тут же перебил доктор.

Далее она поведала о кабинетах, где визгуны кутались в одеяла. Док внимательно слушал, но слово «визгун» его категорически не устраивало.

– Кристина, прошу, называй их «существами», – сдержанно попросил он. – Судя по всему, человеческое им не чуждо.

Услышав это, девушка дернулась. Колкие слова так и вертелись на языке, но она сдержалась. Да, Док во многом был прав. Так, например, он с самого начала считал зараженных живыми существами. И на все разговоры солдат про зомби лишь усмехался. Человек науки, в страшилки он не верил. А потому всегда считал тварей за стенами живыми, разумными существами. Но это оказалось верным лишь отчасти. Да, они способны двигаться, есть, дышать… но эти существа напрочь лишены жалости и разума, не помнят своего прошлого, не осознают настоящего. И в этом была их огромная разница с homo sapiens. Ничего разумного в визгунах не было! Ими двигали исключительно инстинкты. Они собирались группами, чтобы согреться, и охотились вместе.

Даже их тела претерпели малоприятные изменения. У большинства запал нос, почти полностью сгнили уши, оголив наружный слуховой проход. Словно вирус разрушал хрящевые ткани. У них не было волос, бровей, ногтей. Значит, вирус поражал и эпителий. По сути, существа за окном – заживо гниющие монстры. Так можно ли их называть людьми?

Иными словами, сколько бы Док ни мечтал вылечить всех тварей, они уже никогда не вернут человеческий облик и разум. Никогда. И научные теории здесь ни при чем. Чтобы понять это, достаточно один раз столкнуться с ними лицом к лицу.

К сожалению, Крамар все еще пребывал во власти заблуждений.

– Док, спасать нужно людей. А про зараженных забыть. Я готова пойти с вами к Соколу, если вы не станете говорить о… «существах».

Собеседник невесело усмехнулся и отложил недоеденный хлеб.

– Хорошо, дружок. Спасать нужно людей – я запомнил.

Но мелькнувшее в глазах упрямство подсказывало – от своих идей Док не откажется. Шумно выдохнув, девушка присела на соседний стул. Взгляд невольно скользнул по лабораторному столику. В свете дня красиво переливались колбы, стерильные предметные стеклышки, стеклянные палочки. В отличие от фламмеров, которых окружали сталь, жар огня и жуткие визги, этот мир пах стерильным раствором, лекарствами, шуршал бинтами и звякал градусниками. И до недавнего времени ее все устраивало. Но после рейда что-то изменилось. Кристина вдруг поняла, что не желает остаток жизни прятаться в кабинетах. Прикрываться спинами докторов и тешить себя мыслями о важности медицинской помощи. Пришла пора освоить новую профессию. В качестве солдата она принесет лагерю гораздо больше помощи. Укусов она больше не боялась. Единственное, что ее страшило – быть заживо сожранной тварями. Чтобы этого не случилось, ей необходимо научиться драться и окончательно подружиться с огнеметом. Именно поэтому утром она отправилась на тренировку, во время которой истязала свое тело нагрузками.

А что касается вакцины… она по-прежнему будет помогать Доку. Совмещать тренировки и работу в лаборатории. В конце концов, одно другому не мешает.

***

Дни полетели со скоростью страниц, которые Кристина штудировала после тренировок. В зале уже никто не удивлялся ее присутствию, стихли шуточки и даже тренер, кажется, проникся ее упорством. Она выкладывалась на полную. И хотя до уровня фламмеров ей было еще далеко, вне сомнений, нагрузки приносили свои плоды. День ото дня ей удавалось увеличивать количество упражнений. Мышцы окрепли и перестали ныть даже после самых жестких нагрузок, легкие уже не разрывались от бега, и в спаррингах ей все чаще удавалось отражать атаки противников.

В лаборатории все было по-прежнему. И хотя им пока не удалось найти простой способ извлечения антител из крови, общая тайна еще больше сплотила их с Доком, и как никогда прежде, они были едины в своих устремлениях. В Кремлевской библиотеке им удалось отыскать несколько нужных книг по гематологии и вирусологии. День за днем они изучали области медицины, так или иначе, связанные с общей целью.

Казалось, жизнь вновь вошла в спокойное русло, однако в один из дней лагерь облетела тревожная новость, заставив всех нервничать.

***

– Господи, ну и холод! – клацая зубами, процедил Рыжий.

Вместе с Пухом они бежали в столовую. И к тому моменту, как ребята вошли, там уже было не протолкнуться. По такому случаю даже Сан Саныч оставил свой пост. Не было только детей и караульных.

Вершинина шум застал в разгар уборки. Мужчина как раз торговался с прачкой за стирку постельного белья и одежды, как вдруг в коридоре послышался топот ног. Заинтригованный, он выглянул за дверь и окликнул пробегавшего мимо солдата.

– Что случилось?

– Соколовский собирает всех в столовке, – на бегу кинул тот и помчался дальше.

В полнейшем недоумении Данила накинул куртку и вместе с прачкой последовал за толпой.

Вскоре появился и полковник. Люди расступились, пропуская его в центр.

– Добрый день! На повестке дня три вопроса. Начну с самого неприятного. Запасы дров на исходе…

Далее он громогласно объявил о режиме строгой экономии. Топить разрешалось только в утренние и вечерние часы. Все остальное время нужно было как-то обходиться без буржуек.

– Второе, приближается Новый год. Какие будут предложения?

Вопрос был задан не случайно. С начала декабря в лагере все настойчивее звучали разговоры про Новый год. Сначала робкие воспоминания об «Оливье» и «Шубе», но вскоре их сменили рассуждения о елке, которую хорошо бы нарядить здесь же, в столовой. Учитывая обстоятельства, никто веселиться не планировал, но люди ностальгировали по семейным застольям, традиционной речи Президента, шампанскому и бенгальским огням. Старые привычки, несмотря на исчезновение прежнего мира, все еще были живы и где-то за гранью текущих проблем, робко напоминали о себе. По мере приближения главной ночи года каждый в лагере чувствовал смутное волнение, словно упускал нечто важное. А потому, едва прозвучал вопрос, как послышались выкрики:

– Нарядим елку!

– Сделаем салаты!

– Будем водить хороводы!

Полковник поднял ладони, призывая к тишине.

– Назначаю главным по празднику учительницу. Соберите пожелания, составьте программу. Меню обсудите с Сан Санычем.

Он немного помолчал, ожидая, когда стихнут разговоры. И огорошил:

– Есть еще одно важное сообщение. Через три дня к нам приедет делегация из Подмосковья. В связи с этим прошу привести лагерь в надлежащий порядок. А всех командиров жду у себя после обеда.

На смену воодушевлению пришла тревожность. Чего ждать от этого визита? С какой целью едут военные? Народ загудел, а командиры невесело переглянулись.

***

После Штаба Дэн направился в Спасскую, где его поджидали ребята. Всем не терпелось узнать подробности о предстоящем визите. Присев на циновку, командир вкратце поведал, что удалось узнать. Приедут вояки, чтобы наладить личный контакт и обменяться списками выживших. Истинные ли это цели визита или прикрытие, непонятно. А потому Сокол попросил всех солдат быть в полной боевой готовности.

– Насколько я понял, прибудет самый главный, некто командор Марк Страхов.

Едва услышав имя, Шальной присвистнул.

– Я слышал про него. Самый молодой адмирал военно-морского флота.

– Никак не пойму, почему его называют командором, – тут же отреагировал Пух. – В российской армии нет такого звания.

– Верно. Это иностранное обращение к человеку, высшему по положению. Но после одной истории многие начали называть его именно так.

– Что за история? – заинтересовался Дэн.

Димка хмурился, припоминая.

– Если не ошибаюсь, Страхов командовал боевым крейсером на Черном море, когда пендосы запустили боеголовку в сторону Крыма. На принятие ответного решения ему потребовалась ровно минута. Помню, вышел жуткий скандал, но именно его залп предрешил ход войны. Поэтому впоследствии с него сняли все обвинения. По мне так чувак сделан из самого крутого теста на этой планете.

Услышать такое от Димки было наивысшей похвалой. Но вместе с тем беспокойство присутствующих лишь усилилось.

– В каком он звании сейчас? – спросил Рыжий.

– Не знаю. Но что-то мне подсказывает, он едет не званиями мериться, а силой.

– Какова их численность, как думаете? – Пух, заранее прикидывал расклад, готовился к схватке.

– Чего тут думать, в Аргоне укрылось семь тысяч человек. – Данила знал наверняка, про численность людей он спросил полковника в первую очередь. – Как минимум половина из них – солдаты. И сдается мне, это не единственная база.

– Откуда информация? – спросил Ренат.

Шальной поправил очки и пояснил.

– Слухи о подмосковных базах ходили давно. Еще в начале пандемии, вооруженные силы стягивали поближе к столице. Но, если помнишь, центр защищало не так уж много отрядов. Возникает вопрос – а где отсиживались остальные? И потом, Страхову доверяли самые сложные задания. Собрать и удерживать армию в узде, куда уж сложнее.

Повисло молчание. Каждый обдумывал предстоящую встречу и ее возможные последствия. Что касается Дэна, он верил в голос разума. Истреблять друг друга и бороться за власть в условиях катастрофы, самое глупое, что может сделать командующий. Сейчас время объединить усилия и постараться сохранить то немногое, что осталось от мира. Но он судил по себе, а какие планы на этот счет у Марка Страхова – неизвестно. Вот и полковник разделял его опасения, а поэтому накануне встречи распорядился вооружить всех солдат, в том числе и молодняк.

***

День визита.

Наблюдая за приближающейся колонной в бинокль, Дэн тихо матерился. Да, это вам не плановый рейд, к Кремлю приближалась армия. Он насчитал как минимум десять «Ахматов» и столько же «Тигров». Пока первые без труда прокладывали путь, расталкивая брошенные автомобили, вторые шли ровным строем и явно никуда не торопились. Выбегавших к колонне визгунов, мгновенно расстреливали пулеметами, установленными на крышах броневиков.

Один только плюс во всей этой истории. Кортеж Страхова неплохо расчистил им дорогу.

Полковник держался молодцом. К делегации вышел лишь с командирами фламмеров, показывая, что чествовать и устраивать парады по поводу визита не собирается.

Площадь у Никольских ворот освободили заблаговременно, так что на ней без труда разместились все машины. Вскоре показались гости. Все как один в черной форме и с автоматами.

Краем глаза Дэн отметил, как все парни разом подобрались и замерли, рассматривая военных. Первым шел высокий, под два метра ростом, мужчина. В черном пуховике, армейских штанах и черных высоких берцах. На жестком гладковыбритом лице ни единой эмоции. Из-под темных бровей холодно и равнодушно смотрели льдисто-голубые глаза. Присутствовавшие сразу поняли, кто перед ними.

Все мнят себя альфой, пока не встретятся с настоящим. От одного взгляда на Страхова пробирал мороз. Нет, он не выглядел отталкивающе, вполне себе брутальный мужик лет тридцати-тридцати пяти, но даже на расстоянии все чувствовали исходившую от него ауру власти и бесстрашия. Окинув встречающих нечитаемым взглядом, он без труда определили главного и шагнул к Соколовскому.

– Приветствую, полковник. Благодарю, что согласились на встречу.

Хрена с два он благодарен. Даже не получи от Сокола согласия, командор без раздумий приехал бы и вторгся на территорию Кремля. Это тоже все поняли сразу.

– Здравия желаю, – пробасил Сокол и, стянув перчатку, протянул гостю руку.

Обменявшись рукопожатиями, военачальники некоторое время молчали.

– Нам предстоит многое обсудить. Но прежде расскажите, как долго вы здесь?

Пока собеседник собирался с мыслями, Марк обвел взглядом стены, отметив про себя наличие на них вооруженных бойцов. Затем присмотрелся к окружающим зданиям. Практически из всех форточек торчали трубы буржуек, а в окнах то и дело мелькали любопытные лица. Значит, гражданских здесь тоже предостаточно. Улицы очищены от снега, солдаты выглядят вполне сносно и даже вооружены. Похоже, лагерь неплохо справляется.

– Фактически лагерь функционирует с июля. В августе мы вынужденно забаррикадировались от зараженных. Всех, кого возможно, спасли.

– В городе еще есть люди, – неожиданно сообщил гость. – Мои разведчики периодически докладывают о группах выживших.

Сокол верно истолковал полученную информацию, поэтому и ответил обтекаемо.

– Ворота Кремля открыты для всех, кто в этом нуждается.

– Похвально. Но поверьте, они в этом не нуждаются. По большей части это банды хулиганов, которые пойдут на все, лишь бы выжить.

Командиры тоже внимательно слушали, каждый отметил про себя новую информацию. И хотя до сего момента с бандами они не встречались, внутренний голос подсказывал: это вопрос времени.

Между тем Страхов неожиданно спросил:

– В лагере есть дети?

– Да, семьдесят детей. У нас есть школа, там проводятся занятия. Если хотите…

– Хочу.

Странный выбор, учитывая цели визита. Но Сокол не возражал. Возможно, если командующему небезразлична жизнь и судьба детей, не уж он жесткий, каким хотел казаться? Указав направление, он повел делегацию к Сенату, где помимо медкабинетов располагались два школьных класса.

В класс они зашли вдвоём. При появлении гостей учительница умолкала, а детишки испуганно вытаращились. Поздоровавшись, Страхов окинул учеников своим фирменным холодным взглядом и проследовал во второй класс. И хотя сложно было что-то понять по его лицу, все же Сокол уловил легкую заинтересованность.

После «школы» последовал черед тренировочного зала. Путь лежал мимо административного корпуса, точнее того, что от него осталось. Заметив обугленные стены, гость на пару секунд замедлился.

– Месяц назад случился пожар. – пояснил полковник, хотя его никто не спрашивал.

– Поджог?

– Трудно сказать. В здании жили люди, в каждой комнате стояла буржуйка. Мы предполагаем, что возгорание возникло из-за халатности.

Марк не поверил ни единому слову. Он чувствовал ложь, как зверь чует запах крови, за много-много километров.

Вскоре зашли в очередное помещение, судя по спортивному инвентарю вдоль стен, здесь тренировались солдаты. Новобранцы как раз заканчивали утреннюю тренировку, заметив делегацию, выстроились в шеренгу.

Среди прочих здесь были две девушки. Заметив их, Страхов обернулся к полковнику.

– Привлекаете женщин к военной подготовке?

– Только добровольцев.

Мужчина задержал взгляд на девушках чуть дольше. Всего на каких-то пару секунд. Но этого было достаточно, чтобы обеих по телу пробежали мурашки. И дело было вовсе не в нервозности, в которой пребывал лагерь последние дни. Причина крылась в самом визитере. Есть такие люди, при виде которых хочется сделать шаг назад, а еще лучше спрятаться и больше никогда не попадаться на глаза. Было что-то жуткое в его внешности, подавляющее и пугающее до дрожи. В идеальном развороте широких плеч, в каждом движении, повороте головы чувствовалась скрытая угроза. Казалось, он сделан из тугого сплава стали, застывшей лавы и свинца. Лицо можно было бы назвать привлекательным, но жесткая линия губ, акулий взгляд, отсутствие каких-либо эмоций, напрочь лишали эмпатии к этому человеку. Такому даже не нужно брать в руки молоток, всю правду он мог выбить из преступника одним только взглядом.

– Вот это да! – выдохнула справа Мишель. – Какой мужик!

Кристина не разделяла восхищений фламмерши. Лед, тьма, ужас – именно эти слова приходили на ум, при взгляде на Страхова. Поэтому, только когда военачальник отошел, девушка смогла выдохнуть и почувствовать себя в относительной безопасности. Не хотелось бы встретиться со Страховым еще раз. Вот уж действительно говорящая фамилия.

***

Признаться, он до последнего сомневался в успехе переговоров. По крайней мере, уличные своры начинали стрелять без предупреждения, едва стоило показаться парламентеру. Именно поэтому Марк давно оставил попытки спасти горожан.

С Кремлем оказалось все не так однозначно. Он видел готовность полковника к сотрудничеству, но не к подчинению. А это проблема.

После экскурсии они зашли в Штаб. К этому моменту Марк составил мнение о лагере и пришел к однозначному выводу. Долго они не протянут. О том же свидетельствовала карта на стене. Подойдя ближе, он внимательно изучил отметки и проложенные маршруты. Посему напрашивался вывод: самая острая проблема лагеря – топливо. Острая, но не единственная, довольно скоро Кремль столкнется с нехваткой боеприпасов. Помимо зараженных, они будут вынуждены тратить патроны на уличные банды. Пока те добывают еду в магазинах и на складах, но припасы имеет неприятное обыкновение заканчиваться. И тогда, голодные и обозленные, бандиты придут сюда.

Пугать Соколовского в его планы не входило. Всему свое время.

– Полагаю, у вас ко мне много вопросов. По возможности постараюсь ответить.

Сокол кивнул дневальному и на столе появился кофе.

– Как так вышло, что Москву бросили на растерзание тварям?

– Бросили?

Полковник заметил, как правая бровь собеседника дернулась на пару миллиметров вверх. И это, пожалуй, самое яркое проявление эмоций за сегодняшний день.

– Оглянитесь. – ледяным тоном произнёс гость. – Военные, которые вас окружают, были отправлены на защиту столицы.

– Но это крохи.

– С начала пандемии было понятно, мегаполисы падут первыми. Неразумно было отправлять в Москву целую армию.

Видя, что полковник насупился, Марк достал «пряник».

– Смотрите на ситуацию шире. В текущих условиях выжить можно только за городом, на укрепленных территориях. Именно поэтому в ход пошел план «Кольцо».

– И сколько баз в вашем подчинении?

– Достаточно.

Сокол и до этого догадывался, а теперь окончательно убедился, что баз несколько. Его терзало любопытство, но в то же время мужчина понимал, с таким, как Страхов, действовать надо крайне осмотрительно и лишних вопросов не задавать.

– Мы можем в случае непредвиденных обстоятельств рассчитывать на вашу помощь?

Некоторое время гость молчал, но все же ответил.

– Да.

– Что вы хотите взамен?

В ответ тишина. Марк внутренне усмехнулся. Все равно что с нищего требовать золота. Старый вояка даже не осознавал, в каком бедственном положении скоро окажется лагерь.

– Ничего. Расскажите, как обстоят дела с провизией и вооружением?

Далее полковник поведал о системе рейдов, по-стариковски хвастался приличным арсеналом, в который входили огнеметы. На этом моменте Марк заинтересовался, но довольно быстро пришел к выводу, что защита огнем – тупиковый путь.

В отличие от кремлевцев, его бойцы делали ставку на скорость и огнестрельное оружие. Для защиты конечностей они использовали щитки из вспененного полиэтилена, достаточно плотного материала, который не могли прокусить зараженные. И это казалось более разумным, чем таскать за спиной тяжеловесные баллоны. Вне сомнений, они ограничивали подвижность и в случае нападения могли сыграть фатальную роль.

– Я бы посоветовал вам отказаться от огнеметов.

– Наши солдаты не жалуются.

Гость кивнул. У каждого своя голова на плечах.

В конце встречи мужчины обменялись списками людей. Сжимая в руке свернутые трубочкой страницы, Марк шагал к воротам. На душе вьюжило совсем как на улице. Списки – вот настоящая причина его визита, но к этому моменту он уже знал, с вероятностью девяносто девять процентов искомого там не окажется.