Мечта Дракона

Глава 25

Мэлгон нетерпеливо повел плечом в ожидании следующего просителя. Наступил праздник зимнего солнцеворота, который в пастушеских племенах именовался Имболк. По традиции в этот день местный владыка одаривал своею милостью подданных и разрешал их споры. Несмотря на то что обычай был древним и уважаемым, именно сегодня Мэлгону опостылела его роль. Ведь каждая минута, проведенная в душном, задымленном зале, отсрочивала исполнение его плана. А он спешил очутиться в лесу, под знакомым дубом, чтобы встретиться с душой Рианнон.

Король сжал ладонями виски, пытаясь хоть немного снять напряжение. Почти невозможно упомнить то бессчетное множество обычаев и традиций, которые хранило кимрское общество. И если бы не барды – Талиесин и Анеурин, – король не справился бы сегодня со своими обязанностями. На все имелся свой закон, законом определялась даже стоимость убитой амбарной кошки.

Вспомнив об этой жалобе, Мэлгон немного развеселился. Где-то в середине дня перед ним предстал негодующий крестьянин. Он требовал возмездия за свою лучшую охотницу на мышей. Талиесин серьезно выслушал челобитчика и вынес приговор: дохлую кошку надлежало поднять за кончик хвоста так, чтобы носом она касалась земли, и потом высыпать на нее столько зерна, сколько потребуется, чтобы в него погрузилось все ее тело. Вот такое количество жита обидчик должен был отдать пострадавшему.

Но улыбка быстро оставила лицо Мэлгона. Он очень устал, и ему было скучно. Король взглянул на своих бардов. Оба выглядели не лучше, чем он.

– Ступайте, – сказал Мэлгон. – Теперь я сам справлюсь.

Талиесин и Анеурин благодарно кивнули и поспешно покинули зал. Несколько минут король оставался в одиночестве, и лишь потрескивание дров в очаге нарушало тишину. Он встал и потянулся, радуясь тому, что нескончаемый поток просителей наконец иссяк. Но тут еще кто-то робко ступил на порог и направился к Мэлгону.

Мужчина был невелик ростом и смугл. На нем были штаны из рассохшейся и потрескавшейся кожи и куртка на вытертом волчьем меху. Через плечо висел лук, который красноречиво свидетельствовал: пред королем один из тех, кому приходится кое-как перебиваться скудной охотничьей добычей. Мэлгон знал, что все местные охотники превосходно стреляли из лука и метали копья. Частенько королю приходило на ум, что если бы заполучить этих людей в свое войско, то его можно было бы существенно сократить.

Охотник преклонил колени. Владыка скупым жестом велел ему подняться.

– Говори. Что за дело имеешь к королю?

Охотник облизал пересохшие от волнения губы, и за этот краткий миг Мэлгон успел разглядеть его темные, выщербленные зубы.

– Я принес вести о вашей жене, мой король.

От неожиданности Мэлгон отпрянул.

– О моей жене?

Мужчина кивнул.

– Я знаю, что королеву считают мертвой, говорят, что она утонула несколько недель назад, но я видел ее живой.

Мгновение Мэлгон изумленно глядел на посетителя.

Затем сказал:

– Продолжай. – Король приложил все силы, чтобы голос его не дрогнул.

– Я видел вашу жену в лесу, на празднике в честь Богини. Она была среди нас, когда мы призывали Великую Прародительницу. У нее длинные, очень рыжие волосы, она не заплетает их в косы, и еще она очень красива. Я не мог ошибиться, потому что прежде видел вас вместе на поляне под дубом.

Воспоминание о том, как они лежали на ворохе осенней листвы, наполнило душу Мэлгона томлением, но тут же – и гневом.

– Так ты подглядывал за нами?

– О, я не хотел вас потревожить, милорд, – поспешно проговорил охотник. – Я ушел, едва только понял, на кого наткнулся. Однако успел хорошо разглядеть ту, что была с вами. Голова ее покоилась на вашей груди. Это та самая женщина, которую я видел на празднике. – Он встретился взглядом с королем. – Клянусь, милорд, клянусь вам жизнью своей жены и ребенка. Это точно ваша королева. Среди кимров нет второй такой женщины.

Мысли вихрем проносились в голове Мэлгона. Рианнон не могла выжить; поэтому должно быть какое-то иное объяснение. Может быть, просто одна из деревенских девчонок внешне напоминает ее. А может, этот человек выдумал все, чтобы получить награду за добрую весть.

Мэлгон окинул охотника ледяным взором.

– Что ты надеешься получить за свои вести?

– Я... Я просто слышал, как вы убиваетесь из-за смерти жены, – дрожащим голосом произнес посетитель. – Я полагал, что добрая новость согреет ваше сердце.

– Ну да, а может быть, заодно и прокормит твою семью этой весной. – Мэлгон прищурился, – я, не одуревший от любви мальчишка, как могут подумать некоторые, Если бы свершилось чудо и мне удалось разыскать королеву живой и невредимой, это была бы огромная радость, но если ты солгал...

– Клянусь, милорд! – в ужасе воскликнул человек. – Эта женщина – ваша королева. Во время церемонии она упала в обморок, и все мы собрались возле нее, чтобы убедиться, что не случилось ничего страшного. Я видел ее, как вижу сейчас вас. У нее волосы красные, как кровь, а кожа бледная, точно лепестки лесной ветреницы...

Несмотря на все усилия хранить спокойствие, Мэлгон не смог унять охватившую его дрожь. Описание точь-в-точь соответствовало тому образу, который совсем недавно явился ему во время стычки с ирландцами. Может, это еще один знак, ниспосланный небом, чтобы он поверил: Рианнон не покинула земной мир?

– Эта женщина... она говорила что-нибудь?

– Совсем немного. Как только она пришла в себя, наша жрица стала расспрашивать ее о видениях, и эта женщина... королева... она сказала что-то о матери. Будто бы встретила ее в своих грезах.

Мэлгон уперся локтем в массивный дубовый стол.

– О своей матери, – рассеянно прошептал он.

– Может быть, потом она еще что-то рассказывала, – добавил охотник. – Но к сожалению, я точно помню только это.

В наступившей тишине король и его собеседник слышали лишь потрескивание дров в огне да негромкие голоса, доносившиеся из крепостного дворика. Мэлгон словно погрузился в дремоту. Наконец, стряхнув оцепенение, он вынудил себя заговорить:

– Может, то был призрак, как ты полагаешь? Привидение?

Глаза охотника округлились; он сотворил рукой магическое заклинание – так с древних времен отгоняли злых духов.

– О нет, вовсе не привидение! Я ведь не только видел эту женщину, я держал ее за руку. Во время церемонии мы все пляшем в одном хороводе. И я точно помню, что ее пальцы были совсем тонкими, гладкими, у нее не было мозолей на ладонях. И потом... она ведь сидела вместе со всеми у костра и ела. А я еще не слыхивал, чтобы призраки ели, милорд, да и не падают они в обморок!

– Кто еще видел ее? Кто может подтвердить твои слова?

Охотник беспокойно переступил с ноги на ногу.

– Ну, там было много народу... Я просто не смею сказать... Наша верховная жрица, Арианрод, может быть, она захочет поговорить с вами.

Самообладание вернулось к Мэлгону, однако вместе с ним вернулись и подозрения.

– Расскажи мне о вашей жрице.

– Она руководит всеми ритуалами. И еще помогает нам. Она врачевательница.

«Таинственная секта почитателей Великой Богини, руководимая жрицей-чародейкой, – ну можно ль выдумать более подходящее место для воскресения погибшей королевы?» – мысленно усмехнулся Мэлгон.

– И какой же властью наделена ваша священница?

Охотник пожал плечами.

– Она знает толк в разных травах и кореньях, умеет готовить снадобья, разбирается в том, как располагаются небесные светила и как звезды движутся по небосклону. Она может впасть в состояние транса и посетить мир духов. Иногда она от нашего имени общается с кем-нибудь из умерших. Арианрод – вовсе не ведьма, – добавил охотник, как только заметил холодный взгляд короля. – Она использует свое искусство лишь для добрых дел, к тому же готова поделиться своими знаниями с любым, кто пожелает у нее учиться. Арианрод всегда говорит, что каждый из нас обладает той же силой, что и она сама, и надо лишь уметь пользоваться своими способностями.

Мэлгон нахмурился. Он уже ждал рассказа о гораздо более невероятных талантах так называемой жрицы, например, о том, что она может насылать смертельное проклятие или, наоборот, воскрешать умерших. Но та, которую описал охотник, производила слишком слабое впечатление, была слишком уж скромна для представительницы Великой Матери Богини.

– Где найти эту вашу Арианрод?

– Наша деревня к западу отсюда, на побережье. Она живет с одним рыбаком по имени Кейнвен.

– Ты можешь проводить меня к ней?

Охотник снова смущенно переступил с ноги на ногу.

– Я могу рассказать, как ее найти.

Мэлгон кивнул. Ничего удивительного нет в том, что этот человек боится жрицы. Она, конечно же, имела серьезное влияние на умы этого лесного братства. Но была ли у нее настоящая власть? Сможет ли она помочь королю переговорить с духом Рианнон? Эта мысль и взволновала, и в то же время немного напугала Мэлгона. Если допустить, что он встретится с Рианнон, то что он ей скажет? Как искупить свою вину перед ней?

Легкий шорох вернул его к действительности. Мэлгон глянул в сторону охотника, о котором уже совсем забыл, и кивнул на дверь:

– Иди на кухню и скажи поварихе ирландке, ее зовут Бриджет, чтобы дала тебе каравай хлеба и горшок масла. Покуда не разберусь в этом деле, я тебе больше ничего не должен.

На лице посетителя появилось подобие улыбки, а Мэлгон почувствовал жалость к человеку, который обрадовался даже такому ничтожному подаянию.

После его ухода король остался в зале один. Он понимал, что надо подняться и действовать, но тело его словно оцепенело от усталости. На самом же деле он просто боялся. Боялся узнать правду, какой бы она ни оказалась.

Едва завидев всадника на дороге, Арианрод поняла, что сейчас ей предстоит встреча с королем Гвинедда. Он гнал вдоль берега жеребца весьма внушительных размеров, а его плащ глубокого алого и синего цветов – так же как и длинные темные волосы, – развевался за спиной. Арианрод бросила взгляд на свою хижину. Времени, чтобы упредить Рианнон, уже не оставалось. Можно было надеяться только на то, что девушка сама услышит топот конских копыт и успеет спрятаться.

Подъехав к рыбачке, всадник осадил коня и осведомился, с кем он говорит. Когда Арианрод назвала свое имя, король молодецки спешился и пристально посмотрел на нее. Он был очень высок; сила и угроза исходили от его длинных, мощных конечностей и широких плеч. Лицо было красиво и высокомерно, а прекрасные синие глаза одновременно и задумчивы, и грозны. Жрица выпрямилась и бесстрашно встретила его взгляд. Ее не испугает обыкновенный мужчина; она подчиняется только Великой Богине, которая правит всеми людьми, даже королями.

– Я Мэлгон, король Гвинедда. Моя жена, Рианнон, исчезла несколько недель назад. Думают, что она утонула. Но мне сказали, что ее видели в лесу. Говорят, ты тоже была там, когда Рианнон появилась.

Про себя Арианрод отметила, что Мэлгон весьма прямолинеен. Один из присутствовавших на церемонии и видевших там королеву мог сообщить ему об этом. Конечно, трудно поверить, что кто-то из лесного братства осмелился лично приблизиться к самому королю, однако если была обещана награда, то, возможно, кто-то и рискнул.

– Ну, так что ты на это скажешь? – спросил Мэлгон. Арианрод с вызовом взглянула в его лицо.

– Говорят, твоя жена утонула после того, как ты ее ранил и выгнал из дома.

В синих глазах короля вспыхнула ярость.

– Да как ты смеешь? – прорычал он и сделал шаг в сторону жрицы.

Но Арианрод не дрогнула. Слова ее, подобно умело пущенным стрелам, безошибочно достигли своей цели, разозлив собеседника. Хотя это было довольно опасно, Арианрод не боялась. Она желала точно знать, действительно ли король Мэлгон настолько плохо владеет собой. И если это в самом деле так, то она и не подумает уговаривать Рианнон вернуться к мужу. Жрица смело смотрела ему в глаза.

– Так это правда, что ты ударил кинжалом свою жену, а потом приказал ей убираться прочь?

И тут Мэлгон дрогнул. Злость его улетучилась и сменилась горечью и болью.

– Да, это правда. Но я не хотел, чтобы Рианнон умерла.

Страдание, отразившееся на его лице, удивило Арианрод. Возможно, король и в самом деле искренне переживает утрату супруги. Однако пока рано доверяться ему. Скорбь может оказаться притворством. И в самом деле: что-то слишком быстро он приходит в себя. По-королевски надменное выражение заняло свое прежнее место на красивом смуглом лице, а когда он вновь заговорил, то голос его опять зазвучал, словно раскаты грома.

– Ты не ответила на мой вопрос. На церемонии действительно присутствовала женщина, которую можно было принять за королеву? Маленького роста, красивая, с длинными рыжими волосами...

Казалось, Арианрод размышляет над ответом.

– Ты веришь в то, что твоя супруга жива, мой король? – спросила она.

Мэлгон покачал головой.

– По правде говоря, я не думаю, что это возможно.

– Тогда почему ты пришел ко мне? Твой осведомитель, очевидно, ошибся.

– Я не думаю, что он видел живую королеву. Полагаю, то был ее дух.

– Дух твоей мертвой жены?

Мэлгон кивнул. Взор его был тверд и открыт. Арианрод в изумлении разглядывала короля. Ей и в голову не могло прийти, чтобы этот гордый, могущественный владыка верил в привидения. Неужто и впрямь он решил, что призрак Рианнон бродит по земле?

– Иногда Богиня принимает обличье прекрасной молодой женщины. И если тот человек, с которым ты говорил, был знаком с королевой, то Владычица могла явиться ему в образе твоей жены. Говорят, Рианнон была настолько красива, что ее вполне могли принять за неземное создание.

Мэлгон отвел взгляд и тяжко вздохнул:

– Да, моя Рианнон была удивительно прекрасна. – Он снова взглянул на Арианрод, и тогда жрица увидела, что его черты исказились от душевной боли. – Я явился сюда не потому, что считаю Рианнон живой, а потому, что слышал, будто не упокоившиеся души иногда остаются в этом мире и пытаются добиться справедливости, в которой им отказали при жизни. И как это ни глупо может показаться, я хотел бы помириться с душой Рианнон, чтобы она, наконец, обрела покой. – Растерянная улыбка тронула его губы. – Есть такие люди, которые говорят, что вместе с женой я утратил и рассудок. Теперь ты знаешь, почему они так думают.

Арианрод не нашла слов для ответа; она молча смотрела на Мэлгона. Хотя ей всегда думалось, что рано или поздно король отправится на розыски, но такого предположить она не могла. Ведь он был гордым воином, воплощением мужества. К тому же о нем отзывались как о благочестивом христианине. Просто невероятно, что он пожелал разговаривать с духами. Именно потому сейчас так стремительно и круто изменилось мнение Арианрод об этом человеке. Возможно, теперь уже следует думать не о том, как защитить Рианнон от мужа, а о том, как бы воссоединить разрушенный супружеский союз.

Рыбачка повернулась и, жестом приглашая Мэлгона следовать за ней, зашагала по берегу. Замешкавшись лишь на мгновение, король быстро нагнал женщину, – в каждом из его шагов умещалось несколько шагов Арианрод.

– Нелегко разговаривать с духом, – проговорила она, едва только король поравнялся с нею. – Искать встречи с тенями – опасно для жизни. Неопытный же рискует вдвойне. Многие из тех, кто совершал путешествие по ту сторону бытия, не вернулись обратно.

Ожидая ответа, Арианрод повернулась к королю. Ей показалось, что в глубине его глаз промелькнуло некое подобие обиды или досады, может быть, оттого, что приходилось обращаться за помощью к женщине. Однако вскоре в синих глазах осталась лишь задумчивость.

– Ты говоришь, это трудно и даже опасно. Но ведь возможно? Может ли человек, такой же, как я, несведущий, неопытный, как ты сказала, – словом, могу ли я надеяться на успех?

– Конечно. Это возможно. Но прежде ты обязан дать обет беспрекословной верности Богине. – Арианрод смолкла, и ее взор безжалостно уперся в лицо Мэлгона. – Власть Ее велика, но Она не всегда исполняет желания смертных. И когда Рианнон заговорит с тобой, тебе может не понравиться то, что она скажет.

– Пусть, – твердо ответил король.

Арианрод кивнула. Да будет так. Вскоре он покажет сам, на что способен ради возможности вновь хотя бы на миг увидеть Рианнон.

– Что ж, я тебе помогу, если только ты согласишься поступать в точности, как я велю. Сегодня вечером жди известия о том, где и когда состоится ваша встреча. Ты обязан без колебаний следовать моим указаниям.

Лицо Мэлгона застыло как у каменного изваяния. Арианрод добавила:

– Должна предупредить тебя. Если ты хочешь говорить со своей женой, то тебе придется полностью довериться Богине. Твоя жизнь целиком будет зависеть от Нее.

И вновь она прочла сомнение, мимолетную досаду, промелькнувшую в его глазах. Однако Арианрод терпеливо ждала, не отводя взора от лица короля. В конце концов, Мэлгон взял себя в руки и утвердительно кивнул.

Тогда жрица снова продолжила свой путь по берегу, теперь уже в одиночестве. Она шла не спеша, размеренным шагом, хотя сердце от волнения рвалось вон из груди. Разговор с Мэлгоном дался ей довольно легко; оставалось решить задачу посложнее – как уговорить Рианнон? «И что же в конце концов победит? – думала Арианрод. – Любовь к мужу или страх перед ним?»

Когда рыбачка вернулась в свою хижину, то сначала подумала, что Рианнон, заслышав голос короля, убежала. Но тут из угла, в котором располагались корзинки, донеслось легкое шуршание, и молодая женщина поднялась из своего убежища среди трав и кореньев. Веснушки казались темными пятнами на ее мертвенно побледневшем лице, а глаза округлились от испуга.

– Ты знаешь, кто я такая? – прошептала она.

– А как же ты думала, дитятко? Ведь ты так необычно выглядишь, а Кейнвен ежедневно разговаривает с другими рыбаками. В тот самый день, когда он принес домой рассказ о жене Мэлгона, которая покинула крепость Диганви и утонула в море, мы поняли, кто у нас в гостях. – Арианрод подошла к огню, намереваясь приготовить отвар, чтобы с его помощью немного успокоить Рианнон.

– Почему же вы молчали?

– Просто не хотели огорчать тебя. К чему насильно выпытывать то, о чем ты сама желаешь поскорее забыть? С тех пор я ждала, когда же король приедет сюда и настанет время поговорить обо всем. Сегодня пришел этот день.

– Он приезжал, чтобы вернуть меня! Он хочет меня казнить!

Арианрод оторвала взгляд от горшка, в котором кипятила воду.

– Странное желание, если учесть, что он считает тебя мертвой.

Рианнон чуть не задохнулась от удивления.

– Он действительно так думает?

– Во всяком случае, так он мне сказал.

– Но если Мэлгон считает, что я погибла, тогда для чего он приезжал?

– Чтобы попросить меня устроить ему встречу с твоим духом.

Рианнон была поражена. Она кое-как добрела до очага и села на камень; ей казалось, она задыхается.

– Что ему надо от моего духа? Разве не достаточно тех проклятий, которыми он осыпал меня живую? Неужто нет предела его ненависти ко мне?

Арианрод протянула руку и погладила девушку по плечу.

– Он не испытывает к тебе ненависти, дитя мое. Он сожалеет о том, что причинил тебе горе и ищет встречи с твоим духом, чтобы просить прощения.

Рианнон вскочила.

– Кто может сказать, когда на него вновь нахлынет прежнее безумие? Стоит лишь упомянуть при нем Эсилт, чтобы его охватила безудержная ярость!

– Тем не менее я согласилась ему помочь.

Рианнон в ужасе обернулась к Арианрод.

– Так ты хочешь отправить меня к нему?! На смерть?!

– Нет, нет, успокойся. – Рыбачка ласково взяла королеву за запястье. – Я приму все меры предосторожности, чтобы ты была в безопасности. Кроме того, ведь к нему отправишься не ты, а только твоя душа.

Рианнон озадаченно поглядела на жрицу, а Арианрод, сжав ее руку, продолжала:

– Я дам королю снадобье, которое вызывает галлюцинации. От него он потеряет быстроту движений и ясность взора, так что даже не поймет толком, что он видит. И только потом ты явишься перед мужем.

– А что, если твое снадобье всколыхнет его ярость? Тогда ему будет все равно, дух перед ним или живая женщина – он может броситься с мечом даже на призрак.

Арианрод покачала головой.

– Это зелье возбуждает только воображение, но в то же время остужает горячий нрав и утешает душу. От моего отвара он не впадет в ярость.

Рианнон обдумывала псе услышанное.

– Я знаю о подобных средствах, но все-таки мне страшно, – сказала она, наконец.

– Я бы тоже не рискнула, если бы думала, что Мэлгон жаждет крови. Но я верю в то, что он страдает, и думаю, его любовь к тебе глубока и непритворна, гораздо глубже, чем его гнев.

– Но ты не можешь знать наверняка, – грустно молвила Рианнон. – Ты ведь не ведаешь, отчего он так зол на меня. – Королева говорила тихо и задумчиво, и Арианрод не смела ее перебить. – Я ведь не просто жена Мэлгона, я еще и его племянница. Эсилт, его сестра, которую он так ненавидит и которую обвиняет во всех своих бедах, была моей матерью.

– И за это он ударил тебя ножом и отдал на милость безжалостного океана?

Рианнон лишь кивнула в ответ.

Арианрод какое-то время молчала. Да, родство супругов – дело довольно сложное, однако, с другой стороны, это могло лишь укрепить брачные узы. Ведь коль скоро Мэлгон приписал грехи Эсилт ее дочери, то он может перенести на нее и ту любовь, которую некогда испытывал к сестре. Она ободряюще поглядела в глаза Рианнон.

– Человек, с которым я разговаривала на берегу, искренне и глубоко страдает, он почти болен от своей печали. Я верю в то, что он тебя любит и от всей души желает, чтобы ты вернулась к нему.

Девушка отчаянно затрясла головой, но Арианрод продолжала:

– Предупреждаю тебя, Рианнон, прежде чем ты решишь, стоит ли тебе принять участие в моем замысле, ты обязана хорошенько подумать о той власти, которую имеешь над мужем. У тебя в руках средство, чтобы исцелить его или снова ввергнуть в пучину отчаяния. Что ты выберешь? Спасти Мэлгона или уничтожить?

Рианнон окаменела, а ее прекрасные светлые очи теперь выражали не меньшую скорбь, чем глаза ее мужа. Арианрод понимала, что ей нелегко, что она разрывается перед столь трудным выбором, и едва удержалась от порыва пожалеть несчастную женщину. Вместо этого жрица твердо и решительно проговорила:

– Забудь о своем страхе и злости, Рианнон. Если ты и вправду целительница, то обязана помочь Мэлгону, хотя бы твоей жизни грозила опасность. Ты готова лечить даже раненую птицу, что разбилась о прибрежные скалы. Насколько же выше твой долг перед человеком, на чьих плечах лежит забота о будущем всего Гвинедда?

Рианнон покачала головой.

– И не проси меня. Я не могу. Я слишком боюсь его.

– Не я уговариваю тебя, Рианнон. Это просьба самой Богини.

– Ты уверена? Она сказала тебе это?

Арианрод кивнула, вдруг сама поверив в то, что сказала.

– Я достаточно далеко заглядывала в будущее и точно знаю, что Мэлгон Великий обязан жить и процветать, иначе горе постигнет слишком многих людей. В человеке, за которого ты вышла замуж, много хорошего и доброго, он крепко связан с этой землей, которая плоть от плоти Богини. Она Сама указала на него, и потому каждому из нас надлежит оберегать Ее избранника.

Рианнон провела языком по пересохшим губам.

– Я не могу противиться Богине, как не могу желать зла Мэлгону. Но скажи мне откровенно, разве нет иного способа?

– В глазах твоего мужа я прочла твердое и непреклонное намерение. Не думаю, что он согласится на меньшее, чем разговор с твоей душой. А поскольку на самом деле я не в состоянии поставить перед ним привидение, которое он хочет видеть, то придется пуститься на хитрости. Я пришлю к нему живую женщину, ту самую, которую он почитает умершей. – Лукавая усмешка тронула губы жрицы. – Приготовив мой отвар и заручась твоим обещанием ни слова не говорить Мэлгону во время вашей встречи, я буду уверена, что мой план полностью осуществится.