Мед и яд

4

— Но это же замечательно, дорогая, — миссис Лойтер посмотрела на дочь с улыбкой, однако Марианна не смогла ответить ей тем же. С тех пор как она вновь увидела Фредерика, улыбка исчезла с ее лица. Недели было достаточно, чтобы почувствовать растущую панику от надвигающегося неизбежного.

Он ненавидит ее. Эта ненависть проскальзывала в его холодных презрительных взглядах каждый раз, когда Фред смотрел на нее в офисе мистера Добсона, таилась в изгибе его губ, в намеренной жестокости его слов. И сейчас, спустя четыре года, у него появились необходимые средства, чтобы заставить ее ощутить в полной мере последствия этой ненависти.

Марианна, слегка нахмурив брови, посмотрела на мать.

— Он изменился, мама. Это не тот человек, которого ты раньше знала.

— Люди не меняются так быстро, доченька.

— Прошло четыре года. Разве этого мало?! — Марианна поднялась и начала убирать тарелки со стола.

— Я имела в виду, моя милая, что, как правило, в душе люди не меняются. О, судьба может поднимать их к небесам и снова опускать на землю, уклад их жизни может измениться. Но по существу люди всегда остаются такими же, какими были.

— Твоя теория разлетится в прах, когда ты увидишь Фреда Галли, — заявила ей дочь, не зная, как закончить этот неприятный разговор. — Он стал холодным и безжалостным. Почему ты думаешь, что я продам ему фирму отца?

Начнем, подумала она, с каких-нибудь мелочей, ловких отговорок. А к тому времени, когда прямой отказ станет неизбежным, ее матери будет легче с ним согласиться. Конечно, потребуются еще некоторые усилия, чтобы убедить миссис Лойтер в том, что немедленная продажа компании не так уж необходима.

Стол был убран, Марианна открыла кран, приступила к мытью сложенных в раковине тарелок и столовых приборов.

— Дорогая, я думаю, ты немного преувеличиваешь. — Миссис Лойтер взята полотенце и принялась вытирать посуду. — Возможно, в его присутствии ты чувствуешь себя неловко, оттого что у вас не сложились отношения.

Этого еще не хватало, возмущенно подумала Марианна. Разговор принимал не то направление, это очевидно.

— Что ты собираешься делать завтра? — спросила она, выбирая тактику отвлекающего маневра, но по лукавому взгляду матери поняла, что маневр не удался.

— Конечно, — сказала миссис Лойтер, — мне надо будет встретиться с ним. В конце концов, это только любезность.

— Я понятия не имею, где он сейчас. И вообще, с какой стати ты должна с ним встречаться? — резко возразила Марианна, настойчиво отводя взгляд. — Как будто сделка уже завершена, и он — владелец компании Лойтеров. Мы ничем ему не обязаны, и нам не за что его благодарить.

— Между вами что-то произошло в офисе мистера Добсона? — осторожно спросила мать.

— Ничего. Деньги и власть ударили ему в голову, вот и все, — пробормотала Марианна. — Ну вот. Все убрано. Хочешь кофе?

Осенний вечер близился к концу. Золотистый свет, льющийся из окон дома, просачивался сквозь решето листвы в саду, отбрасывая теплые отблески на ухоженные газоны.

Марианна наняла местных парней два раза в неделю ухаживать за садом.

— Я знаю, милая, что сейчас ты управляешь всеми делами. Но окончательные решения должны приниматься с моего согласия, не правда ли? — Миссис Лойтер продолжила разговор как ни в чем не бывало. — Ты не считаешь, что такой подход слишком суров? Фредерик Галли — друг семьи. Не поддерживать с ним никаких отношений, когда он собирается купить нашу фирму, просто невежливо. Это признак плохого воспитания.

— Ничего подобного.

Марианна потянулась в кресле, делая вид, что хочет спать.

Возвращение Фредерика совпало с возвращением матери к активной повседневной жизни — отсюда желание миссис Лойтер участвовать во всех делах, чтобы снова не попасть под влияние горьких размышлений.

— Ты слишком требовательна и обидчива, дочка.

— Я? Отнюдь, — сказала Марианна и услышала нотки раздражения в своем голосе. — Просто я не вижу смысла поднимать такой шум из-за того, что мистер Галли решил вернуться. Он думает, будто сможет купить «Лойтерс» и получит возможность помыкать нами. Неужели нам это нужно?

— Когда-то ты любила его, дорогая. Я хорошо помню его юношей, а сейчас я хотела бы посмотреть, каким он стал.

Марианна обреченно вздохнула и пожала плечами.

— Ну, я уверена, что это можно будет устроить… если он всплывет на поверхность, — добавила она. — Вполне возможно, что отсутствие немедленного успеха в том, чего он добивается, заставило его убраться восвояси.

Она и сама не верила в это. Более того, в течение последней недели Марианна не раз ловила себя на том, что думает о бывшем любовнике, хотя и ненавидела себя за эту слабость.

— Может быть, ты проверишь это? — попросила миссис Лойтер.

Марианна в ужасе раскрыла глаза.

— П-проверить? — спросила она, запинаясь. — Проверить? Мне? После всего, что я только что сказала?

— Да, — безмятежно подтвердила ее мать. — Ты не возражаешь, доченька? Я думаю, было бы чудесно пригласить мистера Галли на обед. Конечно, чтобы просто выяснить кое-что. Помимо всего прочего, я хотела бы обсудить с ним все проблемы с продажей фирмы. Я убеждена, что их можно решить.

— Обед? Переговоры? Решить все проблемы? — задохнувшись, выдавила Марианна и быстро отпила немного кофе.

Миссис Лойтер поднялась:

— Думаю, мне пора спать. — Она подошла к дочери и поцеловала ее в макушку. — Уверена, что найти Фреда не составит большого труда, тем более что вскоре он сам свяжется с нами, чтобы возобновить переговоры. Дай мне знать, как только назначите день обеда. Мы с тобой что-нибудь приготовим.

Проводив мать до двери, Марианна задумчиво вернулась к креслу и с тяжким стоном плюхнулась в него.

Проклятый итальяшка! Она будет счастлива, только когда оставит прошлое в прошлом. Конечно, Марианне самой хотелось о многом поговорить с Фредом, но его враждебность с самого начала поставила ее перед фактом: если раньше она что-либо чувствовала к нему, то сейчас все умерло, не успев пустить новые корни.

Марианна встала, собрала пустые чашки и отнесла их на кухню.

Увы, у нее не было выбора. Ей придется пригласить Фредерика на обед.

Два последующих дня Марианна провела, раздумывая, как ей быть: изобразить как можно более убедительно временную потерю памяти во всем, что касается Фредерика Галли, или, сделав над собой усилие, попытаться разыскать его. Позвонить в те места, куда он заглянул бы в самую последнюю очередь, или просто ничего не предпринимать, одновременно соглашаясь с любым предложением матери.

Как оказалось, никаких усилий не понадобилось вовсе, так как Марианна совершенно случайно наткнулась на Фреда, когда возвращалась на велосипеде домой после работы. Или, точнее, он своей машиной прижал ее к обочине дороги, перерезав путь и заставив остановиться у края тротуара.

— Я так и подумал, что это ты, — холодно прокомментировал Фред, выходя из «ягуара». Марианна неохотно взглянула на него, сжав руль велосипеда.

Он был одет в темные брюки и белую рубашку с закатанными по локоть рукавами, несмотря на то что на улице было уже по-осеннему холодно.

— Какой сюрприз, — взглянув на Фреда, промолвила она иронично. — Я думала, что ты уже больше не появишься, а может, даже укатил в Штаты. У тебя ведь больше нет причин оставаться.

Она произнесла это ленивым, безразличным тоном, пытаясь обмануть его, но себя-то она не обманывала с самого начала: сердце билось неровно и гулко, ладони даже вспотели от волнения.

— На самом деле ты так не думала, — спокойно, с холодной учтивостью вставил Фредерик. — Ты знала, что я вернусь.

— Откуда же я могла знать, когда тебя рядом не было?

— Ты хочешь сказать, что вспоминала обо мне? Как приятно.

Зная Фреда, угрюмо подумала Марианна, всегда следует ожидать, что в любом, даже совершенно безобидном замечании, он отыщет двойной смысл и тайный подтекст. Она неприязненно посмотрела на него.

— Здесь слишком людно, и вообще я спешу домой. Так что, если ты не возражаешь… — Это проклятое приглашение на обед подождет. Марианна знала, что ее мать имела веские основания пригласить Фреда. Все важные решения, касающиеся компании отца, могли быть приняты только с ее одобрения. Но именно сейчас молодая женщина чувствовала себя выбитой из колеи и совершенно не в настроении продолжать разговор с ним.

То удивительное сексуальное возбуждение, которое охватывало ее в присутствии Фреда, когда они были любовниками, теперь сменилось чувством растущей паники и тревоги, вызывая какое-то болезненное волнение, бесившее ее больше, чем все остальные эмоции.

Однако ее мучитель, казалось, не собирался прекращать беседу и уезжать. Он стоял, пристально разглядывая свою жертву, а затем сказал, бегло оглядывая улицу:

— Ты права, здесь слишком много народу. Все возвращаются с работы. — Он со стуком захлопнул дверцу машины и запер ее.

— Я не держу тебя. Мой ответ остается прежним. — Марианна начала выводить велосипед, но Фредерик обошел «ягуар» и, схватив руками руль, заставил ее остановиться.

— Что ты делаешь? — яростно спросила она, глядя в упор в светлые гипнотизирующие глаза.

— А почему бы нам не перейти в кафетерий?

— Зачем? — Сердце Марианны уже мчалось с бешеной скоростью. Она продолжала смотреть в его глаза.

— Как зачем? Разве не могут два старых друга, которые давно не виделись, поболтать за чашечкой кофе?

— Кафетерий уже закрыт, — резко парировала она, — так что, боюсь, нам придется отложить этот дружеский разговор до другого раза.

— В таком случае должен же быть какой-нибудь ресторанчик или бар недалеко отсюда.

— У меня другие планы на этот вечер, Фред, — солгала Марианна.

— Какие планы?

— Это не твое дело.

— Идем. Я хочу поговорить с тобой.

— А я не хочу никуда идти. И мне нечего тебе сказать. Ты совершенно ясно изложил свою точку зрения во время последней встречи! Я была готова встретить в тебе понимающего друга, а вместо этого увидела беспощадного врага.

— И ты расстроилась, дорогая? — елейно промурлыкал ее собеседник. Марианна покраснела.

— Ты мне совершенно безразличен. И, по-моему, возомнил о себе слишком много, если считаешь, что меня расстроили твои слова или поступки.

Фредерик недоверчиво хмыкнул.

— Я задел за живое? — поинтересовался он.

Марианна вдруг обнаружила, что готова либо ударить его, либо выложить все, что о нем думает.

— Чего ты добиваешься, Фредерик? — спросила она низким, чуть срывающимся голосом. — Нам больше незачем обсуждать компанию моего отца. Ты меня ненавидишь, и я понимаю, что…

— Та закусочная еще открыта? Старик Перкинс по-прежнему всех кормит? — Лицо его вдруг изменилось. Невозмутимость и неприветливость исчезли. Кошка снова начала заигрывать со своей жертвой.

— Элтон Перкинс умер два года назад, — сказала Марианна. — А я не намерена больше здесь стоять и погружаться с тобой в воспоминания.

Фредерик пропустил сарказм мимо ушей. Обхватив ее сильной рукой за талию, он, прежде чем Марианна смогла оказать какое-то сопротивление, оттащил ее от велосипеда. Она резко отпрянула, чувствуя, как ее тело пронизывает дрожь. Эта дрожь возбуждения, ярости, испуга лишала ее всякого присутствия духа, а прикосновение его рук, подобно электрическому разряду, пронзило с головы до пят.

Подобная реакция собственного тела уже не удивила ее — несколько дней назад в офисе мистера Добсона она испытала то же самое.

— Перестань смотреть так дико, Марианна, — сказал Фред, криво усмехаясь. — Мы оба знаем, что ты не невинная, нецелованная шестнадцатилетняя девушка. Мы оба знаем, что ты продала себя за достаточно высокую цену, так что избавь меня от созерцания твоей поруганной чести.

— Пропади ты пропадом, Фред Галли, — прошипела Марианна, не повышая голоса, чтобы не привлекать внимания и, чего доброго, не стать объектом сплетен, которые в их городке распространялись со сверхъестественной быстротой.

Фредерик сжал губы.

— Через минуту кто-нибудь из этих добропорядочных прохожих подойдет и спросит, все ли у нас в порядке. Так не лучше ли просто пойти со мной?

Марианна испуганно оглянулась, а Фредерик закашлялся от сдерживаемого смеха. Будь все проклято, но он выиграл, потому что, когда он повернулся и пошел вдоль тротуара, она покорно двинулась за ним, до боли сжимая пальцы на руле велосипеда.

В закусочной, которая замыкала ряд зданий на Лонг-стрит, почти не было посетителей. Владелец, сын Элтона Перкинса, которого Марианна помнила еще полноватым юношей на несколько лет старше себя, улыбнулся ей, хотя все его внимание было сосредоточено на ее партнере.

— Рад видеть тебя после стольких лет, Фредерик. — Он кивнул головой и принял их заказ. — Слышал, что ты собираешься покупать фирму Лойтеров. Новости распространяются здесь быстрее, чем по радио. — Он поставил перед ними бокалы. Рик был высокого роста, довольно упитанным, краснолицым, с крупными чертами лица и отличался уникальной прямолинейностью, ничуть не заботясь о такте или дипломатии. — И долго ты планируешь здесь оставаться?

— Достаточно долго, — ответил Фред, прикрывая глаза.

Достаточно долго, хотела добавить Марианна, чтобы превратить мою жизнь в ад. Она отпила из бокала и спросила Рика о жене и детях.

— Все в порядке, — ответил тот, упорно не давая отвлечь свое внимание безобидной семейной болтовней. Он оглядел их обоих. — И конечно, со смертью Стива…

— Не надо, Рик! — предостерегающе вскричала Марианна, а Фредерик расхохотался.

— «Со смертью Стива…», продолжай, Рик, что ты имел в виду? — с ленцой спросил он, а бармен с глуповатым выражением на лице, пожал плечами.

— Женщина не должна быть одинокой, — заявил он, на что Марианна тихо ответила:

— Ты рассуждаешь, Рик, как истинный человек двадцатого столетия, пропагандирующий передовые мысли.

Они прошли к круглому дубовому столику возле камина, и Марианна сердито выпалила:

— Рику Перкинсу не мешало бы следить за тем, что он говорит. Превосходный образчик неумной откровенности. — Она села, положила ногу на ногу и выразительно посмотрела на Фредерика. Это расшифровывалось не иначе как: «Ну, теперь, когда тебе удалось затащить меня сюда, выкладывай все, что ты хотел мне сказать, да побыстрее».

Фред уселся в кресло напротив, поднес бокал к губам и стал изучающе рассматривать Марианну поверх его края.

— Откровенно говоря, проведя вдали от этих мест целых четыре года, я чувствую себя здесь, как Маугли в джунглях.

— И вскоре тебе будет плохо от одной только мысли остаться в нашем городке, — холодно предсказала собеседница.

Фред приподнял бровь.

— Ты выдаешь желаемое за действительное, моя дорогая, и у тебя будет достаточно свободного времени, чтобы в этом убедиться.

— Надеюсь, что нет, — сказала Марианна, наблюдая за ним: неужели этот человек намекает на то, что она лишится фирмы? — Итак, что конкретно ты хотел мне сказать? — Она выразительно посмотрела на часы, ожидая, что Фредерик поторопится. Этот жест привел к противоположному результату — ее собеседник продолжал молчать, довольно дерзко рассматривая ее.

— Я подумал, что тебе должно быть интересно узнать о моих планах, касающихся компании твоего отца.

— Ты никогда не будешь владельцем фирмы Лойтеров.

— Если я принимаю какое-нибудь решение, то сметаю ради достижения цели все на своем пути. Хочешь еще выпить? — спросил он, но Марианна покачала головой, подавляя закипающее бешенство.

— Думаю, небольшая реорганизация фирме не помешает, — продолжал он, как будто та не произнесла ни слова. — Что ты знаешь о делах отца?

— Я уже сказала, что ты не будешь…

— Я буду владельцем компании Лойтеров, Марианна. — Фред проявил наконец признаки раздражения и даже наклонился вперед. — И разумеется, на моих условиях. А теперь ответь мне: что ты знаешь о компании своего отца?

— Ничего, — сжато произнесла Марианна, решив, что лучше ответить, чем молча сидеть и выслушивать его издевательства.

— Совсем ничего?

— Совсем, — огрызнулась она. — Но это не имеет отношения к делу.

— Ради Бога, Марианна, что с тобой произошло за эти четыре года? Чем же ты занималась?

— Я не понимаю, что с тобой произошло! — покраснев, горячо отпарировала она. Неужели этот человек считает ее никчемной маменькиной дочкой, а ее жизнь пустой, бессодержательной и обыденной? — Я работаю в местной больнице, в хирургии, и эта работа почти полностью занимает все мое время. Я не видела необходимости делать вторую карьеру, заглядывая через плечо отца! Так или иначе, это смешно и нелепо. Ты, должно быть, думаешь, что можешь делать все, что захочешь, что я приму твои эксцентричные условия, но ты ошибаешься!

— Я намерен упростить и модернизировать весь аппарат управления. Он напоминает осьминога, щупальца которого простираются и здесь и там — повсюду, но лишь отдельные из них приносят реальную пользу.

— Эти «щупальца» проверены в деле, — прошипела Марианна, на секунду увлекшись.

— Я буду иметь это в виду, когда решу проявить показную благотворительность, — сказал Фредерик. — Но фирма будет сокращаться.

— А ты подумал о том, что лишишь людей возможности зарабатывать себе на жизнь? — Заявление Фредерика предоставило неплохую возможность дать выход чувствам. Марианна набрала в легкие побольше воздуха. — Некоторые из них начали работать в фирме отца со дня ее основания. Что ты намерен сделать с ними, когда твой великий проект модернизации наберет силу? Бросишь пару жалких банальных фраз об «экономическом спаде» и похлопаешь по плечу?

Она ожидала, что ее оппонент рассердится. Во всяком случае, ей очень этого хотелось. Ей было необходимо выплеснуть наружу едва сдерживаемый поток чувств, которые охватывали Марианну всякий раз, когда она слышала достаточно сильные доводы Фреда, опровергающие ее возражения. Однако скандал не разразился. Фредерик пристально посмотрел на Марианну и тихо сказал:

— Так, значит, ты поверила, что я намерен вернуться сюда окончательно и бесповоротно?

— Нет, — резко оборвала она, покраснев от мысли, что необдуманно вырвавшиеся слова дали ему новый повод для насмешки.

— Я солгал, когда сказал, что смогу устоять против тебя. — Судя по тону, это была лишь правда во имя гордости. В голосе Фредерика не слышалось теплоты, в резких чертах его мужественного лица не было ни капли нежности. — Ты все так же совершенна, как и прежде, и я все еще хочу тебя.

Марианна опустила глаза. Неясное волнение обуяло ее плоть.

Чуть хриплый голос бывшего любовника обволакивал сексуальностью, чарующий тембр кружил голову необъяснимой тайной. Она едва нашла в себе силы сказать как можно решительнее:

— Не надейся, что я преподнесу тебе саму себя на блюдечке с золотой каймой. Я уже… — Она осеклась, смутившись, но он подался вперед, протянул руку и поднял ее подбородок, заставив Марианну смотреть прямо ему в глаза.

— Сделала такую Ошибку? Так, Марианна? Проклятье, ответь же мне!

— Нам больше не о чем говорить.

— Ты предала меня, и я хочу знать почему.

Его напористость выбивала Марианну из колеи, и она предпринимала героические усилия, чтобы вернуть себе самообладание.

— Почему бы тебе просто не отстать от меня? Ты хочешь компанию моего отца? Хорошо, я продам ее тебе, но только оставь меня, пожалуйста, в покое!

— Ни за что, — отрезал Фред, откинувшись в кресле.

Молчание затянулось. Все это время Марианна слышала свое сердце: его отчаянное биение, тяжелые глухие удары пульса.

— Твои планы насчет компании… Как ты намерен поступить с теми, кого уволишь?

Кто знает, может быть, его дельные советы пригодятся ей, если придется решать все самой. Нет, поправила себя Марианна, когда ей придется решать все вопросы, связанные с фирмой отца, самой. Рассуждая таким образом, она почувствовала себя лучше и даже обнадеживающе улыбнулась.

Фредерик, прищурив глаза, наблюдал за ней. Марианна думала, разгадает ли он ее внезапный интерес к теме, которую всего лишь несколько минут назад она, напрягая голосовые связки, провозгласила вне обсуждения. Ей оставалось только надеяться, что он не найдет ничего разоблачающего на ее лице. Прожив четыре года со Стивом, Марианна отточила способности скрывать мысли до совершенства. Ее муж всегда наслаждался той властью, которую имел над ней, и очень скоро она уяснила себе одно правило: чем больше слова и поступки Стива раздражают ее, тем большее удовольствие он получает. Поэтому в конце концов Марианна научилась скрывать свои эмоции за стеной показного равнодушия, и постепенно эта маска безразличия стала ее второй, защитной, кожей.

— У тебя нет шансов, Марианна. — Он все-таки догадался. — Ни у кого не получится спасти от краха фирму Лойтеров. Ни у кого, кроме меня. Я уверен в этом. — Он холодно улыбнулся, а Марианна подумала, что было бы отлично вылить ему на голову все, что осталось в ее бокале.

— Ты получишь только компанию.

— Ты — часть сделки. Неотъемлемая часть.

— Но почему? — спросила она, охваченная мрачным предчувствием. — Почему именно брак?

— Потому что компания твоего отца для меня не хобби. Конечно, в Америке у меня есть другие дела, и все это будет связано с многочисленными поездками, однако у меня также есть люди, которые в мое отсутствие смогут управлять бизнесом достаточно эффективно. Нет, я осяду здесь, в этом городке, среди других респектабельных жителей. — Он посмотрел на Марианну. — Так ты станешь моей женой?

По спине Марианны поползли холодные мурашки.

— Разумеется, нет.

— Я хочу тебя, Марианна, и добьюсь своего во что бы то ни стало. Брак — единственный выход для тебя.

— А верность? — горько спросила она. — А уважение? Любовь, наконец?

— С каких это пор отсутствие любви тебя беспокоит? — тихо поинтересовался он.

Марианна пристально взглянула на Фреда. Во рту у нее пересохло. Ее потрясло, что в своей мести он готов идти так далеко. Он не любит ее, но собирается на ней жениться, потому что отлично знает, что замужество — это единственное, чего бы она хотела меньше всего на свете.

Просто получить фирму Лойтеров для этого охотника недостаточно.

— Я должна идти. — Марианна привстала, ожидая, что он продолжит разговор, затем облегченно вздохнула, когда Фредерик тоже встал.

— Как тебе работается с Левинсоном? — небрежно спросил он, направляясь за ней к двери, и Марианна бросила на него удивленный взгляд.

— Ты сказала мне, что работаешь в хирургии. Здесь только одна хирургия.

— Ах, да.

— Впрочем, это не имеет значения. Я хочу, чтобы ты ушла с работы, прежде чем я перееду сюда окончательно.

— Что ты хочешь?

Марианна остановилась у двери и в яростном изумлении уставилась на Фреда.

— Чтобы ты уволилась с работы, — хладнокровно повторил он, как будто они обсуждали погоду. — Я подумал, что должен все узнать о тебе. И я знаю, где ты работаешь и с кем.

— Ты нанял детектива следить за мной?

— Нет. Я попросил Добсона узнать о семье Лойтеров и особенно о тебе.

— По какому праву? — возмутилась она, стараясь удержаться от закипающего гнева.

Фред открыл дверь и подтолкнул ее наружу. Марианна разъяренно повернулась.

— За всю свою жизнь я не слышала ничего более отвратительного.

— По моим данным, целых четыре года ты вела очень замкнутую жизнь, — равнодушно заметил он.

— Неправда!

— Я собираюсь заплатить за фирму твоего отца достаточно высокую цену. Поэтому я считаю, что поступаю правильно, собирая информацию о твоей семье. Кроме того, я любопытен.

— Ах, ты любопытен! Ну, тогда, конечно, ты делаешь все как надо, — саркастически процедила она.

Они медленно шли по улице, причем Марианна старалась идти несколько в отдалении от Фреда.

— Левинсон все еще не женат? — небрежно поинтересовался он.

— Нет.

— Как он выглядит? Я помню, он был похож на жирафа. Всеми конечностями.

— Левинсон стал очень привлекательным молодым человеком, — решительно ответила Марианна. — Но тебе-то какое дело?

— Все, что касается тебя, — мое дело, — не глядя на нее, сказал Фредерик. Он смотрел прямо перед собой. Марианна взглянула на его гордый профиль, на стройное мускулистое тело, отметив про себя и его элегантную походку.

Почему он не оставляет ее в покое? — думала она. Почему Фредерику не хватает такта не трогать неприятные для них обоих воспоминания? Почему он решил вернуться в ее жизнь? Марианна до сих пор не излечилась от комплекса под названием «Фред Галли», но, в конце концов, когда-нибудь эта болезнь должна пройти. Она всеми силами сопротивляется этому «заразному вирусу». И ее шанс на выздоровление воплотится в жизнь, если Фред снова уедет в дальние края.

А если нет… Она никогда не выйдет за него замуж. Она никогда не предоставит ему возможности отомстить.

— Тебе, наверное, нравится, — тихо произнес Фред, приближаясь к Марианне, — работать вместе с холостым привлекательным мужчиной.

— Да. — Она повернула к нему лицо. — У нас отличные отношения. — Она хотела добавить «рабочие», но промолчала.

— А как относился Стив к твоей работе?

— Это что, такая игра «вопрос — ответ, вопрос — ответ»? — вежливо поинтересовалась Марианна, пока они подходили к ее велосипеду. Она взялась за руль и пошла с велосипедом вдоль тротуара. — Как бы то ни было, я удивлена, что шпионы не посвятили тебя во все детали. Какое упущение с твоей стороны!

— У тебя с ним что-то было? — Фредерик схватил ее за руку.

— Ты можешь думать, как тебе хочется, — ответила Марианна.

Его лицо окаменело.

— Так, значит, у вас были свободные отношения. Впрочем, чему тут удивляться. Однажды ты поняла, что Стивен в постели ничего собой не представляет, и поэтому не видела необходимости притворяться, что испытываешь к нему какие-нибудь чувства. Так или нет? Или ты одновременно спала с ними обоими? Насколько я помню, ты всегда была горячей маленькой штучкой.

Руки Марианны впивались в руль велосипеда так, что побелели костяшки пальцев. Больше всего на свете она хотела дать ему пощечину и ударила бы, если бы могла.

Но маленький городишко — не слишком подходящее место для публичных сцен. Фредерик умышленно травит ее, зная, что она не решится защитить себя должным образом.

— Мне надоело это выслушивать и на самом деле пора идти, — сказала она, не глядя на спутника, однако мужская рука сжала ее кисть.

— Ты никуда не уйдешь, пока не ответишь на мой вопрос.

Марианна гневно выдернула руку. Фред не стал сопротивляться. Он пошел рядом с ней, направляясь к своей машине, а дойдя, остановил велосипед и сказал с притворной вежливостью, которая не обманула Марианну ни на минуту:

— Я подвезу тебя до дома, дорогая.

Она посмотрела на него. В сгущающихся сумерках его лицо казалось еще более смуглым, а черты еще более резкими. Твердое решительное выражение человека, который никогда не уступает своей жертве.

— Я хочу встретиться с твоей матерью, — непререкаемо сказал Фредерик. В глубине серых глаз блеснула угроза. — В конце концов, недалеко то время, когда я узнаю ее очень хорошо, не так ли, Марианна?