Меж двух огней

Глава 14

Стивен обнял меня и заговорил:

— Этот проклятый пистолет пугал меня не меньше, чем вас.

— Но как он у вас оказался?

Он ухмыльнулся.

— В тот момент я ничего толком не знал. Ирония судьбы заключается в том, что я не сразу понял, в чем суть дела, какое отношение разбившаяся машина имеет к убийству. После отъезда из Мюнхена я не читал ни одной газеты. Меня беспокоили совсем другие проблемы. Помните, как мы поехали в Оринген, чтобы выпить?

— И Кристина отослала меня за буклетом, чтобы поговорить с вами наедине?

— Совершенно верно. Тогда все и началось. Она рассказала своему отцу о Гюнтере Клибурне, и он с уверенностью заявил, что в Нидернхалле никто не носит такого имени.

— Это я помню, но почему…

— Не перебивайте, — попросил он и закрыл мой рот поцелуем. — Как и вы, я не слишком много думал обо всем случившемся до эпизода в лесу. Но после него встревожился всерьез. Как вы верно заметили, никто не станет использовать глушитель, если хочет подстрелить кролика. Кто бы ни произвел этот выстрел, он тщательно целился. Стреляли с вершины горы вниз — на открытую поляну, где вы сидели. Это не могло быть простой случайностью.

— Иными словами, вы подозревали, что кто-то хочет меня убить, и ничего не сказали? Не поставили меня в известность?

— А что бы это изменило? Вы бы только смертельно испугались. Судя по вашему поведению, было очевидно, что вы ничего не понимаете, и я решил сам разобраться, в чем дело. И начал как раз с Гюнтера Клибурна. О таком человеке в здешних местах никто не слышал. Тогда я позвонил Кристине. Она сказала, что ее отец совершенно уверен: в деревне нет коренного жителя, носящего такое имя. Нет его и среди людей, постоянно приезжающих туда на лето. Это Кристина предложила заглянуть на ферму. Оказывается, та часто сдается на лето.

— И вы отправились на разведку?

— Да. Я побоялся, что моя машина завязнет на плохой дороге, поэтому оставил ее на полпути за деревьями и дальше пошел пешком. Я еще не добрался до фермы, когда какой-то тип на полном ходу вылетел из леса и едва не сбил меня. Он пребывал в отвратительном настроении и был изрядно пьян. Поэтому наш разговор никак нельзя было назвать полезным. Он весьма воинственно заявил, что не терпит, когда незнакомые люди суют нос в его дела, иначе говоря, разгуливают по его владениям, что не знает никого по имени Гюнтер Клибурн, и предложил мне убраться подобру-поздорову, пока он не выкинул меня вон. Но одно я все-таки успел заметить, перед тем как ушел: в его машине на заднем сиденье лежала винтовка.

— Если бы вы разговаривали не с Харви Эллисом, а с Айвеном Левосом, он бы убил вас прямо там.

— Ну, мог бы попытаться, — поправил меня Стивен. — В любом случае все происходящее мне категорически не нравилось. Никто не угоняет машину, чтобы вернуть ее, можно сказать, по первому требованию. И нормальные люди так сильно не психуют из-за случайного безобидного прохожего. Я был уверен, что винтовка в машине не простое совпадение, и решил первым делом увезти вас из Нидернхалля.

— И тогда…

— Я поехал в Кобленц. — Он прижал палец к моим губам, чтобы остановить рвущийся наружу вопрос. — Потому что так уж случилось, что у меня есть старый приятель Пауль Байнзен, который живет там. Он не только отлично говорит по-английски, поскольку его мать англичанка, но и является офицером полиции.

— Ах вот оно что. Вы рассказали ему обо всем, и он…

— Не так быстро, Сюзанна. Его не оказалось дома. Я застал только его сестру, которая накормила меня ужином. А Пауль уехал на двухнедельные тренировочные сборы.

— Значит, зря потеряли время?

— Не совсем, — хитро ухмыльнулся Стивен. — Я позаимствовал его пистолет.

— Как? — воскликнула я, вскочив на ноги. — Вы самовольно взяли пистолет, принадлежащий офицеру немецкой полиции? Стивен, но это же огромный риск!

— Ш-ш-ш, не стоит волноваться. Он не хватится его, пока не вернется домой, а мне показалось, что оружие нам пригодится.

— Но, Стивен, вы же не хотите сказать, что действительно собирались воспользоваться им?

— Конечно, нет, если только меня не вынудят пойти на это обстоятельства.

— И вы так спокойно об этом говорите?

— Я заказал для нас комнату в отеле «Альте Пост», хотя могу добавить, что не называл вас «фрау Мейтланд». А после того как вы согласились ехать, вернулся в Оринген, чтобы собрать вещи и еще раз попытаться связаться с Паулем. Тогда я и услышал о гибели Кристины. Я как безумный понесся в Нидернхалль, но было уже слишком поздно. Горькая ирония заключается в том, что я и тогда ничего не понял про ту машину. Я не читал газет. А иначе, поверьте, бросился бы в первый же полицейский участок.

— Как же вы проследили меня до Нордлингена?

— Просто повезло. Среди людей, стоявших у дома фрау Шмидт, был человек, подававший вам кофе. Я спрашивал у всех, не заметил ли кто-нибудь вас или вашу машину, и он сказал, что видел. Еще сообщил, что вы выбрали дорогу на Швебиш-Халль. Я поспешил вдогонку, но безуспешно. И проехал до самого Крайльсхайма, прежде чем признал свое поражение. Потом вернулся в Швебиш-Халль и принялся ездить по улицам.

— И по барам.

— Пришлось, — усмехнулся он. — Это все усугубило. Бармен вас сразу вспомнил. Возможно, судя по моему поведению, он решил, что я — обманутый муж.

Я покраснела, пристыженно опустила глаза и забормотала:

— Понимаете, мне было так страшно, и я…

Но Стивен перебил меня, насмешливо сообщив:

— Не стоит оправдываться. Вам есть за что ответить, юная леди. То, что поведал мне бармен, смутило меня и лишило уверенности. Я не мог понять, что делать дальше. Человек из бара видел, что вы рассматривали карту, и слышал, как Гюнтер упомянул Аугсбург. И я, убедившись, что дело становится все более запутанным, поспешил в том же направлении.

— А приехав в Нордлинген, вы увидели «мерседес» Гюнтера.

— Да. Я ждал возле этой проклятой машины больше часа, после чего занялся уже ставшим привычным делом — обзвонил все отели и пансионы. Около восьми часов вечера мне удалось отыскать ваши следы.

— А почему же вы оставили машину внизу и направились к отелю пешком?

— Сам не знаю. Какое-то шестое чувство. Жаль, что я не отмахнулся от него. Сначала я спросил о вас у портье, но мне ответили, что фрейлейн Картер не принимает посетителей. Я настаивал. Тогда мне предложили подождать приезда ее доктора — герра Клибурна, который уехал в Нордлинген за лекарствами. Это убедило меня в том, что вас удерживают против воли. Я как раз обходил отель, чтобы найти возможность попасть внутрь, минуя портье, когда увидел вас. Не разбирая дороги, словно безумная, вы неслись вниз по склону. Мне и в голову не пришло, что это бегство от меня. Как я ничего не сломал себе, устремившись следом, не понимаю до сих пор. Но когда вы заметили меня, то почему-то не ринулись со слезами благодарности в мои объятия, а прибавили скорость и угнали мою машину.

— Мне очень жаль, Стивен. Простите меня, если можете.

Он покачал головой.

— Я еще долго сидел на обочине дороги, стараясь решить, кто все-таки сошел с ума — вы или я.

Я стиснула его руку.

— Персонал отеля, безусловно, посчитал меня безумной. Они обращались со мной как с настоящей умалишенной. Сначала я увидела свет вашего фонаря. Он приближался, и в конце концов я узнала вас. Тогда я побежала к портье и попросила позвонить в полицию. В результате меня отконвоировали в комнату и даже попытались запереть в ней.

Стивен рассмеялся:

— Бедняжка! И как же вам удалось убедить их в своей вменяемости?

— А я и не пыталась. Но когда они оставили меня в покое и ушли, я выскользнула из отеля через запасной выход.

— И поехали прямо в Аугсбург.

— Да. А вы что делали, Стивен? Взяли напрокат другую машину?

— Я вернулся в Нордлинген пешком, снял номер в каком-то пансионе и провел одну из самых ужасных ночей в моей жизни, пытаясь разобраться, что же, черт возьми, происходит. На следующее утро я позвонил в отель, чтобы узнать, не вернулись ли вы. Мне сказали, что фрейлейн Картер выписалась из отеля и уехала в Аугсбург.

— Но как они узнали?

— Когда вы позвонили Гюнтеру из Аугсбурга, он, очевидно, принял решение насчет нас обоих. Рано утром он отправил своих громил за вами в Аугсбург, чтобы они похитили вас и оставили для меня след, ведущий оттуда в Обераммергау. Теперь Гюнтер точно знал, где искать меня, после того как уладит свои дела с Эллисом и Левосом и убьет вас. Ему оставалось только встретиться со мной здесь по пути в Мюнхен, после чего можно было спокойно исчезнуть. Очень удобно.

— Только он не учел, что я сумею выбраться, а вы не поедете в «Фюрстенхаус».

— Зачем мне было ехать туда, если я уже заказал комнату здесь?

— Я очень рада.

Стивен снова поцеловал меня, и я почувствовала себя слишком счастливой, чтобы думать о Гюнтере. И спросила:

— Что будем делать? Позвоним в полицию?

— Конечно, и не теряя времени. — Он сжал мое плечо. — Я позвоню от портье. Там женщина-портье неплохо говорит по-английски, а мне может понадобиться помощь.

— Я пойду с вами. Выпью кофе, пока вы будете звонить.

Держась за руки, мы вышли в коридор, а потом и в холл. Женщина за стойкой улыбнулась, довольная нашим примирением. Я оставила Стивена объясняться с ней и пошла искать кафе, бар или ресторан — любое место, где можно выпить кофе. Было восемь часов, и в обеденном зале все столики оказались занятыми. Я огляделась. Может быть, кто-то уже поел и собирается уходить? Нет, похоже, здесь все расположились надолго. Подошел официант и осведомился, не потерплю ли я полчаса. Я ответила, что ждать не буду, потому что хочу только чашку кофе.

Через венецианские окна была видна улица. Слава Богу, там не было никого похожего на Гюнтера Клибурна. На противоположной стороне улицы виднелся деревенский магазинчик, торгующий сувенирами, открытками, сладостями и газетами. Поколебавшись, я вернулась к стойке портье.

Стивен, судя по всему, справлялся с поставленной задачей неплохо. Он говорил довольно бойко, а женщина за стойкой следила за беседой, удивленно разинув рот. Я облегченно вздохнула. Почти все кончено. Нам осталось только провести несколько часов на допросе в полицейском участке, и все. Теперь я в безопасности, и Стивен тоже.

В витрине магазина я видела газеты и даже могла разобрать заголовки. Часто повторялось имя герра Алерса. Я внимательно осмотрела улицу, но не увидела никого, кроме туристов и местных жителей. Открыв сумку, я достала несколько марок, чтобы купить газеты, быстро преодолела расстояние до ворот, еще раз оглянулась по сторонам и побежала через улицу.

День был прекрасным. Прямо передо мной над выбеленными стенами домиков и отелей к небу вздымались отвесные скалы. Гигантская гора угрожающе нависла над деревней. Ее серо-стальная громада была полностью лишена растительности, покрывавшей нижние части склонов. Я вздрогнула и отвела глаза. Смотреть на зеленые луга, покрытые яркими летними цветами, и на разноцветные религиозные фрески, украшавшие стены домов, было значительно приятнее.

В маленьком магазинчике толпились обвешанные камерами туристы. Я протиснулась мимо полной женщины в клетчатом хлопчатобумажном платье и взяла с полки газету. С первой страницы смотрели фотографии герра Алерса, его вдовы и детей. Изловчившись, я развернула газету и увидела снимок машины. Но тут в магазинчик вошло еще несколько человек, и я была вынуждена снова сложить газету. Кто-то наступил всей тяжестью мне на ногу, и я едва не взвыла.

— Извините, дорогая, такая сутолока, — оправдывалась женщина, оказавшаяся американкой.

— Ничего страшного, — заверила ее я и сделала попытку протиснуться к прилавку.

— Как здорово! — радостно завопила она. — Гамильтон, подойди на минуту! Эта молодая леди — англичанка. Ведь вы англичанка, правда?

Я кивнула.

— Я так и знала! Мы только что из Англии. Чудесная страна! — восторженно тараторила американка. — Мы с Гамильтоном просто влюбились в нее, не правда ли, дорогой? Мы провели два дня в Эдинбурге и два дня в Стратфорде-на-Эйвоне, где родился ваш великий поэт… забыла, как его… И целых три дня изучали достопримечательности Лондона. Вы приехали оттуда, мисс…

— Картер, Сюзанна Картер, — пробормотала я, стараясь привлечь внимание мальчика за прилавком.

— Мы очень рады познакомиться с вами, мисс Картер. Меня зовут Миртл Боузмен, а это мой муж Гамильтон.

Такой же крупный американец, обладатель белоснежной улыбки и рубашки в крупных ярких цветах, энергично пожал мне руку.

— Счастлив познакомиться с вами, мисс Картер. Мы с женой только что провели несколько дней в вашей замечательной стране. Очень не хотелось уезжать оттуда. Но должен признаться, это местечко просто прелестно. Пряничный городок.

У меня наконец взяли деньги за газету, но к этому времени я уже была плотно зажата между миссис Боузмен и ее мужем, которые явно не собирались меня отпускать.

— Вы здесь давно, мисс Картер?

Я покачала головой:

— Нет, приехала сегодня утром.

— Правда? Но это же замечательно! Тогда миссис Боузмен и я будем рады все вам здесь показать, не правда ли, милая? — с энтузиазмом воскликнул Гамильтон.

Миссис Боузмен энергично кивнула.

— Вчера мы видели совершенно удивительное, ни на что не похожее здание, построенное безумным королем Людовиком Баварским. Оно завораживает. Мы сочтем за честь отвезти вас туда сегодня же. Прямо сейчас. Через пятнадцать минут с главной площади отправится экскурсия. Посмотрите, отсюда видны автобусы. — Он ткнул пальцем в сторону. — Не сомневаюсь, миссис Боузмен мечтает побывать там еще раз. Приехав туда, можно нанять маленькую коляску, съездить в горы к замку Нойшванштайн и…

— О, я вижу, тебе там понравилось, — перебила миссис Боузмен. — А вы знаете, что король Людовик был очарован Вагнером, причем настолько, что воображал себя рыцарем лебедя в вагнеровской опере[12]? Представляете, какая дикость? Он даже велел изготовить для себя доспехи и построить этот замок — своего рода театральные декорации для своих галлюцинаций.

— Миртл читает все путеводители для туристов, — с гордостью пояснил ее муж.

— У меня то, что называют фотографической памятью, дорогая. Вы знаете, король считал замок не чем иным, как замком Святого Грааля и…

— Большое спасибо. — Мне удалось наконец вставить слово. — Это очень любезно с вашей стороны, но, к сожалению, я не могу воспользоваться вашим приглашением. Сейчас я должна идти. — Я попятилась. — Желаю вам хорошо провести оставшуюся часть отпуска.

— Ох, дорогая, я так его ждала, — вздохнула миссис Боузмен. — Не подумайте плохого, мы с Гамильтоном просто любим большие компании, и я не сомневаюсь, что вам понравится замок и его окрестности.

Я с чувством пожала ей руку.

— Высоко ценю вашу любезность, но, понимаете, у меня назначена встреча, которую невозможно отменить.

— Не смущайтесь, я все понимаю, милая. Но обязательно съездите в замок. До него не более тридцати миль, и, как говорит Гамильтон, это место завораживает.

— Непременно так и сделаю. Большое спасибо за заботу.

И я быстро отвернулась, чтобы уйти, тронутая их доброжелательностью.

Распрощавшись с шумной американской четой, я вышла на улицу. До перехода через улицу мне оставалось пройти несколько шагов. Солнце палило вовсю. С каждой минутой становилось ощутимо жарче, и я понадеялась, что предстоящий допрос в участке не продлится слишком долго. Над ухом противно зажужжала оса, и я резко повернула голову. Именно тогда и заметила высокого светловолосого мужчину, поспешно отступившего в тень.

Я похолодела. Охватившая меня паника была настолько сильной, что я почти лишилась возможности ее контролировать. Кровь громко стучала в ушах. Сделав над собой усилие, я подняла голову и невидяще уставилась в витрину. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем я сумела заставить себя снова взглянуть в ту сторону, где заметила преследователя.

Мимо меня пробежала компания подростков — босоногих, в потрепанных голубых джинсах и с нитками бус на не слишком чистых шеях. Хиппи. Они о чем-то шумно беседовали. За ними проследовала чопорная женщина с двумя недовольными детьми. Я поколебалась и, вместо того чтобы перейти улицу и войти в отель, пошла дальше, поминутно останавливаясь и заглядывая в витрины, не отразится ли в них знакомая фигура. Вроде бы все было спокойно. Я перевела дух и почувствовала себя немного лучше.

Похоже, я скоро начну шарахаться от собственной тени. За этот отпуск я настолько истрепала нервы, что мне уже мерещится черт знает что. Дышать стало чуть легче. Я глубоко вздохнула и даже несмело улыбнулась своему отражению в стекле витрины.

Слева от витрины всю стену занимало большое зеркало, которое зрительно вдвое увеличивало магазин, торговавший вышитыми блузками и бархатными жилетами. В нем также четко отражались люди, идущие по улице за моей спиной. Так я заметила Гюнтера, осторожно выглянувшего из какой-то двери. Увидев, что я остановилась, он поспешно спрятался.

— О Боже, только не это! — Я сильно прикусила губу и вонзила ногти в ладони.

Гюнтер решил, что я приведу его к Стивену. Он не станет покушаться на мою жизнь, пока я этого не сделаю. Он, должно быть, очень спешил в «Фюрстенхаус», чтобы перехватить меня раньше, чем я встречусь со Стивеном и мы вместе отправимся в полицию. То, что нас там не оказалось, вероятно, было для него крайне неприятным сюрпризом. Наверное, он понял, что Стивен не проглотил наживку и не поехал в отель, куда его направили, сказав, что я нахожусь там. И теперь он бегает по городу в поисках своего противника. Заметив меня, он скорее всего решил, что я еще не нашла Стивена и, значит, не побывала в полиции.

Я стояла на месте, охваченная нерешительностью. Должна ли я сейчас со всех ног броситься в «Альте Пост» и надеяться, что полиция прибудет туда раньше, чем Гюнтер начнет действовать? В том, что он предпримет какие-то решительные шаги, причем немедленно, я не сомневалась. В конце концов, ему нечего терять.

Из отеля вышло семейство с четырьмя детьми. Родители уселись за одним из столиков, установленных в саду, а дети принялись шумно возиться. Они носились друг за другом вокруг каштанов, громко смеялись и кричали.

Нельзя было рисковать и показывать Гюнтеру дорогу в отель, полный ни в чем не повинных, беззащитных людей. Ну, может быть, не все они такие уж безобидные, подумала я, вспомнив о пистолете Стивена. И сразу по спине побежала струйка холодного пота. Все равно риск слишком велик. Стивена необходимо предупредить. Он должен объяснить полицейским, что они должны арестовать Гюнтера, не подвергая опасности мирных туристов. Но как?

На помощь мне неожиданно пришла «кавалерия» Соединенных Штатов. Я увидела шествующую по улице миссис Боузмен. Она величественно несла свое полное тело по тротуару, широко улыбаясь всем, мимо кого проходила. Она восхищалась Баварией, мистером Боузменом и жизнью вообще. И надвигалась на меня, словно тяжеловесный танкер.

— Сюзанна Картер! Вы собираетесь купить одну из этих милых блузочек? Правильно! Они прелестны! Гамильтон, правда, такая блузка очень пойдет Сюзанне?

— Конечно, милая. Сюзанна, вы будете выглядеть в ней как картинка из модного журнала.

Я вошла в дверь магазина, на минуту скрывшись от наблюдения и одновременно шаря в сумке в поисках бумаги и ручки. Миссис Боузмен сказала, что автобусы в Нойшванштайн отправляются в пятнадцать минут одиннадцатого. Туда я и уведу Гюнтера.

— Вы не могли бы оказать мне услугу, миссис Боузмен? Необходимо передать записку мистеру Стивену Мейтланду. Он живет в отеле напротив.

— Конечно, дорогая. Но что случилось? Вы почувствовали себя плохо?

— Нет, все в порядке… просто… — Я взглянула в ее искренне удивленные глаза. — Просто, понимаете…

— Мистер Мейтланд — ваш друг, с которым у вас назначена встреча?

Я кивнула. Голубые глаза американки понимающе вспыхнули.

— Все ясно. Молодые люди поссорились.

Я снова молча кивнула, чувствуя себя китайским болванчиком.

— Что ж, хорошо. Если мы можем чем-то помочь, то с удовольствием это сделаем. Я отлично знаю, как это бывает, когда срываешься, а потом начинаешь жалеть. Гордость может быть очень неудобной штукой. Когда Гамильтон еще ухаживал за мной, я как-то не разговаривала с ним целую неделю. Помнишь, дорогой?

Мистер Боузмен расплылся в улыбке:

— Конечно, дорогая. Сюзанна, давайте нам ваше billet doux[13], и мы доставим его по назначению. Нам это вовсе не трудно. А если вы и мистер Мейтланд захотите составить нам сегодня компанию, мы…

— Гамильтон! — вскричала миссис Боузмен и сильно ткнула супруга в бок. Такой толчок мог свалить телеграфный столб средних размеров. Но американец устоял. — Если они помирятся, им вовсе не нужна компания.

Мистер Боузмен хитро ухмыльнулся.

— Ты, как всегда, права, дорогая. Но все равно, думаю, нам стоит сообщить мисс Картер название нашего отеля. Так… на всякий случай. Ты со мной согласна, Миртл?

— Безусловно, дорогой. Ну что, мисс Картер, вы закончили свое послание?

Выхватив у меня из рук записку, она опустила ее в сумку.

— Не беспокойтесь, дорогая. Мы с Гамильтоном немедленно идем туда. А вы нам при случае расскажете, как все прошло. Я тут записала название нашего отеля и номер телефона. Мы останемся здесь до пятницы. И не тревожьтесь ни минуты! Все будет хорошо.

От всей души желая испытывать такую же непоколебимую уверенность в благополучном исходе, я вышла из магазина и пошла вдоль по улице — подальше от отеля. Больше я не заглядывала в витрины, чтобы заметить отражение Гюнтера. Я и так знала, что он идет за мной. Странно, но я не испытывала страха. Более того, я была совершенно спокойна. Жизнерадостная миссис Боузмен даже сама не знала, как сильно мне помогла. В записке я написала: «Меня преследует Гюнтер. Еду в Нойшванштайн на экскурсию. Он не сделает мне ничего плохого, пока я не приведу его к вам. Если вы позвоните в полицию, они арестуют его, когда автобусы подъедут к замку. Люблю, Сюзанна».

На этот раз уже я расставила ловушку, а Гюнтеру предстояло в нее попасть. Если до замка Нойшванштайн действительно тридцать миль, как сказала миссис Боузмен, мы будем ехать не меньше получаса, а то и больше, все зависит от состояния дороги. А когда мы туда приедем, Гюнтер окажется в руках стражей порядка.

Улица расширилась и постепенно перешла в круглую, вымощенную булыжниками площадь. Ее патриархальный вид портили только гигантские туристические автобусы, ожидающие пассажиров, чтобы отвезти их в замки-близнецы Нойшванштайн и Хохеншвангау. Автобусы были уже заполнены больше чем наполовину. Водители стояли рядом, громко рекламируя на немецком, английском и французском языках достопримечательности, которые могут увидеть все те, кто приобретет билеты.

Я мрачно ухмыльнулась, представив недоумение Гюнтера, когда он увидит меня забирающейся в автобус. Это, несомненно, поставит его в тупик. Водитель взял у меня деньги и выдал билет, не прерывая своих призывов к проходящим мимо туристам «присоединиться к нам для посещения сказочного замка короля Людовика Баварского».

В задней части автобуса расселись босоногие подростки, которых я уже видела раньше. Я устроилась рядом и развернула проспекты, которые получила вместе с билетом. В том, что Гюнтер сидит в другом автобусе, я даже не сомневалась. Но вот читал ли он, как и я, проспекты — это уже другой вопрос.