Между двух огней [СИ]

Глава седьмая

Никита остался до утра, окутав Сашу коконом своей силы, своего спокойствия. Было непривычно спать вот так, с кем-то в одной постели. Саша с раннего детства спал один. В период расцвета полового созревания он учился в Англии, в элитной школе смешанного типа. Мама в то время оплачивала небольшую квартирку, неподалёку от школы и Сашины подружки, иногда, крайне редко, оставались у него на ночь, чтобы с утра пораньше сбежать. Саша сквозь чуткий утренний сон почувствовал, как Никита вновь украдкой поцеловал его, и очень осторожно, стараясь не разбудить, поднялся с кровати и тихо вышел.

Была суббота и очередной выходной день. А перед Сашей стояла проблема: наказать Милу или прикрыть её вчерашнюю проделку? Первое было бы более правильным, ведь она медик и поступать подобным образом просто не имела права. А второе… С одной стороны её реакция была похожа на банальную ревность, вот только любовью здесь даже не пахло. Когда Мила вчера впопыхах вытирала его, он кое-что увидел и теперь не знал, что с этим делать. Нужно было проверить и только тогда действовать.

‒ Доброе утро, ‒ приветствовал всех присутствующих на уютной кухне Саша. ‒ Игорь, ты с утра пораньше в гости пожаловал?

‒ Меня Никита на ночную рыбалку пригласил. У нас дел сегодня уйма: снасти проверить, наживку приготовить, раскрутить Марию Ивановну на перекус для рыболовов.

‒ А как же рыба? ‒ улыбнувшись, спросил Саша, краем глаза наблюдая за сидевшей напротив Милой.

‒ Её ещё поймать надо, а ночь длинна-а-я. Кушать захочется, ‒ хитро ухмыльнулся Климов, подмигивая хмурому Никите.

‒ Перекус, ‒ улыбнулась Мария Ивановна. ‒ Скажи лучше, Игорёк, закуску вам сообразить. Неужели думаешь, я не заметила бутылки, которые ты сунул в холодильник?

‒ Мила, будь добра, передай мне сахарницу, ‒ попросил Саша.

‒ Держи, ‒ недовольно бросила Мила, протягивая фарфоровую сахарницу с голубыми цветочками. Правой рукой Саша забрал посуду, а левой быстро ухватил тонкое запястье. Испуганные глаза Милы вперились в его сосредоточенное лицо.

‒ Какая умница наша Мила, ‒ губы Саши раздвинулись в презрительной улыбке, заставив Милу замереть, как кролик перед удавом. ‒ Какая жалость-то, сама себе вчера планы испортила. И шприц-то припасла, и инструкцию, написанную дружком-доктором, внимательно прочла, и даже приготовила в ванной всё необходимое. Только звонок Анюты на мой телефон не учла. Что же ты так Мила?

‒ Отпусти, ‒ прошипела, пришедшая в себя от неожиданности медсестра.

‒ Саша, а ты о чём? Какой шприц? ‒ оживился Никита, так и не успевший ещё допросить Милу.

‒ Да трюк такой есть, Никита. Берётся использованный презерватив и шприц, без иглы, конечно же. Только действовать необходимо быстро, пока семенной материал не испортился.

‒ Подожди, парень, ‒ вклинился не в меру догадливый Климов. ‒ Она хотела подоить Никиту и залететь? Типа презерватив порченный попался?

‒ Да. Всё просто и подло одновременно. У неё любовник есть, лица увидеть не могу, только бритый затылок. Они уже всё распланировали: как она залетит, как Никиту доить будут, куда деньги тратить. Он ведь ради ребёнка горы свернёт, и даже бизнес отдаст, если нажать правильно. Так ведь, Мила?

‒ Выродок, ‒ прошипела молодая женщина.

Мила отдёрнула руку, которую Саша отпустил за ненадобностью. Она злобно глянула на него и размахнулась, чтобы залепить пощёчину. Мария Ивановна только и успела крикнуть, как Никита уже стоял рядом и крепко держал её руку.

‒ Сейчас идёшь в свою комнату и собираешь манатки. Зарплату я тебе выдам за два месяца вперёд. И сделай одолжение, Мила, не попадайся мне на пути. И скажи спасибо, что я тебе репутацию портить не буду. За всё хорошее, так сказать, ‒ Никита выпустил её руку, и Мила выбежала из кухни чуть ли не со скоростью звука. Мария Ивановна только покачала головой.

‒ Анюта будет прыгать от радости до потолка, ‒ усмехнулся Игорь. ‒ Рыбалка у нас, надеюсь, не отменяется?

‒ С какой стати? ‒ фыркнул Никита. ‒ Милу я с нами брать вроде как не собирался, знаешь ли. Вот только теперь опять новую медсестру искать?

‒ Не надо, ‒ вмешался Саша, умоляюще глядя на Никиту. ‒ Я самостоятельный парень, честное слово. Два года сам себе уколы делал и справлялся как-то. Если понадобится, мне Валик поможет!

‒ А может медбрата нанять? ‒ задумался Никита.

‒ Можно подумать в твоём случае есть разница, ‒ проворчал Саша. ‒ Хотя, конечно, есть. Медбрат не забеременеет.

‒ Саша, ‒ потрепала его по голове покрасневшая Мария Ивановна, пока Никита с Игорем хохотали во всё горло.

Саше ужасно хотелось напроситься с ними на рыбалку, но он промолчал. Когда-то вместе с дедом он ездил на небольшое озеро, и они тоже ловили рыбу. Только в его нынешнем положении ни на рыбалку, ни в поход… никуда. А жаль. Но ничего. Вот сделают ему операцию, и тогда он наверстает, даст бог, всё, что ещё не успел.

После весёлых выходных настали обычные рабочие будни. В понедельник состоялся очередной совет директоров холдинга. Соучредители обсудили все насущные вопросы и разъехались по своим делам, а Саша въехал в переговорную, где в этот момент находились Князев с Климовым. Марина не спеша убирала с длинного стола грязные чашки из-под кофе и чая, Игорь шуршал какими-то бумагами, сидя на угловом диванчике, а сам Князев разговаривал с кем-то по телефону, стоя у панорамного окна. Саша остановил коляску возле одного из отодвинутых стульев. Он поднял руку и провёл по его кожаной поверхности и… увидел нечто, заставившее его развернуть стул, положить ладони на спинку и закрыть глаза. Игорь заметил его действия и отвлёкся от своих дел.

‒ Саша, что?

‒ Кто здесь сидел? ‒ спросил Саша, открывая глаза.

‒ Нефёдов, ‒ ответил Никита, подходя ближе.

‒ Он хочет продать акции, договор должны подписать на днях. Его соблазнили очень большой суммой.

‒ Он обязан был в первую очередь уведомить меня, и только если бы я отказался, предложить кому-то другому, ‒ произнёс Никита.

‒ Юридически он мог обойти это условие. Кто-то ему подсказал, как это сделать.

‒ И кто же это такой умный и шустрый? ‒ поинтересовался Климов.

‒ Вам не понравится мой ответ, ‒ криво улыбнулся Саша.

‒ Говори уже, ‒ махнул рукой Никита.

‒ Я видел рядом с ним Алекса Корна. Акции он собирается продать ему.

‒ Твою мать! ‒ выругался Никита, перепугав Марину, быстренько ретировавшуюся из кабинета.

‒ Проверь остальных, ‒ попросил Игорь.

Через пять минут Саша закончил и результат был не радостный. Обнаружилось, что ещё двое из оставшихся четырёх директоров намеревались продать акции, причём, покупателем снова выступал Корн. Только в этот раз о добровольной продаже речи не шло. Этих двух господ он как-то подловил, собрав нехилый компромат. Один погорел на личной жизни, другой на небольшой афере. Никита отпустил Сашу домой, а сам вызвал тех трёх директоров, кто хотел его предать. Между ними состоялся весьма серьёзный и тяжёлый разговор. Нефёдов согласился продать акции Никите и уйти из компании, сохранив, так сказать, лицо. Решение вопроса с двумя оставшимися Князев отложил на пару дней. Сначала он хотел пообщаться кое с кем.

Никита вошёл в кабинет Корна, остановился у двери и посмотрел в его насмешливые глаза. Алекс, как радушный хозяин встал из-за стола и пошёл ему навстречу. Он был без пиджака, галстука, рукава его рубашки были закатанными по локоть, открывая загорелые крепкие запястья. Был уже вечер, большинство сотрудников его компании разбежалось по домам, а Алекс всё ещё работал.

‒ Привет, Никита. Какими судьбами в моём логове? ‒ спросил, широко улыбаясь, Алекс.

‒ Да хочу задать тебе, друг мой, пару вопросов, ‒ такой же широкой улыбкой ответил ему Князев. ‒ Только сначала поприветствую.

‒ Хех, ‒ выдохнул Алекс, согнувшись пополам от сильного удара в живот. Никита потряс рукой, поднял Корна за шиворот и прислонил к стене. ‒ Это за что?

‒ За всё хорошее, ‒ произнёс Никита, глядя прямо в медовые лукавые глаза. ‒ У нас был договор, Алекс. Мы конкуренты, но в бизнес друг друга не лезем. Я в твою компанию, а ты в мою. Какого чёрта ты копаешь под меня?

‒ Упс, ‒ щёлкнул языком Корн, не пытаясь вырваться. ‒ Узнал, значит. Ну, этого следовало ожидать, имея такого одарённого мальчика под рукой.

‒ И кто?

‒ Разобиженная Мила новость на хвосте принесла. Думаешь, козырь заимел?

‒ А почему бы нет? Если бы не способности Саши, через неделю ты бы сидел у меня в совете директоров, имея приличный пакет акций. Только зачем, Алекс? Тебе наша дружба надоела? Хочешь получить меня в качестве врага? А потянешь?

‒ Ты не понимаешь, ‒ покачал головой Корн, проводя рукой по широкой груди Никиты вверх, и притягивая его к себе ещё ближе за шею. ‒ Я устал, Никита. Устал ждать тебя. Думал, что смогу заставить тебя плясать под свою дудку. Хоть так стал бы ближе к тебе.

‒ Неправильная тактика, Алекс, ‒ произнёс Никита, вдыхая запах его волос, чувствуя все манящие изгибы его тела, ощущая зарождающее возбуждение Корна.

‒ Думаешь, я этого не понимаю? Только появление твоего Саши смешало мне все карты. Тебя же тянет к нему? Разве я не прав? Но он ведь не я, насколько бы мы не были похожи!

‒ Не ты, ‒ усмехнулся Никита. ‒ Он лучше.

‒ Чем, твою мать? ‒ воскликнул от досады Корн и тут же впился губами в рот Никиты. Он целовал с дикой, почти неконтролируемой страстью, выбивая спокойствие из Никиты, будя в нём желание, спрятанное глубоко внутри.

Никита не смог сдержаться и открыл рот, впуская жадный горячий язык Алекса. Они неистово целовались, грубо сминая одежду, оставляя, наверное, синяки на коже. Слишком долго сдерживаемая страсть рвалась наружу, грозя разрушить все барьеры. Алекс извернулся, и, не отпуская от себя ни на шаг, потащил Никиту к столу. Он присел на край, развёл ноги, открываясь и подпуская Князева. Руки Алекса были везде, они горячечно блуждали по крепкому сильному телу Никиты, разжигая пожар в крови.

‒ Я хочу тебя, Никита, ‒ прошептал Алекс в искусанные губы Князева, вырывая его из чувственного омута. ‒ Возьми меня, твою мать, Князь.

‒ Даже так? ‒ спросил тихо Никита, целуя его в шею и отпуская. Его дыхание было всё ещё сбитым, но в мозгу потихоньку прояснялось. Алекс ещё не уловил перемены, и его пальцы добрались до ремня на брюках Никиты и он попытался расстегнуть непослушную пряжку. ‒ Всё. Всё, Алекс. Почудили и хватит.

‒ Почему, Никита? Я же согласен даже подставиться тебе. Почему? ‒ Алекс обессиленно откинулся спиной на прохладную поверхность стола и прикрыл разгорячённое лицо руками.

‒ Потому, что впоследствии пожалею, Алекс. Неважно, кто из нас сверху, кто снизу, ‒ Никита привёл свою одежду в порядок и присел рядом с Корном. ‒ Дело в другом. Ты не умеешь любить, Алекс. Ты просто собственник. Твоё желание заполучить меня в свою коллекцию переходит все границы. Если бы только я мог поверить, что по-настоящему нужен тебе… Я был бы с тобой, поверь.

‒ А если я действительно люблю тебя?

‒ Сколько мы уже знакомы? Лет десять? За всё это время я ни разу не видел, чтобы ты попытался подпустить кого-то к своему сердцу. Оно закрыто у тебя на миллион замков, Алекс, и где тот золотой ключик, что сможет их отпереть, ты сам давно забыл. Только азарт охоты, только всё новые и новые жертвы твоего обаяния, твоей харизмы. Ты охотник, Алекс, хищник. И я не хочу стать твоей очередной жертвой. Я пытался подпустить тебя ближе, но каждый раз вынужден был отступать и закрываться. Обрастать очередной защитной оболочкой. Я тоже устал. Устал быть один, потому что никто другой не мог вызвать такие же чувства, как ты.

‒ А он? Смог? ‒ не было необходимости называть вслух имя. Оба знали, какого именно человека имел ввиду Корн.

‒ Он… Он другой, Алекс. В нём нет твоего цинизма, твоего потребительского отношения к людям. В Саше есть стержень, сила, и он такой же умный, как ты. Его обаяние более мягкое, тёплое, живое.

‒ Я тоже не родился таким, Никита, меня жизнь изменила, ‒ Алекс встал со стола, подошёл к шкафу и вытащил несколько папок. ‒ А у него ещё всё впереди. Не делай из мальчишки ангела, тогда не обожжешься.

‒ Он не ангел. Обычный парень, с которым хочется быть рядом.

‒ Только быть?

‒ Я многого хочу, Алекс, но некоторые желания так и останутся желаниями. Мне хотелось бы, чтобы ты был более чист душой, а он здоров телом. Но иметь вас обоих я не смогу, потому что вы оба собственники. Саша ещё не осознал этого, но он так же, как и ты хищник, защитник. Только он будет защищать тех, кто ему дорог, а ты стоишь на страже только собственных интересов, Алекс.

‒ Ну да, я же циничная самовлюблённая сволочь, ‒ засмеялся Корн, но от этого смеха веяло тоской, царапнувшей по сердцу Никиты. Алекс протянул ему обе папки. ‒ Держи, это компромат на твоих директоров. От меня в качестве извинений. Был неправ.

‒ Спасибо. Отказываться не буду.

‒ Вы с Анютой на приёме в честь моего тридцатилетия будете? Приглашения-то присылать?

‒ Присылай, ‒ улыбнулся Никита. ‒ Я по-прежнему твой друг, чтобы, между нами, ни происходило.

Никита вышел, и Алекс обессиленно опустился на пол. Он чуть всё не испортил. Снова ошибся. Неужели Никита прав, и это не любовь, а всего лишь неутолённое эгоистичное желание иметь недостижимое? Нет. Не может быть! Сердце-то болит и тоскует, только выразить это не может.

‒ Саша-Сашенька. Дорогой ты мой племянник. Что же мне делать с тобой? ‒ прошептал Алекс в пустоту.