Между нами только 18+

Глава 14

Максим

День до вылета, а я нервничаю.

Пиздец просто. Я нервничаю из-за встречи с женщиной! При чем с той, с которой у меня стопудово будет крутой секс, и тело которой я уже знаю наизусть, как и все самые чувствительные местечки.

Хотя, может, потому и переживаю? Что предвкушение встречи и мои фантазии окажутся на деле не так хороши, как в переписке?

Я вдыхаю уже немного прохладный (долбаная осень!) воздух, и выхожу из машины. Работа, работа, работа, а после покидать вещей на три дня, и завалиться спать перед аэропортом. А еще не забыть сказать матери и сестре, что улетаю — мы не так, чтоб тесно общаемся, но не заметить мое отсутствие они точно не смогут.

С Настей мы общаемся как и всегда, но почему-то на отвлеченные темы, не касаясь секса и нашей встречи. Нет, она знает, на сколько я взял билет, и даже скинул ей адрес и показал на карте, как добраться до съемной квартиры, которую сам только вчера оформил на Airbnb. Она ответила, что выедет сразу же, как отвезет Марусю к ее папе, на что я мысленно поставил ее бывшему мужу «плюсик».

Хорошо, что он не ушел в закат после развода, как это обычно бывает. И даже теперь, по вскользь упомянутым Настей фразам я знал, что он помогает девчонкам.

Но теперь между нами с этой милой «ябытрахнул» малышкой установилось нечто вроде молчанки по поводу будущей встречи, и отчасти я понимал, почему. Это было так, будто мы оба не хотим притрагиваться к тому, что могло бы случиться.

Да, я сам люблю все контролировать, и любые недомолвки предпочитаю разрешать сразу. Но здесь, кажется, что судьба и случай могут сделать все намного круче, чем два дико изнывающих друг по другу человека. Зачем думать сейчас о еде, где мы встретимся, нужно ли мне выйти встретить Настену и прочем, прочем, прочем… Пусть все идет, как идет. Главное сейчас — нам увидеться.

А дальше, кажется, все само встанет на свои места.

Максим: А ты знала, что некоторые женщины стесняются ходить в туалет при мужчине?

Вот нахуя я это написал? Может, потому, что Настя после пожелания доброго утра совсем пропала из нашего чата, а я после того, как разгреб все основные дела, соскучился?

Или мне просто захотелось проверить, не из тех ли сумасшедших эта женщина?

Настя: Честно говоря, я при мужчине тоже не очень… Хотя б дверь предпочитаю все же закрыть))

Мой смех пугает сидящую рядом Анжелу, и она снова ударяется о стол своими коленками. Сказать может ей, что стул можно опустить пониже…

Максим: Тебе смешно, а некоторым страшно это сделать с родным мужем в общей квартире!

Настя: Ну, на самом деле я слышала о таком, да. Не очень удивительно, если честно. Вот одна моя подруга в старших классах встречалась с парнем, и не могла при нем есть! Это, мне кажется, вообще жесть…

Максим: Эм… Серьезно?

Настя: Угу. Это продолжалось около полугода, прикинь?! И ее парень еще так искренне удивлялся, мол, чего это она всегда не голодная…

Я натурально вытягиваю брови, читая все это. Проклятье, просто маркер такой, насколько часто женщины бывают забитые…

Максим: Не могу себе представить, насколько надо бояться, чтоб вот так…

Настя: Угу. Ну, «девочки же не какают»)))

Максим: И не едят, видимо, и вообще вы не человеки))

Максим: А ты не..?

Настя: Не, у меня таких загонов нету. Я — самый обычный человек с нормальными потребностями. И, кстати, после оргазма люблю что-нибудь слопать.

Дааа. Черт, как же это круто — без тупейших ужимок, лютого стеснения и какого-то долбоебического кокетства… Просто и понятно — и так мне намного больше нравится, чем «догадайся, чего же я хочу, сам».

Максим: Понял, малышка — после секса принесу тебе свиную ножку)

В ответ она посылает смеющиеся смайлики, и я гашу телефон, снова принимаясь за работу. Хорошо бы успеть все сделать, не задерживаясь — тогда останется подольше времени поспать перед вылетом…

— Аллаев! — доносится от двери, и я недовольно поднимаю голову.

Усладов, собственной персоной. И чего очкастому вдруг понадобилось в моем кабинете? С нашей последней «беседы» я так и не внес требуемые поправки, и, плюнув, продолжил работать дальше, решив, будто ко мне перестанут приебываться по любому поводу.

Судя по всему, не тут-то было.

— Слушаю.

Усладов входит в кабинет, на ходу здороваясь с Анжелой, которая испуганно старается слиться с интерьером. Я закатываю глаза на подобное — хотелось бы мне иметь вокруг более «стальных» людей.

— Я по поводу вашей работы. У нас факап, и одного сотрудника пришлось перевести в другой проект. Вам нужно будет выполнить его работу, и для этого придется выйти завтра, в субботу.

Я поворачиваюсь всем корпусом, уже глядя на придурка не вполоборота, а сосредотачивая все свое внимание. Черт, какого хрена мне кажется, будто он даже слегка улыбается от этой новости?!

— Не получится, мил человек. Уж не серчайте, но на мои выходные у меня другие планы.

На самом деле, проблем с тем, чтобы поработать в свой выходной, у меня никогда не было. Сколько раз выходил — и похрен, лишь бы платили, как положено.

Но именно на эти у меня запланировано свидание с самой, сука, желанной за все время женщиной в моей жизни, и ни за каким хером я не пропущу эту встречу.

— Аллаев, боюсь, вы не поняли, — Усладов понижает голос так, чтобы слова долетали до меня прицельней, — это уже решенный вопрос.

Блять, ты что, бессмертный?

Я так резко поднимаюсь со своего места, что Анжела издает легкий писк, и почти сползает под стол. Не боись, глупая — драки не будет, я все еще слишком люблю свою работу.

Но, кажется, не только Анжела решила, будто сейчас тут состоится великий мордобой. Усладов сам весь напрягается, и зачем-то снимает очки, убирая в карман пиджака. Идиот, не иначе — как он собрался драться со мной вслепую.

— Да расслабьте вы анусы, а! — рявкаю я, стремительно шагая мимо Усладова, но для удовольствия все же турнув его своим плечом, — я к шефу.

Кабинет Михалыча слишком близко, чтоб я мог за это время хоть чуть-чуть успокоится, а потому я влетаю туда таким-же взбешенным. Шеф удивленно приподнимает брови — и тут же прощается с кем-то по телефону.

— Максим, что за…

— Если ты не хочешь, чтоб я набил морду этому Усладову, то имей совесть, и сам сообщай мне обо всех факапах в нашей долбаной работе!!!

Лицо шефа сменяется пониманием — и это бесит еще сильнее.

— Черт, говорил же ему, чтоб не лез, — Валерий Михайлович качает головой, и промокает морщинистый лоб платком, — ну в чем тут проблема, Максим? Выйти на полдня, с двойной оплатой, помочь коллективу…

— Да нет проблем, Михалыч! Только в том, что у меня куплен билет на самолет, и дела, которые я запланировал уже с неделю назад! А этот идиот приходит, и словно царь и бог, сообщает мне о том, что я должен задержаться! А ничего больше я тут не должен, стесняюсь спросить?!

— Да ни черта ты не стесняешься… — Шеф снова промачивает лоб, и с тоской смотрит на меня, — совсем никак не остаться тебе?

Я выдыхаю от человеческого, участливого тона, и сажусь напротив Валерия за стол. Хорошо, все-таки, что именно он мой непосредственный руководитель — с другим бы мы шиш договорились.

— Никак, Валер. Любые другие выходные — ты же знаешь, я всегда «за». Но на эти планы, серьезно.

— Да знаю. Именно потому и сунул тебя закрыть факап — ты ж у нас почти единственный без семьи, детей, и…

— И, кажется, без друзей среди коллег с такими разговорами! — обрубаю я, и шеф виновато улыбается, понимая, что он только что высказал.

— Ладно, Макс. Я все понимаю. Конечно, это твои законные дни — проводи их как хочешь. Только, прошу, не ссорься с Усладовым — его папочка охрененно спонсирует музей, и все наши проекты тоже.

— Предлагаешь за это лизать ему задницу?

— Предлагаю идти ко мне, если есть какие-то вопросы.

— Чтобы лизал задницу ты?

— Аллаев! Ты договоришься когда-нибудь…

Я ржу, вскакивая, и направляясь к двери. Хорошо, когда есть люди, которые понимают твои шутки.

— Ладно-ладно, я знаю, что ты свой язык можешь использовать по другому назначению.

— Именно поэтому, Максим, в этом кресле не ты, а я. Если бы ты был посдержаннее и умел договариваться — цены бы тебе, как руководителю, не было.

— Мне как научному журналисту ее нет! — улыбаюсь, и с довольной рожей покидаю кабинет.

Руководитель или нет — какая мне, на хрен, разница?! Тем более что нет ничего скучнее зависать в приказах, планах и сроках, а в свободное время бубнить о нужности финансов вот таким вот мешкам с говном… Простите, с деньгами.

Я возвращаюсь в пустой кабинет, где ни Усладова, ни дрожащей Анжелы, и вижу оповещение из чата на телефоне. Хватаю трубку, ожидая погрузиться в нашу переписку, и вновь представить Сахарную Попку кверху на столе — как по глазам резко бьют совсем не «нужные» буквы.

Настя: Максим, прости, у меня тут все срывается. Муж вдруг включил оленя, и отказывается брать Марусю. Я попробую решить вопрос, но пока не уверена, что получится.

Вот ведь… Твою ж мать!