Между небом и землей

Глава 33

В правом предплечье наливалась и ширилась тупая боль. Когда стало совсем невмоготу, пришлось открыть глаза. Я сидел, свесившись в кресле. Плечо уже давно лежало на ребре деревянной ручки и нестерпимо ныло. Рука затекла.

Я выпрямился, откинулся на спинку кресла и, с трудом воспринимая привычную обстановку своей квартиры, медленно огляделся по сторонам. Вокруг знакомый интерьер, слабый свет ущербной луны, пробивающийся сквозь стеклянный витраж балкона и, на коленях, пульсирующее мерцание алого камня в рукоятке меча Белогора.

Красное свечение таинственного самоцвета гипнотизировало, согревало, звало куда-то за собой, в бездонные глубины пространства-времени. И я, подчиняясь, послушно закрыл глаза и отдался во власть артефакта из чужого мира, внутренне сгорая от желания досмотреть прерванное кино, узнать, что же там было дальше со странным исчезновением мракосов возле Земли и с командой дальнего разведчика эндорфов с таким добрым детским названием — "Светлячок".

Мягкий багровый свет от камня в темноте комнаты сначала чуть-чуть проникал сквозь закрытые веки, потом постепенно начал слабеть. Появилось впечатление, что я куда-то лечу, мчусь с огромной скоростью по полупрозрачному вихревому коридору в бесконечной пустоте. Мимо сияющих звёзд, метеоритных потоков, страшных чёрных дыр. В гигантской, невообразимой и необъятной пустоте.

Движение всё ускорялось, светлые цветные россыпи миллионов далёких солнц слились в яркие трассирующие пунктиры по сторонам. Мир завертелся вокруг меня и… я вновь оказался в теле Мэгора на корабле эндорфов в ту же минуту, когда так некстати проснулся и покинул их…

— Я думаю, что мракосы не ушли в гипер, — медленно проговорил Брэкон.

Почему-то эндорфы предпочитали общаться между собой, в основном, не телепатически, а звуковой речью, как и люди Земли. Уж не знаю, с чем это связано — с комфортом общения, старыми привычками или с ещё какими-то, пока неизвестными мне причинами?

Может быть, даже с необходимостью адаптировать лично для меня общение эндорфов между собой, чтобы я хоть что-то смог понимать из происходящего. Делать это мог уже упомянутый невидимый закадровый помощник.

Собственно, технические детали сейчас не так уж и важны.

— Если они не в гипере, то… где же тогда? — саркастически прищурился Лазард.

— На планете, — коротко и убеждённо отрубил командор.

— Какие основания так считать?

— Если бы чёрные демоны спокойно ушли в гипер, то зачем бы им маскировать след траектории разгона для входа в нуль-пространство? Мы бы сейчас прекрасно видели следы, как входа, так и выхода их корабля из гипера. Видели бы остатки фракций от испарений горючего двигателей там, где они набирали разгонную мощность, засекли бы нарушения гравитации, колебания электромагнитных полей, записи в ноосфере.

Но ничего этого нет! Только слабые исчезающие следы на орбите, по которой корабль мракосов неизвестно сколько циклов кружил над планетой. Через несколько часов бортового времени и эти следы исчезнут, и тогда у нас не останется никаких доказательств недавнего нахождения здесь непрошеных гостей.

Эления и Цион согласно кивнули. Цион потёр кончиками пальцев впалую щёку и, недовольно морщась, пробубнил

— Действительно. Это, по меньшей мере, странно.

Эления добавила

— Если бы мракосы ушли, то в подобной маскировке не было бы никакого смысла. Между тем, они затратили время и определённые усилия для того, чтобы тщательно скрыть следы своего пребывания здесь. Слабые же остатки летучих фракций от двигателей их корабля и так скоро испарятся. Сами по себе. Значит…

— Значит, мы должны обследовать планету, — закончил Мэгор, в котором в данный момент находилось моё "я", как тайный безбилетный пассажир, или попросту "заяц", тайком проникший в чужое купе иностранного суперсовременного поезда, мчащегося по невидимым рельсам в неизвестной экзотической стране.

— Согласен, — поддержал меня, то есть Мэгора, командор, — будем садиться на планету. Предварительно отсканируем и изучим её поверхность, недра. Определим места залегания всех крупных месторождений минералов и других видов ископаемых, которые могли бы заинтересовать мракосов. Возможно, удастся обнаружить и их самих. Надо подобрать наилучшее место для высадки группы.

— Займусь анализами биосферы и сбором предварительной информации об аборигенах, — заявила Эления. Её пальцы проворно забегали по клавиатуре личного терминала.

— Мэгор, — Брекон пристально посмотрел на меня, — ты откроешь спецотсек, отберёшь и подготовишь флаеры, оружие и… обязательно, личные хен-хаи.

Слово "хен-хай" было мне незнакомо. Поняв мои затруднения, невидимый режиссёр помог с переводом. Через несколько секунд я уже знал, что так эндорфы называют личные "обереги" или "многофункциональные телохранители-трансформеры". Эти "умные" устройства представляют собой интеллектуальные плазмоиды, способные принимать любую форму, разделяться на части, защищать своего хозяина с помощью всех научных достижений Эндорфии, обеспечивать его любыми техническими, энергетическими и жизненными ресурсами в самых невероятных ситуациях и в любых мирах, в том числе и совершенно не подходящих для жизни людей.

Вау! Вот это да! Чистая фантастика! — пришла на ум дурацкая мысль. Как будто бы то, что я видел и понимал до этого момента, находясь в теле Мэгора, не было чистой фантастикой…

Впечатлений было море. Как я только вообще не свихнулся, попав в шкуру инопланетянина и переваривая своими слабенькими человеческими мозгами огромный поток невероятной и шокирующей информации? Наверное, меня подстраховывает какой-то заботливый опекун, режиссёр всего этого спектакля, затеянного специально для одного зрителя.

Из того, что я уже видел и понял, эндорфы — древняя, высокоразвитая и могучая цивилизация, далеко обогнавшая Землю во всех областях науки и техники. Я даже и представить себе не могу их возможностей!

Вероятно, Маршавин прав, я зачем-то оказался нужным эндорфам или тому, кто действует в их интересах.

И эти покалывания в ладонях, когда я брал в руки меч Белогора, лёгкое жжение, непонятная Сила, вливающаяся в тело, пока я спал с грозным артефактом — всё это звенья одной цепи. Чужое устройство пыталось изучить меня, понять, что я из себя представляю и можно ли мне довериться, пойти со мной на контакт?

Судя по всему, я получил входной билет и прошёл предварительное тестирование. Теперь, наверное, мне дадут какой-то минимум сведений и попытаются объяснить, зачем я нужен эндорфам, что я могу для них сделать.

Мэгор готовил к вылету флаер, когда прозвучал сигнал общего сбора в рубке.

Командор сообщил новости

— Найдено возможное место посадки корабля мракосов. Мы нашли слабые следы, оставленные тормозными двигателями в центральном районе вот этого большого материка, — Брэкон показал место на голографической карте участка планеты, — и тут, же рядом, Эления обнаружила огромное месторождение железа, которое вполне возможно, могло интересовать и "чёрных демонов". Если они собираются здесь оставаться, осваивать планету, то им понадобится много железа. Судно мракосов обнаружить пока не удалось, они хорошо маскируются, но, скорее всего, находятся где-то рядом.

— Что это меняет в наших планах? — быстро спросил Цион.

— Мы не будем высаживаться сейчас, — ответил Брэкон, — и лезть наобум, искать корабль мракосов, как песчинку в прибойной полосе океана. Я решил использовать "внедрение в сознание" к какому-нибудь осведомлённому местному жителю, узнать об обстановке на планете в этом конкретном районе. Может быть, населению что-то известно о мракосах. Они ведь уже не в первый раз сюда прилетают.

— Время, вроде, особо не торопит и так будет, конечно же, безопаснее для нас. Да и туземцев флаер может до смерти напугать — поддержал командора Цион, — только… — он что-то хотел добавить, но почему-то остановился.

Эления и Лазард промолчали.

У меня повис невысказанный вопрос — что это ещё за "внедрение в сознание"? Это как в фантастических фильмах-ужастиках показывали — некая тварь или механизм присасывается к человеку, к нервным центрам и начинает контролировать его поступки, память, волю? Бр-р-р! Неужели эндорфы на такое способны?

Брэкон помолчал несколько секунд и медленно добавил

— Важно выбрать подходящего аборигена для внедрения. Чтобы он был не слишком молодым и не чересчур старым, достаточно осведомлённым в делах общины и занимал в местной иерархии не последнее место. Нам бы подошёл какой-нибудь богатый торговец или опытный воин.

— А каким образом мы можем такого найти? — озабоченно закусила губу Эления.

— Дайте все параметры задачи "Мамочке" и подключите биосканеры.

— Возможна ошибка…

— Возможна. Подходящий объект может быть найден не с первого раза. А что? У кого-нибудь есть предложение лучше? Может быть, кто-то считает, что проще произвести посадку наобум? Например, приземлиться где-нибудь недалеко от крупного поселения туземцев, выйти из корабля, представиться и начать опрашивать всех подряд — вы тут, часом, мракосов не видали? Они так-то и так-то выглядят, чем-то похожи на нас и тоже спустились с неба… А кто мы и зачем здесь оказались? Сейчас объясним… Как на нас должны посмотреть и как встретить аборигены? При этом не надо забывать о седьмом параграфе устава Дальней Разведки, где говорится о безусловной тщательнейшей подготовке первого контакта, предварительном детальном изучении чужой, даже самой примитивной цивилизации, законов её общества, его истории, политической обстановки, действующей религии. Придерживаться главного правила при соприкосновении с иными формами жизни — не навреди!

Я понимаю, что у вас всех нет опыта установления первого контакта с чужим разумом, да этого давно уже и не происходило, но! Это никого не освобождает от знания Устава и соблюдения его положений! Ясно?

Ответом было неловкое молчание. Командор, конечно, был прав, хотя… На карте сейчас жизни всего экипажа против одного пункта устава… Совсем необязательно действовать при высадке так, как обозначил Брэкон, но явных преимуществ такой вариант действий, даже со скрытной посадкой на планету в пустынном месте, перед предложенным командором, не имеет. Серьёзный риск остаётся. Да ещё при исполнении такой важной миссии, как сейчас.

Я читал мысли астронавтов, ощущал их волнение, растерянность, напряжённые поиски наилучшего решения. Но оно не находилось…

Брэкон выдержал паузу и продолжил

— Есть у кого-нибудь другие предложения? Нет? Тогда действуем! И ещё одно. Для того, чтобы мы не потеряли контролируемый объект и не подвергли опасности внедрённое сознание нашего человека из-за какой-то досадной случайности, обеспечим выбранного туземца временной защитой. Дадим ему хен-хай.

— Вы уверены, командор? — с сомнением в голосе высказался Лазард, — на этой планете, хен-хай — страшная сила и к тому же мы можем демаскировать себя этим перед мракосами.

— Мракосы спрятались от нас! Не забывайте. Скрываются они, а не мы. Если они обнаружат хен-хай и появятся возле оберегаемого им туземца, мы тут же обратимся к нарушителям с орбиты с официальным посланием от Совета, — ответил Брэкон, — и потом, хен-хай будет контролировать кто-то из нас, тот, кого мы внедрим в сознание местного жителя.

— Хен-хай придётся перенастроить на туземца, изменить программы защиты физического тела, биоконтроля — вставил Цион, — а у нас мало времени, чтобы всё предусмотреть.

— Всё и не надо предусматривать. У нас простая задача. И недолгая по времени. После окончания миссии, мы вернём хен-хай, туземец никак не пострадает и, скорее всего, вообще ничего не узнает о нашей опёке.

Астронавты приумолкли, задумались. Опасный момент столкновения с мракосами приближался. В рубке снова повисла тягостная напряжённая тишина…

Первой её нарушила Эления

— Командор, кто будет подключаться к туземцу, и рисковать своей психикой?

Брэкон медленно обвёл взглядом мужчин, всматриваясь в выражения их лиц.

— Добровольцы есть?

Эления быстро сделала шаг вперёд, но командор не задержал на ней взор.

Цион и Лазард замешкались, на их лицах отразилась мучительная работа мысли. Оба не были готовы вот так спонтанно, без внутреннего согласия и просчёта последствий, принимать жизненно важные для себя решения.

Мэгор был самым молодым в экипаже. И самым импульсивным, наверное. Он с виду лениво пожал плечами и, сдерживая волнение, пожалуй, чересчур спокойно спросил

— Я подойду?

— Подойдёшь. Иди, готовься. Перед процедурой переноса сознания — ко мне на инструктаж. Эления, а ты извини, ты нужна мне на корабле. И никаких возражений, — повысил голос Брэкон, заметив, что наша единственная дама нахмурилась, приняв решение командора за очередное проявление мужского деспотизма и дискриминации женщин.

О, Боже мой! И здесь, среди представителей чужой высокоразвитой цивилизации, далеко обогнавшей Землю во всех мыслимых аспектах развития, налицо те же проблемы отношений между полами, что и в нашем бренном, насыщенном примитивными конфликтами, мире…

Я продолжал свободно воспринимать все мысли и чувства астронавтов. Ощущал некоторый страх и смятение в душе Циона, который был, по сути, кабинетным учёным, а не лихим искателем приключений, несогласие с неожиданным решением командора, Лазарда, который предпочитал всегда избегать необоснованного риска и считал, что сейчас именно такой случай.

В голове Элении я видел только клокотание эмоций, желание доказать, что она не хуже других может справиться с любым заданием и изрядную долю честолюбия. Об уровне риска она вообще не задумывалась. В отличие от остальных это была её первая экспедиция.

А Мэгор? Мэгору было страшно, потому что он единственный, кто из всего экипажа когда-то реально, а не теоретически участвовал в экспериментах по внедрению в чужое сознание, и знал, насколько это опасно и чем может закончиться. И при этом он совершенно не мог себе представить, с чем ему придётся столкнуться сейчас на чужой неизвестной планете, во враждебном мире.

Я заглянул в воспоминания Мэгора по подключению к сознанию чужих живых объектов и содрогнулся.

Мозг полностью перестаёт контролировать собственное тело, которое на время переноса сознания находится в специальном саркофаге на корабле. Медицинские системы поддерживают жизненные функции эндорфа. Его духовная и интеллектуальная сущности в это время находятся где-то далеко, в виде бесплотного энергетического сгустка, подключённого к информационным каналам реципиента, незаметно для последнего. И, если реципиент подвергнется насилию, испытает сильный стресс, эмоциональное перенапряжение, страх смерти или погибнет, то эти переживания могут повредить рассудок внедренного эндорфа, после чего тот никогда не сможет вернуться в своё естественное состояние и останется растением.

И телом, и интеллектом.

Физической смерти может и не случиться, но жить, как дерево? Это хуже смерти!

— Какая уж тут дискриминация? — подумал я о детской обиде Элении. Командор просто бережёт её, как любой нормальный мужчина. Так же, как и на Земле. Риск — удел и призвание мужчин и пока они есть в распоряжении Брэкона, женщину на опасное задание он не пошлёт.

А сам не может идти из-за прямого запрета в уставе Звёздного Флота Эндорфии. Командир обладает всеми необходимыми навыками, знаниями и допусками для того, чтобы вернуть экипаж домой из любой точки Вселенной. Если живых в команде не осталось, то командор обязан вернуться сам или использовать все возможности, чтобы передать в Эндорфию знания, добытые в процессе экспедиции и историю её гибели.

Это — первый закон Внутреннего устава!

Нарушить его возможно только в совершенно исключительном случае.

Читая мысли Брэкона, просматривая его память, вижу, что это опытный, мудрый и бесстрашный человек, и в его решении использовать возможность подключения кого-нибудь из членов экипажа к сознанию информированного аборигена, есть резон. В сложившейся тёмной и малопонятной ситуации с пропажей неизвестно куда корабля мракосов с орбиты, с их не до конца ясными намерениями в отношении планеты и в случае обнаружения убежища нарушителей мирного договора, любые сведения могут иметь огромную важность, как для сохранения жизней членов экипажа, так и для всей Эндорфии!

Приоритет — не бросаться очертя голову в мутную воду, а сначала провести осторожную разведку и минимизировать неприятные сюрпризы — правильный!

И если бы Мэгор не вызвался добровольцем на внедрение в сознание землянину, то Брэкон назначил бы его на выполнение миссии приказом. Командор хорошо знал возможности каждого члена команды, их послужные списки, сильные и слабые стороны.