Международная Академия ЗВЕЗДЕЦ 5. Каникулы в Кристане

Тьеррина

Я сболтнула лишнего. Я поняла это по выражению лица Артуана, который сейчас выглядел так, будто ему преподнесли долгожданный подарок. Вот только я самопреподноситься не собиралась, как раз наоборот. Только полная дура отказалась бы от своих чувств после того, что услышала в лесу рядом с замком Нодарских, я бы первой себя таковой назвала, если бы… если бы не то, что сказал Грорн. Если бы не убийство моих родителей.

Теперь я просто не могла уехать — на мне лежала ответственность за весь наш род. Пусть я долгое время считала своими родителями других людей, впервые оказавшись во владениях Нодарских я сначала ничего не почувствовала. До того, как увидела портрет. До того, как представила, как все было. Я должна им… хотя должна — не совсем правильное слово, я им обязана жизнью. Дважды. Я хочу смотреть на этот портрет и хоть когда-нибудь перестать чувствовать щемящую боль в груди. Если до этого я жила, как придется: просто зная, что вот я пришла на работу, потом с работы домой, путалась в бытовых мелочах, просто наслаждалась жизнью или решала проблемы, то теперь у меня появилась цель.

Пусть мои настоящие родители этого уже никогда не увидят, но я должна восстановить замок и найти тех, кто это сделал. Для этого мне нужно остаться в Кристане. Для этого мне нужно сейчас просто уйти. Надо было просто уйти.

Но я не смогла.

— У меня есть долг, Артуан, — тихо сказала я. — Ты должен меня понять… хотя, думаю, ты как никто другой меня понимаешь. Ты тоже рожден главой рода. У тебя есть ЗВЕЗДЕЦ, за который ты несешь ответственность. Я теперь несу ответственность за свой род. Для меня это столь же важно, как и…

Я чуть не сказала «наши с тобой чувства», но вовремя остановилась. Потому что вряд ли после такого он меня отпустит, даже несмотря на то, что дал слово.

— Поэтому я остаюсь. Моя жизнь теперь неразрывно связана с Кристаном, как твоя — с Алузией. На этом, пожалуй, все.

— Ты… — начал было он, но я перебила:

— Ты обещал один последний разговор. Он состоялся. Давай не будем больше думать о том, что могло бы быть, и чего никогда не будет. Это довольно сложно и малоприятно.

Это я еще мягко выразилась. Потому что тоску, которой меня накрывало, когда я думала о том, что никогда больше его не увижу — или увижу, конечно, но на светских мероприятиях, и вскоре с одной из тех невест, которых ему с радостью подберет мама, сравнить было не с чем. Это была глубокая темная бездна, и думать об этом было выше моих сил. Поэтому я не стала дожидаться ответа, просто отвернулась и пошла, стараясь не соскользнуть в эту бездну.

Бал скоро должен был начаться, и нам с Фабианом нужно было танцевать первый танец, но я не представляла, как я вообще буду танцевать. Не говоря уже о том, чтобы улыбаться, а потом еще и сообщать всем, что помолвки не будет: во мне как будто ни на что не осталось сил. Я просто шла по инерции, ведомая единственным, что меня держало — чувством долга своей семье, и думала о том, что рано или поздно мне станет легче. Точно станет, не может не стать.

В таком состоянии на подходах к залу меня и поймал Сириан.

— Тьеррина, ты выглядишь так, будто кто-то умер, — честно признался брат.

Наверное, часть меня. Когда я отказалась от Артуана. Разумеется, ничего такого я брату говорить не стала, просто улыбнулась. Надеюсь, получилось не очень криво:

— Нет, все живы. А ты почему не с Бриной?

Брат помрачнел.

— Опять поссорились? — вздохнула я. Я постоянно замечала, какой взвинченный мой брат после разговоров с принцессой, и это тоже не добавляло моего к ней сочувствия. Даже после того, что сказал Артуан.

— Нет, — сказал он. — И никогда больше.

Я приподняла брови.

— Мы с Бриной расстанемся. Сегодня. Это мое решение.

Прежде чем я успела открыть рот, он продолжил:

— Я говорил с Грорном. — Брат сунул руки в карманы. — Я знаю, о чем он просил тебя, и ты согласилась. Но, если ты не против, я хочу поменяться с тобой местами. Я хочу остаться в Кристане.

— Что?! — переспросила я, как будто не понимала, что только что услышала.

— Он разрешил, если ты согласна, — произнес Сириан. — Ты согласна?

— Вот ты где, — донесся до меня голос Фабиана. — А я везде тебя искал. Куда вы исчезли с ректором?

— В парк, — ошарашенно ответила я, когда принц подошел. На Сириана он не смотрел принципиально, а вот брат смотрел на него, сдвинув брови и в целом так, будто решал в уме сложную задачу по артефакторике.

— Ладно, не суть. Я говорил с отцом, и у меня две новости, хорошая и плохая. С какой начать?

— Да хоть с какой, — я уже немного пришла в себя, — что случилось?

— Хорошая: я рассказал ему про фиктивную помолвку, и он меня не убил. — Принц сунул руки в карманы, отзеркалив позу моего брата. — Плохая: я вернусь в Алузию, и меня все еще могут убить. Но я надеюсь, что мы все-таки выйдем на тех, кто пытается это сделать.

Грорн разрешил ему вернуться в Алузию?!

— Как?! — вырвалось у меня.

Как ни странно, Фабиан меня понял.

— Я сказал, что мы можем их упустить, и тогда они затаятся, чтобы спустя несколько лет снова ударить в спину. Или позволить им завершить начатое, вернув меня в Алузию. В смысле, позволить им думать, что я вернусь в Алузию, чтобы доучиться и дать им до меня добраться снова. В последний раз.

— Надеюсь, что в последний для них, — мрачно сказала я. — А то прозвучало как-то очень фатально.

— Я тоже надеюсь, — хмыкнул Фабиан, — не хотелось бы погибать в расцвете драконьих лет.

Я покачала головой:

— Поверить не могу, что ты на это идешь. Добровольно. И что твой отец позволил тебе стать наживкой.

— Я умею убеждать. А с тебя первый танец, герцогиня Нодарская. Тот факт, что мы отменим помолвку, не меняет нашего эпичного первого выхода, который все ждут.

— Стой, — сказал Сириан, обращаясь ко мне, — почему ты мне не сказала, что ваша помолвка фиктивная? И что вы собираетесь ее отменять?

— А ты здесь каким местом? — резко поинтересовался Фабиан.

— Во-первых, не ты, а вы. Мы с вами на брудершафт не пили, ваше высочество, — парировал брат. — А во-вторых…

— Фабиан, я сейчас приду. Подожди меня, пожалуйста, в зале, — попросила я, понимая, что еще чуть-чуть, и мне придется их разнимать. Снова.

К счастью, принц не стал упорствовать, быстро ушел, и мы снова остались с Сирианом вдвоем.

— Прости, но нет, — сказала я, глядя ему в глаза. — Я не могу позволить тебе взять все это на себя. Ты еще слишком молод, и ты…

— Не дракон? — холодно спросил он.

— Что? Нет! Нет, при чем тут это…

— При том, Тьеррина! Все смотрят на меня как на одноногого драгоникса. Из-за того, что моя сила не проснулась, меня никто не принимает всерьез. Даже при том, что я теперь Нодарский, Нодарский я только наполовину, потому что пока у меня за спиной не раскроются крылья, пока я не почувствую свою магию, я всегда буду недодраконом. Никто, конечно, в лицо мне такого не скажет, но все будут думать. Да что там, даже ты сейчас думаешь именно это!

— Ты менталистом заделался? — уточнила я. — Если так хорошо знаешь мои мысли! С чего ты вообще взял, что я могу подумать о тебе такое?!

— С того, что ты теперь одна из них. И уезжать ты отказываешься, потому что считаешь, что я не справлюсь! Как всегда считала! А я, между прочим, не меньше тебя хочу найти тех, кто это сделал! И восстановить наш род! — все это Сириан выдохнул мне в лицо и уже развернулся, чтобы уйти, но я перехватила его за руку.

— Я волнуюсь за тебя, идиот! — рявкнула я, уже не особо беспокоясь о том, что нас кто-то может услышать. — Если враги Кристана и Нодарских снова захотят к тебе подобраться, ты даже не сможешь увидеть их под личиной, а я смогу!

— Что и требовалось доказать.

— Сириан! Ты хоть понимаешь, с чем мы имеем дело?

— А ты хоть понимаешь, что это значит для меня? Или ты единственная, кому можно переживать из-за родителей. Ты их не помнишь, а я… я просто никогда их не видел. У меня даже шанса не было! Из-за тех, кто просто уничтожил всех Нодарских.

— Вот именно! Если что-то случится с тобой, я никогда себя не прощу!

— А если с тобой? — Сириан вплотную шагнул ко мне. — Ты — женщина, Тьеррина!

Мне захотелось его стукнуть. Больно.

— Это значит, что я ни на что не способна?! — мигом взвилась я. — Или что мне надо сидеть и вышивать крестиком?! Или быть исключительно секретарем?

Мой брат неожиданно усмехнулся:

— Ну что? Теперь поняла, что чувствую я?

До меня даже не сразу дошло, что он это сказал нарочно, а когда дошло…

— Ай, — выразительно сказал Сириан, когда я стукнула его кулачком в грудь. Правда, мигом стал серьезным: — Я прошу тебя позволить мне остаться, потому что для меня это не менее важно, чем для тебя. Ты должна мне доверять, Тьеррина, ты должна верить в меня! Потому что если не ты, то кто? Ты говоришь, что ко мне могут подобраться, а я не замечу. Но убийцам не обязательно быть метаморфами. Существует множество способов уничтожить кого бы то ни было, и я должен уметь себя защитить! Себя, тебя, наш род, Кристан и кого угодно. Я поступлю в ТРНДу…

— Как она расшифровывается, кстати?

— Тайная Расследовательная Национальная Драконья Академия, — хмыкнул Сириан, — там вся программа заточена под выживание и безопасность. Я уже говорил с ректором…

— Ты основательно подготовился, да? — закусила губу я.

— Ты даже не представляешь, насколько. Кстати, ты никогда не задавалась вопросом, почему Фабиан не Кристанский, а Фламенский?

Вот тут я слегка подвисла. И правда, короли, королевы, принцы и принцессы драконов носят фамилии стран, в которых они родились. Поэтому вопрос брата поставил меня в тупик.

— Фи, герцогиня, — задрал нос этот умник, — потому что Фламения — древнее название земель Кристана, в переводе с древнедраконьего «Огненный край», существовавшее еще до первой межрасовой войны, и в год, когда Фабиан родился, шли серьезные переговоры о том, чтобы вернуть королевству это имя. Кристан в итоге переименовывать не стали, а вот Фабиан стал Фламенским.

— Ой-ой, — хмыкнула я.

— Не ой-ой, а учи историю, — фыркнул Сириан.

— Что-то ты поразительно заносчив для того, кто пришел ко мне с просьбой.

Брат замер. И вместе с ним я тоже внутренне замерла. Потому что вдруг осознала, что ему это правда нужно. Потому что, глядя на стремительно повзрослевшего вчерашнего раздолбая, понимала, что он готов. А я, кажется, готова… совершить свой шаг по направлению к счастью.

— Хорошо, — сказала я, сама не до конца понимая, что говорю это. — Я согласна, но у меня будут условия…

— Список напишешь потом, — сообщил этот нахал и ретировался так быстро, что мне оставалось лишь выдвинуться в сторону зала. Состояние эйфории, накрывшее меня после этого разговора, было сравнимо с состоянием, когда мы с Бриной слегка перебрали после моего «увольнения». С одной стороны, было немного стыдно, с другой — тревожно, ведь я решила отпустить брата в самостоятельный полет, а с третьей — я понимала, что теперь между мной и Артуаном не стоит ничего. И от этого чувствовала себя безумно, невыносимо счастливой, свободной, пьяной от чувств.

Поэтому когда мы с Фабианом танцевали первый танец, я пару раз наступила ему на ногу: все время пыталась найти ректора взглядом — и не находила. К счастью, хотя бы не улыбалась невпопад, когда мы объявили о расторжении помолвки по «внутренним не подлежащим оглашению причинам». Не знаю, кто придумал эту формулировку, но мне было все равно. Едва я стала свободна от нашей фиктивной договоренности, спросила у первого попавшегося слуги с подносом:

— Вы не видели герцога Альдгорьерра?

— К сожалению, нет, ваша светлость.

И так повторилось несколько раз. В конце концов, отчаявшись найти его или дождаться, я решилась на крайние меры: то есть отправилась к нему в комнаты. Меня встречали распахнутые двери и слуги, собирающие вещи.

— Его светлость покинул Кристан, — сообщил мне один из слуг. — Он попрощался с его величеством до открытия бала и улетел.

Возможно, раньше бы меня это остановило, но не сейчас! Я бегом бросилась к себе, вышла на балкон, обернулась и взмыла в воздух! Впервые в жизни я чувствовала удивительное единение с растущей драконочкой: она стремилась к нему, и я стремилась к нему. Поэтому я стремительно набирала скорость над темнеющим лесом. Я не знала, как звать свою пару, но я была уверена, что если попытаться…

«Артуан!» — позвала я.

И в этот момент меня рвануло к земле с невиданной силой. Я даже не сразу поняла, что произошло, но, падая в снег, почувствовала на своих крыльях тяжесть. Вместе со мной, оплавляя сугроб магией, на снегу лежала тяжелая золотая сеть, не позволяющая мне не то что взлететь, даже двигаться. Поэтому когда я услышала хруст снега под чьими-то ногами, даже не смогла поднять голову.

— Ну здравствуйте, ваша светлость, — раздался знакомый голос.

Сначала я увидела ноги, и только потом, когда мужчина присел, оказавшись на одном уровне с мордой драконочки, увидела метаморфа. Того, кто приходил к Артуану как кандидат в секретари. Того, кто пытался убить Фабиана на конкурсе.