Меня не сломить (ЛП)

Глава 12

Когда я отрываюсь от воспоминаний, то обнаруживаю, что почти подошла к домику. Я сердито провожу по лицу ладонью, пытаясь сдержать слезы и прервать хор жестоких ядовитых слов в голове.

Дура. Чертова дура.

«Почему ты решила, что на этот раз все будет иначе?»

Я сворачиваю к домику и встаю как вкопанная, когда вижу стоящий во дворе грузовик U-Haul^[9] с распахнутыми дверями. Я поражена. Новые владельцы еще не должны были приехать! Только что звонивший агент по продаже недвижимости сказала, что у меня есть время до конца недели.

— Привет? — зову я, подходя ближе. Я вижу, как кто-то роется в коробках с хламом для пожертвований, которые я поставила на заднем дворе. Я вздыхаю, раздраженная вторжением, и это в то время, когда я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я изо всех сил пытаюсь быть более дружелюбной, в конце концов, покупатели собираются выложить кругленькую сумму за это место. Я подхожу еще ближе. — Простите за этот беспорядок, но я думала, что у меня больше времени.

— Все в порядке, это я, — доносится до меня знакомый голос, и через секунду я вижу его владельца.

Это Дэниел.

— Привет, — говорит он смущенно.

На нем помятая оксфордская рубашка и штаны цвета хаки. Каштановые волосы вспыхивают рыжим на солнце. Он — последний человек на земле, которого я ожидала здесь увидеть.

Я широко открываю рот в изумлении.

— Что ты здесь делаешь?

Он пожимает плечами, пряча руки в карманах.

— Твой отец сказал мне, что вы нашли покупателя. И я подумал, что тебе надо помочь, чтобы ты успела вернуться в город до урагана...

— Какого урагана?

Дэниел хмурится.

— Неужели ты не слышала, об этом говорят по всем новостям. Сегодня вечером ожидается сильный ураган. Мы должны убраться от океана подальше до того, как он достигнет города.

Я чувствую, как меня окутывает теплом, будто лучик света пробивается сквозь мое холодное, болезненное отчаяние. Как это типично для Дэниела, протягивать руку помощи, даже после всего, что между нами произошло. Несмотря на боль, которую я ему причинила. Он всегда был бескорыстным.

— Все в порядке, — говорю я ему мягко. — Ты не имеешь к этому отношения. Я могу справиться сама.

— Но я хочу помочь, — Дэниел осматривает двор, потом дом, подмечая детали. И улыбается. — Тут красиво. Теперь я понимаю, почему ты не хотела его продавать.

Я снова тру лицо, пытаясь скрыть слезы.

— Большую часть я уже собрала. Кое-что отправится в Гудвил, кое-что я выкинула в мусор… — мой голос срывается от плача, я просто не могу договорить.

Дэниел смотрит на меня, наверное, впервые так внимательно. Выражение его лица меняется, он явно обеспокоен.

— Джульет, — восклицает он, спеша ко мне. — Что случилось? Ты в порядке?

— Все хорошо! — пытаюсь ответить я, но мой голос снова срывается. Прежде чем я успеваю отстраниться, он притягивает меня в свои объятия, крепко обхватывая руками, и начинает покачивать, как в колыбели.

Я пытаюсь вырваться, но не слишком активно, и он не выпускает меня из тепла своих рук.

— Ш-ш-ш, — шепчет Дэниел, мягко поглаживая меня по волосам. — Все в порядке. Все будет хорошо.

Я знаю, что должна отстраниться, но чувствую, как расслабляюсь возле него. Несмотря на то, что обнимают меня совсем не те руки, я отчаянно желаю быть рядом с нежным, теплым Дэниелом. Как прекрасно очутиться в его уверенных объятиях после произошедшего сегодня утром, как будто я снова могу быть в безопасности.

— Мне очень жаль, — шепчу я.

— Все в порядке, — повторяет Дэниел. Наконец он отодвигается, удерживая меня на расстоянии, чтобы изучить лицо взволнованным взглядом. — Так что случилось? — Он мрачнеет. — Дело в том парне? Он причинил тебе боль?

— Я… Нет… — быстро качаю головой, но его бесконечная забота только заставляет чувствовать себя еще паршивее. Почему он так хорошо ко мне относится? Разве он не должен напиваться с друзьями в городе, проклиная день нашей встречи? — Тебе не надо было приезжать, — говорю я виновато. — После всего, что я тебе наговорила. Я думала, ты меня возненавидел.

Он не двигается.

— Я должен был удостовериться, что с тобой все в порядке.

— И на что это похоже? — пытаюсь я отшутиться, но он не улыбается.

— На то, что тебе нужен собеседник.

Похоже, он понимает, что я снова готова разрыдаться. Вместо этого я выискиваю в себе последнюю унцию самообладания.

— Войдешь? — предлагаю я. — Я могу угостить тебя кофе.

Дэниел кивает:

— А после, возможно, ты сможешь мне объяснить, что здесь случилось после твоего возвращения.

***

Дэниел отклоняет все мои предложения помочь и делает для нас кофе сам, достав уже упакованные кофеварку и чашки из коробки. Мы располагаемся в гостиной, где я, свернувшись под одеялом, обхватываю ладонями теплую кружку. И рассказываю ему обо всем.

Об Эмерсоне. О маме. О возвращении сюда. Обо всем.

Я пытаюсь сгладить детали, когда разговор заходит об Эмерсоне, но, по-моему, Дэниел все понимает. Избавившись от груза, я расслабляюсь, нервно наблюдая за выражением его лица и ожидая увидеть там осуждение, которое, я знаю, заслуживаю.

Дэниел глубоко вдыхает и выдыхает, как будто отпуская что-то, что тревожило его все это время.

— Ты любишь его, — говорит он спокойно.

Я киваю.

Дэниел смотрит на меня с болью во взгляде.

— А меня ты когда-нибудь любила?

— Да! — восклицаю я, выпрямляясь, чтобы схватить его за руку. — Дэниел, клянусь. Встреча с тобой — лучшее, что со мной случилось. Ты спас меня. Я любила тебя, правда.

— Но не так, как его, — отвечает он за нас обоих.

Смотрит на мою руку, сжимающую его ладонь, в течение долгих секунд, а затем мягко ее пожимает и кладет на подлокотник дивана между нами.

Снова вздыхает, обреченно проводя пальцами по волосам.

— У меня никогда не было даже шанса, я прав?

Я не тороплюсь с ответом, но он заслуживает правды.

— Прав.

Так и есть. Независимо от того, насколько сильно меня любил Дэниел, или насколько он серьезный и милый, он просто не может выиграть, когда дело доходит до Эмерсона.

Потому что, теперь-то я понимаю, как все происходит. Если тебе повезет, то ты сможешь влюбиться так сильно и глубоко, что это чувство изменит тебя. Любовь просочится в каждый атом и молекулу твоего тела, поэтому, если даже все закончится, и вы вдвоем окажетесь сами по себе, на тебе всегда будет лежать отпечаток вашей общей души, неизменный, как сердцебиение. Навсегда.

Эмерсон Рэй оставил на мне свое клеймо в день нашей первой встречи, и ничего не в силах этого изменить.

— Ты же знаешь, что можешь вернуться в город со мной, — говорит Дэниел.

Я качаю головой:

— Я уже сказала, что не могу…

— Нет, речь не о нас, — прерывает он. — Теперь я понял, что между нами все кончено. Но это не значит, что я не забочусь о тебе, Джульет. И я не могу спокойно смотреть на тебя в таком состоянии.

— Когда я такая разбитая? — удается мне язвительно заметить, но он уверенно качает головой.

— Такая… беспомощная.

Я уже открываю рот, чтобы сказать, что он ошибается, когда лицо Дэниела смягчается и он смотрит на меня более спокойно.

— Мне жаль, но это правда. Посмотри на себя, ты просто сидишь в этом доме сложа руки в ожидании, когда он придет и решится любить тебя. Это не отношения, Джульет, это — кабала.

Его слова бьют по моей броне правдой. Я хочу защитить Эмерсона, но, учитывая, что целый день я общалась лишь с его голосовой почтой, слова застревают у меня в горле.

— Я просто говорю, что девушка, с которой я был знаком, не будет выносить подобное дерьмо ни от кого, — добавляет Дэниел. — Ты строила планы относительно того, какой должна быть твоя жизнь. Куда они делись? Не отказывайся от них вот так запросто.

— Я ни от чего не отказываюсь, — возражаю я. — Просто… я еще кое о чем думаю.

— И где же он? — продолжает Дэниел. — В то время, когда ты все обдумываешь.

— Я не знаю, — отвечаю тихо.

— Ты собираешься остаться здесь? — допытывается он. — А как же колледж и работа?

— Я не знаю! — Мой крик эхом разносится по дому. Я складываю руки в защитном жесте, чувствуя себя загнанной в угол его вопросами. — Я собиралась поехать с тобой, — напоминаю я. — Так в чем же между вами разница?

— Мы приняли это решение вместе, — говорит мне Дэниел упрямо. — Мы разговаривали об этом, рассматривали все варианты, которые подходили бы нам обоим. Согласись же, что я прав.

Я смотрю вниз, теребя потертый край одеяла. Дэниел говорит разумно, но разочарование, которое я испытала сегодня утром, по-прежнему отдается во мне болезненной, кровоточащей раной. Я не знаю, готова ли услышать правду.

Дэниел вздыхает:

— Можно я кое о чем спрошу? — Я смотрю на него и неохотно киваю. — Если эта любовь так грандиозна, как ты утверждаешь — для него, ты не обсуждаешься, — быстро добавляет он, — то, где он, черт возьми?

Вопрос так и остается между нами, замирая на деревянном полу. Все мои худшие страхи вкупе с чувством незащищенности поднимают голову. И, что еще тяжелее, я вижу, какое болезненное сочувствие читается в пристальном взгляде Дэниела.

Я съеживаюсь. Самое ужасное — он прав. Он просто задал тот же вопрос, который мучает меня с сегодняшнего утра. Почему Эмерсона нет сейчас со мной?

— Все в порядке, — говорит Дэниел быстро, видя, что из-за его невинного вопроса я оцепенела. — Давай начнем загружать вещи в грузовик. У тебя есть коробки, которые ты не хочешь забирать в город?

Я киваю, наконец обретая дар речи.

— Я отметила все, которые надо выкинуть или пожертвовать.

— Так уже лучше, — Дэниел посылает мне нежную улыбку. — Я пойду, посмотрю на кухне.

Он оставляет меня одну, в окружении теплых одеял и своих грустных эмоций. Я понимаю, что сейчас не похожа на ту, помешанную на всеобщем контроле, девушку. Ее больше нет.

Но он прав. Я не такая, я не могу сидеть сложа руки. Я должна чем-то заняться, все равно чем, только бы отвлечься от болезненной власти воспоминаний. Прежде чем я успею передумать, я хватаю упаковку мусорных пакетов и несколько картонных коробок для вещей, и поднимаюсь с ними по лестнице на второй этаж. Быстро прохожу по коридору и открываю дверь в мамину комнату. Сейчас царит тихое послеполуденное время. Все покрыто слоем пыли. Которую не вытирали много лет.

Я глубоко вздыхаю и принимаюсь за работу: протираю ночные тумбочки и освобождаю шкаф; упаковываю розовое одеяло и заполняю пакеты старой одеждой. Я слышу, как внизу работает Дэниел, и время от времени вижу, как он загружает вещи в грузовик. Но он ни разу не поднялся, видимо, не желая меня беспокоить, и я не прошу помощи.

Я должна сделать это сама.

Своими руками разобрать старую жизнь, годы воспоминаний. Я работаю до тех пор, пока в комнате не остаются одни голые стены. Я стою там, где раньше жила мама. Но ее здесь больше нет. Как бы там ни было, я спокойно упаковала всех призраков подальше.

— До свидания, мама, — шепчу я мягко.

Вдруг я слышу звук двигателя на улице и выглядываю в окно, думая, что это Дэниел поехал отвозить первую партию вещей в Гудвил. Но вместо этого обнаруживаю грузовик Эмерсона, пересекающий дорогу.

Я замираю, чувствуя, как сердце колотится в горле, и смотрю, как он вылазит из машины, хлопая дверью. Теперь небо потемнело, по нему плывут серые облака, так же стремительно, как и Эмерсон направляется к дому.

Дэниел выходит ему навстречу, и через открытое окно я слышу их разговор.

— Где она? — требовательно спрашивает Эмерсон.

На нем та же одежда, что и вчера, только теперь в беспорядке и помятая, он напялил ее сегодня утром, когда ушел.

«Когда убегал от тебя.»

Я понимаю, что должна испытывать ненависть, но, глядя на него через окно, чувствую лишь, как от тоски сжимается живот. Я хочу, чтобы он обнимал меня мускулистыми руками, хочу чувствовать его упругое тело.

Эмерсон пытается взойти на крыльцо, но Дэниел становится поперек дороги.

— Эй, — Дэниел поднимает руки. — Давай-ка отсюда. Ты не войдешь в этот дом.

Даже из своего наблюдательного пункта я вижу, как напрягается Эмерсон.

— Кто ты, черт возьми, такой?

— Друг, — Дэниел не собирается сдавать позиций. — И ты не можешь просто так заявиться тогда, когда захочешь. Джульет сейчас не в настроении для разговора, она даст тебе знать, если захочет тебя увидеть.

Несколько секунд ничего не происходит, а затем Эмерсон издает короткий горький смешок.

— Это ты, не так ли? — произносит он. — Ее парень. Думаешь, можешь приехать и забрать ее с собой, вот так просто? — он отступает и кричит: — Джулс, ты где?

Смотрит на дом.

Я отскакиваю назад от окна, сердце стучит как сумасшедшее. Но слишком поздно. Он меня заметил.

— Джулс? — разрывается Эмерсон. — Спускайся вниз, мне надо с тобой поговорить!

Мой пульс зашкаливает. Я слышу низкий, уверенный голос Дэниела.

— Я же сказал, что сейчас ты должен оставить ее в покое.

— Отойди нахрен с дороги! — в голосе Эмерсона появляется угроза, которую, я уверена, он выполнит в течении минуты.

«Дерьмо.»

Я колеблюсь не больше секунды, стоя в полумраке комнаты, а затем мчусь на лестницу. Сбегаю вниз, затаив дыхание, и распахиваю входную дверь как раз вовремя, чтобы застать момент, когда Эмерсон бьет Дэниела точным хуком справа, отчего тот падает на газон.

— Эмерсон! — кричу я в панике, яростно распахивая защитную сетку на двери. — Прекрати немедленно!

Но Эмерсон меня игнорирует. Он устремляется вперед, хватая Дэниела за рубашку, но в этот раз тот готов к атаке. Он наклоняется и бьет Эмерсона головой в живот, беря его в захват и опрокидывая на землю.

Я мчусь к ним со всех ног.

— Остановитесь, оба! — кричу отчаянно. — Пожалуйста!

Но они меня не слушают, катаясь по земле и пытаясь одолеть друг друга. Дэниел занимался борьбой много лет, но его изящный стиль не идет ни в какое сравнение с грубой силой Эмерсона. Он лишь слегка напрягает мышцы спины, уворачиваясь от легких ударов Дэниела.

— Тебе следовало отойти в сторону! — бросает Эмерсон. Я в ужасе смотрю, как он еще раз ожесточенно бьет Дэниела в живот, прижимая его к земле и собираясь припечатать кулак к его лицу снова. — Она никогда не будет твоей!

— Эмерсон! — кричу я, рванув вперед.

Кидаюсь на него и пытаюсь удержать за руки, но он с легкостью от меня отмахивается. Меня отбрасывает назад, и, споткнувшись о бугристый газон, я падаю на землю.

При этом с глухим стуком ударяюсь головой о землю и вскрикиваю.

Эмерсон тут же отрывается от Дэниела и падает передо мной на колени.

— Джулс! — задыхается он, укачивая меня на руках. — Черт, прости, как ты?

Я медленно принимаю вертикальное положение. Голова все еще гудит от удара, череп простреливает болью.

— Джулс? Поговори со мной, ты в порядке? — говорит Эмерсон с паникой.

Я поднимаю глаза. От удара Дэниела у него из носу идет кровь, в глазах все еще горит азарт борьбы, а дыхание до сих пор не пришло в норму. Он тянется и мягко берет мое лицо в ладони, слегка поворачивая мою голову, чтобы осмотреть повреждения.

— Не трогай ее! — Дэниел, покрасневший и взъерошенный, поднимается с земли.

— Все в порядке, — говорю я, — все хорошо.

Эмерсон выглядит виноватым, его темные глаза полны муки.

— Я не думал. Я никогда бы… Джулс, ты же знаешь, что я никогда не причинил бы тебе боль!

Я киваю и сжимаю его руку:

— Я знаю.

Какая ирония. Конечно, Эмерсон никогда бы не поднял на меня руку, но вот насчет причинения боли?

Слишком поздно, он уже это сделал.

Они вдвоем берут меня за руки, и аккуратно помогают подняться.

— Все хорошо, — повторяю я, смущенная такой заботой. — Правда, я просто упала.

Дэниел разъяренно поворачивается к Эмерсону.

— Ты этого хотел? — говорит он, повышая голос. Я шокировано на него смотрю. Не думаю, что когда-либо видела, чтобы Дэниел был так сердит. — Что, черт возьми, ты вообще здесь делаешь? — требует он ответа, вставая к Эмерсону лицом к лицу. — Ты разве не видишь, что приносишь ей лишь страдания?

— Все в порядке, Дэниел, — прерываю я его, вклиниваясь между ними, прежде чем кто-то снова начнет драку. — Уйди на минуту.

Дэниел качает головой.

— Я не оставлю тебя с ним наедине.

Я жду, что Эмерсон снова кинется на него, но он отпускает мою руку и начинает вышагивать взад-вперед перед грузовиком. Я возвращаюсь к Дэниелу.

— Доверься мне, — прошу я. — Пожалуйста. Мне надо это сделать.

Дэниел снова впивается взглядом в Эмерсона, достаточно жестоко, чтобы пронзить его насквозь, но в итоге кивает.

— Я буду рядом, внутри, — говорит он громко. — И если он хотя бы повысит голос…

— Спасибо, — выдыхаю я, успокаиваясь.

Дэниел заходит в дом, и я жду, пока за ним закроется дверь, прежде чем повернуться к Эмерсону. Он все еще ходит туда-сюда, склонив темноволосую голову и сжав кулаки.

Я испытываю смесь страха, сомнения, надежды и неуверенности — все сейчас так запутано. Но глядя на него, я ощущаю странную силу. Я могу это сделать, потому что должна знать, что, черт возьми, происходит.

— Итак? — начинаю я, сама не ожидая, что мой голос будет звучать так спокойно и ровно. Я складываю руки в ожидании. — Что ты хотел мне сказать?

Эмерсон поднимает голову:

— Я… я налажал.

Я дрожу, слыша страдание в его голосе и видя глубокую боль в глазах. Но приказываю себе стоять прямо.

— Когда именно? — требую стальным голосом. — Сегодня утром, когда сбежал, оставив меня просыпаться в одиночестве? Или когда лгал, попутно придумывая причину, чтобы свалить? Или же когда я вынуждена была возвращаться домой, будто какая-то шлюха, которая была настолько глупа, думая, что вчерашний вечер что-то значил?

Эмерсон вздрагивает:

— Все это!

— Правда? — выплевываю я неожиданно дрогнувшим голосом. — Потому что мне ясно как божий день, что ты не испытываешь ко мне никаких чувств. Черт, — ругаюсь я, чувствуя знакомое першение в горле от подступающих слез.

В один момент вся моя решимость испаряется. Я не хочу на него орать, мне просто необходимо, чтобы все было в порядке.

— Я не знаю, что тебе сказать! — произношу я, подходя к нему, но Эмерсон отходит и поворачивается ко мне спиной. — Пожалуйста, поговори со мной. Что, черт возьми, творится в твоей голове? Я пыталась быть терпеливой, полагая, что все рано или поздно разрешится, но я так больше не могу. Я не могу испытывать подобные чувства снова и снова!

— Ты не можешь? — Эмерсон зло поворачивается ко мне и сердито указывает в сторону дома. — Что, по-твоему, я чувствую сейчас? Я ухожу на несколько часов, а ты бежишь прямиком к нему!

— Что? Нет! — кричу я в смущении. — Дэниел не… Я его сюда не звала.

— Но и не послала подальше. — Лицо Эмерсона мрачнеет: он становится закрытым и далеким, как будто вся его броня с треском распадается на части. Холодность, появившаяся в его глазах, пронзает меня насквозь. — Видимо, все твои уверения, что ты порвала с ним, были ложью, так? Ты всегда знала, что в итоге выберешь его!

— Прекрати нести чушь! — кричу я. — Он здесь не при чем. Он просто пытается помочь.

— Ну конечно, — безжалостно тянет Эмерсон. — Наверное, его деньги и степень бакалавра тоже никакой роли не играют. Я даже не удивлен. Как могло быть по-другому после твоих слов, что я такой же, как мои родители? — добавляет он, и в моей голове вспыхивает воспоминание о нашей прощальной ссоре и обо всех тех ужасных словах, которые мы друг другу тогда сказали.

— Я не это имела в виду, — шепчу я.

— Конечно, нет, но, тем не менее, ты была права! — орет Эмерсон. — Ты только посмотри на меня, я — ничтожество. И всегда им буду. Вот почему ты выбрала его, не так ли? Я никогда не буду достаточно хорош для тебя!

Я раскачиваюсь вперед-назад как пьяная.

— И ты поэтому оставил меня этим утром? — требую я ответа, внезапно чувствуя ярость. — Ты действительно думаешь, что мне тебя мало?

— Я говорю то, что вижу, — говорит Эмерсон с жестокой ухмылкой. — Ты сразу отправилась к этому парню. Тебя к нему тянет.

— Но я не хочу быть с Дэниелом! — кричу я, пытаясь прорваться через его ледяную броню. — Я хочу быть с тобой!

Мой голос разносится по двору, летит сквозь деревья и дюны, и высокую траву, которая качается и гнется вокруг нас. Я стою, испытывая невероятные муки. Если бы он смог меня услышать! Если бы смог понять!

Но Эмерсон даже не вздрагивает, и когда оглядывается на меня, я вижу пустоту под его бархатными ресницами, его взгляд был таким лишь однажды.

В тот раз, когда он меня бросил.

Меня захлестывают эмоции, я слышу гул крови в ушах.

— Ты опять это делаешь, — шепчу, охваченная таким ледяным страхом, что перестаю чувствовать конечности. — Ты рвешь со мной.

Челюсть Эмерсона напряженно сжата, но поза расслабленная. На миг мне кажется, что я вижу проблеск каких-то чувств в его глазах, но потом его лицо снова становится непроницаемым. И решительным. Он пожимает плечами так просто, что разрывает мое сердце на части.

— Почему бы и нет? — говорит он прохладно, как будто все это для него ерунда. — Черт, Джулс, я тебе никогда ничего не обещал. Я думал, ты понимаешь, что наша связь была единоразовой, — Эмерсон посылает мне кривую ухмылку. — Еще один перепихон, как в старые добрые времена.

На меня обрушивается отвратительное чувство дежа вю.

— Ты же так не думаешь, — я качаю головой в отчаянии. — Не знаю, почему ты это говоришь, но ты так не думаешь!

— Поверь мне, думаю, — Эмерсон встречает мой пристальный взгляд во всеоружии: закрытый и отстраненный, будто незнакомец. Легкой походкой он приближается ко мне с мрачной улыбкой на губах. — Ты знаешь, забавно было наблюдать, как ты ввязываешься в игру, пытаясь быть хорошей маленькой девочкой. Я поспорил с Гарретом на сто долларов, что смогу стянуть с тебя трусики уже через месяц, — добавляет он.

Я задыхаюсь.

— Ты лжешь! — протестую яростно. Он подходит еще ближе, и я отступаю, пока не упираюсь в грузовик.

Эмерсон тянется, чтобы провести рукой вдоль моей ключицы.

— Прости, дорогуша. Я думал, что ты заставишь меня побегать за мои деньги, но оказалась такой горячей, что это не отняло у меня много времени.

— Хватит, — кричу я, отталкивая его руки. Не могу поверить его словам и жестокой ухмылке. Это не мой Эмерсон, этого просто не может быть!

— Что? Ты меня больше не хочешь? — поддразнивает он. — Вчера вечером ты пела по-другому, — говорит он низким голосом и наклоняется ближе, обдавая мое ухо жарким дыханием. — Ты стонала мое имя, — шепчет он, — умоляя трахать тебя сильнее. Разве ты не помнишь?

Я подавляю рыдание, когда он начинает поглаживать мое плечо. Я дрожу от его прикосновения, по щекам текут слезы, но вместе с тем я чувствую, как тело охватывает желание. Я ненавижу себя за дрожь, которая вспыхивает во мне, и за то, как мое дыхание ускоряется только от близости его тела, а соски упираются ему в грудь.

— Видишь? — шепчет Эмерсон торжествующе, и я с ужасом понимаю, что он тоже чувствует мое желание. Он отступает, глядя на меня хитрым взглядом. — Черт, у меня найдется время, чтобы повторить вчерашнее, — он ухмыляется. — А если ты хорошенько попросишь, то я могу тебя даже связать и позволить мне отсосать.

— Хватит! — кричу, отпихивая его изо всех сил.

Меня сотрясают безудержные слезы, я тону в боли и унижении. Теперь все приобретает иной смысл, ужасный, отвратительный смысл. В ту нашу встречу на стоянке возле «У Джимми» он насмехался надо мной точно так же, как сейчас.

Все это время он действовал по плану, понимаю я с ужасом. Я была для него только игрой.

Он никогда не заботился обо мне, ни единой секунды.

Все было ложью.

— Ну же, признайся, — насмехается Эмерсон, подходя снова. — Ты сама понимаешь, что хочешь меня.

Он хватается за молнию на моей кофте и тянет ее вниз, расстегивая, и это становится последней каплей.

— Не трожь меня! — кричу я, отпихивая его снова и снова. Я вырываюсь из его объятий и предательской лжи. — Не смей ко мне прикасаться!

Потом я слышу, как распахивается дверь, и из дома выбегает Дэниел. Сквозь слезы, застилающие глаза, я вижу, как он встает между мной и Эмерсоном, беря меня за руку.

— Вали отсюда к черту, — приказывает он Эмерсону с рычанием.

— Просто уйди! — рыдаю я, чувствуя себя полностью раздавленной. — Пожалуйста, уйди!

С некоторой долей малюсенькой надежды я жду, что стена в его взгляде спадет и он, взяв меня за руки снова, скажет, что все это — ужасная ошибка. Но Эмерсон просто отступает.

— С радостью, — выплевывает он и идет к своему грузовику.

Запускает двигатель и уезжает.

Он ушел. Оставил меня снова.

«Чертова дура.»

Я наблюдаю за тем, как за грузовиком на грунтовой дороге поднимается пыль. Мне не хватает воздуха. Я стараюсь из всех сил не упасть прямо здесь, во дворе.

— Джульет, — Дэниел поддерживает меня. — Посмотри на меня, что он сказал?

Я качаю головой, отступая назад.

— Ты тоже. Мне надо, чтобы ты ушел.

— Я не оставлю тебя в таком состоянии! — протестует он.

Я глубоко вздыхаю и заставляю себя улыбнуться.

— Все хорошо, — лгу я сквозь сжатые зубы. — Я хочу побыть одна.

— Джульет… — снова протестует Дэниел. Но я не отступаю. У меня осталась последняя крупица самообладания, но и она быстро исчезает. Мне просто необходимо, чтобы он ушел до того, как меня полностью захлестнет горе.

— Пожалуйста, ты сделал более чем достаточно, — настаиваю я, толкая его в сторону машины. — Садись в фургон и езжай. Я закончу здесь и вскоре последую за тобой в город.

Он открывает дверцу водительского места, но я его явно не убедила.

— Все в порядке, — повторяю я, несмотря на то, что все во мне кричит об обратном. — У меня здесь больше не осталось дел, — говорю я. — Я приеду домой, обещаю. Мне просто нужно немного времени, чтобы попрощаться.

Дэниел нехотя кивает.

— Мне это не нравится, — предупреждает он меня, взбираясь за руль.

— Я знаю, но, как бы там ни было, ты меня послушаешься, — я приподнимаюсь на цыпочках и коротко целую его в щеку. — Спасибо.

И захлопываю за ним дверь.

— Позвони мне, когда выедешь, — просит Дэниел через открытое окно. — И не затягивай с отъездом. Ураган уже близко.

Я согласно киваю. Ветер усилился, по небу стремительно несутся темно-серые облака. На пляж накатывают пенистые волны.

— Я позвоню. Увидимся в городе.

Он медленно заводит двигатель и уезжает. Я остаюсь одна.