Мерло красное или Мурло страстное (СИ)

Пункт 27: не бойся, что не получится. Бойся, что не попробуешь

Сон снился потрясающий, я в волнах Средиземного моря путешествую под белым парусом. Солнце клонится к закату, над волнами легкий ветерок, а самое замечательное рулевой поет и вместо чего-нибудь лирического или романтического, пробивающего на смех или слезы слышится противное подвывание Иглесиаса:

На самом деле парень поет нормально, а местами его голос что-то будоражит внутри тоскливое и печальное, но сейчас единственное, что он успел растревожить так это меня, и мою не выспавшуюся вредность:

— Да?! — от моего недоброго хрипа абонент по ту сторону замешкался. А затем голосом Олега промурлыкал:

— Хм, на дворе такой приятный вечер, а ты не довольна…

— Ага. Вечер очень приятный… особенно тут, на море.

— Где тут, на море? — не понял он.

— Я в Тель-Авиве в шикарном гостиничном номере.

Он некоторое время думал, прежде чем задать простой вопрос с непростым подтекстом:

— И ты там… одна?

— Одна.

— Ммм, это интригует. И что ты там делаешь одна? — он явно курил, стоя на балконе, как и в прошлые наши беседы. Слышался лай собак, звук подъезжающих машин и отголоски детского плача у соседей внизу.

— Аха, — согласилась я, озираясь по сторонам глухого номера. — Но еще интереснее, что на мне.

— Что?

— Кружевные черные…

— Да-да-да… продолжай!

— В креме. — Выдыхаю я игриво.

— В креме?! Мое воображение рисовала ванную с пеной, но в креме тоже не плохо. — Произнес он и затянулся сигаретным дымом. — А в каком?

— Противоожоговом.

— Не понял.

— Сгорела. Лежу к верху кружевом в ожидании, когда со спины сойдет припухлость и покраснение. И крем на мне вовсе не сливочный.

— Так ты обгорела… — расстроено протянул он. — А я так мечтал тебя увидеть…

Кто о чем мечтает, а он все о том же — встретиться, увидеть и добить, кажется не склеилось у него с милашкой помладше и свежее, решил перейти на подножный корм, ну-ну…

— Я тоже мечтала, — продумываю как деликатно уйти без цирка и говорю, — но мой дорогой не пустил.

— Проказница, ты не говорила о муже. — Не расстроился горе-герой.

— Мы с тобой и о детях заикнуться не успели. — Простая констатация факта — о детях мы не заговаривали, но мне определенно понравилось как вопрос о детях воспринял он:

— Даже так?

— Да. Боюсь, ты обо мне слишком мало знаешь… — учитывая все выше сказанное должен был удостовериться что муж есть и дети тоже. Итак Олежек ваш ход.

— Я готов узнать больше. Мне хочется о тебе узнать больше, а лучше все-все… — сообщил он, с охотой продемонстрировав сбившееся дыхание на словах «все-все». — Приходи и поговорим. Обсудим главное.

Ну, в этом я не сомневалась. Ладно хочешь шоу, устрою тебе шоу:

— Ммм, заманчивое предложение.

— Оно будет более реальным, если ты согласишься.

— Я почти согласна.

— Встретиться?

— Именно.

— Поговорить? — делает он нелегкое отступление, дабы узнать истинное мое согласие. ОК, не буду более хитрить — обнадежу.

— Если будет время… — и затаилась многозначительно.

— Хм, сложный вопрос. — А кто-то уверен в своих силах, отметила я про себя с улыбкой.

— Решим на месте.

— В пятницу у меня… — поставил точку Олег. Да как скажешь… хотя, надо бы и покапризить и цветочков попросить.

— Позвони мне в среду и решим. — Говорю быстро, будто бы муж возвращается в номер.

— Хорошо, малыш, — сообразил он, — целую и нежно-нежно…

— И я… — вздохнула томно мурлыкнув и дала отбой.

Итак, рандеву с представлением назначила, вот бы мне еще пару свиданий с нормальными мужчинами не по рабочим вопросам, и была бы красота, а может быть и муж.

Посмотрела на часы своего мобильного телефона и задалась вопросом: К слову о муже. Где мой псевдо будущий супруг? Обещал проведать и не явился?

Прошло более часа, а он уже мечтает вырваться из строго украшенного зала, окунуться с головой в бассейн или выпить все запасы бара в главном ресторане гостиницы. А вообще хотелось заткнуть кляпом или кулаком всех сидящих напротив, заткнуть собеседников хоть как-то, потому что за пояс не получилось. Рядом изначально были представители медийных профессий журналисты, фотографы и постоянные корреспонденты агентств Matrix, LAIF, Bettmann. Но вот прошел час и приглашенные стали разбиваться на группки. А за стол Владимира вслед за Саввой как назло перекочевали представитель УМХ, и так же главный редактор еженедельника «Фокус». И они решили, что нет ничего лучше, чем обсудить перспективы своего детища, как возможного отделения «TIME» на территории постсоветского пространства. Якобы отделение в Москве не справляется со своей задачей, но если «Фокус» будет достаточно проспонсирован…

Керимов прокручивая бокал с вином, с кривой усмешкой прислушивался к спору между ними и Гофунгом. Вникать в него и отстаивать свою позиции было нелепо. Прежде чем, приняться за пустопорожнюю полемику, они в шутку уделали мое издание, назвав его отсебятиной в чистом виде и причислили его к разряду желтая пресса, а точнее 50 бульварных листков.

И он с легкой иронией выслушал наставления перекочевать под крыло более активного медийного издания, да хоть к ним, если впишется. А все, потому что век «Titul» не долговечен, и вкладывать в его развитие так же бессмысленно, как в «Крестьянку» или «Работницу», «GQ» и «OK» не вспомнили вовсе, зато то ли дело «MAXIM» и его обнаженка. В целом в разгаре спора досталось всем глянцевым изданиям вне зависимости от аудитории, направленности и специализации и объема.

— Если новостей в них нет — то назовем все единым словом, цветная макулатура. — Громко заявил представитель УМХ, хотя с начала 2006 они запустили несколько проектов одновременно, и с серьезными новостями эти издания не контактировали вовсе. Плюс новости… Что сегодня новость, то завтра быль и переврать ее не составит труда никому, особенно политику в виду новых репрессий. То ли дело интервью с живыми людьми об их жизни, публикация социальных исследований или происшествий мирового масштаба: цунами, вулканы, войны…

Да, никто и не спорит, что все прочее это одноликая цветная макулатура, но пока есть спрос и интерес, закрывать пространство новостями глупо. К тому же что несет новостная лента? Один лишь отрицательный прогноз: проблема, ее обсуждение и варианты закрытия, а результатов решения как не было, так и нет.

Раздражение с каждой минутой росло все больше: на соседей по столу, на высокие прозрачные вазы с белыми каллами, на бокал в руке, потолки сияющие синим светом, узоры на стенах в виде конвертов и подожженные круглые свечи. С улыбкой вспомнил другие округлости в черном белье и встал.

— Уходите? — Савва прервал разговор и вопросительно посмотрел на него, а Рюшин прищелкнул языком, заявляя: — давно пора.

— Проверю Таню. — Ответил Владимир выходя. — Я вас найду.

Поднимаясь наверх, вспомнил как не мог ее у бассейна добудиться, а затем выводил из-под солнечного обстрела, так чтобы никто не задел. Спина ее вспомнилась, изящные руки и стройные ножки, попу рассмотреть не успел, все ж она была без ожога. И удивительно, пока промазывал и спреем покрывал не думал ни о чем, а вот прошло время и вспомнились.

Сейчас войдет еще раз ее смажет и может быть останется, ведь именно этого сейчас хотелось больше всего остаться в тишине и покое и ни о чем не говорить.

Когда он вошел, Татьяна все еще спала на животе, подтянув к груди левую ногу. Благодаря свету, падающему из ванной, Владимир рассмотрел ее спину и ноги и удовлетворенный результатом улыбнуться. Крем почти полностью впитался, припухлость стала меньше и покраснение местами уже сошло. Завтра будет в форме, вынес он вердикт и на всякий случай повторно распылил спрей над особенно поврежденными участками. Спящая пациентка процедуру отметила тихим стоном и, подтянув ногу выше, затихла. Поза и ранее была привлекательной, а теперь стала еще более фантастической. Некоторое время он смотрел на нее, просто стараясь запомнить, затем потер лицо, сбрасывая наваждение. Надо же беззастенчиво пялится на сотрудницу, точнее свободного корреспондента.

— От греха подальше, — поцеловал плечо без следов ожога и вышел, тихо закрыв двери. Единственными напоминаниями о его визите осталась записка, на столе и терпкий запах спрея.

Спускаясь вниз Керимов все думал, как бы незаметно тет-а-тет переговорить с Гофунгом по насущным вопросом, и более не задерживаться на вечере. Вернуться в номер, уснуть, и хоть на несколько часов снять напряжение.

Взгляд уловил, как Савва скорым шагом пересекает коридор и спускается по лестнице, ведущей в холл. Мечты сбываются… лишь частично. Владимир нерешительно остановился у дверей в зал. Войти или не стоит?

Он точно знает, что выдержит свинячий визг, пьяный дебош, пустую демагогию и прочую казуистику безликого собрания. Все же толпа стирает личность настолько, что и в святая святых умнейшие мира сего могут устроить тотальный мордобой позабыв о принципах или же наоборот уверовав в собственную непогрешимость. И все же входить желания не было, а тем более слушать очередного дурака бьющего кулаком в грудь:

«Я свободный журналист вывожу на чистую воду политиков-засранцев и открываю глаза простому народу…»

Такого чаще хочется бутылкой по голове треснуть, той самой, которую голубчик вылакал, чтобы без стыда заявить о серьезности своего существования. Смешно слышать, как он хвастается холодным подходом к делу, сложными агентурными связями и чистыми помыслами в борьбе «за» или же «против». При этом и думать не хочет, что он как и прочие медийные псы получает на растерзание недобитого козла отпущения, белую ворону, внезапно отбившуюся от «стаи», или тупого осла, за которым более никто не стоит и тылы не прикрывает, ибо не надобно. Политика и бизнес — это шахматная партия не иначе, ты можешь не видеть всех цепочек, но в том, что система работает слаженно, сомневаться не приходится. Так нацелившись за защищенного ферзя ты быстро схлопочешь по пасти, в крайнем случае, будешь признан бешенным и ликвидирован тем или иным путем. И подтверждений тому не мало.

И оголодавшие псы смеют рычать и гавкать, как только удастся вцепиться в очередную фигуру, выдворенную уверенной рукой на голое поле. И довольно взвизгивать, когда та же рука шахматиста одобрительно хлопает их по спине: «молодец, хороший!», «правильно раскрыл тему, припудрил тут и выбелил здесь, так держать!»

Нет разницы в географическом положении и политическом режиме, так везде. Спущенные с привязи о глупости своего положения либо знают давно и согласны с устоем, либо не знают и пьют, пытаясь заглушить стойкое чувство — свою бесполезность:

«Я свободный журналист, вывожу на чистую воду…» Из размышлений его вырвал мужской голос:

— Владимир? Керимов Владимир, верно? — оказавшийся рядом протянул ему руку. — Айварс Круминьш. Вы можете уделить мне несколько минут? — поинтересовался моложавый латыш с еле заметным немецким акцентом.

— Да. — Согласился Владимир, думая над тем, что нужно иностранному торговцу информацией лично от него.

Без него я еще немного покрутилась в номере, посмотрела на свою спину в ванной и в десятый раз перечитала записку на столике:

Проснувшись в 22:00 я не скучала, поработала над статьями часа два, затем попыталась посмотреть еще один фильм с флешки. Выбор был небольшим, но сплошь хорошие фильмы и как раз для дам после тридцати: польский «Троянский конь», венгерский «Секс и больше ничего», американский «Жених напрокат» созданный по книге «Неприятности по заказу», и менее романтичный, но более воодушевляющий на свершения в личностном росте «Король говорит», из всех я выбрала последний.

Потрясающая игра актеров, прекрасная постановка и режиссура…, но где-то на трети, то есть ближе к часу ночи я не выдержала и набрала Владимира еще раз. Телефон оказался все так же отключен. Ощутила себя ревнивой женушкой и ненужным предметом мебели и даже успела расстроиться, как вдруг мелькнула мысль, а вдруг он уехал?

На ресепшене мне уверенно ответили, что собрание в зале завершилось менее часа назад, на вопрос брал ли Владимир арендованный автомобиль с автостоянки, уверенно ответили, что он уезжал, но в данный момент уже вернулся. Скрестив пальчики, поинтересовалась, не занял ли он другой номер? Мне повезло, потому что девушка, отвечавшая на звонок, только что вернулась из зоны ресторана, в баре которого на мое счастье осталось несколько человек побывавших на сборище.

— Уезжал и вернулся… хорошо.

Вновь включила фильм и погрузилась в проблему Георга VI. Все равно спуститься вниз и узнать, что за проблемы возникли перед Владимиром, мне не удастся. В белье туда не пустят, а в полотенце я и сама не пойду. И я бы продолжала уверять себя в том, что босс мальчик взрослый, что бы на него не обрушилось, он справится со всем без исключения, если бы в наш номер не позвонили.

— Интересно… — я подняла трубку и с удивлением услышала взволнованную Виорику.

— Привет. Извини, что поздно… Можешь позвать Владимира к телефону?

— Не могу, его в номере нет. Что случилось?

— В нашем офисе взлом…

— Поджег или что-то украли? — я тут же начала просчитывать варианты выхода, ну и слова, чтобы успокоить секретаря.

— Что-то искали, разворошили его кабинет и мою приемную. И пытались поджечь…

— Прекрасно… — все же моя интуиция работает отменно. — Почему не подожгли?

— Их спугнули. — Выдохнула она. — Сигнализация сработала, туда приехала спецгруппа и… — Ее речь стала набирать обороты, как и всякий человек переживший испуг, она все еще жила происшествием, хотя и не участвовала в нем.

— Виорик, а материал уже сдан в печать?

— Да… — неуверенно произнесла она.

— Так. Если материал сдан, значит все в норме, остальное наработаем, купим обратно, и восстановим, если оно после разлива горючего еще подлежит восстановлению. Хорошо?

— Хорошо.

— И больше не переживай. Владимира я найду, осчастливлю! — я встала со стоном и медленно потянулась.

— Чем осчастливишь? — недоуменно спросила она.

— Как чем? Материал собран, оформлен, в печать сдан, а взломщики еще и горючее оставили. Ведь оставили?

— Да уж… — ее тяжелый вздох со смешком в конце прозвучал как облегчение. — У меня две канистры в приемной, а у него облит стол… ужасный запах.

— Вот еще один плюс — стол уродливый, хоть и стоит большие деньги, но совсем ему не идет.

— Кому ему, кабинету или Владимиру?

— Обоим. — Произнесла с улыбкой и покосилась на часы 1:00. — Спасибо, ребятам теперь есть повод к смене стола и к приобретению более новой сигнализации… Кстати, ты в приемной ничего убрать или поменять не хочешь? Тут такой повод замечательный!

Она заразительно рассмеялась, и я поставила себе плюсик, ну вот на одно осложнение стало меньше. Тепло попрощалась с ней и дала отбой.

— Так, и где остались заседающие? В баре ресторана…

Я заглянула в свою сумку в поисках одежды. Итак…, в шорты не полезу, оба платья захватывают спину, маек с абсолютно открытой спиной нет. Выбор пал на два платка под шелк, с одинаковой расцветкой и разным рисунком. Далее поход по интернету и нахождение подходящего варианта для одеяния. Пока облачаюсь, ругаюсь про себя и шиплю, но делать нечего — иду. Босоножки на каблуке, экзотический наряд из якобы шелка и волосы, собранные в ракушку. Взяв телефон и карточку от номера, выхожу. На пути к ресторану думаю лишь о том, чтобы никто не приобнял за спину и не заставил сесть, иначе я за себя не ручаюсь — завою.

В баре я Владимира увидела не сразу. Еще бы… его прикрывали обольстительно прогнувшиеся кошечки и обе методично проверяют его карманы. Подходя ближе, в который раз подумала, что не зря тревожу босса и порчу ему рандеву. Ну, во-первых: от сладкого плохо, а во-вторых: он все время выбирает смазливых аферисток. Вот и сейчас, пришлось перехватить одного из ночных администраторов, попросить о помощи с кошечками. Договорившись с ним, уверенно пошла к своему светлому будущему. А как еще назвать работу с человеком, у которого такие замечательные руки? Вот и иду я от бедра к одному из самых заботливых обладателей прохладных и нежных рук.

С английским у меня и ранее проблем не было, а тут вдруг и холодность английская проскользнула: — Девчонки, свободны. Он женат и в ваших услугах не нуждается.

Вовремя заметила, как они переглянулись, отпрянув, и одна второй передала предмет, вытащенный у Владимира. Далее с наглыми улыбками покинули незадачливого и пьяного ухажера, сопроводив отступление едкими замечаниями на русском о старой кошелке и драной кошке.

— Слова достойные двух мокрых кисок. — Ехидно ответила я. То, что опешивших девчонок перехватил администратор и охранник меня порадовало. С улыбкой обратилась к шефу. — Владимир?

— Вот… — протянул он, — из-за вас я опять остался без компании, ко-которая бы меня полностью удо… удо…

— Удовлетворила. — Отодвинула от него стакан с коньяком.

— Да. — Качнул головой босс, и потянул стакан за подставку обратно. Выхватила стакан и передала в руки бармена: это вылить и приготовить две чашки крепкого кофе. Да-да так я и дам ему допиться, сейчас расскажу о звонке от Виорике, и он быстро в себя придет.

— То есть без миленьких, молоденьких су…, которые бы вас удовлетворили?

— Таня, как вы можете?

— Что могу?

— Ругаться матом. Вы преподаватель ру… с… русского языка.

— Имею полное право, если ситуация позволяет. — Я забрала ключи у подошедшего к нам администратора и тихо поблагодарила его.

А босс продолжает упорствовать, глядя в столешницу: — Что значит ситу-туа-ция? Какая ситу-ация?

— Владимир, где ваш телефон и кошелек?

— В су-сумке…

— А сумка где? — я наклонилась к нему с улыбкой.

— В ма… шине. Я уезжал сегодня. — Еще бы узнать, куда он ездил, цены бы ему не было.

— А где ключи от машины?

Он медленно распрямляется, и полез в карманы брюк:

— Вот суч…

— Не волнуйтесь, эта ситуация уже разрешена, в отличие от второй. — Ключи оказались перед ним на стойке бара, а следом и две чашки кофе. Я подтянула свою порцию бодрящего и с наслаждением вдохнула запах.

— А что со второй что? — отмер Владимир, разглядывая мой импровизированный наряд.

— О! Вам понравится. Теперь есть повод вывезти сотрудников на пикник, у вас появилось несколько литров бесплатного горючего.

— Откуда?

— Да вот, не более часа назад ребята какие-то занесли прямо в офис. Пробники оставили в вашей приемной, ну а деревянный стол с зеленым сукном окропили, видимо для демонстрации.

— Поясните…

— Этой ночью ваш офис взломали, проникли в кабинет, облили ваш стол… и смылись, забыв поджечь.

С минуту он бестолково смотрел на меня, затем моргнул и изменившимся голосом повторил:

— Они его не подожгли?

— Нет, забыли. — Подвинув стул, оперлась на него не обожженной частью тела и удовлетворенно вздохнула. — Может быть перепутали…

— Что они могли перепутать?! — стремительно трезвеющий босс спешно начал искать мобильный, хлопая себя по пустым карманам.

— Офисы. — Я сделала первый глоток кофе и благодарно улыбнулась бармену. Прекрасный напиток. — На втором этаже находится редакция другого издания. Разве взломщики не могли перепутать?

— Нет… не может быть, «МГ» неделю как съехали. Где ж мобильник?

— В машине, вместе с кошельком и с сумкой, ключи от Mersedesa перед вами.

— А, точно… — ключи оказались в его руке, босс соскочил со стула и оправил рубашку. — Кто вам звонил?

— Виорика, она звонила в номер.

— Хорошо, поднимитесь наверх. Ждите там… — После такого сообщения, я внутренне насторожилась. Холодка на затылке не образовалось, но меж лопатками зачесалось и очень даже сильно. Если интуиция молчит, то чешется явно ожог.

— И что мне ждать?

— А ну да… — он потер затылок и направился к выходу. В дверях обернулся с кривой улыбкой. — Ложитесь спать, Татьяна, и не ждите ничего…

— Прекрасно.

Ушел, а я осталась допивать остывающий кофе. Попойкой — заинтриговал, реакцией на поджог — взволновал и как супермен — улетел спасать Вселенную и ее обитателей. На последней фразе следовало добавить немного драматизма не только в выражение лица, но и в текст: не ждите ничего хорошего. С его таким настроением очень хочется узнать: как закончился вечер?

Прошлой попойкой он отмечал потерю инвестора. Мной досаду заглушить не удалось — так он пошел искать спасения в клубе. В этот раз инструментарий по освобождению от негатива особой разницы не имел, та же пара-тройка лишних стопок на грудь и девочки. И ведь упился до состояния зюзи, и зачем такому девочки?

Кажется, последнее я произнесла вслух и достаточно громко потому, что бармен вдруг оторвался от стойки в дальнем углу, где обслуживал молодую пару, и приблизился ко мне, чтобы перевернуть какие-то стаканы под стойкой.

— Они сами к нему подсели, — произнес парень на чистом русском, — он их не звал.

— Да? Спасибо…

В эту ночь я не постеснялась оставить чаевые превосходящие заказ вдвое за… кофе. Все-таки кофе у него было потрясающее, и я выпила обе чашки.

Владимир вернулся ранним утром частично злой и раздосадованный. Громко хлопнув дверью, разбудил меня и с опозданием извинился.

— Вы справились с вопросом? — поинтересовалась я зевая. Кофе в баре было настолько крепки и бодрящим, что успокоилась я лишь к трем утра, а сейчас всего семь. Определенно не выспалась, за что я бы с радостью повредничала перед боссом не будь он таким серьезным.

— Что..? А нет… — он прошел к кровати и сел рядом. Вчера я как-то не предавала значения тому, что лежу перед ним почти голая, потому что не до стеснения было, а сегодня уже как-то неуютно. Аккуратно сдвинулась в сторону, и потянулась за простыней.

— Да не смотрю я, не смотрю, — тут же среагировал босс и отвернулся для моего спокойствия. — Оставьте простынь, не то взвоете.

— Вроде бы уже в порядке.

— Нет. Вас еще раз спреем покрыть нужно… — и потянулся за баллончиком. Вот тебе и «не смотрю я, не смотрю» и посмотрел и оценил. Что ж, кто сорит с врачами, особенно с лечащими? Никто. Вот и я помолчу.

Комнату тут же наполнил неприятный запал препарата, а меня странное ощущение, что босс угнетен не на шутку. И будь у него возможность, напился бы и сейчас.

— Что случилось на вечере? Вы переговорили с Гофунгами?

— Нет.

— Почему?

— Меня отвлекли.

— Странно.

— Что странного? — замер босс, позабыв о процедуре.

— Странно, кто-то сумел отвлечь от насущного вопроса с Саввой. Оно того стоило?

— Что оно? — опять не понял Владимир.

— Отвлечение ваше. Оно того стоило?

— А… нет, я не согласился. — Раздражение в его голосе было приправлено досадой.

— На что вы не согласились?

— На слияние с передачей большего пакета акций в руки… одного человека. — Взболтав баллончик, он продолжил распыление.

— Условия наверняка были невыгодными, а руки нечистыми. В такие свое детище отдать очень трудно, даже если предложение было заманчивым.

— Предложение заманчивым не было. И мое детище сейчас как двадцати пятилетний недоросль под сто пятьдесят килограмм веса, тупо пялящийся в телевизор… и они знают об этом.

— Почему не сидящий в интернете? — удивилась я. — Все же нынешняя молодежь в основном зависает в сети.

— Потому что остался мозгами в прошлом десятилетии, и я не знаю, что с ним еще сделать, чтобы сдвинуть с места. — Досаду в голосе сменил смешок. — Разве что расчленить и закопать, или продать…

Баллончик вернулся на тумбочку, а босс вновь сел сбоку, отвернувшись к окну с потрясающим видом на побережье.

— Послушайте, круто и окончательно разобраться с недорослем вы всегда успеете. А сейчас прекратите паниковать. — Внесла свое предложение с улыбкой.

— Я не паникую…

— Еще нет, только начали. — Со стоном подперла голову рукой, все-таки еще побаливает. — Вы уже обновили издание, набрали прекрасный материал, и не спорьте, — пресекла его попытку воспротивиться и обернуться, — я была собирателем.

Итак, вы собрали семена в одну корзину, и только лишь завтра увидите, как она распространятся по информационному полю. И не сразу, а еще через неделю или две посчитаете первые всходы и узнаете, как семена принялись, как взошли, какой процент пришелся на паразитов, на птиц, на человеческий фактор, а какой дал плоды.

— Все дадут.

— Те, что будут куплены — да. Они вернут потраченное, но вам важно не это, а рейтинг и читательский отклик. Ведь так?

— Так… — изменившимся голосом согласился он.

— Иными словами, вы недоросля уже оторвали от стула, — представила себе тушку в 150 кг и бедный стул на колесиках, и жалость к предмету мебели возобладала над формулировкой, — от дивана. Записали в спортзал, к диетологу, создали страничку в интернете, подписали на получение рассылки с полезных сайтов, а так же на курсы по повышению квалификации. Где он, вполне возможно, встретит девушку и приложит все усилия, чтобы привлечь ее внимание. Сбросит вес, подтянет тело, съедет от родителей, займется саморазвитием и профессиональной самореализацией.

— Я не совсем…

— Пинка вы ему уже поддали, если не поймет, дадите еще один. Но сейчас главное без лишних волнений дождаться результата. — Я пригладила волосы и улыбнулась, глядя на его спину. — А результат вас удивит. Поверьте, недорослю недолго осталось.

— Да, на него уже покушались этой ночью.

— Ой, да ладно… Считайте, что он участвовал в детских играх со списками… точнее без спичек. — Я задумалась. — К слову, узнали кто?

— Это не к нам пришли…, вы были правы.

Покосился в мою сторону, и от его взгляда захотелось спрятаться, что я и сделала — вернулась к возлежанию на животе:

— Вот видите, ваш красавец, еще и от плохих соседей избавился! — нашлась я, и посмеиваясь произнесла. — Не пойми ребята, что Жанна д`Арк неделю как съехала, были бы вы погорельцами.

— Татьяна, вы всегда такая?

— Да, особенно если голодна… — намек он понял.

Поднялся и оправил рубашку и, не оборачиваясь, произнес:

— Я сейчас распоряжусь. Прихватил сменные вещи и направился в ванную.

А я лежу с довольной улыбкой, глядя за горизонт, ну вот и хорошо, что он успокоился, а то метался тут… Еще бы узнать что там с Саввой произошло, и вообще красота будет.

За этими размышлениями, мечтательно скольжу по волнам Средиземного моря к горизонту, и вдруг сталкиваюсь взглядом со своим отражением. Красивое отражение, довольное и улыбчивое — даже не верится. А лежит оно, то есть я в весьма привлекательной позе, а ведь в эту позицию только что перетекла из другой, еще более привлекательной. Первоначальная оторопь сменилась 100 % покраснением, ожоги не избежали этой участи и наверняка тоже покраснели.

И я вот так вот перед ним лежала…?! Позор на мои седины.

— Татьяна, вы что будете? — поинтересовался босс, вернувшийся из ванной.

— Все.

— Все? — С улыбкой в голосе переспросил он.

— Все равно. — Голод не тетка, но что-то сейчас о еде говорить не хотелось. Я уткнулась головой в матрас и тихо вздохнула своим мыслям. На меня он уже не смотрит, и исключительно вежливо интересуется.

А что смотреть, все, что можно было рассмотреть, он уже рассмотрел, и ведь пытался отвернуться, так я не дала… кошмар. Так все в порядке, он врач, с женским телом знаком давно, женат был, в барах завсегдатай, топлесс видел и не раз. Подумаешь… Нет, для него может и «подумаешь…», но я-то телом сверкать не приучена, и скромница вроде бы… была до сегодняшнего дня.

Опять вздохнула.

Так, соберись, тебе не пятнадцать, а тридцать пять. Черт с ним, сверкнула грудью так сверкнула, морду лица кирпичом и…

— Татьяна, вам плохо? — прохладная ладонь Владимира коснулась моего плеча. — Тань, вы плачете?

— Нет. Все хорошо.

— Почему же вы вздыхаете так тяжело и часто?

Надо же заметил, не хорошо… Срочно перевожу тему:

— Не знаю, как у вас спросить…

— Что спросить?

— Сегодня вечером вы к Гофунгам на прием пойдете, мне вас здесь ждать или лучше вернуться домой?

— К ним мы не пойдем.

— Почему? — прихватив простынь, поднялась и неуклюже села, чтобы бедра не задеть. Возмущение было оправданным, перед окончательным и бесповоротным вербованием Гофунгов нет никаких препятствий. Вот даже от слияния отказался, нелицеприятно высказавшись в сторону своего детища. Раз терять нечего, но есть возможность кое-что приобрести, то почему пасуем?

— Я должен решить вопрос с нашим офисом. — Владимир уставился хмурым взглядом в окно. — С горючим в канистрах, с сигнализацией…

— Вы что издеваетесь?

— Поясните. — Босс обернулся, сложив руки на груди.

— У вас есть великолепная возможность, заполучить невиданные перспективы. Савва вкладывает не в одно издание, у него порядка пяти инвестиционных проектов в медиасфере…

— Откуда..? — недоверчиво произнес он.

— Я это знаю, потому что общалась с ним, а вы нет. И место того, чтобы использовать вечер и войти в переговоры по делу, рвете когти к детине, который в вас сейчас нуждается меньше всего.

— И что вы хотите этим сказать?

— Что привычка держать все под своим неусыпным контролем, плохо сказывается на ваших делах. Не бойтесь, что не получится. Бойтесь, что не попробуете. — Я, продолжая прикрывать грудь, обернула конец простыни вокруг талии и закрепила в белье, вышло почти сари.

— Яс-но…

После такого отпора, пришлось замолчать. И я промолчала, вот только глаза горят праведным гневом.

— Что еще? — спросил, чуть ли не рыча.

— Перепоручите разборки с офисом Якову или Петру. — Поднялась, взяла свою сумку с вещами и направилась в ванную. Уже на пороге обернулась. — Это не их обязанности, я знаю, но вы потом с ними зачтетесь. А сегодня уж будьте добры не дайте шансу уйти из-под вашего носа.

— Татьяна… — к буравящему меня взгляду прибавилась знакомая сдержанность. Сейчас будет укол. Что ж его зов не дал закрыть двери и сделать вид, что не расслышала, пришлось ответить:

— Слушаю.

— Откуда такая прыть к нравоучениям? — прищурился он недовольно.

Значит, со всем выше сказанным он согласен, раздражение вызвала формулировка. Сейчас можно дать попятный, извиниться или еще чуть-чуть наехать с улыбкой на устах.

— Знаете, после ваших откровений, желание работать на «Titul» как-то поубавилось. — Я закрыла двери, постояла за ней несколько секунд и открыла, игриво подмигнув боссу. Упустите шанс с Гофунгом, оно вообще исчезнет …

Из номера послышался очень интересный ответ:

— Теперь я знаю, как без шума отделаться от вас.

— И все-то вы забываете, что на мне сейчас ваша вилла…