Мерло красное или Мурло страстное (СИ)

Пункт 7: не жди понедельника, чтобы улучшить свою жизнь!

— Понедельник будет добрым, если мы его задобрим! — напомнила себе я, открывая банку с мороженным.

Сладкое на пустой желудок — плохо. Но как говорится, чтобы запомнить вкус победы и чувство эйфории для якорения, похвалите себя за работу или хорошо выполненную задачу. Я и хвалила якоря чувство довольства.

За что хвалила?

За то что, догадалась опубликовать тексты, которые у меня клиент умыкнул не заплатив. Их 100 % уникальность, рекламный слоган, нужная тошнота, плюс органично вписанные ключи позволили за неделю сбыть тексты через Advego в розницу и по большей цене. Вторую неделю я отбивалась от прохвоста, явившегося в гневе. Попытался мокнуть в грязь с головой, устроил разборки на форуме, написал в администрацию сайта фрилансеров. Заявил, что задержался с оплатой и вовсе не пропадал, решал вопрос с переводом, и вообще замахнулся на сделку по СБР под контролем модераторов сайта. А я… А я не имела права сбывать тексты! Негодница такая… Какая я негодница, клиент расписал в красках, как только с десятого раза дошло, что я наотрез отказываюсь возмещать его потери новыми текстами по еще более низкой ставке, или деньгами. И вот сегодня я выиграла бой. Клиент заткнулся, как только в мою защиту выступили прошлые его исполнители, со схожими ситуациями. А мой профайл на сайте остался — вот так!

Плюс был еще в одном. Имя Гроховской затмил мой милый Жаб. Более того на его бородавчатую шкурку появился спрос. Три предложения о работе за последние две недели. И я смела ожидать более выгодное, особенно после того как опубликовала первую статью в виде рассказа от первого лица о пикапе из серии «Добейся или добей». Жизненная ситуация, каких встречается не одна. Идея для второй почти созрела, осталось найти подходящий для нее случай или объект.

Звонок телефона прервал мои размышления и утренний десерт:

— Алло?

— Доброе утро! — ответил приятный мужской голос. — Ищу Гроховскую Татьяну Сергеевну.

— Это я. По какому вопросу тревожите?

— Мне нужен ваш Жаб.

— Жаб не разводим. — Весело заметила я.

— Татьяна, я забыл представиться Глинка Петр Георгиевич…

— Знаем-знаем… Главный редактор журнала «Titul», как же знаем-знаем. Все так же не набираете женщин в штат?

— Просите, я не совсем понял.

— Вы связывались со мной письмом. Я перезвонила и мне отказали. К слову мне даже не позволили оставить свои координаты, так как мужской журнал в писателях женского пола не заинтересован.

— Кто вам такое сказал?

— Забудьте. — Отмахнулась я, и мороженое с ложки полетело в сторону. — Вашу ма… — прокомментировала я его попадание на экран компьютера. — Вам нужен Жмурко — Жмурко это я. Так что если вы политику не изменили…

— Изменили, — рассмеялся Петр. — У нас происходит «апгрейд» издания. Ваши статьи нас бы устроили. Хотите это обсудить?

— Возможно. — Ответила под стать его туманности в поисках, чем стереть сладость.

— Подъезжайте к нам, адрес… метро «Шаболовская», ул. Шаболовка, д. 31 Г. Вход со двора и должен предупредить мы на третьем этаже.

— Почему предупреждаете?

— На втором редакция другого журнала, просто чтобы вы не завернули туда, повторяю мы на третьем.

— Прекрасно. В середине дня я занята, вас устроит после 16:00.

— Давайте к 17:30.

— Да. — Спешно вытираю мороженое с экрана.

— В таком случае до вечера.

— Да встречи. — Откликнулась я с широкой улыбкой на лице. А вот и крупная рыба!

Ощутила феноменальный взрыв работоспособности, выдраила дом, напечатала две статьи, налепила пельменей, собралась и поехала. Желания отмокать в ванной и приводить себя в супер вид не было. Выгляжу я сейчас много лучше чем месяц назад или хотя бы два месяца, разогнулась благодаря тренировкам дома, с кожи сошел серый оттенок болезненности. Так что иду по городу в приподнятом настроении, как турист почти. Вчера было холодно, а сегодня уже тепло, солнечно, и у меня оказалось полчаса в запасе. Можно сказать — гуляю, не спешу, не трясусь, не боюсь, не думаю о том, что будет или нет, хорошо выгляжу или нет, и какое впечатление произведу. Я просто иду и наслаждаюсь каждым шагом, ощущая свободу и так недостающую мне уверенность в будущем.

Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все в любом случае будет хорошо.

Перед входом в здание я улыбнулась своему отражению в окне и стройная кареглазая шатенка в простом синем костюме ответно улыбнулась мне. Еще не так заразительно как в молодости, но я уже на пути к возврату себя.

Пара медленных вдохов и я поднимаюсь на третий этаж по лестнице. С каждым шагом чувствую, как тягостное напряжение спадает. Ведь я без конца твержу себе, что встречусь с чудом, а не человеком. Именно так с чудом! И мы поговорим. Возможно, он будет уставшим или же раздраженным, но мы поговорим. Это будет еще один шаг навстречу моему чуду, если договоримся на обоюдно выгодных условиях — два шага.

Меня встретил мужчина светленький плотненький, чуть выше среднего, пронзительные карие глаза, совсем не вязались с добродушной улыбкой, круглыми щеками и чуть оттопыренными ушками. С такими шутки плохи, улыбаются заразительно, легко входят в круг доверия, но так же легко умеют бить наотмашь. В глазах читается предупреждение — не переходи границ дозволенного, и мы с тобой сработаемся.

— Татьяна? — он шел мне навстречу, заблаговременно протянув правую руку. Остановился в отдалении и чтобы приветствовать меня, потянулся вперед. Одна нога стоит твердо, вторая отталкивается от пола. Так здороваются, подтверждая радушие, чаще всего с близкими друзьями или именитыми людьми.

Странно, но в этом естественном обращении я прочитала подоплеку. Не собирается же он делать мне стрессовое собеседование.

— Добрый день, — я пожала его теплую ладонь с заявленной мне крепостью. Петр улыбнулся, одобряя. — Вот и встретились.

— Да, очень рад, пройдемте. — Он открыл двери в свой кабинет и пропустил меня первой. И вот тут с него слетает напускная веселость. — Присаживайтесь.

В его месте обитания царил итальянский современник. То есть стиль с обилием пластмассовых деталей открытых полок и светлых деревянных деталей. Заняв одно из кресел с сочным желтым цветом, я откинулась на спинку и отложила в сторону клатч. Петр остался стоять, уперевшись на стол, он внимательно изучает меня. Выдержав его скан, поинтересовалась:

— Вас что-то смущает?

— Превосходно! — я молчу. Он заявляет в лоб. — Вы не чувствуете себя уверенно, но не подаете вида. Прилагаете к этому все усилия.

Неожиданный поворот и все же это не окончательный его выпад:

— Интересные выводы.

— Поверьте это не в обиду сказано, — приложил руку к сердцу. — Я восхищен. Хорошо маскируетесь. Но пальцы подрагивают, и вас выдает улыбка. Слишком яркая.

— А это… — отмахнулась я, — эффект постоянных тренировок, вновь учусь сиять.

— Не подтвердили и не опровергли, привели свой довод, чтобы уцепился за него. — Как бы про себя подчеркнул он. Словно добивался моего торжественного взгляда или же смущенной улыбки. Я не отреагировала. Он продолжил:

— Вы засияете, я это уже вижу.

— Я знаю.

— Что именно вы знаете?

— Что вы видите больше, чем я хочу показать. — Он сделал незаметное движение головой, похожее на кивок. — Но, Петр, вы уверены в том, что и это не продумано мною?

— Уже не уверен.

На это замечание тоже постаралась не реагировать:

— У меня не так много времени как хотелось бы… — говорю я.

— Я понимаю.

— Вы согласитесь приступить к обсуждению?

— Возможно, — дал он уклончивый ответ. Молчим, смотрим друг на друга. — А вы не заинтересованы? — опять использует отстраненную констатацию происходящего.

— Вы говорили… на втором этаже еще одна редакция? — задумалась я вслух.

Я не то чтобы ценный кадр, и давить на работодателя не могу, но и тратить время и нервы на танцы вокруг да около не намерена. С этой мыслью встала и обернулась к нему. Некоторое время мы продолжали играть в гляделки, и только я открыла рот попрощаться, он перебил:

— Понимаю у вас мало времени, но… — сухо начал Петр, полностью раскрыв свой следующий ход — удар по самолюбию профессионала. А у меня его нет, в смысле самолюбия, стабильного нет. Пришлось вильнуть и уйти от вопроса:

— Послушайте, любой специалист проверяется на все 100 % в бою, в труде, на задании, но никак не в личной беседе в удобной обстановке. Так что либо вы даете задание, либо не тратите вр…

— Даю задание, — хлопнул в ладоши повеселевший Петр и подошел к столу. — Для Жаба, и думаю, для вас.

— Объясните. — Попросила я.

— Наш директор сомневается, но я бы хотел нанять вас и в качестве Гроховской тоже… что скажете? — он написал темы статей и протянул листок мне. — Осилите?

— Проверим. — Я ознакомилась с темами. Прикусила щеку изнутри, чтобы не проявить паники. Не поднимая глаз, спрашиваю первое пришедшее на ум:

— Аванс?

Цепкий взгляд Петра ожидающего моей бурной реакции, стал удивленным, и главред озадаченно переспросил:

— Что? Повторите…

— С вас аванс 50 %.

— А не слишком ли…?

— Мало? — постукивая пальцами по подбородку, произнесла задумчиво, — нет, не мало. Но если вы настаиваете, я готова взять аванс в 70 %.

— Вы у нас даже не на стажировке, мы даже не видели ваших способностей и не знаем возможностей. — Начал пояснять Петр. Я молчу в глазах немое восклицание — как нет? Он сцепил руки, и весь подобрался. — Татьяна мы друг друга неправильно поняли…

— Странно, у меня с речью проблем нет. — Заметила я отстраненно.

— Мы не платим авансов даже стажирующимся. — Попытался достучаться Петр Георгиевич.

— А зря. — Очень стараюсь не улыбнуться и с тем же серьезным видом произнести, — я в этом деле новичок, но уже знаю. Что из-за своей скупости вы теряете ценных специалистов.

— Что? — на этот раз его удивление было более чистым, незамутненным.

— Аванс, — поясняю, четко выговаривая каждое слово, — это гарантии моего возврата в вашу редакцию. — От такого заявления его слегка перекосило, буквально на долю секунды. — Считаете вы единственное издание, заинтересовавшееся Жабом или Гроховской.

Судя по взгляду, он так не считал.

— Так в чем вопрос? — и подмигнув, доверительно сообщила. — Заплатите, иначе Жаб интервью у Дмитрия Дьюко будет брать в неглиже.

С этим заявлением я перегнула. Но аванс мне нужен был не как экономический источник, а как источник уверенности. Прорваться к знаменитому кутюрье не так-то просто, так пусть меня хоть аванс греет.

— Татьяна… — на выдохе произнес он и искренне улыбнулся. — Танечка, я вас понял. — Поднялся, обошел стол. — Сделаем так… аванс вам выдам я.

— Деньги не пахнут, — согласилась я. За что вновь удостоилась озорной улыбки.

— У меня больше чем 50 %. — Он пересчитал купюры еще раз.

— Вам их разбить? — и невинный взгляд, хотя рука уже ухватилась за купюры с другой стороны.

— Нет, — рассмеялся Петр. — Берите.

— Прекрасно. А вы уверены, что я не аферистка? — начинаю пересчитывать купюры сама.

— Я уверен, наглость второе ваше я.

— Да.

— Татьяна, если вы с такой же игрой, рвением и легкостью будете добиваться интервью, я удвою вашу ставку.

— Готовьтесь к разорению. — Сумма скользнула в мою сумочку.

— Но у меня есть условие.

— Какое?

— Личность Жаба мы пока раскрывать не будем.

— Даже в бухгалтерии? — прищурилась я.

— Да. О вас будем знать я и выпускающий редактор Агафонов Яков Братиславович.

— И как я буду являться в редакцию на обсуждения и прочее?

— В качестве Гроховской. И скажем верной боевой подруги Жаба.

— Вы недоговариваете.

— Я договорю, но после.

— Хорошо, — согласилась я, и с улыбкой сообщаю. — С вас еще две тысячи.

— Сверх суммы? Татьяна, вы и так получили…

— Это издержки на таблетки от раздвоения личности. Понимаете, Жаб довлеет над Гроховской в попытке стереть ее с лица Земли, его аппетиты безмерны. Вот и вас обокрал…

— Что?! Татьяна, я вас недооценил, — рассмеялся он и потянул за локоток на выход.

— Двух штук не доплатили, — пожурила я. — И уже гоните?

— Нет. Хочу показать вас нашему директору. — Посмеиваясь, повел в сторону ресепшена за стеклянными дверьми. В светлой приемной с мягкими коричневыми креслами для посетителей я притормозила, ощущая что от вторжения к директору лучше отказаться. Интуиция, которую я зря очень часто игнорирую, была против.

— Петр, вы уверены? Секретаря нет, двери закрыты…

— Секретарь на месте, вот ее пиджак, двери… — он схватился за ручку и нажав, потянул дверь на себя, — открыты.

— Входите. — С этими словами он ввел меня в кабинет директора.

— Какого…! — раздалось сдавленно в кабинете, в то время как сам Петр задержался на входе, проверяя злосчастный замок.

— Влад, у тебя замок полетел, его клинит…

Влад, к которому обращался главный редактор, при виде меня встал из-за стола. Наверное, не будь он, так же как и я удивлен, сидел бы. Видя, его растрепанные темные волосы, красную шею, расстегнутую на несколько пуговиц рубаху, и помаду на губах, я попыталась ретироваться за дверь. Ретироваться не получилось, там все еще ковырялся недогадливый Петр:

— Что ж Виорика не доглядела! Так можно и оконфузиться ненароком…

О конфузе это он в точку.

В то время как растрепанный Влад приглаживал волосы, стирал помаду и спешно застегивал рубашку, я думала, как ему объяснить, что ширинка расстегнута, являя край рубашки и ткань трусов. Объяснять не пришлось. Две женских ручки выскользнули из-под стола и аккуратно привели ширинку в надлежащий вид. А прежде чем спрятаться бережно погладили шефа по промежности.

И Влад и я удивленно уставились на его стол. Вот только я сжала челюсти, чтобы не рассмеяться, а он, чтобы не заорать благим матом.

— Что случилось? — поинтересовался подошедший Петр, приобняв меня заглянул в лицо, затем перевел взгляд на директора. — Вы знакомы?

— Н-нет. — Ответила я.

— Представишь? — прочистив горло, поинтересовался директор.

— Наш новый корреспондент Татьяна. — Рука Петра прижала меня к его боку. — Моя гениальная находка.

— Яков в курсе? Согласовал?

— Да-а. — Протянул довольный главред.

— Это все что ты хотел сказать? — голос директора сух и грозен. Получив кивок Петра, с тенью досады и решительности шеф постановил. — Татьяна, вы приняты. — Увидимся завтра.

Сообщил он, обращаясь к нам обоим. Да так, что на этот раз я взяла Петра на буксир и вывела из кабинета.

Отчаянно стараюсь не рассмеяться, и напоминаю себе, что ситуация не из легких и вообще директора их очень жаль, но… до чего же смешно!

— Татьяна, вы покраснели. — Заметил Петр.

— Если ваш директор всегда с таким настроением, — выдохнула медленно и так же медленно вздохнула, — я красной буду часто.

— Он теперь уже и ваш директор, — сообщил улыбчивый Петр. От чего стало не по себе. Владимир явно с подчиненной спит — своим личным секретарем, и я теперь тоже в числе подчиненных.

— Видите, как положительно вы начинаете карьеру у нас. Уверен, нас с вами ждет успех.

— О, да…