Местный обычай

Глава тридцать седьмая

— Да, я понял. — Целитель аккуратно сложил руки у себя на коленях. — Для ребенка — забвение. И для вас также, если вы этого пожелаете, леди.

Энн обнаружила, что смотрит в яркие карие глаза.

Она нахмурилась, пытаясь привести в порядок мысли, которые казались замороженными и неуклюжими. Эр Том взял на себя все разговоры в кассе, легко расправившись с тем, что Энн туманно восприняла как гору бюрократических проблем. Он забронировал для них каюту-люкс на борту «Челды» — она помнила, как он сообщал ей об этом. Но сейчас она не в состоянии была вспомнить, говорил ли он ей еще что-нибудь.

Подумав немного, она решила, что они вполне могли уже находиться на «Челде», в том самом люксе, который забронировал Эр Том, хотя полет на шаттле совершенно испарился у нее из памяти. Единственное, что она помнила совершенно явственно, — это ту сцену в задней комнате в порту, где она убила человека и оставила его лежать на полу…

Целитель смотрел на нее, склонив голову к плечу. Лицо у него было внимательным и дружелюбным.

— Забвение, — едва сумела выговорить она, отстраненно заметив, что голос у нее сильно дрожит. — Вы можете заставить Шана забыть то, что случилось?

Целитель наклонил голову.

— Без всякого труда, леди. Мне это сделать?

— Так было бы лучше всего, — тихо проговорил рядом с ней Эр Том.

Она крепко прижала Шана к своей груди.

— Да, — неуклюже согласилась она. Мертвец все так же маячил перед глазами. — Если вы будете так добры.

— Прекрасно. — Он встал на ноги — крошечный человечек с копной кудрявых седых волос — и протянул руку. — Нам надо остаться одним, мне и Шану. Это не займет много времени.

Шан у нее на коленях сел прямее и устремил на крошечного мужчину потухшие серебряные глаза. А потом он вдруг зашевелился, пытаясь высвободиться из рук Энн.

— Красивые искорки! — объявил он, протягивая руку к Целителю. — Покажи мне.

Целитель улыбнулся:

— Обязательно.

Шан снова начал извиваться — и Энн разжала руки. Сын соскользнул у нее с колен и схватил Целителя за руку. Вдвоем они исчезли в соседней комнате.

— Энн? — В голосе Эр Тома звучала тревога. Она повернулась к нему. — А ты тоже примешь забвение?

Забыть… Ей хотелось забыть — отчаянно хотелось. Больше всего ей хотелось забыть то последнее мгновение, когда ее тело начало действовать независимо от сознания и… она убила человека. И она сделала это намеренно. Он угрожал жизни ее сына — и ее собственной. Он убил Джин Дела йо-Керу — он сам в этом признался — и разрушил здание факультета, когда только по счастливой случайности никто не погиб…

— Энн!

Эр Том положил ладони ей на плечи. Она поняла, что ее сотрясает дрожь, и бросила на него испуганный взгляд.

— А что случилось… случилось… с мастер-купцом?

Его пальцы разминали ей плечи, и их движения устанавливали ритм, противодействовавший ее дрожи.

— Она не должна тебя заботить.

— Ты ее убил.

— Нет. — Он снял одну руку с ее плеча и нежно приложил к ее щеке. — Это не понадобилось. Она убежала.

Он тихо наклонился и прижался губами к ее губам, нежно, с невероятной теплотой.

Слезы хлынули у нее из глаз. Она рванулась вперед, уткнулась лицом ему в плечо и крепко обняла его за пояс. Дрожь стала неудержимыми содроганиями, слезы перешли в рыдания, которые вырывались сквозь стиснутые зубы.

Эр Том обнимал ее, гладил ее по голове, по открытому затылку. Он говорил на низком лиадийском, восхищаясь ею, любя ее. По правде говоря, он едва замечал, что именно говорит, — знал только, что эти слова изливались из его души. Казалось, что звук его голоса ее успокаивает.

Буря прошла — неожиданно быстро, несмотря на ее силу. Дрожащая Энн обмякла у него в объятиях, прижавшись щекой к его плечу.

— Запомни за меня одну вещь, — хрипло попросила она, и тепло от ее дыхания коснулось его шеи.

Он еще раз погладил ее по голове.

— Что я должен буду вспомнить?

— Этот… Фил Тор Кинрэ. Ему нужно было основное доказательство — тот материал, которого не хватало в работе доктора йо-Керы. Я знаю… кажется, я знаю, где оно. — Она судорожно вздохнула. — Оно за плоской фотографией с… с овцеводами-аусами. У него в кабинете. Запомни это, Эр Том.

— Я не забуду, — пообещал он ей.

— Спасибо.

Она вздохнула и снова положила голову ему на плечо. Казалось, она стала немного спокойнее, хотя все еще продолжала дрожать.

Дверь соседней комнаты открылась. Целитель заговорил с непринужденностью человека, для которого в жизни почти не бывает неожиданностей.

— Ребенок спит. Если леди пройдет со мной, я посмотрю, чем ей можно помочь.

Она пошевелилась и убрала руки с его пояса. Эр Том сделал шаг назад, взял ее за руку и помог встать. Продев ее руку в свою, он довел ее до двери и передал Целителю.

— Я буду с тобой, — сказал он, с улыбкой глядя в ее любимое и измученное лицо, — когда ты проснешься.

Она ответила ему неуверенной улыбкой.

— Ладно, — пробормотала она и разрешила Целителю себя увести.

По лицу Целителя было заметно, как много сил ему пришлось затратить. Он с непритворной благодарностью согласился выпить рюмку вина и со вздохом опустился в придвинутое кресло.

Эр Том сел напротив него, пригубил вино — и отставил рюмку в сторону.

— Очень удачно, — проговорил Целитель, сделав пару глотков, — что ими удалось заняться спустя столь недолгое время после происшествия. Я не предвижу каких-либо осложнений для ребенка. Когда он выйдет из транса, воспоминание будет совсем смутным, как сон, а в течение следующих двух-трех дней полностью исчезнет. Леди, на мой взгляд, сможет вспомнить все случившееся, если будет существовать необходимость. У нее дисциплинированный ум и очень сильная воля. Если ей будет трудно сосредоточиться или появятся нарушения сна, сразу же обращайтесь ко мне. Я почту за честь ей помочь.

Эр Том наклонил голову.

— Я благодарю вас.

— Рад служить, — официально ответил Целитель и снова подкрепил силы глотком вина.

— Ребенок… — сказал он затем и посмотрел в глаза Эр Тома. — Возможно, ваша милость не знает, что ребенок представляет собой нечто необыкновенное. Было бы разумно, если бы его в самое ближайшее время показали… мастер-Целителю или отвели в представительство гильдии.

Эр Том еще раз наклонил голову.

— Я поговорю на эту тему с миледи.

— Конечно.

Целитель допил вино и встал, чтобы откланяться.

Эр Том также поднялся на ноги, степенно ответил на поклон Целителя и протянул руку, в которой блеснула монета в шесть кантр.

— Прошу вас принять материальное свидетельство моей благодарности за ту помощь, которую вы оказали моей супруге и сыну.

— Ваша милость очень любезны.

Монета исчезла, и Целитель наклонил голову.

— Доброго вам дня, сударь. Удачи вам и всем вашим.

— И вам, Целитель.

Эр Том проводил крошечного человечка до двери и выпустил его в широкий коридор космолайнера. Закрыв дверь, он запер ее — а потом прошел через гостиную в спальню, чтобы дежурить у постели Энн, пока она не проснется.

Пробуждение было похоже на переход из плотной тучи в более светлое облако, потом — в густой туман, потом — в дымку, а оттуда — на яркий, ничем не отягощенный солнечный свет.

Энн сладко потянулась. Она чувствовала себя необыкновенно хорошо, беззаботно и беспечально. Впервые за много дней она была совершенно спокойна и полна радости.

Она еще раз потянулась, твердо зная, что они забронировали каюту люкс на космолайнере «Челда», который направляется на Литаксин, а оттуда — еще дальше, и уходит с орбиты Лиад прямо сегодня днем. Ее сын в безопасности и счастлив — и она ощущала, что в эту минуту он крепко спит. Эр Том летит с ними: она не могла точно вспомнить, как это получилось, ведь, конечно же…

Эта мысль куда-то ускользнула, растворившись в теплом сиянии счастья.

— Привет, Энн, — произнес его голос на мягком земном. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Хорошо? — Она открыла глаза и улыбнулась ему, лениво подняла руку и провела кончиками пальцев по его щеке, наслаждаясь медленным пробуждением желания. — Я просто прекрасно себя чувствую. Наверное, мне нужно было подремать.

— Да… наверное, — тихо согласился Эр Том. Он осторожно провел пальцем по ее брови. — Ты прекрасна.

Она рассмеялась.

— Нет, паренек, тут ты ошибаешься. Я вовсе не прекрасна.

— Тебе придется позволить мне с тобой не согласиться, — пробормотал он, и его пальцы мотыльками трепетали у ее губ. Он улыбнулся, прослеживая пальцами линию ее щеки, и его глаза стали дымно-лиловыми. — Прекрасная Энн. Милая Энн. Любимая моя.

Она ахнула — не только от наслаждения, которое дарили его прикосновения, но и от неожиданности.

— Ты же не… Ты никогда не говорил… такое.

Его пальцы уже обжигали ее нежную кожу шеи.

— Это мои ужасные манеры, — прошептал он, наклоняя золотую голову, пока его ловкие пальцы расправлялись с застежками ее рубашки. — Прости меня.

Его губы жарко прижались к нежной ямочке у основания шеи, где отчаянно бился пульс. Тем временем под его пальцами набухал ее сосок.

— Научи меня, — прошептал он, поднимая голову, чтобы поцеловать ее щеку, веки, подбородок. — Что еще мне нужно сказать, Энн?

Она тихо засмеялась, обхватывая его голову обеими ладонями и заставляя замереть неподвижно.

— Думаю, что сейчас тебе можно больше ничего не говорить, — ответила она и поцеловала его — очень крепко.

Она снова проснулась, переполненная радостью и любовью, и увидела над собой его лицо, пронизанное нежностью. Задрожав, она потянулась к нему.

— Эр Том, что-то не так?

— О! — Он нежно убрал прядь волос упавшую ей на лоб. — Мне… будет не хватать… моего Клана.

В ее душу проник холод, неся с собой смятение. Почему он здесь? План… Разве ее план не заключался в том, чтобы ей с Шаном улететь на Новый Дублин? Эр Том должен был остаться со своим Кланом, разве не так требовалось по плану? Как… Она попыталась ясно вспомнить, что случилось. Воспоминание ускользнуло от нее, заставив ее отчаянно заморгать. Ее стало лихорадить от одиночества. Она чувствовала себя уязвимой, такой ранимой, какой не была никогда раньше.

— Ты мог бы… — Боги, ей даже дышать было трудно! Она проталкивала слова мимо огромного кома, застрявшего у нее в горле. — Корабль ведь все еще на орбите, да? Ты мог бы… вернуться домой.

— Нет, как бы я вернулся? — Он нежно улыбнулся и приложил палец к ее губам. — Ты и наш сын улетаете с Лиад. Как я могу остаться? — Он поцеловал ее в щеку. — Я научусь, милая. Я буду рассчитывать на то, что ты будешь меня наставлять.

Она смотрела на него, потеряв дар речи, — а потом вдруг моргнула: ее внимание отвлеклось на новую информацию.

— Шан просыпается.

— Я пойду к нему, — сказал Эр Том, соскальзывая с широкой кровати и наклоняясь за своей одеждой. Он улыбнулся Энн. — Если хочешь, мы втроем можем пойти на обзорную палубу и посмотрим, как корабль уходит с орбиты.

Он намерен остаться с ними, и пусть будут прокляты одиночество и незащищенность. Она всем своим существом почувствовала его решимость. Он повернется спиной к своему Клану, к богатству и высокому положению, он свяжет свою судьбу с внештатным профессором лингвистики Энн Дэвис…

— Эр Том…

— Тише. — Он быстро наклонился к ней, прервав ее возражения поцелуем. — Я люблю тебя, Энн Дэвис, всем сердцем люблю. Если ты не принимаешь Лиад, тогда ты должна вести меня в другие места и обучить меня новым обычаям. Только не отталкивай меня… — Его голос прервался, глаза предательски заблестели. — Энн?..

— Ты лгал, — неуверенно проговорила она, потому что это вдруг вспомнилось совершенно ясно. — Ты сказал, что ты не вор…

— И это так. — Он сел на край кровати и взял ее руки в свои. — Энн, выслушай меня. Если бы существовал ребенок, который был Дэвисом, и я бы заставил привезти его в Клан Корвал, это было бы воровством. Но если в Клан Корвал привозят ребенка, названного йос-Галаном… Как может йос-Галан украсть йос-Галана?

Его пальцы крепко сжимали ее руки. Она чувствовала его искренность, словно пламя, которое растапливало ее застарелые страхи.

— Я сделал ошибку. Это было, да. Я неправильно понял местный обычай и решил, что дал достаточные объяснения. Я считал, что, отдав честь в виде имени, ты теперь передаешь Клану полную радость иметь еще одного йос-Галана, как принято и положено. По-лиадийски. Я признаюсь в глупости. Я признаюсь в гордости. Но ты должна снять с меня обвинение во лжи, Энн. Этого я никогда не делал.

— И ты полетишь с нами? — изумленно спросила она. — На Новый Дублин?

— А ты направляешься туда? — Эр Том повел плечами. — Я буду рядом с тобой. Я хочу именно этого. — Он склонил голову набок. — Возможно, нам придется задержаться на Литаксине. Нашего сына нужно отвести в Гильдию Целителей… Или такая существует на Новом Дублине?

Она покачала головой.

— Нам нужно будет поговорить, — сказала она и услышала какое-то туманное, размытое эхо.

Не испытывая ни малейшего любопытства, она позволила ему стихнуть.

Эр Том наклонил голову.

— И мы обязательно это сделаем. Сейчас я пойду к нашему сыну.

— Я разберусь со своей одеждой, — с иронией отозвалась Энн, — и очень скоро выйду к вам в гостиную.

Шан объявил, что хочет и есть, и пить. Несколько неохотно он позволил причесать себе волосы и протереть лицо влажным полотенцем, а потом добровольно взял Эр Тома за руку, чтобы пройти с ним в гостиную.

Ступив в комнату, Эр Том застыл на месте, воззрившись на мужчину в черной кожаной куртке, непринужденно устроившегося на низком диване, вытянув перед собой ноги, аккуратно скрещенные в щиколотках. Он приветственно поднял рюмку с кроваво-красным вином и отпил из нее глоток. Свет памп каплями стекал с эмали его единственного кольца.

— Даав! — радостно воскликнул Шан.

— Привет, племянник, — ласково отозвался мужчина. Его черные глаза перешли на Эр Тома. — Привет, брат. Вижу, что я успел вовремя.