Месть и любовь

Глава 5

Фиона радостно смотрела на сверкающую воду пруда. Ее смущало только то, что здесь совершенно негде укрыться. Не может же она мыться на глазах у мужчины. Девушка пришла в замешательство. Найл улыбнулся так ехидно, словно ему стали известны ее мысли.

– Не волнуйтесь, я не буду смотреть, к тому же вряд ли вы сможете чем-то поразить меня.

А Фиона в своем воображении уже видела себя перед ним обнаженной. Она часто заморгала, отгоняя возникшую картинку, и только после этого смогла поднять на него глаза. Ее сильно задело, что этот наглец даже не находит ее достаточно привлекательной. Ну и пожалуйста! Ей совершенно наплевать на то, нравится она ему или нет.

– Сразу видно, что вы не джентльмен. – Настоящий лорд никогда не стал бы не только подглядывать, но даже вести разговор о том, что само собой разумеется.

Бандит усмехнулся и, не проронив больше ни слова, передал ей сумку. Затем он подошел к большому плоскому валуну и сел спиной к ней.

Фиона неодобрительно посмотрела на Найла. Этот дьявол в человеческом обличье доводил ее до бешенства. Сначала он оскорбляет, а потом уходит, ни слова не сказав. Впрочем, то, что он не может видеть ее, принесло девушке пусть мизерное, но удовлетворение, а в будущем она не позволит ему ставить себя в столь двусмысленное положение.

Сначала графиня решила вымыть посуду. Когда же с этим было покончено, она разделась до сорочки и, окунувшись в холодную воду, проворно намылилась. Мыло пахло сандалом и мускусом – настоящий мужской запах. Фиону вдруг охватило чувство возбуждения и теплоты. Она быстро посмотрела на Найла, чтобы понять, не почувствовал ли он, как действует на нее его близость. Мужчина смотрел в противоположную сторону и, казалось, не испытывал никаких неудобств. Девушка была разочарована. Чтобы подавить это ощущение, она принялась яростно тереть свое тело и продолжала до тех пор, пока кожа не порозовела.

А Найл сидел на своем камне, наблюдая за плывущими по небу облаками. Затем он перевел взгляд на свои ботинки – их следовало бы почистить. Тихие всплески воды прервали спокойное течение его мыслей. Каждый звук был подобен разрыву пушечного ядра, а минуты казались часами. Мужчина с трудом преодолевал желание обернуться и посмотреть на нее, но он связан словом, а значит, должен держать его, как бы трудно это ни было. Найл хотел заговорить с девушкой, но что он мог ей сказать? Что-нибудь вроде «Эй, я хочу тебя»? Он невесело рассмеялся, представив, как будет шокирована его пленница, услышав подобную фразу. Нет, эта девушка не для него.

– Я оделась, – наконец послышался голос Фионы.

Найл вздохнул полной грудью и, притворившись, что отряхивает брюки, вытер вспотевшие ладони. В следующий раз он возьмет с нее слово и отпустит одну, иначе такую пытку, как сегодня, ему больше не выдержать. Нахмурившись, он повернулся к девушке.

– Однако, долго вы мылись.

Прежде чем ответить, Фиона уложила посуду и тщательно завернула мыло в кусочек ткани.

– Вы говорите как варвар. Впрочем, оно и не удивительно, сами-то вы наверняка моетесь не чаще одного раза в год, да и то по принуждению, – произнесла она и прошла мимо него с высоко поднятой головой и расправленными плечами.

Наблюдая за плавными покачиваниями ее бедер, Найл с удивлением подумал: «Какая муха ее укусила?».

Презирая и ругая себя за то, что так хочет ее, мужчина крепко сжал зубы. Нельзя забывать о том, что эта женщина нужна ему лишь как приманка и является его пленницей. И это единственная причина, по которой нельзя спускать с нее глаз.

Найл последовал за Фионой по пятам, говоря себе, что идет так близко только для того, чтобы сразу же поймать девушку, если та вздумает бежать. На самом же деле ему до смерти хотелось остановить ее и получить удовольствие, которое женщина может дать мужчине.

Черт побери! Разрабатывая свой план, он и не предполагал, что сестра Дункана Макфи окажется такой привлекательной, исполненной благородства девушкой с огромной силой воли. А главное – такой красивой! Найл не думал, что она понравится ему настолько, что он, покоритель женских сердец, будет, млея, плестись сзади и не посмеет дотронуться до нее даже пальцем.

Неожиданно Фиона замерла на месте и напряглась всем телом. Встревоженный, Найл быстро вынул нож из-за голенища.

– Что случилось? – спросил он, прикрывая ее собой, как щитом.

Прищурив глаза, мужчина внимательно изучил местность. Груда беспорядочно наваленных камней выглядит подозрительно, да и в тени скал кто-нибудь может прятаться… Что же почувствовала девушка?

– Все… все в порядке, – наконец произнесла Фиона, – это просто разыгралось мое воображение.

Сразу же после ее слов в тихом воздухе раздалось хриплое карканье вороны. Найл приподнялся, по-прежнему крепко сжимая нож, но не заметил никакой опасности. Карканье повторилось. Звуки, похоже, исходили из травы у самого замка. Осторожно двигаясь на звук, Найл увидел ворона, крыло которого волочилось по земле. Птица всполошилась и захрипела, едва только почувствовала приближение людей.

– Это плохое предзнаменование, – тихо сказала Фиона, касаясь рукой локтя Найла. – Ворон вблизи дома – вестник смерти.

Он взглянул на нее, отметив рассеянный взгляд обычно проницательных глаз. Словно облако заслонило их отчетливую синеву.

– Суеверная чепуха! – самоуверенно произнес Найл.

Фиона тряхнула головой, ее взгляд снова стал нормальным.

– Вы правы. Птица ранена, потому и каркает так зловеще.

Девушка наклонилась и протянула руку к ворону. Каково же было удивление Найла, когда птица спокойно вспрыгнула ей на запястье и устроилась там, как на жердочке. Поднявшись в башню, Фиона стала осматривать перебитое крыло ворона, а ее похититель с интересом наблюдал за птицей, которая при осмотре вела себя необычно спокойно. А ведь этот крупный ворон легко мог выклевать девушке глаза.

Когда Фиона перевязала птицу и отпустила ее, Найл спросил:

– Почему вы остановились там, на тропе? Она повернулась к нему лицом.

– Это нелегко объяснить.

Он чувствовал, что за отговоркой кроется нечто большее, и поэтому спросил:

– Вас посещают видения?

Она отвернулась от него, оттягивая свой ответ, но потом тихо произнесла:

– Да. Не часто и не совсем отчетливо, но я могу видеть то, что должно произойти. Сегодня, увидев ворона, я почувствовала тревогу и еще что-то необъяснимое, – она пожала плечами. – Все это, наверное, глупо, не обращайте внимания на женские страхи.

Найл заговорил тихим и серьезным голосом.

– Вы обладаете удивительно ценным даром. Не многие люди имеют его, но многие боятся.

Фиона внимательно посмотрела на мужчину, стараясь по выражению его лица понять, что он о ней думает, и не получила ответа на свой вопрос. Единственное, что ей стало ясно с первого взгляда, – это то, что он не боится ее. Напряжение, сковывавшее девушку все это время, ослабло, и она, к своему удивлению, даже обрадовалась, что Найл не испытывает к ней отвращения и страха, как это бывало со многими другими людьми.

– Не бойтесь меня, – на всякий случай произнесла Фиона, надеясь, что он обнаружит свои чувства.

– Я и не боюсь. Как бы там ни было, вы все равно остаетесь только слабой женщиной. Остальное не имеет значения.

– Вы, как всегда, прямолинейны, – сказала она, уязвленная его хладнокровием.

Не желая продолжать этот разговор, девушка достала вяленое мясо и положила кусочек в миску с водой, чтобы размягчить его. Немного подождав, она мелко порезала мясо и принялась кормить ворона. Птица настолько проголодалась, что выхватывала кусочки буквально из рук.

– Бедняжка, – ласковым голосом сказала Фиона, – я назову тебя Блэки.

Найл фыркнул:

– Оригинально.

– По-моему, ему идет это имя и он с радостью станет на него откликаться.

– Не обольщайтесь, птица улетит, как только крыло заживет.

– Правильно сделает. Ворон должен жить на воле.

– И вы такая же. Все время норовите сбежать.

Фионе послышались нотки восхищения в его голосе, но, увидев суровое лицо, она поняла, что ошиблась. Да иначе и быть не могло, ведь он ненавидит ее. Девушка загрустила. Так с ней бывало в детстве, когда ее лишали желаемого подарка. Но привычка всегда надеяться на лучшее сказалась, и она вскоре встряхнулась, отгоняя неприятные мысли.

– Я всегда делаю то, что считаю нужным, – сказала она, намекая на то, что не оставила мысль о побеге.

– Мне это известно. Я тоже поступаю по своему усмотрению. Жаль, что наши желания не совпадают.

Наевшийся ворон заснул, и Фиона решила внимательней осмотреть крыло. Осторожно взяв птицу на руки, она повернулась к Найлу.

– Мне нужна ваша помощь. Подержите Блэки, я должна выяснить, что еще можно сделать для него.

Найл отрицательно покачал головой.

– Я не притронусь к этому существу. У птиц отличная память, а вы можете сделать ему больно при осмотре. Ворону подобное обращение, конечно, не понравится, он обвинит во всем меня и, когда я засну, выклюет мне глаза.

Фиона недоверчиво посмотрела на Найла и насмешливо проговорила:

– Такой большой и сильный мужчина боится маленькую птицу?

Уже через секунду девушка пожалела о сказанном. Вдруг она обидела его и теперь не дождется помощи?

– Идите же сюда, – настойчиво повторила Фиона уже без насмешки в голосе, – вы должны подержать птицу, иначе зачем было ее кормить? Со сломанным крылом ворон не выживет.

Фиона терпеливо ожидала согласия своего похитителя. В глубине души она знала, что он обязательно согласится. Проснувшийся Блэки наблюдал за ней ярко-желтыми глазами.

Найл смотрел то на пленницу, то на птицу. Ворон занервничал и клюнул Фиону в палец у самого ногтя. Тут же показалась капелька крови.

– Даже после этого вы продолжаете настаивать на своем, не так ли?

Она кивнула.

Найл аккуратно взял птицу, обхватив ее за грудку. Ворон попытался клюнуть и его, но не смог: человек крепко держал его.

Фиона тем временем аккуратно расправила раненое крыло. Блестящие черные перья были длинными и гладкими. Девушка боялась, что кость окажется сломанной, и облегченно вздохнула, обнаружив, что это не так. Расщеплены три летательных пера, которые обычно скоро отрастают, так что ничего страшного.

С чувством выполненного долга Фиона опустила крыло и подставила ворону руку. Но тот, вместо того чтобы перебраться на нее, отлетел в сторону и уселся на пол.

– Я же говорил вам, что птицы все помнят и ничего не прощают. Вряд ли Блэки понравилась процедура осмотра, вот он и улетел, – сказал Найл, направляясь к своей лежанке.

Фиона улыбнулась.

– Он забудет и вернется.

Она взяла немного мяса и положила неподалеку от ворона. Целых пять минут Блэки боролся с соблазном. Затем, не спуская с людей настороженных глаз, приблизился к пище и вновь склевал все без остатка. Покончив с едой, птица вернулась на свое, безопасное с ее точки зрения, место и засунула клюв под крыло.

Фиона, довольная тем, что с пациентом все в порядке, улыбнулась и попыталась поудобнее устроиться на своих одеялах. Оказалось, что лучше всего сидеть, прислонившись спиной к стене.

«Судя по всему, этот человек собирается продержать меня здесь несколько дней, а потому найденный ворон придется как нельзя кстати, – размышляла она. – Во-первых, у меня появится хоть какое-то развлечение, а во-вторых, занятия с птицей помогут отвлечься от грустных мыслей».

Найл сел напротив девушки по ту сторону костра и пристально разглядывал ее, не обращая внимания на признаки раздражения женщины. Наконец, не выдержав его испытующего взгляда, она спросила:

– Почему вы так смотрите на меня?

Он попытался скрыть улыбку, но губы предательски дрогнули.

– Вы совсем не похожи на своего брата. Дункан высокий и худой, а вы маленькая и пухленькая. Даже глаза и цвет волос у вас разные: брат – брюнет, сестра – огненная, с небесно-голубыми глазами.

Поэзия слов, прозвучавшая в последней фразе, напомнила Фионе о его музыке и вернула ощущение чуда. Она не удержалась и спросила:

– Где вы научились играть на арфе?

Лицо Найла вдруг стало мрачным, губы скривились, а в голосе прозвучала горечь.

– Я научился играть на арфе еще тогда, когда сидел на коленях своего отца.

Девушка, сгорая от любопытства, поинтересовалась:

– А кто ваш отец?

– Кэрри Балилоун. Глава клана Макмурри и…

– И наследный бард лорда Айлея, – закончила она за него. – Теперь я понимаю.

– Неужели? – он насмешливо улыбнулся, однако не смог скрыть боли, застывшей в глазах.

– Мне многое теперь стало ясно; по крайней мере, я знаю, откуда у вас этот талант.

Графиня всегда интересовалась генеалогией шотландских родов и всерьез изучала ее. Правда, ей не доводилось встречаться ни с кем из семьи Кэрри, но она многое знала о них.

– Ваш род ведет начало от Мюридака О'Дейли – самого известного барда за всю историю кельтов. В свое время он приехал ко двору Дональда, лорда Айлея, где его приняли с большими почестями. Жители Хайленда и Среднешотландской низменности до сих пор чтят и уважают вашу семью.

– Значит, вы понимаете, какую боль и стыд испытывает семья, отпрыска которой обвинили в убийстве… – невесело произнес Найл.

– Но ведь вы не убивали ту женщину. Я чувствую, что за вами нет смерти.

Он резко встал и направился к двери. Вначале Фиона подумала, что Найл хочет уйти, но ошиблась. Он остановился и, глядя на море через поросшую вереском местность, спросил:

– Откуда вы знаете, что я этого не делал? Мой родной отец и то считает меня убийцей.

Графиня встала и подошла к мужчине. Положив руку ему на плечо, она сказала:

– Ваш отец ошибается. Мой дар и мое сердце подсказывают мне это.

Пытаясь выяснить, действительно ли она так думает, Найл сверлили ее взглядом, проникающим в самую душу. Помолчав какое-то время, он спросил:

– Вы действительно верите в это?

Фиона кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Ее сердце бешено стучало, все тело трепетало, как струны арфы. Рука девушки все еще лежала на его плече.

– А ваш брат посчитал меня убийцей и вынес суровый приговор, не слушая и не принимая никаких объяснений, – резко сказал Найл.

Его слова разом перечеркнули возникшее было чувство сострадания и жалости. Между ними снова воцарились ненависть и враждебность. Понимая это, Фиона, однако, не захотела перевести разговор на другую тему. Подсознание подсказывало ей, что очень важно выслушать сейчас Найла Кэрри, потому что ее будущее каким-то образом связано с этим человеком. Неясно только, что принесет он в ее жизнь – добро или зло.

– Но я вам верю, и это главное, – спокойно произнесла Фиона.

На его губах снова появилась неприятная усмешка.

– Неужели? Что ж, после того как я убью вашего брата, вы перестанете так думать.

Она побледнела и в ужасе отступила от него. Руки безвольно повисли вдоль тела. Зная его силу и решительность, Фиона поняла, что он обязательно исполнит свою угрозу.

Девушка вернулась на свое место рядом с Блэки. Ворон спал, и Фионе захотелось оказаться на его месте. Как было бы хорошо, окажись все происшедшее только кошмарным сном.

Некоторое время спустя Найл достал из сумки несколько книг и бросил одну из них графине. Это приятно удивило девушку, а увидев, что предложенное чтиво – томик стихов Роберта Бернса, ее любимого поэта, она очень обрадовалась.

– Откуда вы узнали? – удивилась Фиона. Найл, усаживаясь у костра, бросил на нее хмурый взгляд.

– Узнал что?

Она подняла глаза и, улыбнувшись, сказала:

– Как вы узнали, что Бернс – мой любимый поэт?

– Я и не знал. Это мои книги, и я взял их, чтобы скоротать время до возвращения Митчелла, – ответил он, по-прежнему хмурясь.

Найл не сказал девушке о том, что вместе с Митчеллом сюда приедет ее брат, а книгу он предложил ей для того, чтобы прекратить все эти утомительные разговоры.

Ничего не подозревающая Фиона направила все свое внимание на любимые строчки. Ей хотелось отвлечься и забыть хоть на время о похитителе и причинах своего пребывания здесь. Но это оказалось не так легко. Она все время чувствовала его присутствие и не могла сосредоточиться на чтении. Наконец, устав бороться с собой, она оторвалась от Бернса и посмотрела на сидящего напротив мужчину.

Найл задумчиво смотрел в книгу, лежавшую у него на коленях. Прядь черных волос прикрывала лоб, отчего лицо казалось бледным. Густые черные ресницы – слишком роскошные для мужчины – красиво оттеняли малахитовые глаза.

Найл Кэрри явно увлекся чтением, и обычная напряженность сошла с его лица. Исчезла даже жесткая складка у рта. Он выглядел так поэтично, что Фиона почти забыла, каким суровым и холодным может быть ее похититель.

Глядя на него, девушка вдруг вспомнила, как он поцеловал ее, настигнув в лесу. Графиню обдало жаром, губы дрогнули, а все тело охватила приятная истома. Ни один мужчина, даже Энгус, не целовал ее с такой силой и страстью. Фиона гнала от себя это воспоминание, но оно возвращалось снова и снова.

Избавиться от наваждения ей помог Блэки. Ворон проснулся и требовательно закаркал. Фиона со вздохом отложила книгу и протянула к нему руку, не ожидая никакой каверзы с его стороны. Но птица думала иначе и тут же клюнула девушку в запястье, где кожа и так была изранена.

– Ох! – вскрикнула она.

– Оберните руку тканью, тогда ворон будет клевать ее, а не ваше тело, – посоветовал Найл.

Фиона покраснела. Она и не подозревала, что мужчина наблюдает за ней.

– Отличная идея, – согласилась она, удивляясь тому, что сама до этого не додумалась. В голове царила полная неразбериха.

Забинтовав руку, девушка снова протянула ее птице. Блэки запрыгнул и уселся, наклонив набок черную блестящую голову. Своими желтыми немигающими глазами ворон наблюдал за Фионой. Графиня осторожно погладила его пальцем. Блэки чуть отклонился, но не спрыгнул с руки и не попытался клюнуть ее, и Фиону это очень обрадовало – значит, ворон начинает к ней привыкать.

– Не ласкайте его, – посоветовал Найл, – когда ворон поправится, ему придется туго в естественных условиях. Ручная птица не сможет жить на воле.

– Я знаю, что он дикий и должен таким оставаться. В мои намерения входит только кормить его, пока не заживет крыло. Затем я его отпущу.

Найл одобрительно кивнул и углубился в чтение. Фиона не смогла удержаться от вопроса:

– Что вы читаете?

– Это Вальтер Скотт, – ответил он, даже не удостоив девушку взглядом.

Вместе с досадой, вызванной его грубостью, она испытала и радость. У нее в ряду любимых писателей Скотт стоял на втором месте, сразу после Джейн Остин.

– А что именно? – продолжала Фиона свой допрос.

Мужчина недовольно хмыкнул и ничего не ответил. Но звук, который он издал, был красноречивее всяких слов и мог означать только одно: «Отстань от меня и займись собственными делами!».

Огорченная Фиона снова взяла ворона на руки, погладила его и улыбнулась. Шелковистые перья птицы были приятны на ощупь, и Фиона с наслаждением перебирала их пальцами. Внезапно ей в голову пришла мысль, что такими же мягкими могут быть волосы Найла Кэрри. Вот только наклонит ли этот суровый мужчина голову, чтобы она могла его погладить? Фиона встряхнулась, отгоняя от себя этот бессмысленный вопрос.

Скоро возня с Блэки ей наскучила и она отправила птицу на место. Какое-то время девушка просто сидела, не зная чем заняться. Впрочем, выбор был невелик. Она могла или читать, или разрабатывать план побега. Но ни тем, ни другим сейчас не хотелось забивать голову.

Солнце уже клонилось к закату, когда Найл наконец отложил свою книгу и разжег костер. Потом он принялся готовить ужин и так ожесточенно гремел посудой, что дремавшая рядом с вороном Фиона проснулась.

– Должно быть, уже около восьми, – сказала девушка, поднимаясь на ноги и потягиваясь.

– Даже больше. Вы проспали почти весь день. Сомневаюсь, что вам удастся заснуть ночью, – заметил Найл.

– Мне совсем нечем было заняться, – виновато ответила девушка, опускаясь рядом с ним.

Фиона заглянула в котелок, пытаясь определить, чем это так аппетитно пахнет.

– Овес, вяленое мясо и дикий лук с тимьяном, – перечислил мужчина, угадав, что ее интересует.

Найл осторожно помешивал варево, а его пленница, сидя на корточках, смотрела на его руки с длинными тонкими пальцами. Движения разбойника были ловкими, уверенными и красивыми. У него хорошо получалось все, за что бы он ни брался. Вот и сейчас он действовал так, как будто всю жизнь только тем и занимался, что готовил. Фионе вдруг захотелось, чтобы эти умелые руки приласкали ее.

Уже через секунду она упрекала себя за эту мысль. Как можно было забыть Энгуса! Нет! Прочь неправедные желания! Найл Кэрри – враг, намеревающийся убить ее брата, и не заслуживает того, чтобы она о нем думала. Отогнав наваждение, Фиона занялась мисками и ложками.

Приготовленное Найлом блюдо оказалось таким вкусным, что Фиона не удержалась и попросила добавки. Ворон тоже с жадностью склевал предложенную ему еду.

После ужина мужчина сложил посуду в ведро с водой. Должно быть, он принес его, пока она спала. Девушка очень удивилась тому обстоятельству, что он не побоялся оставить ее одну на довольно длительное время.

– Вы днем принесли воду, оставив меня без присмотра? – поинтересовалась Фиона.

Найл оставил ее вопрос без ответа и продолжал мыть посуду.

– Почему? – требовательно повторила она. Похититель молча домыл посуду, вытер и только тогда ответил:

– Вы устали и спали так сладко, не думая просыпаться в ближайшее время. К тому же далеко убежать вам все равно не удалось бы.

Девушка оценила его деликатность. Ведь мужчина запросто мог разбудить ее и потащить за собой. Или сделать еще проще – связать и оставить в башне.

– Спасибо, – прошептала она.

Он, нахмурившись, посмотрел на нее:

– Не обольщайтесь и не пытайтесь увидеть за этим что-то особенное. Я поступил так, как мне было удобно. Поход за водой вместе с вами оказался бы намного хлопотней, и еще пришлось бы выслушивать ваши бесконечные вопросы.

Слова Найла обидели и рассердили Фиону. Стиснув зубы, она залезла под одеяло и попыталась поудобнее устроиться на жестком ложе. Девушка закрыла глаза и сосредоточилась на разработке плана побега. Допустим, ей удастся улизнуть от похитителя и спрятаться где-то на острове. Судя по всему, это будет не так сложно. Гораздо опаснее следующий этап. Ей предстоит найти лодку и в одиночку пересечь залив. Грести и управлять лодкой она почти не умела, но чувствовала, что справится с этой задачей. Сил и выдержки ей не занимать, да и выхода другого все равно нет. Дункана необходимо предупредить!

Однако прежде всего следует усыпить бдительность Найла. Убедить его в том, что она смирилась со своей судьбой. Необходимо заставить его поверить в то, что она уже не надеется на побег. Возможно, начало этому положено, ведь оставил же он ее одну, когда ходил за водой. Фиона победоносно улыбнулась. Ей обязательно повезет!

Звуки арфы заставили ее на время позабыть свой замысел. Найл играл печальную песню под названием «Хвала Айлею». В ней говорилось о мужчине, который тоскует, находясь вдалеке от родимой земли. Фиона знала и очень любила эту мелодию. Завороженная чудесной музыкой, она начала тихонько подпевать. Ее слабый голос слился с густым баритоном Найла.

Допев песню до конца, девушка наконец опомнилась и стыдливо отвернулась к стене. Тепло костра согрело ее, и вскоре Фиона погрузилась в успокоительный сон.