Месяц выбора (СИ)

Глава 8

ГЛАВА 8.

Ренар

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Ульф сидел в своей карете, уперев локти в колени, широко расставив ноги. Он мне показался несколько усталым и довольно хмурым. Круги под глазами, одутловатое лицо. К своему стыду, об этом возрастном волке я мало что знал. Вообще, политические дела отца меня не интересовали, и вот теперь, когда нужны были ключевые фигуры, я оказался не готов! Повезло, что Йозеф-то оказался максимально подготовлен, Фенрир его раздери!

— Послушайте, Ульф, — стелил сейчас этот самый настоящий змей. — Вы же тоже состоите в Тройственной коалиции, это прекрасная возможность набрать голоса, собрать больше сторонников…

— Может мы вернемся к моему вопросу!? — гаркнул я, устав от словесных кружев. — Ульф, мне нужен выход на Старейшин или на этот серого Орма, или как там его, — перебил я Йозефа, уже открывшего рот.

— Хах, «какого-то там Орма». Ренар, мы говорим о волке, сидящем в вожаках почти двести лет, — устало усмехнулся Ульф, — и имеющего определенную репутацию. Что там с твоей избранницей, еще раз?

— Она оборотница, способная иметь детей, — мрачно сказал я.

На несколько секунд в карете повисла тишина.

— Что?! — воскликнул Йозеф. — Я думал, у тебя просто девчонку стащили! Какого черта? Ты должен был мне сказать! Один и великий пантеон, это же совсем меняет дело, — он взлохматил волосы. — Ульф, забудьте все, что я сейчас наговорил.

— Я не слушал, — спокойно сказал волк. — Ренар, — он посмотрел на меня в упор, — ты уверен в том, что твой Раварта пропала именно из-за этого?

— Да, — кивнул. — Проблемы начались именно с этого не умеющего держат язык за зубами жреца на венчании. А в чем, собственно, такие проблемы? Да, девушки редки, но я уже поставил метку! Что, все, она не действует, сожри меня Фенрир!?

Спокойно, спокойно. Пришлось втягивать когти, уже сделавшие пару дырок в обивке кресел. Мы теряем время! Я чувствую, как оно утекает, как его все меньше! Одни Боги ведают, что сейчас переживает моя луна, пока мы тут выясняем, что же произошло!

— Тогда все становится очень сложным, — вздохнул волк. — Видишь ли, таких девушек не появлялось много лет, и ситуация несколько утихла на волчьих землях. Ты был далеко все это время, и много не знаешь.

— Чего я не знаю? — напрягся я.

— Что твоя ситуация, скорее всего, безнадежна. Последний случай с такой оборотницей, о котором мне известно, произошел 18 лет назад. Волки прознали, но родителям удалось сбежать вместе с новорожденной. Они прятались какое-то время, но в конце концов…

— Их нашли? — я наклонился вперед.

— Нашли.

— И что? Забрали? Спрятали ребенка?

— Убили. Не смотри на меня так, — поморщился Ульф. — И магию утихомирь, карету сломаешь. Родители сопротивлялись, была бойня, в результате разгорелся большой пожар. Посчитали, что никто не выжил.

— Вот так просто, убили троих живых существ и ничего? Все это молча переварили? — я никак не мог уловить эту больную логику.

— Да, переварили, — сказал Ульф, не отводя взгляд. — Потому что рождена она была волком и на волчьих землях. А их закон суров в этом отношении.

— Какой закон?

Ульф еще раз вздохнул, провел руками по лицу.

— Стар я для таких вещей. Короче, убивают они таких, понял? Закон Орма Серого, один из первых, принятых им, когда он возглавил клан.

— Но почему? — сипло выдохнул я, очень стараясь держать в узде и магию и зверя. Немного еще, ответь на этот вопрос.

— Не уверен точно, но волки вещают, что это такие оборотницы — монстры, и их нельзя оставлять в живых. Их сила темная и противна самой идее жизни.

— И что за сила? — еще чуть-чуть, нам нужно получить ответы!

— Я не знаю. Что-то о…

Самоконтроль с треском сломался в этот момент. Едва пробормотав какие-то извинения, я вылетел из кареты, давая волю реву боли и страха моего зверя. В боевой трансформации я вырывал с корнем кусты и деревья, портя отцу ландшафт.

Он будет опять орать, что это последний проект какого-то там великого архитектора, и только такой мужлан как я, его не ценю и бла-бла-бла. Плевать. Никогда не любил эти кипарисы.

«…убивают они таких…»

Чертовы кипарисы!

Бум! Взрытая земля летит комьями.

«…убили всех…»

Крак! Деревья разлетаются на щепки.

«…бойня…»

Швах! Вырванные с корнем кусты разметает во все стороны.

«…сила, противная самой жизни…»

Ублюдки! Сволочи! Я вас всех разорву на части!

В уши врывался ветер, свистел и трепал волосы и одежду.

Я остановился отдышаться. Рави, моя луна, моя девочка, если они что-то сделали…

Внезапно я понял, что звуки стихли. Я будто оглох. А потом захрипел, припадая на одно колено, придавленный волной эмоций и образов.

Холодно.

Сыро.

Страшно.

Устала…

Я скучаю…

Оставь меня в покое!..

Рави! Рави, это ты! Ответь мне!

Ренар! Ренар!

Почему так тяжело двигаться! А-р-р-р!

Рави, где ты? Ты в порядке? Раварта!

Холодно…Застряла…Страшно…Забери меня…

Рави, я найду, я приду, только живи, живи!

Вш-у-у-у-х. Снова свистит ветер.

Я встал, отряхиваясь. Больная злость и ярость сошла на нет. Я вернулся в карету. Волк и барс смотрели на меня сочувственно, но их жалость была мне не нужна.

— Они жива, — выдохнул я. — Жива, и я собираюсь найти ее.

— Откуда ты знаешь? — спросил Йозеф. — Связь же вы не установили, сам говорил.

— Теперь установили, — рычание клокотало в горле, но я сдержался. — Ульв, мне нужен выход на этого Орма. Моя Рави где-то там, и ей нужна помощь.

— Ренар, — устало сказал Ульф, — Ты тешишь себя…

— Я сказал, — лис и волк синхронно поперхнулись от моей силы. Барс даже согнулся слегка. — Проведи меня на совет Старейшин. Я сам решу, чем себя тешить.

— А ты изменился, — прохрипел Ульф.

— Да, но я все еще член рода девятихвостых, и стою выше тебя. Хочешь, чтобы я приказал? — смотря в лицо волку отчеканил я.

— А говорил, в политике не разбирается, — прошептал Йозеф.

— Завтра, — сказал волк. — Завтра утром будет тебе совет.

Раварта.

— Ари! — громыхнуло в пещере голосом Лии. — Иди сюда, мне нужна твоя помощь, дорогая.

Чуть не облизнувшись, эта мелкая тварь медленно отползла от ошарашенной меня.

Кое-как дождавшись ночи, я пристала к Белле. Даже не пришлось пережидать период нестерпимой сонливости.

— Ты видела? Видела? У это мелкой, Арты, нечеловеческие зубы! Она обещала меня сожрать сегодня! — тормошила я девушку.

— Да она вообще не шибко похожа на человека, — буркнула Белла.

— Так, — решительно сказала я. — Сегодня мы заканчиваем все тоннели, и ты рассказываешь мне все. О себе, об этом странном месте, о том, что происходит. Иначе, — я остановилась, — не рассчитывай на мою помощь.

— Ладно, — согласилась Белла. — Но сначала — туннели.

Мы закрыли карту за одну ходку. Когда, уже в конце, я посмотрела на готовые карты, не смогла сдержать удивлённо вздоха. Это в точности был герб правящей стаи у волков! Однако, некоторые линии отличались от тех, что я помнила, вроде как вот эта лапа двуглавого волка теперь поднята, а на этих картах опущена, и тому подобные мелочи. Однако, Белле герб казался правильным.

Итак, может быть так, что Лия здесь невероятно давно, а Белла попала ещё до моего рождения? Как в этом месте течет время? Или наоборот, Белла здесь очень мало, но восприятие искажается, и ей, как и Лие, герб кажется правильным? Что вообще такое Лия? Все эти вопросы я в лоб задала Белле, приперев ее к стенке.

— Да что ты заваливает меня вопросами? Как будто у меня под рукой ответы на все загадки вселенной!

— Но у тебя же есть соображения! Ты представляешься мне умнее, чем хочешь казаться. Сама ты откуда, и кто такая? Хватит недомолвок! Если подозревать друг друга, мы не выберется никогда!

— Ладно, ладно! Давай тогда так, — нахмурилась девушка, — по одному вопросу и ответу от каждой? Я ведь тоже ничего о тебе не знаю.

— Идёт.

И мы начали эту не то игру, не то словесный танец. Перекидывали общие вопросы, типа дома, семьи и быта.

— На улице я выросла, — пробурчала Белла. — Отец с матерью были цыганами, путешествовали с бродячим цирком, или что-то вроде того. Попрошайки, в общем. Меня они к дверям одного горного монастыря подкинули. Там и выросла. Монахи там из разных мест были, и кое-кто не забыл, чем в миру занимался. Выучилась у всех понемногу. Потом ушла и скиталась по дорогам.

— Ого, — вздохнула я. — Твоя судьба интереснее моей.

— Да не скажи, — прищурилась Белла. — Ты, когда сюда попала, при тебе нож был, Лия его забрала сразу. Ножи такие только на Севере куют, у оборотней. И магия эта твоя. Мне тебя опасаться надо, а не наоборот.

— Да какая у меня магия. Так, травничаю по чуть-чуть, воду разогреть могу. По мелочи все. А попала я сюда, — тут я замолчала и замерла.

Великий Один, как я могла забыть, как попала сюда! Мы же с лисом не просто бежали, а со свадьбы! От толпы волков, которые сказали, что я девушка-оборотень!

— Белла, — быстро выдохнула я. — Что ты знаешь об обычаях оборотней? Об обрядах и легендах?

— Да не очень много, — протянула она. — А что?

— О девушках-оборотнях ты что-нибудь слышала? О том кто такие, и что делают?

— Да нет, только что они очень редки и рожают как кошки, одного за другим. Брр, — передёрнуло она плечами. — Не завидная судьба.

— Точно! Весьма, — быстро закивала я. — Так вот, я — такая девушка.

Тут Белла аж подавилась воздухом, посмотрев на меня круглыми глазами.

— Да ты брешешь! Они же одни на миллион! Как ты умудрилась поймать такое невезение?

— Норны не балуют, — усмехнулась я. — Наводит тебя это на какие-то размышления?

— Только что ты, может, и не захочешь возвращаться, — аккуратно, искоса смотря на меня, сказала Белла.

Я рассмеялась. Впервые за все время проведенное здесь, я искренне засмеялась.

— Не надейся. Пошли спать.

Длинный стол. Жарко. Гул голосов, мельтешение тени. Во главе стола выделяется крупный мужчина с длинной черной бородой. Отороченный мехом плащ, кубок в руке.

— Поздравляем вожака! Да здравствует Ольрих Чернобородый! — громыхают тени.

Мужчина выпивает, громко смеётся.

— Да здравствует вожак Рагнар Свирепый! — вдруг рычит он. — Выпьем за объединение стай!

Отец одобряет моего жениха! Они так хорошо сидят за столом!

Девушка в старомодном белом платье улыбается, опустив голову, сидя по правую руку от мужчины с бородой.

— Отец, я так рада, что смогу поспособствовать миру на наших землях, — говорит она.

— Да, дочь. Надежда на этот брак весьма велика. Так выпьем же, чтобы он был удачен! — вновь громыхает он.

Рагнар сидит с безучастным лицом.

А чего такая физиономия кислая?

Девушка начинает оборачиваться.

— Нет ничего важнее объединения и мира на нашей земле! Рагнар, нам с тобой надо будет потолковать о всяких мелочах. Пойдем, здесь шумно, — мужчины встают и уходят.

Тени продолжают мельтешить, шум висит над столом.

Через некоторое время девушка тоже встает и тихо крадется вслед за мужчинами. Ее никто не замечает.

— …и двадцать от дальних домов, — слышится обрывок разговора.

— При всем уважении, Ольрих, это слишком высокий процент. Вам и так уйдет сорок процентов прибыли с земель возле Топей.

— Так мы же теперь родственники, Рагнар! Я даю тебе будущую мать твоих щенков и хозяйку стаи, неужто ты не уступишь свекру десять процентов?

— Мы изначально договаривались на другие цифры. Мое последнее слово — десять процентов.

— Да когда мы договаривались, это сто лет назад было!

— Перед моим знакомством с вашей дочерью, не так уж и давно.

Разве отец был знаком с Рагнаром?

— И я согласился на этот брак только из-за ваших предложений о выгодном разделении прибыли с захвата Предгорья.

— Но ведь Лия так в тебя влюблена! Влюбленная жена в постели лучше равнодушной, скажи, а?

— Это не важно.

Как это не важно!? Очень даже важно!

Но как же так? Ведь я сама познакомилась с этим волком на охоте? Или это случайно вышло? Если подумать, он ведь совершенно неожиданно сделал мне предложение…

Продали нас, зуб даю! За проценты с налогов от завоеванных земель.

Ну и что!? Я дочь главы стаи, мне повезло, что такой как Рагнар станет моим мужем, могло быт и хуже! Могли, не спросив, и за старикана какого отдать. А так, молод и красив, а уж любовь в браке расцветёт, ничего страшного. Я растоплю его сердце!

Заняться нам больше нечем…

— Лия! Сестренка, а ты чего здесь?

— Ох, Ори, тише!

— А ты подглядываешь, что ли? — шепчет мальчик. Мое солнышко, умен не по годам.

— Да, любовь моя, и нам лучше не попадаться с тобой, — шепчет Лия в ответ. — Идем лучше отсюда. Видел, какая там луна красивая сегодня? Хочешь, на крышу сходим?

— Но маменька запретила мне на крышу лазить, — Ори смотрит своими большими глазами на девушку.

— А мы не скажем маме. К тому же, под моим присмотром можно!

— А, правда? Тогда побежали! — смеется мальчик.

Пока могу, я должна насладиться этими мгновениями с семьей. Мой маленький брат, я буду скучать…

Ох, да мы вроде не на вечно в другую вселенную уезжаем!

Кто знает…Погоди… Что вообще…

Из сна меня выкинуло рывком. Открыв глаза, я услышала шумное дыхание сбоку. Повернула голову и наткнулась на взгляд встрепанной Лии. Арта рядом ворочалась, но не просыпалась. Мы смотрели друг на друга, когда я почувствовала будто копошение в голове.

Ты…Ты слышишь меня?

Воздух пещеры словно задрожал и уплотнился. Эта плотная субстанция через нос, через дыхание проникала в голову, мутя мысли. Мне пришлось приложить усилие, но все же удалось пробиться сквозь марево.

Да, я тебя слышу.

Слышишь!?

И я снова открываю глаза. Все та же пещера, темно и сыро. Лия не сидит, а спит, как и все остальные, Арта тоже. Ничего необычного, только стены пещеры будто стали светлее. Я долго всматриваюсь в камни, когда замечаю, что они крошатся. Чем дольше я смотрю на стену напротив, тем светлее она становиться и тем более большие крошки отваливаются. Тихо встала, подошла и протянула руку, дотронувшись. Теплый, мягкий камень остался размазанным на пальцах, словно масло.

Треск за спиной. Оборачиваюсь. Арта стоит неподвижно, в упор глядит на меня, а за ее спиной ширится и вырастает тень. Шумит в ушах.

— Что ты сделала? Что ты сделала?! — девочка кричит и с каждым словом голос становиться все ниже, пока не опускается до неразборчивого рычания. Мне сложно шевелится, но я разлепляю губы и произношу:

— Я. Тебя. Не боюсь.

Крик разрывает уши. Арта кидается вперед, налету превращаясь в Руху.

Ее пасть перед моим лицом.

Открываю глаза.

Девочки копошатся где-то в углу. Капает вода. Да так недолго двинуться умом в этой чертовой пещере! Встаю, на автомате протягивая руку за очередным камушком. Это пятьдесят шестой. Под подушкой они уже не помещаются, так что я складываю их просто рядом.

День проходит как обычно, только Арта еще более доставуча и визглива. Она словно нарывается на драку. Лия дерганная и всеми силами старается мелкую утихомирить. Белла не отсвечивает. А я с каждым выпадом Арты, с каждой жалобной просьбой Лии понимаю, что мне все это надоело. Да хоть тысячи Рух, хоть бездны царства Хель, но я не намерена торчать тут дольше!

Засыпая в этот раз, я как-никогда четко осознаю, что рубеж пройден. Дальше только победа или смерть.

Снова гул голосов и мельтешащие за столом тени. Девушка в белом и мужчина в парадном одеянии возле чаши с водой.

— И пусть кровь свяжет ваши судьбы навеки…

Ох, подруга, так ты все-таки сделала это.

Тише!

Девушка еле заметно дергает головой.

— Выпейте священной воды, и увидят боги чистоту вашего союза…

Претенциозно, конечно.

Тш!

— А пролейте кровь в священную чашу, и да освятит Богиня-Луна этот брак…

Какой подозрительно знакомый обряд.

Да тише ты! И без тебя тошно!

Пространство вокруг идет легкой рябью.

Мужчина сжимает руку девушки. Пара медленно и величественно идет под алтарь, толпа теней замерла в молчании. Вот они режут руки и вода в чаше начинает светиться

— Богиня осветила союз! Долгих лет… — тень замолкает, когда чаша, продолжая светиться, окрашивается в кроваво-алый.

Где-то я это уже видела.

В зале проносится шепот. Сначала все замирают в нерешительности, воздух звенит от напряжения.

Что происходит?

Тебе не понравится.

— Оборотница! Оборотница! Ее нельзя выдавать замуж! — слышатся крики со всех сторон.

Что? Почему?

— Да если б я знал, — мужчина, до этого сжимавший руку Лии, брезгливо отбрасывает ее.

— Рагнар? — шепчет девушка. — Я не понимаю…

— Отдать в стаю, отдать в стаю!

Тени сгущаются, пространство дрожит, а голоса становятся все громче.

— Общая! Общая!

Что ты стоишь, идиотка!? Беги, поднимайся — и беги!

— Папа…папа…

— Лучше не противься, Лия. Прости, — голос отдаляется, похороненный за криками и сгустившимися тенями.

— Что… — хрипит девушка.

Встань! Встань!

Тени сгущаются, они почти похоронили под собой девушку в белом.

Я пытаюсь прорваться сквозь пелену теней, я должна! Нельзя дать им ее сожрать! Пожалуйста, Лия, держись!

Зачем…Они ушли…Он ушел…Он меня бросил…

На нем свет клином не сошелся!

Да, верно…Еще есть Ори, мой маленький Ори…Ради него я должна…

Яркий свет из кучи теней.

Ори!

Поле. Кровь. Девушка бредет среди волчьих тел. На окраине поля сидит маленький мальчик над телом большого черного волка.

— Ори, Ори, — шепчет девушка.

— Ты, — тихо говорит ребенок. — Это все ты!

Взрыв!

На глазах маленький мальчик Ори с жутким треском трансформируется в грязную девочку Арту.

— Это ты виновата! — кричит она низким рычащим басом.

— Нет, — Лия отходит назад, спотыкается и падает на спину. — Нет!

Еще один взрыв!

Темнота, густая как смола. В этой темноте вычерчивается неясное маленькое пятно. В середине, скорчившись, сидит растрепанная, бледная Лия, какой я увидела ее в первые минуты.

— Я не хотела не хотела это не я пожалуйста прости меня пожалуйста это не я, — бормотала девушка, словно бредила.

Рядом стояла Арта. Она тоже был такой же. Но тень за ней, пятно первобытной Тьмы, постоянно меняющая свои очертания, складывалась в образ Рухи. Неясное, мохнатое нечто.

— Это ты! — кричала Арта. — Ты убила их, убила папу! Ты убила всех их! — по мере того, как девушка кричала, она то и дело будто шла рябью и вместо Арты я видела маленького мальчика — Ори. Их голоса чередовались — звонкий мальчишки и низкий рычащий Арты — и становились громче и громче. Они сами, это странное трио образов, становилось все больше и больше, когда как Лия становилась все меньше.

Неправда…Неправда…Почему мне так трудно дышать? Нужно сделать вдох.

— Твоя вина!

Неправда! Вдох, сделать вдох.

— Ты убила их!

Перед глазами расплывается, нужно…дышать…

— Не трогай их, перестань, это моя вина.

— Твоя! Но эту я съем последней. На сла-а-а-дкое…

Да не пошла бы ты!

Резкий вдох. Четкое изображение перед глазами.

Это! Удар.

Не! Удар.

Её! Удар.

Вина! Удар.

Вспышка.

Знакомая Тьма, но рядом со мной хрипит Белла, откашливаясь. Напротив, стоит уродливое создание, похожее на Арту и Руху одновременно, а за ней — тающая, бледная Лия, будто призрак, растворяющаяся в окружающем пространстве.

— Да ты кто такая?! — орет эта тварь. — Сдохни!

— Обязательно, — кривлю губы в усмешке. — Сразу после тебя! Как смеешь ты обвинять ни в чем не повинную девушку!

— Она убила! — тварь кидается прямо на меня.

— Она защищалась! — кричу я, и тварь волной отбрасывает назад.

— Она чудовище! — снова рычит и кидается, брызжа слюной.

— Она жертва! — мне нужен меч. Мысленным импульсом вкладываю в свою руку железный одноручный меч, и он ранит тварь. Она взвизгивает, прям как Арта. Какое наслаждение для моих ушей!

— Я сожру тебя! Тебя и эту тупую девку!

— Подавишься, — хрипит, поднимаясь, Белла. — Мне бы тоже меч, а, госпожа Хелла, — ухмыляется она.

— Да пожалуйста! — материализую еще один меч для девушки.

— Умрите! — тварь снова несется на нас, но я не испытываю никакого страха. Я знаю, что я сильнее, я знаю, что я права.

Двух ударов мечей, моего и Беллы, хватает, чтобы тварь истекла кровью. Еще два удара мечом, и еще, но нам никак не удается добить ее окончательно, и тут я понимаю, что Лия питает эту тварь. Вижу еле видимые нити, протянутые от нее к Арте, и разрубаю их окончательно.

Вспышка, и окружающая тьма с хлопком исчезает.

…

Кап-кап.

Кап-кап.

Кап-кап.

Свежий ветер обдувает лицо. Открываю глаза, боясь снова увидеть эти ненавистные своды пещеры, но вместо сырости я чувствую лишь запах листвы, травы и земли. У нас получилось?

Я вскочила, не веря собственным ощущениям. Вокруг действительно был лес, а над головой голубое небо. Я глубоко дышала, чувствуя всем телом эту свежесть и не могла остановиться.

Выбралась! Смогла!