Милая чаровница

Глава 10

Наклонившись, Зария вошла в дверь и, к своему изумлению, оказалась в маленьком внутреннем дворике. Она тут же вспомнила, как характерны такие дворики для арабских домов. Этот, по-видимому, выходил на улицу, до тех пор пока перед ним не поставили обув­ную лавку.

В центре двора маленький фонтан бил высо­кими струями, темная листва пальм почти ка­салась украшенных арками и мозаикой балко­нов окружающих его высоких зданий с зана­вешенными, словно слепыми окнами. Тень под ними казалась почти черной по сравне­нию с яркими пятнами солнечного света. Как обычно в арабских двориках, Зария не могла избавиться от мысли, что чьи-то черные лю­бопытные глаза наблюдают за ней через щел­ки в ставнях.

– Поторопитесь! – произнес по-арабски торговец. Зария опомнилась и поняла, что, по­ка она разглядывала окрестности, Эди с мисте­ром Вирдоном ожидали ее в узкой арке.

– Он говорит: «Поторопитесь», – перевела она, что было совсем необязательно, потому что о словах араба легко было догадаться пo его тону.

– Тогда пойдемте, Бога ради! – воскликнул Эди. К ее немалому изумлению, он нервничал. Его темные подозрительные глаза внимательно оглядывали все вокруг, даже грубо слепленный потолок.

– Он хочет, чтобы вы шли за ним, – произ­несла Зария, показывая глазами на араба, кото­рый стоял, вытянув руку по направлению к обитой железом двери.

– Сам вижу, – огрызнулся Эди и чуть слыш­но спросил: – Как считаешь, это нормально, Корни?

В ответ мистер Вирдон только пожал плеча­ми, и Зария подумала, что он единственный среди них остается спокойным.

«Почему он ввязался в эту историю? – поду­мала она про себя. – Такое впечатление, что он ко всему равнодушен. Тем не менее он позволяет, чтобы все эти дела совершались под мар­кой его имени».

Хотелось бы ей знать ответ на этот вопрос! Но времени для раздумий не оставалось, они уже двигались вперед. Первым в дверном проеме скрылся араб, за ним последовал Эди и, нако­нец, мистер Вирдон. Они даже не попытались казаться вежливыми и пропустить женщину вперед.

Впрочем, Зария была благодарна им за дур­ные манеры. Это давало ей время немного ус­покоиться.

Комната, в которой они оказались на этот раз, была маленькой, низкой и завешенной шелковой материей. На полу, вокруг большого медного блюда, были разложены пухлые подушки. Через окна, затененные листвой и из­городью, проникало очень мало света, в воздухе чувствовался слабый, но отчетливый запах мус­куса, сандалового дерева и неизменного кофе. Араб приветствовал их:

– Окажите честь моему бедному жилищу, присаживайтесь.

Зария перевела, и Эди неохотно и почти обреченно опустился на одну из подушек. Зария с трудом сдержала желание рассмеяться: таким он выглядел неуместным в изощренной обстановке комнаты. Ему больше подходило подпирать стойку бара.

Мистер Вирдон в своем костюме яхтсмена тоже смотрелся нелепо. Может быть, и она сама, садясь на кожаную подушку, превращенную искусством местного умельца в замысловатое сиденье, выглядела смешной.

– Как ты считаешь, он здесь? – прервал мол­чание мистер Вирдон.

– Попробуй он только не быть, – ответил Эди, – после всех тех сложностей, которые мы преодолели.

– С этими туземцами трудно сказать напе­ред, – возразил мистер Вирдон.

Словно не в силах дольше выдержать ожида­ния, Эди агрессивно обернулся к Зарии.

– Спросите его, здесь ли шейх, – приказал он.

– А как зовут шейха? – поинтересовалась За­рия.

– А вам что за дело? – возразил Эди.

– Лично мне никакого, – холодно ответила Зария, – но по-арабски невежливо говорить о нем, не называя по имени. Не забывайте, араб­ский – очень витиеватый язык.

– Ну, хорошо, – согласился Эди. – Спроси­те его о шейхе Ибрахиме ибн Каддоре. Мы до­говорились с ним о встрече здесь.

Зария повернулась к арабу, который от две­рей наблюдал за ними. Он тоже заметно нерв­ничал. Ей показалось, хотя она и не была в этом уверена, что он в этом деле был малозначительным человеком.

– Американские джентльмены спрашивают когда шейх Ибрахим ибн Каддор почтит их сво­им присутствием, – спросила она по-арабски. К своему облегчению, она без труда вспомнила нужные слова и выражения, хотя давно не гово­рила на этом языке.

Однако торговец, казалось, был очень удив­лен ее речью. Вежливо кланяясь, с бегающими глазами, он поспешил из комнаты.

– Пошел позвать его, – предположил Эди.

– А кто такой этот шейх? – поинтересова­лась Зария.

– Вас не касается, – грубо ответил Эди и до­бавил, словно эта мысль в первый раз пришла ему в голову: – Вы, разумеется, понимаете, что все происходящее здесь сугубо секретно. Мис­тер Вирдон оплачивает вашу преданность. Вы не должны никому упоминать о том, что здесь слышали. Вам понятно?

Как это ни странно, Зария не испугалась, воз­мущенная его тоном. Может быть, причиной ее храбрости был ее новый облик или то, что она лучше питалась и чувствовала себя такой здоро­вой, как никогда раньше.

И, однако, она сама удивилась, услышав свой дерзкий и твердый голос:

– Преданность не покупается. Тем не менее я не собираюсь ни с кем обсуждать личные дела мистера Вирдона, пока я работаю на него,

К ее полному изумлению, Эди сразу сдался:

– Послушайте, Зария, мы же с вами друзья. Зачем нам всем нарываться на неприятности, правда, Корни?

– Мне кажется, Зария очень помогает нам, – произнес мистер Вирдон в своей обычной спо­койной манере. – Ты прямо-таки взял ее за горло, Эди, когда она задала тебе простой во­прос. Этого никто не любит.

– Хорошо, приношу свои извинения, – по­спешно сказал Эди.

За дверью послышались шаги. Все напряг­лись и посмотрели в ту сторону, но это возвра­тился все тот же араб. Он принес им кофе, ко­торый с большими церемониями предложил каждому, а потом сбрызнул им руки розовой водой.

– Арабский обычай, – быстро объяснила За­рия, потому что Эди смотрел подозрительно и собирался отказаться от этой любезности.

– Почему они медлят? – спросил он. – Вы можете у него спросить?

– Здесь не принято торопиться, – ответила Зария. – Шейх может заставить нас ждать, что­бы подчеркнуть свою значительность или по какой-то другой причине. Они все делают очень медленно. Время для них не играет ника­кой роли.

– Черт подери! К дьяволу такие обычаи! – воскликнул Эди.

У Зарии сложилось впечатление, что он больше испуган, чем зол, потому что в его голосе не хватало пыла.

Они пили кофе, довольно плохой, по мнению Зарии, когда через вторую дверь, спрятанную под портьерой, в комнату вошел другой араб.

Они все повернулись к нему, а Эди вскочил на ноги.

– Шейх Ибрахим? – с нетерпением спросил он, но мужчина отрицательно покачал головой.

Он был молод и привлекателен. Белый тюр­бан и черный бурнус эффектно подчеркивали золотистый цвет его кожи. В его глазах был тот странный, настороженный блеск, кото­рый Зария не раз отмечала в арабах, живущих в пустыне и не привыкших к городскому раз­гулу.

– Мой брат очень жаль… не смог прийти, – сказал незнакомец на ломаном английском.

– Когда мы с ним встретимся? – спросил Эди.

– Он нет… прийти сюда, – был ответ.

Араб уселся на подушку, скрестил руки, и, чуть ли не по волшебству, перед ним оказалась чашка с кофе.

– У вас… было приятное путешествие… из Америки? – вежливо спросил он.

– Давайте говорить о деле, – резко сказал Эди. – Мне нужно видеть вашего брата, шейха Ибрахима. Он обещал, что мы встретимся, как только приедем сюда. Почему его нет здесь?

– Мой брат приветствует вас… он не приедет город… небезопасно!

– Но это нелепо! – взорвался Эди. – Если только, конечно, вы не собираетесь взять его дела на себя.

– Никакие дела… без брата, – ответил араб.

Он сидел, улыбаясь, словно находя ситуацию занимательной, и у Зарии возникло такое чув­ство, что он играл в какую-то игру, где его ум скрестился с умом Эди, и он выиграл.

Эди внезапно стукнул кулаком по медному столику, так что кофейные чашки подпрыгнули и задребезжали.

– У нас нет времени на игрушки, – сказал он. – Я настаиваю, чтобы шейх немедленно встретился со мной, в противном случае товар, который мы привезли ему, уплывет обратно в Америку.

– Пожалуйста, я не понимаю. – Араб, каза­лось, был удивлен.

Зария быстро перевела. Она запнулась на сло­ве «товар», не зная, как перевести его, чтобы араб понял. Однако по выражению его лица она заключила, что он понял все гораздо лучше, чем она сама.

– Мой брат очень рад вашему приезду, – сказал он. – Но все сложно, очень сложно.

– Спросите его, каковы его предложения, – нетерпеливо приказал Эди.

Она перевела вопрос на арбский. Ей показа­лось, что именно этого он и ждал.

– Мой брат предлагает вам приехать в Тимпассу, – сказал он. – Там много мест для рас­копок… очень интересно. Замок… он новый, хорошо сохранился. Привезите товар с собой.

– Скажите ему, пусть не считает меня дура­ком, – сказал Эди, сузив глаза. Зария беспомощно посмотрела на него.

– Это нельзя перевести, – сказала она. – Кроме того, это звучит грубо.

– Я этого и хочу, – ответил Эди. – Скажите ему, что я требую определенности. Мы не сде­лаем ни шагу из города до тех пор, пока не будет достигнута определенная договоренность. Он знает, что я имею в виду.

Зария перевела его слова. Араб склонил голо­ву, словно признавая свое поражение, и произ­нес:

– Я говорю… братом. Приходите вечером… дом Салема… посмотреть танцовщицы. Там вас… известят. Здесь небезопасный.

– Хорошо! – сказал Эди, вставая. – Но пере­дайте шейху, если ему не нужно то, что я при­вез, мы найдем других. В желающих недостатка нет.

– Пожалуйста, я не понимаю.

И снова Зария перевела, постаравшись сде­лать слова Эди не такими грубыми. И снова араб поклонился. У нее создалось впечатление, что ему доставило удовольствие это соревнование умов и что все шло так, как он заранее предполагал.

– А теперь пойдем отсюда, – сказал Эди.

Он повернулся к двери, через которую они входили в комнату.

– Нет, нет, другой выход! – сказал араб. – Мы очень осторожны. За нами может следить полиция.

Он сделал знак торговцу, и тот провел их че­рез занавешенную дверь, через которую вошел брат шейха, в очень узкий, извилистый темный коридор. Оттуда они попали в другой внутрен­ний двор без фонтана, где среди неухоженных растений и обломков мебели лежали кухонные отбросы. В стене была дверь. Они вошли, и не успели еще понять, куда попали, как дверь за ними захлопнулась. Они оказались на узкой улочке, грязной и пустынной, которая через пятьдесят ярдов ми­мо домов без окон упиралась в лестницу, круто уходящую вниз. После нескольких поворотов Зария увидела тесную толпу и разноцветные ла­вочки. Ни Эди, ни мистер Вирдон не произнесли ни слова до тех пор, пока не вынырнули из шум­ной толпы на одну из главных улиц города. Здесь они поймали такси и велели шоферу от­везти их в порт.

– Фу! – Мистер Вирдон снял свою кепку и вытер лоб. – Как здесь жарко.

– Чертова задержка, – сердито проговорил Эди. – Вытащили нас черт знает куда и ничего не сказали.

– Боюсь, вам еще придется столкнуться с этим, – объяснила Зария. – Арабы все таковы. Редко случается, чтобы они сразу, с первой встречи, приступали к делу. Для них дело – это запутанная забавная игра. Они тратят часы, дни, а иногда и недели на то, чтобы купить простейшую вещь. Они не жела­ют, чтобы их торопили. Им даже не нужны деньги, если за них надо бороться.

– Если они думают, что с нами можно шутки шутить, то они глубоко ошибаются, – разъ­ярился Эди.

– Не стоит накачивать себя, – сказал мистер Вирдон. – Ты не сможешь переделать всю на­цию. Зачем лезть на рожон? Мы не спешим.

– Я спешу, – коротко ответил Эди.

– Что ж, как сказала Зария, этим ты ничего не достигнешь. Они будут поступать так, как у них это заведено.

– Казалось бы, эти дураки должны были ухватиться… – начал Эди, но, вспомнив о За-рии, оборвал себя. – Хорошо! – сказал он. – Мы поедем туда вечером. Если шейха Ибрахима там не окажется, я покажу им, почем фунт лиха!

Мистер Вирдон внезапно наклонился и под­нял стекло, отделявшее их от шофера.

– По-моему, лучше не называть имен, – ска­зал он.

– Шейх, которого вы разыскиваете, может быть известен в городе. Не лучше ли наперед разузнать о нем? – спросила Зария.

Эди быстро повернулся к ней.

– Помолчите! – сказал он. – Ваше дело пе­реводить, а не строить предположения. И за­помните, вы не должны ни о чем никому рас­сказывать, включая вашего молодого человека.

– Чаку можно доверять, – ответила Зария. – Он, как и я, работает на мистера Вирдона.

– У меня другое мнение, – заметил Эди. – Мы доверяем вам, и вы не должны ему ничего рассказывать.

Зария хотела было возразить, но такси уже подъехало к гавани. Они вышли. Рядом с тра­пом стоял дежурный матрос, и Зария вспомни­ла, как капитан сказал, что нужно принять ме­ры против жуликов и воришек, которые готовы стащить с яхты все, что ни подвернется, как бы бесполезно это ни оказалось для них. Матрос поднял руку в знак приветствия.

– Мистер Джакобетти вернулся? – спросил его Эди.

– Да, сэр, он в салоне.

Эди повернул к салону, и Зария пошла за ним следом. Ей надо было увидеть Чака. Что бы ни случилось, как бы драматично и чревато важ­ными последствиями ни было происходящее, часть ее существа была всецело поглощена им.

Ее сердце на секунду замерло, когда она поду­мала, что его может не быть в салоне. А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг они, по их выра­жению, уже «разобрались» с ним? Нелепо, но она боялась Эди и Виктора Джакобетти. Они не остановятся ни перед чем, если кто-то встанет у них поперек дороги.

Но Чак сидел в салоне рядом с Виктором. Он встал при виде Эди.

– Мы наняли полный комплект, – сказал Виктор. – Будь уверен, это обойдется в копееч­ку. Танер настоял, чтобы мы наняли самых луч­ших. По его словам, это окупится.

– Когда же? – кисло спросил Эди, наливая себе огромную порцию виски из бутылки, ко­торая стояла рядом с Виктором.

– Кто знает? – вмешался Чак, видя, что Вик­тор не собирается отвечать.

Эди отхлебнул большой глоток виски и ска­зал:

– Мне надо переговорить с Виктором наеди­не. Можете вы с Зарией испариться? У вас есть кабинет, где вы можете посидеть.

– Разумеется, – непринужденно ответил Чак. – Извините, если мы вам помешали.

– И еще одно, – проговорил Эди. – Ни один из вас не должен спускаться на берег без моего разрешения.

– Почему? – Брови Чака поползли вверх.

– Не намерен объяснять вам, – ответил Эди. – Это приказ. И добавил после секундного раздумья: – Мистера Вирдона, разумеется. Ведь он ваш хозяин.

– Я не совсем понял, – сказал Чак. – Похо­же, мы с мисс Браун ваши пленники.

– Мы платим вам за ваше время, – ответил Эди. – Вы нужны на борту. Это ясно?

– Безусловно! – насмешливо проговорил Чак.

– Хорошо. Как я уже сказал, это приказ, и вы должны повиноваться ему, – продолжал Эди.

– В противном случае нас разрежут на кусоч­ки и выбросят в море, предварительно взвесив, разумеется, – съязвил Чак.

– Слушайте, парень! – разъярился Эди. – Я уже говорил вам, что мы не приглашали вас в эту поездку. Поэтому делайте то, что вам гово­рят, или вам будет хуже.

В его голосе прозвучала несомненная угроза, и Зария поспешно положила руку на плечо Чака:

– Не спорьте.

– Нет, разумеется, – улыбнулся Чак и обра­тился через комнату к Эди: – Сэр, мы ваши покорные слуги и готовы подчиняться малейшему приказанию.

Он склонился в преувеличенно любезном по­клоне, так резко отличавшемся от поклона ара­ба в Каабе, что, не будь Зария так испугана, она не выдержала бы и рассмеялась. Потом, взяв ее под руку, Чак вывел ее из салона и закрыл за со­бой дверь.

– Спустимся вниз, – сказал он и пошел пер­вым.

Когда Зария хотела повернуть в кабинет, он отрицательно качнул головой.

– Слишком опасно, – прошептал он. – Пойдемте в вашу каюту. Насколько я знаю, она не прослушивается.

Зария повиновалась. Войдя за ней в комнату и закрыв за собой дверь, он огляделся в поисках микрофонов.

– Они нас не слышат? – спросила Зария.

– Трудно сказать, – осторожно ответил он. – Сейчас мы пройдем в кабинет, и я покажу вам одну штуку. Я ее только что купил. Я заставил Виктора выложить гораздо большую сумму, чем он предполагал. Это было очень забавно. Я все время повторял: «Мистеру Вирдону нужно самое лучшее». Поскольку все в магазине уже видели яхту, они охотно соглашались со мной.

– А он в самом деле хочет самое лучшее? – спросила Зария.

– Да, разумеется, – быстро ответил Чак.

– Кажется, он не очень стремится начать рас­копки. Я не совсем понимаю его, – сказала За­рия. – У меня была такая необычная встреча. Я должна поделиться с вами…

Она внезапно остановилась.

– В чем дело? – спросил Чак.

– Эди велел мне ничего не говорить вам, – спохватилась Зария. – А я чуть не забыла.

Чак взял ее за руку и подвел к кровати. Они уселись на ней рядышком.

– Послушайте, – тихо сказал он. – Мне ка­жется, вы ничем не обязаны этим людям. На­чать с того, что они еще ничего вам не заплати­ли. Во-вторых, мне кажется, вам не стоит о них беспокоиться. Лучше всех – Вирдон, но не намного. Если хотите знать мое мнение, мы влипли в историю – и вы и я.

– Почему бы нам не обратиться в поли­цию? – спросила Зария.

– А что мы им скажем, подумайте сами? – ответил он. – Что наши хозяева немного стран­ные, не те, кого называют леди и джентльмена­ми, и что они рыскают по городу в поисках ка­кого-то шейха?

– Откуда вы знаете? – спросила Зария. – Я вам не говорила об этом.

– Нет, но я обобщил ту информацию, которую мне удалось выудить из Кейт. Это действи­тельно так?

– Да, но…

– Здесь много всяких «но», – проговорил Чак. – Суть же в том, что мы не располагаем достаточным количеством фактов, чтобы заин­тересовать ими полицию или еще кого-нибудь. Поэтому нам остается пораскинуть мозгами и понять самим, что же в действительности про­исходит. У меня есть одна неплохая идея.

– Расскажите мне, пожалуйста, – взмоли­лась Зария.

– Нет, лучше, если мы будем думать незави­симо, – покачал головой Чак. – Мне не хочет­ся вовлекать вас в эту историю больше, чем это необходимо.

– И все же мне кажется, что нам лучше поставить в известность полицию, – возразила Зария. – Во всяком случае, они могут инфор­мировать нас относительно шейха Ибрахима ибн Каддора.

Чак внезапно застыл.

– Ибн Каддора? Вы сказали Каддора? – пе­респросил он.

– О Боже! Наверное, я не должна была гово­рить об этом, – спохватилась Зария. – Но, ка­жется, вы и без моих слов знали об этом.

– Я не знал его имени, – ответил Чак. Он присвистнул. – Так вот с кем они имеют дело! Это стано­вится интересным.

– Не держите меня в неведении, – взмолилась Зария.

– Что они собираются делать? Где назначена встреча? – быстро спросил Чак.

– Сегодня, в доме Салема, – ответила За­рия. – Шейх должен прийти туда.

– Ставлю тысячу долларов к десяти центам, что он там не появится, – сказал Чак. – Инте­ресно посмотреть, что произойдет.

– Нам вряд ли удастся попасть туда, – заме­тила Зария. – Мы, очевидно, здесь пленники.

– Ну, я-то найду способ, – ответил Чак. – Кстати, я прекрасный пловец.

– Вы собираетесь уйти и оставить меня здесь одну? – забеспокоилась Зария. Он взял обе ее руки в свои.

– Я обещаю вам, – сказал он, – что никогда не оставлю вас одну, по крайней мере, на дол­гое время. И я не бросаю своих обещаний на ве­тер, если вы знаете.

– Да, теперь я спокойна, – облегченно вздох­нула она. – Я не боюсь никого рядом с вами.

– Так вот зачем я вам нужен? – спросил Чак. – В качестве сильной, вооруженной до зу­бов няньки! Это единственная причина?

Она поспешно отвернулась. Если бы только она могла сказать ему правду! Если бы только могла признаться, что у нее есть тысяча причин на это, что каждое проведенное с ним мгнове­ние доставляет ей радость!

Зария униженно подумала, что она – лишь незначительный, случайный эпизод в его жизни и не должна слишком сильно цепляться за него.

Он наблюдал за выражением ее лица, за про­филем, четко вырисовывающимся на деревян­ной обшивке каюты, за внезапно опустивши­мися губами.

– Вы очень ранимы, – неожиданно произнес он. – Нужно, чтобы с вами рядом был тот, кто будет постоянно заботиться о вас.

– Все не так просто, – ответила она. – Я ос­талась совсем одна.

– У вас нет родственников? – спросил он.

– Нет, насколько мне это известно, – отве­тила она.

– Значит, никто не забьет тревогу в случае ва­шего исчезновения, – задумчиво проговорил он. – Бога ради, не говорите об этом Эди.

– Что вы хотите этим сказать? – Она широко раскрыла глаза.

– Ничего, – ответил он. – Но воздержитесь от любых разговоров с этой бандой.

– Я и не собираюсь ни о чем разговаривать с ними, – ответила она.

– Милая маленькая Зария! – мягко произнес он. – Вы такая маленькая и хрупкая. Я боюсь, что своим прикосновением могу ранить вас, и все же у меня такое впечатление, что вы очень храбрая, что вы смелее, чем сотни из тех, кого я знаю.

– Вы ошибаетесь, – ответила она. – Я – ужасная трусиха. Я боюсь посмотреть в глаза фактам. Я не могу ни на что решиться. Сказать по правде, я неудачница и всегда ею останусь.

– Кто вам сказал такую глупость? – мягко улыбнулся он и спокойно добавил: – В наше время странно слышать, как женщина прини­жает себя вместо того, чтобы возносить. Глав­ная беда американок в том, что они хотят продать себя слишком дорого. Вы так непохо­жи на них…

– Мне бы хотелось измениться, – страстно ответила Зария. – Я хочу быть как все. Хочу быть уверенной в себе, в том, что мир сущест­вует лишь ради моего удовольствия. Но мне ни­когда, никогда не удастся так думать.

Ее голос прервался. Все несчастья ее про­шлой жизни вдруг обрушились на нее.

Когда она повернулась к Чаку с полными слез глазами, он снял очки и посмотрел на нее с та­кой нежностью, которую она никогда не пред­полагала увидеть ни на чьем обращенном к ней лице.

– Когда-нибудь я докажу вам, что в жизни есть место радости, – мягко произнес он – Сейчас же нам надо подумать, как выбраться из этой истории максимально безболезненно.

– Вы имеете в виду… – начала понимать Зария. – Ровным счетом ничего, – ответил он. – Просто принимайте вещи такими, каковы они есть. Повторяю, у вас есть мужество. Я уверен в этом и потому полагаюсь на вас. Вы же не подведете меня?

– Я сделаю все, что смогу, – ответила Зария. Он внезапно поднес ее руку к губам.

– Это все, о чем я могу просить вас. Ваши возможности гораздо больше, чем чьи бы то ни было.

Он встал и помог ей подняться.

– Пойдемте посмотрим на мои приобрете­ния, – сказал он. – Будьте осторожны и не го­ворите ничего, что может быть неверно понято теми, кто нас подслушивает.

Он все еще держал ее за руку. Некоторое время она молча смотрела на него. В каюте было очень тихо. Слышались только мягкие удары волн о борта да издалека, с набереж­ной, доносились гомон и шум. Это в море от­правлялся корабль. Ничто, кроме этого, не нарушало воцарившейся тишины.

Зария встретилась взглядом с глазами Чака. Внезапно ей показалось, что между ними про­исходит нечто необыкновенно важное. У нее перехватило дыхание, по телу пробежал огонь. Она чувствовала, что ей никуда не скрыться от холодных серых глаз Чака, которые словно околдовали ее.

Зария затрепетала: вот сейчас он поцелует ее. Однако физический контакт был почти излишен. Между ними установилась такая близость, словно они стали единым целым. Но когда она уже готова была сделать шаг на­встречу ему и, оказавшись в его объятиях, ощу­тить на своих губах вкус его поцелуя, позади них раздались грохот и шум. Это мадам Бертин громко призывала Эди.

Послышался шум торопливых тяжелых шагов по палубе, где-то хлопнули двери и раздались сердитые возгласы. Их единство было нарушено. Зария стыдливо повернулась к двери. Чак молча открыл ее, и они вышли. С палубы в коридор доносились сердитые, возмущенные голоса.

– Что-то случилось, – заметил Чак.

– Может быть, это из-за магазина, – сказала Зария. – Он рисовался ей слишком прекрас­ным. По-видимому, ее постигло разочарова­ние.

– Кажется, она не стесняется в выражениях и ругает Эди на чем свет стоит, – улыбнулся Чак, когда резкий, визгливый голос мадам Бертин достиг их ушей.

– Неслыханно! Негодяй! Дурак! Идиот! Как ты осмелился предположить, что я опущусь до подобного места? – кричала мадам Бертин. Эди не оставался в долгу. Судя по голосам, к ним присоединились Виктор и Кейт.

– Когда у жуликов разлад, честным людям хорошо живется, – прошептал было Чак на ухо Зарии, но вдруг они оба замерли. Дверь в его каюту, которая находилась на несколько ярдов дальше по коридору, была распахнута. Через нее были видны два французских жандарма которые стояли возле туалетного столика и смотрели в его открытый ящик.

Они быстро подняли головы и заметили Чака с Зарией. Один из них, старший по званию, вы­ступил вперед.

– Вы – мосье Танер? – спросил он по-фран­цузски.

– Да, – настороженно ответил Чак на том же языке. Зария видела, что он не меньше, чем она сама, удивлен появлением полиции.

Каюта, очевидно, подверглась обыску. По­всюду была разбросана одежда, гардероб от­крыт, постель перевернута. Нетрудно было уга­дать, что привлекло внимание жандармов, – три узких плоских коробки из-под сигарет.

– Что вы здесь ищете? – спросил Чак.

Не успел он закончить фразы, как жандарм ответил:

– Это, по-видимому, принадлежит вам, мо­сье. Поэтому мы должны арестовать вас за вла­дение наркотиками.

– Наркотиками! – изумленно повторил Чак.

– Должен объяснить вам, мосье, что ввоз в страну сигарет с марихуаной запрещен.

– Не понимаю… – начал было Чак, но его перебил голос, раздавшийся у него за спиной.

Обернувшись, Чак с Зарией увидели стояв­шего в дверях Эди. Он, по своему обыкновению, подошел к ним неслышно в своих туфлях на каучуке.

– Сожалею, Танер, – сказал он по-англий­ски. – Но я не могу позволить вам использовать яхту мистера Вирдона как прикрытие для своих сомнительных операций. Как я уже объяснил офицерам, мы с мистером Вирдоном содрога­емся при одной мысли о провозе наркотиков.

– Но… здесь какая-то ошибка, – пробормо­тала Зария, однако никто не обратил на нее ни­какого внимания.

Глаза всех троих были устремлены на Чака, который стоял с непроницаемым выражением лица.

– Пожалуйста, мосье, вы должны пройти с нами в участок, – сказал жандарм.

Зария вскрикнула от ужаса, но Чак только рассмеялся. Это был негромкий смех человека, который находит сложившуюся ситуацию про­сто забавной.

– Пусть будет так, – повернулся он к Эди. – Вы выиграли. Я не мог этого предвидеть.

И не успел никто сообразить, что происходит, как он исчез. Он, не коснувшись, проскользнул мимо Эди, и тут же его торопливые шаги разда­лись со ступенек ведущего на палубу трапа.

– За ним, быстро! – закричал Эди. – Он уйдет!

– Мы оставили машину на набережной и в ней двоих наших людей, – покачал головой жандарм. – Они сторожат сходни. Я предви­дел, что такое может произойти.

Он говорил по-французски, но Эди, каза­лось, понял его. Вдруг послышался всплеск. Все как один повернулись и побежали на па­лубу.

Зария оказалась там первой. Она попала туда как раз вовремя, чтобы заметить, как жандармы бросились карабкаться по сходням. Повернув­шись, она заметила качающуюся в небольших волнах темноволосую голову Чака. Он отплыл уже достаточно далеко и быстро двигался к противоположному берегу залива.

– Черт бы побрал этих жирных свиней! Поче­му они не остановят его? – ругался Эди, беспо­мощно смотря вслед быстро удаляющемуся Чаку. Через пару секунд к нему присоединились жандармы.

– О Боже! – воскликнул один из них по-французски, увидев, что произошло.

– Остановите его! – возопил Эди.

Последовала минутная пауза, в течение которой подбежавшие от машины жандармы считали своим долгом выразить подобающее случаю изумление.

– Остановите его! – снова крикнул Эди. – Вы же не хотите упустить его? Офицер потянулся к кожаной кобуре у пояса.

Вытащить револьвер было секундным делом, но, едва он коснулся рукоятки, Зария, задыха­ясь, воскликнула:

– Нет, нет! Не стреляйте! Это чудовищно! Вы не посмеете!

– Вы должны задержать его, – настойчиво повторил Эди, и жандарм поднял руку.

Зария забыла обо всем на свете. Движимая страхом за Чака, она бросилась к жандарму и схватила его за руку, торопливо бормоча по-французски:

– Нет, нет, мосье! Не делайте этого. Уверяю вас, здесь какая-то ошибка. Нельзя стрелять в безоружного. Подумайте, умоляю.

Она зарыдала, не в силах сопротивляться, когда кто-то оттащил ее прочо. Жандарм снова поднял револьвер. Но было уже поздно. Чак уже скрылся за одним из кораблей, которые за­полняли гавань. Здесь были яхты, баркасы, два или три лайнера, несколько танкеров. Он мог спрятаться за любым из них.

– Вам не следовало так вести себя, мадемуа­зель, – строго обратился офицер к Зарии. – Кто этот человек вам?

– Он… мой жених, – всхлипнула Зария, ста­раясь сдержать слезы и освободиться от дер­жавших ее рук.

– Ваш жених! – Глаза французского поли­цейского встретились с ее взглядом, и он не­медленно отпустил ее. Он понял. С его точки зрения все – неповиновение, страсть, женские эмоции любого рода – было простительно, ес­ли это объяснялось любовью.

– Чего вы стоите без дела? – рявкнул Эди. – Ищите его. Должен же он где-нибудь выйти из этого проклятого моря?

Старший офицер отдал приказание, и два жандарма, которые сидели в машине в тот мо­мент, когда Чак бросился в море, прижали руки к виску. Один из них побежал на берег, очевид­но, в поисках телефона, другой вернулся в ма­шину.

– Мы арестуем его, когда он выйдет на бе­рег, – успокоил офицер Эди, который топал ногой от злости.

Он козырнул Зарии и сказал:

– Сочувствую вам, мадемуазель, но в следую­щий раз не препятствуйте французской поли­ции в исполнении долга. – И ушел, козырнув на прощание Эди.

Он был полон такого невозмутимого достои­нства, что Эди в ярости поднял сжатые кулаки, взывая к небесам.

– Идиоты! Полные дураки! – бушевал он. – Неужели они считают, что такими методами можно кого-нибудь поймать? Но, обещаю вам, он от них не уйдет! Это точно!

– И что тогда? – треснувшим голосом спро­сила Зария.

– Он будет строго наказан, – ответил Эди. – Контрабанда наркотиками карается очень сурово, это я точно знаю.

– Я не верю, что он провозил наркотики, – сказала Зария. – Я никогда не видела у него этих сигарет.

– Боюсь, ваше свидетельство сочтут слишком пристрастным. – Эди скривил губы в усмешке, повернулся на каблуках и пошел прочь.

Зария стояла на палубе, все еще не зная, как ей поступить. Побежать на берег вслед за жан­дармами? Но у трапа по-прежнему стоял мат­рос, который наверняка получил соответствую­щие распоряжения на этот случай. Ей не удаст­ся далеко уйти. Эди со своей бандой догонят ее. Девушка посмотрела на противоположный берег. Сумел ли Чак благополучно добраться туда? Ее мучили беспокойство и неопределен­ность. А вдруг ему угрожает опасность? Что с ним будет? Она смотрела на голубые волны залива, пока слезы совсем не ослепили ее.

– Любовь моя! – прошептала она. – Пусть Бог защитит тебя!