Милая обманщица

Глава 10

Ей казалось, ложиться спать смысла нет. Утро почти наступило, и Хейди знала, что переживания не дадут ей уснуть. Но все-таки ночной поход был утомительным, и в конце концов усталость взяла свое.

Хейди проснулась и увидела, что комната залита солнечным светом, а над ней стоит мрачный Рори, прямо у изголовья ее постели, полностью одетый.

— Вставай, Сью. Опять из больницы звонили.

— Надо ехать? — Она резко села на постели.

— Да, как можно скорее. Антония пришла в сознание.

И все это после нескольких недель! Сообщение резануло Хейди, как лезвие кинжала. Теперь уже некогда думать о себе и своих переживаниях.

— Ты сказал об этом Дженни?

Она в удивлении смотрела, как он покачал головой:

— Нет. Я решил…

— Надо сказать. Я сама скажу…

В конце концов, это ее обязанность. Рори благодарно улыбнулся. Какое у него чувствительное сердце, мельком подумала Хейди. Остальное он может сделать и глазом не моргнув, а тут теряется.

— С одной стороны, это хорошо, а с другой — плохо, — произнес он. — Я имею в виду — для Дженни. Боюсь, здесь кое-что происходило, пока ты спала.

— Что именно? — Как ни странно, теперь она совершенно естественно чувствовала себя в роли Сюзанны Десмонд. Ей не было ни странно, ни неловко оттого, что Рори находится в ее спальне, будто он и вправду ее супруг. — Подай, пожалуйста, халат, — попросила она.

Рори взял халат со стула и бросил ей.

— Видно, дело серьезное. — Мужчина мрачно усмехнулся. — Впрочем, рано или поздно это должно было случиться. По-моему, она собирает вещи.

— Она? Собирает? Что? Собирает вещи?

А с другой стороны, что в этом особенного? Любовь на всем белом свете действует одинаково — порывисто, бездумно, с обидами по малейшему поводу. И сам Рори за завтраком всегда был такой же взрывной. А Дженни бывала такой круглые сутки. Господи боже, как они продержатся ближайшие два-три года?

— Тебе надо самому учиться это делать, Рори Харт. Не всегда же я буду с тобой.

Он уставился на нее, открыв рот от изумления, и только молча посмотрел вслед, когда девушка быстро выскользнула за дверь. В действительности Хейди чувствовала себя не так уверенно, как говорила. Что-то в Дженни, при всей ее молчаливости и заботливости, намекало на приниженность.

«Сейчас я поверну ручку двери и увижу девочку в коротком меховом пиджаке, в потертых штанах, которые она носит с таким изяществом… Но Дженни сейчас нелегко, да и Рори тоже, и я должна в первую очередь думать о них».

— Дженни?

Шоколадный голос, который всегда устанавливал между ними невидимую границу, ответил:

— Да?

Хейди распахнула дверь и застыла на пороге пораженная.

По возрасту перед ней словно предстала двойняшка Тоби.

Длинные русые пряди заколками убраны назад. Пухлое детское личико, исцарапанные колени видны из-под темно-синей мини-юбки. Хлопковые гольфы, безупречно белые, аккуратно натянуты и расправлены. И — действительно, Рори был прав — на кровати стоял наполовину упакованный чемодан.

— Я возвращаюсь в школу, — возмущенно заявила Дженни. — Я его ненавижу! Больше ему никогда в жизни слова не скажу!

Хейди вдруг озарило: ведь это и есть настоящая Дженни — школьница, которой еще надо готовить уроки и сдавать экзамены! Наполовину женщина, наполовину девочка, сказала о ней мать Мария. Буквально на ее глазах соперница вдруг превратилась в беззащитного ребенка.

Конечно, когда-нибудь она вернется и в свою женскую ипостась, но в свое время.

— Джен, не надо так говорить. Ты знаешь, это невежливо, — упрекнула Хейди тоном старшей сестры, чего раньше у нее как-то не получалось. — А теперь я тебе кое-что скажу. Ты должна быть храброй. Нам только что звонили из больницы. Мы должны ехать немедленно. — Дорогая, это даже к лучшему, — прибавила она, увидев, как лицо Дженни порозовело и застыло и как угрожающе покраснел ее носик. — Так всем будет лучше. И потом, ты знаешь, я всегда рядом, если тебе понадоблюсь.

Дженни не ответила. На нее тяжким грузом обрушился истинный смысл происходящего, и она испугалась, как ребенок. Но тут же протянула ей руку — и Хейди кинулась навстречу.

— Ну что, Джонни, похоже, твоя миссия завершается. — Рори, который никогда не засовывал салфетки обратно в колечко у тарелки, на этот раз засунул ее, но не в то колечко.

Несколько натянуто Хейди воскликнула:

— Пока еще нет!

Завтра к этому времени все ее волнения останутся позади. Не нужно будет собирать грязные салфетки после еды, провожать Тоби в школу, гоняться за Панчем, жующим тапочки, и кроме всего прочего, больше не придется скрещивать оружие с Рори. Какая ты везучая девчонка, с горечью говорила она себе, хотя готова была от этого заплакать.

— Если не считать меня, — ласково продолжал Рори, — у нас тобой остались еще кое-какие дела. А когда, ты говоришь, Фриман за тобой заедет?

— Обещал часа в три.

— Отлично. Я вернусь намного раньше. — Он взглянул на часы. — Пойди посмотри, что она там делает, Джонни. Чтобы не тянуть до последней минуты.

Он уже второй раз за пять минут назвал ее Джонни. Очень странно. Конечно, он помнит ту старинную ирландскую песенку про Джонни, но ее, Хейди, никто так не называл, кроме Тоби. Она рискнула посмотреть на него, но лицо Рори было невозмутимо, как у игрока в покер.

— Я имею в виду Дженни. Путь она будет готова к отъезду. Спасибо.

Как всегда, этому несносному мужчине удалось разволновать ее. Он, как всегда, был невыносимым превосходством, а она, как всегда, уступила.

Хейди торопливо поспешила к девочке.

Прошло четыре дня после их поездки в больницу. Антония умерла так мирно, что Хейди не могла точно сказать, в какой момент это произошло. В один миг широко раскрытые голубые глаза смотрели без отрыва ей в лицо, а в следующее мгновение медсестра очень осторожно высвободила руку женщины из руки Хейди. Она только слегка покачала головой.

Ты подставила свое плечо под ношу, сказала ей мать Мария, скорее всего не задумываясь о последствиях. Кто знает, что из этого выйдет. Они сидели с Дженни на заднем сиденье машины. За рулем был Рори. Хейди надеялась хоть немного успокоить девочку.

Естественно, Дженни кинулась за утешением именно к ней. Какие бы трения ни были у них с Рори, он, казалось, обо всем забыл, но Дженни не забыла и не простила. Она вела себя вежливо, даже чересчур, но держалась холодно и равнодушно. И видимо, это важный момент, все эти дни не снимала школьной формы. Вероятно, сыграло роль и то, что это была особенная форма очень знаменитой школы.

Неужели, в недоумении спрашивала себя Хейди, в ней вдруг взыграла наследная гордость Десмондов? Неужели судьба будет настолько жестока, что трагедия Рори повторится еще раз?

Сегодня он должен отвезти Дженни в аэропорт, откуда она полетит в Англию, в школу. Рори предложил Хейди поехать с ними, но она отказалась. Для них эта поездка станет шансом наладить прежние отношения.

— Кроме того, — напомнила ему Хейди, — я тоже сегодня покидаю Гленгласс.

— Надеюсь, ты не очень торопишься.

— Пол за мной заедет.

— Но ты будешь в Долимаунте?

— Не знаю. Может быть, и нет. — От вранья ей стало не по себе, мучило чувство вины. — Пол вроде бы говорил, что мы куда-нибудь поедем.

— Понятно. — Он прищурился, и это сразу напомнило Хейди ту ночь, когда случился пожар, и с какой яростью он тогда отнесся к ее довольно невинной встрече с Полом. Неужели опять случится то же самое? Она взмолилась, чтобы не произошло никаких сцен, и была даже разочарована, услышав равнодушное: — Мне надо знать, где ты будешь, чтобы связаться с тобой.

— Ты имеешь в виду… — Ее передернуло. — Насчет развода?

— И это тоже. А главное — насчет завещания. Ты же понимаешь, что все состояние завещано тебе?

Хейди не могла притворяться, будто это не приходило ей на ум.

— Да, я об этом думала. Но разумеется, я не стану его касаться, ни одного пенни.

— Разумеется? — недоверчиво переспросил он и посмотрел на нее пристально.

— Да, ты же понимаешь, — торопливо заговорила девушка. — Я сбежала тогда, не писала… Думаю, там не так много, но считаю, все должно достаться Дженни. Надеюсь, ты сможешь это как-нибудь оформить?

— Я? — еще больше удивился он. — А при чем тут я? Думай, что говоришь, детка. Ты должна сама разбираться с адвокатами. Я могу, конечно, пойти с тобой, если хочешь. Заодно оба дела и оформим.

Они решили обо всем договориться окончательно, когда Рори вернется из аэропорта.

— Джен, ты готова ехать? — осторожно спросила Хейди, постучав в дверь.

Дженни выбежала из комнаты в пальто и беретике, тоже непременной части школьной формы, и трогательно обняла Хейди.

— Я буду ужасно по тебе скучать! — воскликнула девочка.

Сейчас главное было не потерять голову. Хейди внушала ей тоном старшей сестры, как важно сейчас получить хорошее образование. Дженни вполне серьезно отнеслась к ее словам и даже кивнула. А потом пустилась рассказывать о представлении, которое они устраивают на Рождество. Их классу поручили шить костюмы, так что предстояла куча дел. Марианна (подружка, с которой Дженни жила в одной комнате) поведала об этом в письме.

— А мы с тобой еще увидимся? — неожиданно спросила девочка.

Если учесть, что они сестры, это был довольно странный вопрос, несмотря на то что дядя Дженни, Джек Уиттейкер, позвонил из Онтарио и настойчиво приглашал племянницу провести рождественские каникулы с ним и его семьей. Это очень здорово, с искренним доброжелательством откликнулся Рори, мол, у Дженни появятся новые родственники, она увидит новую страну, встретится с двоюродными братьями и сестрами…

Как же он самоотвержен и полон горячей жажды помочь Дженни устроить жизнь! Однако положение Хейди на самом деле было более чем щекотливым. Конечно, рано или поздно придет время, когда Дженни узнает о ней всю правду. Но нужно ли это делать именно сейчас, когда бедняжка только что потеряла мать?

— Увидимся, если захочешь.

— Конечно захочу! — воскликнула Дженни. — Ты же моя сестра, правда?

«Судьба, видимо, издевается надо мной, — подумала Хейди. — Мое положение и так очень шаткое, а Дженни делала все, чтобы разоблачить самозванку, — настояла на поездке в монастырь, к матушке Марии. Тогда только деликатность и душевная чуткость старой монахини спасли меня от разоблачения и позора».

— Ну, сестра я так себе, — осторожно начала она. — Потом, я так некрасиво поступила с матерью, и вам все это пришлось расхлебывать — тебе и твоему отцу.

— Это теперь не важно. — Строгая форма и берет делали Дженни похожей на юную медсестру. Серьезность взгляда усиливала это впечатление. — Не так уж важно, какие мы сестры. Даже если бы мы вообще не были сестрами — все равно, не в этом дело. Просто мы с тобой похожи.

Это заявление могло значить что угодно, а могло вообще ничего не значить. Скорее всего, Дженни сказала это нарочно — она обо всем догадалась. Хейди подумала — то, в чем сама она никак не могла признаться, было сказано за нее. И разве эта правда не освобождала ее?

Она поморгала, нисколько не смутившись, и Дженни обняла ее за плечи.

— Пиши мне, — строго приказала школьница.

— Непременно, — пообещала Хейди.

Во дворе Рори нетерпеливо посигналил из машины. И уже через несколько минут длинный блестящий автомобиль торжественно вырулил со двора — Дженни долго махала ей рукой из окна.

Хейди посмотрела на часы и заторопилась к черному входу. Автобус на Дублин проходил через Гленгласс утром и вечером. Утренний рейс отправлялся в десять тридцать. Ее чемодан стоял упакованный еще с вечера.

Она наспех написала записку:

Она хотела сначала добавить, что благодарит за все, однако решила, что, скорее всего, Сюзанна должна воспринимать любые добрые услуги как должное. Покончив с этим, Хейди передвинула на вешалке зеленую куртку Сюзанны на середину теперь уже опустевшего гардероба, сняла с вешалки свое кашемировое пальто и взяла корзинку Бранда.

Когда она несколько недель назад впервые вошла в эту старую комнату, единственным украшением которой была новая двуспальная кровать, ощущение присутствия Сюзанны было просто ошеломляющим. И сейчас ее вновь охватило похожее чувство, особенно когда она напоследок взглянула в окно — на лужайку, толстые стволы старых берез, тускло-голубое небо…

«Я так и не узнала, в какое время года Сюзанна уехала из Гленгласса. Стоял ли тогда лес зеленым или уже скинул листву? И как, на чем она уехала? Что чувствовала в тот момент?»

Сегодня никого из рабочих не было на опушке леса рядом с домом. Вполне возможно, именно этот вид предстал тогда взгляду Сюзанны. Оранжевые листья застилали дорожку к дому, опустевшие гнезда проступали в черной паутине ветвей. Это чувство невозможно было передать словами, и она молча стояла, прощаясь с Гленглассом. Говорила со старым домом, который скоро закончит свои дни, с лесом, двором… И они уже не казались ей чужими, а она себе — странным пришельцем.

— Попрощайся за меня с Тоби и передай ему всю мою любовь, — бормотала Хейди. — И спасибо тебе, Рори, за все. За все.

Хейди двинулась вперед, мимо бывших конюшен, и вдруг остановилась как вкопанная. Дверь конюшни, где она закрыла Бранда, была распахнута.

Она заглянула туда — скорее по привычке. Бранда там не было. Странно, куда же он делся? Раздумывать некогда — его надо найти, и очень быстро.

— Бранд! — тоскливо закричала девушка. — Бранд, кис-кис! Сюда, Бранд, завтракать! — Она знала, этот обжора еще не завтракал, а на пустой желудок он не мог не отозваться.

Через двадцать минут тщетных усилий, охрипнув от крика, Хейди ничего не добилась. Это могло означать только одно — Бранд далеко и не слышит хозяйку.

Еще один автобус останавливается в Гленглассе. Он приходит примерно в поддень, но, к сожалению, это обратный рейс из Дублина. Не важно, пусть обратный, главное — уехать отсюда сегодня. Собственно, это даже неплохо — если она на ночь остановится в Вестфорде или Уотерфорде и оттуда напишет письмо Рори, таким образом даст ему ложный след. Главное сейчас отыскать Бранда. Но кот пропал бесследно.

Хейди чувствовала, что нервы у нее на пределе. Может быть, она зря так нервничает и суетится. Но так необычно не видеть нигде знакомое пушистое тельце. Он любит, конечно, пойти в лес поохотиться, но всегда бежит по первому зову и вообще любит крутиться возле дома. Бранд либо грациозно восседает на парапете, красуясь только что вылизанной шерсткой, либо крутится вокруг ножек кухонных стульев — в общем, никогда не пропадает из виду надолго.

Страшное предчувствие словно холодной рукой коснулось ее сердца — Бранда нет дома уже больше двух часов. Он наверняка проголодался, ему давно пора быть здесь… если только… если только с ним ничего не случилось.

Она намеренно подумала о худшем. В первые дни Хейди так боялась капканов, но потом, закрутившись другими делами, просто надеялась, что с ним все будет в порядке. И до сих пор действительно все шло хорошо. А стоило ей успокоиться, как случилась катастрофа.

— Бранд! — закричала она, теряя голову от страха, и поспешила в лес.

Белки вели себя смело и даже нахально. Длинный рыжий хвост метнулся по тропинке впереди нее, еще один рыжий комок промелькнул в воздухе между деревьями, используя ветку как трапецию.

Хейди пошла дальше, утопая в темноте подлеска. Рабочих не было видно, домик лесника Рори был закрыт, так что это немного напоминало воскресенье. Деревья словно хватали ее своими длинный ветками, хлестали по лицу, стоило только зазеваться.

И вдруг из кустов вынырнула голова и звонко крикнула:

— Привет, Джонни!

Хейди подпрыгнула на месте. Душа ушла в пятки. Голова была каштановая, взлохмаченная, а улыбка слегка виноватая. И на то имелись причины.

— Ты же должен сейчас находиться в школе, — строго напомнила Хейди.

— А мне не хотелось, — не стал кривить душой Тоби.

Несмотря на обеспокоенность из-за пропажи Бранда, Хейди не хотела пускать дело с Тоби на самотек.

— И часто прогуливаешь?

У Рори и без того хватает проблем, чтобы еще Тоби доставлял неприятности. Мальчуган виновато потупился:

— Нет. Просто сегодня особенный день. Я… я хотел тебя проводить. Подумал, мы пойдем с тобой погулять…

«Ах, как ловко, — улыбнулась про себя Хейди. — Подумать только, какой хитрец. Кого угодно обведет вокруг пальца. Но как же я его люблю!»

— Да, похоже, один-ноль в твою пользу, — поджав губы, признала она. — Это еще твой отец не знает. Представляю, что он сделает, когда твои прогулы обнаружатся. Но раз уж ты здесь — скажи, ты не видел Бранда?

— Вшивый Домик? Видел, конечно, — немедленно ответил Тоби. — Вон там. — Он мотнул головой в сторону. — Я видел его в кустах возле оленьей тропы.

— Господи, ну слава богу, — с облегчением вздохнула Хейди.

Тоби энергично закивал:

— Пойдем, я тебе покажу.

— Тоби, я тебя прошу, сделай для меня кое-что. Пожалуйста, никогда больше не прогуливай уроки. Это непорядочно по отношению к папе. Он ведь так на тебя рассчитывает, так доверяет тебе.

— Что значит — рассчитывает? Он что, капиталовложения, что ли, в меня делает? — Сорванец с жадным любопытством уставился на Хейди и сразу стал похож на Рори.

— Вот именно! — подтвердила девушка. — Он все, все в тебя вкладывает, Тоби, — и время, и деньги, и силы. И очень, очень верит в твое будущее. Ты для него самый главный человек, а порой — главная проблема. Но не всегда. Помнишь, когда ты нашел браконьеров? Как мы все тобой гордились тогда! Но больше всех, конечно, твой папа. И знаешь почему?

Тоби застенчиво и несмело переспросил:

— Почему?

— Потому что это было доказательство, что он не зря на тебя надеялся. Ты оправдал его ожидания. И доказал, как вы с ним похожи. Практически яблоко — и яблонька, вот вы кто.

Он искоса бросил на нее застенчивый, но очень довольный взгляд, а сам стал пунцовый словно пион. Но скоро опять стал самим собой и толстой палкой принялся сшибать сучья с ветвей.

— Смотри! Смотри! — вдруг закричал мальчик, указывая куда-то пальцем. — Мы уже подошли к оленьей тропе.

Действительно, Хейди узнала поляну и маленький разваленный домик чуть поодаль, где они ночью прятались с Рори в засаде на оленей.

Тоби свернул за угол и пропал из вида. И вдруг Хейди услышала вздох, испуганный вскрик, и потом — тишина. Забыв обо всем на свете, она ринулась по тропинке за поворот и увидела Тоби. Он стоял весь пунцовый, уши горят огнем, а над ним возвышался какой-то человек. Мужчина смотрел на мальчика во все глаза. Она знала, что это не один из рабочих Рори, и ей не понравился вид незнакомца. Но, с другой стороны, только из-за того, что у человека неухоженный вид… Она поколебалась, и, к ее позору, Тоби первый взял инициативу в свои руки.

— Боюсь, вы пересекли границу частной собственности, — заявил он сипло. — Здесь частная территория.

— Да что ты говоришь? — возразил мужчина. — По-моему, ты немного отстал от времени, сынок. Ты не вплел тут повсюду вывески с надписями, приветствующими посетителей?

— Это только когда охотничий сезон. А сейчас он закрыт, так что сюда заходить нельзя.

Щеки Тоби все еще пылали красными пятнами, но он добился своего. Незаконный пришелец неловко переминался с ноги на ногу.

— Ну хорошо, сынок, будь по твоему. И как мне отсюда выбраться?

— Я вас лучше провожу. Так мы будем уверены, что вы нигде не оставите непотушенную сигарету или спичку. — Это было почти идеальное подражание голосу Рори — твердому и официальному, что показалось Хейди даже забавным, в отличие от нарушителя — он сам теперь покраснел до корней волос.

— Ну давай, веди, — недовольно буркнул мужчина.

Хейди, которая ни за какие сокровища на свете не отпустила бы Тоби одного с таким типом, поплелась за ними до разграничительного забора. По другую сторону от него расстилались вересковые заросли.

— Идите в ту сторону, — показал рукой Тоби. — Берите все время вправо, и скоро выйдете на дорогу. А потом пройдете мимо водопада. Только сами туда не упадите!

Незваный гость не оценил шутку. Мрачный, насупленный, он прошаркал прочь.

Хейди чувствовала, что немного устала и очень расстроена. Она так и не нашла Бранда и теперь не успеет на полуденный автобус. Тем не менее надо обязательно уехать из Гленгласса до того, как Рори вернется из аэропорта.

Ее размышления прервал Тоби:

— Джонни, видишь тех людей, наверху?

Хейди различила три фигуры на вершине холма. Она никого из них не знала.

— Вон тот, маленький, — возбужденно говорил Тоби. — Это тот, кого мы поймали с зайцами. Помнишь, мы еще потом их видели, когда они разговаривали с тем парнем, которого очень не любит папа?

Да, Хейди помнила. Пол подошел к машине, и она волновалась из-за боязни стычки между ними. Неужели Тоби подозревает что-то более плохое?

Она внимательно взглянула на мальчугана и увидела, как он задумчиво кусает губы.

— А что такое?

— Я пытаюсь сообразить, — пробормотал он. — Папа не любит, когда сюда заходят чужие. Здесь самая запретная для посетителей часть леса. Сюда приходят олени.

Об этом Хейди знала по собственному опыту. Но пока никто из тех мужчин не подходил сюда так близко, чтобы спугнуть оленей. Они спокойно стояли на вершине холма. Она напрягла глаза, рассматривая лица непрошеных гостей. Надо же, Тоби узнал кого-то из такой дали, невероятно! Несмотря на близорукость, Хейди вдруг увидела, что их уже не трое, а четверо.

— Да, да, это тот! — закричал Тоби. — Они, видимо, его ждали. Точно, Джонни, говорю же тебе! Он тогда загонял зайцев в сети.

Тоби смотрел на них широко раскрытыми глазами, готовый действовать. Но Хейди понимала: дело нечистое и, возможно, Тоби небезопасно вмешиваться. Мальчик сорвался с места и пустился бежать. Она — за ним. Внизу, в зеленой долине, мирно паслось небольшое стадо пятнистых оленей. Пасторальная картинка, словно иллюстрация из книжки сказок, — золотисто-коричневые грациозные тела оленей на фоне зеленой травы. Выгнутые дугой шеи, изящные рожки, чуткие, постоянно прядущие уши. Это была группа самок. Гон закончился, и теперь самцы и самки снова паслись порознь.

Но это была не картинка, а реальность, и реальность, судя по всему, очень тревожная. Мужчина появился на склоне холма в отдалении от них. Он, казалось, собирается спуститься в долину. В руках у него что-то было — Хейди долго не могла понять что, пока луч солнца не высветил черный длинный ствол.

— У него ружье! — в ужасе прошептал Тоби. Как и у Хейди, у него при виде ружья азарт погони и приключений тут же сменился тоскливой горечью и страхом. Это было видно по его лицу. Он прошептал, словно про себя: — Господи! Господи, что же делать?

Потом человек с ружьем вернулся на вершину холма и стал о чем-то говорить со своими спутниками.

— Они что, уходят? — с надеждой прошептала Хейди.

Тоби оказался опытнее в таких делах:

— Нет. Просто решают, с какой стороны лучше зайти. Ветер не в ту сторону.

— Значит, с вершины холма они не будут стрелять?

— Нет, далеко, слишком рискованно.

В этих экстремальных обстоятельствах Хейди не могла не поразиться рассудительности Тоби. Ведь мальчишке всего десять лет, но она слушается его, как слушалась бы Рори.

Тоби наконец поднялся:

— Мне плевать, что они со мной сделают. Пойду и прогоню их.

Хейди схватила его за руку. Как ни тяжело ей, но она должна остановить Тоби. Он ведь маленький мальчик, а с вооруженными людьми шутки плохи. Даже миллион оленей разве стоит того, чтобы Тоби был ранен?

— Нет, Тоби, — твердо возразила девушка, — один ты никуда не пойдешь. Не теряй головы. — Момент был очень рискованный. Что победит: характер Рори или Сюзанны — ответственность или бесшабашность? — Уверена, папа бы тебя не отпустил.

— Ну ладно, — сдался Тоби. — Пойду приведу кого-нибудь. А ты оставайся пока здесь. Джонни, и постарайся, чтобы они тебя не заметили. Я вернусь как можно быстрее.

Рори мог гордиться сыном. Он с честью прошел проверку по всем статьям. И его последние слова: «Постарайся, чтобы они тебя не заметили» — до сих пор звучали у нее в ушах. Хейди не сомневалась, что мальчик побежит быстрее ветра, но все равно дорога неблизкая, так что ждать его нет смысла. Теперь она, хоть и страшная трусиха, должна сама выпутываться из нелегкой ситуации.

Предстать перед лицом четверых вооруженных мужчин было для Хейди немыслимым делом. Тем более, что она не может им предъявить обвинение в нарушении границы частных владений. А вот что она может сделать, и должна, причем быстро, пока Тоби не вернулся, — это спугнуть оленей. Может, например, скатиться прямо по склону. Но Тоби прав насчет ветра — он дул ей прямо в лицо. Гораздо разумнее обойти с другой стороны. Тогда олени почуют ее запах, и она их предупредит об опасности при первой же возможности.

Пока все шло неплохо. Сначала нужно найти дорогу и спуститься в долину. Только теперь Хейди поняла, что выйдет примерно к тому месту, где они с Тоби видели нарушителей. Тоби на ее месте наверняка не побоялся бы выйти к браконьерам, вооружены они или нет. А ведь ему всего десять лет.

Нельзя смотреть в пасть льву — или кому там, кажется, дареной лошади? Пока она пробиралась осторожно к другой стороне холма, мужчины исчезли. Их нигде не видно и не слышно.

Хейди лежала внизу. Перед ней зеленым чистым овалом расстилалась долина. Все так же мирно паслись оленихи, их короткие белые хвостики нервно подергивались. И теперь, когда, казалось, опасности нет, Хейди вдруг стало жаль пугать их. Они уже и так почуяли ее запах и начали опасливо оглядываться. Двигались с достоинством, быстро, но без суеты.

Хейди прошла в лощину позади оленей. Когда дистанция между ними сократилась, олени подались от нее прочь. Ей было жалко сгонять их, но слава богу еще, что все вышло так. Слава богу, что они живы.

Что это? Одна из олених вдруг словно споткнулась. Она упала на колени, но не свалилась. Те, что были позади нее, проскакали мимо, и тут из-за булыжников на холме застрекотали ружья. Еще одна олениха упала на колени.

Все произошло так быстро, что сначала казалось нереальным, как замедленная съемка в кино. И тут Хейди побежала вниз, в долину, не разбирая дороги, крича что есть мочи.

Нет, чуда не произошло — браконьеры не ушли. Они просто обошли с другой стороны, чтобы удобнее стрелять. И теперь она, Хейди, невольно согнала олених туда, ближе к булыжникам, так что они стали и легкими мишенями.

У нее будто мозг плавился от напряжения. Видимо, браконьеры не заметили девушку, потому что стрельба продолжалась. Она увидела прямо над собой на склоне холма еще одного человека. Он отчаянно жестикулировал. Видимо, заметил ее и махал руками, показывая: «Отойди назад!» Она ринулась вперед, стараясь встать посреди долины. Теперь они ее точно увидят, не могут не увидеть.

Перепуганное оленье стадо стало редеть. Хейди оказалась посредине, в окружении оленей. Почувствовала, как одна пуля просвистела мимо щеки. Она остановилась, переводя дух, и застыла на месте измученная, едва живая, раскинув руки.

И тут кто-то схватил ее с силой, без всяких церемоний. Силища, против которой она ничего не могла сделать, хотя слабо пыталась вырываться, потянула ее прочь.

Голос Рори прошипел у нее над ухом:

— Что ты такое… — Он так сильно сдавил ей плечо, что ей стало больно. — Дурочка! Что ты делаешь? Даже Сюзанна не осмелилась бы на такое безумие!

Даже Сюзанна… Эти слова, как ружейный выстрел, оглушили ее, и в мире остались только два человека — она и мужчина с отчаянно блестящими глазами.

— А ты давно все понял? — пролепетала Хейди.

— Я все время это знал, — беспечно обронил он.

— Все время?

— Да. Позволь тебе объяснить. Нет у меня никакой жены. Сюзанна умерла несколько лет назад.

— Умерла?! Почему же об этом никто не знает? — Хейди была так потрясена, что даже не испугалась.

— Как никто не знает? Все всё знают, — отрубил он. — В Гленглассе всем известно, что я вдовец. Наверняка Тоби тебе тоже говорил, что его мать умерла.

Ей нечего было возразить.

— Да, но все равно, это ведь ложь… и довольно жестокая. Все эти годы ты знал и позволял Антонии надеяться…

— Вот именно. Все эти годы я знал и позволял ей надеяться.

Мир медленно возвращался, просачиваясь в сознание лицами, голосами и запахами.

— Да, она цела! — прокричал Рори в ответ кому-то. — Мы сейчас поднимемся.

Хейди с падающим в пятки сердцем обернулась на оленей. Истребление закончилось. Те, кто смогли, разбежались по склонам, и те, кто не успели уйти, бродили по долине, опустив головы, спотыкаясь, с подгибающимися передними ногами.

— Не надо смотреть, — предупредил Рори. — Пойдем отсюда. Забирайся наверх! — рявкнул он, когда она обернулась. — Если только не хочешь, чтобы я тебя понес. — Он твердой рукой подхватил ее под локоть. Но то, что Хейди увидела в долине, потрясло ее так сильно! Она была на грани слез и не могла ступить ни шагу. — Идем, не торчать же здесь весь день! — грубо прикрикнул Рори.

Как он вообще оказался здесь? Из Гленгласса до дублинского аэропорта ехать довольно долго! Рори отмахнулся от этого вопроса. Он не хотел уезжать надолго, поэтому довез Дженни только до города, посадил на автобус до Дублина и вернулся. Проезжая мимо хибарки Вилли Бирна. увидел, как старик делает ему знаки. Подъехал к нему, и тот рассказал про какого-то парня, который заезжал на днях и все расспрашивал, как добраться до оленей. А потом оказалось, что Пола видели вместе с браконьерами.

— Да, но это он для меня расспрашивал, — кинулась Хейди защищать приятеля, а у самой мурашки побежали по спине от невыносимой догадки. — Правда, Пол задавал ему вопросы. Но я стояла рядом. — Видимо, для Рори это не было сюрпризом, потому что он спокойно кивнул. Хейди вздохнула: — Это потому, что я мечтала увидеть оленей.

На это Рори ничего не сказал.

— Но… ты же не думаешь… — У нее не хватило мужества закончить.

— А что мне остается? Скорее всего, в этом и состояла его роль. На остальное у него пороху бы не хватило. Он только посредник. Но этого мы никогда не узнаем и не сможем доказать. Однако ничего другого предположить не могу.

Потом Рори рассказал, что, пока они разговаривали с Вилли, появился Тоби, прибежавший за помощью. Действительно, он несся быстрее ветра и добежал до Вилли за десять минут. Он не двинул через лес, а прыгал по скалам, с камня на камень, как, он видел, делал его отец.

— Да, эта история надолго запомнится, — мрачно закончил Рори свой рассказ. — Ты еще не скоро придешь в себя. А что тебя-то заставило идти под выстрелы?

Неужели он так и не понял? Неужели не поверил, что она пыталась спасти оленей? Последний выстрел прозвучал еще до того, как он вытащил ее из зоны обстрела. Так что Рори опоздал. Она не могла оторвать взгляд от дна долины, где какие-то люди ходили вокруг раненых животных. Все поплыло у нее перед глазами, и она ухватилась за пучок травы, чтобы не упасть.

— Не спорь, — строго прикрикнул Рори. — Как ты могла вести себя так безответственно? И не смотри туда, отвернись. У меня хватает дел, чтобы еще с тобой возиться.

«Как я могла? Да как он смеет! Фамилия у него Харт — олень, и сам он такой же — дикий и бесчувственный. Воспринимает всех женщин, будто они его оленихи. И еще теперь у меня на плече синяк будет от его руки». Она завелась от злости:

— Не понимаю, что тут такого. Тоби ведь тоже рисковал.

— Тоби, по крайней мере, пошел на просчитанный риск. А ты…

— А, прекрасно, если говорить о расчете. — Они дошли до верха, и Хейди увидела его автомобиль, оставленный прямо посередине дороги. — Я никогда не умела правильно считать.

— Вот как? Тут ты права, Хейди Браун, еще как права!..

Хейди посадили в машину и велели ждать. Она ничего не могла больше сделать, потому что Рори закрыл автомобиль, а ключи унес с собой. И скоро девушка поняла, зачем он это сделал. Со стороны долины раздалось два выстрела.

Значит, все ее усилия были напрасны. Наоборот, она приложила к этому руку. Если бы не вела себя так глупо, олени могли бы убежать. И если бы не рассказала Полу про Вилли Бирна, браконьеры вообще никогда не нашли бы сюда дорогу. Девушка закрыла глаза.

Вместе с этим на нее нахлынул миллион других несчастий, горестей и ошибок. Что она принесла в Гленгласс? Кроме потерь, бедствий и ревности? И что принесла леснику? Только лишние заботы и напоминания о грустном прошлом. Да еще умудрилась полюбить его с первого взгляда…

Остается только один выход. Надо уехать, и как можно скорее.

По голосам, доносившимся снизу, из долины, Хейди поняла, что Рори не один. Но подошел к машине только он.

— Ты, наверное, слышала? Двоих пришлось пристрелить, — тихо сообщил он, забираясь в автомобиль. — Но у остальных, кажется, есть шанс выкарабкаться. По крайней мере, старый Вилли так говорит. — Оказывается, старый Вилли Бирн тоже пришел сюда, услышав выстрелы, и теперь помогал рабочим лесничества. — Для его лет это удивительно. Старина Бирн на вершину Эвереста дойдет, если узнает, что его олени в опасности. Лучшего ветеринара не сыщешь. Это я тебе точно говорю. — Он глянул на Хейди и покачал головой. — Ну, не грусти, девочка. Не вешай нос, этим делу не поможешь. Я же тебе говорил как-то, что смерть для животного — часть жизненного цикла. Она приходит в один из дней, и ничего с этим не поделаешь. Завтра утром уцелевшие опять придут сюда пастись, как будто ничего не было. Тоби уже знает это. Я оставил его со старым Вилли. Ветеринара я вызвал, он скоро приедет.

Простые, человечные слова успокаивали своей будничностью. И даже то, что Тоби находился там, ничего не меняло. Это давало надежду, что когда-нибудь из него вырастет настоящий мужчина. Теперь ей оставалось только распрощаться как можно более достойно.

— Ну что, Хейди Браун, кто из нас начнет?

— Может, ты прежде всего расскажешь, откуда знаешь мое имя?

— Нет ничего проще. Я его знал еще до того, как тебя встретил. В то утро, когда я впервые постучался к тебе в домик, твоя соседка сообщила, где тебя искать. Она мне еще много чего про тебя рассказала. — Он усмехнулся. — Но от этого у меня только разыгралось любопытство.

— То есть ты расставил для меня ловушку.

— Вот именно, — радостно согласился Рори. — Как только я услышал имя Фримана, то понял: он решил воспользоваться тобой, чтобы поживиться за счет наследства. Однако наследства практически нет. Ни Джек Уиттейкер. ни Антония ничего не оставили. Но судя по всему, Фриман этого не знал, и я решил, что ты могла бы неплохо развлечься, раз уж ситуация так сложилась.

— Да уж, я развлеклась, — вздохнула Хейди.

Мужчина покраснел до ушей. Это снова был молодой, застенчивый и немного пристыженный Рори.

Десять минут спустя Хейди поведала всю историю от начала до конца. Закончился рассказ неожиданным конфузом:

— Ты, наверное, считаешь, что я не должна была так поступать. Даже ради Антонии, я ведь не знала, кто и зачем меня использует. Никто не знал, чем это закончится. А завершилось все тем, что Антония умерла.

— Как большинство людей, — тихо заметил он.

— Да, с самого начало все пошло не так. Включившись в игру, я уже не могла остановиться, как в тот день, с матерью Марией. На самом деле в моей помощи Джейн не нуждалась. Может быть, только на этой неделе. И для тебя было, наверное, тяжело ворошить прошлое. — Он прищурился. — О, пойми меня правильно, — сразу занервничала Хейди. — Ты потерял Сюзанну, а потом появилась я, так похожая на нее, что ты не мог нас различить.

Ее извинения прервал раскатистый смех. Девушка озадаченно заморгала, но услышала только новые раскаты хохота.

— Думаешь, ты на нее похожа, девочка моя? Почему, по-твоему, я вспомнил тогда песенку «Джонни, тебя не узнать»? Собственно, я начал с того, что хотел тебя немножко проучить за твою дерзость, а кончилось все тем, что — помоги мне господь — я рисковал жизнью, чтобы спасти тебя.

Ну что за человек!

— Да, конечно, это очень мило с твоей стороны, — самым холодным тоном ответила Хейди. — Но мне кажется, я и сама неплохо могу за собой присмотреть.

— Уж ты можешь, — помрачнел Рори. — Поэтому мне, наверное, приходилось все время кружить возле тебя, чтобы избавить от Фримана. Неужели ты так об этом и не догадалась?

— Нет.

— Жаль, что я тоже о многом не догадывался поначалу. Не знал, что и думать. — Вид у него был возмущенный. — Даже когда понял, что ты только пешка в его игре…

— Я? Пешка?

— Не перебивай. Фриман использует женщин в своих целях. Они считают его неотразимым.

— Ну и дурочки. Меня он не использовал. Меня никто никогда не использовал, ни один человек. Я сама гребу на своей лодке, вот так! — Видимо, это было чересчур. — Если бы я знала, что ты так обо мне думаешь, — я бы ни минуты не осталась у тебя.

— А если бы я знал реальное положение вещей, я бы тебя не потерпел ни минуты в своем доме! — ответил Рори. — Но видишь, все вышло не так уж плохо. Тоби к тебе очень привязался, и ты на него хорошо влияешь. Я тебе за это благодарен.

— Благодарен? — «Что за глупости он говорит! Это я так много приобрела здесь и увезу с собой самые счастливые воспоминания». — Надеюсь, ты гордишься Тоби. Я хочу сказать, после сегодняшнего случая любой отец… — Хейди посмотрела и увидела, как Рори нахмурился. Озадаченная, она умолкла.

— Горжусь, — отозвался он. — Да, я им горд и благодарен ему. Но не как «любой отец». Ты меня понимаешь?

Нет, она не понимала и потому покачала головой.

— Сюзанна была уже беременна, когда мы поженились, — признался Рори. — Иначе не согласилась бы, сколько бы я ее ни уговаривал. Но только она, видишь ли, забыла мне об этом вовремя сказать — у нее случился провал памяти. — На вопрос в глазах Хейди он ответил: — Нет, я точно не знаю. Он, наверное, тоже не знает. Сюзанна очень боялась его потерять. А он такой ветреный — готов был бросить ее в любую минуту.

Он же увез ее с собой, вспомнила Хейди. А потом бросил одну и уехал. Про что там говорил Пол — про Токио или верблюжий караван в Ираке?

Она поразилась тому, как ее романтическая картинка потускнела и съежилась. Сюзанна, с ее ореолом бесстрашия, вдруг показала свою подлинную натуру — трусихи и подлой обманщицы. Конечно, ужасно, если бы она бросила Рори с их ребенком на руках. Но выйти за него замуж, будучи беременной от другого человека, и потом оставить ему чужого ребенка — это уже ни в какие рамки не лезло. А поскольку Тоби, судя по всему, ребенок Пола, какие сомнительные черты он мог унаследовать от родителей? Глядя на него сегодня, было ясно видно, что отцовских черт в нем больше.

— Раз речь зашла о Тоби…

— Я сделал для него все, что мог, — сухо отозвался Рори.

— Нет, я просто хотела сказать… Да, может, он детеныш от комолого самца, но он еще станет королевским.

Ее защита вызвала улыбку.

— Да, он вообще-то неплохо себя проявил. С твоей помощью.

Ей было нелегко задать следующий вопрос:

— А что случилось с Сюзанной?

— О, это очень грустная история. — Голос у него звучал устало. — Очень грустная история, которая тянулась слишком долго. Ты в прошлом году не видела документальный фильм, он назывался «Гейл умерла»?

Она кивнула, припоминая фильм о трагической судьбе молодой наркоманки, которая совсем опустилась. Внутри все замерло, когда она поняла, что Рори имеет в виду.

— Что-то в этом роде, — кивнул мужчина. — Полный кошмар. Я видел Сюзанну временами, как правило, в больнице, где ее пытались лечить и всегда посылали за мной. Она могла бы вернуться сюда в любое время. Но не хотела. Антонии я ничего не говорил. Может, и зря. Возможно, и ты зря ее обманывала. Кто теперь скажет? По крайней мере, мы с тобой оба думали в тот момент, что поступаем правильно. — Он пожал плечами. — Впрочем, все это в прошлом. Все это было давным-давно.

После такого страшного признания их двойной маскарад выглядел особенно отвратительно.

— Да, но, наверное, ты снова все это пережил, когда привез меня сюда. Наверное, тебе нелегко было почувствовать все заново.

— Глупости. Я рад, что ты приехала, — неловко признался он. — Оставайся, поживи у нас еще. Я знаю, Тоби будет очень доволен. Он без тебя заскучает.

Искушение остаться было сильное, но надо его преодолеть.

— Я тоже буду по нему скучать, — отозвалась Хейди. — Но сегодня мне нужно вернуться домой. Мне столько надо сделать!

Когда они подъезжали к дому, Хейди вдруг вспомнила о Бранде и стала тревожно оглядывать перила, подоконники и прочие выступы, где он мог сидеть.

— Что такое? — тревожно спросил Рори.

Узнав, в чем дело, он нисколько не обеспокоился.

— Да ты, наверное, просто плохо глядела. Небось сидит себе преспокойно в доме, на чьей-нибудь постели.

— Нет, его там нет, — твердила девушка, — ты не знаешь повадок моего кота.

— Ну тогда, значит, попался в ловушку. И не говори, что я тебя не предупреждал.

Интересно, почему при этих словах у него на лице нет ни тени беспокойства? Последнее время ей казалось, что он проникся симпатией к Бранду…

Рори вошел в дом, и, когда позвал ее, Хейди наконец решилась войти. Ей казалось, что судьба настроена против, и теперь внезапное и необъяснимое исчезновение любимого кота стало последней каплей. Его могли съесть в лесу дикие звери, или действительно он мог попасть в ловушку, как утверждал Рори.

Через секунду она услышала, как открылась дверь.

— Иди сюда! — строго позвал он.

Бранд — несчастный, изголодавшийся, с безумными глазами, запертый, брошенный на произвол судьбы в чужом жестоком мире. Про него точно можно было сказать, что судьба обошлась с ним сурово. Он был оскорблен. И возмущен до кончика хвоста. Кот сидел, сжавшись в комочек, на стеганом одеяле на кровати Рори и не смотрел на них, отвернувшись мордочкой к стене. Хвост безжизненно лежал вдоль тела.

— Но как он мог здесь оказаться… Если дверь была закрыта… — засомневалась Хейди.

— Не надо на меня так смотреть, — прервал ее Рори. — Я не люблю, когда животные спят у меня на постели.

«Разумеется. Но как Бранд мог проскочить мимо меня в дом и я не заметила?» Хейди была на него очень, очень сердита и в то же время без ума от радости снова увидеть своего любимица. Но все-таки его поведение очень дерзкое. Она нежно упрекнула провинившегося шалунишку, и тот спрятал голову под лапу.

— Давай уноси его отсюда, — распорядился Рори.

Он вышел вслед за ними в коридор и закрыл дверь в комнату с нарочитой тщательностью, не вполне понятной.

— Да, и еще одно. Что это значит? — Он вытащил из кармана записку, которую Хейди написала второпях, и помахал ею в воздухе. — Так ты здесь, или уже уехала, или собираешься уезжать? Что-то непонятно.

— Я уезжаю! — вспыхнула Хейди сердитым румянцем. — И чем скорее, тем лучше.

— Отлично. Зачем тогда эта сцена с плащом и кинжалом? Я же тебя не держу. Я сам тебя подвезу.

— Меня не нужно подвозить, — насупилась девушка.

— Ну, как знаешь. — Он со значением покосился на ее чемодан, корзинку для кота и другие разные разности.

Странно, почему-то утром ей показалось, что все это совсем не тяжелое. Теперь Хейди в этом засомневалась. Она в ужасе смотрела на кучу вещей.

— До Эннискерри девять миль, — радостно сообщил Рори. Он посмотрел на часы. — Так, ладно, разбирайся тут как хочешь, а я пошел. Только сначала мне надо кое-что посмотреть. Пойдем-ка со мной, это много времени не займет.

Когда она заколебалась, он щелкнул пальцами на Бранда:

— И запри куда-нибудь кота. Может быть, в конюшню?

— Нет-нет. Он, оказывается, сам открывает дверь. — Она вдруг запнулась. — Или, во всяком случае… я так думаю.

— Да? — Когда-то он уже смотрел на нее так — глаза серьезные, щеки втянуты, губы крепко сжаты, чтобы на рассмеяться.

— Умник какой, — медленно проговорил он, словно надеясь, что Бранд поймет.

Свет или, по крайней мере, смутная догадка наконец осенила ее!

— Так это ты! Ты его выпустил из конюшни и закрыл у себя!

Он не сказал ни да ни нет, но чуть не лопался от смеха.

— А я так волновалась!

— А я, думаешь, не волновался? — возразил Рори уже серьезно. Но в следующую секунду снова заторопил ее: — Давай идем.

Хейди знала, что лесничество строит дом примерно в четверти мили от Гленгласса. Девушка никогда не видела его — он скрывался за деревянным забором. Сегодня ограждение сняли, и перед их взорами предстало на острове зеленой травы бунгало. Что бы там ни говорили о коммерческой ценности хвойных деревьев, там их не было и в помине. Вокруг дома высились липы и ясень с одной стороны, а с другой — три величественных дуба, в зеленой листве которых играли солнечные лучи. Чуть поодаль красовались береза и еще один дуб. Всего четверть мили от их дома, но казалось, что новый дом находится в самой гуще леса, потому что лесные животные продолжали как ни в чем не бывало обычную жизнь прямо по соседству с бунгало. Видимо, они привыкли к здешним местам. Белки мелькали в ветвях березы, совы сидели в дупле на дубе, лисицы лежали группками вместе со своим выводком на границе леса. И может, символично, что новая крыша выкрашена зеленой краской?

Растительность повсюду цвела буйным цветом, и здесь всем было место — и шустрым белкам, и пятнистым оленям, и несносным барсукам, и мальчишкам с прорванными штанами, и сердцам, которые долго страдали. Даже зимой дни здесь будут цветущими и полными жизни.

Хейди с удивлением повернулась к бунгало. В нем было множество окошек, некоторые сделаны арками. Ей очень понравилось. А еще красивее показались крылечко и веранда вокруг всего дома.

— Я думал, пора бы уже собаке увидеть кролика, — загадочно заметил Рори.

Хейди не знала точно, кто из них собака, но кролик был очень милый.

Ее захватило зрелище. Она увидела на окне в холле цветы. В длинной белой гостиной лежал простой ковер василькового цвета, а над мраморным камином висела картина с видом Виклоу. Пианино прекрасно будет здесь смотреться. Что за глупости! В нынешние времена мало кто держит в доме пианино. Она увидела темно-медовый коврик Рори, который лежал в маленькой столовой, а в ванной комнате оказалась голубая ванна, голубая и зеленая плитка и горшок с плюшем. «Красотища! Не важно, что это не мой дом, и я даже не знаю, кому он предназначается».

— Это мой дом, — гордо объявил Рори.

Хейди вдруг поняла, что это конец. Вот и пришло настоящее расставание. Ее обман раскрыт и прощен, больше не надо бояться ловушек. Она смеется — по крайней мере, могла бы смеяться. Хейди смотрела на его смуглый подбородок, зеленую защитную куртку, свитер, который сама стирала на прошлой неделе. Она думала о Дженни, которая когда-нибудь вернется домой, а сама она должна «идти с миром». Но мира не было в ее душе. Потому что сражение осталось позади, но было таким чудесным!

— В общем-то времени остается немного, — объяснял Рори. — Приближается день моей свадьбы.

«А я так старалась забыть об этом! Пыталась убедить себя, что он не может жениться на Дженни по крайней мере еще два или три года. Какая же я безвольная! Если уж часть моей жизни, даже часть меня, придется отрезать, ампутировать, то лучше сразу и без проволочек».

— Поздравляю, — сдержанно произнесла Хейди. — Надеюсь, вы будете очень счастливы.

— Да, буду, если только ребята успеют тут все закончить ко дню свадьбы.

Она почувствовала, что голова закружилась.

— А я думала, времени еще достаточно. Разве ты женишься не на Дженни?

— Дженни?! — Он изумленно уставился на девушку. — Я? Женюсь на Дженни? Ты что, с ума сошла? Дженни еще ребенок, она в школу ходит.

— Она тебя любит.

— Уже нет! С тех пор как я умыл ее, все как рукой сняло. Она тебе не рассказывала? Я чувствовал, что к этому дело идет, а в то утро, когда ты спала, она вышла к завтраку с намазанными зеленым веками, а рот был весь в пунцовой помаде. Сама она не могла это оттереть, так что пришлось ей помочь. Я сказал прямо, что брачный сезон закончился и ловить ей нечего.

— Рори! Ну зачем же так грубо… Она же…

— Что? Не поймет? Еще как поняла. Я тоже все понял. Знаешь, когда кто-нибудь положит на меня глаз, я это за версту вижу. — Глаза его лукаво сверкнули. Он посмотрел на Хейди с двусмысленной усмешкой. Это возмутило девушку.

«Рори» — значит «красный», думала она, «харт» — значит «олень с рогами с двенадцатью отростками», да еще лесник. Даже для тех, кто плохо складывает, вывод очевиден — высокомерный и полновластный монарх дикого леса.

— Ты совсем как твое имя, — жалобно посетовала Хейди. — Тебе кажется, что все самочки готовы бегать за тобой.

«А вдруг он… — От этой мысли ей стало плохо. — А вдруг он и про меня тоже так думает?»

Комната была пустая, без мебели, и гневные слова эхом отскочили от стен. Хейди стало стыдно. «Если он сейчас взревет, как его взбешенный тезка олень, я не удивлюсь», — размышляла девушка.

Но Рори не стал шуметь.

— Нет, к сожалению, не все, — просто ответил он. — Единственная, кого я хочу, убегает от меня.

Наступившее молчание было сродни тишине, когда вдруг просыпаешься среди ночи.

Темно-синие глаза Рори тоже выражали спокойствие.

— Как мне ее поймать? — нежно спросил Рори. — Больше не осталось котов, чтобы запереть их в спальне и не дать ей уехать. — Он взял ее за руки и притянул к себе.

— Похоже, тебе это все же удалось, — выдохнула, зажмурившись от счастья, Хейди.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.