Милая обманщица

Глава 2

— Да, дорогая, ты права, я знаю, для тебя это было неожиданно… но что мне оставалось делать? Если бы я сразу все рассказал, ты бы отказалась. — Они с Полом сидели в кафе больницы. — Допивай, — подгонял он, — и я возьму тебе еще.

Хейди повиновалась механически. Кофе обжег губы, и это вывело ее наконец из полуобморочного состояния.

— Но кто она? — набросилась Хейди на Пола. — И кто такая Сюзанна? Я уже слышала от тебя это имя — когда мы ехали в поезде.

— Не надо так шуметь, дорогая, — старался утихомирить ее Пол. — Вдруг кто услышит. Тебя сколько здесь не было? Недели две? Значит, ты ничего не знаешь. Авария произошла около десяти дней назад, как раз перед моим отъездом в Швецию.

— Но скажи, наконец, Пол, кто она?

— Прости, моя маленькая лилия. Ты так похожа на Сюзанну, что мне кажется, ты должна была ее узнать. Это Антония Уиттейкер.

— Антония Уиттейкер! Та самая владелица Гленгласса! Женщина, которая, словно Касабланка, хранила наследие предков и которой довелось увидеть, как оно разграблено и уничтожено. Я ее не знаю.

Пол все ей рассказал, и рассказ оказался трагичным. Джек Уиттейкер, он был за рулем, умер на месте. Антония находилась в таком тяжелом состоянии, что тоже должна была умереть. Только одно удерживает ее в жизни — дочь Сюзанна и желание ее увидеть.

— Но я все равно ничего не понимаю. А где Сюзанна?

— Никто не знает, — вздохнул Пол. — Она ушла из дома пятнадцать лет назад, когда ей исполнилось семнадцать. Поссорилась с отчимом и удрала. Больше ее не видели. Конечно, родители давали объявления, но никакого толку. Я сам пытался в Лондоне навести кое-какие справки. Я знаю тех, кто мог бы помочь. Но, увы, ничего не удалось выяснить. И вдруг совершенно случайно встречаю тебя.

— А я на нее похожа?

— Очень. Не то что вы с ней как две капли воды. Но ведь прошло пятнадцать лет, и — из-за давления или чего-то там еще — Антония плохо видит.

— О, Пол, я знаю, ты действуешь из лучших побуждений, но… — Глупо спорить, решила Хейди. Дело сделано. Она уже заговорила с женщиной, дотронулась до нее и, кажется, смогла утешить несчастную. Если ей удалось вызвать отклик в ее затухающем сознании, нельзя теперь хладнокровно повернуться и уйти. — А другие родственники у нее есть? — спросила Хейди, собравшись наконец с мыслями.

— Никого. Во всяком случае, в этой стране. Есть одна родственница, но она живет далеко. — Он помолчал. — Антонии с каждым днем все хуже. Они мне сказали это по телефону. Вот я и решился на такое. Признаюсь, я виноват, что втянул тебя в это. Ну, прости. Только не надо делать из мухи слона. Я же не прошу тебя играть роль Сюзанны для всех. Все, что нужно, — это еще раз разыграть такой же маленький спектакль, как сегодня. И все.

— А что, если она будет меня о чем-то спрашивать?

— Не будет. Господи, ты же ее видела. Она почти без сознания. Только и может, что произнести имя Сюзанны… — Он помрачнел и стал пугающе незнакомым. — Ты хоть понимаешь, в какую историю мы вляпались?

— Я понимаю, какое у тебя чертовски мягкое сердце, Пол Фриман. Наверное, тебя уронили, когда ты был маленьким!

— Значит, ты согласна? — Он словно просветлел.

— Только при условии, что мы обо всем сообщим доктору. Как он скажет, так и сделаем.

— Отличная мысль, — одобрил Пол. — Только он сейчас не на дежурстве. Наверное, я смогу ему дозвониться сегодня вечером или завтра.

Следующие двенадцать часов Хейди устраивалась дома. Бранд как бы случайно все время оказывался у нее под рукой.

Когда раздался звонок Пола, Хейди только приготовилась завтракать. Он сообщил, что поговорил с доктором. Тот ничем не утешил — прогноз неблагоприятный. Вряд ли Антония долго пробудет в сознании. Тем не менее Пол рассказал о Хейди.

— И что, он согласился? — воскликнула Хейди.

— Конечно. Единственная проблема — я не смогу быть с тобой некоторое время. У меня срочная командировка в Ватерфорд, писать заметку о стеклодувном заводе — готовится целая серия статей о небольших производствах в провинциальных городах.

— Хочешь сказать, что оставляешь меня одну? Пол, это невозможно! Я не могу! А тебе надо непременно ехать именно сейчас?

— Есть один простой ответ, моя лилейная, — это мой хлеб. А тебе нужно будет только побыть у постели больной и издавать сочувственные звуки. Это всего дня на два, не больше. Кстати, я дал им твой телефон и адрес. Они просили — так положено.

Положено, наверное, но от этих слов ее будто окатило ледяной струей. Хейди вздрогнула. Она не преминула сообщить о своих страхах Полу, и он против ее ожиданий не рассмеялся:

— Если ты действительно боишься, давай оставим это. Просто мне показалось, что тебя Бог послал. — Пол, очевидно, начал терять терпение. — О, дорогая, ну перестань! Если станет слишком тяжело, просто возьми и откажись. А когда позвонят из больницы, скажи, что Сюзанна уехала и ты не знаешь куда. В конце концов, это вполне в ее характере.

Утро выдалось великолепное. Куда бы пойти? Скиппер, обожающий девушку соседский пес, любил газоны на бульваре Кронтарф. Там собиралась хорошая для него компания, и вообще это знаменитое место встреч у собак со всей округи. Хотя ей, наверное, не стоит идти так далеко — уже начало двенадцатого. И Хейди решила повернуть к Норт-Булю. Она шла быстрым шагом по дороге вдоль побережья с песчаными дюнами и видимой вдали цепочкой мелких островов. Был отлив, и на мокром песчаном дне обнажились темно-бурые пятна водорослей. Над ними носились с криками белые чайки. Она позвала Скиппера и повернула направо, вдоль дамбы.

Над головой пролетела стайка диких гусей, взмахивая белыми крыльями. Они кричали, и крики их, доносимые ветром, были слабые, пронзительные, утонченно печальные. Хейди шла и думала о Сюзанне, которая, судя по рассказам, так походила на нее. Интересно, насколько они похожи? И может ли кто-то другой, кроме несчастной Антонии, принять ее за ту, другую?

Она шла вдоль дамбы почти напрямик в сторону Хоут-Нед. Мимо нее медленно проехал автомобиль, потом затормозил и остановился.

Дверца открылась, из машины вышел мужчина. Сначала Хейди приняла его за любителя понаблюдать за птицами с берега, но, когда он двинулся к ней целеустремленной, решительной походкой, до нее вдруг дошло. Нет! Это просто невероятно. Какое странное стечение обстоятельств! Уже второй раз за двое суток она сталкивается лицом к лицу с этим человеком… Нет, подожди, строго одернула она себя. Ты его знаешь, это Рори Харт их Гленгласса, но он-то тебя не знает, он-то раньше тебя не видел, не забывай.

Хейди сразу почувствовала себя спокойнее, даже посмотрела в сторону моря, чтобы полюбоваться пейзажем: сине-стального цвета море, всполохи птичьих крыльев и… высокий человек, приближающийся к ней широким шагом. Впечатление было одно — сила. Здоровый, крепкий человек. И вдруг за несколько ярдов от нее он остановился. Взгляд темно-синих глаз словно буравил. Верхняя губа слегка изогнулась в усмешке.

— Ах вот как. Мисс Браун из Доллимаунта. Ну, дела: В свое время натворила немало безумств, но это даже для тебя чересчур!

Хейди не стала вступать в спор. Голова у нее шла кругом. Бурые пятна водорослей, белые крылья чаек, голубое небо — все перемешалось и закрутилось, как на карусели.

Рори Харт сурово глянул на нее. Губы плотно сжаты, глаза полны злобы.

— Да ладно, не делай вид, что удивлена. Раз ты вернулась в Дублин, должна понимать, что мы встретимся рано или поздно. И не ври, будто тебе нечего мне сказать. Ты можешь, конечно, изменить имя, дорогая Сюзанна, но внешность тебя всегда выдаст, не сомневайся.

Сюзанна! Хотя говорил он тихо, эхо этого слова больно отозвалось в сердце.

Всего несколько минут назад она спрашивала себя, насколько они с Сюзанной похожи… И вот страшный, жуткий ответ. Рори Харт шагнул к ней и приобнял за плечи.

— Что вы делаете? — дернулась девушка.

— Смотрю на тебя, — спокойно ответил он. — Хочу убедиться.

Хейди слышала, что кобры гипнотизируют свою добычу, прежде чем проглотить ее. Если бы ей сейчас сказали, что ласки из Гленгласса могут передавать секреты своего мастерства людям, она бы легко в это поверила. Никакой силой, как ей казалось, невозможно было оторваться от взгляда этих темно-синих глаз, безжалостных и беззастенчивых. Она обмерла, Харт вдруг протянул руку и снял с нее очки:

— Когда ты стала их носить?

Шокированная, она сказала правду:

— Несколько лет назад.

Все это было так нелепо. Ведь обман предназначался только для умирающей Антонии, и все. Ей надо объясниться, и все встанет на свои места…

— Вы не могли бы… — Хейди остановилась, и Рори Харт протянул ей очки.

— Ладно, бери, если они тебе нужны… Надеюсь, я смогу к ним привыкнуть. — Он продолжал пристально разглядывать Хейди. Наверное, так он смотрел на бедных белок, которых собирался убить. Холодный, жесткий взгляд. Он явно был доволен осмотром. — Да, я боялся, что объявилась какая-то самозванка, но ты — это ты. — Он прищурился. — Насколько я понял, ты вернулась не из-за меня. И даже не из-за Гленгласса. Ты вернулась только ради матери.

— Я…

Еще одна загадка вдобавок к остальному кошмару поразилась Хейди. Откуда он узнал, что я навещала Антонию в больнице?

— Да… кто бы мог подумать… Сюзанна… Браун… — Последнее имя он произнес с издевательской насмешкой. — Я просто теряюсь, не знаю, что и сказать.

Его тон, наглость и невозмутимость взбесили Хейду.

— Рада, что тебя это забавляет. Кстати, я действительно удивлена. А что здесь странного? И представить не могла, что мы вот так случайно встретимся.

— Случайно! Здесь нет ничего случайного. Я искал этой встречи. Твоя мать пришла в сознание.

— Откуда ты знаешь? — Сердце словно ухнуло вниз, как в самолете, попавшем в воздушную яму.

— Я звонил в больницу. Они как раз собирались звонить тебе домой. И я ради нашей старой дружбы вызвался тебя отыскать и привезти.

Ужас сковал ее. «Ради нашей старой дружбы…» Что это за дружба такая? Он воцарился в Гленглассе не настолько давно, чтобы хорошо знать Сюзанну. «Я звонил в больницу». Зачем он звонил? Все это, капля за каплей, приводило Хейди в растерянность пополам с паникой.

— И что тебе там сказали?

— Разумеется, только факты. Что же еще? Что Фриман тебя разыскал и что ты приедешь, если они тебя вызовут к больной. Сейчас ты как раз нужна там, и побыстрее, если хочешь застать ее в живых. А что такое? Что ты так смотришь? Надо было более деликатно тебе об этом сообщить? Не думал, что для тебя это будет таким сюрпризом.

— Да, я ждала этого, — тихо ответила Хейди.

Она оглянулась в поисках Скиппи и свистнула. Песик прибежал к ней, размахивая ушами и радостно топоча, что сейчас было как нельзя менее кстати.

— Я лично против, — вдруг заметил Рори Харт, когда они вместе шли к машине. — Сейчас ты мало чем поможешь матери. К тому же, — Он замялся, — что сделано — того не вернешь. Нет смысла так расстраиваться после пятнадцати лет разлуки.

В его словах было больше резона, чем в уговорах Пола, но, как и от всего его вида, от слов веяло холодом и безжалостностью. Естественно, очень характерно для человека, разорившего Гленгласс.

— Каждый имеет право на свое мнение, — резко ответила Хейди. — Можно сказать и так: лучше поздно, чем никогда.

«Я говорю, — заметила она про себя, — как Хейди Браун, которая не видит особой жертвы в том, чтобы оказать услугу другому человеку, тем более любимому и страдающему». Надо было промолчать, потому что он тотчас проницательно взглянул на нее.

— А ты изменилась…

Хейди вздохнула. «Что ждет меня дальше? Я ведь даже не знаю фамилии Сюзанны. И до сих пор все идет совсем не так, как представил Пол. Например, Рори Харт был в больнице. Зачем он туда ездил? Ведь не затем же, чтобы навестить Антонию Уиттейкер?»

— Ты к ней заходил? — спросила она нервно.

— Чтобы сказать о тебе?

Она вспомнила — Пол говорил, что Рори Харт из местных. Почему они оба не подумали об этой опасности? Может, он знает Сюзанну с детства? А вдруг он поддерживал с ней связь после ее исчезновения? Что же делать? Шестое чувство подсказывало — промолчать. Хейди так и сделала, и оказалась права.

— Не волнуйся. — В голосе ее спутника послышалось нескрываемое презрение. — Я ей ничего не рассказал, хотя очень хотелось. Что говорить — решай сама, это твое дело.

Какое-то признание? Похоже на то. Боже Всемогущий, что же Сюзанна натворила? В то же время на этот момент оставался только один вопрос.

— Я попрощаюсь с ней, — ответила Хейди, — и все. — Ее слова не произвели впечатления на Рори Харта, холод продолжал таиться в его глазах. — Ты считаешь это странным? — рискнула спросить девушка.

— Скорее забавным. — Он открыл ей дверцу машины. — Согласись, прощание вряд ли можно назвать твоим ремеслом.

— Если ты не против, я бы хотела переодеться. Я быстро.

— О, это я уже когда-то слышал…

— Я покажу, где остановиться.

— Можешь не беспокоиться. Я знаю твой дом. Я приезжал к тебе, стучал в дверь, вышла твоя соседка и сказала, что мисс Браун — Браун! Подумать только! — пошла гулять с собакой. Не могла придумать фамилию поинтересней?

Хейди недовольно покашляла:

— По-моему, совершенно нормальная фамилия.

— Ну да, разве что лучше, чем Смит. — Он остановился прямо перед ее воротами и выключил зажигание. — Осторожно, когда будешь выходить из машины. Пусть сначала велосипедист проедет.

Она чувствовала неловкость момента. Нравилось ей это или нет, но Рори явно был не чужой Сюзанне. Удобно оставлять его в машине или надо пригласить в дом?

— Ты не зайдешь? — холодно пригласила Хейди. — Но вообще-то я только на минутку. — Она надеялась, что мужчина откажется зайти.

Но надеялась она напрасно. Косой взгляд, и дверца машины с его стороны открылась.

— Ладно, — согласился Рори Харт, будто для него это обычное дело, и пошел вслед за ней по дорожке к дому.

Забавно, подумала Хейди. За последний год единственными посетителями мужского пола в их доме были врач и приходской священник. А тут вдруг двое мужчин за один день! Факт, который, Хейди не сомневалась, не прошел мимо внимания хозяйки Скиппи. По крайней мере, Бранд точно не упустил этого из виду. Он примчался галопом из кухни, веером расправив пушистый хвост. Приветливый и компанейский кот никогда не возражал против новых приятелей. Бранд приветственно заурчал.

— Мой кот, — с гордостью представила Хейди.

— Не подпускай его ко мне. Я не люблю кошек, — брезгливо сморщился Рори Харт. — Как тебе отлично известно, — ядовито добавил он.

Хейди почувствовала, что краснеет. Сколько еще нужно напоминать себе, что это она должна ступать осторожно, продумывая каждый шаг? Ничего нельзя говорить или делать просто так.

В таких обстоятельствах любое упоминание о прошлом будет для нее ценной подсказкой, поможет узнать о молодости Сюзанны, об их отношениях с Рори. Но судьба не расщедрилась на такой подарок. Рори Харт не стал развивать эту тему, зато неожиданно спросил:

— Давно ты здесь живешь?

— Почти два года… Я…

— Почти два года… — вкрадчиво повторил он. — Значит, если бы захотелось воскресить прошлое, тебе стоило только позвонить. Значит, теперь тебя волнует только настоящее. Что ж, не будем терять время. — Он щелкнул пальцами перед носом кота, и тот обиженно отскочил. — Не крутись возле меня, животное. Я понавидался таких, как ты, и знаю, на что вы способны.

Хейди не обманывала, сказав, что живет в этом доме два года. Они с матерью специально купили небольшой домик, чтобы легче было вести хозяйство. Большинство мебели распродали при переезде, а ту, что осталась, Хейди регулярно натирала до блеска. Она хорошо смотрелась на фоне беленых стен, особенно фортепиано. У них была музыкальная семья, и отец и мама — оба играли на фортепиано, и Хейди тоже упражнялась.

— Там газета, если хочешь, почитай, — предложила она.

— Спасибо. Уже читал, — возразил Рори и крикнул вслед поднимающейся по ступеням Хейди: — Не торчи там весь день. Мне надо успеть вернуться в Гленгласс.

Она расстегивала куртку, когда вдруг ее словно пронзило.

Стоп! Все зашло слишком далеко! Насколько серьезна просьба Поля? А теперь он вообще уехал и оставил ее одну. Но то, что она делала до сих пор, можно назвать назойливостью. Конечно, Рори Харт не очень обрадуется, узнав правду. Хейди передернуло от этой мысли. Но, в конце концов, она не совершила преступление. А вот дальше — кто знает… Самозванство — довольно неприятная вещь!

Может, не стоит переодеваться? Хейди застыла, так и не стянув с себя свитер. Надо все рассказать немедленно! Но она замешкалась в нерешительности, и момент был упущен. Хейди услышала, как Рори Харт… поднимается по лестнице к ней! Наверняка ищет ванную. «Надо крикнуть, сообщить где я», — немедленно приказала она себе, но почувствовала, как во рту пересохло. Девушка так и осталась наполовину в свитере, вдруг совершенно по-детски застеснявшись.

И тут же услышала тяжелые шаги. Не по лестнице — здесь, в комнате…

— Давай быстрее, у меня еще много дел, — строго приказал Рори Харт.

Она попыталась возмутиться, но запуталась в свитере. Еще один шаг, и Хейди почувствовала, что мужчина совсем рядом. Он взялся за свитер… Один рывок, и свитер у нее над головой.

Не то чтобы она оказалась совсем раздетой, кое-что на ней осталось — цветастый бюстгальтер и трусики с поясом для чулок, но Хейди была в таком ужасе, что потеряла способность мыслить рационально.

— Как ты смеешь! — задохнулась от возмущения девушка. — Что ты себе позволяешь?

Пусть это ошибка и она себя выдала — наплевать. Чтобы какой-то незнакомый мужчина нагло входил к ней в комнату, когда она переодевается, смотрел на нее… Хейди, сконфузившись, отвернулась, не в силах вынести взгляд его синих глаз. Они словно спрашивали: «Что тут такого?» — а в следующее мгновение становились невыносимо нежными, так что перехватывало дыхание. Впрочем, мужчина вовсе не казался смущенным. Он откровенно разглядывал Хейду, хотя понимал, что напугал ее.

— А что такого? Раньше ты сама просила меня помочь…

— Только не сейчас, прошу тебя, — выдавила она сквозь зубы.

— Ах да, конечно, теперь все иначе. Я забыл, что ты опять встретилась с Фриманом. Ну, как хочешь. — Он сел на постель.

Хейди уставилась на него в изумлении:

— Я хочу переодеться.

— Поверь, никто этого не хочет больше, чем я. Так что давай переодевайся скорее.

— Но как я могу переодеваться, — она не находила слов, — если ты здесь?

Рори Харт снова бросил подозрительный, изучающий взгляд на ее лицо, плечи, ключицы…

— Просто не знаю, — вздохнул он наконец и пожал плечами так, словно действительно не понимал. — Не знаю, что на тебя нашло. Ну хорошо, могу сесть туда.

Он взял стул и сел у окна, повернувшись к ней спиной.

Хейди открыла шкаф и нашла юбку, которую хотела надеть. Свитер с поясом лежал в комоде. Она вытащила его и еще темные колготки, ботинки и принялась за дело. Выбора-то не было. Хейди сняла брюки, и в этот момент Рори Харт спросил:

— А чей это дом? — Он все так же сидел лицом к окну.

Она ответила его широкой спине:

— Он принадлежит моей… хозяйке… принадлежал. Она умерла месяц назад. Я живу здесь и присматриваю за вещами. Пока адвокаты не оформят все бумаги.

— А от чего она умерла?

Хейди ровно и без эмоций рассказала суть дела.

— А кто за ней ухаживал, пока она болела?

— Я.

— И по ночам тоже?

Она продела руки в рукава кремовой накидки.

— Это было нетрудно. Она была очень милая. Я к ней очень привязалась.

— А кошка?

— Это ее кот. Она отдала его мне.

— А в доме есть прислуга?

— Нет. Мы не могли… вернее, она не могла себе это позволить. Но здесь она нам была не нужна. Дом небольшой, хозяйство вести легко.

— А пианино?

«Осторожно, Хейди, не забывайся», — велела себе девушка.

— Миссис Браун играла на нем, пока могла. Она очень любила музыку. Я тоже немного научилась играть. Не скажу, что у меня хорошо получается, но ей нравилось.

— Удивительно. В Гленглассе ты даже не подходила к фортепиано.

Хейди напомнила себе, что решила покончить с обманом. Она уже оделась, оставалось только припудриться и причесаться. Хотя в нынешних обстоятельствах это вряд ли уместно. Почему же она не обернется к нему и не скажет напрямик: «Все это ложь во спасение. Я не Сюзанна»?

Она даже набрала воздуха и открыла рот. Но не смогла произнести ни слова. Хейди казалось, что она обречена. Разоблачить себя — дело одной минуты, но это все равно что ощипать бутон розы — делается мгновенно, но потом ничего не поправишь.

— А как, ты сказала, ее звали? Браун? — Рори Харт будто не сразу вспомнил имя. — Просто совпадение?

— Не знаю, может, отчасти из-за этого она и взяла меня на работу, — произнесла сдержанно Хейди.

— И она ничего не знала про Гленгласс? Ты ей не рассказала?

— Нет.

Хейди положила расческу на комод и прошла через комнату. Теперь, когда она сняла старую бесформенную куртку и приоделась, вид у нее был более женственный. Рори Харт, судя по всему, разделял это мнение.

— Так странно… не будь я уверен, что это ты, я бы принял тебя за самозванку, честное слово. — В узкой улыбке сверкнули его зубы, и она догадалась, что это шутка. Однако глаза его оставались неулыбчивыми.

И в комнате вдруг стало очень тихо.

— Но ты ведь рад, что это не так? — рискнула Хейди.

— Это мы еще посмотрим. Вообще-то обычно ты была скуповата на… и отпускала счастье небольшими дозами, — сухо ответил Рори Харт. — По крайней мере, мне. Но я доволен и надеждой, как говорится. — Он бесстрастно глянул на нее. — Объясню, что я имею в виду. Во-первых, маскироваться под Сюзанну нет смысла — кроме неприятностей, это ничего не сулит. Но с другой стороны, ты во многом так на нее не похожа, что вряд ли решилась бы выдавать себя за Сюзанну. Так что, скорее всего, ты и есть Сюзанна. Но все равно, лучше уж сразу все расставить по своим местам. Может, поделишься своими планами? Как, Гленгласс теперь привлекает тебя, раз ты потеряла работу?

Хейди начала привыкать к шокирующим вещам, но горечь в его голосе испугала девушку. Она уже не в первый раз подумала о том, что же мучило его все эти пятнадцать лет?

— Прошу тебя, не суди обо всех по себе. Не все же действуют только из целесообразности.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я читала в газетах, что ты сотворил с Гленглассом.

— А, видимо, ты имеешь в виду статьи небезызвестного Пола Фримана?

— Пол тут ни при чем, — горячо вступилась Хейди. — Как старый друг, он имел право, как никто другой, обнародовать положение дел.

— Обнародовать? То есть ты хотела сказать — устроить скандал и забросать меня грязью. Впрочем, это его профессия — раздувать скандалы из ничего. Но когда-нибудь он за это поплатится.

— Ах вот как! — не выдержала Хейди, возмущенная его хладнокровием.

— Да. И мне очень хочется на это посмотреть.

Ей не хотелось отдавать благородного Пола в лапы этого мстительного типа.

— Я могу сказать лишь одно. На случай, если тебе интересно. Я хочу, чтобы мама умерла в покое. Все считают, что, если она меня увидит, это принесет ей облегчение и скрасит последние минуты жизни. Думаю, она заслужила это. А что касается Гленгласса, я не намерена туда возвращаться.

Рори Харт проводил Хейди до приемной стойки.

— Добрый день. Я привез мисс Десмонд. Не могли бы вы узнать, сможет ли доктор принять нас?

Что ж, теперь она знала полное имя своей альтер эго — Сюзанна Десмонд. Странно, но она заметила слабое подобие улыбки на лице Рори Харта. Они не успели ничего сказать друг другу, поскольку приемная медсестра пригласила подняться в частное отделение.

— Тогда я поехал, — кивнул Рори Харт. — До свидания и желаю удачи. Я понимаю, что ничего не изменилось. Еще немного — и мы вцепимся друг другу в горло. Я не питаю иллюзий на этот счет, но сейчас у меня и без того проблем хватает. — Он быстро наклонился и поцеловал Хейди прямо в губы.

Двери лифта начали закрываться. Хейди не глядя попрощалась с Рори и вошла в лифт. Она не сомневалась, что Сюзанна Десмонд поступила бы иначе. И голос его, и сам поцелуй — особенно, конечно, поцелуй — намекали на очень близкую связь. И приоткрывали тайну отношений двух таких непохожих мужчин и девушки, которую оба любили. Но где же была она сама? Куда она уехала?

Доктор пришел быстро в кабинет медсестры, чтобы поговорить с Хейди наедине.

— Насколько я понимаю, вам известны все обстоятельства, мисс Десмонд. С моей стороны было бы нечестно давать вам ложную надежду. — Он говорил деловито, но в глазах виднелось сочувствие.

Хейди поразило еще одно обстоятельство — то, как он с ней говорил, стараясь смягчить тон, как сочувственно дотронулся до ее плеча… Он что, не в курсе, кто она на самом деле? Или Пол вчера разговаривал с другим врачом?

Она неловко поинтересовалась:

— Мистер Фриман вчера разговаривал с кем-то из врачей обо мне. Наверное, не с вами?

— Почему же, со мной. А с кем еще он мог разговаривать? — Доктор вновь посмотрел на нее добрыми, грустными глазами. — Я все понимаю. Вас мучают угрызения совести за прошлое. Но вы не должны об этом думать. Самое главное, что сейчас вы здесь.

— Но разве мистер Фриман вам не объяснил…

— Ничего он не объяснил. Да и зачем? Знаете, объяснения не по моей части, и вашей маме они сейчас не помогут. Вы должны быть готовы к большим изменениям в ее состоянии. При операции обнаружились непоправимые нарушения мозговой деятельности. Полное выздоровление невозможно. Растительное существование, с частичным параличом, и сильное снижение зрения — вот все, на что можно рассчитывать.

— Рассчитывать? — в удивлении переспросила Хейди.

— Да, я вас понимаю, но больше мы ничего не можем сделать. Я отведу вас к ней в палату.

— Но я… — Хейди казалось, что медленно, но непоправимо сеть затягивает ее, превращая против воли в Сюзанну Десмонд. Но раз Пол ничего не объяснил врачу, то что она теперь может сказать? — По-моему, не… А сколько это может продлиться? — Вопрос прозвучал неуместно и грубо.

— Трудно сказать точно, мисс Десмонд, я ведь не Господь Бог. Сейчас ваша мать в сознании и ждет вас. Хотите, я скажу, что вы не смогли прийти?

Хейди вдруг осознала, что слишком многого требует от врачей. Какое право, в конце концов, она имеет втягивать их в свою ложь? Раз Пол уехал, теперь выбор за ней.

Она медленно покачала головой:

— Нет, доктор, прошу вас, отведите меня к ней.

— Вы спросили, как долго это может продолжаться. Думаю, ваша мать скоро опять впадет в кому и будет оставаться в таком состоянии до тех пор, пока не откажет сердце. Это может продлиться от нескольких дней до нескольких недель. Боюсь, определеннее сказать нельзя. — Он остановился у двери палаты Антонии, заглянул в стеклянное окошко двери. — Вашей сестре пришлось нелегко. Она будет рада, что вы теперь разделите с ней эту ношу.

— Моя… А моя сестра… она тоже здесь?

Сестра! Откуда она взялась? Пол ведь сказал, что никаких родственников больше нет, в панике размышляла Хейди.

— Да. Она приходит каждый день, даже когда ваша мать без сознания. — Во взгляде врача отразились понимание и сочувствие. — Наверное, вы хотели бы сначала переговорить с ней. Дженни! — позвал он негромко, приоткрывая дверь палаты.

Момент для Хейди был ужасающий. Несмотря на реакцию Рори Харта, сестре наверняка понадобится лишь один взгляд, чтобы понять подделку. Первую секунду Хейди боролась с желанием спастись бегством. Но открылась дверь, и вышла Дженни.

Длинные каштановые волосы ниспадали на плечи, длинное овальное лицо не выражало никаких эмоций, хотя радости на нем тоже не было. Молоденькая, лет двенадцати-тринадцати, почти ребенок. Представив, через что пришлось пройти в последние несколько дней этому юному созданию, Хейди переполнилась сочувствием и забыла о собственных страхах.

— Дженни, — ласково произнесла она. — Прости, что меня так долго не было.

Собачьи карие глаза — образец верности. У Дженни были глаза и взгляд спаниеля, но смотрела она, как собака, потерявшая хозяина.

Врач переводил взгляд с одной на другую.

— Наверное, вы давно не виделись? — спросил он.

— Никогда, — ответила Дженни.

— Тогда хотите, я вызову медсестру, чтобы вы поговорили в ее кабинете наедине?

— Спасибо, не надо, — вновь ответила Дженни. Хейди не без зависти заметила, что голос у нее очень красивый. — Думаю, нам не о чем говорить. — И она обратила взгляд своих преданных карих глаз на свою якобы сестру. — Вы проходите в палату. Мама вас ждет давно уже.

Девушка произнесла это так, словно: «Она ждет вас уже пятнадцать лет».

— Прошу вас, не надо так… — Хейди хотела пойти за ней. Но доктор остановил девушку.

Дверь за Дженни закрылась. Он снова открыл ее и кивнул Хейди, приглашая войти в палату.

Тихий голос позвал ее:

— Сью?

Хейди все еще нерешительно стояла на пороге. Но такое она уже когда-то испытала. Такой же вечер, только месяц назад. В палате собрались друзья, чтобы помочь, но мама искала и ждала только ее. И никто не был ей нужен, кроме дочки. Ее последние слова: «Хейди, уже пора пить чай?» — говорили о старании до конца казаться здоровой и бодрой.

Голос вновь спросил:

— Сью?

И она торопливо подошла к постели больной.

— Да, я здесь, мама. Я здесь.

Как ни опасна и запутанна была ситуация, с Антонией никаких проблем не возникло. Она ни о чем не спрашивала и пребывала в счастливом полузабытьи:

— Ах, мои глаза! Так обидно, я не могу тебя как следует рассмотреть…

Хотя голос был едва слышный, тонкий и прерывистый, как ниточка, в нем еще чувствовались красивые музыкальные переливы, как у Дженни. От этого возникал еще один, не менее жуткий вопрос: а как говорила Сюзанна?

— Ничего! — попыталась пошутить Хейди. — Я все такая же… — Она запнулась. Это было рискованно, но так она казалась себе не совсем самозванкой. — Простушка из всей семьи.

Наверное, так оно и было, если Сюзанна действительно на нее похожа. Ведь породистое викторианское лицо Дженни можно было назвать красивым, а у самой Антонии сохранилась прелесть и нежность юной девушки. Обрамляющие лицо волосы, сегодня не прикрытые повязкой, — очень светлые и мягкие, как у ребенка, широкий рот совершенной формы, огромные выразительные голубые глаза… Сейчас в них виднелась мольба.

— Нет-нет, что ты. Ты есть ты. Как жалко… Моя рука… я не могу даже до тебя дотронуться…

Если бы она только знала, с нежностью подумала Хейди, как глубоко меня тронула. Импульсивно она склонилась и приложилась щекой к щеке страдалицы. Наверняка настоящая Сюзанна не могла бы сделать большего. Но, конечно, прошлое тоже нельзя легко сбросить со счетов.

— Прости меня, — почти не сознавая, что говорит, шептала девушка. — Мне надо было вернуться много-много лет назад. Я причинила тебе столько горя!.. Прошу тебя, не надо плакать. Я же вернулась. — Она еще раз посмотрела на залитые слезами глаза умирающей и решилась: — Я останусь здесь, с тобой, столько, сколько ты захочешь.

— О, моя дорогая, — дрожащим голосом произнесла Антония. Она перевела дыхание. — Я так боялась. Тебя столько лет не было… Но у тебя так изменился голос… нет, не очень, немного… Но я не была уверена до конца… — Антония тем временем продолжала, голос ее немножко окреп: — А ты его помнишь, Сью? Он так тобой гордился. У него было столько планов, но они так и не… — Еще одна мучительная пауза. — Знаешь, мне кажется, я скучала по нему каждый день, всю жизнь. Наверное, это нехорошо?

— Нет-нет, что ты, почему? — старалась успокоить ее Хейди. Нетрудно догадаться, о ком шла речь, — женщина говорила об отце Сюзанны, который умер, когда та была еще маленькой девочкой.

— Это было такое счастливое время, — продолжала вспоминать Антония. — Мы втроем в Гленглассе. Знаешь, там сейчас все изменилось. Ты была права — я… — Она беспокойно шевельнулась. — Мне нужен Эдвард. Там ведь будет Эдвард, да? Я встречу его, когда буду там?..

И снова интуиция пришла на помощь Хейди. Пол говорил что-то о «Джеке Уиттейкере». Значит, Эдвард — Эдвард Десмонд, отец Сюзанны.

— Да, наверняка он встретит тебя там, — убежденно ответила Хейди.

— Не надо было мне выходить за Джека. С ним все было так… по-другому. И Гленгласс… А ты… ты мне помогла бы. Дженни еще ничего не понимает, она маленькая. Ей трудно будет одной. Она позволит этому человеку… бедная Дженни. Она не виновата, не надо было вообще ее заводить…

— Дорогая, перестань, не говори так! — воскликнула Хейди, искренне шокированная.

— Она не похожа на нас, — продолжала Антония. — Бедная Дженни! Ты присмотришь за ней? Прошу тебя, останься с ней.

— Да, конечно, — машинально откликнулась Хейди.

— Обещай мне. — Голос стал настойчивым. — Обещай, что переедешь жить в Гленгласс. Когда я умру, девочку нельзя оставлять одну, хотя бы первое время, пока она не придет в себя и не привыкнет. Ей ведь пятнадцать лет. Всего пятнадцать. — Казалось, она истратила все свои силы. — Так глупо, — внезапно четко проговорила Антония. — Так глупо бояться правды. Но я больше не боюсь.

Тень пробежала по ее лицу, но глаза не закрылись. Когда медсестра услышала звонок и пришла, они так и оставались открытыми и смотрели на Хейди с полным, окончательным спокойствием.

Вечером, добравшись до дому, Хейди нашла Бранда сидящим на своем любимом месте — высоком подоконнике кладовки. Вид у него был крайне недовольный. У тебя все дела, словно укорял он, а я тут голодать должен.

Хейди извинилась. Бранд проявил великодушие. Он зевнул, потянулся и вскочил ей на плечо. Делал он это всегда грациозно и легко. Хейди наловчилась подставлять плечо — обоим это доставляло удовольствие. Сегодня вечером ей особенно нужны такие маленькие утешения.

Безумием было дать втянуть себя в эту авантюру, когда она едва оправилась после смерти матери. Обе эти трагедии, и ее собственная, и сегодняшняя, словно нахлынули на нее, грозя утопить в своем водовороте.

— Бранд, я просто с ума сошла, — безжизненным голосом произнесла Хейди. — Я даже не знаю, как туда ехать.

Но это, конечно, не главное препятствие. «У тебя есть язык» — эта одна из аксиом, на которые она опиралась в жизни. Но одно дело для Хейди Браун спрашивать дорогу в Гленгласс, и совсем другое — Сюзанне Десмонд узнавать, где находится ее родной дом. Взять такси? Из Доллимаунта туда ехать не меньше двадцати миль, и стоить это будет соответственно. К тому же она не знает, как объяснить шоферу, куда ехать.

Оставалось одно — хладнокровное присвоение прав. Она взяла телефонный справочник и отыскала в нем «Лесоохранное отделение».

Список телефонов был очень длинный, но наконец она нашла то, что искала. Хейди так не хотелось набирать этот номер, что сначала она ошиблась. Вторая попытка оказалась успешной. Трубку на том конце провода сняли, и чей-то голос пропел:

— Алло, Гленгласс. Лесничество. Говорит Тоби Харт.

Детский голосок, чистый и тоненький. Это стало для Хейди ударом — Рори Харт в ее представлении не ассоциировался с образом отца семейства.

— Можно поговорить с мистером Хартом, пожалуйста, — попросила Хейди.

— Хорошо, не кладите трубку, я его поищу, — радостно ответил голосок.

Хейди любила детей, и Тоби показался ей веселым и приветливым. Совсем не таким был голос, который слышался где-то недалеко от трубки:

— Пойди и спроси, и извинись, не забудь. И не говори: «Не вешайте трубку».

Через секунду она услышала, как трубку снова взяли.

— Прошу меня простить, — довольно испуганно произнес Тоби. — Я забыл спросить, кто звонит.

Хейди непроизвольно улыбнулась:

— Сюзанна Десмонд.

Трубку опять положили, но тут же снова схватили. Как странно — их разделяли мили, но даже через это расстояние ощущалось, с каким рвением он подошел к телефону.

— Что ты ему сказала? — требовательно спросил голос Рори Харта. — Какое имя назвала? — Послышался щелчок, словно он захлопнул дверь. — Учти, он ничего не знает.

Лица Хейди словно коснулся огненный язык, не имевший ничего общего с лизнувшим ее руку котом по имени Бранд. Что значит «Какое имя?». Его грубый тон сильно отличался от того презрительного, каким он произносил имя Сюзанна Браун. Поэтому вопрос ее напугал. Он что, догадался об обмане? Или просто пытался подловить ее на чем-нибудь? Ну что ж! Она так просто не сдастся!

— Ты прекрасно знаешь, как я назвалась. Он же сказал тебе, разве нет? Сюзанна Десмонд.

— Да… просто… я хотел удостовериться, — ответил он спокойнее. — С ним и так много проблем, так что лишних мне не нужно. Почему ты звонишь?

— Сказать, что все-таки собираюсь приехать в Гленгласс.

— Ты… собираешься… что? То есть навсегда? Ты решила остаться здесь жить? Где?

— Не важно. Там, где будет Дженни. Мама очень волновалась перед смертью, чтобы девочка не осталась одна.

— Она не одна.

— Вот как? А с кем?

— Со мной.

— Понятно. — Это, конечно, меняло дело. Возможно даже, освобождало ее от обещания. Вероятно, Дженни, если ее примут в семью лесника, и не нуждается в сестринской помощи и заботе. — Так ты теперь несешь за нее ответственность? Ты и твоя жена? — Последовавшая за этими словами пауза была такой внезапной и напряженной, что ей показалось, будто телефон отключился. — Алло! Ты меня слышишь?

В ответ голос каркнул ей прямо в ухо:

— Кто вы?

— Я же сказала: Сюзанна. — Но кровь начала застывать у нее в жилах.

— Тогда зачем притворяешься? Что за игрушки такие? Я ослышался или ты сказала «твоя жена»?.. — Он слегка отвернулся от трубки и проревел кому-то на том конце провода: — Немедленно сделай тише!

Это была жизненно важная передышка — у нее оказалась минута, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Она оплошала. Видимо, настоящая Сюзанна что-то такое знала насчет его жены. Она что — умерла? Они расстались? Одно ясно: миссис Рори Харт сейчас по каким-то причинам не находится вместе с ним в Гленглассе. Хейди лихорадочно соображала.

— Нет, я сказала — она поражена? Она поражена всеми этими событиями, смертью матери?

— Ну конечно. А как ты думаешь?!

Ситуация прояснялась с каждой минутой. Страхи Антонии о судьбе Дженни, когда она говорила об «этом человеке» и о том, что девочка может попасть в беду, ведь она еще маленькая и ничего не понимает, небеспочвенны. Да, Антонию можно понять, вздохнула Хейди. Юная девочка с такой внешностью, как у Дженни, остается на попечении у мужчины, да еще какого! Который может без стеснения заявиться в спальню девушки, когда та переодевается, да его еще и не выгонишь! Впервые она почувствовала, что не может не вмешаться. Не сможет спать спокойно, если оставит все как есть.

Между тем Рори Харт говорил в трубку:

— Но в целом она держится неплохо. Ее хотели оставить в школе, но она оттуда сбежала и явилась сюда. Но я не могу винить ее за это. На ее месте я поступил бы так же.

— Я тоже, — твердо согласилась Хейди. — Но сейчас речь не об этом. Мама завещала мне позаботиться о Дженни, хотя бы первое время. Остальное можно обдумать потом.

— Потом?

— Да, когда все будет позади. — Он что, нарочно притворяется тупым? — Да, когда она снова пойдет в школу и я не буду ей нужна.

— А ты?

— Разумеется, тогда я тоже уеду. Но, естественно, буду поддерживать связь с Дженни.

— Разумеется, — нарочито любезно подтвердил Рори Харт. — Что может быть естественнее? Скорее луна станет синей. Какой интересный предмет для разговоров долгими зимними вечерами! — Последнее слово он выделил особо.

Да, от этого человека надо держаться подальше, сделала вывод Хейди, но сейчас это невозможно. Она решила пропустить мимо ушей его намеки. Надеялась, что ее молчание будет воспринято как ледяное.

Может, так и произошло, потому что на этом обсуждение темы закончилось. Рори Харт деловито спросил:

— Я полагаю, ты хочешь, чтобы я тебя отвез? — Видимо, это, в отличие от намерения Хейди поддерживать связь с Дженни, было воспринято как нечто естественное. — Завтра хочешь? Подожди, дай подумать. Доллимаунт…

— Можешь не заезжать за мной домой, — заговорила Хейди. — Я могу тебя подождать на автобусной остановке… — Хотя она даже не знала точно, какой автобус идет в Гленгласс, так что сильно рисковала. Впрочем, это оказалось не важно.

— Что-то на тебя не похоже, — спокойно заметил Рори. — Хорошо, на том и порешим, пока ты не передумала. Лучше поезжай на автобусе до Эннискерри. Мне там с одним парнем нужно встретиться примерно в половине третьего. Там увидишь — будет стоять грузовик со строительным лесом. Надеюсь, тебя не смущает такой вид транспорта.

— Нисколько, — не задумываясь ответила Хейди. — А что такого?

Ответом ей был негромкий удивленный свист.

— Видит бог, ты действительно очень изменилась! Все как в той ирландской песенке про Джонни. Только смотри осторожнее, Сюзанна Браун, в качестве добропорядочной девушки ты рискуешь потерять весь свой шарм. — Он положил трубку.