Милая заложница

Глава двадцать вторая

Роб сел на постели и сгреб девушку в объятия.

— Элспет, leannan, я доставил тебе удовольствие, потому что мне хотелось тебя порадовать. Тем более что тебе это никак не повредило. Но того, о чем говоришь ты, уже нельзя будет изменить. Последствия могут быть катастрофическими. Ты это знаешь?

Она прижала ладонь к его щеке и заглянула в его темно-синие глаза, силясь разглядеть душу. Элспет любила этого мужчину, она в этом не сомневалась. Девушка не понимала, почему не может предложить ему насладиться ее телом.

— Да, Роб, — ответила она. — Я знаю, что делаю.

— Тебе это только кажется.

Его голос прозвучал неуверенно, напряженно и сипло. В нем чувствовалась внутренняя борьба. Элспет охватило торжество. Кто бы мог подумать, что она обретет такую власть над своим похитителем?

— Ты не можешь сказать, что ты меня не хочешь.

Она провела ладонью по его паху.

— Я не собираюсь этого говорить.

Роб пристально смотрел на нее. Его глаза потемнели и сияли. Девушка еще раз присмотрелась к мерцающей на дне этого синего колодца душе и осталась довольна тем, что там увидела. Он не хотел ее опозорить. Она могла доверить ему все, что угодно. Даже себя.

— Роб, я хочу тебя так же сильно, как ты хочешь меня.

— О Элспет…

Его голос сорвался, и он привлек ее к себе для поцелуя.

Элспет поняла, что во время предыдущих поцелуев он сдерживался. От страстности этого лобзания у нее перехватило дыхание. Глубокая грусть, которую она ощутила в нем, когда он поцеловал ее в первый раз, вернулась, угрожая захлестнуть ее мощной волной. В прошлый раз Элспет мельком увидела образ Фионы Мак-Ларен.

Неужели, покрывая поцелуями ее губы, Роб думал о своей прелестной рыжеволосой супруге?

Элспет попыталась открыться дару, как советовала ей Хепзиба, чтобы понять, хранит ли Роб в своем сердце память о Фионе Мак-Ларен. Но все ее существо было в смятении. Роб переполнял ее, вытесняя остальные чувства и мысли.

Элспет жаждала сделать то же самое для него. Ей хотелось настолько заполнить его душу, чтобы в ней больше не было места для печали.

Но как это сделать? Элспет отвечала поцелуями на его поцелуи, и ему, похоже, были приятны ее ласки, но на самом деле она понятия не имела, как доставить мужчине удовольствие.

Впервые взглянув на Робина, девушка тут же вспомнила жеребца своего отца. Теперь она задавалась вопросом, не схожи ли мужчины с жеребцами и во всех остальных отношениях? Однажды ночью Элспет пробралась в конюшню, где отец и его конюхи наблюдали за тем, как упомянутый жеребец покрывал кобылу.

Спрятавшаяся в стогу сена Элспет пришла в ужас, увидев, как перестала болтаться здоровенная штуковина под животом коня. Она росла и твердела по мере того, как ее хозяин, бешено вращая глазами, обнюхивал свою подругу. Затем жеребец взобрался на кобылу, и та тихонько ржала, выражая удовольствие от того, как он орудовал этой огромной штуковиной и покусывал ее шею, пока по ней не заструились блестящие ручейки крови. Элспет совершенно не хотелось, чтобы ее искусали до крови, но в остальном она знала, что ей делать, чтобы подготовиться к слиянию с Робом, не дожидаясь его указаний. Она отстранилась от его поцелуев и встала на колени, опершись руками на кровать и отчаянно надеясь, что ее не подведет раненое бедро.

— Что ты делаешь, девушка?

Она покосилась на него через плечо.

— Готовлюсь принять тебя. Я же видела, как это делают лошади.

Роб едва не расхохотался при виде такой наивности. Но мысль о возможности поднять ее юбку и въехать в ее блестящую щелку сзади лишила его дара речи. О, как ему хотелось схватить ее за бедра и приняться за работу, с размаху хлопая мошонкой по ее бедрам!

Но подобное обращение с девственницей было совершенно недопустимо. Не говоря уже о том, что прежде всего он хотел продемонстрировать Элспет свою нежность.

Роб лег на бок рядом с ней.

— Я бы не сказал, что, стоя в этой позе, ты мне не нравишься, но, видишь ли, люди не лошади.

Элспет опустилась на живот, подперев ладонью подбородок.

— Тогда что я должна делать? Я чувствую твою грусть, Роб, и хочу ее развеять. — Она закусила нижнюю губу и помолчала. — Ты все еще думаешь о ней? — прошептала Элспет.

Он не стал спрашивать, кого она имеет в виду.

— Я не буду тебе лгать. Когда я тогда тебя поцеловал, передо мной на мгновение возникла Фиона. Она была моей женой, и иногда она приходит ко мне без приглашения. Но сейчас я отодвинул ее в сторону. В моей постели недостаточно места для двух женщин.

От робкой улыбки Элспет у него болезненно сжалось сердце.

Роб заправил прядь волос за ее маленькое ушко и потрогал кончиком пальца нежную мочку.

— Тогда скажи мне, Роб, что я должна делать, — прошептала Элспет, перекатываясь на бок и очень серьезно глядя на него. — Я так хочу доставить тебе удовольствие…

— Просто позволь мне взять тебя, девушка, и удовольствие гарантировано нам обоим. Это я тебе обещаю.

Он провел пальцем по краю ее лифа, затем запустил ладонь внутрь, к груди.

Глаза Элспет закрылись от наслаждения.

— Тогда возьми меня. Возьми мои губы, мои груди, все, что у меня есть. — Она снова открыла глаза. — Укради меня, Роб Мак-Ларен.

Желание бывает скверным учителем. Предметы одежды никак не желали сниматься, и Роб чувствовал себя ужасно неуклюжим. Шнуровка путалась и завязывалась узлами. Пуговицы отрывались. На каждом шагу им подставляла ножку неподдающаяся контролю потребность запечатлеть поцелуй на вновь открытом взору участке кожи. Но наградой за этот медленный и мучительный танец раздевания стала благословенная возможность любоваться друг другом во всей обнаженной красоте их юных тел.

— Делай то, что буду делать я, — велел девушке Роб.

И он начал поглаживать все ее тело. Элспет вторила ему, поражаясь легкому подрагиванию мускулов под его кожей и прерывистому дыханию всякий раз, когда она касалась особенно чувствительной точки.

Они по очереди целовали друг друга, прижимаясь губами к каждой складке кожи, каждой впадине и каждой выпуклости. Роб долго целовал ее щиколотки и пальцы ног. Она скользила языком вокруг его пупка.

Наконец Элспет откинулась на перину и раздвинула ноги. Роб приподнял ее тело, целуя и поглаживая, дразня и терзая ласками. Он боготворил ее груди, лобзая и посасывая их, а она впивалась в его спину острыми ноготками.

Затем он занялся ее губами. Его язык скользнул в ее рот, а член вошел в нее.

Роб не совершил ни единого резкого движения. Он просто заполнил ее. Медленно. Но неуклонно. Утоляя жажду, наполняя голодную пустоту.

Ее девичество лопнуло в ослепительный, но мимолетный миг боли.

Восторг от того, что теперь он был в ней, не поддавался никакому описанию. Они так идеально сложились в единое целое, что по щеке Элспет поползла слеза.

А затем Роб начал двигаться.

Элспет подстроилась под его ритм, и наконец танец начался. Их тела, сердца и души перемешивались и сливались воедино, великолепно понимая и чувствуя друг друга. Чей это стон? Его или ее? Кто это шумно выдохнул? Чье сердце бьется так громко? Ответа на эти вопросы не было, но они стремительно приближались к возвышающейся на горизонте вершине.

Элспет почувствовала, как ее внутренности стискивают его. Раз. Второй. Она испуганно попятилась от края пропасти.

— Давай, милая, — хрипло прошептал Роб, входя в нее до отказа. — Пойдем со мной.

И она отпустила тормоза, позволив душе взвиться в небо. Ее тело не отставало. Роб замер. Стенки ее тоннеля судорожно сокращались… И тут в нее ударило его семя. Элспет крепко прижимала его к себе, пока его тело сотрясал горячий страстный пульс освобождения.

Мир перестал вращаться. Элспет решила, что теперь она не станет огорчаться, даже если до конца своих дней не сможет сдвинуться с места.

Роб все еще был внутри нее. Их драгоценная связь не нарушилась. Но она была уже способна отличить свои конечности от его рук и ног. Он поцеловал ее шею.

— Как ты себя чувствуешь, милая?

Она заправила ему за ухо непослушную прядь.

— Изумительно. Теперь я живу. Я даже не понимала, что раньше лишь существовала.

Они лежали в блаженном молчании еще долго после того, как Роб из нее выскользнул. Он лег рядом, повернувшись на бок, чтобы не обременять ее своим весом. Элспет поглаживала его по спине. Он рисовал круги вокруг ее сосков. Затем Роб лизнул один из ее сосков и припал к нему губами, чтобы заставить его вновь заостриться.

— Разве ты еще не устал играть со мной? — с радостным изумлением спросила Элспет.

— Нет, — затряс головой Роб. — И маленький Робин тоже.

Он прижался к ее бедру, и она почувствовала, что он снова окаменел.

— Я тебя предупреждал, что он очень прямолинеен.

— И настойчив, — засмеялась Элспет. — Интересно, о чем он думает сейчас?

— Возможно, о том, что лошади кое в чем знают толк. А ты что скажешь?

Элспет припала к его губам в страстном поцелуе.

— По-моему, нам необходимо это выяснить, — прошептала она.

Миссис Кристи постучала в дверь, но единственным ответом ей было ритмичное поскрипывание. Женщина собралась было постучать опять, но вспомнила мрачное напутствие Мак-Ларена, когда она попыталась вручить ему ужин в прошлый раз.

— Отлично, милорд, — прошептала миссис Кристи, унося поднос обратно в кухню. — Возможно, еще один час милования сделает вас счастливым человеком, но он нисколько не улучшит вот это рагу. Это я вам точно говорю.