Найти Мелдона Герина по кличке Брик не составляло труда. Несколько вопросов — и найдется бар, где он был завсегдатаем. Еще несколько вопросов — и известны имена его приятелей. А потом один из них сказал:
— Брик, кажется, повздорил со своей старушкой. Говорят, он сейчас у Виктора.
— Не могли бы вы сообщить фамилию этого Виктора? — вежливо осведомился детектив Роджер Бернсен. Однако вид у него при этом был весьма устрашающий, ибо детектив Бернсен был высок и необыкновенно широк в плечах; к тому же он обладал могучим басом.
Видимо, облик детектива произвел на парня впечатление. Потому что он охотно ответил:
— Эйблс. Виктор Эйблс.
— Не знаете, где он живет?
— Точно не знаю, офицер. Но в Детройте.
Детектив Бернсен связался с детройтским отделением полиции, и вскоре Брик был доставлен на допрос.
Мистер Герин пребывал в скверном расположении духа, когда напротив него уселся детектив Бернсен. Глаза Брика покраснели, и от него разило перегаром, так что плохое настроение отчасти объяснялось обильными возлияниями.
— Мистер Герин… — проговорил неизменно вежливый детектив, но мистер Герин тем не менее вздрогнул. — Скажите, когда вы в последний раз видели мисс Марси Дин?
Брик тяжко вздохнул и, насупившись, пробормотал:
— В четверг вечером.
— В четверг? Вы уверены?
— Да, а что? Она пожаловалась, что я что-нибудь у нее стащил? Но ведь она была дома, когда я уходил. А если заявила, что я что-то взял, то врет!
Проигнорировав реплику Брика, Бернсен задал очередной вопрос:
— Где же вы находились с вечера четверга?
— В тюрьме, — буркнул Брик. Детектив Бернсен откинулся на спинку стула, и это было единственным свидетельством его удивления.
— В какой именно?
— В детройтской.
— Когда вас арестовали?
— В четверг, ближе к ночи.
— А освободили?
— Вчера днем.
— Значит, целых три дня вы были гостем города Детройта?
— Выходит, что так, — ухмыльнулся Брик.
— А в чем вас обвиняли?
— Управление машиной в нетрезвом состоянии. И еще утверждали, что я оказал сопротивление при задержании.
Все это можно было легко проверить. Бернсен предложил мистеру Герину чашечку кофе и нисколько не удивился, когда тот отказался. Оставив Брика в кабинете, детектив пошел звонить в детройтское отделение полиции.
Изложенные Бриком факты полностью подтвердились: он действительно находился в тюрьме, то есть имел железное алиби.
Детектив задумался… В последний раз мисс Дин видели живой в пятницу вечером, когда она выходила из бара вместе с тремя подругами. Учитывая трупное окоченение и температуру в ее жилище, где работал кондиционер, смерть наступила либо в ночь с пятницы на субботу, либо в субботу утром. Следовательно, мистер Герин никоим образом не мог являться убийцей.
Неожиданно для детектива очевидные факты обернулись жуткой головоломкой. Если убийца не Герин — тогда кто же? Пока что не удалось выявить другие любовные связи жертвы, — возможно, их не было.
И все же было очевидно: подобное убийство — акт мести. Об этом свидетельствовала непомерная ярость, преступника и его жестокость. Колотые раны были нанесены уже после смерти. Раны практически не кровоточили, и это означало, что они появились уже после смерти жертвы. Смерть же наступила от удара молотком. Однако убийца был в такой ярости, что схватился за нож. Изнасилование также произошло после смерти несчастной.
Но мисс Дин, несомненно, знала преступника и скорее всего сама впустила его в дом, поскольку не осталось следов взлома. Детектив прекрасно понимал: Герин — вне подозрений. Значит, расследование возвращалось в начальную точку.
Но с чего же начать? Конечно, надо проследить все шаги жертвы в пятницу вечером. С того момента, когда женщина вышла из гриль-бара. Куда она направилась? Зашла еще в какой-нибудь бар? Подцепила парня и привела к себе в дом?
Когда Бернсен вернулся в кабинет, Герин сидел с закрытыми глазами. Но, увидев детектива, встрепенулся, взглянул на него вопросительно.
— Спасибо за сотрудничество, — поблагодарил Брика полицейский. — Если хотите, могу устроить, чтобы вас отвезли домой.
— И это все? — искренне удивился Брик. — Это все, что вы хотели мне сказать? Объясните, в чем дело?
Детектив Бернсен колебался. Он ужасно не любил сообщать о чьей-либо смерти. Он прекрасно помнил, как когда-то на пороге их дома появился капеллан и сообщил матери, что ее муж не вернется с вьетнамской войны. Ощущение горя до сих пор жило в его душе.
Однако мистера Герина потревожили по его вине, и Бернсен чувствовал, что обязан дать объяснения.
— На мисс Дин напали в ее доме…
— На Марси? — Брик подался вперед. На его лице отразилась тревога. — Она ранена? С ней все в порядке?
Полицейский снова помедлил. Наконец проговорил:
— Мне очень жаль.
— Марси жива? Вы хотите сказать, что она умерла?
— Мне очень жаль, — повторил Бернсен.
Брик несколько секунд не сводил с него глаз. Затем плечи его вздрогнули, и он, закрыв лицо руками, разрыдался.
Детектив Бернсон тяжко вздохнул. Он не ожидал такой реакции от сидевшего перед ним человека.
Сестра появилась на пороге ее дома в семь утра.
— Джейн, я хотела тебя застать, пока ты не уехала на работу. Поэтому и приехала так рано.
Джейн провела сестру на кухню.
— Я не еду сегодня на работу. — Она машинально налила в чашку кофе и подала Шелли.
Шейла поставила чашку на стол и крепко обняла сестру.
— Я узнала о смерти Марси только из утренних новостей. И сразу выехала к тебе. С тобой все в порядке?
Глаза Джейн снова наполнились слезами. А ведь она считала, что больше не способна плакать — выплакала все до капельки.
— Я в порядке, — ответила Джейн.
Она почти не спала, почти ничего не ела и чувствовала себя отвратительно. Что же касается боли, которую причиняла смерть подруги, то Джейн понимала: ей удалось ее преодолеть.
Шелли отстранилась и внимательно посмотрела на сестру. Бледное, без кровинки, лицо и заплаканные глаза.
— Я привезла огурец, — сказала она. — Присядь.
— Огурец? Зачем? — удивилась Джейн. — Что ты собираешься с ним делать?
— Приложить кружочки к твоим глазам, глупышка, — с некоторым раздражением проговорила Шелли. Она всегда немного раздражалась, общаясь с сестрой.
— У меня есть подушечки для глаз.
— Огурцы лучше. Садись.
У Джейн не было сил возражать. Шелли достала из рюкзачка огромный огурец и осмотрелась.
— А где у тебя ножи?
— Послушай, я живу здесь всего месяц. Вспомни, сколько времени потребовалось тебе, чтобы распаковать все вещи, когда вы с Элом переехали?
— Так… Сейчас подумаю. Мы переехали восемь лет назад. Значит… восемь лет. — Шелли неожиданно улыбнулась. Затем принялась открывать все шкафчики и ящички на кухне.
В дверь постучали, и в следующее мгновение на пороге появился Сэм.
— Я увидел незнакомую машину и пришел выяснить, не досаждают ли тебе репортеры. Вчера они весь вечер названивали.
Шелли вопросительно взглянула на Сэма:
— Простите, а вы кто?
— Ее сосед, — ответил Сэм. — К тому же коп. — Он уставился на огурец. — У вас что-то важное?
Джейн со вздохом проговорила:
— Она собиралась приложить огурец к моим глазам.
Сэм почесал в затылке. Немного помолчав, спросил:
— А как же он… удержится?
Джейн решила, что непременно ударит Сэма по голове сковородкой. Но только потом.
— Не весь огурец, а кружочки огурца.
Сэм усмехнулся; казалось, хотел сказать: «Интересно бы было посмотреть». Налив себе чашку кофе, он уселся на стул и замер.
Джейн повернулась к сестре.
— Он действительно мой сосед, — сказала она. — Сэм Донован. Сэм, познакомься. Это моя сестра Шелли.
Сэм протянул руку:
— Рад познакомиться.
Шелли ответила на рукопожатие, но с явной неохотой. Затем продолжила поиски ножа. Внезапно, покосившись на Джейн, пробормотала:
— Ты здесь живешь всего три недели, но уже обзавелась соседом, который врывается в дом и прекрасно осведомлен, где стоят твои чашки.
— Это потому, что я детектив, — ухмыльнулся Сэм. — У меня такая работа — отыскивать разные вещи.
Шелли одарила его презрительным взглядом.
Джейн подумала, что, наверное, следовало бы встать и обнять Сэма — ведь он так ее поддержал. Действительно, что бы она делала без него? Вчера вечером он отгородил ее от всех телефонных звонков. Тут Джейн поняла, что сегодня Сэм с ней не останется — явно собирался на службу. Он был в брюках и в белой рубашке, при галстуке. На боку — пейджер и револьвер.
Шелли наконец-то нашла нужный ящик и тотчас же объявила об этом. Затем повернулась к Сэму. В одной руке она держала разделочный нож, в другой — огромный огурец.
— Вы с ней спите?
— Шелли! — возмутилась Джейн.
— Пока нет, — с невозмутимым видом ответил Сэм. В кухне воцарилось молчание. Шейла принялась резать огурец.
— Вы не похожи на сестер, — неожиданно проговорил Сэм.
Джейн и Шейле не впервые об этом говорили.
— Шелли похожа на отца, но унаследовала цвет маминых волос, а я похожа на маму, но у меня папины волосы, — объяснила Джейн.
Шелли была довольно высокой — намного выше Джейн. Ее белокурые волосы были накладными, но очень шли к светло-карим глазам.
— Вы с ней сегодня побудете? — спросил Сэм.
— Мне никто не нужен! — заявила Джейн.
— Побуду, — ответила Шелли.
— Отгоняйте непрошеных гостей и не пускайте репортеров, хорошо?
— Мне никто не нужен, — повторила Джейн.
— Не пущу. О'кей, — кивнула Шелли.
— Очень мило! — возмутилась Джейн. — Это мой дом, а вы ведете себя так, будто меня здесь нет.
Сестра взяла два кружочка огурца.
— Запрокинь голову и закрой глаза.
Джейн повиновалась.
— А мне казалось, что для этого надо ложиться, — пробормотала она.
— Не обязательно. — Шелли приложила зеленые кружочки к опухшим векам сестры.
Ощущение было приятным: прохлада и влага успокаивали. «На похороны Марси придется купить целый магазин огурцов», — подумала Джейн, и с этой мыслью вернулась печаль. Сэм и Шелли ее ненадолго прогнали, и Джейн была им за это благодарна.
— Мне недавно звонил знакомый детектив, — сообщил Сэм. — Дружок Марси с вечера четверга по вторую половину воскресенья находился в детройтской тюрьме. Так что он вне подозрений.
— Значит, в ее дом ворвался совершенно посторонний человек? — спросила Джейн. Она сняла кружочки с глаз.
— Кто бы он ни был, преступник не оставил следов взлома.
Это Джейн уже знала из утренних газет.
— Ты что-то недоговариваешь.
Сэм пожал плечами:
— Полицейские всегда знают немного больше, чем говорят.
Он не собирался вдаваться в детали. Джейн это сразу поняла, как только он нацепил на лицо привычную маску копа. Но она и не хотела знать детали.
Сэм допил кофе и ополоснул чашку. Затем наклонился к Джейн и поцеловал ее. Прикосновение его губ было теплым и нежным.
— У тебя есть мой пейджер и телефон, — сказал он. — Если потребуется, сразу звони.
— Со мной все будет хорошо. Кстати, ты не знаешь, сестра Марси здесь?
Сэм покачал головой:
— Вернулась в Сагино. Ей здесь нечего делать. Дом опечатан. Как всегда в случае убийства, потребуется вскрытие. Насколько быстро со всем управятся, зависит от расторопности криминалистов. Так что похороны состоятся не раньше конца недели.
Вот деталь, о которой Джейн не хотела думать. Тело Марси будет несколько дней храниться в секции холодильника.
— В таком случае я поеду на работу, — заявила она. — Я собиралась предложить помощь ее сестре. А теперь мне нечего больше делать.
— Не стоит. — Сэм снова приложил к ее глазам кружочки огурца. — Прижми. Ты выглядишь ужасно…
— Благодарю за комплимент, — ответила Джейн. Сэм усмехнулся и вышел из дома. Какое-то время сестры молчали.
— Он какой-то… не такой… — пробормотала наконец Шейла.
«Конечно, не такой, — подумала Джейн. — В том смысле, что не похож на моих бывших женихов».
— У вас, кажется, что-то серьезное, — допытывалась сестра. — Но ты же познакомилась с ним совсем недавно.
Джейн невольно усмехнулась. Если бы Шелли знала! Ведь сначала она думала, что ее сосед — наркоторговец и пьянчуга.
— Не уверена, что серьезно, — ответила Джейн, понимая, что кривит душой. — Во всяком случае, я никуда не спешу.
Джейн прекрасно знала, что по-настоящему увлеклась — о том, какие чувства она испытывала к соседу, можно было говорить и говорить.
— Это хорошо, — похвалила сестра. — Тебе не хватало только еще одной разорванной помолвки.
Джейн вздохнула. Шелли не могла прожить и дня, чтобы не упомянуть об этом. Но она знала, что сестра ее любит, и это помогало мириться с бестактностью.
Зазвонил телефон. Джейн сняла с глаз кружочки огурца и потянулась к радиотрубке. Шелли заявила:
— Сэм сказал, чтобы подходила я.
Снова раздался звонок.
— С каких пор ты стала слушаться людей, против которых предостерегаешь меня? — спросила Джейн.
— Я не собиралась тебя предостерегать…
Еще один звонок.
Зная, что их спор может продолжаться целую вечность, Джейн не дала сработать автоответчику и нажала кнопку ответа.
— Алло…
— Ты которая?
— Что?..
— Ты которая?
Джейн разъединилась, отложила трубку и нахмурилась.
— Кто это был? — спросила сестра.
— Какой-то псих. С тех пор как появился этот идиотский список, он звонил и Марси, и Ти Джей, и Лане. Один и тот же человек. И он говорит одни и те же слова.
— Ты сообщила телефонной компании, что тебе досаждают звонками?
Джейн отрицательно покачала головой.
— И он говорит… как бы шепотом, — продолжала она. — Полагаю, что парень, хотя по шепоту трудно отличить мужчину от женщины.
Шелли закатила глаза.
— Псих? Звонит насчет списка? Естественно, парень! Эл рассказывал, что у него на работе все мужчины взбесились. Можешь догадаться сама, какие части вашего списка им не понравились.
— Те части, которые касаются… их частей, — усмехнулась Джейн.
— Мужчины очень предсказуемы, — хмыкнула Шелли. Она прошлась по кухне, открывая разные дверцы.
— Что ты делаешь?
— Хочу посмотреть, где что лежит, прежде чем начинать готовить.
— Ты?.. Готовить? Что ты собираешься готовить?
— Завтрак, конечно, — ответила Шелли. — И имей в виду: тебе необходимо поесть.
Джейн вдруг почувствовала, что действительно проголодалась — ведь вчера ничего не ела.
— Да, пожалуй, — кивнула она.
Корин сидел, уставившись на телефон. На него волнами накатывало сомнение. Эта тоже не ответила, но по крайней мере не напустилась на него, как другие. А он приготовился к самому худшему. Потому что позвонил «невоздержанной на язык особе», как выражалась его мама. Корин часто слышал, как она ругалась на работе. Мать бы ее не одобрила.
И теперь он не знал, что делать. Убийство первой стервы оказалось таким захватывающим! Корин не ожидал подобного приступа радости, почти экстаза. Он ликовал — и в то же время чего-то боялся. Как бы поступила мать, если бы узнала о его чувствах?
Корин закрыл глаза и принялся раскачиваться из стороны в сторону, вспоминая, как все происходило… Ужас в глазах этой сучки за миг до того, как молоток раскроил ей череп, затем — хлюпающий звук и необыкновенный восторг, ощущение своего всемогущества. Она не сумела его остановить, потому что он оказался всесилен. Из глаз Корина побежали слезы — он плакал от счастья.
Он ни разу не испытывал такого сильного чувства с тех пор, как убил мать.
Нет-нет, не надо думать об этом. Ему сказали, что об этом думать нельзя. Ему велели принимать таблетки. И ошиблись. Потому что от таблеток он исчезал. Интересно, а сейчас?..
Корин зашел в ванную и взглянул в зеркало. Да, он все еще здесь.
Он захватил помаду из дома убитой. Сам не понимал почему. Когда все кончилось, прошелся по дому, осмотрел ее вещи и заглянул в ванную — хотел убедиться, что в зеркале есть его отражение. Там на каждом сантиметре пространства валялось что-нибудь из косметики. Сучка только и делала, что прихорашивалась. Но косметика ей больше не потребуется. Поэтому он положил помаду в карман. И с тех пор она стояла на его туалетном столике.
Корин снял крышечку со стерженька и повернул донышко. Из трубки высунулся неприлично заостренный красный кончик. Очень похоже на собачий пенис. Корин хорошо знал, как выглядит собачий пенис, потому что сам… Нет-нет, не надо об этом!
Он уставился в зеркало. Затем тщательно обвел губы ярко-красной помадой — и улыбнулся.
— Привет, мама!