Можно ли купить счастье?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Линдси сжала руки в кулаки. Она не знала, что разозлило ее больше, — то, что Люк сам пригласил Джаннетт, или то, что назвал ее красивой, тогда как Линдси — просто симпатичной. Пустяки! Какое это имеет значение? Скоро он будет свободен; отыщет себе новую невесту или восстановит отношения с Джаннетт.

Линдси отчетливо осознала: она хочет, чтобы он выбрал ее, именно ее! И Элли. Чтобы сказал Джаннетт, что она упустила свой шанс и он нашел кое-кого получше. Что нашел женщину, которая любит его, а не его деньги.

Линдси сжала губы. Она не скажет ему о своей любви. Она лишь выполнит их соглашение.

Обед прошел вполне приятно. Впервые Кэтрин сосредоточилась на ком-то другом, предоставив Линдси вполуха прислушиваться к разговору, который ее не касался. Джаннетт не делала попыток флиртовать с Люком. Она сидела по правую руку от него, Кэтрин — по левую, а Линдси — напротив Люка, в дальней части стола. Эти трое беседовали об общих друзьях и о событиях, о которых Линдси понятия не имела.

На какое-то замечание Джаннетт Люк засмеялся, и Линдси невольно улыбнулась. Он был умопомрачительно красив. Под густыми бровями темные глаза смотрели загадочно и интригующе. Порой в них вспыхивала злость, порой — изумление.

Какой он большой и сильный! А как в саду любовался малышкой! Из него получится прекрасный отец.

— Я так расстроилась, узнав о болезни Джонатана, — сочувственно произнесла Джаннетт.

— Это очень тяжело, — ответила Кэтрин, и на мгновенье ее лицо омрачилось. — Я так рада, что он лежит дома, а не в больнице. Мой дом для этого маловат, но, слава Богу, у Люка достаточно места.

— Я была бы счастлива повидаться с ним, если он в состоянии. Я знаю, Люк, ты злишься за то, что мы с ним обсуждали, но, честное слово, я думала, что только так могу осчастливить старика, отдаваясь при этом собственному желанию — любви всей моей жизни.

Линдси захотелось чем-нибудь в нее запустить.

— Я уверена, Джонатан будет рад тебя видеть, Джаннетт. Мы спросим сиделку: если он в состоянии принять нас, перейдем пить кофе к нему.

— Идеальное решение. Джонатан станет участником нашей вечеринки, оставаясь в постели. — Джаннетт смотрела на Люка и вся светилась, изображая преданность.

Линдси нахмурилась. Очень уж эта особа назойлива! При таком напоре Люк, конечно же, вернется к ней после окончания их брака. И их любовной связи.

Ее сердце сжалось. Она глубоко вздохнула, чтобы ослабить боль. У них была любовная связь; она закончится, и Линдси останется одна. Ну, а пока… Они ее игнорируют? Пора положить этому конец.

— Люк, дорогой, почему ты не расскажешь Джаннетт, что мы собираемся купить яхту? — сияя улыбкой, спросила она.

Кэтрин чуть не задохнулась.

— Вопиющая глупость. Надеюсь, все это — пустые фантазии Линдси, — сказала она, свирепо глядя на невестку.

Джаннетт внимательно наблюдала за женщинами, не зная, как реагировать.

Люк встретился глазами с Линдси, лицо его мигом приобрело бесстрастное выражение.

— Я правда не предполагал, что мы уже ее покупаем.

— Ну почему же? Ты всю жизнь мечтал плавать. Пора дать себе немного расслабиться и отвлечься от работы, — ответила Линдси, выдержав его взгляд. Сердце гулко стучало, но она была уверена, что Люку придется дать задний ход.

— Я и не знала, что ты любишь яхты, — неуверенно пробормотала Джаннетт.

— Он не любит. Не нужна тебе яхта! — отрезала Кэтрин.

— Может, и не нужна, но каждый должен иметь что-то такое, что осветило бы темные закоулки души сиянием радуги, — сказала Линдси. Это пафосное заявление было адресовано Люку; если он хочет ходить на яхте, кто может ему помешать? — Кроме того, у Люка это в крови. Его отец был моряком. Почему бы Люку не пойти по его стопам?

— Я не знала, что его отец был моряком, — изумленно протянула Джаннетт.

Линдси улыбалась, смакуя момент.

— Я его жена и знаю о нем больше кого бы то ни было, — ласково сказала она.

— Мне не нравится такое направление беседы, — величественно произнесла Кэтрин.

— Вы правы, Кэтрин, обсуждать яхту преждевременно, ведь мы ее пока еще не купили. Может, в следующий уикенд? Как ты считаешь, Люк? Такую, чтобы годилась для семейных прогулок, чтобы дети не свалились за борт при высокой волне.

— Конечно, мы купим такую яхту, где будут приняты все меры предосторожности, — весело ответил он, и в глазах его блеснуло изумление, которое ей уже доводилось видеть. — Мама, придется тебе поехать с нами, ведь ты разбираешься в этом деле.

— Вы плавали на яхте? — Джаннетт вытаращила глаза.

Кэтрин поджала губы.

— Давно, много лет назад. Больше не собираюсь плавать.

— Видимо, печальные воспоминания, — сочувственно покачала головой Линдси.

— А я бы с удовольствием покаталась, — страстно заговорила Джаннетт. — Может быть, ты даже дашь мне порулить. Я немного плавала, до того как уехала из Сиднея.

Линдси представила себе, как Джаннетт барахтается в воде, сброшенная с борта роскошной яхты, отходящей от причала. Нет, у этой особы не плаванье, а совсем другое на уме.

— Только не упоминайте о яхтах при Джонатане, — предупредила Кэтрин.

— Почему? — наивно спросила Джаннетт.

— Сейчас его нельзя волновать. Мы стараемся скрывать от него все, что может его расстроить. План купить яхту ему не понравится.

— Никто не хочет его расстраивать, мама, — сказал Люк, не сводя глаз с Линдси. — Если у меня когда-нибудь появится яхта, мы придумаем, что ему сказать.

Разговор сменился, на Линдси опять никто не обращал внимания, но ей это уже было безразлично.

Люк велел Марабель сервировать десерт в комнате Джонатана, и Кэтрин с гостьей направились к лестнице.

— Линдси, подожди минуточку. — Люк поймал ее за руку и подождал, когда мать и Джаннетт отойдут. — Что все это значит? — Он посмотрел на нее тяжелым взглядом.

Линдси улыбнулась, тряхнула головой.

— Я лишь хотела принять участие в разговоре.

— Почему у меня такое ощущение, что я — кость, за которую дерутся две собаки? — шелковым голосом спросил он и погладил большим пальцем мягкую кожу ее руки.

— Понятия не имею, дорогой. — Она широко раскрыла глаза и с видом полной невинности ласково смотрела ему в лицо. Он же не дурак! Понимает, что сам ее на это вызвал.

— Неожиданно воспылала нежными чувствами?

Зная, что Джаннетт сверху наблюдает за ними, Линдси придвинулась к нему поближе.

— Я думаю, так и бывает у любовников. — Она почти вызывала его на поцелуй.

И он подчинился, ткнулся в нее твердыми губами.

— Я не люблю такие игры, — сказал он, чуть отодвинувшись.

— Я думала, что все у нас игра, — прошептала она. Вплетя пальцы в его густые волосы на затылке, она притянула к себе его голову, приоткрыв рот, и со всей искренностью ответила на поцелуй.

Когда он снова отстранился, Джаннетт на площадке не было.

— Играешь с огнем, — мягко сказал Люк и повел ее к лестнице. — А девочки, играющие с огнем, могут обжечься.

Она стрельнула в него взглядом.

— Вообще-то я хотела напомнить твоей гостье о своем присутствии.

— Ревнуешь? — вкрадчиво спросил он.

— А что, нужно? — вскинулась она.

— Нет. Я сам разберусь с Джаннетт. Ты должна помнить, что ты моя жена.

— И что у нас любовная связь.

— Я этого не забыл, а ты?

Линдси помотала головой. Само его присутствие было мучительно: его запах возбуждал, прикосновение вызывало дрожь, голос гипнотизировал, губы воспламеняли. Ей вдруг захотелось не идти на десерт, а отправиться прямиком в спальню.

— Веди себя хорошо с Джонатаном, — предупредил ее Люк возле двери.

— Может, мне пропустить десерт? Тогда тебе не о чем будет волноваться.

— Нет, я хочу, чтобы ты была у меня на глазах.

— Заявились, наконец-то! — приветствовал их Джонатан.

— Мы отстали от мамы с Джаннетт всего на два шага, — беспечно сказал Люк и поставил себе стул рядом с Линдси. Улыбнувшись деду, спросил: — Приятно видеть новое лицо в компании визитеров?

— Я рад видеть Джаннетт, хотя удивлен, что она пришла после всех причиненных тобой обид. Ну и нервы же у тебя! Ведешь себя, как будто так и надо: и жена, и невеста. Вовсю развлекаешься, а?

— Джонатан, все в прошлом. Мы с Люком договорились, что будем друзьями. И кто знает, возможно, со временем станем очень большими друзьями, — поспешила заверить старика Джаннетт. — Как вы себя чувствуете?

— Совсем замучился. Тут была моя правнучка. Она прелесть, но с ней я чувствую свой возраст.

Линдси удивилась. Она не знала, что дед виделся с Элли. С ней сидит Марабель — значит, это она приносила ее к деду? По собственному почину или по требованию старика? Может, он смягчился?

— Ваша правнучка? — бесцветным голосом произнесла Джаннетт.

Интересно, что Кэтрин сказала ей про Элли? Вряд ли Джаннетт удержала бы секрет, если б знала. С другой стороны, она не посмела бы поставить под угрозу самочувствие старика. Линдси с любопытством ждала, что скажет Кэтрин.

— Мы с сестрой Спенсер собираемся научить ее говорить «дедушка», — гордо объявил Джонатан.

— Еще слишком рано, — обронила Линдси.

— Ты не разрешал мне так тебя называть, — отметил Люк.

— Когда ты родился, я был еще молод. Не хотел, чтобы мне напоминали, что я старею. Черт возьми, парень, я уже стар! Если доживу до того времени, когда Элли скажет мне «дедушка», умру счастливым.

Линдси промолчала, но сердце ее переполнилось сочувствием к больному. Джонатан умирает и цепляется хотя бы за надежду дожить до того времени, когда ребенок начнет говорить. Хорошо, если присутствие Элли скрасит его последние дни. Может быть, их ложь все-таки простительна?

Люк обнял ее за плечи и прошептал:

— Много лет не видел его таким счастливым. Значит, все того стоило.

Она кивнула; чувство вины за обман утихло. Они никому не причинили вреда, а старику доставили счастливые минуты.

Было уже поздно, когда Джаннетт уехала. Кэтрин отправилась спать, а Линдси пошла за Люком проверить окна в гостиной и в кабинете и выключить свет.

— Я думаю, что тебе нужно купить яхту, — сказала она.

— Знаю, слышал. Ты за обедом все всем объяснила. Спасибо, что не заговорила об этом при Джонатане.

— По-моему, он простил мне мою тираду.

— Он был рад видеть Джаннетт, ее рассказ о США пробудил в нем воспоминания. В молодости он прожил там несколько лет.

— Я слышала.

Они поднимались по лестнице. Как давно женатая пара, подумала Линдси.

— Джаннетт красивая, да? — не сдержалась она, помня комплимент Люка.

— Она красивая женщина. Безупречно одета, всегда по моде, ни один волос не выбьется из прически.

— Ммм. — Мог бы и не развивать свою мысль.

Он закрыл дверь спальни и мягко привлек к себе Линдси. Глаза его светились нежностью.

— Джаннетт очень похожа на мою мать.

— О-о? — Линдси вскинула брови.

— Снаружи — идеальная дама. Внутри — холодная эгоистка.

Приподнявшись на цыпочки, Линдси развязала ему галстук. Она таяла от его близости.

— А ты — полная ей противоположность. Теплая, щедрая, любящая. Особенно мне нравится последнее. — Он поцеловал ее, а руки уже расстегивали платье.

На следующей неделе Линдси давала Джонатану проводить с Элли столько времени, сколько позволяла сестра Спенсер. Иногда она сама сажала малютку к нему на кровать, в другой раз за девочкой следили Марабель, Тилли или медсестра. Старик был в восторге. Он заставил Люка накупить новых игрушек и каждый день давал малышке по одной. Он не сводил с девочки глаз, иногда трогал за ручку или щеку, смеялся, когда она улыбалась, и рассказывал о ней всем, кто готов был слушать.

Между Линдси и Джонатаном установилось своеобразное перемирие. Она изо всех сил старалась не раздражать его, а он сдерживался, опасаясь, что, если отношения испортятся, она не пустит к нему ребенка. Линдси с грустью думала, что другого дедушки у Элли не будет, разве что Джек. Джонатана, когда он уйдет, Элли не запомнит — она слишком мала.

После дневного сна Линдси выносила девочку в сад. Иногда приходила Кэтрин, она рвала цветы, клала их возле Элли и улыбалась, когда той удавалось дотянуться до ярких лепестков. Иногда она брала ее на руки и, показывая цветочки, нежно ворковала с малышкой.

Линдси уже была уверена, что эта эгоистичная и холодная женщина что-то получает от общения с Элли. Может быть, подтверждение, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается, а может быть, она ощущала извечную женскую тягу к ребенку.

Люк и Линдси уже подали заявку на приобретение яхты в компанию, специализирующуюся на производстве небольших судов, — Люк хотел управлять яхтой один, без команды. Линдси надеялась, что, купив яхту, Люк осуществит мечту своей жизни, и если она этому поспособствует, то сочтет свой долг уплаченным.

На следующий день Линдси с дочерью на руках после долгой прогулки по саду возвратилась домой. Люк только что приехал из офиса. Он вошел, швырнул тяжелый портфель на ближайший столик и с раскрытыми объятиями направился к Элли, взял ее на руки, осторожно подкинул в воздух, с улыбкой глядя на округлившиеся от восторга детские глаза.

— Дождешься, что ее стошнит, — засмеялась Линдси. Забавно, как изменился Люк за то время, что они здесь живут. Он не боится брать Элли на руки и чувствует себя с ней так же легко, как сама Линдси. И смеется он теперь чаще, особенно когда играет с Элли.

Держа на одной руке малышку, другой он обнял Линдси. Это стало у них правилом: когда он приходил домой, они встречали его у входа, он торопливо увлекал их за собой наверх и закрывал дверь. Бережно положив Элли на широкую кровать, кидался целовать Линдси, да так, что у нее подкашивались ноги. Пока он переодевался, она подробно рассказывала ему о том, чем они сегодня занимались.

Каждый вечер во время обеда Линдси со сладким ужасом отмечала, что все больше влюбляется в мужчину, с которым ее на короткое время соединила жизнь. Свекровь не стала ей ближе, но это ее мало беспокоило: она чувствовала поддержку Люка.

Несколько раз Линдси ездила к старым друзьям: пообщалась с продавщицами в книжном магазине, навестила Джека и пообедала в его кафе. В своей квартире она была два раза: один — чтобы прибраться, другой — кое-что взять для Элли. И с каждым разом квартира казалась ей все более чужой — Линдси привыкла к роскошному дому с садом в Керибилли.

— Не расслабляйся, — напомнила она себе, выходя из квартиры. — Эта роскошь у тебя временно.

Но, помня об этом, она упивалась каждым мгновеньем. Она любила Люка и копила драгоценные сюжеты для будущих воспоминаний. О своей любви она признавалась только самой себе. Он об этом не узнает; достаточно того, что знает она.

Джонатан Балком умер в предутренний час в субботу. Сестра Спенсер разбудила Люка, чтобы сообщить ему печальное известие.

И сразу все изменилось.

Люк быстро оделся и пошел посмотреть на деда. Потом сообщил матери. Кэтрин была безутешна. Она закрылась в своей комнате, и Линдси слышала, как она рыдает.

Чтобы не мешаться у всех под ногами, Линдси взяла Элли и вышла в сад.

В доме была суета. Приехал врач, «скорая помощь» увезла тело Джонатана в морг. Непрерывно звонил телефон. Люк вызвал одну из своих секретарш, чтобы она отвечала на звонки с выражением соболезнования.

Приезжали близкие друзья семьи, целый день они входили и выходили, и Линдси, сидя в детской, слышала бесконечные звонки. За весь день Люк ни разу к ней не обратился. Она бы хотела быть с ним рядом, как-то помочь, но он ничем не показал, что хочет этого. И она сидела одна, покачиваясь в кресле-качалке и думая о своем будущем.

Элли завозилась во сне, вздохнула и опять успокоилась. Линдси встала, поправила одеяльце и вышла из детской. Нужно было навестить Кэтрин.

Линдси тихонько постучала. Ответа не было. Она приоткрыла дверь и заглянула. Кэтрин лежала на кровати, апатично глядя в окно, в руке у нее был смятый платок.

— Кэтрин? — негромко окликнула Линдси.

Она медленно повернула голову.

— Что?

— Вам что-нибудь принести?

Кэтрин отрицательно покачала головой, глаза ее были полны слез.

Линдси вошла и закрыла дверь. Она прошла в ванную, взяла полотенце, намочила его холодной водой. Подойдя к Кэтрин, присела на кровать и потрогала ее лоб.

— Вот это поможет глазам, — деловито сказала Линдси и подала Кэтрин полотенце. Мать Люка положила мокрую ткань на глаза.

— Я знала, что он умирает, все знали, и все-таки не верится, — прошептала Кэтрин. Она казалась маленькой потерявшейся девочкой.

— Понимаю. Это такой удар. Я думала, что он еще поживет, — ответила Линдси и потрепала ее по руке. — Принести вам поесть? Может, супу?

— Нет. Я не хочу есть.

— Тогда воды или горячего чаю?

— Ничего не надо.

В комнате наступила тишина. Снизу доносились голоса. Сколько там народу? Как Люк справляется? Если она ничем не может помочь Кэтрин, может, спуститься к Люку и узнать у него, не нужно ли чего, ел ли он сегодня?

— Отец действительно полюбил вашу дочь, — тихо сказала Кэтрин. — Я не помню, чтобы он играл с Люком, когда тот был маленький. Я была у него единственным ребенком, как Люк у меня. Может, Джонатан хотел бы иметь много детей…

— Я думаю, Элли тоже было с ним хорошо. Она все время улыбалась. Ей будет его не хватать.

— Она забудет его завтра. Она слишком мала. — Из-под полотенца покатились слезы.

Линдси промолчала, зная, что Кэтрин права.

В дверь коротко постучали.

— Кэтрин? — Вошла Джаннетт Салливан. — О, Кэтрин, я так сожалею! Я приехала, как только узнала. — Она засеменила к кровати. — Что для вас сделать? Я могу побыть с вами, выбрать платье, ответить на открытки, все, что потребуется.

Кэтрин села, держа в руке влажное полотенце.

— Здравствуй Джаннетт. Я знала, что могу на тебя положиться. — Она посмотрела на Линдси и замолчала, не зная, что ей сказать.

— Ну, тогда я оставляю вас вдвоем, — приветливо сказала Линдси и вышла из комнаты.

Она спустилась на первый этаж и заглянула в гостиную. Там, кроме Люка, было человек восемь, большей частью пожилые мужчины, ровесники Джонатана. Рядом с Люком стояла пара среднего возраста, видимо друзья Кэтрин. Сделав глубокий вдох, Линдси подошла к Люку и улыбнулась семейной паре.

Он посмотрел на нее измученными, тусклыми глазами. На нем были те же джинсы и майка, которые он второпях надел утром.

— Памела, Рой, это Линдси. Линдси, это друзья мамы.

— Здравствуйте, — улыбнулась Линдси и перевела взгляд на Люка. — Тебе что-нибудь принести?

— Спасибо, все нормально. Где Элли?

— Спит. С утра мы были в саду; когда она проснется, я послежу, чтобы она не мешала.

— Здесь ей не место, — сказал он.

— Я понимаю. — Она прикусила губу, не зная, что делать дальше.

— Как там Кэтрин? — спросила Памела.

— Совершенно разбита. У нее сейчас Джаннетт Салливан.

— Хорошо, — сказал Люк. — Джаннетт ей поможет пройти через это… Когда мама придет, я скажу ей, что вы были… Я вам признателен.

— Если мы можем что-то сделать, вы только скажите. Завтра мы позвоним и сами поговорим с Кэтрин.

— Хорошо.

— Люк. — Какой-то мужчина взял Люка под локоть. — Просто не верится.

— Понимаю. — Люк говорил спокойно. Видимо, сегодня он десятки раз слышал этот рефрен. Он обратился к Линдси: — Ты не обязана все время здесь находиться. Я не знаю, сколько времени еще будут идти люди.

— Ладно. — Она попрощалась с Памелой и Роем и ушла с тяжелым ощущением своей ненужности. Она не знала этих людей, не знала, что говорить в таких случаях. И особенно болезненно она воспринимала то, что ничем не может помочь Люку. Ей хотелось облегчить ему тяжелый час, а ее отодвинули, как назойливую, бесполезную приживалку.

Такой она ему и кажется. Их соглашение распространялось на то время, пока был жив Джонатан, так ведь? А теперь все сделки отменяются. Они послужили заданной цели. Причин для брака больше не существует. Больше она Люку не нужна.

В эту ночь Люк не пришел в спальню. Линдси долго лежала без сна, выключив свет и дожидаясь, когда он придет. И уснула. Она не знала, где он улегся спать, — но не с ней.

В воскресенье с утра она взяла Элли, и Хедли отвез их на ее квартиру. Уже оттуда она позвонила подругам, поболтала с ними, постаралась войти в привычное русло жизни. После того, как она договорилась с одной парой поужинать вместе в конце недели, ей стало легче. Все же есть люди, которые любят ее просто так, ни за что.

После того как Элли поспала, они вернулись в дом Люка. Там толпились уже другие люди. Кэтрин сидела в гостиной, рядом с ней — Джаннетт, с явной претензией на свое право занимать это место. Линдси невидимкой проскользнула наверх. Кажется, никто и не заметил их отсутствия.

Похороны состоялись в понедельник. Линдси попросила Тилли посидеть с ребенком. Она надела черный костюм, который привезла из дома. Под глазами от недосыпания чернели круги. Люк не ночевал в своей кровати с пятницы.

Она спустилась на первый этаж. В доме было тихо. На поминки были приглашены десятки человек, но сейчас никого не было. Линдси заглянула в гостиную. Люк стоял у окна; на нем был темный костюм. Когда он обернулся, Линдси увидела белоснежную рубашку и траурный галстук. Вид у него был измученный.

— Привет, — ласково сказала она.

— Привет. Ты не обязана с нами ехать, — сказал он.

— Ты хочешь, чтобы я держалась в стороне? — Может, он предпочитает, чтобы ее даже видно не было? Может, он хочет как можно скорее покончить с браком, раз исчезла для него причина?

— Нет. Я просто подумал…

— Я собираюсь быть рядом с тобой! — твердо сказала она.

В этот момент вошли Кэтрин и Джаннетт. Кэтрин слегка подкрасилась, но черное платье явно старило ее. Шикарное, дорогое, элегантное. Бриллианты на шее и на пальцах, видимо, казались ей достойными события, но Линдси подумала, что для похорон это уж чересчур.

Джаннетт выглядела сногсшибательно: черный жакет с глубоким декольте, облегающая юбка — слишком короткая, отметила Линдси. Она не думала, что похороны — то место, где щеголяют нарядами, но эти две дамы явно считали иначе. Один уничтожающий взгляд Кэтрин на костюм Линдси — и та поняла, что Кэтрин на пути к выздоровлению.

Линдси глубоко вздохнула. Предстоял еще один долгий трудный день.

После похорон гости заполнили первый этаж дома, рассыпались по саду. Погода была умиротворяющая: светило солнце и цветы сияли во всей красе.

Линдси взяла бокал с пуншем и побрела по саду, снова чувствуя себя невидимкой. Люк, Кэтрин и Джаннетт всех знали, Джаннетт тенью ходила за Кэтрин и потому участвовала во всех семейных разговорах. Линдси подумала: а ведь Люк ни разу не сделал попытки ее разыскать. Да и зачем?

Она нашла пустую скамейку и села, жалея, что с ней нет Элли. С дочкой сидит Тилли, и, скорее всего, девочка мирно спит среди всей этой суматохи.

— Мне будет не хватать Джонатана. — Джаннетт прошла по газону и села рядом с Линдси. — Он был властный старик, но в своем роде очаровательный. Я знаю, что Люку тоже будет его не хватать.

— Конечно, ведь он его дед.

— Ммм… Как я понимаю, вы с Люком ради Джонатана притворялись счастливой парой. Я хочу вас за это поблагодарить.

— Поблагодарить? — поразилась Линдси.

— Да. За то, что вы скрасили последние дни больного. Я знаю, для него было бы большим ударом услыхать о разводе в разгар болезни.

— О-о.

Джаннетт оглядела сад, кому-то помахала рукой.

— Я всегда любила этот сад. Я ничего не стану здесь менять, когда… о Господи, я хочу сказать… Кажется, я ляпнула невпопад?

— Вы обсудили с Люком свою женитьбу? — спросила Линдси, надеясь, что ей удалось скрыть охватившую ее боль. Сердце продолжало биться, легкие — дышать, но внутри что-то умерло.

— Да. — Джаннетт посмотрела на нее с сочувствием. — Я думала, вы знаете. Извините, я бы ни за что не сказала…

— Я знала. — Линдси встала и ушла. Она ни секунды не могла оставаться рядом с этой женщиной. Люк несколько дней ее игнорирует, он не приходит ночевать, не делится с ней мыслями. Но он нашел время поговорить с Джаннетт о свадьбе. Когда он намерен поговорить о разводе?

Как во сне, она прошла сквозь толпу, вошла в детскую, поблагодарила Тилли, дождалась, когда та выйдет, и стала торопливо складывать детские вещи.

— Сказка закончилась, доченька. Пора домой.