Монстр

Глава 18

Иден не могла уснуть, долго ворочаясь с бока на бок, ударив несколько раз подушку, примяв её, в надежде найти удобное положение для сна, но все попытки оказались тщетными. Не важно, как сильно она старалась, сон всё не приходил. Пришлось признать, что это не от комковатой подушки, или неожиданной поломки кондиционера. Виновниками, которые лишили её сна, были хаотичные мысли. И этот хаос распространялся на остальные части тела. Она без конца прокручивала признание Доминика. У неё были свои подозрения о его детстве, особенно после признаний Лукаса, но Иден даже не могла представить, каких масштабов достигали его мучения. Даже сейчас содрогнулась от ужаса, вспоминая историю, рассказанную мрачным отрешённым голосом, который звучал отстранённо, безучастно. Она села в кровати, уткнувшись подбородком в колени. Как может мать так обращаться со своим ребенком? Иден с тревогой пыталась представить весь ужас, парализующий страх, издевательство, жестокость – это все заставило сердце пропустить болезненный удар. Сердце болело за него. Болело за насилие над маленьким мальчиком и мужчиной, носящим шрамы и рубцы не только на теле, но и где-то глубоко в его душе и сердце.

Иден начинала потихоньку принимать этого человека; она поняла причину его вражды, его тайну, которую он прятал всегда, и то, что он издевался и унижал её так долго. Иден поняла всё, теперь всё встало на свои места. Она просто стала той точкой срыва, он любил, играя с ней, удовлетворять своего монстра внутри себя. К ней пришло понимание, и сразу стало ясно: сострадание расцвело теплым цветком, независимо от того, что какая-то часть продолжала сердиться. Как он мог доверять кому-то, когда жил в ненависти и страхе? Как он мог проявлять и показывать любовь, когда был лишен её? Он был просто ребенком, непорочным и чистым, который вечно верил и надеялся на чудо, когда вокруг него царило насилие и злоба. Если его мать так плохо относилась к нему, то, как он может относиться к этому миру?

Иден задержала дыхание. Ей было неспокойно, тревожно. Ее мысли вернулись к её прошлому, к тому, как было плохо ей, и она не знала, как прекратить думать об этом. Он остался в машине, когда они прибыли домой, и Иден просто покинула машину, как он её и попросил. Девушка не знала, последует ли он за ней, но Доминик просто оставался сидеть, и её не на шутку взволновало такое поведение. Девушка надеялась, что он не причинит себе вреда, нет, он слишком упёрт для такого. Девушка знала, что Ник не был тем человеком, ведь он никогда не любил эту ужасную черту - слабость - в других. Доминик всегда все любил контролировать, и также он был властен над собой. Но ведь сейчас он отпустил контроль, чтобы она могла увидеть, кем он действительно был, увидеть глубину чувств, которые он скрывал так тщательно от мира.

И вдруг её посетила мысль. Что, если он сожалеет о том, что сказал ей? И что, если он опять возведет те стены, и снова закроется? Вскочив с постели, она поспешила к дверям его спальни, прежде чем её разум успел отреагировать. Без малейшего колебания, Иден протянула руку и постучала осторожно, но твёрдо. Она успокоила все логичные мысли, отказавшись прислушаться к себе, что это грандиозная ошибка, и вместо этого сосредоточилась на том, что ему скажет. Адреналин заставил её сердце стучать быстрее в груди, пока она ждала. Когда никто не отрыл ей, она решила постучать ещё, но поняв, что все бесполезно, девушка разочаровано вздохнула. Она была готова вернуться в свою комнату, и решила по пути зайти проверить Лиама, когда что-то заставило её взяться руками за позолоченную ручку и потянуть вниз. Смежная дверь в комнату малыша была открытой, и мягкий свет ночника был единственным освещением в комнате. Иден пробежалась взглядом по спальне. Никого не найдя, направилась в детскую.

Посмотрев вниз, девушка застыла. То, что она увидела, заставило появиться слезам на её глазах, особенно исходя из того, что она знала. В кресле-качалке, которая находилась у окна, Лиам мирно посапывал на груди своего отца, небольшое одеяльца прикрывало его тело, малыш прижался к Доминику, словно знал, что он его защитит, что он любит его и заботится. Это было очень красивое зрелище, Иден даже подошла ближе, пока не встала совсем близко возле них. Доминик во сне выглядел расслабленным, красивые черты лица смягчились. Он выглядел беззащитным, почти безмятежным, Иден боролась с собой, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к нему. Девушка хотела стереть эти большие складки на лбу, прикоснутся пальцами к его носу, дальше вниз к губам, которые пожирали её с неистовой страстью. И снова это притяжение, она приблизилась и ахнула, когда он распахнул свои глаза, и его губы изогнулись в улыбке. Его темно-зелёные глаза наблюдали за ней, и Иден стало не хватать воздуха в легких. Он приложил палец к губам, показывая, чтобы она молчала, а затем отвернулся. Плавным движением, он поднялся на ноги, помня о том, что ребенок находился все ещё в его руках.

- Он проснулся, когда я пришел, - пробормотал он. Он опустил Лиама в кроватку, и погладил малыша по щеке. Дом привязался к этому мальчику, хотя и не был настолько близок к нему, и активно не участвовал в воспитании в первые месяцы его жизни. Доминик был в полном восторге от этого маленького мальчика, который был частью его, и не существовало ничего и никого подобного ему. Доминик испытывал ужас, прикасаясь к нему, боясь испортить его, что демоны порушат невиновность его ребенка, прикоснутся к его душе. – Я просто хотел провести время с ним.

- Я знаю, - сказала она мягко. Девушка стояла рядом с ним, он чувствовал её, словно солнце, которое освещало своим лучами его душу, и прикасалось к его коже своим теплом. Доминик хотел полностью окунуться в это тепло, и насладится им сполна. Он отошел от кроватки, зная, к чему могут привести его мысли, и будет лучше, если он сможет контролировать себя. Проложив ещё большое расстояние между ними, Доминик пошел к выходу, оставляя кроватку Лиама позади. Девушка последовала за ним в их спальню, замерла нерешительно между комнатой Лиама и его спальней. Он бы сказал, что она хотела о чем-то поговорить. Её выдавало, как она морщила свой лоб, и как отказывалась встречаться взглядом с ним, нервно облизывая губу. Доминик находил во всем этом сексуальность, его очень возбуждало такое поведение Иден.

Чтобы отвлечься и окончательно не потерять контроль, он, молча, начал разглядывать девушку. Что было главной ошибкой, Доминик смотрел на её красивое атласное платье, а потом его глаза скользнули ниже на грудь девушки, и дальше на её бедра. На её загорелые стройные ноги, и сразу представилось скольжение между ними. Доминик откашлялся, почувствовав жар. Он засунул руки в карманы, чтобы скрыть свою растущую эрекцию.

- Ты в порядке?

Доминик пересек комнату, чтобы сесть в кресло. Он опять боролся с желанием, чтобы схватить её и взять прямо на полу, пока он сдерживался, но его не хватит надолго.

- Я … эээ … да, я в порядке. На самом деле я пришла к тебе, чтобы убедится, что с тобой все хорошо.

Она не стояла прямо перед ним, но краем глаза он мог видеть выражение её лица.

- Я хочу сказать, я знаю, что ты в порядке, но я просто не знала, после всего этого ….

Её слова затихли в тишине. Он ожидал продолжения её слов, что любая попытка о заботе такого недостойного человека бессмысленна, и ничто не изменит её невысокого мнения о нём. Но Иден очень упрямая маленькая штучка. Черта, приводящая его в восхищение.

- Я просто хотела убедиться, что ты в порядке.

Он склонил свою голову на бок и подарил ей извращенную улыбку.

- Нет, я не в порядке уже очень долгое время, Иден, - сказал он мрачно. Сейчас Доминик не был против того, чтобы выпить. Он хотел уменьшить боль в своей груди, чувство беспомощности, которое его преследовало с детства. Он хотел бежать опять в ту тьму, которая стала его тюрьмой, другом и учителем.

- Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это, - тихо сказала она. Ее голос был пропитан лаской и состраданием, из-за чего он чувствовал себя и хорошо и плохо одновременно.

Его рот был сжат в тонкую линию и его красивые черты лица ужесточились и стали мрачными, а лоб нахмурился. Он мог только вообразить, как выглядел со стороны. Если его внешность выражала те эмоции, которые бушевали внутри, то Доминик мог спокойно признаться, что он был похож на того монстра, которым она его назвала.

- Всё нормально, - он выплюнул, жестче, чем предполагалось.

- Нет, - она опустилась на колени перед ним, прикасаясь рукой к его колену, Доминик посмотрел в её светящиеся глаза, которые так манили его. – Это не нормально. То, что сделала твоя мать с тобой - это чудовищно, Доминик. Вся эта жестокость и злость, и ты должен знать, что не заслужил такого обращения к себе. Ни один ребёнок не заслуживает такого, - прошептала она, как будто понимала его боль.

- Я не думал ехать туда, я ненавижу это место, но мне захотелось показать его, - сказал он без злобы в голосе. – Я не должен был ничего тебе рассказывать.

- Но почему ты сделал это?

- Потому что я ломаю свои собственные правила, когда дело доходит до тебя, - ответил он, стараясь подчеркнуть последнее слово. – Эти воспоминания были только моими, и я наплевал на эту чертову гордость, чтобы поделится ими с тобой.

- Твоя гордость не принесла нам ничего хорошего, - сказала она со вздохом. – Ты так цеплялся за свое прошлое, и это только вредило тебе. Ты не должен нести в себе эту тяжесть.

- Тем не менее, это моё бремя. В моём детстве не было ничего, кроме уродства. Это всё, что я знаю. Это то, кем я являюсь.

- Ты не ошибка своей матери, Доминик, - сказала Иден мягким голосом, - Я продолжаю думать о Лиаме, и представь как …

- Нет! – сказал он прикрикивая. – Он никогда не узнает такой жизни. То, как ты относишься к нему, ты дала больше любви моему сыну в течение пяти месяцев, чем моя мать за восемь лет. – Он горько скривил свой рот, вспоминая это.

- Ты любил её?

С его губ слетел легкий смешок.

- Я отказался от той маленькой любви с тех пор, как она продала меня. Я отказался от многих вещей в этом доме.

- И ты просто закрылся в себе.

Его большая рука охватила одну сторону её лица, его прикосновение было пропитано нежностью, что удивило их обоих, он ждал её реакции, думая, что девушка просто отвернется и уйдет. Но она просто смотрела на него с надеждой.

- Я причинил тебе столько боли,- признался он. – Скажи мне, как это исправить?

Иден облизала губы.

- Извинись.

Он наклонился вперед, пока его дыхание не коснулось её лица, и сказал с нежным трепетом:

- Нет таких слов, которые могут передать, насколько мне жаль через что я заставил тебя пройти. То, что я делал с тобой - это ужасно, Иден. Это просто непростительно. Я не собираюсь оправдывать свои действия, за исключением того, что они были совершены в страхе и слабости. Я сделал столько ошибок за эти пять лет нашего брака, и нет большего сожаления, как от неудачи в качестве мужа.

Глаза Иден расширились, она не ожидала такой искренности от него, просто наслаждаясь этим моментом. Девушка так долго ждала таких извинений, его слова были бальзамом для её души, это всего лишь небольшой, но важный шаг в таких сложных отношениях.

- Мы создали этот брак, руководствуясь не самыми лучшими намерениями, - призналась она, открывая глаза, чтобы посмотреть на него, его палец в это время прошелся по её нижней губе.

- Нет, у меня не было благих мыслей, когда я пришел к тебе, - сказал он хриплым голосом, утверждая этот факт. Эти слова послали ток, который пробежался возбуждающей волной по телу девушки. – Но твоё присутствие сделало этот брак таким.

Он поцеловал её медленно, смакуя каждый момент. Его губы сосали её, перемещаясь сверху вниз, их дыхание становилось всё резче, и сливались в одно. Они оба тяжело дышали. Его язык блуждал по её рту, стараясь проскользнуть ещё глубже. Он зажег пламя ада в Иден, разбудил её ото сна, играя своим языком, кусая её губы, а затем облизывая их. Девушка почувствовала, как становилось мокро между её бедер, а соски затвердевали, когда он терся своей грудью, и становилось всё труднее сдерживать себя, она хотела большего и Иден была готова утолить этот голод.

Она поднялась с коленей, протянув свою руку, почувствовала щетину его подбородка под кончиками ласкающих пальцев и, осмелев, одурманенная силой поцелуя, скользнула языком по его шраму в уголке верхней губы. И одно такое движение вызвало мужской стон, он зарыл свои руки в её волосы и резко затащил к себе на колени, ловко расположив так, чтобы его толстый жаждущий член упирался ей в трусики.

- Нет, не было никаких благих намерений, Иден, - промурлыкал он, обжигая её ушко. Одной рукой он держал её за затылок, а другой блуждал по её спине, вызывая по всему телу девушки мурашки. – Скажи мне, чтобы я остановился, - эти слова он уже прорычал, касаясь губами её щеки, и направляясь вниз к шее, кончиком языка прослеживал пульс, заставляя сердце Иден, стучать ещё быстрее.

Она знала, что ступала на опасный путь, и должна была остановить его. Но правда в том, что она не хотела этого. Она устала постоянно бороться с собой. Устала отрицать чувства к нему, и внутри Иден знала, что хочет его. Доминик был единственным, кто мог умерить это дикое желание, которое горело в ней. Отбросив все эти мысли, она отдалась ему.

- Не останавливайся, - сказала она, задыхаясь, её голос умолял его. Когда их рты встретились, он погрузил свой язык ей в рот без колебаний, с жадностью поглощая её губы и в то же время с нежностью, наслаждаясь ими.

Он провел пальцами по её плечам и бретельки платья упали, не оставляя преград между ними. Её соски сморщились под тяжелым взглядом, и румянец опалил её щёки, когда он склонил свою темноволосую голову, припал губами к ним и стал нежно сосать, пропуская разряды по всему её телу. Она откинула голову назад, наслаждаясь танцем его языка. Бессознательно она терлась о тяжёлый жесткий член своими влажными трусиками, возбуждаясь ещё больше. Эти движения были пыткой для него, он хотел глубже погрузиться в неё, почувствовать её полностью, нуждался в ней. В следующую секунду, она услышала рвущийся материал её трусиков, а затем почувствовала, как его большая рука легла между её бедер, освобождаясь от своих брюк. Иден закусила свою нижнюю губу, наблюдая за ним, стенки её влагалища начали сжиматься в нетерпении.

- Последний шанс, - пробормотал он возле её щеки, руками сжимая её ягодицы. Ее ответом стали руки, которые она положила ему на плечи, и удобнее устраиваясь на нём, так, чтобы его член мог упираться в её киску, медленно насаживая себя.

Доминик затаил дыхание, уверенный, что взорвётся, если не успокоится. Он закрыл глаза и шумно вдохнул. Когда он открыл их, то обнаружил, что она смотрит на него своими янтарными глазами, пронизанные той же тоской, что и в его глазах. Она подходила ему, как ключ к замку, она была его собственным душераздирающим совершенством. Доминик схватил её за бедра, погружая свою плоть в её, его лицо напряглось, удовольствие, которое прошло через всё тело, было слишком большим, чтобы можно было вытерпеть. Не способный остановиться, он начал биться в ней вверх и вниз. Её груди колыхались, приветствуя его, заставляя схватить, сосать и лизать не останавливаясь. Это сводило её с ума. Она уткнулась в изгиб его шеи, когда получила очередную волну удовольствия. Его рука перехватила её за талию, устраивая её, подставляя свою шею её губам. Иден тяжёлым, горячим дыханием опалила шею, а после зубами прикусила кожу. Она сжимала член, обволакивая огнём, и он почувствовал её оргазм, простреливший его тело, зажигая его освобождение.

Доминик ещё никогда не был таким твёрдым в своей жизни; всё его тело напряглось в наступающем оргазме. Его руки потянули её за волосы, а рот нашел её, и они слились в страстном поцелуе.

Второй раунд происходил на гигантской кровати, где она не спала уже полтора года. Она голой лежала на постели, пока он разглядывал её. Для этого момента не нужны были слова, то, как он смотрел на неё, словно голодный хищник на свою жертву. Он пожирал её взглядом, для него сейчас существовала только она. Его движения были резкими, торопливыми, он раздевался, сначала бесконечно медленно расстёгивая каждую пуговицу, снимая рубашку одним движением плеч. Иден смотрела на него гораздо более тщательно, чем когда-либо делала прежде. С жаром её глаза ласкали каждый контур его тела. Она пробежалась взглядом по его широким плечам, затем опустившись ниже к мускулистым рукам, красивым ладоням с сильными пальцами, коротким квадратными ногтями.

У него был красивый большой торс, который так и просил, чтобы его облизали, скользя по кубикам пресса, цвета сахарного персика. На его талии едва держались брюки, которые повисли на частично расстегнутом ремне. Когда он, наконец-то, освободился от них, то Иден не хватило воздуха в легких, что в итоге она вообще перестала дышать, не могла ничего поделать с собой. Длина его дружка была впечатляющей, но это ей уже было известно. Иден не была экспертом в любовных делах, но она могла смело заявить, что член Доминика был из XXL размеров. Злая, распутная часть, подговаривала сделать резиновый слепок с его великолепного члена, чтобы эта роскошь оставалась с ней, когда он будет в командировке. Будто бы зная, о чем она думала, он улыбнулся свой злобной сексуальной усмешкой, которая заставляла забывать, как дышать. Ее сердце подпрыгнуло к горлу, когда он опустился на кровать, и захватил её губы в плен, заставляя волноваться за свою неопытность.

- Доминик, - сказала она, задыхаясь, захваченная одурманивающим туманом, в который пробивались непрошеные мысли.

- Ты даже представить себе не можешь, как я долго ждал этого, - хрипло сказал он, его зелёные глаза светились, и в них было больше, чем просто возбуждение. Иден провела рукой по его жестким линиям лица. Он прижался к ладони, и его теплые губы прикоснулись к шее, потом он опустился к её левой груди и захватил сосок в свой рот, нежно посасывая его, жарким языком превращая тот в ярко-красный бутон. Переключившись на другую, горячим влажным ударом языка возбуждая в чувствительных частях тела трепет, пронизывающий всё её тело. Заставляя в это время просто извиваться на кровати, горя желанием от возбуждения. Её вздохи заполнили тишину в комнате, когда его рука прошлась вдоль её тела, поцелуями проследовав за ней, с предельной точностью, изучая каждую деталь, каждый изъян, каждый шрамик, смакуя каждую пору.

Когда он ознакомился с каждой частичкой, его рука нежно развела её бедра в сторону, и он провел по её киске, по его пальцам сбегали соки девушки. Иден была очень влажной и чертовски возбужденной. Он пристально смотрел на неё, поднёс свои пальцы ко рту и начал посасывать их, смакуя её, как будто это глазурь на торте.

- Я бы мог пробовать эту сладость вечно, Иден, - сказал он, гладя её по бедру, а затем он резко опустился вниз, и она почувствовала его язык на своей киске. Он вылизывал её, словно был голодным и хотел съесть её, погружая её сознание в мир похоти. Мир, в котором она была во власти его языка, безжалостно теребившего её клитор, а пальцы раздвинули мокрые губки, чтобы получить лучший доступ к её медовой киске. Он все также продолжал жадно её лизать, эгоистично отказываясь остановиться. Каждый удар языка совпадал с выпадом двух пальцев, погружающихся в вулкан её страсти. Ослеплённая, чтобы видеть, что-либо ещё, Иден почувствовала, как нарастает оргазм, скомкав постель под собой, она начала беспомощно извиваться, её бедра подались ему навстречу, в то время, как он ускорил свои безжалостные движения языком.

С её рта вылетали непонятные слова, прося его не останавливаться, это было словно маленькая смерть, которая заставила бы её рвануть к краю. Но он не дал ей этого сделать, наклоняясь к её рту, он поцеловал её, заглушая жалобные мяуканья, который превратился в глубокий вздох, когда он вошел в неё одним долгим движением, похоронив себя полностью в ней. Удовольствие, которое она почувствовал, заставило оказаться на грани обморока, её разум был помутнен, а каждая клетка в теле пылала. Она не могла никуда убежать от этого, ничего не могла поделать, только покориться ему и отдать свое тело, открывшись.

- Чересчур, чертовски долго, - выдохнул он возле её уха, своим рваным дыханием, которое обожгло её раскрасневшуюся щёку. Он поднял её руки над головой, переплетая пальцы, целуя её в уголки рта медленным и глубоким поцелуем.

– Посмотри на меня, - команда была нежным призывом, и Иден не могла игнорировать её. Ее дыхание слилось с его дыханием, они были опьяненные своей страстью. Зеленные глаза Доминика смотрели в янтарные глаза девушки, и в этот момент, когда они были в испарине любви и обнажённые, случилось единение, которому они так долго отказывали. В его взгляде она увидела себя, а он видел свое отражение, и интенсивность происходящего испугало её, выходя за пределы разумного. Это было слишком мощным, что бы найти слова. Слишком драгоценное, слишком новое, но это вибрировало между ними, словно живое существо, настолько ощутимо, что связало их скользкие от пота тела. Это подарило рой восхитительных мурашек, и наполнило глаза Иден слезами.. Она попробовала свой вкус в его поцелуе, он схватил её бедра и вошел ещё глубже, начал двигаться, ощущаясь глубже, чем она когда-либо испытывала. Доминик взял её быстро, и она попадала в его ритм с лёгкостью. Его чувства были настоящие, и сейчас он доказывал ей это, показывая страстным обладанием над ней, силу чувств. Иден чувствовала его сжигающее, с отчаянной интенсивностью, нежелание покидать этот миг, как он отчаянно хотел растянуть его, чтобы все осталось в прошлом, и реальность их никогда не поймала. Своими поцелуями он показывал то, что не мог передать словами, а она скулила, стонала и цеплялась за него, как будто сама её жизнь зависела только от этого мужчины. Он вколачивался в неё с огромной силой, снова и снова, и снова, сводящим с ума ритмом, быстро и неустойчиво. Он убедился, что она увидела его, убедился, с каждым затаённым дыханием, что она приняла его в каждую клеточку своего тела. Глубоко внутри её женской сущности, что сжимала крепче, чем тиски, он хотел поставить метку, заклеймить её своим именем, застолбить территорию, в которую никто другой не осмелился бы вторгнуться.

Эйфория прошлась по её телу, пронзив её копьем; это было очень много для неё, чтобы выдержать. Она с удовольствием отдалась ему, когда он толкнул её через край, и Иден спокойно упала в объятие своей маленькой смерти. Его оргазм настал сразу после её, произнося её имя, он кончил.

- Иден.

Он произнес её имя так сладко, так нежно.

- Иден, - снова прошептал он, целуя её в щеку, и на этот раз он цеплялся за неё, словно она была всем для него в этом мире.

В комнате были слышны только тяжелое учащенное дыхание. Он ослабил хватку и скатился с неё в сторону, но его рука по-хозяйски обвилась вокруг её талии, а их ноги переплелись, казалось тяжело даже дышать, не то шевелиться, после такого секса. Тишина повисла над ними, и кажется, время даже остановилось, они просто лежали и грелись в объятиях друг друга. Иден чувствовала, как пальцы Доминика скользили по её бедру, а затем прошлись по её талии, когда добрались до груди, она вздрогнула.

- Не надо, - прошептала она сонно.

- Не то, что? – спросил он беспечно, пройдясь пальцами ещё раз.

- Не щекочи меня.

- Ты боишься щекотки?

- Ты правда хочешь знать?

Неожиданный звук его смеха наполнил Иден странным чувством восторга, богатый, полный звук накрыл её, словно прохладная волна. Она посмотрела на него из-под ресниц, любуясь им и его восхитительными изменениями в лице, которые она никогда не имела возможности видеть до сих пор. Ее пальцы потянулись к его рту, и прикоснулись к его губам. Она так хотела запомнить этот момент, запомнить эту улыбку, то, каким он был сегодня рядом с ней. Потому что, после того, как она вернется в свою комнату, это будет её источник мечтаний. Он нахмурился, коснулся каждого пальчика на её руке, даря нежные поцелуи.

- Есть много вещей, которые мне хотелось бы узнать о тебе, - сказал он хрипло. – Я скучал по тебе, - и, не дав ей ответить, захватил её губы в свой плен. – Не по твоему телу, Иден, по тебе.

Ее сердце снова пропустило удар. Этот предательский орган перевернул все внутри неё, на слова, которые он говорил так нежно, с такой искренностью, и за ними стояли чувства, которых не было раньше. Иден перевернулась на спину и закрыла глаза рукой, она больше не могла выдержать взгляда зелёных глаз. Она не могла сделать этого. Она не будет делать это. Девушка хотела, чтобы это мгновение длилось вечно, ну хотя бы ещё немного. Она не могла остаться здесь, потому что в этой кровати и этой комнате, эмоции, которые она испытывала, были ненастоящие. Реальность моментально нахлынула, возвращаясь в её мысли и приоткрывая дверь, за которой дремали её сомнения. Она ловила её страхи и внушала сомнения глупому сердцу, которое надеялось и жаждало его любви, как грешник ответа Бога.

- Ты не можешь говорить такие вещи.

Не тогда, когда я в нескольких шагах от свободы. Слова остались так и не сказанными, обжигая её горло. Она села на кровати, чувствуя, как теряет контроль над ситуацией. Напряжение, которого она ещё не знала, свернулось внутри, словно змея, готовая напасть даже без намёка на провокацию. Он потянулся к ней, и она отпрянула.

– Не надо, - напряженно сказала она.

- Поговори со мной, - попросил он.

Она вскочила на ноги и посмотрела на него, не стесняясь наготы.

- Ты не можешь делать этого, Доминик, - Взглядом разрезая на куски. – Я все ещё злюсь на тебя, и одновременно моё сердце болит за тебя, зная, через что ты прошёл. Я знаю, что у тебя есть свои демоны, и что я просто не могу понять, как трудно тебе было все это время. Но ты создал моих демонов; ты сделал это и теперь я не могу доверять. Ты научил меня бояться тебя.

- Я никогда не причиню тебе боль, - сказал он с убеждением.

- Ты уже это сделал, - прошептала она, моргая, чтобы слезы не хлынули из глаз. – Я не знаю, что ты хочешь от меня….

Он вскочил с кровати до того, как она успела закончить, взяв её лицо в свои руки, лбом упираясь в неё, заставляя Иден посмотреть ему в глаза.

- Я хочу, чтобы ты сказала мне, как сделать всё лучше.

- Как может быть лучше, когда мы всё сломали? Как ты можешь сделать это лучше, когда я боюсь тебя?

- Не … не отказывайся от меня, - умолял он. – Я знаю, что я могу стать тем человеком, который тебя достоин, Иден.

Девушка закрыла глаза, сжав их плотно, чтобы не дать слезам вырваться наружу, которые уже текли по её щекам. Она кусала до дрожи нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

- Будь хорошим отцом нашему сыну, он заслуживает этого, - она проглотила комок в горле, - Он нуждается в тебе.

И развернулась, чтобы покинуть комнату, но прежде, чем она ускользнула, почувствовала крепкий захват на запястье.

- Ты нужна мне.

Она покачала головой, отказываясь смотреть на него.

- Я уже дала тебе то, что ты хотел, - повернувшись, она оставила его только с ощущением счастья после своего присутствия.