Мощный сигнал

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Меган Эриксон и Сантино Хассел

«Мощный сигнал»

Авторы: Меган Эриксон и Сантино Хассел

Название: Мощный сигнал

Серия: Киберлюбовь. Книга 1

Автор перевода: Cloud Berry

Перевод группы: http://vk.com/loveinbooks

Аннотация

Я считал месяцы до конца службы. Днем я чинил военную технику, а по ночам играл в компьютерные игры, которые должны были развлекать меня до тех пор, пока я не перестану называться сержантом Гарретом Рейдом. В одну из таких ночей я и встретил его. Кая Бэннона, геймера и известного стримера на твиче. Я не ожидал, что настолько зациклюсь на нем, ведь в игре мы были врагами. И не думал, что парень, который буквально излучал обаяние, заметит меня — известного своим угрюмым характером и прямотой.

Я не рассчитывал, что наша виртуальная дружба станет чем-то таким, из-за чего я не смогу спать по ночам — что за долгими разговорами в чате последует другое общение, с участием вебкамеры и наготы, — но это случилось. И теперь я не могу перестать думать о нем. В мечтах наша первая встреча в реале была идеальной. Мы моментально влюблялись, целовались и падали на кровать. Вот только в жизни, как со мной часто бывало, все прошло немного не так, как я представлял.

18 +

Глава 1

Ноябрь

Гаррет

В армии всего один вор, а все остальные просто пытаются вернуть свои вещи.

За восемь лет службы в армии правдивость старой пословицы подтверждалась не раз и не два, и к своей последней командировке в Афганистан я успел стать параноиком. Отправляясь туда, я заранее знал, что, как механик, большую часть времени пробуду на базе. А значит меня ожидали долгие девять месяцев давящей на мозги монотонности.

Поэтому я взял с собой ноутбук. Потратив больше трех тысяч долларов на железо, которое могло потянуть Fallen World Online с учетом дерьмового интернета на базе, я собирался зорко следить за ним. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь дуболом свистнул его, чтобы по ночам смотреть порно.

Только через мой труп.

Я твердо намеревался все свободное время проводить за этой игрой, которая отвлекала меня от внешнего мира, когда я начинал лезть на стенку.

Не успел я и на пару шагов отойти от столовой, как меня окликнули:

— Рейд!

Если бы этот голос принадлежал кому-то другому, я бы продолжил идти. Когда у меня была цель, то притормозить меня мог только старший по званию.

В основном.

Еще я, как видите, останавливался ради парней, с которыми общался лишь во тьме ночи, когда мы задыхались и были в поту, и я спрашивал, где лежит полотенце или салфетки. Я обернулся.

— Чего?

Ко мне, сверкая моим же отражением в зеркальных очках, шел упругой походкой Доминик Костиган. Я выглядел угрюмей обычного. Может, он уловит намек и не станет затягивать с разговором? Мне стоило немалых трудов сбалансировать свое расписание тренировок и смен в отсеке транспортных средств так, чтобы можно было находиться в игре по времени Восточного побережья. А теперь Костиган и его нью-йоркский акцент задерживали меня.

— Через час все уходят смотреть новый «Парк юрского периода». — Я молчал, не понимая, зачем со мной делятся этой бессмысленной информацией, и Костиган многозначительно поднял бровь. — Я его уже видел, поэтому буду в палатке.

А. Теперь ясно. Прошло уже две недели с тех пор, когда мне стало так невтерпеж, что я тайком пробрался у нему.

— Окей.

Он пошевелил носом, чтобы «авиаторы» соскользнули вниз, и направил на меня взгляд своих больших карих глаз, которые у какого-нибудь бедолаги могли завести не только мотор, но и сердечко. Увы, но на гражданке Костиган, скорее всего, был натуралом. Что не объясняло, почему он щурился на меня.

— У тебя все? — Я посмотрел на часы. На Западном побережье было уже больше одиннадцати. — А то я пошел.

— В тренажерку?

— Нет.

Костиган закатил глаза и вздохнул.

— Как всегда, было приятно поболтать с тобой, Рейд.

— Угу.

На этом я удалился и понял, что так и не дал ему однозначный ответ, только в палатке, когда сгорбился над своим малюсеньким складным столиком и включил ноутбук. Ладно. Я или приду к нему, или нет. В конечном итоге выяснит сам.

В двухместной палатке я жил в первый раз. Мы с соседом практически не пересекались, поскольку я торчал в гараже, а он заправлял топливом вертолеты. Я видел его только вечером, когда он уже спал. Мне бы радоваться такому раскладу, но в душе я скучал по сборному модулю на шестерых, куда меня поселили в прошлую командировку. Там было проще сливаться с фоном и быть невидимкой. С одним соседом увиливать от пустопорожних разговоров было сложней.

FWO и дома-то, в Пенсильвании, загружалась целую вечность, а здесь это время умножалось на три. Попытки играть в нее в условиях местного интернета приносили, наверное, больше проблем, чем оно того стоило, но игра помогала мне снимать стресс. По крайней мере, в моменты, когда я не проклинал лаги, мешавшие моему лучнику брать новый уровень.

Когда я заговаривал о геймерстве с кем-нибудь с базы, меня чаще всего считали конченным сумасшедшим, но я знал, что здесь есть как минимум десять парней, которые подсели на MMORPG еще в детстве и увлекались ими намного сильнее меня. В таких играх требовалась стратегия, слаженное взаимодействие и серьезные навыки выживания. Чего уж тут удивительного, что они привлекали армейских парней.

Игра наконец-таки загрузилась. Я кликнул на своего лучника, одетого в красную кожаную броню, и Хаззард, мой персонаж, появился в том месте, где я оставил его в прошлый раз — в полузатопленных катакомбах, хорошо подходящих для соло-игры. Я состоял в гильдии — объединении игроков, — но вступал с ними в группу только для квестов, которые не мог пройти сам. В группе требовалось непрерывно болтать. Или еще хуже — сидеть с ними в голосе. Что не входило в число тех причин, по которым мне нравилась эта игра.

Я не искал новых друзей ни в игре, ни даже в армии. У меня были мать и сестра, и ни в ком больше я не нуждался. Только с ними я еженедельно общался по скайпу, и только они тратили на меня деньги, отправляя из дома вкусняшки и полезные вещи. Подумав об этом, я открыл энергетический батончик, который сестра прислала неделю назад, и улыбнулся.

Мой лучник бежал сквозь череду сумрачных комнат, на стенах которых мерцали огни, а по углам шипели демонические существа. Через пару минут я добрался до своего обычного места, то там уже был какой-то козел.

Здоровенный орк-маг с именем Сэмуайз над головой лениво отстреливал монстров, пуляя в них огненные шары, и после каждого убийства плясал. Что за нубство — расходовать время на никому ненужные танцы?

Я стоял, наблюдая за ним, и гадал, когда он слиняет. Сегодняшней моей целью было взять новый уровень, для чего эта комната в катакомбах подходила лучше всего. Качаться вдвоем здесь будет сложно. Если не сказать невозможно.

— Ладно, хер с ним, — пробормотал я.

Занял позицию у двери и начал отстреливать монстров. Сэмуайз остановился, повернулся ко мне и стал наблюдать за тем, что я делал.

Я немедленно пришел в полную боевую готовность.

Лучшей чертой FWO было отсутствие безопасных зон. Здесь можно было вступать в бой где угодно, когда угодно и с кем угодно. А худшей или, скорее, самой проблематичной чертой — невозможность выбрать соперника в зависимости от экипировки. Я понятия не имел, какие у Сэмуайза параметры, но верил, что смогу его одолеть. Если он бегал в катакомбах один, значит, был приблизительно моего уровня.

Закончив зачищать комнату, я начал ждать, когда Сэмуайз разозлится из-за того, что я украл часть его монстров. Что он и сделал, метнув в меня огненный шар, который отнял у меня сразу половину здоровья. Я выпрямил спину и отправил в него оглушающую стрелу. Он отразил ее, и я, не успев вспомнить остаток атакующих действий, был уже мертв.

Над головой Сэмуайза выскочило сообщение — один-единственный подмигивающий смайлик.

Какого. Хрена.

Орк, одетый в сверкающую металлическую тунику, снова пустился в пляс над моим лучником, трупик которого лежал у его зеленых ножищ.

Я пришел в бешенство.

Даже не из-за самого поражения. Меня постоянно сливали.

А из-за того, что я проиграл в явно неравном бою. Либо этот придурок был мощно загирен, либо у него был слишком высокий для этой локации уровень. Полоска же моего опыта уменьшилась на десять процентов. Два часа упорной прокачки вылетели в трубу.

Нажав кнопку воскрешения в город, я отправил в чат своей гильдии сообщение.

Хаззард: Кто такой хренов Сэмуайз?

J3FF3Y: ооо, что случилось?

Сайли: Наткнулся на Сэмуайза? Упс.

Хаззард: То есть, вы его знаете?

J3FF3Y: этого засранца? еще бы

Сайли: Он, можно сказать, знаменитость. Странно, что ты не знаешь его. О нем часто пишут на форумах.

Хаззард: Я не сижу на гребаных форумах.

Сайли: Ну, он играет уже несколько лет. Один на один его не убить.

Хаззард: Тогда зачем он качается в катакомбах?

J3FF3Y: там монстры, с которых падают хорошие материалы для новой брони.

Сайли: А что? Что случилось-то?

Не собираясь растрачивать свою жизнь на дальнейшую болтовню, я ткнул на кнопку выхода из игры. Мне было плевать, насколько непобедимым считал себя этот ублюдок Сэмуайз. Рано или поздно я придумаю, как его замочить. И тогда уже я спляшу над его трупом.

Открыв браузер, я зашел на официальный сайт FWO, вбил имя Сэмуайза в поиск и был вознагражден видом на топ-броню и топ-оружие максимального зачарования. Вдобавок он, как я и предполагал, оказался высокоуровневым игроком, и с учетом всего вышесказанного его параметры в три раза превосходили мои. Он обязан был знать, что стопроцентно размажет моего жалкого лучника по полу катакомб.

— Вот ведь мудила, — пробормотал я. — Сейчас поглядим, кто ты такой.

В профиле персонажа была указана ссылка на профиль самого игрока. Хозяином Сэмуайза оказался какой-то говнюк по имени Кай. Из всей информации там стоял только город (он жил в Филадельфии, всего в двух часах от меня) и ссылка на канал на твиче. Похоже, этот ублюдок вел стримы. И, возможно, убил меня на глазах у реальной аудитории. Как мило. Козел.

Из чисто мазохистских соображений я кликнул на ссылку, которая вела на его канал. Твич был своего рода ютубом для геймеров — только здесь можно было смотреть, как люди играют онлайн. Они подключались к вебкамере, а зрители взаимодействовали друг с другом и с ними в чате канала. Популярные стримеры даже зарабатывали на этом занятии деньги, и я отказывался понимать, ради чего люди тратят так много времени на то, чтобы смотреть, как какие-то лузеры проходят игру.

Зайдя на канал Кая, я подождал, когда сигнал вай-фая промигается, пропуская рекламу. А потом изумленно моргнул.

В моем представлении Кай был туповатым великовозрастным кабаном, который играл, гогоча, в подвале своей мамаши, но он оказался… совсем не таким. Это был стройный темноволосый парень с выразительными голубыми глазами, бледной кожей и очень соблазнительным ртом. Почти слишком красивый, чтобы быть настоящим.

Зараза.

Меня переехал горячий маленький твинк.

На глазах у тысяч подписчиков.

Сжав губы, я вбил в его чат едкое сообщение.

Хаззард: Судя по всему, местная публика передергивает на то, как недобросовестные геймеры унижают низкоуровневых игроков. Посмотрим, что будет через несколько уровней, мудаки.

Я еще раз посмотрел на его мерцающие голубые глаза, а потом со всей силы вдарил по кнопке «отправить».

***

Кай

После FWO я переключился на шутер от первого лица под названием Zombie Apocalypse, раннюю копию которого получил от издателя, и пока что игра была хороша. Если отбросить донат и платных подписчиков — стримы мог смотреть кто угодно, но у подписчиков были особые привилегии, — то остальной свой доход я получал от компаний, которые платили за обзор демо-игр.

Фэнтези-игры вроде FWO привлекали меня больше стрелялок, но мне было нужно отвлечься. Появление Хаззарда здорово напрягло меня, ведь его идиотское обвинение в том, что я охочусь за низкоуровневыми игроками, и близко не походило на правду. Впрочем, защищать себя я не стал. Эту задачу за меня выполнил чат. Хаззарду написали капслоком, что он сам напросился — нечего было пытаться занять мою точку и воровать моих монстров. Но он ничего не ответил. Он просто смотрел и молчал. У моих модераторов (особенно у Гарви, который всегда без раздумий принимал мою сторону) руки чесались забанить его, но ничего криминального он пока что не сделал, а банить просто за мнение я не любил.

Я приказал себе не думать о нем и, пожевывая губу, прикончил выстрелом в голову еще одного зомби. Слева стоял заброшенный дом, а справа — железная сетка забора, и я никак не мог выбрать, куда отступить.

— Чат, я понятия не имею, что делать дальше, — пробормотал я.

Зрители стали советовать, где лучше спрятаться, пока пожиратели мозгов не добрались до меня. Все мои преданные фанаты — те, кто смотрел меня почти каждый вечер, — были онлайн. Их костяк составляли крутые геймеры-девушки (мои самые безбашенные фанатки), геймеры-геи и геймеры-натуралы, которые либо приходили ко мне за отзывами на новые игры, и на мою сексуальную ориентацию им было плевать, либо прикидывались толерантными, желая произвести впечатление на своих девушек.

Причины могли быть любыми. Главное, чтобы они продолжали делать это и впредь. Благодаря их подпискам у меня была крыша над головой и еда на столе.

Пока я просматривал сообщения в чате, поступил донат от одной моей давней подписчицы по имени КиндерКид. Она была со мной с самого начала и работала учителем в школе.

Донат был большим — 250 долларов, — и с ним пришло сообщение: «Кай, я получила наследство и захотела поделиться с тобой».

— Киндер! — Я погрозил пальцем в экран. — Это чересчур много, и ты знаешь об этом! — Я прижал руку к сердцу и состроил в вебкамеру умильную рожицу. — Чат, покажите-ка Киндер, как мы ее любим. Прямо сейчас.

Меня, конечно, послушались — как всегда, — и чат запестрел сердечками. Очень довольный, я послал в камеру поцелуй.

— Спасибо, Киндер. Отпраздную это каким-нибудь необычным мороженым.

Чат, разумеется, начал предлагать разнообразные бренды и вкусы. Я любил их. Но они приходили сюда, чтобы смотреть трансляции игр, а не слушать, как я пою донатерам дифирамбы. Поэтому я вытащил свой АК-47 и разрядил в оживших мертвецов весь магазин. И наверное, пискнул при этом, потому что чат словно взорвался.

Черри: Сделай их, Кай!

Митч: УМРИТЕ УБЛЮДКИ

КиндерКид: Молодец!

Борикуа: так тебе нравится эта игра?

SorryNotSorry: Кай, стоит ее покупать?

TEKxx8: педик, ты пищишь как девчонка

Я закатил глаза. На тысячу зрителей всегда приходилось один-два гомофоба. Чат немедленно бросился защищать меня. Вот ведь какая штука. Я говорил себе, что они нужны мне ради платных подписок — в среднем канал приносил мне несколько тысяч долларов в месяц, а теперь еще и доход от рекламы, — но знаете, что? В действительности я считал их друзьями. Уж не знаю, делало ли это меня жалким лузером или было предвестником будущего, где мы будем создавать отношения только в сети.

SlimShady4: пошел вон из его чата, козел

Гарви: Еще один такой комментарий, и ты будешь забанен

KrayGirl: ОСТАВЬ КАЯ В ПОКОЕ

Борикуа: пидорас, иди нах

Несмотря на порой сомнительный лексикон, они были замечательной группой поддержки.

— Спасибо, дорогие мои.

Черри: Прелесть, мы за тебя!

Митч: Ублюдок не знает, на кого наезжает. Кай — лучший игрок.

Хаззард: Прелесть? Что за идиотское обращение?

Мой взгляд опять зацепился за реплику Хаззарда. Господи, зачем он пришел? Осуждать моих зрителей? Меня самого он мог ненавидеть сколько угодно, но наезд на моих верных фанатов сразу вывел меня из себя.

Вместо ответа я заставил себя улыбнуться и прикончил еще парочку зомби. Спустя очень большое количество выстрелов, криков (в чате) и писков (моих), я завершил-таки миссию и дошел до чекпоинта. Мне даже удалось не обращать внимания на безмолвное присутствие Хаззарда.

Я потянулся, намеренно демонстрируя свой голый торс, поскольку моя аудитория ждала именно этого. Я не ходил в фитнес-зал, но знал, что интересом к себе частично обязан своей относительно привлекательной внешности. Еще мне вроде как нравилось выставлять себя напоказ, когда весь контроль был у меня. Здесь никто не мог ко мне прикоснуться. И даже отправить личное сообщение, если только я не разрешал это сам.

Я наклонился к вебкамере, поставил локти на стол и положил подбородок на руки.

— На сегодня я закончу с зомби, окей? Давайте решим, что выбрать на завтра. Это или опять FWO? — В чат посыпался ответ за ответом, и мнения разделились напополам. Одни хотели смотреть, как мой орк Сэмуайз пляшет над убитыми нубами, а другим нравилось, как я пищу, сражаясь с ожившими мертвецами. — Окей, тогда это будет сюрприз. — Я подмигнул им и помахал рукой. — Сладких снов, мои дорогие.

Отключившись, я минуту смотрел в погасший экран. Большие донаты всегда удивляли меня, хоть и случались достаточно часто. Иногда мне хотелось перенестись в прошлое и посоветовать застенчивому двенадцатилетнему Каю не стесняться своей любви к компьютерным играм, потому что однажды именно они будут его содержать.

В детстве я жил то у одних родственников, то у других, и как-то раз, стремясь слиться с фоном, сел у кого-то из них за игровую приставку. С тех пор я чувствовал себя дома только в выдуманных мирах Sega, Nintendo и прочих консолей, которые были у моих кузенов или кузин. Они всегда хотели играть в Madden или FIFA, а я обожал MMORPG — игры, которые переносили меня в другое пространство и время. Где я мог быть кем-то другим. Я предпочитал их реальному миру, и теперь, став взрослым без семьи и друзей, окончательно перестал взаимодействовать с ним.

Я снял наушники, от которых мои уши горели, а волосы на макушке примялись, и вытянул руки над головой. Спинка кресла наклонилась назад, и я поднял взгляд в потолок. Спальня была неидеальным местом для стримов, но в гостиной для моего огромного игрового стола в форме L не было места. В качестве компромисса я установил вебкамеру так, чтобы в обзор не попадала кровать, которая привлекала бы всяких подозрительных личностей, выползающих с наступлением темноты, и был виден только старый постер Sega на стенке.

Размявшись после пяти часов непрерывного стрима, я побрел по короткому коридору на кухню. Горячий душ подождет. Сначала мне было надо поесть. Засунув голову в холодильник, я отодвинул в сторону какие-то гадкие полуфабрикаты, нащупал заветный картонный контейнер и вытащил добычу наружу.

Уровень мятного мороженого в ведерке опустился до критически низкой отметки — осталось всего на два ужина, и это никуда не годилось. Я открыл на телефоне напоминалку и написал там МОРОЖ., чтобы не забыть заказать его, когда в следующий раз буду делать покупки онлайн.

Я прислонился к краю стола и уставился на стену напротив. Неделю назад мне взбрело в голову перекрасить ее в бирюзовый, и теперь я не понимал, нравится мне результат или нет. Вот, что бывает, когда заказываешь краску на амазоне, а потом, не заморачиваясь с пробным окрашиванием, сразу берешься за валик.

Моя квартира представляла почти все цвета радуги. Бирюзовый, конечно, не входил в каноническую семерку — каждый охотник желает знать и так далее, — но черт побери, я любил этот цвет и у себя дома мог делать все, что хотел. Гостиная у меня была фиолетовой, коридор — желтым, а спальня — голубой.

Ванная была красной. Я не особенно любил этот цвет, но мне было слишком лень перекрывать его пятью слоями грунтовки. К тому же пары краски в непроветриваемых помещениях разрушительно влияли на мозг.

Такой была моя взрослая жизнь. Я нечасто делал присущие взрослым поступки, вроде… выйти из квартиры на улицу, но мог объедаться мороженым и раскрашивать свое жилое пространство в какие угодно цвета.

С ведерком в одной руке и ложкой в другой я подхватил ноутбук и растянулся у себя на кровати. Снова зайдя в FWO, я оказался все в той же комнате в катакомбах, где сплясал над поверженным Хаззардом триумфальный танец победы.

Зачем он разыскал меня на твиче? В FWO люди постоянно сражались за хорошие точки. Игра была открытым миром безо всяких ограничений — в этом и состояла ее главная прелесть. Я никогда не видел его у себя в чате, и то, что он разыскал меня сразу после того, как проиграл мне в бою, не было совпадением. Я фыркнул. Увидев меня на твиче, он наверняка почувствовал себя униженным дважды. Еще бы — проиграть такому явному гею.

Я опять стал разбирать в голове его комментарии. Придурок. Не иначе реднек, хлещущий пиво у себя в трейлере с… господи, чем они занимаются, эти реднеки? …с тушей освежеванного оленя у ног. Или типа того.

Почему я думал о нем? Хейтеры приходили ко мне регулярно, но почему-то от его сообщений у меня по спине пополз холодок. Лучше перестраховаться и попробовать разузнать, кто он такой. В интернете полно сумасшедших.

Я скинул общее сообщение лидерам нескольких гильдий, с которыми часто играл.

Сэмуайз: Кто-нибудь из вас знает Хаззарда?

Ignite332: я нет. что случилось?

Сэмуайз: Я поджарил его задницу в катакомбах. Он был один.

Ignited33: погоди, кажется, Светлячок его знает.

Светлячок: Я дружу с девушкой из его гильдии. Думала, он еще служит.

— Служит? — пискнул я. Просто прекрасно. Я замочил героя Америки.

Сэмуайз: То есть, ты хочешь сказать, что я унизил бравого защитника Родины на глазах у всего чата на стриме?

Она так долго молчала, что я начал жевать свой и без того истерзанный ноготь.

Наконец появился ответ:

Светлячок: Ну… да. Вроде того.

Я выключил ноутбук, сел в центре кровати и грыз ноготь на большом пальце, пока не почувствовал кровь.

Случившееся сулило мне неприятности, да? У парней вроде него были… пушки и другие штуковины, способные нанести телесные повреждения. Отравленные дротики, например. Хотя этим оружием пользовались, наверное, только ниндзя или Джеймс Бонд.

Я обмахнулся ладонью и попытался выполнить упражнение на дыхание — тревожность была той еще стервой, — затем сказал себе, что все хорошо. Тот тип находился через океан от меня. И у него были дела поважнее, чем беспокоиться о каком-то убившем его лучника гее. Правильно? Черт. А если он психопат из тех, что сочиняют гневные манифесты и устраивают резню?

Я посмотрел на свои ногти и выругался. Угу, у меня снова шла кровь. Когда я был маленьким, то моя тетя, чтобы отучить меня от вредной привычки, смазывала их каламиновой мазью. И мои ногти из окровавленных становились розовыми и невкусными.

Жаль, что каламиновой мазью нельзя было излечить и тревожность.

Я снова напомнил себе, что все хорошо. Хаззард не придет за мной, вооруженный гранатой, и в мою крошечную квартирку не ворвется чертов конвой с АК-47. Допустим, у него всерьез пригорело, но это еще не делало его злобным реднеком с приступами гомофобного бешенства, да? Вот только… большинство моих хейтеров были ровно такими. Я знал это, потому что мои модераторы иногда заходили в их профили в социальных сетях и обнаруживали там по-настоящему пугающих личностей.

Так. Мне следовало остановиться, пока я не накрутил себя до приступа паники. Потенциально он был совершенно нормальным.

Порой я жалел, что у меня нет друзей. Настоящих друзей, не из игр или чата. Таких, которые во время моих приступов паранойи могли бы прийти, а по пути заглянуть в магазин и купить мне ведерко чертового мороженого. Ну, один друг у меня все же имелся, но он был подростком, и я старался не расклеиваться перед ним.

Глубокие вдохи — вот, что поможет. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Я снова открыл ноутбук и нашел имя Хаззарда в базе игры. К моему удивлению параметры его персонажа оказались достаточно неплохими. Ну… не такими, конечно, как у меня, но со мной в принципе тяжело было сравниться. У других игроков была работа и личная жизнь. Я же мог сидеть за компьютером и совершенствовать своего орка хоть бесконечно.

В его профиле не было ссылок, которые помогли бы мне убедиться, что Хаззард не псих, разъезжающий с флагом Конфедерации на своем черном пикапе. О боже, наверняка он из тех мачистых идиотов, которые вешают себе под багажник резиновую мошонку.

Мудозвон Хаззард.

Окей, теперь я загонялся совсем по-тупому. Я закрыл FWO и посмотрел на стену рядом с кроватью. Она была окрашена грифельной краской, и сейчас на ней красовалось начало нескладной эмо-поэмы, которую я сочинил после слишком большого количества водки. В другом углу был нарисован член с яйцами — просто от скуки и потому что в ту ночь я был слегка возбужден. Я подошел на коленках к краю кровати и взял зеленый мелок.

Потом затейливым почерком вывел: «В случае моей насильственной смерти прошу винить Хаззарда».

Я отклонился назад и окинул свою работу критическим взглядом. Потом нарисовал маленький лук и стрелу. Полиции ведь не помешает подсказка, угу?

Глава 2

Гаррет

— У меня есть две новости: хорошая и плохая, но они обе странные, так что скажи, какую хочешь услышать сначала.

Голос Николь, доносящийся из колонок, потрескивал и прерывался. Сегодня интернет работал феноменально дерьмово, и это было главной причиной, по которой я настоял на обычном звонке, чтобы не наблюдать за лагами видеочата. Второй же — секретной — причиной было то, что я терпеть не мог видеть на экране себя.

Я не знал, как это получалось у Кая.

Этот энергичный маленький гад был третьей причиной, по которой я пропустил свою еженедельную конференцию в скайпе. Пока сестра говорила, я смотрел его на твиче, и интернет не потянул бы еще и видеочат. Он до сих пор играл в ту зомби-стрелялку, но мои глаза были прикованы только к окошку с его лицом в правом верхнем углу. Хотя он стримил эту игру уже пару недель и теперь проходил ее на максимальном уровне сложности, его глаза по-прежнему широко раскрывались, когда на него прыгал оживший мертвец.

Я старался приглушить свой интерес к нему с помощью редких, но едких комментариев в чат. Он наверняка ненавидел меня — если вообще замечал. Предполагать, что интернет-знаменитость уделяет внимание моим глупым репликам в переполненном чате, было первым шагом на пути к односторонней одержимости. Или первый шаг был сделан, когда я забросил своего драгоценного лучника, чтобы смотреть на это лицо?

— Гаррет, что ты там делаешь?

— О. — Я свернул вкладку с твичом. Было невозможно сосредоточиться на разговоре, пока на экране был Кай. С этим его голым торсом и грациозными взмахами рук. — Извини, я читал почту.

— Ну-ну. — Николь щелкнула жвачкой. — Ладно, угадайка окончена. Ма стала встречаться с каким-то тупым реднеком из тиндера, но хорошая новость в том, что у него автотранспортная компания, и он адски богат.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы уложить в голове эту весть. У нашей матери появился мужчина. Реднек. Владелец компании. Вполне возможно, он мог оказаться маньяком.

— И давно, черт побери, это длится?

— Ну, свидание было пока только одно. И не надо вставать на дыбы. Папа изменял ей всю жизнь. Неудивительно, что она не стала скорбеть по нему до конца своих дней.

В ее словах был резон. Наш отец был серийным изменником и домашним тираном. Это из-за него я оставался в чулане так долго, что теперь, когда он ушел в мир иной, не знал, с какого конца начать разговор с матерью и Николь.

— Мне нужно его имя с фамилией и дата рождения.

— О господи. Ты не станешь проверять его прошлое, как делал с моими парнями. Завязывай с этим ненормальным дерьмом.

— Просто выясни, что я прошу.

— Гаррет, ты такой странный.

— Не странней твоего лица.

— Ха-ха. Ладно, мне надо идти. И я не стану разнюхивать для тебя информацию, так что забудь.

Ну и не надо. Я узнаю все сам. Если нашей матери взбрело в голову связаться с интернет-фриком, я обязан как минимум убедиться, что она не попадет в криминальную хронику. Иисусе. Кто вообще научил ее пользоваться тиндером? Страшно даже представить, как может выглядеть ее профиль. Бр-р.

Кстати, об интернет-фриках…

Как только Николь отключилась, меня опять занесло к Каю на твич. Идиотизм. Вложив в игровой ноутбук кучу денег, я вот уже две недели занимался лишь тем, что зависал на канале у Кая. Самым удручающим было то, что мое желание сбить с его орка корону ничуть не ослабло, но заставить себя закрыть его стрим и прокачаться до нужного уровня я просто не мог.

Чем он меня так зацепил?

Нет, он без вопросов был очень привлекательным парнем. Чернильно-черные волосы, яркие голубые глаза, широкий рот и очаровательный вздернутый носик. Не менее потрясающим было и его тело — стройное, но сильное, крепкое. Иногда, когда он вставал перед камерой, его штаны немного сползали, и становились видны тазовые косточки и — совсем чуточку — волосы на лобке.

Господи… да я сам был интернет-фриком. Нисколько не лучше легиона его фанатов. Треть из них составляли оголтелые группис, мечтавшие заполучить гея-подружку или поиграть в маму-медведицу, а остальные делились на геймеров, заходивших на стрим ради новинок, и гомофобов, которые скорее всего были латентными геями. Ну и, конечно, с наступлением ночи появлялись немногочисленные, но настырные клоуны, которые умоляли Кая раздеться.

Я одновременно и ненавидел их, и презирал себя самого… потому что хотел ровно того же. Я превращался в ужасного человека. И уже дважды отшивал Костигана, чтобы остаться приклеенным к ноутбуку, — такими темпами он очень скоро мог подыскать себе другого «партнера» по шалостям на время командировки. Что ж, поделом будет мне. Кроме работы, я выходил из палатки только в столовую или на плац и практически перестал посещать тренажерку.

SlammaJamma: Кай… почему ты больше не надеваешь те узкие леггинсы? Блестящие, в которых все видно.

Кай на экране сдержанно улыбнулся, но ответить не соизволил. Ему было необязательно отвечать. Несколько его самых ярых фанатов засыпали чат восклицаниями «извращенка» и «фу», но мои зубы продолжали скрипеть даже после того, как модератор опустил свой банхаммер.

Как он выносил это дерьмо? Судя по рекламе, количеству подписчиков и кнопке доната он зарабатывал приличные деньги, но что-то в нем казалось… до странного уязвимым. Еще я заметил, что он никогда не обсуждал реальную жизнь, словно у него ее не было. Со мной все было понятно — я проводил свой досуг, сидя за ноутбуком, от скуки, а он почему? У такого красивого, харизматичного парня должны были быть и другие занятия, кроме игр, разве нет?

— Дорогие мои, — проворковал Кай. — Мне надо пополнить припасы. Как думаете, лучше совершить набег на вон ту деревушку, — он показал длинным пальцем на угол экрана, — или, — он посмотрел прямо в камеру и приподнял бровь, — отправиться в город и грабануть магазин?

Чат обезумел. Кай всегда активно поощрял своих зрителей — видимо, поэтому вокруг него и сплотилось такое преданное сообщество фанатов. Им нравилось ощущать себя причастными к процессу игры, а ему нравилось их вовлекать. Они поддразнивали его, подбадривали и отгоняли от него троллей.

Кай усмехнулся.

— В город так в город. Пристегните ремни, сейчас будет жарко.

В тишине моего крохотного обиталища раздался тихий смешок, и я чуть не откусил себе язык. Да что со мной творилось, в самом-то деле? Одно дело любоваться кем-то издалека, но это уже перешло все границы. Я начал ждать его дурацкие шуточки. И испытывать горячий прилив удовольствия, когда понимал их или улавливал скрытый подтекст. Черт. Когда-то давно я смотрел документалку о людях, навязчиво одержимых кинозвездами и другими известными персонажами. Неужели я превращался в такого же психопата? Или просто накручивал себя безо всяких причин, как сказала бы, без сомнений, Николь?

Кай бежал сквозь выжженный лес. По пути он подстрелил в плечо зомби, и тот, крутанувшись, рассыпался на кучку костей.

— Оу, — пробормотал Кай. — Этот зомби… практически сделал бризе.

Я понятия не имел, что это значит, но погуглить не мог — интернет работал со скоростью черепахи. Впрочем, томиться в неведении мне не пришлось: чат, как всегда, был на посту.

Бризе оказался каким-то балетным прыжком. Я оглядел Кая более пристально. Он сидел, подоткнув под себя одну ногу и уперев подбородок в колено другой. Время от времени он грациозно смахивал упавшие на лоб пряди волос. Его движения были текучими, плавными — как у танцора.

На фоне раздался звонок. Кай посмотрел себе за спину.

— Чат, подождите минуту. Курьер привез мне продукты.

Он легко соскочил с кресла и скрылся из поля зрения камеры.

Курьер? Ему что, было лень сходить в магазин? Круто, наверное, когда можешь позволить себе подобные вещи. Правда, Кай совсем не кичился преимуществами своей популярности — в отличие от большинства других стримеров, которые разбогатели на зрителях. Было глупо, конечно, делать какие-то выводы, поскольку я не знал о нем вообще ничего, но у меня создалось впечатление, что его почитатели понятия не имели, какой была его жизнь за пределами монитора. Хотя, если подумать, то кто-то из них мог запустить свой нос куда дальше, чем позволял себе я, проверяя бойфрендов сестры. Наверняка они накопали на Кая тонны инфы.

Спустя полминуты я уже вбивал в поиск ключевые слова.

Запрос «Кай + твич + FWO» выдал страницы на пинтересте, тамблр под названием FuckYeahKaiBannon, несколько фанатских групп в соцсетях и настораживающее количество твиттер-аккаунтов, владельцы которых поставили его фото на свои аватарки. Он и впрямь был интернет-знаменитостью.

Был момент, когда я чуть не сказал себе «хватит». Он не нуждался в еще одном упоротом сталкере, пускающим слюни на его изображение на экране. Да еще тайно мечтающим убить его орка.

Я приказал себе немедленно остановиться и вернуться в уютный мир FWO. В игре все было понятно и просто. Меня ждали новые квесты, новые уровни, аукцион, где надо было продать кучу полученного в игре барахла, а я вместо того, чтобы инвестировать свое время в активности, которые хоть как-то меня развлекали на чертовой базе, занимался вот этим.

Но даже осознавая масштабы проблемы, я все равно зашел на FuckYeahKaiBannon.

И пропал.

Страница представляла собой стену из его фотографий. С самыми разными выражениями лица — от удивленных до сонных. И в разной одежде. Правда, определенных цветов, словно владельцы аккаунта считали его своей куклой Кеном.

В животе закрутилось ощущение дискомфорта, но я продолжил смотреть. И тут вещи приняли окончательно пугающий оборот.

Начались фотографии частей его тела — ног, когда он сгибал их в коленях, задницы в момент, когда он поднимался из-за стола, выпуклости плеча, когда он наклонялся и всматривался в монитор… Все время, которое он проводил перед камерой, люди снимали его, потом вырезали из овеществляющих его скриншотов куски и заливали на тамблр, чтобы другие рассматривали, вожделели или критиковали его.

— Какого…

Я стал прокручивать страницу быстрее, гадая, сколько еще там осталось, а потом зацепился взглядом за гифку, улетевшую вверх, и мой палец замер на мышке. Потому что на гифке была… голая плоть.

Трепет, охвативший меня, пока я по миллиметру возвращался назад, можно было сравнить с болезненным предвкушением, которое я ощутил, когда впервые ступил на военную базу. Когда я не знал, чего ожидать, боялся того, что увижу, и волновался, не совершил ли ошибку. Отлично. Теперь я опошлял службу в армии сравнением с каким-то интернет-твинком, но… происходящее было для меня уже чересчур. Для меня — то есть для парня, который всю жизнь опасался сталкеров и извращенцев. Для парня, который в бытность подростком пошел на свидание с типом из интернета, и в результате его начал преследовать психопат.

К черту. Я вел себя совершенно не так.

Сделав медленный вдох, я прокрутил колесико мышки еще один раз и уставился на экран. Как только гифка полностью загрузилась, я в шоке отодвинулся от стола.

Там был Кай. Голый Кай. Он сидел у стены, широко раздвинув длинные ноги, и мастурбировал. И это было вовсе не домашнее видео, из мести выложенное любовником-подлецом в интернет, а… постановочное. О чем можно было легко догадаться по его запрокинутой голове, по положению тела, по приоткрытому рту.

Как бы там ни было, Кай явно наслаждался процессом. Две секунды движения кулаком, потом пальцы его ног поджимались, спина выгибалась, черные волосы падали на лицо… И все повторялось сначала.

А я все смотрел и смотрел, пока мой член не стал таким твердым, что его кончик прилип к ткани трусов. Мое дыхание превратилось в хриплые вздохи. Я прижал к паху ладонь и открыл комментарии. Потому что… какого черта? Что это вообще? До сих пор я считал его обычным задротом, но теперь… Теперь я понятия не имел, кто он такой. Впрочем, комментарии к гифке все прояснили.

Оказалось, что перед тем, как стать популярной личностью на твиче, Кай зарабатывал деньги, загружая видео на XXXTube. Аккаунт был заведен не на Кая, но понять, что это именно он, можно было по части лица на фотографии и имени Геймер Твинк. Даже не открывая какой-нибудь ролик.

И я не собирался их открывать. Просто отказывался. Во мне и без того бурлила похоть после просмотра тех фото.

Я захлопнул ноут и вскочил на ноги.

Нет. Я не буду смотреть. Ни сейчас, ни потом.

Я стал, кусая кулак, расхаживать по палатке и пытаться подумать о ком-то другом. Черт, уж лучше я буду думать о Костигане, а он был всего лишь одним из длинной череды непритязательных натуралов, которых устраивала любая рука или рот. О ком угодно, но не о том, как Кай выставлял себя напоказ перед ночными извращенцами в чате. Я не был таким, как они. Не был. Я просто имел на него зуб и хотел победить. Все остальное дерьмо было лишним. Я должен остановиться.

Но когда я снова лег на свою узкую койку и закрыл руками лицо, перед моим мысленным взором опять замелькали те чертовы фотографии и та порногифка, где он, обнаженный, трогал себя. Снимался ли он только соло или есть видео, где он с кем-то еще? Каждый вопрос тянул за собой новый, и в итоге я мог думать только о содержимом тех видео и представлять, чем он на них занимался.

Проклятье. У меня стояло так сильно, что член буквально болел, а перед глазами горел последний кадр того файла, на котором он выгнулся и за миг до оргазма прихватил зубами губу.

Я опять закусил свой кулак и второй рукой проник в свои боксеры, собираясь просто поправить себя, но стоило мне задеть свою напряженную плоть, и меня унесло. Я начал ласкать себя быстрыми, резкими, почти яростными движениями. Мой пресс напрягся, яйца поджались, и я, чтобы не выпустить ни единого звука, впился зубами в костяшки пальцев сильнее.

Я толкался бедрами вверх, но этого было мало. И не шло ни в какое сравнение с фантазией у меня в голове, где я представлял на месте своей руки руку Кая и то, как он улыбался, доводя меня до предела, как смотрел неотрывно в глаза, а потом целовал…

Сдержать вырвавшийся из моего горла крик было попросту невозможно. Наверное, вся база услышала, как я кончал, и сначала, пока моя рука еще сжимала основание члена, а пальцы ног комкали простыню, мне было плевать. Но потом я спустился с вершины оргазма, мое тело остыло…

И пришло чувство вины.

Медленно выдохнув, я расслабился на кровати и закрыл глаза.

Я нарушил равновесие и без того шаткой ситуации, и теперь пришло время остановиться. Отныне если я и буду заходить к нему на канал, то исключительно с целью узнать его слабые стороны в пвп, чтобы потом надрать ему зад в FWO. С односторонней одержимостью было покончено.

Было ли? Или я себе лгал?

Мои мысли снова перенеслись на XXXTube. Геймер Твинк. Не Геймер Кай. Вдруг он не хотел, чтобы люди связали эти две личности воедино? Вдруг диванные детективы сделали это вместо него? Или хуже — раскопали о нем что-то еще? При желании узнать телефон человека или то, где он живет, не составляло труда.

Вдруг он об этом не знал?

Вытерев руку о свою и без того несвежую простыню, я толчком поднялся с кровати, вернулся за стол и запустил FWO.

— Одну черту я уже пересек, — пробормотал я. — Хоть хлопну дверью перед уходом, а потом забью на это дерьмо.

Глава 3

Кай

Наблюдать за тем, как Шон ест — сейчас он уминал гору спагетти, — было, как всегда, увлекательно. Сам я съел пару макаронин и одну тефтельку, а оставшееся переложил ему. Он даже не заметил.

Тинэйджеры...

— Ну что, ты уже поговорил с Кеандрой?

— С кем? — с набитым ртом спросил он.

— С Кеандрой. Твоей партнершей по химии. У которой огромные буфера. — Я, конечно, не видел вышеупомянутые буфера своими глазами, но о них не раз (а точней, много раз) рассказывал Шон.

Говорю же — тинэйджеры...

Он опустил взгляд в тарелку, и его тонкие черные косички свесились до подбородка.

— Не-а.

— Почему?

— Ну... я не знаю, о чем говорить.

Я опустил ноги на пол.

— Похвали ее одежду или прическу.

— Девчонкам нравится эта херь?

Я никогда не делал ему замечаний за брань. Здесь, в пределах своей квартиры, я разрешал ему быть тем, кем он хотел. Я не был его отцом. Определение «друг» тоже не подходило. Наверное, меня можно было назвать кем-то вроде его белого старшего брата. Хотя иногда мне казалось, что он делает для меня гораздо больше, чем я для него.

Я вздохнул.

— И всем людям, балда.

Секунду его лицо не менялось, а потом он рассмеялся.

— Окей.

— Я совершенно серьезно! И пригласи ее на свидание. Ты же с машиной.

— Можно попробовать.

— Ну или не приглашай. Решай сам. — Какое-то время я наблюдал за тем, как он возит остатки макарон по тарелке. — Как твоя мама?

Тут он скривился.

— По-прежнему встречается с тем придурком.

— С каким?

— Ты его видел. Такой патлатый белый чувак. Длинный, но тощий. Я одной левой могу его сделать.

Мои брови подпрыгнули вверх.

— А есть за что?

— Пока нет. Я не знаю. Что-то в нем напрягает. Он пялится на меня, словно ждет не дождется, когда я свалю в колледж, чтобы захватить у нас власть или типа того.

Я не знал, насколько оправданными были его подозрения. Возможно, Шон просто волновался за мать, ведь летом ему предстояло уехать. Они очень долго жили только вдвоем, поэтому его было сложно винить за гиперопеку.

— Кто знает... может, в итоге он окажется неплохим человеком, — предположил я.

Шон, дернув плечом, собрал наши тарелки, отнес к раковине и, выбросив остатки в мусорное ведро, положил в посудомоечную машину. Таков был наш уговор. Я кормил его, а он убирал со стола. Конечно, он мог готовить себе и сам. Он занимался этим с самого детства, поскольку его мать работала на двух работах и редко бывала дома по вечерам, но ему нравилось, когда все справедливо.

Мы познакомились четыре года назад — ко мне постучался тощий тринадцатилетний пацан в мешковатой толстовке, который с плохо скрываемой настороженностью попросил одолжить ему консервную открывалку.

До сих пор ко мне еще не заходили соседи. Жители нашего дома не общались друг с другом, хотя я пару раз видел, как он и его мать заходят в квартиру напротив.

Уж не знаю, что меня побудило в тот день выйти наружу, но вместо того, чтобы выполнить его просьбу, я пошел с Шоном к нему. И на кухне увидел банку готового супа, сломанную открывалку и нож, которым он пытался отковырять крышку. Я представил, как он случайно оттяпывает им полруки, и что-то во мне надломилось.

Я пригласил Шона к себе и накормил его томатным супом и бутербродами с сыром.

С тех пор он периодически заходил ко мне в гости, став единственным человеком, который когда-либо переступал мой порог. Теперь он был уже не тощим тринадцатилеткой, а семнадцатилетним членом школьной футбольной команды, который ел за троих. По нему это было видно. Он, наверное, мог выжать мой вес.

— Если будешь пилить меня на тему Кеандры, — сказал он, — то я начну спрашивать, почему ты не выходишь из дома.

Я подавил раздражение. Шон редко заводил разговор о моей нелюдимости, но я знал, что он беспокоится за меня. Мои дела не всегда были так плохи. Я, конечно, и раньше не отличался общительностью, но взаимодействовать с социумом кое-как умудрялся. Даже танцевал в небольших мюзиклах. Хоть меня и тошнило перед каждым спектаклем.

По мере того, как мой тревожный невроз набирал обороты, я начал брать все меньше и меньше ролей и завел канал на твиче. Как только у меня появились подписчики, а затем спонсоры, стримы стали приносить в разы больше денег, чем сцена. И — как приятный бонус — теперь я мог не блевать.

По прошествии времени я осознал, что, если зарабатывать исключительно на твиче, то у меня отпадет необходимость в принципе выходить из квартиры. И теперь, три года спустя, подозревал, что выйти на улицу уже не смогу. Социофобия начала приближаться к агорафобии.

Иногда я казался себе похожим на дерево, растущее в непроходимом лесу. Если оно упадет, то кто об этом узнает? И вспомнит ли кто-нибудь обо мне, о том, что я жил, когда через много лет я умру? Господи, эта мысль вгоняла в депрессию.

Я надеялся, что хотя бы Шону будет меня не хватать.

— Лучше не надо.

— Может, ты тоже сходишь с кем-нибудь на свидание?

Я мог ответить только категорическим «нет». Мой круг общения ограничивался людьми из интернета, и мысль о реальной встрече с кем-то из них — как бы они ни были мне симпатичны, — не вызывала энтузиазма. Но я не знал, как объяснить свое затворничество, не ощущая себя симулянтом.

— Нет.

Я никогда ни с кем не встречался в полном смысле этого слова. Максимум, что у меня было — это короткие связи без обязательств, которые прекратились одновременно с моей танцевальной карьерой. Представляю свою вводную на свидании... Привет. Меня зовут Кай. Я трачу все свое время на игры и никогда не выхожу из квартиры. Еще я когда-то дрочил за деньги на камеру, и теперь эти видео можно найти по всему интернету.

Шон закатил глаза.

— Если я приглашу Кеандру на свидание, ты поможешь мне выбрать одежду?

— То, что я гей, еще не значит, что я обожаю консультировать на модные темы.

Шон нахмурился.

— Я ничего такого в виду не имел. Просто мне нужна помощь, а напрягать маму я не хочу, потому что она вырубается, как только приходит с работы.

— О. Ну тогда, конечно, я помогу.

Мне стало мучительно стыдно, но он, вмиг забыв о моей некрасивой реплике, улыбнулся. В то время как я анализировал и прокручивал в голове все и вся, Шон — типичный тинэйджер — не заморачивался на мелочах.

Он взглянул на часы.

— Я пойду, а то у меня куча домашки. Математика... Обожаю.

Я кивнул и, встав, потянулся. Меня тоже ждали дела.

— Угу, а мне надо работать.

— Ладно, мужик. Желаю твоему орку укокошить побольше врагов.

— Да, я уже отшлифовал свой победный танец до совершенства.

— Не сомневаюсь. Пока.

Закрыв за ним дверь, я запер ее на замок — точнее, на два замка и цепочку, потом взял чашку с кофе, пошел в спальню и запустил FWO. Там меня ждало несколько сообщений. Увидев одно из них, я поперхнулся и был вынужден отвернуться, чтобы не выплюнуть кофе на монитор.

Сообщение было от Хаззарда. Героя Америки, которого я опозорил. О черт.

Написано там было следующее: «Привет. Можно поговорить с тобой кое о чем? Не об игре».

И все. Ни больше, ни меньше. О чем он хотел со мной поболтать? Черт-черт-черт. Он видел мой твич. И видел меня. И несколько недель сбрасывал в чат комментарии, завуалированно оскорбляющие мой стиль игры. До сих пор хейтеры не делали попыток связаться со мной в частном порядке. Возможно, мне просто везло. Или же этот загадочный Хаззард был конченным психопатом.

Я отхлебнул еще кофе и поморщился, когда оно обожгло мое горло.

Так. Ладно. Надо обдумать его просьбу поговорить.

Я редко списывался с кем бы то ни было через личные сообщения, а на письма отвечал еще реже. Отдавая огромное количество времени людям из интернета, я тщательно оберегал от них свою жизнь оффлайн. А в онлайне сам выбирал, кто что увидит, и показывал только те черты своей личности, которые хотел показать. Пока что еще никто не видел настоящего Кая.

Так зачем же я хотел нарушить все свои правила? Может быть, потому что он интриговал меня — этот солдат, проводивший свое свободное время на моем стриме. Вообще, если подумать, он не троллил меня уже пару недель. И начал писать по-настоящему дельные комментарии, а свою критику направил в конструктивное русло. Клянусь, один раз он даже отвесил нечто похожее на комплимент, правда потом снова переключился на прежний сарказм. Он словно боролся с собой на тему того, надо или не надо меня задирать, и его внутренний геймер выигрывал.

Так или иначе, я дам ему просто емейл, а не широту с долготой.

И я, пока не успел передумать, ответил: «Конечно. По почте, окей? GamerKai18 на Gmail».

Я знал — и несколько раз повторил себе, — что никаких секретов не выдал, но мои нервы все равно были натянуты как струна. И тем не менее я переключился в режим Геймера Кая, залогинился на твиче и натянул на губы улыбку. Работа была работой.

***

Проснувшись наутро, я испытал очень сильный соблазн первым же делом заглянуть в почту.

Поборов этот порыв, я лег на живот. Моя кровать была слишком большой для одного человека и временами подчеркивала, насколько я был одинок. Может, завести кошку? Но ее придется кормить, возить к ветеринару... Нет уж, благодарю.

Я побрел в туалет и, помочившись, попробовал загнать себя в кухню, но ноги сами собой привели меня в спальню, к столу. Сев, я открыл почту и закусил ноготь.

Почему я так нервничал? Полный бред.

Новых писем в ящике было много — в основном, всякая ерунда, — но когда я заметил среди них личный адрес GReid22, мой пульс подскочил.

В теме письма стояло всего одно слово: «привет».

Просто «привет». Без точки и с маленькой буквы. За каким дьяволом я анализировал это слово? Застонав от досады, я клацнул по кнопке и начал читать.

Привет.

Я знаю, что делаю глупость, но все равно тебе напишу. Слушай. Я зашел к тебе на канал только из-за того, что ты размазал меня на глазах всего стрима, хотя знал, что я ниже по уровню и хуже экипирован. Ну да ладно, я обещал не говорить об игре.

Дело в том, что пока я искал информацию о тебе, мне попалась целая куча другого дерьма. Какие-то шизанутые люди завели тамблр, целиком посвященный тебе, и в комментариях к одному посту я увидел... ссылку на кое-какой контент, который ты, может быть, не хотел бы связывать с Геймером Каем. Ты, похоже, парень нормальный... не полный урод, поэтому мне неприятно думать о том, что эта информация разгуливает по твоему чату, а ты об этом не знаешь. Некоторые из твоих зрителей полные отморозки.

Как бы там ни было, все это не мое чертово дело. Извини, что засунул свой нос так далеко. Возможно, я истолковал все неверно, но я просто хотел предупредить тебя на тот случай, если ты ничего об этом не знал.

Всего тебе.

Г.

Дочитав письмо до конца, я ощутил во рту привкус крови. Посмотрел на руку и увидел, что сгрыз чуть ли не половину ногтя.

— Черт.

Я обернул окровавленный палец салфеткой и перечитал письмо еще раз. И еще. Потом откинулся в кресле и уставился на букву Г. в подписи. Что она значила? Гарри? Гленн? Грант?

Некоторые из твоих зрителей полные отморозки.

— Но ты, Г., не такой?

Я всегда знал, что кому-то известно и о второй стороне моей личности. Я начал делать контент для XXXTube два года назад. Почему-то меня возбуждало быть перед включенной камерой, зная, что люди увидят меня, но прикоснуться не смогут. Я записал одно видео, загрузил его, оно набрало популярность, записал новые, и они стали приносить деньги от показа рекламы. На которые я и жил, когда перестал танцевать. Впрочем, ничего нового я не записывал уже год-полтора, поскольку более чем достаточно зарабатывал на твиче. Но что-то продолжало поступать и с порно-канала, и я не стал его закрывать.

Мне не было стыдно за дрочку на камеру. Я все равно мастурбировал, так почему бы это не снять? В конце концов, у меня не было родственников, которые могли бы не одобрить мой способ зарабатывать деньги. Ну, мой отец предположительно был еще жив, но его можно было не принимать в расчет — скорее всего он отсиживал очередной срок за наркотики.

Как же ответить на это письмо? Напиши мне кто-нибудь более троллеподобный, я бы послал его. Или скинул бы ссылку на свое любимое видео — просто назло.

Но с Хаззардом-тире-Г. я не мог этого сделать. Хоть он и выставлял себя в чате эдаким язвительным хейтером, его письмо было буквально пропитано искренним беспокойством. Защищать людей было его работой, угу? А о моем благополучии уже давно никто не переживал. Разве что Шон.

Я положил пальцы на клавиатуру. Мудрым решением было бы поблагодарить его за заботу и написать, что я в курсе. Что было бы не совсем правдой. Я догадывался, что какие-то люди знают об обеих сторонах моей личности, но понятия не имел, как извращенно они могут распорядиться полученной информацией. И не был уверен, что хочу это знать.

Черт. Сейчас было только десять утра, а мне уже хотелось запустить ложку в мороженое.

Дрожащими пальцами я напечатал:

Привет Г.

Спасибо за предупреждение, но я догадываюсь, что многие знают. Иначе откуда бы в моем ночном чате появлялся народ, который совершенно не разбирается в играх и просит меня оголиться? Чем, как ты знаешь, поскольку уже давно сидишь в моем чате, я не занимаюсь. Я предпочитаю не смешивать одно хобби с другим.

Ты правда хотел поговорить только об этом или просто искал повод со мной пообщаться? Почему ты постоянно сидишь в моем чате? Тебе нужны советы по FWO или что? ;)

Кай.

Я сказал больше, чем собирался, а в конце еще и съязвил. Продолжать переписку было ужасной идеей, но я не мог заставить себя перестать ощущать некоторый... интерес.

Вместо того, чтобы снова зайти в FWO и немного постримить, я пошел бродить по квартире и, размышляя над сложившейся ситуацией, сделал уборку. В процессе серьезной попытки реорганизации своей коллекции игр мой сотовый звякнул, оповещая о новом письме.

Это опять был таинственный Г. Я попытался прикинуть, сколько времени на его стороне света, но мне слишком не терпелось прочесть, что он там написал, чтобы сначала заходить на сайт с часовыми поясами.

Кай, я пришел к тебе в чат, чтобы наехать за подставу в игре. Я понимаю, что ради зрителей тебе нужно поддерживать имидж, но убивать игрока, который имел больше прав находиться в том данже, чем ты, было не круто. Если тебе нужны материалы для крафта новой брони, зайди на гребаный аукцион и купи.

Ну да черт с ним. В общем, спустя какое-то время я не мог не заметить, что ты отличный игрок. Еще мне понравилось, что ты не зацикливаешься на MMO, а играешь в разные игры. Плюс, врать не буду, меня интригует тот факт, что при миллионах просмотров в твоем чате почти отсутствуют срачи. Нет, конечно среди твоих комментаторов есть говнюки, которым следовало бы надавать по балде, но по большому счету твой чат чище всех остальных.

Как тебе удалось такого добиться? Обычно я сторонюсь твича, как чумы.

Г.

Не засиять от похвалы было сложно. У меня ушел не один месяц на то, чтобы очистить свой чат от засранцев и собрать там игроков, которые не троллили, а общались, как нормальные люди.

Привет Г.

Нет, мне и дальше так тебя называть? Ты, судя по всему, выяснил обо мне очень много, а я даже не знаю твоего настоящего имени ;)

Ладно. Если честно, мне потребовалось приложить немало усилий. Я применял самые разные меры — от временных блокировок и перманентного бана до тщательного выбора модераторов. Поначалу все было ужасно. Мой чат представлял собой стену из спама и советов пойти сосать член. Думаю, именно поэтому мои самые преданные фанаты так яростно защищают меня. Им хочется, чтобы мой стрим был безопасным пространством, что не всегда выполнимо, поскольку... люди платят, чтобы смотреть на меня, но мы добились большого прогресса.

Мне кажется, я привлекаю столько внимания, потому что я в буквальном смысле единственный стример-гей с тысячами подписчиков. Причем платных, ведь стримы смотрят очень много людей, но донатят из них единицы. Buzzfeed и Advocate даже взяли у меня интервью о моей жизни геймера (с упором на «гей»), после чего разработчики игр стали еще чаще присылать мне бета-версии для обзора. До них словно внезапно дошло, что гей-комьюнити — это огромный рынок. Ну а за ними пришли новые зрители. Ха. Надеюсь, это не выглядит как хвастовство. Просто я счастлив быть открытым геймером (с упором на «гей»). Обычно такого уровня славы достигают только любители World of Warcraft.

Но достаточно обо мне. Серьезно, у тебя есть настоящее имя? А то я мысленно зову тебя Хаззард Джи, что больше похоже на дурацкий рэпперский псевдоним.

Целую, Кай.

О господи, к чему было это «целую»? Я совершенно разучился общаться с людьми. Сетуя на свою социальную неуклюжесть, я пошел запускать стирку и все это время беспрестанно поглядывал на телефон. Наконец он ответил. Странно, но что-то в нашем с ним разговоре приободряло меня. От мысли, что меня зауважал бывший хейтер, внутри разливалась приятная теплота.

Кай, если бы мне было свойственно признаваться в подобных вещах, я бы сказал, что впечатлен. Тысячи подписчиков, реклама, донаты плюс те твои видео... Ты, наверное, имеешь возможность целиком работать из дома. Даже завидно.

Но я все равно призываю тебя быть осторожным с тем, что рассказывать о себе. Я не шучу, когда говорю, что есть люди, которые зациклились на тебе по полной программе. Что, если ты привлечешь сталкеров?

В общем, будь осторожнее.

Г.

Р-р-р! Опять просто «Г.»!

Посмеиваясь про себя, я напечатал быстрый ответ. Пора изменить траекторию этого разговора.

Слушай Г. Твоя забота очень мила, ну а ты сам соответствуешь? Вот ты меня видел, а я тебя нет. Немного несправедливо, угу? Как ты выглядишь?

Кай.

Господи. Со стороны мой флирт выглядел слегка неуместно. Я кокетничал с военнослужащим, который наверняка ежедневно рисковал своей жизнью. Меня следовало арестовать. Или запретить общаться с людьми. Не испортил ли я этим подкатом нашу дружескую переписку? Теперь он, наверное, расскажет обо мне своим армейским дружкам. Типа, смотрите, ко мне клеится педик. О-о, и наверное он сделает это в общей душевой. Когда они все будут мокрые и в мыльной пене.

Я поспешил отправить письмо, потому что уже был готов его удалить. Все. Теперь пути назад не было. Он или ответит, или занесет мой емейл в черный список. Я был уверен в последнем.

Фантазируя о горячих самцах в общем душе, я сделал себе овсянку и с миской вернулся к столу. И пока читал сплетни о знаменитостях (что было моей маленькой слабостью), получил от Г. очередное письмо.

Матерь божья.

К письму было приложено фото. Одно. И я чуть не опрокинул овсянку себе на колени, потому что... господи боже ты мой, парень на нем был горяч как огонь. Он сидел в расслабленной позе на койке в одних камуфляжных штанах — таких бежевых — и с жетонами на голой груди. У меня пересохло во рту. Я поставил тарелку на стол, пока не успел ее уронить, и, чтобы рассмотреть фото получше, отклонился назад. На нем были очки-авиаторы, поэтому его глаз я не видел, но у него было мужественное лицо и густые взлохмаченные волосы с выгоревшими на солнце золотистыми прядями.

И мускулы. Очень мощные мускулы.

Я всхлипнул. Если он пошутил и прислал не свое настоящее фото, то, богом клянусь, я прилечу к нему, где бы он ни был, и придушу. Нехорошо дразнить парня, который не трахался больше двух лет.

На этот раз он подписался.

Гаррет... Даже его имя было горячим.

Я вытер вспотевшие ладони о бедра. Он вполне мог меня троллить, а фотографию найти в интернете. Но почему-то она казалась очень аутентичной. Господи, неужели я спятил и потерял бдительность? Ведь обычно я мало кому доверял.

Бросив на фото еще один взгляд, я нажал на «ответить».

Как не стыдно дразнить одинокого гея, присылая ему из пустыни фото своей горячей гетеро-задницы. Откуда я знаю, что это действительно ты?

Кай.

Мой палец завис над кнопкой «отправить», а потом я послал все к чертям и нажал на нее. И в то же мгновение отодвинулся ото стола с твердым намерением поработать. Мне надо было сжечь всю ту энергию, которая распирала меня, а не сидеть и ждать, когда Гаррет ответит. Я все-таки еще не был на грани отчаяния, хоть мне и захотелось при виде всего этого камуфляжа и мышц запрыгнуть к нему на колени — или встать на свои.

Глава 4

Гаррет

Это точно не входило в мой план. Я связался с Каем с единственной целью — предостеречь, но он мне ответил, и не успел я опомниться, как между нами началась активная переписка.

Продолжать разговор было глупо, и все же я понаписал ему кучу слишком откровенной белиберды. Что хуже всего, на его месте я бы не стал себе отвечать, ведь если изложить мое письмо вкратце, то его суть была такова: «Я смотрел твои неприличные фото и гифки, и мне не понравилось, что их смотрят другие». Впрочем, эта мысль тоже не привела меня в чувство.

Он флиртовал со мной, что было несколько странно, но у меня создалось впечатление, что он машинально играл в «напугай натурала». Если бы... Я и сам играл на базе в ту же игру — только в режиме реального времени, — когда задерживался чуть дольше необходимого после того, как мне заканчивали дрочить.

Как же доказать ему, что на фото был я? И почему вообще у меня возникло желание что-то доказывать? Я хотел просто предупредить его, а не убедить в своей привлекательности. Но отступить, когда он подверг мое слово сомнению, я не мог. Я должен был защитить свою честь.

Покусывая уголок нижней губы, я просмотрел сохраненные на ноуте фотографии и нашел всего один снимок, подтверждающий мою личность. На нем я держал около левого глаза свой армейский жетон. Кай был очарователен, но очаровательность не была поводом показывать ему номер своего соцстрахования, а значит эта фотография не годилась. Единственным вариантом было снять себя через камеру в ноутбуке.

Чувствуя себя идиотом, я включил камеру, нацарапал на бумажке «доказательство Гарретности» и приставил ее к своей хмурой физиономии. Фотография получилась не очень — из-за выражения на лице и слегка запущенной бороды, но чтобы бриться почаще нужна была бритва получше, чем у меня.

Я уже хотел было отправить ее, но в последнюю секунду остановился и сделал еще одно фото. На нем я держал бумажку с надписью «парень, который рано или поздно надерет твоему орку задницу» и ухмылялся.

Прикрепив оба фото к письму, я напечатал:

Кто сказал, что я гетеро?

Гаррет.

PS: Ну вот, теперь мы типа равны.

На этот раз он не отвечал дольше.

Что, если он решил, что я выгляжу как типичный армейский придурок? Или как, не приведи господи, хипстер — благодаря бороде? Вдруг я ему не понравился? Мало ли какие у него были вкусы. Такой роскошный парень, как он, мог заполучить буквально любого, кого бы ни захотел. И скорее всего получал, если и впрямь был настолько известным, как утверждал. Наверное, он был местной гей-знаменитостью.

Проклятье. Я опять стал загоняться. Какая мне вообще была разница? Это становилось просто смешно.

Из приступа неуверенности в себе меня вырвал стук в дверь, и я отодвинулся от стола, а потом, раздражаясь на незваного гостя, но радуясь возможности немного отвлечься, пошел открывать. За дверью стоял Костиган, который выглядел так, словно выплыл из влажного сна. Его кожа блестела от пота — то ли после качалки, то ли после игры в баскетбол, а шорты сидели на бедрах так низко, что выставляли напоказ мышцы его живота, буквой V уходящие за ремень. Я часто задавался вопросом, таким ли уж временным было ли его увлечение членами, ведь натуралы обычно не красовались вот так передо мной.

— Как жизнь, Рейд?

— Никак. — Я заглянул за него. — Ты по делу?

— Да не. — Костиган вытянул руки над головой и потянулся. Он был без «авиаторов», и я видел, как его глаза блуждают по моему телу. — Ты занят?

— Типа того.

Костиган зашел внутрь.

— Бросал мяч с Рамиресом, и он спрашивал о тебе.

— Да? — Потенциально ничего хорошего в этом не было. Мы с Рамиресом «помогали» друг другу в прошлую командировку, но в этот раз еще не повторяли тот опыт. — Мне начать волноваться?

— Возможно. — Он подошел вплотную ко мне, и уголок его рта завернулся в усмешке. — Судя по всему, однажды ночью он проследил за нами и увидел много всего интересного. Ну а сегодня прямо спросил, «даешь» ли ты мне. И добавил, что, мол, быстро же ты променял один член на другой, как только к твоей заднице проявил интерес белый парень.

Я побледнел.

— Чушь собачья! В эту командировку он мне и двух слов не сказал. Я решил, что он натурал и стыдится своих прошлых делишек, вот и не стал давить на него. Мне пока не настолько горит.

— Мужик, успокойся. Я просто передаю его слова, вот и все. — Костиган практически упирался в меня своим потным торсом. — Выходит, ты не натурал, да?

Ну отлично.

— А это будет проблемой, если вспомнить сколько раз твоя рука держала мой член?

— Не. Просто подумал, почему я только дрочил тебе, а Рамиресу свезло больше.

Да чтоб вас всех! Он, очевидно, считал свои похотливые поигрывания бровями и двусмысленный треп возбуждающими, но я не завелся, а только взбесился. Какого черта они обсуждали меня, словно свою армейскую сучку? Что дальше? Они под покровом ночи припрутся ко мне с предложением по очереди отыметь? Ну уж нет, покорно благодарю. Пусть армейское порно останется в интернете.

Я собрался было так и сказать ему... но потом задумался, а хочу ли я, выпустив пар, потерять шанс потрахаться по-настоящему? С учетом того, сколько времени мне предстояло торчать в этой дыре, отчаянные времена могли требовать отчаянных мер.

Я серьезно задумался, не нагнуться ли для Костигана, но оповещение о новом письме, к счастью, вывело меня из этого кратковременного затмения.

— Я предпочитаю активную роль, — сказал я категорично. — Но Рамирес зассал разрешить мне себя трахнуть. Полагаю, и ты будешь против.

— Ну да, это уж слишком по-гейски.

— Ага. — Я протиснулся мимо него и открыл дверь. — Освободи помещение. Я сейчас буду говорить по скайпу с сестрой.

Костиган фыркнул.

— Ну-ну. Ты передумаешь.

— Вряд ли.

Я закрыл за ним дверь и попробовал успокоиться, но не смог. Почему натуралы считали, будто они неотразимы для геев? Панибратская болтовня Костигана не показалась бы мне привлекательной, даже если б он был звездным педиком базы. Во мне разлился оборонительный гнев. Какие мне теперь грозили последствия? Совершить перед Костиганом каминг-аут, а после отшить его было очень неудачной идеей. Оставалось только надеяться, что он будет держать рот на замке.

— Ч-черт.

Ножки стула скрипнули по бетону, когда я плюхнулся на него. Я одним пальцем тыкнул в клавиатуру и открыл письмо Кая.

Гаррет, чтобы мой канал смотрел горячий, изголодавшийся солдат-гей... прости, но такое бывает только в кино. Если что-то выглядит, как тролль, и пахнет, как тролль...

Кай.

То есть, когда мы выяснили, что фото мое, он стал сомневаться в том, что я гей? Ради чего мне обманывать?

Мои пальцы сердито застучали по кнопкам клавиатуры.

Кай, за каким хреном мне врать, что я гей? Если б я был натуралом, то вместе с другими такими же идиотами смотрел бы сисястых геймерш, которых полно на твиче. Плюс, я же не пришел на тот тупой сайт с единственной целью попускать слюни на горячих парней. Я пришел за инфой, чтобы отомстить тебе в FWO. Кто же знал, что ты окажешься таким обаятельным и красивым.

И кстати я не такой уж изголодавшийся. Тут на базе полно натуралов, которые, если припрет, с радостью возьмут у меня в рот. Из-за чего у меня, видимо, и появилась определенная репутация, так что моей командировке теперь в любую минуту настанет полный привет. Если я не отвечу, значит какой-нибудь долбонавт разбил мне башку.

Отправив письмо, я поморщился и немедленно написал ему новое.

Кай, извини. Кое-кто испортил мне настроение. Я не хотел орать на тебя. На самом деле твои стримы — единственное, что хоть как-то скрашивает сейчас мою жизнь. Черт, чтобы почаще смотреть их, я даже почти забросил играть в FWO. А еще было здорово поговорить со своим. Я еще никогда не общался свободно с другим парнем-геем. Все, кого я знаю дома, в чулане.

Наверное, поэтому мне и захотелось тебя защитить. Я не привык, чтобы люди вели себя настолько открыто. А может, я просто бестактный козел. Как бы там ни было, не стесняйся попросить меня отвалить. И спасибо, что вообще мне ответил.

Гаррет.

Теперь он точно решит, что я псих. Черт, я и сам понимал, что веду себя странно. В жизни или по телефону я бы никогда не осмелился говорить так прямо и откровенно, но в письмах слова лились сами собой.

Я лишь надеялся, что в последнем письме выбрал их правильно.

***

Кай

Черт. Вот теперь...

Теперь меня пробрало по-настоящему.

Для фальшивок в письмах Гаррета было чересчур много неприкрытых эмоций. Я, конечно, был скептиком, но какой натурал будет вот так разговаривать с геем, который заигрывал с ним? Правильно, никакой. И он был чертовски горячим. И с бородой. И с чувственными губами, которые так и хотелось поцеловать, а потом прикусить, чтобы он застонал.

Я представил, как он, сердитый и хмурый, сидит на продавленной койке где-то в Ираке... или куда там правительство отсылало сейчас наших ребят? Я понятия не имел. Мои познания ограничивались случайными сведениями, почерпнутыми из новостей и того фильма с Джереми Реннером. В общем, Гаррет, где бы он ни был, грустил, а я, после всех сказанных им добрых вещей, типа как... не хотел, чтобы ему было грустно.

Рядом с его именем в Gmail горел зеленый кружок. Он был онлайн. И я мог послать ему сообщение в чат. Мое сердце ухнуло вниз.

Ведь... контролировать общение в реальном времени было почти невозможно. Потому-то онлайн и был моим домом — здесь, в отличие от внешнего мира, я мог держать взаимодействие с другими людьми под контролем и устанавливать правила сам.

Но слова Гаррета зацепили меня. Вдруг ему больше не с кем поговорить? Думать так было несколько эгоистично, но если бы рядом с ним стояла толпа желающих его выслушать, то он бы не изливал душу мне, разве нет?

И еще одно. Кроме Шона, люди никогда не доверялись мне, как доверился он. Даже когда я еще не удалился от мира, со мной разговаривали только об играх или о танцах.

Я посмотрел на фото, где он был с хмурым лицом, а потом на то, где он ухмылялся. И на первом, и на втором он выглядел дьявольски соблазнительно. Черт.

Я открыл чат. Что же сказать? Я ведь даже не знал этого парня.

Проклятье. Я начал потеть. Это было просто смешно. Но моя решимость как-то помочь ему не ослабла. Между нами возникло странное притяжение. Осторожное, но достаточно сильное для того, чтобы я положил пальцы на клавиатуру и написал:

Кай: Почему у тебя плохое настроение?

Все. Возврата назад больше не было.

Я уставился на зеленый кружок около его имени. Мне хотелось, чтобы он стал серым, но еще сильнее — намного — хотелось, чтобы Гаррет ответил.

Прошла минута. Вторая.

Его кружок остался зеленым. А потом рядом появились три маленькие мигающие точки. Он начал писать. Наконец из колонок звякнуло — Гаррет ответил.

Гаррет: Не хочется в самый первый наш разговор ныть о своем плохом настроении.

Гаррет: Я не ожидал, что ты мне напишешь.

Кай: Поверь, я и сам от себя такого не ожидал. Наверное, все когда-то бывает впервые.

Гаррет: Ты не общаешься ни с кем из твича?

Кай: Никогда. Я отправляю личные сообщения только в игре и исключительно... об игре. Так что... вот это все для меня нетипично.

Гаррет: То есть, я просто особенный.

Кай: И классный.

Гаррет: Внешне?

Кай: Нет! То есть да, но еще мне понравилось, что ты похвалил мои стримы. Клянусь, до того я считал тебя очередным троллем. Мне польстило, что такой парень, как ты... считает мои стримы хорошими. Такого я точно не ожидал.

Гаррет: Я полон сюрпризов.

Кай: Да уж. Когда я увидел те мышцы на твоем фото, то подумал: «Огонь!», и я говорю не об артиллерийской команде.

Гаррет: Воу. Ну ты даешь.

Кай: Это была мега-ужасная шутка. Проехали.

Гаррет: Ладно... чем ты сейчас занимаешься?

Кай: Ты таким образом спрашиваешь, во что я одет?

Гаррет: Ха. Может быть.

Я улыбнулся.

Кай: М-м... пусть это останется тайной ;) Может, рассказать тебе, что я сейчас ем?

Гаррет: Рассказывай все, что захочешь.

Читая, что он писал, я представлял в голове его голос. Низкий, тягучий, обволакивающий, словно мед.

Кай: Я сижу с чашкой кофе и тарелкой овсянки, которую ем, пока разговариваю с одним классным парнем в камуфляжных штанах.

Гаррет: М-м. Тебе нравится камуфляж?

Кай: Не то слово. А теперь и бороды тоже.

Гаррет: Моя чешется как зараза.

Кай: Можешь сбрить ее. Я же все равно не вижу тебя.

Последовала долгая пауза.

Гаррет: Ты разговариваешь по скайпу?

Я застыл. Он предлагал пообщаться в видеочате? Чтобы вживую увидеть меня? Нет-нет-нет, я не мог на это пойти. Как минимум, не сейчас. Конечно, он мог видеть меня на твиче, но чат один-на-один был совсем другим делом.

Гаррет: Слушай, забудь о том, что я написал. Я нормальный, не псих. Не пугайся, пожалуйста, ладно?

Если б он стал настаивать, я бы, может, и испугался. Но он явно почувствовал, что у меня есть определенные пунктики, и был готов их уважать.

Кай: Все нормально. Я здесь. Давай просто поговорим? Я не говорю скайпу «нет», просто... не сейчас, хорошо?

Гаррет: Прости. Ты чуть не послал меня нахер, да?

Кай: Ну что ты. К тому же это было бы приятное путешествие.

Гаррет: Кому ты рассказываешь.

Я рассмеялся.

Кай: О чем хочешь поговорить? О твоей работе?

Гаррет: Только не о ней.

Тут его можно было понять, ведь он находился на службе круглосуточно, семь дней в неделю. Расспрашивать о семье я не хотел, потому что мне бы пришлось рассказывать о своей — несуществующей. Нет уж, спасибо.

Кай: Ладно, тогда скажи... Если б ты мог превратиться в любое животное, то кем бы ты стал?

Гаррет: Серьезно?

Кай: Это не животное.

Гаррет: Ха-ха. Не знаю, собакой, наверное.

Кай: Собакой?

Гаррет: Угу. А что, это неверный ответ?

Кай: Нет, почему. А собакой какой породы?

Гаррет: Дворнягой. Которая громко рычит.

Я улыбнулся, вспомнив его хмурые брови на фото.

Кай: Почему именно собакой?

Гаррет: Ну, собаки верные. Преданные. Защищают.

Это мне тоже было понятно. Мы лишь по этой причине и общались сейчас — потому что он попытался меня защитить. Меня. Совершенно незнакомого человека.

Кай: Тебе подходит.

Гаррет: Рад, что ты так считаешь. Ну а кого бы выбрал ты сам?

Я подвигал губами и закусил изнутри щеку.

Кай: Красную панду.

Гаррет: А они существуют?

Кай: Да! Это такие милые маленькие... пандомедведики красного цвета.

Гаррет: Спасибо за подробное описание.

Кай: Цыц. Они милые, ясно? Как-то я наткнулся на видео, где пара пандочек боролись друг с другом, и мне страшно захотелось обнять их.

Гаррет: Жалко, что у тебя нет красной панды, с которой можно пообниматься.

Кай: Благодарю за сочувствие. Это и впрямь моя боль.

Гаррет: Так с кем ты обнимаешься в отсутствие живого медведя? С плюшевым или с человеком?

Кай: Ты спрашиваешь, если ли у меня бойфренд?

Гаррет: У тебя есть бойфренд?

Кай: Нет. У меня есть жена.

Он замолчал. Не меньше, чем на минуту. Я прыснул и, хлопнув рукой по столу, написал: ГАРРЕТ, Я ПОШУТИЛ!

Гаррет: Воу. Я аж обалдел.

Кай: Господи, извини :)))

Гаррет: Все, теперь я не могу доверять ни единому твоему слову.

Кай: О, да ладно тебе! Я просто пытался развеселить тебя дурацкими шутками.

Гаррет: И у тебя получилось. Но... слушай, мне надо бежать.

Я посмотрел на часы.

Кай: Сколько у вас сейчас?

Гаррет: Чуть больше семи. Надо поесть и, может, позаниматься немного перед отбоем.

Кай: Тогда... хорошего вечера?

Гаррет: Спасибо, что написал. Это меня здорово отвлекло. И наверное... думай обо мне, когда будешь обнимать своего воображаемого пандомедведя.

Кай: Обязательно.

Кружок рядом с его именем стал серым.

Потом я еще долго сидел перед компьютером и улыбался. Мне понравилось разговаривать с Гарретом. Даже слишком понравилось. Подозрительность, которую я к нему чувствовал, уступила место... искреннему желанию говорить с ним еще и еще. И любопытству. Что заставило этого резкого, немногословного, саркастичного парня быть в письмах настолько эмоциональным?

А еще, чем он занимался на службе? С кем общался? Что ел? Я надеялся, что, ужиная, он улыбался, потому что мой день уж точно начался с широкой улыбки.

Глава 5

Гаррет

Костиган действовал мне на нервы.

Первую половину дня, пока автоколонна патрулировала район, я провел, занимаясь всякими мелочами. Многие наши ребята с нетерпением ждали своей очереди выйти в патруль, поскольку это была единственная возможность выбраться с базы, а для тех, кто помладше, — наделать для своих девушек крутых фотографий с пулеметом или около вертолета. Я же эту обязанность ненавидел. Каждый шаг за колючей проволокой был сопряжен с риском для жизни, и если в прошлую командировку я выходил достаточно часто — чтобы забрать или починить поврежденную технику, — то в эту значительно реже.

По этой причине служба стала раз в восемь скучнее, но незадолго до моего приезда в патруле убили одного парня, и, помня об этом, я старался не жаловаться на монотонность большинства своих дней. Хотя теперь к работе, качалке и FWO прибавилось еще общение с Каем.

Сегодня, впрочем, обошлось без происшествий. Стычек не было, поэтому, когда парни вернулись, нам потребовалось произвести только самый простой техосмотр. Но Костигану все равно хватило предостаточно времени, чтобы побесить меня своими ухмылочками после того, как вышел Рамирес. Мне захотелось вышибить ему зубы, и к концу смены я еле держался.

Уходя, Костиган послал мне воздушный поцелуй. Да, его лицу очень скоро предстояло познакомиться с моим кулаком.

Обливаясь потом и скрипя от злости зубами, я вернулся в палатку, а там разделся до трусов с грязной майкой и сел за ноутбук.

Чат стал единственной вещью, которая помогала мне не взрываться сверхновой от ощущения безысходности, тоски по дому и ненависти к себе.

Почему я не мог быть, как остальные, кто гордился тем, что пошел служить в армию? Был ли я единственным унылым говном, подписавшим контракт исключительно из-за отсутствия альтернатив? Или я был единственным, у кого не получалось это скрывать? На каждого парня вроде меня здесь приходилось человек тридцать ребят, которые мечтали об армии с детства. А на каждого гея — пара-тройка засранцев, которые, как Костиган, делали все, чтобы превратить мою жизнь в сущий ад.

Вернувшись домой, я собирался попрощаться с армией навсегда. В свои двадцать шесть, за восемь лет службы я уже досыта наелся этим дерьмом.

Гаррет: Нахер эту дыру, Кай. Просто нахер ее.

Кай: Все хорошо?

Гаррет: Нет. Ну... Да. Я в порядке. Прости... все забываю, что моя сердитая болтовня может вызывать реальное беспокойство.

Кай: Все нормально. Хотя в последнее время ты был в неплохом настроении.

То была правда. Мы чатились уже пару недель, и я начал здороваться с ним армейскими мемами или своими плоскими шутками, которые ему, кажется, нравились. Ну или он хорошо притворялся. Напечатать в ответ «лол» или «хаха» было несложно, однако я все равно сомневался, что он искренне считает меня интересным или смешным.

Гаррет: Просто мне до смерти надоело здесь, Кай. Скорей бы домой.

Кай: Сегодня что-то случилось? Ты никогда не рассказываешь о службе… вот я и не спрашивал сам.

Гаррет: Не знаю. Меня достало все в целом. Извини, наверное, плохо так говорить, но я двинул в армию лишь потому, что моя семья была бедной, у меня не было денег на колледж, я ничего не умел и ненавидел отца. А теперь я просто сижу и жду, когда служба закончится, чтобы устроиться механиком в какой-нибудь автосервис.

Кай: Так вот, чем ты там занимаешься. Ты автомеханик?

Гаррет: Да, на мне обслуживание транспортных средств.

Кай: Дома ты занимаешься тем же самым?

Гаррет: Да. Между командировками я работаю механиком в части. Но продлевать контракт больше не буду. Пойду чинить тачки в простой автосервис, раз уж это мой единственный гребаный скилл.

Кай молчал, и я понял, что он ждет, когда я продолжу. Он почти никогда не задавал вопросов, которые могли быть расценены как излишнее любопытство, хотя время от времени мне хотелось, чтобы он вытянул из меня все. В переписке я был в сотни раз откровенней, чем в жизни, но о некоторых вещах заговаривать все-таки не решался. Из опасений, что он осудит меня или воспримет неправильно. Или будет совершенно не впечатлен.

Гаррет: Слушай, дело такое… Я гей. И здесь есть прилично парней-натуралов, у которых после года на базе чешется до такой степени, что они готовы передернуть затворы со мной.

Кай: Хм. Предполагаю, что «передернуть затворы» равно «переспать», если только в армии это не значит что-нибудь вроде «стать настоящими братьями по оружию».

Гаррет: ЛОЛ

Каким бы сердитым я ни был, Кай всегда умел меня рассмешить. В этом ему не было равных.

Гаррет: По оружию, которое стреляет разве что спермой.

Кай: Аххх… Спермомет. Какой странный и чуть-чуть мерзкий мысленный образ.

Гаррет: Хаха. Увы, но это правда. Обычно я осмотрителен в плане того, с кем именно замутить. Сначала следует убедиться, что позже эти бравые натуралы не попытаются отметелить меня.

Кай: Каким образом? И еще я не вполне понимаю, почему ты называешь их натуралами, если они занимаются всяким с парнями.

Гаррет: Потому что эти ребята не находят меня привлекательным. Если мы случайно пересечемся, когда вернемся домой, они не пригласят меня на свидание. Их интересует только тесная дырка или крепкий кулак, а романтика с парнем им не нужна.

Кай: То есть… они в стадии отрицания?

Гаррет: Может быть. Но если они сами позиционируют себя как натуралов, то переубеждать их я точно не стану. Для некоторых любые фрикции — это фрикции, а секс — это секс.

Кай: Ладно, в это, в принципе, можно поверить. А как ты их выбираешь?

Я закусил губу и перечитал последние предложения нашей беседы. Не ляпнул ли я чего-нибудь оскорбительного или глупого? Я мало разбирался в теме ЛГБТ, гражданских прав и так далее и еще меньше — в том, как правильно выражаться о чьей-либо самоидентификации. Мои родственники, как все реднеки, родились без гена чуткости и придерживались самых традиционных, граничащих с отсталыми взглядов — вроде «никаких компьютеров в доме», — а мой отец был воинствующим гомофобом. Причем настолько, что иногда его рвение выглядело подозрительным. В отсутствие иных ролевых моделей пытаться стать лучше них было непросто.

Гаррет: Здесь все смотрят порно. Одни или в компании, и такие вот посиделки подходят для первого шага лучше всего. Еще можно просто поднять тему секса. Но самая верная тактика — это обмолвиться, будто мне рассказывали о парнях, которые на время командировок временно переходят на, если можно так выразиться, «темную сторону силы», и проследить за реакцией. Ты удивишься, с какой быстротой некоторые переключаются на «черт, мне так охота потрахаться, что я могу их понять».

Кай: Боже

Кай: Армейское порно! Моя любимейшая фантазия.

Гаррет: Только в реальности эротикой там и не пахнет. Все происходит быстро, сумбурно и приносит самое минимальное удовлетворение.

Повисла новая пауза, и неуютное чувство вернулось. Черт. Зачем я заговорил с ним об этом? У меня начисто отсутствовало умение общаться с людьми. Как и способности к флирту. Из-за нулевого опыта мои попытки заигрывать выглядели откровенно уныло. При живом разговоре с ним я, скорее всего, воздержался бы от каких бы то ни было откровений. Нытьем о своей паршивой интимной жизни парня не завоюешь.

Что приводило к следующему вопросу. Ради чего мне хотелось завоевать его? На что я рассчитывал? На свидания по переписке? Виртуальный секс? Ахи и вздохи на расстоянии?

Хотя в Пенсильвании он жил от меня не так уж и далеко.

Кай: Кажется, я понимаю.

Гаррет: Правда?

Кай: Вроде бы да. Если их цель — просто кончить, то у них… не возникает связи с тобой. Несколько приятных минут еще не повод начинать что-то… более долговременное. Так они думают?

Гаррет: Именно. Мне всю жизнь попадались только такие парни, которые после секса и в глаза на могли мне смотреть. Но это уже другая история. И да, в таких связях тоже ничего приятного нет.

Кай: Знаешь, я всегда здесь. И готов выслушать любую историю, которой тебе захочется поделиться.

А рассказать свою? Слушать Кай умел замечательно, но о себе заговаривал редко.

Гаррет: Ловлю на слове.

Кай: Ты из-за этого не в настроении?

Гаррет: Не только. Один из парней, с которым я здесь мутил, решил включить режим мудака. То и дело подкалывает меня на тему того, что я гей, отпускает намеки. Короче, напрашивается, чтобы я с ним разобрался. А этого очень хочется избежать. Мне еще пять месяцев торчать на этой чертовой базе.

Кай: Гад. Шлю ему лучи плохой кармы.

Я представил, как Кай состроил очаровательную сердитую рожицу, и улыбнулся.

Кай: Сочувствую, Гаррет. Если б только я мог чем-то помочь…

Гаррет: Ты уже помогаешь тем, что каждый день разговариваешь со мной. Мне кажется, ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

Кай: хаха ну конечно ;)

Сжав губы, я наклонился ближе к экрану, хоть он и не мог меня видеть.

Гаррет: Кай, я серьезно. Я никогда не встречал такого, как ты. Во многом мы очень похожи, но ты намного смелее меня и всех парней, с которыми у меня что-то было. Ты не боишься быть собой. Не стесняешься своей ориентации. И...

Последовала долгая пауза.

Кай: Ха. Если б мы встретились, ты бы вряд ли назвал меня смелым. Однако спасибо. Что еще ты собирался сказать?

Гаррет: Что у меня очень давно не было друга. Может, мне просто кажется, но я чувствую, что мы стали друзьями. Я еще никому не доверялся так, как тебе.

Зачем я все усложнял?

Гаррет: Слушай, извини за эти непрошенные излияния. В интернете я почему-то много болтаю. Хотя в жизни чаще молчу.

Кай: Нет, не извиняйся!! Тебе вовсе не кажется. Я тоже... думаю о тебе, как о друге. И поверь, это значит для меня очень много.

Улыбка, которая расцвела у меня на лице, почти причиняла мне боль.

Гаррет: Хорошо. Я пойду, ладно? Скоро ужин, и я хочу принять душ.

Кай: Окей :)

Гаррет: Позже поговорим еще?

Кай: Конечно! Я буду здесь.

Гаррет: Пока.

Я вышел из чата и с медленным выдохом отодвинулся от стола.

Привязываться к нему и обзаводиться зависимостью от наших с ним разговоров абсолютно точно не входило в мой план. Но опять же, возможно я выдавал желаемое за действительное. И возможно не только я, но и он.

***

Кай

Я бродил по квартире и рисовал каракули на стене. В том числе имя Гаррета. Потому что… мне захотелось увидеть его. Прикоснуться к нему, убедить себя в том, что он настоящий.

Он назвал меня смелым. Да, мнение людей о том, что я гей, меня, конечно, не волновало, но считать меня смелым, когда я не мог выйти из дома?

Что он скажет, если узнает, что я — всего-навсего шизанутый отшельник? Он, наверное, думал, что я веду активную жизнь, хожу на свидания, трахаюсь, ужинаю в модных местах, марширую на гей-парадах и занимаюсь еще бог знает чем. В реальности дело обстояло настолько иначе, что я даже не знал, откуда начать.

В наших чатах — в последнем особенно — он давал мне так много, а я в ответ не давал ничего. Конечно, я предлагал ему возможность выговориться, свое сочувствие и дружеское плечо, но о себе почти ничего не рассказывал.

Я знал, что тоже должен немного открыться, но не хотел добавлять ему лишних забот. Он беспокоился обо мне, когда мы были еще не знакомы, поэтому я был уверен, что сейчас, когда мы подружились, его беспокойство возрастет в десять раз. Еще меня останавливал страх, что он не поймет и станет жалеть меня. Но и тогда он заслуживал большего, чем дурацкие шутки. Я хотел дать ему больше.

У меня заболело сердце при мысли о том, что Гаррет никогда не встречал человека, которому он был бы дорог. Я тоже его пока что не встретил, но Гаррет был честным и верным. Настоящим героем. Неужели больше никто не разглядел этого в нем? Если я скрылся от мира и выбрал одиночество добровольно, то Гаррету его навязали.

Я снова сел за компьютер. Открыться через письмо было проще. Я мог изложить свои мысли, перечитать их и убедиться, что выбрал правильные слова.

Привет Гаррет!

Надеюсь, твой день закончился лучше, чем начался, и я рад, что ты чувствуешь, что можешь рассказывать мне о своих чувствах. Но… я вдруг понял, что ничего не рассказывал тебе о себе. Так что… Может, я попробую это исправить? Ладно. Начну.

Раньше я был танцором. Настоящим, не стриптизером, так что не смейся мне там! Я был хорош. Очень хорош. Выступал в маленьких театрах. И все было здорово, даже отлично. Кроме оплаты. Я зарабатывал куда больше твичом и теми своими видео. Ты их еще не смотрел?

Было ли тупо задавать такие вопросы? И хотеть узнать, видел ли он, как я дрочу перед камерой… было ли это неправильно, плохо?

Знаешь, на это можно не отвечать. В общем, в итоге танцы я бросил. Видео я тоже давно не записываю, но они до сих пор приносят мне деньги. Я часто стримлю, поэтому большую часть времени провожу в одиночестве.

То была очень сокращенная версия истории моей жизни, но заставить себя рассказать ему все — о том, что я настолько слился со своей виртуальной личностью, что от реальной почти ничего не осталось — я не мог.

Что же до моего детства… то я рос без матери и, можно сказать, без отца, потому что он почти не выходил из тюрьмы. Я жил то у одних родственников, то у других, но до меня никому не было дела. Потому я и увлекся играми, а потом танцем. Это странно, но ощущение дома мне дарил придуманный мир с волшебством и драконами, а не квартира дяди и тети.

Боже, у меня начался настоящий словесный понос. Пора закругляться.

В общем, вот. Наверное, мой отец сидит и сейчас. Но мне уже все равно. Я содержу себя сам и не стыжусь того, каким способом зарабатывал деньги.

Не возникало ли ощущения, будто я в чем-то оправдываюсь? Гаррет ни разу не заводил речи о том, что раньше я снимал себя в порно.

Окей… вот я и рассказал чуть-чуть о себе.

И просто, чтобы ты знал… общаться с тобой было по-настоящему здорово. Я уже очень давно не сходился с кем-то так быстро и так хорошо.

Кай.

Перечитывая письмо, я несколько раз порывался исправить его или вообще удалить, но в итоге отправил как есть.

С этой своей исповедью, плавающей в голове, я принял душ, потом бесцельно побродил по квартире и когда понял, что от засевшей в мыслях идеи уже не отделаться, пошел назад в спальню.

Я не снимал себя около года. Изначально я увлекся этим даже не ради денег, а из желания сделать нечто такое, что заводило меня, и почувствовать те небольшие вспышки экстаза, которые я испытывал… показывая свое тело другим, но исключительно на своих условиях.

Понравится ли мое видео Гаррету? Возбудится ли он? Я представил, как он лежит с ноутбуком в палатке и смотрит, как я обрабатываю себя перед камерой. Звякнут ли жетоны у него на груди, когда он просунет ладонь под резинку трусов? Закусит ли он свою чувственную губу, глядя, как я кончаю, скажет ли мое имя, когда вслед за мной испытает оргазм?

Я включил камеру, установил ее напротив кровати, и от одного только вида красного огонька мой член стал набухать. Одеться после душа я не успел, поэтому просто сбросил полотенце на пол. Потом лег на кровать и схватился за изголовье.

В прошлом у зрителей, которых я представлял, не было лиц. Сейчас же фантазия в моей голове приняла форму конкретного человека. Это был Гаррет.

Сначала его лицо было двухмерным и состояло из пикселей, но мое воображение не знало границ. Когда я, сплюнув в ладонь, начал ласкать себя жестче, картинка стала трехмерной. За моими закрытыми веками Гаррет был живым, настоящим. Я ощущал аромат его пота и чувствовал на себе его пылающий взгляд.

Пока он смотрел на меня, обнаженного на постели, его веки отяжелели, дыхание сбилось, а большие руки сжались в кулаки, словно он еле сдерживался, чтобы не прикоснуться ко мне. Потом он оперся коленом и ладонями о матрас и навис надо мной.

— Раздвинь ноги шире, — произнес он. — Дай мне увидеть все.

Я со стоном подчинился ему, скользя пятками по простыне. Мой кулак заработал быстрее, сильнее, хотя обычно я, играя на камеру, растягивал удовольствие и ласкал себя медленно, не торопясь.

Сегодня, когда его взгляд проникал мне под кожу и расплавлял все внутри, я не мог себя сдерживать. Я выдохнул, ощутив, как мои яйца поджались, и, не обращая внимание на ноющее запястье, выгнулся на кровати.

— Покажи мне, как ты кончаешь, Кай. Залей всего себя спермой, и я смажу ею свой член, а потом отымею тебя.

И все. Этой непристойной команды хватило, чтобы я кончил под его обжигающим взглядом и с хриплым вскриком сделал именно то, что он приказал, залив кульминацией весь свой живот.

Тяжело дыша, я обмяк. А когда заморгал, открывая глаза, то не увидел в комнате Гаррета. Вместо его горячих ладоней по моей коже гулял холодный сквозняк. Вместо его карих глаз мне в лицо смотрела равнодушная камера.

На меня накатила, вдавливая в матрас, тяжелая волна одиночества. Конечно, я смотрел порно и мастурбировал, но таким… сексуальным, возбужденным, желанным не чувствовал себя уже очень давно. И все потому, что представлял себе парня, находящегося на другом континенте.

Парня, которого из-за своих загонов я никогда не увижу вживую.

Глава 6

Гаррет

Кай, я так и знал! Я знал, что ты был танцором. Когда я смотрю тебя на твиче, то больше всего мне нравится наблюдать за тем, как ты двигаешься. Быть может, ты не осознаешь, насколько ты грациозен? Ха. Конечно же осознаешь.

Ладно. Мне очень жаль, что у тебя так вышло с семьей. Мне было полегче, хотя мой папаша был ярым расистом и гомофобом и изменял маме. Правда, он уже умер. Это должно было как-то утешить тебя. Видишь, насколько я не умею нормально общаться?

Спасибо тебе за доверие и за то, что поделился со мной. Знаешь, когда я смотрел тот чертов тамблр, то заметил, что личной информации о тебе ни у кого нет. У тебя здорово получается разделять свою виртуальную и реальную жизнь. Это правильно. О, и вот еще кое-что обо мне… я так осторожно отношусь к интернету, потому что в школе сделал классическую ошибку — согласился встретиться с одним типом, с которым познакомился через сеть. Он оказался психом и какое-то время преследовал меня. Ничего ужасного не случилось, но тогда я конкретно перепугался. Ну да ладно. Достаточно обо мне.

Твои видео я не смотрел, потому что не знаю, как ты к этому отнесешься. Ты хочешь, чтобы я их увидел?

Г.

Когда сообщение улетело, я заступил на смену и в течение следующих часов, пока менял шины, ковырялся в моторах и заправлял технику для патруля, мог думать только о его потенциальном ответе. На обеде в столовой я не почувствовал вкуса еды, а, принимая душ, не заметил, что вода была еле теплой. Как только день подошел к концу, я рванул, как угорелый, в палатку.

Я пообещал парням, что вечером выйду сыграть в баскетбол, но так накрепко зациклился на письме, что после работы и не подумал пойти на нашу импровизированную площадку. Захочет ли Кай, чтобы я посмотрел его видео? Я хотел, чтобы он написал «да». Я хотел увидеть, как он ласкает себя, хоть это и обещало сделать наше взаимодействие по-странному односторонним. Но что, если он уже написал это «да» и теперь, поскольку я отсутствовал много часов, думает, что я избегаю его?

Этот идиотский страх преследовал меня целый день, поскольку на его месте я, в силу неуверенности в себе, отреагировал бы именно так.

Ответ Кая был коротким:

Конечно, почему нет. Я их не стыжусь. Вот ссылка на одно видео, которое я не загружал для подписчиков. Пароль — КрасныеПандыРулят.

Мои пальцы застучали по клавиатуре так быстро, что название XXXTube материализовалось в адресной строчке словно по волшебству.

Залогинившись, я нашел Геймера Твинка. Вторую виртуальную личность Кая. И у меня перехватило дыхание, а сердце пропустило удар.

С пересохшим ртом я проскроллил страницу и увидел, что на всех видео Кай был один. Больше никто к нему не прикасался. Только он сам. А последнее видео — кроме присланного в письме — было загружено около года назад.

Мое облегчение было очередным из многих тревожных звоночков.

Чувствуя, как адреналин в крови подскакивает до уровня, зарезервированного для патрулей в незнакомой местности, а член уже начинает вставать, я кликнул на запароленный ролик.

И с разинутым ртом уставился на экран. У меня в штанах запульсировала эрекция, но я не сдвинулся ни на дюйм. Я просто сидел и смотрел, как он держится за изголовье кровати и, отдаваясь какой-то фантазии, вторгается в свой крепко сжатый кулак.

О чем он думал в этот момент? Наверное, о чем-то приятном — судя по тому, как крепко он зажмурился и свел брови на переносице, как прихватил зубами губу. Но вот он раздвинул колени, отклонился назад, и мне стало видно все. Его гладкие, упругие бедра, его яйца и толстый, влажный от смазки член.

— Иисусе. — Я расстегнул свои карго. — Черт побери, Кай, о да.

Я никак не мог на него насмотреться и потому, стискивая свой член, проигрывал видео снова и снова. Впитывая глазами агонию у него на лице, отчаянно пытаясь расслышать его прерывистое дыхание и короткие стоны, глядя, как он, резко вдохнув, втягивает живот и бурно кончает.

Каково было бы прикоснуться к этим липким каплям на его коже? И вылизать ее дочиста. Или смазать его спермой свой член. Прижать к его входу головку и обкончать весь его зад. Или втолкнуться внутрь и почувствовать, как сокращаются его мышцы. Сжимая, выдаивая меня… Иисусе. Ох, как бы я его трахнул… Я раздвинул бы его ноги и, вогнав член до упора, излил бы в него всю свою сексуальную неудовлетворенность, всю до последней унции, потому что нормального секса у меня не было больше двух лет, и я безумно хотел его. Я хотел Кая.

Когда я кончил, у меня в мозгу перемкнуло, а перед глазами взорвались звезды. Я был абсолютно уверен, что больше никогда не стану обратно функционирующим человеческим существом.

И чтобы уж довести эту уверенность до ста процентов… я выпил воды, походил по тесной палатке и через двадцать минут посмотрел видео снова.

Поставив ноут на край своей узкой кровати, я включил камеру, приспустил до бедер штаны и под саундтрек из хриплых стонов и вздохов, стал, глядя на Кая из-под полуприкрытых ресниц, записывать видео, как Гаррет Рейд трахает свой кулак.

Внезапно я понял, что шепотом отдаю Каю команды, последовать которым он, конечно, не мог, но я хотел, чтобы он показал мне свой вход, растянул себя пальцами и, кончая, произнес мое имя.

К тому времени, как я, совершенно измучив себя, впал в мини-кому, Кай проснулся, и меня разбудил звук входящего сообщения в чате.

Кай: Привет?

Гаррет: Привет.

Кай: Все нормально?

Гаррет: Угу.

Кай: Хорошо :) Просто ты не ответил на письмо, вот я и спросил.

Черт. За те три часа, пока я выдаивал себя досуха, я — гребаное животное — даже не удосужился выделить пару минут на то, чтобы написать бедному парню ответ.

Гаррет: О… я… отвлекся.

Кай: На что?

Гаррет: Надо было переделать кучу хрени на базе.

Кай: О.

Гаррет: А потом я посмотрел твои видео.

Кай: Ооо... То есть, не только по ссылке?

Гаррет: Нет... я посмотрел еще пару.

Пару дюжин.

Гаррет: На XXXTube у тебя такие же отчаянные фанаты, как на твиче.

Кай: ОМГ, Гаррет, ты правда все это время читал комментарии?

Гаррет: ЛОЛ. Нет. Нет, не все.

Кай: Это странно, что мне хочется узнать твое мнение? Наверное, странно. Просто понимаешь… до сих пор ты воспринимал это нормально, а я всегда ожидаю, что меня начнут осуждать.

Гаррет: Нет, это не странно.

Стоило ли сказать ему правду? Что он взломал доступ к моим потребностям и желаниям, которые я всю свою службу в армии подавлял? И как страстно мне хотелось попробовать его вкус и погрузиться в него, пока мою покрытую испариной спину обнимали его сильные руки? Что отныне не хотеть его невозможно, ведь я теперь узнал, каким высоким и уязвимым был его голос, когда он кончал? Что он кажется мне прекрасным?

Любое из этих признаний пугало меня.

Гаррет: Знаешь, неудивительно, что тобой одержимо столько людей. Ты работаешь на камеру с такой самоотдачей, и тебя это явно заводит. Ну, думать, что на тебя кто-то смотрит.

Кай: Иногда ты словно умеешь читать мои мысли.

Гаррет: Слава богу, ты сейчас не читаешь мои. Иначе ты бы занес меня в игнор.

Кай: Сомневаюсь. Вот прямо ооочень-преочень.

Гаррет: Приговорен пожизненно 24/7 думать о непристойном.

Кай: ЛОЛ :) Ну… я бы немного расстроился, если б во время просмотра у тебя не появились непристойные мысли. Именно в этом, как бы, и состояла цель. Если бы ты не возбудился, это значило бы, что я не справился с делом.

Гаррет: Поверь... с возбуждением никаких проблем не было.

В чате несколько раз появлялись три точки. Кай начинал что-то печатать, потом останавливался, потом опять начинал. Какие слова он не мог подобрать? Обычно сообщения от него приходили со скоростью света. Но сейчас… В разговоре повисла долгая пауза.

Кай: Даже не знаю, что и сказать. Одни пошлости лезут в голову, так чтооо…

Гаррет: А это плохо? Я сейчас несколько часов подряд фантазировал о тебе.

Кай: Что именно ты представлял?

Ерзая на кровати, я облизнул губы. Неужели мы правда решились на это?

Гаррет: Как смотрю на тебя. В жизни. Ну а дальше по нарастающей.

Кай: Вверх? ;)

Гаррет: Так точно. Сначала я просто смотрю. Потом дрочу вместе с тобой. Потом мы дрочим друг другу. А потом я целую тебя.

Кай: Это, скорее, по нисходящей.

Гаррет: Ты просто не знаешь, как я целуюсь.

Кай: Иииии… это самое лучшее, что ты мог мне сказать. Ах ты, сексуальный ублюдок.

Гаррет: Стараюсь.

Кай: И у тебя получается.

Гаррет: Может, однажды у меня получится и вживую.

Черт побери, а это откуда взялось? Мои пальцы, пока он не успел напечатать ответ, залетали по клавиатуре.

Гаррет: Ладно. Уже сильно после отбоя, и мне надо ложиться. Убей за меня в FWO парочку нубов.

Кай: До скорого! <3

***

Кай

Всю дорогу до торгового центра я вертелся и ерзал. Господи боже мой. Я ехал в торговый центр.

Я содрогнулся и напомнил себе, что еду туда ради Гаррета. Если я сумею пережить эту поездку, то он получит самую потрясающую посылку в истории. Сопровождать меня вызвался Шон.

Конечно, все можно было заказать и по интернету, но почему-то это казалось мне жульничеством. Мне хотелось выбрать подарки вручную. Может, это занятие хоть немного впитает в себя то, что я начинал к нему чувствовать.

Я вел себя нелогично и до сопливого сентиментально. Но поскольку встретиться нам, скорее всего, было не суждено, я хотел сделать максимум из того, на что был способен.

Гаррет считал меня смелым, поэтому мне должно было хватить силы духа съездить, как все нормальные люди, в чертов торговый центр. Пусть утром я и пережил нервный срыв, из-за которого мы выехали на два часа позже, чем собирались. У Шона было ангельское терпение.

Он взглянул на меня.

— Ты в порядке?

— Да, в полном, — ответил я быстро. Чересчур быстро. — Спасибо, что поехал со мной.

— Да не за что. Мне все равно было нечем заняться.

— Сегодня суббота, — сказал я. — Тебе разве не надо... не знаю, оттачивать свой скилл в баскетболе, выгуливать девочек или напиваться втихую от взрослых?

Шон засмеялся.

— Кай, смешно.

Я не шутил.

— Похоже, этот парень много для тебя значит, раз ради него ты захотел выбраться в магазин.

Шон попал в точку. Общение с Гарретом стало моим первым регулярным контактом с живым человеком с тех пор, как я прекратил танцевать. И он был первым парнем, который за столь же долгое время проявил ко мне — к настоящему мне — интерес.

— Да, наверное. — Я достал заранее приготовленный список и разгладил его на бедре. — В общем, я поискал в интернете, что отправляют солдатам, и все почему-то рекомендуют присылать побольше детских влажных салфеток. Зачем они им?

— Чтобы вытирать грязь.

— С себя?

— Да.

Я сморщил нос. Но потом представил вспотевшего, грязного Гаррета, и картинка получилась горячей. Окей, с этим можно было работать.

— Короче, мне надо купить ему плюшевую собаку, конфеты и какие-нибудь носки и футболки. — Еще я планировал положить в посылку несколько игр, на которые делал обзоры. И, возможно, записку.

Когда Шон свернул на большую парковку, я втянул в себя воздух. Все будет хорошо, пообещал я себе. Я выдержу. Социофобия преследовала меня с самого детства, но раньше всегда поддавалась контролю. В интернете, впрочем, мне никогда не становилось трудно дышать, и мою грудь ни разу не сдавливало. В интернете мне было… легко и комфортно. По мере того, как рушилась моя жизнь, я уходил от реальности все дальше и дальше и сейчас уже практически не представлял, как вернуться назад.

Наиболее уверенно я чувствовал себя дома, у себя за столом. А вот за порогом квартиры… Увы. Но мысли о Гаррете помогли мне чуть-чуть успокоиться и не потерять контроль над собой.

После того, как Шон, наконец, выключил двигатель, я сделал глубокий вдох и отстегнул ремень безопасности. Он взглянул на меня.

— Готов?

— Ох, не знаю, — пробормотал я и открыл дверцу.

Торговый центр оказался не настолько огромным, как мне запомнилось. В последний раз я приезжал туда… сложно сказать, когда, но очень давно. Зайдя с Шоном внутрь, я подумал, что все не так уж и плохо. В кулаке я сжимал свой талисман — листочек со списком, который напоминал мне причину, по которой я добровольно пришел в этот ад.

Деньги для меня не представляли проблему. Я тратился лишь на еду и квартплату, а зарабатывал… очень прилично. Хотя у меня до сих пор не укладывалось в голове, как можно получать столько за игры. Я никогда не принимал деньги как должное. В детстве меня бесило материально зависеть от родственников, которым было плевать на меня, поэтому, достигнув нужного возраста, я сразу начал работать и пообещал себе больше никогда ни от кого не зависеть. И до сих пор свое слово держал. Сегодня я был страшно рад, что могу потратить часть своих денег на Гаррета.

Первую остановку мы сделали в магазине подарков, где была целая секция мягких игрушек. Я не хотел покупать какую-нибудь дешевку для малышей. Моей целью, черт побери, была самая мягкая и самая милая плюшевая собачка, какую только возможно найти.

Пока я перебирал игрушки, Шон — опять с ангельским терпением — ждал, когда я наконец-таки определюсь. Все собаки проходили проверку на умильность и мягкость. Одни казались мне слишком маленькими, другие слишком большими. У третьих была жесткая шерсть, а у четвертых — кудрявая, напоминающая волосы на лобке, поэтому их я тоже забраковал. Свое наблюдение я высказал Шону и, наверное, чересчур громко, потому что старушка, стоявшая у стенда с открытками, метнула в меня убийственный взгляд.

Шон прыснул.

Наконец я нашел идеального пса. Неопределенной породы, ведь Гаррет сказал, что был бы дворнягой. Его мордочка была слегка хмурой, словно он на кого-то сердился, и я подумал, что никогда не держал в руках более очаровательной мягкой игрушки.

— У тебя сейчас улыбка во все лицо, — сказал Шон, пока я расплачивался.

— Все потому, что успех этой посылки зависел лишь от того, получится ли у меня найти идеального плюшевого зверька.

— Ты странный, — проговорил Шон.

— Угу. — Мы вышли из магазина, и я снова уставился в список. — Так. Дальше одежда.

Заглянув в JCPenney, мы, по-прежнему следуя рекомендациям из интернета, купили носки и футболки. Еще я хотел взять Гаррету боксеры, но, подумав, решил, что это, наверное, будет уже перебор.

В списке идей для посылок было множество пунктов, которые Гаррету не подходили. Я был уверен, что если пришлю ему настольную головоломку вроде «судоку», и у него что-нибудь вдруг не получится, то он разозлится, переломит доску через колено и зашвырнет ее в стену.

Поэтому настольные игры я вычеркнул.

Далее я провел около получаса в огромном отделе конфет, где набрал столько вкусняшек, сколько смог унести, а в магазине «Все за доллар» смел в тележку целую полку влажных салфеток. Посылка обещала стать просто отпадной.

Как только со списком было покончено, Шон потащил меня в GameStop за новым джойстиком для Xbox. Поскольку он поехал со мной, возражать я не стал, но в груди у меня уже поселилось неприятное зудящее чувство, словно мне на голову вот-вот должен был обрушиться потолок. По моей спине потек пот, громкие крики детей резали слух. Пока мы проходили мимо компании шумных подростков, я вжал голову в плечи, но призвал себя оставаться спокойным. Нам остался всего один магазин. Ерунда.

В GameStop я подумал было купить что-нибудь Гаррету, но я не знал, что ему нужно, а захламлять палатку, в которой он жил, всяким ненужным дерьмом, не хотел. Собака же, как я договорился с собой, была ему абсолютно необходима.

Пока Шон выбирал новый джойстик, я пошел в секцию игр со скидкой. Вскоре там появились какой-то блондин и его рыжеволосый приятель и встали рядом со мной. Блондин взял коробочку с FWO.

— Играл в нее?

— Не. Говорят, в ней полно багов и нужно ставить еженедельные патчи лишь для того, чтобы пройти первые двадцать уровней.

Это была неправда. Совершеннейшая неправда. Требовалось установить всего один главный патч — чтобы исправить глюк в катакомбах и незначительные проблемы с появлением квестовых монстров. Я закусил губу и вернулся к изучению игр, но это далось мне непросто, потому что кто-то был неправ насчет FWO.

— А что скажешь о Kill Zone? — спросил блондин.

— Неплохая. Я играл в нее дома у Трейса.

О боже, теперь я находился в наносекунде от взрыва. Kill Zone была самым настоящим дерьмом. С отвратительной графикой, раздражающим саундтреком и сумбурным геймплеем. Они вообще не разбирались в предмете.

Стараясь не замечать стесненность в груди и ощущение зуда под кожей, я повернулся к ним и упер руку в бедро.

— Вынужден вас поправить, друзья. В FWO есть всего один главный патч. Один. Он вышел около года назад и исправил проблему, поэтому теперь эту игру можно назвать лучшей MMO на рынке за свою цену. А вот это… — я ткнул пальцем в Kill Zone, — это полная дрянь. Нет, конечно, если вам нравятся игры со старушачьим дизайном и хаотично скачущим по экрану прицелом, то покупайте. Вперед.