Мощный сигнал

Выговорившись, я втянул в себя воздух и тут увидел, что за парнями стоит, держа пакет с джойстиком, Шон.

— Что происходит?

Парни перевели взгляд с меня на него, и рыжий с неприязнью ответил:

— Знаешь, это не круто, что твой маленький бойфренд считает себя самым умным.

Шон вздрогнул — видимо, застигнутый врасплох агрессивным ответом, а может из-за намека на то, что он гей. Черт. Я уже жалел, что приехал сюда и открыл свой большой рот. Шон не заслуживал того, чтобы попасть под раздачу вместе со мной. Увы, но я уже еле дышал и сказать что-то еще просто не мог.

Обойдя рыжего, Шон взял меня за руку и потянул за собой.

— Пошли… э-э… дорогой. Поедем домой, где я вместе с тысячами подписчиков сяду смотреть твой стрим на твиче. — Он стрельнул в парней разгневанным взглядом. — Счастливо.

И вышел из магазина на такой скорости, что мне пришлось чуть ли не бежать за ним.

— Шон, — простонал я, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота, а ребра словно впиваются в легкие. — Давай скорее уйдем.

Огибая толпы народу, мы добрались до выхода и выскочили на улицу, где я стал жадно глотать свежий воздух. Потом Шон довел меня до машины, открыл мне дверцу и сел за руль. Когда заурчал мотор и включилась музыка, меня слегка отпустило. Напряжение спало, и осталась только легкая дрожь.

— Извини, — проговорил я. — Кажется... кажется, у меня случилась паническая атака.

Шон сделал радио тише.

— Я так и понял. Тебе лучше?

— Немного.

Он покопался в пакетах и достал плюшевую собаку.

— Вот, держи.

Я, слабо смеясь, обнял ее.

— Зря я заговорил с теми парнями. Но Шон, они были неправы. Прямо очень-очень неправы. Насчет игр.

Шон серьезно кивнул.

— Наверняка они поклоняются Сатане.

Я подтолкнул его.

— И все-таки мне стоило промолчать.

— Ты поэтому не выходишь из дома? Чтобы тебя не цепляли всякие дураки?

— Да нет. — Я вздохнул. — Просто в интернете мне проще. Там я решаю, кто что увидит. И могу блокировать всех, кто меня злит. Там я ощущаю себя в безопасности. Это не лекарство, а скорей профилактика... если убрать контакты с людьми, то не будет и приступов паники.

— Но ты каждый день стримишь вживую перед тысячами людей. Какая разница, где контактировать с ними?

Я перекатил голову набок, к нему.

— Ты даже не представляешь, сколько раз я задавал себе этот вопрос. Но разница есть. По крайней мере, у меня в голове. Я даже вывел теорию... Взять, например, танцы. Мне нравилась сцена, но она давала людям возможность прикоснуться ко мне или подойти после шоу. Некоторые вели себя очень навязчиво, и я будто оказывался в ловушке. В интернете же у меня есть контроль над своим личным пространством. Здесь я определяю, кого впускать в него, а когда это начинает давить, просто выключаю компьютер.

Мое отношение к видео было таким же. Подрочить в присутствии реальных людей? Да ни за что в жизни. Но когда на мое тело, распростертое на кровати, смотрела лишь камера, а зрители были воображаемыми, это мощно заводило меня.

— Может, тебе... я не знаю, показаться к врачу?

— А смысл? Мне, в общем-то, незачем выходить. — Я сделал жест, который как бы очерчивал весь внешний мир за порогом моей квартиры. — Ко мне же не ломятся родственники или друзья с приглашениями на барбекю.

— Значит, тебя все устраивает?

С моего языка уже было готово сорваться машинальное «да», но я остановил себя. Еще недавно я бы ответил ему утвердительно. Сказал бы, что я всем доволен, что могу жить в одиночестве вечно. Но теперь, когда у меня появилась связь с другим человеческим существом — который при этом не жил в соседней квартире, — я начал задумываться, каково было бы… снова стать членом общества. Не номинальным, а полноценным. Таким, кто может влюбиться в солдата, с которым познакомился в интернете, и однажды встретиться с ним по-настоящему, в жизни.

Так и не ответив, я отвернулся к окну.

— Заедем на почту, чтобы купить коробку?

Шон помолчал.

— Конечно, Кай. Не вопрос.

Глава 7

Январь

Гаррет: Ты тут?

Гаррет: Извини. Ты, наверное, занят на стриме.

Кай: Нет! Я здесь. Только закончил обозревать ту игрушку, где надо защищать замок. Что случилось? У вас же сейчас три часа ночи.

Гаррет: Угу. Проснулся и не могу снова заснуть.

Кай: Почему?

Гаррет: Мне снился ты.

Кай: Это был хороший сон?

Гаррет: Непристойный.

Кай: О боже...

Гаррет: Прости. Я в полукоме, и у меня адский стояк. Иди. Не буду мучить тебя.

Кай: Нет! Не отключайся. Расскажи про свой сон. Нельзя вот так заманить, а потом исчезнуть. Это невежливо.

Гаррет: Точно?

Кай: Да. Если ты сейчас замолчишь, я страшно обижусь.

Гаррет: Мне приснилось, как будто командировка закончилась, и я прилетел назад в Штаты. А потом уж не знаю, как, но оказался у тебя дома. Дальше я в основном помню твой рот. Ты дразнил меня... целовал и вылизывал все мое тело, но к члену не прикасался, и я умолял тебя сжалиться.

Кай: Но в итоге-то... я отсосал тебе?

Гаррет: Нет. Только дразнил и дразнил... пока из меня не вытекло три литра смазки.

Кай: Это описывает… мое нынешнее состояние.

Гаррет: Не страдай из-за меня.

Кай: И не планирую. Что было дальше?

Гаррет: В конце концов я не выдержал, поймал тебя за руки и перевернул на живот. И... и начал дразнить тебя. Разрабатывать пальцем и играть с простатой, пока ты от отчаяния чуть ли не начал трахать кровать. И все это время ты повторял мое имя. Боже, Кай, как же я мечтаю услышать, как ты его произносишь.

Кай: Я часто представляю твой голос. Он ведь низкий, да? Или прискорбно писклявый, как у Дэвида Бекхэма?

Гаррет: Вот еще глупости. Естественно, низкий. И бархатистый.

Кай: Таким я и представляю его. Расскажи, чем закончился сон.

Гаррет: Я уложил тебя на спину, прижал твои колени к груди и вошел в тебя. Без презерватива… Без смазки… она волшебным образом не понадобилась. И это был такой кайф… Ты был таким тесным, и стискивал мой член так идеально, что я совсем потерял голову и начал просто долбить тебя. К сожалению, мое подсознание меня ненавидит, поэтому я проснулся до того, как мы кончили. И вместо того, чтобы передернуть, написал тебе в чат.

Гаррет: Ты здесь?

Кай: Я не знаю... ответить ли честно и признаться, что я возбудился, или свести все в шутку.

Гаррет: Мне нравятся твои шутки, но честность — тоже замечательный вариант.

Кай: Окей, тогда... тогда мне бы хотелось, чтобы этот сон сбылся. Сегодня хорошенько пофантазирую о нем под одеялом.

Гаррет: На это я и надеялся.

Кай: А мы бы пообнимались потом? Больше деталей. Сценарий должен быть полным.

Гаррет: Конечно. Что за вопрос.

Кай: Тогда этот сон хотелось бы увидеть и мне. А теперь ложись спать. Завтра тебе спасать мир.

Гаррет: Да уж. Спокойной ночи, прекрасный.

Кай: Спокойной.

***

Кай: Мне нужен твой адрес.

Гаррет: Зачем?

Кай: Просто надо!

Гаррет: Ну... хорошо. Попозже пришлю.

Кай: Отлично.

***

Кай: Скажи «клей».

Гаррет: Клей.

Кай: Выпей баночку соплей.

Гаррет: ...

Кай: Это шутка.

Гаррет: Ты такой шутничок. Тебе там скучно, да?

Кай: Возможно ;) А может я просто почувствовал, что ты в плохом настроении.

Гаррет: Потомственный ясновидящий Кай.

Кай: …И кто из нас двоих шутничок?

***

Февраль

Кай: Мне нравится, когда ты присылаешь мне селфи.

Гаррет: Я никогда ими не увлекался. Не знаю, почему начал сейчас.

Кай: Может, чтобы похвастаться передо мной этим своим потрясающим ртом? ;)

Гаррет: Хех. Может быть. Моему рту еще никогда не делали комплиментов.

Кай: Значит, ты общался с болванами. У тебя роскошные губы. Иногда я гадаю, действительно ли они такие мягкие и сладкие, какими выглядят.

Гаррет: Есть только один способ узнать.

Кай: Мечты, мечты… Иногда я представляю, как это будет.

Гаррет: И сейчас тоже?

Кай: Угуммм…

Гаррет: Что еще ты представляешь?

Кай: В основном как срываю с тебя камуфляж, усаживаюсь верхом к тебе на колени и впиваюсь в твой рот.

Гаррет: Ммм… Похоже на пытку. А ты разрешишь прикоснуться к себе?

Кай: Со временем ;) Но меня почему-то страшно заводит идея о том, как мы целуемся и вместе ласкаем себя. Это было бы так суматошно и горячо.

Гаррет: О да. Особенно если мне будет можно все это время играть с твоей задницей.

Кай: Да... Уверен, ты хорошо управляешься с этими своими длинными пальцами.

Гаррет: А еще лучше с членом.

Кай: Ты бы трахал меня медленно или быстро?

Гаррет: Сначала медленно... просто надавливал бы на твою сладкую точку. Чтобы ты весь вспотел и дошел до предела, чтобы умолял дать тебе больше, и вот тогда я бы по-жесткому отымел тебя.

Кай: о черт. продолжай

Гаррет: Ты бы так сладко стонал для меня. И говорил всякие пошлости.

Кай: с тобой — да

Гаррет: Ты бы умолял меня трахать сильнее, да, Кай? Упрашивал бы объезжать твою задницу до тех пор, пока мы оба не кончим.

Кай: С ума сойти, я правда только что кончил. Так мощно. Весь перепачкался.

Гаррет: Миссия выполнена :) А теперь пришли мне фото перепачканного себя, чтобы я тоже мог подрочить.

***

Кай: Я знаю, что ты видел в чате сообщения того засранца насчет моих видео. НЕ ОТВЕЧАЙ ЕМУ.

Гаррет: …

Кай: Не надо. Просто он только что открыл для себя мой канал и жаждет внимания. Если ты ответишь, то дашь ему именно то, что он хочет!

Гаррет: Повезло этому ублюдку, что я не знаю, где он живет. Я бы прикончил его. Причем, с большим удовольствием.

Кай: Бэби, главное правило интернета: не читать комментарии и не кормить троллей. Люди несут всякую чушь. В интернете это… нормально.

Гаррет: У меня прямо чешутся руки.

Кай: Гаррет...

Гаррет: Хочется по чему-нибудь вдарить. По груше. Или по чьей-нибудь роже.

Кай: Не вздумай! Иначе сломаешь руку, и во время наших секс-чатов тебе будет нечем дрочить.

Гаррет: Я тебя ненавижу.

Кай: Неправда.

Гаррет: Нет, правда.

***

Гаррет: Ты здесь?

Кай: Да. Что такое?

Гаррет: Можешь рассказать, как там у вас? Какая погода?

Кай: Идет легкий снежок.

Гаррет: Серьезно? Но ведь зима почти кончилась.

Кай: Да, он падает и сразу же тает. Очень красиво.

Гаррет: Господи, вот уж не думал, что соскучусь по снегу.

Кай: Увидишь его в следующем году <3

Гаррет: Да. Возможно.

Кай: Возможно?

Гаррет: Просто я продолжаю переживать на тему того, что со мной будет в это же время в следующем году. Мне страшно, что дома дела пойдут еще хуже. Я пошел в армию, чтобы не пополнять статистику белой рвани… а теперь боюсь, что после всех потраченных лет пополню, как куча бывших военных, статистику безработных.

Кай: Но… это ведь маловероятно, да?

Гаррет: Кай, я не знаю. Вдруг я смогу устроиться только в какой-нибудь зачуханный шиномонтаж на окраине, где буду до конца своих дней за гроши менять масло? Как мой папаша между запоями. Просто… это выматывает — думать, что все было напрасно, понимаешь?

Кай: Бэби, послушай, если твое беспокойство все же не беспричинно… ты не сдашься и в итоге найдешь занятие себе по душе. Главное не опускать руки. Если я что-то и вынес из детства, так это уверенность в том, что люди, пережившие сложную юность, — борцы и не пасуют перед тяжелыми временами. Иногда наши попытки не идеальны… я точно не идеален… но в конце концов у нас все получится.

Гаррет: Боже, Кай.

Кай: Что?

Гаррет: Ничего. Просто ты... я не знаю. Спасибо тебе.

Кай: <3

Гаррет: Кстати, с Днем святого Валентина. Надеюсь, кто-нибудь тебя сегодня порадовал.

Кай: Да. Ты.

Гаррет: Мне бы очень хотелось порадовать тебя и вживую.

Кай: Что бы ты сделал?

Гаррет: Принес бы тебе вкусный ужин и мятное мороженое с шоколадом. Еще, может, подарок. И точно поцелуй и минет.

Кай: Это был бы лучший День святого Валентина на свете <3 А я в качестве ответного жеста так хорошо отсосал бы тебе. Я немного подзабыл, как это делается, поэтому нам придется много практиковаться.

Гаррет: Я в твоем полном распоряжении.

Кай: Очень на это рассчитываю.

***

Кай: Я нашел талисман на удачу! Ну, во всяком случае у меня это считается талисманом. Две сросшиеся виноградины! Они были похожи на задницу. Или на яйца.

Кай: Надеюсь, я тебя рассмешил. Ты, наверное, в патруле, ездишь на танке или вроде того.

Кай: Береги себя.

***

Гаррет: Смотрел вчера твой стрим на твиче. Классно поганкал.

Кай: Спасибо. Тебе понравился мой победный танец?

Гаррет: Ха. Ну, он был получше, чем на прошлой неделе, когда на середине танца тебя переехали друзья того заклинателя.

Кай: Мой орк поскользнулся. И я не заметил, как они подошли.

Гаррет: Конечно. Если я когда-нибудь докачаюсь, то буду тебя прикрывать.

Кай: Не представляю, чтобы кто-нибудь подошел для этого лучше тебя :)

***

Гаррет: Ты, наверное, спишь. Просто хотел сказать, что не знаю, как бы я пережил эту командировку, если б не ты. Еще пара месяцев. И я буду дома. Лучше тебе к этому времени забить холодильник мороженым. Потому что я приеду не на один день.

Глава 8

Март

Кай

Я услышал сигнал нового сообщения в чате и через всю комнату помчался к компьютеру.

Гаррет: Ты серьезно?

Кай: Ты о чем?

Гаррет: Об этой огромной посылке!

В надежных источниках говорилось, что посылки за океан могут идти целый месяц, и поскольку я отправил ее на месяц позднее — чтобы добавить после обзоров самые новые игры, — прошло уже два. Я уже начал бояться, что она потерялась на почте или ее задержала таможня.

Кай: Да, серьезно.

Гаррет: Зачем?

Кай: Почему бы и нет?

Наступила пауза. Долгая пауза.

Гаррет: Может, пока я открываю ее, выйдем в скайп? Я ждал, когда свалит сосед, чтобы распечатать ее, разговаривая с тобой.

Я ждал этой просьбы. Давно. Уже месяц, наверное, ни о чем другом и не думал. Между нами возникла… чертовски мощная связь. Если честно, в моей жизни он стал первым парнем, который наиболее близко подошел к определению бойфренда, и я был готов сделать следующий шаг. Меня подташнивало и мутило, но я был готов.

Кай: Окей.

Гаррет: Правда?

Кай: Да.

Гаррет: Точно? Ты же не просто так говоришь?

Кай: Точно.

Гаррет: Прямо сейчас?

Я оглядел свой свитер и боксеры и торопливо натянул тренировочные штаны.

Кай: Да. Прямо сейчас.

Мы обменялись контактами, и как только я услышал гудки, то, чтобы не обкусать себе напрочь все ногти, сел на ладони. Вот оно. Сейчас я увижу его во плоти. И что самое главное… он увидит меня. Конечно, он уже видел меня на твиче и в тех моих видео, но сейчас мы будем разговаривать напрямую. В реальном времени и только вдвоем. Я волновался сильней, чем хотелось бы. Черт, надо выпить воды.

Когда на экране появилось размытое лицо Гаррета, я втянул в себя воздух и стал ждать, когда сигнал наберет силу. Было непонятно, что он там делал, но все мельтешило, а картинка была настолько пикселизированной, что я едва различал его.

— Гаррет, перестань дергаться, — сказал я чуть резче, чем собирался.

Он замер, изображение стало четким, и внезапно я уже смотрел в карие глаза Гаррета Рейда. Судя по всему, он сидел за столом — я видел его только по грудь — и смотрел на меня напряженным, если не сказать настороженным взглядом. У меня перехватило дыхание. Как от удара. Черт побери, он был бесподобен, с такими высокими и острыми скулами, что можно было лишь удивляться, как его загорелая кожа не разрывалась на них. Мне захотелось просочиться сквозь экран монитора, забраться к нему на колени и целовать до тех пор, пока его щетина не разотрет докрасна мой подбородок, пока мы оба не начнем задыхаться, пока я не вспомню, что чувствуешь, когда тебя обнимает живой человек.

Я не знал, что сказать. Потому что хотел одного: протянуть руку и почувствовать пальцами его теплую кожу, а не холодный экран.

Гаррет потер свою отросшую бородку.

— Выгляжу, как урод. Я бы побрился, если бы знал, что мы выйдем в скайп.

— Все хорошо, — мягко произнес я, не желая, чтобы он о чем бы то ни было волновался. — Я вижу тебя — в цвете, вживую, — и это… больше, чем хорошо. Это здорово.

Его осторожная улыбка стала широкой.

— Да? Ну а я скажу, что видеть тебя — это фантастика!

Я не знал, что на это ответить, и потому ничего не ответил. Его голос — низкий и хрипловатый, но при этом чарующе мягкий — будто бы одурманил меня. Я хотел, чтобы он продолжал говорить. Теперь у его образа появился и голос. И я знал, что когда в следующий раз сожму член в кулаке, мое воображение развернется в полную силу.

Он откашлялся, поправил камеру и снова сел. Теперь я видел его до коленей. На нем были камуфляжные штаны с сотней кармашков и зеленовато-коричневая футболка. Когда он наклонился, чтобы поставить посылку себе на колени, между ремнем и футболкой мелькнула загорелая кожа.

— В общем, один парень прислал мне из Штатов эту посылку. Как думаешь, что там?

Я сморщил нос.

— Наверняка какой-нибудь хлам.

Гаррет рассмеялся, и его мягкий смех мне понравился. Очень.

— Ну конечно. — Он достал из кармана армейский нож и начал разрезать скотч.

Черт. Почему это выглядело так горячо?

— Воу... ты настоящий Рэмбо.

Он взглянул на свой нож, потом поднял его к лицу и пафосно процитировал:

— Первыми пролили кровь они, а не я.

Придя в полный восторг, я захлопал в ладоши.

— О боже, это дико заводит.

Гаррет прищурился в камеру и выгнул бровь.

— Серьезно?

Я закатил глаза.

— Открывай уже.

Он указал на меня ножом.

— Хорошо, но позже мы вернемся к разговору о том, что тебя заводит, когда я с оружием. — Когда скотч был перерезан, Гаррет защелкнул нож — одной рукой, что опять показалось мне до безумия сексуальным, — а затем открыл створки коробки и заглянул в нее. — Ничего себе. Столько всего.

— Похоже, ты завел в Штатах довольно-таки хорошего друга, — сказал я.

Но его вниманием полностью завладела коробка, особенно когда он достал два огромных пакета с конфетами.

— Охренеть.

— Надеюсь… ты любишь такие.

Слушать, как он восторгается моими подарками, было немного неловко. Ведь я мог только смотреть. Но потом я сосредоточился на его лице — на широкой улыбке и сияющих теплым светом глазах — и вспомнил, что у него никогда не было бойфренда или просто по-настоящему близкого друга. Отныне эта роль принадлежала мне.

— Конечно, люблю, это ж конфеты! Надо будет их спрятать, иначе местные сволочи вмиг их сожрут. — Покопавшись в коробке, он вытащил десять пачек влажных салфеток. — В детских салфетках ничего сексуального нет, но черт, здесь они нужны нам как воздух. Спасибо тебе.

Внезапно мне захотелось дотянуться сквозь монитор до коробки и забрать ту долбанную собаку. Зачем я купил ее? Гаррет не походил на любителя мягких игрушек. Вот прямо совсем. Но я, как влюбленная школьница, зачем-то отправил ее. Блин-блин-блин.

— Гаррет, послушай...

Он достал носки и футболки.

— Супер! Мне их всегда не хватает. Ты узнавал, что нужно солдатам, угу?

Кусая губу, я смотрел, как Гаррет с восторгом перебирает игры, среди которых был и новенький шутер, и наконец на дне коробки осталась только плюшевая собака, упакованная в оберточную бумагу. Я услышал, как она зашуршала, когда Гаррет нащупал ее.

— Что там?

— Ничего… просто оберточная бумага, — промямлил я. — Так как тебе игры?

— Оберточная бумага? — проигнорировав мой вопрос, повторил он. — Нет, там что-то еще.

Он вытащил сверток, и я, приготовившись к удару неловкости, вжал голову в плечи.

***

Гаррет

Судя по мягкости завернутого в бумагу предмета, там скорее всего была плюшевая игрушка. Я улыбнулся. Что он прислал? Может, плюшевую версию какого-нибудь монстра из нашей любимой игры? Или своего орка, чтобы тот сидел у меня над кроватью, излучая угрозу, как в катакомбах?

— Сейчас поглядим…

Я разорвал бумагу, и на меня уставилась игрушечная копия моей хмурой персоны. В форме собаки. Сначала я просто склонил голову набок и задумался, почему он выбрал именно пса. Но потом до меня дошло, и я расхохотался.

— Ты запомнил тот разговор! О черт, теперь я просто обязан найти для тебя красного пандомедведя. Кем бы ни был этот чертов придуманный зверь. — Кай не ответил, поэтому я поднял взгляд и обнаружил, что он весь съежился. — Кай, сделай лицо повеселее, а то расстроишь моего нового друга. Он, кстати, будет теперь тусоваться с моим Медоедом.

— С медоедом?

— Угу. — Я показал на самодельную полку над койкой. На ней гордо сидел крайне уродливый плюшевый медоед. — Сестра прислала его, потому что «медоеду все похер». — Я хмыкнул. Знает ли он этот мем? — Теперь у него появился приятель. Пусть охраняют меня, когда я буду дрочить.

Теперь рассмеялся и Кай. Его смех, громкий и чуть-чуть нервный, звучал иначе, чем на твиче, и он сразу прикрыл рот рукой.

— Тебе правда понравилось?

— Конечно. Мне очень приятно, что ты запомнил мой ответ на вопрос. Я воспринял его уж слишком серьезно.

— Нет! Ты дал отличный ответ. Он многое рассказал о тебе.

Как же, отличный… Скорее, он прозвучал, как ответ стереотипного армейского хвастуна. Из тех, что строят из себя мачо и делают фотки, на которых позируют с автоматом, чтобы вывесить их в инстаграм.

— Как думаешь, стоит сказать парням, что мой виртуальный бойфренд прислал мне посылку? — Я прекратил аккуратно раскладывать подарки на полке и повернулся к экрану. Кай, все еще красный, жевал уголок нижней губы. — Эй. Я пошутил.

Он сел так, как садился всегда, когда испытывал дискомфорт — как бы завернувшись в себя: подтянув колени до подбородка и обняв ноги руками. Я понятия не имел, как у него получалось так складываться, но его гибкость постоянно интриговала меня.

— Слушай, я не то чтобы всерьез попросил тебя стать… моим бойфрендом. Или… черт. Я не знаю. Давай забудем, окей?

— Нет, подожди, — быстро вымолвил Кай. — Я не напрягся. Просто это...

— …странно? Пугающе? — Наверное, правильней было бы отвернуться и дать ему время подобрать слова самому, но я просто не мог. Его внезапная скованность вызвала у меня автоматическое желание утешить его. Не то чтобы я любил или умел утешать. Мою способность сочувствовать можно было сравнить с подтиранием задницы наждачной бумагой. — Кай, если в видеочате тебе некомфортно, давай общаться в обычном. Я знаю, ты привык к определенным границам. Мне не следовало давить. Просто мне ужасно захотелось поговорить с тобой. По-настоящему.

Кай покачал головой. Потом наклонился вперед и посмотрел на меня так просяще, что мне отчаянно захотелось дотянуться до него сквозь монитор и коснуться лица. Хотя бы раз.

— Я хотел сделать тебе что-то приятное, — наконец проговорил он. — И я рад, что у меня, кажется, получилось. Я боялся, что посылка покажется тебе глупой, что потом наше общение станет неловким. Ведь я никогда так не делаю.

— Как именно?

Он поерзал.

— Не сближаюсь со знакомыми из интернета. Я люблю ребят из своего чата, потому что они очень поддерживают меня, но вот… такого у меня ни с кем еще не было.

— У меня то же самое. Чаще всего интернет пугает меня. Остаточный ущерб после того случая в школе. — Господи, зачем я опять это вспомнил? — Но это неважно.

— Нет, важно. — Выдохнув, Кай обмяк, расслабился в кресле, и вырез его широченного свитера соскользнул, обнажив гладкую кожу плеча и пару веснушек. — Тот случай до сих пор воздействует на тебя. Я понимаю это каждый раз, когда ты реагируешь на тех извращенцев, которые слишком активно подкатывают ко мне.

Я старался это скрывать, но тем письмом выложил все свои карты на стол. В реальной жизни я никогда не позволял себе быть откровенным. От меня можно было услышать разве что «доброе утро», но в интернете… Все было наоборот. Слова текли проще. Появлялось чувство небывалой уверенности в себе. Но почему, я не знал.

Может, потому что в сети можно было не смотреть человеку в глаза? Потому что, печатая, складывать слова было проще? Или потому что… из миллионов людей на этой дерьмовой планете, которых я никогда не встречу вживую, интернет подарил мне абсолютно идеального для меня парня?

— Знаю, это кажется лицемерным, — проговорил я, — осуждать людей, которые одержимы тобой, когда я сам назвал тебя своим виртуальным бойфрендом, но я все-таки отличаюсь от них. Когда мне захотелось узнать тебя, я сделал эту попытку самостоятельно. Я попытался поговорить с тобой. И если бы ты попросил меня отвалить, я бы вмиг это сделал. Я не развил… эти странные собственнические чувства до того, как узнал, что ты… до того, как у нас… — Вот почему общение через текст было лучше. Я запутался в мыслях и понятия не имел, что несу. — Я не знал, что все сложится так, как сложилось. И не планировал этого. Поэтому меня задевает, когда я вижу, как люди пытаются выдавать свое одностороннее увлечение тобой за какой-то сорт отношений. Увлечение, основанное на том, что они препарируют и овеществляют тебя и не относятся к тебе, как к реальному человеку.

Кай смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Возможно, из-за того, что я неосознанно намекнул, будто источник его дохода целиком зависит от внимания психопатов.

— Я не утверждаю, что они поголовно такие, — поспешил объяснить я. — Но те, кто не стесняется попросить тебя показать член или постримить голым, или скидывает в игровой чат ссылку на XXXTube… Вот им плевать на тебя. В жизни они никогда бы такого не сделали. Они не видят в тебе реального человека с реальными чувствами. И это убивает меня. Сразу хочется раскроить им всем череп.

— А что говорит обо мне такой факт… — Кай уперся подбородком в коленку и улыбнулся, — что после твоей изумительной речи я первым делом подумал о том, насколько сексуально ты выглядишь, когда сердишься и рвешься мстить за меня?

Смех, вырвавшийся из моего горла, наверное, оглушил его через колонки. Кай тоже рассмеялся, и когда его глаза заблестели, а широкий рот растянулся в улыбке, у меня слегка отлегло.

— Послушай, — произнес он. — Я не спорю с тобой, но это часть моей работы, причем несущественная. Их надо просто блокировать.

— Угу. Я понимаю. Но мне все равно хочется выпустить своего Халка.

— Я знаю. — Кай приложил кончики пальцев к губам и отправил мне поцелуй. — Ты мой герой.

— Ха. Да уж.

…Герой, застрявший на в основном бездействующей базе. И даже не занимающийся чем-то полезным, ведь я никого не спасал, а всего лишь чинил военную технику. Между людским представлением о том, чем я здесь занимался, и реальностью лежала огромная пропасть. Люди считали, что солдаты бывают либо упоротыми идиотами, которым лишь бы устроить пальбу, либо эталонами самоотверженности. Но я просто сидел, смотрел в календарь и отсчитывал дни до отлета.

— У меня сейчас стрим нового демо, но… как-нибудь можно созвониться еще, — нерешительно пробормотал Кай.

— Конечно! — Черт, мне уже не терпелось. — Было бы круто. В любое время, только скажи.

— Окей. Здорово.

Он отправил мне еще один поцелуй и отключился, а я остался сидеть и гадать, что стало причиной облегчения в его тоне. Его напряг видеочат, потому что ему пришлось играть некую роль, как на твиче? Но что это значило для нашего будущего?

И было ли у нас это будущее? Я все чаще думал о том, что случится, когда командировка закончится, но с ним эту тему пока что не обсуждал. В каком-то смысле наше общение по-прежнему было односторонним. Я смотрел его на твиче, хоть там он и не разговаривал конкретно со мной. Видел его максимально интимные видео на XXXTube. И получил от него посылку с подарками. Он дал мне так много. А что получил взамен?

И я впервые не стал включать его стрим и, потратив пару часов на взвешивание вариантов, решил отблагодарить его в форме особенного письма.

Глава 9

Кай

Письмо пришло в два часа ночи. Мне не спалось — на стриме демо-игры я выпил чересчур много кофе, пока защищал замок от вражеских орд, — поэтому я решил позаниматься. Поделать приседания с отжиманиями и ненавистную планку. Энергии во мне было мало, но я не устал.

Компьютер звякнул, так что я поднялся на ноги и поплелся к нему. Там было письмо от Гаррета. Странно. В это время он не появлялся в онлайне — у них была середина дня, — и в последний раз мы с ним списывались через почту где-то… с месяц назад.

Привет Кай!

Я знаю, по почте мы больше не переписываемся, но… ты сделал мне волшебный подарок, а я тебе — ничего. Но я постараюсь это исправить. Твой подарок — в аттаче в форме MP4-файла, и на этом видео я ласкаю свой член. Прости, я никогда не утверждал, что романтичен.

Я записал его, пока смотрел твое видео. У меня, конечно, не вышло выглядеть таким сексуальным, как ты… но может оно хоть чуточку уравняет счет.

Гаррет.

Я не знал, что у меня творилось с лицом. Что оно выражало? Удивление? Радость? Возбуждение? Шок? Ладно, может, все сразу. Я уставился на аттач. Название представляло собой несколько цифр. Наверное, потому что было бы не слишком умно́ держать в ноутбуке, куда в любую минуту может сунуть нос твой сосед, файл под названием «Как я дрочу».

Черт. Ну вот. В голове опять замелькало армейское порно.

Я глубоко вдохнул. Надо посмотреть его. На это рассчитывал Гаррет и хотел сделать я сам — хоть оно и грозило убить меня.

Сэр, что случилось?

О, ничего, просто чуть не упал в обморок, глядя, как передергивает мой армейский бойфренд.

Сэр, эта линия — только для экстренных ситуаций.

Вы видели моего армейского бойфренда? У вас тоже случился бы приступ.

Сэр, я вешаю трубку.

Так, ладно, надо просто взять и посмотреть его.

Я развернул видео на полный экран. Сначала там появилась рука, удаляющаяся от ноутбука, а потом тело. Хозяин которого опустил на секунду лицо, и… да, это был Гаррет. Мой Гаррет.

Он сел на кровать. Жетоны звякнули на мускулистой груди, и я закусил губу, потому что для моего изголодавшегося тела это уже было порно. Я подтянул колени к груди, уперся в край кресла пятками и, пока Гаррет цеплялся пальцами за пояс штанов, наклонился вперед — на максимально близкое расстояние к монитору, но так, чтобы картинка не размывалась. Когда его член выпрыгнул из плена штанов на свободу, я резко вдохнул.

Он был роскошным. Обрезанным и чуть-чуть загнутым вправо. Темные волоски у основания были короткими. Гаррет и в армии подравнивал их? Боже, он мог просто сидеть с приспущенными штанами и ладонями на паху, обрамляя большими и указательными пальцами член, и я уже был бы на седьмом небе от счастья. Но нет. Ему понадобилось приступить к делу и обхватить этими длинными пальцами свой твердый ствол.

Я всерьез задался вопросом, а не сходить ли за сотовым на случай, если у меня случится полномасштабный приступ и придется вызывать неотложку.

Гаррет полулежал, поэтому мне была видна только нижняя половина его лица — этот его чувственный рот и сильная челюсть. Ему стоило бы подсказать, как ставить ракурс получше, но сейчас это было неважно. Звездой шоу был его член, а этот красавец был виден просто отлично.

Мне были слышны мои стоны и вздохи, доносящиеся из его ноутбука, что делало видео еще горячее, ведь я понимал, что Гаррет смотрел на меня. Я сменил позу, потому что у меня стало вставать, но к члену и не притронулся. Все мое внимание в данный момент принадлежало исключительно Гаррету. Это был мой подарок, и я не хотел упустить ни секунды из происходящего на экране.

По сути, желания моего тела и желания разума не совпадали. Вся моя концентрация, все мысли и вообще все было направлено на его руку, медленно ласкающую его член. Он сплюнул в ладонь, и мне стали слышны непристойные звуки, с которыми его скользкая от слюны плоть затолкалась в кулак. Его рот приоткрылся, стоны смешались с моими вздохами на экране — я словно был там, возле него. Хотелось закрыть глаза и представить нас вместе, но я устоял, потому что губы Гаррета начали двигаться. Сначала стоны на моем видео заглушали его, но в конце концов они стихли, и я смог услышать, что он говорил.

И о господи, как же я был этому рад.

Он обращался ко мне — ну или к Каю на видео, — и я ужасно жалел, что не вижу его горящие страстью глаза.

— Раздвинь ноги шире, — пробормотал он, смочив губу языком. — Да, вот так. Покажи мне себя. Ты же хочешь подготовить для меня свой тесный вход?

Его голос опустился до хриплого шепота, который я ощутил каждой чертовой клеточкой тела. Я даже не понимал, что киваю ему, пока волосы не упали мне на глаза.

— Сплюнь на пальцы. Растяни себя для меня.

— Да, — прошептал я в экран, не сводя глаз с его губ. Ну почему нас разделял океан?

— Как же не терпится тебя трахнуть. Насадить на свой член и заставить тебя умолять.

Господи боже, а Гаррет умел говорить грязно. И еще как. Моя задница конвульсивно сжалась, и хотя я редко пользовался игрушками, их определенно стоило задействовать в следующем видео. Или… можно было снять сцену лишь для него. От этой идеи меня бросило в пот.

Мои стоны становились все громче: в тот момент я уже приближался к оргазму.

— Да, Кай. — Гаррет опустил голову, и я увидел его глаза и взъерошенные пальцами волосы. — Произнеси в конце мое имя. А я произнесу твое.

Мое сердце стучало в груди частым, размеренным бум… бум… бум… бум. Вздохи с экрана сообщили, что я начал кончать. И в тот же момент кончил Гаррет. Его кулак, сжимающий член, замельтешил, размываясь, и мое имя стекло с его уст, словно мед.

Пока он приходил в себя, я глядел, как вздымается его пресс, залитый спермой, и тоже не двигался с места. И даже, кажется, не дышал. Наконец он наклонился вперед и посмотрел прямо в камеру — молча, но горящим, пронзительным взглядом. Клянусь, он мог видеть, как я сижу за столом с твердокаменным членом и красным лицом и буквально вибрирую от желания.

Экран потемнел.

Я наконец-то выдохнул, но это было… жестко. Я не знал, как интерпретировать его видео. Оно было личным, сделанным исключительно для меня и с мыслями обо мне. Я, конечно, тоже отправлял ему видео, но Гаррет не знал, что оно было новым. Плюс я был профи. Вроде как. Значит, Гаррет сделал его для меня, потому что… Прозрение пулей пронзило мне грудь. Происходящее становилось слишком большим и настоящим, и я просто не представлял, как буду справляться, когда Гаррет вернется домой. Когда он будет так близко. Когда он предложит мне встречу.

Нет. Сейчас я не мог думать об этом. Сейчас Гаррет, как и все прочее в моей жизни, находился в сети. Вот, что я ответил себе, хотя разум кричал, что я лгу.

Ну и пусть.

И я, проигнорировав свой изнывающий член, нажал на «ответить».

Гаррет, это без преувеличения лучший подарок за всю мою жизнь. Ставлю тебе четыре с минусом за ракурс (я могу научить тебя, как направлять камеру, у меня большой опыт) и пять с плюсом за технику. А твои непристойности получают миллион бонусных баллов.

В общем… наверное, сейчас самое время признаться, что то мое видео, ну, которое ты посмотрел… Я немного соврал. Оно совсем новое, и я мастурбировал, представляя тебя.

До скорого, о Бородач.

Кай.

***

Апрель

Гаррет: Кай?

Кай: Что?

Гаррет: Медоед и Пес подружились.

Кай: Ты назвал его Псом?

Гаррет: У меня туго с фантазией.

Кай: Слышал бы ты, как я сейчас хохочу :))

Гаррет: Заткнись.

Кай: Я так рад, что мы их свели.

Гаррет: И я. Медоеду было одиноко.

***

Кай: Шон был прав. Бойфренд его мамы — придурок.

Гаррет: Почему ты так думаешь?

Кай: Ну… просто он не очень приятный. Не думаю, что ему нравятся геи. И он ленивый. И, я подозреваю, альфонс.

Гаррет: Я могу с ним разобраться.

Кай: Ха-ха-ха, не сомневаюсь. О! И Шон наконец-то пригласил Кеандру на свидание.

Гаррет: Да? Вот молодчина.

Кай: Он ведет ее на выпускной. А мне поручено подобрать бутоньерку.

Гаррет: Сочувствую.

Кай: Угу. Не дари мне цветов, хорошо? Лучше кружку с «Игрой престолов». Или мороженое.

Гаррет: Ты мужчина моей мечты.

Кай: А ты моей.

***

Гаррет: Меня застукали.

Кай: За чем??

Гаррет: Как я дрочу на твое видео.

Кай: О черт. Кто-то зашел?

Гаррет: Угу. Сосед по палатке. Его запалили снаружи после отбоя, и он вернулся раньше, чем обещал. Теперь и мне придется рано ложиться.

Кай: Хорошо, что у меня шизанутый режим сна ;) Мы все равно сможем общаться.

Гаррет: Да, но… Ладно, через два месяца все это кончится. И у нас получится пообщаться вживую.

Кай: ха-ха, ну да…

Кай: Слушай, а твой сосед… он увидел то видео? А то мне не слишком комфортно от мысли, что кто-то левый смотрел, как я довожу себя до оргазма с помощью гигантского дилдо.

Гаррет: ЛОЛ нет. Хотя он увидел мой член. Но вообще не напрягся.

Кай: Хорошо ;) Может, как-нибудь я сниму для тебя еще одно видео.

Гаррет: Может быть. У меня, кстати, есть на эту тему идея.

Кай: Да?

Гаррет: Угу-м. Но у меня заканчивается перерыв, и пора обратно в гараж, так что я расскажу тебе ее позже. По скайпу, окей?

Кай: Давай!

Гаррет: Отлично.

***

Гаррет

Я вернулся в гаражный отсек в изумительном настроении. Моей задумке предстояло перенести наши отношения на расстоянии на новый уровень, и я заранее нервничал. И заранее — причем еще больше — был возбужден. Идея возникла и укрепилась у меня в голове после его последнего видео.

Он был невероятен. И определенно давал мне толчок к развитию событий по нарастающей.

Видео началось с того, что он смазал дилдо. Глядя в камеру, он взял его в рот, а потом покрыл лубрикантом. Наблюдая за тем, как он двумя пальцами разрабатывает себя, я задышал, как собака в течке — нетерпеливо и часто, — и к тому времени, как он принялся себя трахать, уже находился на грани того, чтобы кончить. Сначала его движения были медленными, потом ускорились, стали жесткими. Охерительно жесткими. От звуков, с которым дилдо проскальзывало в него и ударялось о плоть, меня бросило в дрожь. Вскоре я стонал с ним в унисон, а когда в момент оргазма он выдохнул мое имя, все во мне словно расплавилось и взорвалось.

Мне не терпелось услышать, как он прошепчет мое имя мне на ухо, когда я по самые яйца буду внутри.

— Рейд, подъем.

Я стоял, наклонившись над капотом бронемашины, и вместо того, чтобы чинить ее, смотрел в пространство перед собой. Услышав около уха голос Костигана, я выпрямился. А он просунул за мое бедро руку и прихватил мои яйца.

— О чем замечтался?

— Убери лапу, пока я не раскроил тебе череп.

Он стукнулся о мою задницу пахом. Мой взгляд забегал по сторонам, высматривая людей, но мы были одни.

— О-о, да ладно тебе. Разыгрываешь недотрогу, но я-то знаю, что ты этого хочешь. Я соскучился по тому, как ты стонал для меня.

Втянув носом воздух, я попытался успокоить закипающий во мне гнев.

— Костиган, я могу тебе чем-то помочь?

— Да. Если, как послушная шлюшка, встанешь на четвереньки и разрешишь спустить себе в зад.

Я скривился.

— Опять полночи сидел на порнхабе?

— Ну а чем еще заниматься, если наша местная сучка игнорит мой член?

Я с размаха заехал ему локтем в грудь. Он придушенно охнул и отступил.

— Слушай, завязывай чуть что обижаться. — Костиган, потирая ушиб, сердито смотрел на меня сквозь свои дурацкие «авиаторы». — А то это твое дерьмовое поведение начинает немного надоедать.

— Я не вполне улавливаю, чего ты от меня ожидаешь. Или почему это должно меня волновать.

— Бро… Когда я говорил о Рамиресе, то просто стебался, а ты принял это чересчур близко к сердцу. Ну педик ты в жизни, и ради бога. Я просто хочу присунуть тебе.

Гнев, бурлящий во мне, приблизился к максимальной отметке.

— Ты наверное считаешь себя каким-то особенным, если веришь, что можешь заполучить меня, неся всю эту хрень.

— Сладкий, я не считаю, а знаю, что я особенный. —Из-за его акцента слово прозвучало как шладкий. — Для тебя в самый раз. Или ты думаешь, что сможешь найти себе кого-то получше?

— Уже нашел. И намного лучше, чем какой-то обсос из Нью-Джерси, который считает, будто я раздвину перед ним ягодицы, потому что ему, видите ли, грустно и одиноко на этой чертовой базе.

Глаза Костигана превратились в узкие щелки.

— Ты с кем-то трахаешься? С кем?

— С тем, кто не ничтожество. Кто не отрицает, что ему тоже нравятся парни. Знаешь, сначала ты показался мне натуралом, но теперь я уже не уверен. — Я оглядел его. — Но ты слишком большое ссыкло, чтобы это признать. А втайне мечтаешь, наверное, чтобы тебя оттрахали силой.

Он сжал кулаки, и его спина напряглась.

— Если я в тебя кончу, это еще не сделает меня геем. Просто дырки здесь в дефиците, и я слышал, что ты не против давать сразу двоим.

Ну круто. Они не только глумились над тем, что я гей, но и превратили меня в местную шлюху. На этом чаша моего терпения переполнилась, и мой кулак врезался ему в морду. Ублюдочный Капитан Америка даже не дрогнул. А вот я, когда он двинул мне справа, а потом слева, не просто дрогнул, а свалился на задницу и затылком ударился о бампер бронемашины.

— Черт! — Костиган упал рядом со мной на колени. — Чувак, ты живой? — Когда я не ответил, он выругался и, придерживая мою голову, уложил меня на пол. — Рейд, засранец ты чертов, скажи что-нибудь.

Я поморгал, чтобы прошло оглушение. И как только зрение прояснилось, презрительно усмехнулся в нависшее надо мною лицо.

— Отвали.

Костиган с облегчением выдохнул.

— Господи, ты совсем не держишь удар. Рухнул, как мешок с кирпичами.

Я оттолкнул его руку и, морщась, сел.

— Все я держу, идиот. Я влетел башкой в бампер.

— Ага, конечно. — Костиган потрепал меня по подбородку, и я еле сдержался, чтобы опять не сорваться. — Слушай, ну что за бред. Мы должны трахаться, а не драться. Понятия не имею, почему ты изображаешь из себя недоступную сучку.

— Потому что… — Я снова отбил его руку. — Потому что я. Не хочу. Тебя. Ясно? А теперь иди нахер отсюда и дай мне с моим сотрясением закончить работу.

— У тебя нет сотрясения, Рейд. Не устраивай драму.

Скорее всего, он был прав, но меня переполняла ярость из-за того, что он парой тычков сбил меня с ног. Я нечасто уходил с базы, но был более чем в состоянии постоять за себя. Может, он сидел на стероидах?

— Я знаю, что подкатил как козел, — проговорил он. — Но мне просто нравилось мутить с тобой, вот и все.

— Тогда защищай свою хрупкую мужественность не так агрессивно, а то это превращает тебя в полного мудака. Если я гей, это еще не значит, что я мечтаю стать твоим бойфрендом. Наоборот, я хочу, чтобы ты куда-нибудь сдристнул и никогда оттуда не вылезал.

Костиган сузил глаза.

— Да пошел ты, Рейд. Надеюсь, когда ты получишь сотрясение в следующий раз, тебя пустят по кругу.

— Я тоже. Но ты не приглашен.

На это он показал мне средний палец и, развернувшись на каблуках, наконец-таки умотал.

А я остался стоять с разбитым лицом и с не менее потрепанным эго. Меня ждал видеочат с Каем, и теперь надо было как-то привести себя в нужное расположение духа. По крайней мере в одном можно было не сомневаться: поднимать мне настроение он умел как никто.

Глава 10

Гаррет

К тому времени, как я вернулся в палатку, моя скула неслабо так отекла, но я все равно написал Каю.

Гаррет: Готов?

Кай: Дай мне пятнадцать минут :) Заканчиваю бой на арене.

Идеально.

Я прибрался, сбросил потную форму и, оставшись в трусах, попытался сделать что-нибудь с волосами. Это был дохлый номер — отрастая, они становились неуправляемыми, а когда я брал в руки ножницы, моего терпения хватало только на подравнивание бороды. С расцветающим на скуле фиолетовым синяком тоже совершенно ничего нельзя было сделать.

К моменту, как мы созвонились, и сигнал стал достаточно мощным, чтобы картинка не размывалась, я уже вибрировал от волнения. Костиган был забыт.

— Что у тебя с лицом? — сразу воскликнул Кай. — Ты…

— Все хорошо, — сказал я. — Я в порядке. Не заморачивайся. Это вышло случайно.

Кай с подозрением прищурился.

— Случайно, — повторил он. — А кажется, будто тебя кто-то ударил.

— Ну, так и было, но серьезно, забей.

— Кто это сделал? —Кай — абсолютно великолепный в своем негодовании — выпрямил спину, и на один его глаз упала прядка гладких черных волос. — Тот ублюдок, с которым у тебя что-то было, но который ведет себя как гомофоб?

— Да, он. — Мне правда не очень хотелось обсуждать Костигана. — Но теперь все нормально. Мы разобрались. И достигли взаимопонимания. Все.

Кай надул губы. Это было невероятно — то, с какой легкостью он раскусил мою попытку замять инцидент.

— Расскажи, что случилось, или я по-настоящему разозлюсь. Если б с таким лицом пришел я, ты бы взбесился, и ты сам это знаешь.

Я бы уже орал и крушил все вокруг.

— Ладно. — Я пересказал ему всю историю, подчеркнув, что первым удар нанес я. — Вот видишь, никто на меня с наволочками, набитыми хозяйственным мылом, не нападал. Случилось обычное разногласие, но теперь мы все прояснили.

— Понятно. — Он опять нагнулся вперед. — Но вдруг он расскажет другим, и они изобьют тебя?

— У меня все под контролем. — Его скептический взгляд заставил меня чуть-чуть сдуться. — Правда. Просто за мной стояла машина, и меня ослепила ярость, но если б я был начеку…

— Гаррет, я не ставлю под сомнение твою удаль. Все-таки слабаков в армию не берут. — Он громко выдохнул. — Просто меня бесит, что я не могу помочь тебе с этими мерзкими гомофобами. А если что-то случится, я даже о том не узнаю. — Он закусил губу и на минуту отвел глаза вбок. Его грудь тяжело вздымалась.

— Послушай, — вновь привлекая его внимание, проговорил я, — у меня то же самое. Что, по-твоему, я ощущаю, когда в чате к тебе пристают те дураки?

— Да, но физически я в безопасности. Нас разделяет экран, — резко ответил Кай. — Почему, по-твоему, я провожу все свое время в сети?

Он был прав. Я знал, что он прав. Но что-то в том, как он это сказал, зацепило меня и напрягло. Чувствовал ли он ту же опаску к более вменяемым людям из чата? К тем, с кем дружил? Чувствовал ли он то же ко мне? Вопросы один за другим возникали у меня в голове, и вот я уже ни о чем другом не мог думать.

— Понятно.

Между нами повисло непривычное напряжение и тишина. Он отвел глаза, но я нет. Я наблюдал за тем, как он, сгорбившись и опустив взгляд, покусывает свой большой палец. Он не сердился, не обижался. Нет. Происходило что-то другое. И мне было больно осознавать, что мы оказались не настолько близки, чтобы он мог сказать, что.

— Знаешь, если хочешь, я могу отключиться. Перенесем на другой раз.

— Нет! — Его глаза в ужасе распахнулись, и он вскинул ладони. — Только не уходи. Я так хотел увидеть тебя.

— Ты уверен? А то…

— Уверен, черт побери. Просто я испугался, что потенциально тебя могут избить.

Мои плечи немного расслабились. Я сунул себе под поясницу подушку и прислонился к стене.

— А я заверил тебя, что со мной все будет в порядке. У меня на уме есть одна тема, более интересная, чем Костиган. — Я быстро оглянулся на дверь. — Когда он подкрался, я как раз о ней думал. Вместо того, чтобы работать, я планировал этот наш чат.

— Да? — Уголок его губ изогнулся в улыбке. — И что ты планировал?

— Главным образом, как убедить тебя снять одежду.

У него приоткрылся рот.

— О. Да… я понимаю, к чему ведет этот план.

Вожделение пронзило меня, как копье, задев заодно звенящие нервы. Если и было возможно почувствовать одновременно панику и возбуждение, то для меня это время наступило сейчас. Вдруг моя идея показалась ему извращением? Вдруг я его отпугнул?

— Ты… за? Если нет, то я не скажу больше ни слова. Можно просто поболтать об FWO.

— Я… — Кай отсел на кровати немного назад, и я увидел его длинные ноги, сильные бедра и черные плавки, которые выглядывали из-под худи. — Ты тоже разденешься?

— Позже.

Его большие голубые глаза заинтригованно вспыхнули.

— А что произойдет во время этого «позже»?

— Я буду говорить тебе, что надо делать, а ты — выполнять.

Я не слышал дыхания Кая, но увидел, как быстро стала вздыматься и опадать его грудь. Как он заерзал и неосознанно потянулся вниз, чтобы поправить себя. О да. Он был за.

— Сними с себя худи.

Поколебавшись всего долю секунды, Кай послушался, и перед моим жадным взглядом предстала его безупречная, гладкая плоть. Чем дольше я смотрел на него, тем тверже он становился. Я видел это по тому, как растягивалась ткань его плавок.

Но тем не менее…

— Я собираюсь быть достаточно грубым, так что скажи, если захочешь все прекратить. — Я облизнул губы, с трудом заставляя руки не шевелиться. — Если какие-то мои слова тебе не понравятся, просто скажи, хорошо?

Кай медленно кивнул, однако остановиться не попросил. Он просто смотрел на меня. С расширенными зрачками и часто дыша.

— С тобой я смогу это сделать, — сказал он, словно обращаясь к себе самому. — И я хочу это сделать. С тобой.

— Хорошо. — Мое внимание вернулось к его белью. — Покажи мне свой член.

Я услышал еще один резкий вдох, но Кай приподнялся, стянул с себя плавки, и его эрекция встала торчком, подскочив к животу. Мне еще никогда так отчаянно не хотелось заполучить что-то в свой рот. Желание ощутить его вкус, его запах сводило с ума.

— Я могу к нему прикоснуться?

— Да. Но… — Я, снова занервничав, стиснул ладони. — Но не руками. По крайней мере, пока. Поскольку меня рядом нет, твои руки станут моими руками, а твой рот — моим ртом. — Наступил тот момент, когда он с полным правом мог послать меня и мои извращения нахер. — Давай проверим, насколько ты гибкий.

— О, я очень гибкий, — выдохнул Кай. Его голос дрожал. — Просто скажи, что мне сделать.

— Прислонись к спинке кровати и подними колени. — Мой голос напоминал хрип и, когда Кай сел в эту позу, стал еще ниже. При виде его круглых раскрывшихся ягодиц я мысленно застонал. — Теперь обхвати их руками.

— Боже, Гаррет…

— Выполняй, — прорычал я. Моя рука сама собой легла на колени, и я сжал себя через белье. Одно прикосновение, и я задрожал. Начать трогать себя захотелось так сильно, что это желание поглотило меня почти целиком, но я приказал себе ждать. — А теперь наклоняйся вперед. Пока не коснешься члена губами.

Я ожидал, что он просто дотронется до головки, но Кай порочнейше мне улыбнулся, а потом скрестил ноги за головой, наклонился и заглотил себя до конца. Я понятия не имел, как он сумел так сложиться, но то было самое эротичное зрелище за всю мою жизнь. Смотреть, как его пальцы впиваются в бедра, как движется его голова, пока он сосал свой собственный член, возбуждало сильней, чем все видео на его сайте. Сильней, чем любое чертово порно, которое когда-либо попадалось мне на глаза.

Мое белье улетело на пол, и в следующую секунду я, сплюнув в ладонь, уже смазывал свою плоть. Представляя, что он ласкает не себя, а меня. Что слюна была не моей, а его. Что я ощущаю горячий и влажный грот его рта.

— Возьми его у основания и соси, — хрипло приказал я. — Представь, что он мой.

***

Кай

Гаррет недооценил меня. Я украдкой взглянул на него из-под ресниц. Его лицо покраснело, мускулистую грудь залила краска, а вены на шее вздулись так сильно, что я испугался, как бы у него не случился удар.

Но затем он стиснул челюсти и заговорил твердым, непререкаемым тоном, который напомнил мне, что шоу, быть может, и устраивал я, но кукловодом был он.

— Стоп. Кончать еще рано.

Я отстранился, лизнув напоследок головку. Такой акробатикой я еще ни разу не занимался, поскольку мог получить похожее ощущение с одной из игрушек, но перед Гарретом, когда он направлял меня… Боже, да. По моей согнутой колесом спине пронеслась дрожь.

От осознания, что я так завожу его, находясь на другом конце света, у меня встал еще крепче.

— Гаррет… — Его имя сошло с моих уст как мольба.

— Ласкай себя. Яйца тоже.

Выпростав руку из-под коленок, я стиснул член в кулаке, несколько раз провел по нему и взял в ладонь яйца. Моя хватка была сильнее, чем надо — чтобы не кончить, мне требовалось слегка себя остудить.

— Теперь достань свои игрушки. Я знаю, они у тебя есть.

Да, да, сейчас. Стараясь не слишком трясти ноутбук, я позволил ногам упасть на кровать, потом дотянулся до тумбочки и выдвинул ящик.

— Покажи, что там, — произнес Гаррет. — У меня есть одна определенная мысль.

Мои пальцы, уже обхватившие анальную пробку, застыли, и я повернулся к нему.

— Показать все?

— Дилдо или вибраторы. Самого большого размера.

Шумно вдохнув, я приступил к поискам, наслаждаясь трением своего твердого члена о простыню, и достал сразу пять дилдо — три силиконовых и два стеклянных. Больше всего мне нравился синий с ребристой поверхностью, потому что он попадал в точности куда надо. Плюс я любил синий цвет.

Гаррет внимательно осмотрел предлагаемый мною ассортимент, который я держал перед собой, словно тарелку с печеньем. Со стороны картина выглядела, вероятно, нелепо, но я об этом не думал. Напротив, я даже лизнул головку одной из игрушек.

Гаррет заерзал. Я практически слышал, как быстро стучит его сердце.

— Это все?

— Тебе ничего не понравилось?

Потерзав зубами губу, он ответил:

— Нужен с присоской.

О. О.

У меня такой был, но я еще не доставал его из коробки. Бросив свой арсенал секс-игрушек обратно, я поднял палец, прося Гаррета подождать, потом лег на живот, нашарил под кроватью коробку и достал дилдо светло-телесного цвета. На его основании находилась присоска. Когда я показал дилдо Гаррету, он немедленно усмехнулся. Ну или я счел это за усмешку. С его стиснутыми зубами сказать наверняка было сложно.

Гаррет одобрил игрушку кивком.

— Теперь прикрепи его к спинке кровати.

Я оглянулся на деревянное изголовье.

— К спинке кровати?

— Да, Кай. Ты будешь им себя трахать, и все это время не сводить с меня глаз. Это понятно?

За тот всхлип, который непроизвольно слетел с моих губ, мне даже стало чуточку стыдно. Я много чего делал на камеру, но своих зрителей я не видел, не представлял и никогда не хотел, чтобы на меня кто-то смотрел. В том, что моей заднице понравится дилдо, сомневаться, конечно, не приходилось, но я понимал, что сейчас — когда Гаррет будет смотреть на меня и ласкать себя вместе со мной, а его хриплый голос будет отдавать мне приказы — все будет… совсем по-другому.

Часто дыша, я прикрепил дилдо к спинке кровати, потом развернулся на четвереньках, чтобы проверить, на правильной ли он высоте. Выпятил зад и, когда в моей вход уткнулась головка, выгнулся и посмотрел прямо на Гаррета. Прямо в глаза.

У него раздвинулись губы, и он сжал свой напряженный багровый член.

— Достань смазку.

Выудив ее из ящика тумбочки, я сел на пятки и выдавил немного на пальцы. Но прежде чем они добрались к нужному месту, Гаррет выпалил новый приказ.

— Нет. Я хочу это видеть. Я хочу представлять, что это мои пальцы разрабатывают твой тесный вход.

Ну конечно. Мне нравилось, что он говорил, как в грязном порно, ведь… почему-то я знал, что он делает это только со мной и ради меня. Я знал, я был уверен, что подо всем этим, в основе, находится чувство, желание, тяга и страсть только ко мне. Не к Костигану. Не к другим парням с базы. Только ко мне.

Я снова сел и, раздвинув ноги, накрыл яйца ладонью, потом подтянул их вверх, чтобы он мог хорошенько все рассмотреть. И стал ждать следующего приказа.

— Обведи свой вход пальцем. Средним. Хочу, чтобы твоя задница была как следует подготовлена, когда я вгоню в нее свой твердый член.

Моя голова, пока я слушал его инструкции, запрокинулась к потолку.

— Теперь вставь в себя пальцы, — прошептал он. — Сразу два. Я знаю, ты сможешь. Ты ведь трахаешь себя каждую ночь, думая обо мне, я угадал? В темноте, когда на тебя не направлена камера.

— Да. — Я вторгся в себя двумя пальцами. — Я думаю о тебе постоянно.

— Надеюсь, черт побери. Потому что у меня не проходит ни ночи, чтобы ты мне не снился. — Голос Гаррета был напряжен. — Давай. Расскажи, что именно ты представляешь, когда ласкаешь себя.

— Как ты удерживаешь меня. Как прижимаешь своей большой ладонью мои запястья, а коленями — бедра. И трахаешь меня с такой силой, что не вздохнуть, и что я могу делать только одно: принимать все, что ты мне даешь. Словно это мое единственное предназначение.

— О ч-черт, — простонал Гаррет. — Кай, это так горячо.

— Жаль, что ты далеко, — пробормотал я, даже не осознавая, что собираюсь сказать, пока это признание не вылетело у меня изо рта.

— Я рядом, — твердо ответил он. — Рядом с тобой, вхожу в тебя пальцами, потираю ими твою простату, рассказываю, как жестко отымею тебя.

Я больше не мог говорить. Только не в эту секунду, когда я, согнув пальцы, надавил на комочек нервов, и мое тело будто опалило огнем.

— Кай, ты хочешь мой член?

— Да… — выдохнул я. — Боже, да. Безумно хочу.

— Тогда встань на четвереньки. Пора трахаться, бэби. Я хочу ощутить, как это горячее тело выдаивает меня.

Дрожа всеми конечностями, я перекатился на четвереньки.

— Передвинь ноутбук, чтобы мне все было видно.

Я наклонил экран так, чтобы он мог видеть мое лицо, тело и дилдо, прикрепленное к спинке кровати.

— Идеально, — вымолвил он. — Я берусь за твои бедра, обхватываю эту твою идеальную задницу. А твоя спина выгибается, и ты ждешь меня. И умоляешь, ведь так?

Я чуть приподнялся, чтобы почувствовать меж ягодиц округлость головки.

— Пожалуйста, — прошептал я. — Я так сильно хочу…

— Что ты хочешь?

— Тебя. Хочу ощутить, как ты входишь в меня и начинаешь долбить, как твой пот капает мне на спину.

— Господи боже, я…

— Да…

— Я уже близко. — Грудь Гаррета блестела от пота, он дышал так тяжело, что с трудом говорил. — Вот сейчас…

Я завел руку за спину и взялся за дилдо.

— Пожалуйста.

— Давай. Насади себя на меня.

И я, толкнувшись назад, с громким криком выполнил этот приказ.

— Ты такой тесный, Кай, охерительно тесный. Посмотри на меня.

С неимоверным усилием я поднял глаза — на Гаррета и его напряженную плоть, зажатую в быстро двигающемся кулаке.

— Слышишь удар? Это моя ладонь на твоей заднице требует, чтобы ты начал двигаться. Трахай мой член. Я знаю, ты это сможешь.

Я выгнул спину и сделал, как он велел, — вонзил в себя весь упругий ствол до конца, представляя, что во мне не искусственный член, а живая, настоящая плоть. Глядя на Гаррета, я вцепился в матрас и больше не сдерживал стоны. Он не отводил от меня глаз. Ни на миг. Даже когда зарычал, и по его виску стекла и упала на мельтешащий кулак капелька пота.

— Что ты чувствуешь? — выдохнул он. — Когда я в тебе.

— Все идеально, — сказал я. — Ровно как надо.

Его голова откинулась к стенке, и он наблюдал за мной из-под завесы темных волос. Движения его кулака ускорились, стали более агрессивными. Мне нравилось слушать, как он задыхается, как он стонет, но еще больше понравились его следующие слова:

— Кай, я скоро кончу. Ты со мной?

Не в состоянии говорить, я просто кивнул.

— Твой кулак — это мой кулак, и я хочу, чтобы он обхватил твой толстый член. — С каждым словом мое возбуждение разгоралось все ярче, а в ушах нарастал шум. — Я хочу, чтобы ты кончил ровно в момент, когда я взорвусь.

Моя рука дернулась вниз, и я представил вместо своих тонких пальцев его мозолистую ладонь.

— О черт, я тоже уже почти.

Его взгляд метался между его эрекцией и моим лицом.

— Бэби, сейчас я воткнусь в тебя так… так охерительно жестко, что ты…

Мои яйца поджались, а задница стиснула силиконовый член.

— О черт…

— О боже, Кай, да!

Гаррета настигла разрядка, и когда на его живот и кулак выплеснулись белые струи, я тоже забился в оргазме, расписывая под собой простыню и продолжая ласкать себя и толкаться назад до тех пор, пока не почувствовал настоящую боль.

Я со стоном рухнул на мокрое пятно на постели, опустевшее тело болело, грудь вздымалась, пока я пытался вдохнуть.

Не глядя на ноутбук, я зажмурился. Мне требовалось минуту побыть только с собой. Я сделал не какое-то видео для безликой аудитории. Я сделал это для Гаррета. Я сделал это для нас.

Но теперь, когда возбуждение спало, я вспомнил, где нахожусь. Я был дома. Один. И никого рядом не было. Я трахнул себя силиконовым дилдо, а не настоящим членом живого мужчины, у которого было чувство ко мне. На моих бедрах не остались синяки от его сильных рук. В комнате был только я, мой пот и мое быстро остывающее тело.

— Кай? — Из голоса Гаррета пропали все властные нотки. Теперь там звучала только тревога. Черт, мне было нельзя показывать ему свою грусть.

С болью, которая отдавалась в каждой клеточке тела, я перекатил голову набок и слабо ему улыбнулся.

— Привет.

Гаррет сел вплотную к экрану и окинул меня быстрым взглядом.

— Как ты?

— Нормально, только теперь все болит. Ты здорово оттрахал меня.

Он, посветлев, рассмеялся.

— Рад, что ты так считаешь. С тобой точно все хорошо?

— Все прекрасно. А ты как?

Его улыбка смягчилась.

— Отлично. Знаешь… — Он запустил в волосы пальцы, отчего они встали торчком — совершенно очаровательный в своем смущении и неуверенности в том, что сказать. — Ты невероятный. И не только из-за того, что сейчас было. Ты невероятный из-за всего. Все просто сложилось.

Господи, он считал меня каким-то особенным. Меня — затворника-геймера, который в прошлом записывал порно. Что в этом было такого особенного? Когда я заговорил, в моем голосе была хрипотца:

— Ты тоже.

— Кай, скоро я отсюда уеду, — проговорил он. — И вернусь наконец-то домой.

— Я ужасно рад за тебя.

— Да, но это значит, что я смогу увидеть тебя во плоти. И прикоснуться к тебе. Сказать, насколько часто я мечтаю об этом? С утра и до вечера. Каждый день.

В этот момент я был рад, что он просто предположил, что мы все-таки встретимся. Что не стал спрашивать. Потому что тогда мне пришлось бы солгать.

— Я тоже об этом мечтаю.

Он взглянул поверх ноутбука, потом опять на меня.

— Мне пора. А то еще запалят после отбоя. Завтра я буду без сил.

— Я посплю за тебя.

— Засранец.

— Хорошей тебе утренней смены. — Я усмехнулся и послал ему поцелуй. — И чтобы без драк.

Он провел пальцами по экрану. К какой части моего тела он прикоснулся?

— Сладких снов. Скоро снова поговорим.

Звонок завершился. Я долго лежал, потерявшись между явью и сном и стараясь не думать о том, что случится, когда Гаррет вернется домой. Когда он поймет, что я страшно далек от образа того идеального человека, который он нарисовал у себя в голове.

На самом деле я понимал, что заинтересовал его лишь потому, что со мной ему удавалось отвлекаться от службы. Со временем он найдет кого-то без заморочек и будет с ним счастлив. Эта мысль утешила меня на минуту, а потом раскаленная добела вспышка ревности заставила меня сесть.

Я пропал.

Глава 11

Май

Гаррет

Странности начались сразу после нашего первого секса по скайпу.

Моя командировка подходила к концу, но точной даты отбытия мы пока что не знали. Нас могли отправить домой как через месяц, так и через пару недель. Выяснить точно было нельзя.

Первым же делом я рассказал Каю.

Гаррет: Угадай, что? Скоро я возвращаюсь домой!

Кай: Ничего себе, как пролетело время.

Я не придал большого значения этому сдержанному ответу, списав все на ограничения общения через текст.

И начал дразнить его, рассказывая, как приеду с шоколадками и красной плюшевой пандой. Ему эта идея явно доставила удовольствие. Из-за панды или упоминания моего неожиданного визита — осталось неясным, но я очень надеялся на последнее.

Я начал чаще обычного общаться по скайпу с сестрой. Они наверняка вошли в ритм жизни-без-Гаррета, и приезжать без предупреждения я не хотел. Я поступил так в прошлую командировку, и у меня создалось стойкое ощущение, что я вторгся в чужое пространство. Но тогда был жив мой отец. Может, сейчас все стало иначе.

— Гаррет, не говори ерунды.

— Это не ерунда. — Я лег щекой на кулак. — Хочешь сказать, что не привыкла к тому, что я не занимаю пространство? Скажи маме, что дома я сразу займусь поисками жилья. Это будет моим первым приоритетом.

— Гаррет…

— Мой контракт заканчивается, и продлять его я не буду.

— Слава богу, — выдохнула Николь. — В этот раз ты был так несчастен.

Какое преуменьшение. В прошлую командировку я чувствовал, что у меня будто есть какая-то… цель. Какая — я понятия не имел, но был уверен, что найду еще какое-то применение своей жизни.

— Да, — сказал я, не заостряя внимание на этом аспекте. Зачем попусту их волновать. — У меня есть план. Один парень рассказал мне о компаниях, которые нанимают армейских специалистов. Сказал, что лучшая из них — Caterpillar. Если я прямо сразу с ними свяжусь, то, надеюсь, устроюсь механиком. Или, может быть, даже менеджером по производству, а им платят больше.

Я не считал, что у меня есть выдающиеся способности к менеджменту, но знал: если кто-нибудь меня выслушает, то я смогу уговорить его поручить мне эту должность. Черт побери, раз уж мне доверяли военную технику, на которой ребята выезжали в патруль, то я мог разобраться и с тем, как организовывать механиков на гражданке.

То была моя единственная надежда и единственный билет из дыры, где мы с Николь родились. Застрять там на всю жизнь, чтобы работать за мелочь, было худшим сценарием из возможных, и такая судьба настигла большинство моих школьных друзей.

— Я найду работу, — пообещал я. — Не беспокойся.

— Мать твою, Гаррет, а ну-ка заткнись! — Она хлопнула себя по бедру. — Тебя никто не выгоняет за дверь, идиот! Наоборот, мы тебя ждем. Ты же не думаешь, что мама будет не рада видеть тебя в своем доме?

— Нет, но мало ли, что случится потом, раз вокруг нее теперь крутится какой-то кобель.

Николь закатила глаза.

— Зря я тебе про них рассказала. Послушай, ты вернешься домой, найдешь, не спеша, работу, а уже потом будешь думать про переезд. Но сперва отдохнешь.

Я так и планировал. С Каем.

Что напомнило мне о необходимости со временем рассказать о Кае семье. От одной только мысли об этом у меня скрутило живот. Мне не хотелось причинять матери новое горе, но всю жизнь лгать о несуществующих девушках только затем, чтобы она была счастлива, я тоже не мог.

— Гаррет, ты меня слушаешь?

— Да, — соврал я. — Ты говорила о маме.

Рот Николь дернулся.

— Угу. В частности о том факте, что ее новый мужчина не настолько плохой, каким я его выставила. Просто дай ему шанс.

— Посмотрим.

— Ох, братик. — Николь подавила вздох. — Ладно, мне пора собираться. У меня сегодня свидание. Веду его в тир. Там скидки для пар!

Я фыркнул.

— Как романтично.

— А то. — Николь помахала ресницами. — Не забивай себе голову, брат! Думай только о том, что скоро вернешься домой. Это так здорово!

Это и впрямь было здорово. Больше, чем она представляла.

Мы попрощались, и я начал было закрывать ноутбук, но перед самым щелчком крышки остановился. Утром я дал себе слово не отвлекать Кая от стрима, поскольку из-за меня он пару дней не заходил на канал, и его подписчики начали волноваться, но потребность увидеть… услышать его была так велика, что я не смог удержаться.

Я был ненормальным.

Твич загрузился, и я увидел, что на его канале аншлаг. Стрим смотрели тысячи человек и как минимум двести болтали в чате. Они явно соскучились по нему и не скрывали эмоций. Сквозь чат проносился обычный поток «я люблю тебя, Кай», «ты крутой» и «педик, ты не умеешь играть» — и хейтеры, и фанаты писали своей… нет, моей звездочке наперебой.

Кай, как обычно, лишь улыбался и продолжал беспечно болтать об игре. Он снова играл в FWO и сейчас буйствовал на арене, разнося противников в пвп. Расправа над нубами всегда бодрила его. Особенно если потом они прибегали в чат возмущаться.

— Не понимаю я логику этого парня, — сказал Кай, изучая параметры какого-то игрока. — Он ледяной маг, но вместо того, чтобы развивать свою родную стихию, зачем-то набрал умений огня.

Митч: ну и нуууб

Борикуа: замочи его еще раз

Гарви: это просто печально.

Кай склонил голову набок.

— А может мне взять его в ученики?

Борикуа: нахер его

КиндерКид: НЕЕЕеЕЕЕеет

ТимТам: пусть он умрет.

У меня вырвался громкий смешок, и я, заметно повеселевший, закрыл ноутбук, а через минуту вышел за дверь. В последние пару месяцев мне становилось все сложнее сосредотачиваться на работе — мои мысли были заняты исключительно Каем. Я гадал, не станет ли тяга к нему менее острой, когда он войдет в мою реальную жизнь, и мы станем не просто пиксельными изображениями, которые то и дело прерывал недостаточно мощный сигнал. Почему-то я так не думал.

Наоборот, во мне крепла уверенность, что нам будет потрясающе вместе. Но мне все же хватало цинизма осознавать, что я думаю не головой, а сердцем и членом, и не допускаю, что события могут сложиться как-то не так.

Впервые за много недель меня охватил страх перед будущим. Но не из-за работы. Тут я знал, что сделаю дальше: обращусь в Caterpillar или Navistar и построю новую полноценную жизнь.

Нет, меня пугало другое. Вероятность того, что в реале Кай потеряет ко мне интерес. Что он осознает, каким замкнутым, необщительным параноиком я могу быть. И прозреет, поняв, что я влюбился в него по интернету, с расстояния тысячи миль.

Я был ровно таким человеком, над которыми всегда потешался, но… когда Кай смотрел мне в глаза, я видел, что мое чувство взаимно.

— Нам надо перестать вот так сталкиваться.

— Мать твою, Костиган!

Когда прозвучал его голос, я успел пробыть в гараже всего пару минут. Я выехал из-под машины, над которой работал, и сердито уставился на него. Расклад, при котором я лежал на спине, а он пялился на меня сверху, был не идеальным, но я отказывался показывать свой дискомфорт.

— Ну как, нравится вид?

Я задумался, может, вдарить ему ботинком по яйцам? Соблазн был велик, но от одной только мысли об этом у меня самого заслезились глаза, и я просто показал ему фак. Потом встал.

— Чего тебе надо?

— Просто пришел поболтать. — Его пальцы цепко впились мне в плечо, и он развернул меня. — Рейд, ну серьезно. Скоро мы уезжаем, и я не хочу расставаться врагами.

Я, отступив, оглядел его, и ощущения, что он напрашивается на драку, не появилось. Когда он бывал в таком настроении, его выдавала кривая усмешка и нахальный наклон головы. Сейчас же он просто неловко мялся на месте.

— О чем ты хочешь поговорить?

— Во-первых, я хочу извиниться. — Он, как недавно я сам, стрельнул взглядом по сторонам. — Слушай, мне сейчас нелегко. До армии я не мутил с чуваками, и ты был моим первым.

Я выгнул бровь. Ничего себе новости. Потом вспомнил момент, когда рассказал ему о парнях, которые, чтобы немного сбить напряжение, дрочат друг другу. У него загорелись глаза, и как только я включил порно, он без колебаний полез мне в штаны.

— Ну и… я стал с нетерпением ждать наших встреч.

— Погоди, что-о?

Костиган невесело усмехнулся.

— У меня появились к твоей тупой заднице чувства, а ты и двух слов выдавить в мой адрес не мог. Потом Рамирес заметил, что я на тебя пялюсь, и начал хвастать, что, когда вы были в Ираке, трахал тебя.

В моем словаре не было слов, которые могли бы сложиться в адекватный ответ. Его признание было слишком невероятным и совершенно расходилось с тем его образом, который сформировался в моей голове.

— Короче, раз уж тебя раздражает сам факт, что я говорю с тобой, — пробурчал он, — то я вел себя, как осел, потому что приревновал. Извини.

— Что ж… ладно. — Я встряхнулся. — Понятно. Надо было сразу так и сказать.

В его взгляде загорелась надежда, и он подошел на шаг ближе.

— Может, дома как-нибудь потусуемся вместе? От Статен-Айленда до Филадельфии всего пара часов.

— Э-э…

Он поднял ладони.

— Чувак, только если ты хочешь. Я не давлю. Просто у меня в друзьях никогда не было парня, которому бы нравились парни, и мне бы хотелось держать с тобой связь.

Хотел ли я дружить с Костиганом? Возможно. До своего превращения в мудака он был, в целом, нормальным.

— Хорошо, но знай, что дома у меня есть человек, с которым я попытаюсь начать что-то серьезное, — сказал я. — Так что дружба — это наш с тобой максимум.

— Без проблем. — Проблем, может, и не было, но складка, залегшая около его рта, свидетельствовала о том, что он все-таки разочарован. — Вот, запиши мой емейл.

Мы обменялись контактами, и Костиган, хлопнув меня по спине, нацепил свои «авиаторы». Я стал было отворачиваться, но он поймал меня за предплечье.

— Не отшивай меня, Рейд. Нам осталась здесь всего лишь неделя.

Я застыл.

— Что?

— Угу. Только что зачитали приказ. Так что можешь идти собирать свое барахло.

Костиган, козырнув мне, ушел, после чего я еще полминуты стоял, приросший к земле, а потом помчался в палатку.

Привет Кай!

Представляешь, я возвращаюсь раньше, чем думал! Судя по всему, до конца этой недели мы уже улетим. Сообщаю через письмо, потому уже собираюсь, а это значит, что до приезда я останусь без ноутбука.

Скорей бы вернуться назад в Пенсильванию, и скорей бы увидеть тебя.

Гаррет.

***

Кай

— Ну вот, — сказал я, поправив галстук-бабочку Шона. — Ты готов.

Он одернул края пиджака.

— Ты уверен?

— На все сто. Выглядишь великолепно! Кеандра будет сражена наповал.

Шон закатил глаза.

— Кай, перестань.

— Ну ладно, ладно, — пробурчал я. — Я просто сказал.

Он все пялился на меня, потому что я целенаправленно избегал обсуждать неприятную тему. На прошлой неделе он принял предложение полной стипендии от колледжа в Аризоне, а значит осенью ему предстояло оставить меня одного. Окей, на самом деле ему предстояло получить университетский диплом и стать чемпионом студенческой ассоциации спорта, но поскольку я был дьявольски жалок, мой мозг свел все к тому, что меня бросят. Что хуже всего, Шон понимал, насколько мне грустно. Он даже не сразу решился мне рассказать — а ведь его новости, по идее, были хорошими, — потому что беспокоился о моих чувствах.

На мои потуги симулировать радость Шон не купился. Он знал: я теряю своего единственного настоящего друга.

Ну хорошо, не единственного. У меня был и Гаррет. Который, согласно письму, полученному мною на днях и оставленному без ответа, скоро возвращался домой, а это значило, что как только он выяснит, насколько я бесполезен, нашей дружбе придет логичный конец. От одной мысли об этом у меня перехватывало дыхание, а в груди все сжималось — и с каждым днем это чувство становилось только сильней. Даже сейчас, разыгрывая перед Шоном нормальность, я готовил себя к той секунде, когда Гаррет поймет, что я вовсе не тот общительный, социально функционирующий человек, которым он меня представлял.

— Кай?

Я переключился на Шона, который смотрел на меня с легкой тревогой. Отлично, теперь я испортил настроение и ему.

— Ну что, — я вымучил из себя улыбку, — готов показаться маме?

Он выразительно взглянул на меня, как бы говоря: «Так легко тебе не отделаться».

— Не грусти.

— Я не грущу!

— Как твой солдат?

Тяжесть на моем сердце утроилась.

— Скоро приезжает домой.

Шон затих. Он понимал, почему это ставит передо мной большую-пребольшую дилемму.

— Значит, он не знает…

— Что я не выхожу из квартиры?

— Ну, один раз ты съездил в торговый центр!

— Угу, и чуть не подрался в магазине компьютерных игр, а потом целый день отходил. Меня ждал миллиард сообщений, когда я наконец-таки вылез из «домика» под одеялом.

— О.

Уголки его губ опустились, и я вскинул руки.

— Зачем мы говорим обо мне? Сегодня твой день, и говорить нужно о твоем выпускном. И об этом шикарном смокинге.

Он понял намек и, сжалившись надо мной, сменил тему.

— Вроде круто я выгляжу, да?

Я возмутился:

— Вроде? Да твоей спутнице будут завидовать все ваши школьные сучки.

— О господи, это все сделал ты.

Я хлопнул его по спине.

— Идем покажемся твоей маме.

Тони недавно вернулась с двенадцатичасовой смены в больнице и скоро должна была уходить на вторую работу, но она смогла выкроить время, чтобы проводить Шона на выпускной. Несмотря на ее загруженный график, я встречался с ней достаточно часто, и в ее присутствии мне было комфортно. Хотя когда мы появились в гостиной, я понял, что дома она не одна.

Еще там был ее бойфренд Трэвис — ленивый кусок дерьма, который нигде не работал и, приходя к ним домой, сметал всю еду. Я не выносил его. И был абсолютно уверен, что Тони мирилась с его недостатками лишь потому, что не хотела оставаться одна. Это было печально, но я все равно ненавидел этого совершенно никчемного типа.

Когда мы остановились напротив дивана, взгляд его водянистых глаз переместился на нас и, пройдя мимо Шона, уставился прямиком на меня. До сих пор я видел его только два раза, и он всегда смотрел на меня так, словно хотел высосать мою душу. При виде него мое горло от нарастающей паники сжалось.

Стараясь не замечать его, я подтолкнул Шона локтем. Он кашлянул, и Тони с яркой улыбкой подняла взгляд.

— Милый, выглядишь потрясающе!

Шон усмехнулся.

— Ты правда так думаешь?

Она встала, держась за поясницу и морщась.

— Я правда так знаю. — Тони шагнула вперед и пригладила его плечи. — Ты настоящий красавчик.

— А ты что здесь делаешь? — спросил меня Трэвис, и через мгновение я осознал, что он пьян. И как я не заметил пустые пивные бутылки у его ног?

Тревожность разрослась во мне до такой степени, что у меня затряслись руки. Я засунул их в задние карманы штанов, но это не помогло. Я ненавидел в Трэвисе все — его взгляд, его голос, и если б не Шон, смылся бы отсюда так быстро, что прожег бы ковер.

— Вы не хотите сказать что-нибудь приятное Шону о том, как он выглядит?

Трэвис рыгнул.

— Нет, я хочу знать, что ты здесь делаешь.

Здесь что, были спрятаны скрытые камеры? Потому что все это походило на дурацкий ситком.

Мое взаимодействие с людьми, за исключением Шона и Тони, почти всегда складывалось негативно. Может, дело было во мне? Может, я вызывал у людей отторжение? Или настолько рассинхронизировался с реальностью, что моя странность сразу бросалась в глаза? Я не знал ответа на этот вопрос, но уже терял способность дышать.

— Я помогал Шону готовиться к выпускному.

— Да? По-моему, он мог застегнуть штаны и без помощи посторонних. — Он повернулся к Тони. — Ты знала, что Шон водит к себе в комнату этого педика? Просто безумие, что за дерьмо ты позволяешь. На твоем месте я бы в первый же день заявил на этого извращенца в полицию.

Тони ахнула, Шон зарычал, а я… Меня парализовало. Намек на то, что я педофил, было самым ужасным оскорблением в мире. Я часто желал быть человеком, который не принимает вещи всерьез, но увы, я никогда таким не был. Столкнувшись с конфликтом, я застывал.

Внезапно все тревожные признаки достигли своей кульминации. Мое зрение затуманилось, грудь невыносимо сдавило, а в ушах зазвенел странный пронзительный звук, но я осознал, что издаю его я, только после того, как увидел перед собой лицо Шона и беззвучное движение его губ.

Тут мой слух прояснился, выхватил слово «скорая», и я чуть не рухнул на пол.

— Нет! Что бы ни случилось, не надо звонить… никуда!

Увидев, что я задыхаюсь, Шон крепко сжал мои бицепсы.

— Кай, у тебя опять паническая атака?

Да, да, она. Но я переживу ее. Как всегда.

Глубоко дыша, я попробовал сконцентрироваться на его лице, на заботе в глазах и на отсутствии оскорблений со стороны Трэвиса. Я слышал лишь тишину и чувствовал только силу, с которой Шон держал мои плечи. Еще три глубоких вдоха, и мое состояние стало отчасти стабильным, хотя дыхание по-прежнему было неровным, а сердце колотилось так сильно, словно хотело выскочить из груди.

Я рискнул оглянуться и увидел за спиной только Тони, которая, обхватив плечи, стояла возле дивана.

— А где…

— Я его выгнала, — сказала она. — Никому не позволено унижать тебя в моем доме. Прости меня, Кай. Я и не подозревала… Он впервые так сильно напился, а трезвым никогда не выкидывал подобных вещей.

— Все нормально, — сказал я.

— Нет! — резко возразила она. — Нет, не нормально. Ты хороший друг моего сына и, когда я не рядом, помогаешь ему. Я знаю, ты никогда не делал ничего непристойного. Омерзительно было даже предполагать.

— Кай, — встрял Шон, — хочешь вернуться к себе? Я могу посидеть с тобой …

— Нет, — ответил я максимально твердым, решительным тоном. — Ни в коем случае. Тебя ждет Кеандра.

— Но…

— Я буду в порядке! — выпалил я чуть громче, чем собирался. Шон отпустил меня, однако не отошел. — Пожалуйста. Тебя ждет выпускной.

Шон не выглядел очень довольным, но мне было все равно. У него была своя жизнь. Я не собирался цепляться за него мертвым грузом и утягивать вниз.

Я обнял его, ощущая, как из тела утекает адреналин. В ближайшие одну-две минуты мои мышцы должны были отказать, и мне надо было вернуться к себе до того, как это случится.

— Повеселись хорошенько. И наделай побольше фоток, окей?

Шон вздохнул.

— Хорошо.

— Спасибо за… в общем, спасибо. — Я помахал Тони.

— Если что-то понадобится, стучи, — сказала она.

Никогда в жизни.

— Конечно.

В три шага я был у их двери. Еще два перенесли меня через коридор. А потом я оказался у себя дома и потерял счет шагам, но мышечная память, слава богу, сработала, поэтому через пару секунд я уже лежал, обнимая подушку, в кровати, и меня окутывала чернота.

Глава 12

Кай

Я сидел на твиче и играл в FWO, но мои мысли были не здесь. Чат немедленно это заметил.

Черри: Кай, ты в порядке?

Гарви: Да, что случилось? Может, тебе что-нибудь съесть?

КиндерКид: Протеиновый батончик!

Митч: Протеиновые батончики — это мерзость.

Борикуа: чувак, сам ты мерзость. Заткнись, пока Гарви опять тебя не забанил.

Я улыбнулся. За неполную неделю — впервые. После вчерашнего я прокручивал в голове слова Трэвиса до тех пор, пока меня не стало тошнить. Неужели со стороны моя дружба с Шоном выглядела именно так? Может, поэтому те парни в торговом центре бросали на нас странные взгляды? Вдруг они вовсе не были гомофобами и напряглись только из-за нашей разницы в возрасте? Но неужели дружба подростка и взрослого была чем-то извращенным и странным? Нас разделяло не такое уж и огромное количество лет, и мама Шона ни разу не возражала…

Но может это и впрямь было странно, чего я из-за разрыва с реальностью не замечал. В этом году судьба словно задумала открыть мне глаза и показать, каким жалким я стал, отстранившись от внешнего мира. Моим единственным другом был вчерашний ребенок, а лучшие за всю жизнь отношения завязались в сети. Где им и предстояло остаться, пока Гаррет не осознает, кто я такой.

Наверное, пора было что-нибудь предпринять. Например, как посоветовал Шон, заставить себя записаться к врачу. Я знал, что у меня какая-то форма социофобии, но лечить ее никогда не пытался, потому что за годы привык считать себя чудаком, которому сложно общаться с людьми. То же самое говорили мне и в семье. Даже когда школьный психолог посоветовал моим дяде и тете отвести меня к специалисту, те отказались. У них хватало забот и с собственными детьми. Потом я занялся танцами, и мое состояние резко ухудшилось. Я закрылся в квартире, а внешний мир стал казаться мне ямой, полной гадюк.

Шон стал первым, кто упомянул психиатра, но пойти к врачу значило… вылезти из постели. И говорить о себе с незнакомцем. Который поинтересуется, чем я зарабатываю на жизнь, и вот это ничего веселого не предвещало. Объяснять для любого человека не в теме, что моя работа — прохождение компьютерных игр, и что я живу на донаты подписчиков, было кошмаром.

Нет уж, спасибо.

Я поделился бы с Гарретом, но после того письма он исчез. Почему — я не знал. Может, они были заняты сборами. А может, он уже прилетел и забыл обо мне. Да, я не знал, что сказать о его возвращении, но общение с ним было необходимо мне больше, чем воздух.

В дверь постучали. Скорее всего, это был Шон. Волнуясь, он все утро забрасывал меня сообщениями, и я опасался, что если не подойти, то он окончательно всполошится и вызовет копов.

— Извините, чат, — сказал я, выдавив нечто похожее на улыбку, — но сегодня я закончу пораньше.

Я помахал им, глядя на лавину встревоженных сообщений, и отключился.

На мне были только штаны от пижамы, так что я накинул на голое тело толстовку и, оставив ее незастегнутой, открыл один за другим все замки. Потом распахнул дверь и уже собрался сказать, что со мной все в порядке…

Но там был вовсе не Шон.

Моему мозгу потребовалось не меньше минуты на то, чтобы узнать улыбающегося мускулистого парня, который стоял в коридоре. Это был Гаррет Рейд. Одетый в футболку и джинсы, он держал в кулаке снятый пиджак, а у его ног стояла коричневая дорожная сумка.

И я не смог с этим справиться. Внутри я кричал, не зная, что теперь делать. Неважно, что у нас было и что нас связало. К такому я точно был не готов.

Его улыбка начала увядать — наверное, потому что я выглядел так, словно увидел перед собой привидение. Настал момент что-то сказать, объяснить.

Но я смог только всосать в себя воздух, взяться за дверь и захлопнуть ее у него перед носом.

Пока между стен вибрировал грохот, с которым дверь ударилась о косяк, я понял, что уже никогда не смогу отмотать время назад и изменить то, что случилось. После девяти месяцев, проведенных в пустыне, Гаррет вернулся домой и, впервые увидев меня, наткнулся на закрытую дверь.

Я не знал, чего он ожидал, но явно не этого.

Зажмурившись, я сжал кулаки. Одна моя половина хотела, чтобы он молча ушел, а другая — чтобы он выломал дверь. Чтобы решил все за меня. Чтобы силой пробил мой ментальный барьер. Я уставился на ручку двери. Я мог повернуть ее, открыть дверь и поздороваться с Гарретом — как нормальный, словно ничего не случилось, — но ведь со временем он поймет…

— Что ж, — проник через дверь его глухой голос. — Видимо, ты все-таки не любишь сюрпризы. — Пауза. — Жалко, конечно, что ты не предупредил меня, когда я говорил, что нагряну к тебе, но я все понимаю.

Боже, ну почему он был таким до невозможности милым, а я — в таком ужасном раздрае? У меня раскалывалась голова, а руки не переставали дрожать. Я сглотнул, но оживить свои голосовые связки не смог.

— Кай, извини.

Мне стало еще тяжелей. Он извинялся, хотя ничего плохого не сделал. Он просто пытался сделать сюрприз. Но у меня, несмотря на все его шутливые обещания, и мысли не возникало, что он правда придет. Почему он еще не обматерил меня и не ушел?

— Я взял твой адрес с посылки и решил сделать сюрприз и… я не знаю, чего ожидал. Наверное, что ты встретишь меня нагишом, запрыгнешь в мои объятья, и мы начнем целоваться, а потом на пару недель заляжем в постель.

Окей, это звучало весьма соблазнительно.

— Но наверное зря я так сделал. Надо было предупредить тебя, спросить, не против ли ты, ведь помимо меня у тебя есть личная жизнь.

Ее не было и в помине.

— Кай?

Я не знал, что сказать. И боялся заговорить, потому что мой голос мог сорваться на уродливый крик.

Раздался тяжелый вздох и несколько бам, словно он бился лбом в дверь.

— Черт. Наверное, я напридумывал себе того, чего нет. Там все казалось каким-то особенным, и ты стал причиной, по которой я с нетерпением ждал каждый следующий день.

Для меня все было так же. В последние несколько дней меня охватили паника и ощущение одиночества именно из-за отсутствия общения с ним.

— Послушай, я сейчас отвалю. Сниму номер в гостинице или просто уеду домой, но… — Новая пауза. Потом резкий вдох. — Но мне надо понять, есть у меня шанс или нет, чтобы я не цеплялся за пустую надежду. Если шансов нет, то промолчи. И я уйду. Но если есть, то, малыш, черт побери, подай мне какой-нибудь знак. Постучи, дерни ручку… И тогда я останусь и буду ждать столько, сколько смогу.

Гаррет оставлял выбор за мной. Конечно, ведь он был потрясающим человеком. Я мог подергать за ручку и обязаться… сделать хоть что-то. Стать хотя бы отчасти нормальным. Ради него и ради себя.

Или я мог сохранить существующее положение дел и остаться в своем маленьком одиноком мирке. Вот только я понимал, что теперь, когда я познал силу взаимного чувства, я больше никогда не смогу стать счастливым.

До Гаррета ничто не вызывало во мне желание изменить свою жизнь. Но познакомившись с ним…

Из-за двери долетел тяжкий вздох, и я понял, что времени на раздумья у меня очень мало. А точнее, что его совсем нет, потому что потом я услышал удаляющиеся по коридору шаги. Я представил, как он идет с понуро опущенными плечами, глядя вперед, как его пальцы трут щетинистый подбородок. Представил, как болит его сердце, и осознал, что такого я допустить не могу.

***

Гаррет

О чем я только думал?

Мы часто шутили на тему моего появления у него на пороге, но сейчас я вдруг осознал, что шутил только я, а Кай раз из раза отмалчивался. Как отмалчивался при любом упоминании нашей будущей встречи. Он ни разу не захотел поговорить о том, что будет с нами за пределами мира почты и скайпа.

На самом деле он и своего адреса мне не давал. Я нашел его сам. Подсмотрел на посылке и по глупости предположил, что его не напряжет, что я его знаю.

Да что со мной было не так?

Кай однажды сказал, что главное правило интернета — не читать комментарии. Но для меня оно заключалось в другом. Никогда не ожидать, что человек, с которым ты болтаешь в сети, окажется таким же в реале. И речь не всегда шла о коварном обмане. Просто его настоящая личность могла отличаться от той, которую он показывал мне. Причем радикально. Он мог с кем-то встречаться или состоять в отношениях, а со мной лишь флиртовать.

Или же я поспешил с появлением у него на пороге, и он, увидев перед собой почти двухметрового монстра, до ужаса перепугался. Что бы я сделал, если б какой-то чувак без предупреждения заявился к моей матери или сестре? Именно это случилось со мной в старшей школе, когда меня выследил тот извращенец, с которым я познакомился в чате.

Проклятье.

Я все испортил. Бесповоротно. Никакого знака он не подаст. Мне еще повезло, что он не позвонил копам, поэтому самым верным решением будет убраться отсюда, пока я не испугал его еще больше. К черту все. И к черту меня.

Я так отчаянно ждал нашей встречи и так часто проигрывал ее в голове, что отполировал эту сцену до гарантированного идеала. Нарисовал себе неизбежный счастливый конец.

Куда пропал мой цинизм? Чертов Кай… Выманил меня из моей раковины и влюбил в себя, хотя я никогда в жизни не верил, что по интернету можно влюбиться. Однако это чувство пришло ко мне. И казалось таким настоящим.

Я взялся за ручку ведущей на лестницу двери и ровно в момент, когда повернул ее, услышал за спиной тихий стук, а потом дерганье ручки. Звуки, которые заново склеили мое разбитое сердце.

Боясь оглянуться, я замер. Уставился перед собой и задумался, что же не отпугнет его. Может, способ коммуникации, который казался ему самым комфортным?

Я достал телефон.

Гаррет: Прости, если я испугал тебя. Я так увлекся фантазиями, что не подумал, как это будет выглядеть со стороны.

Он не ответил, и я заволновался, что выбрал неправильные слова.

Гаррет: Ты правда подал мне знак? Или уже слишком поздно?

Кай: Извини меня.

Звоночек входящего сообщения эхом разнесся по коридору. Два слова. Немного, но уже кое-что. Я с облегчением выдохнул. У меня получалось.

Гаррет: Не извиняйся. Я сам виноват. Настроил слишком много предположений. Знаешь… можно и дальше общаться вот так. Не лицом к лицу, а онлайн. Я много месяцев ждал нашей встречи. Могу подождать и еще.

Кай: Почему ты делаешь это ради меня? Ты же можешь просто уйти и найти себе человека, который не станет захлопывать перед тобой дверь.

Гаррет: Если ты не знаешь ответ на этот вопрос, значит ты был невнимателен.

Медленно-медленно я вернулся назад. И чтобы не казалось, будто я рвусь внутрь, встал не напротив «глазка», а прислонился к стене, а потом соскользнул по ней вниз.

Гаррет: Хочешь смешную историю?

Кай: О парне, который запаниковал и захлопнул перед твоим лицом дверь из страха, что в реальной жизни он окажется одним огромным разочарованием?

— Кай, это невозможно, черт побери.

Слова загрохотали по коридору, и я вспомнил о своем плане только писать. И не выталкивать его из зоны комфорта, которая позволила мне проникнуть за те его стены, которыми он окружал себя на твиче.

Гаррет: В общем, прямо перед нашим отъездом Костиган признался мне, что он… не совсем натурал.

Кай: Что???

Гаррет: Угу. Я тоже так обалдел, что даже не сообразил, что сказать. Он хочет не терять со мной связь, потому что от него до меня всего пара часов. Вряд ли он понимает, что я живу не в самой Филадельфии, но не суть.

Кай: И ты собираешься встретиться с ним?

Его беспокойство просочилось за дверь. Я не планировал вызвать в нем ревность, но будь я проклят, если мое сердце не сделало сальто, а надежда не увеличилась до размеров звезды.

Гаррет: Я сказал ему, что у меня есть человек, которого я пытаюсь добиться, но что мы могли бы попробовать дружбу. Решил, что он на время отстанет, а то я пока не уверен, смогу ли зависать с чуваком, который чуть что впадает в гетеро-панику.

Кай: Бр-р.

Гаррет: Но потооооом мы попали на один самолет.

Кай: Не может быть.

Гаррет: Может. И он, посверкав своей треклятой улыбкой, уговорил мою старушку-соседку поменяться местами. Напал на меня, так сказать, из засады и не оставил мне выбора. В точности, как поступил с тобой я.

Кай: … Просто скажи, что было дальше, окей? Я хочу притвориться, что мы не переписываемся, как психи, сидя на расстоянии пары шагов.

Я рассмеялся и поскреб костяшками по двери. Я давал Каю пространство, однако отказывался притворяться, что я где-то не здесь. Он был пусть и за дверью, но рядом. Он был настоящим.

Гаррет: Короче, он произнес целую речь о своем би-любопытстве и о том, как ему тяжело, и что у него всегда было столько девчонок, что он стал обращать внимание на мужчин, только оказавшись на базе с одними только парнями, и как у него теперь расширилось мировоззрение.

Кай: И он выложил все это прямо во время полета?

Гаррет: Так точно. Этим своим громогласным нью-йоркским акцентом. Все вокруг сидели и таращились на двух здоровенных военных, которые болтали о членах. Ну, болтал только он. Я читал Game Informer.

Кай рассмеялся, я тоже. Его смех был таким же заразительным, как и во время видеочатов, и слышать его было невыразимо приятно. Чего бы я только не отдал, чтобы рассказывать эту историю, держа его на коленях или обнимая в постели.

Гаррет: Я рассказал ему о тебе.

Кай: Что встретил в игре какого-то двинутого кам-боя?

Гаррет: Ты можешь перестать оскорблять себя? А то я сейчас тоже начну самоуничижаться из-за того, что вломился сюда, будто чертов спецназ, и совершенно не принял в расчет, насколько пугающим может быть внезапное появление у твоей двери какого-то огромного чувака. Почем тебе знать, может я псих. Или начинающий сталкер. В юности я боялся таких больше всего.

Кай: Я не боюсь, что ты навредишь мне… но просто…

Долгая пауза. Я ждал, когда он продолжит.

Кай: Просто мне жаль, что я не такой, каким ты меня представляешь.

Гаррет: То, что о каких-то вещах ты умолчал, не значит, что все прочее было ложью. Я ведь не говорил тебе, что еще заперт в чулане?

Кай: Нет. Не знают даже друзья?

Гаррет: У меня нет друзей… Только мать и сестра. И ты. И еще, наверное, Костиган.

Кай: Я хочу, чтобы вы с ним стали лучшими друганами.

Гаррет: Хехе. Поглядим.

Пока мы не обсуждали реальность происходящего, Кай оставался спокойным. Он рассказал мне о последних событиях в чате и о драме среди его модераторов — они поругались из-за того, какие комментарии считать непристойными и по каким правилам банить людей. Свои новости были и в FWO. Высокоуровневых игроков больше не пускали в определенные подземелья, и теперь новичкам, делавшим квесты, никто не мешал.

Я был в восторге, а Кай негодовал.

Если б не место — продуваемый сквозняком коридор — и не внезапная ломота во всем теле, я бы еще болтал и болтал. Но я перенес многочасовой перелет, после которого, заскочив на секунду домой, чтобы обнять мать и сестру, сразу запрыгнул в свой ржавый «бронко» и выехал в Филадельфию к Каю.

Слово «усталость» даже не начинало описывать мое состояние. Я был изнурен.

В конце концов я взял сумку и, подложив ее под голову, лег. Позже рядом остановились какой-то мальчик и его мать. Они в шоке уставились на меня, потом посмотрели на дверь, и мальчик открыл было рот, собираясь что-то сказать, но мать увела его за собой. Я не сдвинулся с места. Меня вырубало, хотя я еще пытался писать.

В какой-то момент я, очевидно, заснул, потому что, когда меня что-то коснулось, дернулся и врезался в стену. Мои глаза распахнулись, инстинкты самозащиты пришли в боевую готовность, но передо мной был не враг. И не похотливый «временный гей», пытающийся спустить мне штаны.

Это был Кай.

Он сидел рядом на корточках —мягкий рот изумленно открыт, голубые глаза округлились на прекрасном бледном лице — и осторожно держал меня за плечо.

— Я… — От его лица во второй раз за день отхлынула кровь. — Ты… ты перестал отвечать. И я подумал…

Я не шевельнулся. Я просто остался сидеть, привалившись к стене.

— Я подумал, вдруг ты ушел. Навсегда. — Кай судорожно втянул в себя воздух. — Выглянул посмотреть и увидел, что ты задремал. И ты был таким… таким… что остановить себя я не смог.

Я медленно поднял руку и тронул его за запястье. Его кожа была прохладной и гладкой, и мне до безумия захотелось обнять его и согреть. Но я не стал этого делать. Слишком боялся, что он, как испуганная газель, упорхнет обратно в квартиру.

Поэтому я отпустил его и дотянулся до сумки. Кай следил за каждым моим движением, и когда я достал маленькую красную панду, абсурдность задания, которое я выдал сестре, когда две недели назад попросил заказать эту игрушку на амазоне, оправдала себя.

В уголках его глаз появились морщинки. Он прижал руку ко рту, а потом рассмеялся так громко, что наверняка привлек внимание любопытных соседей.

— Кай, — промолвил я тихо. — Обними меня?

Он поцеловал меня.

Глава 13

Кай

Гаррет не отреагировал на прикосновение моих губ. Что было хорошо, потому что я сам был удивлен нисколько не меньше. С учетом произошедшего между моментом, когда я впервые увидел его во плоти, и этой чертовой пандой, поцелуй был единственным правильным вариантом ответа.

На пару секунд мы застыли — словно посреди школьного танца, потому что наши глаза были изумленно распахнуты, а губы не шевелились. Потом Гаррет издал тихий горловой звук, его пальцы на моих бицепсах сжались, и дальше назвать наш поцелуй целомудренным уже было нельзя. Я обнял его колючие щеки и нырнул в его рот языком.

Ну а он склонил голову набок, чтобы нам не мешали носы, и ответил на поцелуй.

Это было похоже на открытие шлюзов. Я отвык от того, чтобы ко мне прикасались, но это был не какой-то случайный мужчина. Это был Гаррет. И он не ушел, а просто заснул у меня на пороге, пока ждал, выйду я или нет. Его ласки, рот, запах — все казалось естественным, правильным.

Каким и должно было быть.

Я сел верхом к нему на колени, и его руки вмиг переместились на мои ягодицы. Он сжал их, втираясь своим твердым членом в мой пах, и за какие-то пятнадцать секунд мы перешли от неуклюжего поцелуя времен средней школы к полномасштабным действиям выпускников. Пытаясь сориентироваться, я тяжело оперся о стену рядом с его головой и отстранился.

Губы Гаррета потянулись за мной, а потом его глаза приоткрылись.

— Мы в коридоре.

Он, хмуря лоб, огляделся, словно напоминая себе, где именно мы с ним сидим.

— Я лишь к тому, что нам надо оказаться в квартире.

— А мне надо оказаться в тебе. — Его голос, пока он осыпал поцелуями мой подбородок, был глухим и глубоким.

— И это тоже, но в коридоре мы ничего делать не будем.

— Понял.

Не успел я опомниться, как меня подняли в воздух на поистине головокружительную высоту: Гаррет встал в полный рост, и я обхватил его бедра ногами. Поддерживая меня под ягодицы, он тем не менее ухитрился повернуть ручку двери, после чего пинком отправил через порог свою сумку и зашел внутрь. Еще один удар обутой в армейский ботинок ноги захлопнул за нашими спинами дверь.

Он что-то пробормотал, зарывшись лицом в мою шею.

— Что?

Гаррет отклонился, чтобы посмотреть мне в глаза, и я погрузился пальцами в его волосы на затылке.

— Скажи, если хочешь, чтобы все было медленно. Прямо сейчас. Пока меня окончательно… не унесло.

Я крепче сжал бедра и большим пальцем показал себе за плечо.

— Моя спальня вон там.

— О слава тебе господи.

Навигируя по моей крошечной квартире, Гаррет умудрялся не прекращать целовать меня, против чего я нисколько не возражал.

Я хотел увидеть его обнаженным. Хотел ощутить под ладонями всю его загорелую кожу и упругие мышцы, которые до сих пор видел лишь на нечетких картинках видеочата.

Он бросил меня на кровать и, удерживаясь на руках, навис сверху.

— Целовать тебя даже приятней, чем я представлял, а я, уж поверь, только этим и занимался.

Я пробежался пальцами по его сильным предплечьям, наслаждаясь тем фактом, что в постели со мной — не фантазия, а живой, настоящий мужчина. Добравшись до плеч, потянул за них, и он лег на меня, вклинившись бедрами мне между ног. В мою плоть, прикрытую тонкой тканью штанов, вжалась твердая «молния» его джинсов.

— Черт, — прошептал я. — А ну раздевайся.

Он, заломив бровь, приподнялся, но, как настоящий засранец, и не подумал выполнить мою просьбу, а стянул футболку с меня. Затем провел пальцами по моей шее, очертил ими ключицу и ущипнул за сосок. Я выгнул спину.

— Может, сначала разденешься ты?

Верно. Главным был Гаррет. И меня это абсолютно устраивало. Его пальцы прошлись по моим ребрам, покружили вокруг пупка, а потом подцепили эластичный пояс штанов.

Пока он сосредоточенно изучал мое тело, я провел пальцами по его волосам. Они были темными, с золотистыми прядями, выгоревшими на солнце, и такими же мягкими и густыми, какими казались на камере. Я улыбнулся, он тоже и, прильнув к моей ласке, раздел меня до конца.

Лежать полностью голым рядом с одетым Гарретом, который пожирал меня взглядом, было почти так же горячо, как в фантазиях. Хотя нет, горячее. Намного.

И это ощущение только усилилось, когда он скинул футболку и, наклонившись, приник к моей шее губами. Его крепкая ладонь легла мне на бедро. Вжимая мое тело в матрас, он провел кончиком языка по ключице, а я положил ладони на его бугрящуюся мышцами спину и постарался поверить в то, что он действительно здесь.

Совсем рядом стоял тот компьютер, через который я долгие месяцы выходил с ним на связь. А теперь он, словно ожившая галлюцинация, переместился сюда и загрубевшими пальцами — я знал, что они будут такими — ласкал мою плоть. Он сжал меня в кулаке, обвел мой сосок языком, и у меня вырвался стон.

Его бедра толкались ко мне сквозь толстый слой джинсовой ткани, и в конце концов он не выдержал, зарычал, и, вскочив, тоже сбросил одежду. Я не мог отвести от него глаз, взирая на все его роскошные обнаженные сто девяносто с чем-то там сантиметров, на сужающийся к талии торс, на мускулистый живот и мощные бедра. В его теле содержалась огромная сила, и мне не терпелось поскорей изучить его. Хотелось взглянуть и на его задницу, но он уже вернулся в постель и, уложив меня на бок, просунул меж моих бедер колено.

— Надеюсь, у тебя хватит презервативов и смазки. — Его палец углубился между моих ягодиц и скользнул ниже, ко входу. — Потому что я планирую трахать тебя две недели подряд.

Я часто гадал, стал бы он говорить сексуальные пошлости и в реале, или они принадлежали только нашим видеочатам. Теперь я знал точно, что да. И мне это понравилось.

Я потянулся вниз, пробрался пальцами сквозь жесткие волосы, окружавшие его член, и, обхватив его, начал ласкать. В моем крепко стиснутом кулаке заходила красная, скользкая от смазки головка, Гаррет толкался в него, бешено двигая бедрами, а когда его палец вжался в мой вход, у меня возникло столько идей… столько мыслей о том, что и как сейчас можно сделать…

Гаррет издал сдавленный вскрик, его член дернулся, и он кончил.

Сначала я было подумал, что, может, он просто фонтанирует смазкой, но нет. Он запрокинул лицо, зажмурился, и жилы на его шее натянулись, точно канаты. То была эпическая разрядка. Залившая все — простыни, мою руку, наши тела.

Я, мягко говоря, недооценил возбуждение, которое накопилось у вернувшегося со службы солдата.

Вытерев руку о простыню, я сел, но он не взглянул на меня, а напротив, зажмурился еще крепче.

— Эй. — Я мягко накрыл его щеку ладонью, и большим пальцем потер уголок его рта. — Мог бы хотя бы взглянуть на меня после того, как я довел тебя до оргазма.

Глаза он открыл, но встретить мой взгляд отказался.

— Ты по-прежнему на меня не смотришь.

Его лицо наконец-таки повернулось.

— Что с тобой?

— Ты серьезно?

— Серьезно. В чем дело?

— Я кончил через гребаную секунду после того, как ты тронул мой член.

— Да ладно, прошло не меньше минуты, — пошутил я.

Он сердито уставился на меня.

— Ну хорошо, может, тридцать секунд.

Он со стоном перекатился на спину и закрыл руками лицо.

— Просто не верится, что это случилось.

Его член — мягкий, но еще длинный и толстый, — лежал на бедре, ноги свисали с края кровати, и вид у него был до ужаса сексуальный и одновременно смешной. Я сел на него верхом и, потянув за запястья, заставил опустить руки.

— Гаррет?

Он продолжил смотреть в потолок.

Что было мило, но через секунду грозило стать немного нелепым.

— Ты проделал такой долгий путь, чтобы меня игнорировать?

Он сел так быстро, что я свалился бы на пол, если бы вокруг моей талии не обвились его руки.

— Черт. Ты прав, извини. Просто мне стыдно.

— За что?

— Ну… я ведь не сделал тебе хорошо… да и вообще не успел ничего сделать…

— Так. — Я поднял руку. — Перестань. Прямо сейчас. Или ты уже собрался уходить? Типа заехал, чтобы тебе подрочили, и сразу домой?

Его темные брови столкнулись на переносице.

— Естественно, мать твою, нет.

— Ну, тогда стыдиться тут нечего. Ты вернулся домой после девяти месяцев службы. Неудивительно, что никакой супервыдержки у тебя нет. И не говори, будто ты ничего мне не сделал. Ты ласкал меня. Я видел, что ты меня хочешь. И я довел тебя до оргазма. Знаешь, как это приятно — знать, что рядом со мной тебе сложно сдержаться?

Уголки его губ наконец-то растянулись в неохотной улыбке.

— Все потому, что ты это ты. Я так часто представлял наш первый раз, так мечтал, чтобы он был идеальным, но стоило тебе прикоснуться ко мне, и я… — Он покачал головой. — Твой вкус, запах, стоны… Черт, даже то, как ты двигался. Господи, Кай. Я не думал, что такое возможно, но теперь я хочу тебя еще больше, чем раньше.

Наши губы слились еще до того, как он договорил предложение. Я исследовал его рот, вдыхал его запах до тех пор, пока он не впечатался в мою кровь. Приласкав его лоб, я разгладил его темные брови и коснулся выступающих скул.

— Я рад, что ты открыл дверь, — промолвил он мягко. — Спасибо, что предоставил мне шанс.

Чем дольше я смотрел на него, тем сильней мне хотелось снова поцеловать его, но я сменил тему.

— Ты, наверное, голоден, да? Давай что-нибудь принесу.

Он опять сжал меня.

— Поесть я всегда готов.

— Тогда просто ляг и расслабься. — Я спрыгнул с его коленей. — Мы подзаправимся, восстановим силы и перейдем ко второму раунду, хорошо?

— Не вопрос. — Он сел на край постели и, опершись сзади на руки, свесил ноги на пол. — Спасибо, что не поднял меня на смех и не назвал скорострелом.

Мне захотелось избить всех парней, из-за которых он стал в себе не уверен. Он был до безумия сексуальным, и я знал, что его выдержка восстановится, так же твердо, как то, что прилипну к нему на все время, пока он останется здесь.

— Ты шутишь? Я захлопнул перед твоим лицом дверь и заставил переписываться со мной, пока ты не заснул в коридоре. Еще кто над кем должен смеяться.

— Хочешь поговорить об этом? Я могу подождать.

Я вздохнул и скрестил на груди руки.

— Да, но сначала давай ты поешь. Я просто скажу, что нечасто выхожу из квартиры, а общаюсь только с людьми из чата на стриме и с Шоном. С реальным миром… — я махнул рукой на окно, — я не дружу.

Вместо того, чтобы счесть меня психом и отвернуться, Гаррет с совершенно невозмутимым видом кивнул.

— Та же фигня. Почему, как ты думаешь, я взял с собой в армию ноутбук? Чтобы поменьше общаться с людьми. Реальный мир — полный отстой.

Я рассмеялся.

— О да.

— У нас, наверное, больше общего, чем ты думаешь, бэби. Так что не бойся… быть со мной тем, кто ты есть. — Он провел ладонями по матрасу. — Ладно, давай поедим. А потом, может, поговорим и сделаем-таки то, о чем столько болтали.

— Будет исполнено.

Я козырнул ему — вероятно, неправильно, — натянул тренировочные штаны и вышел из комнаты.

Желая накормить Гаррета не жалкими бутербродами, а настоящей едой, я достал суп, который сварил накануне, и, пока он разогревался, прислонился к столу и устремил взгляд в коридор. Всей истории я ему пока что не рассказал, но теперь он как минимум знал, что я не клубный тусовщик и не веду суперактивную жизнь.

Я понятия не имел, что будет дальше или на сколько дней он приехал, но черт побери… В данный момент он был здесь, и он подарил мне плюшевого пандомедведя. Он сделал попытку понять меня и пока что, несмотря на все, что увидел… не расхотел. Это было поистине чудом, а может просто свидетельством его терпеливости и напоминанием о том, что этот парень стал играть в моей жизни важную роль.

Разлив суп по тарелкам, я осторожно понес их по коридору и, зайдя в спальню, хотел было объявить, что обед подан, но сразу умолк. Гаррет спал, положив голову на подушку и ногами запутавшись в моей простыне. Бедный парень был изнурен.

Почему я не подумал, что ему нужен сон? Он же заснул под моей чертовой дверью.

Я поставил суп на тумбочку возле кровати и осторожно накрыл Гаррета простыней. Разумеется, медленно, чтобы налюбоваться линиями его мощного тела. На его мерно вздымающейся груди лежали жетоны, рот был приоткрыт, черты лица разгладились, отчего он стал выглядеть младше.

В моей постели спал мужчина — впервые. И у меня не было ни малейшего ощущения, что что-то не так.

Я сбросил штаны и, забравшись к нему, лег так близко, как только посмел — чтобы меня омыло исходящее от его тела тепло. Уже через пару секунд я зевал, убаюканный его ровным, удовлетворенным дыханием, и вскоре заснул.

***

Гаррет

Я резко проснулся, будучи абсолютно уверен, что лежу на своей узкой армейской кровати на базе, и меня прикрывает царапучая простыня. Но потолок вверху был незнакомым, а мое тело поддерживал мягкий матрас.