Мост

Глава 37 Второй фронт

«Поднимись сюда, дитя, — сказал голос. — Ты мне нужна. Без промедления».

Данте растерянно оглядела комнату.

Она уставилась на монитор и могла бы поклясться, что на одно короткое мгновение увидела смотревшую на неё старую женщину, ту, с чёрными волосами и странным, без морщин, но каким-то древним лицом.

Она никогда не разговаривала с ней раньше, но она видела её здесь, конечно же.

Все говорили, что она родственница Меча.

Не мать, но, может быть, двоюродная бабушка или дальняя родственница. Может, даже его бабушка, учитывая, какой старой она выглядела. Какова бы ни была точная связь, имело смысл, что они приходились друг другу кровными родственниками; у обоих были те жуткие бесцветные глаза, похожие на белый кристалл.

Данте по-настоящему взглянула в глаза Меча только один раз, когда он разговаривал с ней во время одной из их встреч-созвонов из Сан-Франциско. Когда она в полной мере сосредоточилась на его радужках, то нашла их одновременно жуткими и красивыми. Там, где на заднем плане обычно имелись вены и всё остальное, у него она видела только слабый блеск света.

Она оглядела конференц-зал, ища старую женщину, которая подходила бы к отражению, увиденному ею на мониторе.

Она могла бы поклясться, что совсем недавно видела её сидящей на стуле в задней комнате, хотя, возможно, это было гораздо раньше, чем она думала.

Во всяком случае, сейчас этой женщины здесь не было.

Данте покачала головой, ещё раз быстро окинув взглядом конференц-зал и чувствуя, как её губы поджались в недоумении.

Она увидела группу потных видящих, склонившихся над машинами.

Основное электричество снова отключилось. Они были вынуждены выключить циркуляцию воздуха, чтобы использовать генераторы для питания машин, необходимых для запуска операции. Команда безопасности также нуждалась в работе лифтов, которые тоже высасывали энергию из генераторов. Судя по всем телам, втиснутым в комнату, по теплу и водяному пару, исходящему от органических машин, здесь было настоящее болото.

Данте тоже вспотела и чувствовала себя отвратительно. Её футболка прилипла к подмышкам и спине; свежий пот продолжал стекать от линии волос вниз по лицу и шее.

По иронии судьбы, за этими стенами бушевала ещё одна буря. Если бы они могли открыть чёртовы окна, здесь бы быстро стало прохладно.

А ещё стало бы чертовски влажно, громко и ветрено — вероятно, машины не выдержали бы и отключились.

Данте снова посмотрела на свой монитор, который показывал план восточной башни Госсетта, куда Меч ушёл с Джоном и группой других больших крутышей из числа видящих. Она видела, как они выходили за дверь; она была частью группы, наблюдавшей, как они покидали вестибюль.

Деклан наорал на неё за это, велев ей тащить свою человеческую задницу наверх и вернуться к компам, но она хотела видеть, как они уходят. Она полагала, что это должно быть довольно большое дело, раз Меч выходит вот так, вооружившийся для какого-то серьёзного грёбаного дерьма, даже по сравнению с тем, что было ранее тем же днём.

Кроме того, она призналась себе в некотором болезненном любопытстве.

К тому времени она уже слышала, что Мост мертва.

По словам Вика и некоторых других, это означало, что мистер Хрустальные Глаза тоже мёртв или скоро умрёт. Эта его миссия была сугубо самоубийственной — во всяком случае, для него.

Она надеялась, что так не будет для всех них.

Он и его ледышки определённо вооружились до зубов, надели эти вращающиеся патронташи для оружия, антигравитационные ботинки, альпинистское снаряжение, глушители, бронежилеты — так что они определённо не собирались погибать без боя. Она видела, что у них достаточно боеприпасов и гранат, чтобы снести, возможно, дюжину этажей в одном из этих чудовищ из стекла и стали, выстроившихся вдоль парка, даже если бы у них не было супер-дерьма Меча для больших пушек.

Она видела там Врега и Джона.

Врег выглядел горячее, чем сам ад — и опаснее, чем она когда-либо видела его, примерно с восемью пистолетами, пристёгнутыми к различным частям его бёдер и туловища. Оба они выглядели довольно горячими, даже с учётом того, насколько они явно были не в себе от такой смерти Моста.

Как только она об этом подумала, то давление вернулось к ней.

«Что ты делаешь? Ты нужна мне, девочка… поторопись».

На этот раз Данте неожиданно для себя поднялась на ноги.

— Эй, — она заговорила прежде, чем поняла, что собирается это сделать. Заговорив, она почувствовала, как её лицо потеплело, когда трое или четверо видящих посмотрели на неё. Она посмотрела прямо на сероглазого видящего, который был главным с тех пор, как вернулись остальные. Она прочистила горло.

— …Балидор, верно? — сказала она.

Видящий одним мимолётным взглядом окинул её лицо и тело. Взгляд не был пренебрежительным, как те, что она получала от некоторых больших шишек-видящих здесь… но он выглядел очень рассеянным.

— Ты нашла чертежи? — сказал он сразу же.

— Да, — сказала Данте, выдыхая. — …И нет. Я имею в виду, что они у меня есть. Но они старые. Я предполагаю, что более новые были изъяты. Эти… — она просмотрела даты на коде. — …Пятнадцатилетней давности. Так что ещё до ОБЭ, органических стен и всего прочего.

Балидор нахмурился.

Опустив скрещённые руки, он подошёл к ней, положив ладонь на спинку того же стула, на котором сидела Данте. Он наклонился, чтобы посмотреть на экран номер один, соединённый с её гарнитурой.

После того, как его глаза несколько секунд изучали чертежи, отображаемые на мониторе, он пробормотал что-то похожее на ругательство. Это был не тот язык видящих, который Данте теперь узнавала, даже если не всегда могла понять его. Это было что-то другое.

— Что-то указывает на то, что их подделали? — спросил он, снова переходя на английский.

— Подделали? — Данте невольно фыркнула.

Его взгляд сместился, пристально посмотрев на неё.

Данте пожала плечами, утратив часть язвительности в голосе.

— Это не подделка, Шерлок. Но кое-чего не хватает, да, — склонившись над клавиатурой, она напечатала пальцами несколько команд, а затем большими и указательными пальцами открыла вторую страницу. — …Видишь это? — она указала на набор цифр. — Тут кое-чего не хватает. Последовательности файлов датированы, понимаешь? Они обновили всё в данном блоке, кроме вот этого. Это означает, что либо владелец пропустил необходимую регистрацию, либо… — она пожала плечами.

— Либо кто-то удалил записи, — пробормотал Балидор, завершая её мысль.

— Угадал, — позволив ему взглянуть на экран, она посмотрела поверх его спины на Викрама, который одарил её напряжённой улыбкой. — Мне нужно в дамскую комнату. Отпустишь на пять минут?

Викрам кивнул, отмахиваясь от неё.

— Не теряйся, моя прекрасная кузина, — пробормотал он, и его фиолетовые глаза снова сфокусировались на экране перед ним. — Нам надо, чтобы ты поговорила с ОБЭ, когда вернёшься. Эта собака не станет гавкать для меня… или для Анале.

Данте хмыкнула, отходя от экранов и направляясь к двери в коридор. «Потеряться» у Вик-чувака было кодовым словом, означавшим, что она должна не обкуриваться в туалете. Как будто она действительно сделала бы это в разгар чёртовой военной кампании, даже если бы её тайник ещё не был израсходован. Во имя яиц летучей мыши, иногда он бывал стариком.

И всё же он не был доволен ею, если бы увидел её сейчас.

Вместо того чтобы повернуть налево к туалетам, расположенным по соседству с кухнями компании, она повернула направо, к лифтам, находившимся рядом с застеклённым вестибюлем.

Она толком не думала о том, как она узнала, где должна быть — или почему она не сказала никому другому, куда идёт. Она старалась не думать о том, как странно, что она просто доверяет какому-то бестелесному голосу в своей голове.

Впрочем, она доверяла ему.

Кроме того, наступал конец света, верно? Если она в конечном итоге ошиблась, или подверглась манипуляции, и её заставят танцевать перед ледянокровкой со стояком на червячное мясо, кого это действительно волновало?

Все они могут погибнуть в ближайшие несколько часов.

Тем не менее, Данте поймала себя на том, что нервно оглядывает коридоры после того, как нажала кнопку вызова лифта. Засунув руки в карманы и едва не сдёрнув свои слишком большие джинсы с теперь значительно похудевших бёдер, она стояла там, нервно постукивая ногой и слушая, как органические стёкла дребезжат от ветра.

Буря, которую они предсказали, похоже, будет довольно мощной.

Ничего удивительного, но это заставило её нервничать. Надо было напомнить Вику, чтобы он сделал ту штуку с увертюрой «1812», хотя она предполагала, что никто из остальных не будет в настроении для их странного юмора. Они думали о том, что их друзья могут быть застрелены.

Они думали о том, что цыпочка Мост, Элли, мертва.

Бормоча что-то себе под нос про медлительность лифтов, она нажала кнопку «вверх» ещё несколько раз, наклонившись к ней. Она честно не могла сказать, что её больше беспокоило — то ли то, что её поймают, то ли то, что кто-то может не заметить её исчезновения, пока не станет слишком поздно.

Услышав за спиной сухой кашель, она подскочила и обернулась.

Навстречу ей шла ещё одна видящая, из того же коридора, где располагалась компьютерная. Шаги видящей по серому ковру не производили ни малейшего шума. Её тёмно-зелёные с голубым глаза едва заметно блеснули, когда они увидели стоящую там Данте.

Она подошла прямо к ней и остановилась, ожидая лифт вместе с ней, как будто это было самой нормальной вещью в мире.

Данте с некоторой нервозностью наблюдала, как видящая по имени Анале достала из кобуры пистолет и повернула его боком, изучая. Данте смотрела, как она вытащила магазин снизу и проверила количество пуль, прежде чем засунуть его обратно, затем взвела курок и протянула оружие Данте, рукояткой вперёд.

Данте осторожно приняла его, но Анале, казалось, ничего не заметила. Отдав оружие, она сразу наклонилась, чтобы вытащить ещё один пистолет из кобуры на лодыжке. Она воспользовалась им, чтобы заменить в нейлоновой наплечной кобуре тот, который дала Данте.

— Шестьдесят третий? — спросила Анале.

Её тон звучал вежливо, в духе светской беседы.

— Ага, — настороженно ответила Данте. Не зная, что ещё сказать, она откашлялась. — А тебе?

— Шестьдесят третий, — подтвердила Анале, кивнув в манере видящих.

Выдохнув, Данте кивнула в ответ.

Всё ещё пребывая в растерянности, она посмотрела на пистолет, который теперь неуклюже направила в пол. Она недостаточно разбиралась в оружии, чтобы знать марку или что-то в этом роде, но это был своего рода полуавтомат, и у него имелся один из тех органических триггеров, которые обычно срабатывают как от намерения, так и от давления. Сжав челюсти, она проверила тот же самый спусковой крючок (осторожно!) чтобы убедиться, что предохранитель активирован, затем засунула всё это в заднюю петлю своего кожаного ремня, чувствуя себя глупо, но не зная, что ещё с этим делать.

Конечно, она и раньше баловалась с оружием.

По большей части она болталась поблизости, пока Мэвис отстреливал отцовские пистолеты в болотистой местности позади той грязной дыры, которую они называли «офисом» — там они прятали свои нелегальные ящики для хакерства. Мэвис несколько раз впадал в период мачизма — вероятно, потому, что его отец был каким-то квази-военным чудаком, который в основном разбогател на оборонных контрактах.

Мэвис однажды даже научил Данте обращаться с карабином, когда «позаимствовал» органически модифицированную версию из гаража своего отца.

Чёрт, эта штука была очень громкой.

Стоявшая рядом с ней Анале хмыкнула, криво усмехнувшись.

Данте слегка покраснела, но всё же поймала себя на том, что думает о Мэвисе. Странно было думать, что у неё действительно есть причина поблагодарить его, для разнообразия.

Она подпрыгнула, когда от ближайших дверей лифта донёсся сигнал, как раз перед тем, как двери начали открываться. Данте взглянула на Анале, которая бросила на неё мрачный взгляд. Глядя в эти тёмно-зелёные с голубизной глаза, Данте поняла, что она уже подписалась на это.

Хотя на что именно, она понятия не имела.

Следуя в пустую кабину лифта за внезапно сделавшейся очень военной видящей, Данте засунула руки глубоко в карманы своих огромных джинсов и решила, что это не имеет значения.

Это важно — уж это-то она могла почувствовать. Это важно, поэтому она находится здесь.

Вспомнив слова Викрама, сказанные ей перед тем, как она покинула компьютерную комнату, она подавила слабое бормотание угрызений совести, от которого её затошнило.

Чёрт возьми, это же апокалипсис.

Вик-чуваку просто придётся смириться.