Мой герой

Глава 12

Небо было облачным, как будто собирался пойти снег. Еще не до конца проснувшись, Эстер отвернулась от окна и потянулась к Мичу. Кровать рядом с ней была смята, но пуста.

Неужели он покинул ее ночью, подумала она, проведя рукой по простыням, на которых он спал. Ее первой реакцией было разочарование. Было бы так приятно, так мило повернуться к нему утром, коснуться его, обнять. Потом она отдернула руку и оперлась на нее щекою.

А может, и к лучшему, что он ушел. Она не представляла, как отнесется к этому Рэдли. Если бы Мич остался здесь, в пределах досягаемости, она знала, что ей пришлось бы очень трудно лишиться возможности видеть его подле себя снова и снова. Никто не знал, как тяжело и болезненно было заставить отказаться себя от всего этого, от того, чтобы любить кого-то, нуждаться в ком-либо. И только теперь, после стольких лет борьбы, она, наконец, начала чувствовать результаты. Она создала для Рэдли прекрасный дом в хорошем районе, у нее была достойная, высокооплачиваемая работа. Безопасность, стабильность.

Эстер не могла рискнуть всем этим и угодить в пучину эмоций, неизбежное следствие любовной привязанности. Однако она уже начала зависеть от него, подумала Эстер, снова натягивая одеяло. И сколько бы разум ни убеждал ее в том, что отсутствие рядом с ней Мича пойдет им обоим только на пользу, она жалела и грустила об этом. Ей было очень жаль, очень грустно сознавать, что он может решить, будто она настолько сильная, что спокойно проживет и без него.

Эстер надела халат и пошла проверить, хочет ли Рэдли завтракать.

Она обнаружила их обоих яростно молотящими пальцами по клавиатуре нового компьютера Рэдли, на экране которого взрывались и гасли разноцветные вспышки.

— Здесь какая-то ошибка, — настаивал Мич, — это же был смертельный выстрел.

— Да ты на милю промахнулся.

— Я скажу твоей маме, чтобы она купила тебе очки. Слушай, здесь явно не обошлось без постороннего вмешательства. Как я могу сосредоточиться, когда этот глупый кот жует пальцы моих ног.

— Просто недостаток мастерства, — рассудительно сказал Рэдли, когда последний солдат Мича был уничтожен.

— Недостаток мастерства! Я покажу тебе недостаток мастерства. — С этими словами он схватил Рэдли и перевернул его вниз головой. — Ну что, ошиблась машина или нет?

— Нет. — Хихикая, Рэдли оперся руками об пол. — Может, это тебе нужны очки.

— Я сейчас просто поставлю тебя на голову. Ты не оставил мне выбора. Ой, привет, Эстер. — Держа Рэдли за ноги, он попытался ей улыбнуться.

— Привет, мам! — Несмотря на то что его щеки покраснели, Рэдли был в восторге от висения вниз головой. — Я побил Мича три раза. Но он еще не совсем взбесился.

— Кто бы говорил? — Мич поставил мальчишку на ноги, потом аккуратно положил его на кровать. — Я был унижен и оскорблен.

— Я его разбил, — заключил Рэдли удовлетворенно.

— Просто не верится, что я все это проспала. — Она наградила их осторожной улыбкой. Рэдли, казалось, не выражал ничего, кроме восторга, обнаружив Мича в своей квартире. Что касается ее самой, то она едва смогла скрыть охватившую ее радость. — Полагаю, что после трех тяжелых боев вам захочется позавтракать.

— А мы уже поели. — Рэдли залез под кровать, чтобы достать котенка. — Я показал Мичу, как пожарить хлеб с яйцом. Он сказал, что получилось очень хорошо.

— Это было еще до того, как ты стал жульничать.

— Я не жульничал. — Рэдли перевернулся на спину и позволил котенку взобраться к себе на живот. — Мич вымыл сковородку, а я высушил ее. Мы хотели и тебе приготовить что-нибудь, но ты спала.

Представив двух главных мужчин в своей жизни копошащимися на ее кухне, она пришла в необыкновенный восторг и возбуждение.

— Не ожидала, что хоть один из вас поднимется так рано.

— Эстер. — Мич подошел к ней ближе и приобнял за плечи. — Не хочу тебя расстраивать, но сейчас уже больше одиннадцати,

— Одиннадцати?

— Ага. Как насчет обеда?

— Хорошо, я…

— Подумай об этом. Я спущусь вниз и позабочусь о Тасе.

— Я сделаю это сам, — оживленно предложил Рэдли. — Я могу покормить его, вывести на прогулку и все такое. Я знаю как, ты же мне показывал.

— Я не против. А ты, Эстер?

Она беспокоилась за сына, но постаралась не показать вида.

—Хорошо. Только оденься как следует.

—Обязательно. — Он уже схватил пальто. — Можно я приведу Таса с собой? Он еще не

успел познакомиться с Заком.

Эстер взглянула на дрожащий комочек шерсти и подумала об огромных зубах Таса.

— Не знаю, как Тас отнесется к Заку.

— Он любит кошек, — постарался убедить ее Мич, поднимая лыжную шапку Рэдли с пола. — В абсолютно не хищническом смысле слова. — Он залез в карман за ключами.

— Будь осторожен! — крикнула она, когда Рэдли побежал к двери, позвякивая ключами Мича. Входная дверь с шумом захлопнулась.

— Доброе утро, — сказал Мич и обнял ее.

— Доброе утро. Ты мог бы меня разбудить.

— Было такое искушение. — Он просунул руки под полу ее халата. — На самом деле я собирался сварить кофе и принести тебе кружку. Потом появился Рэдли. Не успев осознать, что со мной происходит, я оказался по уши в яичной начинке.

— Он… ммм… он не удивился, обнаружив тебя?

— Нет. — Точно зная, как устроена ее голова, он поцеловал кончик носа. Потом, взяв ее на руки, прошелся по кухне. — Он подошел ко мне, когда я кипятил воду, и спросил, собираюсь ли я готовить завтрак. После краткого совещания мы пришли к выводу, что из нас двоих он больше знает, как и что делать. Осталось еще немного кофе, но думаю, лучше вылить его и заварить новый.

— Уверена, он еще хороший.

— Люблю оптимистов.

Эстер почти удалось улыбнуться, когда она потянулась за молоком в холодильник.

— Я думала, ты ушел.

— Ты бы хотела этого?

Она покачала головой, не в силах взглянуть на него.

— Мич, все так сложно. Все становится еще сложнее.

— Что становится сложнее?

— Стараться не хотеть видеть тебя здесь постоянно.

— Скажи только слово, и я перееду к тебе со всеми чемоданами и собакой.

— Я бы очень хотела, чтобы это было возможным. Мич, когда я утром вошла в спальню Рэда и увидела там вас обоих, что-то сломалось во мне. Я стояла, смотрела и думала, как хорошо, чтобы это было с нами всегда.

— Именно так и будет с нами всегда, Эстер.

— Ты так в этом уверен. — С легкой улыбкой она оперлась руками на стол. — Ты абсолютно уверен, и так было с самого начала. Может, именно этого я и опасаюсь.

— Свет снизошел на меня, когда я увидел тебя, Эстер. — Мич подошел ближе и положил руки ей на плечи. — Поверь, я не прожил жизнь, точно зная, что мне надо, и не могу утверждать, что все в моей жизни случилось так, как я и планировал, но, что касается тебя, тут я уверен.

Он поцеловал ее волосы. — Ты любишь меня, Эстер?

— Да. — Тяжело вздохнув, она закрыла глаза. — Да, я люблю тебя.

— Тогда выходи за меня замуж. — Он нежно повернул ее, чтобы видеть ее лицо. — Я не прошу тебя менять ничего, кроме твоего имени.

Она хотела ему верить, верить в возможность начать новую жизнь еще раз. Сердце громко и яростно стучало у нее в груди, когда она обнимала его за плечи. Воспользуйся своим шансом, словно говорило оно ей. Не отбрасывай прочь его любовь. Ее пальцы нервно напряглись, коснувшись его; — Мич, я… — Когда раздался телефонный звонок, Эстер едва сдержала вздох. — Мне жаль.

—А уж мне как, — Пробормотал Мич, но отпустил ее.

Ее ноги все еще подгибались, когда она схватила со стены телефонную трубку.

—Привет. — Головокружение исчезло, а вместе с ним и едва проснувшееся удовольствие. —

Аллан.

Мич быстро огляделся. Ее глаза так же ничего не выражали, как и ее голос. Она два раза обернула телефонный провод вокруг руки, словно желая бросить здесь якорь.

—Прекрасно, — сказала она. — Мы оба поживаем прекрасно. Во Флориде? Я думала, ты живешь в Сан-Диего.

— Значит, он опять переехал, подумала Эстер, вслушиваясь в его знакомый, как всегда неугомонный голос. Она слушала с холодным терпением, пришедшим к ней с опытом, как прекрасно, как потрясающе, как невероятно он поживает.

—Рэда сейчас нет дома, — сказала она ему, хотя Аллан и не спрашивал. — Если ты хочешь

поздравить его с днем рождения, я попрошу его перезвонить тебе позднее. — Повисла пауза, и

Мич увидел, как изменились ее глаза, и его начал душить гнев. — Вчера. — Она сжала зубы, едва сдержав сердитый вздох. — Десять, Аллан. Рэдли вчера исполнилось десять лет. Да, уверена, тебе сложно это представить.

Она снова замолчала, слушая его. Тупой гнев подступал к горлу, и, когда она заговорила вновь, ее голос был пуст и безжизнен.

—Поздравляю. Тяжкие переживания? — Ее не заботило, как прозвучит ее смех. — Нет, Аллан. Нет никаких переживаний. Да, все хорошо, удачи. Я передам Рэдли, что ты звонил.

Она повесила трубку, поборов страстное желание разбить ее о стену. Стала медленно разматывать впившийся в руку провод.

—С тобой все в порядке?

Эстер кивнула и подошла к плите налить кофе, который уже не хотела.

— Он позвонил сообщить мне, что снова женился. Думал, мне будет интересно.

— И это имеет для тебя значение?

— Нет. — Она отхлебнула глоток черного кофе и порадовалась его горечи. — То, что он делает, перестало меня волновать уже много лет назад. Он не знал, что был день рождения Рэдли. — Вспышка гнева снова охватила ее, несмотря на то что она очень старалась ее подавить. — Он даже не знал, сколько ему лет. — Она так резко поставила чашку на стол, что из нее выплеснулся кофе. — Рэдли перестал быть для него реальным в ту самую минуту, когда он вышел за дверь. Все, что ему оставалось сделать, — захлопнуть ее за собой.

— Какое это может иметь сейчас значение?

— Он — отец Рэдли.

— Нет. — Его также охватил гнев. — Есть нечто, что ты должна запомнить, понять и занести в свою стройную систему. Единственная роль, которую он сыграл в жизни Рэдли, — биологическая. Все просто, и между ними нет эмоциональной привязанности.

— У него есть обязательства.

— Он отказался от них, Эстер. — Стараясь быть терпеливым, он взял ее за руки. — Он полностью вычеркнул себя из жизни Рэда. Трудно назвать этот поступок достойным, и, очевидно, сделал он так совсем не ради мальчика. Но неужели ты хотела бы, чтобы он по своей прихоти появлялся и исчезал из жизни ребенка, оставляя его потом сбитым с толку и уязвленным?

— Нет, но я…

— Ты хотела, чтобы он о нем заботился, а он не заботился. — Несмотря на то что ее руки продолжали сжимать его, Мич почувствовал разницу. — Ты отдаляешься от меня, Эстер.

Это было правдой. Она могла сожалеть об этом, но не в ее силах было остановиться.

— Я не хочу этого.

— Но ты это делаешь. — В этот раз он разомкнул объятия первым. — Всего лишь один телефонный звонок.

— Мич, пожалуйста, постарайся меня понять.

— Я и так стараюсь сделать это. — В его голосе появились нотки, которых она никогда не слышала раньше. — Этот мужчина бросил тебя, и это нанесло тебе незаживающую рану. Но это случилось много лет назад.

—Меня это не ранило, — начала Эстер, погрузив пальцы в свои волосы. — Хотя, может, и так. Я не хочу снова пройти через все это, через этот страх, эту пустоту. Я любила его. Ты должен понять, что, наверное, я была молода, глупа, но я любила его.

— Я всегда понимал это, — сказал Мич, хотя не хотел об этом и слышать. — Такая женщина, как ты, не дает пустых обещаний и клятв.

— Нет, для меня пообещать что-либо значит выполнить. Я очень хотела сдержать это обещание. — Она взяла чашку кофе, обхватила ее ладонями, чтобы согреться. — Не могу даже сказать, как сильно я хотела сохранить наш брак, как я старалась. Я отказалась от части себя, выйдя замуж за Аллана. Он сказал мне, что мы переезжаем в Нью-Йорк, чтобы начать там что-то крупное, и я переехала. Я бросила свой дом, семью, друзей — это было самым ужасным, что со мной случалось в жизни, но я пошла на это потому, что он этого хотел. Почти все, что я делала во время своего брака, я делала потому, что он так хотел. А еще потому, что было проще смириться, чем отказаться. Я построила всю свою жизнь вокруг него. А потом, в возрасте двадцати лет, обнаружила, что у меня нет жизни вообще.

— Поэтому ты построила еще одну, для себя и Рэдли. Здесь есть чем гордиться.

— А я и горжусь. У меня ушло на это восемь лет, восемь лет, чтобы, наконец, снова почувствовать твердую почву под ногами. А теперь появился ты.

— Теперь появился я, — сказал он медленно, наблюдая за ее реакцией. — И ты никак не можешь оставить идею, что я снова вытащу коврик у тебя из-под ног.

— Я не хочу опять стать той женщиной. — Эстер произнесла эти слова отчаянно, ища ответы на мучащие ее вопросы и боясь их получить. — Женщиной, которая строит все цели исходя из чьих-либо интересов. Если я снова окажусь одна, я уже могу не подняться.

— Послушай себя. Оставаясь одна сейчас, ты рискуешь столкнуться с тем фактом, что все останется без изменений еще лет пятьдесят. Посмотри на меня, посмотри на меня хорошенько, Эстер, я — не Аллан Уоллес. И я не прошу тебя приносить себя в жертву, чтобы я был счастлив. Я люблю тебя такой, как ты есть, я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь.

— Люди меняются, Мич.

— Да, и они могут меняться вместе, — он сделал глубокий вздох, — или могут меняться поодиночке. Почему бы тебе не дать мне знать, когда ты решишь сама, как тебе поступить?

Эстер открыла рот, потом закрыла его снова, когда ушел Мич. Она не имела права просить его вернуться.

Ему не на что жаловаться, размышлял Мич, сидя за новенькой клавиатурой и печатая следующую сцену своего сценария. Работа продвигалась даже лучше, чем он ожидал, — и быстрее. Ему оказалось легко погрузиться в дела и проблемы Зака и забыть про свои.

В сцене, которой Мич был сейчас занят, Зак застыл в ожидании у кровати Лейлы, умоляя, чтобы она очнулась после несчастного случая, оставившего неизменной ее красоту, но сильно повредившего мозг. Конечно, он боялся того, что она изменится. Та, что два года была его женою, станет его самым главным врагом, ее разум останется таким же острым и блестящим, но обратится к злу. Все его прежние планы и мечты будут навеки похоронены. Опасность будет грозить целым галактикам.

— Думаешь, у тебя одного проблемы? — пробормотал Мич. — Мне тоже нелегко приходится.

Прищурив глаза, он принялся изучать сценарий. Атмосфера обрисована хорошо, подумал он, просматривая напечатанное. Мичу не составило проблемы представить себе палату госпиталя двадцать первого века. Он отчетливо видел, как Зак сходит с ума сидя у постели пребывавшей в забытье Лейлы. Что он не мог, не хотел даже вообразить себе — так это жизнь без Эстер.

— Идиот! — Пес, лежащий у его ног, утвердительно гавкнул. — Что я должен сделать, так пойти в этот чертов банк и вытащить ее оттуда. Ей это понравится, правда? — сказал он, отрываясь от компьютера и потягиваясь. — Готов поклясться. — Мич прокрутил эту идею в голове и остался ею недоволен. — Я могу так поступить, но потом бы оба будем в этом раскаиваться. Я уже испытал все способы ее убеждения. А что бы на моем месте сделал Зак?

Мич откинулся в кресле и закрыл глаза. Откажется ли Зак, герой и святой, от своей любви? Сможет ли Зак, защитник права и справедливости, покорно принять происходящее? Ни за что, решил Мич. Что касается любви, Зак всего лишь наивный простак. Лейла может швыряться ему в лицо межгалактической пылью, но он все равно будет хотеть вернуть ее обратно.

По крайней мере, Эстер не пыталась отравить его нервно-паралитическим газом. Лейла не раз проделывала это и многое другое над беднягой Закон, но он, несмотря ни на что, продолжал любить ее.

Мич всмотрелся в постеры с изображением Зака, которые развесил по стенам для вдохновения. «Мы в одной лодке, приятель, но я никак не соберусь с силами, чтобы взять весла и начать грести. А Эстер все ищет себя на волнах невесомости».

Он взглянул на часы на столе, но вспомнил, что они остановились два дня назад. Кроме того, он был практически уверен, что отослал свои наручные часы в прачечную вместе с носками. Желая узнать, сколько времени осталось Эстер до возвращения домой, он отправился в гостиную. Там на столе стояли старинные каминные часы, к которым Мич испытывал достаточно привязанности, чтобы заводить каждый день. Взглянув на них, он услышал, как Рэдли стучится в дверь.

— Ты как раз вовремя, — произнес Мич, открывая дверь. — Там холодно? — Он прислонил костяшки пальцев к щеке Рэдли согласно заведенному ими ритуалу. — Минус 11.

— Зато солнечно, — заметил Рэд, стаскивая с себя верхнюю одежду.

— Нацелился пойти погулять в парк, верно? — Мич подождал, пока Рэдли кинет свое пальто на спинку дивана. — Может, я тоже присоединюсь к тебе, после того как немного подкреплюсь. Миссис Заблански, моя соседка, сделала печенье. Ей стало жаль меня, поскольку никто не готовит мне горячей пищи, и она отсыпала дюжину.

— А что за печенье?

— С арахисовым маслом.

— Замечательно! — Рэдли уже промчался в кухню. Ему нравился стол из эбенового дерева и дымчатого стекла, который Мич поставил у стены. Рэд обожал его, главным образом потому, что Мич не возражал, если на стекле оставались отпечатки пальцев. Мальчик уселся за стол, довольный печеньем, молоком и обществом Мича. — Нам задали подготовить идиотский государственный проект, — пробурчал с набитым ртом Рэд. — Мне достался Род-Айленд. Это же самый маленький штат, а я хотел Техас.

—Род-Айленд. — Мич улыбнулся и зачавкал печеньем. — Разве это так плохо?

— Он никому не интересен. В Техасе был Аламо и все такое 18 .

— Ну, хорошо, может, я помогу тебе с Род-Айлендом. Я родился там.

— В Род-Айленде? Правда? — Скучный штат привлек, наконец, его внимание.

— Да. Сколько у тебя времени на подготовку?

— Шесть недель, — ответил Рэдли, пожав плечами и протягивая руку еще за одним печеньем. — Мы должны подготовить иллюстрации, и это здорово, но там еще такая ерунда, как промышленность и природные ископаемые. А почему ты переехал?

Мич хотел отделаться каким-нибудь ничего не значащим замечанием, но потом решил придерживаться кодекса честности Эстер.

—Я не очень-то уживался со своими родителями, хотя сейчас мы лучшие друзья.

—Иногда люди уходят и не возвращаются.

Мальчик произнес это так искренно, что Мич не мог не ответить в том же духе:

—Я знаю.

—Раньше я боялся, что мама бросит меня и уедет. Она этого не сделала.

— Она любит тебя. — Мич погладил рукой его волосы.

—А ты собираешься на ней жениться?

Мич замолчал, не в силах вымолвить ни слова.

— Ну, я… — Что же с этим делать? — Полагаю, я думал об этом. — Чувствуя, что начинает нервничать, Мич поднялся подогреть кофе. — На самом деле я много думал об этом. А как ты отнесешься, если я так поступлю?

—Ты будешь все время жить с нами?

—Хорошая идея. — Он налил себе кофе, потом снова присел рядом с Рэдли. — Это тебя

беспокоит?

Рэдли взглянул на него темными, ставшими внезапно непроницаемыми глазами.

— Мама одного из моих друзей снова вышла замуж. Кевин сказал, что с тех пор его отчим перестал быть его другом.

— Неужели ты думаешь, что, если я женюсь на твоей маме, я перестану быть твоим другом? — Мич поднял его подбородок и посмотрел прямо в глаза мальчику. — Я дружу с тобой не из-за твоей мамы, а из-за тебя. Обещаю, что, когда я стану твоим отчимом, ничего не изменится.

—Ты не будешь моим отчимом. Я не хочу иметь отчима. — Подбородок Рэдли задрожал в

руке Мича. — Я хочу настоящего отца. Настоящий отец никогда не уйдет.

Мич обнял Рэдли за плечи и посадил к себе на колени.

—Ты прав. Настоящий так не сделает. — Устами младенца глаголет истина, подумал он и прижал к себе мальчишку. — Знаешь, я еще не успел напрактиковаться быть отцом. Ты не

рассердишься на меня, если я упущу что-нибудь на первых порах?

Рэд покачал головой и прижался к нему теснее.

—Мы можем рассказать маме?

Мичу удалось улыбнуться.

—Да, прекрасная идея. Возьми свое пальто, сержант, нам предстоит очень важная миссия.

Эстер была погружена в расчеты. По ряду причин ей не удавалось сложить два плюс два. Что еще хуже, не очень-то и хотелось. Она прекрасно знала, что это плохой признак. Она просматривала папки, считала прибыли и налоги, потом, с абсолютно безучастным видом, закрывала их снова.

Его вина, сказала она себе. Это его вина, что она просто пробегала глазами предложения, не вникая в их смысл, и собиралась, похоже, поступать так день за днем еще как минимум двадцать лет. Он заставил ее задавать себе вопросы. Он заставил ее вспомнить о боли и гневе, которые она старалась забыть. Он заставил ее хотеть того, что она как-то поклялась себе не хотеть никогда.

А что теперь? Она оперлась локтями на стопку папок и уставилась в пространство. Она влюбилась, влюбилась более глубоко и серьезно, чем когда-либо случалось с ней ранее. Мужчина, которого она полюбила, восхитительный, добрый и преданный, предложил ей начать все заново.

Это было именно то, чего она боялась, признала. Эстер. То, чего она так старалась избежать. Она не понимала раньше в полной мере, что все эти годы винила себя, а не Аллана. Эстер вынуждена была смотреть на гибель своего брака как на свою личную ошибку, частную ошибку. И, боясь сделать еще одну ошибку, она упустила единственную настоящую надежду.

Эстер убеждала себя, что это все из-за Рэдли, но это только отчасти было правдой. Поскольку развод стал для нее личной ошибкой, ее привязанность к Мичу стала для Эстер личным страхом.

Он был прав, сказала она себе. Прав практически во всем. Она уже не была той женщиной, которая влюбилась и вышла замуж за Аллана Уоллеса. Она не была даже той женщиной, что отчаянно нуждалась в опоре и защите, оставшись в одиночестве с маленьким ребенком.

Когда же она перестанет винить себя во всем? Сейчас, прямо сейчас, решила Эстер, схватив телефонную трубку. Уверенной рукой она набрала номер Мича, но на сердце у нее было неспокойно. Она поджала губу и прислушалась к длинным гудкам.

—Ах, Мич, когда же, наконец, наши намерения совпадут? — Она положила трубку и пообещала себе, что не растеряет храбрость. Через час она вернется домой и скажет ему, что готова начать все снова.

Услышав вызов Кей по селекторной связи, Эстер снова подняла трубку:

— Да, Кей.

— Миссис Уоллес, здесь кое-кто хочет видеть вас по поводу займа.

Нахмурившись, Эстер посмотрела в ежедневник.

— У меня ни с кем не назначено.

— Думаю, вам удастся втиснуть его в свое расписание.

— Ну хорошо, но прерви меня через двадцать минут. Мне нужно прояснить еще пару вопросов до ухода.

— Да, мэм.

Эстер очистила стол и приготовилась встать и поприветствовать вошедшего, когда из-за открывшейся двери показался Мич.

—Мич? Я только что… Что ты здесь делаешь? А Рэд?

— Он ждет вместе с Тасом в приемной.

— Кей сказала, что меня кто-то хочет видеть.

— Это я и есть. — Он подошел к столу и поставил на него портфель.

Она хотела взять его за руку, но лицо его выглядело таким сосредоточенным.

— Мич, не хочешь ли ты сказать, что пришел сюда, чтобы сделать кредитную заявку?

— Это именно то, чем я сейчас занят.

Она улыбнулась и устроилась за столом поудобнее.

— Не смеши меня.

— Миссис Уоллес, вы же занимаетесь в этом банке займами?

— Мич, правда, это совсем не нужно.

— Не хотелось бы сообщать Роузену, что ты направила меня к конкурентам. — Он щелкнул замком портфеля. — Я принес все необходимые финансовые документы, которые могут понадобиться в этом случае. Полагаю, у вас есть формы для заполнения заявки на получение ипотеки?

— Конечно, но…

— Почему бы тебе не вручить мне одну из них?

— Ну хорошо. Посмотрим. — Если он хочет играть в игры, его дело, она не против. — Так вы заинтересовались нашим предложением об ипотечном кредите? Вы собираетесь приобрести собственность в целях инвестиционного вложения, для сдачи внаем или для открытия бизнеса?

— Нет. Мои цели исключительно личные.

— Понятно. У вас есть контракт на покупку?

— Да, он при мне. — Ему доставило удовольствие видеть, как у Эстер от удивления открылся рот.

Взяв у него из рук бумаги и просмотрев их, она изумленно сказала:

— Они же настоящие.

— Конечно, они настоящие. Я ознакомился с их предложением на месте пару недель назад. — Он почесал подбородок, будто что-то припоминая. — Давай посмотрим, кажется, это был тот самый день, когда я отказался от приглашения отведать твое мясо в горшочке. Ты больше никогда не предлагала мне его снова.

— Ты купил дом? — Она снова уткнулась в бумаги. — В Коннектикуте?

— Они одобрили мое предложение. Бумаги только что поступили. Полагаю, банк захочет сам оценить его стоимость. Вы берете за это определенный процент, не так ли?

— Что? Ах да. Я заполню необходимые бумаги.

— Прекрасно. Я захватил парочку планов и фотографий. — Он достал их из портфеля и положил на стол. — Думаю, ты захочешь взглянуть.

— Не понимаю.

—.Возможно, тебе это удастся, если ты взглянешь на картинки.

— Она поднесла их поближе и уставилась на дом своей мечты. Он был большой и просторный, с балконом, тянущимся по всему его периметру, и высокими широкими окнами. Снег окутал своим покровом раскинувшийся вокруг сосновый лес, застыл белым ковром на шатровой крыше.

— Там есть еще парочка пристроек, которых здесь не видно. Амбар, курятник — оба не заняты в настоящее время. Общая площадь участка около двух гектаров, с лесом и речкой. Риелтор убеждал меня, что рыбалка там прекрасная. Надо только немного починить крышу и заменить водосточный желоб. Внутри требуется кое-где подкрасить и поклеить обои, а также, возможно, понадобятся услуги сантехника. Но это стоит того. — Он наблюдал за ней пока рассказывал все это. Эстер же не смотрела на него, завороженно уставившись на фотографии. — Этот дом стоял около ста пятидесяти лет. Думаю, он продержится еще дольше.

— Он прекрасен. — Слезы выступили у нее на глазах, и она вытерла их платком. — На самом деле прекрасен.

— Это ты говоришь с точки зрения работника банка?

Она покачала головой. Он не собирался ничего упрощать. И совсем не должен, призналась себе она. Она уже доставила много неприятностей им обоим. — Я и не знала, что ты думаешь о переезде. Как же твоя работа?

—Я могу установить свою чертежную доску в Коннектикуте точно так же, как и здесь. Это разумная замена, да я и не проводил много времени в офисе.

— Это правда. — Она взяла ручку, однако скорее чтобы занять чем-нибудь руки, чем для записи необходимой информации.

— Мне сказали, что в городе есть банк. Он совсем не похож на «Нэшнл траст», это всего лишь маленький независимый банк. Однако мне кажется, что, обладая твоим опытом и знаниями, можно надеяться занять там неплохую должность.

— Мне всегда больше нравились маленькие банки. — В горле ее застыл комок, который она едва проглотила. — И маленькие города.

— Там есть парочка приличных школ. Начальная школа как раз рядом с фермой. Мне сказали, что иногда коровы забредают через изгородь на школьный двор.

— Похоже, что ты все предусмотрел.

— Полагаю, что да.

Она продолжала смотреть на фотографии, размышляя, как же ему удалось найти именно то, что она всегда хотела, и еще о том, как она должна быть счастлива, что он обо всем позаботился.

— Ты сделал это для меня?

— Нет. — Он подождал, пока она на него не взглянула. — Я сделал это для нас.

Ее глаза снова наполнились слезами.

— Я тебя не заслуживаю.

— Знаю. — Потом он взял ее за руки и поднял со стула. — Так что с твоей стороны было бы верхом глупости отклонить такую прекрасную сделку.

— Не хочется даже думать о том, какой я была идиоткой. — Она высвободила руки и, обойдя стол, подошла к Мичу ближе. — Я должна тебе кое-что сказать, но прежде хочу, чтобы ты меня поцеловал.

— Это таким образом вы раздаете здесь кредиты? — Взяв ее за лацканы, он привлек к себе. — Я собираюсь доложить о вас, миссис Уоллес. Позднее.

Их губы соединились в поцелуе, и он почувствовал ответ, согласие, одобрение. С тихим стоном удовольствия он провел руками по ее лицу и ощутил нежный, милый изгиб ее губ, когда она улыбалась.

— Это значит, я получил кредит?

— Поговорим о бизнесе чуть позже. — Эстер прижалась к нему еще ненадолго, потом отстранилась. — Я все сидела здесь и сидела. На самом деле я сидела так уже несколько последних дней, поскольку не могла ничего делать, кроме того, как думать о тебе.

— Продолжай, мне начинает нравиться твоя история.

—Когда я не думала о тебе, я думала о себе, и поскольку за последний десяток лет моей жизни

я приложила немало усилий, чтобы не думать о себе, то это было нелегко.

Она продолжала держать его руки, но сделала еще один шаг назад.

—Я осознала, что случившееся со мной и Алланом должно было случиться. Если бы я

была умнее или сильнее, то уже давно поняла бы, что наши отношения были лишь временными. Может, если бы он не покинул меня так… — Она отвернулась, встряхнув головой. — Теперь уже не важно. Это именно то, к чему я и пришла в итоге, — это не важно. Мич, я не хочу провести остаток жизни размышляя, получится ли у нас что-нибудь. Лучше я потрачу всю ее, стараясь сделать что-нибудь самой. Перед тем как ты пришел сюда сегодня со всеми своими предложениями, я как раз решила спросить тебя, хочешь ли ты по-прежнему на мне жениться.

—Ответ да, но у меня есть одно условие.

Она уже почти бросилась в его объятия, но отпрянула:

—Условие?

—Ага. Ты же банковский работник и знаешь все про условия.

—Да, но я не смотрю на брак как на сделку.

—Ты лучше послушай меня внимательно, потому что у меня есть только одно условие, но зато главное. — Он взял ее за руки и привлек к себе. — Я хочу стать отцом Рэда.

— Если мы поженимся, ты и так им будешь.

— Насколько я знаю, в этом случае используется термин «приемный отец» или «отчим». Мы с Рэдом решили, что нас это не устраивает.

— Вы решили? — настороженно спросила она. — Ты обсуждал это с Рэдом?

— Да, я обсуждал это с Рэдом. Он сам завел разговор, но я в любом случае намеревался с ним об этом поговорить. Сегодня днем он спросил меня, собираюсь ли я на тебе жениться. Ты хотела бы, чтобы я ему солгал?

— Нет. — Она на секунду замолчала, потом покачала головой: — Нет, конечно нет. Что он сказал?

— В основном он хотел знать, останусь ли я его другом, поскольку он слышал, что приемные отцы сильно меняются после того, как вступают в дом на законных основаниях. После того как мы решили эту проблему, он сказал, что не хочет, чтобы я стал его приемным отцом.

— Ах, Мич. — Она безмолвно опустилась на край стола.

—Он хочет, чтобы я был его настоящим отцом, Эстер, потому что настоящий отец его

никогда не бросит.

Ее глаза медленно потемнели, и она их закрыла.

— Понятно.

— Поэтому я полагаю, что тебе придется принять еще одно решение. Ты разрешишь мне его усыновить? — Ее глаза изумленно открылись. — Ты решила делить со мной муки и радости. Мне бы хотелось знать, собираешься ли ты делить со мной Рэда. Я не вижу проблем для себя в том, чтобы быть его отцом, и так, просто мне важно, чтобы ты знала, что я хочу узаконить это. Не думаю, что у нас возникнут проблемы с твоим бывшим мужем.

— Я в этом уверена.

—Я также думаю, что у нас не будет проблем и с Рэдом. А ты как? Составляет ли это

проблему для тебя?

Эстер встала из-за стола и сделала несколько шагов в сторону.

— Я не знаю, что сказать. Не могу подобрать правильные слова.

— Постарайся.

Она глубоко вздохнула и снова посмотрела на него.

— Мне кажется, у Рэдли будет потрясающий отец. И я люблю тебя очень, очень сильно.

— И я тоже. — С облегчением Мич прижал ее к себе. — И я тоже, очень сильно. — Потом он поцеловал ее снова, быстро и отчаянно. Эстер улыбнулась в его объятиях. — Значит ли это, что ты собираешься одобрить сделку?

— Мне очень жаль, но я вынуждена отклонить твою заявку.

— Что?

— Тем не менее я одобрю совместную заявку. Тебя и твоей жены. — Она обхватила его лицо руками. — Наш дом, наши обязательства.

— С этими словами я могу жить, — он поцеловал ее в губы, — еще одно столетие или около того. — Мич поднял ее на руки и закружил по комнате. — Давай скажем Рэду. — Взявшись за руки, они направились к выходу. — Эстер, скажи, что ты думаешь по поводу медового месяца в Диснейленде.

Она улыбнулась и вышла из двери вместе с ним.

— С удовольствием. С огромным удовольствием.