Мой Король...

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Опасаясь, что у неё отнимут красивую звезду, Лика старательно прятала украшение от родительских глаз. Каждый раз, возвращаясь домой, она снимала кольцо с руки и оставляла в кармане куртки, предпочитая носить его исключительно на улице и в школе.

Это была не самая удачная идея! Опаздывая в школу, Лика так торопилась, что лишь только в классе обнаружила, что на пальце чего-то не хватает, и поняла, что забыла надеть кольцо. С трудом дождавшись конца урока, она бегом спустилась в раздевалку, чтобы исправить свою оплошность, но было поздно: школьные воришки уже успели облазить все карманы, и любимая звезда пропала.

От обиды Лика чуть не разревелась! Она с трудом сдержала нахлынувшие на глаза слёзы, просто потому, что вокруг было слишком много народа, чтобы рыдать вслух. Настроение было безнадёжно испорчено. Быстро надев куртку, Лика отправилась домой, чтобы предаться своему горю…

Каро с Максом как раз проезжали мимо остановки, когда из трамвая выскочила Лика. С первого взгляда было понятно, что она сильно расстроена: бледная, с окаменевшим лицом, она буквально вылетела на дорогу, а в глазах застыли слёзы…

— Что-то она рановато… — взглянув на часы, заметил Макс. — Уроки только начались… Может двойку получила?

— Из-за двоек она так не плачет, — заметил Каро, перекрывая дорогу подъехавшей следом за Ликой машине, и высунулся в окно. — Что случилось? — спросил он присматривающих за ней ребят.

— Да мы сами ничего не поняли… — развела руками братва. — Из школы выскочила — и домой.

— Опять, поди, какая-то катастрофа! — вздохнул Макс.

— Сейчас разберёмся… — задумчиво ответил Каро и завёл мотор…

Вместе с ближайшими друзьями, Чёрный неспешно прогуливался по району, по-хозяйски поглядывая вокруг. Неподалёку от школы мелкая шпана радостно гоготала, передавая из рук в руки какой-то предмет.

Громко свистнув, Чёрный махнул рукой, подзывая мальчишек подойти поближе.

— Что там у вас? — строго спросил он. — А ну, покажи!

— Смотри, какая цацка в руки приплыла! — поделились своей радостью школьные воришки. — Лохушка какая-то в кармане оставила. Чего добру пропадать? Мы к надёжным рукам прибрали! — рассмеялись они.

Едва увидев кольцо, Чёрный сразу догадался, чьи карманы обчистила шпана. Он видел эту звезду на пальце Лики, (когда она в очередной раз пыталась задеть его своими насмешками), и в отличие от хозяйки, догадывался, сколько это примерно могло стоить.

— Идиоты! — отвесив увесистый подзатыльник, выругался он. — Вы хоть знаете ЧЬЁ это кольцо?! Да за это колечко вас гурьбой на карьере закопают! А во лбу дырку прострелят — для надёжности! Если хотите жить — БЕГОМ в раздевалку, и верните всё на место!

— Так она вроде ушла уже… — растерянно пробормотали испуганные пацаны. — Чего теперь делать-то…?

— Тогда молитесь, чтоб вас до утра на кусочки не порезали… — забирая кольцо, мрачно посоветовал Чёрный, заметив подъезжающий автомобиль.

Увидев мощный джип с тонированными стёклами, перепуганная шпана тут же решила дать дёру.

— Стоять! — тихо процедил сквозь зубы Чёрный. — Если не хотите пулю в затылок схлопотать…

Воришки просто оцепенели от этих слов. Замерев на месте, они с ужасом смотрели на вышедших из машины мужчин, направившихся прямо к ним.

— Привет, Чёрный! — крепко пожал руку бывшему сопернику Каро. — Проблема у нас: девочка моя домой очень расстроенная вернулась, видать кто-то крепко обидел. Может знаешь, кому уши надрать?

— Надеюсь, это закроет тему? — передал Чёрный похищенное кольцо.

Увидев звезду, Каро сразу понял, что произошло.

— Мне казалось, мы обо всём договорились… — усмехнулся он. — Или я ошибаюсь?

— Договорились, — кивнул Чёрный. — Только нашлась у нас парочка непонятливых идиотов! — вновь отвесил он увесистый подзатыльник шпане.

— И кто же этот герой? — улыбнулся Каро, разглядывая до смерти перепуганных пацанят.

Тяжко вздыхая, парни скорбно молчали, ожидая обещанной расправы.

— Слышь, малышня: а мама не учила вас, что брать чужое — нехорошо? — расхохотался Макс, не в силах удержаться от смеха. — За это не только в тюрьму садят, но и руки оторвать могут, если поймают! — припугнул он.

На мальчишках уже лица не было от ужаса.

— Значит так: на первый раз прощаем… — с трудом сдерживая улыбку, приговорил Каро. — Колечко вернёте хозяйке — и извинитесь как следует! Она девочка добрая, сердиться не будет… Всё понятно?

Боясь поверить, что так легко отделались, воришки быстро закивали головами.

— Вот и договорились, — улыбнулся Каро. — А на будущее запомните: девочек обижать — нельзя!

Попрощавшись с Чёрным, он вернулся в машину и завёл мотор.

— А ну, колись! — не успели они отъехать, неожиданно потребовал Макс.

— О чём ты? — недоумённо посмотрел на него Каро.

— Он ещё спрашивает! — поразился Макс. — Ты видел это кольцо? Говори честно: твоя работа?

— Я-то тут при чём? — отмахнулся Каро. — Такое кольцо в любой подворотне можно купить.

— Что-то я не видел, чтоб у нас на каждом углу белым золотом с брюлликами торговали! — рассмеялся Макс. — Ты за кого меня принимаешь? Думаешь, я бриллиант от стекляшки не отличу?! — возмутился он.

Каро понял, что Макс не отвяжется: он на самом деле хорошо разбирался в драгоценностях и мог на глаз определить разновидность и стоимость камня. Макс наверняка уже подсчитал, сколько может стоить подобное колечко, (а учитывая предновогодний визит к Толяну, успел сделать кое-какие выводы).

— Ну?! — требовательно посмотрел на него Макс.

— Что «ну»? — усмехнулся Каро. — Допустим, я его подарил — и что?

— И ты молчал?! — возмутился Макс. — Ещё лучший друг называется! Погоди-ка… — подозрительно нахмурился он. — А когда ты успел? Она же не общается ни с кем: запрётся у себя в комнате и сидит. Иногда ещё письма своего «поклонника» читает…

Осенённый внезапной догадкой, Макс внимательно посмотрел на Каро и хлопнул себя по лбу.

— Вот я баран! — расхохотался он. — Это же ты ей эти письма пишешь! А я-то всё думаю: чего это он так спокойно на этого «поклонника» реагирует? То чуть башку всем не поотрывал — а тут хоть бы что! А он, оказывается, свою «Джульетту» в стихах воспевает! «Ромео…»

— Брось, Макс! Это касается только меня и её. Что я, на каждом углу должен об этом трепать? — вновь усмехнулся Каро.

— Мне-то мог бы и намекнуть! — заметил ему Макс. — Я бы прикрыл, если что.

— Ну, можешь считать, что намекнул… — усмехнулся Каро.

На следующий день, придя в школу, Лика сразу увидела Чёрного. По-хозяйски развалившись на школьных стульях, стоящих на первом этаже вдоль раздевалки, он сидел в окружении толпы друзей и молча наблюдал за ней задумчивым взглядом.

Этот взгляд сильно насторожил Лику. После пропажи кольца у неё не было никакого настроения язвить или спорить, поэтому она просто прошла мимо, сделав вид, что никого не замечает. На переменках, переходя из класса в класс, она всё время чувствовала на себе внимательный цепкий взгляд, и старалась вести себя так, будто ничего не происходит. Беззаботно болтая с подружками, Лика заливисто хохотала, всячески игнорируя присутствие того, по кому не так давно сходила с ума.

Едва закончились уроки, она надела куртку и с удивлением обнаружила в кармане пропавшую звезду. К этому неожиданному сюрпризу была добавлена коротенькая записка на обрывке бумаги: «Прости! Мы не знали, что это твоё кольцо. Мы больше не будем!» — не веря своим глазам, прочитала Лика.

Резко обернувшись, она посмотрела на Чёрного. Убедившись, что кольцо вернулось к хозяйке, он поднялся на ноги и молча вышел из школы, не обронив ни слова. Лика задумчиво смотрела ему вслед, пытаясь понять, какое отношение он имел ко всей этой истории.

Она вдруг вспомнила, как любила этого парня: сильно, искренне, до безумия… Вспомнила все свои насмешки над ним и его невозмутимое молчание в ответ. А что если он и есть тот самый «тайный поклонник»? Если допустить, что это правда, то становится вполне понятно, почему он молчит и не спешит признаться в своих чувствах — она же сама не подпускает его к себе!

Погружённая в раздумья, Лика отправилась домой…

Это была нелепая случайность, поражавшая своей закономерностью. Увидев машину Орифа, Каро с Максом заскочили к нему домой переговорить насчёт предстоящих выходных. Обсудив дела, друзья спокойно спустились по лестнице, как двери тамбура с шумом распахнулись, и в Каро с разгона влетела Лика.

— Что ж ты летаешь-то всё время…? — добродушно усмехнулся он, почувствовав сладковатый запах ванили и шоколада.

Услышав знакомый голос, Лика мгновенно поняла, с КЕМ столкнулась, и от неожиданности рухнула в обморок.

— Куда…?! — быстро подхватил её на руки Каро и растерянно обернулся к другу.

— Вот это номер… — прокомментировал Макс, потрясённый случившимся не меньше самого Каро. — Ты её напугал что ли?

— Не знаю… — растерянно пожал плечами Каро и посмотрел на бесчувственную Лику. — Э-эй… малышка… — тихонько позвал он. — Очнись…

— Надо по щекам похлестать! — заглядывая через плечо, деловито посоветовал Макс.

— Я тебе самому щас настучу! — грозно нахмурившись, пригрозил Каро. — Чтоб голова лучше соображала! Думай давай.

— А чего тут думать? — возмутился Макс. — Так всегда делают! Если боишься дать пощёчину — можешь поцеловать её! — съязвил он. — Поцелуй тоже неплохо срабатывает — от него все девки в себя приходят!

— А поумнее ничего не мог придумать? — недовольно хмыкнул Каро и задумался.

Такая маленькая и хрупкая… Она беспомощно лежала в его руках, не приходя в сознание, а он как дурак не знал, что с этим делать. Он не мог позволить себе воспользоваться её беспомощностью, но и ударить Лику по лицу он тоже не мог… (Даже ради её блага…)

— Ну?! — поторопил его с размышлениями Макс. — Хорош тянуть! Целуй уже свою «спящую красавицу» — и дело с концом!

— Отвернись! — тихо попросил Каро, принимая непростое для себя решение.

Тяжко вздохнув, Макс повернулся к нему спиной и начал демонстративно рассматривать облупленную штукатурку на стенах.

Каро долго смотрел на Лику, тайно надеясь, что она придёт в себя и откроет глаза. Он очень любил эту девочку и не раз мечтал её поцеловать, но НЕ ТАК: тайком, украдкой, как вор — и без её согласия…

— И долго мне ещё стоять? — проворчал Макс, которому надоело рассматривать облезлые стены узкого тамбура.

— Помолчи! — тихо одёрнул его Каро.

Собрав в кулак всё своё мужество, он осторожно коснулся губами желанных губ, отчаянно надеясь, что Лика простит его за этот поступок, когда придёт в себя.

Спустя пару секунд раздался глубокий вздох — и Лика медленно открыла глаза. Она успела почувствовать нежный трепетный поцелуй на своих губах, и с недоумением посмотрела на того, кто позволил себе такую вольность. Увидев Каро, она поняла, что сошла с ума — и вновь потеряла сознание…

— Вот теперь я точно её напугал… — мрачно констатировал Каро, искренне сожалея о своём поступке. — Хватит! Ей домой надо — там разберёмся…

Бережно прижимая к себе бесчувственную Лику, он быстро поднялся по ступенькам на второй этаж и толкнул плечом дверь. От увиденной картины Ориф буквально остолбенел!

— Мы в подъезде столкнулись, — объяснил Каро. — А она в обморок упала. Похоже, я её напугал…

— Неси в комнату… — махнул рукой Ориф. — Полежит немного — очнётся…

Бережно уложив Лику на кровать, Каро только теперь заметил кольцо и слегка улыбнулся. Нашкодившие мальчишки исправили свою ошибку, и его малышка вновь была счастлива. А большего он уже и не желал…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Разъезжая по делам, Каро заметил мелькнувшее за окном машины название «Малахит» и резко свернул в сторону самого известного в городе ювелирного магазина. Впереди было Восьмое Марта, и не мешало бы заранее приготовить подарок для Лики.

«Малахит» не зря славился на весь город. Ассортимент товаров был столь широк, что обычному покупателю требовалось не меньше часа, чтобы всё посмотреть. Длинные ряды сверкающих подсветкой витрин бесконечным потоком тянулись из одного угла зала в другой, теряясь своим концом где-то вдалеке.

Зайдя внутрь, Каро задумчиво остановился, решая с какой стороны начать осмотр.

— Добрый день! — выйдя из-за прилавков, стройные длинноногие красавицы-продавщицы сразу же окружили его своим вниманием и заботой. — Очень рады видеть Вас у нас в гостях!

Он не был обычным посетителем. Девушки, принимаемые на работу со столь драгоценным товаром, проходили строжайший отбор и инструктаж, и знали в лицо всех «влиятельных» людей города.

Громко объявив перерыв, охрана торопливо выставляла на улицу обычных покупателей, дабы никто не мешал почётному гостю определиться с выбором в полной тишине и спокойствии.

— Людей-то зачем выгонять? — усмехнулся Каро, глядя, как охранники запирают двери на засов.

— Так положено! — раздался властный голос товароведа, и из глубины служебных помещений выплыла женщина весьма внушительных размеров.

— Лидия Петровна! — улыбнулся Каро. — Как здоровье?

— Пока не жалуюсь, — улыбнулась она в ответ. — Начальство в отъезде — так что не серчай, поприветствовать тебя кроме меня некому. Сама покажу всё, что заинтересует… — властным жестом руки отпустила она девушек воспользоваться перерывом и попить чайку. — С чего начнём?

— Даже не знаю… — рассмеялся Каро. — Ищу подарок для молодой девушки: надо что-нибудь простенькое, но со вкусом. Подберёшь?

— Давай посмотрим, что у нас есть… — задумчиво протянула она, приглашая его пройтись вдоль витрин. — Так, здесь можешь даже не смотреть: тут штамповка одна — вся страна ею уже завалена… Здесь тоже ничего стоящего — примитив один… А вот тут, пожалуй, выбор поинтереснее будет…

Остановившись возле указанной витрины, Каро внимательно осмотрел товар и озабоченно нахмурился. Представленные ювелирные изделия были действительно хороши, но ни одно из них не подходило для Лики: они были или слишком просты — или слишком вычурны, чтобы понравиться ей.

Лика любила украшения яркие, потрясающие своей оригинальностью и фантазией, а не ценой. Она с лёгкостью делала выбор в пользу диковинного цветка из мельхиора с лепестками из бирюзы, не обратив никакого внимания на скромное колечко с алмазом, как бы тот ни сверкал своими огнями. Тяжёлые перстни и серьги в витой оправе она тоже не любила, предпочитая носить более лёгкие и воздушные подвески, качающиеся на ветру.

— Не пойдёт, — решительно покачал головой Каро, осмотрев товар. — Другого чего-нибудь нет?

— Даже не знаю, что тебе предложить… — вздохнула Лидия Петровна и задумалась. — Разве что комплекты посмотреть, может там чего подходящее найдётся…

Она подвела его к особой витрине, расположенной в сторонке от всех других. На стеклянных стеллажах были представлены комплекты из жёлтого и белого золота с драгоценными камнями первого класса: сапфиры, рубины и изумруды сверкали своей огранкой, притягивая взгляд. Рядом с ними гордо соперничали блистательные алмазы и благородный жемчуг, потрясающий своей шелковистой нежностью, ставшей признаком аристократического вкуса и стиля во всём мире.

— Давай сапфиры посмотрим, — не задумываясь, решил Каро, глядя на колье и серьги, украшенные камнями глубокого синего цвета.

Подождав, пока охрана снимет витрину с сигнализации, (что ни говори, а товар, представленный здесь, был исключительно дорогой), Лидия Петровна аккуратно достала комплект украшений, состоящий из колье, небольших серёг и браслета с кольцом.

Рассмотрев их поближе, Каро сразу понял, что это именно то, что он искал. Украшения были выполнены из белого золота в простом стиле, без излишней вычурности и витиеватости. Ободковая оправа шатон максимально освещала камни размером с крупную горошину, изумлявших фасетной ступенчатой огранкой. Эта огранка удивительным образом раскрывала всю глубину и красоту насыщенного синего цвета камней, получивших за столь глубокий оттенок название «королевский сапфир».

Но не это было главным. Каро вовсе не собирался проводить аналогию между собственным именем и названием камня, подчёркивая свой псевдоним. Всё дело было в том, что Лика до безумия любила именно этот оттенок, называя его на свой лад «космический синий». К тому же, не разбираясь в металлах, она легко могла принять белое золото за серебро, а сверкающие сапфиры за обычные фианиты или стразы. Можно было не сомневаться, что украшение придётся ей по душе, и она с удовольствием будет его носить.

— Ну что, нравится? — улыбнулась Лидия Петровна.

— Нравится, — кивнул Каро, доставая бумажник с деньгами.

— Оно и понятно! — рассмеялась товаровед. — Такой редкий сапфир только королям по карману…

Слегка улыбнувшись, Каро дал понять, что оценил шутку и положил на прилавок внушительную стопку купюр.

— Сдачи не надо, — очаровательно улыбнулся он. — Будем считать, что это премиальные…

Лидия Петровна расцвела ещё больше и лично проводила Каро до дверей.

Приехав домой, он достал коробочку с украшениями и крепко задумался. Дарить весь комплект не имело смысла: Лика ни за что не примет такой большой подарок, да к тому же решит, что он навязывает ей свои чувства. Кольцо и серьги он уже дарил, (зачем повторяться?), в итоге оставались либо колье, либо браслет…

Задумчиво повертев в руках и то и другое, Каро остановил свой выбор на браслете: в отличие от колье, которое надевают лишь на праздник, браслет можно было носить каждый день — и это обстоятельство имело решающее значение. Единственное сомнение вызывал размер: насколько он подойдёт Лике, чтобы она могла носить его, не боясь потерять?

Хорошенько подумав, Каро опустил браслет в прозрачный пакетик и засунул в карман рубашки, решив сравнить длину украшения с чем-нибудь подходящим, как только окажется в гостях…

Она сразу узнала этот голос: спокойный, уверенный… Он вновь окутывал её своей мягкостью, вызывая странную дрожь и заставляя сползать по стене от головокружения. Прислонившись спиной к двери, Лика сидела на полу и молча плакала, вспоминая трепетный поцелуй на своих губах…

Она совершенно запуталась в своих чувствах. Кого она любила: Чёрного, который весь день смотрел на неё странным взглядом и возможно был «тайным поклонником»…? Или Каро, чей голос заставлял сердце трепетать и сжиматься в маленький комок…?

Если подумать, он тоже мог быть «тайным поклонником»: он часто приходил к ним в гости и был в курсе всего, что происходило в её жизни. И так же, как это было в письмах, называл «малышкой…»

Дура она конечно! Размечталась… Он взрослый мужчина, (наверняка у него есть много женщин: красивых, умных и обаятельных), что ему до неё? Неказистый подросток с колючим характером… Она для него всего лишь одна из дочерей его друга — вот и всё! Он относится к ней как к ребёнку: то принесёт шоколад или конфеты, то подбросит денег и слегка усмехнётся: «Держи — это тебе на мороженое! Только отцу не говори…»

А ей так больно! Это так больно — смотреть на него и знать, что этот высокий красивый мужчина с ослепительной улыбкой никогда не обратит на неё внимания, потому что она для него — МАЛЕНЬКАЯ…

— Лика! — раздался вдруг голос матери. — Иди фойе прибери! А то развели бардак — перед людьми стыдно…

Тяжко вздохнув, Лика тщательно вытерла лицо, поднялась на ноги и вышла из комнаты. Вооружившись совком и веником, она тихонько выскользнула в фойе и начала переставлять обувь, чтобы освободить пол, как вдруг заметила странный блеск. Подойдя поближе, Лика подняла с коврика маленький прозрачный пакет, в котором оказался изящный браслет с синими камушками. Открыв пакетик, она достала украшение и замерла…

Это был самый красивый браслет, который она когда-либо видела в своей жизни! Стеклянные камушки насыщенного синего цвета, похожего на космос, переливались на свету, завораживая своей чистотой и глубиной. Они были так прекрасны, что невозможно было оторвать глаз!

Осторожно примерив браслет себе на руку, Лика полюбовалась камнями и убрала украшение обратно в пакетик. Что толку мечтать и вздыхать? Всё равно никто не подарит ей такой красоты…

Убрав браслет, она вдруг сообразила, что его наверняка потерял кто-то из гостей. Находку надо было срочно вернуть, пока человек не расстроился, обнаружив пропажу такой красивой вещи. Хочешь — не хочешь, а придётся идти в зал, где был ОН…

— Главное — не упасть в обморок! — твёрдо сказала себе Лика и, собравшись с силами, отправилась к гостям.

Силы духа хватило только до порога зала.

— Па-а-ап… — стараясь не смотреть на беседовавшего с отцом Каро, дрожащим голосом позвала она. — Я там браслет какой-то нашла…

— Ну-к, покажи! — живо откликнулся Макс и подождал, пока Лика подойдёт поближе. — Так это ж Каро! — хмыкнул он и толкнул увлечённого беседой друга локтем в бок. — Каро, глянь — твоё…?

Повернув голову, Каро взглянул на пакетик и сразу узнал браслет.

— Моё… — кивнул он и растерянно улыбнулся: — А я и не заметил, что потерял… Ну, раз нашла — забирай себе!

— Вот ещё! — хмыкнул Ориф, забирая у дочери пакет с украшением. — Мала ещё, чтоб такие подарки принимать! Держи… — вернул он находку Каро.

— А я бы и не взяла! — задыхаясь от обиды, фыркнула Лика. (Ну, что они всё время твердят, что она маленькая?!)

— Так уж и не взяла бы…? — рассмеялся Макс. — А если б ты чемодан с баксами нашла — куда б его дела…? Только не говори, что в ментовку б отнесла!

— А куда ещё…? — растерялась Лика.

Услышав честный ответ, мужчины громко расхохотались. (Даже Каро не смог сдержать улыбки).

— Да ну вас всех! — обиженно выкрикнула Лика и выбежала из зала.

Дура! Какая же она дура! Да она ему даром не нужна, идиотка четырнадцатилетняя! Зачем ему малолетка, когда у него уже есть женщина, которую он любит?! Очень сильно любит, потому что такой красивый браслет дарят только ЛЮБИМЫМ…

— У тебя есть девушка? — как соль на рану вдруг всплыл из памяти давний разговор в лесу.

— Есть… — радостно улыбнулся Каро.

— Ты её любишь…?

— Больше жизни…

— А почему тогда не женишься на ней?

— Женюсь. Скоро уже…

Да с тех пор уже два года прошло! Он, наверное, давно женился на этой своей девушке, может даже ребёночка уже завели…

Захлёбываясь слезами, Лика бросилась на третий этаж к Ульке изливать своё горе…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Посмеявшись над доверчивостью Лики, мужчины вновь вернулись к беседе. Заметив, что Макс достал сигареты, Каро тут же отправил друга на балкон:

— Кончай дымить! Здесь дети бегают… — строго указал он на балконную дверь.

Поднявшись из-за стола, Макс набросил на плечи куртку и вышел на балкон. Сделав пару затяжек, он вдруг услышал странные звуки, доносившиеся с третьего этажа, и невольно прислушался.

— Лик… ты чего…? Не плачь… — уговаривала Улька. — Случилось что?

— Люб…лю… я… его-о-о… — в полный голос рыдала Лика, (благо родители Ульки были ещё на работе, и их никто не мог подслушать).

— А вдруг ты ему тоже нравишься? — пыталась успокоить Улька подругу.

— Я… для него… маленькая-а-а… — завывала Лика. — У него… жена… есть… и ребёноче-е-ек…

— Подумаешь, жена! Жена не стенка — подвинется! — продолжала утешать Уля, припомнив народную поговорку. — А вдруг он её бросит?

— Не броси-и-ит… Он… её… больше жизни… любит — он сам сказа-а-ал…

— Лик… не плачь… Слышишь…? — уговаривала Улька. — А то я тоже расплачусь…

Спустя мгновение, сверху донеслись уже два голоса, рыдающих навзрыд…

Вернувшись в комнату, Макс сбросил с плеч куртку и с трудом сдержал улыбку, вспоминая случайно подслушанный разговор.

— Ты чего такой весёлый? — заметил Каро.

— Потом расскажу! — весело улыбаясь, пообещал Макс.

Они посидели ещё немного и стали собираться домой.

— Ты откуда узнал, что браслет — мой? — спросил Каро, спускаясь по лестнице.

— Птичка на хвосте принесла! — хитро улыбнулся Макс. — Сказала: «К нам сегодня твой друг заезжал — купил дорогущий комплект с сапфирами, да ещё стопку зелёных в качестве премиальных подкинул! Лидия Петровна всем такую премию раздала — можно полгода дома сидеть и не работать!» У меня конечно много друзей, но таких по-королевски щедрых… — широко улыбнулся Макс.

— Понятно! — усмехнулся Каро. — Значит ты сегодня у «птички» ночуешь.

— У «птички» я уже был! — весело возразил Макс. — Мы очень мило поворковали, а сейчас я хочу спать. Так что ночевать я буду у тебя — к тебе ближе тащиться, чем до дома.

— Ночуй… — вновь усмехнулся Каро.

Он уже привык к тому, что Макс оставался ночевать, когда ему вздумается и по-хозяйски орудовал на кухне, опустошая холодильник. Да так оно в принципе всегда и было: и когда Каро жил с родителями, и когда у него была Марго — Макс всегда крутился где-то поблизости, внося оживление в монотонную семейную жизнь. Потому он и был не просто другом — а братом, самым настоящим братом, приходящим на помощь по первому зову и заслонявшим собою от пуль.

— Кстати, а ты чего там такого весёлого увидел? — уже вернувшись домой, вдруг вспомнил Каро.

— Не увидел — а услышал! — направляясь в ванную, поправил его Макс. — Там Лика твоя с Улькой в три ручья ревут: она опять в какого-то мужика влюбилась, только на этот раз в «женатика».

— «Женатика»?! — не поверил своим ушам Каро.

— Угу, — кивнул Макс. — Вот и ревёт, что он жену свою любит, а на неё даже не смотрит.

— А чего тут смешного? — нахмурился Каро.

— Да я понять не могу: где она его углядеть успела? — рассмеялся Макс. — Она ж всё время дома сидит — никуда не выходит! А у них в доме кроме братвы никто толком и не бывает…

Это был сильный удар! Быстро пройдя в кабинет, Каро достал последние письма Лики и внимательно перечитал их ещё раз:

«В моей жизни есть человек… Не могу сказать, чтоб он появился недавно, (мы давно знакомы, и часто общаемся…) Когда я его вижу, я сразу теряюсь и забываю, кто я и как меня зовут…. Каждый раз, когда я слышу его голос — меня трясёт так, будто у меня лихорадка…»

Только теперь до Каро дошло, что Макс прав: новая любовь Лики была не за тридевять земель — а гораздо ближе, (возможно, они даже сидят за одним столом и пьют коньяк из одной и той же бутылки).

Ох, Лика… Каро уже смирился с мыслью, что навсегда останется только другом, (он даже смирился с мыслью, что она пойдёт под венец с другим), но узнать, что она отдала своё сердце одному из его друзей… Это было ОЧЕНЬ больно!

Впрочем, судя по тому, что сказал Макс, о свадьбе и речи быть не могло: парень был женат и любил свою жену. Это значило только одно — Каро придётся нарушить данное Лике слово не вмешиваться в её жизнь: он должен найти того, кого она полюбила и сделать так, чтобы он никогда больше не появлялся в её доме. (Только так он может уберечь любимую малышку от излишних слёз и страданий).

Откинувшись на спинку кресла, Каро закрыл глаза и начал вспоминать всех, кого любила Лика:

Чёрный… Молодой белобрысый парень, полный сил и энергии…

Трамвайщик… Сорокалетний спивающийся мужик, побитый жизнью…

Черноволосый усатый Васька… Типичный обыватель с трусливым характером…

У них не было ничего общего: разные лица, разные характеры и судьбы. Только одежда почти одинаковая: Чёрный предпочитал носить чёрный спортивный костюм, (за что и получил своё прозвище), трамвайщик носил чёрный комбинезон, а Васька ходил в чёрной спецовке…

Внезапная догадка осенила столь быстро, что Каро резко поднялся и открыл глаза. Одежда — вот что объединяло всех этих людей! Лика выбирала только тех мужчин, кто носил одежду чёрного цвета — и никого другого. Но откуда у неё столь странная привязанность к цвету…?

Впрочем, этот вопрос можно было оставить на потом. Сейчас куда важнее было выяснить, кто из окружения Орифа подходит под это описание.

Макс уже спал, когда его разбудил Каро.

— Макс… — остановившись на пороге комнаты для гостей, позвал он. — Ма-а-акс!

— Чего тебе…? — приподнимая голову от подушки, сонно отозвался тот.

— Не знаешь, кто у Орифа в чёрной одежде ходит?

— Тебе заняться нечем? — зевнул Макс. — Иди спать!

— Макс, вспомни! — настаивал Каро. — Кто у них любит чёрное?

— Да никто! — фыркнул Макс, поворачиваясь на другой бок, и проворчал: — Это ты у нас на чёрных рубашках помешался — у остальных пока с головой всё в порядке… Уйди уже — я сплю!

Оставив друга в покое, Каро вышел на балкон и закурил. Глядя на окна Лики, он прокручивал в голове всех, кто так или иначе входил в её дом, но среди них действительно не было ни одного мужчины, кто носит чёрную одежду.

Братва любила шикануть. Ребята сорили деньгами, приобретая модные фирменные вещи, в отличие от Каро, которому всегда нравилась классическая строгость чёрного цвета. Чёрная майка, чёрная рубашка — он никогда не задумывался над тем, что все его вещи чёрного цвета. До сегодняшнего дня. Так неужели Макс прав…?

От волнения, Каро выкурил ещё несколько сигарет. Раз за разом он прокручивал в голове все варианты, но в итоге получал один и тот же ответ: он — ЕДИНСТВЕННЫЙ, кто всегда был в чёрном. А значит, и влюбиться Лика могла только В НЕГО.

Тогда с чего она взяла, что он женат…? Кто мог сказать ей такую глупость? Все знают, что у него нет ни жены, ни даже невесты, так откуда взялась подобная информация…? Братва вряд ли могла такое сболтнуть, (даже Макс не стал бы шутить на подобную тему).

Всё это надо было как следует перепроверить…

Народная мудрость гласит: «Женщина: сама придумала — сама же наревелась! И РАЗОЗЛИЛАСЬ…» Этот анекдот идеально описывал Лику: погоревав о своей безответной любви, она сильно разозлилась и на себя, (за то, что такая дура!), и на Каро, (нечего ходить по гостям, когда у тебя дома жена есть!)

Едва Каро переступил порог фойе, как навстречу вылетела Лика и резко остановилась. (Словно почувствовав его приближение, она спешила укрыться у Ульки, но не успела).

— Привет, малышка! — улыбнулся Каро.

— Я с тобой даже НЕ РАЗГОВАРИВАЮ! — мрачно фыркнула Лика и тут же убежала к подруге.

— Чего это она на тебя так? — удивился Макс.

— Похоже, есть за что! — усмехнулся Каро, всё больше склоняясь к мысли, что его подозрения верны.

Войдя в дом, он улучил свободную минутку и отозвал в сторонку Омара.

— У тебя сестра ведёт дневник? — спросил он, надеясь, что Лика, (как и большинство девчонок её возраста), ведёт тетрадку «с секретами».

— Ну-у-у… пишет что-то… А Вам зачем? — поинтересовался Омар.

— Так Восьмое марта скоро! А я не знаю, что подарить… — улыбнулся Каро. — Можешь мне принести её дневник? Хочу узнать, что ей нравится.

— Могу, — немного подумав, согласился Омар и подозрительно заметил: — А мне на двадцать третье февраля ничего не подарили!

— А что ты хочешь? — усмехнулся Каро, соглашаясь, что упрёк справедлив.

— Гитару… — вздохнул Омар. — Хочу на гитаре научиться играть, чтоб девчонки влюблялись. Только мама сказала, что это очень дорого… — вновь вздохнул он.

— Ладно, будет тебе гитара! — усмехнулся Каро. — Завтра же привезу. А дневник сейчас принеси — пока сестра не видит.

Обрадованный Омар быстро убежал в комнату, и уже через пять минут Каро держал в руках маленький блокнот в кожаном переплёте.

Времени было в обрез. Уединившись в ванной комнате, (чтобы никто не мог помешать), он закрыл дверь на защёлку и быстро пролистал блокнот. Найдя последнюю запись, Каро присел на краешек ванной и впился глазами в ровные ряды строчек:

«Умру я наверное…

Нет, точно умру! И что он всё ходит и ходит…? И смотрит. Пусть дома сидит — и на жену свою смотрит! Раз любит её больше жизни — вот пусть на неё и любуется! А к нам нечего ходить — не нужен он тут никому!

Нет, нужен — МНЕ нужен, я без него задыхаюсь… Вокруг так пусто… и больно… Он ведь не знает, что я его люблю…

Я для него маленькая… „Привет, малышка!“ — вот и всё… Что ещё можно сказать глупой дурочке, которая постоянно попадает в какие-то истории? Кому вообще нужна такая, как я? Кому нужна глупая девчонка с упрямым вредным характером, от которой одни неприятности? Он ведь не дурак, чтоб в меня влюбиться…

Он умный… добрый… и сильный… Он вообще очень хороший! Ему другая женщина нужна, не такая как я: красивая, добрая и мудрая… Чтоб не стыдно было! Наверно, она такая и есть…

Он любит её — ОЧЕНЬ… Он для неё вон какой красивый браслет купил! И камушки: синие-синие такие — как космос… Такой браслет только любимым дарят, тем, кто дорог и нужен! А я для него просто ребёнок…»

«Браслет…» — мысленно усмехнулся Каро. Вот почему она решила, что он женат. Кому же ещё как не любимой жене дарить такие красивые украшения? Эх, Лика, Лика… Если бы ты только знала, для кого он покупал этот браслет…

Остаток вечера Каро был молчалив и задумчив. Казалось бы, всё хорошо: он любит — и любим в ответ… Вот только груз, взваленный на его плечи, стал ещё тяжелее: он совершенно не знал, что ему делать дальше.

Рассказать Лике о своих чувствах? Малышка будет просто счастлива, но она никогда не умела притворяться. Окружающие быстро поймут, что происходит, и Ориф запретит Каро появляться на пороге дома, заперев Лику под замок. (Он ни за что не допустит романа между взрослым мужчиной и своей несовершеннолетней дочерью).

Разумеется, Каро мог посвататься. Но и в этом случае ему придётся прекратить все визиты, пока не будет сыграна свадьба. За себя он не переживал — он выдержит, а вот Лика… Мысль, что малышка будет скучать и плакать была просто невыносима. Кто знает, какие глупости она натворит? А терпением и послушанием Лика не отличалась…

Оставалось молчать: знать, что она любит, знать, что он нужен ей — и молчать! Молчать только потому, что это был единственный правильный вариант…

На следующее утро Каро быстро сгонял в магазин и купил несколько коробок шоколадного ассорти. Припарковав машину у подъезда Лики, он взял пакет и поднялся на второй этаж.

— Хозяева дома? — громко спросил он, позвонив в звонок и заходя в прихожую.

— Ого! А ты чего так рано? — удивился Ориф, выходя из комнаты навстречу гостю. — Случилось чего…?

— Поблагодарить зашёл, — улыбнулся Каро. — А то я на радостях даже спасибо за браслет не сказал! Дочке передашь? Тут и остальным бойцам по коробке, — показал он пакет с конфетами.

— Иди сам отдай, — махнул рукой Ориф. — Она на кухне сидит — дуется с утра на всех! Опять не с той ноги встала…

Пройдя на кухню, Каро увидел Лику: длинная ночная сорочка до пола из толстой фланелевой ткани, всклокоченные волосы, торчащие во все стороны и красные заплаканные глаза… Мрачная как туча, она сидела за столом и жевала бутерброд с маслом, запивая его крепким горячим чаем.

Стоя в дверях, Каро молча рассматривал любимое «чудо», которое всем своим видом показывало, что никого не замечает.

— Привет… — стараясь не рассмеяться вслух, слегка улыбнулся Каро.

— Здрась-те! — угрюмо фыркнула Лика, бросая на него короткий взгляд исподлобья, и вновь вернулась к бутербродам.

— Держи — это тебе! — положил он на стол коробку конфет.

— Не надо! — вновь фыркнула она, резко отодвинув конфеты подальше от себя.

— Надо-надо… — рассмеялся Каро, придвигая коробку обратно. — Я ведь так и не поблагодарил тебя за браслет! Если б не ты — пришлось бы другой подарок для матери покупать… — солгал он.

С минуту она молча продолжала жевать бутерброд, как вдруг до неё дошёл смысл сказанных слов.

— А Вы его что, для мамы своей купили, что ли…? — забыв про еду, недоверчиво посмотрела на него Лика.

— А для кого ещё? — усмехнулся Каро. — Жены у меня нет, невестой тоже пока не обзавёлся… — улыбнулся он.

— Почему…? — растерялась она, искренне не понимая, как у ТАКОГО мужчины не может быть девушки.

— Тебя ждёт! — рассмеялся вошедший на кухню Ориф. — Ему как раз такая неумеха нужна, которая даже причесаться не может!

Вспомнив, как она выглядит, Лика мгновенно залилась румянцем, выскочила из-за стола и исчезла в ванной.

— Дура… Вот дура! — донёсся спустя секунду крайне эмоциональный возглас, заставивший Каро с трудом подавить рвущийся наружу смех.

— Что: совесть проснулась? — «подливая масло в огонь», рассмеялся Ориф.

Лихорадочно приводя в порядок свою внешность, Лика от всей души ругала себя последними словами. (Да дядя Каро в жизни на неё не посмотрит, если она будет ходить перед ним в таком виде! Хороша, нечего сказать…)

Радуясь, что глупое недоразумение между ним и Ликой осталось позади, Каро быстренько распрощался с Орифом и со спокойной душой отправился по делам…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Восьмое Марта — женский праздник! И отпраздновать его Лика решила исключительно в женском обществе. Договорившись с подругами, живущими на Горке, девчонки собрались дружной компанией и устроили «девичник». Они приготовили разные салаты и закуски, а Натали, (пользуясь тем, что ей уже исполнилось восемнадцать), принесла из магазина внушительное количество вина под названием «Изабелла».

— Куда столько? — удивилась Лика.

— Это чтоб потом никуда не бегать… — рассмеялась Натали, уже зная по опыту, как не вовремя заканчивается спиртное.

Сев за стол, девчонки начали праздновать: сначала звучали тосты за любовь… потом опять за любовь — счастливую и вечную… потом снова за любовь — НАСТОЯЩУЮ… Довольно быстро девчонки пришли к выводу, что «все мужики — козлы», и вновь подняли бокалы: ЗА ЛЮБОВЬ…

Припарковавшись неподалёку от дома, куда зашла Лика, Каро молча курил и ждал. Его малышка совсем выросла: через два месяца ей исполнится пятнадцать лет — а там до шестнадцати рукой подать, (и до их свадьбы тоже…)

Ждать пришлось довольно долго. Макс уже начал потихоньку ворчать, как вдруг из подъезда выпорхнула знакомая фигурка в обтягивающей бёдра мини-юбке.

— Это чего такое?! — оторопел от увиденной картины Макс. — Да она ПЬЯНАЯ!

Каро молча смотрел, как Лика, модельной походкой на высоких шпильках, шагала по тротуару вдоль дома с амплитудой его ширины. Внезапно она остановилась, достала из сумки пачку сигарет и затуманенным взором оглянулась по сторонам. Увидев неподалёку группу парней, Лика отчаянно замахала руками, привлекая к себе внимание.

— Эй, мальчики! — закричала она. — Зажигалки не найдётся?

— Давай к нам, красавица! — дружно повернув головы, засвистели парни в ответ. — Иди к нам — повеселимся!

Лика согласно кивнула и направилась навстречу новому развлечению. Неожиданно дорогу перегородила какая-то большая машина.

— Вот урод! — громко возмутилась Лика, с силой пнув по колесу. — Научись ездить, козел!

Обогнув автомобиль, она продолжила свой путь к ожидавшим парням, как вдруг кто-то подошёл сзади и крепко схватил её за запястье.

— Эй, мужик! А ну, отпусти! — закричали пацаны. — Мы её первые нашли!

— Слюни подбери! — резко ответил Каро кричавшему и развернул Лику к себе лицом.

— Отпусти, придурок! — громко возмущалась она, пытаясь освободиться. — Пошёл ты… О-о-о, дядя Каро! — узнала-таки она его сквозь алкогольный туман и довольно сообщила: — А я — ПЬЯНАЯ!

— Вижу! — коротко бросил Каро, подхватывая Лику на руки, и быстро отнёс её в машину.

— Ой, Макс! Привет! — обрадовалась Лика, оказавшись на заднем сидении джипа. — А я так напилась… — весело рассмеялась она.

— Привет-привет! — усмехнулся Макс. — Ты только не буянь, ладно?

— Угу! — энергично кивнула Лика, и едва Каро успел сесть за руль, тут же обхватила его руками сзади. — Дядя Каро… — обняла она его за шею так, что у него аж дыхание перехватило. — Ты меня домой отвезёшь, да…? Отвези меня, пожалуйста… Куда-нибудь…

— Лик, не дури! — встрепенулся Макс, всерьёз опасаясь за друга. — Отпусти его! Вот, как отпустишь — так сразу и отвезёт.

— Не-е-ет… — лукаво улыбнулась она, покачав головой. — Пусть сначала отвезёт — а потом отпущу…

— Посиди с ней, — попросил Каро. — Мы так никуда не уедем.

— Иди сам! — наотрез отказался Макс, откровенно побаиваясь пьяной Лики. — Мне её не удержать.

Каро хотел кивнуть, но Лика продолжала душить его в своих объятьях.

— Ну, всё, всё — отпусти… — попросил он. — Я сейчас к тебе пересяду.

— Ура-а-а! — радостно запрыгала Лика, хлопая в ладоши.

Каро быстро пересел на заднее сидение, и она сразу же обхватила его руками, прижимаясь так, словно он был большим плюшевым медведем.

— Куда ехать-то? — спросил Макс, сев за руль. — Ей дома голову оторвут, если увидят.

— Давай к тёть-Фае! — решил Каро. — Там разберёмся…

Он уже понял, что путь будет нелёгким. Лика и так всегда была «без тормозов», а теперь у неё вообще «крышу снесло».

— Дядя Каро… — нежно мурлыкала она, прижимаясь к нему. — Ты такой классный! Такой классный, как… как… — не могла подобрать она слов и энергично помотала головой. — Да, не-е-е… ты вообще лучше всех! Точно: ты самый-самый-самый лучший! А хочешь, я тебе секрет расскажу…?

— Не надо, Лик… — попробовал он её успокоить.

— А я всё равно скажу! — решила она, и погрозила ему пальцем. — Только ты его потом забудь! А то мне так стыдно будет… — весело расхохоталась она. — Забудешь?

— Забуду… — тяжко вздохнув, пообещал Каро, хотя был на сто процентов уверен в обратном.

— Я тебя люблю! — громко объявила Лика на весь салон. — Сильно-сильно люблю! Вот так… — крепко обняла она его, так что у Каро даже кости затрещали.

— Это сколько же ты выпила, что тебя так понесло…? — вновь вздохнул он.

— Много! — довольно кивнула Лика и попыталась показать количество спиртного. — Много-много-много-много… И всё из-за тебя! — вдруг обвинила она его.

— А я-то тут при чём? — усмехнулся Каро.

— Потому что ты меня не любишь… — обиделась она на него и нахмурилась. — Всё! Не хочу больше с тобой разговаривать — я пошла!

Она попыталась на ходу открыть дверь, но Каро крепко обхватил её руками и прижал к себе.

— Пусти меня! — возмущалась Лика, пытаясь вырваться из его железной хватки. — Я тебя ненавижу! Я его тут: люблю, люблю — а он на меня даже не смотрит! — пожаловалась она ему на него же самого и вдруг всхлипнула: — Я для тебя некрасивая, да…?

— Красивая. ОЧЕНЬ красивая… — утешил её Каро.

— А почему тогда ты меня не любишь…? — вновь всхлипнула она, явно собираясь расплакаться.

— Люблю… — признался он, надеясь, что это хоть как-то её успокоит. Зря он это сказал!

— Тогда поцелуй меня! — неожиданно потребовала Лика. — Ну, поцелуй… Ну, пожалуйста… — жалобно попросила она его, и снова обиделась: — Тебе жалко, что ли…?

Каро не хотелось пользоваться тем, что Лика пьяна. Он быстро поцеловал её, на доли секунды прикасаясь к губам, но эта уловка не сработала.

— Так не честно! — бурно возмутилась Лика. — Это не поцелуй! Я по-настоящему хочу — как в кино!

— Ладно, будет тебе как в кино… — сдался Каро, понимая, что она не отстанет, и поцеловал так, как она просила.

…И как давным-давно хотелось ему самому. Он, (как во сне), почувствовал вкус влажных горячих губ, и безумная радость окатила Каро с головы до ног. Он буквально парил высоко-высоко над землёй, и даже стойкий привкус «Изабеллы» никак не мог омрачить его счастье…

— Всё…? — тихо спросил Каро, с трудом возвращаясь с небес на землю.

— Ещё хочу! — капризно потребовала Лика, и он без сопротивления выполнил её просьбу.

Вцепившись в руль, Макс старался не смотреть в зеркало заднего вида: Каро с Ликой целовались так, что казалось, ещё немного — и разгорится настоящий пожар. В конце концов, Макс не выдержал и решил напомнить другу о своём присутствии:

— Ну, хорош уже! Вы, вообще-то тут не одни!

— О-о-о, Макс! И ты здесь?! — удивилась Лика, успев забыть о его существовании.

— Здесь-здесь! — усмехнулся Макс. — Я уже давно здесь!

— Ну, и тьфу на тебя! — махнула она на него рукой и снова прижалась к Каро. — Дядь-Каро… Женись на мне, а…? — тихо попросила она его. — Ну, пожалуйста, женись…

— Тьфу! — в сердцах выругался Макс. — Опять — двадцать пять! Ты когда-нибудь угомонишься?

— Ну, дядя Каро… — продолжала уговаривать его Лика, не обращая на Макса никакого внимания. — Женись! Тебе жалко, что ли…?

— Женюсь… — едва сдерживая улыбку, пообещал Каро, крепко обнимая любимую малышку. — Вот будет тебе шестнадцать — сразу же и женюсь!

— Не-е-е… — покачала она головой. — Это долго — я сейчас хочу! Ты сейчас женись, а…?

— Сейчас не могу, — слегка улыбнулся Каро. — Тебя родители не отдадут.

— А мы никому не скажем! — довольно улыбнулась Лика. — Ну, женись! Я тебе ребёночков рожу… Ты хочешь ребёночков?

— Хочу, — вновь улыбнулся Каро.

— Тогда — женись! — потребовала она и закрыла глаза, (её явно клонило в сон). — Я тебя любить буду…

— Женюсь, маленькая моя, обязательно женюсь… — тихо прошептал на ушко Лике Каро, видя, что она начала засыпать. — И детки у нас будут… Надо только подождать… Ты потерпи немножечко, (совсем чуть-чуть!) Потерпи, малышка…

В машине было тепло, нежный голос шептал ей о своей любви — и Лика быстро заснула.

Приехав к тёть-Фае, Каро бережно взял её на руки и понёс в дом.

— О, Господи… — переполошилась Фаина, увидев Лику на руках у Каро. — Что случилось?

Она знала, чем занимались любимые «мальчишки», и в прежние годы ей не раз приходилось выхаживать раненых бойцов после очередной крупной разборки.

— Всё в порядке, тёть-Фай, — успокоил её Каро. — Она просто спит.

— Решила попробовать вкус взрослой жизни! — расхохотался Макс. — Завтра узнает последствия…

Проснувшись, Лика долго не могла понять, где она находится и что с ней происходит. Голова гудела так, словно была из чугуна, тело буквально разрывалось от боли, а во рту был такой вкус, словно кошки нагадили!

Она попыталась приподняться, но тут же поняла, что совершила ошибку: в глазах всё поплыло, и Лика обессилено рухнула на подушки, тихонько застонав от очередного приступа боли.

— А-а-а, проснулась! — заглянув в комнату, весело рассмеялся Макс.

В комнате тут же оказался Каро.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил он, присаживаясь на край кровати.

— Пристрелите меня… — простонала Лика, умирая от жуткой ломоты во всём теле.

— Обойдёшься! — вновь расхохотался Макс. — Это тебе наука на будущее! Запомни: пить — вредно!

— Иди лучше воды принеси, — распорядился Каро, доставая упаковку антиалкогольных таблеток, и ободряюще улыбнулся Лике. — Потерпи, маленькая моя, сейчас лучше будет…

Выдавив из оболочки несколько капсул, он бережно приподнял Лику с подушек, стараясь действовать как можно мягче и аккуратнее.

— Выпей-ка вот это, — попросил он её. — Тебе сразу полегчает.

— Не хочу… — увернулась она от протянутой ладони с таблетками, и вновь застонала от жуткого приступа головной боли.

— Надо выпить лекарство… — мягко уговаривал Каро. — Давай: за папу… за маму…

— О-о-ой… они же меня убьют… — простонала Лика, вспомнив о родителях.

— Вот и пей таблетки, пока не убили! — расхохотался Макс, ставя на тумбочку стакан воды.

— Ну, давай, малышка, не вредничай… — продолжал уговаривать Каро, и Лика послушно открыла рот, принимая лекарство. — Вот умница моя… — похвалил он, поднося к её губам стакан с водой, чтобы было легче проглотить капсулы.

Как только с неприятной процедурой было закончено, он бережно уложил Лику обратно на подушки и заботливо укрыл одеялом.

— А теперь лежи и отдыхай! — улыбнулся Каро. — Через пару часиков будешь как новая! — пообещал он. — А о родителях не беспокойся: Макс сказал им вчера, что тёть-Фая просила тебя помочь ей по хозяйству, так что ты переночуешь у неё. Ты чего там наврал-то? — повернулся он к другу.

— Чего-чего… — хмыкнул Макс. — Сказал, что картошку надо перебрать. Весна уже — скоро посадка. Кстати: Ориф просил, если есть возможность, пару мешков подкинуть, а то у них уже заканчивается.

— Подкинем… — согласно кивнул Каро. — Давай сейчас отвезём, пока время есть. А ты — лежи! — вновь улыбнулся он Лике.

Прихватив Макса, Каро вышел из комнаты и плотно притворил за собой дверь, чтобы избавить Лику от излишнего шума.

Слушая, как монотонно тикают стрелки часов, она долго лежала в тишине, медленно приходя в себя. Молодой организм, снабжённый мощной подмогой в качестве антиалкогольных капсул, потихоньку брал верх, и Лика действительно почувствовала себя намного лучше.

Но только физически! По мере того, как проходило похмелье, к ней постепенно возвращалась ПАМЯТЬ — и это было весьма неприятное обстоятельство. «Дядя Каро, я тебя люблю!» — громким эхом звучали в голове слова, выкрикнутые на весь салон. — «Поцелуй меня! Тебе жалко, что ли?»

Воспоминания были настолько чёткими и ясными, что Лику мгновенно бросило в жар. Как уличная девка, она приставала к мужчине, заставляя его целовать себя и упрашивая жениться. А ведь он даже вида не подал! Возился с ней, как с маленьким ребёнком, уговаривал — и ни словом не обмолвился о её вчерашнем поведении. Что он теперь думает о ней? Какими глазами будет смотреть, когда придёт в гости к отцу…?

Это был такой стыд и срам, что Лика буквально горела огнём. Вскочив с кровати, она лихорадочно обернулась вокруг, соображая, что делать дальше. Бежать! Бежать, пока он не вернулся, и ей не пришлось посмотреть ему в глаза. Она просто не выдержит и умрёт на месте, если увидит в них хоть каплю брезгливости и презрения, которые заслужила.

Быстро приведя себя в порядок, Лика выскользнула из комнаты. Заверив гостеприимную тётю Фаю, что чувствует себя просто отлично, она торопливо покинула добрую женщину, твёрдо решив избегать любых встреч с Каро, который уже никогда не сможет полюбить такую непутёвую девку, как она…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Узнав, что Лика ушла, Каро очень расстроился. Как ни подтрунивал над ним Макс, ему было плевать на все шутки и хотелось только одного: быть рядом с любимой малышкой и заботиться о ней — просто быть РЯДОМ, держать её за руку и…

Вспоминая горячие поцелуи, Каро с трудом держал себя в руках. Эти воспоминания пьянили покрепче любого вина, и он готов был послать всё к чёрту — уже сегодня же заслать сватов, заплатив любой калым, какой потребует Ориф за свою дочь.

Ему было не важно, что ей всего лишь «почти пятнадцать», и что будут говорить люди; не важно, что ему будет грозить уголовная статья. Он готов был нарушить любой закон, лишь бы быть рядом с любимой малышкой и сделать всё, чтобы она была счастлива.

Прежде всего надо было поговорить с самой Ликой: надо было рассказать ей о своих чувствах, о том, как давно он её любит, и что только её хочет видеть своей женой. Вот почему, узнав, что она ушла, Каро очень огорчился — теперь придётся искать другой удобный случай для разговора, чтобы никто не смог им помешать.

Как назло, подходящий момент никак не наступал: приходя в гости к Орифу, Каро с огорчением узнавал, что Лика убежала наверх к Ульке, или она очень устала и уже легла спать. Проходила неделя… За ней другая… Каро не то чтобы поговорить — даже увидеть Лику не мог, (хотя бы мельком!) С каждым днём он становился всё задумчивее и мрачнее…

Макс быстро сообразил, что Лика нарочно избегает его друга. Решив выяснить причины, он специально подъехал пораньше, намереваясь застать неуловимую бестию дома. Увидев знакомый мерседес, стайка девчонок, гулявших у подъезда, тут же вспорхнула с лавочки, собираясь убежать.

— Стой! — быстро выскочив из машины, перехватил Лику за руку Макс. — Ишь ты, какая шустрая!

— Пусти! — попробовала освободиться она, нервно оглядываясь по сторонам в поисках Каро.

— Поговорим — отпущу… — заверил её Макс.

Убедившись, что он один, Лика тут же успокоилась и перестала вырываться.

— Пусти уже — не убегу… — проворчала она, желая побыстрее закончить неприятный разговор.

— Ты чего от Каро прячешься? — прямо в лоб спросил Макс.

— Ни от кого я не прячусь! — раздражённо фыркнула Лика. — Больно надо! Это вы к нам ходите — других дел нет…? — разозлилась она на Макса, лезущего не в своё дело, и её «понесло». — Достали уже! У вас своя жизнь — у меня своя! И нечего в неё лезть! А Каро твой пусть даже не появляется в нашем доме — я только рада буду! Понятно?! — выпалила она.

— Вполне… — раздался тихий спокойный голос за её спиной.

Увлечённая гневной тирадой, Лика даже не заметила, что к дому подъехал знакомый джип. Резко обернувшись, она увидела Каро и поняла, что он слышал последние фразы их разговора — он смотрел на неё таким взглядом, что мурашки по коже побежали. Резко побледнев, Лика испуганно бросилась домой, надеясь спрятаться от этого взгляда в своей комнате.

«Язык твой — враг твой…» — в который раз вспомнила она родительские слова и заплакала. Она снова выставила себя полной дурой, и теперь он точно будет уверен, что она сумасшедшая взбалмошная малолетка. Вот и всё…

С минуту Каро молча размышлял над словами Лики, после чего развернулся и направился к джипу.

— Ты куда? — переживая за друга, остановил его Макс.

— Домой, — спокойно ответил Каро. — Она не хочет меня видеть — зачем навязываться? — усмехнулся он.

На самом деле ему было совсем не весело.

Лика… Малышка, сладко пахнувшая ароматной ванилью и горьким шоколадом… Она больше не любила его, и он даже понимал, почему — она никогда не умела ждать и терпеть. Если Лика чего-то хотела, то должна была получить это как можно скорее — иначе она быстро охладевала, теряла всякий интерес и переключала внимание на другой объект. Её пылкие чувства к нему просто «перегорели» — вот и всё. Он сам виноват в том, что так произошло…

Вернувшись домой, Каро долго думал, после чего решительно прошёл в кабинет и сел за стол. Взяв в руки чистый лист бумаги, он начал писать: пусть она узнает всё, что он скрывал; пусть узнает, что он чувствовал, что сделал…

В этом письме было столько личного, столько любви, столько боли и признаний… Конечно, оно не могло ничего исправить, (возможно, станет ещё хуже), но это уже не имело никакого значения — он просто не мог больше молчать и хранить в себе то, что накопилось душе…

Рано утром, едва появился Макс, Каро спрятал письмо во внутренний карман куртки и вышел на улицу. (Друзья нарочно не стали завтракать дома, так как собирались к тёть-Фае, а уж она-то наверняка усадит их за стол). Убедившись, что волга Орифа отсутствует, (а значит, он уже уехал на работу), Каро быстро направился через двор к дому Лики, попросив Макса подогнать джип.

Не успел он войти в подъезд, как двери тамбура резко распахнулись — и в него со всей скорости врезалась Лика. (Проспав первый урок, она сильно торопилась, безнадёжно опаздывая в школу). Подняв голову, Лика недоумённо посмотрела на возникшее препятствие и, узнав, с кем столкнулась, испуганно отшатнулась назад.

Не дожидаясь, пока она сбежит, Каро инстинктивно схватил её за плечи и оттеснил в угол. Уперев руки в стену, он лишил Лику всякой возможности удрать, и задумался, что делать дальше. Мысли хаотично разбежались. Он забыл все слова и фразы, что хотел сказать, (забыл про лежащее в кармане письмо), и молча смотрел на неё, пытаясь собраться с мыслями. Низко опустив голову, Лика старательно избегала его взгляда и дрожала, как загнанный зверёк.

— Ты боишься меня что ли…? — тихо спросил Каро, глядя, как она дрожит.

— Нет, — не поднимая головы, коротко мотнула она копной чёрных волос и вновь замерла.

— А чего бегаешь от меня тогда? — грустно усмехнулся он.

Ответа не последовало. Она лишь задрожала ещё сильнее и ещё ниже опустила голову.

— Люблю я тебя… — признался Каро, не в силах скрывать свои чувства. — Давно уже люблю… Только о тебе и думаю целыми днями — ни о чём другом думать не могу! С ума схожу, как какой-то пацан… — с тоской вздохнул он.

Глупо конечно: наверное Лика должна была обрадоваться этим словам, (ведь она так мечтала услышать их от него), а вместо радости из глаз хлынули слёзы… Она попыталась остановить этот непрошенный поток влаги, но у неё ничего не получилось. Опустив голову ещё ниже, Лика изо всех сил старалась не разреветься вслух.

— Не мучай меня, пожалуйста… — тихо попросил Каро. — Скажи честно: я нужен тебе — или нет…?

В ответ Лика вдруг уткнулась носом ему в грудь — и разревелась в полный голос, не в силах сдержать хлеставшие через край эмоции…

Каро растерянно замолчал. Такая любимая и родная… Она дрожала в его руках, как пташка малая, пойманная в силки. «Когда я слышу его — меня трясёт так, будто у меня лихорадка… и мне вдруг хочется плакать…» — неожиданно вспомнил он строчки её письма.

— Любишь меня…? — с замиранием сердца, очень тихо, спросил Каро, осторожно обнимая её за плечи. — Ты не говори ничего — просто кивни, если да.

Она быстро-быстро закивала головой и ещё сильнее уткнулась носом ему в грудь, (словно дитя малое в поисках защиты). У Каро как гора с плеч свалилась!

— Малышка… — выдохнул он, крепко прижимая её к себе. — Что ж ты плачешь-то, маленькая моя…? Это ж хорошо! А замуж за меня пойдёшь…?

Она вновь кивнула и замерла, дрожа ещё сильнее, чем прежде.

— Значит так и будет! — улыбнулся Каро.

Нежно и бережно он прикоснулся губами к её губам, стараясь не спугнуть их своей страстью. Послышался стук упавшей на пол сумки с учебниками, Лика пошатнулась — и начала оседать вниз.

— Что ж ты у меня такая чувствительная… — дрожащим голосом прошептал Каро, крепко прижимая её к себе и не давая упасть. — Как же мы детей делать будем…? — слегка усмехнулся он.

— Кого…? — недоумённо переспросила она, пытаясь справиться с нахлынувшим головокружением.

— Потом объясню! — усмехнулся Каро и вновь прикоснулся губами к её губам.

Бережно и осторожно он целовал её губы, по каплям собирая своё долгожданное счастье, пока не почувствовал, как две хрупкие женские руки робко скользнули вверх и обняли его за шею. Забыв обо всём на свете, они целовались, как сумасшедшие, не замечая никого и ничего вокруг…

Неожиданно двери подъезда распахнулись.

— Вы совсем спятили?! — послышался изумлённо-насмешливый голос Макса. (Устав сидеть в машине, он пошёл проверить, куда запропастился его друг, и никак не ожидал увидеть того, что увидел).

Не отвлекаясь от Лики, Каро не глядя вытолкнул друга на улицу свободной рукой и вцепился в ручку двери, чтобы тот не смог вернуться обратно.

— Открой, дурак! — возмутился Макс, громко стуча в закрытую перед носом дверь. — У тебя совсем крыша поехала…? Здесь вообще-то люди ходят — вас и увидеть могут! Ну, хоть в машину пересядьте… — предложил он, мало надеясь, что его услышат.

Но Каро услышал.

— Он прав… — прошептал он, с трудом отрываясь от сладких желанных губ, и радостно улыбнулся: — Идём!

Подхватив упавшую на пол сумку с учебниками, Каро крепко взял Лику за руку и повёл к машине. Словно зачарованная, она послушно шла рядом, абсолютно не соображая, что происходит. Это было как мощный гипноз: мысли разлетелись… она совсем не понимала, кто она и где находится — она даже имени своего вспомнить не могла! Единственное, что она знала: рядом с ней был самый лучший мужчина на свете — и она хотела быть рядом с ним…

Легко подняв Лику на руки, Каро бережно опустил её на переднее сидение джипа и, быстро оббежав машину, сел за руль.

— Пристегнись… — весело улыбнулся он, склоняясь над Ликой, чтобы достать ремень безопасности — и вновь поцеловал.

— Началось… — тяжко вздохнул Макс, непривычно устроившись на заднем сидении. — Может, я поведу?

Каро только рукой на него махнул, продолжая целовать любимую малышку. Тонированные стёкла машины позволяли влюблённым не опасаться случайных взглядов окружающих, надёжно скрывая их тайну от чужих глаз. Что же касается Макса — они просто не обращали на него никакого внимания.

С трудом взяв себя в руки, Каро выпустил Лику из объятий и пристегнул её ремнём безопасности.

— Сейчас к тёть-Фае поедем, — улыбнулся он, заводя мотор, и резко рванул с места.

— Куда ты гонишь! — возмутился Макс, прекрасно понимая причины, по которым торопился его друг…

Не прошло и десяти минут, как они прибыли на место.

— Сиди! — вновь улыбнулся Лике Каро.

Он сам открыл дверь с её стороны, отстегнул ремень и, подхватив на руки, понёс в дом. Макс только диву давался, как они не навернулись! Каро всё время целовал свою малышку и совсем не смотрел на дорогу.

— Тёть-Фай, мы у тебя посидим? — спросил он, сделав небольшой перерыв, когда пожилая женщина вышла навстречу гостям.

— Сидите, кто ж вам не даёт? — улыбнулась она, радуясь за своего любимчика. — Сказал всё-таки?

— Сказал! — весело улыбнулся Каро и понёс смущённую Лику в дом.

Зайдя в прихожую, он наконец-то поставил её на ноги, но из рук так и не отпустил.

— Нам поработать немного надо… — прошептал он, нежно прижимая её к себе. — Ты отдохни пока: можешь телевизор посмотреть или ещё что… — предложил он, не в силах выпустить её из своих объятий. — Может, ты есть хочешь?

— Иди… — тихо прошептала она, прижимаясь к его груди. — Тебя Макс ждёт…

— Я скоро… — пообещал Каро, прикасаясь губами к её губам, и решительно вышел на улицу.

Сняв куртку и обувь, Лика взяла сумку с учебниками и прошла в комнату. Присев на диван, она включила телевизор, но… ничего не хотелось. Её как магнитом тянуло на улицу — туда, где сейчас был единственный и самый любимый мужчина на свете, чьи поцелуи сводили с ума и лишали рассудка…

Выключив телевизор, она вернулась в прихожую, надела на ноги стоптанные тапочки и выскользнула на крыльцо.

— Ты куда раздетая?! — ласково улыбнулся Каро, быстро снимая с себя куртку. — Ну-ка, надень! А то простудишься у меня…

Закутав Лику в свою курточку, он аккуратно застегнул замок и, слегка поцеловав её в нос, вновь вернулся к работе. Присев на крыльцо, она молча смотрела, как друзья перекидывают привезённый КамАЗом брус. Глядя, с какой лёгкостью Каро поднимает тяжёлые брёвна, она просто любовалась своим любимым мужчиной, радостно улыбаясь каждый раз, когда он бросал на неё свой взгляд.

— Иди в дом… — улучив минутку, подбежал к ней Каро и бережно поцеловал в лоб. — Замёрзла уже… Мы почти закончили.

Послушно кивнув, она подставила лицо для ещё одного поцелуя и поднялась с крыльца. Лика хотела расстегнуть замок и вернуть ему куртку, но он удержал.

— Не надо — мне не холодно! — покачал головой Каро и ласково улыбнулся: — Иди…

Вернувшись в дом, Лика сбросила с ног холодные тапочки и повесила куртку на крючок. Раздался тихий шелест — и к ногам упал белый конверт. Подняв письмо, Лика хотела было положить его обратно в карман куртки, как вдруг увидела надпись и замерла, не веря своим глазам: «Лике» было написано ровным знакомым почерком так же, как это было написано на всех письмах её тайного поклонника.

Как во сне она прошла в комнату и присела на диван. С минуту, Лика молча рассматривала конверт, после чего решительно вскрыла письмо и начала читать…

Прочитав письмо, Лика долго сидела молча, тщательно обдумывая то, что узнала. Значит, это ОН был тем самым «крутым покровителем», что с самого начала так бесцеремонно лез в её жизнь, отпугивая всех ухажёров. Это ОН сделал так, чтобы она никогда не была с Чёрным, которого очень любила. И это ОН был тем самым тайным поклонником, что писал ей все письма и дарил подарки…

Он всегда был рядом. Он был в курсе всего, что происходило в её жизни, (она сама частенько рассказывала ему все свои тайны, советуясь как поступить…)

«Как глупо…» — мысленно усмехнулась Лика над самой собой. Достав из сумки ручку, она быстро начала вносить в письмо свои поправки и замечания. Не успела она закончить, как за дверью послышались шаги, и Лика торопливо засунула конверт с письмом под подушку.

— Согрелась…? — проходя в комнату, ласково поинтересовался Каро и присел на диван.

— Угу… — задумчиво кивнула она и, не умея молчать, выпалила: — Это ты писал мне письма?

— Я… — смущённо улыбнулся Каро. — Как ты догадалась?

Она молча достала припрятанный под подушку конверт.

— Я прочитала! — забавно сморщив носик, честно призналась Лика.

— Это хорошо… — кивнул Каро. — Я всё равно хотел тебе всё рассказать. Ответишь…? — внутренне замерев, поинтересовался он, не сводя с её лица внимательного взгляда.

— Я уже написала… — небрежно повела Лика плечом. — Если хочешь, можешь посмотреть.

Каро осторожно открыл конверт и с тревогой взглянул на своё письмо. Ту часть, где он обещал самолично отвести её под венец с другим, она перечеркнула жирной красной пастой; к слову «малышка» приписала «моя», (так что получилось «малышка моя»), а в слове «Каро» изменила «а» на «о» и приписала две буквы — КОРОЛЬ…

Он понял, что она хотела сказать.

— Иди ко мне… — ласково позвал Каро, крепко обнимая и прижимая её к себе. — Ты не сердишься на меня?

— Нет… — покачала она головой и очень тихо призналась: — Мне хотелось, чтоб это был именно ТЫ…

— Как же я тебя люблю… — едва слышно выдохнул Каро.

Не выпуская из рук своё счастье, он прилёг на диван, и Лика удобно устроилась головой у него на плече. Они просто лежали молча, обнявшись, и слушали, как перестукиваются их сердца, тихо шепча друг другу признания в любви…

— Ты, правда, давно меня любишь? — спустя долгое время, задумчиво спросила Лика, прислушиваясь, как бьётся его сердце.

— Правда… — улыбнулся Каро, крепко прижимая её к себе. — С того лета, как вы новоселье отметили. Ты в Казахстан уехала — а меня такая тоска взяла… Домой приду, пистолет достану и смотрю на него, как дурак: сыграть с самим собой в «русскую рулетку» — или нет…? Застрелиться хотелось — до чёртиков! — грустно усмехнулся он. — Я уж думал, совсем с ума сойду, а потом ты вернулась — и всё завертелось… Сначала с Чёрным пришлось решать проблему — потом ты мои нервы на прочность проверяла: до сих пор помню, как твои пальчики по моей татуировке скользили… — прошептал Каро, нежно прикасаясь губами к виску Лики.

— Это когда такое было…? — задумчиво нахмурилась она.

— Да когда ты с подружками на Ису загорать ходила! — слегка усмехнулся Каро. — Ребят на понтоне помнишь…? Там все наши были. Игорёк вас потом на мотоцикле по домам развёз.

Лика смутно припомнила историю на понтоне: в памяти остался расплывчатый образ какого-то парня с татуировкой — и мгновенно изменившиеся лица мужчин, как только Улька назвала вслух её настоящее имя. «Кар…» — крикнул один из ребят и резко осекся. Только теперь Лика поняла, что парень вовсе не хотел стать всеобщим посмешищем, и это была простая оговорка.

— Что-то я не припомню, чтобы в той компании кого-нибудь звали «Каро…» — повернувшись на бок, укоризненно покачала она головой, лукаво поблёскивая глазами.

— Ты тоже взяла себе чужое имя! — весело улыбаясь, парировал Каро. — Я только позаимствовал твой приём.

— Ну-у-у… У меня были на то веские причины! — улыбнулась в ответ Лика. — А почему ТЫ ничего не сказал…? Ты мог уже тогда признаться, что я тебе нравлюсь.

— И ты согласилась бы встречаться со мной…? — испытующе посмотрел на неё Каро. — Если бы я тогда сказал правду — я стал бы твоим КОРОЛЁМ…?

— Не знаю… — покачав головой, слегка усмехнулась Лика. — Скорее всего, нет… — задумчиво провела она рукой по его плечу, медленно скользя по изгибам витой татуировки. (Так вот почему ей всегда казалось, что она уже видела её раньше!)

— Потому и не признался… — задыхаясь от нахлынувшей нежности, прошептал Каро, чувствуя, как по всему телу пробегает мелкая дрожь. — А в лесу, помнишь…? Ты на сосну залезла, на самую макушку… Я когда тебя с дерева снимал — чуть с ума не сошёл… Так бы и держал тебя на руках всю свою жизнь — ни за что бы не отпускал! — признался он. — А когда ты стрелять училась — всё поцеловать тебя хотел… Ни о чём другом думать не мог! Если бы одни были — точно поцеловал бы…

— А когда ты про девушку говорил, которую любишь… — вдруг вспомнила Лика. — Это про меня что ли было…?!

— Про тебя… — лукаво улыбнулся Каро. — Я же обещал, что на свадьбе ты будешь сидеть на самом почётном месте! А кто может быть важнее невесты с женихом?

— Какая я глупая… — тихо рассмеялась Лика над своей недогадливостью.

— Нет… — глядя на неё безумно нежным взглядом, покачал головой Каро. — Ты — самая замечательная девушка на свете! И я тебя очень сильно люблю…

Всё ещё боясь поверить, что это не сон, он прикоснулся губами к её губам, даря трепетный поцелуй, и душа зазвенела от радости, как тонкая натянутая струна. Лика почувствовала, как окружающий мир мгновенно растворился и исчез, уступая место изумительно синему, как распустившиеся васильки, бескрайнему пространству. Она словно парила посреди необъятного космоса, и душа захлёбывалась от невероятной радости и счастья…

— Вечером к родителям твоим пойду… — нежно целуя её губы, прошептал Каро. — Скажу, чтоб готовились сватов встречать…

— Нет! — испуганно встрепенулась Лика, мгновенно возвращаясь с небес на землю. — Не говори им ничего! — умоляюще заглянула она ему в глаза.

— Почему? — удивился Каро. — Ты не хочешь свадьбы?

— Они не поймут! — покачала головой Лика. — Скажут: я ещё маленькая, мне учиться надо — и всё такое… Они меня дома запрут! Мы даже увидеться не сможем… — прошептала она, и на глаза навернулись слёзы.

— Тише, малышка, тише… — крепко прижимая Лику к себе, ласково погладил её по голове Каро. — Если не хочешь — не пойду. Как скажешь — так и будет…

Ему очень не нравилось, что придётся встречаться с Ликой за спиной у её родителей. Каро не хотелось обманывать Орифа, считавшего его другом и доверявшего ему, как члену семьи, но он не мог сказать «нет» своей малышке, которую безумно любил. Он просто не находил в себе сил для отказа, когда она смотрела на него своими широко распахнутыми глазами.

Сидеть за одним столом с Орифом и встречаться тайком с его дочерью было немыслимо! Это значило только одно: Каро придётся прекратить все визиты в дом Лики и найти другое решение возникшей проблемы…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Это был такой замечательный день! Проснувшись утром, Лика оделась, навела макияж и отправилась в школу. Не успела она выйти из арки, как дорогу перегородил знакомый джип, и из машины вышел Каро.

— Садись! — легко подхватывая Лику на руки, распорядился он, и сам отнёс её в автомобиль.

В итоге Лике не пришлось трястись полчаса в переполненном народом трамвае. Она доехала до школы с комфортом, но что ещё важнее — рядом с ЛЮБИМЫМ… Сэкономленное на дороге время влюблённые провели вместе, и Лика буквально парила от счастья!

Пообещав встретиться вечером, Каро уехал по делам, а Лика отправилась на учёбу. Сидя на уроках, она рассеянно слушала учителей, выводя на листочке одну и ту же фразу: «мой Король…», «мой Король…», «мой Король…» — и два сплетённых друг с другом сердечка…

Вернувшись домой, Лика с нетерпением ждала конца дня и прихода гостей. Казалось, что этому ожиданию не будет конца, но вот приехал отец, а вслед за ним стали подтягиваться и его друзья. Каждый раз, когда звенел звонок в дверь, сердце Лики взволнованно замирало, надеясь услышать знакомый спокойный голос, но… Каро не было.

Совсем погрустнев, Лика легла на кровать и молча рассматривала стену с обоями. Она не понимала, почему его нет. Где он…? Чем он занимается…? А вдруг что-то случилось…? В голове были тысячи вопросов, а сердце буквально разрывалось на части от нахлынувшей тоски.

— Всем привет! — неожиданно донёсся из коридора весёлый задорный голос Макса.

Быстро вскочив с кровати, Лика подбежала к двери и замерла, чтобы перевести дыхание.

— Привет, Макс! — услышала она голос отца. — А Каро где потерял?

— Да у него там какая-то важная встреча запланирована… — раздался беззаботный ответ.

Ясный солнечный день мгновенно почернел. Лика поняла, что сегодня он так и не придёт, и испытала такое горькое разочарование, что слёзы ручьём хлынули из глаз.

— Я щас у тёть-Фаи был, — продолжал Макс. — Она просила, если можно, Лику прислать — ей там помощь нужна.

— Сейчас отправлю. Дочь! — донёсся голос отца. — Иди одевайся! Тебя Фаина ждёт.

— Не пойду! — обиженно выкрикнула она из-за дверей. (Ну, что за жизнь? Мало того, что она не увидится с любимым, так ещё и работать отсылают! Плохой день…)

— Я кому сказал, одевайся! — начал сердиться отец. — Ишь, моду взяла — спорить! Быстро собирайся — и марш к тёть-Фае!

Тяжко вздохнув, Лика начала собираться. Всё равно, так или иначе, её выставят за порог и отправят на эту «каторгу». Одевшись, она заскочила на минутку в зал, наградила Макса мрачным недовольным взглядом и, бросив отцу короткое «я пошла…», вышла из дома…

Лика медленно брела по дорожке в сторону магазина, ничуть не торопясь побыстрее попасть «в рабство» к Фаине. На душе были грусть и тоска, да и погодка была под стать настроению: откуда ни возьмись, наползли серые тучи, и зарядил мелкий моросящий дождь…

Набросив капюшон, Лика свернула за угол магазина и побрела дальше, угрюмо рассматривая грязь под ногами. По лицу градом катились слёзы… Ещё сегодня утром она была так счастлива! А теперь…

Не успела Лика пройти несколько шагов, как сильные мужские руки крепко обхватили её, прижимая к себе, а губы почувствовали нежный поцелуй.

— Малышка моя… — услышала она знакомый родной голос. — Как же я по тебе соскучился…

Это было так неожиданно, что Лика чуть в обморок не упала!

— Ты…?! — боясь поверить своим глазам, прошептала она сквозь слёзы и всхлипнула.

— Ты почему плачешь…? — встревожено посмотрел на неё Каро. — Пойдём в машину, а то промокнешь… — не давая ей опомниться, он бережно подхватил Лику на руки и отнёс в джип. — Теперь рассказывай: что случилось…?

— Ты… — изо всех сил пытаясь успокоиться, вновь всхлипнула Лика. — Я думала, мы уже не увидимся и…

— Малышка… — ласково улыбнувшись, привлёк её к себе Каро. — Я же обещал, что мы обязательно встретимся!

Горячие губы нежно и бережно прикоснулись к её губам, мгновенно погружая разум в гипнотический транс. Это было как сон: Лика совсем потеряла способность что-либо соображать, совершенно забыв, кто она, где она и зачем она здесь… Она знала только одно: сильные мужские руки крепко обнимали её, прижимая к себе, и ей хотелось навсегда остаться в кольце этих любимых рук. Она сходила с ума от ласкового голоса, пронзавшего насквозь, и нежных трепетных поцелуев…

Сердце Каро просто разрывалось от любви и нежности:

— Малышка моя… — дрожащим голосом шептал он, и с каждым поцелуем, его душа буквально захлёбывалась от безумной радости и дикого шального счастья.

Он никак не мог остановиться и с трудом держал себя в руках, чтобы не сорваться, переступая тонкую грань. Опьянённый любовью разум медленно отступал под натиском пылающей страсти, готовый в любой момент признать своё поражение. Неимоверным усилием воли Каро взял под контроль разбушевавшиеся чувства, не позволяя себе зайти дальше, чем это следует.

— Не отпускай меня… — тихо прошептала Лика, опасаясь, что он на самом деле исчезнет и растворится как сон.

— Ну, что ты, маленькая моя… — ласково улыбнулся Каро. — Не бойся — у нас ещё куча времени…

Он быстро привёз её к Фаине и на руках отнёс в дом. Задержавшись в прихожей, Каро сам снял с неё куртку и обувь и вновь подхватил на руки, перенося на диван.

Не в силах разжать сплетённые руки, влюблённые весь вечер провели крепко обнявшись: они дарили друг другу нежные поцелуи и подолгу лежали молча, глядя глаза в глаза. Когда в сердце поёт любовь — слова уже никому не нужны…

Ближе к одиннадцати подъехал Макс. Его появление напомнило о родителях, ожидавших Лику, и о том, что счастливое свидание подошло к концу. Как ни тяжело было расставаться, но Каро с Ликой понимали, что у них нет другого выхода. Всё, что им оставалось — это ждать следующего дня и новой встречи под покровом гостеприимного дома тёти Фаи. Это была единственная возможность побыть вместе вдали от чужих глаз…

Каждое утро, припарковав джип у выхода из арки, Каро дожидался Лику, чтобы подвезти её до школы. Он не случайно выбрал именно это место: скользнув под арку, Лика пропадала из поля зрения случайных прохожих, и никто не видел, как она садилась к нему в машину, (вошла девушка — и исчезла…)

По той же причине он никогда не подъезжал к самой школе. Влюблённые прекрасно понимали, что появление в школьном дворе автомобиля неизбежно привлечёт к себе внимание учеников и учителей, и вызовет ненужные пересуды и сплетни. Так что Лика сама настояла, чтобы Каро парковал машину возле универсама, расположенного в начале дорожки, ведущей к учебному заведению. Сложная архитектурная конструкция соединяла магазин с небольшой кулинарией, так что оба заведения оказывались как бы под одной крышей. Вынырнув из темноты глубокого арочного прохода, Лика вновь оказывалась в поле зрения людей — это создавало иллюзию, будто она приехала на трамвае, и позволяло влюблённым сохранить их тайну. А едва заканчивались уроки, Лика стрелой летела по дорожке обратно, где в глубине перекрытия её уже поджидала машина, и Каро отвозил любимую к Фаине.

Их встречи были не только свиданиями, полными романтических вздохов и признаний в любви. Каро стал для Лики всем: любимым мужчиной, заботливым другом, старшим братом, отцом… Он тщательно следил, чтобы их роман никак не отразился на учёбе любимой малышки, и не только проверял дневник с оценками, но и частенько помогал выполнять домашние задания.

— Как прошёл день? — усаживая Лику за стол, поинтересовался Каро и бережно, по-отечески поцеловал её в лоб.

Фаина уже вовсю хлопотала вокруг своих «голубков», раскладывая по тарелкам ароматное чахохбили.

— А, так себе… — небрежно махнула рукой Лика и поморщилась. — Три двойки сегодня влепили!

(Фаина только ахнула…)

— А чего так мало? — усмехнулся Каро. — У тебя же шесть уроков было, так? Где ещё три двойки? Недокомплект получается… — слегка улыбаясь, покачал он головой. — За что двойки-то?

— Физика, геометрия и физкультура… — мрачно сообщила Лика. — Физрук сам виноват, между прочим! — вдруг заявила она. — Мы на время бегали, а он говорит: «Чего вы еле тащитесь? Представьте, что за вами маньяк гонится…» У меня вообще столбняк наступил! Так хотелось развернуться и ударить кого-нибудь… — призналась она.

Каро хорошо понимал, почему слова физрука вызвали такую реакцию со стороны Лики. Она была слишком импульсивна и не умела убегать от опасности. Поддавшись эмоциям, она бросалась в самую гущу событий, совершенно теряя чувство самосохранения и не задумываясь о последствиях.

— А ты не слушай его больше, — посоветовал Каро. — Просто представь что-нибудь другое: что опаздываешь куда-нибудь или ещё что. Так быстрее пробежишь.

— Тогда я к тебе бежать буду! — подумав над его словами, решила Лика.

— Можно и ко мне… — улыбнулся Каро. — А с физикой у тебя что?

— Несправедливость… — тяжко вздохнула она. — Вообще ни за что двойку влепили! Физичка объясняла чего-то там, объясняла… А я всё равно ничего не понимаю, чего зря сидеть? Сижу тихонько на задней парте, никому не мешаю — ресницы подкрашиваю… А она заметила и давай на меня орать: «Арлеева! Как ты жить собираешься? У тебя лампочка перегорит — что ты с ней делать-то будешь?»

— А ты что? — стараясь не расхохотаться, поинтересовался Каро, нисколько не сомневаясь, что вряд ли Лика сумела смолчать.

— Что-что… — хмыкнула Лика. — Встала и говорю: «Соседа позову, чтобы заменил!» Все вокруг как засмеялись, а мне пару влепили за поведение… — вздохнула она. — А с геометрией вообще полный мрак — не понимаю я в ней ничего…

— Ладно, разберёмся с твоей геометрией, — успокоил её Каро. — И с физикой тоже. А про «соседа» я чтоб больше никогда не слышал! — улыбнулся он, притянув её к себе, и поцеловал в щеку. — Договорились?

Лика послушно кивнула и принялась за чахохбили.

Пообедав, влюблённая парочка перебралась на диван. Фаина только диву давалась, глядя с каким терпением Каро объяснял Лике элементарные законы физики, раз за разом повторяя одно и то же. Это был весьма нелёгкий труд, особенно если учесть, что Лика действительно не понимала, о чём речь.

— Вот смотри… — раскрыв тетрадь для лабораторных работ, объяснял Каро. — У тебя есть разные вещества. Нужно прописать их в таблицу, распределив по группам: твёрдые вещества, жидкости и газы. Это очень лёгкое задание! — улыбнулся он.

— Ну да… — скептически хмыкнула Лика. — Допустим, гелий и водород — это газы, (тут я не спорю). С металлами тоже почти понятно: железо, медь, никель — к твёрдым веществам. А ртуть я куда засуну?! Она вроде как металл — но ЖИДКАЯ! Получается, что ртуть — жидкость! А почему она тогда металл?

— Вот это вопрос! — расхохотался появившийся в дверях Макс. — Вы чего такое там разбираете?

— Вещества, — усмехнулся Каро.

— Ладно, ртуть! Зачем сюда засунули манную кашу и сливочное масло? — продолжала возмущаться Лика. — Я их куда вписать должна?

— В твёрдые вещества, — хмыкнул Макс, недоумевая, что здесь непонятного.

— А они не твёрдые! — возразила Лика. — Масло мягкое: ткни пальцем — и сам увидишь! После него след остаётся. А каша вообще по тарелке размазывается: ни то-ни сё…

— И к каким же веществам, по-твоему, они относятся? — улыбнулся Каро.

— Ни к каким: каша — вязкое вещество, масло — мягкое вещество… И всё!

— А шоколад? — улыбнулся Макс, протягивая Лике шоколадный батончик.

— Шоколад — ВКУСНОЕ вещество! — довольно заявила она, отправляя конфету в рот.

Друзья только расхохотались.

— Боюсь, Нобелевскую премию по физике вам не получить! — веселился Макс. — Как говорится: в данном случае наука и природа бессильны!

И это была чистая правда. Как ни пытался Каро объяснить Лике столь примитивное задание — переубедить её было просто невозможно. Он понимал, что она живёт в своём собственном мире, отличном от окружающего. В этом мире не было чётких граней и градаций: он был ярким, цветным, радужным, и воспринимала его Лика исключительно чувствами, а не разумом, (как ребёнок).

Попробуйте доказать ребёнку, что манная каша — твёрдое вещество, если она действительно размазывается по тарелке и стекает с ложки. Попробуйте доказать, что сливочное масло тоже твёрдое, когда она тут же тычет в него пальцем и гордо показывает на оставшуюся выемку — МЯГКОЕ! (Заявление Макса, что существует разная степень твёрдости, вызвало лишь глубоко сочувствующий жалостливый взгляд, как на сумасшедшего, и тихий вздох «теперь понятно, почему он балбес…»)

Увы, но с геометрией было ещё хуже. Едва Каро начал объяснять доказательства к теореме, как сразу понял, что говорит сам с собой: Лика смотрела на него самым честным и преданным взглядом, однако и дураку было понятно, что она не понимает ни слова из того, что он говорит.

— Подожди-ка… — засунув нос в дневник Лики, недоумённо нахмурился Макс. — У тебя же по геометрии твёрдая четвёрка за четверть! Ты чего нам голову морочишь? Что-то же ты должна знать!

— Не-а… — покачала головой Лика. — Просто у нас математичка очень добрая. Я по алгебре даже на уроки могу не ходить, только на контрольные — и всё на пятёрку сдам, а вот геометрия в мою бедную голову уже не влазит! Поэтому она и ставит мне четвёрки в обмен на мытьё окон в кабинете математики… — лукаво улыбнулась она.

— Вот это бартер! — расхохотался Макс. — С паршивой овцы, хоть шерсти клок — так получается?

— Сам ты баран! — тут же запустила в него Лика учебником по геометрии.

— Ну, я тебе щас! — хлопнув в ладоши, пообещал Макс, делая вид, что собирается дать сдачи.

Испуганно взвизгнув, Лика мгновенно вскочила с места и уткнулась носом Каро в грудь, ища защиты в его сильных надёжных руках.

— Война закончена… — улыбнулся Каро, крепко прижимая нашкодившую малышку к себе, дабы она почувствовала себя в полной безопасности. — Чудо ты моё… — нежно целуя её в губы, прошептал он, не обращая никакого внимания на присутствие Макса.

Она действительно была для него чудом. Каро не переставал удивляться тому, как по разному воспринимала Лика слегка схожие научные дисциплины: она на ОТЛИЧНО знала алгебру — и ничего не смыслила в геометрии и черчении, имея твёрдую пятёрку по химии — она совершенно не понимала элементарных законов физики. Каким таким образом она умудрялась легко запоминать одно — и совершенно не воспринимать другое, оставалось непостижимой тайной за семью печатями.

В итоге Каро взял черновик, набросал на нём ответы к лабораторным заданиям по физике, разобрал доказательства к теореме и просто попросил Лику переписать всё в тетрадь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— КАТАСТРОФА… — обхватив себя руками за голову, мрачно констатировала Лика.

— Что: приближается очередной конец света?! — расхохотался Макс.

— Хуже: завтра годовая контрольная по физике — а я НИЧЕГОШЕНЬКИ не знаю… — тяжко вздохнула она. — Физичка сказала, что если напишу на двойку — не получу школьный аттестат! Родители меня УБЬЮТ… — горестно покачала головой Лика.

— Не убьют! — усмехнулся Каро. — Не переживай, что-нибудь придумаем!

— Что…? Под парту ко мне залезешь…? — язвительно усмехнулась она.

— Боюсь, под партой меня не спрячешь! — улыбнулся Каро, привлекая Лику к себе. — Но я готов всю жизнь провести у твоих ног… — прошептал он, даря нежный поцелуй, заставляющий забыть обо всех неприятностях…

Как Каро не успокаивал Лику, уже с утра она находилась в самом мрачном расположении духа. Предстоящая контрольная по физике наводила на неё такой ужас, что Лика обреченно смирилась с мыслью о скорой кончине от карающей длани разгневанных родителей. Сидя за партой, она равнодушно ждала звонка на урок, с которого начнётся отсчёт последних минут её жизни.

Едва прозвенел звонок, учительница по физике раздала всем ученикам индивидуальные карточки с заданиями и листочки с печатью школы, строго предупредив, что за шпаргалку сразу поставит «неуд». Глядя на задания, Лика с горечью думала о том, что никакая шпаргалка ей уже не поможет: из всех прочитанных слов она понимала лишь «определите» и «обоснуйте свой ответ».

«Хорошее предложение!» — мрачно усмехнулась Лика, отстранённо рассматривая школьную печать. Тяжко вздохнув, она легла головой на парту, упираясь подбородком на руки.

— Арлеева! — тут же раздался строгий окрик. — Ты чего разлеглась?

— Я — ДУМАЮ… — продолжая рассматривать бланк с печатью, всё так же мрачно ответила Лика, чем вызвала среди учеников неудержимую волну смеха.

— Сомневаюсь, что тебе знаком этот мыслительный процесс! — покачала головой физичка, и по классу прокатился очередной смешок. — Если напишешь контрольную хотя бы на тройку — это будет чудо Господне! Учти: проверять работы будут в Районо!

— Рай… — мечтательно улыбнулась Лика, мысленно уже готовясь к неизбежной гибели. — Слово-то какое хорошее… Спасибо, что не в аду! Хотя… Мне теперь, что в Рай — что в ад…

— Арлеева! — прервала её красноречие учительница. — Ещё один звук — и можешь даже не пытаться мучить свою голову умными мыслями!

Скептически фыркнув, Лика погрузилась в размышления. В голову полезли самые различные мысли, но среди них явно не было ни одной, что давала ответы на контрольные задания по физике. Рассудив, что терять всё равно уже нечего, Лика взяла в руки ручку, придвинула поближе бланк с печатью, и начала писать ответ:

«Уважаемая Елена Владимировна! На все предложенные Вами вопросы, я с полной определённость могу дать лишь один-единственный ответ: моя бедная голова не в состоянии запомнить всю ту чушь, что Вы пытаетесь в неё запихнуть. Я не смею оспаривать важность физики как науки, но в моём образовании эта научная дисциплина не имеет никакого смысла и логики: я и так знаю, что нельзя совать пальцы в розетку, а если у меня перегорит лампочка — её с лёгкостью заменит мой любимый мужчина. Свойства предметов меня интересуют лишь в том случае, когда я хочу выяснить: мягкие они и пушистые, как шёрстка котёнка — или же шершавые и колючие, как кактус; тёплые, как ласковое солнышко — или холодные, как снежный иней…? Для этого совсем не обязательно учить различные законы, а достаточно просто провести по ним рукой. В любом случае, даже не осознавая элементарных основ своего существования, моё физическое тело прекрасно чувствует себя в нашем бренном мире! (Жаль, что этот процесс скоро прекратится!)

Надеюсь, мой ответ достаточно обоснован, чтобы Вы поняли всю бессмысленность каких-либо попыток повысить мой интеллектуальный уровень в области физики.

Благодарю Вас за кропотливый, но, (увы!), абсолютно безуспешный в направлении моего образования труд! Как говорят французы: ce la vie!»

Закончив писать, Лика отложила ручку в сторону и пробежалась глазами по своему сочинению. Пятёрку ей за это конечно не поставят, (четвёрку с тройкой — тоже!), так какая разница, за что получать «пару»…? Она уже хотела поднять руку и сдать своё «творческое произведение», как неожиданно открылась дверь, и на пороге класса появилась сильно взволнованная завуч.

— Елена Владимировна! Срочно к директору! — крикнула она.

— Но я не могу — у меня годовая контрольная! — всплеснула руками учительница физики.

— Какая контрольная…?! — понизив голос, грозно прошипела завуч. — Там из милиции пришли, из отдела по делам несовершеннолетних! Ваш Митюшин опять что-то натворил! Ему КОЛОНИЯ грозит!

Тихо охнув, Елена Владимировна побелела как полотно: Митюшин — самый неуправляемый ученик в её классе! Именно из-за него она пережила кучу неприятностей и уже много раз пыталась отказаться от классного руководства. Но желающих заполучить класс с хулиганистым подростком не было: «Это Ваш крест…» — сочувственно вздыхали коллеги, находя тысячи причин, по которым они никак не могли взять руководство трудным классом на себя.

— Что Вы стоите?! Бегите быстрей! — поторопила физичку завуч. — А с этими пусть пока лаборант посидит! Я сейчас найду кого-нибудь и пришлю Вам на замену!

Крикнув прибирающегося в каморке с оборудованием лаборанта, Елена Владимировна быстро кивнула ему на класс, оставляя за главного, и вместе с завучем выбежала из кабинета.

Класс замер. Забыв о контрольной, все уставились на юного паренька в смешных круглых очках, который в одно мгновение из помощника преподавателя превратился в «грозного профессора», решающего чужие судьбы. Внимательно рассматривая заумного паренька, ученики приценивались к своему надзирателю.

— Вот «ботаник»! — тихо выругался кто-то из мальчишек на задней парте. — Сразу видно: ни за что не даст списать — всех физичке застучит!

— «Ботаник» я или нет — а «стучать» не люблю! — громко сказал лаборант, не менее внимательно обводя взглядом весь класс. — Значит так: хотите — списывайте, хотите — решайте задачи сами… А я лично очень хочу познакомиться с девушкой, которая собралась в ад… — улыбнулся он и направился прямо к Лике.

От удивления Лика растерялась. Она молча смотрела на приближающегося лаборанта, пытаясь понять, что ему от неё надо.

— Привет… — улыбнулся паренёк, слегка присаживаясь на уголок широкой парты.

Не обронив ни слова, Лика встретила «липучего приставалу» колючим настороженным взглядом, мучительно раздумывая: самой ему нагрубить — или пожаловаться Каро…? Да он же этому дураку одним махом шею свернёт!

— Чего смотришь? — усмехнулся лаборант. — Пиши давай! — протянул он ей чистый бланк с печатью. — У нас не больше десяти минут.

— Чего писать…? — вновь растерялась Лика.

— Чего скажу — то и пиши! — вновь улыбнулся паренёк, и пробежавшись глазами по карточке с заданиями, начал диктовать ответ.

Лика старательно писала под диктовку, даже не пытаясь вдумываться в смысл написанных слов. Иногда она останавливалась, и добрый лаборант терпеливо объяснял ей, как писать ту или иную формулу. В конце работы надо было начертить какой-то график: достав припрятанный за ухо карандаш, парень быстро выполнил задание, и передал готовую работу Лике.

— Вот и всё! — весело улыбнулся он, убирая карандаш обратно за ухо.

— Спасибо! — искренне поблагодарила Лика своего спасителя.

— Не за что! А это я возьму себе — на память, так сказать! — вновь улыбнулся паренёк, пряча в карман брюк творческое сочинение Лики на тему «Физика в моей жизни».

Не успел паренёк вернуться к преподавательскому столу, как в класс вошла запыхавшаяся учительница географии. Быстро оглядев ряды учеников строгим цепким взором, она перевела взгляд на лаборанта.

— Всё спокойно? — испытующе посмотрела она на него.

— Никто не списывал! — необычайно серьёзно, со всей ответственностью, ответил паренёк, и его умное лицо не позволяло ни на йоту усомниться в честности прозвучавшего ответа.

— Ну и хорошо! — облегчённо вздохнула географичка. — Можешь идти.

— Благодарю… — слегка склонил голову в лёгком поклоне лаборант, из-за чего ещё больше стал похож на «воспитанного профессорского сынка». — Был рад помочь. Всего доброго!

Лика молча проводила взглядом своего неожиданного спасителя. «Есть Бог на свете!» — думала она, мысленно изумляясь тому, как благополучно разрешилась её «глобальная» проблема…

Спокойно и неторопливо, лаборант вышел из здания школы, пересёк школьный двор и направился в сторону близлежащих домов. Возле одного из торцов серой девятиэтажки стоял ничем не примечательный «жигуль». Едва паренёк поравнялся с машиной, как дверцы открылись, и лаборант проворно нырнул в автомобиль.

— Ну как…? — развернулся к нему сидевший за рулём мужчина.

— Да всё нормально… — пожал плечами парнишка. — Задания лёгкие — там и решать-то было нечего!

— Это для тебя они лёгкие… — добродушно усмехнулся мужчина. — А моя сестрёнка и физика — вещи несовместимые!

— Это точно! — расхохотался сидевший рядом с ним друг. — Легче обезьяну научить работать, чем объяснить Лике основные законы физики! Только здоровье зря потратишь!

— Смешная у Вас сестра… — улыбнулся лаборант, вспоминая Лику. — Весь класс от страха трясётся — а она сидит и рассуждает, что лучше: рай — или ад…?

— Чего это её вдруг так занесло…?! — удивился «весельчак».

— Так физичка сказала, что работы в Районо проверять будут — вот она и ухватилась за эту идею. Говорит: «Рай… Слово-то какое хорошее — спасибо, что не в аду!» — рассмеялся лаборант. — Кстати, держите… — протянул он сидевшему за рулём мужчине исписанный Ликой бланк.

— Ну-ка, дай-ка взгляну! — перехватил бумагу его друг, и быстро пробежавшись глазами по строчкам, громко расхохотался. — Вот шайтан-баба! — восхищённо покачал он головой. — Даже я до такого не додумался бы!

— Хорошо ещё, что она это сдать не успела, — вновь улыбнулся парнишка. — Вовремя физичку из класса вызвали!

— Михей — парень толковый! Своё дело знает… — довольно улыбнулся смешливый парень, передавая бланк другу.

— Завуч сказала, что ему колония грозит… — озабоченно нахмурился лаборант.

— Врёт ваша завуч! — усмехнулся сидевший за рулём. — За разбитую витрину и украденную бутылку газировки много не дадут. Не переживай, я всё улажу! — пообещал он. — Будет ваш Михей и дальше за партой штаны протирать, да учителям на нервах играть!

— Что ж, тогда я пошёл… — улыбнулся лаборант.

— Спасибо за помощь! — поблагодарил его незнакомец. — Ты здорово нас выручил. Может надо чего…? Ты только скажи…

— Да зачем…? — смутился парнишка. — Я ж не ради выгоды — просто так помог. Чего девчонке зря мучиться…? Завалила б экзамен — вылетела б из школы со справкой. А так… Пусть радуется жизни… — вновь улыбнулся парнишка и вышел из машины.

Мужчины молча смотрели вслед удаляющейся фигуре.

— Хороший пацан! Да, Каро…? — задумчиво сказал Макс. — Побольше б таких!

— Хороший… — согласился Каро.

— Может, пристроим его куда-нибудь? — предложил Макс.

— Такие, как он, на криминал не пойдут… — покачал головой Каро. — Но ты прав — пристроить его на хорошее место не помешает! Свяжись-ка с деканатом: пусть возьмут к себе на физмат толкового лаборанта — стабильный оклад ему не помешает. Глядишь, через несколько лет, и пополнится наша страна ещё одним научным светилом! — улыбнулся он. — Ладно, давай закругляться! Надо машину на место вернуть, да Михея от ментовки отмазать. А мне уже через час Лику встречать!

— Да… Опоздаешь — такое наводнение начнётся, что вся Горка под воду уйдёт! — расхохотался Макс. — Гони лучше домой: с машиной и Михеем я сам всё улажу — а ты встречай свою ненаглядную…

Родители быстро заметили, что их дочь начала возвращаться из школы намного позже обычного. Ссылаясь на то, что гуляла с подругами, Лика заявлялась домой глубоким поздним вечером, а глаза сияли так, что только слепой мог не догадаться, что происходит.

Понимая, что их дочь уже выросла, Ориф с Хельгой сильно беспокоились, что не сегодня-завтра она приведёт в дом «жениха» и поставит родителей перед свершившимся фактом. Аккуратные расспросы и намёки ничего не давали: Лика лишь возмущённо фыркала в ответ и заявляла, что знает, как должна себя вести порядочная девушка.

Хорошенько всё обдумав, Ориф решил посмотреть, с какой-такой «подругой» проводит время его дочь. Вспомнив, что у Лики сегодня экзамен по физике, да «классный час», он подъехал к школе как раз к концу второго урока, и с удивлением узнал от одноклассниц дочери, что она уже успела уйти.

Медленно двигаясь вдоль окрестных домов, Ориф внимательно смотрел по сторонам, пока не заметил знакомую фигурку — она буквально летела по дорожке в сторону трамвайной остановки, словно и впрямь торопилась попасть домой. Посетовав на себя за излишнюю подозрительность, Ориф готов был уже посигналить, привлекая к себе внимание, и самому подвезти дочь до дома, как вдруг Лика резко остановилась:

Перекрыв дорогу, к ней подъехал мотоциклист. Не заглушая мотор, парень прилюдно притянул Лику к себе и поцеловал, не обращая внимания на прохожих. Спустя секунду она выскользнула из его объятий и легко, как пёрышко, вскочила на заднее сидение мотоцикла. Гулко взревел мотор — и влюблённая парочка мгновенно исчезла из вида, оставив ошеломлённого Орифа гадать, кем был ухажёр его дочери…

— Не замёрзла? — заботливо поинтересовался Каро, привычно подхватывая Лику на руки, и понёс её в дом.

— Что ты её всё на руках таскаешь? — расхохотался куривший на крыльце Макс. — Она у тебя так ходить разучится!

— Не разучится! — усмехнулся Каро, проходя через двор. — Ты бы лучше к Орифу съездил, разведал что к чему… А то он поди думает, что мы его совсем забыли: ни ты, ни я уж почти два месяца не появляемся.

— А кто тогда твою спину прикрывать будет? — хмыкнул Макс.

— А чего нас прикрывать? На мотоцикле нас и так никто не узнает — мало ли их по городу ездит…? Правда, малышка? — улыбнулся Каро, поставив Лику на ступеньки крыльца.

— Угу… — довольно кивнула она и попросила: — Давай покатаемся? Я люблю мотоциклы: летишь себе вперёд, летишь… — мечтательно вздохнула Лика.

— А уроки? — усмехнулся Каро.

— Нам ничего не задали! (Завтра же праздник!) — радостно пропела Лика. — Представляешь, как мне сегодня повезло: физичку к директору вызвали, (там в её классе какое-то ЧП с милицией случилось), и за нами лаборант присматривал, (чтобы мы не списывали). Такой хороший мальчишка! Он мне всю работу надиктовал, и график начертил!

— Мне тоже понравился ваш лаборант! — улыбнулся Каро. — Хороший парень — отзывчивый!

— В каком смысле…? — растерялась Лика. — Ты его знаешь…?

— Пришлось познакомиться… — расхохотался Макс.

— Ты у меня — явный «гуманитарий»! — улыбнулся Каро. — Теперь понятно, почему твоя «бедная голова не в состоянии запомнить всю ту чушь», что в неё «пытаются запихнуть». И я абсолютно согласен, что не смотря на неоспоримую «важность физики как науки», «не имеет никакого смысла и логики» заучивать «различные законы», когда рядом с женщиной «любимый мужчина»… — протянул он ей сложенный пополам белый листок.

Онемев от изумления, Лика во все глаза смотрела на красовавшуюся в углу бумаги школьную печать.

— Откуда он у тебя…? — с трудом обретая дар речи, выдохнула она, пробегая глазами по своему экспромту.

— «Сe la vie…» — вновь процитировал Каро. — Я не могу допустить, чтобы твоё «физическое тело прекратило процесс своего существования в нашем бренном мире»! — улыбнулся он. — Как твой «Ангел — Хранитель», я просто обязан сделать всё возможное, чтобы работники «Рая» не превратили твою жизнь в ад…

Не веря своим глазам, Елена Владимировна долго смотрела на присланные из Районо результаты контрольных работ: у Арлеевой стояла твёрдая ЧЕТВЁРКА, а ошибки были столь незначительны, что их смело можно было не принимать в расчёт.

— Арлеева… — изумлённо покачала головой учительница физики, переводя взгляд на Лику. — Не знаю, как тебе это удалось — но ты превзошла саму себя! Это же просто ЧУДО Господне!

— ЕСТЬ Бог на свете! — радостно улыбаясь, кивнула Лика. — Он послал мне ПОТРЯСАЮЩЕГО «Ангела — Хранителя»…

Наступила самая яркая и красочная пора весны. Май — время цветущих первоцветов и нежной листвы деревьев изумрудно-зелёного оттенка.

Вся страна отмечала День Победы. Собравшись семьями, люди шли на площадь, чтобы посмотреть на праздничный парад бронетехники, да полюбоваться на красочные выступления парашютистов, а вечером, когда стемнеет, городские власти обещали устроить в честь ветеранов грандиозный салют.

Ни парад, ни парашютисты Лику не интересовали. Сев на мотоцикл, она крепко обхватила Каро руками и прижалась щекой к его спине.

— Готова…? — заведя мотор, спросил Каро и аккуратно выехал со двора.

Выбравшись за город, мотоцикл набрал скорость. Лика до безумия любила быструю езду, приходя в дикий щенячий восторг от бешеной гонки, когда ветер хлестал по бокам, завывая в ушах. Каро и сам любил погонять, поэтому никогда не отказывал своей малышке в подобном удовольствии.

Единственное, из-за чего они иногда спорили — это шлем. Лика терпеть не могла любые головные уборы, (предпочитая разгуливать с распущенными волосами), а Каро просто не мог позволить себе рисковать безопасностью любимой девушки. Поэтому, не смотря на все уговоры Лики, он никогда не развивал максимальной скорости.

Прокатившись немного по трассе, Каро свернул в сторону леса. Выбрав подходящее место, он остановил мотоцикл и заглушил мотор. Спрыгнув на землю, Лика тут же начала бродить по залитой солнцем полянке в поисках цветов или ещё чего-нибудь интересного. Увы, но ей так и не удалось найти ничего подходящего.

— Давай вернёмся… — разочарованно предложила она, возвращаясь к мотоциклу.

Каро молча подхватил Лику на руки и посадил на сидение. Он смотрел на неё таким странным взглядом, что сердце затрепетало.

— Закрой глаза… — нежно целуя её в губы, прошептал он.

Замерев, Лика послушно выполнила его просьбу, гадая, что последует дальше.

— Всё — можешь посмотреть… — спустя минуту, услышала она нежный шёпот.

Открыв глаза, Лика увидела небольшую плоскую коробочку, обитую снаружи чем-то наподобие бархатной бумаги или ткани.

— Что это? — удивилась она.

— Открой… — всё так же тихо попросил Каро, а его взгляд пронзал так, что по телу волнами пробегала дрожь.

Взяв коробочку в руки, Лика осторожно открыла её и замерла, не зная, что сказать. Она увидела до безумия красивый комплект: колье, серьги, кольцо… и браслет — тот самый, с синими камушками, который она когда-то нашла на пороге фойе…

— Я покупал это для ТЕБЯ… — достав браслет, признался Каро и надел украшение ей на руку. — Хотел на Восьмое Марта подарить, но не получилось… Завтра у тебя День Рождения, (я знаю — заранее не поздравляют), но я вряд ли приду, поэтому хочу подарить это сейчас. Будь счастлива, маленькая моя! Я тебя люблю… — прошептал он, надевая ей на палец кольцо, и нежно поцеловал в губы.

Ошеломлённая, Лика долго сидела молча, не в силах подобрать слов.

— Я не могу это взять… — грустно покачала она головой, обретая дар речи.

— Почему…? — серьёзно посмотрел на неё Каро.

— Родители… — напомнила ему Лика, а в глазах застыли слёзы.

— Так может, расскажем им? — в очередной раз предложил Каро.

— Нет… — упрямо мотнула она головой. — Они всё равно не поймут. Если отец запрёт меня… — пытаясь сдержать слёзы, она замолчала и попыталась взять себя в руки. — Я без тебя дышать не смогу… — с трудом прошептала Лика, и в её голосе было столько боли, что у Каро душа перевернулась.

— Иди ко мне… — ласково позвал он, нежно прижимая её к себе. — Оставь хотя бы кольцо: оно не такое броское, чтобы его заметили.

— Не надо… — отказалась она. — Пусть оно хранится у тебя.

— Что же мне тебе подарить? — грустно усмехнулся он.

— Ничего… — прижимаясь к его груди, прошептала Лика. — Просто обещай, что мы всегда будем вместе.

— Не бойся — я тебя никогда не оставлю…

Это был самый грустный День Рождения в её жизни: встречая приходящих гостей, Лика благодарно улыбалась, принимая поздравления и подарки, а в глазах застыла невыносимая тоска…

Она знала, что Каро не придёт. Просто не придёт, потому что считает низостью и подлостью сидеть за одним столом с тем, кого он был вынужден обманывать. Он не раз говорил, что это неправильно: встречаться тайком, украдкой, за спиной у Орифа, доверявшего ему как другу, и предлагал Лике открыто признаться во всём родителям, но…

Она так боялась потерять своего Короля! Лика была абсолютно уверена, что как только родители узнают о её любви к Каро — они тут же сделают всё возможное, чтобы их разлучить.

Кто поверит в такую любовь? Кто поверит, что взрослый двадцативосьмилетний красавец-мужчина может на самом деле любить пятнадцатилетнюю соплюшку с вздорным характером? Кто поверит, что в свои пятнадцать Лика на самом деле испытывает глубокие, отнюдь не детские чувства к мужчине, что на много старше её и с которым у неё нет ничего общего?

Ответ был слишком очевиден: ни родители, ни окружающие не примут их любви, посчитав всё подростковой «блажью» и обычной игрой гормонов…

Собравшись за столом, многочисленные гости поднимали бокалы за здоровье именинницы, но Лика не участвовала в этом торжестве. Позвав подружек, она уединилась с ними в детской комнате. Включив музыку, девчонки веселились и танцевали, а она с ногами залезла на кровать и молча смотрела на подруг, изо всех сил стараясь не расплакаться.

Прозвенел звонок в дверь, и вскоре послышался голос отца, зовущего Лику выйти на минуточку в коридор. Тяжко вздохнув, она поднялась с кровати и отправилась встречать очередного припозднившегося гостя.

— А вот и виновница торжества! — едва выйдя из комнаты, услышала Лика насмешливый голос Макса и буквально замерла, не смея поверить своим глазам — ОН…

Предоставив Максу нести поздравительную чушь, Каро молча стоял рядом с другом, и его взгляд был куда красноречивее любых слов. Лику будто оглушили: она не слышала шуток Макса, не слышала отца… Не в силах отвести глаз, она смотрела на самого желанного, ЛЮБИМОГО гостя — и его визит был лучшим подарком из всех, полученных за сегодняшний день.

— С Днём Рождения! — громко провозгласил Макс, вручая Лике красочный конвертик с деньгами. — Подарок купишь сама, какой понравится.

Не соображая, что делает, Лика машинально передала конверт отцу, не сводя взгляда с Каро.

— А теперь помолчи, — усмехнулся он, оттесняя Макса немного в сторону. — У меня тоже есть небольшой подарок, — взяв Лику за руку, Каро надел ей на палец кольцо.

Крупный сапфир изумительного синего оттенка… Потеряв дар речи, Лика молча смотрела на кольцо, что он подарил ей вчера вечером, и которое она никак не хотела брать…

— Я могу поцеловать именинницу в щечку? — глядя на Лику нежным задумчивым взглядом, неожиданно спросил он.

Она буквально вспыхнула от его слов и растерянно посмотрела на стоявшего рядом отца.

— Целуй… — благодушно разрешил он.

Слегка улыбнувшись, Каро буквально на секунду прикоснулся губами к её щеке.

— С Днём рождения, любимая… — услышала она едва различимый тихий шёпот и с трудом удержалась на ногах.

— Ну что стоишь? — рассмеялся Макс. — Беги — можешь похвастаться перед подружками!

Воспользовавшись его подсказкой, Лика мгновенно ретировалась обратно в комнату.

Мужчины прошли в зал и присели за стол.

— Больно дорогой подарок… — разливая коньяк, как бы между прочим, заметил Ориф, бросая на Каро многозначительный взгляд.

— Так ведь не маленькая уже, чтоб в куклы играть! — усмехнулся Каро.

— Не маленькая… — согласился Ориф, ожидая, что последует дальше.

Он видел, какими взглядами смотрели Каро и Лика друг на друга. Лицо дочери просто сияло от счастья! Совсем не так она встречала всех остальных гостей, да и подарок Каро говорил сам за себя…

— Сватов зашлю — отдашь? — внимательно посмотрел на него Каро.

— Вон оно как! — хмыкнул Ориф. — А у тебя, (СЛУЧАЙНО!), мотоцикла нет…? — задумчиво спросил он.

— Есть… — улыбнулся Каро, понимая, на что ему намекали.

Поглаживая усы, Ориф долго молчал, поглядывая на Каро и раздумывая над его предложением.

— Отдам! — в конце концов кивнул он и улыбнулся. — Кому другому отказал бы — а тебе отдам!

— Тогда как получит аттестат — жди сватов! — приговорил Каро.

Мужчины крепко пожали друг другу руки, скрепляя заключённый договор.

Каро не стал рассказывать Лике о разговоре с её отцом. Малышка была слишком эмоциональной, и запросто могла на радостях завалить выпускные экзамены. Пусть сначала получит аттестат об окончании школы — а новость о предстоящей свадьбе станет своеобразным подарком к выпускному балу…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

День не задался с самого утра. Нет, поначалу всё было хорошо: проснулась Лика в самом прекрасном расположении духа, (выпускные экзамены были позади, впереди — тёплое солнечное лето рядом с любимым мужчиной), но…

— Сегодня сидишь дома! — «обрадовал» отец, едва Лика вышла из комнаты, направляясь в ванную.

— За что?! — тут же возмутилась она.

— Вечером придут очень важные гости — поможешь матери стол накрыть.

— Ну, па-а-ап… — капризно надув губки, попробовала Лика разжалобить отца, но на сей раз ей это не удалось.

— Дома, я сказал! — отрезал отец.

Понимая, что все уговоры бесполезны, Лика тяжко вздохнула и отправилась умываться.

Находясь в самом мрачном расположении духа, она весь день помогала матери на кухне и по хозяйству. К приходу гостей готовились столь тщательно, будто ожидали визита английской королевы! Наводя порядок в зале, Лика так и видела себя несчастной Золушкой, которую завалили работой, и (мысленно), от всей души желала, чтобы у «важных гостей» сломалась карета и передохли все лошади по дороге. Эти «гости» весь день ей испортили! Если бы не они, она сейчас была бы рядом с самым лучшим мужчиной на всём белом свете: смотрела в его глаза, слушала его голос…

— Чтоб вам пусто было! — шептала Лика себе под нос, с трудом сдерживая слёзы.

К вечеру все приготовления были закончены: зал был прибран, стол накрыт, и у Лики появилась крохотная надежда улизнуть. Увы, но все её планы были разбиты вдребезги!

— Марш в свою комнату — и носа не высовывать, пока не позовут! — скомандовал отец.

Он посмотрел на дочь таким взглядом, что Лика даже спорить не стала. Она задумчиво удалилась к себе и с ногами залезла на кровать. На глаза навернулись предательские слёзы. Братья и сестра давно на улице, (их чуть ли не силком отправили гулять, чтобы не путались под ногами), а ей — нельзя! Странно всё как-то… В душе появилось какое-то смутное чувство тревоги. Словно предчувствуя беду, сердце трепетно сжималось в комок и непонятно почему замирало от страха…

Раздался звонок в дверь, а вслед за ним бодрый голос отца, встречавшего гостей. На секунду Лике показалось, будто она услышала голос Каро, но… Нет, голос был чужой, совсем незнакомый. Судя по звукам, мужчины прошли в зал и прикрыли за собой дверь.

От скуки, не зная, чем заняться, Лика несколько раз переоделась, навела макияж и сделала маникюр…

— Наряжаешься? — хитро улыбнулся заглянувший в комнату Омар.

— Ты о чём? — нахмурилась Лика.

— Так тебя ж сватать пришли! — хмыкнул тот в ответ и поделился «страшным» секретом: — Тридцать тысяч дают. ДОЛЛАРОВ!

Услышав эти слова, Лика мрачно усмехнулась. Тридцать тысяч! «Ценник» остался прежним, только купюры поменялись…

— Кто? — коротко спросила она, раздумывая, что делать дальше.

— Не знаю… — мотнул головой Омар. — У подъезда тачки какие-то стоят. Говорят, крутой дядька приехал, чуть ли не мафиози — его весь город боится…

Их разговор был прерван внезапно появившейся матерью.

— А ты что здесь делаешь? — строго посмотрела она на Омара. — Марш на улицу! — (Омар тут же ретировался). — Идём — отец зовёт! — сказала Хельга, и Лика почувствовала, как внутри всё похолодело и замерло от страха и напряжения.

Как во сне, она медленно вошла в зал и остановилась. Всё вокруг было как в тумане: она не видела гостей, сидевших за столом, не различала лиц… Всё её внимание было приковано к отцу: пряча довольную улыбку в усы, он посмотрел на неё таким взглядом, что Лика сразу поняла — ПРОДАЛ.

— Ну что, дочь, хватит тебе на моей шее сидеть! — улыбнулся отец. — Я тебя пятнадцать лет кормил-поил, обувал-одевал, уму-разуму учил… Теперь у тебя другой хозяин будет — пусть он тебя всему учит! Человек он достойный, уважаемый, да к тому же не бедный — хороший калым за тебя даёт! Иди, целуй отца и благодари — в хорошие руки тебя отдаю!

Лика почувствовала себя так, будто ей вынесли смертный приговор. Кровь хлынула в голову, и жгучая волна ярости и обиды захлестнула её с головы до ног.

— А меня вы не забыли спросить?! — гордо вздёрнув подбородок, посмотрела она на отца. — Я не вещь, чтобы меня продавать! Пусть забирает свой калым — и катится к чертям подальше!

— А ну, прекрати! — строго прикрикнул на неё отец, сердито сдвинув брови. — Ишь, моду взяла — поперёк родительской воли идти! Дело решённое! А будешь упрямиться — силой приволоку! На кого покажу — за того и пойдёшь!

— Отдашь силой — ему же хуже будет! — угрожающе прошипела Лика и её «понесло». — Да я голая по улице пойду — с первым встречным в постель лягу! Я ему такие «рога» наставлю — весь город смеяться будет!

— Чем же тебе мой сын так не угодил? — раздался из-за стола незнакомый голос.

— Я его не люблю! — резко развернулась Лика к говорившему. — Ищите другую невесту для своего сына, если не хотите, чтоб я ему горло в брачную ночь перерезала! — выкрикнула она, задыхаясь от ярости. — Будете утром его по кусочкам собирать!

Внезапно она заметила сидевшего рядом с незнакомцем Каро и резко замолчала. Сильно побледнев, он смотрел на Лику горящим взглядом смертельно раненого зверя и никак не мог поверить тому, что она говорила.

— Слыхал я, что «шайтан-баба», а не девка, но чтоб такое… — неодобрительно покачал головой Каро — старший и взглянул на сына. — Идём! Ноги моей в этом доме не будет!

— Подожди! — выскочил из-за стола Каро и подбежал к Лике. — Малышка… Что ты такое говоришь?! — схватил он её за плечи, заглядывая в глаза. — Ты же любишь меня! Ты сама говорила, что хочешь быть со мной!

Лика почувствовала себя так, будто мир вокруг мгновенно рухнул и наступила тьма: в глазах резко потемнело, в висках гулким молоточком застучала кровь — а сердце разорвалось на тысячи маленьких кусочков… «Язык твой — враг твой!» — громким эхом звучали в голове когда-то сказанные отцом слова. И это была горькая правда: она только что, (собственными руками!), разрушила свадьбу, о которой мечтала все последние месяцы. Она САМА отвергла любимого мужчину, наговорив столько гадостей, что… Это была катастрофа вселенского масштаба! Увы, но исправить что-либо было уже невозможно…

— Лик… посмотри на меня, пожалуйста… — умолял Каро, пытаясь поймать осмысленный взгляд, но она смотрела на него и будто не видела. — Лик… Скажи, что ты меня любишь…

— Да что ты перед ней унижаешься! — в сердцах выругался Ориф. — Гордячка выискалась! Уже второй раз меня позорит!

— Лика… пожалуйста… — продолжал умолять Каро. — Ты будешь моей женой…?

— Нет… — покачав головой, словно издалека услышала она свой голос, вдруг ставший таким чужим и незнакомым, и буквально окаменела от своих собственных слов. — УХОДИ… — едва слышно выдохнула она, глядя на Каро широко распахнутыми от ужаса глазами.

— Идём! — поднялся из-за стола Каро-старший и направился к выходу.

Сжав зубы, Каро с трудом разжал пальцы, отпуская Лику, и мрачный, как туча, направился вслед за отцом…

Мгла… Чёрная мгла обступила Лику со всех сторон плотным кольцом, сжимая в свои тиски. Откуда-то издалека доносилась ругань отца и сердитый голос матери… Лика ничего не слышала и не видела. Перед глазами стоял образ до безумия любимого мужчины, которого она отвергла. «Вот и всё…» — стучала в голове одна-единственная мысль, убивающая своим холодным равнодушием. — «Вот и всё …»

Не замечая никого и ничего вокруг, Лика, словно в тумане, на ощупь, вернулась в комнату и буквально сползла по двери на пол. По щекам потекли предательские слёзы. «Вот и ВСЁ…»

Несколько дней Лика совсем не выходила из комнаты. Она с утра до вечера лежала на кровати, уткнувшись в стену стеклянным бессмысленным взглядом и плакала…плакала… плакала…

— Ох, и дура ты, дочь… — присев на кровать, покачал головой Ориф. Он уже понял, что Лика совсем не собиралась отказывать Каро, (это вышло случайно, по недоразумению). — Хочешь, я с ним поговорю?

— Нет! — испуганно встрепенулась она. — Не говори ему ничего! Всё равно он на мне уже не женится… такой позор… — прошептала она и зарыдала ещё сильнее…

Хорошо понимая, что сама виновата в том, что произошло, Лика была безутешна. Окружающие, как могли, пытались её «разворошить»: каждый день заходила сочувствующая подруге Улька, рассказывала местные новости и всячески пыталась хоть чем-то помочь. Ей даже удалось уговорить Лику сходить-таки на выпускной бал, надеясь, что это её развеселит.

Затея с треском провалилась: взяв с собой Ульку, (в качестве моральной поддержки), Лика умудрилась напиться ещё до того, как ей выдали на руки аттестат об окончании школы. Построившись на торжественную заключительную линейку, выпускники гордо выходили на середину зала, получая грамоты и дипломы. Лика с трудом стояла на ногах, и подруги крепко поддерживали её сзади, чтобы она не упала.

— Почётной грамотой за успешное окончание школы и примерное поведение награждается Лика Арлеева! — торжественно объявила в микрофон директор школы.

Лика даже не расслышала своего имени.

— Иди, дура, это тебя! — прошипели подруги и подтолкнули её вперёд, предусмотрительно задав нужное направление в сторону администрации.

Пытаясь сохранить равновесие, Лика отправилась «по заданному адресу», и по рядам выпускников пролетел сдавленный смешок: «примерная» ученица явно путала прямое направление с извилистым, так что и дураку было понятно, что она «не в адеквате».

— Арлеева… — заметно побледнев, прошептала директор, вручая Лике заветный аттестат и озвученные почётные грамоты.

Лика равнодушно приняла протянутые документы и, не обращая внимания на смешки, вернулась на своё место. Ей было всё равно, что думают о ней окружающие, всё равно, что скажут люди. Душа будто бы умерла — она совсем ничего не чувствовала, кроме жгучей невыносимой боли и пронзительного чувства тоски…

Выпускной бал пролетел в хмельном угаре. Лика умудрилась влить в себя такое количество спиртного, что давно должна была упасть, как труп — но это не помогало. В голове постоянно крутились одни и те же мысли, роковые фразы, сказанные в порыве ярости и негодования, что одним махом разрушили всю её жизнь.

Ну, почему она даже не удосужилась узнать, кто именно к ней сватался?! Зачем она поторопилась с выводами? С чего она взяла, что к ней сватается «крутой дядька, которого весь город боится»? Вспоминая, какие слова она посылала в адрес ожидаемых гостей, готовясь к их приходу, Лика мрачно усмехалась сама над собой: «чтоб вам пусто было…» — вот и напророчила…

Глубоко за полночь, подруги отправились домой. Транспорта не было и Лика с Улькой пошли пешком, не смотря на то, что идти предстояло на другой конец района. Неожиданно дорогу перегородил джип.

— Садись! — услышала Лика над собой до боли знакомый голос.

— Обойдусь! — стараясь не глядеть на Каро, упрямо мотнула она головой.

— Садись, я сказал! — спокойно повторил он и, не дожидаясь, сам подхватил её на руки и отнёс в машину.

Подождав, пока Улька устроится на заднем сидении, Каро завёл мотор и повёз девчонок к дому. За всю дорогу он не обронил ни слова. Прислонившись головой к дверце машины, Лика закрыла глаза и погрузилась в себя. Она знала, что ей предстоит серьёзный разговор и мучительно раздумывала, что делать дальше. Улыбнуться ему, как ни в чём ни бывало, и сказать, что всё перепутала? Бред! Она и так выставила себя полной идиоткой — куда уж дальше?

Единственное, что приходило в голову — это продолжать лгать, что разлюбила, что её чувства к нему были не более чем увлечением. Так будет лучше, (во всяком случае, для него). Зачем ему сумасшедшая с неуравновешенным характером? Найдёт себе другую: и поумнее, и покрасивее…

Почувствовав, что машина остановилась, Лика поняла, что дорога подошла к концу, и настал «момент истины». Догадываясь, что она здесь лишняя, Улька быстро выпорхнула из джипа и умчалась домой. В салоне наступила звенящая тишина. Опасаясь взглянуть в лицо Каро, Лика молча уставилась в окно, разглядывая исписанную дверь своего подъезда.

— Объясни… — глухо сказал он, вцепившись в руль так, что аж костяшки пальцев побелели от напряжения.

— Зачем? — грустно усмехнулась она. — Разве не понятно? Я тебя не люблю.

— Я не верю… — резко мотнул головой Каро. — Я НЕ ВЕРЮ!!! — не сдержавшись, крикнул он, с силой ударив по рулю.

Заметно вздрогнув, Лика быстро открыла дверцу машины и выпрыгнула на улицу. Каро мгновенно выскочил следом и побежал за ней.

— Прости! — крепко схватил он её, догнав у самых дверей подъезда. — ПРОСТИ! Я больше никогда не буду на тебя кричать! Пожалуйста, дай мне шанс! Не хочешь за меня замуж — не надо! Только не прогоняй! Дай мне возможность остаться твоим другом: просто другом — и всё! Большего я уже и не прошу…

От этих слов у Лики началась настоящая истерика.

— Ну, что ты всё время лезешь-то ко мне?! — закричала она, вырываясь из его объятий. — Зачем ты суёшь нос в мою жизнь?! Не нужен ты мне больше! Понимаешь? НЕ НУЖЕН! Уйди! Найди себе другую, не такую дуру, как я! ИСЧЕЗНИ из моей жизни! Мне на тебя СМОТРЕТЬ БОЛЬНО!

Захлёбываясь слезами, она вырвалась из его рук и убежала в подъезд. В ночной тишине было хорошо слышно звонкий стук каблучков, торопившихся скрыться за стенами родного дома. Подняв голову к звёздному небу, Каро буквально закричал от боли и бессилия что-либо изменить. Бросив машину, он словно пьяный, шатаясь, направился через двор к себе домой…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Вот уже две недели Каро лежал на диване, равнодушно рассматривая одну и ту же точку на потолке.

— Может напьёмся? — предложил Макс.

— Не хочу… — отозвался Каро, продолжая рассматривать потолок.

Он вообще ничего не хотел: ни есть, ни спать, ни пить… Единственное, что его интересовало — это ответ на вопрос «почему?!» Почему Лика отказалась стать его женой? Почему она сказала, что больше не любит? Почему она его разлюбила? Почему…? Почему…? ПОЧЕМУ?!

— Пошли хоть в магазин сходим — у тебя в холодильнике уже таракан повесился! — вновь предложил Макс.

— Пусть висит… — всё так же равнодушно заметил Каро, не сводя взгляда с потолка.

— Так, хорош хандрить! — не выдержал Макс, уже устав смотреть, как угасает его друг. — А ну, подъём! Подъём, я сказал! — совсем по-армейски рявкнул он.

Каро даже не шелохнулся.

— Ты только представь… — присев на корточки, нарочито медленно, как опытный искуситель, начал уговаривать Макс. — Выходишь на улицу — а там Лика… Сидит себе с подружками у подъезда и хохочет над всякой ерундой. Увидит тебя, смутится, замолчит… щёчки покраснеют… глазки загорятся…

Макс знал, что делает — Каро ОЧЕНЬ хотел увидеть свою малышку. (Даже если она его уже не любит…)

— Мимо пойдём — кондитерской фабрикой на выгуле повеет… — продолжал расписывать Макс. — Шоколад… конфеты… ваниль…

Повернув голову, Каро внимательно посмотрел в лицо друга. Взгляд стал более осмысленным и не таким равнодушным.

— Идём! — решительно поднялся с дивана Каро и направился в ванную приводить себя в порядок.

Увы, но красочно разрисованная Максом картинка и не думала превращаться в реальность. По дороге в магазин Каро не удалось встретить Лику и увидеть любимые глаза. С горя он накупил целый пакет шоколадного и ванильного мороженного, пропустив мимо ушей шутливые намёки Макса, что смерть от приступа острой ангины — весьма оригинальный способ уйти из жизни.

Из магазина друзья возвращались настолько медленно, что их могла обогнать самая старая дряхлая черепаха. Но Лики всё равно нигде не было, лишь её младшие братья носились по двору как оголтелые, оглашая округу своим боевым криком. Завидев Каро, малыши тут же бросились к нему.

— Привет, бойцы! Как жизнь? — бодро поинтересовался Макс.

— Всё путём, — с серьёзным видом кивнули в ответ малыши.

— Мороженого хотите? — присев на корточки, улыбнулся Каро, раскрывая перед носом ребят заветный пакет.

— Ух, ты! — удивились мальчишки, увидев множество вафельных стаканчиков с начинкой белого и темного оттенка. — А можно по две?

— Конечно… — усмехнулся Каро, вручая каждому по стаканчику ванильного и шоколадного лакомства.

Не дожидаясь, пока мороженое начнёт таять, малыши тут же принялись поедать предложенное угощение.

— А вы чего к нам не заходите? — деловито поинтересовались они.

— Болею я… — грустно улыбнулся Каро. — Видать, простыл где-то.

— Это плохо… — сочувственно вздохнули братья. — Летом болеть неудобно — гулять не пускают.

— А чего старшей сестры нигде не видно? — поинтересовался Макс. — Тоже приболела — или отец за что наказал?

— Да не-е-е… она сама дома сидит, — покачал головой Никос.

— Ревёт она… — уплетая лакомство, уточнил Герц.

— А чего ревёт-то? — грустно усмехнулся Каро. (Неужто Лика до сих пор боится, что он её силой в жёны возьмёт?)

— Да к ней дядька какой-то сватался, а она не хочет за него замуж — вот и ревёт… — подтвердил его подозрения Никос.

На губах Каро вновь появилась грустная усмешка.

— Она Короля любит… — тяжко вздохнул Герц.

— КОГО она любит?! — решив, что ослышался, переспросил Макс.

— Короля… — уже хором вздохнули малыши. — Она за него замуж хочет.

— Только папа сказал, он её не возьмёт… — покачал головой Никос. — Зачем ему такая дура нужна?

Информация была столь запутана и противоречива, что Каро с Максом недоумённо переглянулись.

— Дядь-Каро, ты случайно не знаешь этого Короля? — неожиданно спросил Герц.

— Допустим, знаю… — усмехнулся Каро. — А тебе зачем?

— Поговорить с ним хотим! — хмуро ответил Никос.

— Так вы мне скажите — я ему передам, — улыбнулся Каро.

Переглянувшись друг с другом, малыши серьёзно обдумали его предложение и согласно кивнули.

— Ты скажи ему, чтоб не думал, что Лика дура… — попросил Никос.

— Она не дура! — покачал головой Герц, заступаясь за сестру.

— Пусть женится на ней, пока тот дядька не успел…

— А то чего она всё ревёт и ревёт… — перебивая друг друга, попросили малыши. — Передашь?

Братья с надеждой смотрели на Каро, переживая за судьбу сестры.

— Передам! — с трудом сдерживая улыбку, серьёзно пообещал он и протянул мальчишкам пакет с мороженым. — Держите-ка, это вам.

— А ты…? — растерялись мальчишки.

— Так я ж говорил: болею я! — весело улыбнулся Каро. — Мне нельзя!

— Только за раз всё не слопайте, а то ангину получите! — шутливо предупредил Макс. — Договорились?

— Договорились! — клятвенно пообещали малыши и, счастливые, помчались домой прятать подарок в холодильник.

Поднявшись на ноги, Каро крепко задумался и посмотрел на Макса.

— Ты чего-нибудь понимаешь?

— Не-а… — растерянно покачал головой Макс. — Скажу одно: не могла она тебя в одночасье разлюбить, вот так — ни с того, ни с сего. Она на тебя такими глазами смотрела, что вся братва завидовала! Да что братва! Я сам до смерти завидовал, что тебя так любят! Она кроме тебя и не видела никого — мне такие ещё не встречались… — усмехнулся он. — Встретил бы — давно б женился!

— Может отца испугалась? — задумался Каро.

— Может быть… — согласился Макс. — А может ещё что… Чёрт его знает!

— Ты, вот что: езжай к себе — мне подумать надо, — решил Каро.

— Угу… — согласно кивнул Макс и протянул другу пакет с продуктами. — Держи! Таракашку в холодильнике подкормишь, а то подох совсем! — улыбнулся он.

— Реанимируем! — улыбнулся в ответ Каро и отправился домой.

Разложив продукты по местам, Каро вышел на балкон и закурил сигарету. Он задумчиво смотрел на окна Лики, пытаясь в очередной раз понять, что произошло, а главное — что теперь делать дальше. Ему было невыносимо больно находиться вдали от своей малышки, но он терпел эту боль, ведь Лика сама попросила его исчезнуть из её жизни. Однако, судя по рассказам младших братьев, на самом деле она хотела совсем другого…

— Дурак! Ой, дурак… — покачав головой, ругал сам себя Каро.

Она же маленькая совсем, (всего пятнадцать), а он на неё такой груз взвалил! Ни словом ни обмолвился, что придёт её сватать, не предупредил, что отца приведёт, (чтоб не испугалась). И про калым ничего не рассказал, не объяснил, что это вовсе не купля-продажа, а древний обычай, чтобы жених сразу почувствовал, какой нелёгкой ценой ему даётся жена, и в будущем берёг своё сокровище пуще глаза!

Тщательно всё обдумав, Каро прошёл в кабинет и открыл сейф. Взяв спортивную сумку, он аккуратно переложил туда все купюры, что были в наличности, и отправился к отцу Лики…

Дойдя до заветной квартиры, Каро до упора нажал на звонок и замер в ожидании. Дверь открыл сам Ориф.

— А-а-а… пришёл… — устало выдохнул он и грустно улыбнулся. — А я уж сам думал к тебе на поклон идти: с утра до вечера воет, никак успокоиться не может.

Ориф и впрямь выглядел очень уставшим и измученным. Конечно, он переживал за свою неразумную дочь, которая умудрялась испортить жизнь не только себе, но и всем окружающим.

— Поговорим? — серьёзно посмотрел на него Каро.

— Поговорим… — согласно кивнул Ориф и проводил гостя в дом.

Пройдя в зал, Каро подождал, пока Ориф присядет в кресло и поставил на пустой журнальный столик тяжёлую спортивную сумку.

— Здесь триста тысяч, — коротко сказал он, показывая отцу Лики пухлые пачки американских банкнот. — Если мало — завтра ещё принесу, сколько скажешь. Только дочь мне отдай! Прямо СЕЙЧАС отдай — свадьбу потом сыграем.

— Да я бы и так отдал… — грустно усмехнулся Ориф. — Даром! Лишь бы не выла больше, а то уж сил никаких нет.

— Значит, договорились? — испытующе посмотрел на него Каро.

— Договорились! — кивнул Ориф, и мужчины крепко пожали друг другу руки.

— Вы чего это здесь удумали?! — вмешалась Хельга, слышавшая весь разговор. — Ей ещё и шестнадцати нет!

— А чего ждать? — посмотрел на неё Ориф. — Когда она опять в окно прыгать начнёт или ещё что удумает? И так из дома выйти не можем, ни на минуту одну не оставишь — кабы не учудила чего! Пусть забирает… — махнул он рукой. — Сам за ней и присматривать будет.

— Что люди про нас скажут… — покачала головой Хельга.

— А что, «люди»?! Что, «люди»?! — возмутился Ориф. — Пусть чешут языком, сколько влезет — всё лучше, чем дочь хоронить! — он поднялся с кресла и дружески похлопал Каро по плечу. — Иди… Сумеешь уговорить — забирай. С руками и ногами забирай! Только потом не жалуйся: сам это ярмо себе на шею повесил — самому и нести… — грустно пошутил он напоследок.

Закрыв глаза, Лика лежала на кровати, уткнувшись лицом в стену, и беззвучно плакала. Сил для вздохов и рыданий уже не осталось: слёзы просто катились из глаз, обильно смачивая не успевающую просыхать подушку. Медленно проводя рукой по стене, она сдирала ногтями и без того потрёпанные бумажные обои, и мысленно шептала: «мой Король…», «мой КОРОЛЬ…»

На месте обоев уже образовалась довольно приличная дырка, обнажившая пожелтевшую от времени штукатурку. Послышался звук приоткрывшейся двери, и Лика почувствовала, как на край кровати кто-то присел. Сейчас опять отец начнёт уговаривать её встать и хоть чего-нибудь поесть…

— Ты решила начать ремонт…? — услышала она вдруг тихий спокойный голос, и рука замерла на полпути, так и не доведя своё дело до конца.

Лика буквально окаменела, не в силах пошевелиться. Каро осторожно взял её за плечи и развернул к себе лицом.

— Не могу без тебя… — с тоской выдохнул он, глядя таким пронзительным взглядом, что она задрожала всем телом, как маленький загнанный зверёк. — Совсем НЕ МОГУ — хоть пулю в лоб пускай…

Не проронив ни слова, она смотрела в его глаза, и лишь только слёзы хлынули так обильно, что превратились в тоненькие прозрачные струйки, стекающие по вискам.

— Поцеловать тебя хочется — сил никаких нет… — грустно улыбнулся Каро, не в силах отвести взгляд. — Всего один поцелуй, (самый маленький!) Можно…?

Она не сказала «да». (Но и «нет» — тоже не сказала!)

— Закрой глаза… — тихо попросил Каро.

— Зачем? — почти беззвучно прошептала Лика.

— Чтоб «больно» не было… — усмехнулся он, и осторожно прикоснулся губами к её губам.

Каро почувствовал, как Лика напряглась, сжавшись в густой плотный комок, но спустя пару минут, сидевшая внутри неё пружина лопнула, распрямилась, и две хрупкие женские руки нерешительно скользнули ему на плечи. Он понял, что она сдалась: дальше будет и легче — и проще.

— Это не «маленький» поцелуй… — задумчиво заметила Лика, как только Каро сделал небольшой перерыв.

— Да…? — растерянно улыбнулся он, и в его глазах зажглись лукавые огоньки. — А мне ещё хочется…

И он тут же доказал, что это не просто слова. Его поцелуи были столь нежными и трепетными, что у Лики стремительно закружилась голова.

— Подожди… Я падаю… — едва слышно выдохнула она, пытаясь справиться с внезапно накатившим головокружением.

— Не бойся — я всегда поймаю… — нежно прошептал Каро, бережно прикасаясь губами к её лицу. — Пойдём домой…? — тихо позвал он.

— Меня родители не отпустят… — напомнила ему Лика.

— Уже! — коротко ответил Каро, продолжая щедро осыпать поцелуями глаза, лоб и щеки любимой малышки.

— Что «уже»…? — не поняла Лика.

— Уже отпустили! — лукаво улыбаясь, сообщил Каро, и встал с кровати. Подхватив Лику на руки, он решительно направился к дверям. — Жить у меня будем, а свадьбу потом сыграем, когда тебе шестнадцать исполнится.

— Какую свадьбу? — растерялась она.

— Как «какую»? Нашу, конечно! — улыбнулся Каро. — Я хорошо слышал, как ты согласилась стать моей женой: ты сказала «да».

— Когда сказала…? — ещё больше растерялась она.

— Да вот только что — когда мы целовались! — усмехнулся Каро и вышел в коридор.

— Пусти! — шёпотом возмущалась Лика. — Пусти меня! Я сама пойду… — пообещала она.

Каро тут же поставил её на ноги, и они вместе, держась за руки, вошли в зал. Увидев отца с матерью, Лика испуганно прижалась к Каро, и почувствовала, как сильная мужская рука крепко обхватила её за плечи.

— Уговорил всё-таки! — довольно улыбнулся Ориф и перевёл взгляд на Лику. — Ну что, дочь, вот тебе моё родительское слово: хочешь идти с ним — иди! Останешься — твоё дело, потом не вой! Мы с матерью тебе мешать или неволить не станем — решай сама.

Боясь поверить в то, что происходит, Лика вновь чуть не расплакалась.

— Папа… — не зная, что сказать, бросилась она к отцу на шею, и всхлипнула.

— Ну, всё, всё… — слегка похлопывая дочь по спине, смущённо пробормотал растроганный Ориф, (как-никак первый раз дочь замуж отдавал!) — Нечего лишнюю сырость разводить, и так все стены плесенью заросли! Иди уже, коль надумала. С Богом!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Это был сон: невероятный, сказочный — НЕРЕАЛЬНЫЙ… Пересекая двор, Лика чувствовала сильную мужскую ладонь, крепко державшую её за запястье, и никак не могла поверить в то, что отныне она всегда будет рядом с любимым мужчиной: будет просыпаться рядом с ним по утрам и засыпать на его плече…

Войдя в подъезд, Каро нажал кнопку лифта и ободряюще улыбнулся.

— Иди ко мне… — тихо позвал он, как только лифт начал подниматься наверх, и крепко обнял дрожавшую от волнения Лику, прижимая к себе. — Тише, маленькая моя, тише… — приговаривал Каро, ласково поглаживая её по голове, чтобы успокоить.

Впервые за всё время он порадовался тому, что у него собственная квартира, и он живёт отдельно от родителей, (иначе Лика так перепугалась бы, что ему действительно пришлось бы вести её силой). Доехав до восьмого этажа, лифт остановился и раскрыл двери.

— Подожди! — лукаво улыбнулся Каро, едва они вышли из кабинки. Легко подхватив Лику на руки, он начал подниматься по ступенькам наверх. — Хоть одну традицию соблюсти! — пояснил он в ответ на её растерянный взгляд и, сделав небольшую остановку, (чтобы открыть дверь квартиры), на руках внёс Лику в свой дом.

Первым делом Каро начал экскурсию по квартире, чтобы показать, где что лежит.

— Смотри: это прихожая. Первая дверь налево — зал. Тут у нас ерунда всякая: мягкая мебель, телевизор, видеомагнитофон… Если захочется почитать — можешь посмотреть литературу и выбрать, что тебе понравится… — указал он на стенку, все полки которой были заполнены книгами. — Так, теперь пойдём дальше…

Взяв Лику за руку, он вновь вернулся в прихожую и открыл следующую дверь.

— Это — тренажёрка. Не думаю, что тебе это особо интересно, но вдруг ты захочешь потренироваться: можешь подруг пригласить, чтоб не скучно было — заодно будет с кем поговорить… — улыбнулся он.

Глядя на тренажёры, Лика вспомнила, как в прошлом году ходила с подругами в клуб, пристроенный к её дому. Там был точно такой же тренажёрный зал — точь-в-точь! Заведующий клубом бесплатно пускал девчонок позаниматься, но только до тех пор, пока не появлялись рослые подтянутые ребята в майках. Как правило, они приходили в качалку в одно и то же время, часиков в шесть — семь вечера, так что девчонки могли вдоволь поупражняться до их прихода.

Правда, тренировались только подруги: Лика не отличалась особым усердием и занималась исключительно тем, что болтала без умолку, удобно устроившись на одном из свободных тренажёров. Так она и переходила с места на место, пока не появлялась группа накачанных парней.

— Клуб — твой…? — задумчиво спросила она, рассматривая домашний тренажёрный зал.

— Мой… — слегка улыбнулся Каро. — Должна же братва поддерживать себя в форме. Знаешь, что самое забавное? Ты никого из нас не узнавала. Ни ребят, ни меня, ни даже Макса не замечала: просто проходила мимо — и всё. А придёшь к вам в гости после «качалки»: «Привет, Макс! Здрась-те, дядя Олег! Здрась-те, дядя Каро…» — рассмеялся он. — Братва тренироваться от смеха не могла! Каждый раз гадали: узнаешь кого-нибудь — или нет?

— Как глупо… — невольно улыбнулась Лика.

Она и впрямь была очень невнимательна к окружающим, не замечая на улице ни знакомых, ни родных. Она всё время витала «где-то в облаках» и жила в своём, далёком от реальности мире. «Где я могу тебя встретить…?» — вспомнила она вдруг переписку с тайным поклонником. «Везде… Я ближе, чем ты думаешь — но не достаточно близко, как хотелось бы мне самому…» Он всегда был рядом, так близко, что протяни руку — и прикоснёшься… А она как слепая смотрела — и не видела…

Теперь было понятно, почему в отличие от других, Лика с подругами занимались бесплатно, и почему парни в майках смотрели на неё такими странными загадочными взглядами…

— Пойдём… — закрыв дверь в тренажёрку, позвал Каро и повёл Лику дальше.

Он показал кухню, напичканную непонятной техникой и двумя холодильниками, (как оказалось, один из них был морозильной камерой для хранения мяса). Показал ванную и душевую, кладовку с припасами от заботливой Фаины и мастерскую с аккуратно разложенным по полочкам инструментом…

Правую часть квартиры занимали личные апартаменты: кабинет в строгом аристократическом стиле, уютная комната для гостей и трогательная до глубины души «детская», терпеливо ожидавшая появления малыша. Глядя на маленькую кроватку из светлого дерева и разложенные по всему помещению игрушки, Лика представила, как эта комнатка наполнится звонким детским смехом — и чуть не расплакалась…

Заканчивалась экскурсия на пороге спальни с выходом на балкон: большой вместительный шкаф для одежды и белья, трельяж с высокими зеркалами и выдвижными полочками для мелочей, да широкая кровать, на которой можно было валяться хоть вдоль — хоть поперёк. Лика даже не знала, что бывают такие кровати и замерла на месте, не в силах отвести глаз от объёмных пуховых подушек и шелковистых покрывал, под которыми прятались тёплые одеяла.

— Тебе нравится наш дом…? — бережно обняв Лику за талию, привлек её к себе Каро и заглянул в глаза.

— Такой большой… — задумчиво протянула она и вдруг вздохнула: — Тут одной уборки на неделю хватит…

Услышав эти слова, Каро с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться вслух.

— Не переживай! — улыбнулся он. — Тебе не придётся заниматься уборкой — мы наймём домработницу.

— Кого? — недоумённо переспросила Лика, услышав незнакомое слово.

— Домработницу. Это такая женщина, которая будет приходить, когда нас нет дома, и наводить здесь порядок и чистоту… — слегка улыбаясь, объяснил Каро.

— Тогда тебе ещё и повара придётся нанять… — вновь вздохнула Лика. — Готовить я тоже не умею… — кисло улыбнувшись, призналась она.

— Значит, наймём и повара… — невозмутимо заметил Каро. — Надеюсь, приготовить бутерброд и вскипятить чайник нам с тобой ещё по силам? — лукаво улыбнулся он, и получив утвердительный кивок, весело рассмеялся. — Вот и хорошо! Пойдём, поужинаем…

Взяв Лику за руку, он привёл её на кухню и усадил за стол. Набрав воды, Каро включил электрический чайник и достал из холодильника сыр, копчёную колбасу и другие мясные деликатесы, любезно предложенные «особым клиентам», что называется «из-под прилавка». Обычные покупатели такого ассортимента продуктов и в глаза не видывали.

— Нарежь хлебушка… — ласково улыбнулся он, подавая Лике небольшую деревянную доску и булку хлеба.

Взяв нож, она начала нарезать хлеб, но куски получались очень толстыми — всё, что потоньше, тут же крошилось, разлетаясь по всему столу в разные стороны.

— Давай-ка поменяемся… — предложил Каро, ловко орудовавший ножом над мясными деликатесами. (Мясные ломтики были столь аккуратны и одинаковы — прямо как в ресторане!) — Я колбасу совсем резать не умею: такая ерунда получается — есть нечего! — весело улыбнулся он.

Быстро поменяв доски с продуктами местами, он столь же аккуратно нарезал хлеб, бросая озорной смеющийся взгляд в сторону Лики: высунув язык, она усердно разделывала мясо на кусочки, чьей толщине могли позавидовать все собаки и кошки в городе.

Пока Лика доставала кружки и блюдца, Каро успел нарезать остальные продукты и заварить чай.

— Сахар — или мёд…? — спросил он, доставая из шкафчика и то, и другое.

— Не знаю… — задумалась Лика.

— Тогда пусть будет мёд, — решил Каро, ставя на стол баночку с «майским» мёдом, доставленным прямо с пасеки. — Он полезнее.

Поздний ужин прошёл в тишине. Не в силах поверить, что всё происходит на самом деле, Лика молча пила горячий сладкий чай, глядя на невозмутимо сидящего напротив неё Каро. Он смотрел на неё нежным любящим взглядом и подбадривал лёгкой улыбкой, словно хотел сказать: «Не бойся, ты — ДОМА, и я никому тебя не отдам…»

Никогда в жизни Каро не был так счастлив, как сейчас! Всё, о чём он так долго мечтал — сбылось: любимая малышка была РЯДОМ, он заботился о ней — и ничто на свете больше не сможет их разлучить…

Когда ужин подошёл к концу, Каро убрал оставшиеся продукты в холодильник, а Лика начала собирать грязную посуду.

— Оставь, я помою. Я же говорил — кастрюли я и сам умею чистить! — весело улыбнулся Каро.

Лика тоже не смогла сдержать улыбки, вспомнив самое первое послание от «тайного поклонника». Она послушно опустила блюдца и чашки обратно на стол, как вдруг одна из чашек выскочила из рук и со звоном упала на пол. Тихо ахнув, Лика бросилась собирать осколки.

— Куда?! Даже не вздумай! — быстро перехватил её за руки Каро. — Вдруг порежешься…? Жена не для того нужна, чтобы «посуду мыть и квартиру прибирать»! — напомнил он ей когда-то сказанные слова.

— А для чего…? — лукаво улыбнулась она.

— Чтоб сердце радовалось — и на душе теплее было… — бережно привлёк её к себе Каро и с нежностью прикоснулся губами к её губам. — Чашку не жалей — это на счастье! Ты лучше в ванну сходи: полежи немного, погрейся… Тебе отдохнуть надо, а то вон глазки какие усталые — наплакались… А я пока всё приберу. Договорились?

— Угу… — послушно кивнула она.

Взяв Лику за руку, Каро отвёл её в ванную, принёс большое махровое полотенце и одну из своих футболок, чтоб она могла надеть её на ночь вместо пижамы.

— Завтра как выспишься — в магазин поедем, а то у меня весь гардероб — мужской… — сказал он, развешивая на крючках приготовленные вещи. — Что ж я за мужик такой, если моей любимой девушке надеть нечего? — усмехнулся он, досадуя в душе на свою оплошность. — Всё: теперь можешь греться и отдыхать…

Оставив Лику принимать ванну, он вернулся на кухню и взялся за уборку. Собрать осколки от чашки, было делом пары минут, а вот помыть посуду Каро не успел: из ванной донёсся резкий странный шум и оглушительный визг.

Каро тут же оказался на месте: распахнув дверь, он увидел хлеставший во все стороны фонтан холодной воды и насквозь промокшую Лику. Он тут же подхватил её на руки и понёс в спальню.

— Чудо ты моё… — ласково приговаривал Каро, быстро снимая с закоченевшей девушки прилипшую к телу мокрую одежду. — Маленькое мокрющее чудо…

В ванной продолжала хлестать вода, но Каро было на всё плевать: Лика не отличалась крепким здоровьем и запросто могла получить простуду. (Она тряслась так, что зуб на зуб не попадал!) Сняв мокрую одежду, Каро быстро натянул на Лику одну из своих футболок и уложил любимую малышку в постель.

— Лежи! — строго наказал он, закутав Лику во все одеяла, что нашлись в спальне, и только потом пошёл перекрывать воду.

Мощный фонтан уже успел залить весь пол ванной комнаты, и ледяная волна плавно перетекала через порог, растекаясь по коридору в сторону кухни и других комнат. Перекрыв все краны, Каро огляделся по сторонам, оценивая масштаб «катастрофы», как вдруг в ночной тишине квартиры раздался заливистый звук дверного звонка.

Как и ожидалось, на пороге стояли соседи снизу: опасливо поглядывая на «непростого соседа», они тщательно подбирали слова, пытаясь максимально корректно намекнуть на причинённый внезапным потопом ущерб их потолкам и имуществу. Слегка усмехнувшись, Каро молча достал бумажник, вручая пострадавшим деньги на ремонт и компенсацию за «моральный вред».

Быстро уладив бытовые разногласия с соседями, Каро закрыл дверь и вдруг весело расхохотался: не прошло и двух часов, как любимая малышка была в его доме — а вокруг царил настоящий погром! Посуда — разбита, импортный смеситель — сломан, пол и две квартиры снизу — затоплены, бумажник заметно похудел…

А Каро был безумно счастлив — наконец-то в стенах его тихого дома забурлила настоящая ЖИЗНЬ…

Стянув рубаху, Каро вооружился половой тряпкой с ведром и начал собирать воду, как вдруг послышалось шлёпанье босых ног, и на краю растёкшегося «озера» появилась Лика.

— Ты чего не спишь? — удивился он.

— Я помочь хотела… — кутаясь в одеяло, виновато пробормотала она.

— А ну, марш в постель! — шутливо нахмурился Каро. Подхватив Лику на руки, он вновь отнёс её в спальню и уложил в кровать. — Сказано лежать — значит лежи!

— Но…

— Никаких «но»! Я что, похож на дряхлого деда, который не в силах тряпку отжать? — усмехнулся Каро. — Ещё раз высунешься — поставлю в угол! — слегка улыбаясь, пообещал он.

Оставшись одна, Лика уставилась в потолок и задумалась. Это было так непривычно: она здорово накосячила, (дома ей давно оторвали бы голову за подобные «проделки»!), а он даже не рассердился на неё… Ухаживал за ней, как за маленьким ребёнком… От этого чувство вины стало ещё острее: очень хотелось извиниться и как-то исправить положение. Проворочавшись с боку на бок, Лика тяжко вздохнула и вновь поднялась с кровати.

Она осторожно, на цыпочках, вышла в коридор и оглянулась. Воды уже не было. Из приоткрытой двери ванной комнаты в коридор падал яркий свет, и доносились странные для подобной ситуации звуки: меняя смеситель, Каро тихонечко напевал себе под нос весёлую песенку из мультфильма про Кота Леопольда:

В небесах высоко ярко солнце светит,

До чего ж хорошо жить на белом свете!

Если вдруг грянет гром в середине лета –

Неприятность эту мы переживём!

Между прочим, ЭТО мы переживём…

Внезапно детская песня оборвалась, и Каро вышел в коридор.

— И что это такое…? — усмехнулся он, глядя на ворох одеял, из которых торчала взъерошенная голова Лики.

Тяжко вздохнув, она помолчала немного, переминаясь с ноги на ногу, и опустив голову, мрачно поинтересовалась:

— В какой угол вставать…?

Он вновь усмехнулся, отложил инструмент и, подхватив Лику на руки, усадил её на стоявшую в углу ванной комнаты стиральную машину.

— Вот твой угол! — улыбнулся Каро, поправляя сползавшее с плеч Лики одеяло. — Не слушаешься — будешь тут сидеть! Вот неслух на мою голову… — вновь улыбнулся он, и вдруг поцеловал её в губы.

Лика чуть в обморок не упала от неожиданности, получив такой странный «нагоняй» за своё поведение.

— Подожди немного — я почти закончил… — услышала она нежный шёпот, и вновь почувствовала прикосновение жарких горячих губ.

Прислонившись спиной к стене, Лика задумчиво смотрела, как Каро ставил на место новый смеситель. Он вообще не любил откладывать дела «на завтра»: жизнь полна неожиданностей, и неизвестно какие сюрпризы и проблемы может подкинуть новый день. Поэтому Каро предпочитал решать все вопросы сразу, по мере их поступления, и искренне не понимал тех, кто любил откладывать всё на «потом».

Это было очень мудрое решение. В случае с Ликой, можно было даже не сомневаться, что любимое «торнадо» ещё не раз устроит какую-нибудь «катастрофу», требующую незамедлительных действий для решения возникшей проблемы. И откладывать подобные вопросы в «копилку» было так же чревато, как создавать горный обвал…

Установив смеситель, Каро открыл краны и проверил сантехнику на прочность. Убедившись, что всё в порядке, он убрал инструмент по коробкам и сразу отнёс их в мастерскую.

— Сидишь…? — слегка усмехнулся он, вернувшись в ванную комнату.

— Угу… — послушно кивнула Лика.

— Пойдём спать… — улыбнулся Каро. — Поздно уже…

Словно маленького ребёнка, он подхватил Лику на руки, отнёс в спальню и, (в очередной раз за вечер), уложил в кровать.

— Спокойной ночи, малышка… — присев на край кровати, ласково прошептал Каро, бережно, по-отечески, прикасаясь губами к её лбу. — Пусть тебе приснится самый сказочный сон…

До Лики вдруг дошло, что он даже не собирался оставаться с ней в одной спальне: то, что Каро забрал её к себе, вовсе не означало, что они на самом деле будут жить как муж и жена — он ни за что не позволит себе переступить заветную черту, пока не будет сыграна свадьба.

При мысли, что ей придётся спать одной, Лика здорово перепугалась: не смотря на свой возраст, она панически боялась темноты, и как маленький ребёнок испуганно пряталась под одеялом, услышав сквозь сон странные ночные звуки. К тому же, она ещё не привыкла к новой для себя обстановке, не привыкла к новому дому и такой большой кровати.

— Не уходи! — переполошилась она, вцепившись ему в руку. — Пожалуйста…

— Ну что ты, малышка… — улыбнулся Каро. — Не бойся — я же рядом…

Не раздеваясь, он прилёг на край кровати поверх одеял, и Лика тут же удобно устроилась головой у него на плече.

— Спи, маленькая моя, спи… — тихо шептал Каро, крепко прижимая её к себе. Бессонные ночи за последние две недели и накопившаяся усталость не прошли даром: он и сам не заметил, как провалился в сон…

Лика долго не могла уснуть, прокручивая в голове события минувших дней. Только сейчас она начала осознавать, что произошло, и душа захлёбывалась от дикого пьянящего счастья — ОН РЯДОМ… Прислушиваясь к размеренному дыханию Каро, она задумчиво смотрела на его лицо, и сердце трепетно сжималось в комок от безумной любви и нежности.

Лика сама не знала, почему она вдруг так сильно привязалась к этому мужчине. Она сама не могла понять, в какой такой миг он ворвался в её душу и подчинил себе все её мысли и мечты. Почему-то только рядом с ним она чувствовала невероятное спокойствие и лёгкость, а на душе становилось безумно радостно и светло…

«Тебе в небо надо — пока своего лебедя не найдёшь…» — неожиданно вспомнила она слова Яши, и вдруг поняла, что он сказал правду. Она нашла своего лебедя и уже не сможет полюбить кого-то другого: самый умный и мудрый… самый добрый и нежный… самый спокойный и терпеливый… Он — ЛУЧШИЙ, (настоящий КОРОЛЬ!), и по сравнению с ним все остальные мужчины казались «немощными хилыми принцами».

Лика отчётливо понимала, что уже не сможет жить без своего Короля — она без него даже дышать не могла: мир вокруг превращался в кромешную чёрную мглу, а сердце захлёстывала такая тоска, что хотелось так же, как одинокий лебедь, подняться высоко-высоко в облака — и рухнуть камнем вниз…

Осторожно, опасаясь разбудить Каро, Лика укрыла его одним из одеял и робко прикоснулась губами к его щеке. «Спокойной ночи, мой Король…» — мысленно пожелала она ему и улыбнулась: — «мой Король… только МОЙ…»

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Проснулся Каро от невыносимой жары и духоты. Открыв глаза, он увидел гору лежащих на нём одеял и торчавшую из них копну волос, рассыпавшихся на его плече и груди. Забросив на него ногу и руку, Лика мирно спала, прижимаясь к нему так, словно он был большим плюшевым медведем. Эта картина вызвала в душе Каро щемящее чувство нежности. Слегка улыбнувшись, он осторожно высвободил плечо и поднялся с кровати. Поправив сползшие с Лики одеяла, Каро тихонечко вышел из комнаты и плотно притворил за собой дверь.

На часах было семь утра. Стараясь не шуметь, Каро приступил к выполнению ежедневного утреннего «ритуала»: ополоснуть лицо, выпить «гоголь-моголь» из куриных яиц, и — «пробежка» по тренажёрам. Однако не прошло и пятнадцати минут истязания мышц «железом», как на пороге тренажёрки появилась зевающая Лика.

— Ты чего так рано? — удивился Каро, быстро поднимаясь ей навстречу, и подошёл ближе. — Иди, досыпай… — ласково улыбнулся он, нежно прижимая её к себе, и бережно прикоснулся губами к её лбу.

— Не хочу… — мотнула она головой. — Я выспалась…

— Это что-то новенькое! — слегка усмехнулся Каро. — Ладно, тогда умывайся и будем завтракать. Договорились?

Она послушно кивнула и побрела в ванную. Переступив порог, Лика замерла, не веря своим глазам: её вчерашняя одежда, в которой она ушла из дома, была выстирана и уже сухая висела на батарее. «Что ж за хозяйка-то из тебя вырастет? Даже за своими вещами следить не умеешь!» — вспомнила она вдруг слова матери, пытавшейся приучить её к порядку. — «Ни квартиру прибрать, ни посуду помыть — ничего не умеешь! А стирать тебе кто — тоже муж будет?»

Никогда раньше Лика не чувствовала такого стыда, как сейчас: она перевернула вверх дном всю квартиру, устроила настоящее наводнение, заставив Каро посреди ночи заниматься починкой сантехники, а он еще и её вещи успел постирать! Ну и кто она после этого…?

Нахмурившись, Лика быстро переоделась, умылась и привела в порядок непослушные, торчавшие во все стороны, пряди волос. Погружённая в тяжёлые размышления, она вернулась в спальню и тщательно заправила кровать: должна же она сделать хоть что-то полезное!

Из кухни уже доносился аппетитный аромат жареной колбасы и яиц.

— Умылась…? — ласково улыбнулся Каро, успевший заварить чай и приготовить омлет с ветчиной. — Достань тарелки — всё уже готово.

Лика послушно достала из шкафчика посуду и присела за стол. Наблюдая за тем, как Каро раскладывал по тарелкам омлет, она вновь подумала о том, какая она никудышная хозяйка и жена.

— Ну, вот и наш завтрак… — вновь улыбнулся Каро, выставляя тарелки с омлетом на стол, и предупредил: — Аккуратно — ещё горячее.

Взяв вилку, Лика молча ковыряла кусочки яиц и ветчины, размышляя о том, как долго Каро сможет терпеть все её нелепые выходки и неумение вести хозяйство: зачем ему неумеха-жена, которая ни прибрать, ни приготовить толком не может…? Ответ был слишком очевиден: рано или поздно, ему надоест тащить на себе все заботы по дому, и он её попросту бросит…

— А почему глазки такие грустные? — серьёзно посмотрел на неё Каро. — Что-то случилось?

— Да, нет… — мотнула головой Лика.

— Иди-ка сюда… — позвал Каро. Взяв Лику за руку, он привлёк её к себе и усадил на колени, как маленького ребёнка. — Давай договоримся: ни ты, ни я не будем хранить друг от друга никаких секретов! Что бы там ни было, мы честно и открыто обсудим любую проблему или вопрос. Договорились?

Она немного помедлила и неохотно кивнула.

— Вот и хорошо! — улыбнулся Каро. — А теперь рассказывай.

— Чего…? — хмыкнула Лика.

— Почему глазки грустные! — усмехнулся Каро. — Я же вижу, что что-то не так.

— Я — «не так»… — тяжко вздохнула Лика. — От меня одни неприятности и проблемы: я ничего не умею и всё порчу… Зачем тебе такая жена…? Ты разлюбишь меня и…

— Стоп! — мягко прервал её Каро. — Скажи, пожалуйста, я похож на дурака?

— Нет… — покачала головой Лика, растерявшись от такого вопроса.

— Это уже хорошо… — слегка усмехнулся Каро. — Тогда послушай, что я скажу: я знаю тебя с тех самых пор, как ты поселилась в доме напротив. Я знаю всё, что ты любишь и не любишь — всё, что ты умеешь и не умеешь… Если я сказал, что хочу, чтобы ты стала моей женой — значит, так оно и есть! Мне не нужна «умелая хозяйка» по дому и мастерица на кухне, мне не нужна тихая послушная жена, сидящая на диване и штопающая мои носки и рубашки! Мне нужна ТЫ — маленькая сумасбродная вредина, которая постоянно задирается и шалит… — весело улыбнулся он, крепко обнимая её и прижимая к себе.

— У тебя плохой вкус… — слегка поморщила носик Лика. — Зачем тебе столько неприятностей?

— А я люблю трудные головоломки! — усмехнулся Каро. — А что касается вкуса… Посмотри на розы: цветок красивый, а стебель острыми шипами утыкан! Сорвёшь с куста — все руки в кровь раздерёшь! А если обращаться с ней бережно и аккуратно — тогда и не уколешься…

Он бережно прикоснулся губами к её губам, закрепляя свои слова нежным трепетным поцелуем.

— Надеюсь, мы закрыли эту тему? — спросил Каро, заглядывая Лике в глаза, и получив утвердительный кивок, довольно улыбнулся: — Тогда доедай омлет — и по магазинам! Будем твой гардероб обновлять…

Первым делом Каро повёз Лику на центральный рынок города. (Где ещё можно купить всё, что нужно, в одном месте?) На рынке был представлен самый широкий ассортимент товаров: от мясных и прочих сельскохозяйственных продуктов — до модных вещей и аксессуаров на все случаи жизни. Не смотря на то, что рынок только «просыпался», вдоль торговых рядов уже ходило множество покупателей, присматривающих товар.

— С чего начнём? — взяв Лику за руку, улыбнулся Каро, помогая ей выйти из машины.

— Не знаю… — небрежно пожала она плечами.

— Тогда прогуляемся немного — посмотрим, что у них тут есть… — решил Каро.

Войдя внутрь, они свернули направо и медленно пошли вдоль прилавков, благоухающих цветочным ароматом. Большие эмалированный ведра были туго заполнены свежими гвоздиками и хризантемами, но королевой этих торговых рядов была роза: белые и жёлтые, пурпурно-бордовые и нежно-розовые… Каких только цветов и оттенков здесь не было!

— Смотри: твои подружки стоят — вон сколько шипов под листочками прячется! — лукаво улыбнулся Каро, показывая на цветы. — Купить тебе букетик?

— Не-е… — поморщилась Лика. — Если честно — я розы вообще не люблю! Мне больше тюльпаны нравятся и…

Внезапно она споткнулась и, потеряв равновесие, чуть не рухнула на один из прилавков.

— Куда?! — мгновенно подхватил её Каро, не давая упасть, и весело улыбнулся: — Опять решила полетать?

Но Лика его не слышала: она почти уткнулась лицом в какой-то букет, и в нос ударила волна приторно-сладкого аромата… Замерев на месте, Лика забыла как дышать и была не в силах отвести взгляд от нежных бутонов с крошечными капельками росы по краям лепестков — ЧЁРНЫЕ розы… Мрачные и печальные, они горделиво возвышались среди других, и в их скорбном молчании было что-то величественное и торжественное…

— Малышка… — словно издалека донёсся голос Каро. — Ты меня слышишь…?

— А…? — рассеянно оглянулась на него Лика и восхищённо выдохнула: — Они ЧЁРНЫЕ!

— Ну, да… — улыбнулся Каро и вдруг вспомнил, что Лика весьма необычно реагирует именно на этот цвет. — Купить…? — внимательно посмотрел он на неё.

— Нет… — задумчиво покачала она головой и вздохнула: — Красивые, правда…? Вот только символ плохой: «чёрная роза — эмблема печали…» — процитировала она и грустно улыбнулась: — Пойдём…

Взявшись за руки, они продолжили свой путь вдоль торговых рядов. Искоса поглядывая на Лику, Каро тщательно анализировал все события, что так или иначе связывали её с чёрным цветом. Отбрасывая в сторону незначительные детали, можно было с уверенностью сказать, что сценарий данных происшествий был один и тот же: Лика внезапно сталкивалась с чем-то, (в буквальном смысле утыкаясь в это «нечто» своим носиком), и с первого взгляда влюблялась в то, с чем столкнулась, (при условии, что «предмет» столкновения был чёрного оттенка).

«Но откуда у неё эта странная привязанность?!» — недоумевал Каро. Ему очень хотелось узнать ответ на этот вопрос, ведь именно благодаря этому странному обстоятельству Лика обратила на него своё внимание. А что будет, если она вдруг столкнётся с кем-то другим, кто так же, как и он, любит носить чёрные рубашки? Потеряет ли он свою малышку — или нет…?

— Ты можешь ответить мне на один вопрос? — осторожно спросил Каро, надеясь докопаться до истины.

— Конечно, — улыбнулась Лика. — А что ты хочешь узнать?

— Тебе нравится всё чёрное: ты выбираешь предметы чёрных оттенков, животных с чёрным окрасом… Даже цветы: ты сказала, что терпеть не можешь розы — а этот чёрный букет тебе очень понравился… Почему именно чёрный цвет?

— Не знаю… — задумчиво пожала плечами Лика. — Так спокойнее… У меня такое странное чувство, что… Нет, не могу объяснить словами… — тряхнула она головой. — Это как будто рядом со мной кто-то есть: кто-то сильный… и очень добрый… Кто-то, кто не обидит… Глупо, да? — улыбнулась она.

— Да, нет… — улыбнулся в ответ Каро. — Просто необычно немного.

— А с животными ты не прав — они мне все нравятся! — лукаво улыбнулась Лика. — У меня и попугайчики волнистые были, (голубенькие такие), и цыплята жёлтенькие, и хомячки… Один рыженький был, (смешной такой!), а другой беленький… Мне его одноклассница подарила: у неё их много было, маленькие совсем, (только недавно родились). Говорит, кому надо хомячков? Я и взяла одного… Несу его домой на ладошке, а сама думаю: как родителям сказать? Ни за что не разрешат себе оставить! С подружкой у подъезда гуляем, хомячка на травку выпустили — а тут папа с работы идёт! Увидел хомячка — и смотрит на меня: опять ты притащила? Мы с подружкой наврали, что это её хомячок! — рассмеялась она.

— Как же ты его потом домой принесла? — улыбнулся Каро.

— Я его в карман спрятала. А потом в комнате у себя под кроватью бумажку ему подстелила и говорю: «Лежи тихо!» И спать легла! — вновь расхохоталась она. — Представляешь, какая глупая? Думала, что он меня послушает! А он ночью давай по комнате бегать… Мама проснулась, как увидела — так прямо на папу с испуга и запрыгнула с криком, (думала, что это мышь бегает). Такой переполох посреди ночи был!

— Ещё бы! — усмехнулся Каро. — А потом что?

— Он погиб… — вдруг резко помрачнела Лика, и на её глазах появились слёзы. — Его брат убил… Случайно… У меня в голове всё, как в тумане было… Помню только, как на руках его держала, да по ступенькам вниз к маме неслась, (она как раз с работы домой шла). А потом ничего не помню… Только могилка перед глазами стоит: маленькая такая, и сверху одуванчиками усыпана…

Услышав эти слова, Каро буквально окаменел и резко остановился.

— Хомячка Снежком звали…? — задумчиво спросил он.

— Да… — растерянно посмотрела на него Лика. — А ты откуда знаешь?

Это было невероятно! Малышка… Маленькая девочка с пронзительным взглядом, рыдающая над крохотным окровавленным тельцем погибшего друга… Вот почему, едва он увидел в досье фотографию Лики, его поразил её взгляд: он уже видел эти глаза раньше, видел эту боль, не отпускавшую его все эти годы своим отчаянным диким криком…

— Это я Снежка твоего хоронил… — признался Каро. — Ты тогда так кричала… До сих пор забыть не могу…

— Так не бывает… — покачав головой, прошептала пораженная Лика. — Ты…?!

— Жизнь любит преподносить сюрпризы! — грустно усмехнулся Каро.

«Все наши симпатии и антипатии, все наши вкусы и привычки закладываются в глубоком детстве…» — перебрав коньяка, назидательно учил братву Андрюха, под ворчание Макса «хватит полоскать всем мозги». А ведь действительно: казалось бы — случайная встреча… Но эта встреча удивительным образом переплела судьбы маленькой плачущей девочки и взрослого парня, оставив в душах обоих глубокий след.

«Сердца у людей разные, сынок, к каждому свой ключик подобрать нужно…» — наставляла его Фаина. — «У Лики тоже сердечко с секретом: поберёшь ключик — всю жизнь тебя любить будет…»

«А ларчик просто открывался…» — мысленно усмехнулся Каро над невероятным стечением обстоятельств, припоминая слова классика. Всё сразу встало на свои места: стало до смешного ясно и понятно, почему Лика так странно реагировала именно на чёрный цвет. Она не помнила, как выбежала на дорогу и очутилась под колёсами его автомобиля, не помнила самого Каро, но в подсознании осталась чёткая связь событий: внезапный удар судьбы — и сильные мужские руки, бережно прижимавшие безутешную душу к своей надёжной груди в чёрной рубашке…

«Так спокойнее: будто рядом кто-то сильный… и очень добрый… Кто-то, кто не обидит…» И этот «кто-то» — ОН. Именно ОН повлиял на образ «идеального мужа» и, (подсознательно), Лика выбирала только тех мужчин, что подходили под ЕГО описание: выше неё ростом, старше — и обязательно в чёрном…

— Иди ко мне… — обнял потрясённую Лику Каро, крепко сжимая в своих объятьях дрожавшую от волнения фигурку. — Не грусти, слышишь? Не плачь — я найду тебе такого же белого и пушистого хомячка! — пообещал он.

— Он всё равно не заменит Снежка… — грустно покачала головой Лика.

— Не заменит, — согласился Каро. — Но мы будем заботиться о нём и любить его в память о Снежке. Только не плачь… — нежно и бережно прикоснулся он губами к её губам.

— На нас все люди смотрят… — смущённо прошептала Лика.

— Пусть смотрят! — усмехнулся Каро. — Они просто завидуют! Пойдём — а то все красивые наряды расхватают… — вдруг весело улыбнулся он, быстро увлекая Лику в сторону торговых рядов с одеждой, чтобы отвлечь её от грустных воспоминаний.

Эта «военная хитрость» дала свой результат: уже через пять минут малышка перестала хмуриться и придирчиво рассматривала разложенные по прилавкам товары. С улыбкой наблюдая за тем, как она перебирает юбки и брюки, Каро размышлял о том, какие удивительные тайны могут скрываться в прошлом — и какие невероятные сюрпризы преподносит щедрая на «случайности» жизнь…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Переживая за друга, Макс с трудом дождался утра и поехал навестить Каро. Дома никого не было. Макс заглянул в кафе, встретился с ребятами… Они просидели до самого обеда — но Каро так и не появился. Гадая, что случилось с его другом, Макс снова отправился к нему домой.

Машина была у подъезда. Нетерпеливо нажав на звонок, Макс подождал немного, и вновь до упора надавил на кнопку.

— Ты чего переполох поднимаешь…? — открыв дверь, удивлённо посмотрел на него Каро. — Случилось чего…?

— А ты куда опять потерялся?! — по хозяйски заходя в дом, вопросом на вопрос ответил Макс и буквально замер на полуслове, увидев Лику: закатав джинсы до колен, она ползала на четвереньках и возила по полу коридора мокрой тряпкой.

— Привет, Макс! — весело улыбнулась она ему, и вновь вернулась к своему занятию.

Никогда в жизни Макс не испытывал подобного потрясения: Лика… (в доме Каро!) И она РАБОТАЕТ…. (Причём ДОБРОВОЛЬНО — и с РАДОСТЬЮ). Этот факт сильно выбил Макса из привычной жизненной колеи и заставил засомневаться в реальности происходящего.

— Это ЧЕГО такое…? — глядя на Лику, почему-то шёпотом спросил он у друга.

— Полы моем… — пожал плечами Каро. — А что?

— Ущипни меня… — всё так же шепотом попросил Макс, начиная подозревать, что он случайно заснул, и невероятная картина — не более чем странное видение. — Она же ТЕРПЕТЬ НЕ МОЖЕТ уборку!

— Я предложил нанять домработницу… — вновь пожал плечами Каро. — Но она отказалась.

— Вот ещё! Чтобы по дому разгуливала другая ЖЕНЩИНА…?! — раздался возмущённый голос Лики. — Сама всё помою!!!

— Ревнует… — слегка улыбнулся Каро.

— Тогда понятно… — пытаясь оправиться от потрясения, растерянно кивнул Макс. — Ну, я пошёл…?

— А ты чего хотел-то? — посмотрел на него Каро.

— Да так… проведать зашёл… — чувствуя себя не в своей тарелке, сказал Макс. — Пойду я… Может к тёть-Фае съезжу…

— Я тоже хочу! — отжимая тряпку, крикнула Лика, которая очень соскучилась и по тёть-Фае, и по отъевшемуся на мясных харчах Лорду.

— Все вместе съездим! — решил Каро. — Посиди пока в зале подожди — мы скоро закончим…

Ожидая, пока Каро с Ликой закончат уборку, Макс сидел на диване и пытался осмыслить всё, что увидел: Лика хозяйничала в доме Каро… Значит он забрал её к себе…? Ага… это что ж получается — на носу шикарная свадьба…? Молодец, Каро — сумел-таки добиться своего! Макс был искренне рад, что запутанная история наконец-то завершилась счастливым концом…

Как только с уборкой было покончено, все сели по машинам и поехали к Фаине. Увидев счастливую парочку, пожилая женщина чуть не прослезилась от радости, и весь день хлопотала вокруг своих «голубков», уговаривая их остаться. Не желая огорчать добрую Фаину, Каро с Ликой решили задержаться на несколько дней. Разумеется, Макс тоже составил им кампанию…

Новость, что Каро появился у тёть-Фаи, удивительно быстро долетела до братвы, не видевшей своего лидера с того самого злополучного дня, как сорвалось его сватовство. Уже наутро, едва рассвело, в доме начали появляться первые «гости», а спустя пару часов в большой комнате собралась вся большая компания друзей. Расположившись за столом, ребята рассказывали Каро последние новости.

— Шакалы у нас завелись… — сообщил Лёха. — Ларёчники жалуются, что на них шушера какая-то наезжает.

— Да молодняк оборзевший повылазил! — выругался Олег. — Насмотрятся боевиков — и каждый думает, что он «Брюс Ли»!

— Витёк, возьми этот вопрос на себя! — приказал Каро, прислушиваясь «краем уха» к звукам из соседней комнаты, в которой спала Лика.

— Сделаем! — бодро отозвался Витёк.

Внезапно двери спальни распахнулись, и на пороге появилась зевающая Лика, плотно закутанная в одеяло, из-под которого торчал угол подушки.

— Я тебя потеряла… — отыскав взглядом Каро, сонно пожаловалась она, и тут же зашлепала босыми ногами в сторону дивана.

— Иди ко мне… — ласково улыбнулся он, привлекая её к себе, и нежно поцеловал Лику в губы. Не обращая внимания на удивлённые взгляды братвы, Каро плюхнул подушку себе на колени и подождал, пока любимое «чудо» устроится поудобнее. — Спи… — вновь улыбнулся он, ласково поглаживая её по голове. — Ещё рано…

Ребята просто онемели от этой картины! Потеряв дар речи, они молча смотрели на своего лидера, пытаясь сообразить, как вести себя в данной ситуации.

— Чего рты разинули? — первым пришёл в себя Макс. — Домашних кошек не видели?

Это замечание вызвало неудержимую волну смеха: Лика и впрямь была похожа на домашнюю кошечку, которая пришла подремать на коленях у своего хозяина.

— Этот котёнок с тебя самого шкуру сдерёт, если услышит! — пытаясь сдержать смех, улыбнулся Каро. — Всё — закрыли тему! Что там у нас дальше…?

Мужчины продолжили обсуждение новостей. Сначала вполголоса, (опасаясь разбудить спящую девушку), потом чуть громче… Спустя несколько минут, все забыли о присутствии Лики, которая спала так крепко, что и «пушкой не разбудишь»! Единственное, что мгновенно выводило её из сонного состояния — тихий шёпот «малышка» и ласковое прикосновение горячих губ…

Братва быстро привыкла к тому, что Каро с Ликой всё время были вместе, в буквальном смысле держась за руки. Поначалу ребята стеснялись открыто обсуждать в её присутствии некоторые специфичные детали их образа жизни, но вскоре всем стало ясно, что Лика их даже не слушала — она просто не обращала на них никакого внимания, как не обращают внимание на предметы интерьера.

Да и Каро становился каким-то рассеянным и немного нервным, если его любимая малышка исчезала из поля зрения больше, чем на несколько минут. Он всё время отвлекался, вслушиваясь в окружающее пространство, словно пытался по звукам определить, чем занимается Лика: оставшись одна, она обязательно попадала в какую-нибудь историю…

— Я пойду погуляю? — спросила Лика, глядя на Каро честным преданным взглядом, когда ребята, как обычно, устроили «утреннюю оперативку».

— Конечно… — улыбнулся он. — Если что-то понадобится — зови…

Послушно кивнув, Лика вышла на улицу и задумчиво оглянулась по сторонам. Фаина как раз работала на огороде, пропалывая капустные грядки от сорняков.

— Тёть-Фай… Тебе помочь? — подошла к ней Лика.

— Помоги, коль не шутишь… — улыбнулась Фаина. — А то вон как всё заросло!

Лика с воодушевлением взялась за дело. Работа была не сложная: сиди себе тихонечко на солнышке, грейся, да вырывай из земли всякую сорную траву… С корнем выдёргивая лебеду и прочую зелень, Лика бросала сорняки в ведро, чтобы потом отнести всё на компостную кучу в дальнем углу огорода. Попутно она собирала обломки веток и мелкие палочки, нападавшие со стоящих поблизости деревьев.

Увидев небольшую тёмно-коричневую палочку, лежавшую на земле в тени капустных листьев, Лика взяла её в руки, как вдруг «палочка» зашевелилась и начала извиваться. Мгновенно вскочив на ноги, Лика швырнула «палку» на землю, оглашая округу диким истошным визгом…

Рассеянно слушая отчёты братвы, Каро пытался представить, что сейчас делает Лика, и размышлял о том, чем они займутся, как только он разберётся с делами. Внезапно с огорода донёсся перепуганный женский крик. Каро мгновенно оказался на ногах: распахнув окно, он выпрыгнул на улицу, и спустя мгновение сжимал в своих объятьях дрожащую, как осиновый лист, худенькую фигурку. Уткнувшись носом ему в грудь, Лика громко разрыдалась.

— Всё… всё, маленькая моя… — шептал Каро, крепко прижимая её к себе. — Что случилось? — посмотрел он на тёть-Фаю.

— Да червяка испугалась! — махнула рукой Фаина и покачала головой: — Что ж у тебя за жена-то такая, что всего боится?! Как же она за хозяйством следить будет?

— А я её не для того брал, чтоб в земле ковырялась! — резко ответил Каро и, подхватив рыдающую Лику на руки, понёс её в дом.

Братва, наблюдавшая за всем из окна, покатывалась от хохота. Как только Каро появился в комнате, ребята тут же изобразили на лицах серьёзные сочувствующие выражения, но стоило ему уйти в спальню, как они вновь расхохотались.

— Всё… всё, маленькая моя… — утешал Лику Каро, не обращая внимания на доносившийся из-за стены смех друзей. — Не бойся: здесь тебя ни один червяк не тронет…

— Я… я думала… это палочка… — захлёбывалась слезами Лика. — А она… — и стены спальни вновь огласились громким воем обиженного ребёнка.

— А ты зачем туда полезла…? — ласково пожурил её Каро, крепко прижимая к себе. — На огороде не только червяки водятся, но и жуки всякие, и пауки… Вот и не ходи туда больше — нечего тебе там делать! Тёть-Фае нравится выращивать свои овощи — вот она ими и занимается. А тебе зачем? Всё, что надо, мы и на рынке купить можем.

Он долго утешал Лику, и постепенно она успокоилась.

— Значит так: сиди здесь и отдыхай! — распорядился Каро, бережно прикасаясь губами к её лбу. — Мы скоро закончим… — улыбнулся он и вышел из комнаты.

Как только за ним закрылась дверь, раздался оглушительный мужской хохот, и на Каро посыпались шуточки братвы.

— А вот и наш рыцарь! — хохотал Макс. — Видали, как он в окно сиганул?! Ты бы ещё ствол прихватил, чтоб червячка замочить!

— Не, а вдруг это червяк-мутант? — вмешался Лёха. — Тут пистолет не поможет — надо было гранатами его закидать и на карьере похоронить…

Братва вновь дружно загоготала.

— Надо будет — и гранатами закидаю… — слегка усмехнулся Каро, ничуть не обижаясь на друзей.

Но Лика не разделяла его спокойствия и невозмутимости. Она прекрасно слышала все шуточки, отпущенные в адрес Каро, и буквально задохнулась от гнева. Никто не смеет смеяться над её Королём! НИКТО! Да эти дураки даже мизинца его не стоят! Она просто обязана доказать всем, что вовсе не такая плохая жена, как они думают…

Тщательно вытерев лицо от слёз, Лика привела себя в порядок и осторожно вышла из комнаты. В зале мгновенно наступила тишина, и все взоры обратились на неё.

— И куда…? — слегка улыбнулся Каро, увидев, что Лика вновь собралась выйти на улицу.

— Я на крылечке посижу…? — остановившись на пороге, спросила она, старательно делая вид, что не замечает всех остальных ребят.

— Иди… — вновь улыбнулся он, и Лика быстро выскользнула на улицу.

Едва она закрыла за собой дверь, за спиной вновь раздался оглушительный взрыв смеха.

— Ой, Каро, зря ты её отпустил! — веселился Макс. — Готовься: щас опять придётся в окно прыгать! Братва, боевая готовность номер один!

— Команда к отражению атаки кузнечиков готова! — покатывались от смеха ребята.

Закусив губу, Лика слушала насмешки мужчин, тщательно обдумывая план «мести». Ну, ничего… Она им ещё устроит! Будут знать, как смеяться над её Королём! Придумав «возмездие», Лика быстро направилась в огород.

— Тёть-Фай… — нерешительно позвала она. — Я помогу…?

— Так ты ж опять кричать будешь… — улыбнулась Фаина.

— Не буду! — упрямо мотнула головой Лика.

— Тогда помоги… — вновь улыбнулась Фаина. — Только перчатки надень — не так страшно будет…

Надев перчатки, Лика вновь принялась за прополку грядок от сорняков. Фаина была права: червяки и жуки казались страшными, только когда их касались голыми руками. В перчатках Лика чувствовала себя куда увереннее, и смело ковырялась в земле, складывая всю найденную «добычу» в маленькую баночку из-под майонеза.

— А ты зачем их собираешь? — удивилась Фаина.

— Так надо… — хитро улыбнулась Лика, готовясь к осуществлению своего коварного плана.

Закончив совещание, мужчины вышли на улицу и остановились в немом изумлении: присев на ступеньки крыльца, Лика держала на коленях пластиковую плошку, доверху наполненную дождевыми червями. Поковырявшись в копошащемся клубке, она выбрала червяка пожирнее и, проведя тщательный осмотр, отложила его в другую баночку.

— Берегись, Лик — смотри, как бы они тебя не покусали! — рассмеялся Макс, и его поддержала вся братва.

— Они не могут меня укусить — у них зубов нет, — не прерывая своего занятия, нарочито спокойно ответила Лика. — Земляные черви относятся к типу кольчатых червей, класс — поясковые черви, подотряд малощетинковых червей. Обитают в почве, передвигаясь в ней за счёт коротких щетинок на сегментах тела. Во время передвижения, дождевой червь расталкивает частицы почвы или заглатывает их: так что его питание состоит из органических отходов…

Глядя на растерянные лица ребят, Каро с трудом сдержал улыбку: Лика имела твёрдую пятёрку по биологии! (Она даже госэкзамены сдавала, выбрав именно этот предмет). К тому же, он хорошо знал свою малышку, и можно было не сомневаться, что она не случайно затеяла эту мини-лекцию — финальная часть обещала быть очень интересной!

— Дождевые черви играют важную роль в создании экологически чистого удобрения — биогумуса, — продолжала свою лекцию Лика. — Но ещё интереснее тот факт, что их можно использовать в качестве пищевых добавок: не смотря на свой внешний вид, такая еда даёт нашему организму полноценный белок!

— Ну уж нет! Я не собираюсь есть эту гадость! — рассмеялся Макс.

— Да…? — резко обернувшись, насмешливо посмотрела на него Лика, и в её глазах вспыхнули лукавые огоньки. — Но ведь пирожки с мясом сегодня уже ел: и ничего — не помер… — улыбнулась она.

Каро изо всех сил старался не расхохотаться вслух: услышав слова Лики, братва заметно побледнела — пирожки ели ВСЕ. Ребята буквально оцепенели, внимательно вглядываясь в лицо маленькой плутовки. Она смотрела на них таким честным взглядом, что было невозможно определить: подмешивала она что-нибудь в начинку — или нет…?

— Врёшь! — не выдержал первым Макс. — Пирожки тёть-Фая стряпала!

— А я мясо на фарш крутила… — «пропела» довольная произведенным эффектом Лика. — Да вы не бойтесь — всё прожарилось…

Братва вообще позеленела! Не сводя взгляда с Лики, ребята машинально потянулись руками к своим животам, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

— И ещё: у меня для вас есть одна небольшая просьба… — невинно улыбнулась Лика. — Когда будете «отражать атаку кузнечиков» — соберите для меня пару мешочков. Сушёный кузнечик тоже неплохой гарнир! — звонко расхохоталась она и, прихватив банки с червями, убежала на огород.

Сообразив, что Лика нарочно разыграла этот спектакль, братва облегчённо перевела дух.

— Ну и «орлы»! — покачав головой, улыбнулся Каро. — Им лапшу на уши вешают — а они за животы похватались!

— Тут не только за живот схватишься! — хмыкнул Лёха. — А ну, как и впрямь подмешает какую-нибудь гадость?

— И подмешает… — кивнул Макс, задумчиво глядя на Каро. — Я даже догадываюсь, за что…

Ребята тоже догадывались. Женщина — существо непредсказуемое, коварное и крайне опасное: особенно, когда мстит за ЛЮБИМОГО МУЖЧИНУ…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Братва разъехалась по делам. Каро прошёл на огород и отыскал глазами работающих женщин: в то время как Фаина подвязывала огурцы, Лика заворожено рассматривала ползающую по её ладони божью коровку.

— Тёть-Фай… — заходя в теплицу, тихонько позвал Каро и бережно обнял Фаину за плечи. — Ты прости меня…? За то, что накричал…

— Да я и не сержусь… — улыбнулась Фаина, ласково погладив его по руке. — Я же вижу: любишь ты её очень — вот и переживаешь… Хорошая жена у тебя будет, сынок — она ради тебя всему научится.

— Я знаю… — улыбнулся Каро. — Спасибо тебе, тёть-Фай… Ты у меня самая лучшая!

— Иди уже… — смутилась Фаина. — Мне с огурцами закончить надо, да картошку окучить…

— Картошку я беру на себя! — задорно улыбнулся Каро и, поцеловав Фаину в сухую морщинистую щеку, вышел из теплицы.

Присев на корточки, Лика по-прежнему рассматривала божью коровку и что-то говорила ей. Движимый любопытством, Каро подошёл поближе.

— Попроси, пожалуйста: пусть Боженька сделает так, чтобы мы никогда-никогда не расставались! Ладно…? — просила Лика. — Скажи, что я хочу, чтобы мы всегда были вместе… Передашь?

Божья коровка доползла до кончиков пальцев Лики, покрутилась немного, расправляя тонкие крылышки, и взлетела вверх.

— И чем это мы тут занимаемся? — слегка усмехнулся Каро. — Желания загадываем?

— Угу… — кивнула Лика, поднимаясь на ноги. — А ты веришь, что они сбудутся?

— Конечно! — улыбнулся он, крепко обнимая её и даря нежный поцелуй. — Обещаю: я тебя никогда не оставлю! А сейчас мне надо немного поработать…

Стянув рубашку через голову, Каро забросил её на ветку яблони, снял обувь, закатал штаны и взялся за грабли. Он проворно начал окучивать картошку, строго наказав Лике сидеть на скамеечке и греться на солнышке.

Разумеется, этот «неслух» и не думал выполнять его приказание! Вооружившись маленькой тяпкой, Лика старательно засыпала кусты картофеля землёй, стараясь не отставать от своего любимого мужчины…

— Труженица ты моя… — ласково прошептал Каро, нежно прижимая Лику к себе, когда с картофельными грядками всё было покончено. — Как пчёлка с утра работаешь… Аж вся перепачкалась! — улыбнулся он, стирая с её лица прилипшую грязь.

— Ты тоже весь чумазый! — расхохоталась Лика.

— И правда… — усмехнулся Каро, оглядывая себя. — Надо бы в баньку сходить, да хорошенько попариться. Ты была когда-нибудь в бане?

— Не-а… — покачала головой Лика.

— Тогда тем более баньку запарим! — решил Каро.

Наносив дров, он растопил баню и, взяв вёдра, отправился к стоящему во дворе колодцу набрать воды. Как привязанная, Лика всё время крутилась рядом. Едва Каро наполнил вёдра водой, она тут же схватилась за одно из них, чтобы донести его до бани.

— Поставь! — строго сказал Каро.

— Оно не тяжёлое! — хмыкнула Лика, непослушно поднимая ведро.

— ПОСТАВЬ! — жёстко повторил он.

Недовольно фыркнув, Лика опустила ведро на землю и сердито нахмурилась. Всю дорогу до бани она не проронила ни слова и угрюмо рассматривала землю под ногами, показывая всем своим видом, что обиделась.

Перелив воду в бак, Каро поставил вёдра на лавку и решительно привлёк Лику к себе.

— Ты знаешь, почему у тёть-Фаи детей нет? — тихо спросил он, глядя на неё пугающе серьёзным взглядом.

— Нет… — прошептала она и замерла в предчувствии чего-то страшного и непоправимого.

— Она в молодости продавщицей в магазине работала: грузчики напьются, а девчонки сами машины с продуктами разгружают — вот и надорвалась… Потом за дядю Ахмеда замуж вышла, с работы ушла… Они о ребёночке мечтали, да только выносить его Фаина уже не могла: одни выкидыши были. Дядя Ахмед берёг её, ничего делать не давал, а всё одно: с кровати утром встанет, пройдёт пару шагов — а по ногам вдруг кровь хлещет, и ребёночек крохотный на пуповине висит, над полом болтается…

Услышав эти слова, Лика сильно побледнела и испуганно уткнулась лицом Каро в грудь. Крепко зажмурившись, она изо всех сил пыталась сдержать навернувшиеся на глаза слёзы.

— По нашим законам, если жена не может родить мужу наследника, мужчина имеет право развестись или взять себе вторую жену, — тихо продолжал Каро. — На дядю Ахмеда вся родня наседала, чтоб он с Фаиной развёлся, а он никого не слушал — любил её до безумия! Переживал про себя сильно, что она украдкой по нерождённым деткам плачет, вот сердце и не выдержало… — вздохнул он. — Фаина с тех пор одна живёт: вместо своих деток, меня да сестёр на руках вынянчила, маме помогая…

Прижимаясь к груди Каро, Лика поняла, что он заботился о ней и их будущих детках — а она, глупая, ещё и обижалась на него за это!

— А пустые вёдра я могу носить? — подняв голову, робко спросила она. — До колодца…?

— «Женщина с пустым ведром»…? Плохая примета… — покачав головой, весело усмехнулся Каро. — Работать мужчины должны. А твоё дело — просто быть рядом! Чтоб душа радовалась…

К вечеру баня была жарко натоплена, и Каро повёл Лику купаться. Дойдя до предбанника, она внезапно остановилась и встала как вкопанная, явно не желая входить внутрь.

— Ты чего…? — удивился Каро и потянул её за руку. — Пойдём…

— Не пойду! — помотав головой, вдруг упёрлась Лика. — Я знаю, ЧТО случается в бане — я книжки читала! — шёпотом сказала она, глядя на него не на шутку перепуганным взглядом.

В народе ходило много «пикантных» рассказов про баню и про то, какие развлечения устраивались в парилках.

— И что же такого ты там вычитала? — усмехнулся Каро, недоумевая, где Лика могла нахвататься подобной литературы.

Как оказалось, она читала совсем не те книги, о которых он подозревал:

— Там БАННИК живёт… — привстав на цыпочки, испуганно прошептала она на ухо Каро. — Это как домовой, только чуточку по-другому: домовой — он за домом присматривает и хороших хозяев не обижает, а банник людей не очень любит — он их кипятком ошпарить может…

— Чудо ты моё! — рассмеялся Каро. — Не бойся: никто тебя кипятком не ошпарит. Иначе я эту баню по брёвнам разнесу! — нарочно громко сказал он в сторону парилки, обращаясь к древнему мифическому персонажу.

Немного подумав, Лика нерешительно зашла в предбанник. Она на самом деле никогда раньше не была в бане, и понятия не имела, что и как надо делать.

— Раздевайся: ты же не собираешься мыться в одежде? — слегка улыбнулся уже раздевшийся Каро и, не дожидаясь, сам стянул с трясущейся от страха Лики все вещи. — Пойдём, «чудо»! — усмехнулся он.

Крепко держась за руку Каро, Лика осторожно переступила порог парилки, боязливо озираясь по сторонам.

— Ну и кого ты здесь ищешь? — улыбнулся он. — Видишь: никого нет! А теперь садись на лавочку — и отдыхай…

Устроившись на соседней полке, Каро внимательно наблюдал за Ликой, переживая, чтоб малышка не перегрелась. (Температура в парилке была довольно высокой и, с непривычки, Лика вполне могла потерять сознание).

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил он, глядя на раскрасневшуюся, как рак, Лику.

— Хорошо… — улыбнулась она. — А зачем метлу в ведре замочили? Она же мести не будет.

— Это не метла, а веник — он не для того, чтоб мусор собирать! — усмехнулся Каро. — Вот полежишь ещё немного — и я покажу, для чего его приготовили… — лукаво улыбнулся он.

Выждав положенное время, Каро достал из ведра распаренный веник и легонько, (даже не в пол силы), прошёлся берёзовыми ветками по телу Лики.

— Щекотно… — хохотала она, когда кончики веток задевали бока или пятки.

— Зато болеть не будешь! — улыбнулся Каро. — Всё: а теперь марш в мойку — будем с тебя грязь смывать!

Взяв Лику за руку, он вывел её из парилки, сам разбавил воду в тазах, (чтоб было не слишком горячо), сам намылил её с ног до головы…

— Пусти… — протестовала Лика. — Я уже не маленькая, чтоб меня купать!

— Молчи, а то мыло в рот попадёт… — добродушно усмехнулся Каро. — Теперь закрой глаза — и не дыши!

Лика послушно выполнила приказ: закрыв лицо руками, она задержала дыхание, и Каро опрокинул на неё сверху пару вёдер воды, чтобы смыть мыло и шампунь.

— Ну вот: теперь на человека похожа, а не на чучело-мяучело… — улыбнулся он, закутывая Лику в длинный махровый халат. — Беги в дом, «чудо»! Я скоро приду…

Выйдя из бани, Лика заметила припаркованный за забором белый мерседес.

— С лёгким паром! — услышала она весёлый беззаботный голос Макса, курившего на ступеньках крыльца. — А Каро где?

— Там остался… — мотнула она головой в сторону бани.

— Тогда и я схожу немного попарюсь! — выбросив сигарету, сбежал со ступенек крыльца Макс, и быстро исчез за дверьми бани.

Зайдя в дом, Лика переоделась в джинсы и пушистый белый свитер. Расчёсывая непослушные волосы, она прислушивалась к своим ощущениям: после бани было так легко дышать — будто тяжёлый груз с плеч сбросила!

У ворот, одна за другой, сигналили прибывшие машины, и вскоре к дому Фаины подъехала вся братва. Лика уже и не удивлялась тому, что им с Каро никак не удавалось побыть вдвоём: так уж оно получалось, что где был её Король — туда перебирались и все его друзья.

Поначалу Лике было неловко находиться среди такого количества мужчин, но она быстро привыкла. Ребята относились к ней как к младшей сестрёнке: бережно заботились о ней, как о «дочери полка», да подтрунивали иногда, когда она творила какую-нибудь шалость. Они были большой дружной семьёй, не совсем обычной, конечно, но очень крепкой и надёжной…

На славу попарившись в баньке, ребята выгрузили из машин привезённые продукты, (чтобы тёть-Фае не пришлось готовить еду для такой оравы гостей), накрыли стоящие под навесом на улице столы, и все дружно уселись ужинать.

— Слышь, Лик, а ты куда свой «белок» дела? — весело улыбнулся Макс. — На волю выпустила — или так в банке и сидят?

— Ой… Я же про них совсем забыла! — спохватилась Лика, только сейчас вспомнив про дождевых червей. — Надо их достать… — вскочила она из-за стола.

— Погоди… — перехватил её за руку Макс. — Подари мне эту баночку? — попросил он.

— А тебе зачем? — усмехнулся Каро. — На рыбалку собрался?

— Точняк! — кивнул Макс. — Видал, какие червяки жирные? Жалко ж такую наживку обратно в землю закапывать. Ну что, подаришь? — посмотрел он на Лику.

— А меня возьмёте? — спросила она, с надеждой заглядывая Каро в глаза. — Давай тоже на рыбалку съездим, а…? Ну, пожалуйста…

— Давай… — согласно кивнул Каро.

— С ночёвкой! — тут же загорелась очередной идеей Лика.

— Можно и с ночёвкой… — улыбнулся он. — Завтра как встанем с утра — так и поедем. А сейчас — спать!

Назначив дежурных мыть посуду, все разбрелись по комнатам, устраиваясь на ночлег.

Лёжа в постели, Каро прислушивался к сонному дыханию Лики и никак не мог уснуть. Внутри всё бурлило и кипело от страсти: каждой клеточкой он чувствовал тепло прижавшегося к нему горячего тела, и буквально сходил с ума от безудержного желания. В течение дня, занимаясь делами, он не чувствовал ничего подобного, (даже когда видел Лику обнажённой). Ни когда она устроила потоп в ванной, и ему пришлось её переодевать, ни когда они были в бане — он не испытывал ничего, кроме безграничной нежности и желания заботиться о ней. А по ночам неистовая волна страстей захлестывала его с головы до ног, лишая рассудка и сна…

Осторожно поднявшись с постели, Каро тихонечко вышел из комнаты, привычным маршрутом отправляясь на улицу — ледяной душ и изматывающая разминка быстро приводили мысли и голову в порядок, направив разбушевавшуюся внутри энергию на «пользу дела»…

Услышав тихий скрип входной двери, Макс мгновенно открыл глаза.

— Опять пошёл колодезной водой обливаться… — донёсся из-за стены приглушённый шёпот братвы.

— Вот дурак… У него в постели такая девчонка лежит — а он на улицу бегает, по турникам скачет…

— Это кто у нас такой говорливый?! — строго спросил Макс, стукнув, для убедительности, по стене кулаком. — Давно язык не отрезали?!

В ответ тут же раздался старательно изображаемый храп и громкое сопение мгновенно «уснувшей» братвы.

Поднявшись с постели, Макс натянул штаны и вышел на улицу. Закурив сигарету, он присел на ступеньки крыльца.

— Не надоело ещё дурака валять? — негромко спросил он, задумчиво наблюдая, как Каро подтягивается на турнике. — Над тобой уже вся братва смеётся.

— Пусть хохочут, тебе-то что? — продолжая подтягиваться, усмехнулся Каро.

— А я не могу спокойно смотреть, как мой брат голову в петлю суёт! — выругался Макс. — Ты ж себя под статью подставляешь! По городу уже слухи ползут, что ты малолетку купил… Мы не в лесу живём: любопытных глаз и ушей полно, только дай повод — мигом к ментам побегут и «напоют» всё, что знают! А те давно на нас зубы точат, да ухватить никак не могут — тут же вцепятся…

Подтянувшись ещё пару раз, Каро разжал руки и спрыгнул на землю.

— Ты что предлагаешь — обратно к Орифу её отвести? — усмехнулся он, подходя к крыльцу, и прикурил протянутую Максом сигарету. — Слухи всегда будут — пусть народ языками чешет, если больше заняться нечем!

— Чего тогда со свадьбой тянешь? — посмотрел на него Макс. — Сыграли б свадьбу — и дело с концом! Живите себе, как хотите.

— Свадьба… — вновь усмехнулся Каро, вспомнив про банника и домовых. — Маленькая она ещё, понимаешь? Она в сказки верит и чудеса… Ей надо, чтоб я рядом был — а больше ничего и не нужно.

— Не такая уж она и маленькая — пятнадцать лет стукнуло! — возразил Макс. — Наверняка понимает, что к чему…

— Вот именно, что ПЯТНАДЦАТЬ! — резко оборвал его Каро. — Я про Аваса хорошо помню — не хочу быть таким же, как эта мразь!

— Она сама тебя в пропасть толкает! Подставит под статью — и сообразить ничего не успеешь… — покачал головой Макс.

— Я не пацан, чтоб как наивный бычок послушно на бойню идти! — усмехнулся Каро. — Я умею держать себя в руках.

— Ну-ну… — скептически хмыкнул Макс. — Ты у нас мужик крепкий, я не спорю, но и ты не из железа сделан! Сорвешься, Каро: помяни моё слово — СОРВЁШЬСЯ…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Рыбалка! Пока мужчины собирали рыболовные снасти и прочие вещи, необходимые для походной жизни, Лика активно путалась у всех под ногами.

— Уже всё…? — сгорая от нетерпения побыстрее тронуться в путь, с надеждой спрашивала она, заглядывая в лица ребят. — А теперь — всё…?

— Я тебя щас свяжу! — не выдержал Макс и обернулся к другу: — Каро! Пристегни её на поводок?! Или я за себя не ручаюсь… — «пригрозил» он.

— Ты зачем Макса с ума сводишь? — улыбнулся Каро, привлекая Лику к себе, и нежно поцеловал в губы. — Потерпи немного, скоро поедем.

На какое-то время Лика притихла. Присев на крылечко, она молча наблюдала, как мужчины грузили в багажники тугие рюкзаки, но вскоре опять начала лезть всем под руку:

— Теперь — всё, да…?

— А-а-а-а-а… — схватившись за голову, громко простонал Макс. Легко подхватив Лику на руки, он рывком посадил её на крышу своего мерседеса. — Угомонись!!!

— Каро-о-о… — тут же завопила она, призывая на помощь своего любимого мужчину. — Меня Макс обижает…

— А ты не лезь, куда не просят! — широко улыбнулся Макс, и едва увернулся от прилетевшей в ответ туфли. — Ну, всё — щас ты у меня получишь! — пообещал он.

— А-а-а… — испуганно закричала Лика. — Не тронь, дурак — а то хуже будет! — и она от всей души цапнула пытавшегося схватить её Макса за руку.

— КАРО!!! — взвыл «благим матом» на всю округу Макс, схватившись за палец. — Она меня укусила!

— Он первый начал! — возмущённо кричала Лика.

Побросав рюкзаки, братва повалилась от хохота. С невозмутимым спокойствием Каро снял Лику с крыши автомобиля и поставил на землю рядом с Максом.

— Значит так: сначала — ты! — едва сдерживая улыбку, посмотрел он на Лику. — Макса кусать нельзя! Договорились? — (тяжко вздохнув, Лика молча кивнула). — А ты сам виноват — не будешь трогать мою жену! — усмехнулся он, переводя взгляд на друга.

— Да она дикая! — возмущённо фыркнул Макс, потирая укушенный палец.

— Сам дурак! — тут же парировала Лика и быстро уткнулась носом Каро в грудь, в поисках защиты.

— А я такую жену и искал: чтоб только в мои руки давалась — а чужих к себе даже не подпускала… — весело улыбнулся Каро, крепко прижимая к себе нашкодившую малышку. (Покосившись на Макса, Лика скорчила торжествующую рожицу и показала ему язык). — Ну что, чудо моё, ты готова? Купальник-то взяла…?

Тихо охнув, Лика опрометью бросилась в дом за купальником. Это дало мужчинам время спокойно закончить сборы. Вскоре все расселись по машинам и тронулись в путь.

У ребят было своё излюбленное местечко для рыбалки: протекавшая к северо-востоку от города река дарила щедрый улов и была окружена обильными на грибы и ягоды лесами — за одну поездку можно было не только рыбки с раками наловить, но и хороших грибов насобирать. Правда, дорога туда отнимала довольно много времени, и на место привычной стоянки они прибыли только после полудня.

Солнце было в самом разгаре. Побросав одежду, мужчины с удовольствием окунулись в тёплую реку, оглашая тихий уголок дикой природы плеском воды и бодрыми вскриками. Слегка посмеиваясь, Каро с Максом искоса поглядывали на дурачившуюся как мальчишки братву, обустраивая место для будущего ночлега.

Присев на берегу, Лика задумчиво смотрела на веселившихся в воде мужчин. Она уже пожалела, что напросилась на рыбалку: жарища стояла ужасная, а надевать купальник ей вдруг расхотелось. (Она была единственной женщиной в этой большой мужской компании, и разгуливать перед толпой мужчин в бикини Лика просто постеснялась).

— Ты почему ещё не переоделась? — подсев поближе, бережно обнял её за плечи Каро. — Смотри, какая погода хорошая — загорай!

— Не хочу… — коротко мотнула головой Лика.

С минуту, Каро задумчиво переводил взгляд с Лики на братву, после чего решительно встал на ноги.

— Идём! — позвал он, увлекая её в сторону джипа. — Прокатимся немного — покажу тебе одно хорошее местечко…

Углубившись подальше в лес, Каро остановил машину на краю большой поляны и заглушил мотор.

— Приехали… — улыбнулся он. — Не знаю, как ты — а я люблю загорать в тишине!

Лика поняла, что он нарочно отвёз её подальше от всех, чтобы она могла погреться на солнышке, не стесняясь чужих взглядов. Пока она надевала купальник, Каро расстелил на траве одеяло, стянул с себя рубашку, и с удовольствием откинулся на спину, подставляя плечи и грудь под жаркие лучи солнца.

Спустя пару минут к нему присоединилась Лика. Её настроение заметно улучшилось, и ей явно хотелось пошалить.

— Три солдатика гуляли — и на кнопочку нажали… — лёжа на животе, шутливо напевала она детскую дразнилку, изображая пальцами руки марширующих по груди Каро солдат. — Пип! — быстро щёлкнула она его указательным пальцем по носу и звонко расхохоталась.

— Ах ты, проказница! — добродушно усмехнулся Каро. — Сначала она Макса покусала — а теперь и до меня решила добраться? — улыбнулся он.

«Да она дикая!» — вспомнила Лика слова Макса, и в её голове появилась очередная идея для игры: лукаво поблёскивая глазами, она начала подкрадываться к Каро.

— Я — дикая лесная кошка… — изображала она из себя опасную хищницу. — Боишься меня…?

— Вот ещё! — вновь усмехнулся Каро. — Я — тигр! Я кошек не боюсь.

— Фу, не люблю тигров! — капризно надула губки Лика. — Они рыжие! Давай ты будешь… — на секунду задумалась она и буквально просияла от озарения: — Барс! СЕРЕБРИСТЫЙ…

— Ирбис, что ли? Давай… — лениво согласился Каро.

— Р-р-р-р-р… — тихо зарычала Лика, старательно изображая лесную кошку, вышедшую на охоту. — Р-р-р-р-р…

Прижимаясь к земле, она медленно подкрадывалась к своей «добыче» и слегка «запрыгнула» Каро на грудь, торжествуя свой триумф. Крепко схватив Лику за плечи, он резко перекатился со спины на живот, подминая её под себя.

— Барс победил! — весело улыбнулся Каро.

— Тогда он должен получить в награду поцелуй! — лукаво улыбнулась в ответ Лика, и он почувствовал вкус влажных горячих губ, щедро дарящих свои сладкие поцелуи.

Неожиданно по его спине скользнули нежные ласковые пальчики, слегка прикасавшиеся к нему своими острыми коготками. Каро будто током ударило: в глазах резко помутилось, а всё тело пробила сладкая дрожь…

— Прекрати… — глухо прошептал он, пытаясь унять взыгравшую в душе страсть.

Очень медленно, ласковые кончики пальцев скользнули вверх по его спине, проводя острыми ноготками вдоль позвоночника, и направились в сторону шеи и плеч…

— Мой Барс… — безумно нежно промурлыкала Лика.

Горячие губы бережно прикасались к его губам, обжигая своим дыханием. В голове Каро будто что-то взорвалось: он не мог заставить себя оторваться от этих сладких манящих губ, а непослушные руки никак не хотели выпускать из своих объятий хрупкую фигурку, и только ещё крепче прижимали её к себе.

— Не дразни меня… — задыхаясь от страсти, умоляюще выдохнул он, изо всех сил пытаясь взять себя в руки и удержать под контролем разыгравшуюся в душе бурю чувств и желаний. — Я же живой человек — я не сдержусь…

— И не надо… — донёсся в ответ чарующе нежный шёпот.

Он буквально застонал от этой невыносимой сладкой муки: разум кричал, что надо немедленно остановиться и прекратить эту «игру», а душа разрывалась на части от безумного желания сдаться — и отдать себя во власть этих нежных ласковых рук и губ…

Краешком сознания, Каро вдруг вспомнил, что никогда прежде Лика не была с мужчиной, и ухватился за эту мысль, как за спасительную соломинку.

— Тебе будет больно… — прошептал он, отчаянно надеясь, что она испугается этой неизбежной боли, передумает — даст ему крохотный шанс остановиться на краю пропасти и не сорваться вниз. (Он просто не сможет обидеть свою малышку!)

— Я потерплю… — раздался в ответ тихий шёпот, вдребезги разбивающий все его надежды.

Каро понял, что уже не сможет вырваться из этого сладкого омута страстей: нежные губы и ласковые кончики пальцев, скользящие по его плечам, полностью подчиняли себе его волю и разум, лишая всякой надежды вернуть утраченный рассудок.

— Мой Король…

Эти слова, как магическое заклинание, окончательно лишили его способности мыслить и что-либо соображать: Каро с головой окунулся в водоворот страстей, отдавая себя во власть чувств и желаний…

Вернувшись к месту стоянки, Каро с Ликой были встречены бурными овациями братвы.

— О-о-о… А вот и наша пропажа нашлась! — обрадовались ребята. — Вы где потерялись? Мы уж на поиски собрались!

— Да так, прогулялись немного… — небрежно пожал плечами Каро и быстро переглянулся с Ликой. (Опустив взгляд, она с трудом удержала улыбку, вспоминая о том, что произошло на поляне). — Много поймали?

— На уху хватит! — весело улыбнулся Игорёк, кивнув в сторону лежащей на земле у костра кучи крупных окуней.

— Хороший улов! — оценил Каро и взглянул на Лику: — Пойдёшь рыбачить?

— Угу! — беззаботно кивнула она. — Только я не умею наживку цеплять — прицепишь мне червячка?

— А ты хлеба возьми, — посоветовал Каро. — На хлеб тоже неплохо ловится.

Оторвав кусок хлеба, Лика тут же убежала забрасывать спиннинг в реку. Присев на торчавший из земли у кромки воды камень, она замерла, не сводя взгляда с покачивающегося на волнах поплавка…

— Ну что, займёмся ухой? — взглянув на Каро, предложил Макс.

Мужчины вооружились ножами и принялись за разделку рыбы. Ловко сдирая с окуней чешую, Каро чувствовал бросаемые в его сторону внимательные взгляды Макса.

— Чего косишься? — усмехнулся он.

— У тебя глаза как у котяры, что сала нажрался! — хмыкнул в ответ Макс и кивнул в сторону Лики: — А она улыбается.

— Плохо, что ли? — пожал плечами Каро. — Настроение хорошее — вот и радуется.

— Нет, брат, она УЛЫБАЕТСЯ! — веско сказал Макс.

— И что?! — бросив рыбу на землю, серьёзно посмотрел на него Каро, догадавшись, на что намекал его друг.

— Не узнаю я тебя, Каро… — неодобрительно покачал головой Макс. — Носишься с ней, пылинки с неё сдуваешь… А она вертит тобой как хочет — верёвки из тебя вьёт! Под статью подвела… — вновь покачал он головой. — А ты ей всё позволяешь!

— Дурак ты… — усмехнулся Каро, поднимая брошенного окуня. — Люблю я её! Понял? И она меня крепко любит. Видать, правду говорят, что у каждого человека своя половинка души есть — я свою половинку уже нашёл… — радостно улыбнулся он.

— Ладно, закрыли тему! — вздохнул Макс. — За братву можешь не переживать — слова никому не скажут. Смотрите сами не спалитесь…

Лика грустно смотрела на неподвижный поплавок — не клюёт… Ребята, один за другим, вытаскивали из воды то окуня, то леща, а ей не везло! В тщетной надежде поймать хотя бы маленькую рыбёшку, она перешла пару раз с места на место, но удача явно была не на её стороне. Тяжко вздохнув, Лика собрала спиннинг и подошла к Каро.

— Не везёт… — мрачно сообщила она, присаживаясь к костру.

— Не расстраивайся… — лаково улыбнулся он, обнимая её за плечи. — Можно заняться чем-нибудь другим. Чего тебе хочется?

— А можешь научить меня водить машину? — оживилась Лика.

— Конечно… — вновь улыбнулся Каро.

— Ура-а-а! — радостно закричала она. — Макс! Можно мы возьмём твой мерседес?

— А почему сразу мой? — насторожился Макс.

— Он красивый… — улыбнулась Лика, пытаясь растопить сердце Макса льстивыми комплиментами. — Беленький такой… На чайку похож…

Макс крепко задумался. Доверить любимого мерина в руки Лики было чистым безумием: она была самым никудышным водителем, какого только можно было себе представить. Её попытка научиться вождению мотоцикла закончилась настоящей катастрофой — она разрушила всё, что попалось ей на пути!

Позволяя Лике творить всё, что вздумается, Каро доверил ей свой байк, но уже спустя пару минут сильно пожалел о своём решении: драгоценная малышка пронеслась по улице с такой скоростью, что разнесла в щепки заборы всех соседских домов! (Такое понятие, как «тормоз», вообще не откладывалось в её голове). Братва ДВА ДНЯ восстанавливала привычный уличный пейзаж, возводя соседям новые аккуратные заборчики…

— Ну, пожалуйста… — умоляюще смотрела на него Лика.

— Ладно… — скрепя сердце, согласился Макс. — Но только под твою ответственность! — строго предупредил он друга.

— Не переживай, я буду за ней приглядывать… — улыбнулся Каро, понимая, чем вызваны сомнения Макса.

— Я ничего не сломаю! — пообещала Лика и побежала к автомобилю.

Поначалу всё шло хорошо: сев за руль, Лика внимательно слушала инструкцию Каро, стараясь запомнить его указания. Но как только машина тронулась с места, она сразу начала юлить из стороны в сторону…

— Езжай прямо… — посоветовал Каро.

— Я пытаюсь… — жалобно ответила Лика, пытаясь приноровиться к машине.

— Держи руль — не крути его так!

— Он сам крутится… — вновь пожаловалась Лика. — Ой, смотри, какую рыбу Лёха поймал! — весело воскликнула она.

— Какую рыбу?!!! — оторопел Каро. — На дорогу смотри!

Макс с тревогой наблюдал за тем, как любимый мерс гнал вдоль берега, бросаясь из стороны в сторону.

— Ох, чует моё сердце… — прошептал он, глядя, как автомобиль лихо завернул в сторону деревьев.

Договорить Макс не успел: машину круто занесло — и она стрелой полетела к воде.

— Тормози! — закричал Каро.

— А-а-а-а-а… — бросив руль, завизжала Лика, закрывая руками лицо.

Быстро открыв дверь, Каро одним рывком вышвырнул Лику на улицу и едва успел выпрыгнуть сам, как автомобиль на полной скорости влетел в реку. Макс дар речи потерял, глядя, как любимый мерс, в считанные секунды, превратился в подводную лодку…

— Ты не ушиблась?! — подбежал к Лике до смерти перепуганный Каро, с тревогой ощупывая её руки и ноги на предмет переломов.

— УШИБЛАСЬ…?! — не веря своим ушам, посмотрел на него Макс. — УШИБЛАСЬ…?!!!

На весь берег раздался громкий отборный мат. (Лика тут же уткнулась носом Каро в грудь, словно пыталась спрятаться от неизбежного наказания, и он крепко обнял её, прижимая к себе). Но к удивлению всех присутствующих, ругался Макс вовсе не на Лику — а на самого себя: «Ведь знал же, такой-сякой … (типа „раздолбай“), кому в руки машину даёт!», «Где были мои мозги?!» и «Какого… (типа „лешего“) я повёлся на это разводилово, как последний … (типа баран)»…

Побросав удочки, братва столпилась на месте происшествия, пытаясь оценить масштаб катастрофы: затонувший мерс прочно лёг на песчаное дно реки, скрывшись от глаз под толщей воды.

— Нырять надо… — почесав затылок, задумчиво изрёк Витёк. — Пара метров точняк будет! Кто пойдёт?

— Я пойду! — слегка усмехнулся Каро, выпуская Лику из своих объятий. — Мой косяк — мне и нырять…

Подогнав джип, он достал из багажника трос и начал раздеваться. У кромки воды уже поджидал выпустивший пары Макс, (они всегда всё делали вместе).

— Я могу чем-нибудь помочь…? — осторожно спросила Лика, чувствуя свою вину.

— Прижать задницу — и ничего не трогать! — скидывая джинсы с футболкой, хмыкнул Макс. — Значит так: будет совать свой нос — свяжите её и заприте в палатке! — распорядился он, взглянув на ребят. — А то вообще без колёс нас оставит — придётся пешком домой ползти…

Тяжко вздохнув, Лика отошла в сторонку и присела на берег. Она молча смотрела, как друзья вошли в воду и нырнули. Время будто остановилось: обеспокоенно вглядываясь в поверхность реки, Лика с тревогой ожидала появления любимого мужчины, и уже была готова рвануть с места, как почувствовала дружеское пожатие на своём плече.

— Сиди… — ободряюще улыбнулся Лёха. — Каро — опытный пловец…

Словно подтверждая его слова, из воды показались два закадычных друга. Всплыв на поверхность, мужчины шумно вдохнули в себя воздух.

— Глубоко засел… — слегка отдышавшись, покачал головой Каро. — Одним джипом его не вытянешь — подгоняйте тачки…

Вызволяли несчастный мерседес из водного плена, что называется, «всем миром»: подогнав машины, мужчины соединили тросы замысловатым узлом, прицепили конец получившегося жгута к затонувшему автомобилю, и дружно, по команде Макса, нажали по газам. Спустя полчаса всеобщих мучений, на поверхности воды показалась белая крыша любимого «мерина» Макса.

— Вот он, мой родненький… — хлопотал вокруг него радостный Макс, как только колеса автомобиля оказались на берегу. — Да чтоб я, (ещё хоть раз!), дал тебя кому-нибудь в руки! — клялся он самому себе.

Открыв все двери, чтобы из машины стекла вода, Макс заглянул в салон и начал что-то доставать из него.

— Эй, Лик, держи — это твоё! — вдруг крикнул он Лике, бросая в её сторону какой-то предмет.

Она машинально схватила его руками, но почувствовав что-то скользкое, испуганно бросила на землю. Братва дружно расхохоталась: у ног Лики на земле билась небольшая щука.

— С уловом тебя! — весело расхохотался Макс. — В следующий раз джип бери — глядишь, и рыба крупнее будет! — задорно посмотрел он в сторону друга.

Подойдя ближе, Каро поднял щуренка с земли: случайно заплыв в открытое окно затонувшей машины, бедняга не смог выбраться обратно и застрял в салоне. Открывая рот, щуренок бился в конвульсиях, задыхаясь на воздухе.

— Маленький ещё… — рассматривая рыбёшку, слегка усмехнулся Каро и взглянул на Лику. — Выпустим…?

Она согласно кивнула. Подойдя к воде, они вместе выпустили глупого щурёнка в реку.

— По щучьему велению, по моему хотению… — улыбнулась Лика, вспоминая народную сказку. — Сделай так, чтобы мы всегда были вместе…

Оказавшись в привычной среде, рыбёшка проворно исчезла в глубине, плеснув на прощание своим маленьким серым хвостиком…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Расположившись вокруг костра тесным кружком, все с аппетитом набросились на горячую уху из свежевыловленной рыбы. В вечерних сумерках было хорошо слышно стрекот кузнечиков, да далёкое уханье совы, доносящееся из глубины леса, а на небе начали появляться первые звёзды.

Довольно быстро дружная компания опустошила весь котелок, и братва разбрелась кто куда: одни ребята отправились проверять расставленные на более крупную рыбу сети, другие разошлись по своим палаткам и завалились отдыхать… Лишь Каро с Ликой, да Макс остались сидеть у костра, задумчиво глядя на языки пламени.

Бережно обнимая за плечи прижавшуюся к нему бочком любимую малышку, Каро перебирал в памяти все события прошедшего дня. Воспоминания о горячих поцелуях и ласковых пальчиках, нежно скользивших по его плечам, будоражили кровь, заставляя душу замирать от счастья — и невыносимого чувства вины…

Ну, чем он лучше Аваса…? Как какой-то пацан не смог справиться с обычной игрой гормонов! А она ведь маленькая ещё — всего пятнадцать. Лика любила его, (в этом Каро даже не сомневался!), любила бурно и страстно, как ураган: такой уж у неё был характер — маленькое торнадо… Но она относилась ко всему по-детски несерьёзно: жила одним днём, совершенно не задумываясь о последствиях. Всю ответственность за их отношения нёс Каро, и теперь он сильно сомневался, что поступил правильно, поддавшись на её соблазнительные женские чары…

— О чём ты думаешь? — тихо спросила Лика, прижимаясь к его плечу.

— О тебе… — слегка улыбнулся Каро, бережно, по-отечески, поцеловав её в лоб.

Посмотрев на него внимательным задумчивым взглядом, она вдруг забралась к нему на колени и обвила руками за шею.

— Не вини себя… — покосившись на Макса, очень тихо зашептала она на ухо Каро. — Ты думаешь, я маленькая и ничего не понимаю…? А я ВСЁ понимаю: всё-всё-всё! Я знаю, чем вы занимаетесь: и ты, и Макс, и остальные ребята… Я знаю, что в любой момент тебя могут забрать и посадить в тюрьму, или найдётся какой-нибудь придурок, что захочет пустить тебе пулю в спину…

Каро почувствовал, как при этих словах она замерла и задрожала, как маленький загнанный зверёк…

— Я не хочу ждать… — справившись с волнением, тихо прошептала Лика и грустно усмехнулась: — Зачем…?! Зачем ждать свадьбы или завтрашнего дня, если он может никогда не наступить? Мы не знаем, каким будет это «завтра»: будем ли мы вместе — или нам придётся расстаться…

Каро вдруг почувствовал себя настоящим дураком: малышка была права — жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы тратить её на ожидание счастья, которое уже давно было у них в руках. Они любят друг друга — и больше ничто не имеет значения, кроме этой любви!

— Я не смогу без тебя жить… — чуть слышно прошептала Лика, едва прикасаясь губами к его щеке. — Я без тебя даже дышать не могу! Если я тебя потеряю… — её голос дрогнул, и она резко замолчала, пытаясь сдержать нахлынувшие слёзы.

— Ну что ты, малышка… — ласково улыбнулся Каро, прижимая её к себе. — Не надо думать о плохом — всё будет хорошо! Слышишь…? Я тебя никогда не оставлю! — бережно прикоснулся он губами к её губам, скрепляя свою клятву нежными поцелуями.

Хрупкие руки, обвивавшие Каро за шею, медленно скользнули по его затылку вверх, пропуская сквозь пальцы короткие чёрные волосы. От этой незамысловатой ласки по всему его телу пробежали мурашки, а внутри появилась знакомая сладкая дрожь. К чёрту все законы и общественные нормы морали! Отбросив прочь нелепые угрызения совести, Каро подхватил Лику на руки и понёс подальше от посторонних глаз…

Проводив взглядом целующуюся парочку, укрывшуюся в палатке, Макс мысленно вздохнул и покачал головой: эти двое сцепились душами так, что клещами не разорвать! Они любили друг друга до безумия и держались за руки мёртвой хваткой, ни на минуту не разжимая своих объятий…

Максу не нравилось то, что он видел — в глубине его души ворочалось нехорошее предчувствие: он хорошо помнил, как точно так же, пятилетним пацанёнком, каждый день крепко держал отца, не желая отпускать его на работу.

— Не уходи! Останься — давай поиграем… — со слезами на глазах, упрашивал он, вцепившись в рукав отцовской куртки.

— Что ты за мной бегаешь, будто я помирать собрался? — навсегда врезались в память шутливо брошенные отцом слова. — Вернусь домой — и поиграем…

С работы он уже не вернулся: пьяная шпана ударила его сзади по голове и обчистила карманы, в которых не было ничего, кроме мелочи…

В день похорон, Макс изо всех сил старался вести себя «как мужчина»: он мужественно поддерживал за руку осунувшуюся от горя мать, уступая место соседским тёткам, когда она вдруг падала в обморок. Она ни слезинки не проронила, лишь почернела вся, и глаза стали какими-то чужими, пустыми…

Вернувшись с кладбища, Макс тут же сбежал из дома, пропахшего валидолом и валерьянкой, и забрался на крышу стоявшего в конце улицы сарая. Укрывшись от всех, он тихо плакал и крепко поклялся самому себе, что обязательно найдёт тех гадов, что разрушили его жизнь.

Там его и нашёл Каро: не проронив ни слова, соседский мальчишка, с которым Макс частенько гонял в футбол, молча присел рядом и хмуро смотрел на серое небо. Так они и сидели, плечо к плечу, пока совсем не стемнело…

Макс выполнил своё обещание! Мальчишки… Они постоянно крутятся у всех под ногами, и зачастую взрослые не обращают на них никакого внимания, считая их глупыми и несмышлёными. Но у этих «несмышлёнышей» есть внимательные глаза и уши: они всё подмечают, запоминают — и умеют делать нужные выводы.

Гоп-стопников оказалось трое: помимо карманной мелочёвки, они сняли с отца Макса часы и нательный серебряный крестик, да сдуру попытались продать награбленное на рынке. Это их и спалило — часы были старые, ещё дедовские, и Макс наизусть знал каждую царапину на них, а крест он частенько рассматривал, сидя у отца на коленях.

Решив помочь другу, Каро тайно стянул у своего отца охотничью винтовку с патронами. Выследив обидчиков, малолетние мстители вышли на тропу войны, по очереди расстреляв всех троих на пороге их собственных домов. Те даже не поняли, за что были убиты…

Милиция сразу вычислила, кто был виновником преступлений: винтовка была легальной, и патроны вывели на отца Каро, а оставленные отпечатки пальцев и случайные свидетели, (нашлись-таки несколько старушек, страдающих бессонницей!), повергли сыщиков в шок. Если бы не крайне малолетний возраст преступников, у друзей были все шансы загреметь в колонию для несовершеннолетних.

Каро — старший быстро замял неприятный инцидент с участием своего сына. Сидя за столом на кухне, он долго смотрел на провинившихся мальчишек задумчивым цепким взглядом: понуро опустив головы, маленькие волчата пяти и семи лет изредка бросали в его сторону взгляд исподлобья, в котором не было ни капли раскаяния.

— Ты зачем ружьё без спроса взял?! — остановив взгляд на сыне, строго спросил Каро-старший. — Разве я не учил тебя, что стреляют только в зверьё?

— А мы в шакалов и стреляли! — подняв голову, смело возразил Каро. — Они папку его убили!

— А откуда ты знаешь, что это они? У тебя что, свидетели есть?! — усмехнулся Каро-старший.

— Они это… — громко шмыгнул носом Макс. — Я точно знаю… Часы папкины и крестик на толкучке продать хотели: часы дядька какой-то бородатый купил, а крест никто не взял — я его потом у прыщавого в кармане нашёл… — задрав рубаху, он показал спрятанный под майкой серебряный крестик на грязном шнурке.

— Вон оно как… — задумчиво протянул Каро-старший и неожиданно улыбнулся: — Толковый ты паренёк… — слегка потрепал он Макса по вихрастой голове. — А стрелять тебя кто научил?

— Никто… — вновь шмыгнул носом Макс. — Первый раз было.

— Так у тебя талант… — вновь улыбнулся Каро-старший. — А такие таланты в землю не зарывают…

С тех пор Макс стал полноценным членом семьи своего друга. Тётя Зухра и Фаина всё время старались накормить «сиротинушку» чем-нибудь вкусненьким, а Каро-старший воспитывал Макса наравне с собственным сыном, обучая всему, что должен знать и уметь настоящий мужчина. Мать Макса была только рада и благодарна соседям за проявленную заботу о её малыше, оставшемся без отцовской опеки…

С годами, Макс почти забыл, как выглядел его настоящий отец: в памяти остался лишь смутный образ весёлого, никогда не унывающего мужчины с добрым смеющимся взглядом, да терпкий запах табака от его одежды. Иногда, глядя на себя в зеркало, он смотрел на висевший на груди серебряный крест и вспоминал, как мать частенько приговаривала, что он вылитый отец: «И шабутной такой же…» — грустно улыбалась она, вспоминая погибшего мужа. — «Вырастешь — таким же, как он будешь! У твоего отца были золотые руки и сердце: любую вещь мог смастерить, да починить — никому в помощи не отказывал! Любили его за это…» — и она быстро отворачивалась в сторону, чтобы скрыть выступившие на глазах слёзы…

Мать всю жизнь бережно хранила вещи, сделанные руками отца. Замуж она так и не вышла: у неё было несколько попыток наладить личную жизнь, да только не срослось ничего. Поначалу сам Макс мешал матери найти своё женское счастье, воспринимая в штыки всех её ухажёров.

— Не нужен мне новый папка! — кричал он, выталкивая из дома незнакомого мужчину, едва тот ступал на порог. (Мать только вздыхала и извинялась за поведение своего маленького сына).

Только когда он стал подростком, Макс начал спокойнее относиться к вероятным женихам матери, но она уже и сама не хотела второго замужества.

— Не нужен нам никто, правда, сынок? — грустно улыбалась она, обнимая его за плечи, пока он уплетал горячий ужин. — Нам и вдвоём хорошо! Всё равно твоего отца никто не заменит…

Поцеловав сына в вихрастый затылок, она уходила с кухни в маленькую комнатушку и начинала перебирать старые фотографии. Так она и прожила всю свою жизнь: поднимая на ноги сына, да перебирая в памяти воспоминания о погибшем муже…

Незадолго до того, как Макса забрали в армию, мать начала часто болеть, а спустя год его службы, и вовсе слегла. Из армии она его так и не дождалась…

Встряхнув головой, чтобы прогнать болезненные воспоминания, Макс поднялся на ноги и отправился к реке проверять поставленные на раков ловушки. Жизнь продолжается! Как бы ни было больно, надо идти дальше, стойко выдерживая жестокие удары судьбы.

Есть Бог на свете! Максу очень хотелось верить, что где-то там, далеко-далеко, мать с отцом, (так же, как Каро с Ликой), крепко держат друг друга за руки и с улыбкой смотрят с высоты Небес на своего возмужавшего сына…

Ему не было стыдно за свою жизнь: люди, которых он отправлял на тот свет, были такими же шакалами, как и те, кто оборвал жизнь его отца. Среди них не было «чистеньких и беленьких», и Макс без сожаления сворачивал шеи попавшимся под руку гоп-стопникам, или оставлял дырку во лбу очередного громилы, приехавшего «на разборку».

Иногда ему приходилось применять оружие в интересах группировки, но у всех жертв было «рыльце в пушку», а «с клыков капала чужая кровь». Маленький пятилетний волчонок превратился в матёрого волка, и ему не оставалось ничего другого, как жить по законам приютившей его волчьей стаи…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Тишина… Собрав гостинцы, Фаина уехала к родителям Каро, чтобы попить чайку и «посекретничать» с его матерью. Надавав братве кучу заданий, Каро с Максом разогнали ребят по делам, а сами взялись за починку теплицы: случайно залетевшая внутрь сорока побила несколько окон, пытаясь выбраться на волю. Вооружившись инструментом, друзья приступили к замене стекла…

Едва они успели закончить работу, как зарядил сильный дождь: крупные капли с размаха ударяли по земле, заставляя разлетаться пересохшую пыль… Спрятавшись в конуру, Лорд мирно дремал под монотонную дробь дождя, изредка подёргивая чутким к любому звуку ухом.

Окатившись колодезной водой, друзья смыли с себя липкую грязь и быстро заскочили в дом.

— Я по делам… — стянув с кухни пару поджаристых беляшей, бросил Макс и шустро исчез, торопясь на встречу к очередной доверчивой «птичке», попавшей в силки его чертовского обаяния.

Каро прошёл в комнату и поискал глазами Лику: лёжа на животе, она беззаботно болтала ногами, просматривая какую-то книгу.

— Что читаешь…? — улыбнулся он.

— «Войну и мир»… — улыбнулась в ответ Лика.

— Ого! Серьёзное произведение… — заметил Каро, присаживаясь на край дивана. — И как — нравится…?

— Не знаю… — задумчиво поморщилась Лика, слегка отодвигаясь в сторону, чтобы уступить ему побольше места. — Неправильно у них всё как-то: женятся без любви, если любят — то всех подряд… Я не могу понять, чего Наташа хотела больше: любви — или просто выйти замуж…? Какая-то она слишком влюбчивая!

— Не она одна… — ложась на диван, улыбнулся Каро. — Мы тоже не с первого раза нашли друг друга… — заметил он Лике. — Я собирался жениться на другой — а твоё сердце мечтало о Чёрном… Потом был Трамвайщик… Васька… Прежде чем люди найдут свою настоящую любовь, они совершают немало ошибок — такова жизнь!

— Хорошо, что ты не успел жениться! (И мне не дал выскочить замуж за Ваську!) — улыбнулась Лика. — Я — и Васька… — задумчиво повторила она. — Теперь даже вспомнить смешно! Как я могла быть такой глупой…?

— Ты просто очень доверчивая… — улыбнулся Каро. — Женщинам это простительно.

— А мужчинам…? — хитро улыбнулась Лика.

— Мужчина должен быть сильным! — слегка усмехнулся Каро. — Иначе его женщину уведёт какой-нибудь «любитель чужих сокровищ»! Ты же не доверишь свой кошелёк с деньгами посторонним людям? А женщина — главное богатство мужчины!

Подложив руку под голову, Каро молча смотрел на Лику задумчивым ласковым взглядом. Он никому не отдаст своё сокровище! Эта хрупкая девочка, что, (отложив книгу), нежно водила своим указательным пальчиком по его лицу, (обводя контуры профиля), стала для него дороже всего на свете…

Странное чувство любовь… Откуда она приходит…? В какой-такой миг она подчиняет себе сердца — и порабощает душу…? Почему, как только любовь прикасается к сердцу человека — он совершенно теряет волю и разум, ДОБРОВОЛЬНО отдавая себя во власть чужих прихотей и желаний…? Люди идут на любые безумства, лишь бы получить одобрительную улыбку и нежный взгляд любимого человека — даже жизнь, (не раздумывая!), кладётся на алтарь любви…

Каро на себе испытал всю силу и глубину власти этого всепоглощающего чувства: он всегда считал себя довольно разумным мужчиной, зрело смотрящим на окружающий мир, и НИКОГДА не принимал необдуманных решений. Но в случае с Ликой эта схема почему-то не работала — он делал ВСЁ, о чём просила любимая малышка!

Стоило Лике слегка пошевелить своим пальчиком, (указывая на желанный предмет), или просто сказать слово «хочу» — Каро сразу охватывало такое чувство, будто он обязан любой ценой исполнить её желание, (словно это был его священный долг!) Он даже не задумывался над тем, правильно ли его решение, не задумывался над причинами и последствиями своих поступков — ему даже не приходило в голову сказать веское и чёткое «нет».

Макс не раз указывал ему на эту слабость, открыто замечая своему другу, что Лика из него «верёвки вьёт», и такими темпами он быстро превратится в «подкаблучника». Но Каро не хотел ничего слушать — он был слишком счастлив, чтобы обращать внимание на эту «мелочь» и бороться за эфемерную «свободу».

Да и сама Лика даже не подозревала, какая огромная власть над его душой была в её руках: словно маленький заблудившийся щенок она ходила за ним по пятам и смотрела преданным взглядом, как собака смотрит на своего хозяина в ожидании команды. Каро даже не сомневался: скажи он пресловутое «фас» — и эта хрупкая девочка уничтожит любого, кто посмел помешать его спокойствию!

Так откуда же приходит это странное чувство — ЛЮБОВЬ…? Почему оно ввергает людей в такую сильнейшую зависимость от любимой улыбки и взгляда…?

Очень медленно и нежно Лика скользила указательным пальцем по лицу Каро, очерчивая его профиль: высокий лоб, прятавшийся под короткой чёлкой… по-царски гордый нос… Как только подушечка пальца коснулась его губ — он тут же поцеловал шаловливый пальчик в благодарность за нехитрую ласку.

— Ты всё испортил… — недовольно скривила губы Лика.

— Прости… — виновато улыбнулся Каро. — Можешь начать свой рисунок с начала… — предложил он.

— Не двигайся! — потребовала она. — Замри…

Каро послушно замер. Закрыв глаза, он полностью погрузился в свои ощущения: лёгкие, почти невесомые прикосновения указательного пальчика Лики нежно скользнули по его лицу вниз, пробегая по лбу и носу, и задержались на губах… «Обрисовав» контур губ, Лика сменила «кисть» — указательный палец уступил место ласковым губам: очень бережно, словно прикасаясь к святыне, они дарили свои сладкие поцелуи, заставляя душу захлёбываться от безумного счастья…

— Мой Барс… — нежно промурлыкала Лика, проводя кончиками пальцев по его шее — и плавно скользнула вниз к сильным мускулистым плечам.

Каро уже знал, что значит это приглушённое мурлыкание — его игривая «кошечка» требовала особого внимания к своей персоне! (И ласки…) Подхватив Лику на руки, он понёс её в спальню, мысленно отмечая по дороге, что не мешало бы поставить замок на дверь, (дабы никто не мог случайно помешать их уединению. И любви…)

Каро угадал желание Лики, но немного ошибся в оценке её настроения.

— Сегодня Я буду хищница! — заявила она, лукаво поблёскивая глазами. — А ты — моя ДОБЫЧА…

Каро послушно позволил уложить себя на спину, откинувшись на подушки. Довольная своей затеей, Лика тут же залезла на него сверху, (благо, с утра она надела не юбку — а джинсы).

— Закрой глаза… — попросила она. — Только, чур, не подглядывать!

Всё также послушно Каро выполнил её просьбу, гадая, что последует дальше. Он почувствовал вкус влажных горячих губ — и сердце затрепетало в груди, пронзая душу щемящей нежностью. Руки сами потянулись обнять любимую девушку, за что он тут же получил строгий нагоняй:

— Не двигайся! — сделала ему замечание Лика и пригрозила: — Или я не буду играть!

Для неё это была только «игра»! Ей даже в голову не приходило, ЧТО чувствовал Каро: каждый раз, когда горячие губы очень нежно и трепетно прикасались к его губам — сердце подскакивало, сбивая ритм, словно хотело выпрыгнуть из груди. Он совершенно растворялся в этих ласковых поцелуях, а душа замирала от дикого восторга и ликования…

До безумия хотелось закричать, (громко, на всю вселенную), чтобы даже в самом далёком уголке мироздания было слышно, как он невероятно счастлив… Каро с трудом сдерживал этот радостный стон, опасаясь спугнуть своё безумное счастье…

Плавно скользнув вниз, горячие ласковые губы переключили своё внимание на его шею и мускулистые плечи… До Каро вдруг дошло КАКУЮ «игру» задумала Лика — и по всему его телу пробежала сильная дрожь.

— Нет! — резко поднимаясь, крепко схватил он её за плечи. (Руки предательски дрожали от волнения, а внутри всё заныло так сильно, что хоть волком вой!)

— Да… — чарующе нежно прошептала Лика, глядя таким умопомрачительным взглядом, что Каро затрясло ещё сильнее.

— НЕТ!!! — собрав в кулак всю свою силу воли, твёрдо повторил он.

— ДА!!! — даже не сомневаясь, что настоит на своём, Лика нежно обвила его руками за шею. — ДА…

Каро почувствовал, как тонкие пальчики ласково скользнули по затылку снизу вверх, перебирая короткие чёрные волосы — и всё тело пронзила гулкая звенящая дрожь… У него никогда не было сил сопротивляться этим колдовским чарам: голова отчаянно закружилась, все мысли мгновенно сбились в кучу, и он с трудом пытался сохранить хоть какие-то остатки разума.

— ДА…? — слегка прикасаясь губами к его губам, чарующим шёпотом спросила Лика и вновь ласково провела руками по коротким волосам, чтобы закрепить полученный эффект. — ДА… — констатируя свершившийся факт, обворожительно улыбнулась она, довольная своей победой, и мягко надавила ладонями на сильные плечи, заставляя Каро лечь обратно на подушки.

— Что же ты со мной делаешь…? — обречённо простонал он, послушно откидываясь на спину…

Очень медленно горячие губы скользили по его шее, плавно опускаясь на плечи и грудь… У Каро было много женщин, но ни с одной из них он никогда не чувствовал ничего подобного: каждое прикосновение нежных губ, каждый поцелуй, пронзали его тело, словно током — и душа разрывалась на части, захлёбываясь в пучинах безумного счастья. Он буквально УМИРАЛ от невыносимо сладкой и такой ЖЕЛАННОЙ муки: сердце превращалось в отбойный молоток — и вдруг замирало, резко останавливая свой ритм… Оно словно делало небольшую передышку, чтобы с новой силой забиться ещё быстрее и быстрее…

«Я ЛЮБИТЬ его буду… ЦЕЛОВАТЬ… Так целовать его буду — как никто в жизни ещё не целовал! Умирать от моих поцелуев будет — и пощады просить…» — мелькнули вдруг в голове Каро, давным-давно сказанные Ликой слова. Он вдруг понял, что на самом деле сейчас умрёт — душа и сердце были уже на пределе: ещё немного — и он просто не выдержит этой лавины нахлынувших чувств, а его сердце разорвётся на куски…

Резкая внезапная волна накрыла с такой силой, что каждая клеточка тела буквально взорвалась неистовым ликованием и восторгом — и Каро провалился в мягкую густую пелену…

Он медленно приходил в себя… В голове была бездонная пустота, а тело было совершенно обессилено, словно его выжали, как лимон. Каро чувствовал себя так, будто его на самом деле выпотрошили и растерзали на мелкие кусочки…

С трудом повернув голову, он открыл глаза и взглянул на Лику: повернувшись на бок, она лежала рядышком, глядя на него задумчивым и безумно нежным взглядом.

— Тебе было хорошо…? — очень тихо спросила Лика.

Он вдруг понял, зачем она затеяла эту «игру»: она просто хотела показать, как сильно любит его — и что она готова на всё, чтобы он был счастлив…

— Я думал, что уже умер… — слабо улыбнувшись, выдохнул Каро.

— Мужчины — очень странные существа… — задумчиво сказала Лика. — Вас так легко убить! Всего лишь несколько поцелуев — и вы целиком и полностью в нашей власти…

Каро не знал, что ответить на эти слова — малышка попала прямо в цель: секс — самое уязвимое место мужчин! Не удивительно, что в древности именно женщины частенько выполняли роль наёмных убийц: доведя мужчину до пика наслаждения, они в доли секунды превращались из страстных наложниц в хладнокровных киллеров, вонзающих в сердце жертвы остро отточенный кинжал…

— Как ты это делаешь…? — тихо спросил Каро. (Лике было всего пятнадцать, но её поцелуи сводили с ума не хуже, чем умелые ласки опытной куртизанки).

— Дело не во мне… — покачала головой Лика. — Дело в том, как вы, (мужчины), нас, (женщин), воспринимаете. Думаю, что причина в любви и желании: чем сильнее вы любите и желаете обладать нами — тем быстрее теряете контроль…

Каро с удивлением смотрел на любимую малышку, узнавая её совсем с другой стороны: наивная девочка была не так наивна, как он предполагал — она умела наблюдать за людьми и делать соответствующие выводы. Он хорошо понимал: предложи ему Лика пару минут назад бокал с ядом — он выпил бы его не раздумывая!

— Ты сможешь убить человека…? — потрясённый своим внезапным открытием, задумчиво спросил Каро. — Ты сможешь намеренно соблазнить мужчину, зная, что этот секс станет последним в его жизни…? Ты решишься на это…?

— Наверное, да… — размышляя над его вопросом, кивнула Лика. — Я думала об этом… (Когда Авас ко мне приставал). Мне даже не будет жалко… — слегка улыбнувшись, призналась она. — Мужчина САМ делает выбор, желая обладать моим телом — с какой стати я должна его пожалеть…? За свои ошибки надо ПЛАТИТЬ! Но он не заслужил такой сладкой смерти! — расхохоталась она и вдруг резко стала серьёзной:- Но я никогда не смогу убить ТЕБЯ…

Склонив голову, она вновь прикоснулась губами к его губам: очень бережно… трепетно и осторожно…

— Ты — мой КОРОЛЬ… Я без тебя даже дышать не смогу… — едва слышно выдохнула она. — Если ты умрёшь — я пойду ЗА ТОБОЙ…

Макс даже не подозревал, насколько верным было его тревожное предчувствие: беда уже стояла у порога и постучала в дверь так, что весь город вздрогнул…

Собравшись на тренировочной загородной базе, братва накрыла шикарный стол и расставила мангалы для шашлыка. Народу собралось — вся группировка! Повод был более чем основательный: Макс праздновал свой двадцать шестой день рождения, и отовсюду звучали тосты в честь именинника.

— Друзья! — привлекая к себе внимание, громко объявил Каро, вставая на ноги и поднимая вверх руку с бокалом коньяка. — Ещё совсем недавно мы видели Макса тощим вечно голодным пацаном, бегающим за каждой юбкой. Но время не стоит на месте: перед нами статный, возмужавший джигит, и девушки сами бегают за ним, надеясь прикормить…

Это замечание было встречено дружным хохотом всей братвы, поскольку Макс и впрямь слыл неисправимым ловеласом.

— Будем надеяться, — продолжил Каро, — что однажды он встретит такую женщину, которая сумеет не только накормить нашего друга, но и оценит по достоинству всю широту его души! За Макса — самого надёжного и верного товарища для всех нас! — провозгласил он, и со всех сторон послышались громкие одобрительные крики в честь именинника.

Улучив подходящую минутку, Лика поднялась из-за стола и отошла к костру. Каро немедленно двинулся следом, присоединяясь к своей малышке. Он привычным жестом прикурил сигарету и передал её Лике, после чего закурил сам. Неожиданно сзади подошёл Ориф, приглашённый на праздник со всеми домочадцами на правах члена семьи. Лика быстро опустила руку вниз, пряча сигарету.

— Чего косишься? — усмехнулся Ориф. — Я тебе не указ: у тебя теперь муж есть — пусть он и воспитывает.

— Он мне вообще ничего не запрещает! — лукаво поблёскивая глазами, улыбнулась Лика, смелее затягиваясь дымком.

— Ох, смотри, Каро… — покачал головой Ориф. — Разбалуешь ты её: сядет на шею и ножки свесит — уж я-то знаю, что говорю!

— Ничего, у меня шея крепкая! — усмехнулся Каро. — Выдержу. — Приподняв крышку здоровенной кастрюли, он проверил залитое маринадом мясо, и удовлетворительно кивнул. — Уже готово — пора шампура нанизывать. Лучок почистишь? — ласково улыбнулся он Лике.

— Угу… — послушно кивнула она.

Выбросив недокуренную сигарету в огонь, Лика взяла мешочек с репчатым луком и, присев у костра, начала очищать его от шелухи. На её губах блуждала легкая улыбка счастливой женщины, а глаза мягко светились от радости. Нанизывая мясо на шампуры, Ориф изредка поглядывал на дочь.

— Гляди-ка… — покачав головой, хмыкнул он. — Дома уже давно б истерику закатила, а тут сидит себе — и хоть бы хны! Быстро ты её перевоспитал! — уважительно заметил он Каро.

— Да я и не пытался! — усмехнулся Каро. — Она всегда такая была — просто никто не замечал.

— А ты, стало быть, заметил? — хитро улыбнулся в усы Ориф.

— А я заметил… — улыбнулся в ответ Каро. — Потому мне и досталась!

— Эх, знал бы — ещё раньше б её тебе отдал! — рассмеялся Ориф. — Сколько нервов себе сэкономил бы! Знаешь, когда она последний раз такая тихая и послушная была? Когда родилась, да титьку у мамки сосала. Напьётся молока — и дрыхнет. А как полгода исполнилось — так и пошла орать благим матом… Пятнадцать лет всем нервы мотала! — вновь рассмеялся он.

Каро тоже посмеялся. Услышав их смех, Лика встрепенулась, её взгляд встревожено взметнулся в сторону мужчин, но встретившись взглядом с Каро, она тут же успокоилась и улыбнулась. Отложив мясо в сторону, он тщательно ополоснул руки и быстро вытер их полотенцем. Подсев к Лике, Каро нежно обнял её за плечи и что-то тихонько зашептал, слегка прикасаясь губами к её щеке. Через пару минут он вновь вернулся к Орифу и принялся за шампура.

— Ты чего такого ей там наговорил? — поинтересовался Ориф, заметив, что глаза дочери засияли ещё ярче. — Совсем шелковой стала!

— Ничего… — небрежно пожал плечами Каро. — Женщины — как цветы: за ними ухаживать надо, заботиться — тогда и цвести будут. А иначе — завянут…

Разложив шампура с мясом над дымящимися углями, Каро вновь подсел к Лике. Обхватив колени, она молча сидела у костра и смотрела на огонь.

— Устала? — нежно обнимая её за плечи, ласково спросил Каро, бережно прикасаясь губами к её щеке.

— Нет… — слегка улыбнулась Лика, подставляя лицо.

— А почему глазки такие грустные? — всё так же ласково поинтересовался он.

— Не по себе как-то… — честно призналась Лика. — Всё так хорошо… СЛИШКОМ хорошо. Так не бывает. Говорят, жизнь, как зебра: белая полоса, а за ней — чёрная… — вздохнула она.

— Не бойся… — крепко прижал её к себе Каро. — Я же рядом!

Веселье продолжалось до глубокой полуночи. Ближе к двум часам ночи потух последний костер, и самые стойкие гуляки отправились спать. Не считая матери и младшей сестрёнки, Лика была единственной женщиной на празднике, и у них с Каро была отдельная, маленькая, но вполне уютная комнатка. Так же отдельно, в комнате побольше, расположились на ночлег Ориф с Хельгой и детьми. Братва заняла все оставшиеся помещения, и большинство ребят по-армейски спали прямо на полу, расстелив одеяла.

Прижимаясь к Каро, Лика прислушивалась к его дыханию, и почему-то никак не могла уснуть: на душе было как-то неспокойно и тревожно. Она и сама не могла объяснить свой страх. Что-то неизвестное подталкивало её изнутри, заставляя подняться и выйти на улицу. У неё было такое чувство, будто она забыла сделать что-то очень важное, что-то, что никак нельзя было отложить до завтра.

«Надо бы ворота проверить …» — мелькнула в голове довольно неожиданная мысль. — «Надо обязательно проверить ворота…» Конечно, это была сущая глупость. Ну, зачем проверять засов на воротах, когда весь дом полон сильных, хорошо обученных рукопашному бою, мужчин? Однако эта странная мысль назойливо лезла в голову, возбуждая в душе чувство тревоги и беспокойства.

Тихонечко, чтобы не разбудить Каро, Лика выскользнула из кровати, оделась, и осторожно, на цыпочках, вышла из комнаты. Выйдя на улицу, она оглянулась вокруг и улыбнулась: высокий, двухметровый чугунный забор из толстых кованых прутьев был воплощением мощи и надёжности. Заострённые наконечники были выкованы таким образом, что перелезть через эту преграду было очень и очень проблематично: смельчак непременно распорет себе не только одежду, но и брюхо.

Не смотря на царившую вокруг тьму, Лика бесстрашно направилась к воротам. Разумеется, они были на замке! Тяжёлый засов, опутанный толстой стальной цепью, с первого взгляда убивал всякую надежду проникнуть внутрь столь тщательно охраняемой крепости. Посмеявшись над своими глупыми опасениями, Лика хотела вернуться в дом, как вдруг заметила нечто странное: неподалёку было какое-то движение. Что-то непонятное медленно ползло по земле, явно направляясь в сторону базы. Присмотревшись внимательнее, она увидела несметное количество мотоциклов и машин: выключив фары, они осторожно, почти бесшумно, пробирались вперёд и подъезжали всё ближе и ближе…

Друзья не приходят по ночам и не выключают фары, чтобы их не заметили! Лика буквально задохнулась от волнения и опрометью бросилась в дом. Влетев в первую попавшуюся на пути комнату, она увидела спящего на полу, среди других ребят, Макса и буквально рухнула на колени.

— Макс! — потеряв от волнения голос, шепотом выдохнула она.

Он мгновенно открыл глаза и, увидев её побледневшее лицо, сразу понял, что случилось что-то серьёзное.

— Там… — задыхаясь, указала Лика в сторону улицы и замолчала, не в силах говорить дальше.

Быстро вскочив на ноги, Макс подошёл к окну и, слегка отодвинув занавеску в сторону, взглянул на улицу.

— Каро буди… — шёпотом сказал он, тут же оценив обстановку.

— Я уже видел, — раздался в ответ очень тихий спокойный голос.

Резко обернувшись, Лика увидела стоящего в дверях Каро: он уже был одет, а в руках блеснул холодным металлом пистолет. Проверив обойму, Каро заткнул оружие за пояс.

— Ребят собирай! — всё так же тихо приказал он Максу. — А я Орифа разбужу — надо детей спрятать.

Братва уже была на ногах: дружно поднимаясь от сна, ребята быстро натягивали штаны и молча доставали оружие.

Взяв Лику за руку, Каро направился в комнату к Орифу и Хельге. Разбудив главу семьи, он обрисовал ситуацию и предложил всем укрыться в погребе, который изначально был сконструирован по типу бункера: там было всё необходимое, что могло бы понадобиться для жизни нескольких человек в течение года, а то и больше. (Играя с законом, никогда не знаешь, что ждёт тебя в будущем, а просторный светлый бункер с кроватями и хорошими закусками куда лучше тюремной баланды и жестких нар!).

Подняв детей, Каро присел на корточки, заглядывая в сонные лица младших братьев Лики.

— Т-с-с-с… — приложил он палец к губам, показывая малышам, что сейчас не время шуметь и задавать вопросы. — Слушай сюда, бойцы: кино про партизан видели? — весело улыбаясь, таинственным шёпотом спросил он. — Так вот: сейчас поиграем в войнушку. Мы с дядей Максом немного пошумим, а вы все спуститесь в подвал и будете сидеть там тихо-тихо, как самые настоящие партизаны! Учтите: вы оба — за главных! Будете мать с отцом охранять и за старшими следить, чтобы они не шумели. Если раздастся хоть один звук — всё, мы проиграем! Ну что, приказ поняли? — вновь улыбнулся он.

— Есть, командир! — так же шёпотом, с готовностью отозвались малыши. — А что будет, если мы победим?

— Если победим — отвезу вас в город и выполню любое желание, что загадаете! — грустно усмехнулся Каро. — Идёт?

— Идёт! — радостно закивали малыши.

— Тогда за мной! — скомандовал Каро. — Только тихо!

Он провёл всю семью до погреба и открыл тяжёлый массивный люк. Лика увидела широкие бетонные ступени, ведущие вниз. Первым пошёл отец с большим фонарём, за ним — мать и братья с сестрой.

— Теперь ты… — посмотрел на Лику Каро.

— Нет… — решительно мотнула она головой.

Каро лишь грустно усмехнулся. Он знал, что она так ответит: судя по количеству мотоциклов и машин, нападающих было ОЧЕНЬ много — намного больше, чем вся группировка Каро. При таком раскладе было довольно глупо рассчитывать на победу. Он не испытывал иллюзий: братва будет биться изо всех сил, но мясорубка будет серьёзная, и если хоть кто-то из ребят останется жив — это будет чудо. Лика тоже прекрасно это понимала, и Каро хорошо знал — жить БЕЗ НЕГО она просто не собиралась…

— Держи! — протянул он ей свой пистолет. — Как стрелять, помнишь? — (она молча кивнула). — Хорошо. От меня ни на шаг! — строго предупредил он.

Закрыв погреб, Каро быстро расстелил сверху толстый пушистый ковер и, взяв Лику за руку, вернулся к Максу. Тот уже расставил по всему дому ребят, и братва была готова отразить удар. Встав по обе стороны от окон, мужчины внимательно следили за тем, что происходит на улице, подглядывая сквозь узкие щели между рамами и занавесками.

— Ну, что там…? — тихонечко поинтересовался Каро, выбирая из приготовленной Максом кучи подходящее оружие.

— Пока тихо… — шёпотом отозвался Макс. — Забор штурмуют — пара десятков уже кишки выпустили.

— Пусть виснут — на наши души меньше достанется! — усмехнулся Каро, затыкая за пояс гранаты, и подошёл к ближайшему окну. — Дай посмотрю.

Ему тут же уступили место. Отодвинув занавеску на пару миллиметров в сторону, Каро взглянул на улицу. Словно туча саранчи, налётчики так облепили забор, что со стороны он казался цельной монолитной стеной. Вот только стена эта была «живая»: в ночной темноте было хорошо видно отблески стволов и остро заточенных ножей.

— Надо же, сколько тараканья поналезло! — усмехнулся он.

— Вот суки! Решили сонными нас перерезать! — шёпотом выругался Макс и вдруг спохватился, что они не одни: — Ой, Лик, прости! (Я забыл, что ты здесь).

— Да ладно… — стоя за спиной Каро, так же шёпотом отмахнулась она. — Я и не такие слова говорить умею.

— Будем считать, что я этого не слышал! — невозмутимо заметил Каро, продолжая наблюдать за обстановкой на улице.

Лика мгновенно стала похожа на провинившегося нашкодившего щенка, который вот-вот сделает лужу в знак своего раскаяния.

Эта небольшая семейная сцена вызвала у братвы приступ истерического веселья: затыкая руками рты, ребята беззвучно покатились от хохота, не в силах сдержаться.

— Собрались! — едва слышно приказал Каро. — НАЧИНАЕТСЯ…

Все мгновенно стали серьёзными. Послышался тихий, почти неуловимый для человеческого слуха звук: ночные «гости» добрались до окон. Судя по всему, работали профессионалы — стёкла были сняты довольно быстро и практически бесшумно.

Отступив во мрак комнаты, Каро дождался, пока первый незваный «гость» проберётся внутрь и отточенным движением быстро свернул ему шею. Не проронив ни звука, он аккуратно передал обмякшее тело ребятам и принялся за следующего «визитёра». У других окон происходило то же самое.

Это было страшное зрелище! В ночной тишине был слышен тихий хруст ломающихся шейных позвонков и короткий булькающий звук очередного перерезанного горла. Обе стороны старались действовать максимально беззвучно: налётчики опасались перебудить хозяев дома, а Каро с Максом нарочно избрали такую тактику, дабы незваные гости считали, что их план удался — так братва могла выиграть время и сэкономить силы.

Уткнувшись спиной в стену, Лика изо всех сил пыталась сдержать охватившую её дрожь. Она с ужасом смотрела, как ребята передавали друг другу очередной труп и аккуратненько складывали тела в углу, сооружая жуткую поленницу, из которой торчали руки, ноги и мёртвые головы с застывшими взглядами.

Закрыв глаза, Лика попыталась отрешиться от этого кошмара, но у неё ничего не получилось. Она вдруг почувствовала сильный приступ тошноты и опрометью бросилась вон из комнаты.

— Куда…?! — сдавленно прошептал Каро, и выбранная им тактика тут же дала сбой.

Налётчики догадались, что хозяева уже не спят, и не таясь, усилили натиск. В комнату хлынул такой поток, что братва едва успевала отбиваться: к хрипам и бульканью добавились предсмертные вскрики, и вскоре ночная тишина взорвалась звуками оружейных перестрелок…

Выскочив в коридор, Лика буквально сползла по стене на пол, не в силах удержаться на ногах. Тошнота резко прошла, и на её место пришла такая слабость, что ей казалось, она вот-вот потеряет сознание.

Всё вокруг превратилось в кромешный ад… Истошные вопли и выстрелы, доносившиеся со всех сторон, казались чудовищной постановкой нелепого кинофильма. Казалось, вот-вот раздастся голос кинорежиссёра, отдающего команду «Стоп! Снято!» — и это безумие наконец-то закончится…

Лика не знала, сколько времени она провела сидя у стены. Она вообще ничего не соображала: время будто остановилось, и всё вокруг было не более чем кошмарным сном. Как во сне, она поднялась на ноги и медленно побрела по коридору, сама не зная куда и зачем она идёт.

Неожиданно откуда-то сбоку выскочил молодой парень. С холодным равнодушием Лика выстрелила в незнакомца, и, перешагнув упавшее тело, пошатываясь, пошла дальше. «Тараканы…» — крутилось в голове. — «Тараканы…»

Дойдя до конца коридора, Лика открыла дверь и вышла в боковой пролёт, ведущий в левое крыло базы. Неожиданно кто-то спрыгнул на неё сверху, и она почувствовала у виска холод металла.

— Бросай оружие! — раздался грубый незнакомый голос.

Разжав руку, Лика услышала глухой стук упавшего на пол пистолета. Впереди открылась дверь, и на пороге показался мужчина в годах с хищным выражением лица. Судя по наличию за его спиной небольшой «свиты», это был главарь нападавших.

— Ну-ка, ну-ка… Кто у нас тут…? — довольно улыбаясь, подошёл он к Лике. — Надо же, какую «птичку» поймали — «королевская» подстилка! Молодцы, ребятки, молодцы… Оставьте-ка нас!

На лицах чужаков появились нагловатые ехидные улыбки, и они послушно вышли за дверь.

— Ну что, «поворкуем»…? — расплылся в масляной улыбочке незнакомец, внимательно рассматривая Лику оценивающим взглядом. — Такая маленькая птичка — и так высоко взлетела! — Ну, ничего… Мы тебе крылышки-то подрежем… — противно захихикал он.

Лика равнодушно смотрела на незнакомца, даже не осознавая тот факт, что в любой момент её могут «пустить по рукам» или убить. Она вообще ничего не чувствовала — словно робот.

Далеко за спиной раздался сильный взрыв, за ним второй… третий… Всё вокруг содрогнулось, и пол под ногами заходил ходуном.

— Вот и сдох твой Король! — ещё шире улыбнулся незнакомец.

Это замечание мгновенно вывело Лику из равнодушного оцепенения: нечто дикое и звериное гигантской волной захлестнуло её с головы до ног. Задыхаясь от ярости, она с размаха ударила врага по щеке, по-кошачьи сдирая с его лица кожу своими длинными «когтями». На щеке мужчины тут же проступили кровавые полосы от женских ногтей.

— Ах, ты, тварь! — взревел незнакомец, хватаясь за лицо, и молниеносно полоснул по левой руке Лики ножом. — Я тоже люблю попить чужой кровушки… — угрожающе прошипел он и склонил голову, намереваясь вонзиться зубами во вскрытую вену.

Внезапно раздался выстрел. Поначалу Лика решила, что стреляли в неё, и посмотрела вниз, ожидая увидеть расползавшееся на груди или животе мокрое красное пятно. (Она даже удивилась, что не чувствует боли).

Пятна не было. Зато «любитель кровушки» как-то замер, обмяк, и, взглянув на Лику остекленевшим взглядом, вдруг рухнул вниз. Глядя на упавшее тело, она подумала, что сама случайно нажала на курок, но вдруг вспомнила, что её пистолет давно валяется на полу. Лика с недоумением подняла голову, переводя взгляд на дверь, и замерла, не веря своим глазам — ОН! Уже через секунду сильные мужские руки крепко сжимали её в своих объятьях.

— Малышка… — выдохнул Каро, и она буквально задохнулась от счастья — ОН!!! ЖИВОЙ…

Внутри что-то «щёлкнуло», и Лика громко разрыдалась.

— Всё… всё, маленькая моя… — тихо шептал Каро, крепко прижимая её к себе. — Всё закончилось…

Подхватив Лику на руки, он вынес её на улицу и побежал к джипу. Посадив малышку в машину, Каро быстро перевязал кровоточащую рану, и кивком подозвал Макса.

— Как наши…? — хмуро спросил он.

— Слава Богу, обошлись «царапинами»! — устало улыбнулся Макс. — Не зря каждый день по семь шкур с них снимали.

— Ну и хорошо… — облегчённо вздохнул Каро, радуясь за друзей. — Орифа приведи. Только аккуратно, чтоб дети ничего не заметили, а то потом спать не смогут! Сразу за ограду выводи, через подвал.

Оставив братву расчищать место кровавой разборки, Каро с Максом расселись по машинам и направились в город. Макс повёз Орифа с семьёй домой, а Каро спешил показать Лику Андрюхе, (тот хоть и работал в психушке, но не раз выручал братву в случае серьёзных ранений).

Всю ночь город сотрясался от взрывов, гремевших на старых заброшенных карьерах. Потревоженные от сна обыватели громко возмущались, отпуская в адрес «работающих по ночам шахтёров» отборные ругательства и проклятия. И лишь немногие «посвящённые» догадывались, что именно могло скрываться за этими бесконечными взрывами, длившимися до самого утра. Всё затихло лишь на рассвете…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Когда Каро подъехал к психушке, Андрюха уже встречал его у ворот. Каро на руках, бегом, отнёс свою малышку в приёмный покой, и Андрюха тут же приступил к осмотру. Рана была серьёзной: удар ножа был нанесён вдоль по косой, и Лика потеряла довольно много крови. Бледная как тень, в полубредовом состоянии, она постоянно теряла сознание, изредка приходя в себя, и встревожено озиралась по сторонам в поисках своего Короля.

— Тише, маленькая моя… тише… — нежно прижимая её к себе, шептал Каро. — Я здесь, с тобой — рядом…

Осмотрев рану, Андрюха нахмурился и ненадолго выскочил в коридор.

— Операция нужна… — коротко сказал он, вернувшись. — Сейчас хирург прибежит — и начнём, (анестезиолог уже ждёт). А ты в vip-палату иди — тебе отдохнуть надо.

— Я её не оставлю! — твёрдо сказал Каро.

Андрюха на секунду задумался и кивнул.

— Гони в процедурку — переодевайся…

Когда Лика пришла в себя, она увидела до противного белый потолок и тусклый свет, проникающий в комнату откуда-то сбоку. Всё тело пробивала крупная дрожь, и она мёрзла так, что зубы стучали друг о дружку.

— Малышка… девочка моя… — словно издалека, услышала она знакомый родной голос. — Как же я тебя люблю…

Горячие губы нежно целовали её правую руку, согревая своим дыханием окоченевшие пальцы. Левую руку она почему-то совсем не чувствовала…

— Мой Король… — едва слышно позвала она, не в силах пошевелиться и повернуть голову.

Услышав этот беззвучный шёпот, Каро резко встрепенулся и вскочил на ноги.

— Малышка… — выдохнул он, бережно обнимая Лику и осыпая поцелуями её лицо.

— Как холодно… — всё так же тихо пожаловалась она, с трудом разлепляя непослушные губы, и обессилено закрыла глаза.

— Потерпи, маленькая моя… Скоро всё пройдёт — это наркоз… — ласково прошептал Каро, заботливо поправляя толстые пушистые одеяла. — Подожди секундочку…

Выглянув в коридор, он что-то крикнул, и спустя несколько минут медсестра принесла горячую чашку крепкого чая.

— Давай, маленькая моя, отпей немножко — это поможет согреться… — аккуратно приподняв Лику за плечи, всё так же ласково попросил Каро, поднося к её губам горячий напиток.

Она послушно сделала пару глотков и вновь закрыла глаза.

— Умница моя… — шептал Каро, бережно опуская Лику обратно на подушки и вновь подоткнул одеяла. — А теперь спи, малышка, спи… Так будет легче…

Каро ни на шаг не отходил от Лики. Всё время, пока длилась операция, он молча сидел рядом, нежно сжимая в ладонях свободную руку девушки. По тому, как он стиснул зубы и осунулся, Андрюха чувствовал напряжение друга и постоянно подбадривал его взглядом. Потом, когда Лику перевезли в vip-апартаменты, он буквально «прирос» к стулу, ожидая, пока малышка придёт в себя от общего наркоза.

Только теперь, когда она заснула обычным сном, он смог расслабиться и позволить себе немного передохнуть. Выйдя на балкон, (vip-крыло психиатрической клиники для того и было построено, чтобы уважаемые клиенты могли передохнуть от бытовой суеты не хуже, чем на именитых курортах), Каро закурил и крепко задумался.

Какая мразь посмела напасть на его группировку, да ещё на его же собственной базе…? Налётчики явно были не из местных, к тому же дрались из рук вон плохо: так… не бойцы, а «пушечное мясо», «мелочь желторотая», ничему не обученная! Натаскались железа в «качалках», и возомнили себя «крутизной»…

Да у них в городе даже шпана дралась куда лучше, чем эти приезжие! Будь они хоть чуток поопытнее, вряд ли ребятам удалось так легко отбиться — их запросто могли задавить перевесом в численности. А у этих «гостей» ни ума, ни опыта не оказалось: сами под нож подставлялись и лезли под меткие выстрелы…

Главный вопрос: кто за всем этим стоит? Кто подослал всю эту мразь? Знали ведь, на кого прут, потому и место и время было выбрано не случайно: видать надеялись, что братва перепьётся и будет лежать без задних ног, а им только и останется, что с ножичком по горлам пройтись! Зря они на это рассчитывали: Каро не держал у себя тех, кто любил увлекаться алкоголем — какой толк с лежачего бревна, если вдруг понадобится собрать все силы для атаки или отпора? Как в воду глядел — вот и настал «момент истины»…

Вернувшись в палату, Каро хотел позвонить домой и переговорить с отцом, но передумал: Лике нужна тишина и покой — пусть малышка отдыхает и набирается сил. А отец и так наверняка уже в курсе: мощные взрывы на заброшенных шахтах были слышны на весь город, и по сведениям, полученным от Андрюхи, по местным телеканалам уже промелькнули новости о выгоревшей дотла пригородной туристической базе.

Прибывшие на вызов пожарники и милиция сразу приступили к осмотру места происшествия и быстро определили, что причиной пожара стала «неисправность электропроводки». Представив, каким зрением надо обладать, чтобы «не заметить» оплавленные гильзы, заточки и ножи, да осколки гранат, разбросанные по всей округе, (не говоря уже о кишках, висящих на заборе), Каро только усмехнулся, услышав вынесенный вердикт. Так что можно было не сомневаться, что отец уже «в теме» и давным-давно поднял на уши всех, кого нужно.

Осторожно, опасаясь потревожить спящую Лику, Каро прилёг рядом с любимой малышкой и закрыл глаза. Спустя пару минут он провалился в сон, и заглянувший в палату Андрюха, намеревавшийся предложить другу распить бутылочку коньячка, (для снятия стресса и напряжения), лишь загадочно улыбнулся и удалился, тихонько притворив за собой дверь. Любовь — лучший лекарь и лучшая микстура от всех душевных и телесных недугов…

Проснулась Лика от боли. Боль… Дикая невыносимая боль огнём разъедала левую руку, отдаваясь в каждой клеточке её тела. Она попробовала привстать и с трудом сдержала стон, сорвавшийся с губ.

— Тише… Тише, маленькая моя… — мгновенно проснулся Каро. — Не вставай — сейчас приведу врача.

Он быстро вышел в коридор, и через пару минут вернулся вместе с Андрюхой.

— Доброе утро! — подходя к Лике улыбнулся Андрей.

— Сомневаюсь… — кисло улыбнулась она в ответ.

— Чувство юмора, пусть даже мрачное — признак выздоровления! — ещё шире улыбнулся он, присаживаясь на край кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно… — выдохнула Лика. — Всё горит…

— Это замечательно! — «успокоил» он. — Было бы куда хуже, если бы ты ничего не чувствовала. Так что у нас есть все шансы надеяться на то, что операция прошла успешно. Можешь пошевелить пальцами?

Лика попыталась сжать руку в кулак, но у неё ничего не получилось: боль стала ещё невыносимее, и из глаз тут же хлынули слёзы.

— Ну-ну-ну… Не плачь — всё хорошо! — утешил её Андрюха, заметив, что кончики пальцев слегка дрогнули. — Подлечим твою руку — будет как новенькая!

— Я хочу домой… — едва сдерживая слёзы, прошептала Лика, глядя на Каро.

— Это исключено! — возразил Андрюха, переводя взгляд на друга. — Ты сам видел, что рана очень сложная: надо пройти спецкурс реабилитации, чтобы восстановить подвижность повреждённых мышц, а в домашних условиях это довольно затруднительно.

— Но возможно…? — задумчиво посмотрел на него Каро.

— У тёть-Фаи — золотые руки! — понимающе улыбнулся Андрюха. — Она и не таких больных на ноги поднимала!

— Пиши, что надо делать, — решил Каро. — Дома и стены помогают…

Счастливые беззаботные дни сменились серыми унылыми буднями с бесконечными перевязками и процедурами. Лика никогда не была «бойцом»: она была «лягушкой» — той самой лягушкой, что попав в крынку с жирным молоком, безвольно складывала лапки и шла ко дну, вместо того, чтобы попытаться грести и «сбить кусочек масла». Вот и теперь она сразу смирилась с мыслью, что «жизнь — рухнула…»

Почти: рядом с ней всё время был Каро, одно присутствие которого заставляло стойко терпеть боль, когда тётя Фая обрабатывала рану. Почему-то было очень неловко стонать и плакать, показывая перед ним слабость своего характера.

— Держи… — как только с перевязкой было покончено, протянул ей Каро мягкий мячик из ваты. — Теперь надо потренироваться.

— Давай завтра… — попробовала отказаться Лика, жалея и без того «несчастную замученную» руку. — Сегодня — не хочу…

— Нет, малышка… — слегка улыбнувшись, мягко настаивал Каро. — Чем больше будем заниматься — тем быстрее заживёт твоя рука. Я помогу…

Вложив мячик в руку Лики, он осторожно и медленно согнул её пальцы, заставляя их сжаться в кулак. Это было БОЛЬНО. Лика судорожно вздохнула и с трудом сдержала навернувшиеся на глаза слёзы.

— Вот так… — ласково приговаривал Каро, помогая выполнять несложные, но весьма неприятные упражнения. — А теперь ещё раз…

Каро тщательно следил за тем, чтобы Лика двигала не только правой, но и левой рукой, заставляя её выполнять посильные для больной конечности движения. Заканчивалось это всегда одинаково: Лика послушно выполняла всё, что он говорил, а потом срывалась, кричала, что он издевается над ней и нарочно мучит, потому что нисколечко её не любит…

В ответ он смотрел на неё таким бесконечно любящим взглядом, что Лике становилось безумно стыдно за свои слова, и она рыдала, как маленькая, прося у него прощения.

— Ну, что ты, малышка… — ласково улыбнувшись, обнимал её Каро, бережно прижимая к себе. — Ты скоро поправишься, вот увидишь! У нас всё будет хорошо…

Каро было очень нелегко смотреть, как страдала Лика. Он видел все её слёзы, что она пыталась сдержать, слышал каждый стон и ненавидел сам себя за своё бессилие что-либо изменить. С самого начала Андрюха предложил мощные обезболивающие уколы, которые могли бы избавить Лику от любого дискомфорта, пока рука полностью не восстановится. Каро отказался от этого предложения: лекарство содержало наркотические вещества, и ему совсем не хотелось, чтобы Лика «подсела» на эту дрянь.

Так продолжалось изо дня в день. Назначенное Андрюхой лечение и уход заботливой Фаины постепенно делали своё дело: Лика уже совсем не чувствовала боли и более-менее свободно двигала рукой и пальцами. Иногда, во время дождя, она чувствовала, как сильно ноют вены на левой руке, но это было уже терпимо…

На улице моросил мелкий дождь… Прихватив Макса, Каро уехал к отцу, и Лика бесцельно слонялась по дому, пытаясь не обращать внимания на ноющую от непогоды руку.

Расположившись на диване, Игорёк, Лёха и Витёк, (после неприятного происшествия на базе, Каро тщательно следил за тем, чтобы дом всегда был под охраной), азартно играли в карты, оглашая комнату эмоциональными возгласами и комментариями в адрес друг друга.

— А я так! Так! И так! Учитесь, «студенты»! — торжествующе приговорил Лёха и сгрёб в кучу поставленный на кон выигрыш.

Остановившись возле ребят, Лика с интересом посмотрела на разложенные карты — она ещё никогда не видела подобного расклада.

— А во что вы играете? — спросила она, пытаясь понять, что это за игра.

— Бридж… — коротко ответил Игорёк, которому сегодня явно не везло.

Насупившись, он собрал карты и начал тщательно перетасовывать колоду.

— Это игра для аристократов! — весело заметил довольный выигрышем Лёха и насмешливо покосился в сторону ребят. — Простому люду в неё не везёт: у батраков и холопов интеллект не тот — не дотягивают до нужного уровня!

— Щас посмотрим, кто из нас холоп! — мрачно буркнул Игорёк, раскладывая карты.

Присев на пол, Лика молча наблюдала за игрой ребят, пытаясь понять правила.

— Да-а-а-а-а! — радостно заорал Витёк, переманив фортуну на свою сторону. — Ну и кто из нас аристократ?! Банк наш!

— Чёрт! — выругался Лёха. — Это просто случайность! Давайте ещё раз!

— А можно мне с вами? — попросила Лика. (Это было хоть какое-то развлечение, пока отсутствовал Каро).

— Нет проблем! — хмыкнул Лёха.

Ребята подробно обрисовали правила игры и разложили колоду на четверых. Играли на деньги: на этот случай у братвы был весьма внушительный мешочек копеечной мелочи, из которого и делались ставки. Сорвав «банк», победитель откладывал его отдельно, чтобы потом игроки могли сравнить свои выигрыши. В итоге мелочь отправлялась обратно в мешок, до следующего применения.

Ставить на кон настоящие деньги или ценности было строжайше запрещено! Это правило неукоснительно соблюдалось всеми, кто садился поразвлечься за «карточный стол» — в противном случае азартного игрока просто вышвыривали из группировки. (Эта суровая кара действовала похлеще любого другого наказания).

Говорят, что новичкам везёт. Наверное в этих словах была доля правды: едва Лика включилась в игру — удача твёрдо перешла на её сторону! Кто бы ни был партнёром Лики по игре — они срывали банк за банком!

— Да ты — фортовая! — потрясённо покачал головой Лёха.

— Слушай, а ты точно никогда раньше не играла в бридж? — подозрительно покосился на неё Игорёк.

— Не-а… — мотнув головой, расхохоталась Лика. — Я везучая — я всегда выигрываю!

— Тебя в казино надо взять — тогда мы его как липку обдерём! — засмеялись ребята.

— Это кто у нас тут по казино собрался разгуливать?! — раздался вдруг сурово-насмешливый голос Макса, а следом за ним на пороге комнаты появился Каро.

Лика мгновенно рванула с места и уткнулась носом в надёжную сильную грудь.

— ТЫ…

Он крепко прижал её к себе, чтобы показать, что тоже очень соскучился по своей малышке.

— Смотри, сколько денег я выиграла! — радостно показала Лика на внушительную кучу мелочи. — Представляешь, если б они были настоящими? Мы стали б миллионерами!

— Да мы и так, вроде, не бедные… — усмехнулся Каро, задумчиво поглядывая то на Лику, то на её выигрыш.

— Всё равно! — радовалась она и вдруг огорошила: — Давай съездим в казино? Поиграем немного — это же так весело!

— Обхохочешься! — хмыкнул Макс. — Тебя там до трусов разденут и голышом по миру пустят!

— А вот и нет! — пылко возразила Лика, увлечённая азартной идеей. — Я не маленькая девочка — и знаю, когда остановиться! Я умею держать себя в руках!

— Где-то я уже слышал эту фразу… — насмешливо протянул Макс, лукаво поглядывая на Каро.

— Ладно, — невозмутимо кивнул тот, пропустив намеки друга мимо ушей. — Хочешь в казино — значит поедем в казино.

Ребята просто дар речи потеряли, услышав его решение: Каро НИКОГДА не разрешал посещать подобные заведения — он был ярым противником азартных игр.

— Каро… — нахмурился Макс.

— Оставь! — резко прервал его Каро и весело усмехнулся: — Моя малышка достаточно взрослая и имеет право сама принимать решение где и как ей отдыхать!

Оставив ребят в полном недоумении, Каро взял Лику за руку и вышел из дома…

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Каро молча вёл автомобиль по улицам города, изредка бросая на Лику серьёзный задумчивый взгляд: малышка… горячо любимое «маленькое торнадо»… Всё, что она делала, имело для неё только один смысл — должно быть ВЕСЕЛО! И Лика полностью отдавала этому смыслу всю себя: что бы она ни делала, она делала это весьма энергично, вкладывая всю душу — до последней капли. Она просто не умела останавливаться на полпути и всегда шла до конца, (чего бы это ни стоило).

Вот и сейчас, Лика буквально подпрыгивала на месте от возбуждения, не в силах дождаться, когда она окажется в казино. Живое воображение рисовало весьма красочную картину веселья и беззаботности, и казино представлялось похожим на шумную ярмарку с каруселями и воздушными шарами…

— Скоро…? — нетерпеливо вздохнула она.

— Потерпи… — ласково улыбнулся Каро. — Сначала покажу тебе кое-что, а потом — сразу в казино. Хорошо? (В ответ вновь раздался тяжкий горестный вздох).

Припарковавшись возле вокзала, Каро заглушил мотор и помог Лике выйти из машины.

— Пройдёмся немного… — предложил он, и уверенным шагом направился к небольшому рынку, примостившемуся поблизости от перрона с поездами.

Это был обычный «самостихийный» рынок, состоящий из маленьких торговых палаток и наспех сколоченных из подручного материала «прилавков». Повсюду были разложены самые разнообразные товары: на низеньких заборчиках висели поношенные вещи, на земле стояла домашняя утварь, а на расстеленных газетах блестели на солнце значки и медали…

— Шаурму будешь? — спросил Каро и, не дожидаясь ответа, остановился возле палатки с продавцом кавказской внешности.

Продавец тут же заулыбался, обменялся с Каро несколькими фразами, (из которых Лика ничего не поняла), закивал головой и вручил ему два весьма диковинных не то рулета, не то бутерброда…

— Это чего такое…? — с сомнением приняла Лика незнакомую еду.

— Шаурма… — улыбнулся Каро. — Не бойся, тут хорошее мясо — кошек здесь нет!

— Вах! Вах! — всполошился хозяин палатки. — Что ты такое говоришь, дарагой?! Всё натуральное — чистый барашек!

— Да я и не сомневаюсь… — вновь улыбнулся Каро, расплачиваясь с продавцом. — Сомневался бы — к кому другому свою жену привел. Так, Вахтанг? — хитро подмигнул он.

— Э-э-э… обижаешь, дарагой… — укоризненно покачал головой продавец, цокая языком. — Столько лет друг друга знаем — а ты мне деньги суешь! Забери сейчас же! Такой красивый девушка, ТВОЯ ЖЕНА — я угощаю! Что я, бедный, чтоб ты мне милостыню подавал?! Забери, а то обижусь!

— Ладно, Вахтанг, твоя взяла! — рассмеялся Каро, убирая деньги обратно в бумажник. — Не так уж часто я к тебе и заглядываю.

— А зачем стороной обходишь, почему не зайдёшь, не поговоришь? — вновь зацокал продавец, покачивая головой.

— Так, дела всё, дела! — усмехнулся Каро. — Сам знаешь, Вахтанг: стоит только расслабиться — сразу шакалы со всех сторон прут, того и гляди по кускам всё растащат.

— Шакалов стрелять надо! — серьёзно сказал Вахтанг, и судя по его взгляду, он был в курсе последних событий. — Шакал, он что? Трус! Чести не знает! В открытую нападать боится — со спины подкрадывается. Настоящий джигит так не поступает… — вновь покачал он головой.

— Пусть подкрадываются… — весело улыбнулся Каро. — Нашим волкам бояться нечего — у них зубы покрепче шакальих будут! Так за загривки оттаскают — ни одна шкура не уцелеет! Ладно, Вахтанг, спасибо тебе! Если помощь нужна — звони, ребята сразу подъедут, помогут если что.

Взяв Лику за руку, он повёл её в сторону привокзальной площади. Найдя свободную лавочку, Каро присел на скамью, и Лика тут же устроилась рядышком.

— Ну и зачем мы сюда приехали? Ты обещал отвезти меня в казино! — напомнила она ему.

— Мы обязательно там побываем! — кивнул Каро. — Только сначала я хочу познакомить тебя с теми, кто уже имел дело с подобными заведениями. Думаю, это будет небезынтересно… — задумчиво протянул он, оглядываясь по сторонам.

Привокзальная площадь была идеальной смотровой площадкой: сидя на лавочке, можно было спокойно наблюдать и за бурлящим от наплыва посетителей рынком, и за поджидающими клиентов таксистами, и за всеми людьми, чья судьба решила заглянуть на железнодорожный перрон. Отдыхающая на скамейке влюблённая парочка, решившая перекусить шаурмой, не привлекала к себе никакого внимания.

— Вон, смотри… — слегка кивнул Каро в сторону курившей у стены вокзала женщины.

— И что…? — беззаботно поинтересовалась Лика, уплетая шаурму.

Немолодая женщина выглядела довольно нелепо: короткая мини-юбка не по возрасту, обтягивающий «топик», из-под которого выглядывали бретельки лифчика, да слишком вычурный, вызывающе яркий макияж губ и глаз… Всё это производило впечатление чего-то дешёвого, поношенного и непривлекательного.

— Позволь представить: перед нами представительница древнейшей профессии, именуемой в народе проституцией… — буднично, будто речь шла о самых обычных вещах, сообщил Каро. — В недалёком прошлом эта «жрица любви» занимала пост директора продовольственного магазина. Зарплата — так себе, слишком не разбогатеешь, но эта должность имеет свои преимущества: дефицитный товар из-под прилавка, особо важные клиенты, и как следствие — весьма широкий «блат». Наша дама ворочала большими деньгами и ни в чём себе не отказывала, пока не пристрастилась к игорным автоматам.

— Это такие, где можно мягкую игрушечку вытащить? — оживилась Лика. — Я их на вокзале видела — там такие зайчики миленькие! И ещё мишки плюшевые!

— Вот именно! — кивнул Каро. — Но они не только с игрушками бывают: есть другие, где можно заработать неплохую сумму, (если повезёт, конечно). Но везение в этих случаях исключено — хороший мастер так настроит свой автомат, что у обычного посетителя шансы на выигрыш практически равны нулю! Наша дама начинала свой путь «на панель» с заурядных игровых автоматов, затем увлеклась «рулеткой», где и просаживала всю свою наличность, делая ставки. Довольно быстро её финансовые дела пришли в упадок: она влезла в долги, распродала все более-менее ценные вещи, но этого едва хватило, чтобы покрыть набежавшие по долгам проценты.

— Какие проценты…? Она брала деньги в банке? — предположила Лика.

— Нет, малышка… — улыбнулся Каро. — Банк не выдаёт ссуду на подобные развлечения. Наша дама занимала деньги у влиятельных людей, а в таких случаях действует неписанное правило: если должник не может расплатиться в установленный срок, то за каждый пропущенный по оплате день «набегает» определённый «процент» — весьма внушительная сумма! В народе это называется «поставить на счётчик». Скажу честно: я не знаю людей, которые смогли выкарабкаться из подобной ситуации.

— А она…? — вновь посмотрела на женщину Лика.

— Она… — задумчиво протянул Каро. — Её кредиторы поставили жёсткое условие: или она отрабатывает свой долг, обслуживая «клиентов» — или получит по почте посылку с мужем и детьми, которых аккуратно разрежут на кусочки и разложат «по полочкам». Она выбрала первое, но потеряла всё: жильё, работу, семью и друзей…

Лика резко побледнела и замерла, не в силах поверить его словам.

— Так не бывает… — покачала она головой, глядя на Каро широко распахнутыми от ужаса глазами.

— Бывает! — грустно усмехнулся Каро. — И к сожалению, не только в кино… А вон ещё один интересный персонаж! — кивнул он в сторону трамвайной остановки.

Повернув голову, Лика увидела нетрезвого мужчину неопределённого возраста: покрытое небритой щетиной лицо, грязная ободранная одежда… Не обращая внимания на презрительные взгляды прохожих, он ковырялся в мусорных урнах, собирая пустые бутылки и поднимая с асфальта недокуренные «бычки» сигарет.

— Это Семёныч — большой любитель посидеть за карточным столом! Попал на группу шулеров — и проигрался в пух и прах… Карточный долг — долг чести: умри, но расплатись! А умирать Семёнычу, ой, как не хотелось! Вот он и выставил в качестве оплаты свою жену и дочь-подростка… — не скрывая презрения, процедил сквозь зубы Каро.

— ЧТО…?! — не веря своим ушам, Лика пристально вглядывалась в лицо Каро, надеясь, что ослышалась. — Он… продал свою семью…?!

— Да, малышка, ДА… — не сводя с неё взгляда, кивнул Каро. — Он привёл их к себе домой, они взяли его жену с дочерью и развлекались с ними всю ночь в спальне… А Семёныч тихо сидел на кухне, чтобы никому не мешать — даже телевизор погромче включил, чтобы соседи криков не слышали! — усмехнулся он. — Дочь Семёныча после того случая разговаривать перестала, (вообще никого не видела и не слышала — даже на мать не смотрела), а спустя несколько дней её в петле нашли, (повесилась), прямо в той самой спальне, где всё и произошло…

Лика почувствовала себя так, будто весь мир вокруг неё перевернулся с ног на голову. Аппетит резко пропал, и к горлу подкатил комок тошноты. Не доев шаурму, Лика выбросила её в стоявшую рядом с лавочкой урну.

— А жена…? — очень тихо спросила она у Каро, присаживаясь обратно на скамью.

— Жена с ума сошла… — вздохнул Каро. — Теперь у Андрюхи в отделении лежит, и шансов, что когда-нибудь придёт в себя — никаких… Зато Семёнычу — хоть бы что! Живёт себе потихоньку, собирает бычки… бутылочки, вон, тоже к рукам прибирает… Как наскребёт пару деньжат — сразу за карты! Я таких, как Семёныч, многих знаю: не только свою девушку или жену с дочерью — родную мать с отцом не пожалеют ради игры!

На Лике уже лица не было от всего, что она увидела и узнала. Перед глазами стояла красочно разрисованная живым воображением жуткая картина повесившейся девочки и обезумевшей от горя женщины…

— Скажи, разве так можно…? — прошептала она, с ужасом глядя на Каро. — Разве можно отдавать другим своих близких…? Они же любят! И доверяют…

— Нельзя… — согласился Каро. — К сожалению, есть нелюди, которые этого не понимают! Увы, но в этом мире не всё так гладко и чисто, как нам хотелось бы… Иногда, когда у игрока нет денег, играют на «желание» — самый опасный вид из всех ставок! Как правило, желание всегда связано с преступлением: что-то украсть, ограбить кого-то или даже убить. Но это никого из игроков не останавливает. Азарт — это как наркотик: всю душу себе подчиняет — ничем не вытравишь! Ну что, пойдём? Покажу тебе это «райское местечко», где ломаются души и судьбы…

Поднявшись на ноги, Каро протянул Лике руку, помогая подняться, и они направились к машине.

— Отвези меня домой… — тихо попросила Лика, угрюмо рассматривая землю под ногами.

— А как же казино? — слегка усмехнулся Каро. — Ты хотела повеселиться… — в свою очередь напомнил он ей.

— Не хочу… — мотнула она головой. — Настроения нет…

— Что ж, домой — так домой! — невозмутимо кивнул Каро.

Всю дорогу до дома Лика не проронила ни слова. Каро тоже молчал, предоставив любимой малышке переварить полученную информацию. Он понимал, что она живёт в своём мире, светлом и чистом, где полным-полно сказок и чудес, а все люди добрые и любят друг друга. Каро не хотел её разочаровывать, не хотел, чтобы она столкнулась с обратной стороной жизни — грязной и омерзительной до тошноты, но этот суровый урок был необходим: теперь Лика знала, к каким последствиям может привести «невинное» увлечение карточными играми и прогулки по казино…

Вернувшись к Фаине, заметно погрустневшая Лика вышла из машины и задумчиво направилась в дом.

— Как отдохнули? — весело улыбнулся куривший на ступеньках крыльца Макс.

Ничего не ответив, Лика молча прошла мимо и скрылась за дверью.

— Она чего такая хмурая…? — удивился Макс. — Проигралась что ли?

— Да мы даже не доехали… — доставая из кармана сигареты, присел рядом с другом Каро. — Прокатились немного — показал ей «Гастрономщицу». Молодая девка совсем, (всего на пять лет меня старше), а выглядит как старуха… Потом с Семёнычем «познакомил», рассказал немного, как он дошёл до жизни такой — вот и всё.

— Жёстко… — покачал головой Макс. — Она ж у тебя впечатлительная.

— Зато на всю жизнь… — невозмутимо заметил Каро. — Кстати, Вахтанг тебе привет передаёт! Держи… — протянул он другу небольшой свёрток.

— О-о-о… вот это подарок! — обрадовался Макс, доставая шаурму. — Ну, Вахтанг! Порадовал, так порадовал! Ни у кого такой вкусной шаурмы нет, как у него!

— Вахтанг любит своё дело! — кивнул Каро. — Всю душу в него вкладывает — потому и вкусно! Готовит так, будто дорогих гостей угощает — лучшее мясо берёт. Цены у него, конечно, повыше, чем у других, зато оно того стоит!

— Слушай, а ты почему отцу про Лику ничего не сказал? — уплетая шаурму, поинтересовался Макс. — Чего молчать-то? Сказал бы, что уже забрал её к себе — и дело с концом! Глядишь, свадьбу сварганили б, (дядь-Каро с документами помог бы, чтоб с законом проблем не было).

— Это не к спеху… — покачал головой Каро. — Нам сейчас о другом думать надо — как эту мразь найти, что на базу пробралась! Зря ребята всё зачистили — надо было хоть парочку трупов оставить, чтобы узнать, откуда родом эта шваль… — вздохнул он.

— Да мы их и так найдём! — отмахнулся Макс. — Дядь-Каро всех на уши поставил: вся братва «землю носом роет» — никуда не спрячутся! Кстати, Витёк говорил, что у того старика, что Лику поранил, на руке «перстни» разрисованы были, а на спине «купола» сияли… Похоже, ты завалил ОЧЕНЬ крупную «дичь»… — многозначительно заметил он.

— Нечего было из своей берлоги высовываться! — усмехнулся Каро. — Ладно: поживём — увидим, как там дальше сложится…

Поднявшись на ноги, Каро ушел в дом…

Весь день Лика была сама не своя. Она всё время молчала и, судя по всему, что-то обдумывала. Глядя на Каро, Лика частенько хмурилась, а перехватив его взгляд, тут же опускала глаза или отводила их в сторону. Каро совсем не хотелось, чтобы она грустила, но он понимал, что ей пришлось по-новому взглянуть на привычный мир, (и это было довольно трудно для девочки-подростка, которой лишь недавно исполнилось пятнадцать лет).

Макс всячески пытался развеселить приунывшую Лику, но все его попытки оказались впустую.

— Лик, улыбнись… — умоляюще попросил он, когда она вышла в огород подышать свежим воздухом. — Ты уже на квашеную капусту похожа!

В ответ он получил лишь долгий задумчивый взгляд.

— Можно тебя кое о чём спросить? — всё так же задумчиво поинтересовалась Лика.

— Конечно! — улыбнулся Макс, даже не подозревая КАКОЙ вопрос она ему задаст.

Оглянувшись по сторонам, Лика отыскала взглядом Каро: засучив рукава, он подвязывал ветви яблонь и груш, чтобы они не обломались под тяжестью будущего урожая. Фаина придирчиво наблюдала за его работой со стороны, подсказывая какую ветку надо ещё подтянуть, а какую ослабить.

— Это правда, что есть такие мужчины, что своих девушек другим в постель отдают? — убедившись, что их никто не слышит, тихо спросила Лика.

— Есть такие уроды… — кивнул Макс.

— А Каро…? — очень тихо и нерешительно спросила Лика. — ОН смог бы отдать свою девушку другим…?

Услышав вопрос, Макс резко перестал улыбаться. Он долго смотрел на Лику, обдумывая её слова, и на его скулах заиграли желваки.

— Ну, Лик, ты даёшь… — покачав головой, выдохнул Макс, пытаясь прийти в себя. — Задай этот вопрос кто-нибудь другой — я б его на месте задушил! Ты сама-то понимаешь, что сейчас ляпнула…? Да Каро убьёт любого, кто посмеет предложить ему подобную сделку! Мы с такими даже не церемонимся! А ты… — укоризненно посмотрел он на неё.

— А вдруг долг… БОЛЬШОЙ… Не обязательно карточный, жизнь — она всякая! — продолжала Лика. — Что тогда…?

— Каро НИКОГДА не берёт в долг! — усмехнулся Макс. — И другим не разрешает. Долг — это плата за то, чего у тебя уже нет: деньги быстро исчезают, а приобретённые на них вещи уходят на помойку. Есть у меня сосед, который взял ссуду в банке, (на машину). И месяца не прошло, как его на перекрестке сбоку протаранили! Машина — в хлам, (только на свалку увезти), сосед полгода по больничкам…Слава Богу, жив-здоров остался! А теперь что: ни машины, ни денег — а ссуду ещё три года выплачивать! Вот так-то… — назидательно закончил он.

— А если есть нечего, а дома дети голодные…? — посмотрела на него Лика.

— Если есть нечего — надо подработку искать! — зло бросил Макс. — Вагоны разгружать, машины в магазинах, на стройке пахать… На худой конец — дворы мести и подъезды мыть — работы полно! Только для этого надо руки иметь и нутро порядочное — а не гнильё! Знаешь, Лик, сколько я таких уродов повидал, что хотят всё и сразу…? Работать не умеют — за гордость свою цепляются, им красивую жизнь на блюдечке подавай! Только у этой «красивой» жизни своя изнанка имеется: халява быстро заканчивается, и начинаются суровые будни — вот тут-то они и ломаются! По любому пустяку истерить начинают, да виноватых вокруг себя искать, мол, «не я такой — а жизнь такая», всё на судьбу и правительство списывают. А если у тебя дома кран течёт, да обои со стен отваливаются — кто их тебе ремонтировать будет? Правительство? А может дядя с улицы? Оно им надо…? — насмешливо посмотрел он на Лику.

Представив подъезжающий к многоэтажному дому правительственный кортеж, из которого выходят важные дяденьки в строгих костюмчиках и начинают переклеивать обои в квартирах жильцов, она звонко расхохоталась.

— Вот видишь — тебе самой смешно! — весело улыбнулся Макс. — Так что не парься — и не засоряй свою голову глупыми мыслями! А что касается Каро: он слишком ДОЛГО ждал, чтобы вы были вместе — такое не забывается… Поверь мне: я хорошо знаю своего лучшего друга — он тебя никому не отдаст! Каро НИКОГДА тебя не бросит…

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Подвязывая деревья, Каро встревожено наблюдал за Ликой и Максом со стороны. Он видел, как напрягся его друг, услышав слова Лики, как Макс долго что-то обдумывал, прежде, чем ответить… Впрочем, довольно скоро любимая малышка звонко расхохоталась — и это было как бальзам на душу после тяжёлого и весьма неприятного разговора на вокзале.

— О чём это вы тут секретничаете…? — закончив с подвязкой деревьев, поинтересовался Каро, бережно обнимая Лику сзади за талию.

— Да так… Привёл парочку примеров людской глупости и идиотизма! — хитро подмигнув Лике, весело улыбнулся Макс.

— Мне кажется, на сегодня примеров уже достаточно… — слегка усмехнулся Каро. — Давай прокатимся… — ласково улыбнувшись, предложил он, слегка прикасаясь губами к щеке Лики. — Развеемся немного.

— Давай… — послушно согласилась она, подставляя лицо для поцелуя.

Взяв Лику за руку, Каро вывел её с огорода во двор. Увидев стоявший у ворот мотоцикл, Лика сильно обрадовалась и проворно забралась на сидение: спустя пару минут взревел мотор — и счастливая парочка отправилась в романтическое путешествие.

Выехав за пределы города, Каро долго гнал по трассе, приводя Лику в неописуемый восторг. Но вот на обочине дороги замелькали низенькие, покосившиеся от времени, дома и сараи, мотоцикл свернул в сторону, и вскоре они остановились на окраине какой-то деревушки.

Вокруг уже смеркалось: на небе начали проступать первые звёзды, и сияющая луна потихоньку вступала в свои права. На окраине леса, примыкавшем к деревне, горели костры, и мелькали смутные силуэты людей: в ночной тишине были хорошо слышны мелодичные переборы гитары и приглушённый смех…

Заглушив мотор, Каро бросил мотоцикл на обочине расхлябанной дороги и, взяв Лику за руку, уверенным шагом направился в сторону горящих костров. Она вдруг почувствовала себя так, будто попала в другой мир:

Яркая полная луна… В сгустившихся сумерках тут и там мерцали мягким зеленоватым светом огоньки светлячков и порхали белые мотыльки, слетевшиеся на сладковато-приторный медовый аромат цветущих трав, от которого слегка кружилась голова… Мягкий мужской баритон задумчиво вторил мелодичным переборам гитары, и в этом голосе было столько страсти и искренности, что сердце сжималось в густой маленький комок и хотелось отчаянно плакать — и хохотать от безудержного шального счастья…

— Красиво поёшь, ромал! — подходя ближе, громко сказал Каро. — Душа плачет — на волю рвётся! Может найдёшь местечко у костра, чтоб отогрелась?

Песня резко оборвалась, и силуэты людей встревожено вскочили на ноги, всматриваясь в непрошенных гостей.

— Тагари! ТАГАРИ! — раздался истошный крик, и спустя мгновение Каро с Ликой были окружены скачущей от возбуждения детворой.

Глядя на маленьких вопящих цыганочек, облепивших Каро как стая саранчи, Лика ещё сильнее почувствовала всю нереальность происходящего: они истошно орали «Тагари!» и всячески пытались привлечь его внимание к себе.

— Цытеньте! — раздался строгий мужской голос, и из темноты показался крепкий жилистый мужчина лет сорока. — Кто так гостя встречает?! Налетели, как попрошайки на вокзале — семью позорите! — отчитывал он разом присмиревших девчат.

— Брось, Шуко, они же искренне! — рассмеялся Каро. — Рады гостям — вот и бегут навстречу. Врать ты их ещё не научил… — улыбнулся он, лукаво поблёскивая глазами.

— Врать не у меня — у твоего брата учиться надо! — довольно улыбаясь, невозмутимо парировал Шуко. — Кхамало такие сказки сочиняет — соловей заслушается!

— Аи! Чячо! Чячо! Твоя правда! — вновь расхохотался Каро и посмотрел на нетерпеливо топтавшихся на месте притихших девчат. — Ну, что красавицы, кому позолотить ручку на бусики? — усмехнулся он, доставая бумажник.

— Мне! Мне! — тут же протянулись навстречу маленькие ладошки, и Каро щедро одарил бойких девчушек купюрами.

— Бахт тукэ, Тагари! — зазвенело со всех сторон. — Бахт тукэ! — и радостные девчата стремительно растворились в темноте.

— Тагари — Тагари… — широко улыбаясь, покачал головой Шуко, крепко пожимая Каро за руку. — Зачем чайенгиро балуешь?! У них «бусиков» — что рыбы в море!

— Кто ж без гостинцев в гости приходит? — усмехнулся Каро, отвечая на приветствие. — А от леденцов только зубы ломаются! Зачем девчатам красоту портить?

— Мудрые слова, Тагари, мудрые… — вновь закивал головой Шуко, посматривая на Лику. — Красоту беречь надо — какая чиргенори с тобой стоит! Как звать тебя, кралица?

— Лика — невеста моя… — слегка улыбаясь, ответил за растерявшуюся от неожиданности Лику Каро. — Буду свадьбу играть — весь табор позову! Почётными гостями будете!

— Аи! Чячо! Какая ж свадьба без цыган? — рассмеялся Шуко. — Пойдёмте к костру…

Крепко взяв Лику за руку, Каро повёл её к сердцу отдыхавшего табора. Большой костёр, как домашний очаг, притянул к себе большую семью цыган, расположившихся вокруг огня. Неподалёку горели костры поменьше: разделившись на группы, молодые девчата и парни сидели «своим кружком». Перешёптываясь между собой, девчонки изредка поглядывали на ребят и звонко заливисто хохотали, слегка позвякивая браслетами и монисто.

— Тэ явэн бахталэ! — поприветствовал всех Каро. — Йавэн те састэ, чявалэ!

— Мишто йавьян, Тагари! — донеслось в ответ со всех сторон. — Сыр ту дживэса?

— Са авэла мишто!

Лика молча смотрела, как Каро разговаривает с цыганами, свободно общаясь с ними на их языке. От этого чувство нереальности происходящего усиливалось всё больше и больше.

— Тагари… — улыбнулась Каро самая старшая из всех цыганок, чьё лицо было покрыто множеством мелких морщинок. — Не забыл ещё дорогу к старой Рубине? Посиди со мной, сынок — и кралицу свою ко мне веди…

Им тут же уступили место рядом с пожилой женщиной, и Лика поняла, что к Рубине относились с большим почтением и уважением. Странно, но чувство неловкости и нереальности мгновенно исчезло: кто-то уже успел накинуть на плечи Лики теплую шаль, защищающую от ветра… кто-то всунул ей в руки кружку горячего чая… Чужие незнакомые люди приняли её как родную и отнеслись с теплом и заботой.

Рассказывая о своей жизни, Каро неспешно беседовал с Рубиной, отвечая на её вопросы, а она, (улыбаясь), слегка журила его, (точь-в-точь, как Фаина). Глядя на огонь, Лика медленно пила горячий обжигающий напиток и думала о том, как хорошо и легко было на душе.

Она вдруг вспомнила, как много лет назад, (когда Лика была совсем маленькой, и вся семья жила на Горке), она увидела во дворе двух цыганок. Остановив какую-то девушку, они долго расспрашивали её о чём-то, а Лика стояла и наблюдала за ними со стороны. Почему-то неудержимо тянуло подойти к этим женщинам — и уйти с ними.

Лика не могла пожаловаться на свою жизнь: у неё был дом, семья, но… Душа плакала и стонала от необъяснимого чувства тоски, умоляя оставить всё — и уйти прочь, в никуда… Она не решилась подойти к женщинам со своей просьбой, (цыганам и так приписывали похищения детей — зачем им лишние неприятности?), но странное чувство тоски не исчезло и иногда давало о себе знать…

— Не надо тебе никуда бежать… — сказала Рубина, и Лика с изумлением поняла, что она обращается к ней, а не к Каро.

— Откуда Вы знаете…? — растерялась она. — Вы что, умеете мысли читать?

— Зачем мне твои мысли? — усмехнулась Рубина. — Я душу вижу — в ней всё сказано. Душа на мир, как в окно, глазами смотрит: глаза у тебя, словно небо синее — а в синеве дорога отражается… Дорога тебя, как птицу в небо зовёт — вот и тоскует душа по лазурной синеве… Только не надо тебе никуда бежать: твой дом здесь — рядом с Тагари. Вы с ним одной веревочкой связаны — и на небе и на земле друг друга искать будете…

— А зачем искать…? — улыбнулась Лика. — Мы друг друга уже нашли!

— Это ты сейчас так думаешь… — взяв руку Лики, грустно улыбнулась Рубина, рассматривая её ладонь. — Запутанная у тебя судьба… Мужчины любить тебя будут, будут в сердце твоё стучать… Много горя мужчинам принесёшь: сердце у тебя каменное — никого в душу к себе не пустишь… Разобьются мужские мечты о твоё сердце — как морские корабли о подводные рифы разбиваются! Никого эти скалы не пожалеют… Через три года замуж выйдёшь: детки у тебя будут — два мальчика и девочка. Два раза рожать будешь — а деток будет трое. Роды сложные будут — умереть можешь. Тяжело тебе будет — будешь Бога просить, чтобы к себе забрал… Много плакать будешь… искать, что потеряла… Молись своему Богу, девочка, (крепко молись!), проси Его, чтобы помог, пожалел… Захочет Бог — даст тебе твоё счастье…

— Что ты такое говоришь, Рубина…?! — нахмурился Каро. — Зачем беду моей невесте кличешь…? Зачем слёзы пророчишь…?

— Что вижу — то и говорю! — строго отрезала старая цыганка. — Не я линии судьбы ей на ладонь нанесла — не мне и судить. Терпения в вас нет: хотите, чтобы всё побыстрее свершилось, а ждать не умеете! Потому и плачете потом…

— Уж что-что, а ждать я умею! — усмехнулся Каро. — И девочку свою никому в обиду не дам! Правда, малышка…? — ласково обнял он слегка приунывшую Лику, крепко прижимая её к себе. — Шуко! Спой чего-нибудь для души — а то моя невеста совсем загрустила!

— Зачем грустишь, красавица?! — весело улыбнулся Шуко. — Смотри какая ночь: звезды… луна… ветер… Э-э-э-э-эй, ромалы! — ударил он по гитарным струнам.

…И зазвенела музыка: необычная… диковинная… чудная… Никогда прежде Лика не слышала цыганских песен. Они были разные: грустные и печальные… плавные, как вода — и зажигательные, как фейерверк… Но все они удивительным образом задевали какие-то невидимые струны души, и хотелось то плакать — то плясать от счастья…

Подхватив Лику за руки, молодые цыганки увлекли её за собой, показывая, как правильно выполнять то или иное движение: взмах руки… покачивания плеч, от которых звенят монисто… Каро молча смотрел, как Лика лихо отплясывает вместе со всеми, словно всю жизнь прожила в таборе, и эта музыка была у неё в крови…

— Рубина… — не сводя глаз с Лики, тихо позвал Каро. — Ты ведь не всё ей сказала…?

Закурив трубку, Рубина ничего не ответила.

— Чего молчишь, Рубина…? — грустно усмехнулся Каро. — Скажи: чего мне опасаться? Какая беда ждёт мою девочку…?

Всё так же молча, Рубина взяла его руку и долго изучала линии на ладони Каро.

— Ничего не вижу! — заметно помрачнев, сердито буркнула она, отпуская его ладонь. — Старая я уже — глаза совсем слабые стали!

— Врёшь, Рубина! — вновь усмехнулся Каро. — Глаза у тебя получше других видят! Говори, как есть… — грустно улыбнулся он.

— Ты сам меня попросил… — вздохнула Рубина. — Последний раз видимся с тобой, Тагари: дорога тебя ждёт — долгая и длинная… Оставишь ты нас скоро… и девочку свою одну оставишь… Она плакать по тебе будет — много слёз прольёт… И ждать тебя будет… Долго ждать придётся — целую жизнь…

— Дорога, говоришь…? — задумался Каро.

— Откажись от того, что затеял, Тагари! — твёрдо сказала Рубина, пронзая Каро горящим взглядом. — ОТКАЖИСЬ! Не будет от этого добра! Торопишься ты — и время своё торопишь! От этого только хуже будет: и тебе — и ей! Не тебя мужем назовёт — НЕ ТВОИ детки у неё будут! Не просто так сердце в камень превращается — для этого надо душу искалечить! А душа эта только к тебе тянется: ТЫ её слёзы, Тагари — только ТЫ…

— Странные слова говоришь, Рубина… — задумчиво протянул Каро. — Я свою девочку никому не отдам — НИ НА МИГ её не оставлю!

— Не передумаешь — дорога твоя смертью закончится… — отводя взгляд в сторону, с трудом выдохнула Рубина.

Услышав её слова, Каро словно окаменел. Он знал, как близко от него ходит смерть, (весь род его деятельности и не подразумевал ничего иного), но услышать подобное пророчество от Рубины было очень плохим предзнаменованием — она НИКОГДА не ошибалась! Всё, что говорила Рубина, сбывалось практически слово в слово…

— Что ж, спасибо за предупреждение! — серьёзно поблагодарил Каро старую цыганку и встряхнул головой. — Человек сам куёт свою судьбу! — весело усмехнулся он. — Обещаю — я буду осторожен!

— Это ты верно сказал — человек сам хозяин своей судьбы… — вздохнула Рубина. — Мне жаль, что ты не отменишь своего решения. Вот тебе мой последний совет, Тагари: НЕ ТОРОПИСЬ! Научись ждать, сынок — научись ЖДАТЬ…

Устав танцевать, Лика вернулась к Каро. Он заботливо набросил ей на плечи тёплую шаль и нежно привлёк к себе, прижимая к груди.

Цыгане тоже вернулись на свои места у костра. Слегка пощипывая гитарные струны, Шуко извлекал на свет безумно красивую мелодию, каждая нота которой пела о любви… Склонив голову на плечо Каро, незаметно для самой себя, Лика начала тихонько подпевать этой чарующей музыке, и вскоре в ночной тишине зазвенел её звонкий голосок:

Прилетела птица

И в моё окно

Крыльями стучится,

Бьётся о стекло…

Где найти дорогу

К той заветной дверце,

Где смогу немного

Я душой согреться…?

Словно ветер в клетке

Душа моя томится –

Вновь лечу по свету

Одинокой птицей…

Твои очи взглядом

Душу прожигают…

Ты со мною рядом –

И сердечко тает…

За тобою следом

Одинокой птицей

Мне лететь по свету,

Не боясь разбиться…

И душа, как птица

О твоё окно

Крыльями стучится –

Бьётся о стекло…

— Мишто… Мишто… — одобрительно закивали цыгане. — Багала сыр чиреклы!

Лика смущённо улыбнулась.

— Что это значит? — приподняв голову, шёпотом спросила она у Каро, встревожено глядя ему в глаза.

— Поёшь, как птица… — улыбнулся он. — Не бойся: им понравилось.

— А почему тебя все Тагари зовут? — ещё тише поинтересовалась Лика.

— На их языке это значит «царь»… — лукаво сверкнул глазами Каро. — Или «король».

— Тогда понятно… — улыбнулась Лика. — А «чиргенори» — это «королева»?

— Бери выше! — усмехнулся Каро. — Это «звёздочка»… — бережно прикоснулся он губами к губам Лики. — Ну что, «звёздочка» моя, устала…?

— Спать хочется… немного… — честно призналась она.

— Тогда домой, — решил Каро и поднялся на ноги. — Нам пора… — улыбнулся он гостеприимным хозяевам.

Табор вновь пришёл в движение: все так или иначе хотели лично пожелать Каро с Ликой доброго пути.

— ТАГАРИ! — неожиданно раздался среди всеобщей суматохи властный голос Рубины. — Мэ тут мангав, Тагари! — прошептала она со слезами на глазах. — МЭ ТУТ МАНГАВ…

— На дарпэ, Рубина… — улыбнулся Каро, бережно обнимая за руки старую цыганку. — Всё будет хорошо! Дава тукэ миро лав!

— Джян Дэвлэса!!! — благословила она их на прощание. — Идите с Богом…

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Когда Каро с Ликой вернулись к Фаине, все уже спали. Они тихонько, на цыпочках, прокрались в свою комнату и, (быстро раздевшись), тоже юркнули в кровать.

— Ты откуда такую грустную песню взяла? — шёпотом спросил Каро, как только Лика удобно устроилась у него на плече.

— Не знаю… — задумчиво ответила она. — Слова сами собой на ум пришли… А что?

— Ничего… Просто тоскливая очень… — хмыкнул Каро. — Словно чайка над морем кричит…

— Чайка… — ещё больше задумалась Лика. — Некоторые народы верят, что чайка — это душа тоскующей женщины. Она превратилась в чайку после смерти своего мужа, поэтому всегда плачет… Это очень больно — потерять того, кого любишь…

— Не думай об этом! — прошептал Каро, крепко прижимая Лику к себе. — Я не дам тебе плакать — я тебя НИКОГДА не оставлю!

И он скрепил свою клятву таким нежным поцелуем, что Лика тут же забыла все свои страхи и опасения…

Закрыв глаза, Каро крепко прижимал к себе любимую малышку, перебирая в памяти разговор с Рубиной. Он хорошо понимал, от чего она его отговаривала: Каро твёрдо решил найти и наказать тех, кто напал на его группировку. Он также понимал, что предстоящая «разборка» может оказаться последней в его жизни…

Но отменить данное самому себе слово не было ни сил — ни желания: эта мразь должна заплатить за пролитую кровь! И дело было вовсе не в пафосном «честь мундира» — плевал Каро на все слухи и домыслы о его группировке! Он не собирался защищать репутацию «сильнейших» и заниматься всей прочей ерундой — это была КРОВНАЯ МЕСТЬ: любой, кто посмеет обидеть членов его семьи, (а уж тем более мать его будущих детей!), должен понести наказание и искупить свою вину кровью! Так было заведено испокон веков — и нарушить древние традиции было немыслимо…

Неожиданно Каро почувствовал, что в комнате кто-то есть.

— А я ещё не хотел верить слухам… — услышал он вдруг голос отца и мгновенно открыл глаза.

Стоя у порога, отец молча смотрел на сына и спящую рядом с ним девушку серьёзным задумчивым взглядом. (Каро мысленно выругался, досадуя на самого себя, что так и не поставил в дверь замок: хотел ведь, но всё как-то руки не доходили).

— Одевайся! Разговор есть…

Сурово сдвинув брови, отец вышел из комнаты и, (судя по звукам), отправился на улицу. Осторожно высвободив плечо, Каро поднялся с постели и прикрыл Лику тёплым одеялом. Натянув штаны, он тихонько выскользнул из комнаты, на ходу набрасывая на плечи рубашку.

Отец ждал его на крыльце: присев на ступеньки, он молча курил, задумчиво рассматривая топтавшуюся за забором вокруг машины охрану.

— Ходишь, как кот… — буркнул Каро, присаживаясь рядом с отцом и доставая из кармана пачку сигарет.

— Надо было весь дом перебудить…? — усмехнулся Каро-старший. — Ты зачем девку забрал? Весь город жужжит, что ты малолетку купил и силой у себя держишь! Я, (дурак старый!), думал, совсем люди заврались — уже не знают к чему прицепиться! Тебя даже спрашивать не стал, думал, если что — сам всё расскажешь. А ты вон как к нам с матерью относишься — ни словом не обмолвился, что живёшь с этой голозадой… — вновь усмехнулся он.

— Отец! — нахмурился Каро. — Лика — моя жена, и я не позволю её оскорблять! (Даже тебе). Ты её совсем не знаешь!

— Да знаю я всё… — отмахнулся Каро-старший. — Одно слово: шайтан-баба! Дружок твой уже рассказал, как она его покусала… — тихо рассмеялся он. — И про расцарапанную рожу «расписного гостя» мне тоже поведали…

Только сейчас в ночной темноте Каро заметил, что рядом с охраной отца стоял Макс. Наверняка его друг первым услышал подъехавший автомобиль и вышел проверить что к чему. Но предупредить уже не успел — хватка у отца была железной!

— Любит она меня очень… — улыбнулся Каро. — И я её люблю!

— Кто ж вам мешает-то? — хмыкнул Каро-старший. — Любите! Только зачем так-то? Можно же и по-человечески, по-людски: сначала свадьба, а потом — делайте, что хотите!

— Нет у нас времени свадьбы ждать… — покачал головой Каро. — Сам знаешь — каждый день по краю ходим: вокруг столько грязи развелось — не успеваешь отряхиваться! А она без меня ЖИТЬ не будет! Либо руки на себя наложит — либо ещё что! А так… Может хоть ребёночек её на этом свете удержит… — грустно улыбнулся он.

— Рано ты себя хоронить собрался! — резко осадил его отец. — Зря я тебя, что ли, всему учил?!

— Так ведь шальная пуля мишень не выбирает… — усмехнулся Каро. — Особенно когда её тебе в спину пускают, из-под тишка… Тут уж никакая наука не поможет! — вновь усмехнулся он.

— Это верно… — кивнул Каро — старший. — Так ведь и пуля не сама по себе летит — её чья-то рука направляет… Надо бы эти руки с корнем поотрывать! Чтоб ни один курок нажать не смогли. Смекаешь…?

Повернув голову, Каро внимательно посмотрел отцу в глаза.

— И откуда же эти руки растут…? — спросил он, догадываясь, что отец получил какую-то важную информацию.

— Да, с Питера, сынок — с Питера… — улыбнулся отец. — Командировочку свою помнишь…? Всё ты тогда сделал правильно, да не всё — не того зверя жить оставил! «Гость» твой расписной — не кто иной, как Вампир. Та ещё сволочь! Полный беспредельщик — ничего не гнушался… — покачал он головой. — Столько кровушки у людей попил — вот крыша-то и поехала… Возомнил себя не поймёшь кем! Хотел вас всех как баранов под нож пустить. А корешок его закадычный, (Вепрь), тот похитрее оказался — сам лично к тебе не сунулся! Дал Вампирёнышу в помощь шпану бригадную — да и послал «на дело». Тем и отмазался.

— Как они на меня вышли…? — нахмурился Каро, обдумывая всё, что сказал отец.

— Армен, сука, сдал… — выдохнул Каро-старший. — Арсан его пару раз на какой-то дряни прижал, по-хорошему предупредил, чтоб с дурью завязывал — вот он и решил переметнуться. А Вампирёнышу что: чем больше безбашенных — тем лучше! Арсан, конечно, такого предательства не потерпел — Армена быстро нашли: сам верёвочку себе галстуком повязал… сам на табуреточку ножками встал — сам с табуреточки на пол спрыгнул… Но то, что он про тебя и Арсана Вампирёнышу уже успел напеть — этого никто не знал!

— Надо же… — хмыкнул Каро. — Никогда бы не подумал, что у Арсана такие крысы заведутся!

— Дурь кого хочешь сломает… — покачал головой Каро-старший. — Арсан теперь всех своих по больничкам бегать заставил — анализы сдавать! — тихонько рассмеялся он. — У кого что нашли — сразу в расход.

— Ну и правильно… — кивнул Каро. — Так надёжнее — некому будет «сор из избы выносить». Где Вепрь на дно залёг, не сказал?

— Сам на охоту пойдёшь? — серьёзно посмотрел на него отец.

— Сам! — твёрдо сказал Каро. — Вампир Лику «цапанул» — слишком много крови потеряла… Боялись, что может и саму руку потерять, да, (слава Богу!), всё обошлось. Теперь у меня к Вепрю личные счёты… — процедил он.

— Тогда решим так: набирай бойцов, а снаряжением для охоты займусь я. Как будешь готов — так и поедешь…

Обсудив, что именно и в каком количестве может понадобиться в наметившейся командировке, Каро-старший попрощался с сыном и сел в машину. Проводив отца, Каро отмахнулся от Макса, пообещав рассказать всё потом, и поспешил вернуться в дом.

За окном уже светало… Стараясь не разбудить спящую Лику, Каро осторожно нырнул в кровать. Тёплая, сонная Лика тут же беспокойно заворочалась и инстинктивно прижалась к нему, устраиваясь головой на его плече.

— Мой Король… — пробормотала она сквозь сон.

Как она только это делала…?! Откуда она брала все эти интонации, пронзающие душу с такой силой, что хотелось заплакать — и закричать от безудержного восторга…? Каждый раз, когда Каро слышал эти простые и, казалось бы, такие обычные слова, с ним творилось нечто невероятное: окружающий мир мгновенно отходил на второй план, и каждая клеточка его души кричала только об одном — любить эту девочку, заботиться о ней, защищать…

В такие моменты Каро совершенно забывал о себе, (он забывал обо всём на свете!) Жёсткий и решительный, всегда уверенный в себе, он вдруг превращался в мягкий расплавленный воск и совершенно терял не только разум, но и волю, (чётко осознавая, что у него нет даже желания сопротивляться её капризам). Наоборот: каждой клеточкой своего тела он чувствовал безудержное стремление сделать для неё как можно больше, и был готов на что угодно, лишь бы получить в ответ ласковую улыбку и одобрительный взгляд…

— Спи, маленькая моя, спи… — стараясь унять дрожь в голосе, ласково прошептал Каро, бережно обнимая спящую Лику. — Я с тобой, рядом…

— Поцелуй меня… — не открывая глаз, по-детски капризно попросила она.

Слегка улыбнувшись, Каро послушно выполнил её просьбу.

— Ещё… — сонно потребовала Лика.

Каро безропотно прикоснулся губами к её губам, даря нежный поцелуй.

— Спи, малышка… — прошептал он. — Ещё очень рано…

— Самый лучший сон — это ТЫ… — радостно улыбаясь, обвила Лика руками его за шею.

Привычным движением она запустила пальцы ему в волосы, медленно проводя руками по затылку снизу вверх. Каро почувствовал, как всё тело пробила сладкая дрожь, и буквально задохнулся от нежности.

— Мой Барс… — полусонно промурлыкала Лика, перебирая пальцами его волосы на затылке.

Каро не надо было повторять дважды: безвольно и безропотно он отдал всего себя во власть этих хрупких женских рук, даря взамен щедрые поцелуи. Ласковые прикосновения острых коготков, скользивших по его плечам, пронзали словно током, и нежные поцелуи становились всё жарче и горячее…

Говорят, что любовь — это когда задыхаются от нежности. Каро не задыхался — он УМИРАЛ от этой безудержной бесконечной волны восторга и ликования, накрывавшей его, как девятый вал. Это было что-то необъяснимое, невероятное… Что-то, что было сильнее, чем влечение, сильнее, чем желания — сильнее, чем все чувства и страсть…

После жаркой бури наступило затишье… Пытаясь прийти в себя, Каро медленно осыпал поцелуями любимые глаза, щеки и губы, чувствуя, как каждый поцелуй вызывает в душе звенящую дрожь… Повернувшись на бок, Лика откинула в сторону длинные волосы, приоткрывая шею и плечи. Губы Каро послушно скользнули вниз, повинуясь безмолвному желанию его малышки.

Счастливая и умиротворённая, Лика медленно поглаживала его руки, ласково прикасаясь острыми коготками. Внезапно Каро почувствовал, как пальцы рук обожгло горячее дыхание… У него чуть сердце не остановилось! Она ЦЕЛОВАЛА его руки так, будто прикасалась губами к великой святыне — робко… бережно… трепетно и осторожно…

— Ну, что ты, малышка… — дрожащим голосом выдохнул Каро, с трудом сдерживая нахлынувшие непонятно откуда слёзы на глазах.

— Спасибо… — тихо прошептала Лика, трепетно целуя его ладони.

— За что, маленькая моя…? — слабо прошептал Каро, сглотнув подступивший к горлу комок.

— За всё… — раздался очень тихий ответ. — За то, что ты ЕСТЬ…

От этих слов невыносимо захотелось кричать: громко, во весь голос — на всю Вселенную! Чтобы там, наверху, кто-то увидел всё это — и остановил безжалостное время! Чтобы те, кто вершит людские судьбы, увидели эту любовь, (нереальную, невероятную!), и дали возможность двум душам сохранить это чувство — и никогда не расставаться…

Да, он — не ангел! Но разве он хочет так много…? Просто быть рядом: каждый миг, каждую секунду, каждое мгновение этой скоротечной человеческой жизни! И если возможно — ВЕЧНОСТЬ…

Потихоньку дом просыпался… Вот послышались тихие осторожные шаги Фаины, направившейся на кухню готовить завтрак для своих любимых «мальчишек»… Вот Макс пошёл во двор покурить, и спросонья стукнулся лбом о верхушку дверного косяка, (поминая вполголоса недалёких в умственном развитии строителей, которым русским языком было сказано, что двери должны быть высокими, а не для гномов)… С улицы донеслись приветственные гудки подъезжающих машин…

— Поспишь ещё немного…? — ласково спросил Каро, нежно прикасаясь губами к губам Лики.

— Не хочу… — слегка мотнула она головой, отвечая на его поцелуи.

Внезапно дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась взъерошенная голова Макса.

— Ай!!! — пискнула Лика, мгновенно нырнув с головой под одеяло.

Не ожидавший застать целующуюся парочку, Макс просто остолбенел от неожиданности и потерял дар речи. (Он был абсолютно уверен, что Каро с Ликой ещё спят! Потому и не хотел поднимать шум стуком в дверь).

Одарив друга многозначительным красноречивым взглядом, (ну и денёк сегодня!), Каро выразительно постучал указательным пальцем по виску.

— Извини… — пожимая плечами, выдавил из себя Макс, и сообразив, что оконфузился не только перед другом, громко добавил: — ТЕ…

Каро почувствовал, как спрятавшаяся под одеялом Лика затряслась от смеха. Пытаясь сдержаться и не расхохотаться вслух, она уткнулась лицом Каро в грудь, и её веселье тут же передалось и ему самому.

— Уйди уже! — с трудом сдерживая улыбку, махнул рукой Каро, и Макс мгновенно исчез.

Отбросив одеяло, Лика расхохоталась в полный голос.

— Нас застукали… — хохотала она, лукаво поблёскивая глазами.

— Да он и так давно обо всём догадался… — улыбнулся Каро. — Ладно, давай вставать — поваляться в постели нам уже не дадут…

Приведя себя в порядок, Каро с Ликой вышли из комнаты. К тому времени Фаина уже успела приготовить нехитрый завтрак: салат из свежих овощей, бутерброды с копчёной колбасой и сыром, фрукты, горячий чай…

Не смотря на просторный дом, кухня не могла вместить за один раз такую ораву голодных мужиков, поэтому в зале давным-давно появился длинный стол. На время завтрака, обеда и ужина его переставляли поближе к дивану, а в течение дня стол стоял у стены, (под окном), чтобы не мешать движению в комнате.

Взявшись за руки, Каро с Ликой прошли к середине дивана и сели завтракать. Постоянно хлопала входная дверь — один за другим появлялись подъехавшие ребята, отличавшиеся с утра завидным аппетитом: Витёк… Лёха… Олег с Игорем… Андрей… Очередной скрип двери оповестил возвращение Макса: остановившись на пороге, он молча кивнул головой в сторону улицы, приглашая Каро поговорить.

— Я скоро вернусь… — прошептал Каро, бережно прикасаясь губами к щеке Лики, и вышел из комнаты.

Обсуждая последние новости, братва неторопливо уничтожала завтрак, не обращая на Лику никакого внимания. Она никогда никого не слушала: разломив бутерброд, Лика медленно отправляла в рот маленькие кусочки хлеба с колбасой, запивая всё горячим сладким чаем. В голове звучали отзвуки утреннего пробуждения…

— Каро уходит! — деловито сообщил всем появившийся Костян, присаживаясь за стол. — Уезжает куда-то… За него теперь Макс будет.

— Ну и хорошо! — откликнулся Игорёк. — Макс-то получше будет — с ним хоть повеселиться можно…

Заметив устремлённый на него горящий взгляд Лики, Игорь резко осёкся и замолчал. В комнате повисла неловкая пауза…

Лика почувствовала себя так, будто её ударили — будто само небо обрушилось на неё сверху и раздавило своей тяжестью: «Каро уходит… За него теперь Макс будет…» — гулким эхом стучало в висках. Тот, кого она любила больше всего на свете, скоро уедет — и никогда уже не вернётся… Он знал, что они расстанутся, ЗНАЛ — и ничего не сказал ей… Он её БРОСИЛ …

— Лик… Ты чего…? — не сводя с неё пристального взгляда, спросил Андрей, заметив, что она сильно побледнела.

Ничего не ответив, Лика быстро встала из-за стола и опрометью бросилась на улицу. Выскочив на крыльцо, она схватилась за перила и лихорадочно огляделась по сторонам: пустой двор… забор…припаркованные машины… покатый склон холма, ведущий в сторону леса…

Взгляд наткнулся на знакомую мужскую фигуру: на вершине холма, (стоя спиной к дому), Каро что-то объяснял Максу, а тот внимательно слушал его, слегка опустив голову и сосредоточенно сдвинув брови. Лика поняла, что Каро инструктирует Макса, отдавая последние распоряжения. Возможно именно сейчас он объясняет своему другу что и как сказать самой Лике, (после его отъезда, разумеется).

Мир вокруг взорвался на тысячи маленьких осколков — и в глазах наступила тьма… Она слишком сильно любила его, (бегала за ним, как собачонка на привязи!), ни на миг не отпуская его руки… Сколько раз Фаина журила её: «Дай ты ему по тебе соскучиться!» Она надоела ему своим постоянным присутствием и капризами, надоела своим обожанием и нелепыми выходками, которые заканчивались очередной катастрофой… Ему даже неловко сказать, что он её больше не любит…

Слёзы давно катились по щекам, но Лика ничего не замечала. Как была босиком, она бросилась через двор к воротам и выскочила за калитку. Не оглядываясь, Лика бросилась бежать, куда глаза глядят…

…Тьма обступила её… Сплошная кромешная тьма… Она слишком сильно любила своего Короля — и не хотела, чтобы он оправдывался перед ней, подбирая ненужные слова… Он обещал, что никогда её не оставит — а сам готовится к отъезду… Он ОБМАНУЛ её, БРОСИЛ… Зачем заставлять его унижаться, объясняя глупой дурочке, что она не вызывает в нём ничего, кроме отвращения и брезгливости? Она ему больше НЕ НУЖНА…

Лика стремительно неслась по улице, не глядя по сторонам. Она не знала: куда бежит, зачем, почему… В душе была бездонная пустота и до боли пронзительный холод… Внезапно кто-то схватил её за руки: Лика с трудом различила сквозь слёзы лицо какой-то пожилой женщины, совершенно не узнав Фаину, возвращавшуюся от соседки.

— Подожди! Куда ты бежишь, доченька…?! — попыталась удержать её Фаина. — Что стряслось?!

— Он обманул меня… — глядя невидящим взором, прошептала Лика сквозь слёзы. — Он ОБМАНУЛ… Он меня БРОСИЛ…

Тьма обступила со всех сторон… Она давила своей тяжестью, своей чернотой, заставляя бежать вперёд, в никуда, лишь бы избавиться от этой невыносимой боли, что засела в груди… Вырвавшись из рук Фаины, Лика вновь понеслась по дороге…

— КАРО-О-О!!! — оглушительно, на всю улицу, закричала Фаина, устремив взгляд на своего любимого «мальчика», занятого разговором с Максом. (Она вложила в этот крик все свои силы, всю боль и волнение за «двух голубков», что как лебеди не могли оторваться друг от друга).

Каро стремительно обернулся: прижав руку к сердцу, Фаина схватилась за соседский забор и обессилено сползала на землю… Он мгновенно рванул с места, и спустя пару секунд бережно поддерживал любимую тёть-Фаю, не давая упасть. С другой стороны уже суетился Макс, перепугавшийся не меньше, чем его друг.

— Что случилось, тёть-Фай?! — встревожено всматривался в её лицо Каро. — Тебе плохо?!

— Лика… — едва выдохнула она, слабо мотнув головой в сторону дороги. — Беги…

Резко повернув голову, Каро увидел худенькую фигурку, стремительно исчезающую в конце улицы… Оставив Фаину на попечение Макса, он бросился догонять Лику, пытаясь сообразить, что происходит…

Обезумев от горя, Лика летела, как стрела… Внезапно сильные мужские руки схватили её, заставляя остановиться, и резко развернули к себе лицом. Но она ничего не видела: вокруг была бездонная чернота — и ни единого лучика света… Лика поняла, что это тьма настигла её, сжимая в своих тисках, и ей никогда не вырваться из ледяных щупалец мрака…

— Малышка… маленькая моя… посмотри на меня… — умолял Каро, пытаясь поймать осмысленный взгляд, но его надежды были тщетны.

— Нет!!! Нет!!! — кричала Лика, вырываясь из его рук.

Она вдруг резко побледнела… попыталась сделать судорожный вздох… и начала задыхаться, как рыба, выброшенная на лёд… Любимые губы, которые ещё на рассвете дарили ему свои сладкие поцелуи, буквально на глазах приобретали синий оттенок…

Каро почувствовал, как внутри что-то взорвалось: душу пронзил такой ужас, что до безумия хотелось завыть — дико, по-звериному… И убить любого, кто подвернётся под руку… Он не мог потерять любимую малышку!

— Дыши! Маленькая моя, ДЫШИ… — крепко прижимая к себе Лику, отчаянно умолял Каро.

Она не столько услышала, сколько почувствовала эти сильные мужские руки, сжимающие её в своих объятьях, и горячие губы, лихорадочно осыпавшие поцелуями её виски, глаза, лоб… По телу Лики пробежала крупная дрожь, и она часто-часто задышала, (как загнанная лошадь), после чего громко и бурно разревелась…

Бережно подхватив Лику на руки, Каро понёс её домой. Только теперь, шагая по улице, он заметил устремлённые на него со всех соседских окон любопытные взгляды и вспомнил слова отца.

«Вот так и рождаются слухи…» — грустно усмехнулся Каро. Он даже не сомневался, что уже завтра полгорода будет знать о том, как группа здоровых мужиков силой удерживала в своём доме девчонку-малолетку. Наверняка ещё изнасилование приплетут и другие измывательства…

Толкнув плечом калитку, Каро вошёл во двор и был встречен взволнованной Фаиной.

— Всё хорошо, теть-Фай! — поспешил успокоить он её, неся Лику к крыльцу. — Ты только сама не переживай — побереги себя! Ладно…?

— Как скажешь, сынок, как скажешь… — закивала Фаина, торопливо отрывая двери в дом.

Не разуваясь, Каро направился сразу в комнату. Усадив Лику на кровать, он присел рядом и крепко обнял любимую малышку, прижимая к себе.

— Ну всё… всё, маленькая моя… Я здесь, рядом — с ТОБОЙ…

— Н-н-не… б-б-бросай… м-м-меня… — вцепившись в Каро мёртвой хваткой, в голос рыдала Лика. — Я… больше не буду… вредничать… И ломать… ничего не буду-у-у… Я… не буду… упрямиться — я буду послушной женой… Всё-всё-всё делать буду-у-у… что ты скажешь… Только… не бросай меня… Я без тебя ДЫШАТЬ не могу-у-у…

— Ну что ты, маленькая моя, что ты…? Как же я тебя брошу?! Я же тогда с ума сойду… — ласково поглаживая её по голове и спине, шептал Каро. — И я не хочу, чтобы ты меня слушалась — я хочу, чтобы ты капризничала, спорила со всеми… Покусала Макса или ещё кого-нибудь… Сломала все краны в доме — и разнесла все соседские заборы… Это жизнь, малышка — просто ЖИЗНЬ… Я тебя никогда не оставлю! Слышишь…? НИКОГДА-НИКОГДА!!!

Тихо скрипнула дверь, и на пороге показался Андрей.

— Может укольчик поставить…? — шёпотом предложил он. (Андрей всегда держал при себе медицинский чемоданчик с препаратами на все случаи жизни).

— Не надо… — мотнул головой Каро. — Сам разберусь…

Он долго успокаивал Лику, шепча ей на ушко, как сильно он её любит, и что только с ней хочет прожить всю свою жизнь. Постепенно Лика пришла в себя: громкие рыдания сменились надрывными всхлипами и судорожными вздохами. Её заметно знобило, и Каро бережно уложил любимую малышку в кровать.

— Лежи… — ласково улыбнулся он, укутывая её теплым одеялом. — Я принесу тебе горячего чаю…

Бережно, по-отечески, поцеловав Лику в лоб, Каро направился на кухню. Проходя через зал, он хмуро бросил взгляд на поникшую духом братву. Судя по виду, они уже получили отменный нагоняй от Макса, и стыдливо отводили глаза в сторону.

— Кто-нибудь объяснит мне, что произошло…? — тихо спросил Каро, и от его тона у ребят мурашки по спине поползли.

— Да языки надо кое-кому поотрезать! — резко выругался Макс. — Чтоб не болтали лишнего!

— А чё, мы…? Мы просто обсуждали твой отъезд… — начала оправдываться братва.

— Пошли вон… — процедил сквозь зубы Каро, и отправился заваривать чай…

Когда он вернулся, Лика уже спала, свернувшись калачиком. Каро прилёг рядышком и крепко обнял её, прижимая к себе. Такая любимая и родная… Она тихо сопела, иногда вздрагивая всем телом, будто заново переживала случившееся…

В доме стало непривычно тихо: получив жёсткий нагоняй, братва поспешно ретировалась. Макс ушёл на улицу покурить, а Фаина, (выпив успокоительное), прилегла отдохнуть…

«Если я тебя потеряю — я не смогу жить: я без тебя ДЫШАТЬ не могу…» — нежно прижимая к себе Лику, вспоминал Каро давний разговор. Он думал, что это просто слова — такое вот признание в любви, а оказалось… Перед глазами вновь пролетели страшные мгновения, когда он чуть не потерял свою малышку…

Какая дикая нелепость! Она услышала, что он уезжает — и сделала непостижимые для ума выводы! И перестала дышать… Почему она так легко поверила, что он её бросит…? Неужели он так плохо заботился о ней…? Неужели за всё это время она так и не поняла, что является для него не просто девушкой, не просто женой — а нечто большим…? Она стала не только частью его жизни — но и ДУШИ: забери эту часть — и внутри останется незаживающая кровоточащая рана…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Непривычная тишина надолго поселилась в доме Фаины. (Накосячившая братва боялась даже на порог ступать!)

— Лучше не приезжайте… — посоветовал ребятам Макс. — Зашибёт!

Каро ни на шаг не отходил от Лики. Он окружил любимую малышку такой заботой и опекой, какую редко встретишь даже у горячо любящих родителей. Он нянчился с ней, как с принцессой: потакал всем её просьбам и всеми силами старался угодить, а Лика ходила за ним по пятам, как собачонка на привязи…

Макс не вмешивался в их странные отношения и не острил по этому поводу, молча наблюдая со стороны, как сплетённый любовью узел затягивается всё сильнее и сильнее… Он частенько замечал, как Каро с Ликой общаются друг с другом без слов, (одними лишь взглядами), словно читают мысли друг друга. Взглянув друг на друга, они не сговариваясь шли в одну и ту же сторону… брались за одну и ту же работу… Наблюдать за этим было весьма необычно — и почему-то ОЧЕНЬ СТРАШНО…

Уложив Лику спать, Каро вышел на улицу и присел на ступеньки крыльца.

— Съезди к отцу… — попросил он Макса, закуривая сигарету. — Надо оружие забрать.

— А я уж надеялся, что ты передумал! — хмыкнул Макс. — Кто едет?

— Ты… я… — задумчиво ответил Каро. — Там посмотрим…

— А как же Лика? Ты поговорил с ней? — поинтересовался Макс.

— Зачем…? — пожал плечами Каро. — Она будет со мной.

Услышав ответ, Макс переменился в лице.

— Каро… — озабоченно хмурясь, неодобрительно покачал он головой. — Не стоит брать её на разборку — ты даже собраться не можешь, когда она поблизости! Ты становишься мягкотелым, как улитка — и пропускаешь элементарные удары! Хочешь, чтоб тебя замочили…?!

— Не начинай, Макс — я всё решил! — резко осадил его Каро. — Я не оставлю её одну!

Зная характер своего друга, Макс недовольно насупился и замолчал…

…Яркое ласковое солнышко пригревало с высоты, балуя своим теплом. Взявшись за руки, Лика с Каро с разгона влетели в кристально чистые воды реки, осыпая друг друга сверкающими на солнце искорками брызг. На душе было так легко и радостно, что Лика заливисто хохотала от счастья…

Внезапно поднялся сильный ветер. Чёрные тучи мгновенно заволокли голубое небо, и разразилась гроза. Чистые воды реки угрожающе потемнели — начался шторм…

Всё случилось так быстро, что Лика с Каро даже опомниться не успели. Крепко держа Лику за руку, Каро направился к берегу. Внезапно на них обрушилась гигантская волна: вышвырнув Каро на берег, она подхватила Лику и закружилась, затягивая её в мрачный водоворот…

Каро бросился на помощь, но разбушевавшиеся волны не давали ему войти в реку, отбрасывая обратно на берег. Лика изо всех сил пыталась выбраться из реки, но вода крепко держала свою пленницу, унося её всё дальше и дальше от берега…

— Мой Король!!! — захлёбываясь слезами, кричала Лика. — МОЙ КОРОЛЬ…

Дикий истошный крик вонзился в ночную тишину, переполошив весь дом.

— Тише, маленькая моя… тише… — крепко прижав Лику к себе, успокаивал её Каро. — Всё хорошо! Слышишь меня…? Всё хорошо…

В дверях появились проснувшиеся Фаина и Макс.

— Что случилось?! — встревожено спросила Фаина.

— Ничего, тёть-Фай… Просто плохой сон… — успокоил её Каро. — Не волнуйся…

Немного повздыхав, все вновь разошлись по своим местам. Дрожащая, как осиновый лист, Лика испуганно прижималась к Каро, не в силах сдержать бежавших по щекам слёз. «Мой Король… Мой Король…» — как заклинание повторяла она.

— Тише, малышка… тише… — шептал Каро. — Это всего лишь сон… Просто плохой сон — и всё… Расскажи, что тебе приснилось — и он никогда не сбудется.

— Мы купались… а потом гроза… СТРАШНАЯ… и шторм… — стуча зубами, пролепетала Лика. — Меня вода унесла — а ты остался на берегу… Я тебя потеряла… — вновь заплакала она.

— Ну что ты, маленькая моя… — ласково улыбнувшись, крепко прижал её к себе Каро. — Не бойся — я всегда буду рядом! Обещаю! А теперь спи, малышка, спи…

Ночной переполох только усилил тревожные ощущения Макса. Глядя на Лику, он задумчиво хмурился, сосредоточенно размышляя о чём-то, и в конце концов решил ещё раз поговорить с другом.

— Слышь, Каро… — улучив минутку, отозвал его в сторону Макс. — Давай отменим командировку? Или ребят пошлём. Только сам не езди никуда!

— С чего вдруг?! — хмыкнул Каро.

— Не нравится мне всё это… — честно признался Макс. — Посмотри на Лику: у неё чутьё какое-то есть — она опасность за версту чует! Вспомни базу: если б не она — ещё неизвестно, как всё повернулось бы! Это ЕЁ ни с того, ни с сего посреди ночи на улицу понесло!

Каро долго молчал, обдумывая слова друга.

— Нет, Макс… — покачав головой, вздохнул он. — С Вепрем кончать надо: оставим его жить — дадим ему шанс доделать то, что не получилось с первого раза. Что нам теперь: каждую минуту киллеров ждать? А подставлять вместо себя ребят я не могу: это МОЁ дело — и Я САМ должен довести его до конца…

Увы, но всё указывало на то, что Макс был прав: каждую ночь Лика кричала во сне и просыпалась вся в слезах — с завидным постоянством ей снился один и тот же кошмар… Обеспокоенный Каро съездил к Толяну и заказал серебряный кулон — маленького ангелочка с распростёртыми крыльями.

— Это — твой ангел-хранитель! — весело улыбнувшись, сказал он Лике, застегивая на её шее тоненькую серебристую цепочку. — Он будет охранять тебя и оберегать от всякого зла. Теперь ни один кошмар не посмеет тебе присниться!

С древних времён серебру приписывали власть отгонять нечистую силу. Наверное в этом была какая-то доля правды — Лика на самом деле стала спать спокойно…

Сидя на крылечке, Лика грелась под ласковыми лучиками солнца, подставляя своё лицо. Каро с Максом отрабатывали удары, да гоняли себя по турникам. Неожиданно к дому подъехало несколько машин, и показались знакомые лица ребят. Прекратив тренировку, Каро подошёл к Лике.

— Иди в дом… — ласково улыбнувшись, попросил он, нежно целуя её в щеку. — У меня с братвой серьёзный разговор будет…

Лика послушно кивнула и скрылась за дверью. Присев на ступеньки, Каро неторопливо закурил, глядя, как братва нерешительно проходит во двор. Подойдя ближе, ребята долго молчали, переминаясь с ноги на ногу.

Каро задумчиво смотрел на лица друзей. Никогда раньше у них не было столь серьёзных ссор, (они жили как одна дружная семья). Но история с Ликой сильно вывела Каро из себя, когда по глупости друзей он чуть не потерял свою любимую девочку. Судя по лицам, ребята тоже осознавали свою вину и смотрели на него, как провинившиеся мальчишки на директора школы.

— Держи… — шагнув вперёд, протянул Лёха остро отточенную финку.

— И зачем…? — усмехнулся Каро, принимая рукоятку ножа.

— Режь языки… — тяжко вздохнув, обречённо выдохнул Лёха, и братва поддержала его согласными горестными вздохами.

— Вот придурки! — с трудом сдерживая улыбку, покачал головой Каро, и не глядя запустил финкой в сторону сарая: послышался гулкий звенящий звук врезавшегося в дерево металла. — И кто у нас такой умный…?

— А что…? По-моему, хорошая была идея! — раздался насмешливый голос Макса, сидящего верхом на турнике. — Завялим их на солнышке и подвесим на веревочки — пусть носят на шее, как корова колокольчик! (Если ведут себя как бараны!)

— Я мог бы и не спрашивать… — слегка усмехнувшись, вновь покачал головой Каро, глядя на лица друзей. — Значит так: даю вам три дня, чтобы привести себя в форму — и выезжаем. Предстоит серьёзное дело — осечки мне не нужны. Выберете среди своих бойцов тех, кто побашковитее — поставите их «смотрящими». Будут сообща присматривать за делами, пока нас нет, (полномочия у всех будут одинаковые). Отчитываться будут ежедневно перед Андрюхой, (он с нами созвонится, если что).

Братва внимательно слушала указания, согласно кивая головами.

— Игорёк… — продолжал Каро. — Бери мотоцикл — и дуй в Питер: найдёшь хату, подготовишь всё к нашему приезду. (Заплатишь сразу за месяц вперёд). С местной братвой в контакт не вступай — не хочу, чтобы кто-то пронюхал о нашем визите, (даже Арсан). Чем меньше людей будет посвящено в это дело — тем лучше. И ещё: Лика едет со мной — эта тема НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ! Я всё сказал…

Братва разъехалась выполнять распоряжения Каро, но спустя короткое время все вновь собрались в доме Фаины. Переодевшись в спортивную форму, ребята дружно отправились в прилегающий к частному сектору лес.

Началась изматывающая тренировка. Макс гонял братву хуже, чем злобный сержант в армии: многокилометровые марш-броски по лесополосе — и рукопашный бой вместо привала… Снова марш-бросок в сторону дома — и борьба с применением холодного оружия. Так продолжалось до позднего вечера…

— Господи… Что же ты с ними сделал-то, ирод несчастный…?! — запричитала Фаина, увидев входящих во двор грязных, уставших ребят и довольного Макса, сияющего как медный таз на солнышке.

— Ничего, тёть-Фай: тяжело в учении — легко в бою! — задорно улыбнувшись, бодро отрапортовал Макс. — Это ещё Суворов сказал — а он знал, какой ценой даётся вкус победы!

— Иди уже, «победитель»! — махнула на него рукой Фаина. — Совсем мальчиков уморил! Давайте-ка скорей в баню, ребятки: банька тёплая… жаркая… Каро хорошо её натопил… — хлопотала она вокруг парней.

Ребята с благодарностью посмотрели на сидевшего на крыльце Каро, который знал, как хороша тёплая банька после изматывающих физических нагрузок.

— Чего смотрите…? — усмехнулся он. — Идите мойтесь — а то на чертей похожи!

Взяв у Фаины полотенца и чистую одежду, ребята перешучиваясь отправились в баню. Каро постарался на славу — банька была в самый раз! Радостно загудев, мужчины расположились в жаркой парилке.

— А-а-а… — расслабленно простонал Витёк, развалившись спиной на горячей лавке. — Лучше бы мне язык отрезали… — измученно выдохнул он.

— Макс совсем озверел… — поддержал его Костян. — Можно подумать, нас в спецназ готовят — государственный переворот провернуть!

— В АФРИКЕ!!! — захохотал на всю парилку Олег. — Будем по бегемотам скакать — и крокодилам морды бить!!!

Это предположение было встречено дружным смехом всей братвы. Мужчины смеялись так, что аж стены дрожали, а на глазах выступили слёзы.

— Дурак ты… — отсмеявшись, заметил Олегу Лёха. — Макс специально «гайки закручивает», чтобы нам шкуры сохранить! Ещё неизвестно как там в Питере всё попрёт…

— Это да… — тяжко вздохнул Витёк. — На базе вон какая мясорубка была… Там все бойцы были — а сейчас одни едем. Ещё и Лика с нами… — вновь вздохнул он.

— Зря Каро её с собой берёт! — неодобрительно покачал головой Костян. — Не место бабе на мужских разборках!

— Ты это Каро объясни! — хмыкнул Витёк. — Он же никого слушать не хочет! Носится с ней, как подорванный… На базе тогда, (помнишь?), только она ушла — Каро как с цепи сорвался! Даже по сторонам не смотрел — лез напролом как медведь… Запросто могли в бок подколоть!

— Если б не Макс — подкололи бы… — согласился с ними Лёха. — Он ведь ему спину прикрывал. А боец Макс отменный… — одобрительно заметил он.

— И что? — скептически хмыкнул Олег. — Макс тоже не Господь Бог — за всеми не уследишь! Подкрадётся какая-нибудь шваль — и хана! Лучше бы Лика дома сидела — тогда Каро не отвлекался бы! Нам всем только проще было бы этих гадов завалить…

Решив помочь Фаине по хозяйству, Лика взяла небольшое пластиковое ведёрко и пошла собирать смородину на варение. Пышные раскидистые кусты росли за торцом бани, выходящим на солнечную сторону, и были усыпаны сочными налитыми гроздями спелых ягод.

Присев на низенький стульчик, Лика поставила ведро на землю, и начала обдирать ягоды, аккуратно снимая грозди с куста. Потом, (уже дома), можно будет спокойно перебрать урожай, отделяя ягоды от листьев и веточек.

Занимаясь своим делом, она слышала, как ребята вернулись с тренировки, слышала топот ног в бане и позвякивание переставляемых вёдер с тазами… Не обращая внимания на постороннюю суету, Лика безмятежно собирала смородину, срывая веточку за веточкой, как вдруг её ухо уловило собственное имя.

«Ещё и Лика с нами…» — донёсся из парилки недовольный голос Витька. «Зря Каро её с собой берёт…» — поддержал его Костян. — «Не место бабе на мужских разборках…»

Забыв про ягоды, Лика замерла на месте, вся обратившись в слух. «Подкололи бы… если б не Макс…» — тяжело застучало в висках. — «Даже по сторонам не смотрит — лезет как медведь…», «Макс тоже не Господь Бог: подкрадётся какая-нибудь шваль — и хана…»

Закусив губу, Лика пыталась прийти в себя, лихорадочно обдумывая всё то, что услышала. В голове был полный хаос и сумбур… Она знала, что ребята говорили правду: стоило ей появиться — и Каро терял всякую осторожность. Она не раз видела, как он тренировался с Максом: едва Каро замечал её присутствие — он сразу же оказывался на земле…

Но Макс — ДРУГ, (он всегда останавливал руку с ножом, не доводя удар до конца). У тех, с кем Каро столкнётся в Питере, будут совсем другие цели…

На следующее утро, едва мужчины уселись за стол позавтракать, их ожидал странный сюрприз:

— Макс, погуляй со мной, пожалуйста…? — неожиданно попросила его Лика. — Хочу в лес сходить, за грибами.

— Давайте сходим… — пожал плечами Каро. — Отдохнём немного…

— Нет — я хочу одна! — удивив всех, отказалась Лика. — У тебя и так много дел — не хочу отвлекать. Мы ненадолго: только туда — и обратно! А вам заниматься надо… — преданно посмотрела она ему в глаза.

Каро задумчиво переводил взгляд с Макса на Лику, размышляя над необычным предложением.

— Хорошо… — ласково улыбнулся он. — Только действительно «недолго»! А то я начну тебя к нему ревновать… — покачав головой, шутливо пригрозил он.

— Я не в её вкусе! — хмыкнул Макс, отправляя в рот кусок жареной баранины. — На моём гербе короны не хватает!

Все весело посмеялись и продолжили завтрак…

Сев по машинам, Каро с ребятами поехали в город, (покачаться на тренажёрах), а Лика с Максом вооружились корзинами и не спеша отправились в лес.

— Ну и о чём ты хочешь со мной поговорить? — неожиданно спросил Макс.

— Как ты догадался? — удивилась Лика.

— Не я один! — рассмеялся Макс. — У тебя на лбу было написано, что ты хочешь обсудить какой-то секрет! Давай, выкладывай…

Лика долго шла молча, обдумывая всё, что хотела сказать.

— Только не думай, что я истеричка… Ладно…? Я понимаю, что со стороны, это выглядит именно так… — сбивчиво начала она. — Я ведь не специально всё это делаю — мне на самом деле очень больно, когда его нет: вокруг становится так темно… и дышать совсем нечем… Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось! Если я его потеряю, я… я НЕ СМОГУ жить… — выдохнула она.

— С чего ты взяла, что с ним может что-то случится? — задумчиво хмыкнул Макс.

— Я же не дурочка! — грустно усмехнулась Лика. (У Макса мурашки по спине пробежали от этой усмешки — она сделала это точь-в-точь как Каро!) — Я понимаю, что в Питере вам будет не до меня — я буду только мешать… Я не поеду с вами! — остановившись посреди дороги, твёрдо заявила она, глядя Максу в глаза. — Только пообещай, что он вернётся ко мне… ЖИВЫМ…

Она смотрела на него таким пронзительным взглядом, что Максу вновь стало не по себе.

— Обещай, что не оставишь его! — продолжала Лика. — ОБЕЩАЙ, что с ним ничего не случится!

— Обещаю!!! — поклялся Макс. — Я верну его тебе целым и невредимым!

— Тогда я спокойна… — улыбнулась Лика, и они вновь продолжили свою прогулку в лес…

Когда Каро с ребятами вернулись из качалки, их поджидала горячая ароматная грибница. Взяв Каро за руку, Лика утянула его на кухню, (подальше от всех), и усадила за стол. Спустя пару минут перед Каро появилась тарелка с картошкой и тушеными грибами, да круглая лепешка поджаристого хрустящего лаваша.

Присев напротив, Лика опёрлась руками о подбородок и молча смотрела, как он ест. На её губах блуждала лёгкая задумчивая улыбка.

— Что…? — ласково посмотрел на неё Каро.

— Я тебя ЛЮБЛЮ… — прошептала она, глядя на него умопомрачительным взглядом. — ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ сильно люблю… Ты ешь, а то всё остынет! Знаешь, я хочу тебе кое-что сказать… — нерешительно начала Лика. — Не надо думать, что я маленькая и слабая… Я сильная — я не буду плакать! Я потерплю. Ты с ребятами поезжай — а я буду ждать… Сколько надо будет — столько и подожду. Только возвращайся ко мне обязательно! Слышишь…?

— Значит, об этом ты хотела поговорить с Максом? — слегка усмехнулся Каро.

— Да… — просто сказала Лика. — Он обещал, что с тобой ничего не случится. Я верю ему… Поезжай без меня — так будет правильнее…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Три дня изнурительных тренировок пролетели, как один миг. Сборы были закончены…

С тяжёлым сердцем Каро отвёз Лику к её родителям. Переговорив с Орифом, он объяснил, что вынужден срочно уехать, и тот с радостью согласился приглядеть за своей дочерью, пока Каро не вернётся.

Тихо урча мотором, у подъезда стоял заведённый джип. Братва давно расположилась в просторном салоне, и ребята терпеливо ожидали своего лидера. Макс задумчиво барабанил пальцами по баранке руля…

— Мы так никогда не уедем! — покачав головой, проворчал он.

Они торчали на месте уже битых полчаса — а Каро никак не мог проститься с Ликой…

Стоя в дверях фойе, Каро изо всех сил обнимал любимую малышку, крепко прижимая её к себе дрожащими от волнения руками… Уткнувшись носом ему в грудь, Лика замерла, трепеща всем телом, как испуганная лань… В воздухе стояла звенящая тишина…

Вдыхая сладкий, приторный запах ванили и шоколада, Каро растворялся в безумно манящем аромате, не в силах пошевелиться. Он понимал, что машина с ребятами давно у подъезда, но никак не находил в себе сил, чтобы разжать руки и перешагнуть через порог. До безумия хотелось послать всё к чёрту и никуда не уезжать — остаться ЗДЕСЬ, рядом с маленькой вздорной девчонкой, чей звонкий голосок нежно называл его «мой Король…»

Пытаясь унять нахлынувшую дрожь, Лика слегка приподняла голову и молча смотрела на любимое лицо, стараясь запомнить каждую черточку, каждую морщинку… В душе была бездонная пустота и пронзительный ледяной холод, будто она видится с ним в последний раз…

— Мне пора… — глядя с безумной нежностью и любовью, едва слышно выдохнул Каро.

Очень медленно, словно пытаясь оттянуть миг разлуки, он прикоснулся губами к губам Лики, даря прощальный поцелуй. Они слились в едином трепетном дыхании, словно пытались навсегда запечатлеть в себе солоновато-сладкий вкус любимых губ…

С трудом разжав непослушные руки, Каро вымученно улыбнулся, а в глазах застыла невыносимая горечь… «Он не вернётся… он НЕ ВЕРНЁТСЯ…» — гулко застучало сердце в груди Лики, пронзая душу мучительной болью и диким животным ужасом… До безумия хотелось завыть: дико, по-звериному — на всё мироздание… И вцепиться в него мёртвой хваткой: чтобы остался ЗДЕСЬ, рядом с ней — просто РЯДОМ…

Стиснув зубы, Лика побледнела, как полотно, а по щекам хлынули горькие слёзы…

— Прости… — через силу улыбнувшись, прошептала она. — Я не хотела… Они сами бегут… Возвращайся ко мне… Слышишь…?! Мне ничего не нужно — только ВЕРНИСЬ!!!

— Я обязательно вернусь!!! — клятвенно пообещал Каро. — Верь мне — я тебя НИКОГДА не оставлю!!!

Чувствуя, как в душе расползается ледяной холод, он решительно перешагнул порог фойе и направился к лестнице.

— Подожди!!! — порывисто закричала Лика. Как была босиком, она выбежала в холодный подъезд, на ходу снимая с себя серебряную цепочку. — Возьми… Никогда не снимай его! Слышишь…? НИКОГДА-НИКОГДА! Он защитит тебя… Я ЗНАЮ… — шептала она, надевая трясущимися руками кулон с ангелом-хранителем на шею Каро.

— Не бойся… — успокоил он её, пряча кулон под рубашку. — Я вернусь — и мы всегда будем вместе!

— Я буду ждать… — глотая слёзы, прошептала Лика. — Я БУДУ ЖДАТЬ…

Подарив Лике последний, самый нежный и трепетный поцелуй, Каро решительно развернулся и быстро зашагал вниз по лестнице…

Макс уже весь извёлся.

— Они что там, прилипли друг к другу?! — ворчал он. — Витёк, поторопи его!

— Не стоит… — отозвался Лёха, увидев выходящего из подъезда Каро.

— Ну, наконец-то… — облегченно выдохнул Макс и резко осёкся: на лице друга застыла каменная маска, а глаза горели безумным лихорадочным огнем.

Сев в машину, Каро обессилено откинулся на спинку сидения.

— Поехали… — сквозь зубы выдавил он, и со стороны было заметно, с каким трудом ему даётся держать себя в руках, чтобы не выскочить обратно.

Макс тут же нажал по газам, и машина резко рванула с места. Выехав со двора, джип помчался по улицам города, пробираясь к областной трассе. Каро молча смотрел прямо перед собой, буквально на глазах мрачнея, как грозовая туча…

— Тормози!!! — внезапно приказал он.

До упора нажав на тормоза, Макс остановил автомобиль и недоумённо посмотрел на друга.

— Выходи! — коротко приказал Каро и, открыв дверь, выскочил из машины.

Решив, что Каро хочет сам сесть за руль, Макс пожал плечами и молча вылез из джипа.

— Слушай сюда! — крепко взяв друга за плечо, прерывисто сказал Каро, глядя ему в глаза. — Ты останешься с ней! (Не спорь!) Береги её! Слышишь…? Глаз с неё не спускай!

— Каро… — начал было Макс.

— Не спорь, я сказал! — резко оборвал его Каро. (Он с такой силой сжал пальцы, что у Макса плечо захрустело…) — Вот тебе ключи от квартиры: жить у меня будешь — и Лику туда заберешь! Макс, я тебя КАК БРАТА ПРОШУ — береги её для меня! Просто БЕРЕГИ… — умоляюще прошептал Каро, и в его глазах застыла невыносимая боль…

— Хорошо… — выдохнул Макс. — Можешь не сомневаться — я за ней пригляжу.

— Не давай ей плакать… — отпустив плечо друга, напоследок попросил Каро. — На изнанку вывернись — лишь бы улыбнулась! Сможешь…?

— Сделаем! — ободряюще улыбнулся Макс.

— Спасибо… — крепко обняв друга, благодарно похлопал его по спине Каро. — Как будем на месте — сразу позвоню!

Он сел за руль, и спустя пару минут джип вновь тронулся с места: с тяжёлым сердцем Макс проводил исчезающую вдали машину тревожным взглядом…

Не находя себе места, Лика бесцельно слонялась по квартире, переходя из комнаты в комнату. Раздался заливистый звонок в дверь… С холодным равнодушием, она вышла в фойе, чтобы впустить ожидавшего на пороге гостя. Увидев Макса, Лика смертельно побледнела и пошатнулась…

— Макс… миленький… ты же ОБЕЩАЛ… — прошептала она, сползая по стене на пол.

— Только не реви! — умоляюще попросил Макс. — Каро мне голову за тебя оторвёт! Он должен позвонить, так что пойдём к нему… — показал он ключи от квартиры. — Собирайся… А я пока с Орифом переговорю…

Каро гнал так, что ребята только глаза закрывали, лишь бы не смотреть на это безумие! Они искренне, (от всей души!), мысленно взывали к Небесам, отчаянно умоляя Господа Бога охранить их от беды… Никто не смел обронить даже звук — столь грозным и непреступным выглядел их лидер: на лице Каро застыла суровая каменная маска, а в глазах отражалась бездонная пустота…

С силой, до боли в костяшках пальцев, Каро сжимал баранку руля и гнал по трассе, выжимая из джипа максимальную скорость. Он безумно торопился: хотелось как можно быстрее прибыть на место и позвонить домой, чтобы поговорить с Ликой…

«Малышка… девочка моя…» — глядя на дорогу рассеянным взглядом, мысленно шептал Каро. — «Как ты там, без меня…? Плачешь, наверное… Не плачь, маленькая моя, не плачь — всё будет хорошо… Я скоро вернусь к тебе… ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ скоро! И мы всегда будем вместе…»

Уединившись в спальне, Лика лежала на кровати, закутавшись в рубашку любимого мужчины. «Мой Король…» — мысленно шептала она, уткнувшись лицом в чёрную ткань, и по щекам стекали горькие слёзы. — «Мой Король…»

Открыв дверь, Макс тихонечко прошёл в комнату и осторожно присел на краешек кровати.

— Лик… может поешь чего-нибудь…? — нерешительно спросил он.

Она молча покачала головой, отказываясь от его предложения, и лишь сильнее прижалась щекой к намокшему от слёз воротнику рубахи, хранившей запах Каро.

— Нет, так дело не пойдёт! — серьёзно сдвинув брови, решительно заявил Макс. — Давай-ка вставай, а то совсем раскиснешь!

Он потянул Лику за руку, заставляя её встать с постели, и потащил в ванную.

— Посмотри на себя! — отчитывал её Макс, поставив перед зеркалом. — На кого ты похожа?! Глаза — красные… нос распух… Будешь реветь — превратишься в распухшую надутую жабу! Вот Каро порадуется, когда вернётся!

— Он не вернётся… — всхлипнула Лика, глядя на своё отражение. — Он НЕ ВЕРНЁТСЯ… — зарыдала она ещё сильнее.

— Глупости! — отрезал Макс. — ВЕРНЁТСЯ! Ещё как вернётся! Как миленький… — приговаривал он, умывая Лике лицо. — А теперь вытирайся — и завтракать! Не хватало, чтоб ты от голода в обморок грохнулась! С кем Каро разговаривать будет, когда позвонит…? Судя по времени, они скоро будут на месте… — заметил он, взглянув на часы.

Тщательно вытерев лицо, Лика собрала волосы в «хвост», и под пристальным надзором Макса прошлёпала на кухню.

— Рубашку сними, пока не заляпала! — распорядился Макс, усаживая Лику за стол. (Вид чёрной рубахи, надетой поверх яркого летнего топика, производил на него удручающее впечатление, вызывая ассоциации с трауром).

— Не сниму! — вцепившись в ткань, набычилась Лика.

— Ну и тьфу на тебя! — выругался Макс. — Ходи как дурочка — пусть народ посмеётся!

Его попытка задеть Лику за женское самолюбие и гордыню не увенчалась успехом. (Она твёрдо решила не снимать с себя рубашку Каро, пока он не приедет обратно). Тяжко вздохнув, Макс молча выгрузил из холодильника нехитрый завтрак: нарезка из ветчины, да всегда любимый Ликой сыр.

Лика вяло жевала сооружённый из тоненьких ломтиков бутерброд, запивая его горячим, приторно-сладким чаем… Внезапно послышалась заливистая трель телефонного звонка. Выронив кружку, Лика опрометью выскочила из-за стола, (не обратив внимания на расползавшуюся на скатерти чайную лужицу), и стрелой помчалась в прихожую.

— Да…? — с замиранием сердца прошептала она, напряжённо вслушиваясь в тишину телефонной трубки.

— Малышка… девочка моя… Как же я рад тебя слышать… — донёсся до боли любимый голос.

Лика почувствовала, как всё тело пронзила сильная дрожь, в глазах резко потемнело — и голова отчаянно закружилась… Ноги мгновенно стали ватными, а сердце застучало так, что чуть не выпрыгивало из груди…

— Мой Король… — прошептала она, обессилено сползая по стене на пол. Из глаз, (ручьями), хлынули потоки слёз. — МОЙ КОРОЛЬ…

— Не плачь, маленькая моя, не плачь… — утешал Каро. — Как ты там…? Расскажи…

— Я соскучилась… — захлёбываясь слезами, прошептала в телефонную трубку Лика. — ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ СИЛЬНО соскучилась…

— Я тоже… Закрой глаза… — ласково попросил Каро. — Закрыла…? Смотри: я с тобой — РЯДОМ… Слышишь, как бьётся сердце в твоей груди…? Это МОЁ сердце бьётся для тебя — я отдал его тебе с первой минуты нашей встречи! Оно только твоё, маленькая моя — только ТВОЁ … Навсегда…

— А где же тогда моё сердце…? — слабо улыбнулась Лика.

— Оно со мной… — нежно прошептал Каро. — Оно всегда со мной — и это самое дорогое, что у меня есть! Я никому не отдам это маленькое сердечко, что тихо шепчет: «Я люблю тебя, мой Король…» Никому-никому! Обещаю: я буду беречь твоё сердечко, чтобы оно никогда не плакало от боли… А ты береги моё! Слушай, как оно стучит в твоей груди и тихо шепчет: «Малышка… девочка моя любимая… Я скоро вернусь, маленькая моя! И мы всегда будем вместе…»

— Я слышу… — вновь улыбнулась Лика.

— Вот и умница… — ласково похвалил её Каро. — Помни — я всегда с тобой! Даже если ты меня не видишь, знай — я всегда РЯДОМ: я смотрю на тебя… слышу твоё дыхание… любуюсь твоей улыбкой…

Прислонившись спиной к стене, Лика слушала чарующе нежный голос, и окружающий мир, растворяясь, медленно исчезал: каждой клеточкой своего тела она чувствовала сильные мужские руки, сжимающие её в своих крепких объятьях… Она буквально всей кожей ощущала горячие губы, ласкающие своей безграничной нежностью её глаза, щеки и лоб, даря живительное дыхание…

— Маленькая моя… Я тебя безумно ЛЮБЛЮ… — завораживающе шептал Каро. — Потерпи немного! Я скоро приеду — и мы забудем эту разлуку, как страшный сон! Хочешь, пойдём на рынок и купим тебе хомячка…? Мы возьмём самого беленького и назовём его Снежком… Пусть бегает по квартире и гуляет где хочет!

— Он тебе всю мебель перегрызёт! — тихо рассмеялась Лика.

— Пусть грызёт! — усмехнулся Каро. — Жалко, что ли…?! Будет повод купить новую…

От этой усмешки на душе Лики вдруг стало так тепло и спокойно, будто тишина после грозы…

— А чтоб Снежку не было скучно — найдём ему товарища… — продолжал Каро. — Как насчёт пернатого друга, который будет летать под потолком и теребить занавески на окнах…? Можем назвать его «Гоша»…

Лика вспомнила маленького волнистого попугайчика с голубыми пёрышками, которого однажды принесла домой от сестры Ульки. На дворе стояла зима: суровые морозы ударили так сильно, что даже машины отказывались заводиться, и через каждые десять метров глохли моторы. Боясь заморозить нового друга, Лика засунула его в свою теплую шерстяную рукавичку, положила её в шапку — да так и несла до дома через весь район: без шапки, с посиневшими от холода голыми руками…

Увидев эту картину, родители были в шоке… Но не выбрасывать же взъерошенную от неожиданного переезда птицу на мороз! К счастью, сестра Ульки, (замотанная по хозяйству и присмотром за полугодовалым малышом), отдала не только попугая, но и его клетку. Гоше быстро нашли местечко в зале, и он стал новым членом семьи.

Нрав у Гоши оказался весёлый: каждый раз, когда в зале за столом собирались гости, он выбирался из клетки, по очереди облетал всех присутствующих — и садился на бронзовую люстру с изогнутыми «подсвечниками». Обратив на себя внимание, Гоша громко чирикал, распевая песни, и ритмично перекачивался с лапки на лапку, вызывая восторженный смех и аплодисменты зрителей…

— Такого, как Гоша, уже не найти… — грустно улыбнулась Лика, вспоминая погибшего от непонятной болезни друга.

— Неправда… — мягко возразил Каро. — Какие хозяева — такие и питомцы! Гоша был умным и весёлым… Но ведь это ты научила его всем трюкам! Помнишь, как ты учила его целоваться…?

— Помню… — вновь улыбнулась Лика.

Ей нравилось играть с Гошей. Каждый раз, (заходя в зал), она вставала напротив клетки и звала его, слегка похлопывая ладонью по плечу: «Гошенька… Иди ко мне…? Иди, мой хороший… Ну…?» — ласково шептала она, не обращая внимания на отца и его друзей. Покосившись на Лику, попугай с минуту раздумывал над её предложением, после чего вылетал из клетки и устраивался на плече. «Поцелуй меня…» — подставляя лицо, улыбалась Лика, и Гоша быстро-быстро водил клювиком по её щеке, заставляя звонко смеяться от щекотки…

— Ты меня даже не замечала тогда… — вспоминал Каро. — Ты вообще никого из нас не видела… Я так завидовал этому попугаю! — тихонько рассмеялся он. — Смотрел на тебя — и мечтал, как ты улыбнёшься мне, позовёшь с собой… Как обниму тебя за плечи и прикоснусь губами к твоей щеке… Я так мечтал быть на месте Гоши! — смеясь, признался Каро.

— Ты лучше, чем Гоша… — тихо прошептала Лика. — Все мои поцелуи — ТВОИ… И не только поцелуи: моё сердце… душа… Всё, что у меня есть! Я — твоя, мой Король — только ТВОЯ…

Забыв о времени, Каро с Ликой долго разговаривали по телефону, шепча друг другу нежные признания в любви… Прошёл час… За ним — другой… На улице уже вечерело, когда их наконец-то разъединили, и Лика положила трубку. (Макс даже представить боялся, сколько денег пришлось выложить Каро за этот междугородний разговор!)

Сидя на полу в прихожей, Лика обхватила руками колени и замерла… Она долго сидела молча, размышляя о чём-то, после чего решительно встала на ноги и направилась в зал.

— Макс… — остановившись в дверях, позвала она. — Ты любишь Каро…? Как друг?

— Он мне как БРАТ! — поправляя её, хмыкнул Макс и озабоченно нахмурился: — А к чему такой вопрос?

— Уезжай, Макс! — решительно сказала Лика. — Мне не нужна нянька. Если ты действительно любишь его — УЕЗЖАЙ! Ты же знаешь, что никто, кроме тебя, не сможет помочь ему в трудную минуту — другого такого, как ТЫ, у него нет! Ты должен быть С НИМ — а не здесь…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Припарковав пошарпанную «копейку» в конце улицы, Каро внимательно следил за входом в «элитный» ресторан, изредка поглядывая на часы. Его ожидания оправдались: спустя несколько минут к ресторану подъехали две машины с тонированными стёклами.

Первой вылезла охрана: засунув руку под пиджак, накачанные парни встали у входа, озираясь по сторонам в поисках опасности.

— Дилетанты… — усмехнулся Каро. (И дураку было понятно, что под пиджаком спрятана кобура со стволом!) — Ещё бы «калаш» на себя повесили…

Убедившись, что всё чисто, охрана дала знак водителю, и из машины появился Вепрь — довольно хилый на вид мужчина щуплого телосложения, ничем не похожий на лесного кабана. Своё прозвище он получил исключительно за жестокий нрав: как подраненный кабан, в ярости, прёт напролом к охотнику, чтобы растерзать его — так и Вепрь шёл к намеченной цели, уничтожая всё на своём пути. Он всегда внимательно следил за своими «конкурентами», и при малейшем намёке на опасность решительно сметал их с лица земли. Каро знал: Вепрь не успокоится до тех пор, пока не уничтожит не только группировку «Короля» — но и всю его семью. (Для надёжности).

Как только Вепрь зашел в ресторан, Каро засёк время, и расположился поудобнее: откинувшись на спинку сиденья, он закурил сигарету, медленно выпуская в окно сизоватый дым.

— Слышь, браток, зажигалки не найдётся? — раздался вдруг знакомый насмешливый голос.

Резко повернув голову, Каро увидел сияющую физиономию Макса.

— Свою надо иметь! — задумчиво рассматривая лицо друга, усмехнулся Каро. — Садись… — кивнул он на соседнее сидение.

Макс тут же воспользовался приглашением, шустро забираясь в салон машины.

— Вопрос первый: КАКОГО ЧЁРТА…?! — не сводя взгляда с дверей ресторана, подозрительно спокойно поинтересовался Каро.

— А что я мог сделать?! Она меня выгнала! — начал оправдываться Макс. — Честное слово! Так и заявила: «Ты должен быть с ним — а не здесь! Мне не нужна нянька — УЕЗЖАЙ!» Ты же знаешь: она никого, кроме тебя не слушается. (Упёртая, как сто чертей!) Что мне: драться с ней, что ли?! Она меня живьём загрызёт!

— Понятно… — усмехнулся Каро. — Ладно — закрыли тему. Вопрос второй: как ты меня нашёл?

— Обижаешь… — расплылся в улыбке довольный собой Макс. — Мы ж не первый год вместе! Где тусовался Арсан и прочие группировки я не забыл, (любимые маршруты Вепря — тоже!) Оставалось только подождать, когда ты наведаешься к блатному ресторанчику — лучшей точки для «бучи» нам не найти! Кстати: где ты откопал эту колымагу?

— «Напрокат» одолжил! — усмехнулся Каро.

— Логично… — одобрительно кивнул Макс. — Такое старье менты даже искать не станут. План есть?

— Есть у меня одна задумка… — заметив выходившего из ресторана Вепря, засек очередное время Каро. — Ещё пару деньков попасём — и на охоту…

Слежка за Вепрем казалась Каро мучительно долгой и тяжёлой. На самом деле причина была в нём самом: он безумно соскучился по Лике и хотел услышать хотя бы голос своей любимой малышки. Увы! Отправив Макса к другу, Лика вернулась в родительский дом, который к глубокому сожалению Каро был без телефонной связи. Он знал: Лика нарочно приняла непростое для себя решение, чтобы не отвлекать его от главной цели — остаться ЖИВЫМ. Но Каро ОЧЕНЬ тосковал…

Колеся по городу, Каро заметил стоявшие в огромной витрине стройные манекены в белоснежных платьях. «Люкс» — красовалось на вывеске свадебного салона, и он решительно припарковал машину неподалёку от входа.

— Ты чего…? — удивился Макс.

— Подожди здесь… — лукаво улыбнулся Каро и выскочил на улицу.

Он вприпрыжку поднялся по ступенькам крыльца и скрылся за дверью магазина. Мелодичный звон подвешенных колокольчиков предупредил продавцов о появлении нового посетителя.

— Добрый день! — приветливо улыбнулась девушка-консультант. — Чем я могу Вам помочь?

— Девушка… милая… — улыбнулся Каро, оглядываясь по сторонам. — Я буду безумно благодарен, если Вы подберёте САМОЕ КРАСИВОЕ платье для моей невесты!

— У нас все платья красивые! — улыбнулась консультант. — Они изготовлены по эскизам известных зарубежных дизайнеров. (Мы работаем только с состоятельными клиентами). Выбирайте: ваша невеста будет выглядеть настоящей принцессой!

Красовавшиеся на свадебных нарядах ценники с внушительными суммами в условных единицах подтверждали слова продавца.

— Нет, Вы меня не поняли… — слегка улыбнувшись, мягко возразил Каро. — Мне не надо платье для принцессы. Подберите мне ТАКОЙ наряд, который сможет украсить саму КОРОЛЕВУ! (Цена меня не интересует).

— Мне кажется, я понимаю, о чём Вы говорите… — задумчиво кивнула продавец. — Вам нужно что-то оригинальное, необычное по фасону и отделке… Давайте посмотрим эксклюзивную коллекцию из Италии… — предложила она.

Попросив Каро подождать на комфортабельном диванчике из белой кожи, девушка скрылась в глубине салона. Спустя несколько минут, она вывезла небольшой мобильный гардероб на колесиках с подвешенными за плечики роскошными нарядами.

— Прошу прощения, но эта коллекция поступила к нам только вчера, и мы не успели выложить её в выставочный зал… — извинилась она за сервис, расправляя воздушные ткани, чтобы показать платья во всей красе.

— Ничего страшного… — улыбнулся Каро, внимательно рассматривая шедевры дизайнерского искусства.

Свадебная коллекция оправдывала название элитной: дорогие ткани были отделаны речным жемчугом и натуральными камнями — платья были просто бесподобны! Любое из них могло украсить даже самую невзрачную девушку, превратив её из Золушки в сказочную принцессу.

Один наряд заметно отличался от других: воздушная туника в древнегреческом стиле была выполнена из белоснежной прозрачной ткани, расшитой крохотными сверкающими искорками горного хрусталя. Декольте туники было увито изящной лозой из нежных васильков: искусный ювелир вложил немало сил, вдыхая жизнь в завораживающие своим цветом сапфиры…

…«Космический синий…» — радостно улыбалась Лика, любуясь своим браслетом, и в очередной раз благодарила Каро за красивый подарок: — «Спасибо-спасибо-спасибо…» — шептала она, повиснув у него на шее и даря безумно сладкие поцелуи…

К платью прилагалась невесомая, как парящее облако, пелена в качестве фаты и изящная диадема с цветочным рисунком, повторяющим узор декольте.

— Очень красивая модель… — проследив за взглядом Каро, прокомментировала продавец. — К сожалению, это платье нельзя подогнать по размеру — оно подойдёт только девушке со стройной фигурой. Какой размер одежды у Вашей невесты?

— Сорок второй… — любуясь платьем, сказал Каро.

Взглянув на бирку, продавец удивлённо вскинула брови.

— А вы — счастливчик! — покачав головой, улыбнулась она. — Как раз сорок второй размер! Берёте?

— Разумеется! — улыбнулся Каро, доставая бумажник.

Перед глазами стоял образ любимой малышки: изумительная туника и комплект из сапфиров, что он подарил Лике на День Рождения, превратят её не в какую-то «принцессу» — а в самую настоящую греческую богиню, сошедшую с небес…

Сгорая от нетерпения как можно быстрее порадовать Лику красивым нарядом, Каро решил немедленно отправить платье с курьером.

— Костян… — едва зайдя в снятую на время операции в Питере хату, позвал он. — Собирай вещи и гони домой!

Услышав приказ, Костя изменился в лице и растерянно оглянулся на друзей.

— Почему я…? Ты решил отстранить меня от дела?

— Дурак! — слегка потрепал его по макушке Каро. — Я даю тебе самое ответственное поручение — отвезёшь Лике предсвадебный подарок! Учти: если не справишься — голову оторву! — шутливо пригрозил он.

— Чё за подарок? — оживились ребята, услышав о свадьбе.

Поставив громоздкую коробку на стол, Каро снял крышку, демонстрируя покупку друзьям.

— Ни фига себе! — присвистнула братва, рассматривая узор на платье и передавая из рук в руки диадему с сапфирами. — Да тут целое состояние!

— Теперь понял, ЧТО я тебе доверяю? — слегка усмехнувшись, посмотрел на Костю Каро. — От этого платья зависит моя ЖИЗНЬ — другого такого наряда для моей невесты уже не найти!

— Серьёзная посылочка… — обдумывая поручение, заметил Костян. — За такими камушками глаз да глаз нужен!

— Потому тебя и посылаю — не через почту же его отправлять! — вновь усмехнулся Каро. — Так что собирай вещи — и дуй на ближайший поезд! Передашь подарок Лике, (порадуешь её хоть немного). Скажешь, что скоро буду — к субботе уже вернусь. (Заодно и к Фаине заедешь — тоже, небось, вся извелась!) А мы тут сами справимся…

Остановив машину прямо напротив входа в ресторан, молоденький владелец старых потрёпанных жигулей включил «аварийку» и открыл капот. Почёсывая затылок, паренёк долго ковырялся в моторе, пытаясь понять причины, по которым тот заглох.

На дороге показалась пара машин с тонированными стёклами.

— Слышь, пацан…? Убирай своё барахло! — подъехав поближе, грубо посоветовали накачанные братки.

— Да я бы с радостью! — размазывая по лицу грязь, утёр выступивший на лбу пот владелец «копейки». — Не хочет заводиться, зараза! Может, поможете?

— Слышь, ты, козёл… — вылезли из машины недовольные братки. — Мы те щас так поможем — на инвалидной коляске будешь ездить!

Неожиданно раздался пронзительный визг сорванных тормозов, и вторая машина получила звучный «поцелуй» от влетевшей в багажник волги. Резко обернувшись, братки застыли в немом изумлении:

— Твою мать… — сильно пошатываясь, вывалился на улицу «убитый в хлам» гонщик. — Какая падла тут припарковалась…?!

— Ну, мужик, ты ПОПАЛ… — не веря своим глазам, покачала головой братва.

— Кто…?! Я…?! — заглушив спиртным инстинкт самосохранения, нарывался на очередные неприятности пьяный гуляка. — Это вы, козлятки, попали! Что вылупились? Гоните бабло!

— ЧЕГО…?! — оторопев от такой наглости, недоумённо уставилась на него братва, пытаясь прийти в себя.

— Глухие, что ли…? — захохотал на всю улицу пьяный лихач. — Бабки гоните! Или я вам все рога поотшибаю!

Вокруг машин начала собираться толпа любопытных зевак, собравшихся посмотреть на развернувшийся бесплатный балаган. Потеряв терпение, Вепрь открыл дверь и вылез на улицу.

— Чего стоите?! — заорал он на охрану. — Заткните этой падали пасть!

— Это какая сука там кукарекает?! — громко возмутился водитель волги. — Я тебе самому пасть порву, чтоб не вякал! Фуфло дырявое… — направился он в сторону обидчиков, но не сумел сохранить равновесие и шумно грохнулся прямо посреди дороги.

Услышав оскорбление, Вепрь судорожно передёрнул щекой, и его лицо налилось кровью…

— Мочи, гниду… — побагровев, как помидор, процедил он сквозь зубы, отдавая охране короткий приказ.

Разгневанные братки тут же набросились на зарвавшегося выпивоху, развалившегося на асфальте, как бревно.

Толпа зрителей взволнованно всколыхнулась:

— УБИВАЮТ!!! — раздался чей-то отчаянный крик. — Людей убивают!!!

— Мочи гопников! — заорал в ответ коренастый мужик, бросаясь на выручку беспомощному бедолаге. — Наших бьют!

Этот народный призыв нашел живой отклик в сердцах ещё нескольких человек. Вооружившись монтировкой, к ним присоединился и молоденький паренёк, чья потрёпанная «копейка» послужила причиной образовавшегося затора. Затаив дыхание, любопытные зрители во все глаза следили за развернувшейся как в крутом боевике кровавой дракой…

Два громких хлопка резко привели людей в чувство: услышав выстрелы, толпа бросилась врассыпную. Быстро обернувшись, охрана увидела лежащего на земле Вепря: на груди расползалось большое красное пятно, а во лбу зияло пулевое отверстие…

— Подстава… — начиная запоздало соображать, пробормотал один из братков.

Договорить он не успел: «чудом» протрезвевший водитель волги по рукоятку вогнал ему в живот острую финку и с силой крутанул руку, вспарывая внутренние органы…

— Я же сказал, что это ВЫ, козлятки, попали… — быстро полоснув отточенным лезвием по шее охранника, прошептал Макс и небрежно вытер кровь о валяющееся на земле тело. — Вот и отблеялись…

Запрыгнув в подъехавший автомобиль, ребята стремительно умчались с места преступления. Спустя несколько секунд, один за другим, раздались четыре оглушительных взрыва…

Прибывшие на поступивший сигнал милиция и пожарники застали лишь полыхающие огнём машины, да бездыханные тела Вепря с пулей во лбу и его охраны с перерезанным горлом. В элитном ресторане «только для своих» поджидал ещё один неприятный сюрприз: надышавшись какого-то галлюциногенного газа, все посетители и персонал были в невменяемом состоянии и не могли дать каких-либо внятных объяснений.

…Следователям так и не удалось найти хоть сколько-нибудь стоящих свидетелей этого криминального происшествия: поставив метку «глухарь», дело списали в архив…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Расположившись на берегу Невы, ребята с удовольствием барахтались в прохладной воде, смывая с себя грязь и чужую кровь. Пока Каро возился с угнанной машиной, Макс развёл костёр и побросал в огонь запятнанную одежду.

— Помоги-ка… — позвал друга Каро.

Слегка поднатужившись, они столкнули машину в воду, и она медленно погрузилась на дно…

— Прости, неведомый хозяин… — со скорбным выражением лица продекларировал Макс. — Твоя любимая «ласточка», верой и правдой служившая тебе долгие годы, погибла героической смертью, обретя вечный покой в глубине безмятежных вод великой Невы…

Этот короткий некролог вызвал у всех неудержимую волну смеха.

— Макс, тебе во МХАТ надо было поступать! — хохотал Лёха. — Или в Щукинское! Такой артист пропадает!

— Ты тоже хорош! — задорно улыбнувшись, похвалил Лёху Макс. — «Ребятки, у меня мотор заглох… Может, поможете…?» — передразнил он его. — А у самого на роже написано, что передрейфил до чёртиков!

— Слышь, Лёх…? Ты бы ещё штаны обмочил! (Для натуральности!) — веселился Олег, вспоминая разыгранный спектакль.

— Да они и так думали, что он обгадился! — поддержал его Витёк.

— Индюк думал — в суп попал! Вот мы им пёрышки и пообщипали! — расхохотался в ответ Лёха — Видали, какие у них морды были, когда Макс с них бабло начал трясти…?

Над рекой пронёсся звучный мужской хохот.

— Вепрь аж затрясся весь, когда ему на петуха намекнули! — закатывался от смеха Игорёк. — Я думал, он от злости копыта двинет!

— Он и так их отбросил! — хохотала братва. — Когда Каро ему башку просверлил: аккуратненько так — словно ювелир…

Снимая напряжение, ребята дурачились, как мальчишки.

— Заканчивайте… — добродушно усмехнулся Каро. — Пора ДОМОЙ…

Лика… Как же он СОСКУЧИЛСЯ по своей малышке! Каждую минуту, каждую секунду Каро думал о строптивой упрямой девочке с вздорным характером, и умирал от безграничной нежности и любви, томившейся в его душе…

Он вспоминал её голубые, как искорки льда, глаза… Вспоминал горячие губы, нежно шептавшие «мой Король»… Хрупкие руки, робко обнимавшие его за шею… и тонкие пальчики, ласково перебиравшие его волосы на затылке…

От этих воспоминаний по телу пробегала гулкая звенящая дрожь, а душа изнывала от безудержного желания поскорее увидеть любимую девочку — и раствориться в её объятьях…

«Мой Король…» — медленно выводила Лика на запотевшем стекле, рассеянным взглядом глядя в окно. Её мысли и чувства были далеко-далеко — там, где сейчас находился любимый мужчина.

Лика пыталась представить, что он делает, чем занимается…? Она старательно гнала прочь тревожные мысли о криминальных разборках, где звучат меткие выстрелы и пускают в ход остро отточенные ножи. Нет, её Король не может погибнуть в какой-то драке, не может покинуть её, оставив совершенно одну в этом огромном мире! Он сильный, умный, и к тому же, рядом с ним Макс: он всегда прикроет своего друга и не допустит беды.

— Всё будет хорошо… — рисуя под надписью пронзённое стрелой сердечко, прошептала Лика, и ей очень хотелось верить, что эти слова окажутся правдой. — Всё будет ХОРОШО…

Раздался короткий звонок в дверь, и с коридора послышался бодрый голос Костика, приветствовавшего отца. Резко встрепенувшись, Лика опрометью бросилась вон из комнаты, навстречу гостям.

— Я один… — мотнув головой, сразу же разочаровал её Костя. — Подарок тебе привёз. Вот, держи… — протянул он ей большую картонную коробку, завёрнутую в пакет. — Каро сказал, другого такого ни за что не найти.

— Что это…? — доставая коробку из пакета, спросила Лика.

— А ты посмотри! — хитро улыбнулся Костя. — Платье твоё свадебное. Ты у нас будешь самой красивой невестой в мире! — широко улыбнулся он. — Кстати, Каро сказал, что к выходным уже дома будет! Ладно, я пошёл — мне ещё к тёть-Фае надо заскочить… — попрощался Костя со всеми и быстро ушёл.

Зайдя в зал, Лика поставила коробку на журнальный столик и сняла крышку. По глазам тут же ударил яркий, ослепительно синий цвет камней, сверкавших на диадеме. Электрический свет с потолка только усилил количество сверкающих искр, отражаясь от граней сапфиров.

— Мой Король… — потрясённо прошептала Лика, и её лицо озарила радостная улыбка.

Сердце захлестнула неистовая волна нежности и теплоты: как же он заботился о ней! Он знал, что она любила этот невероятно красивый оттенок синего цвета, и нарочно выбрал именно такой наряд, к которому подойдут её серьги и браслет. Надевать с таким потрясающим платьем ещё и колье, будет уже перебор: изумительные васильки распустили свои бутоны, обвивая декольте нежной лозой…

— Ох, дочь, смотри… — покачал головой Ориф, рассматривая платье. — Надоест Каро терпеть твои выкрутасы — и останешься ни с чем! Такие щедрые мужики на дороге не валяются… — вновь покачал он головой. — Мигом к рукам приберут!

— Не приберут… — радостно улыбаясь, покачала в ответ головой Лика. — Он МОЙ Король — мы ВСЕГДА будем вместе!

— Твои слова — да Богу б в уши… — задумчиво хмыкнул отец. — Ну, что стоишь? Беги примеряй! Вижу же, что не терпится! — добродушно усмехнулся он.

Схватив коробку, Лика стремительно убежала переодеваться. Очень бережно и аккуратно, она надела на себя платье, и закрепила на волосах диадему. Взяв в руки фату, Лика вышла из комнаты и встала перед зеркалом трюмо.

— Красивая будет невеста… — одобрительно кивнул Ориф, разглядывая дочь. — Хороший вкус у моего зятя!

— А это тебе зачем? — заметив фату, насторожилась Хельга. — Даже не вздумай примерять! Надевать фату задолго до свадьбы — плохая примета! (Потом замуж не сможешь выйти).

— Глупости всё это! — забавно сморщив носик, хмыкнула Лика, набрасывая на себя невесомую пелену. — Не верю я в эти «бабушкины сказки»!

Зачарованно глядя в зеркало, она попыталась представить, как будет стоять рядом с любимым мужчиной в ЗАГСе, как он будет держать её за руку… Ей вдруг показалось, что за спиной и впрямь появилась высокая мужская фигура в чёрной рубашке: бережно обняв Лику за плечи, он радостно улыбнулся и слегка прикоснулся губами к её шее…

«Малышка… Девочка моя любимая…» — раздался в голове до боли знакомый голос. — «Как же я по тебе соскучился… Потерпи, маленькая моя — я скоро приеду! Ещё немного — и мы снова будем вместе: я ВСЕГДА буду рядом…»

Наваждение длилось лишь краткий миг, но душу захлестнула такая волна радости и счастья, что у Лики даже дыхание перехватило.

— Мой Король… — слегка улыбнувшись, прошептала она, снимая с себя фату. — Возвращайся скорее — я буду ждать…

Нетерпеливо посматривая на часы, Каро нервно подгонял собиравшуюся в дорогу братву.

— Живее! Что вы как черепахи?! — раздражённо бросил он друзьям.

— Успокойся: тише едешь — дальше будешь! — попробовал утихомирить пыл рвавшегося побыстрее тронуться в путь друга Макс.

— В темпе, я сказал! — поторопил всех Каро и сел за руль.

Побросав сумки в багажник, мужчины запрыгнули в машину и облегчённо перевели дух. Лишь Игорёк спокойно наблюдал за всей этой суматохой со стороны: в отличие от остальных, он возвращался домой на своём мотоцикле, и его эта «буря» благополучно миновала.

Включив зажигание, Каро завёл мотор: джип энергично затарахтел… и внезапно заглох.

— Чёрт! — раздражённо выругался Каро и повторил попытку завести машину.

Но видать всё в этот день было против того, чтобы он побыстрее отправился домой: не смотря на отсутствие каких-либо видимых неполадок, машина упорно не желала заводиться, словно нарочно оттягивая долгожданный отъезд.

Открыв капот, ребята дружно искали причину поломки. Достав сигареты, Каро нервно закурил, задумчиво посматривая на мотоцикл Игоря.

— Игорёк, я возьму твоего «коня»? — неожиданно спросил он.

Резко встрепенувшись, Макс устремил тревожный взгляд на лицо друга.

— Каро, не дури! — попробовал он его урезонить. — Ты гоняешь, как камикадзе! Щас всё починим и поедем!

— Вот и езжайте без меня! — поймав брошенные Игорем ключи от байка, улыбнулся Каро. — Пока вы заведётесь — я уже буду дома!

Сев на мотоцикл, Каро завёл мотор.

— Стой, дурак! — решительно перегородил ему дорогу Макс. — Я тебя никуда не пущу! Потерпи ты хоть немного! Скоро поедем…

— Уйди, Макс… — широко улыбнувшись, покачал головой Каро. — Лучше уйди! Я не могу ждать.

— Куда ты торопишься? (Да ещё в одиночку!) А если в дороге что-нибудь случится…? — упрямо стоял перед мотоциклом Макс. — На трассе любой подставы можно ожидать! Что я Лике скажу?! Я обещал, что привезу тебя целым и невредимым!

— Брось, Макс… Какие подставы…?! — усмехнулся Каро. — Что со мной может случиться? Реальная угроза уже позади…

Отодвинув друга рукой в сторону, Каро взглянул на ребят.

— Увидимся дома! — весело улыбаясь, попрощался он с друзьями. — Игорёк! Спасибо за байк — на свадьбе верну!

Надев шлем, Каро до упора нажал по газам, и мотоцикл стремительно рванул вперёд. Тяжко вздохнув, Макс проводил друга тревожным взглядом…

…Безмятежная река сверкала на солнце своей кристально чистой глубиной… Яркое ласковое солнышко ласкало лучами плечи и руки двух влюблённых, осыпающих друг друга каскадом искрящихся брызг…

— Малышка моя… — прошептал Каро, нежно прикасаясь губами к губам Лики. — Как я по тебе соскучился…

Горячие губы дарили своё дыхание — и душа замирала в этих сильных надёжных руках, дрожа от безумного безудержного счастья…

Внезапный сильный ветер в одно мгновение собрал над рекой мрачные чёрные тучи: всё вокруг содрогнулось от дикого грохота и небо озарилось всполохами сверкающих молний.

— Мой Король… — встревожено посмотрела на него Лика, хватаясь за его руку мёртвой хваткой.

— Малышка… — грустно улыбнулся Каро, и в глубине его глаз пролегла невыносимая горечь. — Прости…

Гигантская волна, подхватив, резко выбросила его на берег… Лика изо всех сил пыталась бежать вслед за ним, но река крепко держала свою пленницу, затягивая её в мрачный водоворот…

— Мой Король!!! — глядя на стоящего на берегу Каро, захлёбывалась слезами Лика. — МОЙ КОРОЛЬ…

Она резко проснулась и открыла глаза. По щекам, ручьями, бежали потоки слёз…

— Только бы с ним было всё хорошо! Только бы с ним ничего не случилось! — мысленно взывала она к Богу, отчаянно умоляя сберечь её Короля…

До упора нажав на газ, Каро гнал по трассе, всеми силами стремясь как можно быстрее попасть домой.

«Лика… Лика… ЛИКА…» — дрожа от нетерпения, звонко пела соскучившаяся по любимой малышке душа. Он скоро увидится с ней: увидит эти глаза… строптиво сморщенный носик… губы… Он крепко обнимет её, прижимая к себе — а она запустит ему в волосы свои нежные пальчики и ласково проведёт по затылку снизу вверх…

Внезапно на землю обрушился сильный ливень. Вода хлестала так, что казалось, она стоит сплошной белёсой стеной: видимость мгновенно упала почти до нуля, и Каро включил фары.

Не сбавляя скорости, он одним движением застегнул замок насквозь промокшей куртки, чтобы защититься от порывистого пронзительного ветра, и случайно задел вылезшую наружу цепочку. Она резко порвалась, и кулон скользнул вниз…

— Куда…?! — подставляя ладонь, быстро подхватил цепочку Каро и мельком взглянул на серебряного ангела-хранителя. — Покинуть меня собрался…? — улыбнулся он и покачал головой: — Не выйдет…

Ему бы остановиться и спокойно спрятать кулон под куртку, но Каро не хотел терять ни минуты: на полном ходу, он попытался расстегнуть наглухо заклинившую молнию кармана, чтобы положить в него порванную цепочку…

Внезапно раздался визжащий звук скользящих по мокрой трассе колёс, пытающихся притормозить: не справившись с управлением, со встречной полосы вылетел гружёный щебнем КамАЗ. Машину круто занесло — и она начала заваливаться, летя прямо на мотоцикл…

Резко свернув в сторону, Каро попытался уйти от опасного столкновения. Но скорость байка была слишком высока, чтобы завершить этот маневр: как в замедленной съёмке, Каро смотрел на переворачивающийся КамАЗ… на летящие в лужи куски серого щебня…

«Вот тебе мой последний совет, Тагари: НЕ ТОРОПИСЬ! Научись ждать, сынок — научись ЖДАТЬ…» — далёким эхом мелькнул в голове голос Рубины…

…Перед глазами появился образ горячо любимой малышки:

— Мой Король… — выдохнула она, пронзая душу до безумия нежным взглядом…

— ПРОСТИ… — с горечью прошептал Каро — и вокруг наступила тьма…

Спустя полтора часа, ребятам наконец-то удалось завести джип. Никто так и не понял, в чём была причина неполадок: машина словно передумала — и милостиво завела мотор. Запрыгнув в салон, ребята тут же тронулись в путь.

Едва они выехали на трассу — начался сильный дождь. Крупные капли с размаха ударяли по лобовому стеклу, отбивая суровый ритм.

— Ну и погодка! — покачав головой, хмыкнул Витёк. — Зря Каро сел на мотоцикл — наверняка промокнет.

— Зря… — согласно кивнул сидевший за рулём Макс. — Простудится — Лика мне всю плешь проест…

На душе у всех было как-то тревожно и неспокойно, словно над ними нависли тяжёлые грозовые тучи…

Дождь резко прекратился. Вода сделала свою работу, отмыв дорогу от пыли и грязи, и ливень уступил своё место яркому ослепительному солнышку. Опустив стёкла окон, ребята с наслаждением вдыхали свежий, наполненный тёплой влагой воздух, и их мрачные настроения постепенно отошли на задний план.

Внимательно следя за дорогой, Макс заметил образовавшуюся впереди пробку машин, и свернул на обочину.

— Витёк, сходи посмотри, что там произошло! — распорядился он, (слегка досадуя, что теперь им точно не догнать Каро), и заглушил мотор.

Витёк послушно выпрыгнул из машины и бегом направился к месту происшествия, вокруг которого столпились гаишники и врачи скорой помощи.

Судя по всему, на трассе произошло серьёзное ДТП: оцепив место аварии, дорожные инспекторы тщательно обследовали перевёрнутый посреди дороги КамАЗ с помятой кабиной и какую-то груду металла. (Издалека было сложно определить, какое средство передвижения столь печально закончило своё существование). Дежурившие неподалёку медики хмуро курили, и Витёк понял, что спасать им было уже некого.

Переговорив с парочкой томившихся в пробке водителей, Витёк неторопливо отправился назад, как вдруг под ногами что-то сверкнуло. Присев на корточки, он увидел валявшуюся на мокром асфальте серебряную цепочку с ангелом-хранителем. Быстро оглянувшись по сторонам, Витёк поднял находку с земли и побежал к друзьям…

Понимая, что образовавшаяся пробка надолго задержит их на месте, ребята вышли на улицу поразмять ноги. Прислонившись спиной к капоту машины, Макс закурил сигарету, терпеливо ожидая новостей.

— Что там…? — посмотрел он на вернувшегося Витька.

— Жесть! — поморщился тот, передёрнув плечом. — Со встречки КамАЗ вылетел и навернулся, как следует — всю дорогу щебнем закидал! Ещё и поцеловал кого-то напоследок: машина — в хлам! Менты катафалк ждут, чтобы трупы убрать. И рабочих: пока дорогу не расчистят — проезд не откроют.

— Понятно… — вздохнул Макс. (Можно было не сомневаться, что теперь им точно не догнать Каро, и Лика наверняка устроит Максу хорошую взбучку за то, что он не сдержал данное слово…)

— Кстати: я неплохую цацку нашёл… — улыбнулся Витёк, показывая друзьям серебряную цепочку, найденную на дороге. — Красивый кулон… Правда…?

Едва взглянув на находку, Макс резко переменился в лице и рывком оторвался от капота, бросая сигарету в сторону.

— Где ты его нашёл…?! — схватив Витька за грудки, сильно встряхнул он друга, впиваясь горящим лихорадочным взглядом ему в глаза.

— Да там… — не понимая, что такого особенного в этом кулоне, мотнул Витёк головой в сторону ДТП.

— КАРО… — смертельно побледнев, сдавленно прошептал Макс, и резко отшвырнув Витька в сторону, бросился бежать к месту аварии.

…Он узнал цепочку, заказанную Каро для Лики, когда её мучили кошмары. Братвы тогда не было с ними, и ребята просто были не в курсе этой истории…

Не замечая ничего вокруг, Макс летел напролом, раскидывая попадавшихся на пути людей. «КАРО…» — билась в голове одна-единственная мысль, и Макс отчаянно надеялся, что его опасения окажутся напрасными…

Догадавшись, что случилось нечто непоправимое, мужчины встревожено переглянулись и бросились вслед за Максом, чувствуя, как по позвоночнику ползёт ледяной мороз…

Макс нёсся как танк: разорвав оцепление, он разбросал гаишников в разные стороны — и резко остановился, рухнув на землю.

— КАРО-О-О!!! — упав на колени, отчаянно взвыл он, увидев на торчавшей из-под брезента руке хорошо знакомый браслет и кольцо… Макс со всей силы ударил кулаком в жёсткий асфальт, разбивая в кровь костяшки пальцев. — КАРО-О-О…

Его горестный крик разнёсся по округе, как вой обезумевшего от боли дикого зверя. Побросав сигареты, врачи скорой тут же бросились к Максу, пытаясь что-то объяснить, но он не хотел никого слушать.

— Что вы стоите…?! — кричал на них Макс. — СДЕЛАЙТЕ что-нибудь!!! Его ещё можно спасти!!! Слышите…?! Он ЖИВ!!! ЖИВ!!! КАРО-О-О…

Подбежавшие ребята растерянно смотрели на грязный брезент, прикрывавший погибшее тело, и груду металла у кабины КамАЗа: они с трудом узнали искорёженный мотоцикл Игоря и залитый кровью шлем….

Не желая верить в жёстокую правду, мужчины словно окаменели: их резко оглушило, в доли секунды вырвав из уютного привычного мира, и перенося в совершенно другую, чуждую сердцу и душе реальность. Время будто остановилось, и всё происходящее казалось кошмарным сном — Каро НЕ МОГ так нелепо погибнуть! Он НЕ МОГ разбиться — НЕ МОГ покинуть этот мир!!! Разум просто ОТКАЗЫВАЛСЯ верить, что их любимого друга больше НЕТ…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Наступила долгожданная суббота. Все с нетерпением ждали возвращения Каро, не в силах смотреть на исхудавшую, осунувшуюся Лику. За последние дни, она почти ничего не ела и плохо спала, постоянно мучаясь кошмарами.

— Ну что ты себя изводишь…? — уговаривали её родители. — Приедет твой Король — вот увидишь! Зачем раньше времени убиваться…?

Но Лика никого не слушала. Она часами стояла у окна, глядя на дорогу, или просто лежала в кровати, обдирая ногтями и без того ободранные обои.

— Мой Король… — как завороженная шептала она, проводя рукой по стене, и узенькая полоска содранной бумаги тихо скользила вниз. — Мой Король…

Закрыв глаза, Лика прислушалась к биению своего сердца, и на её губах отразилась слабая улыбка. «Это МОЁ сердце бьётся в твоей груди…» — тихо шептал в голове чарующий голос. — «Береги его…»

Убаюканная любимым голосом, Лика незаметно для себя провалилась в тягучее забытье…

— Малышка… девочка моя… — нежно звал к себе ласковый голос.

— Мой Король… — обрадовалась Лика.

Сильные мужские руки крепко обнимали её, прижимая к груди, и душу захлёстывала такая волна неистового счастья, что казалось, она парит высоко-высоко в Небесах…

— Малышка… — бережно прикоснулся он губами к её губам и заглянул в глаза: его взгляд был полон безграничной любви и до боли пронзительной нежности… — Ты прости меня… — грустно улыбнулся Каро.

— За что…? — удивилась Лика, вглядываясь в его лицо: в глубине любимых глаз вдруг отразилась такая ядовитая горечь, что душу охватил невольный страх… — За ЧТО…?! — замирая от ужаса, с тревогой переспросила она.

— За ВСЁ… — вновь грустно улыбнулся Каро, и разжав руки, пошёл прочь…

Дикий истошный крик пронёсся по квартире, переполошив всю семью.

— НЕ-Е-ЕТ… — заходясь в истерике, кричала Лика, захлёбываясь в безудержном потоке слёз. — НЕ УХОДИ!!! НЕ УХОДИ…

— Да что ж ты, как полоумная… — прибежав к дочери, пытался привести Лику в чувство Ориф. — Проснись! — крепко встряхнул он её. — Это всего лишь сон! Слышишь…? Просто сон. Ничего с твоим Каро не случится! С минуты на минуту приедет — и «посадит» тебя себе «на шею»… — успокаивал он дочь. — Вот вернётся — и будет таскаться с тобой, как с писанной торбой: опять начнёт тебя баловать… пылинки сдувать…

Раздался короткий отрывистый звонок в дверь. Спустя доли секунды, звонок повторился.

— Вот видишь — вернулся! — улыбнулся Ориф.

Вскочив с кровати, Лика опрометью бросилась вон из комнаты навстречу любимому мужчине. Выбежав в коридор, она увидела входящего в дверь Макса и нетерпеливо устремила взгляд за его спину, надеясь отыскать взором высокую фигуру в чёрной рубашке…

Макс был один. Прикрыв дверь, он хмуро поздоровался с Орифом, и молча посмотрел Лике в лицо. Она будто с размаху ударилась о невидимую стену: в глазах Макса стояли слёзы — и ПУСТОТА…

Резко пошатнувшись, Лика обессилено прислонилась спиной к стене — она поняла, ЧТО значил этот взгляд…

— ПРОСТИ… — через силу выдавливая из себя слова, с горечью выдохнул Макс. — Я не смог сдержать своё обещание… — обречённо покачал он головой.

Мир вокруг взорвался на тысячи крошечных осколков: рассыпаясь на части, он стремительно закружился в мрачный водоворот, затягивающий в свои смертельные объятья. Острые раскалённые иглы с размаха вонзались в душу, разрывая её на куски — и всё вокруг превратилось в хаос…

Мысли перескакивали с одного на другое: они УБИЛИ его — они забрали жизнь её Короля… Он больше никогда не придёт — и она никогда не увидит его светлой улыбки, так похожей на солнышко… Она НИКОМУ не простит его смерти!

— Кто…? — резко побледнев, едва слышно прошептала Лика пересохшими губами, и буквально обезумела от ярости. — КТО…?!!! — вонзив в Макса лихорадочный взгляд, закричала она. — КТО ЭТО СДЕЛАЛ…?! Я их УНИЧТОЖУ!!! Я вырежу весь их род — до последнего младенца!!! Они будут УМИРАТЬ от боли, глядя, как убивают их детей — и проклянут тот день, когда подняли руку на моего КОРОЛЯ! Они заплатят за него своей кровью!!! КТО…?!!! — кричала она.

Услышав её слова, все просто оцепенели от ужаса — она МОГЛА это сделать! Древний кровавый обычай мести был у Лики в самих генах, и Макс знал — её не зря называли «шайтан-баба»: в ярости, она не остановится ни перед чем, пока не отомстит за смерть любимого мужчины. Словно дикий зверь, она будет бежать по следу, преследуя убийц её мужа — и не остановится до тех пор, пока не принесёт к нему на могилу их сердца. Последним ударом ножа она остановит биение своего собственного сердца, заставив его замолчать у ног любимого Короля…

— Нет, Лика, НЕТ!!! — схватив её за плечи, быстро зашептал Макс. — Его никто НЕ УБИВАЛ! Слышишь…?! В Питере всё прошло хорошо… (Я даже порадовался, что нам так легко удалось провернуть это дело!) Но Каро так торопился тебя увидеть… — с тоской выдохнул он.

— Ты лжёшь… — покачала головой Лика. — Ты ЛЖЁШЬ!

— Это правда… — с горечью выдохнул Макс. — Мы уже собирались домой, а Каро… Он не хотел никого слушать… — с трудом сдерживая навернувшиеся на глаза слёзы, сглотнул он подступивший к горлу комок. — Каро РАЗБИЛСЯ … Просто разбился на мотоцикле…

Горькая правда, как раскалённое жало вонзалось в сердце, причиняя мучительную боль… Разорванный на частички мир, всей своей тяжестью обрушился на Лику, погребая её на дне холодной чёрной бездны…

Резкая боль внизу живота ударила с такой силой, что у Лики перехватило дыхание. Потянувшись руками к животу, она судорожно пыталась сделать хотя бы вдох и начала оседать на пол…

Подхватив Лику на руки, Макс бегом понёсся по ступенькам вниз и выбежал на улицу: у подъезда уже дежурила вызванная заранее бригада скорой. Передав девушку медикам, Макс с недоумением уставился на свои руки:

— Чёрт… — потрясённо выдохнул он, глядя, как по ладоням стекает алая кровь…

Включив сирену, автомобиль с медиками стремительно полетел по улицам города, чтобы доставить девушку в стационар. Сев по машинам, Ориф с Максом пристроились в хвост скорой и старались не отставать…

…Всю дорогу Макс не мог отделаться от назойливой мысли: правильно ли они поступают…? Каро с Ликой ДО БЕЗУМИЯ любили друг друга! Его друг ушёл в иной мир, и Макс даже не сомневался, что даже ТАМ он сильно скучает по своей «малышке», хочет увидеться с ней — и взять её за руку… Лика не сможет жить без своего Короля — она НИКОГДА не забудет того, кто стал для неё целым миром и озарил её жизнь невероятной радостью и любовью…

Так стоит ли удерживать их вдали друг от друга…? Стоит ли мешать встрече влюблённых душ, чьи сердца бились в унисон: их руки сплелись мёртвой хваткой — они НЕ ХОТЯТ отпускать друг друга…? И Каро и Лика были бы куда счастливее, если перешагнув порог земной жизни, смогут вместе идти по дорожкам Вечности…

Врачи изо всех сил бились за жизнь Лики. Они знали, почему эта девочка поступила к ним в стационар: весть о гибели лидера известной группировки быстро облетела все городские структуры, а не узнать лучшего друга Короля было просто невозможно — Макс был ОЧЕНЬ популярен, (особенно у женщин). (Таких людей нельзя не знать в лицо, и куда полезнее водить с ними дружбу, чем ссориться).

— Доктор, помогите! — хватая врача за руку, умолял Ориф. — Спасите мою дочь!

— Эта девочка — невеста моего брата! — вторил ему Макс. — Она без него с ума сойдёт — сделайте что-нибудь!

— Не волнуйтесь — мы сделаем всё возможное! — заверил его главврач и поспешил к трудной пациентке.

На фоне сильного нервного стресса у девушки открылось серьёзное маточное кровотечение, и её тут же подняли в гинекологию. Ультразвуковое обследование показало наличие ранней беременности, (не более пяти-шести недель), и перед врачами встала дилемма: спасать только пациентку — или попытаться сохранить жизнь и её будущему малышу…?

Времени на раздумья было крайне мало: кровотечение было достаточно интенсивным, и этот факт не оставил будущему младенцу никаких шансов.

— Готовьте операционную… — приказал главврач. — Боюсь, сохранить беременность мы уже не в силах…

Опытный хирург-гинеколог быстро выполнил привычную для своей специфики процедуру, удалив из организма пациентки отторгнувшийся в результате стресса эмбрион ребёнка. Уверенные, что всё самое худшее позади, медики облегчённо перевели дух.

— Остановка сердца! — как гром среди ясного неба, раздался голос молоденькой медсестры.

Забыв про усталость, врачи быстро приступили к реанимации.

— Есть пульс… — сообщила медсестра радостную новость, но тут же последовала очередная дурная весть: — Остановка дыхания…

— Твою мать… — выругались медики.

Они не могли позволить этой девочке уйти из жизни: дело было вовсе не в грозящей ссоре с крутыми братками или крупных деньгах за спасение этой пациентки — это была битва за ЖИЗНЬ. И самым противным было то, что бились они даже не со смертью — а с разумом пятнадцатилетней девчонки — подростка: она словно нашла у себя какую-то «кнопку» — и методично выключала своё тело, приказывая всем системам остановиться…

— Дыши, дура… ДЫШИ!!! — напряжённо шептали медики, подключая аппарат искусственного дыхания.

Убедившись, что дыхание нормализовалось, девушку быстро повезли в отделение реанимации…

Ориф с Максом нервно ходили по коридору у дверей интенсивной терапии. Вход в отделение реанимации был строжайше запрещён: даже надев халат и маски, посетители могли принести с собой вирус — и любая инфекция могла стать летальной для больных, которые и без того были на грани жизни и смерти.

Увидев появившегося в дверях врача, мужчины тут же бросились к нему с расспросами:

— Как она?! Она пришла в себя?!

— Состояние пациентки стабилизировалось… — устало сообщил главврач. — Сейчас она без сознания, но угрозы для жизни нет — это последствия общего наркоза. К сожалению, нам не удалось сохранить ребёнка… — вздохнул он.

— Какого ребёнка…? — хватаясь за сердце, осипшим голосом прошептал Ориф.

— У Вашей дочери было шесть недель беременности. Вы не знали об этом…? — удивлённо посмотрел на него врач. — Да-а-а… Современные детки не спешат ставить родителей в известность о своей личной жизни… — покачал он головой. — Нам пришлось прервать беременность, чтобы остановить кровотечение. Теперь остаётся только ждать: дальнейший прогноз благоприятный — организм молодой… сильный… Она выкарабкается! Время всё лечит…

Двери отделения интенсивной терапии бесшумно закрылись — и в коридоре наступила гробовая тишина.

— Это что получается: я потерял внука…? — пытаясь прийти в себя, посмотрел на Макса Ориф.

— Я покурю… — хмуро ответил Макс и отправился на улицу…

…Побросав одежду, мальчишки с разгона плюхнулись в тёплую воду реки, осыпая друг друга крупными брызгами.

— А-а-а-а-а-а-а!!! — задрав голову к небу, восторженно орал Макс, не в силах сдержать своих эмоций.

— Тише ты — а то всю рыбу распугаешь! — добродушно посмеивался над ним Каро.

— Мы ж не на рыбалку пришли! — хохотал в ответ Макс. — Давай проверим, кто дальше заплывёт? — предложил он другу, и на его лице появилась хитрая улыбка: — Спорим: я буду первым, кто выйдет на тот берег…?

— На тот берег, говоришь…? — вновь усмехнулся Каро, прикидывая взглядом расстояние. — А давай! — согласился он. — На что спор?

— На ящик сгущёнки! — ещё шире улыбнулся Макс, довольный своей затеей. — Только давай так: плывём туда — и обратно!

— Лады… — кивнул Каро. — На счёт «три». Согласен?

Отсчитав старт, мальчишки нырнули в воду и начали соревнование…

С грустной улыбкой Макс смотрел на тлеющую в руках сигарету, а во рту, (вместо табака), был приторно-сладкий вкус сгущенного молока, которое в тот же вечер ему принёс Каро. Макс понятия не имел, откуда он его взял, (это была большая редкость в советских магазинах), но Каро принёс целую коробку — как и обещал.

В отличие от Макса, Каро никогда не был любителем сладкого. У него вообще не было особых притязаний к еде, если не считать врождённого пристрастия к кавказской кухне. Макс знал: он нарочно поддался своему другу, стараясь плыть чуть-чуть медленнее, чем он мог на самом деле…

…Забравшись на крышу сарая, друзья открыли заветную коробку и вскрыли ножом пару консервных банок.

— Тебе какие девчонки больше нравятся? — уплетая ложкой сгущёнку, поинтересовался Макс.

— Мне…? — задумался Каро и слегка усмехнулся: — Не знаю…

— А чего тут не знать? — хмыкнул Макс, слизывая с пальцев капнувшее молоко. — Светленькие — или тёмные…? А может, рыжие…?

— Да мне без разницы… — глядя на друга, вновь усмехнулся Каро. — Главное, чтоб она настоящая была.

— А «настоящая» — это как…? — деловито уточнил Макс, принимаясь за следующую банку с лакомством.

— Ну… — задумался Каро, подбирая слова. — Чтобы самой собой была — искренней. Не изображала из себя никого, не гналась за понтами… (Не люблю, когда девчонки капризничают, как принцессы).

— А мне все девчонки нравятся… — развалившись на крыше, мечтательно улыбнулся объевшийся сгущёнкой Макс. — Принцессы они или нет — мне без разницы! Вот вырасту — заведу себе целый гарем!

— Гарем-то тебе куда? — рассмеялся Каро.

— «Женщина — как цветок!» — передразнивая отца Каро, процитировал Макс. — А цветов в букете должно быть МНОГО!!! — захохотал он, (добавляя от себя), и задумался. — Вот интересно: кто из нас первый женится? А давай так: если ты первым найдёшь себе невесту — я тебе на свадьбу самый лучший оркестр закажу! А если я — то ты мне музыку закажешь! По рукам…?

— По рукам… — согласился Каро…

Выбросив сигарету, Макс молча смотрел на тлеющий на земле окурок… Он заказал самый лучший оркестр для своего друга! Вот только играть музыкантам предстоит не свадебный — а ПОХОРОННЫЙ марш…

Что ж это за судьба у него такая…?! Всех потерял, кого любил: сначала отца… потом мать… а теперь вот КАРО…

Он был единственным человеком, чьё слово имело для Макса решающее значение: он любил Каро, как старшего брата — и очень уважал его мнение. Мысль, что его лучшего друга больше нет, казалась чудовищно дикой — и привыкнуть к ней было просто невозможно!

Макс постоянно ловил себя на том, что думает о Каро в реальном времени: сообщив родителям друга страшное известие, он чуть не закричал, (зовя Каро на помощь), когда его матери стало плохо… Приехав к Фаине, Макс с трудом удержался от вопроса «Каро не заезжал…?», запоздало вспомнив, что только что сам заказывал гроб для своего лучшего друга… Услышав, что Лика потеряла ребёнка, он мысленно вздохнул: «Господи… Каро же с ума сойдёт, когда узнает, что потерял сына…» — и только потом сообразил, что самого Каро УЖЕ НЕТ…

Внутри была такая пустота и боль, что хотелось напиться до чёртиков — ЗАБЫТЬСЯ мёртвым сном, лишь бы не чувствовать ничего!

Не возвращаясь к Орифу, (помочь ему и Лике он сейчас ничем не может), Макс сел в машину и погнал домой.

Пустая квартира встретила его гнетущей тишиной… Поставив на стол ящик водки, Макс достал стакан и откупорил бутылку…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Лика молча смотрела в белый потолок… «Каро РАЗБИЛСЯ … Просто разбился на мотоцикле…» — звучали в голове страшные слова…

Она так ждала встречи с ним! Глядя в окно, Лика мечтала, как выбежит навстречу… как сильные мужские руки крепко обнимут её, прижимая к себе… «У нас будет ребёночек…» — тихо шепнёт она ему на ушко и уткнётся носом в надёжную сильную грудь…

Он так и не узнал о своём сыне… Он никогда не увидит своего ребёнка… не возьмёт его на руки… Их сынок никогда не скажет ему «папа» и не залезет к нему на колени…

Она обязательно расскажет ему, каким замечательным человеком был его отец — САМЫМ ЛУЧШИМ из всех мужчин, живущих на земле! Их сын будет гордиться своим отцом — и будет во всём похож на её любимого Короля…

«Держись, малыш — ты должен быть СИЛЬНЫМ! Как твой отец…» — грустно подумала Лика и потянулась рукой к животу, (чтобы погладить). Пальцы наткнулись на холодную резиновую грелку, заполненную льдом… Не понимая, что происходит, Лика попыталась подняться, и не сумела сдержать стон, почувствовав резкую боль внизу живота.

— Лежи, милая, лежи… — тут же подошла к ней пожилая медсестра. — Нельзя тебе пока вставать.

— Живот болит… — слабо пожаловалась Лика, пытаясь сдержать нахлынувшую тошноту и головокружение.

— Конечно, болит… — сочувственно кивнула пожилая женщина. — Тебя ж, милая, вычистили всю — столько крови потеряла… — покачала она головой. — Врачи тебя с того света вытянули! Лежи, милая, лежи…

Лика почувствовала себя так, будто небо обрушилось с высоты вниз и придавило её своей тяжестью: безжалостная Судьба никак не желала оставить её в покое — она забирала ВСЁ… Ей было мало разрушить её жизнь, отняв самого любимого и дорого для сердца мужчину — она забрала даже ту крохотную частичку её Короля, что жила в генах их малыша…

— Мой ребёнок… — обречённо прошептала Лика, и по щекам покатились горькие слёзы…

— Что ты, милая, что ты… — поглаживая Лику по руке, успокаивала её медсестра. — Не переживай: у тебя ещё будут детки! Ты молодая, сильная — ты родишь ещё много детей! Не плачь, милая — не плачь…

Закрыв глаза, Лика молча, беззвучно плакала, не в силах терпеть жгучую боль, разъедающую душу. Как объяснить этим людям, что этот малыш был единственной ниточкой, связывающей её с этим холодным бездушным миром…?! Как объяснить, что никто и никогда не сможет заменить её КОРОЛЯ…?! Она НИКОГДА не пустит в своё сердце другого мужчину и не позволит чужим рукам прикоснуться к её душе…

Внезапно Лика успокоилась. Перед глазами стояла умиротворяющая сердце картина: держа за руку улыбающегося малыша, Каро смотрел на неё бесконечно любящим нежным взглядом и звал к себе. «Малышка… Я так соскучился…» — шептал до безумия любимый голос. — «Иди к нам…?»

В голове Лики созрел чёткий план: осторожно поднявшись с постели, она медленно побрела к дверям палаты.

— Ты куда?! — всполошилась медсестра.

— В туалет хочу… — солгала Лика.

— Нельзя тебе ходить! — пыталась уговорить её вернуться в постель пожилая женщина. — Тебе лежать надо!

— Не могу я лежать — тошнит уже! Сил никаких нет в потолок смотреть… — слабо улыбнулась Лика, пытаясь разжалобить пожилую женщину.

— Ладно… иди, пока врач не видит — его в приёмный покой вызвали… — сдалась медсестра, искренне сочувствуя этой девочке. — Давай помогу…

— Не надо… — вновь улыбнулась Лика. — Мне уже лучше — я сама дойду… — и под пристальным взглядом медсестры, она вышла из палаты.

Лика медленно шла по длинному узкому коридору, одну за другой открывая двери больничных палат. Залитые ярким электрическим светом, все они были пусты — пациентов не было! Очередное помещение оказалось процедурным кабинетом: стеклянные шкафчики с лекарствами, бинты, шприцы и… СКАЛЬПЕЛЬ! Взяв необходимый предмет, Лика продолжила свой путь…

Дойдя до конца коридора, она задумчиво остановилась перед последней дверью, но затем решительно вошла внутрь: в лицо ударил запах сырости и хлора, а из глубины доносился равномерный звук капающей из кранов воды…

В помещении было очень темно. Протянув руку, Лика включила свет, и на её лице отразилась слабая улыбка — ВАННАЯ. Закрыв дверь, она озабоченно нахмурилась, (щеколды НЕ БЫЛО), и оглянулась по сторонам. Заметив стоявшее в углу ведро со шваброй, Лика не долго думая достала «лентяйку» и просунула металлическую палку в ручку двери.

Убедившись, что запор достаточно прочный, Лика осторожно прошла по мокрому после уборки кафелю и залезла в старую чугунную ванну, покрытую ржавыми пятнами. Включив горячую воду, она без тени сомнений полоснула скальпелем по сгибу левой руки, вскрывая вены, и слегка удивилась, что совсем не чувствует боли.

Как заворожённая, Лика молча смотрела на струившуюся по руке кровь: падая в ванну, она быстро окрашивала горячую воду в розовый цвет, считавшийся символом счастья и радости.

— Мой Король… — улыбнулась Лика и закрыла глаза. — Мой Король…

Телефонный звонок настойчиво лез в голову.

— Да… — доползя до трубки, с трудом прохрипел Макс.

— Макс! Макс, к нам Лику привезли!!! — взрывая мозг, прокричал в ухо голос Андрюхи.

— Не ори… — пытаясь собраться с мыслями, поморщился от боли Макс. — Какую Лику…? Она во второй городской.

— Её к нам перевели — попытка суицида!

Макс мгновенно пришёл в себя.

— Чёрт… — простонал он. (Этого следовало ожидать!) — Я сейчас буду!

Ополоснув голову ледяной водой, Макс быстро оделся и поехал в психиатрическую клинику…

Лето клонилось к закату… В коридорах vip-отделения психиатрической больницы царили тишина и спокойствие…

Если не считать громкого спора Андрея с отцом Лики:

— Моя дочь не будет лежать в психушке! — сердито сказал Ориф.

— Да какая психушка?! У неё палата лучше, чем номер в пятизвёздочном отеле! — горячо возражал Андрей. — Пойми ты: НЕЛЬЗЯ её сейчас выписывать — она и так на грани безумия! Ей нужен уход специалистов!

— Знаю, я ваш уход — накачаете её транквилизаторами, пока в овощ не превратится! — стоял на своём Ориф. — Нечего из моей дочери наркоманку делать! Полежит немного дома — и отойдёт…

— «Отойдёт»…?! — схватился за голову Андрей. — Да она если и отойдёт, то только в иной мир! У неё ДЕПРЕССИЯ! Ты это понимаешь…?! Она совершенно потеряла смысл жизни! Хочешь, чтобы она опять вены резала…?!

— Я сказал — НЕТ! — не уступал Ориф.

Лёжа в кровати, Лика равнодушно рассматривала белый потолок, слушая спор мужчин. Ей было всё равно, к какому мнению они придут. Здесь — или дома…? Какая разница…? Ей не нужен этот холодный безжизненный мир, убивающий своей пустотой…

Внезапно все споры прекратились — и за дверью наступила тишина. Мужчины вполголоса, почти шёпотом, о чём-то совещались, но слов было уже не разобрать.

— Давай так… — спустя пару минут вздохнул Андрей, соглашаясь с собеседником. — Глядишь, поможет…

Тихо скрипнула дверь, и в палате появился Макс. Лика даже головы не повернула, игнорируя его присутствие.

— Лик… Лик, ты прости меня… — тихо сказал Макс, присаживая на край кровати, и осторожно взял её за руку. — Прости меня… Слышишь? Я тебе наврал: я всё-всё наврал — он жив… Слышишь меня? Каро — ЖИВ! У нас там не заладилось кое-что… Вот и пришлось сочинить эту историю, чтоб Каро менты не сцапали… Он отсидится, пока шум не утихнет — и вернётся…

— Клянись! — встрепенулась она, глядя на Макса лихорадочным горящим взглядом.

— Клянусь, Лик! Чем хочешь, клянусь! — продолжал он лгать, изо всех сил пытаясь выдержать её взгляд. — Не делай с собой ничего, слышишь? Что ж я Каро потом скажу…?

— Макс! Миленький! — бросилась к нему Лика, обнимая за шею перебинтованными руками, и разрыдалась. — Я к нему хочу…

— Нельзя, Лик, НЕЛЬЗЯ… — прошептал Макс, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слёзы. — Нельзя к нему сейчас — потом, когда время пройдёт… А то ведь так и ментов можно навести… — через силу улыбнулся он.

— А письмо…? — с надеждой посмотрела на него Лика. — Письмо можешь ему передать…?

— Письмо можно… — кивнул Макс и вздохнул. — Адрес я знаю…

Вернув дочь домой, Ориф с Хельгой глаз с Лики не спускали, опасаясь, что она опять что-нибудь «учудит». Но Лика поверила в бесхитростную ложь Макса и больше не собиралась покидать этот мир. Она бесцельно бродила по квартире, переходя из одной комнаты в другую: «Каро — жив…» — тихим шёпотом звучали в голове слова, сказанные лучшим, (и самым НАДЁЖНЫМ), другом. Он — ЖИВ…

Лика пыталась представить: где он…? Как он…? Чем занимается…? Думает ли о ней…? А может, он ранен и ему нужна помощь…? Нет, нельзя думать о плохом — Макс ни за что не оставил бы Каро без помощи и поддержки! Всё хорошо — надо только подождать. Пройдёт время — и он вернётся, (он обязательно вернётся!), и они снова будут вместе…

Мысли Лики плавно перетекли в будущее: её Король позвонит в дверь… она бросится к нему навстречу… Он обнимет её, (крепко-крепко!), и никогда уже не отпустит…

Подумав о предстоящей свадьбе, Лика мечтательно улыбнулась и решила вновь примерить свадебное платье. Воздушная туника окутала её словно облако, а невесомая фата превратила в сказочную зачарованную царевну…

Выйдя в коридор, Лика встала перед трюмо и взглянула на своё отражение: она представила, как будет стоять в церкви перед священником… как принесёт Богу клятву любви и верности своему Королю…

Перед поездкой Каро принял Крещение: он сам хотел, чтобы они с Ликой венчались в храме, дабы никогда не расставаться не только в этой жизни — но и в Вечности…

Внезапно с улицы донеслись громкие ритмичные звуки, отбивающие похоронный марш.

— Что это…? — с недоумением глядя на окаменевшие лица родителей, спросила Лика, заходя на кухню.

Увидев свадебный наряд, Ориф с Хельгой просто оцепенели: их дочь мечтала о свадьбе — а за окном провожали в последний путь её жениха…

— У нас во дворе кто-то умер…? — направилась Лика к окну, чтобы выглянуть на улицу.

— НЕ СМОТРИ! — резко приходя в себя, закричала Хельга, преграждая ей путь.

— Не смотри, дочка… — с непонятной жалостью попросил Ориф.

— Почему…? — нахмурилась Лика, начиная подозревать, что от неё что-то скрывают.

— Примета плохая! — быстро сообразила мать. — Нельзя в окно на чужие похороны смотреть — свои покойники в доме будут…

Услышав ответ, Лика в ужасе отшатнулась назад — только этого не хватало! Её Королю и так грозит опасность — не дай Бог беду на него накличет своим любопытством! Что если его и впрямь найдёт милиция, да пристрелит за сопротивление…?

— Ты полежи, доченька — отдохни… — ласково предложил Ориф, мягко разворачивая Лику к выходу из кухни. — Ты и так за последнее время натерпелась…

Повинуясь отцу, Лика вернулась в свою комнату, легла на кровать и закрыла глаза. Тихие скорбные звуки музыки, приглушённые закрытой дверью, ненавязчиво проникали в комнату, окутывая своей печалью. Грустные нотки больно прикасались к душе, заставляя сердце жалобно стонать от безысходной тоски. Скрипка плакала и рыдала, умоляя вернуться, не покидать этот мир — и развеять горестную пелену…

Музыка… Печальная, скорбная… Она влекла за собой, звала выйти на улицу — и разделить её тоску…

Повинуясь внутреннему зову, Лика встала с кровати и пошла на звуки музыки. Словно во сне, она вышла из комнаты в коридор, молча взглянула на кухню: вопреки собственному совету, отец с матерью наблюдали за похоронами из окна.

Не обронив ни звука, Лика медленно продолжила свой путь и тихонько выскользнула в фойе. Как в тумане она спустилась по ступенькам вниз и вышла из подъезда.

Весь двор был переполнен людьми: застывшие, словно высеченные из камня, фигуры мужчин с суровыми лицами… заплаканные глаза женщин и молоденьких девчонок… любопытные, не понимающие что происходит, взгляды детей помладше…

Лика медленно пошла сквозь толпу, направляясь к источнику мелодии, завораживающей своей скорбью… Раздался испуганный женский вскрик — и вдруг наступила абсолютная тишина… Оборачиваясь, люди с ужасом смотрели на приближающуюся к ним невесту: словно невесомое облако, она будто не шла — а парила над землёй, ища взглядом своего жениха. Нескольким женщинам стало плохо, и они упали в обморок…

Внезапно дорогу Лике преградил Макс: смертельно бледный, с невыносимо горестным взглядом, он молча смотрел на неё, не в силах произнести ни одного слова.

— Это меня хоронят… — с грустной улыбкой посмотрела на него Лика. — Я умерла…

Макс побледнел ещё сильнее…

— Так странно: я — УМЕРЛА… — прислушиваясь к звукам собственного голоса, задумчиво повторила Лика.

Почему-то совсем не было страшно или больно. На душе было удивительно тихо и спокойно, словно она давным-давно ожидала тот миг, когда уйдёт в иной мир. Ей не было жаль оставленных близких, (она о них даже не вспомнила), не было жаль прерванной короткой жизни и незаконченных дел — ТИШИНА…

— Я хочу посмотреть на себя… — глядя на Макса с лёгкой печалью, вновь грустно улыбнулась Лика. — Я красивая…?

— НЕ ХОДИ… — с трудом разжимая непослушные губы, выдохнул Макс, пытаясь удержать её на месте.

— Я хочу ПОСМОТРЕТЬ… — повторила она, отводя его руки в сторону, и направилась к стоящему в центре толпы гробу.

В воздухе царила звенящая тишина… Толпа замерла от ужаса, глядя на обезумевшую невесту: с грустной улыбкой на губах, она медленно подошла к гробу и остановилась. Лика задумчиво посмотрела на лежавшее в гробу тело, и на её лице отразилось недоумение. Она ожидала увидеть саму себя: юную и красивую — в ослепительно белоснежном платье…

Но это была не она — в гробу лежал мужчина: черные волосы… гордый аристократический профиль…

— МОЙ КОРОЛЬ… — радостно выдохнула Лика, и её лицо озарилось счастливой улыбкой. — Мой Король… — прошептала она, склоняясь над ним и бережно прикасаясь губами к его рукам.

От нахлынувшей радости по щекам побежали слёзы, но Лика ничего не замечала: она целовала холодные ледяные руки, пытаясь передать им своё тепло — отогреть их от долгой разлуки, сковавшей сердце, словно зимняя стужа… Безумная в своей любви, она шептала ему, как сильно соскучилась, как ждала его всё это время — и ВЕРИЛА, что он вернётся…

— Мой Король… — нежно шептала Лика, ласково проводя кончиками пальцев по его волосам и лицу. — Посмотри на меня… Посмотри на меня! ПОЖАЛУЙСТА…

Он не смотрел… Он почему-то не смотрел на неё — не хотел открывать своих лучистых, подобно звездному небу, глаз… Застывшие губы молчали, не обронив долгожданного слова «малышка»… Словно высеченный из камня, он безмолвно лежал на обитом бархатом ложе, и был похож на уснувшего полубога…

— Мой Король… — продолжала звать его Лика. — ПРОСНИСЬ…

Её взгляд на секунду скользнул вниз — и замер: ослепительно БЕЛАЯ рубашка торжественно, (будто по- праздничному), обтягивала сильные плечи, а воротник был строго застёгнут на все пуговицы…

— Мой Король… — обречённо простонала Лика, начиная с ужасом понимать, что значит эта режущая глаз белизна рубахи и застывшие фигуры людей вокруг: это НЕ ЕЁ сейчас хоронят — они хоронят ЕЁ КОРОЛЯ…

В глазах Лики всё поплыло: на белой рубашке вдруг стали проступать алые пятна, словно кто-то вонзил в его тело нож, нанося глубокие кровоточащие раны…

— МОЙ КОРОЛЬ… — дико закричала Лика… и потеряла сознание…

— Лика… Лика… Очнись! — настойчиво звал голос отца. — Открой глазки, дочка… Ну…?

Лика пришла в себя.

— Мой Король… — разрыдалась она. — Мой КОРОЛЬ…

— Что ты, дочка…? Что ты…? — утешал её отец. — Приди в себя! Тебе приснился кошмар.

— Кошмар…? — недоумённо огляделась Лика по сторонам и заметила Макса, стоящего в дверях. — Макс! Ты же был там… Ты БЫЛ — я видела! Его ПОХОРОНИЛИ… Без меня… Я хочу К НЕМУ — я должна быть рядом с ним!

Отталкивая руки отца, она попыталась подняться с кровати, чтобы вновь убежать к своему Королю.

— Куда ты, глупая…? — удерживал её отец. — Куда ты собралась? Никто твоего Короля не хоронил — это просто парнишка из соседнего дома! Если мне не веришь — вон, Макса спроси!

— Это не он, Лик… — покачав головой, подтвердил слова отца Макс. (И тяжко вздохнул…)

— Ты лжешь… — не поверила ему Лика. — Ты БЫЛ там… Ты тоже был на похоронах!

— Не был я ни на каких похоронах… — вновь покачал головой Макс. (И почему-то снова вздохнул…) — Я на почте был — письмо твоё отправлял, чтобы Каро его быстрей получил. А потом сразу сюда…

— Макс… миленький… — пытаясь сдержать поток слёз, умоляюще посмотрела на него Лика. — Поклянись, что ты не лжёшь… (Я же сама видела!)

— Клянусь, Лик! Чем хочешь, клянусь — тебе просто приснилось…

Лика внимательно смотрела в лицо Макса, надеясь отыскать хоть один намёк, что он не лжёт — и Макс твёрдо встретил этот испытующий взгляд.

— Ты, правда, был на почте…? — боясь поверить в хрупкую правду, спросила Лика.

— Конечно… — кивнул Макс, и на его губах отразилась грустная улыбка: — Можешь не сомневаться — уже сегодня Каро получит твоё письмо…

Открыв калитку оградки, Макс подошёл к усыпанной цветами и венками могиле и присел на свежевыструганную скамью.

— Привет, брат… — сдавленно прошептал он, глядя на фотографию лучшего друга. — Ты уж прости, что всё так получилось… Даже в последний путь не смог тебя проводить — с Ликой остался… Да ты и сам всё знаешь… — тяжко вздохнул он.

Дрожащими руками Макс достал из-за пазухи белый конверт…

— Вот… письмо тебе от неё принёс… — опустив голову, нервно теребил он тонкую бумагу. — Скучает она по тебе очень — ЖДЁТ… Ты наверно и сам в курсе — тебе сверху всё лучше нашего видно… — с трудом сглотнул он подступивший к горлу комок. — Сейчас почитаю тебе, брат — слушай…

Открыв конверт, Макс собрался с силами и начал читать вслух…

Макс с трудом дочитал письмо до конца. Убрав лист обратно в конверт, он подошёл к могиле и положил письмо на землю у портрета, (прижав его сверху камнем от ветра). Он не осмелился бросить в огонь это пронзительное признание в любви…

— Ты прости меня, брат… — глотая слёзы, прошептал Макс. (Каро молча смотрел на него с фото серьёзным понимающим взглядом, а в глубине его глаз пролегла грусть). — Не могу я сказать ей правду — она без тебя жить не будет…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Сидя на кухне, Лика медленно пила горячий обжигающий чай и смотрела в окно. Погода была пасмурная: тяжёлые серые тучи заволокли небо, погрузив улицы в полумрак и густой туман. Глядя в окно, Лика думала о том, каким холодным и неприветливым стал мир БЕЗ НЕГО…

Всё вокруг изменилось: гости перестали посещать их дом — и в нём поселилась непривычная тишина… На улицах тоже стало тихо: куда-то исчезли машины с тонированными стёклами, (которые прежде всегда толпились стайкой возле кафе), и за столиками сидели только обычные посетители… Ребята словно потерялись без своего лидера и разбрелись кто куда…

Макс тоже сильно изменился в отсутствие Каро: он частенько налегал на коньяк и бесцельно бродил по улицам… (Словно бездомный пёс, потерявший своего хозяина). Совершенно случайно Лика стала свидетелем удручающей картины: напившись до невозможности, Макс медленно брёл по трамвайным путям. Ехавший сзади трамвай громко трезвонил на всю округу, требуя уступить ему дорогу, но Макс только отмахивался от него рукой и громко посылал трамвай по всем известному фольклорному адресу. Так они и передвигались, как две улитки: впереди Макс — а сзади ползущий по рельсам вагон…

Ничего этого не было бы, если б только Каро был здесь. Он как магнит притягивал к себе окружающих: в его присутствии люди подтягивались, стараясь поддерживать приличную форму, и не позволяли себе расхлябанности и некрасивого поведения. Если б только он был ЗДЕСЬ…

— Омар! Одевайся — пойдёшь в магазин! — донёсся из зала голос отца.

— Давайте, я схожу… — взглянув на хлопотавшую у плиты мать, предложила Лика. — Хоть проветрюсь немного.

— Сходи… — разрешила Хельга.

Взяв деньги и сумку, Лика набросила на себя теплую ветровку и отправилась за продуктами. Не спеша прогуливаясь вдоль прилавков, она набрала полную корзину и встала в очередь к кассе.

Очередь была длинная: стоять предстояло долго, и люди коротали время за разговорами, обсуждая местные новости.

— Слава Тебе, Господи — избавились мы от бандюков! — активно делилась своим мнением с окружающими пожилая бабулька. — Раньше, куда ни взглянь — ходют тут… смотрят… Машины свои понаставят — и сидят, коньяк хлещут… Хорошему человеку пройти страшно! А теперь что…? Как главаря ихнего похоронили — так и разбежались все!

— Кого похоронили…?! — живо поинтересовалась другая пенсионерка.

— Как кого? — удивилась та. — Да чернявого этого, (нерусский такой). В аккурат в одном подъезде со мной жил — его ещё все Королём называли. Уж больше недели, как помер… — поведала словоохотливая бабулька.

— Да туда ему и дорога! — отозвалась какая-то грузная женщина, запихивая в корзину груду сосисок. — У нас на работе говорили, что Король этот — негодяй, каких поискать! Они на востоке гаремы себе разводят — так он и здесь свои порядки решил установить: забрал у родителей какую-то девчушку молоденькую — а отцу её целый чемодан денег заплатил! (Чтобы в милицию не жаловался). Уж как он над бедной девочкой со своими дружками измывался! Вот и покарал его Господь — пусть в аду теперь горит!

— Да брешут у вас на работе! — вступила в спор очередная «всезнайка». — У моей соседки сестра живёт через дом от его родственницы. Король с этой девочкой всё лето там жил — на руках её носил, как вазу фарфоровую! Уж чего она только не вытворяла… — покачала она головой. — Всё ей прощал!

— А я слыхала, что девчонка-то с ума сошла! — вновь перевела инициативу на себя зачинщица разговора. — Я-то на похоронах не была, (в саду картошку копала), а соседи рассказывали, что ТАКОГО страху насмотрелись! Девица эта в платье свадебное оделась — да так к гробу и вышла! (Совсем умом тронулась). Говорят, за руки его к себе тянула, чтобы встал, да звала: «мой Король… мой Король…»

Лика почувствовала себя так, будто ей резко перекрыли кислород: безжизненный вакуум окутал её своей пустотой и начал душить в смертельных объятьях… Выронив из рук корзину с продуктами, она опрометью бросилась к выходу на улицу.

— Куда это она…? — удивлённо посмотрели ей вслед пенсионерки и неодобрительно покачали головой: — Вот молодёжь…

На девятый день гибели Каро, братва не сговариваясь собралась в доме Фаины. Ребята молча пили горькую водку, заедая её куском чёрного хлеба. Настроение у всех было такое, что кусок в горло не лез, и спирт вставал поперёк желудка…

Поднявшись из-за стола, Макс молча вышел на улицу и присел на ступеньки крыльца. Достав сигареты, он долго не мог прикурить из-за дрожавших рук…

…Уходящее за горизонт солнце ярко озарило вечернее небо багровым цветом.

— Красиво… Правда…? — тихо спросил Каро.

— Красиво… — согласился Макс. — Жаль, отец этого уже не видит… — вздохнул он и признался: — Я скучаю по нему…

Каро молча обнял друга, положив руку ему на плечо.

— Как думаешь: он меня видит…? — глядя на темнеющее небо, тихо спросил Макс.

— Конечно! — уверенно ответил Каро. — Тёть-Фая говорит, что те, кто ушёл к Богу, смотрят на нас с высоты — и радуются, если у нас всё хорошо. Она говорит, что до тех пор, пока мы их помним — они живут в наших сердцах…

— Я помню… — прошептал Макс…

— Я — ПОМНЮ… — вторя своим воспоминаниям, прошептал Макс и сглотнул стоявший у горла комок.

Тихо скрипнула дверь, и на пороге показалась Фаина. Присев рядом с Максом, она устало прислонилась к его плечу и тяжко вздохнула…

— Ничего, тёть-Фай, ничего… — бережно, по сыновнему, приобнял её за плечи Макс. — Даст Бог — справимся…

На улице было пасмурно и сыро… Мрачное небо орошало землю холодным, едва заметным глазу, мелким моросящим дождём, похожим на влажную пыль. Вокруг было так тихо и печально, словно сама природа надела в этот скорбный для людей день траурный убор…

Забившись в конуру, Лорд тоскливо поскуливал, словно плакал от боли… По двору неторопливо бродили куры, разгребая лапками слипшиеся комья земли в поисках червячков. Глядя на них, Макс с тоской вспоминал те дни, когда вокруг звучал звонкий смех Лики, и он видел счастливые глаза своего друга…

…Каро никогда не изменял своим привычкам: проснувшись в семь утра, он вышел во двор, по-быстрому сполоснул лицо холодной водой и почистил зубы. Вернувшись в дом, Каро тихонько прошёл на кухню, открыл холодильник и достал с полки парочку куриных яиц.

— Не пей! — раздался сзади встревоженный голос Лики.

— Почему? — удивился Каро, с улыбкой глядя на своё сонное чудо. — Это полезный белок.

— Откуда ты знаешь, что он полезный…? — проворчала Лика, подходя ближе и подставляя лицо для поцелуя. — Может там сальмонеллёз…? Или ещё что… Не хочу, чтобы ты заболел! — нахмурилась она.

— И что ты предлагаешь? — лукаво улыбнулся Каро, бережно прикасаясь губами к её губам.

— Давай своих кур заведём, а…? — умоляюще посмотрела на него Лика. — Так ведь надёжнее будет… Правда…?

— А что…? Это мысль! — слегка усмехнувшись, согласился с ней Каро. — Давай-ка по-быстренькому одевайся: позавтракаешь — и поедем закупать твоих кур! — улыбнулся он.

Уже к обеду во дворе Фаины появилась дюжина чистеньких беленьких кур, с большими толстыми гребнями, ниспадающими набок. Покупку сразу показали ветеринару, который заверил Лику, что никакого сальмонеллёза и других заболеваний у птиц нет — Каро мог спокойно пить сырые яйца, не опасаясь за своё здоровье…

— Максимушка… — тихо позвала Фаина.

— Что, тёть-Фай…? — отвлекаясь от грустных, щемящих сердце воспоминаний, так же тихо отозвался Макс.

— Кур забей…? — едва сдерживая слёзы, попросила она. — Не могу я на них смотреть…

— Забью, тёть-Фай… — тяжко вздохнув, пообещал он. — Забью…

За забором послышался топот бегущих ног… Лика буквально влетела в распахнутую настежь калитку — и увидев тёть-Фаю резко остановилась, будто врезалась в невидимую стену: Фаина была в трауре, а в глазах застыла такая скорбь, что никакими словами не передать…

Лика всё поняла… Земля ушла у неё из-под ног, а душу пронзила такая боль, что она закричала: дико, невыносимо — БЕЗНАДЁЖНО… Мир вокруг разрывался на части: она буквально рухнула на землю, захлёбываясь от крика и этой невыносимой боли…

Тёть-Фая и Макс уже были рядом:

— Кричи… КРИЧИ, милая… — тихо шептала пожилая женщина, по-матерински заботливо прижимая Лику к себе. — Уж я-то знаю, как это больно…

Она до сих пор помнила тот день, когда потеряла любимого мужа, и как никто другой понимала, ЧТО сейчас чувствует эта девочка, потерявшая своего Короля.

Ребята гурьбой выбежали из дома на улицу и застыли: им всем было безумно больно смотреть, как убивалась Лика, было невыносимо больно и страшно видеть, как она страдала — и понимать, что они ничем не могли ей помочь… Бережно подняв Лику на руки, Макс занёс её в дом и отправил ребят за Орифом.

Тёть-Фая ни на шаг не отходила от Лики. Она всё время что-то шептала ей, шептала, шептала… Внезапно Лика успокоилась и замолчала. Страшное это было молчание: она смотрела перед собой невидящим взглядом — и совсем не реагировала на окружающих…

Довольно быстро приехал Ориф. Угрюмо поздоровавшись с мужиками, он подошёл к дочери, но она его даже не узнала. Безвольно и равнодушно Лика дала усадить себя в машину, не видя и не замечая ничего вокруг: отныне душа и разум этой девочки были далеко-далеко… Она больше не принадлежала этому миру…

Лика полностью погрузилась в себя: «мой Король… мой КОРОЛЬ…» — невыносимой тоской разрывало сердце и душу на мельчайшие крохотные частички… Она никого не видела… не слышала… не реагировала на прикосновения рук… Всегда живая и подвижная, она словно окаменела, превратившись в безжизненную ледяную статую…

— Дурёха ты… Зачем так убиваться? У тебя ещё всё впереди! — откуда-то издалека доносились чужие незнакомые голоса. — Знаешь, сколько ещё у тебя будет таких мужиков? Ты молодая… красивая… Ты ещё встретишь свою любовь! Вот увидишь, дочка — ты будешь счастлива…

Чужие незнакомые голоса с силой вонзались в мозг, причиняя своими словами мучительную боль. Она НИКОГДА не будет счастлива… В этом холодном бездушном мире уже НИКОГДА не найти такую родную, до боли любимую усмешку — и ласковую, как весеннее солнышко, улыбку… Она ПОТЕРЯЛА своё счастье…

Больше всего на свете хотелось закрыть глаза — и умереть… Уйти ТУДА, в другой мир — вслед ЗА НИМ… Идти рядом с ним по тропинкам мироздания, крепко держась за руки — и никогда не расставаться…

«Мой Король…» — захлёбываясь от горечи, стонало израненное сердце… — «мой КОРОЛЬ…» Он был единственным, рядом с кем она хотела прожить свою жизнь: просыпаться рядом с ним по утрам… готовить ему завтрак… Встречать его у порога в конце дня… растить детей… Она не раз видела в своих мечтах, как на склоне лет они вместе сидят на лавочке в парке, приглядывая за внуками… Ничего этого никогда НЕ БУДЕТ…

Какое может быть счастье, когда все надежды и мечты разбиты в прах…? Безжалостная судьба отняла у неё самое дорогое, что было в её короткой жизни, лишив тем самым всякого смысла жить… ОН был этим смыслом! Она смотрела на мир ЕГО глазами: любила только то, что нравилось ЕМУ — увлекалась только тем, чем нравилось заниматься её Королю… Она ДЫШАЛА им — и жила только ради НЕГО…

Люди даже не понимали, что такое возможно: отдать своё сердце, (раз и навсегда), одному-единственному — тому, кого никто и никогда уже не сможет заменить. Он ушёл из этого мира — и унёс её сердце с собой… Какими словами можно выразить ту боль, когда это сердце разорвалось на части…? Какими словами можно описать ту муку, когда душа разлетается на куски — и медленно умирает от безысходной тоски…? Никто и никогда уже не сможет изъять эту жгучую боль из её разбитого сердца…

…Обнимая друг друга так крепко, будто не виделись целую вечность, Каро с Ликой молчали, не в силах подобрать подходящих слов. Душа дрожала от ликования: он ЗДЕСЬ, рядом — он ВЕРНУЛСЯ…

— Не оставляй меня, пожалуйста… — уткнувшись лицом в надёжную сильную грудь, едва слышно прошептала Лика, задыхаясь от безумной нежности и любви. — Не оставляй меня одну — я этого больше не вынесу!

— Ну что ты, малышка… — ласково улыбнулся Каро. — Я тебя НИКОГДА не оставлю! Помнишь, я говорил тебе: моё сердце бьётся для ТЕБЯ… Слушай моё сердце — слушай, как оно стучит в твоей груди и тихо шепчет: «Малышка… девочка моя любимая… Мы всегда будем вместе!» Я с тобой, маленькая моя… ВСЕГДА… Даже если ты меня не видишь, я с тобой — РЯДОМ…

«Малышка… девочка моя…» — ласково шептал чарующий голос…

— Мой Король… — радостно улыбнулась Лика, и открыла глаза: сидя на краешке кровати, Каро смотрел на неё безумно нежным взглядом…

«Пора вставать, маленькая моя…» — ласково улыбнулся он. — «Пойдём умываться…?»

Лика согласно кивнула и послушно поднялась с постели.

— Не смотри на меня… — капризно попросила она, заходя в ванную комнату и становясь перед зеркалом. — Я ещё не накрашена.

«И не надо…» — медленно покачал головой Каро. — «Ты у меня очень красивая…» Его взгляд был полон пронзительной нежности и бесконечной любви, а в их глубине залегла ядовитая горечь…

— Ты грустишь…? — встревожено посмотрела на него Лика.

«Нет, маленькая моя, нет…» — вновь покачал головой Каро и улыбнулся. — «Всё хорошо… (Я же с тобой!)… Пойдём завтракать…»

В приподнятом настроении, порхая как бабочка, Лика прошла на кухню.

— Доброе утро! — приветливо улыбнулась она всем. — Что у нас сегодня на завтрак?

Не веря своим глазам, Ориф с Хельгой молча смотрели на радостное лицо своей дочери. Неужели Господь услышал их молитвы, и она наконец-то пришла в себя…?

Не дожидаясь ответа, Лика подошла к кухонному шкафчику.

— Чай будешь…? — спросила она, обращаясь к Каро, и достала две кружки.

«Нет…» — в очередной раз покачал он головой. — «Ты ешь, а я посижу с тобой…»

— Как скажешь… — послушно улыбнулась Лика, убирая одну кружку назад, и присела за стол.

Ориф с Хельгой молча переглянулись: их дочь окончательно СОШЛА С УМА… (Она разговаривала с Каро!) И судя по её поведению, ВИДЕЛА того, с кем говорит…

— Пойдём, погуляем…? — глядя в пустоту рядом с собой, предложила Лика и замерла, вслушиваясь в тишину…

«Давай побудем вдвоём…» — донёсся ласковый ответ, и лицо Лики озарилось счастливой улыбкой.

— Давай… — согласилась она. — Нам ведь никто не нужен. Правда…?

«Конечно, маленькая моя… Только ты — и я…» — прошептал любимый голос, и Лика почувствовала бережное прикосновение горячих губ…

Закрывшись у себя в комнате, она до поздней ночи сидела на кровати, беседуя сама с собой, а на её губах блуждала счастливая умиротворённая улыбка…

День проходил за днём… Общаясь с тенью Каро, Лика почти не выходила из комнаты, мало обращая внимание на окружающий мир. Иногда она заглядывала на кухню, чтобы перекусить, или подолгу лежала в ванне, нежась в пышной пене. Но даже в такие минуты из ванной комнаты доносился тихий голос, ведущий неторопливый разговор…

Ориф с Хельгой места себе не находили от отчаяния… Они совершенно измучились, переживая за обезумевшую дочь, и всеми силами искали пути к её выздоровлению. С тех пор, как погиб Каро, вся семья жила в сильнейшей тревоге и страхе за Лику — нервы Хельги просто не выдержали такого напряжения:

Занимаясь хозяйством, она со страхом вслушивалась в бормотание дочери, как вдруг внутри что-то щелкнуло — и сжатая до предела пружина резко распрямилась.

— Да ОТСТАНЬ ты от неё наконец! — подняв голову к небу, отчаянно закричала она, и по щекам хлынули слёзы. — Дай ты ей нормально пожить! Что ты её за собой тянешь?! Ушёл из этого мира — так УЙДИ!!! Уходи!! НЕ ПРИХОДИ к нам больше!!!

Сильно переполошившись, на её крик сбежались все домочадцы.

— Что случилось…? — удивлённо посмотрела на них Лика, появляясь в дверях.

— Это из-за тебя всё! — поддерживая плачущую мать, резко ответил Омар. — Да сдох твой Король! Понимаешь…?! Он уже СДОХ!!! Давным-давно в аду горит!!! — не помня себя от обиды за родителей, бросил он в лицо сестре страшные слова.

На какое-то мгновение Лика замерла, будто с разгона врезалась лицом в бетонную стену…судорожно вдохнула воздух…

— НЕ-Е-ЕТ!!! — пронёсся по квартире дикий истошный крик, и Лика в ярости швыряла в стороны всё, что попадало ей под руку. — НЕТ!!! Это не правда!!! Это не ОН!!! Господи — только не ОН!!! — взывала она, заходясь безудержным плачем.

Обезумев от горя, Лика крушила всё, до чего могла дотянуться, как вдруг резко успокоилась:

— Это не он… — глядя на всех невидящим взглядом, шептала она, качая головой. — Это НЕ ОН…

Вернувшись с дежурства, Андрей включил телевизор и присел на диван, чтобы прослушать выпуск новостей. Внезапно в дверь позвонили. Взглянув на часы, Андрей слегка подивился столь позднему визиту, и пошёл открывать дверь.

На пороге стоял Ориф. Озабоченно нахмурившись, Андрей молча посторонился, пропуская гостя в дом, и пожал протянутую руку.

— Всё так же…? — хмуро спросил он, справляясь о состоянии Лики.

— Ещё хуже… — измученно выдохнул Ориф. — Лежит целыми днями на кровати: никуда не выходит, ни с кем не разговаривает… Упрётся глазами в потолок — и молчит. Хоть кричи, хоть уговаривай — никакого толку!

— Ступор… — внимательно слушая, задумчиво кивнул Андрей. — Я говорил, что ей надо остаться в клинике — сама по себе она не выкарабкается! (Только время теряем).

— Да не поможет ей твоя клиника! — резко отмахнулся Ориф. (Сама мысль, что его дочь будет лежать в психиатрической больнице среди сумасшедших, вызывала у него ужас и отвращение). — Ей уже ничего не поможет! Разве только гипноз… — горько усмехнулся он… И задумался над своей мыслью: — У тебя случайно нет таких знакомых…?

— Есть… — раздумывая над словами Орифа, кивнул Андрей. — Я сам неплохо владею этим методом. Только в таком состоянии, как сейчас, Лику гипнозом не прошибёшь — надо сначала её из ступора вывести.

— Андрюх, я тебя Христом Богом прошу — ПОМОГИ… — отчаянно попросил Ориф. — Сделай хоть что-нибудь! Хоть все мозги ей наизнанку выверни! Лишь бы жила нормально — как все люди!

— Ладно… — задумчиво согласился Андрей. — Я попробую. Завтра же и заеду…

Отпросившись с работы пораньше, Андрей сразу направился к Орифу домой. Его повседневные визиты давно превратились в обыденность, а душевное здоровье Лики по-прежнему оставляло желать лучшего…

Быстро поздоровавшись с хозяином дома, Андрей направился в комнату Лики. Присев на край кровати, он долго молчал, не сводя с лица девушки внимательного изучающего взгляда. Больше всего ему не нравились её зрачки: они постоянно менялись в размерах, то увеличиваясь, то сужаясь до маленькой чёрной точки. Она словно присматривалась к тому внутреннему миру, в котором оказалась, раздумывая: остаться в нём навсегда — или уйти…?

Ступор — одна из самых сильных защитных реакций организма. Происходит как правило после сильнейших нервных потрясений и может длиться от нескольких минут до нескольких часов. В случае с Ликой счёт пошёл уже не на минуты, а дни…

Андрей не раз видел подобных людей у себя в отделении: сломленные горем, она уходили в себя, на долгие годы отрешаясь от внешнего мира. Мысль, что любимая девушка его друга станет одной из них, вызывала у Андрея омерзительное чувство бессилия и вины: он предпринял всё возможное, но ему никак не удавалось вывести Лику из оцепенения…

Взяв девушку за руки, Андрей согнул её пальцы в кулак, крепко прижимая их к основанию ладони, и в очередной раз начал мягко массировать жизненно-активные точки на лбу девушки.

Как выковырять её из этой скорлупы…? КАК…?! Андрей знал, что Лика слышит и видит всё, что происходит. Даже когда больной в коме — он СЛЫШИТ своих близких и выкарабкивается с того света!

…Но в этом мире не было того, кем Лика дорожила больше собственной жизни: она хотела быть рядом со своим Королём — а этот мир или иной, для неё было совсем не важно…

— Лика… — тихо позвал Андрей. — Посмотри на меня… ПОЖАЛУЙСТА… — попросил он.

Лика никак не отреагировала на его голос. Она по-прежнему смотрела куда-то вдаль перед собой — даже ни один мускул на лице не дрогнул.

— Лика… Ты меня слышишь…? — настойчиво продолжал Андрей. — Посмотри на меня — просто ПОСМОТРИ… Ты скучаешь по Каро…? Скажи мне: что ты чувствуешь…? Тебе одиноко…? Больно…?

Андрей говорил… говорил… говорил… Но все его слова будто проваливались в пустоту: Лика не видела, не слышала, не чувствовала… Она была похожа на безжизненную окаменевшую статую — и это была удручающая картина.

— Каро ЛЮБИЛ тебя… — тихо и медленно, чётко проговаривая каждое слово, продолжал Андрей. — Смотрел на тебя — и глаза от радости светились…(Будто две звёздочки на небе зажглись!) Малышкой тебя называл…

Лика не дрогнула, но по вискам потекли тоненькие ручейки слёз… Внезапно в голову Андрея пришла весьма неожиданная мысль:

— Тебе сейчас больно — ОЧЕНЬ больно… Ты думаешь, что Каро оставил тебя — но это не так! Его душа здесь, РЯДОМ С ТОБОЙ! Ты даже можешь увидеть его и поговорить — это называется спиритизм… — сказал он, напряжённо вглядываясь в лицо Лики. — Ты знаешь, что такое спиритический сеанс…? Ты встретишься с Каро: он возьмёт тебя за руку… расскажет, как сильно тебя любит…

— Мой Король… — резко поднимаясь, словно собралась куда-то бежать, прошептала Лика. — МОЙ КОРОЛЬ…

— Тихо-тихо-тихо-тихо… — быстро, скороговоркой заговорил Андрей, крепко хватая её за плечи. — Ну-ка, покажи мне свои глазки… Ты хочешь его увидеть…? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Да!!! — лихорадочно закивала Лика. — ДА!!!

— Замечательно… — слегка улыбнулся Андрей. — Тогда мы прямо сейчас поедем ко мне домой и проведём спиритический сеанс. Ты согласна…?

— Да!!! — снова закивала Лика. — Да…

Позвав Орифа, Андрей многозначительно кивнул, подавая знак, что у них появился крохотный лучик надежды. Они вместе помогли Лике подняться с постели, и повели её к выходу.

Спускаясь по лестнице, Андрей с тревогой наблюдал, как глаза Лики медленно потухли, и она вновь погрузилась в себя…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Взяв Лику под руки, мужчины вывели её на улицу и усадили в машину. Безвольно и равнодушно, (словно тряпичная кукла), она послушно выполняла все их указания.

Поднявшись домой, Андрей провёл Лику в зал и усадил в объёмное мягкое кресло.

— Ты посиди пока, а мне надо всё подготовить… — сказал он, ставя на стоявший неподалёку журнальный столик темно-красный, (почти бордовый), маятник из трёх металлических шариков.

Слегка стукнув пальцем по крайнему шарику, Андрей привёл маятник в движение и вышел из комнаты…

Тук… тук… Тук… тук… Откинувшись на спинку кресла, Лика молча смотрела на взлетающие вверх-вниз шарики, слушая их равномерный монотонный стук, похожий на сердечный ритм…

Внезапно окружающий мир начал расплываться, изменяя свои очертания: сначала из поля зрения исчезли дорогие предметы интерьера, медленно растворяясь в воздухе, будто их никогда и не было… Потом растворились стены и потолок… Лика будто парила посреди невесомого космического пространства…

— Привет… — раздался в голове тихий спокойный голос. — Поговоришь со мной…?

— Ты кто…? — задумчиво спросила Лика, рассматривая мерцающие просторы космоса.

— Друг… — так же тихо ответил голос. — Я хочу помочь тебе. Поговори со мной: как тебя зовут…?

— Лика… — ответила она, отчего-то доверяя своему незримому собеседнику.

— Лика… — повторил за ней голос. — Красивое имя — «ангел»… Расскажи мне о себе.

— Меня больше нет… — грустно улыбнулась Лика. — НИГДЕ… Я потеряла своего Короля — и УМЕРЛА… — задумчиво прошептала она. — Странно, правда…? Все думают, что я живая — а меня уже НЕТ…

— Расскажи мне о нём… — тихо попросил невидимый собеседник. — Кто он — твой Король…?

— Мой Король…? — задумчиво переспросила Лика, и её лицо озарилось радостной улыбкой. — Он — самый ЛУЧШИЙ: добрый… нежный… Он БЕЗУМНО красивый…

Рассказывая о своём Короле, Лика просто светилась от счастья. Она говорила много и долго, и с каждой минутой Андрей всё отчётливее понимал, что разорвать такую сильную связь просто НЕВОЗМОЖНО…

— А где сейчас твой Король? — осторожно спросил голос, как только Лика перестала говорить.

— Его больше НЕТ… — резко помрачнела она. — Как И МЕНЯ…

— Что с ним случилось…? — осторожно продолжал расспрашивать голос. — Ты знаешь, что произошло…?

— Он погиб… — с горечью выдохнула Лика. — Просто ПОГИБ — я его ПОТЕРЯЛА…

— Грустный сон… — неожиданно заявил голос.

— Сон…? — удивилась Лика и задумалась: — Почему — сон…?

— Как почему? — в свою очередь удивился голос. — Ты забыла…? Ты же сама сказала, что тебе приснился странный сон — и я попросил о нём рассказать! — мягко заверил он её.

— Приснился…? — продолжала сомневаться Лика.

— Конечно! — продолжал уверять её незримый собеседник. — Это только сон — ничего страшного в твоей жизни никогда НЕ БЫЛО… Ты слышишь меня…? НИЧЕГО! НИКОГДА! НЕ БЫЛО! — отчётливо повторил он.

С минуту Лика молча обдумывала сказанные слова.

— Если это только сон, то почему я чувствую всё так, будто это происходит на самом деле…? — продолжала сомневаться она.

— В этом нет ничего удивительного! — развеял её сомнения незримый собеседник. — Только подумай, как тебе повезло: люди веками живут на земле, надеясь отыскать свою «половинку» — а ты встретила его во сне. Ты познакомилась с ним ещё ДО того, как он встретится тебе в реальной жизни. Такие сны называются пророческими.

— Значит, всё это только БУДЕТ…? — размышляла над его словами Лика.

— Не всё… — мягко возразил голос. — Сбудется только то, что вы, (однажды), встретитесь — и ВСЕГДА будете вместе. Всё остальное ты можешь ЗАБЫТЬ… Не надо слишком внимательно вглядываться в БУДУЩЕЕ — какие-то детали могут измениться. Ты ведь НЕ ЗНАЕШЬ, как его зовут… какие у него друзья… Ничего этого ещё НЕ БЫЛО…

— Иногда мне кажется, что он — уже рядом… — задумчиво улыбнулась Лика. — Я чувствую, как он держит меня за руку… слышу его голос…

— В этом тоже нет ничего необычного: он любит тебя — и всей душой стремится К ТЕБЕ… — мягко и терпеливо объяснял голос. — Для любви нет непреодолимых препятствий и преград! Даже на расстоянии вы чувствуете друг друга так, словно вы — единое целое: если ты улыбаешься — он чувствует твою радость, если ты плачешь — ему тоже становится грустно… Это называется телепатией.

— Я не хочу, чтобы он грустил… — покачала головой Лика.

— Тогда улыбнись — и он почувствует твою радость! Помни: вы — две половинки одной души: вы ОБЯЗАТЕЛЬНО встретитесь! Потому что иначе — просто НЕ БЫВАЕТ! Ты согласна со мной…?

— Наверное, да… — задумчиво кивнула Лика.

— Тогда скажи это сама — произнеси эти слова вслух! — осторожно попросил голос.

— Мы не можем не встретиться — так НЕ БЫВАЕТ… — послушно повторила Лика.

— Вот и хорошо… — облегчённо вздохнул голос. — Всегда повторяй эти слова для себя: НЕ БЫЛО ничего! Ничего НЕ БЫЛО… И вы обязательно встретитесь в будущем — потому что иначе НЕ БЫВАЕТ…

Голос ушёл. Лика почувствовала, что осталась совершенно одна. Откуда-то появилась тихая мелодичная музыка: тоненький голосок скрипки то взлетал вверх — то стремительно обрывался вниз, словно одинокий лебедь, потерявший свою любовь, камнем падал с неба…

Лика почувствовала, как из глаз хлынули слёзы: тоненькие дорожки солёной воды бежали по щекам — а губы, как заклинание повторяли одни и те же слова: «Ничего не было… Ничего НЕ БЫЛО — так НЕ БЫВАЕТ…»

Вернувшись на кухню, Андрей присел на табурет и нервно закурил сигарету дрожащими руками.

— Ну как…? — с надеждой посмотрел на него Ориф, который всё это время сидел на стуле как «на иголках».

— Пока не знаю… — устало выдохнул Андрей. — Прости за сравнение, но она РЕАЛЬНО ПОМЕШАНА на Каро. Никогда ещё не встречал такую сильную страсть! Плюс подростковый максимализм… — задумчиво хмыкнул он. — Гремучий коктейль!

— Ты скажи: она будет жить, как нормальные люди — или нет…? — нетерпеливо перебил его Ориф.

— Сейчас увидим… — пожал плечами Андрей. — Если всё прошло удачно — она меня даже НЕ УЗНАЕТ…

Нежная и безумно красивая мелодия плакала по своей потерянной любви, и летела вслед за ней… Поднимаясь всё выше и выше, она стремительно неслась ввысь, к небесам — и в торжествующем ликовании прикоснулась рукой к ослепительным звёздам…

Внезапно всё стихло. Открыв глаза, Лика задумчиво огляделась по сторонам, слегка досадуя, что отец так долго беседует со своим знакомым. Что они там обсуждают…?!

Сладко потянувшись, Лика встала с кресла и вышла на балкон: слегка приподняв подбородок, она подставила лицо под ласковые лучи тёплого солнышка и блаженно зажмурилась.

«Мой Король…» — нежной мелодией звучало в голове. — «Мой КОРОЛЬ…» Интересно: кто он…? Где он живёт…? Чем он занимается…? Узнает ли она его, когда они впервые увидятся…? А он её…? Конечно, узнает! Так не бывает, чтобы две половинки не встретились и не узнали друг друга — ТАК НЕ БЫВАЕТ…

Погружённая в сладкие грёзы о встрече с БУДУЩИМ мужем, Лика совсем не заметила, как в комнате за её спиной появился отец и его друг. Увидев, что дочь вышла на балкон, Ориф сильно напрягся, (как-никак седьмой этаж!), но Андрей предостерегающе схватил его за плечо.

Лика вовсе не пыталась покончить с собой, спрыгнув с высоты: она нежилась под ласковыми лучами солнышка, как кошка греется на завалинке, мурлыча от удовольствия. «Так не бывает…» — услышали мужчины тихий шёпот, и Андрей ободряюще похлопал Орифа по плечу — всё удалось!

Услышав звук, Лика резко обернулась и улыбнулась отцу.

— Ещё долго…? — немного капризно посмотрела она на него, (совсем как раньше!), и слегка вздохнула: — Я домой хочу…

Быстро переглянувшись с Андреем, Ориф подошёл к дочери, пряча довольную улыбку в усы.

— Мы уже закончили… — кивнул он. — Поехали домой…

Вежливо и тактично, (как и подобает при общении с ПОСТОРОННИМИ людьми), Лика попрощалась с Андреем, и вприпрыжку побежала по лестнице вниз. (Ей так не терпелось поскорее увидеть подруг и погулять с ними на улице!)

Всю дорогу до дома она задумчиво смотрела в окно машины, пытаясь понять: а зачем вообще отец брал её с собой в гости к какому-то Андрею…? Почему он взял именно её — а не младших братьев, (как это обычно и было). Вообще этот визит был каким-то странным и непонятным…

Собравшись с духом, Андрей поднял руку и нажал на звонок.

— Зачем пришёл…? — удивился Макс и встревожился: — Что-то с Ликой?!

— Поговорить надо… — хмуро ответил Андрей.

Он долго молчал, собираясь с мыслями, после чего тяжко вздохнул и посмотрел на Макса виноватым взглядом.

— Вот: здесь всё — платье, украшения, деньги… — протянул он Максу огромную дорожную сумку. — Ориф просил передать и предупредить, чтобы ты к ним больше не приходил… — аккуратно подбирал слова Андрей. — Он не хочет, чтобы ты, (или кто-то из ребят), виделся с Ликой — мы для неё теперь чужие люди: я провёл сеанс гипнотерапии… В общем, мы для неё больше не существуем… — выдохнул он.

— Хочешь сказать, она никого из нас даже не узнает…? — пристально посмотрел на Андрюху Макс. — Ты СТЁР ЕЙ ПАМЯТЬ…?!

— Так Ориф попросил… — вымученно выдавил из себя Андрей.

Макс переменился в лице и на его скулах заиграли желваки.

— Разве вы — БОГИ…?! — гневно спросил он, глядя на Андрюху таким взглядом, что тот поёжился. — Кто дал вам право решать чужую СУДЬБУ?! КТО дал вам право решать, кого любить — а кого вычеркнуть из памяти?! Почему вы решили, что можете распоряжаться чужой жизнью?! КТО дал вам это право…?! — с горечью в голосе вопрошал Макс, сурово требуя ответа.

— Это не моё решение… — покачав головой, оправдывался Андрей.

— Но ты приложил к этому свою руку! — резко осадил его Макс. — Почему вы решили, что лучше самой Лики знаете, как и с кем она должна жить…?! Кто дал вам право решать за неё?! Она НИКОГДА не будет жить «как все»! Каро был для неё единственным смыслом жизни… Понимаешь…?! ЕДИНСТВЕННЫМ!!! Ни один твой хвалёный гипноз не вытравит эту любовь!

— Я сделал то, о чём меня попросили! — вздёрнув голову, резко ответил Андрей. — Если б не я — нашли б кого-нибудь другого! Тогда непонятно, чем всё могло закончиться — может, стало бы ещё хуже! А так… Я не смог стереть ей всю память… — признался он. — Да я и не пытался, (если честно). Просто убедил её в том, что вся эта история была обычным сном — и ничего более…

— Сном…? — грустно усмехнулся Макс.

— Ну да… — пожал плечами Андрей. — Это был единственный вариант провести гипнотерапию с наименьшим риском для её психики. Теперь Лика верит, что видела во сне своего БУДУЩЕГО мужа. Если когда-нибудь начнут всплывать реальные воспоминания — она примет их за «вещие» сны, приснившиеся в далёком прошлом. Она не забыла Каро: просто теперь она думает, что их встреча ещё ВПЕРЕДИ…

После тяжёлого разговора с Андреем у Макса душа была не на месте. Не зная, куда себя деть, он поехал к тёте Фае. Она была единственным человеком, рядом с которым можно было просто посидеть на крылечке и помолчать, вспоминая Каро.

Тёть-Фая встретила его грустной улыбкой и печальным взглядом.

— Как Лика? — сразу же поинтересовалась она.

— Лика… — вздохнул Макс, присаживаясь на крыльцо. — Нет больше нашей Лики, тёть Фай. Ориф её к Андрюхе возил, тот что-то и «нахимичил» с мозгами — не помнит она теперь ничего. Ни Каро, ни тебя, ни меня — НИЧЕГО не помнит…

— Вон оно как… — протянула тётя Фая и устало опустилась на ступеньку рядом с Максом. — Зачем же они так с ней? Нехорошо это.

— Ориф сказал, что так лучше будет: жить будет как все люди — выйдет замуж, детей заведёт… Только я думаю, не надо было так делать. Они ж с Каро любили друг друга, как сумасшедшие — и что теперь…?

— Правильно думаешь, — согласилась Фаина. — Разве ж можно у человека память отымать? Душа — она всё знает, её не обманешь! Такая любовь в ней большой след оставляет, его ничем не сотрёшь. Человек, (головой), может и не помнить ничего: может замуж выйти, детей завести — да только душа всё одно чувствует, что ДРУГОЙ рядом, НЕ ТОТ. Тяжко душе тогда на свете жить, ох, тяжко… И за что они с ней так…?

— Тёть-Фай, честное слово — мне самому тошно от этого! — вновь вздохнул Макс. — Да только что мы можем сделать? Поздно уже что-то менять.

— Не знаю, сынок, не знаю… — покачала головой Фаина. — Я тебе так скажу: если б кто со мной такое сотворил, когда Ахмеда моего не стало — ни за что не простила бы! Поначалу, конечно всякое было: и ревела, и молчала по нескольку дней, и мысли чёрные в голову приходили — думала даже руки на себя наложить, да, (Слава Богу!), отвёл грех в сторону. А потом утряслось всё, успокоилось: встанешь с утречка, помолишься Богу за душу моего Ахмеда, чтоб ему в Раю хорошо жилось — и на душе тихо так, спокойно… На могилку к нему когда приду: приберусь немного, присяду — и рассказываю, что у меня, да как… На душе опять тихо становится. А уж если во сне вдруг увижу, когда в гости ко мне придёт — совсем радостно, будто праздник! А Лике теперь что? Ни помолиться, ни к могилке сходить в трудную минуту… Куда ж она боль свою девать будет, если не помнит ничего? Боль-то эта никуда не исчезла, так, притаилась только до поры до времени… А когда вылазить начнёт, что она с ней делать будет, если не помнит ничего? Она нашего мальчика так любила, как лебёдушка лебедя своего, а они ей все крылья обрезали! Единственная радость у души была — память светлая, так и ту отняли! Зря они так с ней, зря… — покачала она головой. — Не выйдет из этого добра, сынок! Помяни моё слово — НЕ ВЫЙДЕТ…

…Сидя на крылечке, Макс задумчиво курил сигарету, как вдруг калитка отворилась, и во двор вошёл Каро.

— Каро, брат! — обрадовался Макс, вставая с крыльца и крепко обнимая друга. — Куда ты запропастился?

— Привет, Макс! — грустно улыбнулся Каро. — Я ненадолго. Присмотри за малышкой, пока меня не будет. Хорошо?

— А ты куда собрался? — удивился Макс.

— Потом, Макс, всё потом… — вновь грустно улыбнулся Каро. — Просто сделай, как я прошу: приглядывай за ней иногда, справляйся как она живёт, чем занимается — и помогай, чем сможешь, со стороны. Я тоже буду за ней присматривать, только она не всегда будет меня слышать. И ещё: расскажи ей всё, когда придёт время. Просто найди — и расскажи.

— Что рассказать-то? — не понял Макс.

— ВСЁ… — серьёзно посмотрел на него Каро. — Всё, что вспомнишь, расскажи — она должна знать. Ну, как — договорились?

— О чём разговор — конечно, договорились! — пообещал Макс. — А ты когда вернёшься?

— Не скоро, Макс, не скоро… — покачал головой Каро, а на губах застыла всё та же печальная улыбка. — Ты сам меня найдёшь, когда придёт время. Ну, всё, мне пора — меня малышка ждёт. Я её НИКОГДА не оставлю… — изумительным светом озарилось его лицо. — Прощай!

Крепко обняв друга, он вновь грустно улыбнулся и вышел со двора…

Макс резко проснулся. Он понял, что его лучший друг, с которым они всю жизнь были как братья, приходил попрощаться — и понял, что значили его слова.

— Я присмотрю за ней, брат… — прошептал он, а по щекам катились горькие слёзы. — Обещаю — я выполню твою просьбу…

P. S.

…Сидя с подружками за столиком в кафе, Лика по кусочкам отламывала чайной ложечкой застывшее мороженное, усыпанное шоколадной стружкой, и запивала его тёмно-красным вишнёвым соком. Девчонки оживлённо болтали, оглашая зал звонким весёлым смехом.

Внезапно к столику подошёл высокий русоволосый парень и по-хозяйски присел на свободный стул.

— Привет! — дружелюбно улыбнулся он Лике и сразу перешёл к делу: — Ты очень нравишься моему лучшему другу — не хочешь с ним познакомиться…?

Повернув голову, Лика увидела группу подтянутых молодых парней, сидящих за столиком в углу: искоса поглядывая в сторону девчонок, они с интересом наблюдали за своим приятелем, ожидая, к чему приведёт этот разговор.

Оглядев лица мужчин, Лика обратила внимание на высокого черноволосого парня: цепкий прожигающий взгляд выдавал скрытое внутри напряжение — он словно замер, ожидая её ответа.

— Что же он сам не подошёл…? Трусливый что ли…? — бросая на парня высокомерный насмешливый взгляд, громко спросила Лика. — Зачем вместо себя «шестёрок» подсылать?!

— Уж кого-кого, а моего брата трусом не назовёшь! — расхохотался сватавший друга паренёк, ничуть не обидевшись на слово «шестёрка». — Да и насчёт меня ты сильно ошибаешься: я — «джокер»! Меня никакой картой не осилить — кишка тонка! А моего друга и подавно: у него ТАКАЯ масть… — продолжая смеяться, покачал он головой. — Никому не по зубам!

— Хочешь сказать, такой «крутой»…?! — усмехнулась Лика, откровенно рассматривая парня оценивающим взглядом.

— Настоящий горный барс! — продолжал расхваливать друга задорный весельчак. — Мужик он не бедный, (бабла в кошельке хватает!), добрый, щедрый — жить будешь так, что все принцессы в мире обзавидуются! Что скажешь…?

— Передай своему другу, что он не в моём вкусе! — очаровательно улыбаясь, отчётливо громко, на весь зал, сказала Лика, не сводя с черноволосого парня насмешливого взгляда. — Мне больше БЛОНДИНЫ нравятся — пусть перекрасится сначала! — расхохоталась она.

— А если перекрашусь…?! Пойдёшь за меня замуж…? — неожиданно спросил тот, не обращая внимания на изумлённые лица друзей, и замер в ожидании её ответа.

— Нет!!! — покачав головой, вновь расхохоталась Лика, весьма довольная своей выдумкой.

Услышав её ответ, он слегка усмехнулся, (будто и не ждал ничего другого).

— Я подожду, пока ты передумаешь! — уверенно сказал он, глядя на Лику серьёзным взглядом.

— А если я не передумаю…? — лукаво улыбнулась она ему.

— Тогда я НИКОГДА не женюсь! — неожиданно заявил он.

С минуту они молча смотрели друг на друга, не замечая остальных посетителей кафе.

— У меня скверный характер… — забавно сморщив носик, очаровательно улыбнулась Лика. — Ты сбежишь сразу же после свадьбы!

— Я не боюсь змеиных укусов… — вновь усмехнулся парень и покачал головой: — Твои колючки меня не пугают! Обещаю: ты НИКОГДА не пожалеешь, что стала моей женой — я клянусь до самой смерти исполнять все твои желания!

— Боюсь, тебе не под силу мои желания! — снова рассмеялась она. — Возможно, ты хороший парень, и вполне потянешь на «благородного рыцаря», но мне не нужен «принц на белом коне» — я хочу КОРОЛЯ!

Странно, но эти слова ничуть не огорчили парня, а только обрадовали, (и весьма развеселили его друзей).

— Тогда ты просто обязана стать его женой! — расхохотался русоволосый паренёк. — Мой друг — настоящий КОРОЛЬ! Спроси любого в нашем городе — и все подтвердят, что это правда!

— Даже если это так — с чего ты взял, что можешь стать МОИМ Королём?! — не желая отступать, лукаво улыбнулась Лика, продолжая насмехаться над незадачливым «женихом». — Одного имени маловато! Ты готов доказать, что достоин этого титула…?

— Я сделаю всё, что ты скажешь! — поклялся он, глядя на Лику таким взглядом, что у неё мурашки по спине пробежали.

— Чтобы стать моим Королём — надо просто БЫТЬ им! — вновь улыбнулась Лика, весьма довольная своей выдумкой.

— Что ж, я БУДУ твоим Королём! — слегка усмехнувшись, серьёзно пообещал он, не сводя с неё задумчивого взгляда, и вдруг улыбнулся: — Мне нужна только ТЫ…

Сладко потягиваясь, Лика мечтательно улыбнулась, медленно пробуждаясь от сна.

— Мой Король… — не открывая глаз, промурлыкала она, не желая отпускать очаровательное сновидение.

Какой замечательный сон! Она вновь увидела своего будущего мужа, и сердце трепетало от радости, что он был рядом: нежный взгляд… ласковая улыбка…

Жаль, что она никак не может запомнить его лица: каждый раз, когда он приходил к ней во сне, Лика сразу же узнавала своего Короля — а проснувшись, не могла вспомнить ничего, кроме смутного образа высокого черноволосого мужчины в чёрной рубашке…

Странно, что её будущий муж будет черноволосым — ей всегда нравились исключительно блондины! С чего бы это вдруг её так «переклинило»…?

А переклинило Лику весьма серьёзно: она отчётливо понимала, что без ума влюбилась в этого мужчину, не смотря на то, что в реальной жизни они ещё даже не встретились. Она не знала кто он, где он живёт — но её сердце принадлежало только ЕМУ…

Лика никому не открывала свой секрет, опасаясь, что её сочтут сумасшедшей, но иногда у неё было такое чувство, будто он уже рядом: каждой клеточкой своего тела она чувствовала, что за спиной стоит высокая мужская фигура, а в голове звучал чарующе нежный голос. «Малышка моя…» — тихо шептал он, и сильные мужские руки бережно обнимали её за плечи…

Порой наваждение становилось настолько сильным, что она не только чувствовала — но и ВИДЕЛА своего Короля: словно уже сейчас, (до их настоящей встречи), его душа прилетала к ней, чтобы немножечко побыть рядом. Он смотрел на неё безумно нежным взглядом, полным бесконечной любви, и (почему-то), горечи…

«Мой Король…» — мысленно шептала ему Лика. — «Я тебя ЛЮБЛЮ…» Она откуда-то знала, что он на самом деле слышит её робкое признание: его лицо озарялось невероятным светом — и гигантская волна окутывала Лику своим теплом. «Мы будем вместе…» — не сводя с неё ласкового взгляда, обещал он. — «Надо только подождать: я скоро приду за тобой — и мы ВСЕГДА будем вместе… Мы должны ждать, маленькая моя — просто ЖДАТЬ…»

Лика ждала… Она каждый день, каждый час, (каждую минуту!), ждала желанной встречи с самым лучшим мужчиной во всём мироздании, который ворвался в её жизнь вереницей невероятных сказочных снов. Эти нереальные сны сводили с ума: держась за руки, они гуляли по лесу или на бешеной скорости неслись по трассе на мотоцикле… Заглушив мотор, он молча взял её за руку и надел ей на палец кольцо с крупным камнем изумительно синего цвета…

«Королевский сапфир» — прочитала Лика значение сна в популярном соннике. — «Найти во сне кольцо с королевским сапфиром означает найти свою настоящую половинку — обрести истинную любовь…»

И Лика терпеливо ждала, когда две половинки встретятся, чтобы стать одним целым: она искренне верила, что однажды, (возможно в кафе — как ей и приснилось), он возьмёт её за руку — и уже никогда не выпустит из своих крепких объятий…

Втиснувшись в переполненный вагон, Макс встал в нескольких метрах позади Лики. Покачнувшись, трамвай тронулся с места, заставляя людей крепче вцепиться в поручни.

Встав на ящик с песком, Лика прислонилась спиной к кабинке водителя и рассеянно смотрела перед собой. На её лице блуждала лёгкая улыбка счастливой женщины. Глаза мягко светились от радости, а выражение было таким, словно она внимательно кого-то слушала…

«Малышка… девочка моя любимая…» — нежно шептал в голове Лики чарующий голос, а перед глазами стоял до боли любимый образ. — «Какая же ты у меня сегодня красивая! Я так рад видеть твою улыбку…»

«Мой Король…» — слегка улыбаясь, мысленно прошептала Лика. — «Я так соскучилась… Когда мы увидимся…?»

«Потерпи, маленькая моя, потерпи…» — донёсся тихий ответ. — «Мы скоро встретимся — и я заберу тебя с собой. Мы ВСЕГДА будем вместе…»

Глядя на Лику, Макс вдруг понял, что она действительно с кем-то разговаривает. «Ты меня любишь…?» — озабоченно хмурясь, прочитал он по её дрогнувшим губам. И лицо Лики вновь озарилось мягким светом, словно она услышала самый желанный ответ на свой вопрос. Точно так же когда-то светились её глаза, если Каро тихо шептал ей что-то на ушко…

Внезапно до Макса дошло, что в трамвае творится нечто весьма странное: переполненный вагон был набит, как селедка в банке — а вокруг Лики зияла пустота… Повиснув друг на дружке, наступая друг другу на ноги, люди терпеливо толклись на месте, (всем надо ехать!), а в диаметре полуметра от Лики не было ни одного человека — будто кто-то высокий и сильный встал перед ней, ограждая её своими руками от толкучки других людей…

«Я её НИКОГДА не оставлю…» — пронеслось вдруг в голове Макса, и он узнал знакомые интонации своего друга. По спине пробежал ледяной холод… Волосы на голове зашевелились от ужаса, вставая дыбом, а грудь сдавило так, что стало нечем дышать…

Грубо распихивая людей, Макс решительно протиснулся к выходу и пулей выскочил в открывшуюся дверь. Пытаясь отдышаться, он шумно вбирал в себя холодный осенний воздух, провожая взглядом уходящий трамвай.

«Приглядывай за ней… Она не всегда будет меня слышать…» — гулким эхом звучали в голове слова, сказанные когда-то его другом во сне. И Максу было крайне не по себе от этих мистических совпадений…

Макс держал данное Каро слово, осторожно наблюдая за Ликой со стороны: она успешно училась в училище… общалась с подружками… И абсолютно не замечала того, как сильно изменился с годами окружающий её мир.

Страна разваливалась на части, и на смену былым стабильным временам пришёл беспредел: повсюду царил откровенный рэкет, махровым цветом расцветали наркомания и бандитизм… Криминальные группировки не таясь устраивали кровавые разборки за передел собственности…

Отказавшись стать наркокурьером, Ориф нажил себе серьёзных врагов и начал частенько прикладывался к бутылке. (К сожалению Макса, он отверг предложение братвы уладить этот конфликт, и вообще разорвал всякую связь с бывшими друзьями). Вскоре к нему присоединилась и Хельга: довольно быстро финансовые дела семьи пришли в упадок, появились значительные долги — и закрутился «счётчик»…

В отчаянной попытке вылезти из долговой ямы, было продано всё золото и машина — но этого едва хватило, чтобы покрыть малую часть быстро растущих процентов. Стало понятно, что Орифу не простят отказа, и не дадут скинуть с себя ярмо — спасти семью можно было только уехав из города…

Чтобы расплатиться с долгами, на продажу выставили приватизированную квартиру, решив переехать жить в соседнюю область, (к родне Орифа). Но Лика упрямо отказалась покидать родной Тагир! Она не слышала никаких доводов и убеждений: ей почти восемнадцать лет — и она останется здесь! Махнув рукой на строптивую дочь, родители оформили сделку и стали готовиться к переезду.

Как только Лике исполнилось восемнадцать, ей выдали денег и благословили на самостоятельную жизнь. Спустя две недели вся семья села в поезд: стоя на перроне, Лика молча смотрела вслед уходящему составу, с грустью констатируя тот факт, что осталась совершенно одна…

Встряхнув головой, она отбросила прочь невесёлые мысли и улыбнулась — её место в Тагире! Где-то здесь, (РЯДОМ), живёт её Король — и они обязательно встретятся! Они не могут не встретиться: Тагир — «деревня» маленькая, и их пути обязательно пересекутся, сливаясь в единую жизнь. Потому что иначе просто НЕ БЫВАЕТ…

В конце августа 1993 года Макс с грустью наблюдал, как Лика встречается с взрослым мужчиной: двадцать восемь лет… чёрные волосы… чёрная рубашка, слегка расстёгнутая на груди…

«Меня обманывать не трудно — я сам обманываться рад!» — поминая классика, горько усмехнулся Макс, слушая рассказы друзей, как Лика щебетала подружкам, что рядом с ней «самый лучший мужчина во всём мироздании!» Она безумно любила своего будущего мужа и… называла его «мой КОРОЛЬ»…

Уже весной Лика праздновала статус замужней женщины: припарковавшись неподалёку от ЗАГСа, Макс молча смотрел, как счастливая невеста выбежала на улицу из Дворца бракосочетаний, (совершенно забыв народную традицию, что муж на руках должен вынести свою жену). Лика была абсолютно счастлива…