Мой милый ангел

Глава 2

Джейк нанял легковую двухместную коляску с откидным верхом, чтобы поехать на станцию Эмбар-кадеро, куда прибывал паром, не смотря на то, что у него самого была прекрасная серая лошадь, и он владел половиной капитала компании грузовых экипажей. Но леди трудно подниматься на шестифутовые ступеньки грузового экипажа, а Джейк тешил себя надеждой, что Джессика Таггарт была леди.

Паром курсировал через залив между Сан-Франциско и Ричмондом, где кончалась железная дорога. Он должен был прибыть через двадцать минут, и Джейку не хотелось опаздывать. Он выбрал невысокую коляску с удобными креслами, рассчитывая, что у девушки не будет много вещей, один или два чемодана — не больше. Впрочем, это зависело от того, сколько она здесь собирается пробыть. При этой мысли Джейк помрачнел.

Он мало знал о ней, так как Генри предпочитал ничего не рассказывать о своей семье. Однако, и тех счетов на ее обучение и одежду, которые он видел, хватило, чтобы понять, что каждый каприз девушки тут же выполнялся. Генри поставил свою дочь на пьедестал, недосягаемый для любой другой женщины, и Джейк прекрасно это понимал.

— Моя дорогая милая Джесси заслуживает только самого лучшего, — частенько слышал он от Генри. Тот не очень-то терпел недостатки своих служащих, но, похоже, своей дочери он прощал все. Джейк был убежден, что женщина, которой потворствовали во всех желаниях, причинит любому только одни беды.

Пустив лошадь рысью, он повернул за угол, по направлению к причалу. Конечно, он мог бы пересечь залив и встретить поезд на вокзале в Ричмонде, но после ее высокомерной телеграммы, у него совершенно пропало желание оказывать ей такую любезность. Джейк считал Джессику Таггарт просто избалованной девчонкой. Соответственно и собирался с ней обращаться, установив такой тон общения с самого начала.

Джейк надкусил кончик сигары, закурил и улыбнулся. «После такого длительного путешествия она будет усталой и сговорчивой», — думал он. Слишком усталой, чтобы нести свои сумки и чертовски усталой, чтобы причинить ему какой-либо вред.

Сидя в своей коляске у края причала и поставив ногу в высоком черном сапоге на перекладину экипажа, Джейк наблюдал за китайскими рабочими, снующими с грузами вокруг него, чайки кружились над водой, портовые лодки сновали по всему заливу. Примерно в четверти мили был виден прекрасный 200-футовый клипер, который бросил якорь в заливе, и его обнаженные мачты стояли в ожидании парусов, которые помчат его назад в Новую Англию.

Было время, двадцать лет назад, когда весь порт был наполнен кораблями с голыми мачтами, без парусов. Все они были прекрасно оснащены и способны выдержать любые испытания, какие только Мыс Доброй Надежды мог подстроить, но не могли уйти в море без команды. Все мужчины бросились искать золото. Даже старина Таггарт, в те времена капитан и владелец одного из бригов, решил заколотить его досками и отправиться в Сьерру. Да у него и не было другого выбора, так как в Сан-Франциско не осталось сильных мужчин, а тех, кто остался, невозможно было уговорить отправиться в плавание, даже напоив до полусмерти.

В заливе показался приближающийся паром, красные лопасти колес вспенивали воду, волны расходились по голубым водам залива.

Мысли Джейка вернулись к Джессике Таггарт. Последние две недели Джейк занимался тем, что собирал деньги — просроченные счета за азартные игры и другие долги, которые он потребовал срочно вернуть. У него уже было двадцать тысяч наличными, которые он держал в своем сейфе с зелено-золотой окантовкой. Сейф стоял в углу его офиса. Это было вдвое больше, чем нужно, чтобы выкупить у Джесси Таггарт ее долю «Милого Ангела», и он надеялся, что этих денег хватит, чтобы выкупить еще и Фрахтовую Компанию Таггарта.

У них была еще Компания речного транспорта, но он и гроша бы не дал за эти речные шхуны, они давали самый маленький доход в небольшом, но прибыльном бизнесе старины Таггарта. Эти протекающие старые изношенные посудины всегда укачивали Джейка, и будь он проклят, если хочет владеть делом, за которым не может наблюдать лично. Может, ему удастся уговорить ее продать свою половину Компании за наличные, а потом продаст и свою половину, или сам продаст эти проклятые шхуны все оптом. В результате у него останется приличная сумма денег, «Милый Ангел» и Фрахтовая Компания — уж этим он будет владеть один, без этой всезнайки-партнера, заканчивающего школу.

Бело-красный паром громко засвистел и стал разворачиваться с помощью своих огромных колес, заставляя море бурлить, многочисленные брызги разлетались вокруг. Паром грациозно пришвартовался к причалу, и китайские рабочие сразу же принялись за дело, закрепляя швартовые канаты, устанавливая сходни.

Пока Джейк был занят своими мыслями, около его коляски остановилось еще несколько экипажей и два двухколесных кабриолета. Сойдя с коляски, он убедился, что лошадь надежно привязана, затем направился к пассажирским воротам. Глубоко затянувшись сигарой в последний раз, он швырнул ее в залив.

Джейк стоял в стороне, наблюдая за женщинами и мужчинами, покидающими паром. Раньше он видел старую помятую фотографию Джессики Таггарт, которую ее отец всегда носил с собой, но ведь сейчас она на десять лет старше — совсем взрослая девушка. Старина Таггарт обычно широко улыбался, глядя на эту фотографию ребенка с круглыми щечками, поэтому Джейк представлял себе Джесси Таггарт слегка пухленькой. Он было направился навстречу одной молодой женщине, выглядевшей так, как будто она только и делала, что ела, но вовремя остановился, увидев, что девушка — блондинка, а Джесси была брюнеткой. Кроме того, она навряд ли отправилась в такую длительную поездку одна. Благопристойность требовала, чтобы леди из Бостона сопровождала какая-нибудь тетушка или нанятая для этой цели компаньонка.

Палуба почти совсем опустела, когда Джейк заметил девушку, стоящую у главного выхода салона. Переступив через порог, она подняла свой небольшой саквояж и пошла вдоль палубы. У нее были темные каштановые волосы, почти полностью спрятанные под легкой шляпкой с узкими полями, которая к тому же прикрывала часть ее лица. Ее когда-то элегантное черное дорожное платье было измято и, покрыто пылью, но бедра соблазнительно покачивались, притягивая взгляд к модному, но слегка запачканному турнюру. Она держалась с таким достоинством, почти по-королевски, что у Джейка сразу же исчезла его снисходительная ленивая улыбка.

Под мягкой шляпкой лицо девушки просто светилось. Цвет ее лица был чистым, как весенний дождь, черты прекрасны и нежны. Джейк, как зачарованный, смотрел, как она вручила свой саквояж носильщику-китайцу, который с поклонами семенил за ней, пока она шла вдоль палубы.

Перегнувшись через перила причала, Джейк снова оглядел толпу прибывших, затем посмотрел на палубу. Несомненно, идущая навстречу девушка пересекла материк. Но у Джессики Таггарт должны быть темные круги под глазами и состояние, когда она способна мечтать только о пуховой постели. Джейк усмехнулся про себя. Если эта девушка мечтает о постели, он будет первым, кто готов оказать ей такую помощь и предложить постель — свою постель!

Он снова не спеша осмотрел ее измятое платье. Сразу было видно, что она долго была в пути. Леди приостановилась, когда один из пассажиров, высокий, хорошо сложенный блондин, в котором Джейк сразу признал Рене Ла Порте, приподнял шляпу, прощаясь с ней. Джейку было не слышно, что он ей сказал, но в ответ послышался приятный женский смех. Она повернулась, чтобы спуститься по трапу. «Не может быть, чтобы это была дочь Таггарта», — подумал Джейк. Старина Генри взвился бы от возмущения, если бы его дочь прибыла на Запад без компаньонки, на поезде, полном незнакомых мужчин, особенно таких, как Рене Ла Порте!

Ла Порте был завсегдатаем «Милого Ангела». Он был их конкурентом во фрахтовом бизнесе, француз по национальности, он также имел дурную репутацию ловеласа. Джейк слышал, что Ла Порте уехал по делам в Рено. По крайней мере, он провел с девушкой только несколько часов, а не дней.

Все еще неуверенный, что это именно Джесси, Джейк подошел к трапу, по которому она спускалась. Вблизи она была еще красивее — огромные зеленые глаза, розовые щечки. При любых других обстоятельствах Джейку доставило бы удовольствие просто смотреть на нее. Но прежде, чем он успел привлечь ее внимание, навстречу вышел Харас МакКаферти, в модном приталенном пальто с бархатным воротником. Сняв свой черный котелок, он поклонился.

— Мисс Таггарт, — адвокат широко улыбнулся, сверкнув зубами, что очень не понравилось Джейку. — Я Харас МакКаферти.

Прежде, чем она успела ответить, Джейк выступил вперед, снял свою широкополую белую шляпу и протянул ей руку:

— Я Джейк Вестон. Рад, что вы добрались благополучно. Вас ожидает двухместная открытая коляска.

— И я приехал за вами на двухместном экипаже, как вы и просили, мисс Таггарт, — МакКаферти бросил на Джейка недружелюбный взгляд и снова широко улыбнулся девушке. Адвокат пользовался дурной славой за свои темные делишки. Джейк удивился, как это Джесси Таггарт угораздило связаться с таким проходимцем, как МакКаферти, находясь за три тысячи миль отсюда.

— Рада видеть вас обоих, — Джесси посмотрела на Джейка с легким презрением, проигнорировав его протянутую руку. — Я не ожидала, что вы меня встретите, мистер Вестон. Я сообщила вам время своего прибытия из вежливости. Надеюсь, что не отвлекла вас от дел.

— Тендерлон — не самый безопасный район для молодой леди, Джесси, — Джейк надел на голову шляпу. — Кроме того, я думал, что вы захотите как можно скорее устроить свои дела.

Он заметил, что она недовольно нахмурилась, когда он назвал ее просто по имени. «Это хорошо», — подумал Джейк. Ведь он намеревался с самого начала дать ей понять, кто здесь главный — пусть продает свою долю, или никаких дел.

— Мистер МакКаферти займется моими делами, мистер Вестон, — на ее лице была непроницаемая улыбка. — Всеми моими делами, за исключением похорон отца. Это я предоставила вам.

— Похороны состоятся через три часа. Поезда часто опаздывают, поэтому я приехал удостовериться, что вы прибыли вовремя.

— Через три часа! Но я же не смогу… Мне нужно отдохнуть и привести себя в порядок! Я уверена, похороны можно отложить.

— Мы и так слишком долго откладывали. Существуют городские правила, касающиеся этих процедур. Вашего отца похоронят через три часа, будете вы там или нет.

Джесси так крепко сжала свою сумочку, что ее пальцы побелели, поджав при этом свои хорошенькие губки.

— Тогда мне нужно поспешить, — она повернулась спиной к Джейку и приняла руку МакКаферти. — Не будете ли вы так любезны сопровождать меня на похоронах, — попросила она, но тон ее просьбы не допускал никакого отказа.

— Конечно, конечно, — ответил Харас. — Заупокойная служба состоится в Епископальной церкви Святого Джозефа, если газеты сообщают верно.

— Именно там, — сказал Джейк. — Но я думаю, было бы лучше, если бы вы позволили мне сопровождать вас, Джесси. Я уже имел дело с мистером МакКаферти раньше, и предлагаю вам проконсультироваться у адвоката вашего отца, мистера Джексона.

— Как я понимаю, мистер Джексон представляет ваши интересы, мистер Вестон.

— Да, но…

— Тогда, как я и решила, мистер МакКаферти будет представлять мои. Он был настолько любезен, что телеграфировал мне в Академию, предложил свою помощь, и я приняла ее.

Джейк удивился, как адвокат сумел найти ее, но быстро сообразил, что это было не слишком трудно — Академия являлась самой дорогой школой Бостона.

— Я все подготовил для вашего приезда, — добавил МакКаферти, бросив тяжелый взгляд на Джейка, и повернулся, чтобы уйти.

— Минуточку, — Джейк остановился перед адвокатом и посмотрел прямо в его лунообразное лицо. — Вы мне не нравитесь, МакКаферти, и никогда не нравились. Что касается вас, мисс Таггарт, есть вещи, которые нам необходимо срочно обсудить.

— Я уезжаю со своим адвокатом, — сказала она твердо.

— Я заказал вам номер в гостинице «Палас», — продолжал МакКаферти. Джесси одобрительно кивнула.

Джейк почувствовал, что у него от гнева кровь прилила к шее, но ничего не сказал. Ему хотелось выпороть этого модно одетого адвоката и хорошенько прополоскать его в заливе, но было похоже, что нужно подождать с этим до более подходящих времен.

— И еще одна вещь, — Джесси обернулась через плечо, добавив как нечто малозначительное: — Нам нужно поговорить о нашем бизнесе. Я буду рада встретиться с вами завтра. Возможно, за ужином?

— Прекрасно, — сердито ответил Джейк.

— Мы можем встретиться в ресторане.

— В каком еще ресторане? — Джейк разозлился еще больше.

— Как в каком? В нашем ресторане, конечно! В «Милом Ангеле», — улыбнулась Джесси. — Вы ведь предполагали, что нам придется обсудить наши дела, мистер Вестон?

Джейк еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Ресторан! Значит, старина Генри сказал своей дочери, что он владелец ресторана. Он усмехнулся.

— Будьте так добры, мистер Вестон, позаботьтесь о моем багаже.

Джесси так высокомерно посмотрела на него, как будто разговаривала со слугой. У Джейка мгновенно пропало желание смеяться.

Только предвкушение этого «ужина» с ней в «Милом Ангеле» смягчило его гнев.

— Я позабочусь, чтобы ваши вещи прислали в отель, мисс Таггарт, — широкая улыбка озарила его лицо. — Я буду просто счастлив заказать для вас столик в «Милом Ангеле». Леди будут дрожать от страха при встрече с новым владельцем, — он снова усмехнулся.

Суровое выражение появилось на хорошеньком лице Джесси.

— Я не понимаю, что вы находите смешным, мистер Вестон, или вы просто грубите мне?

Не успел Джейк придумать, что бы ему на это ответить, как кружащаяся в небе морская чайка шлепнула свой помет на широкие поля его шляпы. Сняв шляпу, он нахмурился и с отвращением посмотрел на кричащую птицу. Краска с шеи разлилась по всему его лицу до корней волос.

— До встречи, мисс Таггарт, это именно ваше отношение оставляет желать лучшего.

— Кажется, все божьи создания разделяют мое отношение к вам, мистер Вестон, — с натянутой улыбкой она повернулась к МакКаферти, и тот помог ей подняться в двухместный экипаж. — Мистер МакКаферти свяжется с вами, — сказала она уже через окно экипажа, и лошадь тронулась.

Джейк скомкал шляпу и запустил ее в залив. «Бог создал на земле женщин, мулов и адвокатов только для одной проклятой цели — сводить с ума нормальных мужчин!» — думал он.

Он договорился с одним из служащих парома, чтобы вещи Джесси погрузили в экипаж и отправили в отель, а коляску затем вернули в конюшню. Покончив с этим, он направился в «Милый Ангел».

Легкий бриз шевелил его темные волнистые волосы. Возможно, Джессика и победила на этот раз, но, хоть она и была хороша собой, в этой игре победит именно он. Он улыбнулся. Завтра в «Милом Ангеле» козырная дама будет у него, и он выиграет эту партию.

Однако, скоро нужно идти на похороны Генри Таггарта. Джейк уже попрощался с ним две недели тому назад, когда Генри умер. Он был хорошим боссом и хорошим другом, но жизнь продолжается, и Джейк готов ее продолжать.

Джесси откинулась на кожаное сиденье экипажа. Боже мой, что за испытание для нее! Этот человек оказался еще более невоспитанным, чем она предполагала. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Джейк раздражал ее, вне всякого сомнения — хотя он оказался чертовски красив! Высокий, крепкий и мужественный — таким он ей показался, но одновременно и самонадеянный, напыщенный и властный. Как он ее разозлил! Он совершенно не был похож ни на одного из джентльменов, которых она встречала в Бостоне.

— Мисс Таггарт, — гнусавый голос Хараса МакКаферти прервал ее размышления. — Нам с вами нужно обсудить несколько вопросов до вашей встречи с мистером Вестоном.

— Прекрасно, мистер МакКаферти. Как насчет завтра? Скажем, примерно в четыре.

— Я надеюсь, мы сможем побеседовать сегодня после обеда, — казалось, он немного нервничал.

— Боюсь, это совершенно невозможно. Сами понимаете, похороны. Завтра будет еще не поздно.

Порыв ветра внезапно резко дунул в открытую часть экипажа, приведя в беспорядок перья на шляпке Джесси. Как ни поправляла Джесси плюмаж, одно перышко упорно отказывалось стоять. Улыбаясь, Джесси вырвала непослушное перышко и выбросила его. МакКаферти одобрительно кивнул.

Джесси устало вздохнула.

— Далеко еще до отеля?

— Он на вершине холма. Я настоял, чтобы номер был с красивым видом из окна.

— Вы очень внимательны. Ваш город так красив, — она оглянулась на залив. Паром издали выглядел игрушечным, он как раз отошел от пристани.

— Может быть, я смогу завтра показать вам город, — предложил МакКаферти. — После нашей встречи.

Из кармана своего жилета он достал визитку.

— Мой адрес на карточке внизу. Просто покажите ее кучеру. Он будет знать, куда вас отвезти.

Экипаж подкатил к отелю, внушительному зданию из серого кирпича. МакКаферти вышел из экипажа и поспешил помочь Джессике сойти вниз.

— Я провожу вас в вашу комнату.

— В этом нет необходимости, — Джесси подняла свой саквояж и протянула ему руку. — Встретимся после обеда, мистер МакКаферти.

— Я зайду за вами в два.

Джесси кивнула.

МакКаферти дотронулся до своего котелка:

— До встречи.

Джесси приподняла подол юбки, и гордо подняв голову, вошла в отель через тяжелые стеклянные с медной отделкой двери. Богатый восточный ковер приглушил ее шаги, она прошла мимо небольшого, отделанного зеленым бархатом дивана и столов в стиле королевы Анны. Надменно посмотрев на нее, клерк сообщил Джесси, что ее комната готова, а коридорный в форменной одежде провел ее по изогнутой лестнице на второй этаж.

Как и несколько других гостей, встретившихся ей на пути, коридорный тоже удивленно приподнял брови, увидев ее испачканное сажей платье. Но, кажется, он несколько примирился, когда Джесси тотчас заказала в номер ванну и приказала немедленно доставить ее багаж, как только тот прибудет в отель.

— Благодарю, — сказала она с вежливой улыбкой, закрывая за ним дверь. И тут же свалилась с ног. Слава Богу! Наконец-то она в Сан-Франциско! Еще день пути в этом поезде, и она увяла бы, как обваренная кипятком зелень. У нее болели все кости, все суставы, все мышцы. Все платья, которые она надевала во время путешествия, фактически испорчены — они все пропитались пылью, сажей и копотью. И хотя она путешествовала в спальном пульмановском вагоне, ей все равно не удалось по-настоящему отдохнуть ни одной ночи за все эти двенадцать суток. Ей пришлось собрать последние силы, чтобы достойно пройти по палубе навстречу МакКаферти — не говоря уже о Джейке Вестоне.

Как ей не повезло! А она надеялась избегать с ним встреч, по крайней мере, пару дней, чтобы сначала хорошенько отдохнуть, отгладить свои платья — но нет, Вестон явился покрасоваться на пристань. И похороны именно сегодня!

Это было слишком жестоко. Он знал, какой она будет усталой — возможно, это ему даже доставляло удовольствие. Она довольно улыбнулась, вспомнив, что ей принадлежали пятьдесят один процент капитала, а ему только сорок девять. Похоже, что он обижен на нее. В конце концов, она является его босом, хотя вполне очевидно, он совсем не готов согласиться с этим.

В своих телеграммах и сегодня при встрече, Вестон пытался одержать над ней верх. Но у него ничего не получилось — по крайней мере, она так считает. Но все же он нарушил ее планы отдохнуть от ужасной дороги. Итак, теперь похороны отца, и ей нужно собрать все свои силы, чтобы пройти через это.

Слава Богу, у нее были эти две недели, чтобы выплакаться. Она не хотела проявлять никакой слабости в присутствии Джейка Вестона.

Она с удовольствием сбросила свое грязное дорожное платье и достала из саквояжа голубой шелковый пеньюар. Два мальчика внесли в номер медную ванну и наполнили ее горячей водой. От воды шел пар. Никогда ванна не доставляла ей такого удовольствия. Джессика дала мальчикам щедрые чаевые. Горничная помогла ей полностью раздеться, и она забралась в ванну. Все тело у нее болело, и единственное, на что у нее хватило сил, так это намылить свои густые каштановые волосы и хорошенько их прополоскать.

Джесси отдыхала положив голову на край ванны. Она блаженно прикрыла глаза. Джейк Вестон. Он был совсем не таким, как она представляла. Хотя ей было неприятно в этом признаться, он был очень красив. Слишком красив. По тону его телеграмм она вообразила себе лысого сварливого старика. Но ее представление о Вестоне оказалось таким же неверным, как и идея восхитительной поездки в Калифорнию. Вестон был высоким и длинноногим, узким в талии, но широким и мускулистым в плечах. Его бронзовый цвет лица и темные волнистые волосы прекрасно гармонировали с ярко-голубым цветом глаз. И ей необязательно нужно уметь разбираться в мужчинах, чтобы сразу понять, что перед ней действительно настоящий мужчина.

Джесси нахмурилась. Пусть он чертовски красив, но он грубый и властный тип. Он был ничто, по сравнению с ее отцом. Отец обращался с ней, как с равной, даже когда она была маленькой девочкой. Он считал женщин такими же способными, как и мужчин. И он верил в нее и понемногу посвящал в свой бизнес, учил, с чего начинать дела — как разобраться в бухгалтерских счетах, как спланировать прибыль и расходы. Но главное, внушал он ей, это то, что хороший бизнес всегда должен соотноситься со здравым смыслом, а уж здравого смысла у нее было достаточно.

Школа, которую она посещала, была строгой и благопристойной, но Джесси не хватало родительской заботы, особенно с тех пор, как умерла мать. За исключением надоевших наставлений школьных воспитательниц и писем отца, последние два года она была предоставлена самой себе.

И, как всегда, при мысли об отце, комок подкатился к горлу. Ей надо было уехать на Запад сразу после смерти матери. Они могли бы с отцом жить вместе, вместе заниматься делами, вместе отдыхать. Она хотела приехать, но он настаивал на том, чтобы она окончила школу, и Джесси согласилась.

Генри Таггарт был единственным человеком, который ее полностью понимал. Он не критиковал ее за свободные взгляды, как это делала мать, никогда не заставлял ее делать то, чего она не хотела. Мать требовала, чтобы она вела себя как леди, никогда открыто не высказывала своих взглядов, всегда была любезной и сдержанной. Бернис хотела, чтобы она удачно вышла замуж и забыла о своих суждениях о равенстве мужчин и женщин, свои мечты о любви и приключениях. А Генри всегда старался развить ее природные способности, поощрял ее любознательность и интерес к бизнесу. Только вера отца, в то, что дочь сумеет продолжить его дело, привела ее в этот далекий западный город Сан-Франциско, и она намеревалась доказать ее новому партнеру то, в чем ее отец никогда не сомневался — что Джессику Таггарт нелегко напугать, и никто никогда не будет руководить жизнью Джессики Таггарт, кроме самой Джессики Таггарт.

Глубоко вздохнув, Джесси погрузилась глубже в медную ванну и закрыла глаза. Она задремала и проснулась, когда коридорный постучал в дверь и сообщил о прибытии багажа.

Джейк прошел через вращающиеся двери «Милого Ангела» и направился прямо к бару.

Руперт Скрогинз, его главный бармен, глянул на него поверх стаканов.

— У тебя такой вид, как будто умерла твоя любимая собака.

— Не собака, а мечта, — проворчал Джейк. — Дочка Таггарта такая же, какой была, по словам Генри, ее мамаша — хуже разъяренной волчицы, — он запустил руку в волосы. — Налей мне полстакана «Кто стрелял в Джона».

— Как она выглядит? — спросил Руперт, улыбаясь насмешливо и наливая ему виски.

Джейк выпил одним глотком.

— Неплохо, — пробормотал он.

— Что?

— Симпатичнее, чем разодетая французская шлюха, — Джейк помолчал. — Черт возьми, неважно, симпатичная она или нет, но все равно она хуже тяжелого похмелья.

Руперт засмеялся и снова наполнил его стакан.

— Ну, это не составит для тебя проблему. Я не видел ни одной хорошенькой женщины, которую ты бы не смог приручить.

— А хуже всего, — добавил Джейк, — что ее адвокат не лучше. Она наняла эту старую задницу Мак-Каферти.

— Да, она может хватить горя с этим негодяем, — густые брови Руперта сошлись вместе.

— Я удивляюсь, как он до сих пор не занялся организацией публичных домов, — мрачно усмехнулся Джейк. — Кстати, о домах. Кажется, старина Таггарт постеснялся рассказать своей дочери о «Милом Ангеле». Маленькая мисс Бостон Таггарт очень горда тем, что является совладельцем благопристойного ресторана.

— Ресторана, — расхохотался Руперт. — Ну что ж, мы можем подать фаршированные яйца и соленые орешки.

— Да, шеф, будь готов обворожить мисс Джессику Таггарт завтра вечером за ужином.

— Нет, — челюсть у Руперта отвисла. — Ты что?

— Да. И это так же точно, как то, что в аду жарко, а наш бордель самый лучший в Барбари Коуст, — громко засмеялся Джейк. — И если этот ужин не заставит мисс Кошку Джесси подпрыгнуть, как на горячих углях, то меня зовут не Джейк Вестон.

— Тогда тебя назовут Змеей Джейк, — пробормотал Руперт.

— А ты, старина, должен выполнить то, что тебе положено. И, к твоему сведению, ты будешь мне помогать.

Бармен прижался животом к стойке бара, а Джейк понизил голос.

— Я хочу, чтобы для приготовления ужина ты привлек старого Уол Ай Вонга. Скажи ему, что я велю приготовить того замечательного зеленого осьминога и салат из всяких морских моллюсков, какими он нас угощал, когда Генри и меня пригласили на встречу к Гум Сан Гонгу… и обязательно ту птицу с как бы живой головой и смотрящую на тебя… и все, что он еще сможет наколдовать.

Руперт брезгливо сморщил нос.

— Босс, ты хочешь ее напугать, но не отравить же! Вся эта стряпня свалит с ног и мула. Я лучше съем кончик хвоста вонючего скунса, чем дотронусь до стряпни Вонга.

Джейк не обратил никакого внимания на его возражения.

— Затем ты соберешь вместе всех женщин. Я хочу, чтобы они как следует поприветствовали новую девушку, вступающую в состав команды «Ангела».

— Успокойся, Джейк, — Руперт снова наполнил стакан Джейка. — Я не могу позволить такое отношение к настоящей леди и, само собой разумеется, по отношению к дочери старины Таггарта. Она упадет в обморок… или может, ее хватит удар. Я не могу…

— Если ты не хочешь, чтобы мисс Кошка каждый день проверяла, вымыты ли твои пивные кружки, выискивая на них пятна, ты сможешь. Если этот бостонский котенок запустит свои коготки в этот дом, то очень скоро ты начнешь подавать по воскресеньям чай и сладости Женскому Благотворительному обществу после того, как они прямо здесь отслужат утреннюю воскресную службу. А еще, — Джейк поднял глаза на Руперта, который частенько развлекался в обществе девушек, — она перевоспитает всех шлюх. И через две недели мы останемся без работы.

Руперт со вздохом согласился, внимательно рассматривая пивные кружки, стоящие рядами на стойке.

— Хорошо, я понял, куда ты клонишь. А где сейчас пропадает Уол Ай Вонг?

— Спроси у кого-нибудь на Грант-Стрит. У тебя есть время до похорон. А сейчас мы закрываемся до шести вечера и вывешиваем черный траурный флаг.