Мой муж — зомби (СИ)

Глава 3

Бессонная ночь давала о себе знать: долго пришлось замазывать круги под глазами, а если вернее — рисовать мордашку с нуля. К рассвету я привела себя в терпимый вид, переоделась в припасенные на утро джинсы, свадебные туфли-лодочки и шифоновую блузу с кардиганом, собрала в высокий хвост волосы. Так что, выглядывая из номера для новобрачных, ничем не могла выдать правды о событиях ночи.

— Вы что, спите?! — громко возмутилась я, толкнув всё ещё спящего телохранителя в плечо. — Обалдеть! Вам за что платят вообще?!

Бедолага в непонимании мотнул головой и проснулся, дёргаясь от моего крика. Спешно поднялся на ноги и пригладил торчащие волосы, на ходу бубня оправдания:

— Так это… Простите, Юлия Леонидовна… Что-то меня сморило…

Я уже знала, что причины своего внезапного сна он не вспомнит. И не отступала от плана ни на шаг, когда обернулась и позвала вглубь номера:

— Вааадь?

— Да, бельчонок?

— Ты прикинь, этот твой громила всю ночь дрых как слон! — словно не замечая нарастающей паники в глазах телохранителя, я скрестила руки на груди и прислонилась плечом к двери, смерив его уничтожающим взглядом. — Бесполезное тело! Предлагаю уволить прямо сейчас!

— Да, не вопрос! — послушно отозвался из глубин номера голос Вадьки.

Я сладенько улыбнулась и провозгласила:

— Слышали? Вы уволены! За сон на рабочем месте. Обратитесь к Вике, она вас рассчитает, — небрежно обозначила я, и, будто что-то вспомнив, потребовала: — Ключи от машины.

— Да как же… Юлия Леонидовна, я всего раз оплошал, ну честное слово! Сморило! — заканючил телохранитель.

Я ограничилась тем, что скептично поджала губы и требовательно протянула руку. Тяжело вздохнув, телохранитель вложил в мою ладонь ключи от Вадькиного «Крузака» и вдруг попытался заглянуть внутрь номера. Едва успела перегородить проход, чуть не впечатавшись грудью в мощный торс дуболома.

— Простите, — бормотнул тот и добавил громче: — Извините, Вадим Владимирович, если что не так!

Не получив ответа, он понурил голову и побрёл в сторону лифта. Дождавшись, когда его широкие плечи скроются из вида, я чуть расслабила спину и нырнула обратно в номер, крепко стискивая ключи в ладони.

— Порядок? — задрал бровь Матвей, поднимаясь из кресла. В руке у него был мой «Айфон», с которого он и включал старые голосовые, имитируя ответы Вадима.

— Да, — мрачно отозвалась я, забирая у него телефон. — Но много раз такое не прокатит. Одними «да, бельчонок» миллионные контракты не подписываются. И с самой Викой, его секретаршей, тоже надо будет как-то объясниться.

Не сказать, что я полностью пришла в себя и контролировала абсурд ситуации. Даже мейкап сегодня вышел криво: для меня самый главный показатель полного раздрая. Подумав о том, как буду сочинять отговорки для вездесущей пампушки Вики — «в каждой дыре затычки», я и вовсе отчаянно прикусила щеку изнутри. Это не дуболом-охранник. Маленькая страшилка умна как дьявол.

— Давай пока придерживаться плана. Нужно доставить его домой и объявить больным, а дальше будем решать проблемы по мере их поступления, — даже как будто успокаивающе кивнул мне Матвей, и я уж чуть было не улыбнулась, однако следом он с долей ехидцы добавил: — Шевелись, бельчонок!

Я поморщилась и с раздражением подхватила свою сумку. Презрительно прищурившись, окинула насмешливым взглядом его растянутую чёрную футболку, которую он не потрудился переодеть с ночи. Обычно мужские гормоны я чуяла за версту, прекрасно улавливая эмоции, которые вызывала. Но почему этот волшебник-недоучка то словно меня жалел, то срывался на издёвки…

Я как будто его чем-то бесила. Ну и чёрт с ним: во-первых, не впервой быть чьей-то занозой в заду, а во-вторых — это же на сто процентов взаимно.

— Что позволено Юпитеру, не позволено слону, — фыркнула я, взяв такой же манерный тон, как при разговоре с охранником. — Раз ты мой работник по найму, то никакого зоопарка. Субординация, ясно?

— О, так прикажешь звать тебя «Ю-лия Леонидовна»? — по-прежнему саркастично протянул он моё имя, на что я передёрнулась.

Сама себя никогда не воспринимала «Леонидовной». Это всё равно отчество покойного дедушки, а не отца. Безотцовщина — «Батьковна». Ещё глупее факт: вся страна знала, какое отчество мы с Женькой должны были носить. Но мама ни разу за редкие визиты домой с гастролей не подтвердила никаких слухов и упрямо гнула ложь о случайной связи. А мы и не настаивали — если наш биологический отец не желал нас знать, то и он нам даром не нужен. Тем более если учесть, что знаменитый некогда режиссёр Николай Ашимов по последним известным мне данным заканчивал жизнь в доме престарелых и полной нищете.

— Просто Юля. Поднимай уже этого, и пошли, — глухо скомандовала я, отогнав эти горькие мысли.

Матвей щёлкнул пальцами, и по его приказу до этой минуты бездвижное тело на кровати зашевелилось, открыло пустые глаза. Ночью мы скормили ему пару полусырых стейков, но кажется, ел он абсолютно неохотно и с куда большим рвением тянулся за моими руками, обильно надушенными любимыми «Мон Парис». Хорошо, что потом бокор велел ему лежать смирно: это дало время собраться, убрать все следы творившейся магии и продумать хоть какой-то план действий. В целом, меня изрядно успокаивало, что зомби-муженька не придётся сторожить двадцать четыре на семь, и можно просто приказать ему не шевелиться.

— Вадим, вставай и иди с нами. Будешь вести себя тихо, договорились? И слушайся Юлю.

Матвей говорил с ним, как с ребёнком, но почему-то перед любой командой всегда называл его полное имя. Похоже, это какой-то обязательный атрибут, чтобы приказ действовал. Поставив мысленную галочку, я уже было двинулась к выходу, стуканув каблуками по паркету. Но тут Матвей остановил меня, многозначительно кивнув на вставшего в полный рост Вадьку.

— Э, горе-жёнушка! Сама прихорошилась, а ему прикажешь идти прямо так? — он указал на растрёпанную белобрысую шевелюру и расстёгнутую рубаху, и я сухо сглотнула.

— У нас была приготовлена сменная одежда для утра, — неуверенно поправила я ремень увесистой кожаной сумки на плече. — Но даже не проси меня его переодевать.

— Ладно, но хотя бы причесать можно? И накинуть пиджак. Вперёд, пора тренироваться!

Матвей усмехнулся на моё перекошенное выражение лица и присел на край тумбы в ожидании. Дрогнувшей рукой я сунула в карман ключи от машины и подошла к безразлично ожидающему зомби. Тот слепо пялился в стену, слегка приоткрыв рот, из которого тянулась ниточка слюны.

Фу, боже.

— Это обязательно должна быть я? — жалобно вырвалось у меня. В напрочь пустом желудке готовилось новое восстание кишок. — Может, ты сам?

— А под ручку с ним по коридору тоже мне щеголять? Боюсь, не так поймут! Я вообще пойду чуть позже — для администратора будет слишком странно, если из номера для новобрачных спустятся трое.

Я глубоко вдохнула, признав справедливость замечания. Благо, от Вадима хотя бы ничем не разило кроме его обычного одеколона «Труссарди» — подаренного мной на двадцать третье февраля. Пыталась приобщить скрягу к прекрасному…

А превратила в монстра из голливудских ужастиков.

— Давай немного прихорошимся, — пролепетала я, успокаивая скорее саму себя. Взялась за края рубашки и потянула их к середине мощной груди. — Вот так… это просто…

Просто не было. Пусть Вадька не реагировал на мои потуги, словно манекен — застёгивать пуговицы, отчаянно боясь задеть кожу, было тяжело и неудобно. Длинные ногти с идеальным французским маникюром (безжалостно исцарапанным во время ползанья по балконам) то и дело норовили коснуться мёртвого тела.

Если бы было, чем — блеванула бы снова.

— Стоило поднять зомби ради такого зрелища, — вдруг громко гоготнул Матвей на мои потуги, и я дёрнулась от неожиданности, всё-таки скользнув указательным пальцем по груди Вадика.

— Блин! — вскрикнула я и затряслась от отвращения. — Это, мать твою, обязательно?!

— Раз я твоя компания на ближайшие недели, то привыкай: сарказм и подколы прилагаются, — широко, довольно улыбнулся Матвей, и в его болотной радужке хороводом засверкали смешинки.

— Придурок.

И всё же злить его не стоило: вдруг он реально кинет меня с этим зомбаком наедине, не соблазнившись оплатой. Так что я стиснула зубы и закончила с пуговицами, правда, задев холодную, неприятно твёрдую кожу трупа ещё пару раз. И тут же выхватила из сумки упаковку влажных салфеток, чтобы спешно вытереть руки. Трупным ядом отравиться не хватало для полного счастья.

— Мы так до третьего пришествия провозимся, — вздохнув, Матвей сжалился надо мной и взял с кресла тёмно-синий пиджак Вадима. Не дожидаясь помощи от меня, сам просунул в него руки зомби и небрежно пригладил его волосы пятернёй вместо расчёски. В качестве последнего штриха нацепил ему на нос свои тёмные солнечные очки и скептично осмотрел результат. — Сойдёт. Как будто хорошо провёл брачную ночь с молодой женой. Было бы лучше, если бы на щеке у него осталась твоя помада…

— И не проси! — пискнула я, в ужасе отшатываясь от Вадима.

— И не прошу, ваше золотожопое величество. Но носовой платок держи под рукой — ему периодически придётся вытирать слюни. Он голодный, так что когда вокруг будет много людей — закапает точно. Идите, и если встретимся на ресепшн — сделай вид, что мы не знакомы.

Я мрачно выслушала эти указания и кивнула. По мне так одни только дешёвые пластиковые очки «мэйд ин Чайна» буквально кричали: что-то с Вадькой не так. Я первой вышла в коридор, чувствуя лопатками направленный в спину взгляд и слыша грузные шаги плетущегося за мной Вадика. Поудобнее перехватила сумку, готовясь закрыть за всеми нами номер на карту-ключ, и вдруг Матвей остановился в дверном проходе.

— Ты чего? — шепнула я, оглядываясь по сторонам: на счастье, в ранний час по коридору никто не сновал.

— Секунду, — он с прищуром оглядел косяк, а затем подтянулся и сунул между плашкой и стеной что-то мелкое и плоское. Футболка задралась, обнажив полоску бледной кожи чуть выше ремня: с удивлением заметила, что и на поджарый торс у него тянулись какие-то татуированные рисунки. — На всякий случай. Это очистит ауру помещения — чтобы на следующего постояльца не упало дерьмо, которое мы разбудили.

— Какая забота, — сыграла я безразличие, дожидаясь, пока он покинет номер. — Не забудь забрать мои серёжки с подоконника. И вернуть в целости.

— Уж как-нибудь. Главное, доведи нашего малыша до парковки. Встретимся там.

Он скользнул к своему номеру и исчез в нём, оставляя меня наедине с муженьком. Я заперла дверь и обернулась к Вадику, а затем, чертыхаясь, полезла в сумку за салфеткой: тот успел заляпать слюнями лацкан пиджака от Армани. Богохульство!

— Вот же… чучело.

Преодолевая отвращение, пришлось-таки вытереть следы преступления с благородной синей ткани и с подбородка зомби. На миг я непроизвольно попыталась заглянуть ему в глаза — сколько раз мне приходилось вот так врываться в зону его комфорта для очередного флирта… Очки удачно закрывали пустоту радужки, и всё же я кожей ощущала смерть. Словно гнилая сладость на языке, холодок по позвонкам. Вздрогнув, убрала салфетку в карман джинсов и замерла в нерешительности: если мы будем идти как утка с утёнком, это будет выглядеть кошмарно.

— Возьми его под ручку и вперёд, — мягким шёпотком подсказал Матвей, чуть приоткрыв дверь.

И тут же шумно её захлопнул, как бы заявив, что на этом чит-коды закончились.

Нервно облизав накрашенные ежевичной помадой губы, я всё же сделала, как он велел — да, так смотрелось куда приличнее. Но даже через слои одежды почувствовав деревянное тело Вадьки, я тонко и жалобно проскулила. Коленки немели. Не такой я себе представляла семейную жизнь и уж точно — первое брачное утро.

— Так… Идём, мой хороший…

Я потянула его за собой, но зомби не шелохнулся, продолжая стоять посреди коридора безучастной куклой в дорогом пиджаке. Ладно, попробуем иначе.

— Вадим, идём со мной, — чётко озвучив его имя, потребовала я, и он, наконец-то, поплёлся рядом, пришаркивая туфлями по ковру.

Думаю, было очень похоже, что веду пьяного. Что ж, отличная версия. Решив её и придерживаться, я вполне уверенно дотащила муженька до лифта и ткнула в кнопку вызова. От тяжести сумки на плече, волнения и чёткого понимания, что переплела руки с трупом, ткань моей полупрозрачной блузки от Ив Сен-Лорана неприятно липла к спине. По шее скатилась капля испарины…

Лифт тренькнул, раскрывая двери. Внутри отливающей всеми оттенками начищенной стали кабины стоял тощий мужчинка в помятой рубашке и очках-половинках. Уверена, что мои глаза отразили весь ужас вселенной, потому что я напрочь забыла: свидетель со свадьбы, лучший друг Вадьки и партнёр по бизнесу, Костя Лаушин, тоже ночевал в этом отеле, но парой этажей выше.

Твою мать.

— О, Вадька! Доброе утречко. И тебе привет, Юль. Как первая ночь в качестве законной жены? — бодро улыбнулся он, чуть сторонясь и освобождая для нас место. Привычным мужским жестом протянул руку другу, но тот не реагировал никак, и момент вышел дико неловким.

Делать нечего. Пусть от мамочки мне не перепал ни грамм таланта, сейчас я откопала в себе то, чего отродясь не было. Мы зашли в лифт, и я заворковала, изо всех сил стараясь, чтобы голос не «дал петуха».

— Вадим, пожми уже руку, ты что? — пихнула я его в бок, и зомби послушно принял пожатие. Светлые брови Костика поползли ещё выше: он явно ощутил холодность ладони, так что я поспешила сгладить ситуацию: — Ох, Кость, не обращай внимания. Он ещё немного… подшофе. Мы потому и уезжаем так рано, пока никто его таким пьяным не заметил… Сам знаешь, только грязного «сарафана» свадьбе не хватало.

— А, ясно, — усмехнулся Костя, заметно расслабившись и сунув руки в карманы брюк. Дело для светских кругов было вполне знакомое. — А я-то думаю, чего не здоровается?

— Так рот откроет — ну и… сам понимаешь, — смущённо улыбнулась я и нежно погладила Вадика по плечу. — Ночка бурная была. Всё шампанское выпили, отмечали. А ты же вроде с Милкой уехал, или я ошибаюсь?

Самая лучшая тактика, как уйти от плохой темы беседы: перевести её на оппонента. Костик неразборчиво покряхтел, потёр шею, и я заметила отчётливый синеватый след на его коже. Ого, а моя однокашница оказалась не промах! В этот момент хотелось расцеловать старую подругу за то, что удачно забрала на себя лишнее внимание.

— Ну да… Она спит ещё, а у меня совещание… Решил не будить.

Он окончательно стушевался, уши смешно покраснели. А у меня заиграли победные фанфары в груди: повезло. Жена Костика не пошла на свадьбу из-за их двухгодовалой дочки, невовремя подхватившей простуду. И сейчас он наверняка… да. Что и требовалось доказать. Торг.

— Юль, слушай, ты бы могла… ну, моей ничего не говорить? — шёпотом попросил он, чуть наклонившись и обдав не самым свежим запахом перегара. — Я же так, ну святое дело, на свадьбе друга оторваться…

— Да без проблем. Только давай ты тоже нас с Вадькой сейчас не видел: не хватало сплетней в соцсетях про его ранний алкоголизм.

— Замётано, — с видимым облегчением подмигнул мне Костик. Лифт звякнул, остановившись на первом этаже, и он поспешил к выходу, на ходу бросив: — Вадька, а ты давай, отсыпайся: у нас же рыбалка на следующей неделе, на Чудиновом озере! Золотарёв баньку новую построил прямо на берегу — закачаешься!

Убежав с этими преувеличенно весёлыми словами в холл отеля, он уже не мог видеть, в каком замешательстве оставил меня. Рыбалка, банька, озеро? Он сейчас так пошутил же, да? Представив, как буду учить зомби закидывать удочку — чего сама в жизни не умела — я безнадёжно всхлипнула и едва не забыла, что надо двигать вперёд.

— Вадим, пошли.

Однако на удивление, дальше всё покатилось гладенько, как по ягодичкам после шугаринга. В просторном холле крутились только парочка горничных в красных передниках, и если их удивили тёмные очки на Вадике — виду не подали. Столь же безупречная выучка была у парнишки-администратора, которому сдала карту-ключ. Хорошо, что всё давно было оплачено. Ещё больше повезло со скупердяйством Вадьки: в той же «Олимп-плазе» мы бы так легко не улизнули, там только в подвале игра в покер тянулась до рассвета.

Что ж, иногда скромность — не порок.

Пока вела муженька на парковку, я уже в целом приноровилась к его неуклюжей походке и медлительности. Из-за них Матвей действительно управился с выездом из номера быстрее нас. Когда мы подползли к чёрному «Крузаку» Вадика, тот уже ждал неподалёку, покуривая какую-то странную сигаретку с цветочным душком.

— Как ты узнал, какая машина? — не без удивления спросила я, торопливо отстраняясь от окаменевшего в ожидании следующего приказа трупака.

— Ооо, Юлия Леонидовна, вы ещё и мозгами не блещете? — закатил глаза Матвей и щёлкнул по одному из белых шариков на капоте.

— А. Да. Я, похоже, заражаюсь кретинизмом от зомби, — нехотя признала я глупость своего вопроса. На всю парковку, ещё только-только начинающую озаряться дневным светом, лишь чёрный «Лэнд Крузер» выделялся свадебными лентами и бело-голубыми шарами.

— Ты моё творение не обижай! — оскорбился Матвей и панибратски положил ладонь на плечо безучастно зависшего Вадика. — Смотри, какой молодец — дошёл, никого по дороге не сожрал… Ай да красавчик! — казалось, последняя похвала относилась скорее к самому бокору.

Я пикнула сигнализацией на брелоке, и из-под машины вылетела облезлая кошка, которая, похоже, грелась там ночью. Смазанным пятном, с диким испуганным мявком она пролетела между моих ног. И тут Вадька с голодным рыком и неожиданной для него проворностью кинулся за ней. Я и заорать не успела, как бедная животинка оказалась смята грубыми лапищами с мерзким хрустом, солнечные очки упали на асфальт, а зомби с утробным «гх-ррр» сомкнул зубы на кошачьей шкурке.

— Твою мать! — взвизгнула я, в шоке наблюдая, как стремительно исчезало мясо вместе с шерстью во рту чудища. Клянусь: его зубы удлинились, превратившись в набор отменных острых клыков. — Фу! Брось, брось сейчас же! Вадим, прекрати! — на мои крики реакции было не больше, чем на ветер, так что пришлось переключиться на безучастно докуривающего свой навоз Матвея: — А ты, хренов Гарри Поттер, сделай что-нибудь!

— Это вряд ли, — безразлично пожал плечами он, отодвинувшись от обедающего зомби на пару шагов. — Если уж он жрёт, то жрёт. И тут даже я не прикажу ему выплюнуть добычу.

— Блин… блин…

Я беспорядочно заметалась взад-вперёд, в панике оглядываясь. Так, вроде в такую рань парковка безлюдна. Хорошо. Камеры? Повёрнуты в другую сторону. Чёрт, только не хватало к обеду словить в пабликах светских хроник фоточек с Вадимом Демчуком, с аппетитом уплетающим живую кошатину…

— Да успокойся ты, — повысил голос Матвей, заглушая хруст костей и довольное урчание, которым огласил зомби это откровенно дерьмовое утро. — Дай ему салфеточку, ты же хорошая жёнушка? И мда, пиджачок проблемно будет отстирать, тут извиняй.

Я замерла, тяжело дыша. Картина передо мной была упоительная: Вадик, словно поняв, что нашалил, торопливо запихнул в рот остатки добычи и жевал. Губы у него были в шерсти и крови, и мои многострадальные внутренности сделали цирковой кульбит в который раз за сутки. Манжеты и ворот оказались уделаны в хлам: бедный Джорджио, если бы ты знал, что в твоём творении кто-то будет охотиться за кошками…

И только Матвей совершенно гаденько ухмылялся, растирая носком кроссовка окурок. Приукрасившись для прохладного майского утра чёрной кожанкой, он казался настоящей отрыжкой из нулевых: модной такая одежда была разве что когда я училась классе в пятом.

Если этот засранец будет находиться рядом в ближайшие недели, надо его хотя бы уговорить на приличную одежду. Нелепым образом, мысль о том, во что стоило принарядить нового знакомого, помогла собраться с духом: это что-то привычное и понятное, из моего мира, а не мира чокнутых вудуистов и зомби.

— В машину. Оба, — процедила я и распахнула для себя водительскую дверцу. Раза с третьего нащупав ручку, потому как конечности онемели и никак не хотели приходить в норму.