Мой муж – Тёмный Властелин и другие бытовые проблемы

Глава 4

Казалось, мы уже вечность сидим в тишине. Время превратилось в густой, вязкий кисель, в котором тонули минуты и часы. Я думала о предстоящей церемонии, и ледяные пальцы страха сжимали моё горло. Снова идти к алтарю. Снова быть в центре внимания, чувствуя себя товаром на витрине. От одной этой мысли к горлу подкатывала тошнота.

Яспер, напротив, казался абсолютно невозмутимым. Он тщательно, с видом знатока, вылизал свою пушистую рыжую шерсть, затем свернулся в идеальный клубок и, кажется, задремал. Его спокойствие действовало на нервы, но в то же время странным образом успокаивало. Хотя бы один из нас был уверен в успехе нашего безнадёжного предприятия.

Я прислонилась головой к холодной каменной стене и закрыла глаза, пытаясь отогнать непрошеные образы. Образ Игоря, его лживые глаза. Образ Светки, моей «лучшей подруги». Боль от их предательства была всё ещё свежей, острой, как осколок стекла под кожей. Тогда, у алтаря, я взорвалась. Я выплеснула всю свою ярость и ушла. Но что теперь? Здесь криком делу не поможешь. Здесь нужно было действовать. Холодно, расчётливо, без права на ошибку.

Внезапно Яспер поднял голову. Его уши дёрнулись и повернулись в сторону двери. Он не спал. Он всё это время слушал.

– Идут, – прошептал он так тихо, что я скорее угадала слова, чем услышала их.

Моё сердце пропустило удар. Я вскочила на ноги, инстинктивно вжимаясь в самый тёмный угол комнаты. Вот оно. Началось.

За дверью послышались шаги. Лёгкие, торопливые, сопровождаемые шуршанием юбок. Вот они остановились прямо у моей двери, через секунду в замке заскрежетал ключ. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату, семеня, вошли три женщины. Две молодые служанки, с испуганными глазами и низко опущенными головами, и одна постарше, видимо, главная, с лицом таким же кислым, как прошлогодний лимон. Они несли перед собой огромное облако ткани – шёлка, кружев и лент. Новое свадебное платье.

Женщина постарше окинула меня брезгливым взглядом, задержавшись на моём изорванном и грязном наряде. Её тонкие губы скривились.

– Снимай это непотребство, – проскрипела она. – Леди Ангелина должна выглядеть подобающе.

Они развернули платье, и я невольно отступила на шаг. Это было чудовищное сооружение. Десятки метров тяжёлой, переливающейся парчи, жёсткий корсет, способный, кажется, переломить рёбра, и бесчисленные нижние юбки, которые весили, наверное, не меньше меня. Я представила, как пытаюсь бежать в этом гробу на ножках. Шансов – ноль.

Я посмотрела на них. Прямо в глаза старшей. И медленно, отчётливо помотала головой.

– Что? – переспросила служанка, словно не поверив своим глазам. На её лице отразилось искреннее изумление. Видимо, безмолвных кукол, которые бы ей перечили, она ещё не встречала. – Ты что себе позволяешь, девка? А ну живо!..

Она сделала шаг ко мне, протягивая свои костлявые руки. Я сделала шаг назад. Когда одна из молодых служанок, подталкиваемая взглядом начальницы, робко попыталась схватить меня за руку, я отреагировала инстинктивно. Я увернулась и схватила с туалетного столика тяжёлый серебряный гребень, который припрятала ранее и выставила его перед собой, как нож.

Служанки тотчас в ужасе отшатнулись, издав коллективный писк.

– Ведьма! – взвизгнула старшая, отскакивая назад и чуть не сбив с ног своих подчинённых. – Она одержима!

Начался хаос. Они пытались подойти ко мне то с одной, то с другой стороны, а я, как дикая кошка, металась по комнате, не давая им приблизиться. Я не могла кричать, но моё молчание было страшнее любого крика. Я опрокинула тяжёлый стул, загораживая им путь. Смахнула со стола шкатулку, остатки драгоценностей с жалобным звоном разлетелись по полу.

Эта немая битва продолжалась несколько минут, пока в комнату, привлечённая шумом, не вошла сама графиня. Увидев разгром, она побагровела от гнева.

– Что здесь происходит?!

– Она… она не даётся, госпожа! – пролепетала старшая служанка, указывая на меня дрожащим пальцем. – Она буйная!

Графиня перевела взгляд с меня на платье в руках служанок, и её губы скривились в злой усмешке.

– Так вот оно что. Что ж, раз эта дикарка не хочет надевать платье леди, значит, пойдёт к алтарю в своих лохмотьях. Мне всё равно. Ведите её.

Церемония проходила в роскошном зале замка – явно, парадном помещении, где граф и графиня принимали важных гостей. Высокие потолки украшали фрески с изображениями охотничьих сцен и геральдических символов рода де Рос. Массивные хрустальные люстры заливали зал золотистым светом, отражаясь в полированном мраморном полу. Стены были обиты дорогим бархатом глубокого синего цвета с золотой отделкой. Всё здесь кричало о богатстве и знатности хозяев – от резных дубовых панелей до витражных окон с фамильными гербами. Но именно эта показная роскошь делала происходящее ещё более зловещим. Красивая обёртка для уродливого содержимого.

Меня вели под руки два стражника в чёрных доспехах, словно преступницу на казнь. Их железные перчатки впивались в мои локти, но я шла прямо, подняв подбородок. Если суждено идти на заклание – пойду с достоинством.

Где-то в тенях между колоннами мелькнул знакомый рыжий силуэт. Яспер занял позицию. Всё шло по плану.

У алтаря, украшенного белыми лилиями и розами, меня уже ждали. Мои «родители», граф и графиня, с натянутыми улыбками на лицах, изображающие счастливых родителей. И судя по всему мой жених.

Каэлан оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Я ожидала увидеть чудовище – горбатого, с жёлтыми клыками и красными глазами. Вместо этого передо мной стоял мужчина, который вполне мог сойти за принца из готической сказки. Высокий, широкоплечий. Длинные тёмные волосы, перехваченные серебряной лентой, подчёркивали строгие черты резко очерченного лица. Он был одет во всё чёрное – бархатный камзол с серебряными застёжками, узкие штаны, высокие сапоги из мягкой кожи.

Но больше всего меня поразили его глаза. Они были тёмными, цвета полуночного неба, и смотрели на меня с холодным, отстранённым любопытством. В их глубине мелькало что-то древнее и опасное. От него исходила аура силы – давящая, почти осязаемая, заставлявшая воздух вокруг него словно сгущаться и мерцать.

Когда он увидел моё порванное, грязное платье, на его лице не дрогнул ни один мускул. Лишь одна бровь слегка приподнялась, выражая лёгкое удивление. Словно вместо ожидаемого блюда ему подали что-то неожиданное, но не обязательно неприятное.

Жрец в тёмной рясе с капюшоном, скрывавшим лицо, начал монотонно бормотать что-то на незнакомом мне языке. Слова звучали как заклинание – гортанные, тяжёлые, они, казалось, материализовались в воздухе и оседали на коже неприятным холодком.

Я не слушала. Я смотрела на Каэлана и думала о том, что во второй раз за день стою у алтаря рядом с мужчиной, который меня не любит. Только на этот раз всё было ещё хуже. Игорь просто изменял мне. Этот же собирался меня убить. Правда, возможно, неумышленно, но от этого легче не становилось.

Жрец, наконец, замолчал. Каэлан медленно повернулся ко мне. В его руках появился кулон – и мой мир на мгновение сузился до этого единственного предмета.

Это был не просто драгоценный камень. Это была… красота смерти. Тёмно-красный сапфир размером с перепелиное яйцо, заключённый в оправу из чёрного металла, покрытого тонкой вязью каких-то рун. Камень словно поглощал свет свечей, превращая его во что-то густое и вязкое. А в самой его глубине мерцало что-то живое – словно там, в алой пучине, плавали крошечные звёзды.

– Интересно, – вдруг произнёс Каэлан, и его голос оказался неожиданно мягким, с лёгкой хрипотцой. – Обычно невесты на этом этапе либо рыдают, либо падают в обморок. А ты смотришь на меня так, словно планируешь что-то недоброе.

Я встретила его взгляд и не отвела глаз. В его тёмных зрачках отразилось пламя свечей, и на мгновение мне показалось, что я заглядываю в бездну.

– Что ж, – он слегка улыбнулся уголком рта, и эта улыбка была хуже оскала, – посмотрим, как долго продержится твоя дерзость.

Он поднял кулон. И я почувствовала, как воздух вокруг камня начал искриться, словно перед грозой. А потом Каэлан накинул цепочку мне на шею и едва камень коснулся моей кожи, мир вокруг меня взорвался.

Холод. Такой пронизывающий, что казалось, кровь в жилах превращается в лёд. Потом – жар, словно в груди вспыхнул костёр. Тьма и свет замелькали перед глазами, а в ушах звучал странный шёпот на незнакомых языках. На мгновение мне показалось, что я парю где-то высоко над землёй… а затем всё внезапно стихло. Кулон стал просто тяжёлым камнем на цепочке, холодным, но не обжигающим. Но что-то изменилось во мне, словно меня окутали невидимым плащом.

– Теперь вы муж и жена, – без всякого выражения произнёс жрец, и его голос эхом отразился от сводов.

Граф с натянутой, фальшивой улыбкой кивнул моему новоиспечённому мужу. Графиня направилась к нам, собираясь, видимо, произнести лицемерное поздравление. А Каэлан продолжал смотреть на меня с тем же странным выражением – словно я была головоломкой, которую он никак не мог разгадать.

Но я не собиралась стоять и ждать, пока он придумает способ меня убить.

Я резко дёрнулась, вырывая руку из его ледяной хватки. Одновременно схватила с алтаря тяжёлый серебряный подсвечник и мысленно крикнула коту:

– Яспер! Пора!

Рыжий кот, словно прочитав мои мысли, пулей вылетел из-за колонны, где прятался и понёсся к выходу. Я же со всей силы швырнула подсвечник в сторону графа и графини – пусть получат за своё предательство хотя бы синяк – и побежала следом за Яспером.

– Держите её! – взревел где-то сзади голос графа, но я уже неслась прочь.

Обернувшись на бегу, я увидела, что Каэлан по-прежнему стоял у алтаря, не делая ни малейшей попытки меня догнать. На его лице было выражение крайнего, почти детского недоумения. Словно он был учёным, чей лабораторный эксперимент внезапно пошёл совершенно не по плану, и он не знал, что делать дальше.

А потом он медленно поднял руку. Воздух вокруг меня мгновенно сгустился, стал вязким, как мёд. Дыхание перехватило, ноги вдруг налились свинцовой тяжестью.

Но кулон на моей шее вдруг потеплел – не обжигающе, а приятно, как нагретый на солнце камень. Давление исчезло так же внезапно, как и появилось. Я снова могла дышать и бежать. Яспер был прав – защита работала!

– Стража! – завизжала графиня где-то позади.

Через секунду я услышала за спиной тяжёлый топот сапог и лязг доспехов. Рядом со мной бесшумной рыжей тенью нёсся кот, и его золотистые глаза горели азартом охотника.

– Туда! – беззвучно указал он лапой в сторону узкой винтовой лестницы в углу зала.

Мы неслись вниз, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Каменные стены мелькали, в ушах свистел ветер. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, но я не сбавляла темпа. Погоня не отставала – лязг доспехов и тяжёлое дыхание стражников слышались совсем близко.

Мы вылетели на задний двор замка. Здесь пахло навозом и сеном. Яспер метнулся влево, я за ним. Мы миновали какие-то хозяйственные постройки, перемахнули через низкую ограду и рванули к спасительной тёмной стене леса, видневшейся впереди.

– Быстрее! – подбадривал кот, хотя сам едва поспевал за моими длинными шагами. – До границы леса ещё сто метров, а там другое королевство!

А за спиной все ближе раздавались новые крики и собачий лай – кто-то из умников додумался спустить псов. Мои лёгкие горели огнём, в боку резало, но я не думала об усталости. Я думала только о том, чтобы бежать. Бежать от этого проклятого замка, от лживых «родителей», от теперь уже мужа.

До кромки леса оставались считаные метры. Семьдесят. Пятьдесят. Тридцать.

– Почти добрались! – крикнул Яспер, но тут же его голос изменился: – Проклятье! Засада!

Из-за деревьев выскочили трое стражников, перекрывая нам путь к отступлению.

– Госпожа, остановитесь! – крикнул один из стражников. – Там опасно!

Я оглянулась. Граф, графиня и несколько слуг уже показались из-за угла конюшен. А позади них, неторопливо, словно прогуливаясь, шёл Каэлан. Даже на расстоянии я чувствовала исходящую от него ауру силы.

– Есть идеи? – прошипел Яспер, и в его голосе впервые прозвучала нотка отчаяния.

А идей не было. Совсем. Стражники медленно сжимали кольцо. Сзади приближался Каэлан. Я была обычной девушкой из двадцать первого века, а не героиней приключенческого романа. У меня не было ни плана, ни суперспособностей, ни внезапной гениальной догадки.

Было только одно – безрассудная решимость. Я не проведу остаток жизни, какой бы короткой она ни была, в роли жертвы.

– Бежим! – крикнула я Ясперу, сама не зная куда.

Мы рванули в единственном направлении, где кольцо окружения было чуть слабее. Стражники кинулись следом, но в тяжёлых доспехах были неповоротливы.

Только когда я оказалась на самом краю, я поняла, что это обрыв над бурным ручьём. Высота – метров пять, может, больше. Внизу пенилась вода, поблёскивали острые камни.

Останавливаться было поздно. За спиной уже слышались тяжёлые шаги.

Я закрыла глаза и шагнула в пустоту.

Падение длилось вечность и мгновение одновременно. Ледяная вода ударила, как пощёчина, выбив дух из лёгких. Течение подхватило меня и понесло, я захлёбывалась, цепляясь за скользкие камни. Где-то рядом плескался Яспер – по крайней мере, надеюсь, что это был он.

Мне удалось выбраться на берег только через несколько десятков метров вниз по течению. Я лежала на песке, кашляя водой и дрожа от холода. Рядом материализовался промокший до нитки кот.

– Блестящий план, – проворчал он, отряхиваясь. – В следующий раз предупреди, что собираешься совершить самоубийство.

Но крики погони остались далеко позади. А впереди темнел лес, обещая укрытие.

Мы были свободны. Живы. И совершенно не представляли, что делать дальше.