Мой наследник

14. Ну ты, Артурыч, даешь!

Руслан

– Давай, смелее! – зову я Свету, а сам пытаюсь понять, кому и зачем понадобилось устанавливать вышку напротив моего дома. Снайпер? Отпадает. Расстояние приличное. Тут из пушки не добьешь. Для наблюдения? Тоже фигня! Запусти квадрокоптер с камерой, и он все заснимет. Даже толстую задницу моей экономки Елены Романовны.

– Света, – зову я растерянную девчонку. Если бы не знал, чем она промышляет, точно бы поверил в невинность. Такая вся неискушенная и трепетная…

Она смотрит на меня внимательно, затем переводит взгляд на виднеющийся за верхушками деревьев дом и печально разводит руками.

– Может, позвонить в сто двенадцать?

Наивняк, да и только!

– Сейчас объясню, – бурчу, усаживаясь. Кости ломит от твердых досок, а в ботинках хлюпает вода. Похоже, изделию от Дольче-Габбана пришел конец. Наверняка эту выпендрежную обувку придется выкинуть.

– Иди сюда, а то замерзнешь, – тяну девицу за руку. Она не сопротивляется, но и не помогает. Какая-то притрушенная, честное слово! Мне эти игры в девственницу надоели уже. Но сейчас не время для разборок. Мягко прижав Свету к себе, осторожно опускаюсь спиной на доски. Девчонка укладывается следом. Лежит колодой, не пошевелившись.

– А плед кто накинет, милая? – интересуюсь с издевкой. Девчонка запоздало распределяет бабулино имущество, укрывая ноги и плечи. Снова ложится рядом и негодующе спрашивает.

– Почему ты не позвонил в сто двенадцать, Руслан?

– Нет никакого смысла, – морщусь недовольно. – Сто двенадцать – это коммутатор. Пока соединят с оператором, пока тот переключит на нужную службу, может пройти час или больше. Потом МЧС начнет выяснять, где мы находимся. Ты знаешь? Я – нет. Поэтому лучше дождаться утра и самим двигать к дому. Или нас хватятся и найдут. Зато нам не придется блукать по колено в воде. Сейчас согреемся и поспим немного. Тут абсолютно безопасно. Закрывай глазки.

Светка недовольно фыркает, устраиваясь в моих объятиях. Уткнувшись лицом в грудь, лежит не шевелясь. Даже дышать перестает, притворившись дохлой. Актриса, блин!

Положив одну руку под голову, другой обнимаю девчонку и придерживаю плед. Ветер, конечно, задувает, но терпимо. В упор смотрю на черное небо, затканное тучами, и размышляю.

В этой переделке Света показала себя молодцом. Не ныла, не закатывала истерик. Может, такая жена мне и нужна? По фиг на ее послужной список. Зато в койке от тоски не помру. Снова пытаюсь понять, кем и для чего установлена эта вышка. Но никакие мысли в башку не лезут. Только когда Светка, задремав, дергается во сне, понимаю, что хочу ее. Утыкаюсь носом в темечко и пьянею от запаха.

Поженимся, а там решим. Захочет выставить условия, я прислушаюсь. А от себя добавлю разумный срок действия брачного контракта. Два года – достаточно! За это время я точно охладею к девчонке. Сразу нужно расписать сумму отступного, алименты на ребенка, если успеем заделать. Дамир с Агатой будут довольны и, глядишь, отстанут от меня со своими дурацкими просьбами создать семью.

Хороший план, с какой стороны ни посмотри!

«Может, мне и тендеры в одиночку играть?» – спрашиваю самого себя. И за малым не бью ладонью по собственному чугунному лбу.

Стопэ… стопэ…

Окна моего кабинета выходят как раз на ерик. И такое расстояние для прослушки не помеха. Пришел человек, залез на вышку. Навел приборчик на мои окна и записал все разговоры. Стало быть, за этой чудесной конструкцией стоит только Пестов.

Молоток, Ростислав Палыч! Хороший ход. Но только следующий – за мной. И поверь, дорогой, у меня теперь развязаны руки. Раз ты перешел черту, то и я церемониться не собираюсь. Какого хрена…

Сбиваюсь с мысли, когда, завозившись, задремавшая Светка закидывает на меня ногу.

– Это не самая лучшая позиция, милая, – шепчу, чуть перекладывая ее.

– Да ну тебя, Генка, – бурчит сквозь сон красавица и, вздрогнув, распахивает глаза. – Я что-то говорила?

– Нет, милая, – улыбаюсь добродушно. – Спи. Как рассветет, будем выбираться.

– А-а, хорошо, – мурчит она, снова засыпая.

А я цепенею от злости. Какой, на фиг, Гена? Откуда он взялся? Сожитель или сутенер? Нужно озадачить службу безопасности. Пусть составят досье на все окружение Розановой. Прошерстят всех друзей и подруг. А заодно выяснят, кто слил скан нашей переписки директрисе.

Закрываю глаза и тут же распахиваю их.

«Не спать, Руслан! – тут же приказываю себе голосом деда. – Мало ли кого сюдп нелегкая принесет. Нехорошее место мы выбрали для ночлега».

– Артуры-ы-ыч! – тут же слышу издалека чьи-то вопли. Наверняка мои безопасники нашли катер и теперь зайцами скачут по округе. Взглянув на часы, осторожно тормошу Светку.

– Просыпайся, милая, за нами целый отряд приперся.

– Что? Где? – скатившись с меня, смешно моргает глазами. – А как они нас нашли?

– У меня другой вопрос. Почему так поздно?

Раздраженно гляжу на мелькающие в камышах фонари и лениво раздумываю, кого бы взгреть за нашу романтическую ночевку.

– Не наказывай никого, пожалуйста, – шепчет Светка, подслеповато щурясь. – Люди не виноваты, что мы потерялись…

– Как посмотреть! – усмехаюсь я и, заметив приближающиеся огни, осторожно всматриваюсь в длинные тени. А сверху уже слышится рокот вертолета, расчесывающего прожектором местность. И когда мы попадаем в яркие широкие лучи, Светка подпрыгивает и орет дурниной.

– Мы здесь! Здесь! Ура-а!

«Маленькая идиотка!» – улыбаюсь, обнимая девчонку и поднимая вверх раскрытую пятерню.

– Я же говорил, что за нами придут, – шепчу, притягивая Свету к себе. Собственнически целую в нос.

– Я знала! – смеется она, убирая под шапку растрепавшиеся волосы. – Ты самый лучший, Руслан! – кричит запальчиво.

– Вот и выходи за меня замуж, не фиг выделываться, – рычу я, накрывая ее губы своими в требовательном поцелуе. Наверное, предложения руки и сердца делаются как-то иначе. Но мне плевать на приличия. Все эти правила этикета давно устарели и абсолютно не важны.

Прижимаю девчонку к себе. Чувствую, как в меня впечатывается мягкое податливое тело. Мой язык беспардонно хозяйничает в Светкином рту. А рука скользит по ее спине. Другая лежит на затылке, приминая розовое убожище, которое девчонка принимает за шапку.

Со стороны картинка еще та! Целующаяся парочка в лучах прожектора посреди зарослей камышей и осоки. Нарочно не придумаешь!

Слышу громкое покашливание и даже свист.

– Артурыч, ну ты даешь! – выдыхает кто-то в изумлении. Скорее всего, Игорек, мой водила.

Насилу оторвавшись от девчонки, поворачиваюсь к охранничкам.

– Долго же вы шли, мать вашу, – цежу, спускаясь по лестнице. Затем помогаю спуститься девице Розановой. И приобняв ее за плечи, провозглашаю.

– Спасибо вам, пацаны! От меня и от моей невесты, спасибо!