Руслан
– Не хочу уходить, – шепчу, снова целуя руки жены. Она лежит на широкой кровати в палате люкс. Тимур недолго думая посадил вертолет на взлетную площадку самой лучшей клиники города, больше напоминающей отель.
– Иди, – улыбается Света, но не торопится отпустить мои руки. – Дамир ждет.
– И менты, – усмехаюсь криво.
– Ты поедешь на место аварии? – настороженно спрашивает жена.
– Нет, – морщусь как от боли. – Тачку по любому придется менять. Документы восстанавливать. Ничего ценного не осталось. Что я там забыл, Света?
В который раз вглядываюсь в бледное личико жены. Ну, хоть улыбается маленькая зараза! Как же я испугался, когда тащил на себе обмякшее тело. Слава богу, дядя Гена на рыбалку выехал. Не спалось ему… И на том спасибо! И, конечно, Тамаре. Она уж расстаралась.
– Жаль, Егоровы с нами не поехали, – словно читает мои мысли жена.
– Не хотят они в городе жить, – вздыхаю я. – Но теперь им от цивилизации не спрятаться. Крышу нужно перекрыть на доме. Геннадий Иванович жаловался. Мотор новый на лодку купить и поставить вышку сотовой связи. А то случись что, и помочь некому.
– А базу строить планируешь? – интересуется жена, чтобы поддержать разговор.
– Весной начнем. Сначала придется все посчитать. Посмотреть, в какой сегмент рынка впишемся…
– А можно работать на иностранных туристов. Они любят все аутентичное…
– Хорошая идея, малыш, – тянусь к жене. Обхватив руками лицо, целую в нос, глаза, лоб. – Люблю тебя, – шепчу, отстраняясь насилу. – Я вернусь вечером, Свет. Дела порешаю и к тебе, – заверяю устало.
– А Дамир? – печально вздыхает она.
– Заеду в Мироновку, не переживай. Если врачи разрешат, привезу к тебе.
– Пока лучше не надо, – мотает головой Света. – Я потерплю.
– Хорошо, – снова тянусь с поцелуями и, наконец, оторвавшись от любимой, решительным шагом выхожу из палаты.
Киваю парням из собственной службы безопасности.
– Никого постороннего не впускать. Только по нашим пропускам.
Пацаны стоят наизготовку, всем своим видом показывая, что несут службу. Я пока не знаю, кто и почему на нас напал? Кто выступил заказчиком. А поэтому укрепил оборону и заставил прошерстить всю прислугу в Мироновке. Кто-то ж знал, куда мы сами поперлись на ночь глядя.
По дороге в полицейский участок заворачиваю к олдам. Им, конечно, пока ничего не известно. Но нужно предупредить. Успокоить. Пусть лучше от меня узнают лайт-версию, чем из газет и из телека.
По привычке захожу в старый дом, спрятавшийся под перголами, увитыми виноградом, и сразу же попадаю в крепкие объятия деда. А из кухни со всех ног ко мне несется Агата.
– Слава богу, вы живы! Мы так волновались!
«Стопэ! – отмечаю мысленно. – Откуда пошла инфа? Только двое суток прошло с момента аварии. Я никому ничего не сообщал. Мои юристы уже связались с полицией. Никто не должен был опрашивать родственников. Или дело в другом?»
Перевожу взгляд с деда на бабку. Дамир держится браво. А вот на лице Агаты проскакивает по-детски виноватое выражение.
Последний раз я такое видел, когда она вручила трехлетнему Артурке бутерброд с черной икрой, и у брата началась аллергия. Мать тогда долго убивалась и причитала «ему нельзя!».
– Покормите меня, – прошу, вздыхая. Есть не хочется совершенно. Но это прекрасный способ докопаться до истины. Пока будут хлопотать вокруг меня, глядишь, и проболтаются.
– Конечно-конечно, – лопочет бабушка. – У меня шулюм. Ты же любишь. Еще горячий. Сварила недавно.
Стащив с плеч куртку, лениво прохожу на кухню.
– Рассказывайте, – бросаю, садясь за стол. И как только передо мной бабка ставит тарелку ароматного супа, добавляю нетерпеливо. – Я жду. Колитесь.
Бабка с дедом изумленно переглядываются между собой. Знаю я их зыркалки! Небось, поговорили между собой мысленно.
«Я не говорил».
«Я тоже!»
– Как ты догадался? – тихо спрашивает Дамир. Давит взглядом. Ухожу от ответа, прихлебывая супец. Кабы знать еще, о чем речь?! Но виду не подаю, держу паузу, как в лучших театральных традициях.
Первой не выдерживает бабушка.
– Мы хотели вас помирить со Светой. Вы любите друг друга, но словно на разных языках говорите.
– И? – приподнимаю бровь, все еще не догадываясь, куда клонит моя Агата.
– Языки любви, понимаешь? Кому-то важны объятия, кому-то – подарки, а кому-то – потраченное время. Каждый человек выражает любовь по-своему. Вот ты, Руслан, был готов закидать Свету подарками. Ничего для нее не жалел. И ждал от нее эмоций. Обижался сильно, когда она равнодушно откладывала твои презенты в сторону. А для твоей жены важно время, проведенное вместе, и прикосновения. Вот мы с дедом и подумали…
– Это была моя идея, Русик, – бурчит дед. Смотрит прямо, как на допросе. Явно выгораживает свою Агату.
«Что же вы устроили, партизаны мои?» – усмехаюсь мысленно и тут же мрачнею, понимая, куда клонит дед.
– Мы наняли актеров из агентства, которое устраивает розыгрыши. По плану они должны были вас захватить и подержать ночь в каком-нибудь подвале. Вы бы посидели там вместе, поговорили. В экстремальных ситуациях люди тянутся друг к другу. Срабатывает основной инстинкт…
– Погоди, так это по вашей милости нас со Светкой с моста скинули? – говорю и сам не верю в происходящее.
– Ребята говорят, что не знали о ремонте моста. И ты гнал как бешенный… Хотели вроде предупредить… Вот вы и свалились. Но вроде справились…
Выдыхаю, стараясь не заорать. Не послать родственничков отборной бранью куда подальше. К горлу подкатывает тошнота. Молча отодвигаю тарелку в сторону.
Сейчас бы на свежий воздух. Продышаться.
Что это, твою мать, было? Розыгрыш? Серьезно? Разбудите меня кто-нибудь!
Мои выжившие из ума олды решили нас помирить охерительно странным способом. Может, сразу контрольный в голову?
– Света чуть не погибла, – бросаю я, вставая из-за стола. – Ладно, я – натренированный тип. Но мою жену зачем подставили под удар?
Старики переглядываются, пожимая плечами.
– Машина не должна была упасть с моста, – упрямо повторяет Дамир.
– Откуда вы узнали, что мы едем одни? – повернувшись давлю взглядом бабку и деда.
– Нам Дима позвонил Розанов. Рассказал, как ты вычислил Надину убийцу…
– Ну, понятно, – усмехаюсь криво. И до сих пор не могу поверить, что в тот жуткий переплет мы с женой угодили по вине близких родственников.
Шутка, твою мать! Розыгрыш!
– Нам казалось, это хорошая идея, Руслан, – скрипит сзади дед.
– Что хорошего?! – не выдерживая, взрываюсь я. – Чего вы добивались? Чтобы, схоронив жену, я понял очевидные факты? Да, я люблю Свету! Наверное, всегда любил. И пересрался, как щенок, когда понял, что она умирает… Вам этого хотелось? Такой ценой?! Оставить ребенка без матери?
– Не кричи, – рявкает дед. – Мы с Агатой искренне раскаиваемся. Дурака сваляли на старости лет. Доверились непрофессионалам…
– Прости нас, Русенька, – всхлипывая, тянет бабка.
– Я не сержусь, – устало передергиваю плечами и, набравшись смелости, выпаливаю как на духу. – Я вас просто ненавижу.
Выдыхаю с облегчением. И только сейчас понимаю, как же это здорово – говорить правду. Не держать в себе эмоции, а выплескивать их наружу, словно помои из окна в средневековом городе.
– Руслан, – строго предостерегает дед.
– Мы любим тебя. И Светочку с Дамиркой, – быстро вставляет Агата.
– Пока, – киваю, надевая куртку и башмаки. – Не требуйте от меня сейчас взаимности. Я вашего языка любви точно не понял и, наверное, никогда не пойму.
Выскочив за калитку, ловлю удивленные взгляды охраны.
Да положить с прибором!
Подставляю лицо порывистому ветру. И неожиданно смеюсь от накативших чувств.
Предавший человек автоматически теряет статус родственника. Да и мне, если разобраться, никто не нужен кроме жены и сына.
– Куда едем, Артурыч? В полицию? – уточняет из-за руля Игорек.
«Нет, в сумасшедший дом. Поместите меня в палату с мягкими стенами!» – усмехаюсь мысленно.
Но как бы я сейчас не был взбешен и в глубине души не костерил олдов, никогда не сдам их полиции.
– Нет, – отмахиваюсь небрежно. – Что-то я устал сильно. Да и толку от них… Вези меня обратно к жене. Только сперва купим цветов и клубники.