Мой (не) брат (СИ)

Глава 1. Катя

Проснулась я от резкого грохота и подскочила в кровати, с трудом разлепив глаза. Похлопав ресничками, с недоумением огляделась вокруг. Огромная, но уютная, привлекательная, но незнакомая комната без излишеств. Сдержанные лаконичные тона в дизайне. Минимум изображений на стенах — лишь большая плазма и два постера по бокам. Справа у стены удобный стол с ноутбуком, в углу большой шкаф с книгами и какими-то кубками. И широкая мягкая кровать, а в ней — я, в своем растянутом свитере и потертых джинсах, растрепанная со сна и абсолютно дезориентированная! Где я? И как здесь оказалась?

Не успела испугаться, как память услужливо подкинула воспоминания о вчерашнем вечере. Точно! Котенок, которого я безуспешно пыталась пристроить в добрые руки на протяжении нескольких часов! И невероятный парень в костюме Деда Мороза, которого новогоднее чудо привело ко мне, чуть не замерзнувшей в незнакомом дворе, потому что бросить пушистый комочек на улице я бы не смогла в любом случае, а возвращаться домой с ним мне строго-настрого запретила моя двоюродная бабушка — баба Люба.

И еще одно чудо, которому я не знала, радоваться или огорчаться: Стас оказался моим братом по отцу, о котором я знала лишь по случайно подслушанному разговору моей мамы с бабой Любой!

Вы скажете, как же не радоваться, если это единственный родной человек, который отнесся к тебе так по-доброму? Вы абсолютно правы! Но дело в том, что он мне понравился совсем не как брат… Хотя, кто я такая, чтобы роптать на судьбу, приготовившую для меня такой великолепный подарок? Получается, я смогу хотя бы иногда встречаться с ним и общаться по-родственному? Супер! Я согласна и на это!

Как бы там ни было, но и для моего котенка нашелся заботливый хозяин, и теперь я могу быть абсолютно спокойна по поводу его будущего.

В этот момент со стороны кухни раздался еще один грохот, сопровождаемый чертыханьем Стаса и обиженным фырканьем котенка, поэтому я поспешила на этот шум, с тревогой строя версии катаклизма, происходящего на кухне.

Оказалось, что источник грохота — несчастный стул, о который Стас умудрился дважды споткнуться за последнюю минуту. Виновный лежал вверх тормашками рядом со встроенной посудомойкой, а пострадавший сидел на полу и с шипением одной рукой растирал ушибленную лодыжку, а другой пытался успокоить испуганную Снегурочку, подтащив ее к себе на колени и неловко поглаживая против шерсти, отчего та нервничала еще больше. Все это выглядело так забавно, что, несмотря на мои принципы никогда не смеяться над страдающим человеком, я не сдержала тихий смех. Просто по помятому виду парня можно было подумать, что он всю ночь провел, предаваясь пьянству, за столом и ни часу толком не спал. Кстати, а где он спал-то? Ведь его комнату, получается, экспроприировала я?

— Привет! — тихо поздоровалась я, когда из-за своего смеха была обнаружена обитателями кухни.

— Катя… — растерянно произнес Стас, и я поняла, что он действительно пьян. — Я все-таки тебя разбудил? Прости, сестренка, я правда не хотел…

— Ну что ты, это ты меня извини, я же тебя, оказывается, из комнаты выгнала, — виновато проговорила я, наблюдая за тем, как парень неуклюже пытается встать, не выпуская из рук вырывающегося котенка. — Может, ты его все-таки отпустишь, пока он тебя не расцарапал? — предложила я.

Страха, как ни странно, не было, хотя я всю жизнь опасалась пьяных людей и старалась с ними не иметь никаких дел. А тут стою рядом со Стасом и даже не думаю, что он может меня по пьяни обидеть.

— Ты представляешь, а я тут это… за столом заснул! — растрепал парень свои и так торчащие в разные стороны волосы, наконец-то поставив котенка на пол, чем тот немедленно воспользовался, улизнув под кухонный уголок. — Эй, Снегурочка, ты куда? Мы же с тобой так хорошо сидели… — обиженно протянул он вслед котенку.

— Да, я вижу, что ты не скучал, — со смехом заметила я лежащую под столом пустую фигурную бутылку. — Продолжил в одиночку отмечать Новый год?

— Новый год в одиночку отмечать скучно! Ведь теперь у меня есть ты, сестренка! Поэтому все праздники будем отныне отмечать вместе. А это я так… радость от неожиданного пополнения в семье отметил, — плюхнулся он за стол и обхватил руками голову.

Мне показалось, что в этом жесте он выразил какую-то непонятную боль и тоску, поэтому почувствовала себя лишней здесь и поспешила успокоить Стаса:

— Ты не переживай, я ни на что не претендую! И я сейчас уйду, так что больше тебе досаждать не буду. И родителям про меня не нужно говорить! Всё было так давно… Прожила без отца восемнадцать лет, и дальше проживу, мне не привыкать… — с этими словами хотела развернуться и уйти, но вспомнила про котенка и добавила. — А за котенка спасибо тебе, ты меня очень выручил! И за этот Новый год тоже большое спасибо! Можно сказать, я впервые его отмечала, как праздник… Оказывается, это весело. Ну что ж, прощай, Стас! И не пей так много, это я тебе как будущий медик говорю, — невесело усмехнулась я и поплелась в прихожую.

Надев свое тоненькое старое полупальто, нахлобучила на голову шапку с дурацкими ушками и потянулась к двери. Но тут на мою руку опустилась горячая рука Стаса и не дала мне повернуть замок на двери.

— Ты что, Катя, обиделась? — развернул он меня к себе, виновато заглядывая в мои карие глаза своими невероятно красивыми серо-голубыми глазами. — Я ведь правда рад, что ты у меня появилась! И что Снегурочка у меня теперь есть, тоже рад! Я уверен, что мы все быстро подружимся. Не уходи, пожалуйста!

— Но ведь скоро твои родители приедут? — неуверенно спросила я. Уходить так быстро на самом деле не хотелось. И не только потому, что дома меня ждала баба Люба с неудобными для меня вопросами. Хотелось больше узнать о своем брате, попробовать стать ближе…

— Они вернутся только через день! А я тут пьяный и невменяемый, как видишь! Неужели уйдешь и оставишь своего брата в таком состоянии? А если я пожар устрою? Или соседей затоплю? Неужели не приглядишь за мной, сестренка? Тем более сама сказала, что ты будущий медработник. Вдруг мне плохо станет?

— Ну что ты придуряешься, Стас! — засмеялась я. — Ты очень даже вменяемый, если обо всем этом переживаешь! И если ты правда не хочешь, чтобы я уходила, хорошо, я еще немного с тобой побуду. Но ты должен обещать, что больше пить не будешь, а сейчас же приведешь себя в порядок и ляжешь спать! Иначе от недосыпа на самом деле тебе может стать плохо. Договорились?

— Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа! — шутливо склонился в поклоне парень. — Но и ты обещай, что не уйдешь, пока я не протрезвею! А потом я сам тебя до дома провожу!

— Ну ладно! — согласилась я, выдохнув, и повесила верхнюю одежду обратно. — Пойдем, я тебя уложу, братик!

Так, посмеиваясь друг над другом, мы отправились в комнату Стаса, где он с наслаждением растянулся на своей кровати и очень быстро заснул, так и не выпустив моей руки из своей. Я посидела несколько минут, осторожно пытаясь освободиться из нежного, но крепкого захвата, а потом меня сморил сон, и я тоже растянулась с ним рядом, благо, кровать была широкой…

А разбудил меня очередной шум, но уже со стороны прихожей. Распахнула глаза и хотела выяснить, что происходит, но не смогла даже пошевелиться под тяжестью крепко обнимающей и прижимающей меня к горячему телу руки…

Глава 2. Стас

Снилось, что я стою на крутом берегу широкой реки с какой-то девушкой, лица которой я не вижу, потому что нежно, но крепко обнимаю, и безумно хочу ее поцеловать, но разумом понимаю, что она для меня — табу. Но вот почему? Ответа на этот вопрос я не нахожу, и из-за этого чувствую дикое напряжение и досаду. «Нельзя!» — говорит какой-то внутренний голос. «Почему?!» — недоумеваю я. «Она твоя… сестра!» — отвечает кто-то. «У меня нет и не было сестры!» — пытаюсь я оправдаться перед этим кем-то. «Теперь есть! — с упреком произносит голос. — Отпусти ее!» «Не хочу! — хочется топнуть по-детски ногой. — Не хочу!» «Отпусти, Стас! Кто-то пришел!»

— Стас! Пусти! Там кто-то пришел!

Наконец-то до меня доходит, что это Катя пытается выпутаться из моих объятий, а в прихожей действительно слышен тихий разговор. Не успев толком проснуться, чуть не скатываюсь с кровати. Голова гудит из-за вчерашнего передоза отцовским виски. И зачем нужно было так глупо напиваться?!

Катя же стоит рядом с кроватью в позе испуганной лани. Неужели перепугалась, что в квартиру лезут грабители? Кстати, кто же это может быть?

Родители планировали вернуться лишь второго после обеда. Сегодня еще только первое. Или уже второе?

С силой провел руками по лицу и охрипшим со сна голосом спросил у Кати:

— Который час?

Малышка потянулась к странному допотопному телефону и нажав какую-то кнопку, ответила:

— Половина четвертого.

— Дня или ночи?

— Дня, конечно!

— А число?

С удивлением посмотрев на меня, она снова заглянула в телефон:

— Первое января.

Потом тихонько усмехнулась и спросила:

— Год назвать?

Тряхнул головой и понял, что нужно срочно приводить ее в порядок. Иначе она у меня открутится и покатится по полу. Не буду больше так бездарно пить!

— Ты выйдешь посмотреть? — прошептала сестренка. — Вдруг там воры забрались, решив, что никого нет дома?

Осторожно кивнув башкой, чтобы ненароком не оторвалась, двинулся в сторону двери, но тут Катя быстро метнулась к шкафу и, подхватив оттуда мой кубок за победу в межвузовской спартакиаде, бросилась ко мне.

— Стой! Вот, держи! Если вдруг пригодится, стукнешь по голове самого главного!

Забрал свой кубок, решив, что девчонка права. Я не совсем в форме, а если их там еще и двое… Правда, нужно будет еще как-то определить, кто из них главный… Ну да ладно, буду действовать по обстоятельствам!

Потянулся рукой к двери, но тут снова услышал Катино:

— Стой! Лучше я тоже с тобой пойду, только еще один кубок захвачу на всякий случай, чтобы тебе помочь!

Через секунду она уже стояла рядом со мной, ухватившись одной рукой за мой локоть, при этом я ясно слышал ее сбитое от страха дыхание и видел дрожащую руку, в которой она до побеления пальцев сжимала мою очередную спортивную награду. Бедняжка, боится до полусмерти, но ведь храбрится! Моя ж ты девочка!

Мы уже хотели выскочить из комнаты и попытаться напугать грабителей, но тут дверь распахнулась сама, явив нашему взору успевших уже снять верхнюю одежду родителей, которые ошарашенно замерли, увидев нашу воинственную композицию.

Несколько мгновений мы таращились друг на друга, не зная, как отреагировать, но потом отец отмер и с интересом разглядывая Катю, протянул:

— Так-так, и куда это вы собрались в таком виде? И, кстати, Стас, ты не представишь нам эту юную леди, которая так храбро замахнулась на нас твоим кубком?

— Это Катя, папа, — ответил я, смущенно пряча свое оружие за спиной.

— Ага, Катя, значит! И кто у нас Катя? Твоя очередная подруга? — ожила и мама.

— Вы не поверите, но нет! — ответил я, понимая, что с ходу о таких новостях не сообщают, надо их как-то подготовить, поэтому попытался сменить тему. — А как вы дома оказались?

— Ты тоже не поверишь, сын, но мы — на машине! — обернул всё в шутку папа. — Я вижу, ты немного помятый, видать, удачно Новый год встретили? Мама уже успела чайник поставить, так что приведи себя в порядок и приходи на кухню. А мы пока с Катей познакомимся, правда, Катенька? Вы же не против?

— Н-нет, — промямлила сестренка. — Здравствуйте!

— Здравствуй-здравствуй, милая! — подхватила мама ее за руку и потянула за собой на кухню. — Пошли, на стол соберем, новогодние закуски, наверное, уже закончились? Я много вкусного привезла от бабушки для Стаса, но он, я уверена, с тобой поделится!

Катя нерешительно оглянулась на меня, но противостоять харизме моей мамы не удавалось еще никому, так что малышке пришлось следовать за ней, неловко сжимая в руках мой злополучный кубок.

Пока я провожал глазами маму с сестренкой, отец пытливо рассматривал меня. Взглянув на его выражение лица, я заметил смесь разных чувств. Среди них были и осуждение, и не завуалированный интерес, и досада из-за моего взлохмаченного похмельного вида. Но хитрый прищур глаз все же говорил о том, что при Кате меня, скорее всего, ругать не будут. Хотя, когда она уйдет, пары острых комментариев по поводу моей безалаберности избежать не получится.

— Сын, — начал было он с едва заметным осуждением, но я постарался поскорее смыться с его глаз.

— Я в душ, папа, давай отложим разговор? — предложил я. — Там тебя мама с Катей, наверное, уже заждались. Ты же сам хотел с ней познакомиться? А я за пять минут управлюсь и отвечу на все твои вопросы, честно!

С этими словами я схватил первые попавшиеся футболку и боксеры и свинтил в ванную. Отец даже не успел и слова сказать. Ну да, мне ведь нужно время, чтобы подобрать правильные слова и как можно мягче сообщить им, что Дед Мороз на Новый год подарил мне сестренку. Неожиданно. Совершенно случайно. Но видно, я весь год вел себя хорошо, поэтому он так расщедрился! Потому что подарок мне однозначно понравился!

Когда вышел на кухню, посвежевший и подготовившийся морально к серьезному разговору, стал свидетелем очень милой картины: мама с Катей выставляли на стол разные салаты и нарезки в контейнерах, при этом очень легко и непринужденно переговариваясь на тему моего детства. Да-да! Мама с улыбкой рассказывала, что я был в детстве очень обидчивым и замкнутым, потому что считал, что меня усыновили из детского дома. Ну кто же виноват, если мне, пятилетнему мальчишке, об этом сказал наш дворник! Я безоговорочно поверил его словам и искренне боялся, что в один прекрасный день я надоем своим родителям и они вернут меня обратно! Откуда мне было знать, что наш вечно пьяный дворник попытался так «пошутить»!

Отец тихонько посмеивался, глядя на то, как Катя с удивлением раскрывает свои блестящие карие глаза и охает, поражаясь жестокости взрослого человека. А она даже не замечала, что за ней наблюдают, настолько втянулась в историю моего детства!

Короче, на кухне царила полная идиллия! И как малышке удается так быстро расположить к себе людей? Может, она уже сама все успела рассказать?

Глава 3. Катя

— Катенька, давай знакомиться? — спросила красивая утонченная женщина, мама Стаса, когда мы зашли на кухню, оставив мужчин в комнате брата. — Меня зовут Виолетта Игоревна, я мама Стаса. А ты?..

— А я Катя, — глупо ответила я, хотя понимала, что она интересовалась не моим именем, которое и так знала, а моим статусом.

— Значит, просто Катя? — озорно улыбнулась Виолетта Игоревна. — Ну что ж, пусть будет просто Катя. И давно вы знакомы с моим сыном?

— Со вчерашнего вечера, — неловко покрутила я фигурный кубок, который так и не выпустила из рук.

Мама Стаса тоже заметила его и, с улыбкой забрав, поставила на подоконник.

— И как же вы познакомились? Ты в клубе была? Я помню, он как раз туда с друзьями собирался… — спросила она, неспешно выкладывая контейнеры с едой из небольшой хозяйственной сумки.

Я отрицательно мотнула головой, но потом поняла, что она не видит, и тихонько сказала:

— Нет. Я не хожу по клубам.

Женщина подняла голову и с интересом посмотрела на меня.

— Родители не разрешают? — спросила с сочувствием.

Я пожала плечами. Кажется, если бы даже у меня были родители, неважно — строгие или понимающие — я бы все равно не хотела тусоваться в ночных клубах. Просто у меня характер слишком мягкий и простой, насколько я знаю, таким, как я, там не место.

— Ну и ладно! — согласилась со мной Виолетта Игоревна. — Я тоже не сторонница такого досуга. Хотя, в твоем возрасте… А сколько тебе лет? — поинтересовалась она как бы невзначай.

— Восемнадцать, — ответила я.

— А так и не скажешь! — удивилась она. — Я думала, максимум — шестнадцать!

— Стас тоже так решил, — улыбнулась я.

Мы начали открывать контейнеры и выкладывать еду на однотонные тарелки. У Виолетты Игоревны это получалось очень красиво, я даже залюбовалась.

Баба Люба никогда не заморачивалась красивым оформлением блюд и меня любила отчитывать, если вдруг я пыталась как-то по-особому выложить фрукты или овощи, или принималась готовить какой-нибудь мудреный салат или выпечку, потому что мне всегда нравилось украшать свой унылый быт хотя бы такими мелочами.

Незаметно вздохнула. Невовремя вспомнилась моя тоскливая повседневная жизнь, которая за прошедшие сутки казалась уже таким далеким прошлым…

— Подогреем второе? — спросила между тем мама Стаса. — Вы не ужинали еще?

— Нет, не успели, — сказала я, вспомнив, что мы даже не завтракали, потому что завалились спать. Но говорить об этом не стала — мало ли, что она подумает! И как назло, при упоминании о еде в животе заурчало, отчего краска бросилась мне в лицо.

— О-о-о, мне кажется, вы даже не обедали! — улыбнулась женщина. — Сейчас вместе поедим, ты не против?

Пришлось прикусить губу и опять ответить лишь кивком головы.

— Ты знаешь, я очень люблю готовить на праздники! — продолжила между тем Виолетта Игоревна. — Домашняя еда как-то по-особому объединяет. И хотя Слава всегда ворчит, что я не выхожу из кухни, сам обожает мою готовку! Как и Стас. Хочешь, расскажу, как он помогал мне в детстве печь булочки?

Как я могла отказаться от этого рассказа? Конечно, слушала с удовольствием! Мне казалось, что так я хотя бы в своих мыслях приобщаюсь к их семье, ведь получается, что ближе, чем двое из этих троих людей, у меня никого и нет…

Сама не заметила, как начала помогать ей, даже вопросы задавала, смеялась над детскими проделками своего брата…

Потом она с грустной улыбкой рассказывала о раннем детстве Стаса, как он переживал, что приемный в своей семье, постоянно пытался выяснить, правда ли, что его не собираются отдавать в детский дом.

— Мы со Славой никак не могли понять, отчего он себя так ведет, пока не узнали случайно, что это Ефим Петрович, наш дворник, решил так подшутить над непоседой, чтобы он слишком не проказничал, — сказала Виолетта Игоревна.

— А он был еще тем сорвиголовой! — послышался густой мужской голос. Голос отца Стаса. А значит, и моего отца.

— Владислав Петрович, — представился он, потянувшись за выпечкой.

— А это просто Катя, — ответила за меня его жена. — Скоро будем ужинать, так что не кусочничай! — и легонько хлопнула по руке, отчего мужчина с виноватой улыбкой отдернул руку и подмигнул мне.

Я снова покраснела. Подумать только! Найти своего отца, когда уже и не мечтала об этом! Это ли не чудо?! Правда, об этом знали пока только мы со Стасом, и я понятия не имела, как сообщу эту новость его родителям. Понимала, что она может не понравиться не только Виолетте Игоревне…

Подумав, что как-нибудь решу эту проблему позже, может быть, с помощью того же Стаса, решила пока не портить себе приятный вечер. Эти люди так тепло приняли меня в свою семью, что было бы грех омрачать эти светлые минуты грустными мыслями.

— А вот и Стас! — услышала я радостный возглас женщины и обернулась.

Парень стоял в дверях и с мягкой улыбкой на губах наблюдал за нами всеми. Влажные после душа волосы все так же непослушно торчали в разные стороны, но сам он уже выглядел вполне сносно по сравнению с утром. Кажется, даже протрезвел полностью.

Увидев, что все на него смотрят, он слегка махнул приветственно рукой и с улыбкой произнес:

— У вас очень аппетитно пахнет! Накормите бедного голодающего с Поволжья? Я со вчерашнего вечера ничего не ел! Вернее, мы не ели, да, Катя?

— Как с вечера?! — округлила глаза его мама. — Целые сутки? А чем же вы занимались столько времени?

— Дорогая… — начал было Владислав Петрович, но его перебил сын.

— Мы с сестренкой поздно легли спать и поэтому сегодня весь день высыпались.

— Ну, тогда ладно, — успокоилась Виолетта Игоревна, — конечно, что еще делать после празднования Нового года? Полстраны еще не проснулись, наверное.

Я замерла, услышав, как меня назвал Стас. Подумала, что его родители сразу начнут расспросы, разволнуются, и никакого ужина не будет, а есть, честно говоря, уже очень хотелось! Но «сестренку» или никто не услышал, или не обратил никакого внимания, потому что семейного скандала пока не намечалось.

Стас тоже удивился, не заметив никакой реакции на свои слова. Родители вели себя так, словно давно знали, что я — его сестра, и такие семейные посиделки у нас как будто бы были традицией. Чудно! Но меня это устраивало. Не хотелось никакого негатива, особенно из-за меня!

Я с облегчением выдохнула и вопросительно посмотрела на Стаса. Надеюсь, он не станет акцентировать внимание на этой новости?

Но Стас, как оказалось, решил идти до конца. Когда все начали рассаживаться за столом, он отодвинул стул между своим и отцовским и громко произнес:

— Катя, садись рядом с нами! Думаю, папе будет приятно познакомиться с новым членом семьи!

Я застыла на месте, а родители Стаса с изумленным видом начали посматривать то на меня, то на сына.

— В каком смысле, поясни, пожалуйста, сын? — повернулся к нему Владислав Петрович.

— В прямом, — ответил парень, с вызовом посмотрев на отца. — Познакомься, папа, это моя сестренка. То есть твоя дочь.

Глава 4. Стас

Не знаю, что у моих родителей со слухом, но они упорно не хотели слышать мое обращение к Кате. Я же специально назвал ее сестренкой, чтобы как можно быстрее расставить все точки на "i". Хотелось уже рассказать о своей радости. Ведь это же радость — вдруг обрести родную сестру?

Эффект от моих слов, когда я напрямую назвал Катю своей сестрой, приглашая отца познакомиться с его дочерью, был как от разорвавшейся посреди мирного неба бомбы. Последняя немая сцена из комедии «Ревизор», блин! Все застыли, не понимая, начать смеяться моей неудачной шутке или принять за правду и попытаться разобраться в ситуации.

Катя, конечно, замерла из-за страха. Кажется, она совсем не хотела раскрывать все карты сразу. Оно и понятно: сюрприз для родителей не совсем приятный, если учесть, что когда-то давно отец закрутил роман на стороне, окончившийся таким прелестным результатом. Но ведь за давностью лет даже самые страшные преступления остаются безнаказанными? А тут даже ревновать не к кому — Катиной мамы давно нет в живых…

Те несколько секунд, пока все переваривали новость, показались и мне бесконечными. Но, наконец, отец отмер и, внимательно посмотрев на нас с Катей, сказал:

— Неожиданное заявление. Вы уверены в этом?

Катя побледнела и опустила голову, пожав плечами. А я прямо посмотрел в глаза отца и ответил:

— Все факты говорят об этом. Ты не рад?

— Какие факты? — резко спросил отец, который хоть и выглядел ошарашенным, но пытался держать себя под контролем.

— Ну, например, — начал было я, но споткнулся об умоляющий взгляд сестренки.

— Подождите, — подала голос мама. — Давайте во всем разберемся, но чуть позже. А сейчас всем нужно поесть, сам же говорил, что вы со вчерашнего вечера не кушали. Как известно, голодный человек — злой человек. А эта ситуация требует трезвости ума и спокойствия. Всем приятного аппетита!

С этими словами мама принялась за второе. Я с восхищением посмотрел на нее: какое самообладание и уравновешенность! Любая другая бы точно начала скандалить, а она лишь слегка побледнела, но ничем не выдала своего недовольства.

За столом установилась неловкая тишина. Все смотрели в свои тарелки, погрузившись в свои мысли, не решаясь взглянуть друг на друга. Даже я осознал, что ляпнул свербящую меня волнением новость, не подумав как следует, не взвесив все плюсы и минусы. Но, как говорится, слово — не воробей…

Когда тишина начала давить на нервы, мама снова взяла ситуацию в свои руки.

— Катенька, а расскажи нам о себе, — мягко попросила она с улыбкой.

Катюша чуть вздрогнула, но заставила себя тоже слегка улыбнуться. Видя, что она собирается отложить вилку, мама сразу заметила:

— Ты ешь, пожалуйста, не останавливайся!

— Ну хорошо, — согласилась сестренка. — Дело в том, что я несколько лет назад потеряла маму, а отца не знала совсем. На все мои детские вопросы о нем мама всегда находила какие-то отговорки, а потом и я перестала их задавать.

— А с кем же ты живешь? — спросила участливо мама. — У тебя же есть какие-то родственники?

— Только дедушкина сестра. Она взяла меня после смерти мамы. У нее своих детей нет, вот я и живу у нее последние десять лет…

— Как жаль! — искренне посочувствовала мама. — И как же вы живете с ней? Она любит тебя?

— Наверное, — пожала плечами сестренка.

— Да как же любит-то? Если бы любила, хотя бы поинтересовалась, где она скитается! — не выдержал я. — Эта бабка выгнала ее в новогоднюю ночь, чтобы она избавилась от котенка, которого принесла домой! Если бы я ее вчера во дворе не увидел, она бы запросто замерзла в своей тоненькой одежке!

Катя посмотрела на меня с укором, ей не понравилось, что я плохо отзываюсь о той мымре, которая ее загнобила за эти десять лет!

— Стас, пожалуйста! — тихо попросила она.

— Ну уж нет, сама же вчера рассказывала, как вы с ней живете! — разозлился я. — Представляете, она ни разу в жизни еще не получала подарки на Новый год!

— Почему? — удивились родители.

— У мамы всегда не хватало денег, — попыталась оправдать своих родных сестренка. — Она в последние годы жизни плохо себя чувствовала, приходилось покупать дорогие лекарства… А баба Люба вообще не признает никаких праздников, говорит, что это лишь повод пустить деньги на ветер, а это грех большой.

— Ну дела-а-а, — протянул папа. — Допустим, ты действительно моя дочь. Допустим! — строго взглянул он на меня, когда я фыркнул. — Почему же тогда твоя мать не рассказала мне о тебе? Кстати, как ее звали?

— Надежда Тарасовна, — тихо ответила Катя, несмело взглянув в сторону моей мамы. — Она у вас секретаршей работала. В вашей фирме.

— И было это… — вопросительно посмотрел на нее отец.

— Больше девятнадцати лет назад. Когда она поняла, что беременна мной, ей пришлось уволиться.

— Надежда… Надежда… — сморщил лоб папа, пытаясь вспомнить. — Мне кажется, я знал одну Надю. Но она была совсем молоденькой девчонкой, по-моему, лет восемнадцати, сразу после школы. Кто-то, помню, попросил ее устроить временно на работу, чтобы могла оплачивать заочное обучение в каком-то вузе. Она имела высшее образование?

— Нет, насколько я знаю, когда забеременела, ей пришлось уйти и из вуза. Баба Люба все время ее ругала за то, что упустила все свои возможности.

— Значит, это все-таки была она? Как ее фамилия-то?

— Мы Мироновы, — тихо ответила сестренка.

— Постой, Слава, — дотронулась до руки отца мама. — Получается, ты еще и в том виноват, что разбил жизнь этой бедной девушки?

— Не спеши делать выводы, Виола, — попросил отец, погладив ее пальцы. — Я никак не могу быть отцом этой милой девушки, потому что абсолютно не общался с ее мамой. В то время она для меня была просто юной девчонкой, чьей-то протеже, которой нужна была помощь. Вот я и взял ее на работу. Ты же помнишь, что в те годы мы только начали расширяться. Набирали дополнительные кадры, чтобы успеть охватить новые регионы страны…

— Я-то помню, милый, только боюсь, у тебя с памятью стало хуже, — заметила мама грустно. — Я помню еще и то, что ты в это время очень часто пропадал в разных командировках, оставался ночевать в офисе… Может быть, не стоит сейчас отпираться? Прошло столько лет… Если ты беспокоишься, что я буду на тебя сердиться или обижаться… Не стоит. Возможно, в том, что тебя потянуло на молоденьких, была и моя вина. Ведь тогда уже стало точно известно, что я не смогу тебе больше родить детей…

Мама глубоко вздохнула, и мне даже послышался тихий всхлип. Но глаза у нее были сухие, только на скулах появился яркий румянец. Мне стало очень жаль ее. Она до сих пор еще не могла смириться с тем, что все ее попытки забеременеть и выносить ребенка после меня заканчивались лишь слезами и депрессией. Хоть я и был тогда маленьким, но помню, что часто становился свидетелем ее горьких слез. Правда, не понимал истинной причины ее горя, ведь она всегда старалась улыбаться, когда я у нее спрашивал, и говорила, что просто прочитала грустную книжку…

Отец весь посерьезнел и поджал губы. Я догадался, что в те времена их отношения действительно прошли через немалые испытания. Стоило ли ворошить прошлое, чтобы узаконить пребывание Кати в нашей семье? Как бы ни было больно моим родителям, но мой эгоизм вопил, что стоило!

Глава 5. Катя

Ужин прошел в давящей обстановке. Мне кажется, Стас и сам оказался не рад тому, что поднял эту тему. Тем более неуютно чувствовала себя я — яблоко раздора в такой крепкой любящей семье! И почему я не смогла остановить Стаса?!

Сама не заметила, как погладила тихонько кисть погрустневшей Виолетты Игоревны. Хотелось хоть как-то ее поддержать, показать, что я сочувствую ее горю. Она, кажется, правильно поняла мой жест, потому что улыбнулась мне и неожиданно для всех произнесла:

— А знаешь, Катя, я рада, что у моего сына есть такая замечательная сестренка, как ты! Ты мне сразу понравилась! Уверена, что мы наверстаем упущенное, и отец сумеет возместить тебе все не случившиеся в твои детские годы праздники. Добро пожаловать в семью, девочка!

Она встала и раскрыла передо мной объятия. Не помню, как вылетела из-за стола и с радостью бросилась в них. Она крепко обняла меня, погладила по растрепавшимся волосам и, посмотрев в глаза, спросила:

— Хочешь перебраться к нам? Думаю, у нас будет гораздо лучше, чем у твоей бабы Любы. Да, Слава? Стас? Я права?

Стас тут же подскочил с места и обнял нас вдвоем, чмокнув меня в макушку. Владислав Петрович некоторое время с удивлением оглядывал нашу композицию, но в конце концов тоже не выдержал и присоединился к компании.

Оказавшись в центре этих «обнимашек», я почувствовала, что действительно очутилась среди родных людей, и, тихонько всхлипнув, не сдержала сладких слез радости.

Боже, как же я благодарна тебе за все вчерашние события, которые привели меня в этот двор и познакомили со Стасом! Ведь если бы баба Люба не выгнала меня из дома, я бы так и жила, ни о чем не зная, не представляя даже, что моя настоящая семья обитает в том же квартале, что и я, буквально в десяти минутах ходьбы от нас!

— Эй, детка, тише-тише, — погладил меня по голове брат. — Всё хорошо! Мы с тобой!

Если Стас и хотел меня этими словами успокоить, то они вызвали совершенно противоположный эффект: я совершенно глупо разревелась. В голос.

— Ну во-о-от! — огорчилась Виолетта Игоревна. — Сейчас и я тоже расплачусь…

— Отставить лить слезы! — командирским тоном приказал нам Владислав Петрович, сильнее прижав нас к своей груди. — От счастья плакать не нужно, иначе напугаете его своими рыданиями! Пошли к столу, нужно отпраздновать это событие и всё как следует обсудить.

Праздновали долго. На радостях даже шампанское открыли, и я в первый раз в своей жизни его попробовала. Честно говоря, понравилось не очень: эти пузырьки, которые так и норовили щелкнуть по носу… Но свой бокал я все-таки допила под присмотром Стаса — «чтобы счастье было полным».

Потом так же долго обсуждали, когда я должна буду к ним перебраться. Виолетта Игоревна настаивала, чтобы это произошло завтра же. Но я пока не готова была так сразу кардинально менять всю свою жизнь! Поэтому путем долгих переговоров пришли к консенсусу: до конца январских выходных я должна буду полностью обосноваться в квартире Смирновых. Конечно же, не обошлось без Стаса — по собственной его просьбе брат был назначен моим главным помощником в переселении.

Когда же я, наконец, абсолютно счастливая и пьяная(!) — а что вы думали? — бокал шампанского для моих сорока двух килограммов — это как полбутылки водки для нормального мужика! — собралась домой к бабе Любе, брат был прикомандирован ко мне в качестве телохранителя и проводника (или провожателя? — как правильно-то?) до самой квартиры.

— Стас, будь адекватен с бабушкой Кати, — напутствовал его отец. — Постарайся не высказывать ей, какая она плохая, она все-таки столько лет заботилась о твоей сестре, помни об этом, хорошо, сын?

— Ла-а-адно, — недовольно протянул парень. — Я постараюсь.

Сперва Стас хотел отвезти меня на машине. Но узнав, что живу чуть ли не соседней улице, решил прогуляться пешком. Со смехом и шутками до дома дошли очень быстро. Мне даже стало на минуточку жаль, что наши дома расположены так близко друг от друга. Честно говоря, мне ведь не хватило этого времени — с ума сойти, а ведь прошли почти сутки! — чтобы наговориться со Стасом. Утешало одно: скоро мы будем жить в соседних комнатах, и нам не нужно будет расставаться!

Светясь от счастья, я начала искать ключи от квартиры, но в это время замок заскрежетал изнутри, и дверь распахнулась.

— Явилась, пропащая?! — раздалось громкое над ухом. — Ты где шлялась, бесстыжая? Еще и парня своего притащила! Вот говорили мне добрые люди, что от шлюхи только шлюха и вырастет! Смотри у меня! Принесешь в подоле, как мать — за порог не пущу!!!

Хоть я и была готова к чему-то подобному, но наличие свидетеля в лице брата меня подкосило. Из глаз брызнули слезы обиды.

— Я не шлялась! — ответила я с дрожью в голосе. — Ты ведь сама меня выгнала из дома!

— Ты мне еще поогрызайся! — зашипела баба Люба. — Думала, приведешь защитника и избежишь наказания? Марш домой! А ты, — взглянула она грозно на Стаса, — выметайся отсюда! И чтобы больше я тебя рядом с Катькой не видела!

— Вы что себе позволяете?! — не выдержал парень, сжав кулаки и нахмурив брови. — Я не позволю вам так обращаться со своей сестрой! И вообще, мы пришли, чтобы собрать вещи Кати. Она больше ни минуты не останется в вашем доме!

С этими словами он оттеснил плечом довольно грузную старуху и повел меня вглубь квартиры.

— Планы меняются, Катюша! — сообщил он мне. — Не стоит ждать еще целую неделю! Собери все самое нужное и прямо сейчас перебирайся к нам. Нельзя терпеть такое к себе отношение даже от самого близкого человека! Есть у тебя какие-нибудь пакеты? Я помогу тебе.

Шмыгнув носом, я достала свой рюкзак и передала Стасу, куда он начал складывать мои учебники со стола. Сама же взяла случайно оказавшийся в рюкзаке ашановский большой пакет и начала закидывать туда свою скудную одежонку. Но тут в мою комнату ураганом влетела баба Люба.

— Ты чего это удумала, паршивка? — завопила она с порога и вцепилась в рюкзак. — А ну положь все вещи обратно! Решила опозорить меня еще больше? Хочешь, чтобы меня соседи заклевали? Не позволю! Выгони сейчас же своего хахаля! Это мой дом, и я не разрешаю тебе никого сюда приводить!

— Во-первых, я не хахаль ее, а брат! — Стас потянул мой рюкзак к себе. — А во-вторых, именно поэтому я и забираю ее в наш дом, чтобы она не терпела ваше хамское к ней отношение. Теперь она будет жить с нами!

— Ишь ты, какой прыткий! — не выпускала баба Люба злосчастную лямку рюкзака. — Думал, девке голову заморочишь, лапшу мне на уши навешаешь, — и всё? Не на ту напал, милок! Даю тебе минуту. Если не хочешь, чтобы я милицию вызывала, быстро линяй отсюда!

— Милиция была в годы вашей буйной молодости, бабуля, а сейчас это полиция, — не растерялся брат. — И, если она приедет, я постараюсь, чтобы она заинтересовалась не мной, а вами! Рассказать, по каким пунктам?

— Че-го-о? — опешила старуха. — Ты мне что, угрожать вздумал?!

— Ну почему же? Уверен, представителям правопорядка будет очень интересно, почему вы на ночь глядя выгнали мою сестру на улицу в такой мороз! И почему ни разу не поинтересовались, жива она или уже окочурилась в своей курточке, а может, на нее бандиты или пьяницы напали? Ведь вчера мало кто был трезвым, Новый год, все-таки! Да и вообще, как вы могли тут спокойно спать, когда она бродит по ночным улицам с бедным котенком?!

— А незачем было еще и эту бродячую кошку к нам в дом тащить! Не хватало еще за ней тут прибираться! — огрызнулась баба Люба. — А что касается того, что она дома не ночевала, так ей уже есть восемнадцать — не ребенок, чтобы я за нее отвечала!

— Ну, вот видите, вы сами же и ответили на все свои претензии! Так что не мешайте нам, пожалуйста!

Стас с силой дернул к себе рюкзак, и бедная лямка все-таки оторвалась, оставшись в руках слегка дезориентированной старушки. Стас тут же воспользовался этой недолгой передышкой и, схватив меня за руку, потянул в прихожую. Я еле успела подхватить пакет со своей одеждой.

— Пошли быстрее! — шепнул он мне, таща к выходу.

— Но я еще не все успела собрать! — попыталась я остановить его.

— Остальное потом заберешь! — ответил он. — А еще лучше — мы все купим сами!

Выскочив на лестничную площадку, мы захлопнули дверь квартиры и поспешно побежали по лестнице вниз. Когда уже заворачивали за третий пролет, послышался скрип открываемой двери и оглушающий крик бабы Любы:

— Когда тебя твой хахаль вышвырнет, ко мне приползешь, дура! Вот тогда посмотрим, как ты запоешь!..

Старуха еще что-то кричала, но мы уже успели выскочить на улицу. Дверь хлопнула, словно острым ножом отрезав мою прошлую жизнь.

Глава 6. Стас

Когда мы в том же составе вернулись через полчаса обратно, родители хоть и удивились, но виду не подали.

— Как хорошо, что ты все-таки уже сегодня решила к нам переехать! — обняла смущающуюся Катю мама. — Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Если не понравится, можешь поменять там все, что захочешь.

Я занес ее рюкзак и пакет с одеждой вслед за ними, но мама меня быстро выпроводила, сославшись на то, что сестренка устала и ей нужно устраиваться на новом месте. Хмыкнув, быстро ретировался. Наверняка, будут секретничать. Я же знаю, как мама всегда мечтала о дочке!

В гостиной встретил отца, задумчиво поглаживающего по густой шерстке мурчащую Снегурочку. А ведь я почти забыл про нее!

— Она не голодная? — спросил с виноватым видом. Ведь я обещал Кате, что буду заботливым хозяином!

— Не волнуйся, мама уже накормила ее, — ответил отец. — Как, говоришь, ее зовут?

— Снегурочка!

— А почему?

— Ну, не знаю, мне кажется, ей подходит. Посмотри, какая дымчатая у нее шерстка, и глаза голубые…

— Действительно, красавица! — согласился папа. — И по виду не скажешь, что бездомная. У нее очень ухоженный вид. И мне кажется, что она породистая, только я в этом совсем не разбираюсь… Может быть, кто-то просто потерял ее?

— Думаешь? — протянул я.

Честно говоря, я видел, как на котенка смотрела Катя, и не хотел лишать ее этого удовольствия. Ведь понятно же, что девочка мечтает о домашнем питомце. Тем более теперь, когда она будет жить с нами и сможет сама за котенком ухаживать…

— Как бы то ни было, я не собираюсь Снегурочку кому-то отдавать. Катя меня не простит, если я от нее избавлюсь! — горячо проговорил я. — Я думаю, она бы хотела оставить ее себе, не зря же всю новогоднюю ночь с ней бродила! Ты же не будешь клеить объявления о нашей находке? — подозрительно взглянул я на отца.

— Вот еще! — коротко рассмеялся он. — Дел у меня других нет! Сами нашли, сами удочерили, вот и воспитывайте свою Снегурочку! А я спать пошел.

Но Снегурочка считала иначе. Все попытки переместить ее на диван или кресло заканчивались тем, что она вновь перебиралась на колени отца и сворачивалась там в теплый мягкий клубочек.

— Похоже, любимчиком у нее будешь все же ты! — хохотнул я.

Покачав головой, папа ушел спать со Снегурочкой в руках, бормоча ей тихонько:

— Только аккуратно, ладно? А то тетя Виолетта может тебя приревновать и скинуть с кровати…

Я с улыбкой проводил эту сладкую парочку и тоже пошел в свою спальню. Развалившись на своей кровати, почувствовал чуть заметный, тонкий цветочный запах от Катиных волос на подушке. Подумать только, у меня есть сестра! Расскажу друзьям — наверняка не поверят! А сколько интересного я смогу ей показать!

С такими мыслями я не заметил, как очень быстро провалился в сон. Вроде бы должен был выспаться после дневной спячки, но организм решил по-своему. Только вот сон получился опять какой-то сумбурный, беспокойный, и героиней его была снова какая-то девушка, лица которой я так и не увидел, хотя тянуло меня к ней с непреодолимой силой…

— Эй, соня, к тебе пришли! — мамин голос вкупе с негромким стуком в дверь вырвал меня из объятий Морфея, и я, если честно, с каким-то облегчением из них выпутался. Слишком притомился бегать за таинственной незнакомкой во сне!

— Кто, мам? — крикнул я, выбираясь из-под одеяла.

— Пашка с Артемом! — крикнула в ответ мама откуда-то со стороны кухни.

— Ничего, Виолетта Игоревна, мы сами его разбудим! — загоготали друзья, заваливаясь в мою комнату.

— Потише вы, кони! — встретил я их улыбкой.

— А что, спящие красавицы есть? Время уже десять! — ответил мне Пашка, мой однокурсник и по совместительству самый близкий друг, с которым мы еще в школе, классе в восьмом, крепко так подружились. Естественно, после хорошей драки, как же иначе!

А вот Артем был сыном папиного заместителя и на пару лет старше нас с Пашей. Но это не мешало ему тусоваться с нами. «Я за любой кипиш!» — девиз нашего ловеласа-сердцееда. Сколько было скандалов с его участием — не счесть! Но отец его всегда старался вытащить любимого сыночка из любой передряги, поэтому из него и выросло то, что выросло: довольно эгоистичный хамоватый мажор любил покутить и менял девчонок, как перчатки. Не скажу, что я — его полная противоположность. Конечно, мы часто зависали с друзьями в ночных клубах и любили весело погулять с девушками, согласными ради пары-тройки коктейлей обслужить любого более-менее богатого папиного сыночка. Но без того фанатизма, приверженцем которого часто бывал Артем Стрельцов.

Может быть, в этом было виновато и мое воспитание — мама с отцом постоянно твердили мне, что не хотят краснеть за мои необдуманные поступки и пьяные кутежи. Поэтому отец и старался меня запрягать на работу в своей довольно процветающей фирме, «чтобы оставалось меньше времени на ерунду», — как любил он повторять.

— Ты чего валяешься до сих пор в постели? — завалился на мою кровать Пашка. — Забыл, как договаривались на сегодня с девчонками в кино сходить?

— Разве на сегодня? — нахмурил я брови.

Из головы вылетело, что перед Новым годом мы сидели в большой компании и планировали эти длинные выходные потратить на разные развлечения. Первого января все должны были высыпаться, поэтому и развлекательная программа начиналась со второго числа.

— Ты что, вчера тоже бухал? — Артем, как всегда, рылся в моих кубках.

— С чего ты взял? — огрызнулся я. — Эй, поставь вещи на место!

— Да не соображаешь ни фига! — отрезал он, нарочито небрежно закидывая мои спортивные награды на полку шкафа. — Там три сочные красавицы дожидаются нашего внимания, а ты тут дрыхнешь без задних ног. Давай быстрее собирайся, хватай пачку презиков и прыгай в свою тачку. Девок будем распределять уже на месте, они пока все в моем джипе сидят. Куда ехать, надеюсь, не позабыл?

— Атеросклерозом пока не страдаю… — буркнул я, уже жалея, что согласился в этом участвовать.

— Ты чего, передумал? — разглядел мой настрой Пашка. Он-то был моим настоящим другом и сразу замечал перепады моего настроения.

— Да не охота что-то, — признался я. — Может, вы как-нибудь без меня справитесь?

— Справиться-то, конечно, справимся, нам больше достанется! — хохотнул Артем. — А вот у тебя что за упаднические настроения? Мамка, что ли, наругала, что носки за собой не прибрал?

— Оч-чень смешно! — разозлился я. — Ты бы хоть шутить нормально научился, Артем!

— Не, серьезно, — забеспокоился Пашка. — Мы ведь тебя и в клубе не дождались в тот день. Что-то случилось?

Не хотелось рассказывать о Кате перед Артемом, потому что исподволь я ощущал в нем какую-то склизкость, от которой меня иногда ощутимо передергивало. Казалось, что для него не существует понятий «неудобно» или «неприлично», поэтому и говорить при нем о каких-то личных вещах, касающихся семьи и близких людей, я остерегался. Подспудно ожидал насмешки, а то и издевок, что ли?

— Давай я тебе потом все расскажу, окей? — сказал я Пашке тихонько, но Артем своими локаторами меня вмиг услышал.

— Тайны мадридского двора? — усмехнулся он.

— Ну почему же, — попытался я откреститься, — просто не хочу вас тут задерживать длинными разговорами. Сам же сказал, что тебя сочные красотки дожидаются. Боюсь, они могут за это время порядком зачерстветь.

— Ну-ну, — с издевкой кивнул Артем. — Пошли тогда, Пашка, не будем заставлять себя ждать! Стасик Владиславович от своей порции счастья на сегодня отказался.

— Да уж, главное не переешьте своего «счастья», — усмехнулся я в свою очередь. — Как бы несварения не случилось!

— Не боись за дядю! — подмигнул Артем и двинулся в сторону двери. Но тут, как назло, она отворилась, и в проеме появилась Катя в своей смешной пижамке с зоопарком.

— Ой! — пискнула она. — Я стучала… Извините…

Она попятилась назад и хотела уже выскочить из комнаты, но Артем выбросил руку и успел схватить ее за край пижамки.

— Ух ты! — воскликнул он, нагло рассматривая смущенную сестренку с растрепанными от сна густыми волнистыми волосами, за которыми она поспешила скрыть свое раскрасневшееся лицо. — А это что за чудо? Ты что, телочку в дом привел? То-то никуда идти не хочешь!

— Не смей ее так называть! — взвился я. — И отпусти, наконец, мою сестренку!

Глава 7. Катя

Половину ночи мы с Виолеттой Игоревной проболтали. Удивительно, как легко она меня приняла в свою семью! Такой доброй и великодушной женщины я еще никогда в жизни не встречала!

Она расспрашивала меня о моем детстве, о маме, о бабе Любе, моей учебе в колледже, моих друзьях…

Сама же рассказала о том, как посвятила свою жизнь заботе о муже и сыне. Она с отличием закончила финансовый институт, но в тот же год встретила свою первую и единственную любовь — отца Стаса, который к тому времени уже достиг приличного уровня в бизнесе. Окунувшись головой в свои чувства, они быстро съехались, и буквально через месяц Виолетта Игоревна забеременела. Как настоящий мужчина, Владислав Петрович тут же предложил ей руку и сердце.

— Я ни разу не пожалела о том, что согласилась стать его женой! — призналась мама Стаса. — Даже когда он начал сутками пропадать на своей работе, оставляя нас с сыном без своего внимания, я понимала, что он вынужден это делать, чтобы обеспечить нашу безбедную жизнь. Правда, одно время мы как-то отдалились друг от друга, между нами появилась какая-то отчужденность, прохлада в отношениях. Сейчас я понимаю, что, вероятнее всего, именно тогда у Славы была связь с твоей мамой… Не смущайся, Катенька, ты же в этом совсем не виновата! — приобняла она меня.

Так получилось, что мы обе оказались в одной кровати. Совсем как в детстве, когда моя мама забирала меня в свою постель, если у меня были какие-то детские обиды или проблемы… Я любила лежать с ней, крепко обнявшись и слушая ее тихий убаюкивающий голос, при звуках которого сразу же забывались все мои страхи и мой розовый мир возвращал свои яркие краски. Когда я рассказала об этом Виолетте Игоревне, она сразу же прилегла ко мне на кровать, спросив разрешения. Как я могла отказать этой прекрасной женщине?

И вот теперь мы лежали, тихонько разговаривая и делясь самым сокровенным. Нет, не как с мамой, с моей настоящей мамой! Скорее, как с лучшей подругой…

Итог — я не заметила, как уснула, а утром снова проснулась почти в обед! Что-то с режимом у меня сбои начались! Баба Люба бы меня уже давно растолкала и отправила чистить картошку или мыть полы, а Виолетта Игоревна, которая что-то готовила на кухне, судя по аппетитным запахам, кажется, наоборот, ходила на цыпочках, чтобы ненароком меня не разбудить…

Мышью проскользнула в туалет, а потом вспомнила про Стаса и захотела ему пожелать доброго утра. Тихонько стукнула в дверь, но, не дождавшись ответа, приоткрыла ее и чуть не столкнулась с высоким парнем в дорогом свитшоте и зауженных джинсах, который в это время, кажется, собирался выйти из комнаты Стаса.

— Ой! — пискнула я, смутившись. — Я стучала… Извините…

Сразу вспомнила, что я так и пришла в своей любимой пижаме с изображениями мультяшных зверюшек, и постаралась скорее сбежать. Но длинная рука успела схватить меня и затащить в комнату.

— Ух ты! — воскликнул наглец, настырно меня разглядывая. — А это что за чудо? Ты что, телочку в дом привел? То-то никуда идти не хочешь!

Я опустила голову, но успела заметить еще одного парня, кроме брата, который вскочил со своего места и грозно крикнул:

— Не смей ее так называть! И отпусти, наконец, мою сестренку!

— У тебя есть сестренка? — удивленно спросил парень, который сидел на кровати Стаса. — Ты никогда об этом не говорил!

Тот, что цепко держал меня за край пижамы, наконец, разжал пальцы, и я смогла шагнуть от него подальше. А Стас подлетел ко мне и загородил меня своей спиной от неприятного парня, продолжающего сверлить меня откровенно раздевающим взглядом.

Я передернула плечами и бросила на него недовольный взгляд, отчего тот просто согнул губы в усмешке, выгнув темную бровь. Выглядел он очень эффектно: блондин, обладатель темных бровей и почти черных глаз — сочетание довольно редкое и притягивающее взгляд, если, конечно, он не перекрасил волосы. Но эта красота была какой-то холодной, даже циничной, что ли… Короче, повторюсь: очень неприятный тип, и улыбка у него премерзкая!

— Тише-тише! — поднял руки этот хам. — Я же не знал! Успокойся, я не собираюсь обижать твою сестренку! Может, ты нас уже познакомишь?

Стас на мгновение замер, но сумел взять себя в руки и будто разжал внутреннюю пружину, собирающуюся ударить по любому, кто захочет меня задеть. Внутри растеклось приятное тепло от осознания того, что у меня появился такой защитник!

— Ладно, проехали! — запустил он пятерню в свои отросшие волосы, развернулся ко мне и, взяв меня за плечи, вывел на всеобщее обозрение.

— Знакомьтесь: это моя сестренка, Катя. А это мои друзья: Паша, — он указал в сторону симпатичного брюнета с по-девичьи пухлыми губами и добрым карим взглядом. — А это Артем.

Если Паша еще шире улыбнулся, вызвав у меня ответную улыбку, то Артем лишь прищурился, и в его темных глазах сверкнуло что-то непонятное, похожее на интерес.

— Очень приятно, — заметила я тихонько. — Я только поздороваться с братом зашла. Если вы не против, то я пойду?

— Конечно, Катя, иди, — отпустил меня Стас, еще раз недовольно зыркнув в сторону Артема. — Друзья спешат, поэтому я скоро выйду.

— Мы же еще встретимся, Катя? — с улыбкой поинтересовался Паша. — Когда не будем никуда спешить?

— Наверное, — неуверенно посмотрела я на Стаса и, махнув на прощание рукой, ретировалась.

Не успела я закрыть за собой дверь, как из комнаты брата послышался его возмущенный голос, отчитывающий наглого Артема. Я не стала прислушиваться, а быстрее отправилась в свою комнату приводить себя в божеский вид. На сегодня унижений с меня хватило!

Когда переодевалась в футболку и домашние спортивные штаны, услышала, как Стас вышел в прихожую проводить друзей.

— Не пропадай! — голос Паши я узнала по чуть заметному рокочущему звуку «р». — И с тебя должок: расскажешь, как ты обзавелся такой очаровательной сестричкой!

— Завидуешь? — рассмеялся Стас.

— А то! — ответил тот сперва серьезно, но потом тоже не выдержал и рассмеялся. — Вон даже Артем онемел от шока!

Тут Артем, видимо, его как-то толкнул или ударил, потому что Паша ойкнул и снова озорно рассмеялся.

— Вы что же, даже чаю с нами не попьете? — услышала я голос Виолетты Игоревны, которая тоже вышла проводить друзей сына.

— В другой раз, Виолетта Игоревна, — ответил ей Артем. — Нас в машине ждут.

— Ну ладно, в другой, так в другой, — не стала настаивать мама Стаса. — Приходите как-нибудь на ужин.

— Обязательно! Спасибо!

Дверь хлопнула, и я только тут поняла, что все время задерживала дыхание, и с облегчением выдохнула. Да-а, не очень хорошее вышло знакомство с друзьями брата… Но Стас, надеюсь, на меня не сердится. Я ведь не знала, что у него с утра окажутся посетители!

В это время в дверь постучали.

— Катя, ты уже встала? — спросила Виолетта Игоревна негромко.

— Да, Виолетта Игоревна, — поспешила я открыть дверь. — Вам нужна помощь на кухне?

Мама Стаса только качнула головой и улыбнулась:

— Нет, милая, все давно готово, пойдемте пить чай!

— А папа уже ушел? — поинтересовался Стас, устраиваясь на своем любимом месте и придвигая к себе чашку с ароматным фруктовым чаем.

— Ты же знаешь, для него даже два дня выходных — слишком много, — грустно улыбнулась его мама. — Отправился в офис, еще девяти не было.

— А разве сегодня еще кто-то работает? — удивилась я. — По всей стране же новогодние каникулы. Все предприятия вроде отдыхают.

— А он сам себе хозяин, — ответила Виолетта Игоревна. — Ему ни у кого отпрашиваться не нужно.

— Не удивляйся, наш отец — знатный трудоголик, — пояснил Стас. — Если хочешь, я свожу тебя к нему в офис.

— Конечно, хочу! — горячо воскликнула я, но, увидев озорной блеск в глазах Виолетты Игоревны, смутилась. — Если можно, конечно?

— Конечно, можно! — повторила в моем стиле мама Стаса и рассмеялась. — Давайте тогда я подготовлю для него что-нибудь перекусить, а вы ему отвезете. Хорошо?

— Здорово! — обрадовалась я. Но потом с сомнением спросила:

— А он не рассердится на нас?

— За что? За то, что покушать принесли? — усмехнулась женщина. — Не бойся, Катенька, он только обрадуется!

Глава 8. Стас

Я вел машину и искоса с улыбкой наблюдал за своей сестренкой. Несмотря на то, что она с большой опаской садилась в мой серебристый BMW X5, вскоре она уже не обращала внимания ни на стильный салон, ни на мультимедийный дисплей, ни на цифровую панель приборов, а весело болтала о том, как ей нравится ставить уколы, а больше всего — работать с детьми, потому что те очень искренние и благодарные пациенты. Глаза Кати горели, а сама она вся светилась от того, что нашла свое призвание в жизни. Я даже чуточку позавидовал ее незатейливому счастью…

Я тоже любил свою будущую профессию. Меня с детства приучали к мысли, что быть строителем — почетно, а быть архитектором — вообще круто. Всю свою сознательную жизнь мне приходилось слушать разговоры на эту тему — в кругу семьи, когда отец делился своими планами и хвастался перед мамой достижениями своей фирмы, во время официальных встреч с папиными партнерами по бизнесу, в годы учебы в архитектурном университете, во время производственных практик… И сомнений по поводу выбора профессии у меня никогда не возникало. Дедушка со стороны отца, его брат, дядя со стороны мамы… все были строителями. Одним словом, династия. А вот как Катя пришла к мечте стать медсестричкой? Об этом я и спросил у нее, воспользовавшись небольшой паузой в ее восторженном рассказе.

— Не догадываешься? — взглянула она на меня сразу погрустневшими глазами.

Чуть не хлопнул себя по лбу. Дубина! Ну конечно! Ведь единственный близкий ей человек безвременно ушел из этой жизни! И почему мой язык не дружит с мозгами?

— Из-за мамы? — виновато спросил я.

Катя просто кивнула. Оставшийся путь прошел в молчании. А мне сразу стало не хватать ее веселого щебета. Идиот, надо же было так проколоться и испортить ей настроение!

Наконец, я не выдержал и сказал:

— Прости, пожалуйста, что заставил тебя опечалиться. Я не хотел, честно!

— Ну что ты, — светло улыбнулась она мне. — Ты ни в чем не виноват. Никто не виноват. Просто так сложилось…

— Мне кажется, ты будешь хорошей медсестрой! — искренне похвалил я ее.

— Почему ты так думаешь? — заинтересовалась она.

— Я же вижу, что тебе нравится этим заниматься, как у тебя глаза загораются, когда ты рассказываешь о своей практике в больнице. Если любишь свою работу, то стараешься выполнять ее на все сто процентов. Разве не так?

— Согласна, — кивнула она. — А тебе нравится твоя специальность?

— Думаю, да, — немного подумав, признался я. — У меня уже есть один реализованный фирмой отца проект, и еще много задумок на будущее. По крайней мере, папа уже готовит для меня официальное место работы, — улыбнулся я.

— Здорово! — обрадовалась сестренка.

Немного помолчав, она спросила:

— А фирма твоего отца большая?

— Нашего, Катя, — поправил я ее.

— Ну… да, нашего, — смутилась она.

— Вот приедем, и сама все увидишь, — подмигнул я.

Пока поднимались на седьмой этаж высотного здания, где обосновался современный офис отца, Катя как-то притихла. Было заметно, что она еще не совсем привыкла к мысли, что мой папа — это ее папа тоже. И если с моей мамой она очень быстро нашла общий язык, то с нашим общим отцом отношения у нее пока складывались непросто. Может, потому что она в принципе никогда не имела опыта общения с мужчинами, ведь в окружении у нее всегда были только родственницы, а может, из-за высокого положения отца, она робела перед ним и не могла полностью расслабиться, зажималась не только внутренне, но и внешне.

Вот и сейчас я заметил, как она нервно поджимает кулачки, чтобы сдержать дрожь в пальцах, когда мы шли по широким коридорам к кабинету генерального директора фирмы. Январские праздники были в самом разгаре, поэтому по пути нам никто не встретился, даже секретарское место пустовало.

— «Смирнов Владислав Петрович», — прочитала она вслух по золоченой табличке на двери, прежде чем постучаться. — Хм, звучит!

Я скрыл улыбку и решительно толкнул дверь.

— Пап, это мы!

Отец сидел, закопавшись в ворох документов. Услышав мой голос, он поднял голову и радостно воскликнул:

— О-о-о, какие люди к нам пожаловали! Решил устроить Катеньке экскурсию?

— Добрый день! — несмело поздоровалась малышка. — Мы вам вот… Виолетта Игоревна обед для вас передала, — протянула она сумочку с едой, которую я специально вручил ей, чтобы она поучаствовала в этой «акции». Надо же их приучить друг к другу!

— Для тебя, — произнес папа, забирая у нее свой обед.

— Что? — не поняла она.

— Я говорю, не «для вас», а «для тебя», — улыбнулся папа. — Мы же вчера договорились обращаться на «ты» друг к другу?

— Ой, ну да, — спохватилась Катя. — Для тебя.

— Папа, — подсказал я.

— Что, Стас? — спросил отец, решив, что я к нему обращаюсь.

Я хотел было сказать, что я прошу Катю называть его папой, но, увидев немую мольбу и растерянность в глазах сестренки, решил не форсировать события. И правда, слишком быстро все происходит, нужно адаптироваться к этим изменениям потихоньку, не ломая психику малышки.

— Нет, пап, ничего, — ответил я, — хотя… может, ты устроишь для Кати экскурсию? Когда поешь, конечно.

— А если этим займешься ты, сын? — спросил папа, и я понял, что отцу тоже пока не просто принять тот факт, что у него оказалась взрослая дочь на стороне.

Получается, только мы с мамой оказались рады обнаруженной случайно родственнице. Ну, маме-то она вообще никто… Что-то я совсем запутался!

Чтобы не выдать нечаянно свои невеселые мысли по поводу притирки отца и сестренки, я поспешил согласиться и повел Катю по многочисленным коридорам головного офиса, рассказывая смешные истории об обитателях этих кабинетов.

Было приятно видеть раскрасневшееся от веселого смеха лицо малышки, поэтому честно признаюсь, что половину этих историй я просто выдумывал на ходу. Не такой уж я тут завсегдатай, чтобы знать всех в лицо и быть постоянным свидетелем их проколов. Но ведь знать об этом Кате не обязательно, правда?

Довольные друг другом, мы ввалились к отцу в кабинет. Улыбка не успела сойти с лица Кати, и папа, заметив ее светящееся радостью лицо, как-то тоже смягчился.

— Знаете, дети, а ведь мне только что позвонили из мэрии и предложили участвовать в новогоднем благотворительном корпоративе. Я подумал, что не смогу пойти, слишком много дел, поэтому хотел отказаться, только деньги на счет перечислить. Но меня настоятельно просили подумать еще.

— И ты подумал? — спросил я, уже догадываясь, что он ответит.

— Да! А что, если вместо нас с мамой туда пойдете вы? У вас-то пока каникулы…

— Ну, до каникул еще экзамены сдать нужно, — протянул я, оглядываясь на сестренку. — Но, если ты считаешь, что это возможно… Ты как, Катя? Хочешь на новогоднюю елку в мэрию?

— К-куда? — растерялась она. — Когда?

— Через два дня, — ответил отец с улыбкой. — Не обещаю, что это будет новогодняя елка, но праздники устраивать у нас умеют и любят, так что уверен, что скучать вы там не будете!

Большие карие глаза моей сестренки стали еще больше.

— Но я не могу… — растерянно прошептала она. — Я даже не умею себя вести на таких мероприятиях! Это же не школьный утренник!

— Конечно, нет, — рассмеялся я. — Но, поверь мне, сценарий будет очень похож. Только вместо злой Бабы Яги будет добренькая фея, которая постарается вытянуть как можно больше денег из карманов богатеньких бизнесменов! И вместо безобидных детских конкурсов там наверняка устроят грандиозный аукцион, где будут предлагать купить за бешеные деньги никому не нужные безделушки.

— Стас, ну зачем ты пугаешь Катеньку? — укоризненно произнес папа. — Не волнуйся, Катя, тебе ничего там не грозит. Твоя задача — лишь улыбаться и сопровождать Стаса. Он-то уже бывал на таких мероприятиях, так что не растеряется. Всё, решено, я сообщу, что от нашей семьи на корпоративе будете вы!

С этими словами отец потянулся к телефону, а нам пришлось разворачиваться к выходу.

— Стас, и попроси, пожалуйста, маму свозить Катю по магазинам, — раздалось нам вслед, когда мы уже, решив не мешать отцу, хотели уйти по-английски. — Пусть обновит ей гардероб. Надо, чтобы она выглядела соответствующе нашему статусу.

Я кивнул, и мы отправились домой.

Глава 9. Катя

«Соответствующе нашему статусу. Соответствующе. Статусу. Нашему статусу», — крутилось у меня в голове, пока мы ехали до дома.

Ну да, на фоне Смирновых я выгляжу не только бедной, но даже нищей родственницей…

Никогда не комплексовала из-за своего внешнего вида ни в школе, ни в колледже, потому что считала, что человека нужно судить не по его обертке, а по поступкам, поведению, речи, в крайнем случае. Свою повседневную одежду держала всегда в чистоте, стирала сама, аккуратно подшивала, если замечала крохотные дырки или расползающиеся швы. Да, одежды было мало, и приходилось носить ее до последнего. Потому что мама не оставила мне наследства, а баба Люба считала каждую копейку. Но ведь в лохмотьях я не ходила!

Стоп-стоп! Это что, я сейчас обижаюсь на слова отца, что плохо одета? Но ведь он не осудил меня за это, просто решил исправить издержки прошлой жизни! Наоборот, я должна быть благодарна ему за то, что он хочет обновить мне гардероб! Как сказала вчера Виолетта Игоревна, «компенсировать все не случившиеся в мои детские годы праздники»!

Мотнула головой и сбросила с себя это наваждение. Привыкай, Катя, у тебя начинается новая жизнь, и новые обстоятельства требуют перемен во всем!

— Посмотри, как тебе идет это платье! — с нескрываемым восторгом подвела меня к зеркалу Виолетта Игоревна. — Настоящая принцесса!

— Скорее Золушка! — с горечью рассмеялась я.

Избавиться до конца от чувства, что меня стараются дотянуть до нужного им уровня, почему-то пока не получалось. Хотя надо сказать, что платье и впрямь было шикарное — из приятного телу материала, струящееся, облегающее мою тоненькую фигурку, но как-то по-особому выделяющее все округлости и изгибы, которые, к моему удивлению, у меня оказались на месте.

— Какая же ты красивая! — воскликнула мама Стаса, прижимая руки к сердцу. — Всю жизнь мечтала о такой дочке, которую бы одевала принцессой и водила за руку, — с легкой грустинкой призналась она.

— Ну, боюсь, за руку водить ее уже не получится! — встрял Стас, который вызвался поработать нашим шофером на время шоппинга.

— Как тебе? — повернулась я к нему.

— Супер! — оттопырил парень оба больших пальца. — Ты правда красавица! Повезло мне с сестренкой, не придется прятать тебя от всех и притворяться, что я тебя не знаю, — весело подмигнул мне брат.

— Что ж, отложите нам пока это платье, а мы продолжим примерку, — попросила Виолетта Игоревна консультанта и повела меня дальше по залу.

В итоге мы накупили столько одежды, сколько у меня за всю жизнь, наверное, не было. Тут были и платья — на выход и повседневные, и брючные костюмы, и юбки-блузки по отдельности, и почти к каждому комплекту одежды — своя обувь!

— Ну куда мне столько?! Зачем? — пыталась я сопротивляться, но Виолетту Игоревну было не отговорить!

— Ну сделай мне приятное, Катенька! Ну что тебе стоит? — убеждала меня женщина, как будто это она выпрашивала у меня обновку, а я покупать не хотела. Чудно!

За покупками пролетело несколько часов, и домой мы заявились жутко голодные и страшно уставшие. Стас предлагал перекусить в каком-нибудь кафе, но его мама наотрез отказалась от этого, потому что хотела накормить нас своим фирменным ужином.

— Ну мы только бургеры перехватим! — заискивающе умолял ее сын, но она была непреклонна.

— И перебьете себе аппетит! Потерпите еще немного, у меня дома уже все готово!

Потерпеть, оказывается, действительно стоило! Не успели мы переодеться и помыть руки, как Виолетта Игоревна позвала всех к столу. Из своего кабинета вышел и Владислав Петрович.

— Ну вот, вся семья в сборе! — удовлетворенно отметила хозяйка кухни, когда все расселись за столом. — Кто хочет кушать?

— Я! — дружно крикнул каждый из нас.

— Налетайте!

Почти десять минут на кухне слышался лишь стук вилок и ложек о тарелки. Разговаривать было некогда. Когда же первый голод был утолен, Владислав Петрович, спохватившись, похвалил свою жену:

— И когда ты только успела все приготовить? Так всё вкусно, чуть язык не проглотил!

— Да, очень вкусно! — подхватили мы со Стасом. — Просто объедение!

— Особенно этот новый салат и голубцы! — отметил глава семьи.

— А еще рыба жареная! — добавила я. — Никогда такую не ела!

— А мне всё понравилось! — обошел нас в похвалах Стас. — Спасибо, мам! Хорошо, что ты нас от перекуса удержала!

— Я очень рада, — улыбнулась Виолетта Игоревна. — Чай или мороженое?

Поздним вечером, когда спать еще было рано, а заниматься чем-то — лень, мама Стаса предложила устроить «показ мод».

— Может, завтра? — несмело предложила я.

— Завтра отец снова на работу уйдет с утра, лучше покрасоваться перед ним сегодня, — пояснила она. — Заодно выберем одежду, в которой будет уместно пойти на благотворительный вечер.

Оказалось, что Владислав Петрович — настоящий эксперт в женской одежде! Во-первых, он без ошибок определил, для чего предназначен каждый комплект, комментируя мой очередной выход словами: «Это для колледжа», «В этом можно в кино сходить», «Это на каждый день»… Во-вторых, он с ходу советовал мне, с какой прической лучше носить ту или иную одежду. Когда же я вышла в том самом платье из струящейся ткани, он с такой доброй улыбкой воскликнул:

— Вот оно! В этом ты будешь неотразима! Думаю, нужно будет подобрать соответствующие неброские украшения к этому платью. Справитесь без меня?

— Естественно! — весело фыркнула Виолетта Игоревна и подмигнула мне. — Завтра поедем в ювелирный! Стас, отвезешь?

— Без проблем! — отозвался братик, странно притихший во время моего дефиле.

Неужели приревновал ко мне своих родителей? Захотелось прижаться к нему и сказать, что я не собираюсь занимать его место в сердцах его отца и матери. Ведь настоящий их ребенок — он, а я — лишь невероятно везучая девчонка, неожиданно нашедшая близких людей, от которых мне хватило бы и доброго слова, без всех этих дорогих подарков…

— Ты в порядке? — спросила я у Стаса, когда, уставшие от хлопот с переодеванием, а потом с развешиванием всей этой обновки в гардеробе, мы распрощались с Виолеттой Игоревной и отправились каждый в свою комнату готовиться ко сну.

— Почему ты спрашиваешь? — удивился парень.

— Ну, мне кажется, ты погрустнел. Жалеешь, что набрел на меня в ту ночь? — с нарочитым весельем усмехнулась я.

— Ты шутишь или с ума сошла? — взглянул он в мои глаза. — Как можно об этом жалеть?

— Ну, теперь как бы внимание твоих родителей не только тебе достается, да и столько денег на меня потратили сегодня…

Не успела я договорить, как Стас схватил меня за предплечье и резко развернул к себе.

— Никогда! Ты слышишь, никогда такого больше не говори! — серо-голубые глаза потемнели, став почти черными. — Ты разве не видишь, как помолодели мои родители от радости, что ты у нас появилась? Не замечаешь, как мама с трудом сдерживается, чтобы не обнимать тебя каждую минуту? Да я уже сто лет не видел, когда отец целый вечер с нами сидел и от этого удовольствие получал! Он же каждый вечер у себя в кабинете с документами возится! Ты тут у себя дома, Катя. И ничье место не занимаешь, и тем более, ни у кого ничего не забираешь, поняла?

— А почему тогда ты такой грустный? — не сдалась я.

— Это не я грустный. Это ты слишком красивая! — как-то непонятно ответил Стас и ушел в свою комнату.

А я еще постояла перед своей дверью, пытаясь разобраться в его словах, но, так ничего и не поняв, махнула рукой и отправилась спать. Завтра снова придется побегать по магазинам, поэтому нужно как следует отдохнуть.

Глава 10. Стас

Ну вот кто дернул меня сказать эти дурацкие слова?! «Слишком красивая!» Разве это недостаток? Гордиться нужно, что у тебя сестренка любую светскую красавицу за пояс заткнет, даже не наштукатуренная и без причудливо уложенных волос. Как все-таки меняет человека одежда! В своих джинсах и свитере была подросток-подростком, а в этих платьях — настоящая девушка с притягательными формами. Как бы ее прямо с благотворительного вечера не украли!

Хмыкнул, представив, как бы я постарался ее соблазнить, не будь она моей сестренкой…

Вспомнил, что корпоратив уже послезавтра. Нужно и мне что-то новое подобрать, не могу же я выглядеть рядом с ней простым телохранителем! Решено, завтра отвезу маму с Катей в ювелирный магазин, а сам в это время пройдусь по торговому центру, где на каждом шагу расположены модные бутики. Можно Пашку пригласить с собой, чтобы он со стороны посмотрел, когда буду костюм выбирать.

Пока не забыл, взялся за телефон.

— Привет, бро! — послышалось сквозь шум и музыку. — Ты где? Хочешь к нам присоединиться?

— Не-не, Паш, без меня как-нибудь! — сразу поспешил я откреститься. — Слушай, я чё звоню-то. Ты можешь завтра после обеда подъехать в торговый центр, чтобы помочь мне с выбором костюма?

— Не вопрос, бро! — сразу согласился друг. — А что за спешка, зачем тебе новый костюм? Жениться, что ли вздумал? — к его смеху присоединились, видимо, все, кто находился поблизости. Похоже, им там весело.

— Да нет пока, не спешу, — ответил я с улыбкой. — Просто нужно на благотворительный корпоратив сходить вместо отца. С сестренкой.

— О-о, я обязательно приду, бро! Хотя бы ради того, чтобы расспросить тебя про эту загадочную сестренку, появившуюся, как подарок от Деда Мороза, прямо под Новый год! Ты же расскажешь?

— Ну я же обещал! — сказал я и, попрощавшись, положил трубку.

Проводив маму с сестренкой, предупредил их, что отойду на время. Пусть выбирают не спеша. Я же знаю, как трудно бывает женщинам определиться с украшениями! Бывало, становился свидетелем того, как мужья (или любовники, кто их знает!) часами не могли оттащить своих благоверных от витрин с драгоценностями! Поэтому договорился, что подъеду через два часа, но предупредил, что, если вдруг они справятся раньше (ха-ха!), то всегда могут мне позвонить. Еще раз взглянул на Катю, чувствующую себя в этом дорогом магазине не совсем уютно, подмигнул ей и ретировался. Пашка уже звонил и спрашивал, где меня искать.

— И где же прелестная сестренка? — встретил меня друг.

— Если бы она могла мне помочь, я бы тебя и не просил! — крепко пожал протянутую руку. — Так что придется тебе поработать моим стилистом в аванс!

— Думаешь потом ею расплатиться? — прищурился Паша.

— Дурак, что ли?! — ткнул ему кулаком в бок. — Я про то, что сможешь с ней пообщаться в другой раз. Да и как бы я при ней про нее же тебе и рассказывал?

— Ну да, точно! — согласился шалопай. — Пошли уже тебе костюм выбирать. А потом я тебя без подробного отчета о новогоднем вечере не отпущу!

Посмеявшись, прошлись по нескольким магазинам одежды, но ничего подходящего не подобрали. Когда уже хотел махнуть на все рукой и пойти на мероприятие в одном из висящих дома костюмов, удача нам улыбнулась. Надев костюм, вышел в общий зал, чтобы показаться другу, и заметил его в компании рыжеволосой красотки. Парочка весело общалась, при этом было видно, что они давно знают друг друга.

Пришлось окликнуть его, потому что иначе пришлось бы стоять в сторонке до скончания веков, а меня все-таки ждали в ювелирном магазине. Боюсь, обещанные два часа уже были на исходе!

— Как тебе? — спросил я, поворачиваясь то одним, то другим боком.

— Идеально! — поднял большой палец Паша. — Берем!

Расплатились на кассе и с брендовым пакетом отправились в местный Бургер Кинг. Хотел было оправдаться, что спешу забрать маму из магазина, но Пашка ни в какую не хотел отпускать без рассказа.

— Я с тобой два часа тут таскался, как влюбленная в тебя дура, а ты меня теперь продинамить хочешь, бро? — с обидой посмотрел он на меня. — Мужик ты или кто?

— Ладно, только по-быстрому! — рассмеялся я.

— По-быстрому только в туалете ночного клуба бывает, ты уж постарайся удовлетворить меня качественно! — пошутил друг, не заметив, как проходящие мимо девчонки, услышав эту фразу, залились румянцем и возмущенно фыркнули.

И когда только Пашка начнет фильтровать свою речь? И ведь не мудак какой-нибудь, нормальный парень, только абсолютно не контролирует свой язык. Привык, что в нашей компании его все принимают за несерьезного шалопая, и успешно играет эту роль. Хотя я-то знаю, что он вполне адекватный и ответственный парень, который из-за своего непутевого отца очень рано взвалил на свои плечи заботу о маленьком братишке и матери. И хотя мы не привыкли обсуждать это даже в узком кругу, он также знает, что я в курсе его личной жизни. Говорю же, он мой, можно сказать, единственный настоящий друг, с которым я пошел бы и в разведку, и в разнос!

Взяв по картошке фри и по стакану спрайта, уселись за дальним столом, где Паша, не теряя времени, начал мой допрос.

— Получается, та девчонка, возле которой ты в ту ночь тормознул, и была Катя? — спросил он.

Я счастливо кивнул. Ну да, вот такой я везунчик!

— И что же было дальше? Как ты выяснил, что она — твоя сестра?

— Короче, это долгая история, Паш, но если в двух словах, то я согласился взять у нее котенка, которого она безуспешно пыталась пристроить в добрые руки. А потом я увидел, что она сильно замерзла и пригласил погреться. Ну а там слово за слово — и выяснилось, что ее отец, которого она никогда не видела — это и мой отец тоже.

— Ну нифига се! — друг был сильно удивлен. — У него что, на стороне кто-то был?

— Это было так давно, Паш, что он даже сам не помнит! Более того, даже отрицает, что имел с мамой Кати какие-либо отношения!

— А сама она, ну, Катина мама, что говорит?

— В том-то и дело, что ее уже лет десять нет в живых… Она от рака умерла, когда Кате всего лишь восемь лет было. С тех пор сестренка жила с дальней родственницей и даже не пыталась найти своего отца. А тут прямо Новогоднее чудо случилось! Если бы все это не со мной произошло, я бы и сам не поверил, расскажи мне кто-нибудь эту историю!

— Вот это да-а! — загорелись глаза у Пашки. — И что, Владислав Петрович ее удочерит?

— Не знаю, об этом разговора пока не было, — растерялся я. — Но, если она сама не будет против, думаю, отец с удовольствием даст ей свою фамилию с последующими из этого плюшками.

— Имеешь в виду долю в бизнесе?

— Ну, хотя бы дивиденды из него, не думаю, что она захочет сама заниматься строительством, она ведь на медсестру учится.

— И что, тебе ни капельки не жаль, что придется с ней делиться? — озорно прищурился друг.

— А ты бы пожалел для своего братишки? — парировал я.

— Это ведь совсем другое, Стас, — внезапно посерьезнел он. — Мишка растет у нас, я сам его на руках маленького качал. А ты вдруг, в одну минуту приобрел взрослую родственницу, о которой до этого абсолютно ничего не знал! Ты уверен, что она действительно твоя сестра? У нее есть какие-то доказательства?

Я задумался. Доказательства? Кроме тех ее слов, что она случайно услышала в детстве? Неужели она могла их просто выдумать? Для чего? Чтобы завладеть наследством богатого бизнесмена?

Пока проворачивал в голове эти мысли, Пашка внимательно следил за выражением моего лица. Думаю, он уже что-то понял для себя. Но я даже в мыслях не мог допустить, что Катя — такая опытная манипуляторша и аферистка! Да куда ей с ее-то неуверенностью и нерешительностью! Не-е-ет, акулы бизнеса ведут себя совсем по-другому! А Катя — просто испуганная добрая девочка, и даже думать-то о ней что-нибудь плохое — просто святотатство!

Паша все еще ждал моего ответа, поэтому я просто улыбнулся ему и сказал:

— Пока доказательств нет, но я уверен, что они будут!

Глава 11. Катя

Мы долго спорили с Виолеттой Игоревной насчет изящного тонкого браслета, усыпанного мелкими камушками, поэтому не заметили, что к нам уже успел присоединиться Стас.

— Я не могу это надеть, Виолетта Игоревна, вы уже и так накупили мне столько всего! Я просто боюсь, что что-нибудь из этих украшений потеряю! — со слезами в голосе проговорила я, из последних сил отбиваясь от дорогих подарков. — Это же ради одного приема! Я все равно не буду ничего из этого носить!

— Но это же паваж, девушка, посмотрите, какая красивая огранка! — вклинилась девушка-консультант, видя, что богатый клиент готов заплатить, и дело за малым — уговорить одну упрямую девчонку. — Притом все это можно собрать в единый парурес и надевать на любое торжественное мероприятие…

— Простите, девушка, но я абсолютно не разбираюсь в этих ваших терминах, поэтому можете не стараться меня впечатлить!! — нервно воскликнула я, расстраиваясь еще больше.

— Ну что ты, Катенька, — мягко обняла меня Виолетта Игоревна за плечи, бросив на консультанта извиняющийся взгляд. — Не нужно волноваться из-за этого! Поверь мне, нужно брать весь комплект, а надевать будешь по настроению, ведь никто тебя ни к чему принуждать не собирается!

— Я тоже так считаю, — вступил в разговор Стас, становясь рядом со мной. — Раз этот браслет составляет единый комплект, нужно взять его, Катя.

Спокойный голос брата помог успокоиться и мне. Вздохнув, просто кивнула. Кто я такая, чтобы пытаться переубедить этих уверенных в своей правоте людей? В конце концов, я не собираюсь присваивать себе все эти украшения. Привыкшая быть всегда незаметной, я и сережки-то носила самые неприметные — гвоздики, а ту единственную серебряную цепочку, которую нам подарили наши одногруппники на 8 Марта, надевала лишь по большим праздникам, и совсем не потому, что боялась потерять! Просто я равнодушна ко всей этой мишуре. Вот такая вот я неправильная девочка!

Наконец, фальшиво улыбаясь, девушка-продавец упаковала все наши приобретения, и мы смогли выбраться на улицу. Я даже не стала спрашивать, во сколько все это обошлось. Боюсь, что меня хватит удар, если узнаю. Ну не привыкла я каждый раз оставлять в магазине бюджет небольшой страны! Понимаю, что преувеличиваю, но все равно мне не по себе от этих сумм.

Стас выглядел задумчивым, мало разговаривал, лишь коротко отвечал на вопросы своей матери. Сидя на заднем сидении, я часто ловила на себе в зеркале заднего вида изучающий взгляд серо-голубых красивых глаз и, хотя каждый раз отвечала ему улыбкой, ответной улыбки так и не дождалась. А потом и вовсе перестала следить за зеркалом, отвернувшись к окну. Видимо, его что-то расстроило, и надеюсь, это что-то не связано со мной. Потому что меньше всего мне хотелось бы доставить конкретно ему или его семье какие-то проблемы.

Вечером за вкусным домашним ужином Владислав Петрович поинтересовался, насколько удачно прошел наш день.

— Еле уговорили Катю купить ювелирный комплект к тому платью, — пожурила меня перед мужем Виолетта Игоревна.

— Почему же? — взглянул на меня глава семьи.

— Простите меня, но мне все это не нужно, — тихо ответила я, краем глаза заметив, с каким интересом посмотрел на меня брат.

— Что не нужно? — удивился Владислав Петрович.

— Всё, — развела я руками. — Украшения, богатство, одежда…

Заметив, как потемнело лицо мужчины, поспешила оправдаться:

— Нет, я не говорю, что все это плохо, поймите меня правильно! Просто… я не привыкла ко всему этому и чувствую себя неловко. Как будто вы мне нужны были лишь для того, чтобы поправить мое материальное положение… Но ведь это не так, честное слово! Мне гораздо важнее ваша дружба ко мне, ваше неравнодушие. Я впервые почувствовала себя в полноценной семье…

Подняла голову и увидела, что глаза Виолетты Игоревны наполнились слезами, и она сдерживает их лишь усилием воли, с силой прикусив свой кулачок. Стас сидел, низко опустив голову и теребя рукой салфетку, а Владислав Петрович оперся локтями о стол и задумчиво положил подбородок на сцепленные руки. Все за столом затихли. Кажется, я всем окончательно испортила аппетит… Молодец, Катя!

— Простите, — пискнула я и, выскочив из-за стола, побежала в свою комнату.

Не прошло и минуты, как в дверь постучали.

— Можно к тебе? — раздался голос Стаса.

Я поспешно вытерла слезы и постаралась улыбнуться, когда дверь открылась, и на пороге появился брат.

— Проходи, конечно, — нарочито весело сказала я, хотя сердце раздирало когтями вины и сожаления за свое поведение сегодня.

— Я пришел поговорить о завтрашнем корпоративе, — начал он, как будто минуту назад не было того неприятного разговора. — Ты же не собираешься отказываться? Отец уже успел пообещать мэру, что мы будем.

— Нет, конечно, сходим, — сказала я. — Только я ведь даже представления не имею, что там нужно делать. Ты мне расскажешь?

— Скорее всего, отец проведет для нас инструктаж, — усмехнулся парень. — Это ведь не простая вечеринка. Поэтому, я пришел пригласить тебя через десять минут в гостиную, где мы вместе узнаем, что должны будем сделать или сказать на этом мероприятии.

— Хорошо, я скоро приду, — пообещала я, и Стас, кивнув, вышел.

Я на скорую руку протерла лицо влажной салфеткой и причесала волосы. Как бы я ни боялась грядущего корпоратива, подвести отца не могла. Поэтому постараюсь выполнить все, что от меня требуется.

В гостиной негромко работал телевизор, но, когда вся семья собралась для серьезного разговора, Стас нажал на пульт и отложил его подальше.

— Итак, дети, слушайте внимательно, — попросил Владислав Петрович, и эти слова прозвучали больше похоже на приказ. — Я предупредил Сергея Назаровича, что нашу фирму на корпоративе будете представлять вы…

— Сергей Назарович — мэр нашего города, — шепнул мне Стас, на что я просто кивнула. Кто же не знает, как зовут собственного мэра, хоть и не видел его никогда, кроме как на фотографиях!

— Он сказал, что будет рад видеть на мероприятии молодежь, — продолжил между тем Владислав Петрович. — Даже поблагодарил за эту идею — привлечь к благотворительности молодых представителей бизнеса.

— Пап, — вклинился в рассказ отца Стас. — А как ты нас записал в список гостей?

— Как есть, — смутился отец. — Смирнов Станислав и Миронова Екатерина.

— И в качестве кого я должен буду представлять Катю? Уверен, она заинтересует на этом мероприятии многих!

Я смутилась и, честно говоря, растерялась. Действительно, наверняка многие, если не все, захотят узнать, с кем явился на корпоратив красавец-сын известного бизнесмена Миронова. Объявить меня своей сестрой Стас, скорее всего, не сможет, потому что пока никто, кроме самих Смирновых, об этом не знает. А говорить об этом впервые на таком мероприятии — это как свое грязное белье на глазах у всего города стирать. Ведь всем понятно, как появляются дети на стороне. И этот факт может серьезно повредить карьере отца.

На минутку Владислав Петрович задумался. Виолетта Игоревна не встревала в разговор, но было видно, что она тоже тревожится о возможных последствиях неожиданного признания ее мужа меня дочерью. Она с беспокойством поглядывала на нас и ожидала решения главы семейства.

И тут я решила освободить их от ответственности за это решение.

— А пусть он скажет, что я ваша дальняя родственница? — предложила я. — Ведь тогда никто ни за что не сможет вас осудить, наоборот, подумают, что вы продвигаете бедную родственницу, выводите ее в свет, как говорится.

— Ну, допустим, осуждения другими людьми я никогда не боялся, не боюсь и не собираюсь начинать это делать, — хмуро заявил Владислав Петрович. — Но в данном случае, мне кажется, это будет самым правильным решением. Тем более, что Катя сама это предложила. Согласны?

Все кивнули, правда, посмотреть мне в глаза никто не рискнул. Да мне этого и не нужно было. Как уже говорила, я постараюсь, чтобы никто из этой замечательной семьи по моей вине не пострадал. Даже если для этого мне придется совсем от них отказаться…

Глава 12. Стас

В мэрию мы приехали на такси. Я сам хотел поехать, но отец предупредил, что мест для парковки будет катастрофически мало, и лучше не мучиться с их поиском.

Здание мэрии сверкало издалека множеством огней — как обычных, так и разноцветных, от гирлянд, которыми завесили все подступы к нему. Несмотря на то, что мероприятие было официальным и согласованным с верхами, а может быть, именно поэтому, на входе застыли четыре охранника в форменной одежде СОБРа. Пропускали, как и ожидалось, по списку приглашенных. Где-то ближе к двери один мужчина пытался пробиться на вечеринку с боем, но его быстро утихомирили и куда-то спрятали, по крайней мере, мимо нас он не прошел.

— Журналист хотел незаконно попасть, — зашуршала очередь.

После этого инцидента поток людей двинулся быстрее, и вскоре нас пропустили в ярко освещенный холл, где артисты городского театра почему-то в костюме Санты Клауса и Снегурочки встречали гостей и направляли в гардероб.

Оставшись в вечерних нарядах, мы с Катей влились в общий поток, направляющийся в зал конференций. Большая сцена сверкала украшенной пушистой елкой, а вместо рядов кресел зал был заставлен столиками на четверых. Вдоль стен стояли затейливо сервированные длинные фуршетные столы с различными закусками и десертом. Рядом с елкой на сцене у микрофона хлопотали нарядно одетые помощники мэра, настраивая аппаратуру и заканчивая последние приготовления к мероприятию.

— Ничего себе! — выдохнула Катя, когда мы заняли предназначенный для нас стол, к которому нас проводил один из многочисленных нанятых официантов. За многими столами уже сидели приглашенные гости — такие же, как мы, представители бизнеса. Остальные пока прогуливались по залу и непринужденно общались.

— Нравится? — спросил я.

Она только восторженно кивнула.

— Чувствую себя Золушкой на балу, — призналась она, а я ободряюще ей улыбнулся.

— По крайней мере, твоя карета в тыкву не превратится, да и тебе самой до двенадцати убегать не нужно, — пошутил я.

— Надеюсь, — прошептала она, несмело улыбнувшись.

В это время к нашему столу подвели еще одну пару гостей.

— Вы позволите? — спросил знакомый голос, и я с удивлением узнал заместителя отца, Михаила Юрьевича Стрельцова.

— Михаил Юрьевич? — вырвалось у меня. — Отец не говорил, что вы тоже будете здесь.

— Вначале я не планировал, но вот Сирена настояла, — как бы оправдываясь, произнес мужчина, усаживая свою жену напротив Кати, а сам устраиваясь напротив меня. — А ты, Стас, вижу, не один?

— Да, знакомьтесь, это Катя, наша дальняя родственница, моя троюродная сестра, — произнес без запинки. — А это заместитель моего отца, Михаил Юрьевич Стрельцов, и его жена — Сирена Маратовна, кстати, родители Артема, с которым ты уже имела счастье у нас познакомиться, — чуть иронично заметил я.

— Очень приятно! — негромко сказала сестренка.

— Взаимно! — ответил мой визави, а его жена лишь кивнула, поджав тонкие губы.

— Как дела у Артема? — решил я поддержать общий разговор, который никак не хотел завязываться, потому что Сирена Маратовна с откровенной неприязнью разглядывала Катю, ее украшения и одежду, а ее муж пытался ее от моей сестренки отвлечь, прекрасно понимая, что это совсем уже неприлично.

— А, спасибо, Стас, у него все хорошо, — рассеянно ответил мужчина. — Правда, Сирена?

— Конечно, все прекрасно! — прошипела женщина, поправив свои светлые волосы. — Но нашему мальчику бы тоже не помешало сходить на сегодняшнюю вечеринку. И почему ты об этом не подумал, Миша? — темные, как у сына, брови, сдвинулись к переносице, а глаза блеснули не то завистью, не то злобой.

— Ты же знаешь, что он не любит таких мероприятий, дорогая! — попытался успокоить жену Михаил Юрьевич, на что та лишь сильнее поджала губы и отвернулась к сцене.

Было заметно, что мужчина очень переживал из-за бестактного поведения жены, поэтому я постарался вновь сменить тему.

— Вы планируете сегодня что-то для себя приобрести? — спросил я. — Я слышал, что в конце вечеринки будет аукцион рисунков и поделок детей из интерната.

— Вряд ли, Стас, — ответил мужчина. — Но если будет что-то стоящее, возможно…

— Кому нужен этот детский хлам? — перебила мужа Сирена Маратовна. — Одно дело — покупать картины каких-нибудь известных талантливых художников, а тут — мазня каких-то сироток! Да и цена, уверена, будет не меньше, чем за шедевр!

— Но разве благотворительность не предполагает щедрость дарителя вне зависимости от того, кому предназначена помощь? — тихо, но твердо произнесла вдруг Катя. — Было бы глупо ожидать, что воспитанники интерната создадут что-то шедевральное, хотя талант может возникнуть у любого ребенка — неважно, сирота он или воспитывается в полной семье, так же как богатство семьи еще не гарантирует, что дети вырастут успешными и благополучными, то есть достойными уважения людьми.

Я чуть не уронил челюсть, слушая эту проникновенную речь сестренки, очень похожую на отповедь одной зрелой, но весьма ограниченной дамы, сидящей напротив нее. Никогда бы не подумал, что она настолько глубоко и философски мыслит, хотя понимал, что сестра мне досталась очень благоразумная и воспитанная, несмотря на то что ей приходилось выживать в среде, созданной ее бессердечной бабкой.

Ее слова имели такое воздействие не только на меня. Михаил Юрьевич с невольным восхищением смотрел на Катю, а Сирена Маратовна пошла пятнами, и было видно, что она с трудом сдерживается, чтобы не накричать на дерзкую девчонку, посмевшую сделать ей замечание, или, того хуже, не вцепиться ей в волосы, которые незадолго до поездки сюда приглашенный домой мастер целый час укладывала в затейливую прическу.

Не знаю, чем бы закончился этот эпизод, но очень вовремя со стороны сцены раздались торжественные аккорды и послышался бодрый голос ведущего:

— Добро пожаловать на этот чудесный благотворительный вечер, дорогие друзья! Мы начинаем! Занимайте свои места и приготовьтесь провести несколько незабываемых часов в атмосфере сказки и чудес!

Невольно побледневшая во время своего спонтанного выступления Катя понемногу успокоилась и теперь с неподдельным интересом следила за разворачивающимся на сцене действом. А там Санта Клаус (бред какой-то! Неужели не было костюма Деда Мороза? Попросили бы хоть у меня!) и Снегурочка взахлеб поздравляли предполагаемых спонсоров с наступившим Новым годом и желали достижения всех намеченных целей.

Хлопая вместе со всеми зрителями, время от времени я поглядывал на свою сестренку. В общем-то, ничего нового на этом корпоративе не происходило, все шло по сценарию предыдущих лет, разве что порядок отдельных эпизодов поменяли. Но для Кати все было впервые, поэтому она искренне смеялась шуткам, звучавшим со сцены, со слезами на глазах смотрела эпизод спектакля «Двенадцать месяцев», который подготовили воспитанники школы-интерната, на нужды которого и должны были быть направлены собранные сегодня средства.

— Ну разве это не таланты, Стас? — спросила она у меня, незаметно смахивая выступившие на глазах слезы. — Их же никто этому толком не учит, а они так играют!

— Ну, подготовить этот эпизод, скорее всего, им все-таки артисты городского театра помогли, — ответил ей Михаил Юрьевич. — Это ведь не просто новогодний утренник, уровень не тот, чтобы обойтись своими силами.

— Да если даже и так, — упрямо встала на своем сестренка, — невозможно научить играть на сцене любого, если нет к этому способностей! А эти ребята очень способные!

— А я и не спорю, Катя, — мягко улыбнувшись, согласился мужчина. — Молодцы дети!

Сирена Маратовна лишь косо посмотрела на своего мужа, но хотя бы не стала перечить, и то ладно!

Каждый раз, встречаясь со Стрельцовыми, я немного недоумевал. Почему такой добрый по сути человек — Михаил Юрьевич — связал свою жизнь с такой стервой, как Сирена Маратовна? Не было ни одного случая, чтобы она была бы довольна всем! То ей не нравилась компания, в которой она оказывалась, то она брюзжала, что обслуживают из рук вон плохо, то жаловалась, что ее вообще не ценят… Одним словом, вечно капризничала. А ее муж ни слова поперек ей не говорил, каждый раз пытался ее успокоить, поддержать, хотя всем было ясно, что жена его — просто сумасбродная истеричка! Правда, очень красивая и ухоженная, следящая за собой и знающая себе цену. Но ведь и Михаил Юрьевич — красавец, и при желании мог бы найти себе партию гораздо лучше! Но… как говорится, чужая душа — потемки… Может, это и есть та самая любовь, когда готов простить все недостатки?

Глава 13. Катя

Оказавшись на празднике, я первое время очень волновалась. Шутка ли — я, Миронова Катя, — на новогоднем балу среди самых известных бизнесменов города! Пусть это мероприятие называлось иначе, но ощущала я себя совсем как Наташа Ростова на своем первом балу. Руки от волнения мерзли, лицо горело, а сердце трепетало, как крошечный птенчик, оказавшийся среди хищников.

Конечно, я никого здесь не знала, кроме Стаса. Но заинтересованные взгляды, на которые то и дело натыкалась, мне совсем не нравились. Особенно взбесило поведение нашей невольной соседки по столу, Сирены Маратовны, матери Артема. Так вот на кого он похож своей наглостью и цинизмом!

Отец же его, Михаил Юрьевич, показался мне человеком неплохим, только слишком мягким мужем для такой мымры-жены. И боюсь, на сына своего не имел никакого влияния, как и на свою благоверную, иначе из него не выросло бы то, что выросло. Вон, у Стаса, насколько я поняла, отец занимает гораздо более высокое положение, но ведь из-за этого только он не стал бестолковым прожигателем жизни! Скажете, не настолько хорошо я знаю Артема, чтобы так резко его осуждать… Но я считаю, что и по одной встрече можно составить мнение о человеке. И мое об Артеме — увы, отнюдь не положительное! Чуть не передернула плечами, вспомнив его липкий раздевающий взгляд в то утро… Бр-р-р! Хорошо, что мне повезло с братом, очень быстро поставил его на место!

Когда на сцену вышли воспитанники интерната, я постаралась отвлечься от своих неприятных соседей и получить удовольствие от просмотра новогодней сказки-спектакля. К своей радости, выяснила, что Михаил Юрьевич действительно хороший человек, в отличие от своей супруги, пожалуй, я бы даже нашла темы для общего с ним разговора, но тут началась очередная часть благотворительного вечера. На сцену вышел сам мэр нашего города, Сергей Назарович Коновалов.

Я впервые видела его вживую. Он оказался еще не очень старым, представительным человеком с благородными чертами лица.

— Дорогие друзья, дамы и господа! — обратился он ко всем приятным, чуть хрипловатым голосом. — Хочу поблагодарить всех, кто откликнулся на мою просьбу и принял участие в этом благотворительном мероприятии. Как вы уже поняли, сегодня мы очень близко познакомимся с проблемами детей-сирот и детей, оставшихся без попечительства семьи по разным причинам. Несмотря на то, что в течение всего года администрация города старается не забывать об их насущных проблемах, в этот вечер, надеюсь, вы также станете их спонсорами. Как известно, помощь ближнему — это одно из самых праведных дел, за которое обязательно воздастся не только от Всевышнего в грядущей жизни, но и в жизни этой, а помощь сиротам — это дело святое!

— Что-то наш Сергей Назарович о грядущей жизни начал вспоминать, он, часом, не заболел? — тихонько спросила Сирена Маратовна у своего мужа, но, заметив, что я тоже ее услышала, вновь поджала губы и повернула голову к сцене.

— …угощайтесь, веселитесь, участвуйте в аукционе и беспроигрышной лотерее, — продолжал вещать мэр со сцены, а я почувствовала, что мой затылок отчего-то свербит и чешется.

Поежившись от дискомфорта, постаралась незаметно оглядеться, чтобы понять, кто мне хочет просверлить взглядом дырку в голове. И заметила за два стола от нас девушку в ярком алом платье с глубоким декольте. Она прожигала меня глазами, в которых ясно читались презрение и ненависть. Я удивилась. Кто же она такая и из-за чего меня так ненавидит? Сама я видела ее впервые, иначе бы запомнила белокурые волосы и большие голубые глаза, которые, если бы в них не было столько злости, могли бы быть очень красивыми. Заметив, что я на нее посмотрела, она насмешливо скривила губы и отвернулась к сцене, словно это не она заставила меня своим взглядом оглянуться.

Легонько тронув Стаса за плечо, я наклонилась к нему и спросила:

— Стас, а кто это там слева от нас сидит в алом платье, ты ее знаешь?

Брат оглянулся и, на секунду задержавшись взглядом, кивнул и улыбнулся той девушке.

— Это Кристина, моя одногруппница, я вас попозже познакомлю, — ответил он мне, но, заподозрив что-то, спросил. — А почему ты спрашиваешь?

— Да так, — решила я не порочить ее в его глазах. — Очень красивая девушка.

— Но ты у нас еще красивее! — успокоил меня Стас, видимо, решив, что я почувствовала себя неуверенной в сравнении с ней.

Не стала его разубеждать. Может быть, эта Кристина влюблена в моего брата, а меня посчитала соперницей. Я не собираюсь вставать между ними и не хочу, чтобы Стас меня потом в чем-то упрекал. Поэтому слабо улыбнулась ему и постаралась больше не обращать внимания на нее, хотя и продолжала ощущать неприятный взгляд.

Когда официальная часть мероприятия подошла к концу, нас пригласили приобрести беспроигрышные лотерейные билеты, и некоторые из гостей поспешили к помощникам мэра, продающим яркие бумажки с написанными от руки номерами.

— Возьмем тоже? — спросил у меня Стас.

— Как знаешь, — пожала я плечами. — А что будет в качестве выигрыша?

— Понятия не имею, — качнул головой брат. — Думаю, ничего стоящего, но ведь сегодняшний вечер целиком посвящен благотворительности, так что какая разница, каким образом будут собраны деньги, главное — результат.

— Ну да, ты прав, — согласилась я.

Билеты стоили недешево — по пятьсот рублей. Конечно, все понимали, что это лишь символическое название — лотерея. Конечная цель была известна всем, и каждый пришел на эту вечеринку с задумкой оставить какую-то кругленькую сумму.

— Кстати, а какой у нас бюджет? — спросила я, имея в виду, сколько мы имеем права потратить.

— Не менее пятидесяти и не более ста тысяч, — ответил брат, и я вновь поняла, что не привыкла пока оперировать такими суммами. Хотя, это ведь для интерната, а Владислав Петрович изначально собирался просто перевести деньги, даже если бы мы не пошли.

— А это много или мало? — заинтересовалась я.

— Не очень много для нашей фирмы, но ведь здесь не только мы, — объяснил Стас. — Посмотри, сколько народу собралось. Если каждый пожертвует хотя бы по двадцать тысяч, наберется огромная сумма. Наверняка ее хватит для решения многих материальных проблем этой школы-интерната.

— Да, действительно! — я невольно прониклась уважением к этим предпринимателям.

— Привет, Стас! — раздалось тут над ухом.

Обернувшись, я увидела Кристину, стоящую под руку с представительным мужчиной лет тридцати.

— Привет, Кристина, — улыбнулся ей мой брат, символично чмокнув воздух рядом с ее лицом.

— А ты, я вижу, сегодня один? — спросила она, окинув меня презрительным взглядом.

— Нет, конечно, Кристина, позволь тебе представить мою сестру Катю…

— Троюродную, — перебила я Стаса.

— Да, троюродную сестру Катю, — исправился парень. — А это моя одногруппница Кристина, — повернулся он ко мне, — у них тоже семейный бизнес по строительству, правда, в несколько другой сфере.

— Ах, сестра! — тут же посветлела лицом Кристина, потом подняла голову к мужчине и обратилась к нему. — Жора, может быть, вы пока пообщаетесь с Катей? Ах, да, я же вас еще не познакомила! Это мой двоюродный брат Жора, он приехал из Сибири. Кстати, занимается поставками древесины для мебели, — пояснила она Стасу. — А это мой хороший друг и одногруппник Станислав Смирнов, сын Владислава Петровича, генерального директора фирмы «Смирнов и К», ну ты помнишь, я тебе рассказывала… — Кристина с намеком посмотрела на Жору.

Все эти переглядывания и желание Кристины спихнуть меня на своего родственника меня заметно напрягали. Я с надеждой посмотрела на Стаса, что он не захочет меня сплавлять на какого-то первого встречного, но Кристина быстро подхватила его под руку и увела куда-то в сторону. Пришлось сесть на свое место, потому что идти с этим Жорой куда-либо мне абсолютно не хотелось.

— Позволите, Катя? — между тем галантно поинтересовался тот, собираясь усесться рядом со мной. — Если вы не хотите пройтись, подождем молодых людей здесь, если вы не против, конечно. Какая красивая пара! Думаю, им есть о чем поговорить, Кристина весь вечер не могла оторвать от него взгляда, — усмехнулся мужчина.

Я решила молчать, не желая включаться в обсуждение. Мне, например, показалось, что свой взгляд она не могла оторвать от меня, и, думаю, горел он далеко не симпатией! Однако Жора оказался на удивление разговорчивым.

— Вам нравится сегодняшняя вечеринка? — спросил он, не дождавшись отклика на свои замечания по поводу отношений Стаса и Кристины.

— Нравится, — пришлось согласиться, ведь мое молчание на этот раз уже означало бы полную невоспитанность. — А вы купили уже лотерейный билет?

— Да, купил сразу пять. Хотите, подарю вам парочку? — улыбнулся он.

— Нет, спасибо, не стоит! — поспешила я отказаться, но мужчина достал их из кармана и протянул мне.

— Выбирайте любые на свое усмотрение. Может быть, вы удачливее меня.

— Ну хорошо, — выдохнула я. — Но в любом случае выигрыш будет ваш, и я отдам его вам, договорились?

— По рукам! — улыбнулся Жора, и я заметила, что улыбка у него очень красивая. — Значит, придется не терять вас из виду. Пожалуй, я буду всегда где-то поблизости!

В это время к столу вернулись Стас с Кристиной. Взглянув на брата, я увидела, что его скулы немного покраснели, а в глазах Кристины играли молнии. Жора, кажется, хотел остаться за нашим столом, но Кристина строго поджала губы и сказала:

— Пойдем, Жора, к своему столу, а сюда уже Стрельцовы подходят, это их места.

Жора напоследок еще раз улыбнулся мне и, незаметно подмигнув, указал взглядом на лотерейные билеты, которые я вертела в своих руках.

— Проверим, кто удачливее? — шепнул он, отходя от нашего стола.

Я просто согласно кивнула, попутно заметив, как прищурился Стас вслед мужчине.

Глава 14. Стас

Не думал, что Кристина способна на такое! Она всегда казалась мне девушкой адекватной и хладнокровной. Ну да, мы пару раз с ней весело провели время, оказавшись в одной постели после шумных студенческих вечеринок. Но я хорошо знал, что она редко задумывается о том, с кем в этот раз переспала, не зацикливаясь на серьезных отношениях. Секс без обязательств. Это практиковали многие в нашем окружении. И, честно говоря, я не был исключением из правил.

Буквально потащив меня за собой из зала, она завернула к панорамному окну в рекреации и, убедившись, что поблизости нет свидетелей, вцепилась обеими руками мне в грудь и присосалась к моим губам. Соблазнительные полушария, которые она так нескромно выставила на всеобщее обозрение, прижались к моей груди, обдав жаром. Я не сразу нашелся, как отреагировать на такую неожиданную страсть с ее стороны. Ведь между нами никаких чувств до этого не было, да и место для подобного рода проявлений страсти было совсем не подходящее, на мой взгляд. Это же не ночной клуб, где мало кто заботится о своем моральном облике, а место общественное, да и мероприятие, скорее подходящее для проявления лучших из человеческих чувств, а не похоти и разврата!

Поэтому я оторвал девушку от себя и холодно поинтересовался:

— Что с тобой, Кристина? Ты что-то приняла?

— Ста-а-ас! — капризно надула она губы. — Ты чего такой ледяной? Я же соску-у-учила-а-ась!

— По-моему, у нас вполне обычные приятельские отношения, которые не предполагают таких страстных поцелуев, тем более в общественном месте! — попытался я ее пристыдить.

— Ну я просто извелась вся, когда увидела рядом с тобой эту твою родственницу! — призналась одногруппница. — Подумала, что тебе родители уже партию подыскали и отправили на этот корпоратив, чтобы подготовить общественность к твоей предстоящей помолвке!

— Даже если и так, — сказал я, внутренне начиная раздражаться, — тебе-то какое дело?

— Я сама удивилась своей реакции, Стас! — горячо отозвалась она. — Видимо, у меня к тебе настоящие чувства, иначе я бы не стала ревновать тебя к твоей сестре! Может быть, нам стоит попробовать наладить отношения? Как ты смотришь на то, чтобы начать встречаться официально?

Я чуть не хмыкнул. Одно дело иногда по обоюдному желанию пользоваться девушкой, чтобы удовлетворять свои физиологические потребности, с которыми, как у любого молодого человека, у меня было все в порядке, и совсем другое — встречаться с той, которая такие же услуги оказывала не только тебе, но и многим твоим друзьям и даже знакомым… Не буду называть ее прости… господи, но это как же надо себя не уважать?!

— Прости, Кристина, но я не считаю это хорошей идеей, — постарался я избавиться от нее более-менее гуманно, не желая обижать ее своим грубым отказом.

Но то ли она действительно была под кайфом, то ли четко спланировала меня соблазнить, она схватила мою руку и положила ее себе на почти оголенную грудь.

— Ты разбиваешь мне сердце, чувствуешь, как оно бьется? — прошептала она, другой рукой бесстыдно хватая меня за мошонку.

Меня передернуло от ее наглого напора, пришлось отбросить ее руку и потрясти за плечи, приводя в адекватное состояние.

— Не веди себя, как дешевая проститутка! — прошипел я ей в лицо. — Между нами ничего нет и не будет!

— Но тебе же нравилось со мной в постели! — упорно не хотела она отступать. — И нам обоим было хорошо!

— Но это еще ничего не значит! — пришлось рявкнуть чуть громче, чем хотелось, потому что упертая девчонка вновь полезла со своими объятиями. — Мы оба знаем, что хорошо нам было не только друг с другом! Это физиология, Кристина, а не любовь! Прекрати строить из себя влюбленную дуру, я прекрасно знаю, что ты из себя представляешь!

С этими словами я развернулся и хотел вернуться к Кате, но Кристина вцепилась мне в локоть и, с трудом подавив в себе злость, сказала:

— Ну хорошо, Стас, мы поговорим об этом позже, в другом месте и в другое время.

— Не думаю, что нам есть о чем говорить, Кристина, — более спокойно ответил я. — Давай не будем портить друг другу жизнь и оставим все как есть. Я всегда считал тебя благоразумной девушкой. Не разочаровывай меня, пожалуйста.

Девушка лишь поджала губы и отправилась вместе со мной в зал, где благотворительный вечер шел своим чередом.

Пока шли к нашему столу, заметил, что Катя с улыбкой разговаривает с двоюродным братом Кристины. Сестренка так светло улыбалась, что я невольно залюбовался ее профилем. Вот кому не нужно кем-то притворяться, чтобы привлечь к себе внимание противоположного пола! Пресловутый Жора чуть не слюнями истекал, желая очаровать ее. Поневоле почувствовал к нему раздражение, хотя лично мне этот парень ничего плохого не сделал, да и Кате, насколько я понял, тоже.

Хотя Кристина и казалась успокоившейся, я чувствовал ее недовольство по глазам, в которых так и искрило злостью. Не стал на этом зацикливаться. Я не виноват, что ей вдруг приспичило поиграть во влюбленную! Мне казалось, что никакой любовью тут и не пахло. Похотью — возможно. Желанием подчинить, попользоваться — очень может быть! Но любовь… Иногда я сомневался, что она вообще способна испытывать это простое человеческое чувство! Впрочем, как и многие другие из моего окружения…

Понимая, что настроение из-за этих мыслей неуклонно катится вниз, усилием воли заставил себя от них отвлечься и нарочито весело поинтересовался у Кати:

— Как много я пропустил? Лотерею еще не разыграли?

— Нет, ты как раз успел, Стас! — ответила она, внимательно вглядываясь в выражение моего лица. — Неприятный разговор?

— Да-а, не будем об этом! — отмахнулся я. — Давай следить за номерами, вот твой билет.

Но Катя неожиданно для меня помахала передо мной еще парочкой билетов:

— Ты не обидишься, если я разыграю эти? Меня Жора попросил…

Я краем глаза взглянул на Жору, который в это время, склонившись к спутнице и нахмурившись, выслушивал недовольную Кристину, которая кривила губы и чуть ли не пальцем тыкала в нашу сторону. Кхм, неужели жалуется, что я не поддался ее очарованию? Бред какой-то!

Тут мужчина поднял голову и прямо посмотрел на меня. Не разобрался, что выражал его взгляд, но, по моим понятиям, ничего хорошего. Не хватало, чтобы возник конфликт из-за неудовлетворенной страсти взбалмошной девчонки! Черт!

Тут начали объявлять номера билетов и выносить на сцену разные безделушки, созданные руками интернатских учеников. Среди фигурок из оригами и акварельных зарисовок попадались и вполне приличные заготовки из дерева, а также большие вышитые крестиком картины. Одна из таких картин формата А3 выпала на билет, который держала в руках Катя. На большом полотне была вышита целая композиция: летний пейзаж с зелеными деревьями и небольшой голубой речкой, рядом с которой стоит ажурная беседка со скамеечкой, где лежит кем-то сплетенный одинокий венок из луговых цветов. От картины так и веяло свежестью и романтикой!