Мой (не) брат (СИ)

— Красивой девушке — красивый приз! Вам повезло стать обладательницей этой великолепной картины, которую изготовили наши старшеклассницы Света Лазорева и Наташа Колпакова, — объявил ведущий Кате, которая поднялась на сцену, чтобы забрать свой выигрыш.

— Спасибо большое! — ответила сестренка, страшно смущаясь. — Передайте им, что они очень талантливы!

Когда Катя принесла картину к нашему столу, Сирена Маратовна восхищенно уставилась на нее и, не выдержав, спросила:

— Катя, а что вы с ней сделаете? Может быть, вы уступите мне ее, если хотите, я могла бы вам доплатить…

— К сожалению, ее выиграла не я, — вздохнула Катя. — Это билеты вон того мужчины, и я обещала, что отдам ему все, что на них выпадет.

На второй из билетов Жоры выпала подставка для салфеток в форме балерины, а нам в качестве призов достались хрупкий цветочек из плотной ткани и браслетик из бисера, которые я сразу же отдал сестренке.

После розыгрыша призов объявили танцы. Я не был уверен, что Катя умеет танцевать. Но когда увидел ее горящие глаза и заметил чуть притопывающие каблуки, понял, что умеет.

— Хочешь, потанцуем? — спросил я у нее, протягивая руку.

— С удовольствием! — вложила она свои подрагивающие ледяные пальцы мне в ладонь, поднимаясь с места. — Только… Стас, может, нужно сперва отдать картину и балерину Жоре?

— Думаю, еще успеем, — ответил я, стараясь согреть ее холодную руку своим дыханием. — Тебе что, холодно?

— Нет, напротив! — слабо улыбнулась она. — Это от волнения, наверное…

— Все в порядке, не нужно волноваться! — улыбнулся я. — Ты просто очаровательна!

— Надеюсь, вы не собираетесь уходить? — раздалось тут над ухом. — Я хотел бы пригласить милую Катеньку на танец…

— Если не ошибаюсь, Георгий? — обернулся я на голос.

— Можно просто Жора, — улыбнулся мужчина.

— Ну что ж, пусть будет Жора, — чуть поджал я губы. — Мы собирались потанцевать, если вы не против.

— Ну что вы, конечно, нет! — воскликнул тот. — В таком случае я подожду своей очереди!

— Жора, вы не могли бы забрать к себе ваши призы? — с улыбкой попросила между тем Катя. — Мне кажется, удача на вашей стороне: вам выпали очень хорошие вещи, особенно красива эта картина…

— Благодаря вам, Катя, только благодаря вам! — горячо заверил Жора. — И, если вы не против, я бы хотел подарить их вам, потому что у меня дома их оценить некому, а вам, они, вижу, понравились.

— Но как же… — смутилась сестренка, — может быть, вам лучше подарить их Кристине?

На это мужчина негромко рассмеялся.

— Уверен, она даже до дома их не довезет, а выкинет где-нибудь на первой же свалке! Так что возьмите, Катя, сделайте одолжение!

Сестра подняла на меня взгляд, спрашивая разрешения, и, только когда я кивнул, с благодарностью приняла подарок.

— Спасибо вам, Жора! — искренне сказала она и, приподнявшись на носочках, поцеловала его в щеку.

Мужчина приобнял ее в ответ, а у меня промелькнула мысль, что меня она еще ни разу не целовала. В щечку, разумеется.

Глава 15. Катя

Получить в подарок такую красивую картину от почти незнакомого человека было приятно. Да что я вру — очень приятно!

Во-первых, понравилась сама картина. Она была очень реалистичной и немного грустной. Даже Сирена Маратовна оценила ее, попробовав у меня выкупить, а это ведь что-то да значит!

Во-вторых, конечно, сам даритель тоже показался неплохим человеком. Несмотря на то, что Жора был родственником злючки Кристины, он был вполне адекватным и простым в общении. Возможно, мне понравилось и то, что он не стал юлить, а честно признался в пренебрежительном отношении своей кузины к таким простым предметам, как эта картина, не стараясь как-то обелить ее репутацию в наших глазах. Как бы то ни было, я от всего сердца поблагодарила мужчину и чмокнула его в щеку, только в момент поцелуя сообразив, что поступаю, наверно, не совсем правильно. Ведь мы с ним даже не приятели!

Но Жора не стал акцентировать внимание на моей детской выходке, а сам приобнял меня в ответ, и мне даже показалось, что он меня… понюхал! Ну да, глубоко вдохнул воздух у моих волос. Смутившись, поспешила отстраниться от него и потянула Стаса к свободному месту у сцены, где уже двигались в унисон первые пары танцующих.

Первое время мы танцевали молча, но через минуту я не выдержала и спросила у Стаса:

— Ты не сердишься за то, что я приняла от Жоры эти подарки?

— С чего бы мне на тебя сердиться? — тихонько ответил брат. — Картина действительно красивая, а самому мужчине этот вышитый пейзаж ни к чему. Не выбрасывать же такую красоту!

Мне стало спокойнее. Почему-то я подозревала, что Жора не очень понравился Стасу, и его подарок ему тоже не по душе.

— А вы с Кристиной повздорили, да? — ну вот, ляпнула, не подумав!

Если сейчас скажет, что это не мое дело, я не имею права даже обидеться, ведь это действительно так!

— С чего ты взяла? — как-то бесцветно спросил он.

— Ну-у, вы так выглядели… будто поцапались, — прикусила я губу.

— Не обращай внимания, Катя, — хотел было он отмахнуться, но потом все же решил кое-что прояснить. — Просто она немного запуталась, пришлось ей объяснить ее ошибку. Надеюсь, она все поняла.

Я всю жизнь пробегала в кроссовках, поэтому на сегодняшний вечер побоялась надевать туфли на шпильках. Когда в магазине примеряли обувь, Виолетта Игоревна меня поддержала и предложила купить удобные стильные босоножки на танкетке. Поэтому я двигалась абсолютно естественно, а не как корова на льду, хоть высота каблуков была и не маленькой. Однако даже так я еле доставала макушкой до подбородка Стаса. Приходилось высоко задирать голову, чтобы посмотреть в его глаза. И надо же было такому случиться, что мы одновременно захотели друг на друга взглянуть!

Нет, я, конечно, не ханжа, и иногда видела, что родственники тоже целуют друг друга в губы… По-родственному, конечно! Но, когда подняла голову и мои губы оказались (случайно!) на губах Стаса, меня словно током прошило! И ведь мы даже не поцеловались, а так, мазнули друг друга по губам! Боже, как же стыдно и неудобно!!! Лицо охватило жаркое пламя, а по спине пробежался табун мурашек. Я чуть не отскочила от брата, спасло только то, что он крепко держал меня за талию.

— Прости-прости! — залепетала я, как только осознала, что только что произошло. — Я не хотела!

Стас выглядел не лучше. Но он быстро взял себя в руки и внезапно охрипшим голосом сказал:

— Это вышло совершенно случайно, Катя, я тоже не хотел. Не зацикливайся на этом, веди себя как обычно.

— Думаешь, никто не увидел? — шепнула я. — Не хотелось бы скандала…

— Нет, конечно, все в порядке, — успокоил меня брат, но я воровато оглянулась вокруг, чтобы посмотреть, не наблюдал ли за нами кто-нибудь. И (ну не закон ли подлости?!) сразу же наткнулась на нечитаемый взгляд Кристины, которая танцевала буквально в пяти метрах от нас с Жорой.

— Кажется, твоя Кристина видела! — прикусила я губу в отчаянии.

— С чего ты взяла? — спросил Стас.

— Уж больно странно на нас смотрит! — ответила я.

В этот момент Стас повел вправо и сам оказался напротив своей одногруппницы.

— Скорее всего, она все еще на меня злится, вот и хочет прожечь в нас дырку, — усмехнулся он и повторил. — Не обращай внимания!

Тут мелодия закончилась. Мы единодушно захотели уйти с танцпола, хотя следующая тоже была медленной. Однако не тут-то было. К нам сразу же подошли Жора с Кристиной.

— Подарите мне танец, Катя? — улыбнулся Жора, протягивая мне руку.

— Потанцуем? — спросила Кристина у Стаса.

Я оглянулась на брата и вложила в теплую руку Жоры свои пальцы:

— С удовольствием!

Все-таки он мне определенно нравился своей открытостью и отсутствием всякого лицемерия или меркантильности. Зная о его родстве с Кристиной, я подспудно ожидала от него такой же надменности, однако он меня приятно разочаровал. И я даже немного обрадовалась возможности пообщаться с ним. Интересно же узнать человека поближе! И те лотерейные билеты, благодаря которым я оказалась обладательницей милых подарков, тут вообще не причем!

Мда, кого ты обманываешь, Катя? Конечно же, тебе понравилось доброе отношение и внимание этого парня, ведь до недавнего времени с этим у тебя был определенный дефицит! И кто знает, обратил бы он на тебя внимание, будь ты в том же свитере и потертых джинсах, приличнее которых у тебя и одежды-то не было?!

На минутку задумавшись, я как-то выпала из действительности и не сразу поняла, что Жора обращается ко мне.

— Что? — переспросила я, почувствовав себя довольно глупо и неуютно в руках этого мужчины.

— Вы погрустнели, — утверждающе произнес Жора. — Что-то случилось?

— А, нет, все в порядке, — вежливо отмахнулась я.

— Правда? — мужчина пытливо заглянул в глаза. — Мне кажется, вас опечалил Станислав Владиславович?

— Ни в коем случае! — горячо отмела я подобное предположение. — Он прекрасный человек и очень заботливый брат! Мы с ним хорошо ладим…

— Учитывая то, что вы довольно дальняя родня, я могу предположить, что вы в него чуточку влюблены, не так ли? — вкрадчиво спросил Жора, а я сразу поняла, что основанием для такого вывода стал тот нелепый поцелуй, свидетелем которого, видимо, все-таки стали Кристина с братом.

Краска вновь залила мне лицо, но это было уже не смущение, а злость на бестактность мужчины. Какое ему дело до наших отношений? И кто он такой, чтобы перед ним оправдываться?!

Еле сдержав гневную отповедь, я постаралась успокоиться. Мы в общественном месте, и закатывать скандал перед всеми этими бизнесменами не только глупо, но и опасно. Ведь отголоски его обязательно отразятся на фирме «Смирнов и К», и вряд ли Владислав Петрович будет рад такой славе! Поэтому я усилием воли подавила в себе злые слова и постаралась улыбнуться. Пусть улыбка и вышла кривой, но лучше уж такая, чем никакой.

— В семье Смирновых не разделяют родню на близкую и дальнюю, — произнесла я почти твердым голосом. — Владислав Петрович и его семья относятся ко мне, как к собственной дочери. Поэтому, конечно же, я их всех люблю!

Мой холодный тон, видимо, остудил фантазии Жоры. Он сразу сменил тему и поинтересовался моей учебой, моими предпочтениями в музыке, моим досугом. Когда я призналась, что учусь в медколледже, он удивился.

— Я думал, что ваша будущая профессия связана с творчеством — с музыкой, живописью или дизайном, — сказал он. — Мне кажется, у вас очень чувствительное сердце и тонкая душа, вы должны создавать красоту своими руками.

— Спасибо, конечно, — улыбнулась я. — Но именно эти качества очень нужны мне и в моей настоящей специальности. Медики точно так же создают красоту, только она связана с внешним и внутренним здоровьем, а значит, и с душевным состоянием пациентов. Согласитесь, только здоровый человек в состоянии оценить окружающую его красоту, больной же чаще всего погружен в собственные болезни и видит мир через призму своих недугов.

— Да вы настоящий поэт, Катенька! — воскликнул Жора. — Я еще никогда не слышал такого одухотворенного отзыва о работе врачей. Похоже, вы нашли свое призвание!

— Мне нравится, — ответила я и ни капли не солгала.

Несмотря на неприятное начало нашего танца, к концу мы довольно сдружились. Когда Жора подвел меня к нашему столу и галантно попрощался, я увидела, что Стрельцовы и Стас неспешно беседуют о каких-то делах фирмы. Оглянувшись, не заметила Кристины ни за их столом, ни где-либо в зале. Поняла, что Стас, скорее всего, не стал с ней танцевать. Почему-то найти их раньше среди танцующих не догадалась, полностью погрузившись в общение с Жорой. Впрочем, скучать по Кристине я не стала. С улыбкой присоединилась к компании за столом и прислушалась к разговору.

Речь шла о каком-то важном договоре, который фирма собиралась подписать с иностранными коллегами из Германии. И хотя я была так же далека от бизнеса, как мозжечок от пятки, меня все же напрягли несколько моментов. Во-первых, то, что такое важное событие обсуждают без самого владельца фирмы «Смирнов и К», то есть без Владислава Петровича. Во-вторых, что в делах фирмы так хорошо разбирается Сирена Маратовна, которая, насколько мне стало известно от Стаса, там не работает. И в-третьих, что именно она настаивает на том, что этот договор нельзя подписывать ни в коем случае! Интересно, как далеко простираются ее знания в делах строительной фирмы? И какой лично у нее интерес в том, будет подписан договор или нет? Не забыть бы спросить потом у Владислава Петровича…

Глава 16. Стас

Мысли материализуются. Давно ли я мечтал о поцелуях Кати, и вот вам — получите, распишитесь! Хорошо, что хватило ума не углубить поцелуй и притвориться, что ничего странного не произошло — обыкновенная случайность! Люди так часто сталкиваются лбами, носами и другими частями тела, так стоит ли акцентировать внимание на столкнувшихся губах? Тем более после того, как сама Катя вся извелась из-за этого «досадного недоразумения»…

А губы у нее мягкие, в меру пухлые и пахнут земляникой…

Черт! Сколько можно это вспоминать?! Какая-то болезненная тяга у меня к моей сестре! Наверное, в чем-то Паша все же прав — в этом виновато то, что она росла не в нашей семье, и мой разум пока никак не может привыкнуть к тому, что она — моя родная сестра!

Наблюдая за танцующими Катей и Жорой из-за стола, где я расположился после того, как довольно жестко отказал Кристине, до которой никак не доходило, что ей не стоит меня окучивать, я прокручивал в голове тот самый неловкий момент чуть не случившегося поцелуя. Потому что Катя оказалась права: Кристина его видела, о чем не преминула сообщить весьма в грубой форме.

— Решил сестренку свою обработать? А ваши родители в курсе, чем вы занимаетесь, когда вдвоем остаетесь? Хотя, она же всего лишь троюродная, да, Стас? «Седьмая вода на киселе», так, вроде, их называют?

— Не суди по себе, Дроздова, — не выдержал я. — Если для тебя нет ничего святого, это не значит, что все должны быть такими же циничными! Не знаю, что ты там себе придумала, но, если начнешь распускать грязные слухи про нас, я не посмотрю, что мы с тобой давно знакомы. Не заставляй меня объявлять тебе войну! Ты прекрасно знаешь, что у меня тоже очень много на тебя компромата, и твои родители, думаю, не обрадуются узнать про твои похождения. Так что в твоих интересах соблюдать нейтралитет. Ты все поняла?

По мере моей тирады лицо Кристины то бледнело, то краснело, и я уверен, отнюдь не от стыда, а скорее от злости. Но ей все же хватило благоразумия не продолжать эту тему. Зыркнув на меня большими холодными глазами напоследок, она лишь мотнула головой и поспешно ретировалась, решив не мозолить мне глаза. Не думаю, что она успокоилась. Не хотелось бы доводить этот конфликт до наших родителей, иначе вони может вырваться слишком много… Ну да ладно, поживем — увидим.

А Катя получает удовольствие от танца с этим сибирским глухарем… Вон, как токует, с какой жадностью заглядывает ей в глаза, чуть ли не брачные танцы с ней танцует! И что она в этом лицемерном парне нашла? Понятно же, что недалеко от своей сестры ушел — такой же надменный и меркантильный!

«И в чем же ты это увидел? — ехидно поинтересовался мой внутренний голос. — В том, что так легко завоевал доверие твоей сестренки? Или в том, что так искренне сделал ей приятный подарок? А может, это просто зависть в тебе говорит?»

С трудом оторвав взгляд от красивой парочки, решил отвлечься на посторонние темы. Как раз в это время Сирена Маратовна подняла вопрос о предстоящем выгодном для нас контракте с немецкими производителями бренда Denzel, который специализируется на разработке, производстве и поставке инструмента и оборудования для строительства и ремонта. И ключевое слово здесь — «выгодный»! Я знал, что отец давно вел переговоры с представителями этой фирмы, надеясь на плодотворное сотрудничество, тем удивительнее мне было услышать из уст благоверной его заместителя о том, что нельзя поддаваться уговорам «этих европейцев» и подписывать с ними «какие-то бумаги», ведь они обязательно провернут дело в свою пользу!

— Естественно, — подтвердил я ее мнение. — Ведь все хотят заработать.

— А почему они должны за наш счет зарабатывать? — возмутилась Стрельцова.

— Так и мы за их счет тоже заработаем, — постарался я объяснить. — Речь идет о взаимовыгодном сотрудничестве, Сирена Маратовна.

— Но так же не бывает! — всплеснула руками женщина. — Кто-то все равно должен получить больше выгоды! И это должны быть мы!

— Дорогая, может быть, не стоит здесь и сейчас это обсуждать? — попробовал утихомирить супругу Михаил Юрьевич. — Юристы Владислава Петровича очень тщательно изучили все нюансы этого контракта, я уверен, они бы не стали иметь дело с аферистами…

— Это ведь вы изначально занимались этим вопросом, Михаил Юрьевич? — вспомнил я истоки проекта.

— Ты прав, Стас, — ответил мужчина. — Твой отец доверил эту работу мне, и я думаю, что мы хорошо продвинулись в переговорах. Буквально через неделю представители компании Denzel должны приехать, чтобы согласовать последние пункты и подписать договор о долгосрочном сотрудничестве.

— Ну вот видите, — обратился я к Сирене Маратовне. — Ваш муж уверен в успехе этого контракта, так что вам, Сирена Маратовна, не о чем беспокоиться!

Катя, которая в это время к нам присоединилась, с интересом слушала нашу беседу, и я кожей чувствовал, что ее удивляет такое деловое рвение жены Стрельцова. Когда супруги отвлеклись на ведущих, объявивших со сцены о начале аукциона, она наклонилась ко мне и шепотом поинтересовалась:

— А разве Сирена Маратовна — совладелица фирмы твоего отца?

— Нашего, Катя, нашего! — не удержался я от очередной поправки и только потом ответил. — Нет, конечно. Скорее всего, она беспокоится за доходы своего мужа. Ведь он — второе лицо в фирме, и если фирма будет преуспевать, то и его доходы тоже будут высокими.

— А-а-а! — понятливо кивнула сестренка и тоже повернулась к сцене.

А там уже вовсю разворачивалось грандиозное действо под названием аукцион.

Несмотря на скептическое замечание Сирены Маратовны, выставленные лоты были созданы руками не только детей, но и их преподавателей и воспитателей. Особенно много было желающих приобрести декоративные деревянные изделия для внутреннего дизайна дома, изготовленные старшеклассниками на уроках технологии в мастерской интерната. Среди них встречались необычные предметы интерьера, которые ушли за баснословные суммы в несколько десятков тысяч! Такими были декоративные круглые рамки для зеркал из разнокалиберных деревянных спилов, резные шкатулки, разнообразные панно и даже светильник из веток! Фантазия у мастеров поистине неисчерпаема!

Мы поборолись за одну такую интересную шкатулку и смогли выкупить ее за двадцать восемь тысяч. Еще семнадцать ушли на приобретение причудливого панно, а на остальные деньги мы прикупили мелочевку — резные декоративные накладки из древесины для декорирования элементов мебели. Даже Сирена Маратовна не устояла перед красотой этих изделий и тоже уговорила мужа на несколько сувениров.

В конце благотворительной вечеринки на сцену вновь вышел Сергей Назарович и чуть ли не со слезами на глазах поблагодарил всех гостей за щедрость. Через несколько минут объявили сумму, собранную за сегодняшний вечер — более десяти миллионов рублей! Было приятно, что мы тоже внесли свой вклад в это доброе дело.

Возвращались домой глубокой ночью. Естественно, приобретенные на аукционе товары мы с собой не взяли, лишь то, что выиграли в лотерею. Все остальное мэр обещал прислать через своих помощников. Поэтому на заднем сидении такси были лишь мы с сестренкой и вышитый крестиком пейзаж, который она бережно держала у себя на коленях. Время от времени она зависала на нем, легко проводя пальчиками по линии голубой речки или обводя одинокий венок на скамейке, и при этом на ее губах расцветала мечтательная улыбка. Подозревая, что она вспоминает дарителя этой картины, я вскипал непонятной злостью по отношению к Жоре. И почему это выпало не на наш билет?!

С какой-то с надеждой подумал, что та резная шкатулка, которая так понравилась Кате, должна будет перекрыть ее радость от обладания незатейливым пейзажем, лишь бы быстрее ее доставили!

— Как тебе сегодняшняя вечеринка? — спросил я, коснувшись ее руки, которая наконец-то согрелась. — Не пожалела, что пошла?

— Что ты! — улыбнулась она. — Было так здорово! Я очень благодарна вам: и тебе, и Виолетте Игоревне, и, конечно, Владиславу Петровичу!

— Отцу, — подсказал я с улыбкой.

— Ну да, — смущенно согласилась она. — Не думала, что это так приятно — помогать кому-то решать проблемы и исполнять мечты! Вы все большие молодцы!

— Теперь и ты в деле, — шутливо подколол я ее. — Ты тоже вступила в наш молодецкий клан!

Катя радостно засмеялась, приняв шутку. В это время такси остановилось во дворе нашего дома, и я, расплатившись, открыл дверцу со стороны сестренки.

— Вашу ручку, мадемуазель! — склонился я полушутя-полусерьезно и протянул руку, чтобы помочь ей выбраться из машины.

Видимо, выходя, сестра положила картину на сиденье, чтобы она пока не мешала ей, а ступив на землю, оправила полы новой норковой шубки и потуже затянула ворот, защищаясь от пронизывающего мороза. Как бы то ни было, о картине она вспомнила лишь тогда, когда мы нажали на кнопку вызова лифта.

— О нет! — вдруг воскликнула она, подпрыгнув на месте. — Мой пейзаж! Он остался в такси!

Она со слезами и вселенской скорбью в глазах посмотрела на меня, в растерянности комкая небольшой клатч в руках. Но машину уже было не догнать — она тронулась с места сразу, как только мы вышли. Поэтому я бессильно развел руками. Жаль, конечно, но сделать ничего не могу. Даже позвонить и предупредить диспетчера не получится — мы поймали машину прямо на улице!

Смахнув горькие слезы, Катя шагнула в кабинку лифта. А я ступил за ней и приобнял ее в попытке утешить:

— Что поделать, Катя, значит, не судьба! Не переживай, я постараюсь тебе найти похожую вышивку!

— Такой уже не будет… — вздохнула сестренка, шмыгнув носиком. — Но я сама виновата: не надо было быть такой растяпой!

Я крепче обнял ее за плечи, а сам (как мне не стыдно!) злорадно подумал, что память о Жоре будет короткой, ведь напоминание о нем укатило в машине в неизвестном направлении…

Глава 17. Катя

Ноги гудели, голова легонько кружилась от переизбытка впечатлений, на сердце было чуть-чуть грустно из-за того, что прошляпила такую красивую картину, а плечам было тепло и уютно в объятиях Стаса. Я прислонилась к нему всем телом и положила голову на грудь, но тут лифт щелкнул и остановился. Двери с характерным звуком разъехались, открывая взору опрятную лестничную площадку. Наш этаж.

Вздохнув, отлепилась от брата и зашагала в сторону нашей квартиры. Сама удивилась тому, как быстро привыкла называть эту квартиру «нашей»! И вообще мне было очень комфортно в семье Смирновых. Словно вся моя предыдущая жизнь была лишь досадным недоразумением или своеобразной платой за то, какое счастье меня ждало впереди! И я сейчас не о богатстве и сытости…

Распрощались со Стасом у двери моей спальни. Я пошла готовиться ко сну, а он, видимо, к себе. Время было уже позднее, его родители давно спали. Поэтому я решила не шуметь и не мешать им, хотя не отказалась бы от чашки чая.

Переоделась в любимую пижаму и попыталась уснуть. Но то ли из-за волнений сегодняшней вечеринки, то ли из-за жажды сон все не шел. Провалявшись минут тридцать, пошла на кухню. Надеюсь, сумею без грохота и шума налить себе стакан воды, не перебудив всех.

На цыпочках, стараясь не шуметь, открыла свою дверь, прислушалась. Вроде все тихо. Чувствуя себя разведчицей на задании, тихонько прошла коридор и зашла на кухню. Без скрипа затворила дверь и только тогда включила свет. И чуть не заорала благим матом, краем глаза заметив неподвижную фигуру за кухонным столом! Хорошо хоть, успела рот руками закрыть, иначе своим воплем перебудила бы не только хозяев квартиры, но и весь дом! Потому что за столом, подперев голову рукой, спал (!) мой братик, до сих пор не сменивший свою праздничную одежду! Даже яркий свет не смог его разбудить. Полюбовавшись на него пару минут, я решила все же отправить его досыпать в кровать.

— Стас! Ста-а-ас! — легонько потрясла я его по плечу.

— А? Что? — еле разлепил сонные глаза парень.

— Ты почему спать в свою комнату не пошел? Если до утра будешь тут сидеть, все тело затечет, завтра все болеть будет! — негромко пожурила я его.

— Действительно! — согласился он, потягиваясь и разминая плечи. — Что-то я тут вырубился. А ты чего не спишь? — поинтересовался он в свою очередь.

— Да пить захотелось, — пожала я плечами, наливая в стакан воды из-под фильтра. — Никак заснуть не получается!

— Может, тебе сказку на ночь почитать? — улыбнулся Стас, двумя руками потирая заспанное лицо.

— Не стоит, иначе у самого сон пропадет! — вернула я ему улыбку.

— А я уже вроде как выспался, — с удивлением подметил он.

— Ну да, как же! — фыркнула я. — Наполеону и то четыре часа нужно было спать, а ты за каких-то полчаса выспался?

Стас посмотрел на стакан в моей руке и предложил:

— Может, чаю попьем?

— А ты хочешь? — спросила я, потому что сама предпочитала воде чай.

— Уснуть прямо сейчас все равно не получится, — качнул он головой. — Так что почему бы и не попить?

— Ну давай, — обрадовалась я компании, а потом с тревогой спросила. — А мы не разбудим твоих родителей?

По тому, как Стас открыл рот, я догадалась, что он в очередной раз хочет поправить меня словом «наших», но это был не тот случай. Ведь Виолетта Игоревна — только его мама! Я вздернула одну бровь и с ухмылкой посмотрела на брата — ну, как ты выкрутишься?

Но Стас быстро сообразил свой косяк и, как ни в чем не бывало, просто успокоил:

— Не волнуйся, у нас хорошая звукоизоляция! Этот дом строила фирма нашего отца, а он всегда контролирует качество работы своих подчиненных.

Раз уж брат поднял эту тему, решила задать несколько интересующих меня вопросов:

— Стас, а почему вы живете в этой квартире?

Парень непонимающе уставился на меня.

— Ну, я вижу, что ваша квартира большая, стильная, много просторных комнат, но ведь владелец фирмы «Смирнов и К» мог бы позволить себе и коттедж, как у многих других бизнесменов? И по тому, что фирма твоего отца, — я подняла руку, останавливая его очередную поправку, — растет и даже на международную арену выходит, я не могу понять: почему простая квартира, а не дом в два или три этажа, как у других?

Видимо, я не первая, кто задает этот вопрос, потому что Стас хмыкнул и покачал головой. Потом все-таки ответил:

— Понимаешь, Катя, все очень просто… Конечно, это не единственная наша квартира. Есть и коттедж двухэтажный с подземным гаражом, есть и отдельная квартира для меня, которая пока ждет своего часа. А живем мы здесь потому, что отсюда намного удобнее добираться до отцовской фирмы и моего универа. Да и владелец фирмы «Смирнов и К», как ты называешь нашего отца, человек не привередливый. Ему достаточно, чтобы было комфортно и чисто, чтобы кормили вкусно и сытно, было где поработать с бумагами… Все это в нашей квартире есть, благодаря моей маме.

— А мама? — спросила я. — Она не жалуется?

— Для мамы главное — чтобы все были накормлены, окружены заботой и счастливы. Я поэтому и не перебираюсь в свою квартиру, чтобы ей было о ком заботиться, когда папа вынужден отправляться в командировки. Правда, теперь у нас появилась ты… Так что у нее есть кого баловать и без меня. Значит, мне можно подумать и о переезде.

— Но это ведь неправильно! — воскликнула я громче, чем хотела, и оглянулась на дверь. Вроде все тихо. — Виолетта Игоревна ко мне хорошо относится, но ведь это ты — ее сын! Ты не можешь бросить ее! Тем более, без тебя я тут буду чужой… — пришлось прикусить губу, чтобы не всхлипнуть.

— Эй, ты чего? Я же пошутил! — притянул меня к себе Стас. — Никуда я не денусь, мне еще почти полгода учиться, так что успеем друг другу надоесть! Сама потом будешь гнать меня отсюда, — улыбнулся он.

— Не говори ерунды, — обиделась я. — Это я тут пришлая, а ты — хозяин. Даже если Владислав Петрович привыкнет ко мне и будет воспринимать, как свою дочь, я все равно не собираюсь пользоваться этим!

— Ну, все-все! — крепче обнял меня брат. — Не будем сейчас о том, кто главнее и нужнее. Я, например, очень рад, что ты нашлась! Про маму ты и так знаешь. А то, что отец пока держится отчужденно… В этом нет твоей вины. Со временем он все примет, как надо. Ты, кстати, как смотришь на фамилию Смирнова? — хитро улыбнулся он мне.

— Красивая фамилия, — осторожно ответила я.

— Хочешь себе такую же?

— Как? — не поняла я.

— Отец может дать тебе свою фамилию. Будешь Смирнова Екатерина Владиславовна. У тебя, кстати, в паспорте какое отчество стоит?

— Михайловна, — ответила я и пояснила. — У мамы дедушку Михаилом звали, вот она и решила так прописать в свидетельстве о рождении…

— Тоже неплохо, конечно, но «Владиславовна», мне кажется, лучше звучит.

— Это ты намекаешь, что Владислав Петрович меня удочерит? — скептически заломила я бровь.

— Ну-у, тебе уже есть восемнадцать, а совершеннолетних, насколько я знаю, не удочеряют. Но при желании ты можешь поменять паспорт сама.

— Не нужно, Стас, — мягко отказалась я. — Пусть все остается, как есть. Я не хочу отказываться от фамилии матери. Да и отчество меня вполне устраивает. Нормальное русское имя. Основательное такое.

— Ну ладно, раз так, — мне показалось, что Стас чуть-чуть обиделся. — Давай пить чай. Ты с чем будешь?

Наутро мы спали почти до обеда, потому что разбрелись по своим комнатам часа в три. Что-то у меня с режимом неполадки в последнее время. Дома у бабы Любы она не позднее десяти вечера уже выключала свет. Если к тому времени ты не успела домашку сделать или еще какую работу — не ее проблемы. Поэтому приходилось быть расторопной и не затягивать с делами. Зато с утра просыпалась уже в шесть и до ухода в колледж успевала иногда полы протереть или на ужин чего-нибудь приготовить. Потому что готовить баба Люба не любила, и, если сама не подсуетишься, можешь всю неделю на ужин отварные макароны есть. Может, из-за этого я так невзлюбила эти слипшиеся трубочки теста…

С кухни доносились божественные запахи. Виолетта Игоревна, как всегда, была на высоте. Как этой женщине удается быть такой обворожительно красивой и ухоженной, когда столько времени ей приходится проводить на кухне за готовкой? Я это обязательно постараюсь выяснить, чтобы научиться этому самой и радовать в будущем свою семью не только вкусной едой, но и красивой внешностью!

Когда, умытая и причесанная, я явилась на кухню, застала настоящую идиллию: вся семья Смирновых была в сборе, сидела за столом и чинно беседовала.

— Добрый день! — поздоровалась я, усаживаясь рядом со Стасом.

— Добрый, Катенька! — улыбнулась хозяйка. — Давайте обедать!

— Ой, а вы что, меня ждали? — смутилась я.

— Просто я слышала, как ты проснулась, вот и попросила всех подождать, когда ты выйдешь. Ну, давайте кушать, а потом вы нам расскажете о вчерашнем мероприятии!

— А Стас разве еще не рассказал? — удивилась я.

— Он рассказал, но мы хотим и твое мнение услышать, Катя, — ответил Владислав Петрович. — На свежий взгляд всегда лучше видно.

Я кивнула, и мы принялись за еду. Только съев половину порции, заметила, что умопомрачительное блюдо, тающее во рту, приготовлено тоже из пасты! Я шокированно посмотрела на Виолетту Игоревну и спросила:

— А как называется это объедение?

— Это гнездышко с морепродуктами, Катя. Понравилось? — улыбнулась она.

— Не то слово! — облизнула я губы. — Научите меня тоже готовить?

— С удовольствием, дорогая! — мне одной показалось, что у нее глаза странно заблестели? — С превеликим удовольствием!

— Ну все, попала ты, Кать! — хохотнул Стас. — Сбылась мамина мечта!

Как и моя, Стас, как и моя!

Глава 18. Стас

— Ну что, сын, справились с моим заданием? — встретил меня отец, отложив местную газету в сторонку.

— Уже напечатали? — потянулся я к газетке через стол.

— Ну как же без этого, — усмехнулся папа, — горячие пирожки от местной администрации должны всегда поспевать к завтраку вышестоящих лиц. Даже положенные выходные не отдохнули, поспешили отчитаться.

— Надеюсь, никаких скандалов не было? — поинтересовалась мама между делом. Она, как всегда, хлопотала на кухне.

— Да нет, вроде, все прошло тихо-мирно, — ответил я, усаживаясь за стол рядом с отцом. — Как насчет завтрака?

— Скорее уже обеда, — поправила мама. — Скоро будет готово.

— А чем это так вкусно пахнет? — спросил отец.

— Паста с креветками, — коротко отчиталась мама. — Ну и по мелочи всякое…

— А как Катя себя вела? — поинтересовался папа.

— Прекрасно вела себя Катя, — непонимающе посмотрел я на него. — А что могло произойти-то?

— Ну, все-таки непривычная атмосфера, другие слои общества, элита… — повертел рукой папа. — Не растерялась? Не испугалась этих акул бизнеса?

— Да нет, напротив, даже отчитала жену твоего зама за нетактичные замечания, — злорадно вспомнил я.

— Да, Миша только вчера принял решение пойти на это мероприятие, наверняка его Сирена уговорила, — усмехнулся отец. — И как там все закончилось? Битвы титанов не случилось?

— Слава! — укоризненно покачала головой мама. — Как не стыдно?!

— А что тут такого? — развел руками наш глава семейства. — Насколько я знаю, Сирена никогда не отличалась трезвым умом и сдержанностью…

— Она-то ладно, мне до нее дела нет! — отмахнулась мама. — Но как ты мог предположить, что Катя с ней сцепилась?!

— Ну все-все! — сдался папа. — Сворачиваем тему. Сколько вложили?

— Всё, что ты дал, — отчитался я.

— И что приобрели? Или просто в ящик положили?

— Нет, там столько всяких интересных вещей было! — воскликнул я. — В основном из древесины. Мы купили шкатулку, панно и всякие дизайнерские штучки. Обещали сегодня доставить.

— Что ж, молодцы! — похвалил папа. — Только смотрю, Катю совсем измотал вчера. Никак не проснется.

— Да она встала уже, — вклинилась мама. — Я слышала, как она в ванную зашла. Так что подождем ее немного, и все вместе пообедаем.

Когда Катя появилась на пороге кухни, немного смущенная из-за того, что долго спала, я в очередной раз отметил, что сестренка мне досталась очень красивая — хрупкая, нежная, очень женственная и скромная. И когда папа попросил ее рассказать о ее впечатлениях о благотворительном вечере, меня удивило, что начала она с вопроса отцу:

— Скажите, а Сирена Маратовна на самом деле имеет право лезть в дела вашей фирмы?

— С чего вдруг это тебя заинтересовало? — спросил папа, оторвавшись от своего десерта.

— Просто мне вчера показалось странным, что она уговаривала своего мужа не подписывать договор с немецкой фирмой… — замялась она, вспоминая название, — … «Дизель»?

— Denzel, — поправил ее папа. — Говоришь, отговаривала от подписания контракта?

— Да, я так поняла, — сказала она и посмотрела на меня. — Так же, да, Стас?

— Действительно, было такое, — ответил я. — Но договор подписывает не Стрельцов, а наш папа, так что я даже не придал этому значения.

— Но готовил этот проект Миша… — задумчиво проговорил отец.

Мы с тревогой посмотрели на него, ожидая продолжения, но он не стал развивать свою мысль. Залпом допил свой чай и встал из-за стола.

— Спасибо, дорогая, было, как всегда, изумительно, — поцеловал он маму в щечку и поспешил в свой кабинет.

Мы остались в растерянности.

— Я что-то не то сказала, да? — тихонько поинтересовалась у меня Катя. — Кажется, испортила Владиславу Петровичу аппетит…

— Не бери в голову, Катенька! — успокоила ее мама. — Слава хорошо поел и просто отправился дальше работать, никому ты ничего не испортила! Кому еще кусочек сладкого пирога?

— Мне! — потянулся я за добавкой.

— Сладкоежка ты мой! — любовно прошлась мама по моим вихрам. — Давайте еще по чашке чая, а потом кто куда. Я, например, собираюсь в салон красоты. Кто со мной?

Желающих не оказалось, поэтому мама загрузила посудомоечную машину и отправилась наводить красоту.

— Какие планы? — поинтересовался я у сестренки.

— Никаких! — пожала она плечами. — До сессии еще почти неделя, а у меня по многим предметам автомат. Так что я до следующей пятницы абсолютно свободна! — пошутила она в духе Пятачка.

— Ну и здорово! — обрадовался я. — Значит, сегодня идем отрываться по полной в «Импульс»!

— А что это? — засомневалась Катя.

— Ночной клуб, куда мы с друзьями чаще всего выбираемся. Пашу и Артема ты уже видела, с остальными на месте познакомлю. Заодно потанцуем и пообщаемся.

— Может, я дома побуду? — неуверенно предложила она. — А ты иди, куда хочешь…

— Ну уж нет, сестренка! — отрезал я. — Мои друзья — это твои друзья! Так что готовься, часиков в девять будем выдвигаться. После сегодняшнего марафона все равно спать не захочешь до полуночи!

Я пошел звонить друзьям, чтобы предупредить их, что сегодня познакомлю их кое с кем, и чтобы они попридержали свои языки при ней. А то знаю я, как они обычно стебутся! Перепугается еще Катя и не захочет больше иметь с ними ничего общего, а ведь друзья у меня вполне приличные, только любят повыпендриваться!

Первым, конечно, позвонил Пашке.

— Встретимся сегодня в «Импульсе?» — вывалил напрямую.

— Камон! — согласился он. — Сестренку приведешь?

— А без нее не интересую уже? — усмехнулся я.

— Да ладно тебе, бро! Так приведешь?

— Есть такая задумка!

— Рили?

— И чё это ты такой неуверенный стал, Паш? — рассмеялся я. — Сказал же: будем! Только учти: объявляю локдаун на всякие жареные словечки, Катя у меня к такому не привыкшая!

— Ауф просто! — обрадовался друг. — Остальным сам позвонишь?

— А ты можешь?

— Без проблем!

— Тогда часиков так в половине десятого встречаемся там, лады?

— Окей!

После короткого разговора с Пашкой решил предупредить Катю, чего ей стоит ожидать в ночном клубе, чтобы не шокировать ее слишком откровенным видом местных клубных цыпочек. Да и одежду нужно будет подобрать более-менее подходящую — во вчерашнем вечернем платье ей там делать нечего: и контингент не тот, и возрастная категория другая.

Не хочется даже вспоминать, сколько мне пришлось уговаривать ее надеть более-менее откровенное клубное платье! Она уперлась на своем и чуть ли не боем отвоевала себе вместо короткого топика с мини юбочкой джинсовый комбинезон с клетчатой рубашкой и спортивной обувью.

— Я так себя увереннее чувствую! — твердила она на все мои предложения сменить одежду.

Ну что ж, даже в таком спортивном образе она выглядела довольно сексуально и стильно! Пришлось от нее отстать.

Предупредив родителей, ровно в девять отправились в «Импульс». Поглядывая на то, как сестренка, сидя в напряженной позе, сжимает маленькие кулачки и, по всему видно, страшно волнуется, решил ее подбодрить:

— Все будет хорошо, Катя, вот увидишь! Тебе понравится!

— А тебе там нравится? — спросила она чуть дрожащим голосом.

— Иначе мы бы туда и не поехали, — просто ответил я. — Я весь вечер буду рядом, так что не волнуйся!

— А как же твои друзья? — посмотрела она на меня недоверчиво.

— Мы же вместе с ними там будем, — пояснил я.

— Но у тебя же, наверное, девушка есть? — несмело спросила она.

— Нет у меня никого, — успокоил я ее. — Так что никто к тебе ревновать и коктейли на твою рубашку лить не будет!

— Да я не об этом! — отмахнулась она. — Я думала, ты захочешь с ней пообщаться наедине…

— У нас в компании нет душнил, так что никто ни от кого не уединяется, все вместе тусим, — объяснил я ей. — Ну, ты сама все сейчас увидишь!

С этими словами я припарковался у клуба и сразу увидел Артема, который, видимо, поджидал именно нас, потому что при виде Кати у него растянулись губы и загорелись глаза. Упс, а вот этого «дружка»-то я и не учел! Насколько помню, первое знакомство Кати с Артемом прошло не очень хорошо, если не сказать, что совершенно кринжово! Как бы парень не начал приставать к моей сестренке, потому что между ними двумя я выберу однозначно ее!

— Какие люди в Голливуде! — встретил нас Артем избитой шуткой. — Наконец-то дракон Стас вывел свою принцессу-сестренку из пещеры в общество!

— Мы вчера были на благотворительном вечере, разве родители тебе не сказали? — спросил я, подавая ему руку для приветствия.

— Да я их еще и не видел в последние сутки! — отмахнулся парень. — Надоело все время выслушивать о том, что я прожигаю свою молодость, когда другие, — многозначительно посмотрел он на меня, — уже зарабатывают деньги.

— Ну, ты же тоже вроде работаешь? — бросил я ему, пробираясь ко входу в клуб через толпу желающих туда попасть.

— А! — презрительно махнул он рукой. — Это разве деньги? Пару раз в клуб сходить хватает, а остальное приходится у мамочки драгоценной выпрашивать! А мне, между прочим, уже двадцать четыре! На карманные расходы у родителей просить как бы не айс!

— Так займись своим делом, кто тебе мешает? — спросил я, подходя к массивному охраннику и протягивая ему золотую клубную карту.

— Проходите! — коротко буркнул вышибала, отходя в сторонку и пропуская нашу небольшую компанию.

— Где остальные? — оглянулся я по сторонам.

— Наверху, как всегда, — ответил Артем, а потом вцепился в локоть Кати. — Катенька, а ты чего все молчишь? Братик с дяденьками говорить не велел?

— Прекрати, Артем! — рассердился я. — Что ты ведешь себя, как злой гоблин? Пошли к ребятам, там и пообщаемся, а тут слишком шумно.

И повел испуганную сестренку по винтовой лестнице вверх.

Глава 19. Катя

Идея с ночным клубом была неудачной изначально. Я это поняла сразу, как только брат стал критиковать выбранный мной комбинезон и подсовывать мне вместо него летние маечки и юбочки. Да я даже вспомнить не могла, когда покупала эти микроскопические тряпочки, разве что Виолетта Игоревна прикупила их мне без меня! Пришлось пригрозить, что в другой одежде я просто из дома шагу не ступлю. Поворчав минут десять, Стас наконец смирился.

Когда же он осторожно начал мне рассказывать, что в «Импульсе» можно встретить не совсем адекватных на мой взгляд молодых людей, я пожалела во второй раз, что согласилась туда пойти. Тем более первым, кого мы встретили у входа, был неприятный мне Артем! Решив не реагировать на его колкие замечания, вцепилась в руку брата и молча поплелась за ним на второй этаж.

Настроение было ниже плинтуса, а ведь нужно еще вытерпеть тут хотя бы 2–3 часа, чтобы Стас успел пообщаться со своими друзьями, потому что я чувствовала, что из-за меня он и так намного ограничил время общения с ними. Не хочу, чтобы меня обвиняли в том, что узурпировала его. Да и понимаю, что Стас привык к другому образу жизни, ему нужны эти походы в ночные клубы, нужны встречи с друзьями. Он же не виноват, что сестра ему досталась такая дикарка! Так что терпи и улыбайся, Катя, помни, как много он для тебя сделал, умей быть благодарной!

— Бро! — раздалось радостное и чуть картавое со стороны мягких диванов, где разместилась небольшая компания из пяти-шести парней и девчонок. — Заворачивайте к нам!

Подойдя ближе, я узнала Пашу, который вскочил с места, чтобы хлопнуть Стаса по плечу и легонько приобнять меня. Честно говоря, наши ребята из колледжа приветствовали друг друга точно так же, но, оказавшись в объятиях высокого симпатичного брюнета, я почувствовала неловкость.

— Привет, Катя! — парень чуть склонился, и мне показалось, что он собирается поцеловать меня в щечку, поэтому шагнула немного в сторонку, пискнув в ответ:

— Привет, Паша! Привет, ребята!

— Ого, а со мной-то ващще не поздоровалась! — обидчиво воскликнул Артем. — Что за дискриминация в демократическом государстве?

— Уверен, ты сам в этом виноват! — откликнулся веснушчатый рыжий парень, сидевший в объятиях сразу двух девушек. — Я Леша, корефан этого дракона, — ткнул он в сторону Стаса, — а это, — указал на двух девиц, — мои ЛП Даша и Ника!

Девушки благосклонно улыбнулись мне, махнув ручками.

— Добро пожаловать, Катя! Я — Борис, — привстал зеленоглазый симпатичный шатен, шутовски кланяясь, — твой покорный слуга, прошу любить и жаловать!

— Глеб, — коротко представился последний парень, подняв руку.

— Ну что, наконец-то все в сборе? — радостно объявил Паша.

— Крис же нет еще? — отозвалась одна из девушек, миловидная брюнетка, Ника, кажется.

— Она сегодня не придет, — ответил ей Глеб. — Сказала, что с каким-то родственником должна культурную программу провести.

— Ну и ладно, — легко смирилась Ника, — не больно-то и соскучились по ней…

— А что ж тогда вспомнила? — удивилась другая, крашеная блондинка Даша.

— Ну, вдруг кто-то другой соскучился, — с намеком посмотрела девушка на Артема.

Тот же буравил глазами меня, совсем не обращая внимания на треп милых подружек. Решила не обращать на него внимания, подумаешь, пялится! Склонилась к Стасу и шепнула:

— Уже второй раз тебя драконом при мне обзывают! Расскажешь, из-за чего?

— Не обидишься, если не сейчас? — улыбнулся мне братик. — Это долгая история, поэтому двумя словами не отделаюсь…

— Ну ладно тогда, — согласилась я, — ловлю на слове!

Стас подмигнул мне и поинтересовался у всей компании:

— Успели что-то заказать?

— Как обычно, — отчитался Глеб. — Катя же будет Голубую лагуну?

— Голубую что? — спросила я.

— Коктейль будешь? — объяснил Стас.

— Молочный? — спросила я, отчего девчонки прыснули, а парни переглянулись. — Если можно, мне с виноградным соком.

— Сейчас, я сам схожу, — проговорил Стас, подрываясь с места. — Ребята, не обижайте мою сестричку!

Как только Стас скрылся за поворотом, на его место приземлился Глеб.

— Так ты рили его сестра? — спросил он, протягивая руку на спинку дивана, аккурат за мои плечи.

— Ага, — кивнула я, отодвигаясь на краешек сидения.

— А так вроде и не похожи, — оценивающе прошелся он по моей фигуре и лицу. — Стас высокий, крепкий, а ты — Дюймовочка!

— Ну, я же девочка, — попробовала я отшутиться. — У меня и мама была невысокой и хрупкой.

— Была? А сейчас поправилась? — уточнила Ника.

— Она умерла, — тихо ответила я.

Прошло столько лет, но в сердце до сих пор при упоминании о маме возникала тянущая глухая тоска.

— Прости, — поспешила извиниться девушка. — Соболезную!

— Спасибо, — кивнула я, постаравшись улыбнуться. — Давайте не будем о грустном. Расскажите лучше, как вы все оказались в одной компании? Как подружились? У вас какие-то общие интересы, наверное, да?

— А принцесса, смотрю, адаптировалась! — усмехнулся Артем. — Ну, кто начнет увлекательный рассказ про то, как все в одной компашке оказались?

— Может, ты и начнешь, Артем? — изогнул губы в ироничной улыбке Борис.

— А давай! — залихватски махнул рукой парень. — Я Стаса, считай, уже с пеленок знаю. Про то, что мой отец — зам вашего, ты в курсе. Когда родители вне работы встречались, нас активно подталкивали друг к другу, чтобы мы сдружились. Вот и привыкли с детства в одних и тех же местах бывать… Так что… да, нас связывает давняя привычка!

— Не густо! — прокомментировала Даша. — Я думала, вы со Стасом друзья…

— Так, а я о чем? — в недоумении посмотрел на нее парень.

— Кхм-кхм, — послышалось со стороны Паши. То ли кашлянул, то ли смех замаскировал?

— А мы все в одной группе в архитектурном учимся, — включилась Ника в разговор. — С первого курса так и повелось — все праздники и дни рождения вместе отмечать. Есть о чем поговорить, много всего общего — и профессия будущая в том числе.

— Иногда приходится друг друга на занятиях покрывать, — добавил Глеб.

— Или шпаргалками делиться, — хохотнул Боря.

— Здорово! — восхитилась я. — У нас в группе тоже есть приятели, которые выручают друг друга на экзаменах.

— А на кого ты учишься? — заинтересовался Артем.

— На медсестру, — ответила я без задней мысли.

— Надо же, и тут Стасу повезло! — воскликнул он. — Будет кому на старости лет уколы от артрита ставить и судно подставлять!

— Ты совсем дебил? — нахмурился Паша. — И шутки у тебя все дебильные! Может, извинишься?

— За что это? — вскинулся Артем. — Вы что, стареть совсем не собираетесь, что ли? А она придет, эта старость! И кости будет ломить, и спину гнуть! Посмотрю я на вас лет через пятьдесят!

— Не думаю, что через пятьдесят лет медицина будет топтаться на одном месте, — сказала я, почти не обидевшись на него. — Я надеюсь, что к тому времени ученые и врачи справятся со многими болезнями старости!

— Ну-ну! — скептически прищурился Артем. — Мечтай, девочка! Как бы через пятьдесят лет человечество совсем не вымерло благодаря твоим ученым и врачам!

До чего бы мы успели договориться, если бы в этот момент не появился Стас с официантом. Всем вручили по высокому бокалу с какой-то синей жидкостью и кусочком ананаса. Видимо, это и есть «Голубая лагуна». А мне вместо коктейля Стас протянул красивую хрустальную чашу с розовым мороженым, украшенным кусочками клубники и листочками мяты.

— Извини, Катя, коктейля с виноградным соком у них не делают, зато вот — приготовили тебе шербет, попробуй, бармен клялся, что ты язык проглотишь!

Все посмеялись, а я положила в рот ложечку неведомого шербета. Мммм, бармен не соврал! Это было божественно! Кажется, мне начинает нравиться в «Импульсе»! И друзья у Стаса вполне нормальные. Ну, кроме некоторых…

— Я же говорила, что они наверняка здесь! — раздался вдруг знакомый голос, от которого чуть не заныли зубы. — Иди сюда, Жора, я тебя познакомлю со всеми!

— А вот и наша потеряшка! — не дожидаясь, пока она подойдет к нам, первым Кристину облапал Артем, не преминув облобызать девушку в губы.

Та шутливо оттолкнула его, но в глазах загорелся азарт. Танцующей походкой она приблизилась к столу и по очереди чмокнула всех, коротко приветствуя каждого. Когда же очередь дошла до меня, глаза у нее превратились в два голубых шарика, на дне которых проступила явная неприязнь.

— О-о-о, и сестренка тоже здесь? Выводишь в свет? — зыркнула она на Стаса. — Ну привет, Катя!

— Привет! — ответила я, но подставлять щечку для поцелуя не стала, да и целовать меня Кристина, скорее всего, не собиралась.

— Здравствуйте, Катя! — подошел между тем ко мне Жора. — Я очень рад, что снова встретил вас! Мне кажется, судьба ко мне благосклонна! Вчера я всю дорогу до дома выспрашивал у Кристины про вас, но она ничего не смогла мне рассказать. А сегодня провидение устроило нашу встречу!

Я не успела ничего ответить.

— Жора! Иди ко мне, я тебя представлю своим друзьям! — позвала Кристина своего родственника. — Ребята, знакомьтесь, это мой двоюродный брат Георгий Озеров, он бизнесмен из Сибири, поставляет древесину для изготовления мебели. Приехал к нам на неделю по делам.

— Очень приятно, Георгий, — пожали ему руку парни, а девочки кокетливо улыбнулись.

Но Жора не стал задерживаться рядом с ними, а вновь вернулся ко мне. Пришлось немного подвинуться, чтобы вновь прибывшие тоже уместились. Правда, девчонки комплексовать не стали, а взгромоздились на колени к парням, которые были вовсе не против этого. Кристина хотела было тоже устроиться на колени к Стасу, но брат только бровью дернул. Зато Артем притянул ее к себе, одну руку по-хозяйски положил ей на бедро, а второй принялся водить по ее животу, подбираясь все выше. «O tempora, o mores!» — пришло на ум латинское изречение. Хотя, Стас ведь меня уже предупреждал.

— Кристина показывала мне город, — произнес Жора, не обращая никакого внимания на поведение своей родственницы. — А под конец привезла сюда. Сказала, что чаще всего они отдыхают именно здесь. Вы тоже часто здесь бываете, Катя?

— В первый раз, — призналась я. — Может, перейдем на «ты»? Неудобно как-то выкать хорошему знакомому.

— С удовольствием! — ответил Жора. — Выпьем на брудершафт?

— О-о-о, нет-нет! — запротестовала я. — Я с алкоголем не дружу. Давай без этого. Просто вместо «вы» говорим друг другу «ты».

— Согласен, я тоже не любитель выпивки. А как там моя картина поживает? — вдруг спросил он. — Нашла для нее место где-нибудь?

Упс! Знать бы еще, где она? Все еще в машине таксиста катается или уже валяется где-нибудь в мусорке? Да-а, видно, своей судьбы ей все-таки не удалось избежать! Ведь Жора еще вчера прочил ей оказаться на свалке!

Глава 20. Стас

Видно, от судьбы не спрятаться! Давно ли я облегченно выдохнул, избавившись от присутствия в жизни Кати сибирского бизнесмена Жоры? А сегодня уже он вновь облизывается на мою сестру, сидя так близко от нее, как я никогда рядом с ней не сидел! И ведь Кате он, похоже, нравится!

Надо же было Кристине именно сегодня притащить его в «Импульс»! Ладно хоть, сама на меня не вешается, устроилась у Артема на коленях и мурчит, как мартовская кошка!

Внезапно поймал себя на мысли, что мне было бы спокойнее, если б у Кати что-нибудь получилось с Пашкой, а не с этим Жорой. А что, Пашку я знаю давно, он мне почти как брат, и я ему доверяю, как самому себе. А этот Жора ну никакого доверия не вызывает! Может быть, конечно, я проецирую на него свое отношение к Кристине… Но, как бы там ни было, пора вытаскивать ее из лап сибирского паука!

— Паш, а пригласи Катю танцевать? — попросил я своего лучшего друга.

— А что так? — прищурился тот. — Предлагаешь за ней приударить?

— А тебе не хочется? — ответил я вопросом на вопрос.

— Смотря что ты имеешь в виду, — ухмыльнулся друг.

— Фу, Паш! Не выставляй себя хуже, чем ты есть! На самом деле пока я хочу, чтобы ты оторвал ее от этого Жоры. А то смотреть тошно, как он ее клеит!

— А они что, давно знакомы? — заинтересовался парень.

— Да нет, вчера на благотворительном вечере случайно познакомились, а он возьми и приклейся, как банный лист!

— И далеко продвинулся? — прищурился друг.

— Ну, подарил ей вышитый пейзаж, который выиграл в беспроигрышной лотерее, а Катя умудрилась его оставить в такси, хотя он ей очень понравился.

— Ушлый тип! — согласился Паша. — Пошел ее спасать от чар великодушного ухажера!

Я проследил взглядом за тем, как Паша пригласил Катю на танец, а она с каким-то видимым облегчением согласилась. Неужели я ошибся? Жора ей не нравится?! Пожалуй, придется ему рипнуться и оставить Катю в покое! Эта новость стоит того, чтобы ее отметить!

Настроение сразу взлетело, и захотелось тоже потанцевать.

— Кто со мной на танцпол? — бросил я клич друзьям.

Вскочили все, кроме Артема с Кристиной, которым, пожалуй, уже требовалась приват кабина. Проходя мимо них, я стукнул Артема по плечу и быстрой скороговоркой проговорил:

— Вы бы убрались отсюда куда-нибудь, а, нечего приличных людей смущать!

Жора, как ни странно, тоже пошел с нами на первый этаж, при этом специально притормозил, чтобы я его догнал.

— Стас, ты старше Кати, поэтому я хочу поговорить с тобой, — начал он странный разговор. — Я бы хотел за ней ухаживать, ты, надеюсь, не против?

Я опешил. Что за старомодные правила этикета? Просить разрешение у брата на то, чтобы встречаться с его младшей сестренкой? Стоп! Он — с Катей?! Да ни в жизнь!

— Извини, Жора, но у нее уже есть парень, — автоматом соврал я.

— Кто? Это тот Паша, который ее на танец пригласил? — скептически поинтересовался он.

Понятно, на пару они не похожи! Придется врать дальше.

— Нет, конечно, у нее парень в армии служит, скоро вернуться должен. Буквально через несколько недель, — придумывал я напропалую.

— А она не говорила о нем, — задумчиво произнес Жора. — Может, уже забыла про него? Как там говорится — прошла любовь, завяли помидоры? С глаз долой — из сердца вон?

— Не думаю, — постарался я оставаться спокойным с этим знатоком народной мудрости. — Они каждую неделю созваниваются и в нетерпении ждут встречи друг с другом.

— Да? — внимательно посмотрел он в мои глаза. — А пока его нет, ты позволяешь своему другу за ней ухлестывать, так? Да и сам, похоже, времени зря не теряешь?

В конце концов ему удалось меня взбесить!

— Слушай, ты! — схватил я его за грудки, подмечая, что сибирский мужчина примерно на четверть меня мощнее по комплекции. — Оставь Катю в покое! Она не для тебя! Ты через неделю уедешь и забудешь ее, а я не хочу, чтобы она из-за тебя слезы проливала!

— Из-за меня? — сыронизировал Жора. — А как же парень в армии? Из-за него она совсем слез не льет?

— Достал ты меня, Жора из Сибири!

Сам не заметил, как мой кулак приземлился на скулу сибиряка. Костяшки пальцев обожгло болью, но через мгновенье боль переместилась в область солнечного сплетения, заставив меня согнуться пополам и судорожно открывать рот в попытках вдохнуть хоть глоток воздуха. Перед глазами потемнело, но я усилием воли преодолел внезапную слабость и прислонился к стене. Жора же лишь растер наливающуюся красным скулу и, кинув на меня презрительный взгляд, резко развернулся и пошел к танцующим. Гад! Он что, собирается подойти к Кате?!

И как меня угораздило связаться с этим железным качком? Наверняка он занимается в тренажерке или боевыми искусствами, или боксом, иначе откуда у него такой выверенный точный удар? Но рефлексировать было некогда. Кое-как продышавшись, я поковылял за этим уродом. Нельзя допускать ее к сестренке! В этот раз я буду осторожнее.

Но когда я дошел до Кати с Пашкой, Жоры рядом с ними уже не было.

— А где этот… — проглотил я ругательство, — Жора?

— Он попрощался и ушел, — ответила Катя, но тут заметила мой помятый вид и забеспокоилась. — Что с тобой, Стас? Ты упал? Ударился?

Пашка же был гораздо наблюдательнее сестренки и сразу догадался по разбитым костяшкам на руке, что на самом деле произошло.

— Ты с ним…? — посмотрел он исподлобья.

Я лишь кивнул. Нельзя пугать Катю.

— Так его здесь нет? — уточнил еще раз.

— Стопудово! — заверил друг.

— Ты в порядке, Стас? — с тревогой заглянула Катя в мои глаза своими удивительными глазищами. — Может, домой поедем?

— А ты хочешь? — спросил я у нее, ведь она только начала веселиться.

— Конечно! — воскликнула сестренка, потом с улыбкой обернулась к моему другу и спросила. — Ты не обидишься, Паша? Если хочешь, приходи к нам домой, мы будем тебе рады, правда, Стас?

— Без проблем! — кивнул я.

— Может, мне с вами поехать? — спросил он.

— Не стоит, бро, развлекайся! — ответил я.

— Ладно, будьте осторожны на дорогах! — проводил нас Паша до двери, а сам остался в клубе.

Заводил машину, постоянно оглядываясь и неосознанно выжидая засаду от разозлившегося Катиного ухажера. Я никогда не был трусом и сейчас, честно говоря, беспокоился не о себе, а о том, что в одиночку против Жоры я не выстою, если вдруг он задумает плохое. Умом все же понимал, что при сестренке он не решится от меня избавиться, ведь чем-то его Катя зацепила, и он не захочет выглядеть в ее глазах подонком. К счастью, мои опасения оказались беспочвенными. Мы без лишних проблем доехали до дома.

Всю дорогу Катя пыталась меня разговорить, но голова была забита мыслями о безопасности сестры, поэтому хорошего собеседника из меня не вышло. Надеюсь, Катя на меня все-таки не обиделась. Потому что первый ее поход в ночной клуб по моей вине увенчался провалом.

— Чаю будешь? — привычно спросил я, когда мы оказались на кухне.

Родители, как всегда, уже спали, поэтому мы осторожно притворили дверь.

— Давай, — согласилась она. — Шербет был такой сладкий, после него все время пить хочется!

— Что же ты не сказала? — удивился я. — Я бы принес воды.

— А можно было? — смешно надула губы Катя, так и потянуло ее поцеловать! Хорошо хоть, додумался чмокнуть ее в нос, а не в губы!

— Глупышка ты моя! — потрепал я ее по голове. — Когда чего-нибудь хочешь или, наоборот, не хочешь, всегда говори мне об этом, договорились?

— Договорились, — сморщила она носик, вытерев его тыльной стороной ладони. — А ты мне еще обещал рассказать, почему тебя драконом обзывают!

— Может, в другой раз? — попробовал я соскочить, но сестра поймала меня на слове:

— Ну и какой толк тебе говорить о том, что я хочу, если ты все равно не обращаешь на мои желания внимания?

— Ах ты, лисичка хитрая! — и почему так хочется зацеловать эти румяные с мороза щечки? — Подловила меня, да? Так и быть, за чаем расскажу!

Пришлось поведать ей историю о том, как с друзьями еще на первом курсе, после посвящения в студенты, должны были пройти квест по преодолению своих страхов. Не знаю, кому в голову пришла идея нарядить нас в сказочных героев, но без казусов не обошлось.

— Так получилось, что нужно было сыграть сценку из сказки, как принц на белом коне спасает принцессу из высокой башни, куда ее заточил дракон. Естественно, каждая девчонка хотела сыграть принцессу, а каждый парень — принца. Пошли споры. Все были навеселе, поэтому дело чуть не дошло до драки. Я, в отличие от других, в тот вечер не пил совсем. Поэтому решил вмешаться, чтобы предотвратить, так сказать, кровопролитие. Тут уже все на меня ополчились. Кто-то начал говорить, что я сам хочу под шумок принца сыграть. А я возьми и скажи, что в жизни не понимал принцев, которые только и способны, что отвоевывать чужих принцесс, а вот быть драконом, который сам выбирает себе девушку и утаскивает к себе в пещеру, — по-моему, улетно! Конфликт был улажен, все посмеялись, но дракона мне с тех пор все время припоминают, — закончил я свой рассказ.

— А ты правда так считаешь? — спросила у меня сестра, насмеявшись вдоволь.

— Думаешь, я это для красного словца все придумал, чтобы разбушевавшихся студентов развеселить? — спросил я у нее, посерьезнев. — Мне не нужно зарабатывать себе ложный авторитет такими речами, Кать. И да, если бы у меня был выбор — кем быть в магическом мире, я бы выбрал дракона, а не плюгавого принца.

— Вау, какой мне брат достался! — шутливо ткнула меня в плечо сестренка. — Настоящий дракон! Повезет же какой-то принцессе!

— Ну вот, теперь и ты меня драконом будешь обзывать, да? — перехватил я ее руку.

— А тебе не нравится? — испугалась она. — Тебе обидно?

— Конечно, нравится! — успокоил я ее. — Не беспокойся, принцесса, тебя я всяким принцам залетным не отдам!

Лишь увидев искорки замешательства в глазах Кати, понял, что опять ляпнул что-то не то. Но ведь я имел в виду этого Жору-обжору! А то, что он нам не подходит, я уже решил с первого взгляда на него.

Глава 21. Катя

Ну вот почему со мной вечно случаются такие неприятности? Когда Стас подошел к нам на танцполе, по намекам Паши я сразу поняла, что брат повздорил с Жорой. И то, что он буквально через каких-то сорок минут повез меня домой, хотя сам же вначале настаивал на этом ночном клубе, говорило о том, что наше нахождение здесь нежелательно. Опять же из-за Жоры, видимо. И раз делить Стасу с Жорой нечего, кроме меня, то и получается, что конфликт произошел из-за моей рассеянности — вот надо мне было ту картину в такси оставлять! И зачем, спрашивается, дарил, если теперь попрекает этим?!

В клубе на самом деле мне понравилось. Пока танцевали с Пашей, выяснили, что у нас, оказывается, много общего. Он так же, как и я, любил животных, дома у них жили кот и маленькая собачка. Так же ему нравилось возиться с маленькими детьми. Стоило послушать, с какой любовью он вспоминал проделки своего братишки — непоседы Мишки! И вообще парень был очень простой, удобный для общения. Без червоточинки, которой страдают многие современные пацаны, особенно, если в деньгах не урезаны. Жаль, конечно, что пришлось быстро расстаться. Но, судя по тому, что Стас относится к Паше как к своему брату, дружба у них довольно крепкая, так что надеюсь, и наши встречи будут не единичными. Как там говорил мой братик? «Мои друзья — твои друзья»?

В машине разговорить Стаса не удалось. Хорошо хоть, на кухне своевременно вспомнилось его обещание рассказать историю про необычную кличку. От души посмеялась над незадачливыми студентами-первокурсниками, а через минуту уже не знала, куда деть глаза от неожиданной откровенности, прозвучавшей из уст парня. «Не беспокойся, принцесса, тебя я всяким принцам залетным не отдам!» Ох, Стас, помню, контекст был немного другой и касался отнюдь не родственников!

— Чаевничаете? — раздалось тут со стороны двери.

Владислав Петрович подозрительно оглядывал наши лица, которые горели от смущения из-за неловкой ситуации. Вырвав руку из хватки Стаса, мимолетом заметила содранную кожу на его костяшках, но акцентировать на этом внимание было некогда, потому что пришлось шагнуть к плите, где уже несколько секунд чайник сигналил подпрыгивающей крышкой о том, что давно пора выключить электрическую конфорку.

— Да, пап, собираемся, присоединишься? — первым пришел в себя Стас.

— Да нет, наверное, не рискну, поздно уже, — отказался глава семейства, скребя левой рукой заметно проступающую щетину на подбородке. — А сколько времени? Еще двенадцати нет? То-то я не успел как следует заснуть! А вы почему так рано вернулись? Виолетта говорила, что вы, как обычно, раньше двух не придете.

— Да мы уже вроде нагулялись, — ответил Стас, пряча под столом сбитые костяшки пальцев. — Нужно режим в порядок приводить, а то скоро сессия начнется, как бы экзамены не проспать.

— Вот это правильно, — одобрил мужчина. — Последний год в университете нужно провести достойно. А тебе сколько осталось учиться, Катя?

— До весны. А дальше диплом и госы, — коротко ответила я.

— Тоже финишная прямая, получается? — кивнул он. — Ну что ж, успехов обоим! Попейте чаю и не полуночничайте, лады?

— Заметано! — отсалютовал Стас, провожая взглядом отца.

Пили чай в молчании. Время от времени бросала взгляды на руку брата, но вопросы задавать не решалась. То-то у Жоры скула подозрительно краснела, когда он подошел к нам попрощаться! Не верю, что он благосклонно простил Стасу этот удар. Куда же, интересно, прилетела ему ответка? Надо бы как-то намекнуть, что не стоит бить друг другу рожи, но с чего начать? Да и неловко. Вдруг я ошибаюсь? И подрался он с кем-то другим, а если и с Жорой, то не из-за меня? Ведь Кристина — двоюродная сестра Жоры, а между ними, как я могла убедиться, что-то было и, возможно, до сих пор есть. Но тут перед глазами встала картина, как с ней жарко целуется Артем. Так кого же на самом деле Кристина любит? Нет, я, наверное, никогда не смогу разобраться в этом хитросплетении отношений!

Пожелав брату спокойной ночи, отправилась в свою комнату, но еще долго вертелась на широкой кровати, анализируя события этого вечера.

Последующие несколько дней пролетели очень быстро. Пару раз мы сходили на каток, где вновь собралась знакомая компания одногруппников Стаса. Было шумно и весело, впервые мне было уютно в большой компании.

Несколько раз за эти дни виделись с Пашей, который, кажется, решил взять меня под свое покровительство. Как ни странно, Стас на это реагировал вполне спокойно, даже специально оставлял нас наедине, ссылаясь на какие-то срочные дела и заботы.

С Пашей было очень легко и комфортно. Он не притворялся кем-то, не комплексовал из-за своей чуть картавой раскатистой речи, не старался выглядеть лучше, чем он есть на самом деле.

В нашу третью встречу он пригласил меня погулять в парке, где все еще проводили развлекательные новогодние представления. А тут еще близилось Рождество, и на центральной аллее парка шли массовые гуляния в традиционной русской одежде с наряженным «медведем». Ярко нарумяненные девушки в цветастых шалях звонко выкрикивали под гармонь частушки, «медведь» в огромном плюшевом костюме неуклюже танцевал в присядку. Вокруг собралось много народу, особенно веселились восторженные детишки.

— Подойдем? — спросил Паша, беря меня за руку, как маленькую девочку.

— Давай! — согласилась я с восторгом.

Не договариваясь, побежали к пестрой шумной толпе. На подходе Пашку дернули за руку маленькие ладошки.

— Паша! Ты тоже тут?! — радостно прокричал очень похожий на него мальчишка лет шести, обхватывая его за длинные ноги. — Здорово, правда? Так весело!

— Мишка! — присел на корточки тот, автоматически поправляя на мальчонке сбившуюся набок шапочку. — А где мама? Ты что, один здесь?

— Нет, она в магазин пошла, а меня тут пока оставила, чтобы я праздник посмотрел, — отчитался Миша, с интересом разглядывая меня. — А это твоя девушка? Красивая! Только маленькая! — сходу оценил он мои внешние данные.

— Это мой братишка, — пояснил мне Паша, на что я кивнула, мол, сама догадалась. — А это Катя, она сестра Стаса.

— Не ври мне, у Стаса нет сестры! — категорично заявил малец, подозрительно переводя взгляд с брата на меня и обратно. — Это наверняка твоя девушка!

— Ты меня раскусил! — хохотнул Паша. — В какой магазин пошла мама? Хочешь, мы тебя к ней проводим?

— Не-е-ет, не хочу! Тут интереснее! — отмахнулся Миша и начал с пристрастием допрашивать меня. — А сколько тебе лет? А в каком классе ты учишься? А ты уже целовалась с Пашкой?

— Миш!!! — сурово дернул его за руку брат. — Ты, кажется, перегибаешь! Сейчас точно к маме отведу!

— А я ей про твою девушку все расскажу! — не растерялся мальчишка. — И скажу, что ты целовался с ней на улице!

С этими словами он вырвал руку и побежал к веселящейся толпе.

— Ах ты, мелкая зараза, стой! — бросился за ним Пашка. — Потеряешься!

Я со смехом наблюдала, как Паша гоняется за неугомонным братишкой, усилием воли изображая из себя строгого старшего брата. А Мишка, заливисто хохоча, в последний момент всегда уворачивается и ускользает из его рук. Наконец, мальчишка притомился и не смог избежать крепкого захвата сильных рук парня. Коротко взвизгнув, он повис в руках брата, а в следующее мгновение извернулся и вцепился в его шею обеими руками, крепко обняв и что-то горячо нашептывая ему в ухо, отчего Пашка хмыкнул и удобнее перехватил его.

Так, с ребенком на руках, он и подошел ко мне. Мишка хитро улыбался с высоты и смотрел на меня такими же карими, как у брата, добрыми глазами, словно спрашивая: «Ну что, как тебе мой брат? Если нравится он, то и меня тоже полюби!» Я же только улыбнулась в ответ, не спеша признаваться в чувствах к Паше, в которых даже для себя не могла определиться. Да, он был очень хороший, добрый, веселый, заботливый, с ним было всегда интересно и не скучно! Но… почему-то рядом с ним я тоже ощущала себя его маленькой сестренкой.

Что чувствовал ко мне Паша — я не знала. Хотя иногда ловила на себе его пытливый взгляд, полный интереса и… подозрения? В каких вселенских заговорах подозревал меня друг Стаса? Непонятно! Правда, вел он себя со мной всегда безупречно!

В один из вечеров я была в своей комнате — листала учебник по анатомии. Стас по просьбе отца помогал ему в офисе, подробностями их дел я не интересовалась. Виолетта Игоревна приготовила ужин и прилегла у себя в спальне до прихода мужчин. Тишина в квартире и скука сыграли со мной злую шутку — я задремала прямо у себя в кровати за учебником, подложив его под щечку. Проснулась от того, что кто-то тихонько открыл дверь моей спальни и, постояв минутку, так же тихонько притворил обратно.

— Спит, — услышала я за дверью.

Но сон уже слетел, поэтому я быстренько собрала разбросанные книжки и решила выйти к остальным домочадцам, которые, скорее всего, уже собрались дома всем составом и ждали только меня к ужину. Однако выйдя в коридор, услышала немного странные обрывки фраз, приглушенно доносящиеся сквозь закрытую дверь кухни. Не желая мешать супругам, застыла у своей комнаты. Между тем Владислав Петрович что-то упорно говорил своей жене, на что Виолетта Игоревна без конца повторяла надломленным голосом:

— Зачем, Слава? Зачем?

— Затем, Виолетта, что я хочу доказать тебе раз и навсегда, что этого ни в коем случае не было и быть не могло! — чуть громче воскликнул тот. — Просто доказать, понимаешь?

— Не нужно ничего доказывать, Слава! Просто оставь все, как есть, пожалуйста! — просила Виолетта Игоревна.

Тут раздался звук открываемой входной двери и громкий возглас Стаса:

— Я дома! И я готов съесть быка! Кто-нибудь меня покормит?

Пришлось отмирать и идти встречать брата. А о чем говорили Смирновы — узнаем, если, конечно, это не секрет.

Глава 22. Стас

— Ты уверен, папа? — в очередной раз переспросил я, откладывая папку с документами на краешек стола. — Но ведь это же глупо и выяснится в тот же день! Неужели им это непонятно?

— Не скажи, Стас! — задумчиво уставился в одну точку отец. — У них все могло выгореть, если бы не появилось подозрений и я не отправил документ на дополнительную перепроверку нашим юристам. Тот самый эффект «мелкого шрифта», на который положились эти аферисты, в этот раз сослужил обратную службу.

— Удалось выяснить, что это за счет?

— Выясняем пока. Все хитро спланировано, на первый взгляд, ни к чему не придерешься. Движение денежных средств прописано вполне прозрачно. Инвестиционный денежный поток должен был быть направлен на дальнейшее развитие бизнеса. Также был добавлен пункт о дополнительном перераспределении средств якобы на поддержку благотворительных фондов. Однако при перепроверке выяснилось, что указанный в документе счет принадлежит не официальной организации, а подставной фирме, информацию о которой нигде не удалось найти. У нас еще есть пара дней, чтобы выяснить все окончательно и наказать виновных. Над этим уже работают профессионалы своего дела.

— И что, нет никого на примете? — спросил я.

Отец тяжело выдохнул и провел рукой по лицу, словно стирая неприятные мысли.

— Не хотелось бы разочаровываться в человеке, которого всю жизнь считал благонадежным и честным, но боюсь, внести изменения в документ мог только он…

— Неужели твой зам?!

— Я и сам ошарашен не меньше тебя. Ведь мы с самого начала были вместе, можно сказать, фирма — это наше детище! Столько лет плечом к плечу, через какие только трудности вместе не проходили! Ума не приложу, что на него нашло…

— А поговорить не пробовал?

— Без этого не обойдется. Но сперва хочу иметь на руках неопровержимые доказательства, чтобы он не смог передо мной юлить. Хочешь поприсутствовать при разговоре?

— Как скажешь, пап.

— Я тебе сообщу.

Договорившись встретиться за ужином, мы расстались. Мне нужно было съездить на свою квартиру, забрать оттуда несколько нужных вещей.

Пока ехал, никак не мог понять, что заставило уважаемого человека стать подлой крысой и начать воровать в своем доме? Даже не зная всех подробностей дела, я тоже был уверен, что внести изменения и дополнения в документ, над которым работал в последние месяцы, мог только сам Михаил Юрьевич. А ведь никто и не заподозрит в нем мошенника! Всегда рассудительный и ровный в общении, он казался мне образцом интеллигента, и я часто недоумевал, как у этого хорошего человека вырос такой циничный сын, как Артем. Да, ни в ком нельзя быть уверенным, даже в себе иногда…

Передав Катю на попечение своего лучшего друга, я надеялся наконец вздохнуть свободно и продолжить жить, как прежде, — получая от жизни по максимуму, не заморачиваясь лишнего по поводу сердечных привязанностей. С Кристиной было покончено, связаться с ней снова — себя не уважать. На свете и так много веселых девчонок, готовых на необременительные встречи по обоюдному согласию. С тех пор, как Катя вошла в мою жизнь, я перестал обращать внимание на таких вертихвосток, но ведь организм, привыкший к пиршеству, не хотел голодать.

Поэтому я решил отправиться вечером в ночной клуб. При желании там всегда можно удовлетворить свои потребности без проблем, даже не заводя знакомств. Правда, с сестренкой в компании это затруднительно. Не потому, что боюсь, как бы она родителям не наябедничала — я уже давно взрослый парень, которому не нужно у них отпрашиваться. Просто мне самому было бы неудобно. Вот и нужно каким-то образом пойти туда одному. Не говорить ей, куда собираюсь? Уйти, не предупредив? Или позвать с собой, надеясь, что она откажется? Черт, как же сложно-то!

Может быть, попросить Пашку позвать ее куда-нибудь на свидание? Ему, кажется, Катя по-настоящему нравится. Да и сестренка не против с ним общаться. Глядишь, что-нибудь у них и получится. Всяко лучше, чем этот Жора…

При воспоминании об этом сибирском бугае неприятно заныло в груди. На сколько он там приехал к нам, на неделю, вроде говорила Кристина? Надеюсь, скоро его в нашем городе уже не будет, и можно будет вздохнуть свободно, не волнуясь за сестренку.

Когда приехал домой, застал всех немного взвинченными. Видимо, отец поделился неприятной новостью и с остальными, хотя, как правило, он старался не нагружать свою семью проблемами бизнеса. Мама сидела понурая, ковырялась в своей тарелке, не поднимая глаз. Отец временами сурово поджимал губы, но упрямо молчал. Катя тоже сидела тихо, задумчиво помешивая ложкой в чашке.

Не желая вновь поднимать надоевшую тему, быстренько поужинал и, поблагодарив маму, отправился в свою комнату. Несмотря на витающий в квартире негатив, менять свои планы не хотелось. Решил позвонить Паше.

— Извини, бро, не могу пока говорить, батя снова в неадеквате, — быстро пробормотал друг и положил трубку.

На заднем плане слышались громкие крики и ругань. Значит, в семье Иютиных очередное выяснение отношений. Понятное дело, Паша своих в такой момент не бросит.

Ладно, значит, не судьба. Другим друзьям доверить Катю я не могу, так что поход в ночной клуб, видимо, отменяется. Как говорится, обидно, досадно, ну ладно. Переживу как-нибудь, пока не критично. Чем же занять вечер?

Тихий стук в дверь стал ответом на вопрос, посланный во Вселенную.

— Можно к тебе? — заглянула Катя, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Да, конечно, Катюша, заходи! — ответил я, освобождая ей место рядом с собой.

— Что делаешь? — спросила она, оглядываясь вокруг.

— Да в принципе, ничего! Хотел было в ночной клуб отправиться, но у Паши обстоятельства неблагоприятные.

— А зачем тебе в клубе Паша? — не поняла сестренка.

— За компанию, — пожал я плечами, не решаясь признаться в том, что хотел ее на него сплавить.

— А-а, — понимающе кивнула она. — А одному там страшно?

— С чего ты взяла? — рассмеялся я.

— Ну-у, мало ли, кто привяжется, а так все-таки друг другу помочь можно…

— Да никто там без причины не пристает, Кать, — ответил я. — Так что можно и в одиночку сходить. Но только не тебе! — спохватился я.

— А мне почему нельзя тогда? — удивилась она.

— Просто тебя туда не пропустят, слишком молоденькой выглядишь, — попытался я отшутиться.

— Да что вы все к моей внешности привязались? — внезапно рассердилась Катя. — На крайний случай могу с собой паспорт носить!

— Не обижайся, Катя, я же пошутил!

Сестренка насупилась и сложила руки перед грудью, всем своим видом демонстрируя, что не собирается со мной разговаривать. Я шутливо легонько толкнул ее в плечо, отчего вся эта обиженно-гордая композиция свалилась на мою кровать, но вместо того, чтобы вскочить, напротив, раскинула руки и устроилась поудобнее. Я тоже прилег с ней рядом. Помолчали минут пять, а потом Катя, приподнявшись и повернувшись ко мне, оперлась локтем о кровать и положила голову на ладошку.

— А помнишь, Стас, как мы тут с тобой Новый год встречали? Всего-то прошло чуть больше недели, а такое ощущение, что целая жизнь!

Глаза ее подернулись мечтательной дымкой, отчего их карий шоколадный цвет казался почти нереальным темно-каштановым, а аккуратные пухлые губы приоткрылись в легком вздохе и вновь сомкнулись.

— Так много всего изменилось… Иногда мне кажется, что я сплю. И когда проснусь, ничего этого не будет…

— Глупышка, — провел я пальцем по ее лицу, обводя контуры губ, носа, бровей, — это не сон. Все реально. И ты с нами, ты — моя сестра. Удивительно, конечно, что ты нашлась! Надо же было судьбе нас свести вместе в одно время в одном месте! Это просто чудо!

— Ага! — согласилась Катя. — «Обыкновенное чудо». Фильм такой старый есть. У меня баба Люба только советские фильмы смотрела, зарубежное кино совсем не признавала.

— А про что фильм?

— Про любовь.

— Надо посмотреть как-нибудь.

— Вряд ли. Там две серии, и он довольно грустный, хотя и со счастливым концом, — вздохнула Катя.

— Главное, конечно, хэппи энд, — заметил я. — Кстати, а ты с бабушкой хоть раз говорила после того, как к нам переехала?

— Я звонила несколько раз, но она сбрасывает, — грустно ответила сестренка. Все же баба Люба до сих пор была ее единственной родственницей. — Обиделась, наверное.

— Не переживай, все со временем образуется, — постарался я ее успокоить. — И баба Люба в конце концов оттает. Она же тебя любит, наверное?

— Надеюсь, что любит, по-своему, конечно, но должна бы…

Мы еще долго сидели с ней вдвоем и вспоминали то немногое, что успело нас связать за этот короткий промежуток времени: и новогодний благотворительный корпоратив, и ночной клуб, и катание на коньках с друзьями. Пользуясь случаем, я ненавязчиво поинтересовался, как она относится к своим новым знакомым.

— Паша хороший, — сразу ответила она. — Добрый. С Мишкой хорошо ладит, хотя у них такая разница в возрасте!

— И с ним успела познакомиться? — удивился я. — Когда это? Он что, тебя в гости приглашал?

— Да нет, на улице случайно встретились, — улыбнулась Катя. — Хотя в гости тоже приглашал. Миша, — прыснула сестренка. — Он такой забавный у них! Совсем малыш, но уже та-акой самостоятельный!

— Ну, там ситуация такая, что поневоле раньше времени не только вырастешь, но и состаришься, — негромко проговорил я.

— А что там? — подскочила Катя.

— Забудь, если Паша посчитает нужным, он сам тебе все расскажет. А мне как-то неудобно за его спиной, словно сплетню распускаю, — сам на себя рассердился я.

— Ну ладно, раз так, — легко согласилась она.

— А что скажешь про других своих новых знакомых? — перевел я тему разговора.

— Про Артема пока ничего хорошего сказать не могу, — развела она руками. — Боря, Глеб и Леша очень простые и общительные. Девчонки, Ника с Дашей, тоже зачетные.

— А Жора? — неожиданно для самого себя спросил я.

— А Жора немного странный. И серьезный. Мне кажется, он слишком взрослый для меня. Хоть и щедрый, но себе на уме, своего не упустит. Как и Кристина, наверное, — Катя прямо посмотрела в мои глаза. — Про нее можно было сказать?

— Почему бы и нет? — пожал я плечами. Главное, про Жору она розовых надежд не лелеяла! Значит, сердце мое может быть спокойно.

Глава 23. Стас

Накануне подписания контракта с немецкой фирмой Denzel отец созвал малый совет. Стрельцов, еще два его заместителя и я.

— Завтра, как вам всем известно, очень важный для нас день, — начал свою речь основатель и бессменный владелец фирмы «Смирнов и К». — В два часа пополудни в конференцзале намечается подписание очень выгодного для нас контракта. Хотелось бы, чтобы это событие прошло без всяких эксцессов и неожиданностей. Надеюсь, каждый из вас понимает, что получит наша фирма в результате этого сотрудничества. Поэтому сегодня нужно проработать все нюансы и поминутно распределить обязанности.

— Кто конкретно будет присутствовать с нашей стороны? — задал актуальный вопрос один из заместителей, Николаев.

— Было заранее обговорено, что не более четырех человек с каждой стороны. Один из них — юрист, естественно. Второй — я. Третий — переводчик. Четвертого можете выбрать путем жеребьевки, если нет других предложений, — ответил отец, не глядя ни на кого.

— Михаил Юрьевич занимался этим с самого начала, будет справедливо, если он будет четвертым, — высказался другой зам, Волков.

— Я не против, — согласился отец. — А ты, Михаил Юрьевич?

Стрельцов немного съежился под цепким взглядом своего давнишнего друга и руководителя.

— Как скажешь, Владислав Петрович, — ответил он хрипловатым голосом.

— Прекрасно! В таком случае, ваша задача, — отец поднял взгляд на Николаева с Волковым, — организовать своевременную подготовку конференцзала к важному мероприятию, еще раз провести беседу с юристом и переводчиком. А ты, Миша, останься, пожалуйста, на пару слов.

— Мне уйти, пап? — спросил я.

— Нет, Стас, ты тоже нужен, — был ответ.

Когда в кабинете остались лишь мы втроем, отец встал с кресла и подошел к панорамному окну. Мы застыли в ожидании. Не оглядываясь, папа спросил неожиданно надломленным голосом:

— За что ты так с нами, Миша?

Михаил Юрьевич вздрогнул. Не стараясь сыграть удивление, так же тихо спросил:

— Давно заметил?

— Пару дней назад, — папа, наконец, вернулся на свое место и грузно опустился в кресло. — Так чего тебе не хватало? Я мало тебе платил?

— Ты же знаешь, мне было достаточно, Слава. Я никогда не приходил к тебе с просьбой повысить мне зарплату.

— Не приходил. Вместо этого решил посадить меня в калошу и забрать все оптом, так? — в голосе отца начали проскальзывать раздражение и обида.

— Я бы никогда на это не пошел, Слава, если бы… — Стрельцову не хватило воздуху, и он закашлялся. — Она сказала, что ей надоело всю жизнь быть на вторых ролях. Что она имеет точно такое же право блистать в обществе и получать комплементы, как и Виолетта.

— Виолетте не нужны эти лживые комплементы, если ты еще не понял, Миша. Ей достаточно тихого семейного счастья, — устало провел по лицу отец. — Меня всегда удивляло, почему ты не можешь совладать с Сиреной. Видимо, ты для нее слишком мягок.

— Не нужно осуждать меня за то, что я пытался сохранить свою семью, Слава. Она потребовала, чтобы я в последний момент включил в контракт этот пункт, дабы никому в голову не пришло, что так тщательно проработанный документ может содержать в себе хитрые лазейки. Она грозилась, что бросит меня, если я этого не сделаю, что пустит меня по миру бракоразводным процессом! И она это сделает, Слава, я уверен!

— Ты хочешь меня убедить, что вместо благотворительного фонда я должен ощутимый кусок прибыли переводить твоей жене?! — не выдержал его друг. — Ты сам-то себя слышишь, Миша?

— Я не знаю, чего я хочу, Слава. Я устал, — опустил голову Михаил Юрьевич.

— Ты хоть понимаешь, что занялся уголовно наказуемым делом? — отец, не выдержав, снова вскочил с места. — За это можно тоже всего лишиться и пойти по миру!

— Ты в своем праве, Слава, — мужчина выглядел пришибленным и глубоко несчастным. — Но, если ты заметил, я внес эти изменения не сегодня, а почти неделю назад, предоставив судьбе самой решать, чему быть, а чему — нет. У меня была надежда, что ты все равно захочешь сам все еще раз проверить, и у тебя будет возможность обнаружить мой обман. Я не вор, Слава.

— А на корпоративе Сирена с какой стати разорялась, что этот контракт подписывать не нужно? Раз у нее уже тогда были такие грандиозные планы? — спросил папа.

— Хотела подозрение от себя отвести, — буркнул Стрельцов.

— А получилось наоборот, — заметил отец. — Если бы Катя не спросила про ее роль в нашей фирме, я бы, скорее всего, ничего и не заподозрил, и не стал бы еще раз поднимать документы.

Несколько минут помолчали каждый о своем. Я с тревогой ждал решения отца. Михаил Юрьевич — приговора. Наконец, отец пришел к какому-то мнению и тихо, но решительно начал:

— Сам понимаешь, Миша, я не могу этого так оставить. Не хочу предавать нашу долголетнюю дружбу и писать на тебя жалобу в прокуратуру. Но и оставить в качестве заместителя такого ненадежного человека тоже не имею права. Я предлагаю тебе компромисс — пиши заявление по собственному. И постарайся больше не идти на поводу у своей алчной жены: она тебя до добра не доведет!

Выслушав со смиренным видом тираду отца, Стрельцов лишь кивнул и поднялся с кресла. А через пять минут на столе директора уже лежало его заявление об уходе по собственному желанию.

Я мышкой сидел в дальнем углу кабинета и старался не привлекать внимания как-то враз постаревшего на глазах отца. Понимал, что он только что разочаровался в своем самом близком друге и потерял веру в добропорядочность людей. Никому не пожелаю такого стресса! Сильный и уверенный в себе человек словно был придавлен грузом обиды из-за предательства и лживости бывшего друга. Захотелось как-то его утешить, поддержать.

— Папа, может быть, все еще обойдется? И вы с Михаилом Юрьевичем снова начнете доверять друг другу? — тихо сказал я.

— Очень больно терять друзей, сын, — ответил он мне. — Выбирай себе настоящих, а не продажных и трусливых…

Немного помолчав, он добавил:

— Миша — несчастный человек. Ему не повезло в жизни встретить настоящую любящую женщину, как мне. Поэтому и семью настоящую, крепкую, построить не удалось. Что жена у него — ненасытная стерва, что сын — яблочко от яблони, копия матери. Да-а, не повезло!

Возвращались домой вместе. Отец отпустил своего шофера и сел ко мне в машину. Давно мы так вдвоем не ездили. Отвык почти. А отвыкать нельзя! Если хотим сохранить настоящую, как говорил отец, семью, нельзя отдаляться друг от друга и вариться лишь в собственном соку. Нужно крепко держаться друг за друга и не допускать ненужных конфликтов!

— Мы дома! — крикнул я от самой двери.

— Быка зажарить? — улыбнулась Катя, выбежав из своей комнаты.

— А что, есть в наличии? — поддержал я шутку.

— Пока нет, но сейчас схожу на охоту, — засмеялась сестренка.

Так, перешучиваясь, мы прошли на кухню, а отец прямиком отправился в свой кабинет.

— Что-то неприятное на работе? — сразу уловила его настроение Катя.

— Потом расскажу, — шепнул я, не желая бередить раны отца. — Вечером придешь поболтать?

— Ну, если очень попросишь, — повозила она кончиком домашнего тапка по кварц-виниловому полу.

— Ах ты, любопытная малявка! — щелкнул я ее по носу. — Это тебе ведь интересны происшествия на работе отца, а не мне! Притворщица!

— Эй, больно вообще-то! — возмутилась сестренка, потирая кончик носа. — Ладно, так уж и быть, уговорил, приду!

— А где мама? — спросил я, удивляясь, что наша домохозяйка не хлопочет на кухне и не встречает любимых мужчин с хлебом-солью.

— У нее голова болит, сказала, что ужинать не будет и попросила меня вас накормить, — с едва заметной гордостью приосанилась девчонка.

— Неужели и готовить помогала? — показательно восхитился я.

— А то! Меня уже Виолетта Игоревна многому научила! — похвасталась она.

Ужинать втроем было непривычно. То есть до появления у нас Кати, мы, конечно, всегда втроем ужинали. Но отсутствие за столом мамы как-то удручало. И разговоры за ужином не клеились. Быстро перехватив всего помаленьку, отец опять ретировался в свой кабинет.

Хотел проведать маму, но она, оказывается, задремала. Не стал будить, пусть проспится, может, и голова пройдет.

Тишина в квартире сегодня особенно давила. Ни Катя, ни я не стали включать телевизор или музыку даже на маленькую громкость. Пойти куда-нибудь развлечься было тоже неудобно. Поэтому, как только видимых дел не осталось, мы по негласной традиции устроились в моей комнате.

— Итак? — вопросительно взглянула на меня сестренка. — Что все-таки случилось у Смирновых в фирме?

— Ты не поверишь! — начал я, как известный телеведущий Леонид Закошанский. — Но у папы на работе чуть не случилось ЧП! Вернее, аферисты планировали слить немаленькие деньги фирмы на свой счет. Но отец, по твоей наводке, быстро со всем разобрался. Виновные наказаны, человеческих жертв нет.

— Подожди, Стас, давай медленнее, я не совсем поняла. Что за аферисты? При чем тут я? Какие жертвы?

Пока рассказывал историю о попытке Стрельцовых подменить счет благотворительного фонда собственным, Катя слушала чуть ли не с ужасом в глазах. В конце показалось, что она незаметно смахнула слезу.

— Как же так, Стас? — воскликнула она. — Разве можно воровать у благотворительности? Это же деньги сирот и инвалидов!

— Кого-то это совсем не останавливает, Кать, — вздохнул я.

— Почему же Владислав Петрович дал такое легкое наказание Михаилу Юрьевичу? — удивилась она. — И в полицию не сдал!

— Понимаешь, они давние друзья, малышка, поэтому отец бы не простил себе жестокости по отношению к другу, пусть даже и к бывшему. Да и афера их не удалась, никто не пострадал. Благодаря тебе, — добавил я.

— Да ну, скажешь тоже! — отмахнулась сестренка. — Я же ничего не сделала!

— Ты своевременно отреагировала, указав на неподобающее поведение жены Стрельцова, — раздалось вдруг со стороны двери. — Это помогло зародиться подозрению. А дальше дело было за малым. Так что тебе полагается большая благодарность от имени руководителя фирмы.

Слова эти были сказаны каким-то сухим тоном, словно отец, оказавшийся свидетелем нашего разговора, выступал на производственном совещании, а не общался со своими детьми. Катя постаралась шуткой разбавить официальность тона отца:

— Слишком большой не надо, у меня карманы маленькие! А в руках носить неудобно… — заметив, что шутку не приняли, сестренка сдулась и замолчала. А отец еще несколько мгновений задумчиво на нее посмотрел и молча вышел из моей комнаты.

Похоже, сегодняшний инцидент еще долго будет аукаться на нашей семейной жизни…

Глава 24. Катя

Вечер прошел в мертвой тишине. Будто после похорон, в квартире не раздавалось ни одного радостного звука. Посидев и повздыхав, мы со Стасом решили ложиться спать, ведь, как говорится, утро вечера мудренее.

Увы! Для меня это утро стало настоящим кошмаром!

Из-за того, что легли рано, уже в семь я проснулась абсолютно выспавшейся. И голодной. Понимая, что пока слишком рано для завтрака, постаралась уговорить свой желудок немного потерпеть. Ну, хотя бы часик-другой!

Упрямец начал посылать позывные в космос. От громкого урчания в животе окончательно испарились последние остатки сна. Может, на цыпочках только сбегать на кухню за бутербродом?

Поддавшись уговорам желудка, тихонько открыла дверь и высунула голову. Вроде тихо. На носочках подобралась к кухне и замерла, услышав тихий спор. Кому это приспичило с утра пораньше поругаться?

Хотела развернуться и уйти в свою комнату, но тут мне послышалось мое имя. Спор из-за меня?! Но что случилось?

Затолкав поглубже чувство стыда за свое подслушивание, прижалась ухом к кухонной двери.

— Я сразу же сказала тебе, что мне не нужна эта справка! — придушенно ругалась Виолетта Игоревна на… кого?

— Мне она нужна была, Виолетта, мне, понимаешь? — понизив голос, доказывал свое Владислав Петрович.

— Как ты теперь собираешься об этом сказать Кате? «Прости, девочка, но ты ошиблась? Оставь все шмотки и проваливай к своей бабке»? Может, и Снегурочку обратно ей всучишь, чтоб уж даже никакого напоминания о ней не осталось?!

— Что ты такое говоришь, Виолетта?! — разгневался хозяин квартиры. — За кого ты меня принимаешь?! Я не жестокий, бессердечный человек, способный посреди зимы выгнать на улицу хрупкую девочку!

— А-а, так ты до лета с этим подождешь, да?! — голос Виолетты Игоревны сорвался. — Чтобы никто тебя в бессердечности упрекнуть не смог? Тепло, мол, не замерзнет? А как же Стас? О нем ты подумал? Ты видишь, как он светится от счастья и любви к своей сестренке?!

— Она не сестренка ему! И я тебе не изменял! Никогда и ни с кем!

— Уж лучше бы тогда изменил! — вырвалось у взвинченной женщины. — Я бы даже не узнала об этом, а сейчас у нас была бы Катя. Наша Катя! Твоя!

— Это бессмысленный разговор, Виолетта! Успокойся! Мы придумаем, как выйти из этой ситуации. А пока мы не будем им говорить, будем знать только мы вдвоем — ты и я. Согласна?

— Правда? Ты не обманываешь меня, Слава? — надежда вновь всколыхнулась в ней, как вставший после засыпавшей его метели кустик рябины. — Только не говори, пожалуйста! Никому не говори!

Я стояла ошеломленная, прижавшись к двери, и не знала, как поступить. Я не дочь Владислава Петровича?! Но как же?.. Я ведь ничего не придумала! Я своими ушами слышала, как после смерти баба Люба в сердцах ругала маму, кричала, что если хватило ума залететь от своего начальника, то могла бы и о моем будущем заранее позаботиться, рассказать обо мне моему отцу, а не играть в гордую принцессу…

Неужели все это были лишь фантазии вздорной старушки? Но ведь и сам Владислав Петрович подтвердил, что мама работала у него секретаршей! Так кто же мой настоящий отец, если это не он?!

В голове стучали маленькие звонкие молоточки, не давая сосредоточиться, перед глазами стоял серый туман, который скрыл не только окружающую обстановку, но и мое ощущение счастья, разбил все мои мечты, связанные с этой любящей крепкой семьей…

Услышав приближающиеся шаги со стороны кухни, я опрометью бросилась в свою комнату, стараясь не топать и даже не дышать. Шаги приближались к моей комнате. Я только успела нырнуть в мягкую кровать и притвориться спящей, как дверь в комнату тихонько приоткрылась, впуская незваных гостей. Они зашли оба и целую минуту смотрели на меня. Я же притаилась, но потом догадалась тихонько вздохнуть, как видящий десятый сон здоровый человек, и повернуться к ним спиной. Не осталось сил притворяться. Господи, пусть они скорее уйдут! Пусть оставят меня одну! Иначе я не выдержу и разревусь прямо перед ними…

Наконец мои мольбы были услышаны. Дверь вновь тихонько притворилась, оставив меня в одиночестве грызть кулак, чтобы скрыть душащие всхлипы. Но вот слезы меня совсем не слушались. И текли, и текли, и текли…

Голод забылся. Не хотелось ничего. Как мне теперь показаться на глаза этим людям? Я же буду ощущать себя обманщицей, грязной воровкой, укравшей их покой! А ведь они в придачу столько денег на меня потратили! Они ведь тоже искренне верили, что я — действительно дочь Владислава Петровича! Боже, боже, что мне делать?!

А Стас? Что скажет мне он? Какими глазами он на меня посмотрит, когда узнает, что я не его сестренка? А ведь он обязательно узнает, рано или поздно, но узнает! И скольких еще людей он ввел в заблуждение, называя меня своей сестренкой! Как он потом перед ними оправдается? Скажет, что малявка просто размечталась о богатых родственниках? А что скажут его друзья? Будут насмехаться над моими наивными мечтами? Как же стыдно-то!!!

Ах, мама, почему ты меня оставила?! Почему не забрала с собой в свой мир покоя и безмолвия?

Не знаю, сколько времени я провела под одеялом, предаваясь тоске и отчаянию, заливаясь слезами и проклиная свою наивность и желание иметь полноценную семью. В конце концов просто выдохлась и задремала. А проснулась уже в полном одиночестве.

Пройдясь по комнатам, заметила на кухне записку от Виолетты Игоревны. Она просила меня самостоятельно позавтракать и сообщала, что Стас с отцом поехали в офис подписывать контракт с немцами, а она сама отправилась в салон красоты. «Не скучай, Катенька, скоро буду!» — заканчивалась короткая записка.

Как скоро, интересно? Я бросила взгляд на стильные настенные часы и увидела, что уже почти одиннадцать. Если салон открывается в десять, то вернуться она должна не раньше обеда. Значит, у меня есть еще почти час.

Решение пришло очень быстро. Нельзя оставаться в этом доме на птичьих правах. Если раньше я ощущала полный комфорт в этой квартире, то теперь, узнав, что я здесь абсолютно чужая, я почувствовала давящие тиски этих стен. Нет-нет! Надо уходить. Надо бежать! Я просто не смогу себя вести так, словно ничего не произошло. Будто я не слышала жестокие слова, которые до сих пор звучали в моих ушах, превратившись в причудливый рэп: «Она не сестренка ему! Я тебе не изменял!»

Забыв хоть чем-нибудь перекусить, кинулась к себе в комнату. Подхватила из глубин шкафа свой многострадальный рюкзак и начала судорожно запихивать в него учебники. Только сейчас заметила, что порванную бабой Любой лямку я так и не пришила. Ну конечно, ведь мне купили столько всего нового — белья, одежды, сумочек на все случаи жизни, обувь! Но все это — не мое. Моё — вот, этот рюкзак с болтающейся лямкой, да пара свитеров с потертыми джинсами. Правда, пришлось позаимствовать пакет у Смирновых. Мой ашановский давно почил смертью храбрых, попав под шаловливые лапки Снегурочки. Надеюсь, меня не проклянут за это мелкое воровство.

Вспомнив Снегурочку, не смогла уйти, не потискав это мохнатое чудо. За прошедшие десять дней мой котенок отъелся и превратился в ослепительного красавца! Первое желание — забрать с собой Снегурочку, пришлось безжалостно отмести. Ну куда я ее понесу? Баба Люба не приняла в первый раз, не пустит с котенком и во второй. Пусть остается здесь, хотя бы голодать не будет!

Само собой решилось, куда мне отсюда бежать. Придется потерпеть злорадство старушки. Так и слышу, как она потрясает кулаками и кричит: «А я тебя предупреждала! Хахаль выкинул, так ко мне приползла?!» Пусть. Потерплю. Ведь она почти права. Конечно, меня никто не выгонял, но и оставаться здесь для меня невозможно! В последний раз оглядев просторную квартиру, решительно толкнула дверь и вышла в подъезд, а потом спустилась вниз, во двор.

Осторожно перебирая ногами по заледеневшему тротуару, в быстром темпе побежала в свой двор. Через десять минут я уже стояла перед дверью нашей с бабой Любой квартиры. Прежде чем нажать на кнопку звонка, глубоко вдохнула и выдохнула в попытке успокоить дыхание. Все, теперь я готова держать перед ней ответ. Главное, чтобы впустила!

— Вернулась? — голос у бабы Любы прозвучал хоть и грозно, но с затаенной радостью. — Столько дней не нужна была тебе, а теперь чего вспомнила?

Тут ее взгляд упал на мой многострадальный рюкзак за спиной и невзрачный пакет в руках.

— Неужто права я оказалась?! — ахнула она. — Так-таки выгнал, паршивец?

— Можно мне войти, баб Люба? — дрожащим голосом спросила я. — Я не хочу тут представление для соседей устраивать, а они сейчас наверняка все к дверному глазку прилепились.

— Ну входи, раз пришла, — отступила она в прихожую, а потом вновь шагнула за дверь и громко произнесла, чтоб было слышно всем соседям, что, приложившись ушами к своим дверям, ожидали скандала:

— И нечего вам глазеть, дорогие соседушки! Кина не будет!

Первым делом, как ни странно, она пошла на кухню и поставила чайник. Я же отправилась в свою комнату и плюхнулась на кровать. В комнате ничего не поменялось: было видно, что баба Люба не теряла надежды на мое возвращение, даже пыль протерла.

У меня же на душе было гадко и тоскливо, словно я потеряла последнюю надежду на счастливую жизнь.

— Ну, рассказывай, чего такая побитая? — встала в двери старушка, сложив руки на груди. — Чаю, может, будешь?

Кивнув, я поплелась за ней на кухню. Молча попили чаю с баранками. Желудок наконец-то получил свою порцию топлива и перестал жалобно завывать.

— Ну? — снова уставилась на меня баба Люба.

А я, как тетива у неопытного лучника, выпустившего стрелу, внезапно почувствовала себя расшатанной и бесполезной. Никому я не нужна, кроме этой одинокой старушки. И видит бог, она меня все-таки по-своему любит и заботится обо мне. Поэтому, собравшись с силами, я взяла и рассказала ей всю историю от начала и до конца.

— Это как же так? — удивилась баба Люба, когда я сообщила, что не являюсь дочерью директора фирмы, где работала мама. — Она ведь сама мне призналась перед смертью, что твой отец — ее бывший начальник. Правда, врать не буду — фамилии она не называла!

— Сейчас уже все равно не узнаем правды, — тихо заметила я. — Лучше и не искать ее, наверное…

— Ну и ладно! — стукнула старуха кулаком по столу. — Не надо нам блудных отцов! Плохо, что ли, ты у меня жила?

Не дождавшись моего ответа, она сразу как-то сгорбилась и призналась:

— Да я и сама знаю, что не баловала тебя. Это ведь в воспитательных целях! Вот умру я — кто тебя будет потом на руках-то носить? Уж лучше к суровой жизни заранее приученной быть, чем потом перед нею растеряться и сломаться!

Баба Люба пристально посмотрела на меня и вдруг расплакалась.

— Не простишь меня теперь, дуру старую?

У меня все внутри перевернулось от ее горестных слов.

— Да я уже тебя простила, баба Люба! Ты только не обзывай меня грязными словами, хорошо? Мне ведь больно каждый раз слышать от тебя ругательства в адрес мамы!

Этот день оказался для нас обеих своеобразным катарсисом — очищением души от груза вины и обид. Не скажу, что мы стали закадычными подружками, но ощутимый шаг навстречу друг другу мы сделали!

Глава 25. Слава

Вместо уволившегося Стрельцова отец решил взять на подписание контракта меня. Сказал, что со временем фирма все равно достанется мне, так что я должен начинать постигать азы таких деловых встреч. Ни Волков, ни Николаев этому противиться не стали.

После подписания контракта пришлось ехать с немецкими партнерами праздновать в ресторан. Несмотря на благоприятное окончание этой истории, на душе остался какой-то неприятный осадок. Хорошо хоть, немцы не стали интересоваться, где привычный им по подготовке контракта гер Стрэльцофф, иначе было бы еще хуже.

До дома доехали ближе к семи вечера. Отец был рад, но чем-то удручен. Видимо, тоже переживал из-за конфликта со своим лучшим другом.

Мама встретила нас у самых дверей. Встревоженная, кажется, даже заплаканная.

— Как ты мог, Слава? — горестно спросила она. — Ведь ты же обещал!

— О чем ты, дорогая? — попытался приобнять ее отец, но его мягкая женушка не только не позволила этого, но и впервые на моей памяти оттолкнула его!

Ничего себе! Это что-то новенькое! Неужели я чего-то не знаю?

Было неприлично пялиться на неприятную сцену между родителями, поэтому я постарался понизить градус бурлящих страстей:

— Привет, мам! Можешь нас поздравить с успешным контрактом! — и задал невинный вопрос. — А где Катя?

— Поздравляю! — совсем не радостно буркнула мама. — А вот где Катя, можешь спросить у своего чрезмерно принципиального отца!

Я с недоумением обернулся к отцу, который словно застыл ледяной глыбой в прихожей.

— А он откуда должен знать? — удивился я. — Мы же весь день вместе были! Пап, ты дал Кате какое-то поручение?

Тут отец отмер и, скинув обувь, даже не раздеваясь, направился в свой кабинет.

— Па-а-ап? — почуяв что-то неладное, я ниточкой последовал за ним.

И, замыкая процессию, в кабинет отца разъяренной фурией ворвалась мама.

— Куда она ушла? — громко спросила она, уперев руки в бока перед своим мужем, устало опустившимся в кресло за столом. — Что ты ей сказал? Она обиделась? Ну не молчи же ты, как истукан!

Отец между тем прикрыл глаза и откинулся на спинку, левой рукой массируя переносицу. Было ощущение, что произошло что-то страшное, может быть, даже постыдное, о чем меня не собираются ставить в известность.

Я вопросительно посмотрел на маму.

— Кто-нибудь объяснит, что у вас все-таки стряслось? И где Катя, в конце концов? Где моя сестра?

— Не сестра она тебе! — раздалось вдруг совершенно бессмысленное в ответ.

Я с удивлением перевел взгляд на отца.

— Как это — не сестра?

— Так и есть. Я провел экспертизу ДНК, — устало начал объяснять отец.

— Зачем?! — вырвалось у меня.

— Я не мог просто поверить на слово этой девочки! Да и никто бы не поверил! Слишком многое стоит на кону!

— Многое?! — вскричал я. — Что именно? Твой бизнес? Деньги? Репутация? Что?!

— Да! — вскочил с места отец. — И бизнес, и деньги, и репутация! А еще доверие твоей матери и твое! Я должен был доказать, что всегда был верен вам и никогда не пытался заводить интрижек с кем-то на стороне!

— Разве мы тебя в этом упрекали? — тихо спросила мама, сломанной куклой падая на кожаный диван и пряча лицо в ладонях.

— Нет, — растерянно ответил отец. — Не упрекали. Но ведь это совсем чужая девочка! Почему вы обвиняете меня сейчас в том, что я поступил благоразумно? Вам не приходило в голову, что она специально втиралась в доверие, чтобы усыпить наше внимание?

— Ты еще хочешь обвинить ее в корысти? Катю?! — фыркнула мама, вновь начиная вскипать. — Да ей твои деньги и твой бизнес — как собаке пятая нога! Неужели ты не понял, что единственное, что ей было нужно — это наша любовь?

— Вы же ее знаете без году неделя! — удивленно продолжил обороняться отец от наших нападок. — Откуда столько уверенности в этой девочке? Виолетта, я думаю, тобой движет только странное желание заиметь долгожданную дочку! Если хочешь, мы можем удочерить кого-нибудь…

— Кого-нибудь?! А чем тебя Катя не устраивала, если на то пошло?! — истерично рассмеялась мама. — Ты готов принять в семью кого-угодно, лишь бы не эту бедную девочку? Которая каждую минуту доказывала свою честность, доброту и любовь по отношению к нам? Которая была как светлый лучик солнца среди зимы?..

— Ей уже было восемнадцать, а совершеннолетних, как известно, не удочеряют… — привел отец последний аргумент из своего арсенала.

— Если хочешь знать — она ушла в том, в чем пришла! Даже сапоги свои старые откопала среди вещей на выброс! Хотя… Что я тебе рассказываю? У тебя ведь на руках анализы! — мама махнула на него рукой и, сгорбленная, отправилась прочь из кабинета.

Все это время у меня в голове носились противоречивые мысли и желания. Я удивлялся, почему отец за эти дни не смог разглядеть бескорыстную душу Кати. Ведь ни разу она не показала, что ей нужны те украшения или те шмотки, которыми ее одаривала мама. Да, была благодарна за них, но чувствовала себя виноватой из-за того, что на нее тратят деньги.

В следующее мгновение я оправдывал трезвое мышление отца, вспоминая, что о чем-то подобном предупреждал меня и Паша. Однако вновь возвращался к предыдущей мысли — все это Катю не интересовало абсолютно!

Затем вдруг сердце ошпаривало счастье от осознания того, что Катя — не моя сестра. Ведь это значило, что я имею полное право ее любить, не чувствуя себя виноватым!

А потом меня затапливал страх за нее: куда она могла уйти? Где она сейчас слоняется? В старых сапогах и тонкой курточке…

Я выбежал из кабинета и отправился на поиски мамы. Она сидела на кухне и отсутствующим взглядом смотрела в окно.

— Когда она ушла? Сколько прошло времени?

— В обед ее уже не было, — ответила она грустно. — Больше семи часов…

— Черт! — вырвалось у меня. — Ты ей звонила?