Мой (не) желанный босс

Глава 36

Голова раскалывалась, словно я вчера пила весь вечер, да и во рту такая пустыня, что невозможно сглотнуть, всё тело как у набитой ватой куклы. Но постепенно мысли стали упорядочиваться, а к телу возвращаться чувствительность, но от этого стало только хуже. В нос ударил запах затхлости, сырого бетона и железа. Эта какофония запахов заставила прийти в себя не хуже нашатыря, вместе с тем усиливая головную боль. Я попыталась открыть глаза, но ничего не вышло и только спустя несколько попыток до меня дошло, что на глаза надета какая-то повязка. Я постаралась напрячь все свои органы чувств, чтобы определить, где нахожусь, но вокруг была тишина, только где-то далеко капала вода, разбиваясь о бетон. Ощупав пространство вокруг себя, я поняла, что сижу на тонком старом матрасе или чем-то подобном, а правая рука пристегнута наручниками к холодной батарее. От осознания моего незавидного положения меня стали накрывать волны отчаяния, радости не добавляла и головная боль, которая никак не хотела отступать, а словно становилась всё сильнее.

Что вообще случилось? Я постаралась восстановить в памяти события дня, хоть это и давалось с трудом. Помню, как собиралась к родителям Марка, но потом позвонила мама, и я сорвалась к ней с лекарствами. Я точно заходила в наш дом. А что было потом? Кажется что-то неприятное. Мы опять поругались? Или может на меня по пути обратно напали? Ничего не помню. Хотелось малодушно заплакать. Ну почему я такая невезучая!

Вдруг в тишине своего заточения я услышала отвратительный скрежет, словно открыли дверь с ржавыми петлями и чьи-то торопливые шаги. Человек резко сдернул с моих глаз повязку.

— Проснулась, дорогаая? — издевательски протянул голос бывшего, в комнате еле-еле горела одна умирающая лампочка, поэтому глаза быстро привыкли, и я смогла разглядеть еще и ухмыляющееся лицо Коли. — Даже не думай кричать, всё равно никто не услышит. — Надменным тоном предупредил бывший. — Кстати, твоей заботливой мамочек я написал, что ты в целости и сохранности добралась до дома, и мы прекрасно с тобой всё обсудили.

— Зачем ты все это делаешь? — кое-как я разлепила сухие губы, язык слушался слабо, и вопрос прозвучал жалко.

— Знаешь, а ведь всего этого могло бы и не произойти, не начни ты ерепениться. Я ведь и правда любил тебя в начале. Но взгляни правде в глаза, ты же скучная, как старая бабка. Одеваться не умеешь, постоянно то вшивая работа, то учеба, то мне мозги пилила. — Коля резко схватил меня пятерней за щеки и с силой сжал. — Хотя сейчас мордашка у тебя ничего такой стала, а то раньше была серой мышью. Вечно бледная, как смерть, с синяками под глазами и этой твоей скучной косой. Ни женственности, ни сексуальности.

Парень резко отбросил моё лицо в сторону и сплюнул куда-то в сторону. На душе было мерзко и не столько от слов Коли, сколько от понимания, что я слепо любила этого отвратительного человека, делала всё для него и нашей совместной жизни, а он…

— Зачем же ты тогда жил со мной, если я такая ни на что негодная? — Как можно язвительней спросила я. Мне были не понятны мотивы Коли. Раз я такой страшной и нудной была, то, чего любовь так долго изображал и терпел мой распил его мозга.

Бывший мерзко рассмеялся. Только сейчас, немного оклемавшись, я заметила, что он был каким-то возбужденным и дерганым.

— Ха ты же простая как две копейки. Сказал тебе пару ласковых слов, в дешёвые кафе на свидания сводил, и ты уже готова лужицей у ног растечься. Тихая, послушная, чуть голос повысил, и ты уже извиняешься. Мне всегда в тебе нравилась эта покладистость. Но вот ты решила характер свой показать! — Коля начинал повышать голос. От этого тело непроизвольно напряглось. — Подумаешь! Гроши твои взял! Как будто тебе есть куда их тратить!

— Гроши? Может для тебя это и гроши с твоей богатой любовницей, но я зарабатывала эти деньги своим трудом, и ты не имел на них никакого права. — Внезапно меня охватила такая злость, что огромных усилий стоило сдерживаться и не кричать. Всё-таки не стоит злить психа.

— О так ты уже знаешь про Карину? — Коля мгновенно воодушевился. — Она просто мечта: красивая, богатая, а какой с ней секс. — Лицо парня исказила мерзкая похабная улыбочка. — Не то что с такой селедкой, как ты. — Улыбка быстро сменилась на презрительную усмешку. — Это, кстати, она придумала план с твоим похищением. А твоя маманя нам очень помогла.

— Что ты имеешь в виду? — Я совершенно не понимала как мама могла поспособствовать этому беззаконию.

— С твоей маманей у меня всегда были хорошие отношения. К тому же, она очень обеспокоена твоей никчёмностью и ненужностью. Поэтому стоило мне только намекнуть, что у нас в отношениях разлад, и ты не хочешь идти на контакт, а я уже не знаю как к тебе подступиться, как Нина Викторовна сама предложила заманить тебя для нашего примирения.

От такого мне стало ужасно тошно, словно человек, который всегда должен быть на моей стороне, понимать и поддерживать, внезапно предал самым низким образом. Ведь она даже не спросила моего отношения к ситуации, не позаботилась о моих чувствах. Мама словно изначально не допускает мысли, что я могу быть кому-то нужна и кем-то любима просто за то, какая я есть, без самопожертвования и выслуживания.

— Но зачем я вам? — Я всё еще не понимала мотивов моего похищения. — У тебя есть замечательная Карина, у вас всё радужно. Живи и радуйся.

Лицо коли вмиг почернело от злости. Он был уже готов разразиться какой-то гневной тирадой, но из-за двери раздался цокот каблуков и сладкий голос Кристины:

— Милый, ты здесь?

Дверь снова с неприятным скрипом открылась, и перед нами предстала Карина во всем своём великолепии. Бросив взгляд на меня, сидящую на полу, на грязном матрасе, она скривила миловидное личиков в отвращении.

— Что такого интересно вы обсуждаете? — Обнимая Колю за шею и прижимаясь к нему всем телом, медовым голосом пропела девушка.

Даже не знала, что у неё может быть и такой голос. Обычно я слышала её визгливый истеричный тон или полное злости шипение.

— Да вот рассказывал этой недалекой, зачем она нам сдалась. — Заявил бывший, обнимая девушку за талию.

Глядя на эту картину, меня пробивало на смех. Коля на фоне ухоженной и дорого одетой Карины выглядел совершенно жалким оборванцем, который строит из себя короля.

— Ооо это же очень просто. Неужели твоих куриных мозгов не хватило, чтобы понять, что нам просто нужны деньги? Я же предупреждала, чтобы ты не лезла к Гордееву. Я бы вышла за него за муж и счастливо продолжила тратить его и папочкины денежки. Но влезла ты! Марк словно помешался на тебе, пошел против договоренности с папочкой. Представляешь, даже своего дружка подговорил следить за мной, а потом с этим всем пришел к моему папочке. — Девушка обиженно надула губы.

— Но при чём здесь я?

— Боже! Какая же ты недалекая. — Карина раздраженно закатила глаза. — Марк не только принёс доказательства моих измен, но и смог выяснить, что я балуюсь препаратами и азартными играми, что, естественно, несколько расстроило папочку. И он отправил меня в лечебницу! — На этом моменте Коля сочувствующе погладил девушку по голове и поцеловал в лоб, как будто успокаивая маленького ребенка. Что за прелесть! — Но я вернулась, хоть это и было достаточно тяжело. Правда теперь доступ к папочкиным денежкам мне закрыт. А я, знаешь ли, люблю хороши жить. И тут по счастливой случайности я узнаю, что замарашка-бывшая моего Николя и любимая секретарша Гордеева- один человек. Вот тут то и созрел план, как достать деньги и вместе с этим отомстить моему несостоявшемуся женишку.

— Ладно, хватит тратить на неё время. — Вмешался в разговор Коля. — У нас есть более важные дела, любимая.

Парочка в обнимку покинула мою камеру. В голове мелькнула саркастичная мысль, что меня то «любимой» он никогда не называл. Но сейчас не время об этом задумываться, я всё ещё сижу в какой-то комнате без окон, пристёгнутая к батарее наручниками. Я постаралась вытянуть руку из наручника, но только ободрала кожу, это изначально было глупой идеей, но сидеть и ничего не делать тоже было тяжело. Еще хуже было от того, что я не могла понять сколько же провела времени в заточении. В комнатушке не было ни окон, ни часов, моей сумки с телефоном тоже нигде не наблюдалось. Видимо, Коля забрал её. Но за это время голова перестала болеть, или мне так казалось потому, что теперь просто болело все тело: ободранное запястье, спина, которой я прижималась к батарее. Ноги уже замерзли настолько, что я переставала их чувствовать. Эти изверги даже мою верхнюю одежду у меня забрали, а на улице, между прочим, не лето.

Моё одиночество вновь прервал омерзительный скрип двери. В мою камеру ввалилось тело. Иначе я это назвать не могла. Шатающейся неуверенной походкой вошел Коля, на его лице играла придурковатая улыбочка, словно он под кайфом. Невидящим взглядом он осмотрел комнату. Когда взгляд остановился на мне, парень подошел, и как был резко упал на колени рядом с краем матраса. Вероятно, это было достаточно больно, но Коля даже виду не подал. Он в упор смотрел на меня, но создалось впечатление, что взгляд проходит насквозь. Глаза бывшего были красными, а зрачок заполнил практически всю радужку, бледное лицо, сухие потрескавшиеся губы что-то беззвучно бормотали. Я окончательно убедилась, что Коля под чем-то и с трудом осознает реальность.

— Коль, — неуверенно позвала я бывшего. Казалось, что любое резкое движение или громкий звук заставят его слететь с катушек, как тогда в квартире.

Взгляд парня с трудом сфокусировался на моём лице.

— Знаешь, а ведь всё могло быть совсем по-другому. — В его голосе прозвучало что-то похожее на сожаление. — Но теперь у тебя нет выбора. Не захотела делиться деньгами, придется отдавать долги другим способом.

— Что!? О чём ты говоришь?! — Голос сорвался от подступающей паники. О чём говорит этот сумасшедший? Какие еще долги? Какими способами я их должна отдавать?!

— Денег что за твоё возвращение даст нам Гордеев хватит только на то, чтобы из страны уехать и жить в теплых странах всего лишь лет пять. А долг надо отдать, эти люди шутить не любят. А ты стала ничего такая, даже жалко такую симпатичнуб мордашку портить.

— Ты что с ума сошел?! — Не выдержав заорала я.

В то же мгновение щеку обжег хлесткий удар. Он был такой силы, что голова качнулась в сторону, и я ударилась виском о батарею. В глазах на мгновение потемнело, а в ушах раздался звон тысячи колоколов.

— Тупая курица! — Сквозь звон прорезался ор бывшего. — Посмотрим в каком уме ты скоро будешь! Да на тебе клеймо ставить будет негде!

Я потрясла головой, стараясь прийти в себя. Коля навис надо мной, вены на лбу и шее вздулись, в глазах безумие. Он полностью утратил человеческий облик.

— А знаешь, — неожиданно тихо заговорил он. — Пожалуй, ничего не случится, если я последний раз развлекусь с тобой. Я всегда любил пожёстче, а ты как последняя монашка всё динамила, а сейчас у тебя и выбора нет. — Он говорил все это снимая свои штаны. Я увидела через трусы его вставший член.

Меня затрясло от ужаса и отвращения. Я попыталась вразумить Колю:

— А как же те люди, которым ты должен? Вряд ли ты сможешь отдать долг, если я буду выглядеть неприглядно. Еще и Карина здесь. Ты же её любишь. — Я старалась приводить любые аргументы, чтобы хоть какой-то сработал на парне, и он отступился от своей идеи.

— Ничего, ничего, всё будет красиво. — Коля уже не обращал на мои слова внимания, а только бормотал себе под нос. — Всё тихо… спокойно… никто не заметит…

Насколько позволили наручники я попыталась отползти, но всё было тщетно. Мужчина навис надо мной всем телом, его руки дрожали, но он пытался справиться с застежкой на моих джинсах. Решив сражаться до последнего, я попыталась ударить его ногами, но, с удивительной для своего состояния ловкостью, Коля перехватил мои ноги и прижал своими к матрасу. Отчаяние заполняла мою душу, не давая здраво мыслить и дышать полной грудью. Мне не хотелось сдаваться так просто. Хотелось нанести хоть какой-то вред обидчику и, как оказалось, насильнику. Поэтому стоило Коле только вновь наклониться поближе ко мне, как я свободной рукой резко ткнула пальцами ему в глаза.

— Ааа долбанная сука, — завопил от боли бывший, вскакивая с меня. — Я еще по хорошему с тобой хотел, но ты, тварь, этого не достойна.

Сразу после этой фразы я ощутила удар по ребрам. Он прошел вскользь, но заставил скрючиться в приступе кашля. Я подумала, что этим и отделаюсь. Но, Боже, как же я ошиблась. Зрение к Коле быстро вернулось, и вместе с бранью на меня обрушился шквал беспорядочных ударов. Он бил, вымещая на мне всю свою злость и неудовлетворённость. Удары сыпались беспорядочно: по животу, ногам, груди. Я старалась отвернуться и прикрыться как могла. Коля словно не уставал, а только раззадоривался, бил всё сильнее и сильнее. Во рту стоял привкус крови, всё тело превратилось в боль. В какой-то момент удар Колиной ноги пришёлся прямо по голове. И только после этого реальность стала терять очертания, я поняла, что больше не могу… Лишь где-то на краю своего угасающего сознания я отметила крики и топот множества ног. Но это уже меня не касалось.