Мой (не) желанный босс

Глава 37

Темно … Холодно… Ничего не хочется. Всё теперь кажется таким незначительным. Это и есть смерть? Но почему же так грустно? Словно я не сделала чего-то важного, словно я оставила того, кого не могу отпустить. Точно… Марк. Он, наверное, переживает. Я так и не познакомилась с его родителями. Уверена, они замечательные люди, которые вырастили такого прекрасно сына. А я так мало говорила, как сильно его люблю. В сознании всплыло его лицо, сверкающее от счастья, когда я впервые неуверенно призналась в своих чувствах. Он тогда был таким красивым, таким родным. Почему я каждый день не говорила ему это простое слово? Ведь это ничего мне не стоило, но делало его таким счастливым. Всё моя неуверенность в себе и боязнь быть отвергнутой виноваты. Сейчас бы я всё отдала, чтобы сказать «люблю». Потратила столько времени и сил, чтобы услышать хоть одно ласковое слово от человека, которому была не нужна. И так мало времени провела с тем, кто действительно дорожил мной, всегда делал первый шаг, заботился обо мне. Не потому, что я чем-то это заслужила, а потому, что я- это я. Стало еще холоднее, еще тоскливее.

А как же мама? Интересно, узнает ли она правду? Что будет чувствовать? Будет ли винить себя? Не хочу, чтобы она сильно переживала. Обидно конечно, что она так поступила, но теперь это не имеет значения. Я всё равно люблю её.

Так я и плавала с бесконечности своих мыслей и воспоминаний. Но даже они становились всё более размытыми и далекими. Холод всё больше завладевал моим сознанием. Но внезапно где-то на краю этой бесконечной темноты я скорее почувствовала, чем увидела, искорку света. Маленькую, неуверенную, но вселяющую в меня надежду. Может я еще жива, и у меня еще есть шанс увидеть Марка, сказать, как сильно я люблю его. Что есть мочи я стала барахтаться в вязкой темноте, стараясь приблизиться к свету.

Мерзкое пиканье резануло по ушам и заставило открыть глаза. Вернее, попытаться это сделать потому, что веки упорно не хотели подниматься. Спустя какое-то время безрезультатных попыток глаза немного приоткрылись, но я тут же застонала. От яркого света голову пронзило нестерпимой болью.

— Лерчонок, — неуверенный дрожащий голос Марка заставил превозмогая боль приоткрыть глаза, которые сразу же стали слезиться, но я не обратила на это внимания.

Я с трудом повернула голову в сторону голоса. На стуле рядом с кроватью сидел Марк. Он словно постарел лет на десять за это время. Мужчина весь осунулся, лицо посерело, глаза покраснели и опухли, а под ними залегли черные тени, обычно ухоженная щетина отросла, а волосы находились в полнейшем беспорядке. Но самое пугающее- глаза. Шквал эмоций в ни накрыл меня с головой, не давая сделать вдоха: тоска, боль, вина, отчаяние, любовь и робкая, еле заметная надежда. Как один человек может вынести столько эмоций.

— Ты правда очнулась? — Марк не явно не верил собственным глазам.

— Да, — постаралась уверить я любимого, но изо рта вырвался только жалкий хрип.

В глазах босса загорелось облегчение. Мне даже показалось, что я заметила слезы. Мужчина уперся лбом в мою ладонь, которую всё это время держал у себя в руках. Через пару секунд, словно опомнившись, он поцеловал мою руку и аккуратно положил её на кровать. Мужчина помог мне сделать глоток из специальной чашки, которая до этого стояла на тумбочке. Все его действия были немного заторможенными, он словно всё еще не верил в реальность происходящего.

— Марк, — предприняла я еще одну попытку заговорить.

— Подожди, я сейчас позову врача. — Он вскочил, чуть не уронив стул, и выбежал из палаты.

Что ж появилось время себя осмотреть. По итогам первой ревизии: голова, грудь, живот, кисть правой руки замотаны бинтами, левую же руку сковывает гипс. Провода отходили от меня к пикающим рядом приборам, вероятно регистрирующим мою жизнедеятельность. Мда, представляю какая я сейчас красавица. На удивление боли я не чувствовала, только неопрятно ныла голова, но здесь, скорее всего, была заслуга капельницы, воткнутой мне в руку.

Долго прохлаждаться одной мне не дали, и в палату вихрем ворвался босс, подгоняющий врача и медсестер. Врач оказался мужчиной лет пятидесяти с доброжелательной улыбкой и мудростью всех поколений в глазах. Он задавал вопросы так, чтобы я могла дать максимально краткий и чёткий ответ. Из его объяснений я узнала, что привезли меня в очень тяжелом состоянии с переломом черепа и ушибом мозга, у меня было сломано два ребра и одно из них повредило лёгкое, перелом руки и трещина в большеберцовой кости были меньшим, если не считать ушибов по всему телу. Когда врач закончил осмотр и отдал все назначения, медицинская процессия удалилась, оставив меня с Марком наедине.

В палате повисла тишина. Босс стоял, отвернувшись к окну, но по его напряженной спине я поняла, что его голова занята тяжелыми мыслями.

— Марк, — Я хотела сказать ему, как сильно люблю и как рада видеть его снова.

— Прости. — Прозвучало тихо, но от этого слово ощутилось еще более тяжело.

— За что ты извиняешься? — Я не понимала в чём может быть виноват Марк.

— Я опоздал, не смог тебя защитить. — В голосе мужчины была океан вины и самобичевания. Он тонул в нём и не хотел спасаться. — Если бы я настоял и поехал с тобой, всего этого бы не произошло, ты бы сейчас не лежала вся израненная в больнице. Или если бы усердней искал тебя… Я бы мог найти больше людей для твоих поисков, или хотя бы изначально найти кого-то, кто бы приглядывал за тобой.

— Ты стал меньше любить меня из-за того, что я сейчас такая побитая?

— Что!? — Марк резко развернулся. Его глаза сверкали праведным гневом. — Как ты могла о таком подумать?

Босс подошел и опустился на колени рядом с кроватью.

— А как ты мог подумать, что я буду винить тебя в произошедшем? Ты не мог предсказать, что эта парочка захочет меня похитить. И я уверена, ты сделал всё возможное, чтобы найти меня как моно скорее.

Хоть тело и плохо слушалось, я приложила усилия и погладила рукой заросшую щеку любимого. Мне хотелось успокоить его, показать, что он ни в чём не виноват.

— Я люблю тебя. — Тихо, но уверенно призналась в том, что с момента пробуждения рвалось из меня.

— Я тоже люблю тебя, больше жизни люблю.

Марк прижал мою руку к своей щеке, и я почувствовала, что этот сильный уверенный мужчина, который всегда помогал мне, решал мои проблемы и поддерживал, плачет. От этого у самой на глазах непроизвольно навернулись слёзы, но один из датчиков издал удивительно мерзкий писк, оповещая, что у меня поднялось давление. Марк тут же засуетился и уже было собрался звать врача, но я его остановила. Через секунду в палату влетела медсестра, которую тоже пришлось убеждать, то со мной всё хорошо, и я просто расчувствовалась.

Позже я битый час потратила на уговоры, чтобы Марк рассказал, что же произошло после того, как я отключилась, и что случилось с парочкой любовников. Только после клятвенных обещаний не нервничать, Марк сдался.

Всё оказалось просто и сложно одновременно. Когда я в нужное время не позвонила Марку, он занервничал и сразу же стал пытаться дозвониться до меня, но звонки постоянно сбрасывали. Тогда босс понял, что со мной что-то случилось и бросился на мои поиски. Выяснив в отделе кадров телефон моей мамы, который я указала там как экстренный контакт, Марк узнал от родительницы, что я уехала домой со своим «женихом» и немного «лестной» информации о себе. К своем стыду на пару секунд Марк действительно подумал, что я решила вернуться к бывшему, но быстро взял себя в руки и понял, что это полнейший бред. Тогда он связался с Захаром Фёдоровичем и попросил помощи в поисках Карины и Коли. Также Марк подключил к поискам Кирилла. Тот уже в свою очередь бывших коллег из МВД и ребят из своей фирмы. Спустя десять часов общими усилиями они нашли заброшенный завод, в одном из цехов которого меня и держала парочка сумасшедших. А дальше дело пошло быстрее. Полиция, арест Карины и Коли, меня срочно забрали в реанимацию.

— Знаешь, когда я приехал и увидел тебя такую маленькую, скрутившуюся на этом грязном матрасе, всю бледную и избитую… Я думал, что опоздал… Я так испугался. Приехала скорая, а я не мог отпустить тебя. Казалось словно, если ты пропадешь из моего поля зрения, если отпущу тебя, ты растворишься, как туман, как видение, и я никогда больше тебя не увижу. Мне стоило огромных усилий доверить тебя медикам. А потом была реанимация и пять дней твоей комы, которые тянулись бесконечным кошмаром. Я каждый день молился, чтобы ты открыла глаза, чтобы снова увидеть твои невероятные голубые глаза.

Марк говорил надрывно, с дрожью в голосе. Я видела, как тяжело ему было все эти дни, как он измотан морально и физически.

— Пожалуйста, иди домой. Тебе нужно выспаться и отдохнуть. — Я сжала руку босса, даря поддержку и уверяя, что никуда не исчезну.

— Я ещё не закончил. Тебе разве не интересно, что стало с Кариной и твоим бывшим? — Было видно, что эта тема и самому Марку доставляет мало радости, но он хотел как можно дольше пробыть со мной.

Оказалось, что Колю арестовали и ведется следствие. Бывшего обвиняют сразу по нескольким серьезным статьям от порчи имущества до хранения запрещенных веществ и причинения тяжких телесных повреждений. Скорое освобождение ему явно не светит. Карине в этом плане повезло больше, хотя тут с какой стороны посмотреть. Когда прибыла полиция, Карина лежала в отключке под действием наркотиков. Её, как и меня, забрала скорая. Девушку прокапали, привели в чувства и отдали на руки отцу, который клятвенно пообещал Марку позаботится о непутёвой девушке, чтобы она больше не смогла нам доставить неприятностей. Каким образом он собирается это осуществить босс пока не знал, но пообещал держать меня в курсе. И вроде бы всё закончилось, но на душе ещё остался осадок.

— А что моя мама? Она звонила? — Меня действительно беспокоил этот вопрос. Всё-таки босс позвонил ей, да и должна же была она позвонить и узнать у меня, как я добралась, не случилось ли что по дороге.

Молчание Марка заставило меня волноваться. Неужели он рассказал моей маме о произошедшем и с ней что-то случилось?

— Дело в том, что твой бывший выбросил все твои вещи, и мы не смогли их найти. Естественно, телефон тоже пропал. Я не звонил твоей маме, чтобы лишний раз не волновать её. В конце концов я всего лишь мерзкий похотливый старик, которому нравится засматриваться на молоденьких секретуток. — Последнее было явно прямой цитатой. И хоть Марк сказал это иронично и с улыбкой, мне стало невероятно стыдно. — Ты сама должна позвонить маме и всё с ней обсудить.

— Не хочу её слышать. — Может прозвучало и по-детски, но несмотря на волнение за маму, обида и горечь от такой подставы с её стороны не отпускали. — Ты же уже понял, что это она подстроила мою встречу с Колей?

— Конечно, не трудно было догадаться, благодаря чьей помощи всё так удачно совпало. Но, я считаю, ты всё равно должна поговорить с Ниной Викторовной, рассказать о своих чувствах, стремлениях и планах, как рассказываешь мне, выслушать её. И только после этого принимать решения о ваших дальнейших взаимоотношениях. Не стоит сразу рубить с горяча и разрывать общение. В конце концов, она- твоя мама. И я уверен, что она на самом деле не желала тебе зла. Но это только моя точка зрения, ты вольна поступать так, как считаешь нужным. Я поддержу тебя, какое бы решение ты не приняла.

В словах Марка была искренняя забота обо мне. Уверена, если бы я как ребенок закапризничала и отказалась разговаривать с мамой, он бы все понял и не настаивал. Но я решила прислушаться к его совету и рациональному подходу и сначала выслушать позицию родительницы, а уже потом принимать решения. Моей мамой она никогда не перестанет быть, но общение может стать более редким.

— Хорошо, я поговорю с мамой. Но, думаю, лучше личный разговор, по телефону совсем не то. — Марк одобрительно кивнул. Словно он уже знал, что я приму именно такое решение.

— Кстати, мои родители и сестра хотели навестить тебя. Что ты думаешь, если они придут завтра?

Точно, я же так и не познакомилась с четой Гордеевых. Но сейчас я выгляжу явно не самым подходящим образом для знакомства.

— Не думаю, что сейчас подходящее время. Сейчас я не самый лучший и бодрый собеседник, уже молчу про свой потрепанный внешний вид.

— Я не буду настаивать. Как ты решишь. Но мои родители, а тем более сестра не такие терпеливые и понимающие. Так что я не удивлюсь, если они самовольно завтра прибегут справиться о твоём здоровье. — Марк весело хмыкнул. И я была склонна верить его предсказанию. — А теперь тебе пора отдохнуть. Уже глаза слипаются.

И правда, после этой его фразы я поняла, как сильно устала от простого разговора. Глаз закрывались, а голова была свинцовой.

— Ты тоже иди отдохни. — Всё что я успела сказать перед тем как погрузиться в целебный сон, умиротворенная улыбка любимого была мне ответом.

Следующее моё пробуждение было неожиданно шумным и суетливым. Открыв глаза я поняла, что в палате происходит какой-то кипиш, и исходит он от людей, которых шепотом пытается выпроводить Марк.

— Эм, извините, а что происходит? — Решила подать голос, чтобы разобраться в происходящем.

— О доброе утречко! — Улыбаясь своей белоснежной улыбкой, оттолкнув брата, к мое кровати звонко цокая шпильками подошла Яна, как и в прошлый раз одетая с иголочки. — А мы уже заждались, когда братишка подпустит нас к своему сокровищу, вот и пришли сами.

Всё-таки босс был прав, его семья не отличалась терпением.

— Позвольте представиться, Владлен Григорьевич- отец этого упрямца-наседки и обязанный вам жизнью человек. — Оттесняя Марка сказал импозантный мужчина в костюме лет шестидесяти. Несмотря на возраст он был таким же высоким как сын. Они вообще были очень похожи, с той лишь разницей, что волосы Владлена Григорьевича были полностью седыми, а вокруг глаз были морщинки, что выдавало в нем улыбчивого и позитивного человека. Но для меня была не понятна его фраза про «обязанного жизнью человека», я вроде жизнь никому не спасала.

— А я Александра Ивановна. Можно на ты, но никаких «тёть». — Улыбнулась мне мама Марка, оглядывая меня теплым материнским взглядом.

Я как-то иначе представляла маму босса. На деле же это была стройная невысокая женщина, явно следящая за собой и не пренебрегающая спортом. Её каштановые волосы были заколоты в элегантную прическу, а зеленые глаза лучились теплотой и заботой. Вот их босс точно унаследовал от мамы.

Александра Ивановна оказалась женщиной бойкой, веселой и строгой одновременно. Несмотря на небольшой рост, она возвышалась над мужчинами и как настоящий генерал раздавала всем приказы. Её стараниями для меня оперативно организовали домашний завтрак из сырников, рисовой каши и тостов с домашним вареньем. От такой заботы я даже прослезилась, чем заставила всех волноваться еще сильнее.

Позже пришел врач, которому пришлось меня осматривать под цепким взглядом все четы Гордеевых. Было видно, что его это раздражает, но он ничего не высказал против. Когда же с осмотром и процедурами было покончено, и все расселись в моей палате, я всё же задала беспокоящий меня вопрос:

— Владлен Григорьевич, что вы имели в виду, когда сказали, что я спасла вам жизнь?